Аннотация: Три женщины со звучными фамилиями классиков марксизма-ленинизма. В процессе написания.
(Мемуры моско́вского Казано́вы - XXXV)
Три исто́чника и три составные ча́сти 1
Юрий Циммерма́н
Если вы когда́-нибудь учлись в советском ВУЗе, то просто не могли не конспектировать этой статьи Владимира Ильича́. И разбуди вас среди но́чи, приста́вь но́ж к го́рлу в момент жесто́кого похмелья, да хоть выдерни из упоительного горячего секса с длинноно́гой груда́стой блондинкой - всё равно́ оттарато́рите назубо́к, как прилежный семинарист "Отче наш":
Три исто́чника марксизма, это у нас будут :
Во-первых, немецкая классическая филосо́фия - Иммануил Ка́нт, Фридрих Гегель и все остальные, впло́ть до Людвига Фейерба́ха и его конца́ 2 .
Во-вторых, английская политическая эконо́мия. Всякие там Давид Рикардо́ и Ада́м Смит, кото́рого даже Евгений Онегин чита́л (... И был глубо́кий эконо́м, по́мните?)
И в-третьих, французский утопический социализм. Это будут, ста́ло быть, Анри Сен-Симо́н, Ша́рль Фурье и примкнувший к ним Ро́берт Оуэн.
- А три составные ча́сти? - придирчиво спра́шивает доцент Гомодрищенко. Уста́лый, со́нный, но всё равно́ подозрева́ющий ва́с во всех смертных греха́х, от лени и списывания впло́ть до оппортунизма, левого уклона и та́йного диссидентства. Ничего личного, просто бойцу идеологическо́го фронта это по до́лжности полага́ется.
- Ну́ так! - и го́рдо продолжа́ем тараба́нить:
Первая ча́сть - марксистская филосо́фия. Диалектический и исторический материализм. В просторечии - диама́т и истма́т, но этого мы доценту не ска́жем. Во́т, кста́ти, и наш тво́рческий вкла́д в российскую словесность, изящную и нецензурную: "Диама́ть твою три ра́за, чтоб истма́ть её!"
А ча́сть втора́я, ста́ло быть - полит-эконо́мия капитализма и социализма. Опять-таки не для протоко́ла: предыдущим общественно-экономическим форма́циям типа рабовладения и феодализма внима́ния в институтской програ́мме не уделяется. Уж бо́льно они напомина́ют знако́мые реа́лии нашей сего́дняшней жизни.
"А зrя, ба́тенькa, а зrя!, - ехидно комментирует внутренний го́лос с характерными интона́циями и карта́востью Владимира Ильича́. - А что́ у нас на тrетье?
В счёт третьей ча́сти, уважа́емые, у нас пойдёт так называ́емый нау́чный коммунизм.
Видишь, как вколотили это в па́мять в универе? Наизусть шпа́рю.
И последнее замеча́ние по по́воду нау́чного коммунизма. Нау́ки, как учил Лев Ланда́у, делятся на естественные, не-естественные и про́тиво-естественные. И нау́чный коммунизм попада́ет в последнюю категорию. Естественно.
- Но что мы всё про филосо́фию, господа́? Дава́йте-ка лу́чше о ба́бах!
Ну что ж, дава́йте. Почему́ моя сегодняшняя новелла так стра́нно называ́ется?
А потому́, что в героини мемуа́ра судьба́ моско́вского Казано́вы выбрала реа́льно существующих Агнессу Ма́ркс и Эвелину Ульянову (только не Ленину, безо всякой чёрточки). Третьей тогда́ уж, для компа́нии, возьмём некую медсестру́ по фамилии Энгельс, но исключительно как объект сексуа́льной фанта́зии а́втора в одино́кой ночи.
* * *
Ита́к, исто́рия первая: Агнесса Ма́ркс.
- Нет, ребята, вы просто обязаны побыва́ть в Цейском ущелье!
- Это на́до увидеть своими глаза́ми: ледники, го́рные тро́пы, чистейший во́здух и незабыва́емый вид на заснеженные вершины. А какие там цветы! Уника́льные, эндемики: только в этой долине и расту́т.
Са́мым уника́льным эндемиком в этой долине был именно он, человек мно́гих лиц и личин. В по́вести "Глаза́ за́ спиной" фигурировал как Мирза́ев, но в сегодняшней новелле все бу́дут на́званы поимённо, ина́че цимес пропада́ет. Про́било по́лночь, карнава́л завершён:
Зна́чит, настаёт время срыва́ть ма́ски. В том кругу́, где мы познакомились, этого человека зва́ли Володя Сико́ев, и в да́нный момент в нём явно пропада́л турагент высоча́йшего кла́сса:
- Та́м то́лько что открылась новая гостиница. Называ́ется "Ска́зка": просто рядом Ска́зский ледник. Пять лет стро́или, по лу́чшим альпийским станда́ртам. Торопитесь бронировать, покуда профессиона́льные туристы про это место ещё не прочу́хали. Цены за номера́ там тоже альпийские, конечно. Но уверен: вы вполне мо́жете себе позво́лить. И са́уна там есть новёхонькая, и тур-поездки предлага́ют. А тур-похо́ды... Да нет, я лу́чше вас са́м наверх проведу́, к леднику́. И цветы покажу́, и го́ры. Если повезёт, то и на кана́тной доро́ге прока́тимся.
Словом, сулил златые горы, одновременно беря на слабо этим "Да хватит ли у вас, любезные, денег?" Но у Сикоева были свои резоны и свои причины для энтузиа́зма: очень уж ему не терпелось снова тра́хнуть мою жену́. А мне-то что? Поку́да он до гостиницы не доехал, Эви и меня поторопится удовлетворить по полной програ́мме. Ава́нсом, так сказа́ть. А приедет - так свято место пу́сто не быва́ет. Или завяжу́ член узлом и ста́ну сублимировать на творчество.
- Да-да́, обяза́тельно поезжа́йте! - подлили ма́сла в огонь Валера с Анджелой, у которых мы сейча́с гостили во Вла́дике. Или всё-таки в Орджо? Город Орджоникидзе, столица Северной Осетии, стара́тельно лелеял воспомина́ния о тех времена́х, когда́ его именова́ли Владикавка́зом, и охотно отзыва́лся на оба эти запанибра́тские прозвища. А на́ши друзья были в ку́рсе вольных пра́вил моего с Эви свободного бра́ка и не строили никаких иллюзий.
Зна́ете? Иногда́ быва́ет та́к, что всё удаётся и получа́ется. Редко и ка́ждый ра́з неожиданно, но быва́ет. Звёзды так вста́ли, ма́сть пошла́, или просто Всевышний решил проявить своё чу́вство юмора? Та́к или ина́че, но уже через сутки мы садились на допотопный, почти игру́шечный ПАЗик 3 , и впереди ожида́л в нетерпении пу́ть наверх - в горы и в ска́зку. Новенькую, заботливо обихоженную со всем знаменитым кавка́зским гостеприимством и якобы даже четырёх-звёздную.
Итак,
Цейское ущелье
Даже летом - снега́.
Солнце слепит, как хлорная известь:
До слезы, до стерильности,
Вмиг обжига́ет кожу.
Но в расщелинах ска́л
Зеленеет отча́янно жизнь,
А настоящая жизнь -
Всегда́ на пределе возможного.
Та́м, внизу́,
Во втором эшелоне ата́ки,
Можно жить гармонично -
Привычно, прилично и пра́вильно...
А на цейских луга́х
Распуска́ются горные ма́ки
Фосфорически рыжего цвета,
Словно скафа́ндр Гага́рина.
Та́к написа́л я когда́-то: уже в Москве, но по свежим впечатлениям. Са́мым пронзительным из которых была́, похоже, хлорная известь, в воде бассейна местной са́уны.
Но са́уна случилась чуть позже. А для начала была двухчасова́я дорога вверх по серпантину, со всем прилага́ющимся к обстоятельствам местным колоритом. Прежде всего - захватыва́ющий ду́х обрыв в неимоверную глубину́, где журчала горная речка. Как и полага́ется: стремительная, у́зкая, с обжига́юще-ледяной водой немыслимой чистоты и прозра́чности. Так и тяну́ло прыгнуть туда́ и лететь, лететь, па́дать... Гипнотизирующий зов Тана́тоса - это слева. Зато спра́ва - не менее крутой горный склон, вздыма́ющийся в небеса́. Непроходимые за́росли высоких сосен. А вдоль дороги, вместо мёртвых с косами - грома́дные ка́мни, плоско стёсанные с лицевой стороны. И кра́сочные портреты на них: великий вождь всех времён и народов, в пара́дном мундире генералиссимуса и при ордена́х. Лицо узнава́емое, в описа́ниях не нужда́ется - ра́зве что выйти из автобуса и описать вонючей струёй в знак презрения. Зато на следующем повороте - местный национа́льный герой того же разряда: генера́л Плиев, Исса Алекса́ндрович. Краса́вец мужчина, если для местных: у́зкое продолгова́тое лицо, иссиня-чёрные брови, каёмка бороды и грома́дные усы, длинные и сочные. Глубоко поса́женные чёрные глаза́ смотрят прямо на тебя - прицельно и безжа́лостно. Одет в строго национа́льное: серый бешмет, крова́во-кра́сная черкеска с газырями, а на голове суконный башлык невнятного псевдо-коричневого цвета.
Таков он из себя: кавалерист, два́жды герой, а после войны руководил поста́вками советского а́томного ору́жия на Ку́бу и топил в крови народное восста́ние в Новочерка́сске. Ленинский пла́н монумента́льной пропага́нды в действии, одна́ко: бей своих, чтобы чужие боялись.
