- Здравствуйте, дорогие мои! Сегодня, в рамках рубрики 'Встречи с уникальными людьми', мы поговорим с легендарным Ильей-Муромцем. Рад приветствовать вас у нас в гостях, Илья Иванович!
- День добрый вам, Сергей, и вашей замечательной аудитории!
- Начнем с истоков, то есть с приятных детских воспоминаний. Всем известно, что первые тридцать лет своей жизни вы буквально не слезали с печи. Напоминаю аудитории, что это происходило во времена, когда человек, дотянувший до такого возраста, считался глубоким пенсионером. Мне всегда было интересно, как ваши родители относились к своему жизнелюбивому сынишке? Не возникало ли у них, извините, желания удушить вас во время сна? Беседовали ли вы с ними на эту тему?
- Желание задавить, безусловно, присутствовало. Пособие для богатырей-юниоров в те смутные годы платилось скудное. Это уже при Владимире начали уделять достойное внимание спорту. Сам подумай: кормить нужно, поить нужно, парашу, извиняюсь за столь простонародное название судна туалетного, тоже выносить нужно. А она тяжелая. Мать не поднимет, а у батьки - ишиас. О запахе в хате я вообще молчу. Когда я уже богатырем работал, терпеть не мог, когда кто-то ветер пускал в помещении. А сам тридцать лет без продыху атмосферу создавал и еще возмущался, когда мать окна открывала. Сквозняков не любил. Я бы, честно говоря, на месте родителей столько не выдержал. Низкий им поклон. В нынешнее время для паралитиков курорт: у них интернет, кабельное телевидение, мобильники, а я ведь даже читать не умел. Хотя, может, оно и к лучшему. До сих пор без очков хожу, да и ненужными знаниями голову не засорил.
- А как же вы каликам перехожим дверь открыть смогли?
- Сам удивляюсь. Они пришли, начали на постой напрашиваться. Причем даже не поздоровались. Отец с матерью где-то в полях прохлаждались. Кричу этим хиппи: открыто, заходите. Они мне: нет, встань и открой нам ворота. Я говорю: не могу я встать, я на больничном. Толкните калитку и все, что там сложного. Они: нет, встань и открой. Я им: не хотите сами зайти, валите к соседям. Там вам ворота всегда откроют, раз вы без швейцара не можете. Назад могут и не выпустить, но впустить пустят, это обязательно. Зажиточная семья.
Они: нет, ты все-таки встань и открой. Ну, думаю, падлы, подошли бы вы только на расстояние руки. Разнервничался, аж в голове перемкнуло. И, представляешь, вскочил и побежал к ним разбираться. Одного сходу перешиб, второго поленом вырубил и тут, наконец, в голове прояснилось. Ё-моё, думаю, это что же такое происходит?
Забрал у этих уродов сумки и сапоги, прогнал их пинками и домой побрел потихоньку. Зашел в хату, присел за стол, один сапог натянул (впору пришелся), смотрю - во втором чекушка! Я тогда особо не пил, но тут сотку принял, чтобы возбуждение снять. И вдруг! Такую силищу в себе почувствовал, что на левой ноге сходу тысячу раз присел. Она у меня на всю жизнь так и осталась - в полтора раза толще правой. Допил я тогда чекушку и решил: хватит на родительской шее висеть. Дождался отца с матерью, поблагодарил их за помощь в моем становлении, взял денег на покупку коня, поклонился и пошел на все четыре стороны. Как они восприняли? С одной стороны обрадовались, что иждивенец уходит, с другой - расстроились, что теперь, когда я в силу вошел, меня эксплуатировать нельзя. Только о себе и думали. Мать, вообще, когда деньги давала, плакала, что это последние. Как будто мне приятно было их у нее забирать. Мещане, одним словом.
- Это печально, но родителей, к сожалению, не выбирают. Итак, вы помолились в церкви, купили коня, выпили и поехали в Киев. По пути у вас случилась встреча с легендарным Соловьем-разбойником. Что это был за персонаж? У него действительно был настолько могучий свист, поражающий людей насмерть?
- Свист был, конечно, противный, тем более слуха никакого, но чтобы наповал... Разве что какие-то слабаки обделывались до смерти. В общем, услышал я этого Соловья, пульнул стрелой и попал прямо в глаз. Учти, что я из лука стрелял первый раз в жизни. До сих пор не вспомню, откуда он у меня тогда взялся. Прицепил злодея к седлу, приезжаю в Киев - меня встречает сам князь Владимир.
Вот в наше время неизвестного никому дядьку сам Президент станет встречать? Зазналась нынче власть. А раньше это было в порядке вещей. Приехал кто в город - князь сразу к нему. 'Чего привез? Почем? Дешево просишь, хотя бы вдвое накинь, а то и смотреть не стану. За дочку мою пойдешь? Нет? А на дракона? Тоже нет? Полцарства в бесплатную аренду возьмешь?' - и вот так каждого спрашивал. Узнал, что я ему одноглазого Соловья привез, сразу не поверил. Потом убедился, наградил меня, казнь отдельно оплатил. Честно сказать, жалко было убивать Соловья - все-таки творческая личность, артист - но что поделать, когда в руке булава, в кошельке гонорар, а на душе осень.
- Раз уж зашла речь о персонажах, предпочитающих подзорную трубу биноклю, не могу не спросить вас о матери вашего сына, удалой одноглазой богатырше Златогорке. Кстати, ваш сын Сокольник тоже был очень интересным человеком - силачом, матереубийцей, вас пытался спящего заколоть.
