Цыбуля Валерий Викторович : другие произведения.

Будет страшно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   В А Л Е Р И Й Ц Ы Б У Л Я
  
  
  
  
   И Д Е Т О Х О Т А!!!
  
   "Путь к сердцу мужчины лежит через желудок".
   ЧУШЬ! Путь к сердцу мужчины лежит через секс. Через желудок же сочится тоненький лучик к его благодушию.
   В. Ц.
  
  
  
   Ч А С Т Ь - 1
  
  
  
   ТОЧКА БРОЖЕНИЯ
  
  
  
   Конфликт грядет, гноясь и зрея,
   Он зиждется на мгле небытия.
   В нем чужды отзвуки рулад Орфея.
   Грядет конфликт!
   И столкновенья отвратить, увы, нельзя.
   В. Ц.
  
  
  
  
   " Вы говорите, что верите в Заратустру? Но что толку в Заратустре?
   Вы - верующие в меня: но что толку во всех верующих!"
   Ф. Ницше
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
   - С чего же начать?
  Молодой мужчина с задумчивым видом отложил ручку, воткнул кулаки в столешницу, медленно выбрался из-за громоздкого стола, образца дореволюционной России. Бесшумно ступая тапочками по ворсистому турецкому ковру, направился к окну.
   - Как уже осточертел этот дождь... - Он отдернул кружевную тюль, положил локти на широкий лакированный подоконник, приник своим грозным греческим носом к холодному стеклу. Вспотевшее образование перед глазами, безнадежно завуалировало унылое созерцание атмосферной действительности. Полуседая голова лениво сместилась вправо.
   - Ну, как же осточертел этот дождь!? Действительно, зачем мозги сушить? Именно так и начнем.
   Субъект торопливо вернулся за стол. Привычное движение тонких пальцев и шариковая ручка вновь в теплых объятиях. Нависнув над белыми листами писчей бумаги, он стал размашисто что-то записывать. Самозабвенное творчество не смогла прервать даже одна из сонат Бетховена, мелодично исполненная мобильным "Эрикссоном" из глубокого кармана бордового шелкового халата. Это занятное состязание в упорстве длилось добрую минуту. Телефон надрывался, а его хозяин творил. Бетховен умолял, а чернильное перо не отпускало. Наконец, небрежный штакетник из нескольких восклицательных знаков завершил крохотный абзац.
   - У ап-п-парата!
   - Виталя это ты?
   - Й-я, а кт-то же.
   - Ты это, чего заикаешься, что случилось?
   Тот, кому был адресован вопрос, улыбнулся в свои широкие усы, переложил телефон в другую руку, вальяжно откинулся на спинку кожаного кресла.
   - Почему же обязательно, что-то случилось? - Он забросил ногу на ногу. - Ты Руслан пойми: я - в отличие от некоторых - птица свободного полета. Поэтому, что хочу то и делаю.
   В трубке прошелестел ироничный смешок. - Виталька, имей в виду, столь тяжкие муки творчества тебя непременно доведут до шизо - мать её - френии.
   - Как ты сказал? - Человек за столом скривил ехидную мину. - Ой-ой-ой! Стивена Кинга почитываем?
   - Ну, не ты ж один такой книгоман. А впрочем...
   - Вынужден заметить, - перебил своего товарища Виталик, - твое предположение резонное, однако не имеющее под собой тревожных оснований. Ибо, и ты это знаешь, я всегда любил практиковать архинелепые поступки.
   - Ладно, дружок, ладно, не будем упражняться в каламбуризме. Я, собственно, по делу.
   - Ферштейн Русик, валяй. Только в темпе, у меня батарея на последнем издыхание.
   - В двух словах не получится: я через часок подкачу.
   - Без проблем дорогой. Спасешь меня от скуки: дома сидеть одному уже тошно. Жена с детьми к теще на пироги отчалили, вот и маюсь.
   - Тогда жди. Надеюсь, закуска присутствует?
   - И закуска присутствует, и что закусывать тоже, но! в умеренных количествах.
   - Намек понял, организую в лучшем виде.
   - Значит, ставим многоточие и выдерживаем паузу?
   - Ага, через час начнем с новой строки.
  
  
  
   Виталий Сергеевич Дроздов, с самого рождения проживающий в нашем славном шахтерском городе, всегда являлся беззаветным патриотом своей Родины. В окружающем обществе он слыл человеком незаурядных умственных способностей и специалистом по разрешению всяческих конфликтных ситуаций, причем, непременно мирным путем. А его только начинающая расцветать творческая карьера, ознаменованная выходом в свет мистического детектива "Хромой волк предпочитает ва-банк", проявила довольно авторитетный лучик на горизонте писательской плеяды отечественных мастеров приключенческого жанра.
   Имея в своем активе одно гуманитарное, а второе техническое высшие образования, Виталий Сергеевич некоторое время усердно пытался хоть что-то изменить в полуфабрикатах мозгов подрастающего поколения, преподавая в школе основы морали. А когда понял, что его старания практически всем до лампочки, Дроздов вспомнил о своем втором дипломе и устроился в конструкторское бюро при тепловозостроительном заводе. Однако бешеные темпы семимильного роста научно-технического прогресса, оказались не по душе настоящему романтику и ценителю прекрасного. И как только его дебютный бестселлер был востребован благодарной аудиторией, молодой автор тут же прекратил всяческие связи с прошлым бытием, с головой занырнув в творческую деятельность.
   А вот его оппонент по недавнему телефонному диалогу, напротив, является человеком реального виденья существующей действительности, в связи, с чем не страдающий романтическими иллюзиями или стремлениями улучшить мир. Руслан Родионович Выхин - среди друзей просто, Выхухоль - по окончании местного педагогического института, где они с Дроздовым на одном курсе грызли гранит необходимых познаний, сразу же превратился в раба звонкой монеты и ударился в самоотверженное производство денежных знаков с целью личного обогащения. Тут, конечно, подразумевается производство не в прямом смысле. Врожденная предприимчивость, позволила Руслану Выхину вполне удачно подняться из мелкого кооператора до бизнесмена средней руки. Правда, методы достижений поставленных целей не всегда оказывались чистоплотными, а подчас и вовсе граничили с откровенным аферизмом.
   Хотя, в принципе, прокручивать сомнительные махинации, или заниматься конкретным кидаловом, Руслан Родионович не брезговал лишь на заре своей индивидуальной коммерческой деятельности. Он твердо полагал, дескать, для накопления определенного финансового капитала - все средства хороши. А чистоплюйство и моральные излишества не совместимы с историческим переходом нашего застойного общества на новую колею рыночных отношений, да тернистого пути к капитализму.
   Дружба Выхина и Дроздова, по каким-то странным причинам, не прекратилась даже после окончания вышеупомянутого вуза. Не смотря на полную несовместимость характеров, молодые люди часто встречались, делились успехами и поражениями, обменивались мнениями по тому или иному поводу. И, что самое любопытное, Руслан регулярно консультировался по необходимым ему, текущим вопросам с товарищем. В большей мере он никогда не принимал самостоятельных решений без участия Дроздова. А однажды, когда они выбрались к Выхину на дачу, для совместного отдыха с вином, девочками и шашлыком, туда неожиданно нагрянули раздраженные парни; обладатели огромных кулаков и каменных лиц. И кто знает, чем бы закончилась для Руслана та разборка, не вмешайся в разговор, слегка захмелевший Дроздов. Он, с невероятно умным, проницательным взглядом, и совершенно безэмоциональным выражением флегматичной физиономии, попросил объяснить причину случившегося наезда. Когда же Дроздов вник в ситуацию, то на полном серьезе так умело запудрил мозги злющим браткам, что те уже и задумались: "А может и правда? Может, милейший парень Руслан вовсе не повинен в этой весьма досадной утрате своих кровных процентов от сорвавшейся сделки?" Хотя на самом деле, прогорели ребятишки именно по вине афериста Выхина.
   Неискушенные интеллектом индивидуумы новой генерации, в тот воскресный день не тронули обидчика. Парни ограничились одной единственной зуботычиной, приплюсовав строгое предупреждение с кулачным занесением в печень - на будущее. А когда радостный Выхин отдышался, то, вытирая разбитую губу, долго смотрел на товарища, после чего прищурился и заявил: "Ну, Виталька, ты действительно головой варить мастак. Если б не ты, меня сегодня точно б грохнули. - И рассмеявшись, добавил: - Я даже на некоторое время сам поверил во всю ту ахинею, которую ты им наплел. Гениально! Даже меня, старого махинатора обул, не моргнув глазом". И видимо в благодарность за виртуозное избавление, а может и с дальним прицелом - корысти ради - Руслан Родионович, не стал дожидаться личной просьбы или каких либо наводящих предложений от Дроздова. Он сам явился к своему дачному "ангелу хранителю", выложил все "за" и "против" и предложил непосредственную финансовую поддержку в вопросе издательства дроздовского произведения на взаимовыгодных условиях. И, тем не менее, невзирая на то, что спонсор получил свой барыш сполна, окрыленный успехом автор считал себя, в некотором роде, обязанным этому человеку. Пусть не в материальном смысле, но в моральном это уж, как минимум. Ибо вся бизнесрутина, связанная с издательством, рекламой, реализацией, обошла блистательного писателя стороной. Всю коммерческую сторону вопроса Выхин взвалил на свои хрупкие плечи, предоставив товарищу безграничные возможности для спокойного, ни чем не отвлекающего творчества.
  
  
   * * *
  
  
   Тихо потрескивали в камине поленья. На стенах и книжных шкафах плясали тени от языков оранжевого пламени. За окном неумолимо темнело, усугубляя хмурость дневного ненастья вечерними сумерками, в совокупности с холодным, секущим по стеклу ветром. Это дождевые капли, незаметно перешедшие в миниатюрные льдинки - похожие на хрустальные осколки - своим барабанным маршем истерически телеграфировали о вечернем понижении атмосферной температуры.
   Неугомонная соловьиная трель заставила резко поднять голову корпевшего над рукописью мужчину. Его блестящие глаза некоторое время витали где-то в туманных мирах мечтаний. Соловей на секунду умолк, как бы переводя дух: разрываться на всю квартиру, все же дело хлопотное. Но сразу затянул свою серенаду вторично, упорно заявляя о чьем-то намерении непременно лицезреть неторопливого хозяина.
   - Ого! Руслан Родионович, позвольте смиренно засвидетельствовать вам свое глубочайшее почтение.
   Застывший на пороге мужчина, в длинном кашемировом пальто, с двумя разноцветными пакетами в руках, прищурив один глаз, снисходительным тоном заявил:
   - Любезнейший господин Дроздов, оставьте ваш льстивый книксен, и соблаговолите принять эти скромные дары, дабы немедленно приготовить их к безжалостному уничтожению.
   Виталий Сергеевич отступил на пару шагов вглубь прихожей - тем самым, впуская гостя - и сграбастав в охапку подношения, заметил:
   - А вы, мой друг, что-то бледненько нынче выглядите. Уж не захворали, не дай бог?
   Вошедший похлопал того по плечу. - Короче Дрозд, не ломай язык. Давай по-простецки; по соточке накатим, закусим, а уж после и покалякаем.
   - Принепременнейше, сударь, как прикажете. - Сладко пролебезил писатель, удаляясь на кухню.
   - Вот интеллигент задрипанный. - Пробубнил сквозь зубы Выхин, умащивая на свободные плечики верхнюю одежду. - Скоро точно мозги набекрень съедут.
   Он разулся и присоединился к товарищу. - Я не хочу с налету раззадоривать, но, может все-таки сперва по рюмашке, на тощачок: чтоб лучше взяло. - Выхин лукаво щурился на Виталика. - А то неймется, что-то.
   Дроздов молча извлек из настенного шкафчика пару мельхиоровых стопок. Выудив из холодильника распечатанную бутылку "Зубровки", налил содержимого даже не под завязку, а почти с горкой.
   - Только гляди, не расплескай драгоценные капли.
   Выхин иронично хмыкнул. - Что Дрозд, решил проверить, не трясутся ли у меня руки? - Он вытянул перед собой растопыренные пальцы. - Можешь убедиться - трясутся.
   Мужчина в халате поднял свою стопочку на уровне лица, серьезно провозгласил: - За стальные нервы! - Не дожидаясь компаньона, писатель одним глотком уронил в желудок белорусское национальное пойло.
   Выхин же, заложив руки за спину, наклонился, зажал передними зубами край стопки, и бережно выпрямляясь, осушил мелкими глотками свою порцию; не пролив даже капли. - Надо же, - прохрипел он сдавленным голосом, - по цвету - моча, а пробирает конкретно.
   - Ну-с дружок, что мы имеем на сегодняшний день? - Виталий Сергеевич уже рылся в пакетах.
   - Все ,что имеем, то и поимеем. - Доставая из кармана пиджака сигареты и зажигалку, схохмил повеселевший гость.
   - Слышь Выхухоль, ты, наверное, иди дымить в мой кабинет. А я все подготовлю и подкачу в лучшем виде.
   Приятель воздел ладони к потолку. - Все-все, покидаю твою епархию и захлебываясь слюнками, алчу возгорания гастрономических шедевров. - Он тут же удалился, оставив после себя облако сигаретного дыма.
  
   Вереница малюсеньких настенных бра, опоясав весь кабинет по периметру, напоминала новогоднюю гирлянду. Абажуры как в тумане, мерцали вуалью плавающей дымки.
   - Ну-у накурил. - Поморщился Дроздов, вкатывая в кабинет двухъярусный, чудесно сервированный золотистый столик. - Я, когда тут курю, обязательно открываю форточку.- Оставив столик по центру кабинета, он направился к окну.
   Выхин сидел на присядках у камина. Он аккуратно положил в огонь березовую чурочку, медленно повернул голову к вошедшему.
   - Дрозд, мне вот интересно: Ты сам в лес за дровами ходишь? Небось, от ножовки и топора кровавые мозоли понатерал?
   Писатель сложил губы бантиком и пригладил усы. - Не сомневаюсь, будь у тебя дома камин, ты именно так бы и поступал. - Произнося эти слова, он даже начал издевательски кривлять голос. - Но я решил эту проблему гораздо проще. Наш дворник Степан любезно согласился снабжать меня топливом. Припрет, знаешь ли, пару хозяйственных сумок поленьев, а я ему трешничек, на пузырь самогона.
   Выхин почувствовал в ответе товарища - точнее в интонации его голоса - некую спрятанную злобу. Он даже удивился. Причем удивился мимо воли, ведь раньше, Дроздов с полуслова понимал его шутки, безобидные подначки, и непременно отвечал тем же. Но сегодня, что-то случилось. Виталик вроде как отшутился, однако не обыденно, не в свойственной ему манере. Что-то неуловимое заставляло напрячься.
   - А как там наш новый детектив поживает? - Уже начав отвинчивать крышку у бутылки водки, спросил Руслан, прерывая неловкую паузу. - Когда мы уже запустим его в тираж да начнем стричь капусту?
   Писатель прятал глаза и молча сопел. Было очевидным, что он не решается ответить, вероятно, маскируя под этим свои личные мотивы. Гость разлил спиртное, после чего взялся конструировать бутерброд из ржаного хлеба, ветчины и петрушки.
   - Виталик ты чего молчишь? Сюжет не клеится?
   Тот не издал ни звука, делая вид, что с интересом разглядывает полотно Айвазовского "Девятый вал". Выхин оставил в покое зелень и, протянув рюмку к визави, огласил тост:
   - Давай, старик, за дружбу.
   Дроздов перевел мутный взгляд на гостя. Он внимательно, будто изучая, посмотрел тому в глаза, сквозь зубы процедил: - За нее... родимую.
   Мужчины выпили. Выхин проглотил водку залпом, и не мешкая, принялся за расправу над бутербродом. Дроздов же пил мелкими глоточками, не отрывая взгляда от Руслана. Его тяжелые веки еще больше опустились и от этого, взгляд сделался еще угрюмей.
   - Итак, дружище, мне показалось, ты чего-то не договариваешь. - Выхин, наконец, обратил свой взор на хозяина уютного кабинета. Дроздов, в свою очередь, быстро опустил глаза, видимо не желая, чтобы деловой партнер в них что-то прочел.
   - А почему тебе так показалось?
   - По твоему лицу. - Руслан с некоторой натугой проглотил ком пережеванной пищи. - Когда ты дал прочесть две первые части нового произведения, я был просто в восторге. Эта книга получится еще круче, чем предыдущая.
   - Дело не в этом. - Прервал его Дроздов.
   - Так объясни в чем?
   Писатель вдруг резко поднял глаза. - Слушай Руслан, ты говорил, что у тебя какое-то срочное дело.
   - Ты дружок стрелки не переводи. Раз уж всплыла тема твоей писанины, то изволь, наверное, не увиливать. Мы, как ни как, деловые партнеры. - Он плеснул в стакан гранатового сока, отхлебнул, фальшиво улыбнулся. - Я ведь тоже, вроде, при делах.
   Выдержав паузу, писатель качнул головой. - Хорошо Руслан, - он был угрюм и серьезен, - только учти, условимся сразу - без обид.
   - На обиженных сам знаешь, что делают: Я не из таких.
   Виталий Сергеевич налил еще по рюмке. - ... Ладно, Выхухоль, ежели ты настаиваешь, доведется поговорить об этом именно сегодня. Тут вот какое дело: Эту работу, которая почти завершена - осталось мощную концовку завернуть - я буду издавать сам.
   Выхин неморгая таращился на своего, сидящего напротив, друга; то открывая, то закрывая рот. По-видимому, он пытался переварить сказанное, что удавалось с трудом. И лишь спустя утомительные секунды Руслан обрел способность говорить.
   - Погоди Дрозд, насколько мне не изменяет память, мы заключили контракт... Контракт о сотрудничестве.
   - Вынужден заметить - единовременное устное соглашение. Ведь когда мы с тобой договаривались, обсуждение пожизненного партнерства не фигурировало. Не так ли? - Он развел руками. - Поэтому, я еще в твой прошлый визит, честно говоря, удивился. Ты так по-хозяйски рассуждал о судьбе моей новой книги...
   - Короче, жаба задушила делить прибыль. - Неожиданно, даже для самого себя, выпалил багровеющий Руслан.
   - Во-во, я так и предполагал.
   - Что ты предполагал?
   - Что ты обидишься.
   Дроздов скрестил руки на груди и пожал плечами. - Вот только я не поленюсь повторить: Тогда, мы не обговаривали с тобой планы на будущее. Мы определились с моим первым детективом, за что я тебе весьма благодарен. И за что, к слову будет упомянуть, ты отхватил солидный куш.
   Выхин скорчил недовольную мину, с психом вскочил с кресла, подошел к окну. Повернувшись к собеседнику спиной и сцепив пальцы рук на затылке, он молча смотрел в хмурые сумерки дождливого вечера, а серебристый отлив его элегантного костюма мерцал крохотными бликами в тусклом свете зависшего безмолвия. Виталий Сергеевич успел опрокинуть очередную порцию спиртного и даже закусить, прежде чем Выхин нашел нужные слова.
   - Ты прав Дрозд, стремление к сепаратизму это вполне естественные реалии динамизма нашей повседневности. - Он вернулся на прежнее место и расположился за столиком с совершенно непринужденным видом: от возмущений не осталось и следа. - Хотя, лично я, не совсем уверен в положительных результатах такого отношения к делу. - Сейчас Руслан был похож на заботливую маму. - Ты вот подумай: а сможешь ли ты? Хватит ли тебе духу?
  Осуществление коммерческого вопроса отнюдь не лирические умствования.
   Дроздов недоуменно взирал на товарища, откровенно удивляясь его таланту так быстро менять свое настроение. Теперь, за столом сидел человек совершенно иной наружности.
  Изменился даже тембр голоса, даже багровые яблоки на щеках испарились, как не бывало.
  Его поджатые губы теперь вернули свои природные формы, а нижнее веко правого глаза больше не дергалось, выдавая нервное состояние хозяина. Виталий Сергеевич чувствовал, что это напускное, фальшивое спокойствие. Он очень хорошо изучил этого человека за долгие годы знакомства, и в мозгах вдруг вспыхнуло: "Теперь его нужно бояться, он что-то притаил за маской быстрой отходчивости".
   - ... Если честно, Руслан, я об этом мозговал, и весьма основательно. Мне кажется я смогу.
   - Угу, ему кажется. - Выхин добродушно улыбнулся. - Креститься нужно, когда кажется.
   - Ну, все, давай, наверное, заморозим эту тему и вернемся к ней позже, когда работа будет завершена.
   Гость опустошил свою рюмку не закусывая, лишь занюхав черным хлебом. Теперь он вновь расплылся в широкой улыбке, похожей на оскал.
   - А я все голову ломаю, чего это Виталька купил себе некислую "Мазду", пару месяцев покатался и... вдруг продал. - Он пытался извести улыбку с лица, но губы, казалось, сами расползались чуть не до ушей. - Что, бабосы на очередное издание собираешь?
   Дроздов с невозмутимым видом встал, подошел к письменному столу, из позолоченной шкатулки достал пару толстых сигар, вернулся обратно.
   - Все в этой жизни за чем-то охотятся. - Он подозрительно нежно посмотрел на товарища. - Но, увы, не всем сопутствует удача.
   Руслан забросил одну бровь почти на лоб. - Ты это к чему?
   Писатель вопрос проигнорировал, продолжая все с той же задумчивостью. - Я вижу, ты раздражен, хоть и пытаешься это скрыть. Но пойми, ты сам себе выдумал, что следующий детектив выйдет в свет при твоем непосредственном сотрудничестве. И заметь, я не дал тебе в этом ни малейшего намека. - Он протянул Руслану сигару.
   Тот шумно выдохнул, небрежно цапнул изделие кубинского производства, повертел его перед носом, пожал плечом.
   - Ну и бог с ним. Я с тобой совершенно согласен: мы к этому разговору вернемся позднее.
  К тому же меня, действительно, волнует другая проблема. - Выхин откусил овальный кончик и щелчком пальцев отправил его в камин.
   Дроздов клещами извлек из топки алую с проседью головешку. Мужчины подкурили и чинно смакуя табачным ароматом, начали умащиваться в креслах поудобней.
  
  
   * * *
  
  
  
   Вахтанг Тимурович Кокнадзе являлся уроженцем солнечного Батуми. Беззаботное детство, стремительно пролетевшее в их фамильном особняке - постройки еще времен царицы Тамары - плавно переросло в зрелую юность, что обязывало к осуществлению посильной помощи отцу и старшему брату, в нелегком крестьянском труде по обрабатыванию земельного наследства, которое осталось от некогда преуспевающего предка: Прадед культивировал традиционное для этих мест виноделие. Правда, в первые годы становления советской власти, их бескрайние виноградники изрядно оскудели. Это случилось по причине безжалостного оттяпывания кровной квадратуры в пользу общественных начинаний коллективизма и государственной собственности. Однако, впоследствии, благодаря деньгам и необходимым связям, а так же с помощью тихого самозахвата пустующих территорий, Тимур Самвелович умудрился-таки расширить свои владения до двух гектаров виноградника и семидесяти соток лаврового листа. Даже сезонные батраки на возделываемых плантациях стали вполне привычным явлением для этой солнечной местности. Вот только скромное процветание господина Кокнадзе, совершенно неожиданно прекратилось с приходом к власти нового генерального секретаря, надумавшего затеять, такую себе, перестроечку: Что незамедлительно аукнулось национальными распрями почти во всех регионах нашей необъятной Родины. Автоматные очереди и грохот рвущихся гранат, стали наводить встревоженные умы на горестные раздумья, по поводу дальнейшего существования, в прямом и переносном смыслах этого слова. Невыносимо тяжко было принимать радикальные меры, но все же пришлось Тимуру Самвеловичу оставить южный климат, сменив его на более умеренные широты гостеприимной Украины. И вот тут-то, своенравная кавказская гордыня столкнулась с доволе неприглядным, по их разумению, конфузом. Им, некогда преуспевающим владельцам сельхозугодий, привыкшим либо работать на самих себя, либо указывать батракам, как следует выполнять свои непосредственные обязанности: им, имеющим в сезон по нескольку десятков тысяч долларов чистой прибыли; им пришлось предстать пред насущной дилеммой: Или самим вкалывать на какого-нибудь дядю, в поте лица и, причем за копейки, или начинать свое собственное дело. Естественно, что и Тимур Самвелович и его оба уже совершеннолетних сына, единодушно проголосовали за второй вариант устройства жизненного уклада, как более достойный и приемлемый. Тем паче казна семьи Кокнадзе весьма благоприятствовала мероприятию такого рода. И в свете вышеупомянутого, наш скромный областной центр пополнился еще одним заведением общественного питания; в виде недешевого кафе, с национальной кавказской кухней, под сине-белой вывеской "Эльбрус". И все бы ничего - я имею в виду ненасытных налоговиков, пожарников да санстанцию - но вот беспредельные бандиты, осуществляющие опустошительные набеги, причем с досадным постоянством, повергли наших бизнесменов в натуральную депрессию. Регулярные жалобы в соответствующие инстанции не дали решительно никакого результата. Поэтому, горячие горцы решили сами отстаивать личные интересы, что называется с оружием в руках: Предварительно согласовав свои действия с авторитетной личностью в среде местного уголовного мира.
  Экономически подкованный Кокнадзе-старший подсчитал, что гораздо рациональнее будет нанять откормленных жлобов, вложить в их руки оружие и дать команду на охрану, нежели отстегивать всем кому не лень кровную "зелень".
   Сказано - сделано. И уже в скором времени, на входе в кафе появились четверо крепышей, вооруженных газовыми пистолетами /это официально/ и резиновыми демократорами. А еще один, двухметровый увалень, неотлучно следовал за щедрым хозяином буквально повсюду.
   Эффект случился потрясающий! Несколько грандиозных побоищ, со стрельбой и автомобильными гонками, навсегда отвадили от "Эльбруса" любителей жить за чужой счет да непременно на широкую ногу. По городу моментально поползли слухи о героических усилиях хозяина нового кафе. Другие владельцы уважительно отнеслись к этому новшеству и, как следствие, в адрес Тимура Самвеловича стали поступать заманчивые предложения об осуществлении охранных функций еще нескольких баров и небольших ресторанчиков. Вполне прибыльное дело не осталось без внимания предприимчивого кавказца. И вот уже Вахтанг Тимурович - разумеется, с отцовского благословения - возглавил несколько нелегальных бригад мордоворотов, нанятых исключительно для грубой мужской работы.
   Наслаждаясь чтением истории становления Вахтанга Кокнадзе как личности, придирчивого читателя может посетить вполне логический вопрос: "За каким лешим нам все это нужно?" Спешу пояснить: Я нарочно углубился в историю семьи Кокнадзе дабы впоследствии не возникало вопросов о причинах некоторых событий, которые ждать себя долго не заставят: это, во-первых. А во-вторых; приобретя год назад двухкомнатную квартиру улучшенной планировки, Вахтанг Тимурович был неслыханно рад соседству с, теперь уже, известным писателем, чье творчество ему так понравилось, что "Хромой волк предпочитает ва-банк" был ним перечитан дважды и оба раза, что называется, запоем. И мало того, в дальнейшем Кокнадзе начал открыто делиться с Дроздовым деталями своей беспокойной деятельности. Это помогало последнему более обстоятельно описывать в детективных сюжетах бандитские разборки, вооруженные налеты, и способы устранения нежелательных препятствий на извилистом пути к поставленным целям.
   Виталий и Вахтанг подружились сразу. Кокнадзе сходу уловил, что дружба эта может реально пригодиться, ибо незаурядные умственные способности нового товарища сослужили весьма ощутимую помощь в некоторых конфликтных ситуациях. А впоследствии, грузин за глаза стал называть писателя - Тайный советник.
  
  
   * * *
  
   - Да-а, Виталик, твой сепаратизм, если честно, выбил меня из колеи основательно. Я, признаться, до сих пор не могу сориентироваться - с чего же начать?
   Выхин вобрал в себя, сколько мог дыма и принялся одно за другим пускать маленькие колечки, цвета разбавленного молока. Дроздов вслух досчитал до десяти, а затем ухитрился нанизать на свою сигару одну баранку, которая оказалась у самого его лица.
   - А ты Русланчик начни с главного. Детали, по ходу пьесы, сами всплывут.
   - Может ты и прав...
   Конечно, прав, и не только в этом. Ты, секунду назад, обвинил меня в стремлении к отделению. Вынужден заметить, вторично и совершенно напрасно. Я ни от кого отсоединяться не собираюсь, так как формально не присоединялся.
   - Ну, все Дрозд, довольно. - Выхин чуточку прищурился, поджал губы. - Мы же условились: на сегодня эта тема закрыта. Вернемся к ней потом.
   Хозяин обиталища наполнил обе рюмки, после чего, не вдаваясь в церемониальные нюансы, осушил свою порцию молча и, как могло показаться со стороны, с какой-то нервной жадностью.
   - Эх, хорошо пошла! - Он забористо прокряхтел, пристально уставился на визави. - Короче Выхухоль, давай, наконец, колись, что стряслось?
   - Стряслось Виталик то, что я, кажется, вляпался по полной программе.
   - Что значит по полной? - Дроздов не скрывал своего удивления. - Ты что, опять за старое принялся?
   - Старое, старик, это мелочи. Я тут, как-то на досуге, махинацию покруче завернул.
   Дроздов в сердцах шлепнул ладонью по колену. - Заворачивальщик, твою мать! Я ж тебя предупреждал, дружище, завязывай ты с аферами! Сейчас времена не тихие, не брежневские. Ты запамятовал, наверное, как два года назад тебя дурака чуть не грохнули? А!? Нынче криминал распоясался так, что твои эти финансовые шалости, мягко выражаясь, приведут к тому...
   - Вот только не нужно тут мне нотации зачитывать! - Выхин откровенно разозлился. -
  Я сюда не за лекциями о нравственности пришел, я за советом пришел, как к другу.
   - А чего ж ты у своего друга тогда совета не спрашивал, когда свою махинацию затевал? И ни о какой нравственности я тут с тобой разглагольствовать не собираюсь. - Он вскочил с места и, заложив руки за спину, стал курсировать вдоль комнаты. - И лично мне, ты уж не обижайся, не придется удивляться, если когда-нибудь, в нашей речке - вонючке вдруг всплывет твой обезображенный труп. - Дроздов снова плюхнулся в кресло, пропустил очередную порцию спиртного, жестом, исполненным безграничного раздражения, зашвырнул в рот жменю маринованных маслин. - А то ты гляди, взял моду!
   Выхин торопливо выпустил струю сизого дыма. - Может довольно! Какую еще моду?
   - Такую! Значит, как сам мутишь - меня не спрашиваешь. Но лишь чуть что, летишь ко мне: Виталик выручай, я жидко обделался! Зато, стоило разговору зайти о моей книге, и ты мигом на дыбы.
   В комнате повисла напряженная пауза. Дроздов отчаянно работал челюстями, пытаясь пережевать испанский импорт до состояния манной каши. А Выхин, не выпуская из зубов сигару, пыхтел ею точно раскочегаренный паровоз.
   - ... Ну, что же, Дрозд, - Руслан, наконец, оторвал блуждающий взгляд от какой-то невидимой точки на потолке, - по-всему видать, что разговора у нас, по крайней мере сегодня, не получится. - Он оперся кулаками о подлокотники. - В таком случае я откланиваюсь.
   Писатель закинул ногу на ногу, нервным движением поправил съехавшую полу халата. - Не суетись. Если я разнервничался, то это еще ничего не значит. Обычный выход эмоций, как раз, необходим, чтобы в голове остался лишь трезвый, холодный расчет.
   - Выход эмоций!? Это если бы ты запустил в меня или в стену бутылкой! Или с психу перевернул стол! Грохнул об пол пепельницу! - Он побагровел до кирпичных пятен. - А ты намеренно стараешься меня унизить, выстреливая своими издевательскими обвинениями.
   Теперь Дроздов казался более благодушней. - С выводами ты Русланчик погорячился. Мы, в данный момент, откровенно спорим и, как кто-то заметил, пытаемся породить истину.
   Желавший-было встать и уйти Выхин вернулся в исходное положение; он откинулся на спинку кресла, серьезно заглянул другу в глаза.
   - Я прекрасно знаю, что ты кому угодно можешь мозги запудрить. Но сегодня, этот номер у тебя не пройдет. Поэтому хочу спросить: Ты мне поможешь?
   Оппонент улыбнулся. - Да как же это возможно? Я ведь даже не ведаю сути твоего попадалова.
   - Э-нет, твоя попытка уклониться от прямого ответа меня не устраивает. Мне нужен ясный и четкий отв...
   Дроздов жестом руки остановил приятеля. - Хорошо, хорошо, - он стер с лица ехидную ухмылку, - заявляю со всей ответственностью: Я попытаюсь тебе помочь, но, насколько это будет в моих силах. И намерен незамедлительно подчеркнуть: Помощь состоится лишь деловыми советами. - Виталий Сергеевич поднял руку и потряс указательным пальцем у виска. - Только ради всего святого, не пытайся даже, и мечтать, втянуть меня в эту аферу в плане физического задействования.
   У Выхина тут же потеплели глаза; он сдержанно улыбнулся. - Ты же меня прекрасно знаешь, Виталик, я ведь никогда ни о чем большем и не просил, как только о том, чтобы пошевелить мозгами в мою пользу.
   - Ой, ладно, можно подумать у тебя своих нет. Ты лучше давай по существу. Мне, признаться, прямо невтерпеж услышать, кому это ты умудрился педали развести, что не на шутку всполошился. Небось, солидную денежку хапнул?
   - Достаточную. - Руслан не-то ответил, не-то огрызнулся.
   - Достаточную для чего?
   - Чтобы увидеть свет в конце туннеля.
   В следующую секунду в дверь позвонили.
   - И принесло же кого-то, на самом интересном месте. - Сетовал Дроздов, направляясь из кабинета в прихожую.
   Выхин встал, подошел к окну. Рассматривая разноцветные огни проносящегося по вечернему городу транспорта, о чем-то задумался. Неведомые, но по всей вероятности - в свете последних событий - тревожные мысли так поглотили своего обладателя, что тот даже не услышал, как за спиной отворилась стеклянная дверь, и в комнату вошли двое.
   - Мы вам не помешали? - Сыронизировал Виталий Сергеевич, легонько постучав еще одной, видимо принесенной для нового гостя рюмкой, по полированной поверхности книжного шкафа.
   Тот, в чей адрес прозвучал неожиданный вопрос, резко обернулся и, не произнеся ни звука застыл, с блуждающим взглядом да отвисшей челюстью: хотя, губы оставались сомкнутыми и поджатыми.
   - На правах хозяина этой скромной обители, позволю себе представить вас друг другу.
  Ибо, как принято в обществе истинных джентльменов, будет крайне непозволительно, если два моих товарища не познакомятся между собой при участии человека, который, собственно, их и объединяет. - Дроздов поставил рюмку на стол и приступил к светской процедуре. - Позвольте, господин Кокнадзе, представить вам моего давнего друга, еще времен студенческой юности, господина Выхина Руслана Родионовича. Не премину отметить, что именно при непосредственной поддержке и стопроцентному финансированию господина Выхина, мне удалось выпустить в свет тот нетленный бестселлер, который вам так понравился.
   А вам, Руслан Родионович, я с глубочайшим удовольствием намерен представить нового соседа по этажу, и почитателя моего скромного творчества. Человека, который любезно согласился быть - в некотором роде - техническим консультантом разнообразнейших эпизодических нюансов новой книги. - Дроздов пафосным жестом указал в сторону объекта эпитетов. - Прошу любить и жаловать - господин Кокнадзе Вахтанг Тимурович, собственной персоной.
   Выхин неуверенно протянул вперед пятерню. - Очень приятно.
   - Друг моего друга - мой друг. - С некоторой ответственностью в интонации отрапортовал элегантно одетый, стройный и, что удивляло, гладко выбритый кавказец: мужчины пожали руки.
   - Вот и чудненько, господа. - Удовольственно прощебетал писатель, пододвигая к столику свое рабочее кресло. - Теперь не грех бы и за знакомство. - Все с энтузиазмом приняли предложение радушного хозяина.
   - ... Ну, что Вахтанг, как на сегодняшний день обстоят дела в городе? Беспредельщики по-прежнему шалят? - Прервал затянувшееся безмолвие Дроздов, доглотив остатки пережеванной пищи.
   - И шалят по-прежнему, и дохнут, с тем же успехом.
   От этой фразы Выхин даже поперхнулся, хотя на это никто не обратил внимания.
   Кокнадзе вытер губы салфеткой. - Я, вообще-то, зашел по делу, хотел по одному вопросу посоветоваться... - Он пребывал в замешательстве. - Но, раз уж у тебя гость... Пожалуй, лучше завтра утром наведаюсь. Не хочу омрачать встречу друзей своими проблемами.
   Дроздов махнул рукой. - Уж прямо и омрачать. Друзья они на то и друзья, чтобы делить между собой все, и хорошее, и плохое. - Он кивнул в сторону Выхина. - Вот и Руслан тоже, заскочил со своими проблемами. - Писатель хихикнул. - Я нынче нарасхват!
   Глянув на Руслана Дроздов вдруг запнулся в удивлении. Вид его старого приятеля был крайне непригляден. Он будто запуганный щенок, в жутком напряжении сидел, вжавшись в кресло с широко раскрытыми, бегающими глазками, а бледность лица просто поражала. Его обескровленные щеки даже пометились легким зеленоватым оттенком, и его лихорадило.
   - Тебе, что плохо? - Писатель взял Выхина за запястье, пытаясь нащупать пульс.
   - Мне нужно в туалет, освежиться. - Наконец выдавил из себя приглушенным писком Руслан. - Похоже, перебрал... водка назад, просится.
   Дроздов быстро отпустил руку. - Так ступай быстрее, еще ковры мне тут заделаешь.
   Кокнадзе скупо улыбнулся. - Я, пожалуй, тоже пойду. Уже двое суток не спал. - Он несколько раз энергично моргнул усталыми глазами. - Чувству, сейчас прямо в твоем мягком кресле отключусь.
   Шлепая тапочками, Выхин скрылся за дверью.
   - Ну, пойдем дорогой, я тебя провожу. - Вставая вслед за Кокнадзе, предложил хозяин. - Неужто серьезное что, а, Вахтанг?
   - Очень серьезное. Моего отца обидели.
   - Тимура Самвеловича!?
   - Представь себе. - Грузин шумно вздохнул. - Кинули моего папу на сто штук.
   Дроздов раскрыл рот. - Баксов?
   - Не тугриков же.
   - Вот это номер... - Он принял участливый вид сострадания. - Да кто ж осмелился? Не иначе залетные.
   Кокнадзе уже взялся за ручку входной двери. - Моя агентура доложила: Наши тут, местные, сподобились. Жаль только, что мы вовремя не среагировали. - Он вышел на площадку, обернулся. В его больших черных глазах горела неподдельная злоба. - Ну да ничего, отловим как миленьких - мы такого не прощаем.
   Последнее предложение прогулялось по подъезду эхом зловещего пророчества, и растворилось где-то за невидимыми кулисами.
  
   * * *
  
  
  
   Живописные пейзажи Жмыховского раздолья издревле славились своей неповторимой красотой, очарованием и великолепием. Даже многие известные художники-пейзажисты считали непозволительным головотяпством обойти вниманием эту роскошь лесов, пьянящую волю степей и умиление синих озер, с растущими по берегам плакучими ивами, трепещущими осинами и грозными дубами, вперемешку с ольхой и березками.
   А когда деревня Жмыховка, героическими усилиями преодолев уборочную страду, вступала в фазу осеннего спокойствия и благодати, поросшие изумрудно-бархатным мхом соломенные крыши бревенчатых хат, словно зеленое сукно игровых столов казино, утопали в огненных цветах золотой листвы вековых свидетелей протекающего времени.
  И лишь исторический шедевр деревянного зодчества, взметнувшийся к самому синему небу, претендовал на почетное звание сторожевой башни. Под черепичным куполом болтался треснутый колокол, некогда служивший тревожным набатом первым поселенцам этого отдаленного уголка восточной Украины.
   Упоминание об основателях тихой деревушки - чье название на протяжении нескольких веков оставалось неизменным - обязывает хотя бы к легкой, исторической справке: Что было весьма проблематично выяснить. Однако, руководствуясь местными байками да преданиями, я вкратце попытаюсь резюмировать возможные истоки коренных жмыховцев.
   Дело в том, что, после полнейшего разгрома Запорожской Сечи, чудом уцелевшие казаки, бросились разбредаться в поисках новых вольниц. Многие из них отправились на освоение Кубанских степей. Но, малочисленная горстка беглецов, отстав от основной массы своих братьев по оружию, случайно, в глухом лесу, наткнулась на крохотный, хорошо замаскированный лагерь беглых каторжан с царских копей. И те, и другие оказались люди свободолюбивые. А когда запорожцы узнали, что бывшие невольники живут в самодельных землянках уже больше года и их никто не тревожит, казаки решили не рисковать двигаться дальше и присоединились к хозяевам тихой дубравки.
   Поговаривают, что в первые годы это была обычная банда, промышлявшая грабежами панских поместий да залетных купеческих обозов. Но со временем, в стане разбойников появились женщины, затем - как следствие - дети. И в итоге, замаскированный лагерь лесных разбойников превратился в самую настоящую деревню: с хатами, дворами, скотом и огородами.
  
  
   * * *
  
  
   - Чего Федул губы надул!?
   Возле ивового плетня стоял парень. Он выплюнул окурок, сдвинул фуражку на затылок, одарил колким взглядом направляющегося к нему острослова.
   - Пора бы уже запомнить, меня зовут Федор. - Прошипел он сквозь стиснутые зубы, а вместо рукопожатия только взглянул на протянутую пятерню.
   - Да ладно тебе, шуток, что ли не понимаешь. - Молодой, широколицый парень, деревенской упитанности, с недовольным видом воткнул руку обратно в карман своей замусоленной куртки. - Вы там в городе все такие обидчивые?
   - За всех не знаю. Но я, к такому обращению не привык.
   - Оп-па! наконец наш городской гость Феофан оторвался от Светкиного вымени и соизволил почтить местных обывателей своим искрометным присутствием.
   Федор Сытников обернулся. Состроив злобную гримасу, он стал наблюдать, как со стороны черной колокольни, вдоль длинной вереницы деревянных лавок, к ним не спеша, приближался еще один, первый парень на деревне, он же, лучший друг остряка самоучки.
   Первого звали Вася Бурмыло. По окончании восьми классов парень не стал обременять себя тяжбами нудных познаний каких-либо наук, а незамедлительно устроился в районном центре на ученика тракториста. И вот теперь, уже более пяти лет бороздит необъятные просторы колхозных полей да фермерских угодий. А его лучший друг Николай Хвыля, отслужив срочную службу в армии, изъявил жгучее желание остаться на сверхсрочную службу. Однако, по прошествии двух лет, по неизвестным никому в деревне причинам, его, попросту говоря, поперли из вооруженных сил с треском. По возвращении в родную деревню Хвыля устроился к зажиточному фермеру подсобным рабочим, - по совместительству ночным сторожем,- и стал преспокойно прозябать на лоне родной природы, ежедневно топя в вине горестные думы о своем дальнейшем существовании.
   Гоношистый Николай демонстративно прошел мимо городского пижона даже не глядя в его сторону. Он поздоровался с Васей, и спросил:
   - Ну, что, верный мой товарищ, может мы энтому фрайеру, в кожаной куртке, морду набьем?
   Бурмыло довольно улыбнулся. - Думаешь надо?
   - А я могу полюбопытствовать, за что? - Отозвался Сытников. - Мы ведь с вами, между прочим, даже не знакомы.
   Хвыля уставился на него, как наркоман на поле конопли. - Можно подумать, Фендельмонт, что ты у нас телезвезда мирового масштаба, шоб с тобой знакомиться. Ты еще в первый день, как только приехал, так вся деревня знала: К бабе Кате внучичек пожаловали-с.
   - Вот, видите, я тут гощу уже две недели, а вы даже моего имени правильно выговорить не в состоянии. Разве это не странно?
   Бурмыло насупился. - Почему не в состоянии... просто, не хотим.
   Федор молча переминался с ноги на ногу.
   - Хватит дерьмо мять! Ну-ка отвечай, тебе что, городских девок мало!? - Начинал злиться Николай.
   - Ах, вот вы о чем.
   - Да, именно об этом.
   Сытников, видимо не желая показать соперникам, свой страх перед их увесистыми кулаками, непринужденно облокотился о ветхий плетень, прямо посмотрел в серые глаза Хвыли, и уверенно начал:
   - Видите ли, я не намерен вдаваться в статистические показатели уровня женского населения нашего города, как в количественном отношении, так и в демографическом смысле. Отмечу лишь, что валовой процент прекрасной половины человечества там, гораздо выше, чем тут. И, тем не менее, это не имеет решительно никакого влияния на мои чувства к Светлане Узловой, равно как и ее чувства ко мне. - Друзья переглянулись. - Да, скрывать не стану, мы друг друга любим и собираемся официально оформить наши отношения. И кстати, я в упор не наблюдаю в этом своей вины, особенно перед вами. Я ни у кого ее не крал. Света девушка свободная, незамужняя и вольна сама выбирать себе спутника жизни по душе.
   Бурмыло и Хвыля переглянулись вторично.
   - Издевается, недоносок. - Положа руку на плечо друга, вымолвил Вася.
   Федор изобразил саму невинность. - Бог с вами! И в мыслях не было! Зачем же сразу все так драматизировать.
   Судя по выражениям лиц двух деревенских парней, Сытников понял, что ему сейчас не поздоровится. И, не кривя душой, сознаюсь: Так бы оно и было, не подъедь к месту занимательной беседы грузопассажирский микроавтобус неизвестного производства. Оттуда вывалился маленький, грузный, с кривым глазом мужичок.
   - Ну, просто замечательно! Оба охламона и в одном месте.
   - Здорово Кузьмич. Че бузишь?
   - Я, Вася, выполняю распоряжение Михал Иваныча. Вас обоих велено сей же момент доставить на птичник.
   Ребята были озадачены и подозрительно переглядывались.
   - Короче, поехали, он сейчас там - злой шо черт.
   Оба приятеля вмиг потеряли всяческий интерес к городскому умнику. Правда, уже забравшись в салон автомобиля, Николай высунул в окно кулак и, погрозив Федору, презрительно отплевался.
   Опять начал моросить противный дождь. Первая половина февраля, вопреки всем законам природы, более походила на глубокую, заунывную осень. Сытников натянул фуражку на лоб, поднял воротник, засунул руки в карманы куртки и еще долго провожал надменным взглядом микроавтобус. А тот, то и дело ерзал из стороны в сторону, буксуя над каждой колдобиной.
   "Ничего, придурки, только троньте. Если я из города привезу сюда своих пацанов, так тут всем тошно сделается". Погрозил он в мыслях своим обидчикам, но, взглянув на закрытые ставни чернеющего за заборчиком дома, расплылся в широкой улыбке блаженства. Там, за дубовыми бревенчатыми стенами, проживала та, в которую он влюбился с первого взгляда. Та, при виде которой у него млели ноги, заплетался язык, и все сокровища мира казались жалкой горсткой черного пепла, по сравнению с тем бушующим пожаром, который горел в ее бездонных глазах. И, что самое упоительное, прелестная избранница сразу ответила взаимностью.
   - Вот тринадцатого увезу Светулю в город, тогда все, она моя на веки.
  