Встретившая на́с в конце пути гостиница оказа́лась не менее импоза́нтной, чем виды из окна́ ПАЗика по дороге. Оригина́льное строение из благородного тёмно-кра́сного кирпича́, словно соста́вленное из ку́биков "Лего": глубокий блок в три этажа́ на пять окон по стене - слева, правее вглу́бь - тоже трёх-эта́жный блок, но более мелкий. Да́льше в глубине спра́ва уга́дывается ещё один ку́бик - эта́ж сплошного кирпича́, а над ним нечто застеклённое. Солярий, скорее всего. Или столовая? Хотя нет, столовая наверняка́ в том низеньком строении, что выдаётся далеко вперёд спра́ва. И в подва́ле там ещё и обеща́нные бассейн с са́уной прячутся, поди? Ла́дно, поселимся, крова́ть у себя в номере обновим, а то двухчасовой петтинг в автобусе по дороге уже завёл до предела. Еве-то моей хорошо: сиди себе с бесстра́стным лицом, любу́йся видами за окном - а что мужняя рука́ у тебя между ног вытворяет, никому́ из остальных пассажиров за высокими спинками сидений и под пледом не видно. И су́дорожных сокращений от несконча́емых орга́змов тоже. А что беззву́чно, только стиснув зу́бы до боли - так в этом особая прелесть!
Для женщины. Но мужчины-то устроены по-другому, и сколько ни расстёгивай молнию, брюки та́к просто не снимешь. Только и остаётся, что заводиться и терпеть. Хотя "Бог терпел и на́м велел" - это, ка́жется, о другом. "При том, что я им с Марией Магдалиной тоже свечку не держа́л, - богоху́льству́ет во мне дипломированный атеист. - Ма́ло ли ка́к они там обустра́ива́лись, в Иерусалиме?!"
Та́к о чём пойдёт да́лее речь? О терпении, разумеется, о стоическом долготерпении. Два́ с половиной часа́, безвылазно, в тесном автобусе, без туалета... Тело жа́ждало движения, лёгкие - свежего воздуха. Да и либидо от всех этих пионерских игрищ разыгра́лось не на шу́тку. Моя с Эви интимная жизнь в последние годы вообще напомина́ла дельта-фу́нкцию Дирака: то гу́сто, а то пу́сто. Истоскова́лся я, и супру́га по мне тоже успела соску́читься.
Настроение по выходе из автобуса - как у человека, цара́пающего фольгу́ на лотерейном билете: какие же символы откроются? Поэтому на старт, внимание, марш! Подхва́тываем су́мки с багажом, и бегом на ресепшн. В напряжённом ожида́нии: на что же мы, собственно, подписа́лись?
В итоге всё оказа́лось вовсе даже неплохо. Полагающиеся форма́льности у конторки - едва́ ли не бегом: ва́с тут целый автобус понаприехало, а я одна́!
Комната на третьем этаже была́ просторной, балкон с видом на горы - тоже (можно бу́дет и та́м попробовать. Если на полу́ устроиться, так снару́жи никому́ из посторонних не видно). А гла́вное - королевских размеров крова́ть, при взгляде на которую остава́лся лишь один вопрос: кто быстрее разденется?
Удивительным образом мне очень нра́вится иметь Эви тогда́, когда́ она́ только что из-под другого мужчины. Вну́тренний психоаналитик недоумённо разводит рука́ми. Хотя... Я ведь не случа́йно импотент на чу́вство ревности. Что есть ревность? Во-первых, ощущение женщины как своей собственности, а во-вторых, боязнь сравнения. Но вопрос о собственности при ра́звитом социализме решён давно и однозна́чно: либо общенародная, либо коллективная. Применительно к законной жене - можете начина́ть смеяться. А боязнь сравнения мне как учителю удовольствия и секс-тренеру вообще неведома. Я всё равно окажу́сь лу́чше (многие женщины за это ещё и деньги пла́тят!). Так пу́сть она́ в этом лишний ра́з убедится.
Проблема в другом: всю прошлую неделю моя жёнушка удалялась со своим Сикошей среди дня на пару часов куда́-нибудь на природу. Где и быва́ла исчерпывающим образом поимета. У меня же таких вариа́нтов пока́ не было. А удовлетворяться в ночи с супру́гой, от которой па́хнет вянущей травой, овчиной той бу́рки, которую они под себя подкла́дывали, и чужой спермой - гру́бой, немытой, чучмекской? Нет уж, спасибо, тем более что занима́ться этим приходилось бы, имея друзей за хлипкой стеной, сквозь которую всё слышно.
И вот теперь, наконец-то! Женское тело подо мной - хорошо знакомое, вдоль и поперёк изъезженное. Я зна́ю эти гру́ди со вспу́хшими соска́ми. Уже не ра́з конча́л между них, скользя всё быстрее, пока́ наконец не выплеснусь досуха. Я зна́ю эти ноги - большие, крепкие, почти мужские по волоса́тости и размеру обуви... Ах уж ты моя лесбияночка!
Внутри всё клокочет от застоявшегося жела́ния. К тому́ же, в чужой постели и своя ба́ба сла́ще, а ту́т постель свежая, мягкая, незнакомая... Поэтому преда́юсь эротическим излишествам с особым рвением - было бы что рва́ть! Её ту́гие бёдра взлета́ют вверх и обхва́тывают меня с неистовой силой. Что-то сжима́ется вокру́г той единственной ча́сти тела, из которой я сейча́с только и состою. Взрыв, взлёт, пу́ск! Эви тоже конча́ет, привычно и почти автоматически, тем более что уже по пятому ра́зу, или два́дцать пятому, кто счита́ет?!
- Спасибо, дорога́я! А теперь быстренько в ду́ш - и вниз, на разведку: чем там у них в столовой кормят? Уж больно ку́шать хочется, после таких-то энергозатра́т.
В четырёхзвёздной гостинице столовых не быва́ет, не по ста́тусу. Рестора́н, и ника́к ина́че. Это ста́ло первым приятным сюрпризом. Да́, разумеется, входящие в стоимость номера за́втрак и обед - на самообслу́живании: хочешь большего - плати! Но даже и для на́с, прожива́ющих по тарифу "All included", столы ока́зывались тща́тельно протёртыми, использованная посу́да - немедленно у́бранной, а снова́вшие, каза́лось бы совершенно мимо нас работники (так и хочется назва́ть их официа́нтами) с готовностью отклика́лись, стоило только попросить. И охотно помога́ли, если по мелочи. Это ра́з.
Вторым приятным сюрпризом оказа́лся не столько даже са́м выбор блюд, сколько их ка́чество и незатаска́нность. Ма́сло было свежим, тёплым и легко ма́залось. Сыр - местный, но вполне приличный, трёх сортов. И живой, а не "загну́вшийся от ста́рости и с крылышками", как это водится в отечественных столовых. Мясо па́хло именно мясом, а предложенные шашлык, плов и знаменитые осетинские пироги не претендова́ли на высоты францу́зской ку́хни, одна́ко же насыща́ли стол местным колоритом. Даже кофе был настоящим кофе, честно заслу́живая полага́ющегося ему́ по нормам грамма́тики мужского рода. Не сравнить с жидкой, едва́ тёплой бурдой, которую предлага́л общепит. Оно-то как ра́з было кофе, среднего рода грамматически и ниже среднего по вку́су.
Но третий, са́мый приятный и неожиданный сюрприз решительно приблизился к на́шему столу́, не успели мы разложить еду́ по тарелкам. И выглядел он, а́ точнее она́, весьма́ очарова́тельно. "Да́ма, приятная во всех отношениях", точнее кла́ссика не ска́жешь. Мой любимый возраст (лет на пятна́дцать поста́рше). Мой любимый размер - невысокая, стройная, подтянутая, слегка́ седеющая шатенка. Лицо приятное, ухоженное и, что называ́ется, обезобра́женное интеллектом. А на заку́ску - впечатляющий бюст, где-то между третьим и четвёртым по советской классифика́ции.
- Вы позволите? - Она́ подса́живается к на́м, не допуска́я ни малейшего сомнения в положительном ответе. - Просто вы здесь единственные, на кого приятно смотреть. Остальные - совершеннейшее убожество. Поговорить буква́льно не с кем и не о чем. Юнцы, у которых только выпивка и секс на уме.
Положим, здесь на́ша́ да́ма, прекра́сная и безжа́лостная 4 , была́ решительно не права́. Бухать и кадриться можно было бы и внизу́, не забира́ясь на 2000 метров над у́ровнем моря. Здесь молодёжь привлека́ли горные лыжи и долге походы по горным тропам. Что нашей да́ме, в силу почтенного возраста и изнеженности столичного интеллигента (Да́, с первого взгляда она́ ощуща́лась именно такой) явно не грозило. И не улыба́лась. А потому́ - зелен их виногра́д ба́бушке, ох как зелен!
- Вы мне сра́зу понра́вились, молодые люди! И захотелось с ва́ми подружиться, - женщина была́ снисходительна и великоду́шна. - Меня, кста́ти, зову́т Агнесса. Агнесса Ма́ркс, если хотите по фамилии. А ва́с, простите?
Из российских немцев, наверное, лениво промелькну́ла мысль на обочине созна́ния. Но приятно, чёрт возьми! Не кра́сная ковровая дорожка, не поднос с бока́лами шампанского, не приветственная речь отцов города (да и не по чину оно нам), но всё-таки какое-то "Добропожа́ловать" от любезной аборигенши. Поэтому включа́ем доброжела́тельность, делика́тно педалируем интеллигентность - и встречно предста́вляемся. На том же у́ровне, заметьте: по степени вычурности имени моя Эвелина пришла́сь как раз впору Агнессе. А про фамилию и говорить нечего: три источника, как одна копеечка.
Техника общения у этой женщины была́ на высоте. Мы с Эви и опомниться не успели, а она́ уже уверенно освоилась за столом и сама́ себя назна́чила нам в опекуны, покровители и гиды.
- Вы же только что приехали, и впервые. А я здесь уже больше недели торчу́... (С милой такой, слегка́ извиняющейся улыбкой: сама́ понима́ю, что слово грубова́тое, но на права́х старожила, да и вообще я ва́м почти в ма́тери гожу́сь... Ну́, вроде как тётушка или крёстная, вот за таку́ю и счита́йте!).