- Да уж, как вспомню, так вздрогну. Хорошо, что я человек верующий: в свое время золотой крест с церкви снял на память, и на грудь повесил. Был бы нехристем, так бы и погиб бесславно.
- Мне всегда было интересно, как у вас, тридцатисемилетнего, мог образоваться сын двадцати двух лет. Вы ведь с печи не вставали?
- Эта самая Златогорка была зажиточная вдова, по соседству с нами жила. Прошлый муж ее, мельник, скончался после того, как острым колом в глаз ей шутливо тыркнул. А сын не мой, не родной. Мы когда с ней первый раз переспали, ему года три уже было. Но кому это сейчас докажешь.
- Я, конечно, вам верю, но отчего тогда он вырос таким же здоровым, как вы? Тоже у калик волшебную чекушку отнял?
- Насчет чекушки не знаю. Те калики в нашем селе вряд ли еще когда-нибудь появлялись. Здоровый потому что качался, наверное. Я ведь тоже не на ровном месте богатырем стал. Чекушка только активизировала мою природную силу и ловкость, подчеркнула их.
- Понятно. А почему Сокольник на вас так зациклился?
- Люди говорили, что он трехнулся, когда увидел папку, штрыкающего мамку в глаз, и мамку, пляшущую на трупе папки. По мне, так сомнительно. От чего там с ума было сходить? Нормальным он в детстве был, только сильно озорным. На меня, например, мочой любил брызгать. Забежит в хату, обольет и хохочет. Смотришь на него и сам улыбаешься. Златогорка сама виновата. Думала: накормила, напоила, высшее образование дала - и хватит! А одевать его кто должен был? Так и бегал по селу голышом до девятнадцати лет. Естественно, психика начала сдавать.
Меня часто спрашивают ваши коллеги, почему я этого Сокольника во всеуслышание сыном признавал? Да потому что, когда он меня поборол (с явными нарушениями правил, кстати), то сказал: я сын Златогорки по имени Сокольник. Я и подумал, что успела-таки от меня родить, хоть я уже лет семь как уехал. Понятно, тебе сейчас смешно, но мы тогда всех этих тонкостей девятимесячных не знали. Его же в детстве Сокольником никто не называл - чтобы ассоциаций с колом не вызывать. Кликали Рассольником. В шутку, конечно. Народ в нашей деревне - сплошь юмористы. А он меня не узнал, потому что во времена моей недвижимости меня Муромцем никто не называл.
Дальше вы, наверное, знаете. Я признался, что он мой сын, мы обнялись, выпили. После второго ведра он психанул, вскочил на коня и к матери. Начал кричать на нее: 'Я как какой-нибудь Красная Шапочка без отца рос, а у меня батя, оказывается, исключительный богатырь, хотя и слабоват в партере. Что ж ты мне детство загубила!' Златогорка ему рассказала, что я никакой не отец, а только случайный хахаль. Сокольник с катушек слетел, ей по голове настучал и ко мне. Застал меня уже спящим, ударил, но попал по кресту. Хорошо, Добрыня в комнату случайно зашел и оглушил его сзади. Дальнейшее было уже делом техники.
- Ладно, извините, если затронул какие-то струны вашей души.
- Да нормально все для нормального мужика! Есть что вспомнить! Эх, пожить бы мне молодому в вашу эпоху! Я бы вам нынешним рога бы поотвинчивал, чтобы такими слюнтяями не были!
- Да, вот такое мы хилое поколение. Что поделаешь. Время нашей передачи, к сожалению, ограничено. Напоследок, хотелось бы немного поговорить о ваших взаимоотношениях со знаменитым Святогором.
- Да ну, чего о нем рассказывать? Здоровый неандерталец. Есть же Добрыня, Алеша! Люди, из которых нужно делать гвозди и продавать поштучно по заоблачной цене. Давай, о них поговорим.
- Обещаю, сделаем еще одну передачу, где поговорим о них подробно! А пока пару слов о Святогоре. Наш спонсор - одноименный водочный бренд - очень об этом просил.
- Да не люблю я о нем говорить. Неэтично это. Меня до сих пор многие обвиняют в том, что я его в гроб обманом загнал и не выпускал, навалившись на крышку. А как дело было? Ехал я в поле, вижу - мужик на коне спит. Колоритный мужик, раз в пять меня больше. Ну, думаю, наедет такой на кого, человеческих жертв не избежать. Я тебе покажу, как за рулем на федеральной трассе спать! Разогнался, ударил его по виску шипастой булавой - не в полную силу, конечно, шутливо. Ноль реакции! Обкуренный, думаю, и еще раз пять приложился. Наконец, он соизволил проснуться, в карман меня бросил, и давай скакать двое суток. Точно, обкуренный, думаю. А потом ничего - подружились, крестами на память обменялись. В гроб этот проклятый он сам полез - не вру. Сказал, в жизни нужно все попробовать. Говорю, он конченый на всю голову был. Я крышку три дня пытался поднять, он - изнутри держал, даже когда помер. Хорошо хоть, перед тем как в гроб залезать, мой крест золотой на хранение отдал. Его-то крест, между нами, дрянной был, дешевый.
- Вот на этой юмористической ноте мне и хотелось бы завершить нашу программу! Спасибо огромное, Илья Иванович, всегда рады видеть вас у нас в гостях!
- Как все уже? Я только разошелся. Шучу. Зовите еще, поболтаю с удовольствием. Отдельное спасибо вашему спонсору и вам за пакет с его продукцией.