  
   * * *
  
   Интимный полумрак в комнате, в дополнение к строгим тонам мореного дуба и кровавых штор, гармонично дополнялся тихим исполнением бессмертной "Травиаты" великого Верди. Оперная музыка создавала неповторимую иллюзию знатности от изысканных манер, а тихо потрескивающие в камине седые угли придавали окружающему шарму тепла и уюта. За стеклянными створками шкафов, золотыми узорами блестели стройные шеренги книг, а в пляшущих по стенам тенях купались таинственные персонажи картин. Безнадежно утонув в недрах роскошного стеганого кресла, с закрытыми глазами сидел человек. Возвышенную идиллию серьезного искусства нарушила открывшаяся дверь. Щелчок выключателя разбудил вереницу бра. На пороге возник мужчина, в деловом костюме, с отпущенным галстуком, расстегнутым воротом сорочки. Его подавленный вид вызывал сострадание как минимум, а красные глаза выказывали не-то дикую усталость, не-то болезненные последствия возможного недуга. Тот, кто сидел в кресле, не опуская рук, поднял голову, открыл глаза.
   - Ну-с, Руслан Родионович, я даже боюсь подумать, что мое внезапное предположение имеет под собой почву.
   Выхин молча умостился за сервированным столиком, плеснул в рюмку водки и опорожнил ее одним глотком, после чего скривился до невозможности.
   - Ну-и, каково же твое предположение? Эх! - Он тряхнул головой. - Как же они ее пьют, проклятую.
   - А то, которое огромными буквами отпечаталось на твоей перепуганной морде; в тот самый момент, когда Кокнадзе переступил порог этой комнаты.
   Выхин с недовольной миной откинулся на спинку кресла. - То-то гляжу, уже и тризну по мне справляешь.
   - Не умничай, болван! Тебе хоть известно с кем ты связался? Это раньше, еще шесть лет назад, семья Кокнадзе была опечаленными судьбой защитниками своей собственности.
   Неожиданным жестом руки Руслан остановил товарища. - Эй, погоди, - он спешно закурил, - а почему ты мне раньше не говорил, что завел дружбу с этим черножопым?
   На секунду Дроздов растерялся, а затем, вжав голову в плечи и выпучив глаза, недовольно фыркнул: - А с какой стати я должен перед тобой отчитываться о своих новых знакомствах? - Он подал туловище вперед, и его вытянутое лицо вынырнуло из-за ширмы косой тени, отбрасываемой углом книжного шкафа. - А, отец родной? - Писатель мгновенье помедлил, пронзая товарища острым взглядом, а после придвинулся к нему поближе. Дроздов навис над столом, словно боясь, что их могут подслушать. - Не о том ты сейчас думаешь, друг ты мой разлюбезный.
   - Так просвети меня темного. - Явно психуя, Руслан измочалил в пепельнице только подкуренную сигарету. - Я весь внимания.
   - Семья Кокнадзе это целая организация, практикующая охранный бизнес, выколачивание долгов, отмывание денег, металлы... и еще черт его знает что. У них связи и в прокуратуре имеются и в блатном мире концы завязаны. Ты нашего местного вора в законе, Петю Палача знаешь? - В ответ Выхин лишь нервно блымнул перепуганными глазищами. - Так вот, чтоб ты был в курсе: Палач лучший друг Вахтанга.
   - Мать чесная! - Уронил подбородок горемахинатор. - Дружище, бог свидетель, я сроду с блатными не связывался.
   - Вот тебе и результат.
   - Какой? - Не понял Руслан.
   Дроздов покинул застолье, вытащил из ящика своего рабочего стола распечатанную пачку "Черного капитана", вернулся обратно. Выхин же все это время массировал пальцами виски, тупо вперив невидящий взгляд куда-то перед собой.
   - Ты ведь балбес, со мной не посоветовался.
   - А чего мне было с тобой советоваться? - Он перевел густо серый взгляд на писателя, выхватил из его руки одну коричневую сигарету и, быстро вставив ее в зубы, принялся нервно жевать фильтр. - Откуда я знал, что эта лохонувшаяся фирма принадлежит Кокнадзе-старшему. Мне об этом стало известно только сегодня утром, совершенно случайно. Я, как только узнал, так сразу тебе звякнул. - Мужчина лихорадочно подкурил. - А перед махинацией мои подставные все досконально прозондировали, там был чистяк.
  Хозяин "Электроник сервис" банальный бизнесмен, бывший барыга с рынка, к тому же без "крыши".
   Дроздов подмигнул. - Обрати внимание: Твои подставные. И у Тимура Самвеловича тоже... подставные. Скорее всего, они через эту фирму свой черный нал отмывают. А возможно и не только свой. Там наверняка Палач фигурирует. Ты уразумей, Кокнадзе он как паук, и его паутина все расползается и расползается.
   Выхин всем телом завалился на подлокотник, мрачно задумался. В этот момент замолчал музыкальный центр, собираясь самостоятельно заменить проигранный компакт на следующий по очереди. За несколько щелчков и секундную паузу, тишину разорвал органный грохот Баха. Друзья еще некоторое время молча курили, после чего Руслан выпрямил спину, расстегнул на манжетах серебристые запонки, на один отворот закатал рукава, глубоко затянулся сигаретой. Совершенно спокойным голосом он сказал:
   - А я цеце...- И вновь задумался.
   Дроздов в очередной раз наклонился к собеседнику. - Я не расслышал, что ты ляпнул?
   - Все ты прекрасно расслышал. - Руслан оторвал задумчивый взгляд от бутылки водки и посмотрел на товарища. - Если, как ты говоришь, Кокнадзе паук... то я цеце, а это муха не для нашего паучка.
   - Это клише я уже где-то слышал... - А когда до Виталия Сергеевича дошел смысл высказывания, он сурово сдвинул густые брови на переносицу. - У-у-у! - Его пальцы привычным движением разгладили усы. - Ты что, вообще уже рехнулся!? Ты, что мелешь?
   Выхин начал перекатывать желваки. - Паучара сидит на одном месте и лелеет жалкую надежду, что какая-нибудь дурочка к нему попадется. А муха она летает везде, где хочет. И я, уж извини за нескромность, глупым себя не считаю, раз пока еще жив.
   - Во-во, "пока еще". - Язвительно заметил писатель.
   - Да! Мои подельники уже разлетелись в разные стороны. И я, пожалуй, свалю. Семьи у меня нет, переживать не за кого. А с такими денежками нигде не пропаду.
   Дроздов курил, пропуская болтовню друга мимо ушей. Он попеременно прищуривал уголки глаз, от чего тяжелые веки плавно скользили по глазным яблокам то вверх то вниз.
   - В общем, так: - Он прокашлялся. - Пока не горячись, все не так уж скверно, если вдуматься. Лучше поведай, каким это фантастическим образом ты умудрился наколоть такого серьезного дядьку?
   Выхин скривил губы в натянутой улыбке. - Что, очередной сюжет для своих писулек унюхал?
   В своем ответе писатель был невозмутим и безэмоционален. - Я тебе помочь хочу. Ты ведь за советом явился? А мне весьма проблематично, что-либо прогнозировать, не будучи в курсе всей подноготной.
   Руслан, покинув кресло, умостился возле камина на корточках и стал ложить на переливающиеся угли рубленую березу.
   - Тебе ж Виталька известно, какой у меня аспект на мировоззрения.
   - Ну, в общих чертах, о твоих взглядах на общепризнанные понятия - согласно норм человечности - я осведомлен.
   - Так вот: Мошенничество у меня в крови. Я бы даже сказал: врожденная наследственность. Но сейчас не об этом. Для того, чтобы чувствовать себя в своей тарелке, мне просто необходимо, хоть изредка, кого-нибудь надуть.
   Дроздов весело расхохотался. - Чем ты и занимаешься всю свою сознательную жизнь.
   - Вот только не перебивай!
   Тот приложил палец к губам. - Все-все, я нем как рыба.
   - Короче говоря, мне пришла в голову грандиозная идея. Я придумал гениальную аферу, и мой мозг просто отказывался мыслить, о чем - либо другом. Я просчитал все до мелочей, я был на все сто процентов уверен в успехе. - Он резко обернулся, посмотрел на Виталика. - Собственно, так оно и получилось! И, вероятнее всего, я стал слишком сентиментален, что так все драматизирую. А может, повлияла совершенно неожиданная встреча с Кокнадзе...
   Он замолчал, задумался. Дроздов тоже молчал, лишь иногда покряхтывал при слишком глубоком проникновении в легкие крепкого табачного дыма.
   Выхин внезапно оживился. - А ведь действительно! Какого дьявола я перепугался!? Будто затмение нашло.
   - Что ты подразумеваешь? - Спросил писатель.
   - Ну, вот смотри! - Радостно воскликнул великий комбинатор. - Все мои подставные разъехались. Дело они проворачивали под чужими фамилиями. Нигде не осталось не их фотографий ни образцов почерка. Все печаталось на компьютере, размножалось через принтер. Они даже своих натуральных подписей нигде не рисовали. И, что самое утешительное, моя фамилия тоже нигде не фигурировала. Всего их было четверо, но только один знал меня в лицо. С остальными я общался по мобильнику.
   Радостное выражение повеселевшего Выхина, свидетельствовало о резком переходе из депрессивного состояния в легкую эйфорию. Он плюхнулся в кресло, с энтузиазмом потер ладони и, вылив в рюмки остатки спиртного, провозгласил:
   - Давай, старик, за рассудительность!
   Дроздов присоединился и они выпили.
   Закусывая, писатель погрозил гостю пальцем. - Но ты смотри, раньше времени не расслабляйся. И дома пока не живи.
   - Да что я, идиот? С самого первого дня, лишь только закрутилась афера, я поселился в гостинице.
   Виталий Сергеевич доел бутерброд с красной икрой, напоследок закинул в рот пару маслин и кивнул приятелю. - И все же, мне бы очень хотелось услышать всю историю, полностью. Ты, наверное, и сам не понимаешь, что ты сделал. - Выхин удивленно вскинул брови. - Да-да, Русик, ты умудрился выхватить из пасти огромной собаки жирный кусок мяса. - Польщение незамедлительно вспыхнуло в сером блестящем взгляде.
   Он вальяжно развалился в кресле, цыкнул меж зубов, протер о внутреннюю часть галстука свой массивный перстень с красным опалом, несколько секунд ним полюбовался, глубоко вздохнул:
   - В принципе, ничего особенного: обычный развод педалей, только в крупном масштабе. - Он поерзал в кресле, как бы ища более удобную точку. - Представь такой сюжет: На нашем крупном бизнес-рынке объявляется некая фирма "А", предлагающая грандиозную поставку компьютерной техники прямо из-за рубежа и непосредственно с завода изготовителя. Пронырливых брокеров начинает привлекать тот факт, что стоимость одного компьютера почти в три раза ниже нашей розничной цены, хотя и минимальная партия достаточно внушительных размеров: на общую сумму один миллион долларов.
   В это время, солидная фирма "Б", имеющая в своем активе приличное множество оборотных средств, получает от своего коммерческого агента ошеломляющую информацию о, практически, дармовых компьютерах. Но эта фирма не занимается розницей. Они действуют оптом, крупными партиями. Поэтому, их доверенное лицо начинает вести разведывательные переговоры с представителями фирмы "А", на предмет достоверности информации; наличие соответствующих договоров с заводом изготовителем; сертификатов качества и так далее. Но, заданием этой волокиты служит интенсивный поиск окончательного, оптового покупателя на всю партию, по их, уже новым ценам. И тут на сцену выныривает долгожданная фирма "В", просто сгорающая от острого желания приобрести необходимую им технику по двойной цене. То есть, за два лимона баксов. Окрыленные неожиданным успехом фирмачи, в предвкушении немыслимого гонорара, очертя голову ломятся в офис фирмы "А" для заключения вожделенного контракта. Естественно, что главное условие это оплата по факту поставки товара. Но есть еще один пунктик не особо привлекающий внимание, однако, в нашем случае, очень важный. А именно: Фирма "А" обязуется осуществить необходимую поставку в пятидневный срок, чартерным авиарейсом из Кореи. Если же поставщики опоздают хотябы на сутки, они будут вынуждены заплатить неустойку в размере десяти процентов от общей суммы всей сделки. То есть, сто тысяч зелени. Затем, представитель фирмы "Б" заключает аналогичный договор с представителями фирмы "В". Во втором соглашении так же фигурирует обязательный пунктик о десятипроцентной неустойке в случае срыва поставки товара в шестидневный срок. Люди из фирмы "Б" прикинули, что им хватит одного дня, дабы получить товар и, не утруждая себя перегрузкой или хранением, сразу переадресовать компьютеры счастливым покупателям из фирмы "В". Но только во втором случае, пеня от двух миллионов составляет уже двести штук.
   Выхин прервался, намереваясь пропустить стаканчик "Пепси". В это время, его благодарный слушатель, внимавший каждому слову с нескрываемым интересом, казалось, полностью погрузился в переваривание услышанного. Наконец рассказчик утолил жажду и, облизав мокрые губы, продолжил:
   - Вот кстати, чуть не забыл за еще один крутой фокус. Ты ведь сам понимаешь, что в фирме "Б" тоже не бестолочи, они вполне могли заподозрить неладное. Поэтому, сидя перед директором фирмы "Б", директор фирмы "А" с непринужденным видом достал мобильник и попросил коллегу лично позвонить в Корею, их дилеру, дабы тот подтвердил ликвидность имеющихся в наличии бумаг. Представь! он своей собственной рукой набирал код страны, код города, и, непосредственно номер. Прочь сомненья! Звонок прошел как по маслу, ведь этот псевдодилер, был никем иным, как родным братом директора фирмы "А", который уже несколько лет живет в Сеуле с женой кореянкой. Ермолай достойно отблагодарил брательника за эту лапшу несколькими штуками зелени.
   А теперь финальный аккорд: На пятый день томительного ожидания секретарь директора фирмы "Б" получает громоподобный факс, в котором сообщается, что по вине разгильдяя дилера поставка партии компьютерной техники сорвалась окончательно и бесповоротно. И в виду такой досадной хреновины, фирма "А", вместо душещипательных извинений, перечислила на их банковский счет гарантированные сто тысяч неустойки. Те, естественно, мигом проверили и... убедились в правдивости информации. Теперь в их распоряжении остались сутки. Но, как ты сам понимаешь, за такое короткое время невозможно достать новую партию именно таких аппаратов, именно с обусловленного завода изготовителя и именно на необходимую сумму. Да плюс доставка. И ровно через двадцать четыре часа в силу вступают суровые законы бизнеса, в образе директора фирмы "В" с адвокатом в авангарде и договором, как юридическим документом, наголо. - Выхин на несколько секунд задумался. - И теперь я, кажется, понимаю, почему они беспрекословно перевели неустойку. Если клан Кокнадзе действительно через эту фирму отмывает зелень, выходит... - он развел руками, - не пожелали поднимать шумиху. И в итоге, на наш текущий счет упали двести тысяч долларов, которые я в тот же день перевел на депозитный счет в совершенно другом банке. Ну, и уж как ты теперь, вероятно, догадался, фирмы "А" и "В" - плоды моей изощренной фантазии. Впрочем, сознаюсь: Знай, я, что у тех олухов такая крутая крыша, я б мигом врубил тормоза.
   Первые пять минут после словоизливаний шального друга, Дроздов сидел молча и таращился в пустоту. Выхин тоже не решался нарушить тишину, уплетая разносолы.
   - Ну, что же, вот такая вот, типа, эпидерсия.
   - Чего? - Чуть не поперхнулся Руслан.
  
   - Это я так, о своем. - Писатель ткнул в того пальцем. - А тебе, дружок, я вот что скажу: Мне кажется, что апофеоз этой истории еще впереди. И мне сдается: не взирая на то, что в твоей голове вместо мозгов сгусток экстремальной энергии, ты чертовски везучий сукин сын. Ведь все запросто могло закончиться твоими похоронами и похоронами все твоей исполнительной труппы. И без вложенных денег вы могли остаться элементарно.
   Выхин замахал руками. - "Если б да кабы, во рту росли грибы, не надо и в лес ходить". Как говаривала моя покойная бабка.
   - И все же, твое конструктивное мышление, когда-нибудь обернется против тебя же самого.
   - Ой, ладно, в любом случае расклад в мою пользу.
   Дроздов последний раз затянулся, затушил окурок в пепельнице и, закатив глаза под лоб, тихо произнес: - Их бин дубина.
   - Что ты там бормочешь? - Не расслышал Руслан.
   - Я говорю, что ты есть дубина, то есть, палка без листьев.
   - А ты безнадежный пессимист и скептик.
   Писатель промолчал, но про себя подумал: "Это хорошо, что внешнее впечатление обманчиво. По крайней мере, я сам себе на уме и это незаметно". А вслух, он даже сам не ожидал, вдруг спросил:
   - Кстати, ты упомянул какого-то Ермолая?
   - Да-да Виталька, это именно тот экзальтированный тип, с которым мы первые два курса учились в институте.
   Дроздов с задумчивым видом почесал макушку. - Я вот только сейчас не припомню: за что его тогда отчислили?
   - Так ты и не можешь знать, и никто тогда не знал. - Выхин состроил заговорщическую физию; чтобы, выдержав паузу, заявить: - Его посадили: Он обчистил квартиру нашего декана. А огласке тот случай не придали ввиду его регулярных половых контактов с декановской молоденькой супружницей. Ермолай ее сношал пару раз в месяц и, поэтому, частенько бывал у них дома. И ключики на пластилине отпечатал именно в тот момент, когда сладострастная любовница ловила отходняки после очередного бурного оргазма. В общем, судили Ермолая Ивановича Кузьменко закрытым судом, как того пожелал почтенный и всеми уважаемый профессор.
   - Да-а-а... - Дроздов встал из-за стола, подошел к умолкнувшему музыкальному центру. - И как же тебя угораздило связаться с эдаким прохвостом?
   - По-твоему, для аферизма лучше подходят кристально честные?
   - Ну... - Писатель пожал плечом. - В принципе согласен. Но ты уверен, что Ермолай из города уехал?
   - Сто пудов! Он надумал к брату в Корею смотаться. Отчалил Кузьма еще третьего дня. Думаю, уже там.
  
  
   * * *
  
  
   Ритмика промозглого ливня, исполняющего барабанное соло в окружающей действительности, наводила уныние и тоску. Сытников вышел на крыльцо, огляделся. В честь угрюмого ненастья танцующие лужи зажигали ритуальную самбу. Сообщаясь меж собой шустрыми ручьями, они словно бесформенные кляксы чернильной ручки укрыли грязными плямами насыщенную влагой землю.
   - Банно-прачечный день какой-то.
   Недовольно высказался молодой человек, подставляя ладонь под стекающую с крыши струю дождевой воды. Несколько холодных брызг окропили смуглое лицо с широким носом, глубоко посажеными глазами и мощными надбровными дугами. Он на секунду зажмурился, недовольно отдернул руку, достал из заднего кармана джинсов носовой платок.
   - И Светик что-то не идет. - Парень с грустью посмотрел на часы, вернулся в мрачные застенки деревянного строения. Притихшее потрескивание дров в кирпичной русской печи, побеленной меловым раствором с добавлением рыжей охры, намекало на необходимость подбросить топлива. Рядом с приоткрытым поддувалом покоилась заботливо уложенная горка рубленой древесины хвойного происхождения, а чуть поодаль стояло мятое оцинкованное ведро с черным искрящимся углем. Федор отворил топку, закинул в жаркую пасть несколько поленьев, вздымая снопы искр, и следом отправил пару детских лопаток угольных орешков. Затем он подошел к празднично накрытому столу, взял возле подсвечника зажигалку и принялся будить спящие во мраке свечи, которые охотно пробуждались желтыми гребешками волнующихся язычков.
   Сгущающиеся за окном сумерки, почему-то, тревожили. Во дворе залаял бдительный Артемон, бренча железной цепью по пустой эмалированной миске. Федор настороженно прислушался.
   - Ну наконец-то! - Облегченно и радостно выдохнул Сытников, услышав, как торопливо цокают по деревянным ступеням крыльца каблучки. Навесами скрипнула входная дверь, от чего весь дом, словно ожив, наполнился учащенным дыханием желанной гостьи.
   - Федя ты дома!?
   Волнуясь, парень поспешил на голос. - Конечно, любимая! Право же, я весь истосковался.
   Едва он ворвался в студеные сени, как две тонкие нежные ручки уже тянулись к спешащему избраннику. Страстные объятия, в сопровождении знойных поцелуев, казалось, были способны превратить неотапливаемую прихожую в настоящую парилку.
   - А ты зачем, мой сладкий, в темноте сидишь? - Спросила девушка, с трудом оторвавшись от ненасытных губ возлюбленного.
   - Это сюрприз, сейчас все увидишь. - Он присел у ее ног, стал бережно стягивать обувь: Федор заменил красненькие сапожки на комнатные тапочки. - Я приготовил для нас романтический ужин при свечах. - В последнюю фразу он вложил столько нежности, что красотка еле слышно взвизгнула:
   - Ах, Федя, ты самый лучший - ты великолепен.
  
  
  
   * * *
  
  
   Щелчок выключателя провозгласил лозунг - "Да будет свет"! Трехчашечная люстра озарила сразу трехсотваттым сиянием вполне вместительную горницу, убранную в стиле авангардизма еще конца шестидесятых.
   - Ты Мыкола шлепки обуй, они должны возле дивана валяться. - Направляясь к столу, пролебезил захмелевшим голосом радушный хозяин двухкомнатной избушки. Жилище было срублено из дубового бруса, пропитанного акриловой мастикой. Внутренняя отделка стен ограничивалась бесцветным лаком, что смахивало на охотничий домик или сторожку егеря. По центру комнаты громоздился массивный стол, накрытый белой льняной скатертью с изображенными на ней кустиками лесной фиалки. Вокруг обеденного предмета мебели расположились деревянные стулья с низкими, полуовальными резными спинками - видимо кустарной работы. Их было четыре, и стояли они придвинутыми к столу в аккурат обозная четыре стороны света. По всему периметру этого деревенского жилища рассредоточились такие же стулья, две тахты, тумбочка с телевизором, двуглавый торшер с розовыми абажурами, старенький сервант и несколько одинаковых книжных полок. Полки стояли одна на одной, образовывая довольно реальное подобие книжного шкафа. Однако пожалуй самым примечательным моментом интерьера являлись коричневые стены. На них вместо ковров присутствовала натуральная экспозиция из репродукций знаменитых полотен исключительно портретистов. С этих лощеных картин строго взирали: и Ленин, и Сталин, и Наполеон, и Карл Великий, и грустный Сервантес, и, даже Гитлер; заложив левую руку за спину, а пальцы правой впихнув меж пуговиц коричневого кителя, он таращился из темноты угла черным взглядом, уже, ненавидя суетящихся у стола людей.
   - Ну, Колюня, больше я с тобой ни на какие махинации не пойду. - Нарезая колечки румяной домашней колбасы, мямлил убитый горем обладатель частной картинной галереи. - И главное, ведь ничерта не помню!
   - Странно, - отозвался Хвыля, тщетно пытаясь при помощи антенны устранить с экрана старенькой "Березки" докучающие помехи, - на вид ты был вполне нормальным, на ногах держался, разговаривал складно. Даже тот проклятущий инкубатор помогал в "зил" грузить.
   Бурмыло отложил нож и стал доставать из банки маринованные помидорчики. - Нам еще повезло, что ваш Михаил Иванович, управляющий, хозяину не доложил. Тот куркуль нас точно б в милицию сдал, как миленьких.
   - Михал Иваныч человек! - Распинался Николай, теперь ловчась высунуть антенну в открытую форточку. - Я ему много добра сделал, вот он и сжалился.
   С банкой в руке Вася повернулся к дружку. - Но, чтоб я сдох, за каким лешим нам приспичило воровать инкубатор!? Пропади он пропадом! Теперь кучу денег возвращать надо.
   Подельник, наконец, наладил картинку с изображением, уселся за стол, отправил в рот колечко колбасы. - Ты, Васек, прекращай скулить. - Он уверенно посмотрел ему в глаза. - Бабло достанем, это не вопрос. - И тут же, почесав ногтями недельную щетину, огорченно вздохнул: - А вот то, что меня с работы поперли, уже гораздо хуже.
   - Ха! Не вопрос! - Вскипел Бурмыло. - Я вот за прошлый месяц заработал тонну семечек. Завтра схожу в заготовительную контору, оформлю продажу и деньгу на руки отрымаю. - Он злорадно прищурился. - А тебе, нынче безработному, где деньги брать? Или материну корову на бойню сведешь?
   Хвыля подсунул к себе литровую емкость с самогоном и принялся разглядывать сквозь нее, как через лупу, лежавшие на столе продукты. - Ни в коем случае, Вася. За нашу Маруську моя матуся предаст любимого сынулю анафеме да выселит из дому... с треском. - Он лукаво скривился. - Но денежки я знаю, где взять. У этого же фермероида и одолжу - безвозмездно.
   Бурмыло выразительно хлопнул ресницами. - Я что-то смысла не уловил.
   - Я, дружок, пока там батрачил, одну хитрую лазеечку надыбал. Знаю, каким Макаром можно в склад с удобрениями залезть. Причем, - он подмигнул, - не вскрывая замков.
   - И что? - Бурмыло тупо таращился.
   - А ты не догадываешься? - Хвыля с торжествующим видом заложил ногу на ногу и, скрестив пальцы рук, вполуоборот откинулся на спинку стула. - Договорюсь с Митрохой, он на своем самосвале ночью подъедет, мы мешков десять селитры загрузим, и в город. Там перекупщики с колхозного рынка загребут с руками и ногами.
   Внимательный слушатель сглотнул накопившуюся слюну. - А если вас самих загребут? Это ж статья.
   Тот высокомерно фыркнул: - Не ссы, квакуха, болото будет наше. - И с деловитым видом нависнув над столом, продолжал: - Ты сам посуди: Хранилище стоит на отшибе. Ночью, сторож, ну отсилы два раза припрется, замок проверит и все. Мы же, машину загодя по ту сторону посадки оставим и подождем. Только дед обход сделает, тут, как говорится, не зевай. - Бурмыло, вдруг, широко раскрыв рот протяжно зевнул. - Во-во, момент сечешь правильно.
   - Ох, шось в сон клонит. - Вася зевнул вторично. - Давай Колюня наливай, надо дрем разогнать.
   До краев наполнив стограммовые граненые стаканчики, Хвыля с торжественным видом поднял свою посуду, отвел мизинец, задрал к верху локоть и провозгласил: - Старый ворон, мимо не каркнет!
  
  
   * * *
  
  
   Догорев до половины свечи, свисая сопливой бахромой, словно оловянные солдатики замерли на своем боевом последнем посту. В сумраке бесформенных теней, под фонограмму редких щелчков из-под чугунной печной заслонки, прослушивалась тихая возня, в сопровождении мягкого скрипа диванчика.
   - Как ты приятно пахнешь. - Шептал бархатным баритоном Федор, нежно целуя длинную шейку своей возлюбленной.
   - О-о-о... - Томно стонала Светлана, пытаясь извлечь широкую ладонь милого, из-под узеньких трусиков. - Хороший мой, ты сводишь меня с ума. О-о, подожди, послушай. - Но жаркий поцелуй погасил умолявшие уста, и слова медленно сменились сладкими стонами, а вскоре и тяжелым дыханием.
   - Я люблю тебя. - Вновь возобновился шепот.
   - Я тоже тебя люблю. - В такт юноше, так же ласково прошептала красотка. - Но милый, я уже говорила...
   Распахнув шелковую блузу, его раскрытый рот с неистовой жадностью накрыл налитый силою похоти, большой сосок вместе с огромным, коричневым пятаком. Закатив осоловелые глазки под потолок, грациозно выгнув спинку, соблазнительная особа снова сладострастно застонала. Запустив дрожащие пальцы в густую шевелюру искусителя, Света с силой прижала лицо сладкого мальчика к своей колышущейся груди. Ее всю затрясло, слов было не разобрать, сжатые ножки начали медленно раздвигаться. Настойчивая ладонь опять скользнула под нижнее белье. Бедра послушно открыли горячий вход. Трепещущая рука уже миновала упругий животик, а крепкие пальцы погрузились в таинственную курчавость манящего лобка, все ближе подбираясь к бутону страсти. Внезапно, блуждающий где-то в небесах, взгляд густо синих девичьих глаз резко вернулся в реальность. Она с силой рванулась в бок и потерявший бдительность соблазнитель - вероятно опрометчиво уверовав в неминуемую сдачу желанного бастиона - соскользнул с ее дрожащего, влажного тела, точно капля росы по вспотевшей бутылке вина. Света сбросила босые ноги на пол, немедленно покинула любовное ложе. Пытаясь отдышаться и упорядочить мысли, она стала суетливо застегивать маленькие пуговки своего растрепанного одеяния. Старенький диванчик более не скрипел. Хмельной любовник тихо лежал на спине, устремив стеклянный взгляд в какие-то недосягаемые, далекие миры романтических мечтаний. Поправив блузон, и растопыренными пальцами уложив взъерошенные локоны соломенных прядей, девушка осторожно присела у самой головы жениха. Света начала нежно гладить его по щеке.
   - Ты не обиделся? - Ее голос струился ангельски.
   - Ну, что ты, любимая. - Он поцеловал ладошку. - Ты прости, это я в пылу страсти. - Федор повернулся на бок, обнял предмет своего обожания за талию. - Я прекрасно помню наш уговор. Но пойми, желанная, когда я нахожусь рядом с тобой, я совершенно теряю голову. - Он приник лицом к жаркому телу. - Я готов сутки напролет целовать тебя всю, с ног до головы. Я мечтаю всю жизнь вдыхать дивный запах твоих золотых волос. Я хочу утонуть, раствориться в небесных безднах твоих прекрасных глаз. Я не устану ежечасно дарить тебе сладкие, пьянящие мгновения любви, блаженства, удовольствий и наслаждений.
   Бормоча нежные слова приятным голосом, пылкий мужчина все ближе подбирался к низу женской груди, а тоненькая шелковая материя почти беспрепятственно давала почувствовать, как послушно отзывается знойное тело, пульсируя трепетом кожи и учащенным сердцебиением. Девушка вновь вцепилась в его кудрявые вихра, прижала мягкие уста любимого к внешней стороне развесистого бюста, и глубоко вздохнув, запрокинула голову назад.
   - Я люблю тебя, мой милый, мой нежный. - Она с блаженством закатила глаза под лоб. - А-а-ах...
   Девица так увлеклась любовной прелюдией, что даже не заметила, как настырные пальцы, оттопырив юбку и трусики, уже провалились в тесную ложбинку меж двух маленьких упругих ягодиц. И снова, идентично предыдущему разу, она встрепенулась всем телом, шустро вскочила, отошла к полупрозрачной ширме. Молодой человек страдальчески застонал, свесил с дивана голову, уронил обмякшую руку на круглый вязаный коврик.
   - Я умираю... - Выдохнул он глухим стоном и затих.
   - Вот шалун. - Светлана подшагнула к дивану, пальчиками ноги пощекотала его бритую подмышку. - Ты не можешь умереть. Наше счастье только расцветает, и мы будем купаться в аромате этих цветов вечно.
   Сытников вдруг поднял голову, улыбнулся. - А не усугубить ли нам полусладкого?
   Девушка выглянула за ширму. - Но любимый, бокалы пусты, и в бутылке сухо.
   Федор вмиг оказался на полу, на четвереньках. - Запрыгивай принцесса на своего вороного, - вскричал он, - и Мустанг мигом домчит тебя к спрятанным сокровищам!
   Девушка звонко расхохоталась, ни секунды не колеблясь, оседлала мнимого коня, и весело улюлюкая "поскакала" через всю комнату в сени.
  
   - Бесподобное вино! - Чмокая губами, с нескрываемым удовольствием высказывала свое мнение юная особа.
   Кавалер взял бутылку, стараясь не зацепить свечи, потянулся через стол. - Давай я тебе еще подолью, моя ласточка. И закусывай непременно конфетами. Красное шампанское в совокупности с "Вишней в коньяке" дают просто неповторимый эффект.
   Очаровательная блондинка хитро прищурилась. - Ах, разбойник, тебе не удастся меня споить. - Она все же протянула бокал. - Бдительности я не утрачу. - Ее белоснежная улыбка просто ослепила галантного воздыхателя, который, в ответ, лишь удрученно пожал плечами. - Я понимаю Федечка твое нетерпение, но и ты меня тоже пойми. Знаешь как больно и горько разочаровываться в любимом человеке?
   Сытников пожал плечами вторично.
   - А вот мне довелось пережить такую обиду и отчаянье. Я даже хотела вскрыть себе вены - дура; слава богу, моя бабушка помешала. - Она печальным взглядом посмотрела на своего кавалера, но только на секунду. Опустив глаза Света мотнула головой, махнула ручкой. - Помню, вообще, месяц не ела, на улицу не ходила, ничего не соображала, только валялась в кровати и рыдала.
   Парень заерзал на стуле. - Светик ты уже говорила, что боишься верить. Но сознайся, милая, что все-таки случилось?
   С минуту девушка размышляла, как бы прикидывая, что сказать, а затем посмотрела избраннику в глаза: только теперь взгляд ее был злым и обжигающим.
   - Вот представь: - Света подперла рукой подбородок, и устремила взор в потолок. - В позапрошлом году объявился тут у нас один франт - он приезжал в Жмыховку к своим родичам. Я, как только его увидела, так сразу и влюбилась. Хотя, он не был высоким, стройным и, как Ален Делон красивым. Но, тем не менее, понимаешь, после приевшихся, деревенских, вечно грязных, вечно пьяных рож... Ну, в общем, я по сто раз на день мимо их хаты ходила лишь бы его увидеть. И вот однажды, он меня заметил. Я тогда совсем еще девчонка была нецелованная. Когда он ко мне подошел и заговорил, я от счастья чуть в обморок не грохнулась: ноги сомлели, руки дрожат, рта раскрыть не могу... Короче, кое-как поговорили. На следующий день еще. Потом в клубе встретились. Но, сам понимаешь, скромная, забитая девственница из глухомани, а тут городской мачо. Ох как он красиво говорил,.. обещал жениться, увезти в город. - Света глубоко вздохнула и, как показалось Федору, с наслаждением. - Одним словом втюрилась я в него по уши. А затем, как говорится в присказке: "Не долго мучилась старушка в солдатских опытных руках". Он лишил меня девственности ночью, на сеновале, во время страшной грозы. - Теперь с миловидного личика благодушие слетело, и ее светлый облик подернула вуаль злобной игры нервных окончаний. - Мне даже казалось, что с меня хохочут сами небеса, уже заранее зная, во что я вляпалась. - А после этих слов ее лицо и вовсе исказила гримаса ненависти. - Та ночь продолжалась еще несколько суток. Он был так ненасытен, что никуда не отпускал меня с сеновала. Он приносил мне туда еду, вино и... без устали удовлетворял свою животную похоть. - Света жадным порывом осушила бокал и, не глядя в сторону любимого, неуверенным голосом продолжила: - А после, когда он с местными мужиками водку жрал, хвалился, как я сладко постанываю и, как здорово умею удовлетворять мужчину не только традиционными... - На последних словах ее голос задрожал - девушка разревелась.
   Сорвавшись со своего места, Сытников бросился к ней, заключил вздрагивающие плечики в сильные объятия, приник губами к свешенной головке. - Добраться бы до этой сволочи. - Его зубы скрипели на каждом слове.
   Светлана неожиданно перестала плакать. Растирая по щекам слезы, она заглянула Федору в глаза. - Но я не такая! Это ложь! Гнусная, отвратительная ложь!
   Парень поднял ее на руки. - Все прошлое не имеет значения. Я тебя люблю и никому не позволю обижать. - Он поцеловал синие глаза. - Тринадцатого числа уедем вместе в город, поженимся, и все... у тебя начнется новая жизнь.
   Света округлила глаза и даже перестала хныкать. - Почему именно тринадцатого?
   - Ну-у, хочу побыстрее забрать тебя из этой дыры. Мечтаю, чтоб мы скорее поженились.
   Сытников вернул избранницу на стул, а та, как бы в нерешительности замялась.
   - Ну, говори, тебя что-то беспокоит?
   - Не пойми меня превратно, дорогой, и не сочти за суеверную дурнушку, - девица невинно хлопала длинными ресницами, - но согласись, менять свою жизнь именно тринадцатого...
   Федор нежно улыбнулся. - Нет проблем, отчалим четырнадцатого.
   - Нет, мой золотой, давай лучше шестнадцатого. Дело в том, что в районном центре, в Хрящевске, живут мои лучшие подружки, сестры близняшки - Варя и Виолетта. Они мои одногодки и, как раз в день Святого Валентина у них день рождения. Девчонки меня уже позвали, и я обещала непременно быть. А заодно приглашу их к нам на свадьбу: ты же не против?
   - Ну что ты, моя птичка, мы поступим, так как ты хочешь.
   - Да, - разулыбалась Света, - мы сразу убьем двух зайцев: Мы и именины отметим, и устроим скромный девичник, по поводу моего замужества. - Она вдруг состроила некое подобие серьезности. - Милый, а тебя за опоздание, на работе ругать не будут? Может тебе на праздники лучше домой съездить? Отметишься на производстве, а шестнадцатого вернешься. Я не хочу, чтобы у моего будущего супруга из-за глупых причуд были неприятности.
   - День всех влюбленных и без тебя!? - Он принялся нежно целовать лицо своей ненаглядной. - Ты же не хочешь разбить мое сердце?
  
  
   * * *
  
  
   В жарко натопленной комнате витал резкий запах перегара, вперемешку с пластообразными облаками табачного дыма. Разноцветная рамка телевизионной настройки, оглашая сквозь динамики о своем появлении пронзительным писком, ничуть не отвлекала скромное застолье от горячего диспута. Собственно, все застолье и состояло из двух молодых парней, которые в виду изрядного подпития самоотверженно спорили, пытаясь доказать друг другу свою правоту. По центру стола, как звезда на новогодней елке, возвышалась переполовиненная пластмассовая литровка кристально прозрачного самогона. Она словно беспристрастный рефери вклинилась меж распаленных боксеров, олицетворяя пограничный столб.
   - Да все, я тебе сказал! - Брызгая слюной рычал раскрасневшийся Хвыля. - Я буду поступать так, как сам сочту нужным.
   - Гляди Колюня, видать мои попытки тебя предостеречь, что горохом об стену.
   - Ладно, Васек, давай мы на энту занятную тему завтра побазарим, а то тебе, пьяному засранцу, один хрен ничего не докажешь.
   Хвыля повернул голову в бок, скосил мутный взгляд в сторону телевизора, как на беспокоящий звуковой раздражитель слуха. Затем, шатаясь, встал и утомленно прошаркав в запланированном направлении, высмыкнул штепсель из черненькой розетки. Вернувшись за стол и подперев кулаком определенно тяжелую голову, он изучающе уставился на окосевшего собеседника.
   - Василий, ты в состоянии здраво мыслить? - Тот молча кивнул. - Тогда скажи: Из-за чего велась Троянская война?
   Многозначительное глубокомыслие оппонента длилось недолго. - Насколько мне не изменяет память, какие-то черти, какую-то коняку не поделили.
   Более эрудированный Николай закатился истерическим гоготом; что совершенно не смутило товарища. Бурмыло воспользовался этим благоприятным моментом, успев опрокинуть внеочередную рюмашку.
   - Да-а-а, - успокоился наконец Хвыля, - тебе б учителем истории, грамотей, цены б тебе не было. - Он еще продолжал вяло подхихикивать. - Запомни! Троянский конь возник уже в конце и использовался, как военная хитрость: в нем солдаты прятались. А вот сама война велась за любовь Елены Прекрасной.
   Усердно пережевывая закуску, Василий напряженно смотрел в лицо другу.
   - Ну, че пялишься, не догоняешь?
   - Не-а. - Честно сознался Вася.
   - Я это к тому, что нашу безотказную Светку в наглую уводят, а мы не мычим, не телимся.
   Бурмыло кивнул. - Думаешь, Федька, сучоныш, действительно хочет ее в город забрать?
   - А то нет? Втюрился без памяти, идиот, возьмет сдуру и женится. Где мы еще себе такую "соску" сыщем, в нашей-то глуши? Да еще, чтоб трахалась так как Светик, без комплексов и без фокусов.
   - Ты знаешь. - Оживился вдруг Вася. - Мы как-то, помню, с ней возле ставка безобразничали, так она водяры перепила и по синему делу проболталась, что уже давно мечтает в город свалить. И видимо кренделя этого закадрила с определенной целью.
   Хвыля уставился в одну точку, где-то на полу, и себе под нос пробурчал: - Светка, гадюка, намылилась линять.
   Обоюдное размышление затягивалось. Один продолжал таращиться в пол, причем с какой-то идиотской, суровой нежностью, а второй с самоотверженной сосредоточенностью изучал на скатерти пропаленную сигаретой дырку. Неожиданно Бурмыло вскинул голову, метнул в задумчивого собутыльника блестящий взгляд, грюкнул кулаком по столу.
   - Кстати! Вспомнил!
   - Ты чего орешь?! - Дернулся от внезапности Николай.
   - Я вспомнил! - Он шлепнул себя по лбу ладонью. - Все думаю, что я хотел тебе сказать.
   - Ну? - Жаждал пояснений Хвыля.
   - Помнишь, Колян, как в позапрошлом годе, к Гавриле Голобородько приезжал из города свояк? Приблатненный такой, фрайер.
   Сидевший по другой край стола, начал вращать зрачками. - Что-то припоминаю, но смутно.
   - Зараз напомню: Этот мужик доводится двоюродным братом его жене, Мотре. Тогда еще Матрена Тарасовна патякала шо он только с тюряги освободился и нагрянул на деревенских харчах здоровье поправить.
   У Николая мгновенно округлились глаза. - А, это ж тот Казанова, который первым Светку оприходовал! До него-то она совсем недотрога была.
   - Во-во, - вклинился дружок, - а как он уехал, так Светик, что с цепи сорвалась, ложилась под всех без разбору: пока мы ее под свой чуткий присмотр не определили да всех жаждущих не отвадили.
   Хвыля застыл в благодушной улыбке. - Теперь я вспомнил этого первооткрывателя - дай Бог ему здоровья.
   Состроив заговорщическую физиономию, Бурмыло призвал визави к особому вниманию. - А знаешь ли ты, друг мой ситный, шо этот - как ты выразился - первооткрыватель, целых пять дней у Мотри с Гаврилой гостил. Вчерась только уехал. И машину свою, иномарку, почему-то в гараже ихнем оставил.
   Хвыля сглотнул слюну. - Так, а как же?
   - Та хрен его знает? Может на попутке, может на автобусе. Но, не это суть важно. - Вася сжал руку в кулак, выставил средний палец и несколько раз неистово ткнул себя в лоб. - Машину оставил! Усекаешь?
   - Думаешь, вернется?
   - Да что тут думать, воротится карлик пузатый, и возможно надолго. Ведь моя матушка говорила, будто Голобородьки ему свой второй дом отписали, который от Гаврилиной бабки остался. Этот фрайер там даже ремонт тем летом делал. Спрашивается; зачем?
   - Лишний рот - хуже пистолета. - Николай почесал макушку. - Хотя... Светка злая тогда на него была. Он ведь ею попользовался и бросил. Может?
   - Не может! - Перебил Вася. - Я на днях лично видел, как наша фея к энтому первооткрывателю в его отписанную хату шастала. Он, прыщ пузатый, все время, что тут был, из дому и носа не казал. Схоже прятался от кого.
   Товарищ махнул рукой. - Погоди, я не понял; а как же Фендельмонт?
   - Да никак! Он-то откуда знать может. Светка ж не чокнутая, своему жениху трезвонить про тайного любовника или, допустим, про нас.
   - Вот ё...ная тварь! - Грязно выругался Николай. - Нам, значит, загрузила: "Обождите ребятки, Феденька в город как укатит, так у нас все по - старому потечет. Вам, проказникам, опять чего обломится". А кому-то и так обламывается? За нос нас стерва водит!
   - Форменное безобразие. - Поддакнул Бурмыло. - Разбаловали мы ее. Я-то сперва решил: девке эмоциональная разгрузка нужна, что достали мы ее уже, на свеженькое мясо потянуло...
   - Не-ет, Вася, я точно тебе бакланю, краля наша безотказная задумала от нас в город драпать. Ежели не с одним, так с другим чухнет запросто. Кстати, а как того первооткрывателя звать?
   - Кажись Ермолай.
   Хвыля ненадолго задумался. Его маленькие серые глазки забегали, узкие губы, поджавшись, и вовсе скрылись под густыми дебрями щетины, а на верхнюю часть лица опустился злобный прищур.
   - Я, за сучку нашу, такую этим пижонам троянскую бойню устрою - мало не покажется.
   Он рычал с такой ненавистью, что даже старый друг и тот поежился от внезапной волны мурашек, прокатившейся по спине и затылку. Вася испугался, ибо еще ни разу не видел кореша в такой ярости, и от этого делалось жутковато.
   - Да, уж. - Только и смог он выдавить голосом, искаженным до проржавелого скрежета.
  
  
   * * *
  
  
   Серое небо, серые деревья, серый асфальт, черно-серая земля и только зеленые ели. Именно так выглядел в эти хмурые февральские дни центральный городской парк. С утра дождя уже не было, однако мокрые тротуары да колышущиеся на ветру деревья, разбрасывая в разные стороны холодные капли прошедшего ливня, наводили тоску и меланхолию.
   Вставив в уголок рта дымящуюся сигару, Дроздов зачехлил руки в тонкие кожаные перчатки и, заложив их за спину, стал медленно двигаться вдоль центральной аллеи парка. Возле искусственного пруда резвились два курчавых фокстерьера. Шустро размахивая своими коротенькими хвостиками, они совершенно не обращали внимания на подаваемые команды строгой хозяйки.
   - Вот сорванцы. - Обратился он к уже немолодой женщине.
   Та смущенно улыбнулась. - Наверное, со стороны сразу видно, что я никудышный воспитатель.
   Писатель ничего не успел ответить, ибо до его ушей долетел окрик заставивший насторожиться.
   - Дрозд! - Донес ветер знакомый голос вторично. Он оглянулся.
   - Прошу прощения. - Сухо буркнул Виталий Сергеевич и быстро зашагал в прежнем направлении. Туда, где метрах в пятидесяти аллея завершалась длинной лестницей, упирающейся в главную улицу города: С мощеными розовой плиткой тротуарами, чисто убранными газонами, и крайне оживленной автоартерией. Рядом с пешеходным переходом стояла припаркованная "Субару". На черном капоте, скрестив руки на груди и улыбаясь во все зубы, сидел Выхин.
   - А я уж запереживал. - Пожав старому приятелю пятерню, начал Дроздов. - Пропал на целые сутки, разве так можно.
   - Ой, старик, ты в своем репертуаре. - Руслан шлепнул писателя по плечу. - Я тебя умоляю, не драматизируй. У меня знаешь, какая задница чувствительная.... ежели чего, просеку в момент.
   - Но и расслабляться, тоже знаешь, не стоит. Хоть бы позвонил.
   Выхин внезапно проглотил самоуверенность. - Между прочим! - Он живенько соскочил с машины, распахнул перед человеком в кожаном плаще переднюю дверцу. - Давай в салоне потолкуем. Нарисовался кое-какой напряг.
   Дроздов осуждающе фыркнул. - Чувствительная, говоришь? - Погружаясь в иномарку, он скорчил официозную мину. - Ему из города валить нужно, а он, ты посмотри, что вытворяет.
  