Она́ заду́малась, подсчитывая что-то в уме.
- Да́, почита́й что уже две недели, в этот ра́з. А вообще-то мы с подру́гой сюда́ уже третий сезон приезжа́ем. Всё обсмотрели, что можно.
Возража́ть против такого гостеприимства не нашлось ни жела́ния, ни причины. В результа́те, на ближа́йшие двое су́ток мы ста́ли буква́льно неразлейвода́ и повсюду ходили втроём: по у́лицам курортного местечка и по горным тропинкам, заходя в микроскопические магазинчики и притаившиеся в самых неожиданных закоу́лках кафешки. Кофе, коньяк и ма́ленькие вку́сности, до которых столь па́дки женщины. Особенно если на отдыхе..
При столь тесном общени некоторой интимности не избежа́ть, даже если сильно захочешь. А кто сказа́л, что мы хотели? Хотели не этого, наверное, но тоже не слишком сильно. Та́к, мимолётные каса́ния, небрежно и якобы по-дру́жески обнять за плечи, неча́янно скользну́ть ладонью по бедру́, попке или груди... Особенно последнее, и здесь Эви от меня не отстава́ла: своей бисексуа́льностью она гордилась и была́ готова намекну́ть о ней окружа́ющим при первой же возможности.
А ещё фра́у Агнесса пребыва́ла в совершеннейше восторге от на́с как счастливой семейной па́ры: "Така́я любовь у вас, така́я любовь! Редко встретишь". По ходу дела немного рассказа́ла о себе: разведённая, детей нет. А живёт наша подру́га, ока́зывается, совершенно по соседству: в Подлипках, они же Калинингра́д Московской области. Вотчина Сергея Королёва, осиное гнездо советской космона́втики.
Та́к протека́ли два́ наших дня - курортное ничего-не-делание в атмосфере лёгкого флирта. Идиллия с высокогорным кавка́зским привкусом, каза́лось бы. Но сколько верёвочке не виться...
На третий день появляется Сикоев, и у на́шей Агнессы - полный крышеснос. Когнитивный диссона́нс, слом стереотипа, разрыв шаблона. Даже пожалел бедную женщину, настолько стремительно и неожиданно сменилась мизансцена: "Где был стол яств, там гроб стоит". Словно едет себе легкову́шка по скоростной дороге, и вдру́г отку́да ни возьмись перекрёсток со светофором. Мне кра́сный свет безо всякого жёлтого, едва́ успева́ю затормозить: скрип шин, ремень безопа́сности впива́ется в тело и с трудом удерживает на месте. А для Эви загорается зелёная стрелочка: можно налево. Куда́ она́ и ума́тывает на полной скорости.
Ка́к это выглядит в реа́льном времени и простра́нстве? Едва́ успева́ем разделаться с обяза́тельной и неизбежной процеду́рой встречи:
- Привет-привет! Поцелу́й в щёчку, крепкое мужское рукопожа́тие... Здра́сьте, приятно познакомиться. Агнесса, говорите, а я вот Володя. Глоточек араки за знакомство? Ну что вы, я же осетин, а здесь у на́с та́к принято....
Всех делов на четверть часа́, после чего осетинский ма́чо нетерпеливо обнима́ет Эвелину вла́стным жестом собственника и уводит в направлении на́шего номера. Чтобы сказа́ть ей "Здра́вствуй, дорога́я" на свой манер а́льфа-самца́. В горизонта́льном положении. А мы с Агнессой отправляемся на пару часов побродить по окрестностям: "Иди гуляй!"
Отчего же не погулять в обществе очарова́тельной да́мы? Благо тёплая погода располага́ет, затенённые горные тропинки к на́шим услугам, а атмосферы лёгкого флирта никто не отменял. Слово за́ слово, расска́зываю про свою кандида́тскую степень, чита́ю собственные стихи... Са́мый охмурёж идёт. Параллельно делаю рекла́му Эвелине - она́ мне кака́я-никака́я, но всё-таки жена́. Ма́ма диплома́т, па́па журналист-международник. Что такой профессии без невидимых синих погон на плеча́х не быва́ет, Агнешка понима́ет не ху́же меня. Агнешкой она́ ста́ла после очередной порции стихов: сла́ва Була́ту Окуджа́ве и его польскому циклу -"Ах, па́не-панове"... Сжа́лился над девушкой и объяснил ей на́шу модель открытого бра́ка. Во всех подробностях, включа́я кришнаитскую сва́дьбу и бра́чную ночь вчетвером со свидетелями. Она́ в у́жасе и в восторге одновременно. Пока́ не слишком понима́ет, но принима́ет как да́нность.
Солнце тем временем движется к горизонту: неспешно, незаметно за увлека́тельной болтовнёй, но при этом неумолимо: вот сколько "не" собра́лось в одном предложении. И вот мы уже снова сходимся двое на́ двое. Оконча́тельно познакомились, но на Агнессу наш осетинский ма́чо впечатления не производит. Тот са́мый типа́ж, от которого она́ сбежа́ла. Наконец, невидимый пионерский горн провозглаша́ет отбой: "спа́ть, спа́ть, по пала́там!". Женщина уходит к себе в номер (в другом крыле и на другом этаже), а мы - к себе. Ночь провожу́ на дива́нчике, как можно да́льше от этой па́ры, пока́ Сикоев тра́хает Эви - шу́мно, гру́бо и как-то грязно. На родину верну́лся, ста́ло быть. В Москве он с озна́ченным процессом как-то нежнее управлялся (уж эту свечку я им периодически держа́л). А ту́т пьян был, табачищем несло. Сама́-то Эви изысканные да́мские сигареты курила, из "Берёзки" на ма́мины сертифика́ты ку́пленные, а он едва́ ли не "Беломор". Су́нул, вынул и пошёл. Противно.
Следующий день: гуляем вчетвером "за счёт принима́ющей стороны" .
Напросился к ней к номер в гости, ближе к вечеру, чтобы да́ть Сикоеву возможность без помех тра́хнуть Эвелину. Приняла́, ча́ем угостила. Снова расспра́шивала о на́шем открытом бра́ке - снова удивлялась и охала, но глаза́ разгорелись. Слово за́ слово, и почти дошли до секса. По кра́йней мере, раздел и целова́л во всякие интересные места́.
В обнажённом виде Агнесса не обману́ла моих ожида́ний. Да́же, скорее, превзошла́ их. Ухоженное тело в последнем приступе чу́вственности, крепкое и тренированное. За́пах свежести, зага́ра под горным солнцем, лёгкого парфюма - сложного, изысканного, явно францу́зского. Дорогого и ориентированного на тех,"кому́ за́ ...". О да́, эта женщина была́ заметно "за́ ...", но стоила при этом недёшево.
И гру́ди - вот уж действительно Last, but not least. Моя сла́бость. Полные, насыщенные, тяжёлые, они были свежи и упру́ги. Гла́дкая коже, гора́здо моложе той, что на лице и шее моей возлюбленной сегодняшней ночи. Она́ осторожно, но с ка́ждым поцелу́ем всё решительнее открыва́лась навстречу мужским прикосновениям. За́пах пробужда́ющегося женского жела́ния - я буква́льно чу́вствовал, как увлажняются её нижние гу́бки между пока́ ещё стиснутых в кокетливой стыдливости ног. У меня тоже всё взметну́лось и затвердело. Два́ учащённых дыха́ния звуча́ли в унисон. Мы уже вплотну́ю подошли к тому́, куда́ стремились, но...
Сюрприз, сюрприз! В дверь постуча́ли. Снача́ла осторожно, но потом требовательно и настойчиво.
- Ой, это же Света пришла́, моя коллега и подру́га! - Агнесса торопливо одева́лась. -Мы с ней третий год сюда́ приезжа́ем, вместе, а сейчас я ей обеща́ла что-то сделать. Совершенно из головы вылетело.
Пону́рым тоном, застёгивая хала́тик:
- Простите, Миша, я очень винова́та перед ва́ми, конечно, но ника́к не смогу́ сейча́с от неё отвяза́ться.
Приоткрыла дверь и отпра́вила подру́гу обра́тно: "Через десять мину́т приду́ к тебе и всё принесу́". Убедившись, что Света удалилась из пределов прямой видимости, Агнешка выпрова́живает меня. Нежно, но непреклонно: "Ну́, может быть, за́втра?"
Возвращение к себе в номер - это был тот ещё номер: тело разгорячённое, дыха́ние успока́ивается с трудом, ноги тоже передвига́ются еле-еле. А не получивший обещанного член? Его просто ломит от боли: вот уж действительно облом как облом. Неторопливо и шу́мно вставляю ключ в дверь своей комнаты - то есть на́шей с Эвелиной.
- Не жда́ли?
Честно стара́юсь не помеша́ть двоим, которые сейча́с сма́чно тра́хаются на моей крова́ти. Это, конечно, не классический слу́чай из анекдота, "Му́ж неожиданно возвраща́ется домой из командировки", но приятного ма́ло: и самому́ доводилось ока́зываться в роли такого застигнутого му́жем любовника. Впрочем, рецепт на подобные форс-мажорные обстоятельства мне известен и да́вно опробован. Поэтому демонстративно изобража́ю из себя в ду́пу пьяного и зава́ливаюсь спа́ть на дива́нчик, отверну́вшись к стене. А через па́ру мину́т делаю вид, что засну́л.
Па́рочка́ быстренько дотра́хива́ется, па́ца́н спуска́ет и за́сыпа́ет. Ка́кой же у него противный хра́п! Эви-то ка́к ра́з не спится: недотра́ха́ли её сегодня, видимо. Или быдлова́тость сикоевска́я, на́рочита́я, ра́зоча́рова́ла́ - на́ фоне на́с с Агнессой. Она́-то не зна́ет о моём обломе, ду́ма́ет, что всё ОК и я сча́стливо за́сну́л Post coitum.
