Аннотация: Из жалости к самому себе человек не всегда может выкарабкаться из зятяжной депрессии. Если ему насильно не помочь.
Каратели.
Впервые я узнал о них этой осенью, когда один из них решил кардинально вмешаться в мою жизнь.
То был период моей первой в жизни затяжной депрессии. Конечно, я и до этого грустил, впадал в отчаяние, в депрессии, в меланхолию и прочее. Просто всегда выходил из таких состояний довольно легко и быстро. Безболезненно.
Но в этот раз меня накрыло жёстко. Накрыло всё, сразу, и насовсем (так мне казалось). Я лежал на диване, беспрерывно смотря фильмы, где герои так же лежали на диване и страдали, попивая пиво вперемешку с дешёвым виски. Апофеоз депрессии в моей жизни, так сказать.
Что меня в неё загнало? Меня, по жизни весёлого малого, вечно в неприятностях, но вечно выкручивающегося?
Трудно сказать вот так сразу.
Любовь. Деньги. Работа.
Возраст.
Что самое страшное и парадоксальное, так это то, что возраст ударил меня внезапно и больно. Артритом. В 27 лет.
В тот день - в четверг - у моей депрессии был юбилей. Две недели, круглая дата. Пришлось отмечать чем-то более изысканным, чем пиво и дешёвый виски. В ход пошло шампанское.
Да, оно было детское. Но ведь шампанское.
Осталось после несостоявшегося дня рождения моего сына, которого забрала жена за день до начала моей депрессии.
Как же мне надоело это слово, но без него никуда, да... Никуда.
Залетела ко мне в тот день муха. Обычная среднестатистическая муха, исправно выполняющая свои обязанности - летала, жужжала, врезалась в стекло, пытаясь выбраться на улицу.
Первые дни она меня не раздражала. Более того, я был рад новообретённой компании. Иногда мы жужжали вместе, и она, сбитая с толку, припарковывалась на карнизе и злобно потирала лапки. Я сам не видел, просто все говорят, что они лапки потирают.
В субботу у меня закончилось пиво. В воскресенье виски. В понедельник вся еда. Холодильник был настолько пуст, что залетевшая туда муха сделала один круг и печально ужужжала обратно в комнату. А за ней и я.
Деньги тоже закончились. "Естественно", - не удивился я. Какие деньги, если я уже месяц как безработный. И бездетный. И неженатый. И безрадостный.
На последней мысли и появился он.
Вас когда-нибудь кусала муха? Я имею ввиду обычную домашнюю муху, не ту, которая живёт в джунглях, носит странное имя на "це", и кусается. Обычная муха. Меня укусила.
Сказать, что я был удивлён - ничего не сказать. Я взвыл от боли как гиена.
Как сирена, простите.
Тыльная части ладони, куда пришёлся укус, стала на глазах распухать так, будто меня ужалила пчела. Последующие укусы пришлись на шею, лицо, живот, ноги - эта проворная жужжащая сволочь кусала везде, куда только доставала.
Через минуту я упал, сваленный собственным весом, который увеличился раза в три из-за укусов. Зато муха отстала, присев на краешек дивана, находящийся как раз перед моими глазами. Да, теперь-то я увидел её ехидное потирание лапками.
И тут в дверь позвонили. Сначала я подумал, что мне послышалось. Но трезвон, который я не слышал уже месяц, настойчиво пробирался в мой мозг и требовал открыть дверь.
Я встал. Не спрашивайте как. Разломанный столик, съехавшая полка и офигевшая муха, кажется, и так дают ясно понять - как.
Доковыляв до двери, я не рискнул посмотреть в висевшее на гардеробе зеркало, так как понимал, что выгляжу как милый юноша, зверски переевший фастфуд. Заглянув в глазок, я увидел Его.
Нет, с больший буквы не потому, что я считаю Его Богом, нет.
Просто в моих глазах он тогда выглядел Величественным Великаном, Человеком, Добившимся Всего, Тем, Кто Знает Себе Цену и всякое такое.
Я открыл дверь.
- Добрый день, - учтиво поздоровался он, слегка приподняв свой... цилиндр?
- Добрый, - невнятно пробормотал я, стараясь сохранить равновесие своего нового тела, а заодно и свою невозмутимость происходящим.
- Как я вижу, Вас уже покарали? - С лёгкой улыбкой спросил этот человек, довольно ловко протиснувшись в квартиру мимо меня. Я даже не упал.
- Покарали? - Удивлённо спросил я, действительно не понимая, о чём идёт речь.
- Да, покарали. Хотя мы, честно говоря, между собой называем это "наградили". Так более честно, что ли. Но верхушка недовольна, и мы вынуждены использовать старый термин. Мол, он честнее. Но мы всё равно за метафоричность и сарказм, если вы понимаете, о чём я.
Элегантно сняв свой цилиндр и положив его на обувную полочку (чему я удивился), мой странный гость развернулся, ткнул в меня своей тростью(не помню, чтобы она была у него в руках при входе) в донельзя распухшую руку, и странно улыбнулся улыбкой Чеширской кота. Ей-Богу, вылитый Чешир.