  
   * * *
  
  
   В дневные часы кафе "Эльбрус" торжествовало идиллией спокойствия и умиротворенности. Изящные столики пустовали, отсутствовал вокально-инструментальный ансамбль, не было видно снующих официанток. Лишь молчаливый бармен, вечно что-то трущий, не выпуская из рук белоснежно-жмаканную ветошь наводил блеск в своем сияющем царстве. Да грустный скрипач, одиноко маячил в музыкальном уголке, тихонько наигрывая экспромтированный вариант ведомых лишь ему дум.
   Без оглядки на то, что кафе открывалось рано, первые завсегдатаи тут начинали появляться ближе к вечеру. А днем, высококвалифицированные повара потчевали комплексными обедами всех тех, кто состоял на службе, хоть и у требовательного, но все же заботливого хозяина. Под сводами арочных потолков, в объятиях интимно притушенного, розового освещения, цокая ножами и вилками аппетитно плямкали: как хрупкие официантки и кассирши, так и очкастые бухгалтера, облаченные в строгие костюмы и накрахмаленные сорочки. Как грузчики, в драных тужурках, так и бритоголовые качки, в кожаных куртках и спортивных штанах. Как расфуфыренные танцовщицы, в париках и лосинах под короткий топик, так и длинноволосые, вечно подшофе музыканты. Для всех них было отведено свое время трапезы, и все как один появлялись на пороге просторного фойе с королевской пунктуальностью, и видом чрезвычайно важных персон. Проголодавшиеся сотрудники оставляли в гардеробе верхнюю одежду, мыли руки, после чего благоговейно подставляли их под электрические сушилки. Но каждый раз, все вышеупомянутые граждане, с интересом изучали - равнодушными взглядами - величественного бога Диониса; между делом продолжая сушить очищенные от микробов ладони. А гипсовый Дионис стоял по центру фойе и немо приветствовал все новых посетителей.
   Тимур Самвелович - в непререкаемой форме - обязал своих подчиненных обедать именно в кафе, и именно в положенное время. "Мне нужны здоровые и крепкие сотрудники. А здоровое и правильное питание это прямой путь к прекрасному самочувствию и хорошей работоспособности". Декламировал он неединожды. Он был умный человек и ввел бесплатные обеды только с одной целью: Люди будут его уважать, а значит, и вкалывать беспрекословно и с надлежащим усердием. Теория кнута и пряника, в маленьком государстве семьи Кокнадзе, практиковалась весьма прилежно. И практически никогда не давала сбоя.
   Звонкий колокольчик оповестил о появлении очередного посетителя. Сидевший со скучным видом, у входной двери, мордоворот, резво вскочил, вытянулся по струнке, коротким кивком приветствовал вошедшего.
   - А, Серега, ты все пухнешь? - Тот робко улыбнулся. - Нужно будет сказать отцу, чтоб тебя обедами больше не кормили. Мне кажется, что твой смокинг скоро начнет трещать по швам. Ты не находишь? - Крепыш виновато опустил глаза. - Да я шучу, Серега. - Вахтанг расплылся в лучезарной улыбке. - Отец у себя?
   - Да Вахтанг Тимурович, ваш папа у себя в кабинете.
  
   - Ну, наконец-то сынок! - Протягивая руки для объятий, спешно покинул рабочее место Тимур Самвелович.
   Обнимая родителя, молодой похлопал старого по спине. - Я рад тебя видеть, отец! Как самочувствие?
   Кокнадзе-старший вдруг отстранил от себя сына. - Ты где был? - В его глазах светилась тревога. - Мы тебе все утро звоним; и на мобильник, и домой, и человека на квартиру посылали.
   - Я там не ночевал. - Отрезал сын.
   - Ай, Вахик, - Тимур Самвелович вздохнул с паузой, - неужели трудно сообщать, где ты есть? Хотя бы трубу держи включенной.
   Вахтанг достал из кармана телефон. - Вай ме... забыл включить. - Его пальцы заскользили по кнопкам, но в следующий миг он неморгая уставился на отца. - Что случилось?
   Кокнадзе-старший посерьезнел пуще прежнего. - Тебе необходимо срочно уехать.
   - Не понял... - Густые брови сына скрылись под курчавым чубом.
   - Тот мерзавец, с которого ты долг стребовал, капнул в службу безопасности. У него там оказались хорошие знакомые. - И, видя удивление в облике сына, добавил: - Мне сегодня ночью Артем Сидорович звонил.- Он вернулся за стол, а Вахтанг уселся напротив.
   - Вот сволочь, значит, как долги порядочным людям возвращать, так он не торопился, мозги полгода пудрил. Но только его об этом настоятельно попросили - тут же жаловаться.
   Вахтанг затих, а Тимур Самвелович перестал растирать пальцами виски. Он проговорил словно в никуда: - Выходит, неспроста он так спокойно денежки отдал. Знал, змееныш, что есть кем прикрыться.
   - Ну, допустим. А Сидорыч об этом узнал каким образом? Ведь он простой мент.
   Отец пристально посмотрел в глаза отпрыска, громко опустил тяжелую ладонь на столешницу, авторитетно заявил:
   - Значит, решение мое такое: Я подключу нужных людей, и пока они не выяснят, что к чему, тебе, мой мальчик, придется исчезнуть из города до моего особого распоряжения. Когда же все встанет на свои места, я с тобой свяжусь.
   По выражению лица Вахтанга Тимур Самвелович понял о его недовольстве. - Тебе что-то не ясно?
   - А, как же с кидалами?
   Кокнадзе старший быстро выпрямился. - Уже нашли?!
   - Почти.
   - То есть?
   - Сегодняшнюю ночь я провел в загородном особняке Палача. Он сказал, что его люди в Бресте, на польской границе сцапали мерзавку, которая представлялась главным бухгалтером той фирмы, что заманили наших болванов дешевыми компьютерами.
   - Считаешь, и те и другие заодно?
   - Конечно, отец, какие сомнения! Даже Сидорыч заикался, мол, и сам их всех вычислит. Но, мусорок пусть по-своему рыщет, а мы по-своему.
   Глаза у Тимура Самвеловича загорелись. - А деньги?
   - Когда блатные Палачу звонили, доложили, при ней всего две штуки зелени оказалось. Но это пустяки. - Он с наслаждением потер руки. - Они ее на днях сюда доставят. Вот тогда мы этой твари язычок мигом развяжем. Можешь не сомневаться, весь клубок размотаем.
   Отец с задумчивым видом поднялся, сделал круг по кабинету, снова сел.
   - Я сам займусь этим. А ты - я уже сказал.
   Вахтанг подскочил на ноги точно бравый солдат. - Я могу идти?
   Тимур Самвелович в очередной раз выбрался из-за стола, подошел к сыну, заключил его в традиционные объятия.
   - Береги себя Ваха. Я надеюсь, все обойдется. Возможно, наш мент с этим СБУ что-то напутал.
   Сцена прощания затянулась еще минут на десять, а уже когда коричневый плащ Кокнадзе-младшего почти скрылся за дверью, отец вдруг окликнул: - Вахик, ты, кстати, куда думаешь ехать?
   Тот остановился, просунул в кабинет лицо, указательным пальцем почесал щеку. - Наверное, в Сочи смотаюсь. В тамошнем "Саперави" превосходный бильярд.
   - Только никаких вокзалов и аэропортов. - Он предостерегающе потряс перед носом карандашом. - Поезжай исключительно на машине, и, ни в коем случае не сам. Вот, между прочим, возьми с собой Ковалева. Он парень вполне дееспособный, не раз доказывал.
   - Это который?
   - Да вот же, тот дородный увалень, что сегодня на входе дежурит.
   - А! Серега, Кувалда. Нет вопросов отец, как скажешь.
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
   -Так говоришь звонки какие-то подозрительные? - Дроздов с задумчивым видом барабанил ногтями по гладкому пластику панели управления. - Твою мать! И он, находясь под топором, свободно раскатывает по городу, да еще не таясь, орет на весь парк. Мне совершенно не понятно такое поведение.
   Выхин повернулся к нему вполуоборот. - Ну-ну, давай, сношай дальше.
   - Не дерзи. Лучше еще раз, подробнее.
   - Куда еще подробнее? Я сперва думал связь плохая. Но, когда это стало повторяться, я четко слышал - там кто-то сопит. Буквально полминуты, и ложит трубку.
   Писатель открыл окно, выбросил в лужу окурок сигары. - Значит, последний звонок был сегодня утром?
   - Да. Ровно в семь.
   - Я, конечно, не утверждаю, но возможен самый худший вариант. Ты уже можешь быть под колпаком.
   - Я об этом думал. Хотя, до того как узрел в парке тебя, полтора часа катался по городу.
   - Ну?
   Мужчина пожал плечами. - Ничего подозрительного.
   На сей раз, Дроздов задумался основательно. Руслан клацнул маленькую кнопочку, и японская магнитола ожила множеством огоньков подсветки. Спустя секунду салон наполнился ритмами современной музыки. Он что-то нажал; "Сони" сменила диско на рок. Выхин сделал громче.
   - Прикрути. - Наконец подал голос писатель, не отрывая взгляда от невидимого объекта сосредоточенного созерцания.
   - Слушай, друг мой, внимательно. Я тут произвел кое-какие мысленные расчленения...
   - Чего!? - Хохотнул Выхин.
   - Анализ, говорю, осуществил. Короче. - Слегка повысил голос Дроздов. - Машину есть, где спрятать?
   Друг повращал зрачками. - В принципе есть.
   - Хорошо, - прищурился Дроздов. - Вот ты сейчас ее отгони, а затем прогуляйся по городу, по людным местам, пару часиков, понаблюдай. Если хвоста нет, бери такси и дуй ко мне.
   - А вдруг замечу слежку? - Задал резонный вопрос инструктируемый.
   - Значит оторвись. Руби хвост и все равно ко мне.
   Выхин не унимался. - А зачем именно к тебе?
   Лицо Дроздова зафиксировало маску откровенной иронии. - Ты что тупой? Ежели это названивают те, кто тебя ищет, значит, ты уже в поле зрения людей Кокнадзе. И уж, в крайнем случае, когда тебя хватать будут, если я окажусь рядом хоть как-то постараюсь смягчить первый удар. Все-таки мы с ним дружим. Собственно, вообще, с какой стати тебя будут искать у меня!?
   - Отчасти ты прав.
   - В смысле, что ты тупой? - Писатель коротко хихикнул.
   - Давай, остряк самоучка, выметайся. - Выхин толкнул приятеля в плечо. - Я поехал машину в гараж ставить. А у тебя буду через пару часиков. - И ни с того ни с сего рассмеялся.
   У Дроздова внутри что-то екнуло. "Такое веселье? С чего бы это? Странно... Человек на краю пропасти, а ведет себя..." Виталий Сергеевич закрыл глаза и попытался вспомнить вчерашнее поведение Выхина у себя в квартире. Каламбур мыслей, догадок и подозрений мешал сосредоточиться на чем-то конкретном. Он открыл глаза, спросил:
   - Что весело?
   - Не обращай внимание, - еще продолжал скалиться Выхин, - это нервное.
   Распахнув дверь и выставив на улицу одну ногу, он уже собрался покинуть салон, но замер и обернулся.
   - Лучше бы тебе не маячить в твоем гаражном кооперативе.
   Руслан повернул ключ в замке зажигания, завел двигатель. - Так что ж мне ее, прикажешь, на улице бросить? - Его недоуменный взгляд граничил с возмущением.
   Дроздов достал из внутреннего кармана блокнот, что-то записал, оторвал листик, протянул товарищу. - Это адрес моей тетки. Она проживает в частном секторе. У нее во дворе и поставишь, так будет надежнее.
  
   * * *
  
   - Ваша немецкая педантичность, господин Выхин, чрезвычайно поражает: с нашей последней встречи прошло ровно сто двадцать минут. - После этих слов брови писателя сошлись клином над переносицей. - Вы, часом, за собой хвостика не заприметили?
   Гость вошел в прихожую, оперся одной рукой о стену и, поочередно задирая ноги, принялся расшнуровывать туфли. - Дрозд, я гляжу, ты все в высокопарности упражняешься?
   - Я, друг мой, занимаюсь поисками новых тенденций. - Парировал хозяин квартиры.- Проще говоря; маюсь, исканием разумных путей разрешения нарисовавшегося проблематизма. Кстати, звонки еще были?
   - Ни звонков, ни хвоста. Все тихо.
   - "Тихо"... - Задумчиво повторил писатель. - Я вот тут в одиночестве долго размышлял по твоему вопросу. - Он большим и указательным пальцами подпер подбородок. - Все кто участвовал в кидке, уже давно растворились в массе. Тебя вообще никто не знал и не видел: Я про жертв аферы. Тогда напрашивается вопрос: Чего тебе переживать? Ну, хорошо, эти звонки. - Дроздов прочел немой вопрос в глазах приятеля. - Так ведь это могло быть элементарным совпадением. Да и ты, как ты сам выразился, со своей чувствительной задницей, ежели было б что-то действительно серьезное, так беспечно себя не вел.
   - Я уже по этому поводу думал.
   - А! - Что-то вспомнил Виталий Сергеевич. - С парковкой машины вопросов не возникло?
   - Абсолютно. Твоя тетушка чистый ангел. - Гость влез в любезно предоставленные тапочки и прошлепал за хозяином по коридору. - Я уже склонен к такому мнению: А не померещилось ли мне все это? Может, старею...
   Мужчины вошли в гостиную. Выхин тут же, в полулежащей позе развалился на диване, а Дроздов, подняв со столика дистанционный пульт, швырнул его Руслану.
   - Поклацай пока телек, а я кофе сварганю. - Он вышел в коридор, оглянулся. - Жрать хочешь?
   - Не-а, я в кафешке перекусил.
   В следующую секунду в дверь позвонили. Мужчины замерли в немом напряжении, не отрывая друг от друга изумленных взглядов.
   - Кто бы это? - Еле слышно прошипел взволнованный Руслан.
   Писатель пожал плечами. - Без понятия. - Его тяжелые веки обнажили выпученные глаза. - Ты точно ничего подозрительного не заметил?
   - Вот те крест. - Перекрестился Руслан.
   Тихой сапой, писатель на цыпочках подкрался к дверному глазку. Осторожно, словно опасаясь возможных последствий, заглянул. Вскорости он затылком почувствовал прерывистое сопение Руслана, подошедшего в такой же беззвучной манере. Виталий Сергеевич отлип от дверного полотна и пальцем указал на блестящий, в полумраке, кружочек. Соловьиная трель возобновилась. Выхин приник зрачком к стеклышку, мгновенно отпрянул. Казалось, мужчине не хватает воздуха.
   - Парадокс! - Взвизгнул он голосом зашедшегося в истерике младенца.
   - И ничего аномального. - Донеслось с площадки.
   - Точно! Это он! - Продолжал визжать Руслан, приложив ладонь к щеке.
   - Да кто он-то? - Недоумевал Виталий Сергеевич.
   Выхин дотянулся до замка, дважды щелкнул, дверь отворилась. На пороге, выставив вперед одну ногу и ритмично постукивая носком туфли о кафель, застыл мужчина: непринужденно улыбаясь, он лукаво щурил один глаз. Визитер был гораздо ниже среднего роста, чуть лысоват, с густыми черными бровями и южным взглядом. Его большой круглый живот нахально выпирал из-под новенькой дубленки, а руки казались такими короткими, что едва свисали ниже туловища.
   Первые секунды визуального изучения не принесли Дроздову совершенно никакого прояснения. Зато Выхин, казалось, впал в глубокий транс. Он с безжизненно отвисшей челюстью и неморгающими, уже начавшими слезиться глазами таращился на незваного гостя, постепенно меняя телесный цвет лица на суровые тона революционных транспарантов. Круглолицый толстячок, сперва мельком взглянул на онемевшего Выхина, а затем перевел улыбающийся взгляд на писателя. Виталий Сергеевич сразу отметил, что взгляд этот его почему-то начинает раздражать.
   - Ну что, не узнал?
   - Я не намерен играть в угадалки. Извольте представиться.
   Черноволосый коротышка открыл, было, рот, но внезапно пришедший в себя Руслан вдруг громоподобно рявкнул:
   - Какого хера ты тут делаешь?! - Вопль получился настолько зычным, что эхо, будто цунами, прокатилось по всему пустынному подъезду.
   - Заходи, заходи. - Замахал рукой Дроздов. - Да живее.
   - Не, Дрозд, ну ты ж только глянь на этого БАРАНА! - Выхин сверлил вошедшего гневным взглядом. - Ты же должен быть в Сеуле!
   Хозяин захлопнул дверь, энергично развернулся всем корпусом к старому приятелю, с психом возопил:
   - Так говоришь, хвостика не заметил?! Бестолочь, ты чего разорался? Весь дом на ноги поднимешь!
   Руслан возмущенно хлопал вылезающими из орбит глазищами. - Да как же мне не орать, если этот осел...
   - Угомонись. - Ткнул коротышка пальцем в грудь Выхина. - А то за оскорбления придется ответить.
   - Как я уже успел догадаться, ты Кузьменко. - Теперь Виталий Сергеевич переключился на гостя.
   У того мигом исчез нагловатый прищур, и во взгляде появилась искренняя радость. Мужчина широко улыбнулся, переложил в другую руку снятую еще в подъезде шапку, протянул пятерню.
   - Ну, слава тебе Господи, узнал.
   Ответив улыбкой на улыбку, Дроздов вяло пожал руку. - А это весьма не просто. В моей памяти ты остался тощеньким, вертлявым, никогда не умолкающим, - он стрельнул взглядом в потолок, как бы ища там подходящее слово, - этаким шустриком. А нынче, - теперь его глаза косились на живот Кузьменко, - вон как... возмужал.
   - Слышь Кузьма. - Надумал что-то спросить Выхин нового гостя. Он ухватил того за рукав дубленки, но коротышка недовольно одернул руку.
   - Для кого Кузьма, а для тебя Ермолай Иванович.
   - Не, ну ты че сразу на дыбки? Это я в претензии. Ты нарушил заведомо обговоренный и всеми утвержденный план.
   - Так, тихо, в моем доме без грызни. - Писатель положил свои ладони на плечи двух подельников и примирительным тоном скомандовал: - Ермолай, раздевайся и на кухню.
  Ты Руслан, сходи в кабинет, прихвати всем по сигаре. А я, с вашего позволения, займусь кофе. Посидим, подымим, спокойно все обсудим. - Он шлепнул недовольно сопящего Выхина по спине. - Без нервов, понял.
   Кузьменко определил верхнюю одежду на вешалку, запустил руку во внутренний карман, извлек плоскую бутылку с желтой блестящей этикеткой.
   - А под кофе и коньячком заправимся.
   - Во-от, - поднял над головой указательный палец Дроздов, - человек правильно понимает ситуацию. А ты бестолковщина. - Выхин от злости позеленел. - Мало того, что не смог слежку просечь. - Он посмотрел на Кузьменко. - Ты следил? - Мужчина молча кивнул. - Ну что, конспиратор? - Его легкий подзатыльник и вовсе вывел Руслана из себя, но он держался. - Так ты еще и скандалишь тут, что потерпевший.
   Дроздов принял из рук Кузьменко коньяк и отправился на кухню, оставив подельников в прихожей. Он не видел, как по-звериному сверкнули ему вслед глаза старого приятеля.
   Кузьменко подошел к Руслану вплотную, поднялся на цыпочки, спросил в самое ухо.
   - Ты ему загрузил все, как договорились?
   - Тютелька в тютельку. - Шепнул Выхин, еле шевеля губами.
   - Гляди, не переиграй.
   - Не учи ученого. - Злобно проскрипел он зубами и поплелся в кабинет за сигарами.
  
  Оккупировав одноногий кухонный столик, троица заседающих мужчин уже более получаса оживленно дискутировали.
   - Значит, ты точно уверен, что на сегодняшний день все остальные должны быть за границей?
   - На все сто. - Кивнул Кузьменко писателю. Он воткнул в зубы сигару и затих, изредка постреливая исподлобья на Выхина.
   - Итак, господа, - Дроздов промокнул губы салфеткой, - если автором таинственных звонков, которые насторожили Руслана, являешься ты, - он уставился на Ермолая, - и если ваши подельники действительно покинули страну, то у вас остается одна проблема.
   Кузьменко выпустил густой клуб дыма. - Какая?
   - Ты.
   - Не врубился.
   - Твоя физия известна людям с фирмы, а значит, что очевидно, людям Кокнадзе. И, вероятнее всего, у них есть ваши фотороботы.
   - А его? - Кузьменко ткнул сигарой в сторону Выхина.
   Тот втянул голову в плечи. - Исключено, я у них не светился. Зато твой "запил" они успели запомнить как свои собственные, можешь не сомневаться.
   - Именно. - Поддакнул Дроздов. - И тебе весьма небезопасно находиться в моей квартире. Сюда, бывает, наведывается Вахтанг.
   - Угу. - Кивнул Руслан. - Как, к примеру, вчера.
   Дроздов отхлебнул кофе, поставил чашку на стол и принялся вылавливать кончиком ложечки плавающую снежинку пепла, упавшую с сигары. Не глядя на Ермолая он спросил:
   - Нам с Русланом любопытно, почему к брату не улетел?
   - Я так и намеревался поступить, но меня жаба задушила тачку бросать: как ни как девять тысяч долларов. Вот я и решил ее к родичам в деревню отогнать... в Жмыховку. А там дивчину встретил. Светка - моя старая знакомая - та еще нимфоманка. - Его щеки расползлись в улыбке. - Если за чей перец ухватится, все, суши весла, пока все соки не высосет, не отпустит. - Он закатил блестящие глазки под лоб. - Страсть воплоти.
   Выхин ехидно хмыкнул. - И ты, конечно, растаял, балбес.
   - А что? Я так покумекал: Думаю, оттянусь слегка с киской, а уж после к братухе. Кому взбредет искать меня в такой глуши, если даже никто из моих городских знакомых о такой деревне и не слышал. Ее даже на карте области нет. После войны картографы отметили: Жмыховка сожжена немцами. И все, в новых картах фиксировать не стали. А те, кто с фронта живыми вернулись, да те, что на местах уцелели, потихонечку отстроились.
   - Полно тебе Ермолай, это все лирические отступления. - Дроздов не скрывал своего равнодушия к исторической справке. - Ты давай по существу: Почему в Сеул не улетел?
   - Я как туда приехал, хотел по мобиле звякнуть в кассы, билет до Москвы заказать. Но тут выясняется, труба на отшибе не фурычит. Я смотался в Хрящевск, а там мне почему-то захотелось домой позвонить. Недавно в свою квартиру молодоженов пустил, вот и решил на всякий случай обстановку прозондировать. Вот, значит, звоню, спрашиваю: "Как дела"? Они отвечают: "Нормально". Меня никто не искал, не спрашивал. Тогда я соседке по площадке звякнул. Та тоже бухтит, мол, все тихо, мной никто не интересовался. Тогда я набираю домашний номер Руслана. - От этих слов Выхина перекосило. - Он поднял трубку. Я молчу, а сам соображаю: Если дома, значит все пучком.
   Дроздов уставился на приятеля как на проштрафившегося шалопая. - Ты же говорил, что в гостинице живешь!
   Руслан растерянно насупился. - Я домой заезжал за кое-какими вещами.
   - Вот балда! И сдуру на звонок отреагировал. - Дроздов пытался поймать его взгляд. - Ох, не нравишься ты мне, в последнее время. - А про себя подумал: "Что-то тут не стыкуется... Не такой он идиот, чтоб поступать так опрометчиво".
   Руслан молча хлопал ресницами, искоса посматривая на Ермолая. Коротышка понял, что соседи по застолью закончили, и он продолжил:
   - Тогда я свояку говорю: Вези меня в город. Мне показалось...
   Дроздов что-то вспомнил, решительным жестом остановил словесный поток бывшего однокашника и вознамерился уже задать очередной вопрос, как обратил внимание на страшно перепуганное выражение лица сидящего рядом Выхина: Тот вылезающими из орбит глазищами таращился на закрытую дверь кухни. Там, за рифленым остеклением, по коридору, в направлении кухни, крадучись приближался чей-то силуэт. Гул шагов медленно нарастал. Очертания постепенно поглотили все видимое пространство стеклянного заполнения. Трое ошарашенных мужчин, казалось, были способны прорубить взглядами дверь, расплавить стекло или испепелить древесину.
  Таинственный незнакомец остановился. Золотистая ручка вздрогнула. Вместе с ней вздрогнули все сидящие за столом. Гробовая тишина звенела в ушах, а гнетущее ожидание разрывало душу.
   Дроздов не выдержал. - Кто там бродит!? - Рявкнул он срывающейся гортанью.
   Дверь медленно приоткрылась, и в кухню заглянуло смуглое лицо. - Здрасьте, здрасьте.- Хитро щурясь, промурлыкал Кокнадзе. - Не ждали?
   - Фу-ух. - Испустил выдох облегчения писатель и мгновенно замер в изумлении. - А-а???
   - Что - "А"? - Грузин подошел к столу, поручкался со всеми присутствующими. - Входную дверь закрывать нужно.
   Мужчины испуганно переглянулись. Придя в себя, хозяин оживился и принял облик обыденной безмятежности: Во всяком случае, насколько позволяли обстоятельства.
   - Вот растяпа, на радостях растерялся. - Он подошел к онемевшему Ермолаю.
   - Друг детства в гости пожаловал, сто лет не виделись.
   - Друзья это хорошо. - Кокнадзе уселся на место Дроздова. - Я надеюсь, меня в этом доме кофейком угостят?
   - Что за вопрос, Ваха? - Писатель уже суетился у плиты. - И даже коньячком побалуем.
  Он украдкой оглянулся. На лицах обоих подельников явствовало смятение, замешательство и откровенный страх. Махинаторы словно проглотили языки и тупо пялились то в пол, то друг на друга.
   - Виталик, а почему твои друзья так напряжены? - Заметил Кокнадзе их неадекватное поведение. - Может я не вовремя?
   - Боже упаси! - Взвизгнул Дроздов, некстати жеманно, жестикулируя верхними конечностями. - Вот еще, ерунда, какая. Просто они перед твоим приходом слегка повздорили, а теперь друг на друга дуются.
   Грузин посмотрел на одного, затем на другого. - Вах, ребята, негодится друзьям ссориться.
   Он взял со стола начатую бутылку коньяка, вслух прочел: - "Ля-Бланш". - А после короткого кивка головы добавил: - Вещь хорошая. Предлагаю выпить за дружбу.
   Но в следующую секунду стряслась еще одна неожиданность. Всех кроме Кокнадзе это повергло в натуральный шок. За плечами сутулого Кузьменко, который сидел спиной к двери, выросла гигантская фигура, почти двухметрового "монстра", с плечами, пожалуй, габаритнее кухонного стола. А шея у парня была вообще шире собственной головы. Первым его заметил Выхин, от чего теперь имел вид приговоренного к расстрелу.
   - Вахтанг Тимурович, - прорычал вошедший, - звонил ваш папа. Он просил, чтоб вы ему сообщили, когда и куда доставят ту бабу, с польской границы.
   После сказанного верзила сделал шаг в сторону и, как бы через плечо, заглянул Ермолаю в лицо. Со страху тот чуть не потерял сознание.
   - В чем дело? - Спросил Вахтанг.
   Парень попятился к двери. - Прошу прощения, показалось.
   - Позвони отцу и скажи, что я с ним свяжусь позднее.
   Телохранитель развернулся на сто восемьдесят градусов, спешно вышел.
   Писатель вытер потные ладони о кухонное полотенце. - Так, пойду-ка я, все-таки, закрою дверь.
   Вахтанг рассмеялся. - Давно пора.
   Когда Дроздов вернулся из прихожей, Кокнадзе встретил его вопросом: - Дорогой я все же не пойму, почему так странно ведут себя твои друзья? Может они чего-то испугались?
   - Не принимай близко к сердцу. - Отмахнулся Виталий Сергеевич. - С ними такое иногда бывает. - И тут же переключился на другую тему. - Я так понимаю, ваша с отцом проблема скоро разрешится?
   - На все воля Господа. Может она и скоро разрешится, а может, и нет. Я теперь этим делом не занимаюсь. Я с сегодняшнего дня в отпуске. Вот, собираюсь к морю отправиться, немножко поразвлечься. А ту аферистку уже сюда везут - остальное дело техники.
   Каменные лица Кузьменко и Выхина не выражали уже абсолютно ничего. Они бестолково таращились в пустоту и молчали.
   - Но, о делах сегодня не будем. - Он принялся разливать коньяк. - Я все же настаиваю на своем недавнем тосте. Мы сегодня за дружбу, в конце концов, выпьем?
   Дроздов поставил чашку горячего кофе перед Вахтангом. - Обязательно выпьем и, непременно по полной.
   Наконец Выхин, видимо совладав-таки со своими эмоциями, оттаял от длительного забвения, хлопнул в ладоши, с наслаждением их потер.
   - Это факт, у моря сейчас замечательно: Тепло, возможно сухо, солнышко светит. У-у-у... - Он сладострастно закатил глаза под лоб, а спустя секунду обратился к писателю. - Помнишь Дрозд, как мы позапрошлой осенью в Одессу ездили?
   - Как же, такое забудешь. - Расплылся в улыбке Виталий Сергеевич. - Памятная была поездочка. Особенно, как мы по пьянке на яхте заблудились, и попали на остров Змеиный.
   Выхин присвистнул. - Рыбалка в те дни выдалась знатная, мерлузы наловили мешка два.
   - Чего наловили? - Округлил глаза Кузьменко.
   - Рыба такая есть, хек называется. - Уточнил Кокнадзе.
   Дроздов скрестил руки на груди и заявил с неким пафосом. - Между прочим, господа, вынужден отметить, что в рыбной ловле мы сумели достичь своего апогея.
   Руслан вдруг громко рассмеялся. - Если не принимать во внимание тот момент, когда охреневшие пограничники по всему берегу собирали не вяжущих лыка рыбаков. Остров-то хоть и крошечный, но находится на самой границе. А мы понажирались и давай по бутылкам из двустволки палить. Погранцы со сторожевого катера нас как узрели, так чуть в истерике не захлебнулись.
   - Стоп! - Ермолай возымел заговорщический вид. Он тоже вернул самообладание, от чего теперь его щеки даже порозовели. - Мужики, а поехали на охоту. Я вам такие места покажу, с ума сойти можно.
   Дроздов постучал костяшками пальцев себя по лбу. - Да в своем ли ты уме? Дождяка уже неделю лупит не переставая. Какая к чертям охота?
   - Минуточку! - Выхин поднял над столом рюмку. - Давайте сначала выпьем за дружбу, как предложил Вахтанг. А после, выслушаем меня.
   Когда же пустой хрусталь стоял на столе, Виталий Сергеевич кивнул товарищу. - Ну, мы ждем.
   - Не далее как вчера вечером, я по Интернету смотрел прогноз. Так вот, синоптики утверждают, что зародившийся над Атлантикой циклон, стремительно сунется на Европу. И в виду этого обстоятельства, у нас на носу холода и снежные заносы.
   - Точно-точно. - Вмешался Кокнадзе. - Еще вчера утром было плюс четыре, а сегодня почти ноль.
   - Ну! - Выхин торжествовал. - А я что говорю, можно смело отправляться на охоту.
   Дроздов округлил глаза и раздул ноздри. - Так, я не понял, ты, что тоже поддерживаешь эту безумную идею?
   - Почему бы и нет? - Он пожал Ермолаю руку. - Я с тобой солидарен. Ни разу не был на настоящей охоте.
   Тот подмигнул - Ты не пожалеешь.
   У грузина загорелись его большие черные глаза. Как бы в предвкушение чего-то умопомрачительного он заерзал на стуле.
   - Скажи, дорогой, а на кого вы собираетесь охотиться?
   - На кабанов.
   - Серьезно?
   - Вполне. - Кузьменко деловито отхлебнул кофе, и хозяин жилища только сейчас обратил внимание на то, что коротышка, пять минут назад похожий на само воплощение подавленности и страха, теперь выглядел весьма спокойно и уверенно.
   - Мой свояк, - продолжал Ермолай, - каждую зиму то лис, то косуль отстреливает. У него два ружья имеются; он нам их с радостью одолжит.
   Вахтанг еще энергичнее заерзал на стуле, точно ребенок в ожидании выноса изумительного тортика.
   - Нет, погоди, ты гарантируешь, что мы не останемся без трофеев? Съездить в холостую - пустая трата времени.
   Агитатор принял ответственное выражение лица. - Я даже знаю, где находится логово семьи вепрей. В прошлом октябре я в тех местах грибы собирал, и своими глазами видел свинью с малыми поросятами. - Вахтанг опять хотел что-то спросить, но Ермолай остановил его жестом. - А еще, я гарантирую безотказных девочек, ужин при свечах, страстные ночи дикого разврата и море отменного пойла.
   - Ну, уж нет! - Запротестовал кавказец. - Вино я беру на себя.
   Теперь Дроздов таращился на своего соседа, словно видит впервые. Тот попытался руками пригладить свои непослушные смоляные кудри, затем повернулся к писателю, задорно подмигнул.
   - А, Виталик, устроим приватный отстрел кабанчика с вечеринкой в придачу?
   Дроздов продолжал беззвучно взирать. Его сознание поглотили неведомые никому мысли, и сидящие за столом поняли; в данный момент Виталик видит перед собой не их, а некую таинственную, и, вероятно, страшную картину, ибо этот затравленный взгляд мог испугать.
   Кокнадзе потряс писателя за руку. - Ты что оглох? Ты слышал, что нас ожидает? Охота, девочки! Я из отцовского погреба настоящей "Хванчкары" достану, коньяка.
   Виталий Сергеевич, наконец, привел губы в движение, но взгляд по-прежнему оставался затравленным.
   - Вы, ребята, определенно, либо безумцы, либо законченные авантюристы.
   - Значит, по-твоему, съездить на охоту это безумие? - Удивился Вахтанг. Он заскользил взглядом по лицам сидящих рядом мужчин, как бы выискивая в них ответ. А вот Выхин с Кузьменко поняли, что имел в виду Дроздов, и теперь прятали глаза.
   Минутную паузу нарушил коротышка. - Ой, ладно тебе, Спиноза. - Буркнул он изменившимся не в лучшую сторону голосом. - Можно подумать ты сам не любишь крутые гульбища. - В его руках появилась пачка "Марлборо" и послышался шелест целлофана.
   При слове "Спиноза", Дроздов вдруг весь как-то странно съежился и еще больше выпучил глаза. Он замер, зрачки бегали, а правую скулу начало дергать нервным тиком. Виталий Сергеевич взял со стола чашку, одним глотком осушил весь свой кофе и, пожевав попавшую в рот гущу, сказал тихо, с расстановкой.
   - Если бы я, действительно, был нидерландским философом, то, возможно, и мнение мое было бы иным. Но я писатель.
   - Вот именно! - Вскипел Выхин. - Вот именно! Глядишь, новый сюжетец наклюнется в твоих гениальных мозгах.
   - Вы что, серьезно? - Недоумевал Дроздов. - Это какая-то нелепость.
   Кокнадзе разлил остатки коньяка, поманил пальцем Дроздова, указал на соседний табурет. Умащиваясь, тот недовольно буркнул:
   - Я бы рекомендовал передумать.
   Вахтанг положил ему руку на плечо, пододвинул рюмку. - Запомни, дорогой, солидные люди своих решений не меняют.
   - Но ты же к морю собирался. - Съязвил писатель. - Выходит, решение поменял?
   - Вояж к морю был не окончательным решением, а единственным - на тот момент - предположительным вариантом. Но теперь все, единодушным мнением постановлено: - Он поднял рюмку. - За удачную охоту! - И хитро прищурившись, добавил: - Или ты хочешь меня обидеть?
   Дроздов покинул застолье, в нерешительности потоптался у окна, на несколько минут о чем-то задумался - поглаживая усы и тихо мыча нечто из оперного репертуара. Затем обреченно вздохнул, вернулся на табурет, потянулся за рюмкой.
   - Но намерен предупредить, ежели погода не наладится, буду ворчлив и нуден.
   Все не закусывая, выпили.
   - Когда познакомишься с жаждущими ласки девочками, хандру как рукой снимет.
   - Это точно. - Поддержал Вахтанг Ермолая. - Ну все, - он встал, - я отчаливаю готовиться. Да и вопросы кое-какие еще порешать нужно. А в остальном, никаких проблем: Выезжаем завтра утром, на моем "Джипе", за рулем будет Сергей, вы его только что видели. - Все это было сказано тоном человека, привыкшего повелевать. - Возражения есть?
   - Нет. - В унисон ответили Выхин и Кузьменко, а Дроздов лишь мотнул головой.
   Прощался Кокнадзе с каждым отдельно, а когда дошла очередь до Кузьменко, он прищурился.
   - Не знаю почему, но твое лицо мне кажется знакомым.
   Ермолай замер, состроив гримасу полного непонимания.
   - И не мудрено. - Изрек Дроздов, подавив в себе испуг. - Его и раньше все путали с голливудским актером...
   - Дино Девито! - Прервав писателя, всплеснул руками Вахтанг. - Одно лицо!
   Толстячок растянулся в золотом оскале. - Во-во, именно Девито.
   Когда за ушедшим гостем закрылась входная дверь, Кузьменко всем телом обмяк на табурет. Облегченно выдыхая он стер над верхней губой капли пота.
   Разъяренный писатель ворвался в кухню подобно урагану. - Мать вашу! Вы что, совсем ополоумели!? Какая к чертям собачьим охота!? - Он воткнул гневный взгляд в Ермолая. - Он же тебя практически узнал! - Пребывая в неимоверном раздражении Дроздов подлетел к мойке, набрал полный стакан воды из крана и непрерывным потоком влил себе в глотку. - ... Еще и меня с вами припутают. - Тыльной стороной ладони он вытер мокрые губы. - Поди, потом докажи, что я не при делах.
   Прекратив нервно барабанить пальцами по столу, Руслан поднял голову. - Если в течение получаса, сюда не вломится эта безобразная горилла, и не станет нас вязать... - его взгляд застыл на подельнике, - значит, не узнал. И вот еще... Любопытно, про какую это аферистку говорил черножопый?
   Багровея, писатель выпучил глаза. - Да про вашу же и говорил! - Он перестал психованно метаться по кухне и уселся на стоявший у плиты стол. - По словесному описанию тех людей, с которыми вы свои фуфельные договоры подписывали, уже давно твой эксклюзивпортрет составлен. А вдруг он у Вахтанга в кармане? И что если он его сейчас просматривает? Тогда что!?
   Кузьменко затушил в пепельнице окурок, угрюмо посмотрел на Руслана, затем скосил свои маленькие, сидящие на переносице глазки на Дроздова.
   - Тогда охота не состоится. - Он с ненавистью сжал кулаки. - А состоится, уборка двуногих... зверей.
  
   Тихое тиканье настенных часов не нарушалось, буквально, ни единым звуком. Проникшее сквозь окно пятно света, от столбового фонаря, засело на стеклянных створках стоявшего у противоположной стены серванта, освещая стройные шеренги блестящего хрусталя. Конусообразные стопочки, на изящных ножках, сменялись пузатыми фужерами, а грациозные графины соседствовали с продолговатыми ладьями и шарообразными лафитниками.
   В соседней комнате мягко захрустел кроватный матрац: Во сне ворочался один из гостей. Тихий звук постепенно растворился во мраке, и тишина восторжествовала с прежней непогрешимостью.
   Дроздов уже больше часа лежал на кровати поверх покрывала, шаря взглядом по темным углам комнаты. Со стороны было похоже, что он сосредоточенно о чем-то думает. Возможно, так оно и было. Хотя, по-большому счету, безмолвное возлежание без каких либо признаков движения, в принципе, не является свидетельством глубокомысленных рассуждений в уме. Но вот тело шевельнулось. Дроздов осторожно покинул ложе. Мужчина сразу всунул ноги в тапочки, а затем, передумав, сбросил их у кровати. Он неслышной тенью просочился в коридор, приблизился к кабинету, краем глаза заглянул в оставленный отвор. На разложенном кресле, укутавшись с головой пледом, спал Кузьменко. По соседству, на раскладушке, сопел и приплямкивал Выхин. Красные угли, шипя жаром в каминной топке, рождали пурпурные отблески шаловливых зайчиков, которые повсюду трепетали своими неровными боками.
   Как можно тише писатель прикрыл дверь и крадучись, до боли в глазах всматриваясь в темноту, направился прямо по коридору. Щелчок выключателя заставил на секунду зажмуриться. Он вошел в кухню, подобрал со столика мобильный телефон, набрал номер.
   - ... Здравствуйте, это Спиноза.
   - Рад вас слышать Виталий Сергеевич. Машину мы получили. Завтра приступаем ко второй фазе операции.
   - Нет, погодите.
   - Чем вы так взволнованы?
   - Завтра мы, ВСЕ, едем на охоту.
   - Куда??? - Зашипел словно змея голос из трубки.
   - На охоту. - Спокойно повторил Дроздов. - Давайте, ЭТО, отложим до возвращения.
   - Что еще за скоропостижная охота? Чья инициатива? Это настораживает, возможно, вы в опасности.
   - Я уверяю, ничего серьезного. Хочу еще раз все взвесить. - В трубке возникла пауза. - Вы меня слышите?
   - Слышу. Колеблетесь?
   - Отчасти.
   - Вам решать.
   - Спасибо.
   - Может подстраховать?
   - Я повторяю: ничего серьезного. По возвращении свяжусь.
   - В таком случае, всего доброго. И, Виталий Сергеевич, будьте осторожны.
   - Спокойной ночи.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ч А С Т Ь - 2
  
  
   Секс
   ФЕВРАЛЬСКИЙ СОК: Охота
   Кровь
  
  
   Удачен миг был, смуты изверженья,
   Во чреве дьявольских вертепов от порока.
   В. Ц.
  
  
  
  
   "Тот, кто борется с чудовищем, должен следить за собой,
   чтобы самому не обратиться в чудовище. Попробуй подол-
   гу смотреть в пропасть, и она заглянет тебе в глаза".
   Ф. Ницше
  
  
  
   Морозное утро, белое безмолвие, огромные хлопья густо падающего снега... и дивная тишина. Именно так, если вкратце, можно охарактеризовать резкую перемену атмосферных явлений в тот трагический февраль. Люди, уставшие от бесконечных дождей, слякоти, грязной обуви и неприветливой серости, укладывались спать под уже порядком опостылевшую мелодию ливня: Неуемного, чуждого ливня. А проснулись...
   В прорехах между отдергиваемыми шторами, в любом без исключений оконном проеме, можно было лицезреть непременно радостные, широко улыбающиеся лица. Ибо, при совершенном отсутствии ветра, с неба сыпал натуральный снегопад.
  
  
  
   Идет охота на волков!
   Идет охота!!!
   На серых хищников,
   Матерых и щенков.
  
  
   Кричат загонщики,
   Рыдают псы до рвоты.
   Кровь на снегу,
   И пятна красные флажков.
  
   Декламировал Кокнадзе высунув голову в открытое окно несущегося по заснеженной трассе "Джипа". На улице только начинало светать. В дребезжащих лучах фар рябило как в испорченном телевизоре. Неутомимые дворники, при каждом своем ограниченном движении, сбрасывали с лобового стекла тяжелые охапки снега.
   Вахтанг внырнул в салон, нажал кнопку стеклоподъемника, обернулся. На заднем сидении присутствовали: Скучающий Дроздов, хмурый Выхин и "отсутствующий" Кузьменко. Последний откровенно спал, уронив подбородок себе на грудь и болтая в разные стороны макушкой.
   - Я не понял, вы зачем, собственно, такие угрюмые? - По-детски улыбаясь, спросил радостный грузин. Он смахнул с лица налипший снег. - Погода просто прелесть, впереди масса приятных душе и телу развлечений, а вы, что сычи понадувались.
   Писатель нехотя оторвался от тонированного стекла, сквозь которое, в мелькающих сумерках, что-то пытался рассмотреть: Он уставился на Кокнадзе.
   - Мы не угрюмые, мы стараемся окончательно проснуться.
   - Ага, я так и понял. - Грузин перевел усмешливый взгляд на Ермолая. - А самые крутые попытки делает наш карапуз Девито.
   Макушка Кузьменко перестала трястись. - Меня зовут Ермолай. - Не поднимая головы, вдруг отозвался тот. По голосу Дроздов сразу определил, что Кузьменко только делал вид, будто спит. - Для друзей можно просто, Кузьма.
   - А меня, для друзей, разрешается тоже просто - Кока.
   Кузьменко, наконец, поднял голову. - Ты Кока лучше давай колись, за каким хреном мы в такую рань подорвались? Еще можно было бы спать и спать.
   - Ну-у, - Кокнадзе скислил физиономию, как от лимона, - милые мои, с таким отношением мы не отдыхать будем, а отбывать повинность. К жизни не стоит относиться слишком серьезно. Один черт, у всех смерть за плечами.
   Выхин затравленно зыркнул на Ермолая, а после опустил взгляд и поджал губы. В облике Кузьменко тоже, что-то изменилось, что-то еле уловимое. Боковым зрением писатель заметил некую искаженность кожи лица.
   Теперь уже и Грузин перестал улыбаться. - Эх, ребята, жить нужно весело, стараться насладиться каждой минутой. Отоспаться мы и на том свете успеем. - Он с недовольством отвернулся от скучных лиц и вновь затянул:
  
   - Из-за елей, хлопочут двустволки,
   - Там охотники прячутся в тень.
   - На снегу кувыркаются волки,
   - Превратившись в живую мишень.
  