Супру́га́ беспокойно вороча́ется с боку на́ бок, потом вста́ёт с обречённым вздохом. И плетётся на́ ку́хню. Шорох сига́ретной коробки, на́ секу́нду вспыхива́ет пла́мя за́жига́лки... Па́ра́ за́тяжек, и ту́рка́ уже на́грева́ется на́ ра́ска́лённой плите
- Сва́ри уж и мне кофе, дорога́я!
- Ой, а́ ты не спишь?
- Да́ уж, предста́вь себе! И не спа́л, и не пьян. Просто ра́зыгра́л ма́ленькую сценку, чтобы хоть ва́с не смуща́ть и не слишком обла́мыва́ть. Ста́нда́ртна́я ситуа́ция, ка́к угловой в футболе. Я же тебе ра́сска́зыва́л!
- А что у ва́с с Агнессой сейча́с было, не ра́сска́жешь? Мы тебя к утру́ жда́ли, вообще-то. Если не к обеду. Учитыва́я ва́шу репута́цию, сэр. Да́ и ба́бушка́ была́ не против, ка́к мне пока́за́лось.
Та́к, к Эви возвра́ща́ется её обычна́я язвительность. А что из этого следует? То, что моя не-бла́говерна́я возвра́ща́ется обра́тно ко мне. И ника́ка́я психотера́пия ей больше не требуется. Ну что же, да́ здра́вствует момент истины!
- Всё бы хорошо, ра́дость моя, но та́кой вот форс-ма́жор случился. - И обрисовыва́ю всю ситуа́цию, с появлением подру́ги.
- Сочу́вствую, Мики... - И ла́сково кла́дёт ру́ку мне на́ плечо.
Та́к, это уже что-то новое. Или хорошо за́бытое ста́рое? Ни са́рка́зма́, ни цинизма́ - только понима́ние и дру́жеское сочу́вствие. Словно это не она́ трепыха́ла́сь только что от стра́сти и похоти под брута́льным ка́вка́зцем, а́ ка́ка́я-то друга́я женщина́ в том же теле. Вся из себя та́ка́я виктимна́я, покорна́я. Не за́слу́жива́юща́я ничего, кроме презрения - и упива́юща́яся этим. Трёхрублёва́я блядь с трёх вокза́лов. Подстилка́, о которую небрежно вытира́ет ноги её хозяин - уничижение па́че гордости, да́?
Ох, глубоко же въела́сь в подсозна́ние моей девочки та́ кошма́рна́я история времён её восьмого кла́сса́. Ничто её не берёт: ни психотропы в лоша́диных доза́х, ни полгода́ психу́шки, ни ра́ннее за́му́жество - первое, ещё до меня... На́ркотики с са́могипнозом, безоста́новочна́я вереница́ случа́йных связей, побег в лесбиянство - всё мимо. "Я са́ма́ винова́та́я, плоха́я, я этого за́служила́".
Ла́дно, доктор Фрейд-мла́дший, уймись. Голову бу́дем лома́ть за́втра́, а́ пока́ что поза́ботимся о головке, пока́ её не слома́ли оконча́тельно всякие форс-ма́жоры. Эта́ мысль проска́льзыва́ет кра́ем созна́ния и тотча́с же ра́створяется в ночи. Ду́ма́ть не хочется, хочется только чу́вствова́ть. На́зва́нное Евой прежнее - только для на́с - имя, всколыхну́ло прежние отношения. Отнима́ю женскую ру́ку от плеча́ и ла́сково провожу́ языком по ла́дони. Изнутри. Когда́-то она́ могла́ кончить от одной лишь этой ла́ски. А сейча́с?
Сейча́с, ока́зыва́ется, мы оба́ хотим одного и того же. Сброшенна́я одежда́ летит на́ пол, стокра́тно обгоняя ускорение свободного па́дения. Моя девочка́ уже мокра́я, гостеприимно ра́спа́хнута́я и только что протра́ха́нна́я другим мужчиной, любезно протопта́вшим мне былу́ю у́зенькую тропинку до ширины шестирядной ма́гистра́ли. Ка́к тут не на́бра́ть скорость по ма́ксимуму?! "Тоже мне, секс-Шума́хер выиска́лся!" - ехидно коментирует вну́тренний голос. Но пилоту моего болида́ уже не до того, и Шума́хер отсыла́ется на́ хер. Несколько резких движений, мучительна́я пред-орга́зменна́я су́дорога́ - и копившееся весь этот бесконечный день на́пряжение выплёскива́ется на́конец в её всегда́ готовые и никогда́ не сытые глубины. Я уже говорил, что обожа́ю иметь Эви тогда́, когда́ она́ только что из-под другого мужчины?
На́ дива́нчике теснова́то, но это да́же и к лу́чшему. Мы оквзыва́емся плотно прижа́тыми друг к дру́гу, и я са́м не за́меча́ю, ка́к конча́ю по-новой. Приятно, что можно ни о чём не беспокоиться, у неё же спира́ль стоит, хотя с другой стороны и жа́ль отча́янно (но об этом - позже). И спуска́ть в мою Эви снова́ и снова́, под пьяный хра́п Сикоши. За́ба́вно: я, за́конный му́ж, ощуща́ю себя сейча́с посторонним, который на́ста́вляет рога́ её любовнику. И это было прекра́сно.
- Спросите, почему́?
Мужчина́, отымевший только что женщину, оста́вляет в ней не только своё семя (это, ка́к ра́з, да́леко не всегда́). Нет, гора́здо больше: на́ ней оста́ётся отпеча́ток его личности, который ощуща́ешь созна́тельно, если ты та́кой продвинутый любовник (смущённо ра́скла́нива́юсь и ша́рка́ю ножкой). Но уж на́ у́ровне подсозна́ния это чу́вствует любой. Ка́к в ста́ром а́некдоте: "Но потом пришёл му́ж и всё перетра́ха́л по-своему". За́па́х чужого пота́, чужой спермы ... Её тело ещё помнит чужу́ю дина́мику, чужие прикосновения. Что ему́ нра́вится и чего он от тебя хотел: позы, ритм, поста́ныва́ния, уку́сы - да́ ма́ло ли... И с тобой, под тобой или на́ тебе уже совершенно нова́я па́ртнёрша́, а́ не та́ прежняя, которую зна́ешь ка́к облу́пленную!
Воистину, в одну́ и ту́ же женщину, ка́к в одну́ и ту́ же реку, нельзя войти два́жды. Впрочем, и не войти - тоже. "Ну́, может быть, за́втра́?", - ска́за́ла́ мне Агнесса́ вчера́, извиняясь за́ облом. Ка́к же, ра́змечта́лись! Верна́я подру́га́, она́ же са́мопровозгла́шённа́я блюстительница́ Агнешкиной нра́вственности, всё пра́вильно поняла́ и в оста́вшиеся до их отъезда́ три дня гла́з с неё не спуска́ет.
Ну да́ ла́дно, не очень-то и хотелось. Тем более, что Сикоев тоже за́втра́ уезжа́ет, и без секса́ я не оста́нусь. Но на́ проща́ние взял у моей обломщицы координа́ты. - телефон-то у неё московский.
И за́верша́я тему ма́рксизма́: Потом, уже верну́вшись домой, позвонил и пригла́сил в гости. И опять полусекс, позволила́ себя ра́здеть и целова́ть, но стоило подползти к последнему порогу, отделявшему от того са́мого, чего обоим с очевидностью хотелось - и снова́ фу́лл-стоп. Одела́сь и уеха́ла́:
- Ты мне больше не звони, пожа́луйста́! Са́м видишь, не могу́.
Я всё-та́ки позвонил па́ру ра́з, но Агнесса́ тру́бку не бра́ла́. Жа́ль. "А сча́стье было та́к возможно, та́к близко". Конец цита́ты - и конец отношениям.
* * *
Теперь история втора́я: Эвелина́, в девичестве Ульянова́. За́бега́я вперёд, ска́жу́, что после четвёртого ра́звода́ она́ снова́ верну́ла́сь к этой фа́милии, хотя в момент описыва́емых событий носила́ ка́к ра́з мою.
Про Эви можно много интересного ра́сска́за́ть. На́чина́я с её первого му́жа́, которому я когда́-то рога́ на́ста́влял. По фа́милии этот Женя был Немец, хотя по на́циона́льности понятно кто. Можно да́же по отчеству - Евгений Абра́мович. Вот бы он двойну́ю фа́милию взял - Ульянов-немец. Все любители теории за́говоров описа́лись бы от восторга́.
Впрочем, на́ча́ть стоило бы гора́здо ра́ньше, бла́го моя бла́говерна́я вступила́ на́ пу́ть великосветского ра́звра́та́ в свои нежные и на́ивные четырна́дца́ть. Вступила́, одна́ко, блиста́тельно и неза́быва́емо. Видели, ка́к появляются дебюта́нтки на́ венском оперном ба́лу́? Торжественным ша́гом под зву́ки "шопеновского полонеза́" , белоснежные пла́тья в пол с открытыми плеча́ми (не ина́че ка́к от Диора́), ту́фли на́ высоком ка́блуке, а́ в волоса́х - диа́дема́ или тиа́ра́, всенепременнейше от Сва́ровски. Вот та́к и моя героиня, упа́кова́на́я ста́ра́ниями ма́мы-диплома́та́ в элитную проду́кцию да́же не из "Берёзки", а́ - подыма́й выше - привезённую вечерней лоша́дью из Вены или Цюриха́. Нижнее бельё в стиле "собла́знительна́я невинность", элега́нтные "лодочки" или босоножки, про пла́тья и костюмы можно уже и не продолжа́ть. Но ведь и па́рфюм, и тонкие сига́реты с мундштуком... Здра́вствуй, взросла́я жизнь: принима́й в свои объятья созревшую не по года́м нимфетку!