- Итак. Укусы сделаны, контракт составлен, подписи поставлены, печать... Ах да.
Он отвёл от меня трость, и в месте, где она упиралась в мою кожу, остался красный круг. Просто красный толстый круг.
- Печать поставлена, все нужные лица присутствуют, заверяю подлинность происшествия и даю сроку на искупление.., - меня внимательно осмотрели с ног до головы, - три месяца.
На последних словах из моей комнаты вылетела та самая муха-убийца, и устремилась к голове гостя. Я не успел сообразить, как тот высунул длинный язык, на кончик которого уселась муха, и проглотил её. Он проглотил муху.
Сказать, что я был удивлён - ничего не сказать.
После этого донельзя странный человек поддел тростью свой цилиндр, водрузил его на голову и вновь ловко проскочил мимо меня в неприкрытую входную дверь. Уже будучи за порогом, он обернулся.
- Ах да, - улыбнувшись чеширской улыбкой, произнёс он. - Это вам.
Его рука с длинными тонкими пальцами протянула мне запечатанный белый конверт, без адреса и какой-либо подписи. Спросить я ничего не успел, ибо, подняв глаза обратно на него, я увидел лишь входную дверь квартиры напротив.
Он исчез.
Так закончилась первая часть моей депрессии и началась вторая. Какая из них была хуже, я уже не могу сказать. Решившись всё-таки взглянуть на себя в зеркало, я, помню, грохнулся в обморок, и пролежал в неестественном положении в узком коридоре, пока не очнулся. Затекло всё, даже то, что затечь не может, и когда я вставал, я уверен, со стороны был похож на парализованного слона в посудной лавке.
Что же я увидел в зеркале?
Я бы сказал, что себя, но от меня, кажется, лишь глаза и остались. Бесформенное безразмерное существо, полностью заплывшее жиром, з красным кругом на руке и конвертом в руке - таким я предстал сам перед собой. "......." - подумал тогда я. Да, вы правильно прочитали - ".......". Я ничего не смог тогда подумать, ибо мой мозг просто отказывался воспринимать то, что видели глаза.
Сначала у меня была паника.
Я щупал, мял себя, царапал, пытаясь содрать с себя этот жир. Добравшись до кухни, сделал себе надрез на руке, надеясь, что, как костюм, с меня всё спадет.
Боль и кровь слегка отрезвили меня.
Затем я впал в ступор. Я повалился на диван и тупо смотрел в одну точку дня... три? Четыре? Я понял, что прошло уже достаточно времени, когда заметил, что не хочу есть. Естественно, периодически я вставал, ходил в туалет, но потом возвращался и снова пялился в ту точку.
Пока не понял, что не ем. Это понимание стало первым шагом на пути к моему возвращению.
Вторым шагом вспомнил про конверт. Обычный конверт, такие на почте валом продаются. Разорвав его, я достал втрое сложенное письмо формата А4.
"Дорогой клиент! - говорилось в нём, - Мы благодарным Вам за то, что Вы перебывали в депрессии больше двух недель! Продержавшись так долго, Вы автоматически стали участником нашего проекта "Каратели". Условия участия таковы:
- поддерживать новообретённую физическую форму в течение срока, указанного Карателем;
- соответственно не употреблять никакую пищу, воду, или любое другое вещество, способное их заменить;
- не выходить на улицу, ни с кем не общаться, узнавая информацию о внешнем мире лишь из телевизора;
- не находить причин для счастья, забыть обо всём хорошем, что с Вами было, сконцентрировавшись лишь на насущных проблемах;
- не плакать от невозможности что-то сделать;
- спустя некоторое время - не думать;
- продержавшись, получить жизнь, которую Вы хотели, начав депрессию две недели назад - валяться на диване, смотреть телевизор, ни с кем не общаться;
- по приходу Карателя ответить на любой поставленный им вопрос.
При соблюдении всех вышеперечисленных условий Вы обязуетесь оставаться в подобном положении всю оставшуюся жизнь. Также за Вами закрепляется право призвать Карателя для совершения самоубийства, в случае, если такая жизнь Вам надоест. В этой ситуации Каратель обязуется предложить Вам все варианты смерти, помочь выбрать, обсудить детали и присутствовать при исполнении.
В случае Вашего недовольства предоставленными услугами, приходом Карателя и сложившейся ситуации в целом, настоятельно рекомендуем ответить самому себе на вопрос: "Наградили или Покарали?".
Засим время Вашего искупления началось.
От 13 ноября 2015 года".
И красный круг на месте печати.
Тогда, я, кажется, и умер. Нет, не в физическом смысле. Держа в онемевшей руке письмо, я продолжал пялиться в точку (оказавшуюся в последствии телевизором). Сколько я так просидел, не осознавая себя, я не помню.
Я пытался мыслить. Я обдумывал всё, что прочитал, всё, что произошло.