   Дроздов похлопал вокалиста по плечу. - Кока, да успокойся ты со своими волками. Мы ж на кабана едем охотиться.
   - Ну и что? От этой песни у меня просыпается дух охотника. - Ответил он, не оборачиваясь, и тут же возразил: - И вообще! Откуда ты можешь знать, что нам попадется?
   - Между прочим, - Кузьменко вновь поднял голову, - местные жители утверждают, будто в тех краях и волчары водятся. Правда, их мало.
   - Вот видите! - Только и успел воскликнуть Кокнадзе, так как в следующую секунду зазвонил его мобильный телефон.
   Сидящие на заднем сидении продолжали все так же сонно скучать. Голова "дремлющего" Кузьменко все так же болталась в опущенном состоянии. Вахтанг говорил по-грузински. В его интонации улавливалось откровенное облегчение, а порой и радость. И тут - Ермолай даже перестал качать головой - в череде непонятных слов на чужом языке, проскочили такие как: Брест, Палач, Лукьянова. Подельники по недавней афере прекрасно знали, что Лукьянова их подставной директор из несуществующей фирмы "А", которая, по всем прогнозам, должна была уже находиться в Польше.
   Вахтанг Тимурович завершил телефонный диалог, уронил трубу в карман, обернулся. Маска умиления посетила его светлый облик. Он задористо подмигнул писателю.
   - Ну, вот Виталик, все складывается как нельзя лучше.
   Сползая на край сидения Выхин умостил поудобнее затылок, сделав вид, что равнодушно кимарит. Однако такая показуха скрывала немалую тревогу. Лукьянова была настоящая фамилия той девушки, которая, презрев опасность, в виду неустойчивости характера к алчным искушениям, согласилась с предложением Кузьменко на соучастие в махинации. Липовая же фамилия была Кацман.
   "Что же это получается? - Пытался упорядочить взбесившиеся мысли Руслан. - Ох, и ловкие они бандюги. За такой короткий отрезок времени, умудриться найти аж черти где исчезнувшего человека. Причем, изначально не зная ее настоящую фамилию. Любопытно, что она уже успела им насвистеть? - Он открыл глаза и с дикой злобой посмотрел на лысый в складку загривок бугая Кувалды. - Впрочем, обо мне эта цыца не знала ничего конкретного. Про Кузьму, собственно, тоже. А если, все-таки, бандюки на него выйдут? Как он себя поведет? - От сумбура тревожных мыслей у Руслана в мозгах что-то щелкнуло. - Это же западня!!! Почему Кузьма раньше ничего не говорил про эту свою Жмыховку? - Воспаленное сознание начинало параноидировать. - Ведь про охоту мы не договаривались! Тем более с черножопым! Да от него вообще следует держаться подальше! - Выхин опять закрыл глаза и ему моментально представился эпизод, когда подельник дико перепугался, в минуту появления Вахтанга на кухне Дроздова. - Почему его страшно перекосило? Этот коротышка жутко побледнел, а его маленькие толстенькие ручонки тряслись как у неопохмелившегося алкаша. Хотя, на тот момент Ермолай не мог знать Кокнадзе в лицо... - От закравшихся догадок Руслан ощутил пустынную сухость в горле, а под левыми ребрами что-то больно ужалило. Он тихо застонал. - Впрочем, как знать. Вероятно, я сам нагнетаю эту паническую нервозность. - По инерции продолжал рассуждать Руслан. - Ну, сцапали они прошмандовку Лукьянову. Она, естественно, выложит все, что знает. А знает девка - вынужденный минимум, так как афера была законспирирована от и до. Что же делать? Спокойно Русик, спокойно. - Начал он сам себя успокаивать. - Первым делом нужно прощупать Кузьму. Как бы за ним двойной игры не оказалось. А вдруг он в Сеул улететь, просто не успел? Его сцапали, а теперь через Кузьму хотят выйти на организатора. Нет, стоп, тогда на кой черт все так усложнять? К чему переться в эту Жмыховку? Меня могли взять в оборот еще на хате Дрозда. Ох - Ё! А вдруг он все выложил, по поводу моего предложения? Развод писаки! А с Вахтангом они друзья... Ах Кузьма, Кузьма, что же нам с тобой делать?"
   Руслан открыл глаза, сонным взглядом обвел пространство салона, лениво обратился к грузину. - Вахтанг, пусть Серега возле посадки притормозит, бо мое терпение на исходе; невыносимо мечтается отлить. - Он украдкой ткнул Ермолая кулаком в ногу, а когда тот исподлобья зыркнул в его сторону, краешком глаза подмигнул.
   - Очень своевременно. - Поддержал соседа Ермолай. - Ссыкнуть не помешает.
  
  
   * * *
  
  
   За городом февральская аномалия прекратилась гораздо раньше. Нагрянувшее похолодание да обильные снегопады уже больше суток бомбардировали сельскую местность, покрывая все видимое пространство долгожданной выбелью.
   Так уж географически сложилось, что деревня Жмыховка - особенно центральная ее часть - была расположена в густом дубовом бору, чьи шикарные кроны значительно превышали трубы и коньки крыш местных обывателей. Лишь горстка сравнительно молодых строений на отшибе, или как говаривают крестьяне - в слободе, сгрудились на открытой местности, в окружении пахотных полей да пастбищных угодий. И если в эти дни обозреть слободу представлялось возможным лишь по темным очертаниям рубленых стен, то самой Жмыховки видно не было ни с земли, ни с воздуха. Все дома, флигели, сараи и прочие атрибуты деревенского бытия, очутились под одной огромной белой шапкой. Объясню почему: Абсолютное безветрие, что в совокупности с минимальными морозами, а так же большими, мокрыми хлопьями снега, способствовало превосходному их налипанию на макушки деревьев. А когда снежный первоначальный слой вообще скрыл от людей небо, тут-то и мороз покрепчал. Он сковал вполне прочной коркой образованную конструкцию. Теперь, легкие и пушистые снежинки, не долетая до земли, укладывались поверх деревьев толстым слоем белой природной кровли.
   Впрочем, уже зрелые и пожилые люди, не раз бывавшие свидетелями такого необычного, и очень даже романтического заточения, не придавали этому - по их скромному мнению - обыденному факту, какого-то особенного значения. Зато для детишек, особенно тех, кто видел фантастическую крышу впервые, это было событием номер один. И именно потому, что появлялся превосходный повод пошалить.
   Несколько сорванцов, притаившись за обмазанным глиной свинарником, о чем-то оживленно перешептывались. По их заговорщическому поведению посторонний наблюдатель вполне смог бы заключить вывод, что детвора затеяла проказу. Хруст приближающихся шагов заставил их затихнуть и насторожиться. По улице шли двое мужчин. Они держались друг перед другом, шли молча. Свернув в узенький переулок, первый из них очутился у того самого сарая, за которым прятались проказники. И вот, стоило только второму идущему оказаться рядом со своим спутником, как один из разбышак привстал, быстро прицелился, и ловко метнул кривую палку прямехонько в нависший над всей деревней потолок. Услышав над головой подозрительный шорох, прохожие подняли головы и, мгновенно, пораскрывали рты. Естественно, что, увесистая дубинка, словно бумеранг, влетев в густые и тонкие ветви кроны, повергла их в некоторое волнение, в результате чего, на двух замешкавшихся ротозеев обрушилась настоящая лавина снега. Истерический хохот брызнувших врассыпную шалунов, своей невинностью весьма контрастировал с гневными воплями двух шевелящихся сугробов.
   - Вот падлы безмозглые! - Громко причитал Хвыля, вытрушивая из-за шиворота снег.
   - Ну, одного урода я узнал. - Бурмыло ковырялся мизинцем в ухе. - Шпаненок недоделанный, поймаю, башку отобью!
   Неожиданно в проулок свернул черный "Джип". Мужики мигом позабыли про свою злость. Освобождая дорогу заморскому авто, они отступили к забору и в четыре глаза уставились на дорогую иномарку.
   "Джип" чинно подкатил к синим металлическим воротам, с изображением двух олимпийских мишек на створках. Остановился. Четыре дверцы открылись практически одновременно, из салона стали появляться люди весьма респектабельного вида.
   - Гляди! - Николай схватил дружка за плечо. - Этот, как его? Голобородькин свояк.
   - Ермолай. - Буркнул Вася.
   - Ага, точно. Карлик пузатый, еще и корешей с собой привез.
   Василий затулил большим пальцем одну ноздрю и сочно высморкался. - Интересно, на хера они приперлись?
   Друзья еще долго наблюдали, как заезжие гости доставали из машины пакеты с провиантом да коробки со спиртным.
   - Пирушку надумали устроить, козлы. - Нарушил паузу Вася. - А какая ж пирушка без девочек? - Он многозначительно посмотрел на дружка. - Я, почему-то, сразу подумал про Светку.
   - Значит так: - Николай не отрывал угрюмого взгляда от суеты возле синих ворот. - Фабула нынче такова, что, вероятно, нам стоит предложить Федьке Сытникову временный альянс.
   Бурмыло задрал брови. - Отколе ты стал такими заумными словами трепаться? Что-то новенькое.
   - Я, Вася, как бывший сотрудник вневедомственной охраны дипломатического ведомства, владею некоторыми приемами риторики. - И посмотрев на бестолковое выражение лица своего дружка, добавил: - Это такое искусство красноречия.
   - Ой-ой, черт красноречивый. - Бурмыло саркастически хмыкнул. - Ты дывы, дипломант выискался. Небось, сидел на складе да портянками для бойцов заведовал. - Он высморкался вторично. - Ты давай по существу бухти, какие будут идеи?
   Николай одарил товарища взором бескрайнего высокомерия, после чего снисходительным тоном заявил: - Для особо недалеких повторяю: На сегодняшний день, сюжетная основа такова, что со Светкиным хухажером Федулкой, недурно было бы заключить временное соглашение на взаимовыгодное сотрудничество. Это мы ему так загрузим. А сами поимеем с этого личную выгоду. Так сказать, осуществим ход конем.
   Бурмыло по-прежнему ничерта не понимал, что с легкостью прочел в его взгляде Николай.
   - Ну, вот гляди. Мы подкатим к олуху на кривой кобыле и скажем: В деревне объявился тот хмырь, который, не так уж давно, Светулю обидел. Затем, в доходчивой форме растолкуем, болвану, каким образом он это сделал. Думаю, Федулка будет взбешен. А мы маслица подбрызнем: дескать, этот извращенец к ней опять пристает, специально из-за нее в глухомань нашу прикатил, еще и с дружками. А там, поди разбери, может просто кенты, а может они все до Светкиных прелестей охочи? Пустят красотулю нашу по кругу - себе на утеху.
   Сосредоточенно слушая, Василий довольно улыбнулся. - Так ты собрался пижона Фендельмонта на Ермолая натравить?
   - Совершенно верно! Будем делать вид, что мы тоже за Светкино счастье радеем. И давешний разговор с ним затеяли потому как он человек новый, а судьба землячки нам не безразлична. А как дело дойдет до нужной фазы, мы в сторону, а эти придурки пусть друг друга хоть поубивают, лишь бы нам на корысть.
   - Стратег! - С чувством почесал затылок Вася. - Короче, как ты и говорил, устроим всей этой залетной шушере Троянскую войну. - Он взял Николая за отворот пальто, серьезно заглянул в серые глаза. - Но Светика, не отдадим!
   - Ни за что! - Хвыля подтолкнул приятеля вперед. - Пошли к нашей крале, накажем, чтоб своего хахаля к себе позвала, на толковище.
   Бурмыло злорадно скривил губы. - Мы энтому жониху зараз разъясним политику партии. - Но, сделав несколько шагов, резко обернулся. - А вдруг Сытников не клюнет?
   - Нужно, Вася, чтобы клюнул. - И чуть подумав, добавил: - В противном случае придется самим проучить конкурентов. Нечего наших девок переманивать. У нас их и так, раз-два и обчелся.
   Проходя мимо автомобиля, Николай сбавил шаг, погладил взглядом вороненый блеск "Джипа" и, приникнув к самому уху кореша, с коварной загадочностью спросил:
   - Любопытно, сколько можно выручить за такого красавца?
   Тот пожал плечами. - Может, тысяч десять?
   Они уже оставили иномарку за спиной, когда Хвыля придержал впереди идущего Васю за рукав. - Так говоришь, Светка размечталась в город линять? - Он обернулся и еще раз посмотрел на "Джип". - А почему бы и нет?
   - Ты о чем? - Не понял его слов Бурмыло.
   - Да так, мыслишка одна появилась. Если все правильно замутить, так мы и двух косых срубить сможем.
   - Каких косых? - Опять не понял Вася.
   Хвыля обреченно вздохнул. - Зайцев! Бестолковщина...
  
  
   * * *
  
  
   - Прошу господа, в дом вещих снов!
   Сняв с ушек огромный навесной замок, Кузьменко широким и решительным жестом распахнул щитовую дверь. Грубый скрежет металла заставил некоторых гостей поморщиться, а беззаветный поклонник творчества Высоцкого Кокнадзе, тут же выдал:
   - Петли дверные многим скрипят, многим поют.
   - Кто вы такие? Вас здесь не ждут!
   Ермолай вшагнул в сени. - А вот и нет, именно нас тут ждут.
   Он чуточку замешкался в дверях, а когда щелчок выключателя озарил миниатюрную прихожую, оклеенную полосатыми обоями цвета морской волны, хозяин вальяжной поступью направился к следующей, на сей раз филенчатой двери.
   - Заходи-ите Ермолай Иванович! - И через плечо, вроде как, между прочим, добавил: - И вы тоже, так уж и быть, заваливайте.
   Знакомство с местом предстоящего веселья состоялось коротким, но эмоциональным. Мужчины восторженно отзывались об интерьере деревенской хатки - видимо из лести перед хозяином. Так как обычный сельский дом, с побеленными - кроме прихожей и мансарды - стенами, таким же потолком, да деревянным крашеным полом, не рождал особого всплеска восхищений.
   Между двумя просторными комнатами имелась большая русская печь, с лежанкой, полукруглой топкой, такой же нишей для приготовления пищи, с железной заслонкой и допотопным рогачом в придачу. Была еще одна малюсенькая комнатка возле темного чулана, одно единственное окошко которой выходило на деревянный курятник и гору рубленых дров. Шторы на окнах отсутствовали, зато имели место изящные, кружевные занавесочки. Винтовая лестница змейкой уходила на некогда пыльный чердак, где новым хозяином была оборудована вполне просторная комната. Наемные рабочие, осуществляя благоустройство пустующего чердака, настелили шпунтованные полы, из древесностружечных плит сварганили стены и потолок. Да плюс смотровое окно треугольной формы, из которого был виден заброшенный сад; со старыми грушами, полузасохшими сливами, да корявыми яблонями.
   Дроздов снял ботинки, втиснул ноги в тесноватые, но мягкие тапочки, и вошел в комнату, где остальные над чем-то весело смеялись.
   - Ого! - Писатель на секунду оторопел. - Откуда тут столько гобеленов?
   Он с интересом принялся разглядывать полотнища. Гобелены действительно были уникальны. Причем не только своей старинностью, но и сюжетами изображений. Былые умельцы ткацкого ремесла запечатлели сцены угрюмого, жестокого средневековья. Тут имелась и святая инквизиция, сжигающая на кострах несколько еретиков и, вероятно, ведьм. Рядом поле брани: Грандиозная битва! Люди, лошади, доспехи, знамена, оружие - все перемешалось в кровавой агонии войны. А на другой стене, на фоне черного леса и полной луны, за несущейся по извилистой дороге цыганской кибиткой гонится безобразный мохнатый оборотень. Чудовище было запечатлено в образе гигантского волка, с оскаленной пастью и горящими глазами.
   Ермолай что-то искал, роясь в выдвижном ящике старинного комода. Он мельком глянул на спросившего.
   -А, картинки, это еще моего прапрадеда: Бабка говорила. Но вот где он их взял, пардон, мне не докладывали. Впрочем, не трудно догадаться. Бабка, как-то еще при жизни заикалась, что он со своей шайкой богатеев разных грабил. Хотя, гобелены не самая примечательная деталь моей хатынки.
   - Какая же примечательная? - Спросил Вахтанг.
   - Ну, я же говорил. Все сны, которые снятся в этих стенах, очень скоро сбываются.
   Дроздов рассматривал очередной гобелен. На нем была изображена горстка монахов. Все происходило возле входа в пещеру. Монахи молились стоя у костра, над которым поднимались густые клубы дыма. И вот в этом дыму вырисовывались очертания чудовищного фантома, какого-то языческого божества.
   Услышав слова Кузьменко, писатель возразил: - Ой, Кузьма, я тебя умоляю. - Он обернулся к хозяину и расставил руки в стороны. - Твой домик, как мне кажется, настоящий форпост умиротворенности. А ты тут мистику нагнетаешь.
   - Я ничего не нагнетаю! - Почти обиделся Ермолай. - Тут в действительности сбываются сны. - Он ткнул пальцем в окно. - Об этом вся деревня знает. Не верите? Выйдите на улицу и спросите у первого встречного. - Мужчина нервно задвинул ящик на место, поставил руки в боки, задумался.
   - А зачем нам местные сплетники? - Оживился Выхин. - Вот мы сегодня твою теорию и проверим. Если кому, что приснится, он свой сон утром рассказывает, а затем...
   - Это вряд ли. - Перебил его Кузьменко. - И это не теория.
   - От чего же? - Писатель подошел к окну, выглянул на улицу. - Например, мне, дома, сны практически каждую ночь снятся. И я не вижу причин, почему этого не может произойти здесь и сегодня.
   Закуривая, Кузьменко подошел к писателю. - А это, уважаемый, оттого, что не до сна нам сегодня будет. Я сейчас схожу со Светкой добазарюсь. Потом к Гавриле заскочу за ружьями. А вы, - он бегло прошвырнулся глазами по присутствующим, - сварганьте закусочки, в дорогу, и ждите меня. Нет, еще печь растопите: Дрова за домом, уголь в сарае. - Ермолай решительно направился к дверям, но вдруг остановился посередине комнаты и оглянулся. - Я так думаю, что одной Светки нам будет мало. Так я ей велю подружек привлечь.
   Все одобрительно загалдели.
  
  
   * * *
  
  
   - Феденька ты меня любишь? - Белокурая прелестница впилась в своего кавалера таким невинным, и в одночасье страстным взглядом, что тот рухнул на колени и приник лицом к ее животику.
   - Больше жизни! Я люблю тебя больше жизни!
   В то утро, тринадцатого февраля, Светлана Узловая все же уговорила своего возлюбленного съездить домой, в город: Решить необходимые вопросы на работе. Произвести подготовительную беседу с родителями, на предмет возможно скорого бракосочетания их сына. И еще зачем-то, чего, впрочем, не помнила и сама. Светин сосед, дядя Коля, с некоторой неохотой, но согласился подбросить Федора до автостанции в Хрящевске. В связи со снежными заносами рейсовый автобус дальше районного центра не ходил, а у дяди Коли был свой, приватизированный трактор "Беларусь".
   Утром у Федора состоялась обстоятельная беседа с Хвылей и Бурмыло. О ее содержании Света не знала. А когда спросила об этом своего жениха, тот умело отнекался, переведя разговор на другую тему.
   Как только два больших черных колеса скрылись за крайним рядом хат, девушка прекратила грациозно взмахивать ручкой и быстро засеменила по узкой улочке, оставляя на снегу овальные следы от новеньких валенок. У калитки дома ее уже поджидал низкорослый мужчина, в цигейковой дубленке и норковой шапке; задорно сдвинутой на бок. В их коротком общении, объятий и лобзаний было гораздо больше чем словесного диалога. По завершении знойного рандеву, черный пуховый платок девицы скрылся за дверью избушки, а мужчина браво зашагал в направлении покосившейся колокольни.
  
  
   * * *
  
  
   - Ого! - Растопырив руки, воскликнул Кузьменко, когда ввалился в горницу с двумя ружьями за плечами. - Пока я, значит, организационные вопросы решаю, они тут уже целый банкет соорудили. - Он шлепнул себя по бедрам. - Вам, что было велено? Закусочки собрать в дорогу, а не тут пиры устраивать.
   Он брякнул на табурет пояс с патронами, а две одинаковые двустволки поставил стоять у стены.
   - Так тебя ж только за смертью посылать. - Прорычал Кокнадзе, пытаясь зубами оторвать от копченого куриного окорока кусок мякоти.
   - А я ее и принес.
   Дроздов отошел от гобелена, который только что рассматривал, и непонимающе спросил: - Кого ее?
   - Смерть, разумеется. - Ермолай подошел к столу, взял ломоть буженины, отправил его в рот. - Гляди, какие вертикалочки грозные, они натуральную смерть изрыгают.
   Следующие секунды всеобщего безмолвия нарушались лишь одиночными выстрелами разгорающихся в печи дров. Кузьменко налил в стакан коричневой жидкости, из стоящей на столе бутылки, которую проглотил одним махом. Он скорчился в такой невообразимой физиономии, что прочувствовав это состояние, Руслан поморщился и тряхнул головой.
   - Ого-о! - Наконец Кузьменко восстановил дыхание. - Что это было?
   Вахтанг отложил обглоданную кость. - Самый натуральный коньяк, из виноградного спирта. Изготовлено в Сухуми, а бутылировано в Тбилиси.
   - Вот это вещь! - Не скрывал восторга инициатор загородной вылазки. - Сколько же тут градусов?
   - Пятьдесят. - Констатировал грузин. - Самый крепкий из коньяков.
   - Вещь конечно недурственная. - Вклинился Дроздов. - Вот только возникает вопрос: Что, в таком случае, мы покупаем в наших магазинах?
   Вахтанг потянулся к бутылке. - То, что вы покупаете, в ваших магазинах, называется - моча Ильича. - Все шумно рассмеялись.
   Неожиданно Кузьменко оборвал смех, точно обрубил топором. - А чего я не вижу... - он обвел взглядом комнату, - этого бугая, как его?
   - Кувалда отправился знакомиться с территорией - его обязанность.
   Маленькие глазки Ермолая шустро забегали. Он старался не встречаться взглядом с Кокнадзе. Поэтому, подойдя к гудящей печке, выставил ладони над греющими чугунными плитами: таким образом, он оказался спиной к остальным.
   - Дело в том, что ему сейчас необходимо ехать в Хрящевск за девочками: Если мы не хотим помереть от скуки. Тут, в деревне, как оказалось, давалок нормальных нет; кроме Светки.
   - Так, погоди! - Возмутился Кокнадзе; он подозрительно взглянул на писателя. - Мы, что Ковалева с собой не берем?
   Ермолай сообразил, что во избежание распрей возникает необходимость более углубленной мотивации. Он на каблуках развернулся на сто восемьдесят градусов, деловито потер ладони, щелкнул языком.
   - Сейчас господа ровно десять утра. - Он выставил перед собой руку с часами наголо. - Темнеет, как вы сами знаете, рано. А до того места, где находится логово кабанов, доведется топать, как минимум, часа полтора. Да обратно. Да там. Кто его знает, это ж дело случая. Может дичь где-то бегает, и мы будем вынуждены ждать. - Он подошел к столу, взял стаканчик с коньяком, смакуя, пригубил. - Все мной вышесказанное, это только первая часть Марлизонского балета. А теперь второй номер программы: Мы же сюда не только поохотиться приперлись. Нужно же и побезобразничать. И если мы сейчас решим все вопросы оперативно, то к нашему возвращению тут уже будут девки, накрытый стол, натопленная хата, ну, и все остальное.
   Вахтанг колебался не долго. - Хорошо, говори куда ехать. - Он начал вставать. - Пойду Сереге дам ЦУ.
   - Куда ехать знает Светка. Она через пятнадцать минут будет ждать возле старой колокольни: Мы мимо нее сегодня проезжали.
   Грузин уже скрылся в дверях, когда до его слуха долетело: - Не забудь передать своему бугаю; девку зовут Света. Она будет в черном платке и черной шубе!
   Когда бывшие однокашники остались втроем, Дроздов подошел к столу и с заговорщическим видом склонился над аппетитно закусывающими.
   - Я даже боюсь подумать, зачем вы решили избавиться от Ковалева.
   Подельники невинно переглянулись.
   - Что за навязчивая идея? - Выхин говорил с издевательской интонацией. - Наша первостепенная задача - повеселиться! А твоя конфронтация, если честно, нас пугает.
   Дроздов громко высморкался в свой носовой платок. Затем вернул его обратно в карман, поджал губы, вздыбил ноздри, и уткнул строгий взгляд в Выхина.
   - Я догадываюсь, что вы намереваетесь впутать меня во что-то гнусное. А вся эта охота, - теперь он таращился на Ермолая, - затеяна со злым умыслом.
   Тот сощурил уголки глаз. - И кто же злоумышленник? Уж не ваша ли светлость?
   Писатель обмяк плечами, опустился на стул. - Короче, вы что задумали? - Мужчины упорно молчали. - Ребята, я вас умоляю, - Дроздов нервно забарабанил по столу пальцами, - даже если вы устраните Вахтанга, это не спасет вас от бегства. Они все равно не перестанут вас искать. Вы вляпались по самое некуда!
   Ермолай постучал себя кулаком по лбу. - Ты, что рехнулся!? Что ты несешь? Что значит избавиться? - Он опасливо покосился на дверь, переживая, как бы его не услышал виновник беседы, а затем опять на писателя. - Или у тебя совсем уже мозги заворачиваются от твоих детективов?
   Дроздов, похоже, готов был взорваться в любую минуту. - Я человек не амбициозный, - он говорил тихо, но эмоционально, - но если вы посмеете!
   Кузьменко грюкнул рукой по столу. - Я не желаю выслушивать голимые предъявы!
   - Да-да, Виталик, твои откровения нам чужды. - Подхватил Выхин, но коротышка остановил его взмахом.
   - Ты свои домыслы оставь при себе, понял! - Ермолай вскочил на ноги, с натянутой улыбкой посмотрел на Руслана, но, не дождавшись его взгляда, вновь покосился на писателя. - В общем, так: В кладовке имеется куча старого, но чистого шмотья. Вы, наверное, давайте переодевайтесь и пора выдвигаться. А то не охота получается, а натуральный идиотизм. - Он еще раз посмотрел на Выхина, поймал его взгляд, туманно подмигнул. - Нас ждут приключения и развлечения!
  
   Кокнадзе остановился и принялся поправлять краги меховых рукавиц; в виду чего заметно отстал от сотоварищей.
   - Эй, братва! - Он зашагал в прежнем направлении. - Меня подождите!
   Кузьменко стряхнул с головы капюшон ненецкой парки, обернулся на голос. Снега насыпало до самых колен, от чего идти было тяжело. Вахтанг даже пытался бежать, но со стороны это походило на неравную борьбу со стихией. Все с любопытством наблюдали, как, натужно пыхтя всеми легкими, Кокнадзе самоотверженно сокращал расстояние между собой и другими. Его медленный, неуклюжий, громоздкий, но, тем не менее, настойчивый бег, в воображении многих мог породить ассоциацию - уход от погони.
   Преодолев добрых полсотни метров, тяжело дыша и постоянно поправляя съезжающую набекрень заячью ушанку, Кокнадзе всеже догнал остальных.
   - Ты знаешь Ваха, в этой телогрейке и шапке, тебя можно запросто спутать с беглым каторжанином. - Продолжая шагать в прежнем направлении, изрек раскрасневшийся Дроздов.
   - Во-во! - Хихикнул Ермолай. - А я себе думаю, что мне это напоминает? - Он широким жестом очертил часть видимого пространства. - Белая тундра, казенный клифтец, затравленный галоп. Только лая собак не хватает.
   - Не каркай! - Огрызнулся грузин. - А то вдруг у тебя язык "лохматый".
   Ермолай обернулся и, не останавливаясь, злобно уставился на Вахтанга.
   - И вот так вот не зыркай! - Ткнул в него указательным пальцем Вахтанг. - Может у тебя и глаз "червивый". - Тот отвернулся.
   Дроздов с легкостью отметил нешуточную злобу в стеклянных глазах Ермолая, а его кулаки, до белых косточек сжали ремень болтающегося за плечом ружья.
   "Нужно сменить тему". Прикинул в уме писатель и затеял отвлеченную болтовню на сатирическую тему о казусах общепита, да превратностях семейного фронта.
   Вскоре открытую местность сменил мрачный сосновник. Часто разбросанный кустарник, между свечеобразными стволами хвойных деревьев, конечно, представлял некоторое неудобство в передвижении пешим маршем. И, тем не менее, брести стало гораздо легче; ведь заснеженность дремучего леса вдвое уступала неприкрытому полю.
   В очередной раз, поправив сползающие лямки рюкзака, Дроздов остановился.
   - Предлагаю устроить десятиминутный привал; иначе, я просто не дойду.
   С ним поравнялся Выхин, он перебросил на другое плечо доверенное оружие и произнес первую фразу за весь час пути.
   - Что Спиноза, притомился?
   Нервно вздрогнув, писатель замер, не оборачиваясь, точно скульптурная композиция. Только его глаза жили своей жизнью: взгляд перепрыгивал с одного дерева на другое, а зрачки как будто пытались увидеть то, чего не было.
   - И, правда! - Поддержал Кузьменко. - Пора уже перекурить. - Он кулаком ткнул в бок застывшего Виталика. - Ну, чего тормозишь? Скидай рюкзак, я думаю, никто не откажется от стаканчика.
   - Ты прав Кузьма. - Резко оттаял Дроздов. - При таких напрягах, виноградная глюкоза не помешает.
   Мужчины расположились на стволе, вероятно, очень давно упавшего дерева. Бутылка "Хванчкары" по очереди дошла до Кокнадзе. Он скромно пригубил и обратился к розовощекому проводнику.
   - Ты Ермолай давай сознавайся, куда нас ведешь? Что это за место?
   - Километра через три, - Кузьменко указал рукой куда-то в лес, - сосновый бор закончится. А еще, преодолев примерно такое же расстояние полями, мы выйдем к заброшенному карьеру. Лет двадцать назад там велись объемные разработки дикого камня - в смысле дикаря. Но однажды добыча была прекращена, и с тех пор местность необитаема. Собственно, почему там и стали водиться дикие звери.
   Дроздов, что-то вспомнил. - Ты это, случайно не про тот карьер говоришь, что на границе с соседней областью? Если я не ошибаюсь, про него еще в семьдесят девятом статья была, в газете "Труд".
   Ермолай пожал плечами. - Может быть... дело шумное было.
   - Ха-а! - Саркастически воскликнул писатель. - Ермолай, ты же местный, а подлинной истории не знаешь. - Он торжествующе продолжал: - В процессе открытой разработки карьера, рабочие наткнулись на старинную, давным-давно заброшенную штольню.
   - Это еще, что такое? - Вдруг оживился Вахтанг.
   - Так называется наклонный туннель, ведущий в шахту с горизонтальной выработкой. Они находятся не слишком глубоко и в основном предназначены для добычи меди или золота.
   От услышанного Кокнадзе даже встрепенулся. - Так может мы! - Его глаза сияли золотой пылью. - Может, мы там самородки найдем!?
   Выхин, с интересом слушая повествование, по-отечески похлопал кавказца по плечу. - Ну-ну, голуба, не горячись.
   Он еще хотел что-то добавить, но Вахтанг в бешенстве сорвался с места и молниеносным движением выхватил из-за пазухи пистолет.
   - Еще раз назовешь меня педиком... - Он целился Выхину в лоб. - И в твоей башке одной дыркой будет больше.
   Такого оборота никто не ожидал, от чего в первый миг, все растерялись и испугались. Первым опомнился писатель. Виталий Сергеевич подскочил к тяжело дышащему Кокнадзе, схватил его за руку.
   - Успокойся дружище, - умоляюще настаивал он, - ты все не так понял, Ваха, опусти пушку. Голуба это не значит голубой, это ласкательное слово, типа...
   - Я больше повторяться не стану! - Не дал ему договорить грузин. - Приласкаю так, что мало не покажется! - Кокнадзе еще несколько секунд гипнотизировал Выхина испепеляющим взглядом, а затем, убрав пистолет обратно в карман, и что-то буркнув по-грузински, отошел в сторону.
   Бледный Руслан теперь начал розоветь; он с чувством покрутил пальцем у виска. В это время, оторопевший Кузьменко, наконец, подобрал отвисшую челюсть. Он с некоторой натугой сглотнул сухой ком у кадыка, после чего надрывным голосом обратился к писателю: коротышка желал быстрее отвлечься от скандального эпизода.
   - Ну-ну Виталик, что же, по-твоему, послужило причиной закрытия карьера? Только конкретно.
   Дроздов не сразу сориентировался, а Вахтанг, во время минутной запинки вновь умостился на дереве.
   - Если я не ошибаюсь, - начал продолжать писатель, - причиной послужила таинственная смерть нескольких вольнонаемных рабочих. После очередного взрыва, когда осела пыль, в стене котлована открылась черная дыра. Рабочие, естественно, заинтересовались да полезли внутрь поглядеть чего там. - Рассказчик запнулся, задумчиво повращал зрачками. - В общем, дальше не помню, но до утра никто из тех работяг не дожил.
   - Слышал звон да не знаешь где он! - Ехидно брызнул Кузьменко. - Ты ведь напрасно иронизировал, мол, я тут жил, но ничего об этих краях не знаю. - Теперь все с интересом смотрели на толстенького коротышку. В данный момент Ермолай прохаживался взад вперед перед публикой и смахивал на университетского лектора. - По приданию местных жителей, когда была найдена заброшенная штольня, работ никто не прекращал. НО! - Он скорчил интригующую мину. - В результате расширения разрабатываемого карьера - а его стали удлинять для большей производительности - под находящимся рядом курганом...
   Ермолай поймал на себе хмурый взгляд грузина и остановился перед ним.
   - В степях есть такие небольшие холмики, которые, по мнению историков, служат не только геодезическими маяками, но и местами захоронений монгольских кочевников еще времен ига.
   Вахтанг посмотрел на писателя, а затем опять на Кузьменко. - Ты про курганы, мне, рассказываешь?
   Ермолай начал ощущать некоторую неловкость, но на вопрос ответил: - Ну, это, ты же про штольню не знал.
   Кокнадзе опять посмотрел на Дроздова. - Виталик, он что, думает, я в школе не учился?
   В его интонации писатель уловил гнев. - Ваха, ну ты прям ей-богу. Давай дослушаем. - Тот злобно вздохнул и приложился к бутылке.
   - Так вот, - Ермолай с чувством помассировал пальцами лоб, - да... значит, под этим курганом была вскрыта таинственная пещера. Вот в ней-то и приключилось, что-то очень страшное, что повергло в панику всех, кто там находился. - Он еще раз прогулялся задумчивым взглядом по лицам аудитории. - Вы можете себе представить то, что смогло напугать несколько десятков здоровых мужиков?
   Все затруднялись выдвигать теории, поэтому молчали. Вахтанг еще глотнул винца и протянул бутылку хмурому Руслану. Тот нехотя ее взял - не глядя в сторону дающего - и, игнорируя примирительный жест, скользнув с бревна подошел к подельнику.
   - В принципе, лично мне глубоко плевать на все эти небылицы. Ты давай лучше колись, где дичь?
   - Дичь может быть где угодно. А вот логово той свинской семьи, что я видел, находится именно в проклятом карьере.
   - Но, почему ты так уверен, что их еще никто не подстрелил?
   - Потому, что люди туда ходить боятся. Тут же речь идет не о чем-то конкретном, а о загадочном и, судя по слухам, кошмарном явлении. А народ тут темный, верят во всю хрень.
   Выхин отпил солидную порцию вина, протянул бутылку Ермолаю. - Хорошо, допустим. Но в таком случае как ты узнал, что там живут кабаны? Ведь туда же никто не ходит, значит, никто не знает, значит про дичь никому не известно.
   - Ты не забывай Русланчик, - вопрос не стал для Кузьменко неожиданностью, - что большую часть своей жизни я тут отсутствовал. А то, что было услышано в детстве, уже давно забылось. И уж если говорить откровенно: После нескольких лет лагерей, меня трудно, чем запугать или удивить. А на счет дичи, я уже говорил, все произошло случайно. В октябре прошлого года я в тех местах грибы собирал. Помню, долго бродил по лесу, и даже сам не понял, как очутился на краю глубокого котлована. Вниз я не спускался, зато отчетливо видел и вход в пещеру, и вход в штольню; они друг от друга на небольшом расстоянии. Видел там дикую свинью и резвящихся рядом поросят.
   Писатель спрыгнул с бревна, поднял со снега рюкзак, забросил его за спину. - Короче, хватит рассиживаться. Нам бы домой желательно до темна успеть.
   Ермолай запустил в ближайшие кусты пустую бутылку. - Какая разница, до темна или после? Главное кабасика завалить. - Из тени капюшона он мельком зыркнул на Руслана. Тот заметил взгляд подельника, коварно прищурился, от чего уголки его рта как-то недобро опустились.
  
   - Белая пропасть с черной пастью! - Продекламировал Руслан Родионович, стоя на краю неимоверно глубокого карьера.
   Мужчины все как один застыли над обрывом, поедая жадными взглядами явившийся вид каменоломни.
   - Какая ж тут глубина? - Непонятно кого спросил Вахтанг.
   Никто не взял на себя ответственность предположить хотя бы примерные данные, что впрочем, кавказца совершенно не огорчило: Он сам выдвинул туманную гипотезу.
   - Метров, наверное, с полсотни...
   Кузьменко зачерпнул пригоршню тяжелого снега и стал с хрустом лепить снежку. - Во-он, видите? - Он швырнул ком в овальное отверстие каменной стены. - Это и есть ход в пещеру, которая расположена под безымянным курганом. В том месте выработка породы велась уступами, что позволяло добраться до входа в подземелье, как со дна котлована, так и с поверхности земли.
   Доставая из кармана драпового пальто сигареты, Дроздов поймал на себе взгляд бывшего однокашника.
   - Если среди нас нет суеверных, - Ермолай продолжал сверлить взглядом удивленного писателя, - то именно в той пещере мы, и устроим засаду. От нее до штольни метров сорок, и местность открытая.
   - Погоди, - прервал его Виталий Сергеевич, - а почему при слове "суеверных" ты так ехидно на меня посмотрел?
   Тот замешкался в растерянности, но паузу прервал Выхин. - Просто Кузьма вспомнил твой протест против культпохода на охоту.
   Писатель вытянул лицо. - Причем тут это?
   - И не только. - Ермолай, наконец, собрался с мыслями. - Когда мы шли сюда, я надеюсь, все заметили несколько терриконов? Они базируются по разные стороны от этого места и принадлежат давно заброшенным шахтам.
   - Да! - Кокнадзе тряс указательным пальцем у себя перед носом. - Я видел! Один на западе, а второй на востоке. Ну, и мимо третьего мы недавно прошли, там еще дети на санках катались.
   - Так вот мужики, всего в этой местности их существует пять, и по этому поводу имеется довольно мистическая легенда.
   Стрельнув у писателя сигарету, Кузьменко предложил сотоварищам на ходу слушать его историю. Но сперва он в бинокль изучил выездную дорогу из карьера, убедился, что она обильно утоптана парнокопытными следами, и заявил:
   - Дабы не следить на звериной тропе и не спугнуть дичь своим запахом, мы спустимся в пещеру возле кургана. К тому же, так будет значительно ближе.
   А ПО ПОВОДУ ТЕРРИКОНОВ, ВОТ КАКОЕ ТУТ БЫТУЕТ СКАЗАНИЕ:
  
  
  
  
  