Чего та́м только не было! Ра́стлитель-собла́знитель из числа́ золотой молодёжи - сын а́ка́демика́, великовозра́стный оболтус лет на́ десять её поста́рше. Ввёл на́шу юную недоросль во вку́с, та́к что она́ конча́ла́ ра́з за́ ра́зом, едва́ успев на́ча́ть. Та́нцы в обна́жённом виде под стрёкот 8-мм-кинока́меры - мечта́ педофила́, Ида́ Рубинштейн и Джозефин Бейкер отдыха́ют в сторонке.
В ка́кой-то момент, впрочем, волшебна́я ска́зка́ ста́лкива́ется с реа́льной жизнью и не выдержива́ет испыта́ния на́ хру́пкость. Подру́жка́-однокла́ссница́, на́ условиях строжа́йшей секретности допу́щенна́я посмотреть это кино, немедленно на́стуча́ла́ в педсовет. А что же вы хотели, если школа́ элита́рна́я и у всех соучеников родители - диплома́ты, то есть по определению стука́чи и сексоты? И вот ва́м результа́т: бу́рный педа́гогический ска́нда́л с вызовом родителей. Нервный срыв. Проща́йте пореза́нные вены, здра́вствуй психу́шка́. Хотя и нена́долго.
Но оста́лось ли за́ ка́дром всех предыду́щих воспомина́ний хоть что-нибудь сверх того? Да́ ещё чтобы эда́кое, ма́рксистско-ленинское, в контексте сегодняшнего опуса́? Ну да́, конечно же! Политические песни, которые мы с ней исполняли дуэтом. И в этом была́ своя, высока́я эротика́, когда́ сплета́ются воедино не тела́, но голоса́.
В теории джа́за́ есть та́кой термин: предзвуча́ние. Зна́ть, на́ ка́кой га́рмонии - в ка́кой позиции и на́ чём за́кончите вы через сорок та́ктов. На́ чём, на́ ком или под кем...
Предуга́дыва́ть жела́ние и движение па́ртнёра́ - твоей женщины, твоего второго голоса́. Быть готовым к смене позиции, га́рмонии, ритма́ и глубины проникновения. В творческий обра́з, в чу́вственный на́строй ... И туда́, куда́ вы только что поду́ма́ли.
"Всегда́ готов!", с пионерским за́дором отвеча́ет та́ ча́сть моего тела́, котора́я в да́нный момент ка́к ра́з и на́ходится в процессе погружения. Ка́нэшно ха́чу́! И поэтому пение на́ два́ голоса́, хочешь - не хочешь, но всегда́ с неизбежностью превра́ща́ется в а́кт любви. Символ ли секса́, суррога́т его, предощущение, репетиция, прелюдия... Да́ что угодно, только бы это волшебство не конча́лось. И следующее за́ ним физическкое сплетение тел - лишь да́нь за́кона́м композиции. Припев, блин! Два́ притопа́, три прихлопа́; а́ потом ещё и повторить на́ бис.
Примеров тому не счесть, причём в са́мых ра́зных жа́нра́х. Те же ABBA с их перекрёстным опылением или Albano и Romina Power, на́пример - это если говорить о междуна́родных поп-звёзда́х. А из на́ших доморощенных - та́ же Алла́ Пуга́чёва́, котора́я неизбежно спа́ла́ с ка́ждым из тех, с которым пела́ дуэтом. За́ некоторых да́же и за́муж выходила́, с переменным успехом. Отмечу в скобка́х, что обра́тное, вообще говоря, неверно: не всякий из её любовников и петь-то умел. Не за́ то их на́ша́ прима́донна́ выбира́ла́.
Но можно на́йти и ва́риа́нты поинтеллегентнее. Ста́ха́н Ра́химов и Алла́ Йошпе, на́пример. Или столь любезные моему сердцу Беседина́ и Та́ра́ненко. Те же Та́тьяна́ и Сергей Никитины, кста́ти.
И тогда́ с неизбежностью возника́ет секс - в любой форме, на́ которую только способна́ ва́ша́ утончённа́я чу́вственность. Вплоть до са́мых немыслимых извра́щений души и тела́, до которых были па́дки мы с Эви в лу́чшую пору.
Не поручу́сь за́ эротику, но уж извра́щением этот "Поезд па́мяти" был с га́ра́нтией. И для а́второв психоделического мультфильма́ по рису́нка́м чилийских детишек на́ стихи Па́бло Неру́ды. И для Генна́дия Гла́дкова́, на́писа́вшего му́зыку в та́ких тона́льностях, где от диезов и бемолей просто рябило в гла́за́х - это ва́м не "Бременские музыка́нты". А уж для Алисы Фрейндлих и Миха́ила́ Боярского, которые это исполняли - извра́щением просто немыслимым. Я эту сла́дкую па́рочку пона́ча́лу не узна́л на́ за́писи, просто уша́м своим не поверил.
Ну ра́зве мы с Эви могли пройти мимо та́кого изыска́нного вока́льного цикла́? При на́шем-то деятельном интересе к эзотерике, ко всему́ хоть сколько-нибудь вычурному и нетривиа́льному? Одна́ только сва́дьба́ по кришна́итскому обряду чего стоила́.
И, ра́зумеется. мы тоже это спели. Один ра́з да́же со сцены, на́ пу́блику. Конкурс политической песни, в Доме Культу́ры МГУ. Пу́блика́ была́ оза́да́чена́ и довольно долго чеса́ла́ репы, прежде чем проводить на́с робкими а́плодисмента́ми. Впрочем, не только пу́блика́. "А что, вы действительно счита́ете это политическими песнями?", - спросил меня са́м Генна́дий Гла́дков, прежде чем на́пра́вить к своему́ а́генту, который за́нима́лся па́ртиту́ра́ми.
- Ну конечно же, - гордо ответил тогда́ я. И решительно отпра́вился по ука́за́нному а́дресу, за́ нота́ми. За́жа́в в руке испрошенный за́ копирова́ние червонец.
Ну что же, тема́ эротики на́ два́ голоса́, ка́жется, на́ сём ра́скрыта́ полностью. Чего не ска́жешь о фа́милии "Ульянов". Здесь есть ещё па́ра́ интригу́ющих моментов. Вот, на́пример, обеща́нное дополнение к ра́сска́зу о том, ка́к приятно конча́ть в собственную супру́гу и о чём тут можно было бы сожа́леть: о впусту́ю ра́стра́ченных сперма́тозоида́х, вестимо! В ка́кой-то момент возвра́ща́юсь к ста́рой теме: "А не хочешь ли ты всё-та́ки за́вести ребёнка́?"
- Это от кого, от Сикоева́, что ли? Я с ума́ ещё не сошла́. Ёба́рь он, конечно, неплохой, но в са́мцы-производители явно не годится - с его-то обра́зом жизни.
- А я тебе чем не сгожу́сь? Ка́к-ника́к за́конный му́ж...
За́ду́ма́ла́сь. Но ста́рые фобии побежда́ют. И на́чина́ет подыскива́ть себе отма́зку:
- Ты что, фа́милию мою за́был? Когда́-это Ульяновы детей рожа́ли?
- А Дмитрий?
- Не ска́за́ть, чтобы ему это сильно помога́ло. Опять же Ольга́ Дмитриевна́, доцентша́ на́ша́ с ка́федры а́на́литической химии, тоже рожа́ть не ра́збежа́ла́сь!
- На́счёт Ульяновых ты, может, и пра́ва́. Но са́ма́-то носишь сейча́с мою фа́милию, не за́была́?
Но ка́к бы не та́к, Эви ту́т же впа́да́ет в привычную истерику:"Ах нет, мне суждено непременно умереть при рода́х, я зна́ю!"
- Ну да́, конечно, мы же не просто в обла́ка́х вита́ем, а́ в иные миры вхожи, к потусторонним истина́м допу́щены, - ехидно комментирует вну́тренний голос. - Ну да́ ла́дно, подождём, может когда́ и дозреет...
"Сиди тихо на́ ступенька́х своего дома́, - советует восточна́я пословица́. - И мимо пронесу́т тру́п твоего вра́га́". И пронесли-та́ки, когда́ в судьбе и в постели моей дорогой Child-free случился очередной брута́льный ма́чо... Не ка́вка́зец, пра́вда́, за́то одесский хохол, да́ ещё и ка́пита́н второго ра́нга́ в отста́вке. И его реа́кция на́ Эвины стена́ния была́ весомой, гру́бой и зримой: хрясь по морде! "Ка́к это не будешь рожа́ть? Бу́дешь, ка́к миленька́я!"
Вот и родила́ ка́к миленька́я, послу́шно за́дра́в не только ножки, но и ла́пки. Чем и дока́за́ла́ на́ собственном примере, что всяка́я революция по определению есть изна́силова́ние. Изна́силова́ние естественного исторического процесса́, изна́силова́ние общественного строя, а́ под шумок ещё и изна́силова́ние личностей, стоящих у кормила́ вла́сти, причём обоего пола́. И, за́метьте, уже не в мета́форическом, а́ в са́мом что ни на́ есть прямом физиологическом смысле.
Включа́я и ту́ ра́боче-крестьянскую революцию, о необходимости которой всё время говорили большевики. Это к вопросу об Ульяновых.
Результа́ты, ка́к водится, ока́за́лись обра́тно пропорциона́льны за́явленным целям: долгожда́нна́я и выстра́да́нна́я доченька́ получила́ полный на́бор искорёженных генов не только от ма́мы, но и от па́пы. А что вы ожида́ли от моряка́-подводника́, вдоста́ль на́хва́та́вшегося ра́диа́ции? "Ду́б, лодочник, импотент!", ка́к прокомментирова́л другой случившийся у меня в компа́нии ка́пита́н, но только уже первого ра́нга́ и на́ слу́жбе в Гла́вном Шта́бе ВМФ (вот он-то, ка́к ра́з, перетра́ха́л не менее десятка́ девушек из моего окружения, но не о том сейча́с речь). "Са́ла́га́, шта́бна́я крыса́, моря не нюха́л!" - не оста́лся тогда́ в долгу́ на́ш хохол-подводник.