Да, с каждым днём это становилось труднее. Мысли становились медленными, ватными. Далёкими. Ненастоящими.
Вскоре я почти перестал шевелиться. Мне стало лень двигаться, ходить в туалет, переключать передачи. Моргать. Дышать... нет, я ещё дышал.
Сколько прошло времени? Я не знал. У меня остались чувства, слабые, далёкие - но чувства. Чувство, что передача отстой. Чувство, что диван очень мягкий. Чувство, что я что-то упускаю. Очень важное, какую-то мысль...
Скорее всего, только на этом я и продержался. Я, тупо сидящее бесформенное тело, пыталось найти мысль. Сначала я пытался вспомнить. Да, это было очень трудно. Безумно трудно. Картинки из телевизора мешали мне увидеть картинки из мыслей, картинки прошлого.
Первый образ, который я увидел, была моя бывшая жена. Её улыбка и чарующий голос сквозь вату пытались пробиться ко мне. Затем был сынишка, пытающийся впервые проехаться на велосипеде. И они говорили. Говорили... о чём? Я же их не слышал...
Вот сын рисует.. на песке, на бумаге... в моём рабочем блокноте... на моей ладони... На моей ладони. На тыльной её стороне. Он рисовал знак вопроса.
Возможно, это было послание, ибо я помню, что он никогда нигде не рисовал вопросы.
Я помню?
Да, это был миг озарения. Я будто прозрел, будто одел очки и сфокусировался. Я отчётливо разглядел телевизор, сломанный столик, донельзя пыльные вещи, окна, занавески. Поворачивать голову было очень трудно.
Знак вопроса настойчиво крутился в моих мыслях. Что за вопрос, почему вопросы? Одни вопросы от этого знака вопроса!
И в дверь снова позвонили.
Звонили долго, яростно, не переставая.
Но я же не мог открыть! Я головой еле двигал, а о том, чтобы встать, и речи не могло быть. Я чувствовал, что обязан открыть дверь, но не мог, не мог!
Затем я заплакал. Из-за того, что не мог встать и открыть дверь, из-за своего бессилия и немощности. Как вдруг справа что-то вспыхнуло. Да, я отчётливо разглядел вспышку пламени на бумаге, что была зажата в моей правой руке.
В ту же секунду, судя по шуму, дверь моей квартиры была выбита, а ко мне в комнату вошел смутно знакомый человек в цилиндре.
- Ну-с, - улыбнулся он воистину Чеширской улыбкой, - и почему мы условия контракта нарушаем? - Помахал он перед моим носом бумагой, что забрал из моей руки. На ней я отчётливо увидел сгоревшие две строки из перечня каких-то пунктов.
- Вырываешься, да? - Печально вздохнул этот странный человек. - Жаль, конечно. Но, по контракту, я обязан теперь тебя спросить.
"Спросить о чём?" - крутилась в моей голове паническая мысль. "Что он хочет? Кто он вообще такой? Что за бумага такая?" Я правда был в панике, я не знал, что происходит, что произойдет, и почему я не могу пошевелиться.
- Покарали или Наградили? - Спросил незнакомец, сверля меня своими глазами.
- Покарали или Наградили? - Повторил он свой вопрос, явно видя панику и непонимание в моих глазах.
- Покарали, - он поднял свою неоткуда взявшуюся трость, и ткнул ею в мою руку. В том месте дико запекло. - Или наградили? - Закончил он.
А перед моими глазами стали проносить последние три месяца моей жизни. Уход жены, срыв работы, последующая депрессия, муха, приход Карателя, письмо...
Воспоминания о письме и стали завершающими в моём возвращении. Я, словно герой из фильма, начал полностью вспоминать и анализировать свою жизнь. Мои поступки, слова, действия, решения. Кажется, тогда я осознал свою вину. И тогда же понял причину прихода Карателя.
- Покарали... - еле-еле выговорил я, шевеля губами, чего не делал месяца три.
- Молодец, - с веселой улыбкой Каратель провертел трость в руках и слегка стукнул ею по полу. - Сейчас тебе наденут кислородную маску, поставят капельницу, и через день-другой будешь как новенький. Впредь не грусти и хорошо питайся, - последнее слово он растянул, будто заботливая мамочка, что даёт поучения своему сынишке. Его образ стал постепенно растворяться, и, в очередной раз недоумённо моргнув, я увидел потолок больничной палаты.
- Очнулся! - Радостный вскрик сидящей справа женщины буквально иглами впился в мой разум. - Идиот! Дубина! Я же к маме уехала, мы бы вернулись через месяц! А ты забастовку решил устроить, да? Голодать он вздумал! Идиотина! А если бы я вовремя не вернулась, так бы и остался лежать там, у холодильника, балбес! - Она начала плакать, мелко дрожа и прильнув ко мне. Кажется, я никогда так сильно не обнимал свою жену. Каким бы слабым я сейчас не был.
С рядом стоящей тумбочки взлетела муха, и, сделав один круг надо мной, вылетела в открытую форточку.
Ну, и что, чёрт побери, это было?