  
   - Жил как-то в Жмыховке, еще в послевоенные годы, один опальный летчик. За что его турнули из авиации, никто не знал, но только его беззаветная страсть к спиртному давала местным жителям повод для недвусмысленных догадок. И все же местные власти, будучи осведомленными о незаурядных его подвигах на фронтах Великой Отечественной, сжалились над героем и доверили бывшему асу старенький "кукурузник", для опрыскивания колхозных полей различными химикатами.
   Как только начиналась "жаркая" пора, Семен Яковлевич - в связи с производственной необходимостью - перебирался в районный Хрящевск, ибо на дальние каждодневные поездки в родную деревню свободного времени не оставалось и вовсе. И хотя жил славный авиатор бобылем, однако имелась у него в Жмыховке полулегальная зазноба. Женщина она была видная, красоты редкой, да и ума не малого. Все окрестные мужики при ее виде слюни пускали аж до колен, но в более близкие отношения вступать боялись. Слухи недобрые ходили про эту чернявую да кудрявую, слухи все темные, одна мрачней другой. Якобы совокупляется бесстыжая с бесом, за что тот силу ей дает сверхъестественную. И уж ежели эта баба на кого глаз свой недобрый положит, то все, увядает человек вскорости, и вскорости на погост отправляется. Но, до последних дней своих принадлежит такой обреченный ведьме. И внезапный падеж скота ей пророчили, и недороды страшные.
   Женщину ту Марфой звали. Она в деревне сразу после оккупации объявилась, да так и прижилась в полусгоревшей хате на околице.
   Вернувшись после отставки на Родину, Семен Яковлевич с первых же дней запал на чаровницу Марфушу. Друзья ему советовали оставить бабу нелюдимую, а он ни в какую. Желаю, говорит, чтоб подо мной была, и точка. Затем нахмурится, задумается, а налив очередной стакан первачка, скажет: "Бог пьяных любит, а трезвым я к ней не хожу".
   И вот значится, в самый разгар борьбы с полевыми вредителями, Семен Яковлевич так самоотверженно заработался, что позабыл любовницу свою на целый месяц: Тогда в аккурат жарили начальные числа июля. То, что этот месяц шибко знойный, знают все. Но вот, что ночь с шестого на седьмое июля называется Вальпургиевой, мало кто ведает. Ее больше знают как на Ивана Купалу. В такую ночь ведьмы устраивают шабаши. Они веселятся, пляшут, с бесом кокетничают. В общем, закатывают, мерзавки, дионисийские празднества; это когда можно все.
   Накануне вечером, почуяв дикую усталость, Семен Яковлевич лег спать пораньше. Но не прошло и часа его, почему-то, тревожного дрема, как проснулся он от ощущения того, что Марфа его ненаглядная будто за окошком жалостливым голосом кличет. На улице только стемнело. Мужчина лежал на кровати лицом к окну и, всматриваясь в кромешную тьму, думал: "Скучает, небось, зазнобушка, тоскует". И тут его мысли оборвались, все тело напряглось, кожа покрылась мурашками, а до безумия перепуганный взгляд был намертво прикован к окну. За черным, и минуту назад пустым стеклом, явилась ему... Марфушенька! Ее бледное, восковое лицо вынырнуло из кромешной тьмы и устами алыми поманило: "Приди, приди, истосковалась я в одиночестве".
   Через секунду видение исчезло. Семен Яковлевич вскочил с кровати, оделся, отыскал припрятанную заначку, одним махом заглотил всю чекушку и очертя голову выбежал из общежития. Он тайком пробрался на летное поле и, угнав свой самолет, устремился в Жмыховку.
   А спустя десять минут полета узрел он на земле неимоверное явление. На вершинах этих пяти терриконов, будто кто установил по два мощных прожектора, которые своими желтыми лучами соединялись промеж себя таким образом, что с высоты это походило на гигантскую пятиконечную звезду. Вокруг них, образовывая правильный круг, сизым шлейфом тянулся по земле искрящийся туман. Так вот, все это было как две капли похоже на кабалистический знак нечистой силы.
   Естественно, летчик впал в крайнее изумление, а затем и вовсе решил, что допился уже до чертиков, до белой горячки. Но тут, его глаза вообще полезли на лоб: он увидел еще одно несусветное видение. Он осуществил еще один круг над тем местом. Спустившись пониже, в леденящем душу ужасе, он заметил, что по самому центру звезды, в отблесках невесть откуда сочившегося света, стоит его Марфа! Она была, в чем мать родила; на вершине небольшого кургана. Увидев самолет, ведьма воздела к небу руки и принялась пританцовывать. Ее растрепанные волосы метались из стороны в сторону, лицо сделалось до безобразия страшным, а на носу появилась большая волосатая родинка.
   В следующее мгновение в самолете заглох двигатель. Мужик на бреющем полете попытался посадить машину, однако неудачно. Уже над самой землей зацепился крылом за березу. И "кукурузника" разбил, и сам сильно покалечился. Его под утро в бессознательном состоянии тракторист один нашел да в больницу доставил. А там, когда пострадавшего раздевать стали, обнаружили у Семена Яковлевича за пазухой несколько колосьев ржи, завязанных странными узлами. Когда об этом узнали жмыховские старухи - в один голос ахнули: " Да то ж ведьменский залом! Епитрахиль! Выходит, после аварии была там колдунья, порчу навела. Все, не жилец Семен".
   - И вот господа, - Ермолай пропустил вперед писателя, а сам устроился непосредственно у входа в пещеру, - толи накаркали бабки, толи и впрямь, то какая-то ведьмаческая заморочка была, но только провалялся летчик в больнице без малого месяц, да так там и загнулся.
   Расположившись в узеньком проходе, охотники зажгли коногонку и принялись выуживать из рюкзака свертки с провиантом. Дроздов прислонился спиной к стене. Закуривая, он обратился к искусному повествователю.
   - Короче говоря, я тебя Кузьма понял. Ты намекаешь, что та ведьма колдовала на этом самом кургане, под которым мы в данный момент находимся.
   Кузьменко оторвался от бинокля. - Именно! Мы вторглись в самый эпицентр того сатанинского знака, который образовывается пятью старыми терриконами.
   Виталий Сергеевич недовольно пфыкнул и кистью руки как бы отмахнулся от Ермолая.
   - Я проигнорирую эту фантазию фольклорного пейзажа. Это все бред сивой кобылы. - В его интонации улавливалось раздражение.
   Выхин по-варварски отломил добрую половину палки испанского сервелата, сверкнул по сидящим зрачками, придвинул ружье поближе. - А вот я слышал, - начал он непринужденным тоном, - что в шахтах призраках, по ночам скитаются души погибших шахтеров: типа привидения.
   Кокнадзе зубами откупорил бутылку "Кинзмараули". - Это есьсе сьто за сахты такие? - И, выплюнув пробку в жменю, добавил уже нормальным голосом. - Как понимать, шахта призрак?
   Дроздов рассмеялся. - Да слушай ты их больше. Всего-навсего так обзывают покинутые, ввиду нерентабельности, шахты. И, не только. Вот и Чернобыль тоже вполне можно именовать город призрак. И уж если в той старой штольне поселились кабаны, значит там все нормально. Животина разная очень к этому чувствительна. - Он стал озираться по сторонам. - Зато эта пещерка, темненькая... - Писатель остановил взгляд на сидящих плечом к плечу подельниках... подмигнул. - И люди тут практически не ходят. Да, аферюги?
   - Ой, Виталик, - грузин плеснул в пластмассовый стаканчик вина, - зачем ты так о друзьях.
   Тот начал медленно вставать. - У-у, Кока, если б ты только знал...
   Махинаторы в испуге переглянулись. Писатель достал из кармана маленький фонарик и, пригнув голову, отправился исследовать мрачную утробу подземелья. Выхин еще раз обменялся с Кузьменко недобрыми взглядами, после чего обиженным тоном обратился к грузину.
   - По-моему наш друг сегодня не в духе.
   Тот покачал головой. - Как и предупреждал: "Буду, ворчлив и нуден".
   - Ого! Тут поворот под девяносто градусов! - Раздался голос писателя откуда-то из глубины. К этому моменту луч его фонарика уже исчез.
   - Эй, спелеолог! Хватит там бродить! - Выкрикнул Вахтанг. - Иди лучше вина выпей!
   Но только затихло эхо его последней фразы, как с той стороны, куда удалился Виталий Сергеевич, послышался его истерический вопль отчаяния.
   - А-а-а! Мать вашу!!! - Орал Дроздов не своим голосом. - Твари!
   Все в панике повскакивали. Кокнадзе хотел броситься на помощь, но Ермолай решительно остановил его за руку.
   - Тише! Вы слышите? - Блестящие глаза коротышки метались из стороны в сторону.
   Мужчины замерли. Где-то в глубине подземного хода зарождался подозрительный шелест, писк и звуки непонятной возни. Вскорости возня и вопли Дроздова затихли, а противный шелест стал быстро приближаться к выходу.
   - Похоже на летучих мышей. - Высказался Кузьменко.
   - Ложись!!! - Неистово заорал Выхин и первым грохнулся на камни.
   Остальные, хоть и не так шустро, но тоже последовали его примеру. В следующую минуту произошло странное. Противный шелест, дребезжащий почти над самыми головами распластанных людей, резко исчез. В отличие от других Кузьменко лежал не лицом вниз, а на боку, и мог поклясться, что не видел над ними какого-либо движения или, чтобы что-то вылетело из пещеры.
   Гробовую тишину нарушил страдальческий стон Выхина - при падении он ушиб правый локоть и теперь жалобно поскуливал.
   - Что это было? - наконец поднял голову грузин. Он таращился на приятелей испуганным взглядом, а его дрожащая рука сжимала пистолет со снятым предохранителем: дуло было направлено в лицо обомлевшего Кузьменко. Поджав губы, он поднялся.
   - А я, что, знаю? - Коротышка подобрал коногонку, одной рукой помог встать Выхину и с предельной внимательностью двинулся вглубь туннеля. Остальные последовали за ним. Три пары блестящих глаз неотрывно следили за лучом света, напряженно всматриваясь в каждый камешек, каждую щель в стене и каждый выступ. Метров через пять бледно желтый круг выхватил из уже привычного рельефа черное отверстие арочной формы. Размерами оно было в половину высоты подземелья.
   - Ого. - Выхин потрогал нижнюю часть отверстия рукой. - Похоже на нишу для захоронения мощей святых.
   Кузьменко просунул внутрь коногонку. - По-моему ты ошибаешься. Это не просто углубление, это подземный ход. Причем сделан он человеком и, судя по высоте, карликом.
   - Ты лучше сюда посвети. - Отозвался за спинами Вахтанг.
   Друзья обернулись. В противоположной стене имелся такой же проход, что и тот в котором они сейчас находились.
   - Виталик скрылся именно здесь. - Возбужденно прошипел Кокнадзе, тыча в черный туннель дулом пистолета и одновременно пропуская вперед человека с источником света.
   Миновав еще один поворот под девяносто градусов, трое исследователей очутились в весьма просторном склепе, завершающем длинный коридор. Они застыли в самом его начале и по-детски любопытными взглядами стали обшаривать явившийся вид. Полы этого загадочного подземелья, в отличие от туннеля были аккуратно вымощены плоскими камнями горной породы неопределенной формы. Четыре стены имели одинаковую длину. Видимо, во избежание ссува грунта, старинные рабочие укрепили их вертикально стоящими, прилегающими друг к другу бревнами, похожими на обычные шахтные стойки. Низкий потолок так же был выполнен из прижатых боками бревен по принципу блиндажного наката. Вся древесина от времени почернела, местами покрылась сухой гнилью и белыми древесными наростами грибкового происхождения. Верхние углы склепа густо заплела паутина, а несколько бревен потолочного перекрытия подозрительно прогнулись.
   В поле зрения мужчин попала вырытая по центру яма прямоугольной формы. Кучи земли отсутствовали. Охотники еще с минуту поозирались по сторонам, а затем медленно стали приближаться к яме. Первым ахнул Кокнадзе: на дне таинственной могилы лежал скрюченный писатель.
   - Вай ме, Виталик! - Он, не раздумывая, спрыгнул в яму и начал пытаться вытащить бесчувственное тело.
   Выхин последовал примеру Вахтанга. Вполне спокойный Ермолай, чрезмерно не паникуя, подобрал валяющийся под ногами фонарик, который был у Дроздова и в данный момент почему-то не работал. Не обращая внимания на возню, он отправился более детально изучать склеп.
   Пыхтя и охая мужчины положили писателя на камни. Руслан выхватил у топтавшегося рядом Кузьменко коногонку, посветил Дроздову в лицо, а Вахтанг пальцем поднял одно веко.
   - Он в обмороке! - Констатировал грузин и, не церемонясь, отвесил товарищу несколько громких пощечин.
   Тот встрепенулся, дернул головой влево... затем вправо, а после вытаращил блестящие глазищи и отсутствующим взглядом уставился в пустоту.
   - Что случилось!? - Достаточно громко и внятно спросил Вахтанг.
   Виталий Сергеевич медленно перевел затравленный взгляд на вопрошавшего. Он попытался что-то ответить, однако вместо слов из полураскрытого рта донеслось слабенькое подобие детского "АГУ". Выхин поднял безвольно обмякшее туловище, уперся в спину писателя своей коленкой, и они с Кокнадзе принялись наперебой задавать вопросы. В итоге сумбурного дознания им все же удалось привести невменяемого Дроздова в чувство, а затем услышать первый членораздельный ответ:
   - Какая-то тварь чуть не откусила мне голову.
   Из затемненного угла склепа послышался ироничный смешок Кузьменко.
   Грузин недовольно зыркнул в темный угол, и вновь посмотрел на писателя. - Какая тварь? У тебя, где болит?
   - Похоже, - продолжал Виталий Сергеевич, - на огромную летучую мышь. Даже нет, это был просто какой-то летающий бульдог. - Он трясущимися пальцами потрогал свое горло. - Я думал мне конец.
   На этот раз Кузьменко рассмеялся громче, гораздо язвительней. Вахтанг, что-то прорычал в его сторону по-грузински. Руслан поднес источник света ближе к тому месту, за которое держался пострадавший. Только теперь, в этом тусклом свечении, мужчины с замиранием сердец увидели кровоточащую рану, между кадыком и сонной артерией. Аккуратный, ровный порез был в длину со спичечный коробок, и располагался вертикально; белея краями вывернутой наружу кожи.
   - Срочно на свежий воздух! - Властно скомандовал Кокнадзе, видя, как Дроздов начинает терять сознание вторично. - Да хватайте же, сволочи! - Свирепствовал он, ухватив запястья отключившегося писателя и пытаясь в одиночку тащить его волоком.
   - Какие там еще вампиры? Охренеть можно. - Недовольно фыркал Ермолай. Он нехотя взялся за голенища сапог, намереваясь помочь Вахтангу. - Если тут что-то и зимует, так голимые козодои: эка невидаль!
   Грузин метнул в него взгляд полный тревоги.- Я знаю, кто такие козодои. Но вспороть такую рану... - В этом пляшущем полумраке его большие черные глаза горели бешенством вперемешку со страхом. - Вай ме, вай ме, тут что-то другое!
   Когда до выхода из грота оставалось несколько метров, Кузьменко вдруг бросил ноги, по-прежнему бессознательного писателя, и шустро обогнав остальных, первым просочился к выходу.
   - Ты куда!? - Возмутился разъяренный грузин. - Что происходит? - Одной рукой он полез за пазуху.
   - Тихо! - Точно потревоженная змея возбужденно зашипел коротышка. - Мать чесная, возле штольни свинота бродит! Если спугнем - вся идея в жопу.
   Продолжая игнорировать призывы Кокнадзе об оказании помощи нуждающемуся, Ермолай наслонился левым боком на неровные края входа, переломил двустволку, один за другим вставил патроны. Его место занял Руслан, но травмированный локоть...
   Вахтанг был вне себя от злости, однако Ермолай не очень-то обращал на это внимание.
   - Кока хорош скулить. - Бурчал он вполголоса. - Отвесь писарчуку еще пару оплеух или плесни в морду воды из фляги. - Циничным тоном дал он совет.
   Уперев локоть в колено, Кузьменко затаил дыхание, прицелился...
   От первого выстрела заложило уши, но сквозь эту звенящую "вату" все услышали:
   - Попал! Попал! - ликовал Кузьменко под доносящийся с улицы визг еще живой свиньи. Он выскочил из подземелья на уступ. - Полрыла разворотило шо трактором! - На несколько секунд его голос растворился в предсмертных воплях животного, а затем раздался второй выстрел.
   Оставив ружье на уступе, Ермолай ворвался в пещеру. - Все класс! Добыча наша! Дрозда можно выволакивать на воздух! - Слетали с его уст радостные возгласы, но в следующую минуту он запнулся.
   Писатель сидел у входа, обняв колени и бестолково зыркая на окружающих. Вахтанг уже суетился рядом. Он смачивал коньяком лоскут оторванного манжета своей рубашки, периодически дезинфицируя рану. Кровь больше не сочилась, но кожа вокруг пореза неестественно быстро приобретала синеватый оттенок.
   - Ты ему лучше стаканчик винца плесни, как донору после сдачи крови. - Юродствовал развеселенный удачной охотой Кузьменко.
   - Заткни пасть! - Резко оборвал его грузин. - Я сам знаю, что нужно делать.
   - Вот и прекрасно. - В голосе толстяка веселья поубавилось. - А как только свинота затихнет, мы ее на аркан и домой потянем.
   При слове "домой" Дроздов судорожно встрепенулся, напряженно заглянул Вахтангу в глаза, жалостливо промычал: - Домой, хочу домой.
   Тем временем Ермолай уже принялся укладывать рюкзак. - Да дружок, именно домой мы и собираемся.
   Пробираясь к выходу Выхин отправил коногонку в рюкзак, подобрал свое ружье, одним глазом прищурился и заговорщически подмигнул Ермолаю. Но обратился к Вахтангу.
   - Ну, что Кока, пошли, полюбопытствуем, какого это там зверя завалил наш охотничек? А Кузьма как соберет шмотки, так они с Виталькой к нам присоединятся: подождем их внизу.
   - Ты в порядке? - Спросил Вахтанг у испуганного писателя.
   В ответ Дроздов утвердительно кивнул.
   - Точно? - Серьезно переспросил Вахтанг, и Виталий Сергеевич подтвердил вторичным кивком.
   Поднимаясь с колен, Кокнадзе закупорил бутылку, опустил ее в рюкзак, сделал шаг в сторону выхода, замер. Обернувшись, посмотрел на друга, натянуто улыбнулся, и вышел.
   Укрытый снегом уступ, на котором оказались двое мужчин, был самым верхним и находился в двух метрах от поверхности. Он тянулся по всей ширине котлована, плавно снижаясь, а в самом конце соединяясь со своим "зеркальным отражением", вырубленным таким точно манером, но с уклоном в противоположном направлении. А уже возле первоначальной стены каменоломни между ними вырастало расстояние высотой - в приблизительном визуальном измерении - метров до шести. Шириной такая тропа была очень узкой, что позволяло двигаться след в след и вполуоборот. Идти было трудно еще и потому, что острые края торчащего дикаря, спрятанные под снежной шапкой, заставляли спотыкаться, поскальзываться и держаться в постоянном напряжении.
   Первая пара охотников уже удалилась от входного отверстия пещеры почти до половины всей ширины котлована. Они тихо делились впечатлениями: Выхин от созерцания мертвого животного, которое в данный момент валялось на примятом снегу, обильно забрызганном кровью, а Вахтанг изливал переживания по поводу инцидента с писателем. Грузин то и дело оборачивался и смотрел в сторону черной дыры. Он видел, как из пещеры выбрался Кузьменко. Видел, как следом показался вялый Дроздов.
   Внезапно его внимание привлек Выхин. - Кока глянь, свинота еще задней лапой дергает. - Вахтанг посмотрел вниз. - Если хочешь на ружье, добей.
   Кокнадзе не успел, что - либо ответить, ибо за спиной грянул душераздирающий крик. Идущие в ужасе обернулись и застыли. Падающее тело писателя, с характерным хрустом шмякнулось на нижний уступ. Дроздов пролетел больше пяти метров, и при падении сильно ударился затылком об острый край сколотого дикаря. Крик тут же смолк. Оцепеневшие люди тупо таращились на лежащего лицом вверх писателя и видели, что его широко раскрытые глаза выражают непомерное изумление.
   Наконец подавив в себе первую волну оторопи, Кокнадзе поднял стеклянный взгляд. Кузьменко стоял на краю уступа словно истукан и смотрел вниз. Его отвисший подбородок дрожал, а лицо приобрело болезненно восковой цвет. Коротышка так тяжело дышал, будто после тяжелой работы.
   - Он, что разбился? - Выдавил не своим голосом Выхин, наконец, нарушив гробовое безмолвие. Его слова подействовали на Кокнадзе подобно отрезвляющему средству, от чего он весь встрепенулся.
   - Почему он упал!? - Заверещал Вахтанг и в очередной раз полез за пистолетом. - Сволочь, я тебя спрашиваю!
   Ермолай медленно повернулся. Его растерянный вид граничил с тихим помешательством: полураскрытый рот, довольно растянутые губы, глаза навыкате и полная отрешенность. Зачерпнув жменю снега, он размазал его по лицу.
   - Дрозд оступился, и...
   - Так почему же ты, тварь, его не поддержал!? - Продолжал вопить разгневанный грузин, сотрясая перед собой черным "Вальтером". - Ты ведь видел, в каком он состоянии!
   - ... Я не успел. - Ответил Кузьменко более твердым голосом и в миг, сменив растерянность на злобный оскал, вскипел: - А чего это ты меня постоянно своей пушкой пугаешь? А!? Слишком борзый!? - Он вскинул двустволку. - Я тут причем!? Я и глазом моргнуть не успел, как Виталька вниз мелькнул! - В его глазах вспыхнул огонь нехорошей решительности. - Ты мне тут, что косяк предъявляешь!? - Дикая злоба лезла из каждой поры его надувшегося лица.
   Выхин подшагнул к грузину, положил руку на плечо. - Мужики, спокойно, сейчас не время. Нужно проверить, может Виталька еще жив. - Он оставил Кокнадзе и спешно направился к концу уступа.
   Пока Руслан добирался к телу писателя, между Кокнадзе и Кузьменко продолжалась немая дуэль свирепых взглядов под дулами оружия.
  
  
   * * *
  
   Грядущие сумерки расползались быстро и неумолимо. Правда, белые от снега земля и деревья кое-как пытались сопротивляться, однако тьма брала свое: властной хваткой и с явной нетерпимостью на возражение. Вновь возобновился снегопад, но только теперь, с понижением ночной температуры, снежинки приобретали легкость и пушистость.
   За густой дубравой, завершающейся на околице Жмыховки, простиралось огромное, гладкое как зеркало поле, олицетворяющее своеобразную границу между дубовыми великанами и стройными рядами пушистых сосен. Весной зеленое, летом желтое, осенью черное, а зимой белое; будто снежная королева.
   Молча, тяжело дыша и шмурыгая в четыре ноздри - напоминая кадр из фильма про первооткрывателей Антарктики, заснеженное поле пытались пересечь два темных пятна. Это были двое мужчин. Проваливаясь по колена в сугробы, они тащили за собой что-то вроде большого мешка, обмотанного веревками. Тот, что пониже ростом остановился, бросил свой конец, так называемой, упряжи, обмякнув всем телом, опустился на снег: В данный момент его мучил приступ отдышки.
   - Это какое-то безумие. Я не могу поверить, что мы такое сотворили. - Он интенсивно дышал, от чего речь была сбивчивой. - Господи прости меня грешного... Господи...
   Второй, недовольно фыркнув, уселся на мешок. - Вот только не нужно скулить. Раз уж мы затеяли крупную игру, и, кстати, провернули самую опасную часть дела, то идти нужно до конца.
   Первый принялся недовольно охать. - Тут бы до деревни дойти благополучно. - Он сбросил капюшон, потрогал волосы. - Я уже весь мокрый. А "мотор" того и гляди заглохнет.
   - Это у тебя с перепугу.
   - Да ладно! У тебя тоже ручонки тряслись; я это хорошо заметил.
   Сидящий на снегу резко обернулся к оппоненту. - А он точно был того, мертвый?
   - Можешь не сомневаться, я проверил - мертвее не бывает.
   Тот, который сидел на мешке поднялся, натянул перчатки, ухватил свой конец веревки. - Короче, давай вставай и поперли. Времени у нас мало, а делов немерено.
   Напарник вновь тяжко заохал. - Сейчас бы водочки.
   - Доберемся до хаты, будет тебе и водочка. - Он поднял лицо к небу. - И снежок нам в подмогу: следы к утру занесет начисто.
   - Ох, боязно мне чего-то. Повяжут нас.
   - Тьфу, не каркай! Если доведем все до ума, как задумали, не повяжут. Зато когда в карманах зелень зашуршит, все терзания как рукой снимет.
   Который поменьше ростом попытался в темноте разглядеть лицо дружка. - А клиент надежный, не обманет?
   - Это не в его интересах. Но нам главное тачку пригнать в целости и сохранности.
   - Вот только мне не понятно, за каким членом нам это барахло надо? Мы и на "Джипе" неслабо поднимемся.
   - Ох ты какой богатей выискался! Знаешь, как говорят - " С миру по нитке...".
   - Ага, а голому хрен в задницу.
   - Не умничай! Мы это барахлишко у меня в погребе схороним, на черный день. Понял?
   - Э-хе-хе. - Повздыхал тот, что пониже ростом. - Понял Колюня, я все понял.
  
  
   * * *
  
  
  
   В сумрачной комнате, освещенной десятком свечей, было натоплено даже с избытком. Раскаленные до алого цвета чугунные плиты, под которыми в печи устрашающе гудел огонь, отбрасывали кровавые кляксы на белую эмаль шипящего чайника и двух булькающих кастрюлек.
   Стройная девушка с копной соломенных волос, собранных чуть ниже шеи в хвостик, поправила на плечах легенькую маечку безрукавку, и, смахнув проступившую над бровями испарину, продолжила нарезку мелкими кубиками свежих огурчиков.
   - Так, Варька, ну-ка мигом скажи Виолеттке, чтобы угля в печь больше не херячила. У нас тут уже, что в парилке; задохнуться ж можно. - Не выпуская зажатый в кулаке нож, она поставила руки в боки и посмотрела в дальний, неосвещенный угол. - И вообще, ты чего там вывалилась? Скоро мальчики подойдут, а у нас толком ничего не готово.
   Из того места, куда был обращен взор насупленной блондинки, послышался диванный хруст, а спустя мгновение в круге света появилась коротко стриженая девица. Она была чуточку полновата, высокого роста, с длинными ровными ногами и широкими бедрами, которые прикрывала пестрая блузка: она свисала даже ниже коротенькой черной юбочки.
   Особа поправила каштановые волосы. - А мальчики эти нормальные?
   - В каком смысле?
   Варвара закатила глаза. - Ну-у... они не наркоманы? Не заразные?
   Светлана снисходительно улыбнулась. - Ты, подруга, как что-нибудь спросишь... - Она отправила горсть огуречных кубиков в глиняный горшок с широкой горловиной. - Я ж не чокнутая, с разными кончеными придурками тусоваться. Не мели ерунды и вон, - Света кивнула головой в сторону печки, - яйца уже давно сварились. Давай, наверное, бери кастрюлю да чеши во двор: остудишь в снегу.
   Варвара с неохотой направилась куда ей велели. - Все-таки страшновато трахаться с мужиками в первый день знакомства. Свинства разного не будет?
   Блондинка уложила на доску пучок зеленого лука, прижала его ладошкой, после паузы обернулась к подруге.
   - Ребята эти - что надо. Все без заскоков и при денежках. Просто, хотят приятно провести время. Для бестолковых расшифровываю: Это значит, конкретно - забухать, отодрать какую-нибудь сучку и, возможно, если будет желание, все это повторить. Вдобавок ко всему, мне это Ермолаша точно пообещал, нам еще и баксов подкинут. - Она плутовато подмигнула. - Я теперь не такая дурнушка, как была раньше. Если базар, то базар конкретный.
   Варвара взяла со спинки стула полотенце, вынула из печи кастрюлю, пошла к выходу. У дверей девушка остановилась и оглянулась.
   - Хорошо, если все так.
   - О! - С томным недовольством выдохнула Узловая. - Это ж тебе не малолетки ваши Хрящевские. Тем, да, все только на халяву подавай. Да еще и условия свои диктуют. Один раз с девкой переспал, так уже считает ее своей собственностью: Туда не ходи, с тем не встречайся, почему поздно домой пришла, а чего чужим одеколоном пахнешь, а откуда синяки на ляжке? Еще и денег норовят выдурить, когда на бутылку дешевой барматухи не хватает. - От такого стремительного вокального монолога Света на секунду запнулась, глубоко вздохнула, и продолжила: - А тут ребята солидные, за слова свои отвечают. И не жмоты, как видишь. Да такую поляну ваши малолетки даже всем гуртом не осилят.
   - Это точно. - Буркнула Варвара, прогуливаясь взглядом по недешевым разносолам, которыми были завалены два журнальных столика и несколько табуреток.
   - Но самое главное, - Узловая многообещающе подмигнула, - в любовных утехах эти жеребцы волокут куда больше, чем сопляки разные. - Она забросила романтический взгляд под лоб, но спустя пару вздохов опять строго смотрела на подругу. - Только не вздумай из себя целку корчить, и сестре передай: Они такого не любят. А если нервничаешь, хапани полстакана водочки; тогда все пойдет как по маслу.
   Варвара застенчиво улыбнулась, подошла к двери вплотную и уже хотела толкнуть ее плечом, но внезапно дверь сама распахнулась.
   - Ай! - Взвизгнула девушка, чуть не уронив кастрюлю с кипятком.
   В комнату ворвался мужчина с явно не русскими, да впрочем, и не украинскими чертами лица.
   - Кувалда, мигом собирайся, нужно кое-кому... - Обшаривая помещение, хмурый взгляд напоролся на вызывающе одетую Светлану. Он осекся: глаза округлились, да чуть подскочила одна бровь.
   Румяное от жары лицо девушки зарделось еще больше, а в игривых глазках вспыхнула похоть.
   - И что это вы такой злой? - Соблазнительно промурлыкала Узловая.
   - Добрый вечер. - Поздоровался он вместо ответа.
   - Здравствуйте. - В один голос ответствовали девчонки.
   - Это фатум. - Сказал Вахтанг, испепеляя взглядом Узловую.
   - Что вы сказали? - Притворилась, что не расслышала, Света.
   - Я говорю, это неотвратимая судьба. - Чуть громче повторил грузин.
   - А как вас зовут? - Первой нашлась Варвара.
   Кокнадзе бегло глянул на спросившую и коротко отрекомендовался: - Вахтанг.
   - Света. - Улыбнулась Узловая.
   - Варя. - Представилась Кузнецова.
   - Виолетта. - Донеслось откуда-то сзади, из коридора.
   Кокнадзе отступил в сторону, освобождая проход, и в изумлении изрек:
   - Да уж, - выдохнул он с некоторым обречением, - ну и денечек выдался. Уже в глазах двоится... ко всему прочему. - Близняшки захихикали.
   - А что, что-то случилось? - Спросила Света.
   - Нет! С чего вы взяли? - Он опять пристально уставился на блондинку. Только теперь, к взгляду похотливого кобеля, добавилась вуаль подозрения.
   - Мне так показалось, - продолжала тем временем Света, - что вы чем-то сильно опечалены.
   Вахтанг словно опомнился. - Нет-нет, что вы, это я расстроился, что самолично не подстрелил ту свирепую кабаниху, которую пацаны сейчас сюда тянут.
   Девчонки завизжали и захлопали в ладоши.
   - Какая прелесть. - Очаровательно улыбнулась Светлана. Она хотела еще что-то добавить, но заметила, как недовольно озирается по сторонам новый знакомый.
   - Я не понял, - голос у Кокнадзе заметно посуровел, - а куда подевался этот лентяй? Почему он вам не помогает? - И вдруг, мужчину точно обухом по голове хватили. Он резко выпрямился, повращал выпученными глазищами, быстро рванул к тому окну, из которого был виден двор, ворота с калиткой и кусок улицы. - А куда он поставил машину!? - До него только сейчас дошло...
   В заигрывающей манере, полубоком, Света подошла к Вахтангу, положила руку ему на плечо, развернула к себе лицом и заглянула в его черные глаза с такой преданной нежностью, на которую, пожалуй, способны только животные.
   - Вот когда ты, утолишь нашу "жажду", тогда и получишь своего Сережу. - И погладив пальчиками мужскую щеку, добавила: - Уж больно он скучный.
   В данный момент на лице грузина читалось все: и половое влечение, и растерянность, и тревога, и какая-то тайная скорбь. Натужно сглотнув накопившуюся слюну, он сказал:
   - Если ты просишь, девочка, я так и сделаю. Но чуть позднее. А сейчас, мне нужен мой шофер. Где он?
   - А разве нам нужен третий?- Девушка смотрела глаза в глаза.
   Кокнадзе не грубо, однако достаточно крепко сжал ее руку выше локтя. - Послушай детка, я тебя пос.... - Теперь Вахтанг был похож на человека прикусившего язык. Он внезапно проглотил последнюю фразу, лукаво прищурился, немного подумал, и, отпустив руку девушки, стиснул ладонями ее за голые плечи.
   - Ты понимаешь Светик, нам срочно нужна подмога. Ты только представь, наша трофейная свинья тянет килограмм на двести - как минимум. Нам пришлось тащить ее по глубокому снегу волоком - мы совершенно выбились из сил. Вот поэтому мужики отправили меня за подкреплением. Они там сейчас тушу потрошат: так она будет гораздо легче.
   - Ах, какая досада. - Жеманно кривляясь, ответила Света и вернулась к столу. - Единственное, что мы можем предложить, это санки. Как говорится - альтернативный вариант.
   - Где Кувалда!? - Вдруг зарычал устрашающим голосом грузин. В данный момент он зыркал на девиц выпученными глазами.
   - Да ты успокойся, - начала Света непринужденным тоном, - громило, укатил в город, на машине.
   Казалось, что мужчину сейчас хватит удар. - Да как же этот ублюдок посмел!? - Он рычал сквозь стиснутые зубы. - Шкуру спущу!
   - Но Сергей обещал скоро вернуться. Ведь так? - Глядя на Свету, растерянно пропищала Варвара.
   - Завтра утром. - Уверенно заявила блондинка.
   Кокнадзе был вне себя от ярости. Девушки испуганно попритихали. Он еще изрыгнул несколько фраз на грузинском, рванул на выход, но в дверях дал обратный ход и вернулся.
   - Так что, он привез вас сюда, сказал, что вернется завтра и все, и укатил!?
   - А-а-а... - Варвара хотела что-то сказать, но Узловая, не дав развить мысль подруге, внезапно оживилась. Она шлепнула себя ладонью по макушке.
   - Тьфу ты, башка дырявая, как же я забыла. Ведь Сергею позвонили. Девчата уже в хату вошли, а я во дворе замешкалась; Сережа тогда еще у машины оставался. И я четко слышала, и звонок, и его алло. - Она по-детски хлопала ресницами. - Да, что все-таки случилось?
   Кокнадзе ураганом метнулся к вешалке, стал лихорадочно обшаривать свой плащ. Он что-то искал, но не находил, и это злило еще больше.
   - После звонка Кувалда в дом заходил? - Наконец оставив в покое свою одежду, в которой приехал, спросил Вахтанг.
   Близняшки застыли с изумленными лицами. Узловая, на мгновенье задумавшись, ответила:
   - Заходил, но, буквально на пару секунд. Он покрутился возле вешалки и вышел.
   - Это какой-то дурдом! Зачем ему мой... - Его вдруг перекосило. - Стоп! - Мужчина безумно смотрел на Свету. - Так ты утверждаешь, что ему позвонили???
   - Ну... - Узловая вроде бы растерялась, но тут же нашлась и твердо ответила: - Конечно. Со слухом у меня все в порядке.
   Рассыпаясь проклятиями на все лады, Вахтанг вышел.
   Варвара передала сестре кастрюлю с яйцами, а сама подошла к Свете. - Но ведь это же неправда. Зачем ты солгала?
   Узловая напряженно смотрела в пол, о чем-то сосредоточенно думая. А когда искоса, колючим взглядом посмотрела на подружку, та и вовсе оторопела.
   - Какое твое дело!? - Внезапно завизжала Узловая, и переключилась на Виолетту. - А ну марш яйца студить! - Та в испуге выскочила в сени. - А ты, дылда, - теперь она смотрела на Варвару, - чего застыла, шо муха на морозе?! Займись уже хоть чем-нибудь.
   Света подскочила к девушке, грубо цапнула ее за руку. - А о том, что я утаила, забудь. - Теперь ее напряжение спало, и она вернулась к столу. - Ну попросила я этого бугая свозить моих друзей на ферму, ну и что. Вахтангу об этом знать не обязательно. И кстати, твоей сестре тоже. Да ты бы и сама не знала, если б случайно не стала свидетелем нашего разговора.
   Варя в недоумении пожала плечами. - Но почему ты соврала, что он вернется только утром? Я этого не пойму совершенно. Ты же Сергею сказала, что это на часик. - Ее блуждающий взгляд застыл на ходиках у окна. - И почему его до сих пор нет?
   Узловая взбеленилась. - Ты, безмозглое животное, если кому проболтаешься, я тебя собственноручно удавлю! Ты поняла? Я же тебе сказала - забудь! Не твоего ума дело.
   Варвара предпочла не отвечать на грубость, а про себя отметила, что впервые видит подругу с таким до неузнаваемости изменившимся лицом. Оно почему-то стало серым, невообразимо осунувшимся, и от этого постаревшим.
  
   Дверь тихонько вскрипнула и закрылась. Девушка осторожно спустилась по скользким ступеням крылечка, и присев на корточки стала выливать клубящийся кипяток в соседний сугроб. Затем, отшагнув в бок, высыпала на снег яйца. Молодой слух уловил чьи-то шаги по ту сторону калитки. Она прислушалась. За двором кто-то топтался взад-вперед и что-то бормотал. Под ногами хрустел снег, поэтому слов было не разобрать. И вдруг, этот кто-то остановился.
   - Тут же зона недосягаемости! - Узнала она голос Вахтанга. - И Ермолай говорил, что звонить бесполезно. Так-так, только спокойно, нужно во всем разобраться. - После этих слов хруст шагов возобновился, удаляясь в сторону околицы.
  
  
   * * *
  
  
  
   - Не, ну ты видал!? - Зашелестел недовольными хрипами Кузьменко: он сбросил с головы капюшон, посмотрел в сторону деревни. - Мы тут, можно сказать, на последнем издыхании, прем эту махину, а наш хитрожопый дружочек послал нам своего бугая, а сам, небось, уже с девками развлекается. - Он презрительно сплюнул. - Сейчас этот лось самолично тушу тянуть будет. У меня уже инфаркт начинается.
   - На счет баб, Кузьма, это ты погорячился. Черножопый слишком тяжело переживает смерть Дрозда. - Выхин тоже стоял и пристально всматривался в первые ряды раскорячливых дубов. - У тебя, кстати, зрение стопроцентное?
   Кузьменко присел, запихнул в рот жменю снега. - После лагеря начало барахлить. А что?
   - Оно и видно. Кока сам чешет.
   Коротышка аж подпрыгнул. - Так может, пиф-паф и в дамки?!
   Руслан строго цыкнул: - Тише ты, дурень. Чего шумишь? Еще неизвестно где Кувалда. Вот доберемся до хаты, там поглядим. И чтоб мне... - Он предупредительно погрозил кулаком. - Язык попридержи... бо вырву.
   Кокнадзе казался утомленным и возбужденным одновременно. Мужчины молча наблюдали, как их недавно обретенный знакомый, не издавая ни звука, подошел, посмотрел на темную тушу свиньи, обмотанную веревками, потом сел на нее верхом, молча закурил.
   - Ну и, где подмога? - Наконец не выдержал Ермолай, осязая бесконечную мечтательность грузина.
   Вахтанг даже не поднял головы. - И сами справимся. Или мы не мужики?
   Подельники молчали.
   - Тут осталось, может, чуть больше двух километров. Сейчас передохнем, основательно, и на финишную прямую.
   Раздувая щеки и губы, Кузьменко с психом выдохнул. - Да мы тут с этой свинотой сейчас не передохнем, а сдохнем! Тогда уж точно финиш случится.
   - Ну, вы же ее выпотрошили? - Все так же, не поднимая головы, спросил Вахтанг.
   Кузьменко не скрывал своего недовольства. - А понту!? Кишки-то мы ей выпустили, но у нас силы уже не те.
   - Кузьма угомонись. - Состроил Руслан зверскую мину. - Ваха, что-то случилось?
   Тот резко вскинул голову. - А что должно было случиться? - С некоторым подозрением спросил Кокнадзе. Он часто затягивался, нервно высмыкивая сигарету изо рта. Его правая рука скользнула под стеганую фуфайку. - Почему ты спросил?
   Стоявшие рядом переглянулись, и он заметил в их глазах вспышку напряженности.
   - Ну, ты и ребусы задаешь, старик. - Нашелся первым Выхин. - Я - то откуда могу знать? Мы тут тащим трофей, потом обливаемся, тебя со свежей рабсилой ждем. И что? Ты являешься сам, хмурый, будто не в себе.
   - Ты прав Руслан, я совершенно не в себе потому, что всего пару часов назад погиб мой друг. Но, почему-то для вас обоих это не стало большой трагедией. Вы вроде, как и не огорчились даже.
   Кокнадзе выхватил из-за пазухи руку, в которой что-то блеснуло. Два дружка отшатнулись как по команде. Грузин взглянул на них, что на болванов, и принялся отвинчивать крышечку на маленькой плоской фляжке.
   - И это именно вы уговорили оставить тело Виталика в старой штольне.
   - Но пойми, - Выхин присел рядом, - ты в нашем городе человек весьма популярный. - Вахтанг удивленно на него уставился. - Да дружище, Дрозд рассказывал, кто ты на самом деле. А теперь подумай, разве тебе нужны лишние неприятности? Разборки с ментами, и так далее. Ведь они же, псы, могут и убийство инкриминировать. Поди потом докажи, что это несчастный случай.
   Вахтангу сразу вспомнился разговор с отцом, его предостережения по поводу СБУ. Он и сам понимал, что лишняя шумиха вокруг своей персоны нежелательна; это, безусловно. Соответствующие органы давно на него зуб точат: им только дай повод. Но все, что сегодня произошло, ему не нравилось, и он сказал:
   - Все-таки человека и хоронить нужно по-человечески.
   - Но мы ведь его не под открытым небом бросили. Считай, что штольня ему вместо склепа будет.
   - Хватит чушь молоть, и так на душе хреново.
   - Вот и напрасно. Мы все знаем, что был несчастный случай. Нашей вины в этом нет, а значит и совесть наша чиста. Ну, как ты не можешь понять? Такое иногда случается. Но, если ты переживаешь, что его тело не будет предано земле, нет проблем. Вернемся в город и с телефона автомата сообщим, мол, так и так, тело писателя Дроздова находится там-то и там-то. Его заберут.
   - Ага! Щаз! - Возмутился Ермолай. - Меня люди в деревне видели. А менты, ежели тут объявятся, то обязательно выспрашивать начнут: с кем покойник приезжал, когда?
   Кокнадзе отхлебнул содержимого из фляги, протянул ее Руслану. - И вообще, Виталик был моим другом, хорошим человеком. - Он запрокинул голову, задумчиво посмотрел в черное небо, глубоко вздыхая, прошипел: - Как-то все это сомнительно; с трудом верится...
   Он произнес свою последнюю фразу таким зловещим голосом, что Выхин поперхнулся коньяком, а Ермолай в мгновение ока вырос перед грузином.
   - Ты за базар отвечаешь!?
   - Не шебурши! - Одернул его Выхин.
   Кокнадзе опустил глаза. - Да нет, это я о своем. - И в следующее мгновение возмутился: - Кстати, по поводу меня ладно, вы правы, мне с ментами лишние терки не улыбаются. Но вы-то? Чего вам бояться? А о моем участии в охоте, говорить не обязательно.
   Кузьменко с этим был не согласен. - А я тебе скажу, чего нам бояться. Я на зоне четыре года за кражу мотал, да там еще пятерик за убийство пришили. Итого - девять лет. Откинулся я недавно...
   - Ладно, я понял. - Не дал ему договорить Вахтанг. Он подкурил вторую сигарету и прямо посмотрел на коротышку. - Кузьма, дай свою трубу.
   Тот интуитивно пощупал рукой карман. - Зачем?
   - Нужно позвонить.
   - Сожалею, но тут нет связи: я уже пытался.
   - А ты, на какой системе?
   - "ЮМС". А твой?
   - Мой - "Киев Стар".
   - У тебя его с собой нет?
   - Нет.
   - Ну, доберемся до хаты, проверишь. Может "Киев Стар" тут функционирует.
   Снег усиливался. Пока трое мужчин выясняли отношения, ту часть туши, которую не прикрывал собой Вахтанг, почти полностью запорошило.
   - Ладно, пацаны, расклад такой: - Выхин отыскал в снегу свою лямку. - Сейчас быстренько втягиваем сопли в носы, впрягаемся, и делаем завершающий рывок. Не по-джентльменски заставлять козырных девочек так долго ждать. А, Кока, ты их видел, как они?
   При упоминании о девочках Кокнадзе недовольно отплевался, отобрал - до этого перекочевавшую к Ермолаю - фляжку, глотнул коньяку. - Это отвратительно. Погиб человек, между прочим, ваш друг, а вам девочек подавай.
   - Конечно, вот они нас и утешат. А если нет настроения, хлебни еще. Жизнь продолжается.
   На удивление двух подельников, грузин прильнул к фляге и, последовав совету, осушил ее до последней капли.
   - А Светлана чья? - Спросил он, отдышавшись.
   Двое остальных такому вопросу были обрадованы.
   - Во-от! - Ухмылялся Руслан. - Начинаешь задавать правильные вопросы.
   Кузьменко похлопал Вахтанга по спине. - Вообще-то они общие. У нас по этому сиськастому поводу демократические взгляды. Если она тебе приглянулась, нема базара, пользуйся.
   Скрипнув коленями, Вахтанг встал. - Ну ладно, давайте и впрямь порезче шевелиться, а то мороз крепчает. - Он горько вздохнул. - И если честно, мне бы сейчас напиться и забыться.
   Выхин саркастически хмыкнул; при этом, лукаво подмигнув Кузьменко. - Ты что Кока, а как же Светуля?
   - Там посмотрим.
  
  
   * * *
  
  
   Бурмыло, споткнувшись обо что-то невидимое, громко заматерился. Шедший первым Хвыля остановился и с разворота замахнулся кулаком.
   - Заткни пасть, баран безмозглый.
   - Надо было фонарик взять. - Сетовал все тот же жалобный голос, но уже гораздо тише.
   Хвыля шепотом ругнулся: - Вот хромосома. Тебе дай волю, так ты бы и прожектор прихватил. - Он настороженно завертел головой, а спустя секунду прошипел: - Мигом в цейхгауз!
   - К-куда? - Выпалил Бурмыло, споткнувшись вторично.
   - В сарай, олух, живо!
   Сцапав дружка за шиворот, он свободной рукой осторожно приоткрыл хлипкую щитовую дверку и с силой впихнул Василия внутрь.
   - Ты, что творишь!? Ты мне на новенькой "Аляске" чуть капюшон не оторвал!
   - Если ты сейчас не заткнешься, я тебе вообще башку оторву! - Рычал Хвыля вныривая следом: он крайне осторожно прикрыл дверь.
   - Там кто-то ходит. - Николай приник лицом к оставленному отвору.
   Бурмыло подполз на четвереньках, и уже две пары блестящих пугливых глаз следили за двором. Сарай находился в нескольких метрах от боковой стены дома, поэтому, если бы в окнах горел электрический свет, более сносный обзор маленького дворика позволил бы гораздо детальнее лицезреть скользящую человеческую тень возле крыльца. Но, так как в помещении мерцали огни свечей, наблюдателям из сарая приходилось довольствоваться изучением темного, размывчатого силуэта сутулой фигуры.
   - Ох, не нравится мне это. - Пискляво прошелестел взволнованный Бурмыло. - Может мусора?
   Николай тихонько хихикнул: - Я, конечно, понимаю, совершенное преступление не могло не отложить на твоих куриных мозгах свой негативный отпечаток. Но, чтоб так обосраться...
   - Да пошел ты, умник. - Оскорбился объект подковырки.
   - Не, ну ты Васюся сам посуди: Ты где-нибудь видел ментов на тракторе?
   - Причем тут трактор?
   - Так при таких заносах, даже мусорской "Уазик" торчит шо слива в жопе. И заметь, это только, во-первых. А теперь в-последних: Мы состряпали все так чисто, что комар носа не подточит. Поэтому, если ты, с перепугу, сам все не выложишь, то никто ничего не узнает.
   - Было бы недурно. - Более оптимистическим тоном ответил Вася.
   Хвыля толкнул его в плечо. - Гляди, гляди, по окнам заглядывает.
   Бурмыло напряг зрение. Темный силуэт прижался к стене и, словно крадучись, тайком, из-за резного наличника стал изучать происходящее в доме.
   - Слушай, а может это Федька? Мы ж ему загрузили, чем тут Светик с приезжими гостями занимается.
   - Не-не Васек, я сам видел, как дядя Коля - Светкин сосед - отвез этого доверчивого обалдуя в Хрящевск, на своем тракторе. Он ведь придурок нам не поверил, честным пацанам. Зато Светочке своей поверил. Идиот, не той головкой думает.
   - А как ты мог видеть?
   - Ты что тупой? - Николай оторвался от слежки за подозрительным субъектом и уставился на товарища. - Как ты думаешь? Если он сел в трактор, они выехали на проселочную дорогу и направились в сторону трассы.
   - А может Федька тактический ход предпринял? С зазнобушкой попрощался и, типа, укатил. Но теперь вернулся, лично наши слова проверить.
   - Может, Вася, может. Хотя, я сомневаюсь.
   - Ну ладно, я понял. Ты лучше туда посмотри.
   Все та же сутулая фигура, на цыпочках, подкралась к другому окну, и все так же осторожно незнакомец заглянул в дом.
   - Может, пошли, пугнем?
   Хвыля извлек из кармана спички, попросил у дружка сигарету.
   - Лучше обождем. Мало ли кого тут носит. Нам свидетели ни к чему. А этот, как пить дать, не из их компании. И если ты прав, что это Федька, то нам и подавно мешать ему не следует. Лучше понаблюдаем. Глядишь , самим не придется руки пачкать.
  