Да́льнейша́я история Адели, её печа́льна́я недолга́я судьба́ и мучительный фина́л совершенно неуместны в этом мемуа́ре. Хотя ка́кие-то лёгкие и ра́звлека́тельные моменты случа́лись. Более чем пика́нтные и да́же с моим уча́стием - та́кой вот Humbert Humbert light. По кра́йней мере, в моём а́рхиве есть серия её фотогра́фий не просто "ню", а́ да́же, скорее, soft-porno.
Но да́ва́йте всё по порядку. Про искорёженные гены я уже писа́л: Деля уна́следова́ла́ от ма́тушки не только весьма́ сомнительное психическое здоровье, но и та́ку́ю первую строку́ в па́спорте, что зна́менитее некуда́. Хотя Ульяновой оста́ва́ла́сь очень недолго, послу́шно перещёлкива́я вслед за́ ма́миными скорострельными за́му́жества́ми всё новые и новые фа́милии и отчества́, которых да́же за́ немногие отпу́щенные ей годы на́бра́лось не менее трёх.
Уна́следова́ла́ моя принцесса́ от Эви ещё и удивительно тонкую, изощрённую чувствительность к на́строению и побуждениям тех, кто был или ока́за́лся рядом. А в том круговороте персона́жей, окружа́вших ма́ть - стремительно сменяющих друг дру́га́, но все ка́к на́ подбор яркие, колоритные, экстра́ва́га́нтные и па́ссиона́рные. Поэты, ба́рды, а́ктёры, психологи... И сексуа́льно ра́скрепощённые, во всём спектре - LGBT-ра́дуга́ просто меркнет на́ этом фоне. Ну ка́к здесь было не за́кружиться бедной головушке ?!
Все мы, кого ни послу́ша́й - великие психологи, лоцма́ны в тума́нном океа́не подсозна́ния. Непревзойдённые зна́токи подводных течений в глубина́х души ближнего...
- Ка́к же, лоцма́ны, - ехидно комментирует вну́тренний голос. - А та́кже боцма́ны и Ка́цма́ны.
- Отнюдь, дорогой! Скорее уж Фрейды и Юнги. Про комплекс Электры не пона́слышке зна́ем. "И что та́кого ма́менька́ в этом Микки на́шла́?! Ка́к тут не попробова́ть, если предста́вится слу́ча́й."
Слу́ча́й предста́вился, когда́ мы ока́за́лись у меня в доме пра́ктически вдвоём - не счита́я ма́лолетнего Бена́, который едва́ ра́сста́лся с соской-пустышкой, за́то по утра́м ра́достно любова́лся "Телепу́зика́ми". Вообще-то Эви с дочкой за́еха́ли ко мне в гости в ра́мка́х своего турне по Герма́нии. Пла́нирова́лось, что они побу́дут па́ру дней, позна́комятся с городом и всё та́кое прочее. Тем более, что моя втора́я жена́ быстро на́шла́ общий язык с четвёртой. "Подозрева́ю, что этим языком был идиш, причём с ярко выра́женном укра́инским а́кцентом", не унима́ется вну́тренний голос. Но ста́ринна́я му́дрость незыблема́, на́ ка́ком языке её ни произнеси: "Хочешь посмешить Господа́? Ра́сска́жи ему о своих пла́на́х!"
Первой из дому умота́ла́ жена́ #2 - к любовнику. Его фа́зенда́ ра́спола́га́ла́сь в уютной деревеньке совсем непода́лёку, по местным мерка́м, километров шестьдесят-семьдесят, и грех было бы не воспользова́ться та́кой ока́зией. Хотя, обозна́чив Алекса́ просто любовником, я погрешил бы против истины. На́мерения Эви простира́лись гора́здо да́льше: не прошло и года́, ка́к у неё появился новый му́ж, а́ у Делечки, соответственно, новый па́па́. Причём я же са́м, ка́к подла́я Ка́шта́нка́, их и позна́комил чего Са́ша́ мне по сию пору простить не может. Но к теме сегодняшнего ра́сска́за́ все эти светские сплетни отношения не имеют, ка́к-нибудь в другой ра́з.
А возвра́ща́ясь в на́шу уютную трёхкомна́тную ква́ртирку... Ита́к, Эвелина́ покинула́ её первой: скоренько выпили-за́кусили, чуть пощебета́ли о дела́х и общих зна́комых (за́ столом, а́ не онла́йн, потому́ что твиттера́ тогда́ ещё не приду́ма́ли), и adieu, сча́стливо оста́ва́ться! Но следом за́ ней ра́створила́сь в ночи и супру́га́ #4. Мою Иришхен жда́ла́ в соседнем городе подру́га́, визит был да́вно за́пла́нирова́н, билет на́ поезд жёг ка́рма́н, и появление ка́к снег на́ голову пра́-предшественницы с дочкой ещё не было поводом эту встречу отменять.
В итоге, в сгустившихся су́мерка́х мы оста́лись втроём. Но если Деля могла́ себе позволить ра́ссла́биться ... Отчего же нет, когда́ к твоим услу́га́м и ТВ с миллионом програ́мм, и хозяйский комп, и оста́тки былой роскоши - выпивка́ в а́ссортименте, недоеденные вку́сности, ка́кие-то сига́реты на́ столе, а́ бдительное родительское око са́мо ра́ссла́бляется где-то за́ тридевять земель. Та́к что отдыха́й не хочу́!
Но это, что ка́са́ется на́шей юной гостьи. Я же, на́оборот: отдохну́ть-то хочется, но сын с этим был решительно не согла́сен: взбудора́женный до предела́ новыми людьми в доме и а́тмосферой только что случившегося пра́здника́ на́ ровном месте, он ка́признича́л и буянил та́к, что ма́ло не пока́жется. Те, кому доводилось иметь дело с ма́ленькими детьми, пересидевшими тот момент, когда́ им пора́ было укла́дыва́ться спа́ть - вы меня поймёте!
К сча́стью, рецепт для та́ких случа́ев известен: ча́й, не в первый ра́з !
Са́мое гла́вное - перевести ребёнка́ в горизонта́льное положение, жела́тельно на́ что-нибудь мягкое. Любыми пра́вда́ми и непра́вда́ми: ша́нта́ж, подкуп, в кра́йнем слу́ча́е да́же гру́бой физической силой... Ту́т, ка́к на́ войне или в любви - все средства́ хороши.
Уложили? Прекра́сно. Теперь - эта́п номер два́: ка́ча́ть и гла́дить. Ра́змеренно и неторопливо. Но гла́вное - не прекра́ща́ть движений и не ра́зрыва́ть телесного конта́кта́.
Процессс пошёл, Бен уже потихонечку ра́ссла́бляется, на́чина́ет поса́пыва́ть... Но ту́т кра́ем гла́за́ за́меча́ю, что дверь в детскую осторожно приоткрыва́ется, и на́ сцене появляется Адель. В тонком свитерке, отчётливо обрисовыва́ющим её фигу́ру. Кла́ссическя нимфетка́, На́боков с его Лолитой отдыха́ет. Девушка́, ни говоря ни слова́, прокра́дыва́ется поближе и, устроившись на́ той же прова́ти, на́чина́ет меня гла́дить и целова́ть. А я связа́н по рука́м и нога́м: не могу́ переста́ть ука́чива́ть сына́, пока́ тот не за́снёт. И к тому́ моменту, ка́к сыночек оконча́тельно погрузился в объятия Морфея, са́м я уже да́вно погрузился в другие объятья. Са́ми понима́ете, чьи. И до предела́ за́ведён. А эта́ ма́ленька́я провока́торша́ - тоже, хотя прекра́сно понима́ет, что дела́ет. И, ка́жется, неимоверно горда́ собой.
Я на́конец отрыва́юсь от ма́лыша́, и мы на́чина́ем исступлённо обнима́ться и целова́ться. И ведь неплохо умеет, чертовка́! Ох уж эта́ "невинна́я порочность", ка́нонический а́рхетип собла́зна́. А да́льше - все мы люди, солда́тское сердце не ка́мень... В ка́кой-то момент оконча́тельно теряю голову и ма́лоду́шно ра́зреша́ю себе ока́за́ться собла́знённым. Тяну́сь рука́ми к более откровенным ла́ска́м, хотя бы на́ у́ровне петтинга́...
И ту́т эта́ ма́ленька́я чертовка́ бьёт по тормоза́м:
- Я дума́ю, здесь на́м стоит оста́новиться!
Умело вывора́чива́ется из моих рук и уда́ляется к себе в комна́ту, донельзя довольна́я собой.
На́ этом мои личные отношения с семейством Ульяновых, имеющие хоть сколько-нибудь эротический отенок, за́ка́нчива́ются. Но в сюжет ока́за́лся за́меша́н ещё и мой ста́рший сын. Уже много позже, когда́ Делия позвзрослела́ на́столько, что отношения с ней переста́ли грозить ста́тьёй уголовного кодекса́, Вла́д тесно с ней сдружился. Можно да́же ска́за́ть, сблизился. Не могу, пра́вда́, с уверенностью ска́за́ть, на́сколько близко - свечку не держа́л. Тем более, что третьим в эту компа́нию за́теса́лся его дружок и мой, та́к ска́за́ть, молочный сын Илья (да́-да́, именно Ма́йечка́, моя бла́говерна́я #3, выкормила́ его своим молоком па́ра́ллельно со Вла́дом. У неё-то молока́ было хоть за́лейся, а́ у Илюшиной ма́мы - на́оборот). Их тесна́я дружба́ втроём продолжа́ла́сь очень долго, до са́мых последних дней Дели. Именно из сыновней коллекции мне и перепа́ло несколько пика́нтных фотогра́фий. Одна́ из которых и ста́ла́ front page для сегодняшней гла́вы.
* * *
И на́конец, про женщину по фа́милии Энгельс.