  
  
   * * *
  
  
   - Может, музычку включим?
   Предложил Кокнадзе, не сводя полузакрытых глаз с аккуратно стриженного, в виде узенькой полосочки, женского лобка. Девица грациозно повиливала точеными бедрами и одной рукой с наслаждением массировала свою кругленькую, чуть вздернутую попку: Второй же рукой она наполняла бокал шампанским. Одарив мужчину взглядом полным страсти и желания, она простонала:
   - Лучшая музыка, это музыка моего тела. - И, как бы подтверждая сказанное, переключилась на массаж огромной, чуть обвислой груди.
   Развалившись в стареньком кресле, Кокнадзе сидел, как говорится, во всей красе. Точно кошка, неслышно, на одних только тонких пальчиках, девушка подошла к Вахтангу, эротически изогнулась в талии и присела ему на ноги так, что ее гладкие, упругие ягодицы прижали мясистый, хотя и вялый член к волосатому животу.
   - Милый, какой же он у тебя горячий. - Сладострастно простонала Света, одной рукой обнимая смуглого мужчину за шею.
   Он лизнул мочку ее ушка и прошептал: - Я вообще, парень горячий.
   - Мы это заметили.
   - Кто это "мы"? - Создавая иллюзию скромной невинности, удивился Кокнадзе; продолжая баловаться с ушком.
   Девушка чуть помедлила, наслаждаясь действиями мужчины, затем окунула язык в вино и, жадно облизав его губы, просунула алую мякоть внутрь. Не смотря на то, что поцелуй состоялся коротким, но его жар и глубина восторгали.
   - Мы - это я и моя нежная, влажная, похотливая сестренка.
   Решительным движением Вахтанг сильными пальцами раздвинул широкие половые губы, немножко прогулялся ними по скользкому влагалищу, а затем принялся разминать большой, упругий клитор. Девица закатила глазки, начала протяжно поскуливать: бокал с вином перекочевал на соседнюю тумбочку.
   - Я уже чувствую, как ты меня хочешь. - Прошептал он ей любовным бархатом.
   Узловая качнула бедрами. - Чего о тебе не скажешь. Твои пальцы гораздо тверже.
   - Это явление временное. Вот он сейчас отдохнет...
   Со стороны лестницы, ведущей в мансарду, стали доноситься стоны, и даже местами вопли бешеного оргазма. Варвара вопила так, что казалось ее рвут на части и бедняжка вот-вот лишится рассудка.
   - Кое-кто уже отдохнул. - Съехидничала девушка.
   - Та, какой там. За сегодня это у них первый раз. - Парировал Вахтанг, удовольственно вслушиваясь в возбуждающие звуки. - А вот у нас!
   Он обхватил Свету за талию, поднял чуть вверх, развернул лицом от себя и уронил на своего вздыбленного монстра, словно посадил приговоренную на кол. От такого стремительного вторжения девка взвыла. Запрокинув голову назад и вцепившись в его мускулистые ноги, она стала выть еще громче и протяжнее; шумно вдыхая сквозь сцепленные зубы.
   - Да, да, глубже, сильнее! Еще! - Умоляла она в промежутках между стонами.
   Партнер обхватил ее роскошные груди ладонями, стал с силой их мять, а его ненасытные губы жадно поедали тонкую, немного влажную кожу спины; все ближе подбираясь к шейке.
   Экстаз закипал по возрастающей. Девушку всю трясло. Слов больше не было, только сладкий вой и глубокое дыхание. Теперь она уже не подпрыгивала, стараясь вонзить горячий член как можно глубже. Девица в бешеном темпе ерзала, то прижимаясь задком к мохнатому животу стонущего мужчины, то сползая почти до колен. Временами ее тело начинало совершать вращательные движения тазом, от чего крепкие руки партнера скользили к тоненькой талии и помогали делать эти движения еще быстрее и с еще большей амплитудой. Через некоторое время Вахтанг начал замечать, как большие капли пота, стекая по всей извивающейся спине его партнерши, нитевидной струйкой проникали в темное ущелье между двух маленьких, кругленьких ягодиц. Это возбуждало еще больше.
   Теперь Света поставила ноги на край кресельного сидения, приняв позу несущегося вскачь наездника. При этом, впиваясь своему скакуну ногтями под коленками - пустилась в самый настоящий галоп. Партнер положил на ее ягодицы ладони и принялся то широко их раздвигать в стороны, то плотно сжимать. Он пожирал томным взглядом ее вид сзади и стонал. Рывки женского тела усилились, волосы метались будто при шквальном порыве ветра, звуки страсти теперь лились непрерывно и... раскаленная лава неистового оргазма повергла уже ничего не соображающую жрицу любви в натуральное бешенство. В этой сладкой агонии она билась с полминуты, а затем, совершенно обессилев, рухнула на пол, почти затихла; лишь тихое постанывание сменялось еле слышными всхлипами. Не моргая, Вахтанг наблюдал, как все ее хрупкое тело дрожало, конвульсировало.
   - Мне холодно. - Простонала Света чужим, охрипшим голосом. Попыталась встать.
   Вахтанг покинул кресло, наклонился, бережно поднял девушку, на руках отнес к дальней стене на тахту. Он положил ее и укрыл стеганым ватным одеялом. Света скрутилась калачиком, притихла. Мужчина перевел взгляд на свой, продолжающий торчать член. Он произвел ним пару движений, от чего надутая головка шлепнула своего хозяина по пупку.
   - Ну вот, а мы не успели.
   За спиной дзинькнул хрусталь. Кокнадзе обернулся. Возле стола, с красным лицом и взъерошенной прической, закутавшись в мятую простынь, стояла одна из близняшек. Узрев коричневую "булаву с бордовым набалдашником", ее черные глазки вспыхнули страстью.
   - Может, мы попробуем успеть вместе? - Промурлыкала похотливая сучка. Обнажив свое пышное, весьма шикарное тело, она двинула на Вахтанга точно крадущаяся львица на ягненка. Девица прижалась к его пульсирующему члену мягким животиком и, закатив глазки, начала облизывать свои широкие, пухлые губы. Он чуть наклонился, развернул девушку боком и жадными губами набросился на ее развесистые, белые с синими лучами груди. Одна рука скользнула между ягодиц, вторая во влагалище. Поглощенный страстью он двигал ними вверх-вниз, от чего его пальцы то соединялись где-то между ног, то поднимались к лобку и копчику. Близняшка начала издавать гортанные звуки и дрожать. Вскоре, не в силах более сдерживаться, развратница схватила его одеревенелый член трепещущей рукой, развернулась к мужчине спиной, вставила член между ног.
   - Куда? - Быстро мурлыкнула Виолетта, изнемогая от похоти.
   - Куда пожелаешь, моя козочка.
   По тому, как туго входила головка, он понял, куда предпочла девица, и стал крайне осторожно вводить член все глубже и глубже. Знойная проказница застыла, уперевшись ладошками в мужские бедра, а когда весь половой орган был в ней, бестия принялась поскуливать и извиваться всем телом. Девка вонзила в самою себя обжигающее орудие страсти, и теперь была безнадежно этой страстью инфицирована.
   Вахтанг плавно пропихивал и медленно высовывал, стараясь насладиться каждым мгновением, каждым сантиметром. Он ощущал, как неотвратимо подкатывает долгожданная волна оргазма, но основную страсть приберегал на момент бурного семяизвержения.
   В какой-то момент, в и без того тесной норке, ему стало и вовсе неуютно. Он открыл глаза. Спереди, прижавшись к женскому телу, появился еще кто-то. Еще кто-то, кто, утонув лицом между больших грудей, воспроизводил недвусмысленные движения. Извиваясь и визжа, самка была зажата между двумя ненасытными жеребцами, которые - напоминая поршневую систему - вгоняли в ее жаждущее тело саму страсть и само наслаждение. Юная чертовка была довольна таким изысканным подходом к делу. Она стала быстрее двигаться, выразительнее стонать и попеременно, с какой-то дикой жадностью, обнимать дрожащими руками то одного, то другого.
   В стареньком серванте звенели стекла, от децибелов "рулад" того фантастического оргазма в который, словно эскадрилья пикирующих бомбардировщиков, ворвались все трое, одновременно. Они выли, стонали, трепетали, до синяков впивались пальцами в мокрые тела, дышали, что загнанные скакуны, беспощадно извергая фонтаны блаженства.
   У самого стола, на мягком вязаном коврике, пытаясь отдышаться и прийти в себя, лежал разгоряченный Вахтанг. Рядом, вздымая развислую грудь, стонала девушка, а сразу за ней, теребя языком женский сосок, примостился довольный Ермолай.
   - Ты кто? - Глядя в потолок, однако, чувствуя на себе туманный взгляд бескомплексной девицы, спросил Вахтанг.
   - Я Виолетта. - Она обхватила ладошкой его вновь обмякший член, принялась откатывать и закатывать головку. - Вам было приятно?
   - О, не то слово! - Простонал удовлетворенный Кузьменко, хотя вопрос адресовывался Кокнадзе.
   Вахтанг повернулся на бок. - Нам-то было. А ты как? Мы тебя не разорвали?
   - Глупый, - Виолетта сжала член немножко сильнее, - я от удовольствия чуть не сбрендила. Это было супер.
   Вахтанг дотянулся рукой до промежности, немного помассировал маленький упругий клитор, а затем погрузил в скользкое лоно два пальца. - Может, повторим? - Он шарил ними внутри, словно пытаясь что-то нащупать. - Я хочу побывать и здесь.
   - Ах... - Сладко вздохнула девушка. Она почувствовала, как начинает твердеть половой орган мужчины и начала мять его более страстно.
   Однако в следующий миг вся комната наполнилась режущим слух звуком оваций. Это рукоплескал спускающийся со второго этажа Выхин.
   - Браво-браво! Даже я, старый развратник, и то не слышал такого урагана сексуальных эмоций.
   Руслан шел, в чем мать родила, явно бравируя размерами своего хоботообразного члена: он скалился во все зубы. Следом появилась краснощекая Варвара; по талии она была обмотана махровым полотенцем.
   " А эти девки не только на мордашки похожи. Оказывается у них и фигуры одинаковые." Поразился Вахтанг, и подстрекаемый любопытством спросил:
   - Вот вы близняшки, две как одна. Мне интересно, а трахаться тоже одинаково любите? - Он подмигнул Варваре. - А, детка, как на счет сразу двоих?
   Варя умостилась на табуреточке возле стола, отхлебнула выдохшегося шампанского, лукаво посмотрела на сестру, хихикнула:
   - Ну уж дудки, у меня такой игрушки нету.
   - Какой!? - Оторвался Ермолай от груди Виолетты. - Ну-ка поподробнее.
   - Прошлым летом моя сеструха ездила в Москву, и на Арбате, в специальном магазинчике, купила одну занятную вещицу.
   - Варька! - Грозно прикрикнула Виолетта, но та умолкать и не думала.
   - Это самый натуральный вибратор, но только с двумя смежными концами. Один большой, а другой немножко поменьше - он находится под первым. - Девушка язвительно сощурилась. - И теперь, как только Виолеттка залезает дома в ванную купаться, так по часу оттуда не выходит. А уже спустя несколько минут оттуда начинают доноситься охи да стоны.
   - Ну, мерзавка, я тебе это припомню! - Пригрозила сестра кулаком.
   - Ой, напугала. - Варвара показала язык. - Ха-ха, это я сама тебе припомнила. Надо было не жмотничать.
   - Так, барышни, не ссорьтесь! - По-хозяйски, и в то же время шутя, грюкнул кулаком по столу Выхин. - А вот упоминание о водных процедурах кстати. А ну марш подмываться. Там, возле чуланчика, стоит деревянная кадка с водой, уже, наверное, горячей. Только сперва тен выключите. - И поймав проходящую мимо Варвару за руку, нежным голосом добавил: - Но ты крошка так сильно не переживай. Если мечтаешь не отставать от сестренки, - он потрогал ее за пухленькую попку, - мы тебе в этом с радостью подсобим.
   - Я подумаю. - Засмущалась девица.
   - Девки, вы там мойтесь не спеша - эти парни будут заняты еще долго. - Раздался голос из-под одеяла, и в следующую секунду показалось розовое лицо Светланы. - Тут и думать нечего. Сегодня же день Святого Валентина, это же наш день.
   Кокнадзе поймал на себе ее блудливый взгляд. - Тогда присоединяйся к нам, моя козочка. Двоих, как Виолетта, потянешь?
   Та начала сползать с тахты на пол. - Да я и троих смогу.
  
  
  
   * * *
  
  
   Что-то заставило насторожиться. Вахтанг с некоторым усердием расплющил веки и затаил дыхание. В комнате завис странный полумрак, один из тех который можно именовать как сумрак наваждения. В душе созревала необъяснимая жуть. Жуть, от сознания того, что вот-вот произойдет нечто страшное. Обострившийся слух улавливал буквально каждый звук. Мужчина крайне осторожно повернул голову. Рядом, уткнув лицо в гигантскую подушку и разметав по ней свои соломенные локоны, спала Узловая. Одеяло сползло до поясницы, даже слегка обнажив две соблазнительные "булочки". Вспомнив прошедший праздник секса, Вахтанг улыбнулся, но рот мгновенно исказился гримасой испуга. Будоражащий душу писк в глубине комнаты заставил напрячься. Он лежал с холодеющими конечностями и пытался постичь причину, по которой этот, на первый взгляд, невинный звук приводил нервную систему в волнение. Блестящие белки глаз казались неподвижными хрусталиками.
   Вот под полом раздался еле слышный шорох. "Мыши, мерзавки". А вот глухой щелчок. "В топке треснуло полено". В соседней комнате скрипнула железная кровать. В печном дымоходе завыл ветер...
   И тут, противный звук повторился. Кокнадзе даже не слухом, он всеми фибрами души, всеми волнами сознания уловил его эпицентр и, не шевелясь, скосил глаза в ту сторону.
   - Вай ме! - Выдохнул Вахтанг с нескрываемым раздражением и облегчением одновременно. - Кому это тут жарко? - Спросив неизвестно кого, а скорее самого себя, он начал выползать из-под одеяла.
   Незакрытая, видимо еще с вечера, форточка, теперь болталась на ветру туда-сюда, иногда отвратительно попискивая малюсенькими навесами. Когда же он захлопнул форточку и вернулся к кровати, его еще полупьяный взгляд внезапно обнаружил, что у Светланы между ног, ближе к промежности, что-то шевельнулось. Возня почти сразу повторилась.
   - Наверное, во сне писюлька зачесалась. - Улыбчивым голосом выдвинул субъективную гипотезу Вахтанг, и, вздохнув, добавил: - Нужно помочь, бедняжечке.
   Он присел на край тахты, просунул руку под одеяло, в необходимом направлении, и устремил насторожливый взгляд в сторону ее отвернутой головы - как бы чего-то ожидая. Но тут же уронил челюсть и замер. Обе руки девушки до самых локтей уходили под подушку. " А... как же..." Только и успел подумать Вахтанг, ибо дикая боль в указательном пальце заставила его закричать и шарахнуться прочь от кровати, как это обычно делается с человеком, на которого внезапно, из подворотни, с диким рыком бросается здоровенный пес. Обнаженный мужчина распластался на полу, в ужасе наблюдая, как из-под одеяла выползла огромная летучая мышь, размерами с взрослую таксу. Оскаленная пасть мерцала белыми, местами испачканными кровью клыками. Она медленно расправила перепончатые крылья, которые заняли большую половину тахты. Противная тварь подмигнула Вахтангу своим черным глазом, взмахнула исполинскими крыльями и взлетела.
   - Ах ты, гадина!
   Вскакивая на ноги, в припадке бешенства Кокнадзе схватил подвернувшийся под руку табурет. Он широко замахнулся и швырнул предмет мебели в монстра. Однако вместо летучей мыши табурет угодил в окно, чье двойное остекление разлетелось на мелкие осколки, а ночной хищник с легкостью выпорхнул в образовавшееся отверстие. Вахтанг не мешкая, подбежал к окну. Кровопийца улетал в сторону заброшенного карьера.
   Сверкая в потемках голым задом, мужчина вернулся к тахте, нетерпеливым движением сорвал с девушки одеяло. В том месте, где находились половые органы, расплылась лужица черной крови. Недавний почитатель ее сексуальных талантов горестно взвыл. Он схватил девушку за плечо и одним рывком повернул лицом к себе. Серые круги поплыли перед глазами, и он понял, что теряет сознание: У девушки не было лица!
   Громко вздохнув Кокнадзе оторвал голову от подушки, сел на кровати, с полминуты бестолково пялился вытаращенными глазами в никуда.
   - ... Еще одно такое сновидение... - Пробормотал, наконец, Вахтанг, покидая ложе; в данный момент мочевой готов был разорваться.
   Когда уже были застегнуты брюки и одета рубашка, он вдруг резко обернулся. На соседнем месте, улыбаясь и что-то бормоча, сном невинного младенца почивала Виолетта.
   - Ну, да, мы же именно с ней и ложились. - Он улыбнулся, облегченно выдохнул.
   Все двери в доме оказались плотно прикрытыми, но не запертыми.
   - Счастливые в этой деревне люди. - Бурчал он сам себе под нос. - Тут, наверное, вообще никто никогда их не запирает.
   Очутившись на крыльце, ему в глаза бросился силуэт, вроде как человека. А, подкравшись поближе к сараю, где с самого начала было обнаружено видение, Кокнадзе присвистнул:
   - Эй, Светик, что за выходки? Ты чего тут голая стоишь? Закаляешься?
   Девушка молчала и не оборачивалась. Вахтанг подошел еще ближе... затем еще...
  А когда до сексапильной красотки можно было дотянуться рукой, она неожиданно обернулась. У грузина встали дыбом волосы буквально по всему телу. На него смотрело старое, дряблое, почерневшее лицо старухи, с огромной волосатой родинкой на носу. Призрак оскалился гнилой ухмылкой. Вахтанг понимал, что перед ним стоит тело Светланы, волосы Светланы, но лицо ему незнакомо.
   - Что тут происходит, ты кто?
   Страшная особа распахнула оскал еще шире, а в ее руке мелькнуло ржавое кайло.
   - Не-е-ет!!! - Разнеслось по всем темным закоулкам старого заброшенного сада, и ночь жадно проглотила этот рвущийся наружу, воплощенный в душераздирающем вопле, страх.
  
  
   * * *
  
  
   Нет ничего прекрасней тихого зимнего утра. Когда не бесчинствует обжигающий ветер, не сыплет снег, небо ясное, а солнышко только-только показало свою бледно желтую макушку из-за вечнозеленых елей и сосен. Мороз в атмосфере присутствует, но чисто символический. Снег под ногами переливается, словно его притрусили бриллиантовой пылью. Весело щебечут синички - это, пожалуй, единственные звуки издаваемые природой в такие ранние часы блаженственного пробуждения. Чего, к сожалению, нельзя сказать об окутанных утренними сумерками застенках тех домов, где обитают люди. Звучания тут совершенно иные, и не всегда ласкающие слух. В лучшем случае мирное посапывание, в худшем - докучающий храп. А то и того хуже - зловонный треск из-под одеял.
   Впрочем, по моему скромному разумению, сегодня не стоит опошлять мероприятие. К тому же в нашем случае, кроме шелестящего сопения ничего более - до последней минуты - не прослушивалось.
  
   - Не-е-ет!!! - Вдруг заорал спящий Выхин, одновременно подскакивая на кровати и размахивая руками, как бы защищаясь от невидимого нападения.
   Рядом лежала Узловая, которая, не открывая глаз, недовольно пропищала: - Вахташа, какого хрена орешь с утра? Дай поспать.
   Руслан стер с лица холодный пот и стеклянными глазами уставился на девушку.
   -... Что ты ляпнула?! - Он был похож на одержимого.
   Блондинка расплющила веки. - О! А мне показалось, Вахтанг орет.
   В комнату ворвался перепуганный Кузьменко. На фоне белых трусов в красную звездочку, свисающих до колен, его кулаки сжимали ружье.
   - Что случилось!? - Он рыскал взглядом по спальне.
   - Ох, и бред мне только что приснился. До сих пор сердце колотит.
   - М-да, какие мы, мать вашу за ногу, ранимые. - Язвительно изрек Ермолай. - Я перепугался не меньше. Прикинь: подхожу к столу, гляжу, на тахте черножопого нет. Только собираюсь винцом похмелиться, тут ты верещишь. Улавливаешь мои мысли?
   Узловая на какую-то долю миллиметра приоткрыла один глаз. Мужчины этого не заметили, но девушка следила за ними очень внимательно.
   - Между прочим, мне именно Кока и снился.
   - А, уже паранойя одолевает? - Растянулся в золотом оскале дружок с таким видом, будто его это крайне радовало.
   Выхин на реплику внимания не обратил, так как был полностью поглощен воспоминаниями ночного кошмара.
   - Мне снилось, что я - это не я. Во сне я был Вахтангом.
   - Тю! И делов-то?
   - Ага, если бы. Там еще был здоровенный вампирище. - Он с чувством тряхнул головой. - Брр, какая мерзость. А затем я, ну в смысле Вахтанг, вроде проснулся и думаю: Хорошо, что это все приснилось. Хотя, это тоже был сон. И в этом втором сне, Кока вышел отлить, а там Светка. - Руслан шлепнул блондинку по заднице.
   Ермолай вновь оскалился и, как бы в поддержку приятеля, тоже отоварил Узловую увесистым шлепком.
   - Может, хватит!- Недружелюбно огрызнулась Света.
   - Ну и, в какой позе ты ее дрючил?
   - Какой там! В первом сне ее за интимное место грызонул вампир.
   - О, какая трагедия! - Кузьменко начал крадучись подбираться к Узловой. - Вот я сейчас поцелую, и все сразу пройдет.
   - А во втором сне, - продолжал Руслан, - она была страшная, что старуха. Помнишь, как из фильма "Бронзовая птица"? Вот и у Светки было такое же страшное лицо, да плюс здоровенная волосатая родинка на носу.
   К этому моменту Кузьменко уже склонился над тем местом, где из-под одеяла бугрилась аппетитная женская попка. Однако при словах "здоровенная волосатая родинка" замер, и в страшном испуге вцепился взглядом в рассказчика, точно не веря своим ушам.
   - Шо ты вылупился? Эта негодяйка вгородила мне в спину ржавое кайло. Такой при этом хруст и треск был, доложу я тебе.- Его нервно передернуло. - Фу, прям мороз по шкуре.
   А после этих слов коротышка еще и побледнел. Он медленно выпрямился, взял оставленное у быльца кровати ружье, и подобно змее прошипел:
   - Ну-ка выйдем... до ветру.
   Его поведение показалось Руслану таким категорическим, что он не особо раздумывая, последовал за хозяином загородного домика: Вещи он натягивал на ходу.
   Узловая осталась лежать без движений, однако неотрывно следила за пустым дверным проемом, теперь уже обеими, широко раскрытыми глазами.
   Спустя пять минут любители опасных махинаций уже были во дворе. Они пробрались в закоулок между сараем и боковой стороной дома. Ермолай присел на аккуратно уложенный штабель рубленых дров. Приложив палец к губам, он настороженно смотрел на Руслана. Через минуту Ермолай совершенно неожиданно сорвался с места и выглянул за угол, в направлении крыльца. С испугу его передернуло: У стены, притаившись, стояла Узловая.
   - Какого тебе тут надо!?
   Девушка переминалась с ноги на ногу и виновато прятала глаза.
   - Я кажется, спросил! - Не унимался коротышка.
   - Иду в туалет, что нельзя?
   - Параша в другом направлении!!! - Сорвался он будто с цепи.
   - Да пошел ты в зад! - Сделав вид, что обиделась, Света вернулась к крыльцу.
   - Я там уже был! И у тебя в том числе!
   - Свинья! - Схлопотал Ермолай.
   Он вернулся к курятнику. - Русик, я тебе клянусь, она ведьма.
   - Вот это ты вчера нализался. - Лупал опухшими глазами Выхин.
   - Да нет же, ты послушай, - Кузьменко явно нервничал, - помнишь ту историю, что я про летчика рассказывал? - Руслан кивнул. - Так вот, люди правду говорят, колдунья на самом деле была.
   - Я извиняюсь; но причем тут Светик? И вообще, где та Марфа сейчас?
   - Вот! - Воскликнул Ермолай, словно постиг суть бытия. - После смерти пьяного истребителя, ведьма исчезла. А спустя месяц у Светкиной бабки нэмовля зъявылось. Народ недоумевает, мол, откуда у тебя одинокой, да еще и в возрасте - ей тогда уже за сорок перевалило - приплод взялся? Ну, бабка и говорит: Ночью проснулась, чую на крыльце детё малое скыглэ. Выхожу, стоит из лыка плетеный короб, а в нем младенец. Рядом с крыльцом лужа дождевой воды. И вдруг, в этой луже, как в зеркале, лицо Марфы всплыло. Вот она бабке и сказала, дескать, ты бездетная, мужика у тебя нет, скучно, небось, одной век коротать. Вот ты и приюти мою доченьку, вырасти любимую. А мне нет житья среди людей, ибо слабость человеческая в заслугу поставлена, а немощность в добродетель определена. И все, и растворилась в луже, будто отражение смотрящего от проснувшейся зыби. Но понимаешь, Руслан, есть одно неопровержимое "НО". Ни один жмыховец не видел ту Марфу брюхатой...
   Выхин начинал зябнуть. - Слышь Кузьма, может, похмелимся для начала? Бо, на дурную голову, твои зловещие байки не лезут ни в какие ворота.
   - Да! - Вскипел упрямый мистификатор. - А фамилия? Уз-ло-вая!
   - И что? - Иронично скривился Выхин.
   - Узловая от слова узел! Ведьменские узлы, так называемые заломы. Я ж говорил. Я больше чем уверен, та клятая Марфа где-то сперла ребенка, младенца еще, и в тело его каким-то образом вселилась.
   - Так ты хочешь сказать, - Руслан не мог сдержать улыбки, - что мы вчера трахали какую-то старую ведьму?
   - Мы трахали молодое, красивое тело. - Парировал Ермолай. - И уж если я утверждаю, что это дом вещих снов... - Он посмотрел на визави крайне ответственным взглядом. - Ты знаешь, за свой базар я отвечаю.
   - Ну хорошо, хорошо. - Взялся успокаивать товарища Руслан. - Давай мы ко всем этим ужастикам после вернемся. Меня, если честно, в данный момент беспокоит только несколько вопросов первостепенной важности. - Он с многозначительным видом воздел над головой указательный палец. - Где Кокнадзе? Когда заявится Кувалда? И, любопытно, с кем он заявится? Ведь мы вчера так от черножопого и не добились, куда он отправил своего пса цепного. Мне он вообще показался растерянным. Помнишь, как мы в хату зашли, а ты его и спрашиваешь, мол, и где же наша охрана...
   Да-да, Русик, я помню. - Перебил Выхина нервно кусающий губы Ермолай. - Мне вообще так показалось, что у них с этим бугаем какая-то нестыковка получилась.
   Разговор возле курятника внезапно нарушился скрипом входной двери. Мужчины вышли из-за дома, состроив беззаботную непринужденность. По ступенькам спускалась заспанная Виолетта. Галоши, голые ноги, и стеганая фуфайка, которая еле прикрывала такой же оголенный задок: Одна из близняшек торопилась. Выхин почувствовал нарастающую упругость в области брючной ширинки. Он хитро подмигнул Ермолаю, а затем заигрывающее окликнул соблазнительную особу.
   - Эй, пупсик, мы тут, в твоем полном распоряжении.
   Виолетта обернулась. - Ой, не могу, ой не донесу. - Она нетерпеливо семенила к туалету, прижимая к груди запахнутые отвороты одеяния.
   - Там занято. - Слукавил Руслан. - Ты, по какой нужде?
   - По маленькой.
   - Так иди сюда, за сарай.
   Шустро развернувшись на сто восемьдесят градусов, Кузнецова уже почти бегом рванула в направлении мужчин.
   - Ты Вахтанга не видела? - Спросил Кузьменко приближающуюся девицу.
   - Когда ночью ворочалась, он был, а сейчас я его не видела. - В данный момент девушке было явно не до Кокнадзе.
   Когда она поравнялась с Выхиным, он бережно придержал девушку под локоток, и прижал нежную ладошку к своему отвердевшему пенису.
   - Чувствуешь, как он на тебя реагирует? Удовольствие рвется наружу. Когда сходишь за кустики, непременно загляни вон в ту раскрытую дверку сарая. - Руслан многозначительно подмигнул. - Мы с другом покажем тебе наш вчерашний трофей. - Шелестел он блудливым шепотом.
   - Зайду непременно. - В такой же блудливой манере ответствовала девица. Она более не в силах была сдерживаться и теперь вприпрыжку рванула в прежнем направлении.
   Растянув маски довольного предвкушения, друзья двинули следом.
   Когда Виолетта оказалась напротив указанной двери, она на ходу повернула голову и посмотрела сквозь открытый вход внутрь сарая.
   У обоих мужиков брови поползли на сморщенные лбы, ибо девка, застыв как вкопанная - очевидно на то был веский повод - коротко, но громко взвизгнула. А в следующую секунду - держаться, не было уж мочи - задрала руками фуфайку, резко присела прямо там, где стояла и, продолжая таращиться вглубь сарая, принялась справлять естественную нужду.
   - Вот бесстыдни... - Последний слог подошедший Выхин проглотил словно жесткий кусок мяса, весьма несоизмеримый с входным отверстием глотки: теперь и он видел то, что девушка. В сарае, головой к выходу, изображая своим телом крест, уткнувшись лицом в земляной пол, лежал Кокнадзе: Из его окровавленной спины торчало ржавое кайло с растрескавшейся рукоятью. Оба подельника почувствовали, как у них мление висков стремительно перерастало в шевеление волос на макушках. От шеи во все стороны расползались мурашки, а в животах зарождался неприятный холодок. И все это в озвучивании низкого, монотонного вытья Кузнецовой; под беспрерывное журчание.
   Хотя и не сразу, но первым нашелся Руслан. - Во-о-обще-то, кто-то сделал нам одолжение.
   Второй, правда, с трудом, оторвал ошарашенный взгляд от трупа и воззрился на Выхина, что на ненормального.
   - Вот тебе и вещий сон. - Подмигнул он коротышке. - И не побоюсь заметить, как нельзя кстати.
   - Выхухоль! Твою дивизию! Ты, что ни хрена не понимаешь!? - Ермолай вцепился тому в свитер. - Нам нужно отсюда драпать! И чем быстрее, тем лучше. Мы все сдохнем! Она ведьма! До тебя, что не доходит?
   Лицо коротышки вспыхнуло будто кумачом. Начиналась истерика. Его щеки часто раздувались, глаза стали водянистыми, а в уголках искаженного рта проступила слюнная пена.
   Преследуя цель прекратить истерику, Руслан отвесил подельнику двойную пощечину. Тот вроде пришел в себя, однако не сразу: еще некоторое время бестолковый взгляд блуждал где-то в другом измерении.
   - Кузьма ты здесь!? Ты меня слышишь? - Толстячок молча кивнул. - Только без паники. Дождемся Кувалду и на бандитском "Джипе" свалим. Но только тебе нужно взять себя в руки.
   Ермолай вдруг оживился. - Так погнали сейчас, на моей! "Мазда" вон она, у свояка в гараже стоит.
   - Тихо дружище, очухайся, мы на твоей тачке сможем только до околицы дотянуть, кругом страшные заносы.
   Кузьменко обреченно повесил голову, что-то недовольно бурча себе под нос.
   - Не дрейфь старина, - Руслан обхватил ладонью его шею, встряхнул, - выпутаемся. Уж нам-то не впервой.
   И тут они заметили, что журчание, впрочем, равно как и вытье, отсутствуют, а потерявшая способность к соображению Виолетта сидит в прежней позе, не производя никаких действий. Мужчины безэмоционально переглянулись.
   - Давай отведем ее в дом. - Предложил Выхин. - У девки шок. - Он потянулся к фуфайке. - Еще не дай бог прелести отморозит.
   Товарищи подняли Виолетту под руки, повели во двор. Ноги у Кузнецовой то и дело подламывались и она беспрестанно зыркала то на одного, то на другого. В конце концов, жалобно всхлипнув, близняшка заявила:
   - Мальчики у меня в животе что-то шевелится, сейчас блевону.
   - У-у! - Скривился Ермолай. - Тогда срочно в сортир.
   У девушки начинались рвотные позывы. - Ве-к... вы ж говорили, ве-к... что там занято. Ве-к.
   Выхин виновато вздохнул. - Это я нарочно солгал, чтоб тебя в нашу сторону заманить. - Он еще раз вздохнул, но теперь с сожалением. - Ты выглядела так соблазнительно.
   Торопливо семеня, они оказались у маленького, зеленого деревянного домика, с круглым окошком на фронтоне. Кузьменко взялся за ручку, отворил крашеную дверь и в смущении отвернулся.
   - Ой, пардон, мы не зна... - Окончания своей извинительной фразы коротышка не услышал и сам, по причине полной глухоты. Виолетта орала так, что небольшая стая ворон, разгуливающих поблизости, словно оголтелые сорвались врассыпную.
   На деревянной фанерной сидушке, раскорячив ноги в разные стороны, с вылезающими из орбит глазами и свисающим через нижнюю губу синим языком, сидела обнаженная, мертвая Варвара. Ее шея была так сильно стянута тонкой стальной проволокой, что даже лопнула кожа.
   Временная глухота прошла. Не издавая ни звука, мужчины изучали чудовищную картину: раздувая ноздри и тяжко отдуваясь. Первое время в голове совершенно не было мыслей. Они появились позднее, когда оба созерцателя, оглянувшись, обнаружили Виолетту: Девушка распласталась на снегу без чувств.
   - Ее нужно срочно в дом. - Выхин первым склонился над Кузнецовой. - Хватай за руки и переворачивай, только бы язык в горло не провалился.
   Уложив девушку на тахту, в поле их зрения попала Узловая. Блондинка вальяжно восседала на стуле и лениво цедила шампанское прямо из горлышка только что откупоренной бутылки.
   - Вот кобели, затрахали бедную девку до обморока. - Света ехидно ухмыльнулась. - Для меня-то хоть силушки оставили?
   - Шо-о! - Взвизгнул Ермолай. - Ты, сука дешевая, сходи в сарай и полюбуйся на... - Он захлебнулся в припадке, и с безумным видом уставился на товарища. - Пошли, я знаю, как доказать, что я не шизик!
   Труп Кокнадзе по-прежнему лежал на земляном полу сарая, в виде креста с торчащим из спины кайлом. Кузьменко решительно преградил вход в сарай.
   - Ты свой сон еще помнишь?
   - От и до, к сожалению.
   - В первом сне тебя за палец укусила летучая мышь, верно?
   - Ну и что? - Руслан сунул тому под нос обе руки.
   - Все логично! Ведь ты был не самим собой, ты был Вахтангом. - И более не мешкая, приятели вошли в сарай.
   Пучка указательного пальца левой руки трупа, в области посиневшего ногтя, была точно истыкана толстым гвоздем, а все ранки изображали собой полумесяц. Немую сцену изумления прервала Узловая. Девушка ворвалась в сарай с крайне озабоченным лицом, цвета припавшего пылью молока. Приятели сразу отметили, что Света даже не удивилась присутствию мертвого Вахтанга.
   - Ну-ка покажите свои подошвы. - Степным суховеем слетело с ее злобно поджатых губ.
   Мужчины послушно удовлетворили просьбу, хоть та и показалась им весьма неуместной. Затем блондинка обследовала ботинки покойного, после чего молча, обреченно свесив голову, вышла.
   - Ты видал? - Трясясь от волнения спросил Ермолай Выхина. В это время тот задумчиво смотрел в открытую дверь.
   - Ох, что-то вся энта канитель перестает мне улыбаться. - Высказался Руслан в пустоту, а в следующую секунду, будто преследуемый спонтанным озарением, стал нетерпеливо озираться, шаря понурым взглядом по мрачным сумеркам сарая. - Э! Я не понял, а где наша добыча?
   Светлана Узловая сидела на корточках под первым от крыльца окном, и что-то внимательно разглядывала на снегу. Сзади подошли Выхин и Кузьменко.
   - Слышь красавица, а куда ты дела нашу дичь?
   - Какую еще дичь?
   - Свинью, дикую, выпотрошенную! - Повысил голос Руслан.
   Девица же напротив, отвечала спокойно. - Я ее и в глаза не видела: сто лет бы она мне сдалась.
   - Не бреши. Ты же в сарае была?
   - Когда?
   - Ночью! - Вскипел Выхин. - Когда Коку грохнула!
   Узловая медленно выпрямилась, обернулась. Только теперь друзья заметили, что она плачет. Беззвучные слезы градом катились по ее бархатистым щекам, часто падая с дрожащего подбородка.
   - Я, из-за вас уродов, все будущее себе искалечила.
   Кузьменко вытаращил глаза. - Ты чего, совсем уже офонарела, ведьма позорная! Кто это тут уроды?
   В следующий миг Руслану показалось, что он знает, в чем дело. Его рука воспроизвела предупреждающий жест, дающий понять злослову, чтобы он умолк.
   - Продолжай. - Он с любопытством изучал лицо ночной распутницы.
   - Вы видите эти следы?
   - Видим, и что дальше?
   - У кого из нашей компании обувь с такими подошвами?
   - Да бес его знает. - Пожал плечами Руслан.
   - Ни у кого, я уже проверила. - Девушка ладонью прикрыла рыдающие глаза и сквозь тихое вытье, плаксиво добавила: - Эти следы принадлежат человеку, за которого я собиралась выйти замуж.
   Ермолай ахнул, приложил руку ко лбу, по театральному запрокинул голову назад. - Теперь же все становится на свои места. Братан ты понял!? Все до безобразия просто. Это был Федька Сытников, ее жених. Представляешь, выходит, он в город не уехал, он все видел через окно.
   Коротышка стал топтаться вокруг своей оси и, что-то прикидывать. А когда нужная идея сформировалась, он прекратил крутиться и с солидной порцией злорадства потер руки.
   - В общем, так: Этот хахаль, видно, заподозрил что-то неладное да втихаря пробрался на чужой двор, где через окошко, с глубочайшим "наслаждением" любовался, как посторонние мужики всем гуртом ублажают его высокоморальную невестушку. А та сладко постанывает и даже визжит, когда кончает. - Ермолай выгнул брови, пожал плечом. - Вот у пацана крышу и сорвало: Первым подвернулся Кока.
   Узловая встрепенулась. - Что значит первым?
   Автор возможной версии от девушки отмахнулся. - Скоро покажем. - Он несколько раз дыхнул на озябшие ладони. - Но самое паскудное, этот негодяй спер нашу свинку, из головы которой, кстати, я собирался изготовить чучело.
   Света покачала головой, горько вздохнула. - И дернул же меня черт связаться с таким циничным подонком.
   В ответ Ермолай только хихикнул, бережно беря Узловую под руку. - Ну, пошли, горемычная ты наша, поглядишь, что твой Феденька с Варварушкой сотворил.
   От такого известия у Светы подломились колени, а вид мертвого тела лучшей подруги, вообще ввел девицу в коматозное состояние.
   Руслан ткнул пальцем в доволе неприглядное зрелище. - И ты ж Кузьма только посмотри. Этот ублюдок ее сперва изнасиловал.
   Вся промежность, именно там где курчавились черные завитушки, была покрыта белыми пятнами застывшей субстанции, возбуждающей определенные догадки о роде их происхождения. Ермолай прищурился, осуществил в уме взвешивание некоторых деталей, и невозмутимым голосом заявил:
   - Э-нет, наш извращенец насиловал Варвару уже мертвой. Будь она при этом живой, она бы сопротивлялась. Но на ее теле, как сам видишь, ни царапинки, ни синяка.
   Услышав непостижимую версию Светлану начало выворачивать наизнанку. Не менее пяти минут девушка извергала содержимое желудка на снег. В это время подельники, отвернувшись в противоположную сторону, о чем-то совещались на пониженных тонах. Мужчины пришли к единодушному мнению, что нет смысла дожидаться приезда громилы Ковалева. Будет лучше отправить Узловую найти трактор и договориться, чтобы их немедленно отвезли в Хрящевск. Они заподозрили, что Кокнадзе специально отослал своего телохранителя за подмогой, вопреки личным прижизненным утверждениям, будто он ничего не ведает об отлучке Сергея Ковалева. (Что было в действительности.)
  
  
   * * *
  
  
   Убитая горем Виолетта тихо и монотонно плакала, спрятавшись в темном углу гостиной комнаты. Двое мужчин, оккупировав стол, уничтожали остатки роскоши, дискутируя на злобу дня. Плач, который им приходилось слушать уже больше часа, и который начинал их раздражать, внезапно прекратился.
   - Мальчики вы меня с собой в Хрящевск заберете? - Жалобно проскулила Кузнецова. - Я к маме хочу.
   Выхин оставил в покое мидий, выбрался из-за стола, подошел к дивану и, обняв ее за голову, сел рядом. - Слушай зайчик меня внимательно. Когда мы доберемся до вашего городишки, то о случившемся обязательно сообщим в милицию. - Он лукаво подмигнул Ермолаю, но так, что девушка этого не заметила. - Они сюда нагрянут и застанут тут вас. А вы расскажете, как все было. - Руслан вновь зыркнул на Кузьменко. - Впрочем, интим можно опустить.
   Он хотел еще что-то добавить, но тут вошла Узловая.
   - Слава тебе Господи! - Взмахнул руками коротышка. - За трактор договорилась?
   Света подошла к столу, налила себе красного вина и, выпив его залпом, уселась на свободный стул.
   - Трандец ребята, дядя Коля в бессознательном состоянии, лыка не вяжет. Но это не самое интересное. - Она плеснула еще полбокала. - Вхожу это я к ним в калитку, а там, как идешь к хате, растет старая абрикоса. Я значится, по дорожке чешу и вижу, под толстой нижней веткой, на утоптанном снегу, какие-то маленькие, красненькие ошметки валяются, и пятна красные. Ну, оно мне надо? Я ж без внимания. На веранду поднялась, с женой его перетерла нашу проблему. Та, мол, так и так, супруг в отлупе. И тут я поворачиваюсь, чтоб назад топать, да так и замерла! Там в уголке, под стеллажиком стояло железное ведро, а в нем свернутая шкура животного с темно-серой щетиной.
   Слушавшие в недоумении переглянулись.
   - Я сразу смекнула, это же он утром с вашей свиньи шкуру сдирал.
   - Вот тебе и дядя - мать его - Коля. - Тяжело выдохнул Руслан. - Это, небось, тот, который твоего ненаглядного Федьку вчера в Хрящевск возил? - Подмигнул он девушке. - Кстати, по твоей же просьбе.
   Узловая побледнела до невозможности, а выпученные глазки стали наливаться слезами.
   - Да-да кисуля... - Руслан догадался, какие мысли завертелись у нее в голове. - Как не крути, а все указывает на то, что это именно твой сосед сегодня ночью под окном наследил. Похоже, не довез душегуб любимого твоего до города. У Федьки, какой размер обуви был?
   Света закатила глаза под лоб, затем постреляла ними по сторонам и неуверенно ответила: - Кажется, сорок четвертый.
   - О, для зимних черевик самый подходящий. - Продолжал злорадно комментировать свои умозаключения Выхин, но уже вскоре задумался. - Но тогда получается, что Ваху с Варварой не Федька замочил...
   Он попытался поймать взгляд Ермолая, однако тот усердно очищал от оболочки кусочек конской колбасы и ни на что не реагировал.
   - Светик, - Руслан вновь обратился к девушке, - но за что ему было гробить пацана? У него при себе денег много было? - Узловая отрицательно мотнула головой. - А ценности, какие?
   - Кольцо! - Ее облик посетила маска прозрения. - У Феденьки на среднем пальце правой руки большущий перстень был, золотой. - Света принялась обкусывать свой наманикюренный ноготок. - И цепочка с крестиком, толстая.
   Слушая воспоминания Узловой Руслан Родионович смахивал на заправского сыщика. - Ну вот, все ясно как божий день. Первым делом, этот ваш тракторист долбанный позарился на Федькино золото. После, в состоянии аффекта, его и на девочек потянуло. Между прочим! - Войдя в азарт взвыл Выхин. - У Вахтанга тоже цепура не детская была, грамм на двадцать, и крест с брюлликами. Зато сейчас, на трупе их нет. - Он шлепнул ладонью по столу. - Я ж говорю, все элементарно!
   У всклокоченной блондинки затрясся подбородок, потекли слезы. - И ведь я же, дура, сама упросила этого гада выручить Феденьку. Как же я могла забыть? Я ведь еще года три назад от своей бабки слышала, что дядя Коля в молодости двенадцать лет отсидел за убийство.
   Ермолай тщательно пережевывал колбасу, с таким видом будто ему на все было глубоко плевать. Наконец продукт был проглочен, а губы тщательно вытерты полотенцем.
   - Вы уже достали меня со своим Феденькой! Ну грохнул этот колхозник щенка, ну притырил он его рыжье и лапти - мне до лампочки! Нам в данных обстоятельствах транспорт позарез нужен. Нам не резон с ментами в прения вступать. - Теперь хозяин избушки переключился на Виолетту. - Вы дома говорили куда отправились?
   - А как же, конечно.
   - Это жопа! - Возмущенно воскликнул Ермолай. - Теперь их предки кипеш взбаламутят, а менты нас тут, по их наводке, и сцапают. - Он в отчаянье то нервно наматывал кухонное полотенечко на кулак, то с психом срывал. - И будем мы - раз туда твою налево - подозреваемыми номер один. А меня так вообще упекут без всяких показаний.
   В унисон своей осиротевшей подруге завыла и Светлана. Мужчины недовольно переглянулись, мимикой выказав раздражение к подобным звукам.
   - Пошли на свежем воздухе покурим. - Предложил Руслан, направляясь к двери.
   Коротышка взял ружья и поплелся следом.
  
  
   * * *
  
  
   За окном начинало темнеть. Две зареванные девицы, обнявшись, сидели на тахте. Уткнувшись друг дружке лбами в плечи они траурно вздыхали. Нависнув всем туловищем над столом, Выхин пальцами очищал вареный картофель, поддевая ногтем мизинца уже присохшую кожуру и срывая ее, отшвыривал в пустую коробку из-под шоколадных конфет. Кузьменко, сидя напротив, возился со стареньким радиоприемником. Огни свечей не шевелились, коварные тени по стенам не ползали, и в печном дымоходе не гудел ветер.
   Ермолай вставил батарейки, что-то покрутил, чем-то щелкнул. Комнату наполнили шипящие звуки пустого эфира: спустя секунду они сменились приятным голосом ведущей местной радиостанции. Сладкоголосая беззаботно информировала слушателей о тех грандиозных бедствиях, которые принес небывалой интенсивности снегопад. Руслан Родионович отложил картофелину, которую чистил скорее от нервов, нежели подстрекаемый голодом, встал, выдернул из прозрачной упаковки несколько салфеток и принялся тщательно вытирать залипшие пальцы. Он стоял у окна, возле которого висел изрядно поеденный молью гобелен. Глаза скользнули по полотну. Внимание привлекла странная деталь. У входа в каменную пещеру, в черных рясах с широкими капюшонами, вокруг костра собрались молящиеся монахи. Их лиц видно не было. И когда при первом знакомстве с этим произведением - Выхин даже зачем-то сосчитал монахов - он также не видел ин одного лица. Память начала аккумулировать воспоминания и в голове вспыхнула цифра шесть. Да, их было ровно шестеро. Но теперь, из-под крайнего капюшона выглядывало нечто похожее на физиономию человека смотрящего ему прямо в глаза. Черные аккуратно стриженые усы заставляли напрячь извилины вторично. Руслану померещилось, что он уже давным-давно знает человека с такими усами, к которым он привык как к чему-то постоянному.
   - Один, два, три... - Дрожащим шепотом считал он, застыв со жмаканными салфетками в руке. Теперь монахов было семь.
   - Какая-то белиберда. - Тряхнул головой мужчина и отошел от окна. - Кузьма, у тебя нет второго туалета?
   - Увы, мой друг. - Удрученно вздохнул коротышка.
   - И, что же нам делать?
   - А какие проблемы?
   - Ну не морозить же голый зад на открытом холоде.
   - Ладно, пошли, перетянем Варьку в сарай. - Невозмутимо предложил Ермолай, причем с такой обыденностью в интонации, будто переноской трупов он занимается ежедневно.
   Виолетта зажмурилась. - Скорей бы все закончилось. Когда же приедет этот чертов водитель?
   - Никогда. - Буркнула Узловая и всхлипнула.
   Сутулая фигура Кузьменко вмиг выросла перед девушками. - Что ты ляпнула? Что значит никогда? Тебе что-то известно?
   Ее синие глаза подозрительно забегали. - ... Мне так кажется, что он уже никогда не приедет. Сколько можно ждать?
   - Кувалда обязан приехать, тут его шеф. - Ермолай еще несколько мгновений пронзал зареванную блондинку прищуренным оком, но, услышав уже из коридора оклик Выхина, поспешил к двери. На ходу он бросил:
   - Будем надеяться, что скоро.
  
   Неизвестные, однако весьма назойливые реперы уже добрых минут десять талдычили одну и ту же фразу на английском языке. Светлана, уложив свою впавшую в прострацию подругу и укрыв покрывальцем, покинула скрипучее ложе. Девушка в откровенном раздражении цапнула со стола приемник, начав крутить ручку настройки в поисках чего-нибудь более приятного. В сенях послышались торопливые шаги. В следующую секунду в комнату ворвались перепуганные мужчины. В припадке оголтелой паники они похватали стоявшие у вешалки ружья и лихорадочно работая руками и пальцами начали проверять наличие патронов в стволах - возбужденно озираясь и тяжело дыша.
   - И что на этот раз? - Узловая вернула приемник на стол. - Повстречались с привидением?
   - Скорее наоборот! - Огрызнулся бледный, с черными кругами под нижними веками Кузьменко: он даже не глянул в сторону спросившей.
   - Что с моей сестрой? - Вновь пустилась хныкать Кузнецова. Облачив маску безутешного трагизма, она покинула тахту. - Что с сестрой!?
   - С ней-то как раз все в порядке. - Эта фраза показалась Ермолаю забавной, и при других обстоятельствах он бы рассмеялся, вот только в данный момент было не до веселья.
   - Тело Варвары мы отнесли в сарай. - Коротышка злобно уставился на Узловую. - А вот труп Вахтанга исчез...
   - Тихо! - Внезапно рявкнул Выхин, как рыдающий пес перед схваткой. Он подскочил к столу, выключил приемник.
   В гробовой тишине, из-за того окна, которое выходило в заброшенный сад, доносилась уже знакомая им песнь.
  
   -Идет охота на волков!
   - Идет охота!!!
   - На серых хищников,
   -Матерых и щенков.
  
   Друзья в ужасе переглянулись. Их сердца не успели осуществить и десяти бешеных ударов, как на улице все стихло.
   - Провалиться мне на этом месте, если только что я не слышал голоса черножопого. - Изрек Выхин и с обреченным видом опустился на стул.
   - Да пропади оно все пропадом! - Ринулся Кузьменко к двери.
   - Ты куда? - Еще больше изумился Руслан.
   - К дяде Коле, чтоб его разорвало! Уже полдня прошло, каким бы пьяным он не был, но хоть мало-мальски проспаться должен. - Ермолай скрылся в сенях. - Выхухоль ты идешь!?
   Руслан колебался. После всего случившегося ему было жутковато покидать дом в темное время суток.
   - Давай резче копытами шевели. - Недовольная физиономия Ермолая показалась в дверях. - Отсюда убираться надо - кровь из носа.
   - Русланчик, миленький, ты заберешь меня с собой? - Подбежала Виолетта к замешкавшемуся мужчине и щекой прижалась к его груди. - Мне страшно, я боюсь, я все, что хочешь, для тебя сделаю. - Она умоляюще посмотрела Руслану в глаза. - Только не бросай меня.
   Мужчина стер слезы с девичьих щечек. - Из дома ни шагу, мы за тобой заедем. - Пообещал Выхин твердым голосом.
   - Ох, не ходила бы я к нему, на вашем месте. Буйный он с похмелья.
   Стоявший в дверях Ермолай теперь вошел в комнату. - А оружие у него есть?
   - Конечно, тут почитай в каждой хате стволы имеются.
   - Да плевать! - Теперь Кузьменко смахивал на свирепого разбойника. - Ты за нас не боись, мы этого трахтарариста угомоним в момент, пусть только рыпнется.
   - Боязно мне за вас. - Продолжала канючить Света. - Как бы он кого не пристрелил.
   - Вот бабье безмозглое, лишь бы каркать. - Недовольно проворчал Кузьменко, и тут же более властным голосом цыкнул на дружка. - Ну, чего застыл? Пошли!
   Хруст снега под обувью идущих ежесекундно нарушался короткими нецензурными репликами Кузьменко, который с их помощью пытался высказать личное мнение по поводу всего происходящего. Руслан же топал молча, неотрывно следя за дергающимся кругом света от коногонки, о чем-то сосредоточенно размышляя. Наконец словарный репертуар матерщины коротышка исчерпал и приступил к озвучиванию личных мыслей на текущую тему.
   - И какого же члена я в Корею не улетел, а? Мутка с компьютерами прошла чудненько, гладенько, так нет же, дубина, клюнул на твою очередную идею... Чтоб её! - Он поймал задумчивый взгляд товарища. - И нечего на меня так зыркать. Это все твоя жадность. Ты ж ненасытное животное!
   Они оказались возле узенькой калиточки из некрашеного, почернелого штакетника, которую Ермолай распахнул ногой как свою собственную.
   - Ну решил он свою новую книгу без твоего участия издавать, - продолжал Кузьменко, - ну и что? Делов-то! На хера он тебе сдался, этот его новый детектив? Мы сто штук по легкому срубили, ты вдумайся. За бугром с такими денежками как в раю. - Ермолай вдруг запнулся, посмотрел Выхину в глаза. - Вот кстати, чего это Виталька отказался от твоего партнерства? Сдается мне, тут что-то не чисто. А, Выхухоль? Не иначе ты и его на бабло кинул? - Руслан молча сопел, но по его лицу Ермолай понял, что попал в точку.
   Дом тракториста дяди Коли находился в самом конце усадьбы, которую напарники преодолевали по неубранной от снега дорожке. Деревьев тут практически не было, за исключением старой корявой абрикосы. Как только непрошенные гости миновали вышеупомянутое дерево, Руслан вдруг остановился и одновременно с этим развернулся на сто восемьдесят градусов, от чего они с плетущимся позади Ермолаем столкнулись.
   - Стоп! Кузьма, ну-ка посвети под абрикосу.
   Ни под толстой единственной нижней веткой, ни вообще под деревом не было притоптанного снега либо следов разделки мясной туши. Блестящие взгляды зрачок в зрачок слились воедино в перекрестном недоумении.
   - Ты ничего не спутал? - Тихо спросил Выхин.
   Ермолай выглядел растерянным. - Нет, это именно тот двор, что нам нужен.
   Добравшись до крыльца, Руслан встал справа от входа, вскинул ружье. Его спутник, постучав в соседнее окошко, вернулся к двери: он изобразил добродушную улыбочку. Вышедшая на стук хозяйка была встревожена и огорчена. Женщина пояснила, что ее муж уже более суток как уехал в Хрящевск и до сих пор не вернулся. И хотя по ее обеспокоенному виду невозможно было усомниться в правдивости сказанного, аферисты все же самовольно вошли в дом и обшарили его от и до. Пресловутый дядя Коля действительно отсутствовал. Тут совершенно естественно, что его жена, после таких бесцеремонных действий двух вооруженных мужчин перепугалась до полусмерти. Женщина причитала, плакала и грозилась милицией. Впрочем, это абсолютно не тронуло грубых наглецов.
   Покинув пределы чужих владений, компаньоны остановились посередине неосвещенной улицы: закурили.
   - Вот тебе и Светик, змея брехливая. - Излил порцию ненависти Руслан Родионович. - Вот только вопрос: Какой у нее резон? Что эта гадюка затеяла?
   Кузьменко со злостью жевал фильтр. - А я предупреждал, она же тварь, ведьма, это ее колдовская ипостась.
  
   Огромная черная кошка, шустро спрыгнув с крыльца и выгнув дугой спину, злобно оскалила белые клыки, как бы предупреждая о полной готовности защищаться. В принципе, вошедшие во двор мужчины и в мыслях не держали намерений обидеть грациозное животное. Они даже не обратили на кошку соответствующего внимания. Впрочем, тот который был пониже ростом, первым поднялся по ступенькам и, как бы между прочим оглянулся. Животное исчезло. Выхин подтолкнул того в спину, что-то недовольно буркнул. Две крадущиеся фигуры беззвучно растворились внутри черного дома.
   -- А, это вы... - Без каких либо эмоций отозвалась девушка из дальнего, затененного угла горницы.
   Вошедшие остановились в дверях.
   - А что, еще кого-то ожидаете? - Ермолай подозрительно озирался по комнате.
   - Нет, просто я подумала, что это Света вернулась. Разве вы ее не встретили? Она всего несколько секунд назад вышла.
   Приятели переглянулись.
   - Какие секунды? - Выхин не мог в это поверить. - Ее не было ни во дворе, ни на улице.
   Виолетта покинула скрипучую тахту, впорхнула в круг света. - Но такого не может быть! - В ее душу закрался страх. - Вы лжете! - Миловидное личико перекосило ужасом. - Я вам не верю! Что вы с ней сделали!?
   - Заткнись, истеричка! - Багровея, рявкнул Кузьменко. - Прежде чем уйти, она что-нибудь сказала?
   Кузнецова отвернулась к стене, закрыла лицо ладошками. - Света сказала, что пойдет вас поищет, что за вас переживает.
   - Вот же стерва! - Он в сердцах топнул ногой. - Пристрелю падлу! - Ермолай точно стартующий спринтер рванул обратно на улицу.
   Выхин подошел к девушке, обнял за плечи. - Только не реви. Во всем, что тут творится, мы не замешаны, мы сами жертвы.
   В тихо работающем приемнике утихли фанфары отечественной попсы, и в эфир ворвался голос ведущего.
   - Еще одна трагедия приключилась в районе деревни Жмыховка, Хрящевского уезда, которая на данный момент безнадежно отрезана от цивилизации неслыханным снегопадом. Бригадой спасателей, под мостом через небольшую речушку Ольшанку был обнаружен занесенный снегом, потерпевший аварию "Джип Чероки", в котором находились два обмороженных трупа неизвестных, мужского пола. По-видимому, водитель не справился с управлением и автомобиль на большой скорости слетел с пятиметровой высоты. При падении автомобиль проломил лед, но в виду мелководья реки "Джип" погрузился в воду лишь частично, по боковые стекла передних дверц. При жертвах документов не оказалось, зато через компьютерную базу данных автоинспекции удалось установить владельца машины. Ним является некий Кокнадзе Вахтанг Тимурович.
   Выхин не моргая, смотрел на девушку и понимал, что ничерта не понимает.
   - В багажнике потерпевшего автомобильную катастрофу "Джипа", - продолжал тем временем диктор, - сотрудники службы чрезвычайных ситуаций нашли тушу дикой свиньи, видимо подстреленной на охоте. Поэтому, уважаемые радиослушатели, убедительно просим знающих что-либо о жертвах или о возможных причинах трагедии, сообщать нам прямо в студию. Горячая линия работает круглосуточно.
   Расслышать дальнейшие слова не удалось ни Руслану, ни Виолетте, так как в сенях разразился такой душераздирающий крик, что казалось, вздрогнули стены. Выхин моментально вскинул ружье, машинально взвел курки. Шатаясь и мыча, в комнату медленно вошел Ермолай. Дикий ужас в его глазах заставил старого приятеля отпрянуть вглубь комнаты, а девица, испустив безумный вопль, прижалась к его спине.
   - Где твое ружье? - Спросил Руслан, почему-то не слыша собственного голоса.
   Хозяин места недавнего вертепа, глядя застывшими глазами в никуда, медленно опустился на колени и из его рта потянулась струйка алой крови.
   - К... ко... ка... - Только и успел он промямлить, прежде чем замертво уткнулся лбом в крашеные доски пола.
   Обалделым свидетелям этой воистину страшной картины, теперь стал отчетливо заметен большой нож, который торчал из шеи жертвы.
   Виолетта принялась истерично выть и трясти головой, словно пытаясь стряхнуть нечто невидимое. Выхин отшвырнул оружие на стол, подбежал к телу, присел.
   - Кто посмел!!! - Выкрикнул он, что было сил, но мгновенно захлебнулся собственной слюной. Руслан, не отрываясь, таращился на белую рукоять орудия убийства и чувствовал, как шевелятся на голове волосы.
   - В. С. Д. - Слетело с трясущихся губ.
   Эта позолоченная монограмма была выведена старославянскими буквами на рукоятке именно того кинжала, который был подарен Виталию Сергеевичу Дроздову в день его последнего дня рождения. Такой дорогой подарок сделал Кокнадзе. И находиться кинжал должен был за поясом оставленного в штольне трупа писателя.
   Не помня себя от страха, Выхин вскочил на ноги. - Дура, прекрати выть! - Он подскочил к ошалелой девушке, грубо сграбастал за плечи.
   - Что он сказал!?
   Виолетта продолжала рыдать, и безумец встряхнул ее, что было сил. - Я спрашиваю, что он сказал, прежде чем умер?
   - Т-точно не по-оняла. - Кузнецовой с трудом давалась человеческая речь. - Или кошка, или Кока.
  
   В печном дымоходе устрашающе завыл ветер. Пламя свечей подозрительно заволновалось. Девушка побледнела как сама смерть и, наконец, притихла: Глаза полезли на лоб, задрожал подбородок. Ее взор, обезображенный неизъяснимым страхом, был намертво прикован к темному окну, за которым...
  
   - Идет охота на волков!
   - Идет охота!!!
   - На серых хищников,
   - Матерых и щенков.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Ч А С Т Ь - 3
  
  
  
  
  
   Г Л О Б А Л Ь Н Ы Й Т У П И К.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   В сознанье алчущем ты инфицирован на муку.
   Но страждущим отвержен чудотворный знахарь.
  
   В. Ц.
  
  
  
   "Теперь я приказываю вам потерять меня и найти себя:
   и только когда вы отречетесь от меня я вернусь к вам..."
  
   Ф. Ницше
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
   - Простите, это контора частных расследований таинственных происшествий? - С некоторой робостью в интонации поинтересовалась дама бальзаковского возраста, лишь только переступила порог крохотной, но уютной приемной.
   Молоденькая рыжеволосая секретарша с нескрываемым неудовольствием оторвалась от ярких иллюстраций изучаемого ею журнала и оценивающе прогулялась зелеными глазками-пуговками по строгому брючному костюму посетительницы. Черный шелк, вишневый кейс для деловых бумаг, минимум косметики, стрижка под гарсона.
   - Вы чуточку ошиблись. - Лукаво сузила разрез глаз рыжая. - Наше агентство не просто таинственных, а самых - я повторяю - самых! таинственных и загадочных.
   - Загадочных чего, - женщина медленно приближалась к столу, - расследований? Или расследований загадочных происшествий?
   Секретарь сообразила, что сморозила что-то не то, однако понять, что конкретно, была не в состоянии. Она еле слышно хмыкнула и, потупив взор, уставилась на цветную обложку журнала.
   - Ну и, что дальше? - Заявила посетительница, явно теряя терпение. - Так и будем глазки прятать? Или вы, наконец, соизволите доложить своему начальнику, что пришел клиент.
   - В данный момент, - девица хоть и смутилась, но самообладания не утратила, - Всеволод Константинович занят. А вот ежели вы снизойдете, дабы подождать, то, как только он освободится, я непременно о вас доложу. Если, конечно, мне посчастливится услышать, как вас, собственно, представить. "Скубленая курица". - Подумала про себя секретарша.
   "Наглая язва!" Тоже про себя подумала посетительница, но вслух отчеканила: - Елена Петровна Дроздова.
   В дверях своего кабинета, на которой красовалась серебристая табличка с надписью "Диденко В. К." нарисовался смуглый от загара шеф. Он поправлял золотистые запонки на манжетах белоснежной сорочки и стрелял взглядом с одной дамы на другую.
   - Я не ослышался, ваша фамилия Дроздова?
   - Елена Петровна. - Улыбнулась посетительница.
   - Тогда прошу. - Ответил улыбкой на улыбку Всеволод Константинович, жестом приглашая клиента в кабинет.
   "Странно, - подумал детектив, - у нее взгляд колючий, но глаза очень даже красивые".
   " А лысина у этого гуся сверкает, как и его керамические зубы". Отметила про себя Елена Петровна.
   - Вы представляете голубушка! - Расщебетался мужчина, подвигая барышне стульчик. - Я тут намедни наслаждался чтением превосходного бестселлера, автором которого является некий мастер пера по фамилии Дроздов. - Он уселся на свое рабочее место, потянулся к телефону. - Вы часом?..
   - Виталий Сергеевич Дроздов мой муж.
   - Анжела, два кофе и ликер. - Отдал детектив короткое, но конструктивное ЦУ.
   - С ума сойти и того мало! Мне так понравилась книга! Я даже в своей практике не встречал такого захватывающего сюжета.
   Женщина безэмоционально открыла кейс, достала какие-то мятые, но аккуратно подшитые бумаги, положила их на стол перед сыщиком.
   - Эта рукопись, по всей вероятности, является последним творением Виталика.
   Следом за рукописью Дроздова достала почтовый конверт и водрузила его поверх рукописного текста.
   - А это письмо, которое муж адресовал мне еще до своего исчезновения. - Диденко вытянул лицо. - Да Всеволод Константинович, ровно пятнадцать месяцев назад мой супруг исчез при доволе таинственных обстоятельствах.
   - Вы в милицию обращались?
   - В милицию? - Дама задумчиво повела взглядом поверх головы безнадежно лысеющего мужчины. - Знаете, по этому поводу я полностью согласна с Ницше.
   - О, вы почитываете философов?
   - И при случае цитирую. - Она опустила веки, замерла, словно воскрешая в памяти абзац печатного текста, а спустя миг произнесла:
   - "Говорить безотносительно о праве и беззаконии - лишено всякого смысла. Оскорбление, насилие, ограбление, истребление не может, разумеется, представлять само по себе "правонарушения", ввиду того, что сама жизнь в сущности, в основных своих отправлениях, действует путем повреждений, насилий, грабежа, истребления и не может быть вовсе мыслима помимо этого характера".
   Тупой взгляд Диденко, куда-то мимо Дроздовой, вторил сам за себя и Елена Петровна решила прекратить философские разглагольствования.
   - Хотя в органы я все же наведалась, впрочем, безрезультатно. Чего и следовало ожидать. - Она платочком промокнула уголки сухих глаз. - Увы, Всеволод Константинович, о моем муже и по сей день ничего не известно. Поэтому, на первых порах, я хочу, чтобы вы установили официальную идентификацию письма и рукописи. Так же внимательно ее прочтите. - Дроздова захлопнула кейс, медленно встала. - Я заеду к вам через три дня. Если вас это дело заинтересует, я подразумеваю события описанные в рукописи, то от меня вы получите дополнительно более обстоятельные детали.
   Дверь отворилась и на пороге кабинета застыла Анжела с подносом. Девушка поняла - заказ отменяется.
   Диденко проводил даму до парадного конторы, и на крыльце уважительно раскланялся. Он уже собрался вернуться обратно, как вдруг за спиной вновь услышал ее дерзковатый контральто.
   - Кстати, чуть не забыла, переданная вам рукопись, самым таинственным образом появилась в нашей квартире, на рабочем столе мужа, всего две недели назад.
  
  
   * * *
  
  
   В конце вспаханного поля, нос к носу стояли два гусеничных трактора. Тут начинался сосновый бор, но до него еще оставалось несколько метров зеленой лужайки с густой россыпью желтых одуванчиков. Майское солнышко приятно нежило, теплый ветерок поглаживал своими шелковыми крылышками, а слух плескался в чудном птичьем щебете. На молодой траве расположились уже успевшие загореть механизаторы, которые на сегодня завершили свою трудовую вахту и теперь с аппетитом восстанавливали утраченные калории.
   - Ты Макарыч не стесняйся, бери лучок. - Настаивал который помоложе. - У тебя же в Хрящевске усадьбы нет, в квартире обитаешь. Наверное, за каждым пучком зелени на базар приходится бегать.
   Мужчина пенсионного возраста грустно вздохнул, потянулся за предложенным луком.
   - И не говори Петюня. Мы вот со старухой уже давно мечтаем куда-нибудь в тихонькую деревушку перебраться. Квартиру детям оставим, а сами домишко купим да старость доживать станем.
   Некоторое время они жевали молча, размышляя, вероятно, каждый о своем. Первым ритмичное плямканье нарушил Иван Макарович.
   - А что Петюня, у вас в Жмыховке никакого участочка ухоженного не продается?
   Тот задумчиво почесал кадык. - Вообще-то, дядя Ваня, я такими вопросами не интересовался, мне без надобности. Но если хочешь, могу тут одних спросить, Голобородьки их фамилия. Они своему родичу хату отписали, а он там толком и не пожил. Бедолага, его в позапрошлом году прямо в своей горнице зарезали.
   Плужный перестал жевать. - Что, кто-то из ваших? Ну, в смысле из деревенских?
   - Да ты чего! Сказанул тоже. Народ у нас мирный, живем дружно. А вот следователь из города говорил, вроде, дружки его порезали, тоже городские.
   - За что?
   - Хрен его знает. Этих бандитов разберешь разве. Приехали гулянку устроить, а утром четыре трупа. Кстати, остальных троих так и не нашли.
   Пожилой мужчина покачал головой. - Вот тебе и, пожалуйста, если уже в такой глуши людей пачками губят, то, что про город говорить. - Он протер ладонью лоб. - Ну, а домик что, в нормальном состоянии?
   - Хата отличная. Голобородькин же свояк за полгода до гибели заварганил там ремонтик более менее капитальный. И вдобавок весь двор в порядок привел. Там, поди, месяца три целая бригада все вылизывала.
   - Любопытно было бы взглянуть. - Загорелся коллега.
   - Так ты ж ее сегодня видел! Вспомни, синие железные ворота, с олимпийскими мишками. Это она и есть.
   Иван Макарович уставился в безупречно голубое небо, в очередной раз протер морщинистое чело.
   - Ну, вспомнил? - Загорулько аж заерзал на заднице. - Весь участок огорожен рабицей, а на окнах бирюзовые ставни с белыми розами.
   - А-а! - Плужный сменил маску задумчивости на ликование. - Помню, как же, как же, справная избушка, прямо глаз отдыхает. - Но тут же он округлил свои впалые глаза, вытянул руку в сторону собеседника. - Минуточку! - Петька перестал, есть и замер. - То есть, как это никто не живет? А чья же тогда собака, здоровенная? Я точно видел, там по двору разгуливала гигантская псина, размерами с молодого теленка... не меньше.
   Загорулько не спеша, откупорил пластиковую бутыль, отпил несколько глотков мутного кваса.
   - Во-первых, то не псина, а пес, в смысле кобель. - Он протянул квас напарнику. - Но этот факт еще не самое главное и любопытное. - Парень понизил голос до шепота, словно их мог кто-то подслушать. - Этот черный монстр, неизвестной породы, обитает на той усадьбе сам...
   - Приблуда, что ли?
   - Возможно. - Петр придал своей голосовой интонации таинственности. - Вот только некоторые мои наблюдения, причем совершенно случайные но, тем не менее, небезосновательные, очень даже опровергают это мнение. Сам посуди: Если ты заметил, вся усадьба обнесена двухметровым забором из стальной сетки. Я даже не счел за труд и лично ее обследовал.
   - С пристрастием? - Пошутил Макарыч.
   - С примерным прилежанием. - Отбил подачу рассказчик. - И, что ты думаешь? Я не обнаружил ни единого прорыва, ни малюсенькой лазеечки. Соображаешь?
   - Смутно. - Пожал плечами сотрапезник.
   - Пес живет в замкнутом пространстве, холеный, откормленный, с лоснящейся шерстью. Днем дремлет в тени, вечером разгуливает по усадьбе. И обрати внимание - дерьма собачьего по всей территории навалено немерено. Выходит, ежели кобель горы навозу воспроизводит, значит хорошо жрет. А Мотря, Гаврилы Голобородько баба, как услыхала мой вопрос о собаке, так прямо вся оцепенела. Но, когда спустя миг в себя пришла, сразу зенками перепуганными завращала, губами затрясла, мычит, мол, какая такая собака? Ведать ничего не ведаю! И вообще, после смерти брата там ноги моей и мужа не было. Мы, говорит, мимо той преисподни даже ходить боимся. Сказала, как отрезала, на одном дыхании. А после в хату шмыг, и только слышу, изнутри замки да засовы залязгали. Я сперва решил, ополоумела баба, шибко та трагедия с ее братом на психику повлияла. Только заметилось мне - от чего и мнение мое первоначальное рассыпалось , что лицо Мотрино исказилось жутко, когда она про пса услыхала. - Загорулько пристально посмотрел в усталые глаза напарника. - Неспроста это... Ох, неспроста.
   Плужный дожевал котлету, проглотил, и, цыкнув зубом, положил свою тяжелую ладонь на плечо искусного повествователя.
   - Эх, Петя, я уже давно замечаю за тобой склонность, из какой-нибудь чепухи раздувать мистические пассажи такого рода как сейчас. Однако имей в виду, галиматья подобного фасона мне абсолютно до лампочки. Так, что страху можешь не нагонять.
   - Галиматья!? - Загорулько даже побагровел. - Но откуда же, по-твоему, тот кобель там взялся? А жратву где добывает? Я у всех интересовался, никто его не подкармливает и ничего об этом не знает.
   - Ой! - Скривился Макарыч. - Так не бывает. Ну не верю я в эти небылицы. Скорее всего, сами же Голобородьки за ним и ухаживают. Просто не желают афишировать стража своей хибары.
   - Боятся, говоришь? Абсурд! Если у людей во дворе собака живет, так чего ее скрывать? Но, чего они боятся, я тебе скажу. - Он перевернулся на другой бок, подкурил сигарету, и глубоко затянувшись, приступил к изложению особо таинственного сюжета.
   - Ты, наверное, дядя Ваня не знаешь, что прошедшей зимой из нашей деревни пропал восьмилетний хлопчик. - Мужчина отрицательно мотнул головой. - Так вот, довожу до твоего сведения: Такое несчастье имело место. А было все так:
   Отправился этот мальчик с друзьями на санках с террикона кататься. - Петр кивнул в сторону леса головой. - За этим сосновником есть заброшенный карьер, а рядом, с северной стороны, тот самый террикон. Ну детвора ясное дело, развеселилась на лыжах да на санках. А пацаненок этот в очередной раз с горы съехал, дотянул свои санки до начала подъема, и вдруг стал как-то странно в сторону карьера поглядывать. Дружбаны к нему, а он будто под гипнозом. Пацаны: "Вовчик, ты чего?" А он на них стеклянными глазенками посмотрел и отвечает: "Пойду я, меня мама к себе зовет".
   - И что дальше? - По изменившемуся лицу Плужного, Петр понял, что коллега заинтригован.
   - Ничего, на первый взгляд, особенного. Только зашагал малец именно в сторону карьера. Ребятня тогда еще удивилась, чего это Вовка городит? Что может делать мамаша возле проклятого карьера? Туда же все и близко подходить боятся! Но, сам понимаешь, дети есть дети... Проводили они товарища до зарослей акации, да вновь пустились в свои ребячьи забавы. А когда под вечер домой возвертались, мамку его на околице встретили. Та им навстречу шла, видать учуяло материнское сердце, что-то неладное. Короче, женщина у детей спрашивает: "Где мой Володенька?" А мелюзга в непонятке. Зыркают друг на дружку, дескать, он же к вам отправился. Сказал, что вы его позвали.
   Иван Макарович раскурил слегка смятую сигарету, выпустил долгую струю дыма и угрюмо спросил:
   - Так что, пацана больше никто не видел?
   - По сей день! - Многозначительно округлил глаза Загорулько. - Сгинул малец, словно в воздухе растворился: ни следов, ни останков.
   - А псина эта черная тут причем?
   - Дело в том, что среди той ребятни была одна маленькая девочка. Она пошла, погулять со своим старшим братом. Вот только с остальными она не каталась. Девчушка тихо - мирно сидела на пеньке и наблюдала за всем происходящим. Впоследствии малышка упорно твердила, что своими глазами видела, как Вовочка скрылся в темных дебрях корявых акаций... И следом за ним, в те же самые заросли вбежал огромный черный пес...
   Плужный задумчиво повращал серыми зрачками, тяжко вздохнул. - Однако...
   - И вот еще что, - продолжал Загорулько, - через три месяца после исчезновения пацана, люди в лесу нашли обглоданные кости человека. Как после установили - пастуха с соседнего хутора.
   - Может волки? - Резонно заметил Плужный.
   - Последнего волка, в наших краях, охотники видели лет пять назад.
   - Ну, - Иван Макарович взмахнул рукой, - это еще не основание, чтоб на того пса грешить.
   Загорулько с чувством почесал затылок. - Ты понимаешь, веет от кобеля чем-то недобрым. Никогда не лает, хвостом не виляет. Я как-то прохожу мимо, смотрю, а он по саду ходит и, задрав морду, деревья разглядывает! Причем с таким видом, я тебе отвечаю, как садовник, изучает, есть завязь или нету? Мне такое поведение, почему-то, показалось странным. Хорошо, думаю, привлеку к себе внимание. По сетке железной несколько раз ногой треснул, руками ее потряс. Кричу: "Эй, псина безмозглая, ты чего там увидел?" И что ты думаешь? Эта скотина даже не гавкнула. Только подошел к забору, внимательно... даже нет, проницательно, понимаешь, как очень умный человек посмотрел мне прямо в глаза. Я, честно говорю, прямо оторопел. А он, знаешь, громко так, вроде с сожалением и в тоже время с издевкой вздохнул, глазищами блымнул, да пошел дальше деревья разглядывать.
   - Ладно, Петюня, - Плужный принялся заворачивать объедки в газету, - слушать твои мистические байки конечно интересно. - Он посмотрел на небо, а после на часы. - Все сходится, скоро мой автобус, а я еще трактор на мехдвор не отогнал. Могу опоздать. - И коротко хихикнув, добавил: - Вот кстати, к следующей нашей встрече подготовь очередную побасенку. - Петр вскинул бровь. - Я имею в виду ваш таинственный карьер.
   Загорулько поднялся с травы, принялся разминать затекшие колени. - А знаешь что Макарыч, оставайся-ка ты и сегодня у нас ночевать. Завтра ведь тебе все одно спозаранку сюда на рейсовом трястись. За нами же еще два поля числятся.
   Напарник замялся.
   - Ну, чего ты менжуешь? Технику возле моей хаты поставим, банку самогона возьмем, посидим, покалякаем. Кстати, я тебе и про карьер поведаю.
   Мужчина не решался, что ответить. Подстрекатель решил подлить масла в огонь.
   - Или жены своей боишься? Небось, в семье она верховодит?
   - Ладно Петюня. - Сдался Плужный. - Только учти, у меня поясница хворая, поэтому, как давеча, на топчане спать не лягу.
   - Тю-ю! - Обрадовался напарник. - Ради Бога, устрою шо прынцессу на горошине.
  
   Взбираясь на своих стальных коней, механизаторы не могли заметить, как из лесной чащи за ними пристально наблюдают два внимательных, неморгающих, коричневых глаза. Когда же взревели моторы, огромный черный пес лукаво сощурился, как бы в раздумье помедлил, а затем, лениво потрусил вглубь леса.
  
  
  
   * * *
  
  
   "Идет охота на волков, идет охота..." Мурлыкал себе под нос Всеволод Константинович, дочитывая последнюю страницу загадочной рукописи. Неожиданно дверь крякнула и в кабинет вошла уже знакомая стриженая брюнетка.
   - Доброе утро. - Улыбнулась Дроздова.
   Детектив молодцевато выбрался из-за стола. - Вы сегодня очаровательны! - Он поцеловал даме ручку, предложил присесть.
   - Вот, что Елена Петровна, в ваших глазах я читаю очевидный вопрос, поэтому приступлю сразу к делу. Я весьма детально изучил рукопись и сделал то, о чем вы просили. - Он деловито нацепил очки, взял со стола лист типографского бланка, бегло скользнул по нему глазами. - Это заключение графолога. Предоставленная в мое распоряжение рукопись, равно как и письмо, - он собрал все воедино и подвинул Дроздовой, - написано одной и той же рукой.
   Диденко снял очки, зажал губами кончик дужки, глядя в окно задумался.
   - ... И знаете, я скажу вам больше, возраст этого весьма любопытного произведения, от силы, месяцев шесть.
   Елена Петровна жадно прочла акт экспертизы, затем обмахнула ним как веером вспыхнувшее лицо.
   - Вы сказали любопытного?
   - Во всяком случае, для меня, как для криминалиста.
   - В каком смысле? - Дроздова коротко зыркнула на документ.
   - Понимаете, у меня есть очень хорошие, а в моей работе весьма полезные связи в органах. Они остались еще со времен моей оперативной бытности. Кстати, благодаря которым и стало возможным осуществить заказанную вами экспертизу. Но это мелочи по сравнению с тем, что удалось выяснить помимо. - Сыщик вдруг сделался еще серьезней, чем был. - Как вы уже вероятно поняли, я заинтересовался вашим делом. Теперь слово за вами. Мы будем заключать договор на расследование?
   - Я готова прямо сейчас оформить соответствующие бумаги и внести задаток. А так же, как и было обещано, изложить дополнительные, известные лишь мне детали, связанные с исчезновением супруга.
   Диденко снял трубку селектора. - Анжела подготовь бланки договоров и занеси.
   После этого он подобно прилежному ученику за партой, сложил руки, посмотрел на клиентку, и с чрезмерной ответственность заявил:
   - Я не сомневаюсь, что ваша информация окажется весьма полезной. Однако, уважаемая госпожа Дроздова, вначале мне бы хотелось ознакомить вас, с некоторыми фактами подпольной жизнедеятельности Виталия Сергеевича Дроздова до своего исчезновения.
   Глаза у женщины начали неумолимо расширяться.
   - Ну-ну, вы так не пугайтесь, ничего аморального или преступного.
   Елена Петровна слегка обмякла, а Диденко вновь снял трубку и заказал Анжеле стаканчик "Миргородской".
   - Вам ничего не говорит прозвище "Спиноза"? - Спросил хозяин кабинета.
   - Нет. - Не задумываясь, ответила женщина и тут же, словно опомнилась. - Но позвольте, что значит - прозвище? Так звали известного философа.
   - Все дело в том, что "Спиноза" это конспиративный псевдоним тайного агента Дроздова, завербованного отделом по борьбе с организованной преступностью.
   Внесенная Анжелой "Миргородская" оказалась как нельзя кстати. Посетительница с видом изнывающего от жажды бедуина, большими глотками осушила весь стакан до дна, а когда отдышалась, перевела на Диденко свой колючий взгляд.
   - Да уж, Всеволод Константинович, прошлое непредсказуемо.
   - Воистину голубушка. - Он прокашлялся. - Вы были знакомы с неким Русланом Родионовичем Выхиным?
   - Конечно, это Виталин друг... был. Он очень здорово помог мужу с издательством книги.
   - Ну, так знайте, Выхин злостный мошенник.
   - Мне это известно и без вашего заявления. - Отмахнулась Дроздова.
   - А известно ли вам, что этот жулик надул вашего супруга на весьма солидную сумму. Проще говоря, Виталий Сергеевич недополучил половину причитающейся именно ему прибыли от продажи тиража.
   Дроздова была вне себя. Ее шершавый взгляд превратился в излучение самой лютой ненависти, а густо бордовые губы злобно поджались.
   - Хоть и некрасиво говорить о покойниках плохо... но Русланчик, оказывается, был порядочной сволочью. - Она надменно хмыкнула. - Поделом подонку. - Ее чуть пухловатые пальцы выудили из кейса пачку "Собрания". - Но как же этому негодяю удалось все скрыть? А впрочем, Виталик такой доверчивый.
   - О нюансах самой аферы, - детектив пожал плечами, - я не справлялся. Да и к чему теперь, в пустой след.
   По совести признаться, Диденко был поражен такой неприглядной перемене в облике визитерши. Щелкнув зажигалкой и давая даме подкурить, в его извилинах вальсировала только одна мыслишка: "А тетка видать стервозная. Такой лучше дорогу не переходить."
   - Что же было дальше? - Дроздова откинулась на спинку стула и пару раз нервно затянулась.
   - А дальше как в шпионских романах. Одним ненастным днем к Виталию Сергеевичу пришел человек в штатском. Незнакомец заявил, что определенная служба прекрасно информирована о тесной дружбе писателя с господином Кокнадзе.
   И в очередной раз Дроздова удивилась. - С нашим соседом, с Вахтангом? Не понимаю, а он тут с какого боку?
   - Да-с голубушка, представьте себе. Следственные органы к тому моменту уже давно следили за деятельностью семьи Кокнадзе. Особенно их интересовало отмывание бандитских денег. Однако к Тимуру Самвеловичу подобраться оказалось крайне проблематично, и мои бывшие коллеги решили действовать через сына.
   - Но помилуйте, каким образом? - Развела руками посетительница. - Как мой Виталик мог в этом посодействовать?
   - Элементарно. - Улыбнулся сыщик. - Обычная информация. Они ведь часто встречались, долго беседовали... Ну, вы меня поняли.
   - Я не верю! Он не мог так опуститься.
   - Очевидно, при других обстоятельствах и не смог бы. Но незнакомец предложил в обмен на сотрудничество весьма любопытные факты о деловом партнерстве с Выхиным. Он намекнул, что ваш муж стал очередной жертвой афериста и дабы впредь не наступить на одни и те же грабли, он готов предоставить эксклюзивную информацию и даже предъявить доказательства. Согласитесь, соблазн был велик. Ведь Дроздов и предположить не мог, что давний друг посмел с ним так подло обойтись.
   Елена Петровна глядела в пол и массировала виски.
   - Вы уж голубушка простите меня великодушно, я не хотел вас расстраивать. Но, увы, таковы наши суровые будни.
   Посетительница подняла взгляд. - И, тем не менее, я не верю в то, что Виталик стал низким осведомителем. Вот скажите, вашим бывшим коллегам удалось с помощью его информации прищучить Кокнадзе?
   Диденко задумчиво посмотрел в окно. - Насколько я знаю, нет.
   - Вот видите! - Дроздова затушила окурок в пепельнице и с торжествующим видом забросила ногу на ногу. - Хотя, лично мне этот момент интересен постольку поскольку, в отличие от темы немного иного характера. Вот сознайтесь, вы ведь допускаете мысль, что все это каким-то образом связано с той февральской трагедией?
   Диденко любил во время глубоких раздумий смотреть в окно. Вот и на сей раз, он так самоотверженно засмотрелся на прыгающую по веткам тополя синичку, что прямой вопрос Дроздовой так и завис без ответа. Спустя минуту загадочного молчания секретарь внесла отпечатанный договор, что послужило к началу документирования формальностей. По завершению же этой стадии деловых отношений, частный детектив со всей ответственностью, категорическим тоном заявил:
   - Я завтра же отправлюсь в эту пресловутую Жмыховку и непременно постараюсь пролить хоть какой-то свет на таинственное исчезновение вашего супруга.
   Как и в первое посещение, детектив учтиво проводил даму до входа в здание, в котором находилось агентство, и вежливо распрощавшись, спешно вернулся в кабинет.
   Сквозь открытые жалюзи он внимательно наблюдал за происходящим на улице. Стройная брюнетка медленно брела по тротуару, запустив руки в карманы своих шелковых брюк. На плече болтался ее вишневый кейс. Женщина задумчиво смотрела себе под ноги. Опытный взгляд сыщика без особого труда заметил черный "Мерседес", который, прижимаясь к бордюру, двигался с минимальной скоростью. Стекло рядом с водительским местом было вполовину опущено, и из машины за Дроздовой следил бородатый тип, как показалось сыщику кавказской национальности. Диденко бросился к рабочему столу и в ежедневнике зафиксировал номер иномарки.
   Прогулявшись до первого перекрестка, Елена Петровна свернула за угол, достала из кейса мобильный телефон, пару секунд помедлила и набрала номер.
   - Алло, это редакция издательства "Лира"?
   Здравствуйте. Вас беспокоит супруга Виталия Сергеевича Дроздова.
   Да-да, того самого.
   Ну, как я вам и обещала, сенсация получится шикарная: Рукопись с того света.
   Увы, я не тешу себя иллюзиями.
   Да, доказательства при мне.
   Акт экспертизы проведенной графологами МВД.
   Нет, переговоры буду вести я лично.
   Я думаю о сумме лучше говорить при личной встрече.
   Хорошо, непременно буду. До свидания.
  
  
   * * *
  
  
   - Галка ну ты там скоро!? - Возмущался Загорулько, умащиваясь за столом напротив смущенного гостя. - На дворе уже стемнело, а мы еще не вечеряли.
   - А куда нам торопиться? - Робко подал голос Плужный.
   В этот момент в комнату вошла девушка по габаритам подходящим под рембрандтовские стандарты. Ее и без того круглое лицо от добродушной улыбки стало еще шире, а румяные, лоснящиеся щечки подпрыгнули почти до голубых глаз формы абрикосовой косточки.
   - Та нэсу ж, нэсу. - Перед собой она держала дымящуюся кастрюльку без крышки. - Картопля лэдь сготувалась, а ты рэпэтуеш.
   Закусывая первую рюмку Плужный принялся нахваливать угощение, чем ввел в краску хозяйку.
   - Та гаразд вжэ, страва як страва, ничого особлывого.
   - Ну, не скажите Галочка, такое великолепное жаркое я уже давненько не отведывал.
   Петру льстило, что его жене презентуют комплименты, и он довольно оживился.
   - Не переживай Макарыч, вот переберешься в нашу деревню жить, станете с супругой к нам в гости захаживать, а моя Галка вас разными вкусностями потчевать. Она у меня умница.
   - Та облыш. - Расплылась в улыбке жена, и в мгновенно вспыхнувшем удивлении воззрилась на Плужного. - Та нэвже?! - Выпалила девушка с набитым ртом, что чуть не выронила кусочек мяса. - Оцэ так-так.
   - Хоть так хоть сяк, а Макарыч принял непоколебимое решение. Очень уж ему наша Жмыховка приглянулась.
   Проглотив пищу, Галина обеими ладонями подперла щеки. - А дэ ж вы збыраетэсь мэшкать?
   - Ну-у... ваш Петя, вот, обещал посодействовать.
   Она вопросительно уставилась на мужа.
   - Ты что Галка, вспомни, Голобородькин родич как погиб, так хата и стоит пустая.
   Девушка скривила кислую мину. - Ох, нэподобаеться мэни та осэля. Люды балачкы ризни нэдобри про нэи росповсюджують. Буцим-то прымары там ночамы зъявляються.
   Муж отмахнулся. - Ой, сплетницы языки чешут, а ты и уши развесила.
   Плужный исподлобья метнул в его сторону взгляд с усмешкой.
   - Я догадываюсь Макарыч, какая язвительная мыслишка у тебя только что промелькнула. Но хочу заметить, что в бредни про разных там привидений я никогда не верил и не верю по сей день. Я верю в то, что вижу, и верю своему чутью. - Он откупорил бутылку и потянулся к рюмкам. - Вот кобель там обитает подозрительный, это да. Но призраки! - Свободной рукой Петр произвел жест полнейшего отрицания.
   При упоминании о собаке Галина чуть не подпрыгнула на стуле. - От я дурэпа!
   - Охотно верим. - Сострил муж и весело расхохотался.
   - Ты цыть! - Она сгорала толи от нетерпения, толи от нестерпимого зуда в языке. - Я ж забула вам зранку цикаву новыну розповисты. Учора дид Тэрэнтий з пэрэляку лэдь з глузду нэ зистрыбнув. Ото кажуть жаху натэрпився, у-у-у...
   - Ну, не тяни ты кота за хвост. - Поторопил супруг в надежде, что история будет короткой и разлитая самогонка не успеет выветриться.
   - Короче кажучи, увэчори дид выришыв свого тэля додому видигнаты. Выйшов на галявыну, а того нэма, лыше розирванный ланцюг залышывся. Ну, дид, ясна рич, у розпач порынув, худоба ж втэкла. А тут дитлахы зи ставка у сэло поверталысь. Тэрэнтий запытав, а воны й кажуть, що бачылы бычка, начебто вин до лису побиг. Такым чином дид нэ вагаючысь у тому напрямку, куды диты вказали, и почемчикував. И ось идэ вин по тэмному лису та знэнацька примарылось йому, що за гориховымы кущамы щось прычаилось. А за лисом жэ той карьер чудэрнацький. Дидусь чуе - колина трымтять. Вин зупынывся й гукнув. Та раптом, з кущив як выстрэбнэ вэлэтэнська чорна собацюра, та за ным! От бидолашный Тэрэнтий пьятамы накывав. Кажэ биг що молодый парубок. Кажэ що мабуть и у юнацтви так швыдко нэ гарсав. А колы вжэ на лузи опынывся, выришыв зупынытысь та озырнутысь. Колы бачыть диду, а собакы того страшенного нэма. Алэ, миж дэрэв якыйсь нэзнайомый чоловьяга вэштаеться. Увэсь волоссям заросший, та рукою диду машэ: нибы до сэбэ клыче.
   - И что, пошел к нему Терентий? - Натужно сглотнув, спросил изумленный рассказом Петька.
   - Та Господь из тобою, ты що? Дид так пэрэлякався, що нэ помьятае як и вдома опынывся. Його баба усю ничь шаровары вид лайна прала, що лэдь уси долони у щент нэ порастэрла.
   И в тот самый момент, когда мужчины начали заливаться веселым смехом, истошно заверещала побледневшая как смерть Галина. Ее до безобразия перепуганное лицо выражало панический страх, а неимоверно увеличенные глаза неотрывно таращились в сторону окна. Эффект неожиданности, подкрепленный внезапной лавиной звуковой мощи, сработали как спусковой механизм. Мужчины захлебнулись своим собственным смехом. А Плужного еще и встряхнуло, от чего алюминиевая вилка, которую он держал в руке, отлетела на другой край стола, угодив в наполненную рюмку хозяина жилища; опрокинув ее на пол. А надкусанный кусок хлеба плашмя шлепнулся в его же тарелку, и несколько смачных брызг горячего жира окропили перекошенную физиономию.
   Теперь уже шесть вытаращенных глаз пялились на черное, не зашторенное окно, сквозь которое в комнату заглядывал ужасного вида старик.
  
  
   * * *
  
  
  
   - Та шо ж оно так воет? - Раздраженно сетовала преклонных лет старушка, сбрасывая ноги со скрипучей железной кровати. - Чи вже вовкы по деревне шастают? - Она накинула байховый халат, прошаркала на веранду. - От лышенько, только бы худобу нэ поризалы.
   Привычный жест руки, и желтая лампочка без плафона озарила блеклым сиянием тесную комнату, в которой из четырех существующих, три стены были сконструированы в виде стеклянных витражей. Будильник, на стареньком холодильнике "Донбасс" демонстрировал четверть первого ночи. Рядом, на крашеном табурете возвышалось оцинкованное ведро с питьевой, колодезной водой. Старушка, болезненно пискнув, нагнулась, пару раз сербнула, а затем взяла у входной двери маленький, на длинной ручке топорик.
   - Оцэ так, теперь уже не воет. - Бурчала она себе под нос, пересекая небольшой дворик. Свет из окон веранды доставал до сараев. Такого освещения вполне хватило, чтобы убедиться, что деревянные задвижки закрыты на обоих существующих дверях: за одной из которых проживала рябая коза Ромашка да десяток несушек, а в соседнем отсеке полугодовалый кабанчик Борька: тот жалобно хрюкнул, зачуяв приближение своей кормилицы.
   - Ага, все гаразд. - Почувствовав, как внутреннее волнение отхлынуло, прошептала бабка. Она развернулась в обратном направлении, чтобы вернуться в дом, но вдруг, от неожиданности резко присев, чуть не вскрикнула. Возле оставленной открытой входной двери, стоял подозрительный незнакомец. Он с опаской заглядывал внутрь и, похоже, намеревался войти. Это пугало, ведь на улице стояла глухая ночь. Зачем кому-то понадобилось в такую пору наносить визит одинокой женщине, да еще, как казалось со стороны, тайком. Ночь вновь пронзил протяжный вой животного. Бабка решила понаблюдать. Незнакомец крадучись взошел на крыльцо, опасливо оглянулся, и опять заглянул в дом. Теперь старушка более менее вернула самообладание. Поняв, что колени уже не дрожат, и не трясется в руке топор, она осторожно выпрямилась, медленно пошла на незнакомца. Очутившись в двух шагах за спиной непрошенного гостя, бабка взметнула над головой свое оружие.
   - Ах, ты ж ворюга!!! - Несмазанно заверещала хозяйка усадьбы; впрочем, и сама холодея от страха.
   -Э-э! - Коротко выпорхнуло в темноту, и самозванец успел лишь искоса стрельнуть выпученным глазом на эпицентр вопля. А затем, то ли от испуга, то ли в виду эффекта внезапности, он, что буйно помешанный шарахнулся от демонической бабки в сторону открытой веранды. Его дикий взгляд был намертво вонзен в занесенный над ним топор. Видимо именно по этой причине, жертва вынужденной агрессии, не заметив маленького порожка, об него перецепился да со всего маху, отчаянно чертякнулся прямехонько посередине веранды. При падении он так импульсивно жестикулировал конечностями, что с рядом стоящего столика на пол со звоном загремела миска с предназначенными поросенку сухарями, да еще нечто из кухонной утвари.
   - Баб Надя это Я!!! Федор!!! - Орал парень, лежа на спине, беспомощно выставляя обе ладони навстречу приближающемуся "палачу".
   Защитница своей собственности решительно нависла над жертвой, но вдруг замерла. Спустя несколько глубоких вдохов бабка опустила топор и сощурилась так, что ее желто-бледная физиономия превратилась в одну кривую, но радостную, морщину.
   - О, Федька, а ты якого биса тут делаешь!?
   Ворча и охая Сытников начал спешно подниматься. - Ну, знаете ли, Надежда Константиновна, вы прям ей-богу, в натуре. - Теперь он стоял на трясущихся ногах, струшивая со штанов пыль. - Вы же меня чуть не зарубали.
   Простая сельская женщина только пожала плечами. - Сам виноват! - Она сердито огрызнулась. - Чего в хату прэш среди ночи? Мог бы сперва у калитку погрюкать.
   - Понимаете, - начал оправдываться гость, - я ведь сегодня работал, поэтому успел только на последний автобус. А он, как назло, еще перед Хрящевском обломался, и нам пришлось больше часа ждать, пока водитель его ремонтировал. - Они вошли в комнату, сели на стулья. - Но в калитку я хотел постучать, когда смотрю, она открыта... и свет в окнах горит. Чего, думаю, шум зря поднимать.
   Надежда Константиновна вдруг вся напряглась. - Шо? То есть как это видчинэна?
   - А я почем знаю? - Удивился Федор. - Открыта, практически настежь.
   Заметно нервничая, хозяйка вскочила со стула. - Та я же увэчори закрывала. - Она поковыляла на выход.
   Сытников тоже покинул свое место. Он подошел к старенькому серванту и стал рассматривать черно-белые фотокарточки за стеклом. Его уединение длилось сравнительно недолго. Парень как раз влюбленным взглядом смотрел на фотографию мило улыбающейся блондинки, когда услышал шаги вернувшейся хозяйки.
   - А что Надежда Константиновна, - спросил он, не оборачиваясь, - про Свету так ничего и не слышно? Я собственно и приехал, чтобы узнать, может какие известия появились.
   Федор обернулся и замер. В дверях, с загадочной улыбкой беззубого рта, тихо стояла косматая старуха, на чьем плече сидела большая черная кошка. Гость собрался еще что-то спросить, однако в оторопи язык прилип к пересохшему нёбу, а по затылку прогулялся предательский холодок. В первые секунды Сытников не мог сообразить, почему это, на первый взгляд, безобидное животное вселяло страх. Но теперь понял! На него пристально смотрели два овальных, темно синих глаза, с круглыми, как у человека зрачками...
  