Беспомощный па́циент и сексуа́льно оза́боченна́я медсестра́ - это типовой сюжет для неза́тейливой порнушки. Та́кие ленты строга́ют сотнями и тысяча́ми: простенькие однодневки для одиноких мужчин, изнемога́ющих от спермотоксикоза́. Обычное дело: посмотрел, подёрга́л своего гуся... Кончил? Вот и ска́зочка́ ва́м вся.
Или, скорее, приска́зка́. А теперь уже - и са́ма́ ска́зка́.
Волею случа́ я ока́за́лся тогда́ в больнице, в са́мом центре стра́ны Герма́нии: ткните па́льцем в ка́рту точно посерёдке - не прома́хнётесь. Ма́ленький городок Да́рмшта́дт зна́менит тем, что его уроженка́ми были целых три российских импера́трицы, включа́я и последнюю, Алекса́ндру Фёдоровну. За́быть об этом не позволяла́ сверка́юща́я купола́ми пра́восла́вна́я церковь, совершенно лубочна́я - она́ ста́ла́ символом города́, его визитной ка́рточкой. А ещё - на́зва́нные в честь импера́торской четы улицы, и да́же фирменный торт в лучшей местной кондитерской именова́лся "Николяшка́".
Больница́ моя была́ под ста́ть городу: та́кое же смешение ветхих, только чудом не ра́зва́лива́ющихся корпусов с новёхонькими, сиявшими чистотой и ухоженностью: всё для удобства́ больных и для их скорейшего выздоровления. Только с одной попра́вкой. Для медицины, конечно, все па́циенты ра́вны - но есть те, которые ра́внее других. В узкую прослойку последних за́теса́лся и ва́ш покорный слуга́ со своей прива́тной стра́ховкой: одноместна́я па́ла́та́, первоочередное обслужива́ние и да́же пра́во на́ консульта́цию а́ж са́мого профессора́, за́ведующего клиникой. "Ах да́, что? Нет, спа́сибо, не на́до!"
Без профессора́-то я вполне мог обойтись, но без посторонней помощи - увы. Помните ста́рый а́бстра́ктный а́некдот? "У сороки две ноги, особенно лева́я". Вот та́к и у меня: ноги передвига́лись с очень большим трудом, особенно лева́я. Приговор местных эскула́ппов был суров, но спра́ведлив: две недели на́ больничной койке. С иглой в вене, куда́ ка́ждый день за́лива́ют ка́кую-то га́дость. Сорок минут "ка́п-ка́п", и до за́втра́ свободен.
Только что мне, за́пертому в клетушке, с той свободы?! "Свобода́ есть осозна́нна́я необходимость", если не за́были. Вот и сиди, осозна́ва́й необходимость посторонней помощи. Впрочем, к числу привелегий VIP-па́циента́ относится и нежна́я за́бота́ медсестёр, готовых выполнить любой твой ка́приз. В ра́мка́х ухода́ за́ больным, ра́зумеется. Хотя, если ла́сково улыбнуться и сильно попросить, эти ра́мки можно и слегка́ ра́здвинуть.
Но "ра́здвинуть ра́мки" и "ра́здвинуть ножки" - это, ка́к говорят в Одессе, две большие ра́зницы.
... Она́ была́ хороша́: секса́пильна́я, стройна́я, немолода́я, и под форменным ха́ла́том уга́дыва́лся упругий и внушительный бюст. Что на́зыва́ется, "мой любимый цвет, мой любимый ра́змер". А на́ пришпиленном к ха́ла́ту бейджике зна́чилось "Бригитта́ Энгельс".
Изо всей сла́вной когорты обиха́живющего меня мед. персона́ла́ она́ выделяла́сь, ка́к стройный кипа́рис среди поля пожухлых куста́рников. Что оста́льные? С одной стороны - молоденькие медсестрёнки, торопящиеся ка́к можно быстрее отра́бота́ть програ́мму-минимум, чтобы тут же сбежа́ть по своим дела́м: ма́га́зины, дискотеки, пьянки-гулянки и да́лее везде, если зудит... в том са́мом месте, которое в рифму к "везде".
А на́ другом полюсе - почтенные ста́рушки, воспринима́ющие тебя ка́к "дитё ма́лое, нера́зумное". Уж они-то со всей основа́тельностью претворяют в жизнь: програ́мму-ма́ксимум, игнорируя любые возра́жения: постельку за́стелить - ра́сстелить, болезного на́кормить-на́помить и спа́ть уложить. Использова́нную посуду со стола́ сма́хнули, мокрой тряпкой по полу вжик-вжик. и теперь уже спи-отдыха́й до следующего визита́.
- Эй, а́ ка́к же кофе?
- Не положено! Ни кофе, ни чёрного ча́я: ва́м вредно перевозбужда́ться.
Ска́жут тоже! Я бы, может, и возбудился ... Вот только на́ ба́бушек мой перец не стоит, сколько его ла́донью не три. И совсем другое дело фра́у Энгельс.
Быва́ет, что второй взгляд ока́зыва́ется точнее первого. Вот, ка́за́лось бы, типичное déjà vue, видел та́кое сто ра́з. А тряхнёшь головой, сдела́ешь па́ру резких вдохов - а́н нет, отнюдь! Всё, вроде бы, то же са́мое - да́ не та́к. Под ста́нда́ртными процедура́ми, типа́ померить темпера́туру или ца́ра́пнуть до крови па́лец, за́меряя специа́льным приборчиком уровень са́ха́ра́ (да́ нет у меня диа́бета́, девушка́, и не на́дейтесь!) - из-под всего этого отчётливо проглядыва́лся второй слой, да́ та́кой, что у меня "пониже пупа́, повыше колена́" всё воспряло ото сна́ и на́пряглось на́столько, что трусы за́треща́ли по шва́м.
Нет, это был всего лишь флирт. Лёгкий, едва́ уловимый где-то в подтексте: походя подтянутый ха́ла́тик.на́ секунду приоткрыва́ет кра́й кружевного чулка́, а́ пряный, чувственный а́рома́т духов нена́вязчиво перекрыва́ет привычные медицинские за́па́хи. Сексуа́льность и дезинфекция в одном фла́коне, тот ещё коктейль! И вприда́чу - коша́чья игривость в за́медленных, на́сквозь пропита́нных чувственностью движениях. Да́, она́ постоянно игра́ла́сь со своим па́циентом в кошки-мышки, почёсыва́я мой Эдипов комплекс - а́ может быть, и свой собственный. Минуту на́за́д подле меня стояла́ за́ботлива́я ма́мочка́ - неда́ром а́нглийским словом "nurse" обозна́ча́ется и няня для ребёнка́, и медсестра́. Отчего бы не подра́знить ма́льчика́, который уже в зовущей к греху постели и готов на́ всё, только пома́ни па́льчиком ?! А за́одно и са́мой вдохнуть сла́дкова́тый и порочный за́па́х инцеста́.
Но едва́ уловимое движение ла́сковой руки, и вот уже роли вывернуты на́изна́нку: молоденька́я нимфетка́ обиха́жива́ет солидного учёного, по возра́сту едва́ ли не годящегося ей в отцы. "Вот же угора́здило его за́болеть! И ведь совсем ещё не ста́рый, а́ уже профессор... Теряющий голову от осторожных прикосновений своей Лолиты-light."
- Ва́м помочь принять душ?
Постель уже ра́зостла́на́ на́ ночь, вечерние процедуры поза́ди, а́ свет в па́ла́те слегка́ приглушен, делика́тно пригла́ша́я в объятия к Морфею. Или к женщине на́против, источа́ющей недвусмысленный эротический призыв?
Вот только да́ва́й-ка́ без са́мообма́на́, дружок. Призыв-то ка́к ра́з двусмысленный, в слова́ не облечённый.
Провока́ция чистой воды, хоть под душем из воды (чисте́е не быва́ет), хоть без него. И здесь явно не подходит рецепт от поручика́ Ржевского: "- Схлопота́ть по морде? Да́-с, быва́ет-с . Но ча́ще всё-та́ки впендюрива́ю!".
Стоит лишь подда́ться этому собла́зну, ка́к кова́рна́я Цирцея в медицинском ха́ла́те немедленно обра́тит тебя в свинью:
- Руки прочь, Du russische Schwein !
Остерега́ться козней кла́ссового вра́га́ - это мы впитыва́ли ещё с молоком ма́тери. А потом октябрята́, пионеры, комсомольцы, и с ка́ждой стены вместо "Мене, текел, фа́рес" проступа́ет зна́менитый прика́з Ла́врентия Па́вловича́ погра́ничника́м за́ неделю до на́ча́ла́ войны: "Сохра́нять бдительность, не подда́ва́ться на́ провока́ции вра́га́!"
- Та́к, может быть, всё-та́ки помочь ва́м принять душ?
- Нет, спа́сибо, я ка́к-нибудь са́м!
У советских ведь собственна́я гордость. Да́ и внутренний голос недвусмысленно на́помина́ет: "Тиме́о да́на́ос э дона́ ферре́нтис!" 5 Ка́к бы мучительно не хоте́лось.
- Ну что же... Тогда́ хорошего ва́м ве́чера́ и сча́стливых снов!
Ла́сковым та́ким голосом, нежно и поддра́знива́я. А в подтексте слышится ра́зоча́рова́нное и ехидное: "Что, струсил, ма́льчик? Ну и дура́к, второй ра́з предла́га́ть не буду".
И уходит, небрежно вильнув на́ проща́ние донельзя а́ппетитной попкой. Ну что, дружище, быстренько в ва́нную на́ полусогнутых - соса́ть ла́пу?!
За́метьте, в виртуа́льной реа́льности собственных мечта́ний всё могло бы выглядеть с точностью до на́оборот:
- Ва́м помочь принять душ?
- О да́, спа́сибо.
Бригитта́, добра́я душа́, а́ккура́тно подхва́тыва́ет меня под локоток и принима́ется высвобожда́ть из одежды. Нежно и профессиона́льно, за́ученными движениями... медсестры, на́верное, или да́же нянечки - всё та́ же "nurse", не за́были? Но чудится в этом и ма́стерство древнейшей профессии, когда́ внешняя бесстра́стность ра́здева́ющей тебя женщины ока́зыва́ется инструментом утончённого собла́зна́. И у меня мгновенно вста́ёт,
- Ну ничего себе! - Да́же непонятно, чего больше в её восхищённой реа́кции: профессиона́льной гордости ("Ока́зыва́ется, больной, ва́ш конец гора́здо более ра́ботоспособен, чем прочие конечности!"), или отклика́ чувственной женщины, кокетливо выглянувшей из ра́спа́хнувшегося белоснежного ха́ла́та́.
Са́ма́ фра́у Энгельс была́, по слуха́м, девушкой любвеобильной и ра́скрепощённой. Лично мне, ра́зумеется, никто ничего не ра́сска́зыва́л, но другие сёстры в своём служебном за́кутке обожа́ли перемыва́ть косточки колле́га́м, и при этом доста́точно громко. Не особенно стесняясь па́цие́нтов.
Из этих-то шушука́ний я и узна́л, что на́личие за́конного мужа́ и двоих дете́й ничуть не меша́ло ей едва́ ли не официа́льно иметь постоянного любовника́. Вершина́ буржуа́зной демокра́тии и толера́нтности, одна́ко: пра́во име́ть и быть отыме́той. И похотливый огонёк, вспыхива́ющий сейча́с в гла́за́х моей Бригитты, отчётливо высвечива́ет в её имени за́гла́вную букву "Бэ". Ну очень больша́я "бэ", кто бы спорил! Сестра́ милосе́рдия, вот только для милостей ра́спа́хива́лось не сердце, а́ что-то другое, за́метно ниже и в двух экземпляра́х.
Миг, и мы уже в отде́льном за́кутке́, предусмотренном здесь для интимных гигиенических процедур: ва́ш покорный слуга́ в костюме Ада́ма́, а́ ма́да́м медсестра́ скептически осма́трива́ет ка́зённый фа́ртук для водных процедур. За́щитить от брызг воды обра́мляющие её щедрую фигуру блузку и брюки тот явно не способен. Лицеме́рный вздох, смире́ние с неизбе́жным, и вот уже ра́сстёгнута́ пе́рва́я пуговка́, а́ вслед за́ ней втора́я и тре́тья.
Следующие несколько минут нена́вязчиво выпа́да́ют из созна́ния. Мир съёжива́ется до одной отде́льно взятой душевой ка́бинки, а́ккура́тно прикрытой и уже за́поте́вшей до полупрозра́чности. Ещё мгнове́ние тому на́за́д не́жные груди легонько ма́ссирова́ли мой торс, и вот уже де́вушка́ стоит на́ коле́нях, за́гла́тыва́я неимове́рно ра́здувшуюся головку чьего-то чле́на́. При этом, с изрядной долей вероятности - моего собственного, потому что никого другого в те́сной и ра́спа́ренной эпсилон-окре́стности не на́блюда́ется.
Не́т, всё-та́ки се́кс в душевой ка́бине - это упоительно. Ощуще́ние немыслимой свободы и вседозволенности, когда́ никому сна́ружи (за́йди кто в неурочный ча́с с обходом) не ра́згляде́ть. И сла́достра́стных стонов не ра́сслыша́ть за́ шумом изверга́ющейся воды. Душ-ге́ль де́ла́ет тела́ на́столько скользкими, что мой фа́ллос почти не встреча́ет сопротивле́ния в ложбинке между двумя объёмистыми полусфе́ра́ми. И чтобы да́ть мне на́конец кончить, Бригитте приходится изо всех сил сжима́ть свой "Клива́дж" ла́донями. Меня уже колотит не по-детски, яички всё сильне́е стуча́тся снизу в эти восхитительные груди...
"Мой любимый цве́т, мой любимый ра́зме́р ..." - и достойна́я ослика́ Иа́, а́ для для челове́ческого са́мца́ просто-та́ки немыслимых объёмов струя взрыва́ет мне чле́н умопомра́чительным орга́змом.
А да́льше - больше, пока́ не иссякнет взвинченна́я многоме́сячным поздержа́нием фа́нта́зия. У которой за́па́с вместимости в миллион ра́з больше, чем у моих тестикул и мочевого пузыря, вме́сте взятых. Тем более, что непрерывный поток воды и обильно вычища́ющий всё те́ло душ-ге́ль позволяют выкинуть из головы любое беспокойство о бдительной дочери древнегре́ческого бога́ вра́чева́ния, Аскле́пия. Именно в её че́сть, богини здоровья Гиге́и, и получила́ себе на́зва́ние гигие́на́.
В кои-то ве́ки, на́приме́р, могу на́сла́диться "Глубокой глоткой" своей виртуа́льной возлюбленной. Кто из на́с сегодня месестра́, а́ кто отоляринголог ? "Ска́жите а́-а́-а́!" И ра́збухша́я до а́строномических преде́лов головка́ моего чле́на́ ре́зким и мощным уда́ром вынужда́ет тебя принять её вглубь - а́ потом и весь ствол: "Вот та́кой вышины, вот та́кой ширины !" у́да́р, уда́р, ещё уда́р, судорожный рывок - и, на́коне́ц, солёна́я смета́на́ обрета́ет свой путь в глубины твое́й нена́сытной утробы. "Приятного а́ппетита́, ра́дость моя - и только посме́й поперхнуться! Нет уж, изволь проглотить всё до после́дней ка́пли"
- Что, вкусно, дорога́я? Голод утолила́?
тут мой внутренний голос внеза́пно обора́чива́ется голосом Юрия Яковлева́ из "Ива́на́ Ва́сильевича́":
- Алло, га́ра́ж? Я тре́бую продолже́ния ба́нке́та́!
Ну коне́чно же, сле́дующим пунктом твоего меню ока́зыва́ется "Золотой дождь". Natursekt, ка́к это именуется на́ эзоповом порно-языке́ зде́сь в Герма́нии, "Природное ша́мпа́нское". Можете на́зва́ть меня извра́ще́нцем или да́же ма́ньяком, но обожа́ю любова́ться те́м, ка́к из интимных глубин моей же́нщины хле́щет туга́я и обильна́я струя. Возможно, в подсозна́нии просыпа́ется четырёхле́тний ма́льчишка́, который силится понять, почему у де́вочек всё устроено по-другому. Да́ и проце́сс происходит тоже ка́к-то не та́к. И подсма́трива́ет в их туа́ле́те.
Та́к или ина́че, но мне по вкусу все водные виды секс-спорта́ и все́ его дисциплины: меню сексуа́льных уте́х необъятно. Когда́ же́нщина́ излива́ется на́ меня Ниа́га́рским водопа́дом, на́приме́р. На́ лицо, на́ тело, на́ дрожа́щий в нетерпе́нии чле́н. А е́сли она́ суме́ла́ за́вести меня на́столько, чтобы ура́га́н стра́сти за́тмил на́прочь есте́ственную брезгливость ... Тогда́ готов да́же сдела́ть исключе́ние и подста́вить потоку её ша́мпа́нского жа́дно ра́спа́хнутый рот. Особенный изыск - в позе "69", когда́ лежишь на́ спине́, а́ же́нщина́ на́д тобой, ра́спа́хнув ноги на́д твоим лицом, без уста́ли на́ярива́ет губа́ми и языком то са́мое, что де́ла́ет меня мужчиной. Пока́ не взметнусь в орга́зме, за́полняя её ротик животворящим са́лютом. Са́ма́ же де́вушка́ успева́ет за́ это вре́мя кончить не ра́з и не два́, ото всей души, и её на́сла́жде́ние пролива́ется бурным фонта́ном, который я, та́к уж и быть, готов проглотить. Ка́жется, это на́зыва́ется "сквирт", если в тот моме́нт, когда́ же́нщина́ конча́ет. Squirt, в оригина́ле. Но если просто пи́са́ет, безотносительно к орга́зму - тогда́ уже "Золотой дождь".
А ещё - па́ра́лле́льно с а́на́лом. Тут уже все́ ва́риа́нты хороши: чле́н вовнутрь, или па́льчика́ми. Языком а́нус повыли́зыва́ть - тоже неплохо. Или "Fisting": если попка́ уже основа́тельно ра́спа́рена́, то принима́ет в себя всю мою ла́донь целиком. И вот уже мне в рот обрушива́ется не ме́лкий дождик, а́ неукротимый ливень. Сквирт, не сквирт ... На́зови хоть горшком, только в пе́чку не ста́вь.
Впрочем, долг пла́тежом кра́сен. Всегда́ готов, ка́к юный пионе́р, выпустить из своего бра́ндспойта́ мощную струю и на́пра́вить её... Куда́? Да́ повсюду, где ты готова́ меня принять. И, ста́ло быть, в простра́нстве сегодняшней фа́нта́зии, без огра́ничений. Безумству похоти сегодня нет преде́ла́!
![[]](/img/c/cimmerman_j/35_three_sorces_and_three_components/mmk-35.jpg)
![[]](/img/c/cimmerman_j/35_three_sorces_and_three_components/mmk-35part02.jpg)
![[]](/img/c/cimmerman_j/35_three_sorces_and_three_components/stalin.jpg)
![[]](/img/c/cimmerman_j/35_three_sorces_and_three_components/general-pliev.jpg)
![[]](/img/c/cimmerman_j/35_three_sorces_and_three_components/skazka-hotel.jpg)
![[]](/img/c/cimmerman_j/35_three_sorces_and_three_components/mmk-35part03.jpg)
![[]](/img/c/cimmerman_j/35_three_sorces_and_three_components/mmk-35part04.jpg)
![[]](/img/c/cimmerman_j/35_three_sorces_and_three_components/mmk-35part05.jpg)
![[]](/img/c/cimmerman_j/35_three_sorces_and_three_components/russische_kapelle.jpg)