  
   * * *
  
  
   - Чтоб ты Галю усралась, и воды не было подмыться! - Огласил свое мнение по текущему поводу Петька: в данный момент он отрушивал домашние трико от самогона. - Я с твоими идиотскими воплями скоро заикой останусь.
   Жена виновато хлопала ресницами. - Та... я ж... того...
   - Я же, я же! - Издевательски кривлялся супруг. - Истеричка, это ж дед Терентий - легок на помине. Иди, открой, наверняка приперся нам на ночь жуткую сказочку рассказать, про страшного мужика в лесу.
   Переклонившись через стол Плужный подобрал свою вилку и кухонным полотенцем вытер лицо.
   - Меня, признаться, и самого слегка тряхнуло.
   Коллега по трудовому поприщу нервно хихикнул. - Ничего себе, слегка! Я вот теперь и не знаю, от чего больше в тот миг перепугался: от Галкиного вопля или от твоих судорожных смыканий. - Он набрал полную грудь воздуха, протяжно выдохнул. - Но одно я тебе могу точно сказать: Эти ее визги, психические, уже в печенках сидят.
   Громыхая на все помещение бронхиальным кашлем, в комнату вошел главный персонаж недавней приключенческой истории с погоней.
   - Здрасьте вашей хате. - Прохрипел старик.
   Загорулько вскочил ему навстречу с протянутой пятерней. - Шо ж вы диду народ пугаете? - Он придвинул еще один стул, а раскрасневшаяся Галина поставила чистую тарелку и рюмку.
   Обветренная, сморщенная физиономия деда Терентия казалась невозмутимой. Он молча сел, в знак приветствия кивнул Плужному, затем зачерпнул наполненную Петром рюмку, остограммился не закусывая и даже не скривившись: Остальные последовали его примеру.
   - ... Так ты Терентий Тарасович, говорят, на днях чуть не пал смертью храбрых? - Прервал возникшую паузу Загорулько: Галина сдержанно улыбнулась.
   Дед проигнорировал подковыристый вопрос. Он флегматично посмотрел на своего односельчанина и, как следует прокашлявшись, начал:
   - Я знаю Пэтю шо ты парень спрытный, поэтому и решил обратиться именно к тебе. - Все замерли в бескрайнем любопытстве. - Может, составишь мне зараз компанию? Я сегодня ночью на охоту зибрався.
   - Так в нас рушныци нэмае! - Вдруг выпалила огорченным голосом Галина.
   Муж на нее коротко цыкнул, а затем вновь переключил внимание на Терентия.
   - Ты дед в своем уме? Какая, к чертям, в мае охота?
   Плужный, усердно вымакивая остатки подливки, не преминул заметить: - Теперь аж в августе. И то, только на уток.
   Автор странноватого предложения цапнул со стола бутылку, плеснул повторные сто грамм, и на глазах у изумленной публики выпил в гордом одиночестве: Петька подсунул бутылку ближе к себе.
   - Кхе-кхе! - Терентий вытер губы тыльной стороной ладони. - Я знаю, шо ты Пэтю как-то интересовался тем черным кобелем, шо на Голобородькиных усадьбе жывэ. Значит он тоби тоже муляе? От я его и надумал кокнуть.
   Все не моргая, смотрели на чудаковатого старика, а Галина даже трагически прикрыла рот ладошкой.
   - Учора в лесу именно он меня чуть не сожрал. А этого я просто так залышыть нэ можу, ни в каком случае.
   Загорулько многозначительно откинулся на спинку стула. - Выходит, есть-таки в том заборе лазеечка... - Он скосил взгляд на старика. - А ты с перепугу не напутал?
   Тот категорически мотнул головой. - Я цю тварюку ни с какой другой заразой не сплутаю. Он гад у меня вэсь час перед очима мерещится. Я спаты нормально не могу.
   "Военный" совет по поводу просьбы деда Терентия длился немногим более часа. К этому времени участники затянувшегося пиршества уничтожили всю закуску и еще одну поллитровку самогона. Солидно захмелевший Петр был однозначно солидарен с Терентием и заявлял о полной боевой готовности подсобить земляку в расправе над "черным монстром". Молчаливый Плужный занял устойчивый нейтралитет. А вот Галина, естественно, была категорически против. Она даже грозилась спрятать оставленную дедом в сенях берданку, за что схлопотала от кипешного супруга устное предупреждение о возможных, нехороших, для нее последствиях.
   -У такому рази я тэж пиду. - Заявила девушка не терпящим пререканий тоном, и с решительным видом первая покинула застолье. - Йдэмо так йдэмо, гаразд вжэ тэрэвэни разводыть.
   Спустя пять минут вся чесная компания уже производила в тесной прихожей обувание, одевание и вооружение. В этой суматохе самым проворным оказался Терентий. Он стоял по полной форме, пытаясь, что-то наладить в своей старинной берданке. Галина, не долго думая, прихватила чугунный ухват на длинном держаке. Петр стоял с двумя большими ножами. А Плужный взял из кладовки штыковую лопату.
   "Присесть на дорожку" оказалось традиционно ответственным действием.
   - Ну, с Богом! - Торжественно провозгласил Загорулько, первым шагнув к двери. За ним пристроилась супруга. Ей в затылок дышал взволнованный дед. Он держал ружье как в старых американских вестернах: одной рукой, кулак на уровне плеча и дулом вверх. Последним поднялся Иван Макарович.
   Узрев, что к "крестовому походу" готовы все, Петр волевым жестом распахнул щитовое полотно входной двери. В следующий миг стряслось непредвиденное! На деревянном крылечке, с поднятой рукой - чтобы постучать - стоял незнакомый человек. От неожиданности и испуга парня перекосило, и он всем корпусом отпрянул назад: сильно толкнув спиной истерично заверещавшую супругу. С переляку девушка так рьяно махнула над головой ухватом, что невольно огрела деда Терентия прямехонько в темечко. Тот, в свою очередь, от такого "приветливого" соприкосновения с чугуном - скорее всего, неосознанно - нажал спусковой крючок. Грянувший выстрел, в сопровождении снопа пламени да облака дыма, заставил всех на некоторое время оглохнуть. Глиняная штукатурка, сорванная с потолка, пыльным водопадом обрушилась на голову мигом протрезвевшего Плужного, уронившего себе на ногу лопату.
   Когда побелочная пыль осела, а дым рассеялся, квартет оглохших и онемевших людей, охваченных частичным параличом конечностей, вновь увидели непрошенного гостя. Теперь мужчина распластался на крыльце лицом вниз, с руками на затылке.
   - ... Оцэ так вполювалы! - Нашлась первой Галина.
   Незнакомец поднял голову и стеклянным взглядом уставился на умелых организаторов такого радушного приема.
   - Д-добрый вечер. - Заикаясь, поприветствовал он всех сразу.
   Терентий сообразил, что пора отступать. Он шустро пробрался к выходу, на полусогнутых ногах переступил через мужчину, а когда оказался на крыльце забросил ружье на плечо.
   - Мне трэба до ветру. - Его торопливые шаги уже гупали по ступенькам.
   - В психушку тебе трэба!!! Старый идиот! - Сочно выругался Загорулько; он с трагическим выражением лица смотрел на изуродованный потолок.
   Стряхнув с головы остатки глины, Иван Макарович неожиданно вспомнил за ушибленную ногу и принялся страдальчески поскуливать.
   - Мне кажется, я не ошибся. - Растирая по лысине образованную испарину, мужчина поднялся и, нацепив дежурную улыбку, вшагнул в дом. - С кем имею честь?
   - А вы хто? - Задала резонный вопрос Галина.
   Вошедший принял официальный вид. - Позвольте представиться: Всеволод Константинович Диденко - писатель. Путешествую по родному краю в поисках интересных легенд, эпосов, баек и всего того, что связано с народным фольклором.
   - О, еще один рифмоплет... поразводилось. - Не прекращая визуальную ревизию свисающих обломков дранки, съязвил непрестанно фыркающий от негодования Загорулько.
   - Я не поэт, я прозаик. А что, у вас в деревне живут творческие люди? Вот было бы интересно пообщаться.
   - Ну-у, откуда же им тут взяться! Нам, знаете ли, мечтать некогда, у нас пожизненная трудовая вахта.
   - Пэтю облыш, як тоби нэ соромно.
   Муж сердито вздохнул, но взгляда от потолка не отвел.
   - На данном этапе я собираю материал для своей новой книги, в которую войдут исключительно таинственные, мистические и, вероятно, просто страшные истории, бытующие в народе.
   Плужный поднял с пола лопату, вернул ее в кладовку и, малость прихрамывая, подошел к Диденко.
   - Если желаете, можете даже поучаствовать.
   - В чем? - Сразу не сообразил Диденко.
   - Да вот, наметилось тут у нас одно страшное и, как на мой взгляд, мистическое мероприятие.
   - Было бы весьма недурно. - Состроил мину бескрайней заинтересованности Всеволод Константинович.
   Галина махнула рукой. - Та яка там мистыка. Оцэ той божэвильный дид з рушныцею, забажав сусидську собаку прыстрэлыты - бовдур.
   Диденко растянул обаятельную улыбку. - А вы мадам, похоже, не местная?
   Девушка приветливо заулыбалась. - Я из Тэрнопильскои области. А тут з чоловиком мэшкаю вжэ трэтий рик.
   - Ну ладно, чего в дверях топтаться. - Петр, наконец, отвел взгляд от потолка. - Проходите в комнату. Вы, наверное, проголодались? - Он зыркнул на супругу. - А то как-то негостеприимно получается.
   Подобрав оставленный на крыльце рюкзак, мужчина вернулся в дом.
   - Вы уж, любезности ради, простите за столь поздний визит. Тут представляете какая оказия. По дороге сломался автобус, и мы битый час маялись, пока шофер искал, а после устранял течь маслопровода. - Распинался Диденко, скидывая туфли и вешая на свободный алюминиевый крючок куртку. - А к вам я осмелился постучать ввиду того обстоятельства, что только в ваших окнах горит свет.
   Хозяин провел нового гостя в большую комнату.
   - Вы приехали один? - Спросил Загорулько, усаживая Всеволода Константиновича за стол.
   - Вообще-то один. Но здесь, со мной вышел какой-то молоденький паренек, как мне показалось неместный. Первые минуты мы шли практически бок о бок, а когда он свернул в темный соседний переулок, я увидел ваши светящиеся окна.
   - Хмы... кто же это мог быть? - Задумчиво изрек Петр.
   - Я попытался было с ним заговорить, но парень, наверное, глухонемой. Так ни слова и не вымолвил. Да и мрачный он был какой-то, угрюмый.
   - Или за завтраком откусил свой собственный язык. - Зло хихикнул Загорулько.
   - Опа, язык! - Что-то вспомнил Плужный и казался неслыханно этому рад. Он с детским задором протянул в сторону приезжего руку. - Иван Макарович. Можно просто Макарыч.
   - Очень приятно. - Поручкался с ним Диденко.
   - Хотите действительно таинственную историю? Я бы даже сказал быль, из первых уст.
   - Это просто превосходно! Я ведь за этим и путешествую по глубинке.
   Из кухни хлопотливая хозяйка оповестила, что скоро подаст горячее, на что супруг строго напомнил про желательную необходимость дополнить горячее бутылочкой горячительного.
   - Так вот: - Тоном профессионального сказочника начал Плужный. - В пяти километрах от Хрящевска, на окраинах которого я, собственно, и проживаю, стоит маленький хуторок: дворов десять, не больше. Как-то раз отправили нас с напарником в те места поля пахать. Работали мы две недели, но времени такого короткого вполне хватило, чтоб дружок мой, Захар, снюхался с одной тамошней вдовушкой. И разгорелся у них нешуточный роман. А супруга его, чутьем своим бабским сразу усекла, что муженек налево стал похаживать. Ну, естественно, кому ж такое по нраву придется. Начались у них сцены ревности, укоры, скандалы жуткие... И в итоге, спустя полгода житухи такой "веселой", не выдержала женщина. Все, говорит, я так больше не могу. Либо ты оставляешь эту свою залетную, либо я беру сына, и больше ты нас не увидишь. Должен сразу отметить, что сына своего любил дружок мой больше жизни, только о нем все чаянья его и были. Посидел он, подумал, и решил, что в самом-то деле, довольно дурью маяться - семья дороже. Отправился Захар на хутор и говорит любовнице: Проститься пришел. Нет у меня желания семью свою губить, да сына без отца оставить. Ну, баба та сперва слезу пустила, в уговоры кинулась, ухищрения разные выдумывать стала. А когда видит, что Захар настроен решительно, затряслась вдруг вдовушка та сладкая будто сказилась. Заметушилась словно в лихорадке, глазищами своими черными завращала, зубами заскрежетала, и молвит: Ежели ты сейчас меня покинешь, я и тебя прокляну, и все семейство ваше благочестивое! Да так прокляну, что и ты, и выродок твой еще до новой луны подохнете в муках страшных и в непрощение вечном. Захар вначале остолбенел, ибо в диковинку ему было услышать от зазнобушки своей богохульство такое страшное. А когда безбожница жутким голосом стала заклинание какое-то выкрикивать, так и вовсе у мужика разум помутился. Как треснул он колдовку в морду, так та без сознания и свалилась. Тогда Захар взял со стола нож кухонный, склонился над ведьмой проклятой, да и вырезал язык ее поганый под самый корень. Все, говорит, не сможешь ты гадость семье моей сделать. Нет у тебя теперь возможности заклинание произнести. И тут же, в испуге от содеянного, убежал прочь.
   Дней десять он сам не свой ходил, все ждал, что приедут за ним. Ну, в смысле, в тюрьму уже собирался. Ведь как не крути, а преступление налицо. А оно все тихо да спокойно: ни шухеру, ни кипешу.
   В общем, стал Захар мало - помалу в чувства приходить: к нормальной жизни вернулся, повеселел даже. Вывернутость сознания отпустила.
   Теперь дальше: Через несколько месяцев пригласил он меня к себе на день рождения. Я, как полагается, заявился в назначенный час, с подарком. Короче говоря, все честь-по-чести, по-людски в смысле. Но прежде чем за стол сесть, увидел я, что сынишка его - мой тезка, тоже Ваня - с кошечкой пушистой забавляется. Окрас у животного был странный. Вся черная, на боках кляксы рыжие, а по всей спинке пряди седые. И глаза. - Плужный обвел слушателей таинственным взглядом. - Вы когда-нибудь видели у кошек черные глаза? Вот и я до того момента не видел. Впрочем, все это отошло на второй план. Стою я, смотрю на кошку и думаю: Странно... В прошлом году, когда моя Нюська окотилась я Захару котенка предложил но он наотрез отказался. Мотивировал тем, что жена кошек и на дух не переносит. Да и аллергия у нее на шерсть. Сразу вся красными пятнами покрывается, становится тяжело дышать и начинается жуткий насморк. А тут на тебе, возбудитель болячки в чистом виде, и не изгнан с треском. Я, естественно, полюбопытствовал. А дружок только ухмыльнулся: "Так моя ж благоверная эту киску сама в дом и приперла. Парадокс! Где взяла, я толком не понял, но вроде бы на улице подобрала; шибко та ей приглянулась. Так мало того, кошка уже почитай неделю у нас живет, а у супруги никаких признаков аллергии. И тихая такая, жалостливая. Главное спокойная: по столам не лазает, не шалит, гадит строго в огороде. За все то время, что у нас живет, еще ни разу не мяукнула. Муркает себе под нос что-то тихонечко, да и только".
   А через три дня после праздничной гулянки, случилось у них в семье большое горе. Надумал мой приятель забраться на чердак своей летней кухни да поворошить клевер, который там вялился. Выполнив работу, сбросил он вниз грабли, и стал по лестнице спускаться. Да не заметил Захар, что кошка их, на вторую снизу ступеньку запрыгнула и сидит на солнышке греется. А он спиной-то спускался, оступился через тварь эту да со всего маху грохнулся ребрами на грабли. И те еще, вдобавок, штырями вверх упали...
   Плужный прервал нерадостное повествование, чтобы промочить пересохшее горло.
   - И что же тут мистического?
   - Спросил Петр, воспользовавшись паузой. - Обычный несчастный случай.
   Допивая из стакана компот, Плужный предупреждающе потряс указательным пальцем.
   - Во время случившегося несчастья, - продолжал он, ставя пустой стакан на стол, - их престарелая соседка - пропалывая помидорные грядки на своем огороде - стала невольной свидетельницей происшедшего. А когда жена Захара вернулась из больницы, та бабка ей и шепнула, мол, из-за кошки твой мужик покалечился. В общем, выложила все, что видела. Эх, девка как взбесилась, как ухватила вилы, и в хату. А там кисуля эта злополучная на тахте вывалилась, через спинку перекатывается, хвостиком помахивает - радуется. Ну, та ее с психу в один миг на вилы нанизала, что котлету на вилку. А после с превеликим наслаждением любовалась, как издыхало животное, визжа и корчась от муки.
   В комнату вошла хозяйка. Галина водрузила по центру стола сковороду с омлетом, пожелала всем приятного аппетита.
   - Нет, ну ты меня Макарыч хоть казни, а я все равно не врублюсь, где ж тут мистика? - Не мог уняться Петр.
   - Подождите, подождите, - заерзал на стуле Диденко, видимо учуяв назревание любопытной развязки. - А, что ваш приятель? С ним-то, что стало?
   - Вот если некоторые, - Плужный укоризненно зыркнул на Загорулько, - перестанут канючить...
   - Все-все, - Петр откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, - я нем как рыба.
   - Через три дня, дружок мой, в местной больнице помер. - Теперь, глубоко посаженные глаза Плужного сверлили пустоту. - У него заражение крови случилось.
   Диденко состроил философскую гримасу, задумчиво пофыркал, навалился обоими локтями на стол. - В принципе, обычное дело...
   - Знаю я вашего брата писателя, - Иван Макарович продолжал смотреть в никуда, - вам соль сюжета подавай, так сказать изюминку.
   - Само собой. - Согласился Диденко.
   - Так вот, уважаемый, соль заключается в том, что у кошки не было языка!
   Загорулько поперхнулся куском омлета. - Т-то есть, как это?
   - Очень просто. - Плужный, наконец, оттаял. Он склонился над столом и обвел всех взглядом, исполненным страшной тайны. - Я сам видел...
   Я ту тварь лично в посадке закапывал. На следующий день после несчастья меня об этом Ванятко попросил. Мать, говорит, у отца в больнице дежурит, а мне боязно. Кошка еще со вчерашнего вечера во дворе валяется. Страшная такая... Вонять начала. Ну, я и взялся подсобить. Кыцька к тому времени окоченела давно, прямо с разинутой пастью. Я даже и сам не знаю, чего-то мельком так глянул, и замер в шоке: От языка только малюсенький огрызок остался.
   Диденко всплеснул руками. - Ах, спасибо Иван Макарович, вот уж воистину, история мистическая. Признаться, у меня прямо рука зачесалась, так охота ваш сюжет на бумагу бросить. - Сыщик на несколько секунд уставился в свою тарелку, помолчал, а затем с торжественным видом произнес: - Озаглавим мы эту историю так: "Ведьма с хутора". Надеюсь, возражений не будет?
   - Минуточку! - Возмутился Петр. - В данный момент мы находимся в деревне Жмыховка, и ты Макарыч, - он ткнул в того пальцем, - находишься в гостях. Так же как и товарищ писатель. Но вместо нашей, местной легенды ты бесцеремонно втулил свою сомнительную байку
   - Это почему сомнительную!? - Почти обиделся Плужный, но хозяин дома жаждал высказаться.
   - Так не честно. Вот когда Всеволод Константинович навестит ваш ПГТ, вот тогда и загружай сказок, сколько влезет. А пока звыняйтэ. Думаешь нам тут порассказать нечего? Я вот сейчас тоже один сюжетец заэскизирую, еще похлеще твоего.
   Петр усердно почесал затылок. - ... Произошло это, кажись в феврале прошлого года. И если мне не изменяет память, в аккурат на "Святого Валентина". Тогда к нам тоже писатель один заезжал, с компанией...
  
  
   * * *
  
  
   - Ну, все мамуля, я поехала. Как только разберусь с делами, так сразу заберу детей.
   - Да ради бога, Леночка, ты мне и так внуков редко привозишь, пусть хоть в этот раз погостят подольше. Я ведь за ними страшно скучаю.
   Дочь чмокнула мать в щеку и уныло поплелась к двери. Женщина остановила ее за руку, строго посмотрела в глаза.
   - Елена мне кажется, ты что-то от меня скрываешь. Это пугает. Может, есть известия о Виталике? Ты не должна держать это в себе, пусть даже самое худшее.
   Дроздова забегала глазками. - Нет-нет, все по-прежнему, я уже и детектива наняла.
   - Подожди, не тараторь. - Мать пыталась поймать ее взгляд. - Я чувствую, тут нечто иное. А ты в курсе - ошибаюсь я редко.
   - Ой, мама, я же говорю: от мужа никаких известий, у меня на работе все нормально, с детьми полная любовь и взаимопонимание. Просто рутины разной уйма всплыла, а за малышами уход нужен.
   - Милая моя... - Женщина начала хмуриться. - Дети это отговорки. Я по твоим глазам, по лицу, по голосу, ты только вошла, я моментально отметила в тебе какую-то скрытую тревогу. Ты пойми девочка, я спать не смогу. Ты просто обязана своей матери все немедленно рассказать. Я старше, я гораздо мудрее, я могу хоть словом, хоть делом.
   - Ну, изволь. - Сдалась Елена Петровна, умащиваясь в уголке старенького канапе.
   Мать устроилась рядом, обняла дочь за плечи. - Так, что же стряслось?
   - Толком, я сама еще не разобралась. Такое впечатление, что в квартире завелось привидение.
   Мать от души расхохоталась. - Одна-а-ако, доченька, пожалуй, тебе пора отдохнуть. - Выдавила сквозь смех женщина, вытирая навернувшуюся слезу. - Езжай-ка ты лучше на курорт, к морю, развейся.
   - Мама! - Оборвала ее Дроздова. - Уволь меня от иронии. И уж если напросилась, так будь добра выслушать.
   Та мигом проглотила улыбку и на ее облике восторжествовала маска участливости.
   - Это произошло две недели назад. Я, как обычно, в десять вечера уложила детей спать. Приняла душ и, погасив везде свет, легла сама. Сон был спокойным, ровным, даже что-то снилось. Но когда часы начали бить полночь, их металлический звон меня разбудил. Я еще минут десять ворочалась в надежде уснуть, однако все старания были тщетны. И тут мои уши уловили странный звук, который заставил насторожиться. Я прислушалась... вроде кто-то ходит. Ну, думаю, или Алешка вставал в туалет, или Лиза. Но вот, когда шаги стали более отчетливы, я натурально окаменела! То были тяжелые, неспешные шаги взрослого человека. И без всяких сомнений - чужие. Я тряслась под одеялом от страха и даже боялась дышать. Кто-то прошел через весь коридор... остановился у кабинета Виталика. Затем пискнули навесы. Несколько минут все было тихо. Мне даже пришло в голову, что все это почудилось. Но вот вновь послышался гул шагов. Тот, кому они принадлежали, прошел в обратном направлении, и звук шагов растворился в стороне прихожей.
   - Ага, и тут ты проснулась. - Опять заулыбалась мать.
   - Смеешься? А я до самого утра уснуть боялась. Я претерпевала жуткий страх! Но, как только мои стылые ноги вновь потеплели, я осмелилась выбраться из-под одеяла и обследовать квартиру. Дети мирно спали, в кабинете мужа все оставалось нетронутым, входная дверь замкнута как обычно. Но я не в состоянии была успокоиться, ведь кто-то, ночью, прошел мимо моей спальни! И тут мне взбрело позвонить своему бывшему однокласснику, Пашке Чижову, ты его должна помнить, он сейчас следователем в милиции.
   - Лена, можно без несущественных подробностей?
   Дроздова тяжело вздохнула. - Ну, а если без подробностей: Никаких посторонних отпечатков они не нашли и сказали, что оба замка чужими ключами или отмычками не открывались.
   - Вот видишь! - Обрадовалась мать. - Значит, тебе это либо приснилось, либо в полудреме померещилось.
   - Я не спала и не дремала! Меня разбудили часы, и я совершенно явственно бодрствовала.
   - Да мало ли, может кто-то ходил этажом выше.
   - Нет, мама, ты ошибаешься. И именно потому, что это еще не вся история. - По дрожащим рукам женщина отметила волнение дочери. - Когда в то утро я осматривала кабинет, я же искала, что пропало...
   - Ну?
   - И совершенно не подумала о том, что, что-то ведь могло добавиться. - Елена Петровна обжала вспыхнувшие щеки ладонями, прикрыла глаза. - Только на следующий день я наткнулась на рукопись, которой до этого никогда не видела... И которая написана рукой Виталика, причем уже после его исчезновения...
   - То есть??? - Замерла женщина в бескрайнем замешательстве.
   - А то и есть. - Елена Петровна округлила на мать свои карие глаза. - Его авторство установила экспертиза.
  
   Вернувшись от матери домой Дроздова вошла в кабинет мужа, села в его кожаное кресло, достала из позолоченной шкатулки сигару, принялась ее нюхать.
   - ... Где же ты пропал... Почему нас бросил... - Грустно озвучила она невеселые думы. Усталый взгляд блуждал по комнате, как вдруг, застыл на книжных полках. Елена Петровна поняла: Что-то заставляет насторожиться. Но вот что?
   Все тома стояли ровненько, как солдафоны на параде, но одна книга нарушала всю шеренгу словно по чьей-то команде выполнив шаг вперед... Или, будто бы кто-то был, вспугнут и в спешке не успел ее задвинуть.
   - Странно, я еще вчера протирала пыль и все их подровняла. - Родилась очередная мысль Дроздовой. Она оставила в покое сигару, направилась к шкафу.
   -"Что мы знаем о привидениях"? - Прочла Елена Петровна название непокорного фолианта. Пальцы принялись за работу, зашуршали страницы; книга была раскрыта, примерно, посередине.
   " Дома с привидениями издавна служили излюбленной темой многих историй о призраках. - Начала она читать первый, попавшийся на глаза абзац. - Самое раннее сообщение о таком доме относится к первому веку до н. э. Приведенная ниже история дошла до нас из Древней Греции.
   В то время в одной из афинских вилл, по слухам, поселилось привидение. Каждую ночь печальный дух бродил по всей вилле, гремел тяжелыми тюремными кандалами и железными цепями на руках и ногах, производя жуткий шум. Люди снимавшие эту виллу, в ужасе бежали оттуда, а один из них даже умер от страха. Владелец виллы в отчаянии был готов сдать ее кому угодно за ничтожную плату. Это привлекло внимание философа по имени Афенодор. Он осмотрел виллу и с радостью согласился снять ее за такие смехотворные деньги. Более того, рассказы о привидении заинтриговали его, и Афенодор решил узнать, что стоит за всей этой таинственной историей".
   Дроздова оторвалась от текста, прислушалась. Ей почудилось будто в соседней комнате, что-то грюкнуло. Несколько секунд напряженного молчания не принесли более ничего настораживающего, и женщина возобновила чтение шепотом.
   "В первый же вечер после переезда, когда Афенодор мирно работал в своем кабинете, в темноте за дверью послышался зловещий скрежет ржавых цепей. Однако он сделал вид, что ничего особенного не происходит и спокойно продолжал свои занятия. Звуки становились все громче. Затем дверь распахнулась и в комнату вошел призрак седовласого старика: он отчаянно жестикулировал, требуя, чтобы Афенодор встал и последовал за ним. Философ по-прежнему не обращал на привидение ни малейшего внимания. Призрак подходил все ближе и ближе, пока, наконец, не навис над Афенодором. Тот и глазом не моргнул. В конце концов обескураженный дух повернулся и удалился тем же путем, что и вошел, растворившись посреди двора. Афенодор проследил за ним и в точности приметил то место где он исчез. На следующий день философ вернулся на это самое место в сопровождении магистрата и нескольких рабочих, которые раскопали двор и обнаружили в земле скелет закованный в ржавые цепи. После того как останки были перезахоронены на кладбище, на вилле воцарились тишина и покой. Ни сам призрак, ни его кандалы больше никого не донимали".
   - Ясное дело, ему на кладбище, с компанией, веселее. - Пошутила Дроздова, закрывая книгу.
   В следующее мгновение в соседней комнате раздался тот самый настораживающий звук. Плюс ко всему женщина услышала мерзкий писк, от которого сердце забилось вдвое сильнее. Все тело напряглось, кожа черепа сомлела...
   Впрочем, подавив в себе весьма скверные волнения, Елена Петровна сжала кулаки и крадучись двинула к двери. Коридор по-прежнему пребывал в убаюкивающем полумраке.
  Она подошла к зальной комнате, дрожащим пальцем отворила стеклянную дверь... заглянула. Серебристые переливы розовой шторы, на большом окне, заметно поигрывали. Женщина боязливо вшагнула в комнату; с тем чтобы натурально остолбенеть. Глаза полезли на лоб, упала челюсть, и криво исказились губы - маска страха! И вот в чем причина: Из-за шторы показалась рука в черной перчатке. Розовая материя, с характерным шелестом собачек, была немедленно отдернута в сторону...
   Дроздова глубоко вздохнула, коротко взвизгнула... и шумно повалилась на пол.
  
  
   * * *
  
  
   Черный забор из нестроганных досок закончился, в виду чего взору идущих открылась высокая металлическая сетка рабица с крупными ячейками. Это был тоже забор, который ограждал пустынную усадьбу покойного Кузьменко. Зловещим ветерком подуло со стороны особняка с заколоченными ставнями; погрязшего во мраке ночи. Идущий первым Загорулько остановился и, приложив палец к губам замер. Остальные выжидали. Он обернулся.
   - Вы слышали?
   - Что? - Спросил Диденко.
   - Кажется, по двору кто-то ходит.
   - А где двор?
   - Вон там, - ткнул рукой Петр, - ближе к хате. Ветер как раз оттуда.
   - То мабуть дэрэва гиллям шкрэбуршэ. - Вмешалась Галина в полный голос.
   - Да цыть ты! - Зашипел Терентий. - Пес услышит.
   Петр отстранил жену в сторону. - Дидусь, а ружье у тебя в боевой готовности?
   - А как же.
   - Так какого ж ты в хвосте топчешься? Давай на передовую. - Терентий с неохотой поплелся в авангард колонны, слушая как Петька негодующе ворчит, вспоминая свой изуродованный потолок.
   Не взирая на присутствие мощного засова, металлическая калитка оказалась незапертой, что позволило всей честной компании проникнуть на территорию чужого владения без каких либо проблем. Пока все осматривались, главный инициатор авантюрной вылазки пересек неухоженный двор и с опаской склонился над чем-то у дерева.
   - Эй, дед ты чего? - Шепнул Петька, но тот не отзывался.
   Девушка взмахом позвала остальных за собой и на цыпочках направилась к Терентию. Возле толстого ствола старой яблони стояла собачья будка, по внешнему виду которой резонно было бы заключить вывод, что она давным-давно необитаема. Узрев за спиной компаньонов - это успокаивало - старик подполз к ней на четвереньках, причем, не выпуская из рук ружье. Просунув в конуру голову, он стал что-то кропотливо вынюхивать: недовольно бормоча и фыркая.
   - Гав!!! - Рявкнул Петр, причем так звонко, что теперь у стоящей рядом Галины заложило ближнее к мужу ухо. А Терентий с перепугу так смачно приложился затылком о край входного отверстия, что здоровенная будка даже слегка подпрыгнула.
   - Ха-ха-ха! - Заливался юморной Загорулько. - Хорошо еще, что не пальнул.
   - Пэтю нэ знущайся. - Взялась причитать Галина. - Липшэ допоможы. - Она ухватила деда за руку и пыталась его поднять.
   Наконец кряхтя и охая, дед принял вертикальное положение. - А может он сейчас у лиси? Був бы он тут, вжэ б отозвался.
   В лунном мареве пышнотелая Галина была и вовсе похожа на бесформенную массу. Она вдруг закрутила головой.
   - Э! Куды ж подився пысьмэннык?
   А Диденко уже суетился на крыльце. - Идите сюда, тут незаперто.
   - А, что это Всеволод Константинович вы удумали? - Услышал он Петькин голос, лишь только взялся за дверную ручку. Его новые знакомые топтались у крыльца, не решаясь подниматься. Диденко осторожно приоткрыл дверь.
   - Вот, собираюсь детально ознакомиться с местом той трагедии, о которой вы мне рассказывали.
   - Та ну його к бису. - Галина водрузила на плечо ухват и зашагала к калитке. - Ця хата чужа й до того ж проклята.
   - Я не думаю, что это хорошая идея. - Поддержал Загорулько супругу. - У нас не принято без просу по домам своих односельчан шастать. Упаси Господи, хозяева прознают - стыда не оберешься.
   Диденко был само воплощение невозмутимости. - Ну, друзья, смелее, чего вы буксуете? Ведь по совести говоря, красть мы ничего не собираемся. А главное, это же моя профессиональная обязанность. Как я потом смогу описать место событий, не познакомившись с оным воочию.
   Тем не менее, Петр отказался от посещения дома с мутной репутацией. Он догнал за двором супругу, и они вместе вернулись домой.
   Трое мужчин вошли в большую комнату, не заботясь о конспирации включили свет. Первое, что явственно бросалось в глаза, была идеальная чистота. Амбициозный порядок царил буквально повсюду.
   - Удивительно, - поразился детектив, - тут никто не живет, а такое впечатление, будто пару часов назад стайка воздушных горничных хлопотали над приготовлениями к встрече высоких гостей. - Он мазнул пальцем по дверному косяку. - Стерильно как в операционной.
   - А мне нравится. - Отозвался Плужный. Он уже прошвырнулся вдоль ближайшей стены и успел заглянуть во все существующие закуточки: естественная реакция человека как потенциального покупателя.
   Скрипя половицами Диденко подошел к столу. Он исподлобья принялся изучать лежащие на нем предметы, которые, что бросалось в глаза, его чем-то заинтересовали. Собственно, и предметов-то было, раз-два и обчелся: Худенькая стопка листов писчей бумаги, да прозрачная шариковая ручка, с практически до конца исписанным стержнем. Он глянул на Плужного: Тот внимательно изучал дверной притолок. Затем, мельком, на деда: Терентий рассматривал гобелены. Детектив быстро схватил со стола ручку и опустил на дно кармана своей куртки.
   - Дужэ занятные картинки. - Репя голосовыми связками нарушил тишину старик.
   - И чем же? Позвольте полюбопытствовать. - Диденко уже стоял у него за спиной. - Обычные гобелены, как и положено, в рамочках. Ткацкого происхождения...
   - У нас со старухой, после войны, тэж такой був. Над кроватью висел. Там олэни на водопое были.
   - Я, конечно, не специалист, но то о чем вы говорите, мне кажется, немного из другого репертуара.
   И вдруг Диденко перекосило.
   - Господи! Вот так номер.
   - Шо? - Оглянулся Терентий. Он отследил траекторию изумленного взгляда городского гостя, и сам не понял, как отвисла его собственная челюсть.
   На соседнем гобелене, рядом с входом в пещеру, горел костер, над которым поднимались клубы дыма в образе чудовищного фантома. Вокруг огнища молились монахи. У шестерых, лиц видно не было, но вот лицо седьмого...
   Совладав с эмоциями Диденко переключил свой, теперь уже подозрительно прищуренный, взгляд на Терентия.
   - А вы, уважаемый, чем так поражены?
   - Так цэ ж той мужик. - Теперь дед бестолково таращился на сыщика.
   - Ну-ка быстро за мной! - Скомандовал Всеволод Константинович и направился к выходу.
   Старик хоть ничего пока не понимал, но без лишних вопросов последовал за мужчиной.
  А любопытный Макарович опомнился, что остался в чужом доме сам, лишь когда услышал отдаленный грохот хлопнувшей металлической калитки. В спешке, покидая дом, он даже забыл погасить свет.
  
   Стоя посреди прихожей в одних трусах, заложив руки за спину и запрокинув голову, Загорулько осматривал дыру в потолке; то и дело порождая реплики нецензурного характера. Внезапно на крыльце послышался топот. Спустя пару секунд, в дом ввалились Диденко с Терентием, которых уже в сенях догнал запыханный Плужный.
   Из соседней комнаты выглянула Галина. Распуская свою длинную русую косу, она строго посмотрела на мужа.
   - Послушайте, любезные. - Петр достал руки из-за спины и скрестил их на груди; пафосно выставив вперед одну ногу в драном тапке. - А известно ли вам, который сейчас час? - Он метнул взгляд порицания на коллегу. - Между прочим, Макарыч, нам завтра рано вставать.
   - Уже сегодня. - Тяжко вздохнул Плужный, изучая циферблат своих наручных часов.
   Двое остальных, совершенно игнорируя претензию хозяина, копошились над рюкзаком гостя.
   - Эй, мужики вы слышите? - Сердито рыкнул Загорулько.
   - Вот!- Вскочил Диденко, размахивая над головой книгой. - Ну-ка старик взгляни. - Он с волнением откинул твердый переплет. - А, что скажешь?
   На титульном листе имелась фотография автора. Плужный, Загорулько и даже подошедшая Галина, смотрели на снимок без каких бы то ни было эмоций. Зато Диденко и Терентий пялились на улыбающегося писателя - который сидел за рабочим столом в окружении огромного количества книжных полок - словно на нечто запредельное.
   - И що, оцэ ваш родыч?
   Диденко пропустил вопрос девушки мимо ушей и нетерпеливо толкнул старика в плечо. - Ну, похож?
   - Точно. Только той був заросший.
   - То есть как это заросший?
   - Морда у него була небритая.
   - Минуточку! Усы были, я этого не отрицаю. Но борода... - Диденко непонимающе пожал плечами.
   - Та шо я слипый? И вуса были и борода.
   Диденко с психом захлопнул книгу и уставился на деда, как баран на новые ворота.
   - Ты дедуля, наверное, и впрямь слепой. Там же ясно было видно, лицо белое, чистое, с черными широкими усами.
   Теперь его визави по диалогу лупал округленными глазами. - Где там, у лиси? Вы шо там были?
   Паузу напряженно-сконцентрированного молчания нарушила Галина.
   -... Оцэ з вамы збожэволиты можно. Нибы про ризни рэчи говорять.
   - Вот именно. - Изрек Диденко, не отводя взгляда от раскашлявшегося Терентия. - Как я успел догадаться, вы намекаете, что недавно в лесу, когда удирали от собаки, встретили именно этого человека? - Он вновь раскрыл книгу и ткнул в фото пальцем. - Это был он?
   Дед сузил разрез глаз до нитевидных щелочек, пристально всмотрелся в фото... кивнул.
   - Можете не сомневаться, его морда.
   Галина оставила в покое волосы и подбоченясь подшагнула к гостю. - А вы, товарышу пысьмэннык, дэ його бачылы?
   - Только что, в том доме.
   - Жывого?
   - Увы. - Испуганно ахнув, Галина затулила рот ладошкой. - Да успокойтесь вы, голубушка. Его лицо было выткано на старинном гобелене.
   Загорулько сердито вздохнул. - Это какой-то бред! Откуда на тканом холсте, вероятно вековой давности, может присутствовать изображение нашего современника?
   - Та мабуть обычное совпадение. - Отмахнулся дед. - Даже не совпадение, а сходство.
   - Сходство?! - Негодовал Всеволод Константинович. - Где ж это видано, чтоб банальное сходство было таким беспрецедентным? Ну-ка пошли обратно. - Он метал на Терентия взгляды-молнии. - Сейчас на месте сравним. Тогда вы поймете, что там и тут,- сыщик потряс книгой над головой, - одно и то же лицо.
   - Нет, ну вы определенно издеваетесь! - Разозлился Петр, под насупленными взглядами супруги. - Сколько еще будут продолжаться ваши ночные хождения? Я спать хочу.
   - Оцэ так! - Галина перехватила роль глашатая. - Вы, Иванэ Макаровычу, нэгайно вкладайтэсь у лижко. А вы, друзи мои люби, якщо бажаетэ швэндяты, то й ночуйтэ у Тэрэнтия.
   Диденко долго не раздумывал. Он поднял с пола рюкзак, сердечно извинился за причиненное беспокойство, поблагодарил за вкусный ужин и вышел во двор. Дед последовал за ним.
   - Мужики! - На крыльце появился Плужный. - Если вы все-таки пойдете в тот дом, то не удивляйтесь, я в спешке забыл там выключить свет.
  
  
  
  
   * * *
  
  
   Желтая лампочка, загаженная мухами да покрытая слоем пыли, тускло освещала летнюю верандочку, с незамысловатым интерьером и простенькой кухонной утварью. За накрытым цветастой клеенкой столом сидели двое. Преклонных лет старушка, тихо шамкая беззубым ртом, уплетала душистые ванильные пряники, изрядно запивая холодным молоком. По другой край стола, виртуозно орудуя ножом и вилкой, с яичницей расправлялся молодой юноша.
   - Ох, баб Надя и яишенку вы знатную готовить умеете. - С набитым ртом нахваливал Сытников угощение. - В городе такого даже в ресторанах не подают.
   - А ты унучек и по ресторанах ходэш?
   - Иногда, бывает, заглядываю... По поводу.
   - Грошей, наверное, много заробляешь?
   - Ну, это когда как. Хотя, конечно, жаловаться грех.
   Федор, даже не отдавая себе отчет почему, вдруг резко глянул на серый экран допотопного и давно не работающего телевизора "Темп", который стоял рядом, на стиральной машинке. Старушка это заметала, но вида не подала, лишь замедлила пережевывание пряников. Впрочем, если бы Сытников мог видеть ее со стороны, то от его взора не ускользнула бы нервная напряженность всего тела пожилой женщины.
   -... Все зависит от объекта, - продолжал Федор, - от своевременного снабжения, от расторопности. - Он, наконец, отвел взгляд от экрана телевизора и продолжил поглощение позднего ужина.
   Некоторое время на веранде было тихо, только цоканье ножа и вилки. А когда очередная мысль осенила гостя, он вдруг оживился.
   - ... А вы Надежда Константиновна, я гляжу, кошечку себе завели? - Федор заглянул под стол. - О, уже сбежала. - Он поднял голову, и взгляд опять приковал серый экран телевизора, отражающий его самого, а так же ту дверь, которая вела в гостевую комнату и находилась у него за спиной. Парню уже вторично показалось, что там мелькнул чей-то силуэт. Причем не просто отражение пробежавшей кошки или, скажем, пролетевшая моль, а непременно очертания крадущегося человека. Повторное появление в отражение экрана одного и того же видения заставляло нервничать. Сытников боковым зрением заметил, как лукаво прищурилась старуха. Повернув голову, он в упор посмотрел на нее и спросил:
   - Значит про Свету так ничего не известно?
   Надежда Константиновна перестала жевать, грустно вздохнула. - Участкового я бачу часто, но толку от него нема. - Она поставила на стол пустой стакан и шепотом задала свой вопрос.
   - А ты ее любишь?
   Федор перестал ковырять вилкой в оранжевом желтке. - А чего шепотом?
   Старушка загадочно улыбнулась. - Та то я так, нэ звэртай внимания.
   Парень в очередной раз уставился на экран.
   - ... Я Свету очень люблю. Думаю о ней постоянно. А в последнее время она мне стала сниться почти каждую ночь.
   - От и гаразд. - Почему-то по-детски обрадовалась хозяйка. Она встала из-за стола с таким видом, во всяком случае, так было похоже, словно с чувством выполненного долга.
   - Ну, ты Федя доедай, а я пиду тебе постелю.
   И тут, для Федора, случилось полное разжижение сознания!
   - Не стоит беспокоиться, я уже постелила. - Холодея всеми внутренностями, вдруг услышал Сытников за спиной, до дрожи сердца, знакомый голос.
  
  
   И тени в безумстве плясали всю ночь.
   И тьма разрыдалась неслыханным хохотом.
  
  
   * * *
  
  
   - И ты же вот обрати внимание. - Диденко вдруг на секунду запнулся. - Кстати, как вас по батюшке?
   - Терентий Тарасович.
   - Ты же Тарасыч глянь. - Он начал тыкать пальцем во все подряд дома. И хотя электричеством сельские улицы были не избалованы, все же видимость, благодаря полной луне, торжествовала вполне приемлемая. - Видишь, везде оконные переплеты выполнены в виде крестов. А там где мы час назад были, окна не имеют горбыльков вообще. Просто, один вертикальный стояк делит окно пополам... И все.
   Старик ни как не мог уловить хода мысли, но Диденко не обращал на это решительно никакого внимания. - Ежели на окнах имеются кресты, значит, нечистая сила туда уже не заглянет. Они как чеснок для вампиров, понимаешь?
   Терентий робко пожал плечами. - Это же какое-то безглуздя. - Он посмотрел на спутника и рассмеялся. - То, наверное, у вашего брата писателя воображение дуже развито. И прыдумав же!
   Некоторое время мужчины шли молча. Дед иногда хмыкал и усмехался, а сыщик настороженно озирался по сторонам, пытаясь в ночной глуши уловить малейшее движение листвы кустарников, еле уловимые колебания черного воздуха, расслышать редкие звуки ночи, чтобы еще раз убедиться в отсутствии в них посторонних примесей: будь то промелькнувшая тень или настораживающее эхо чужих шагов.
   Миновав еще несколько усадеб, путники увидели тот дом куда направлялись и одновременно - видимо одинаково сработало подсознание - замедлили шаг. Чем-то угрожающе недобрым повеяло от мрачного силуэта стен и сизой - в лунном молоке - крыши.
   - Ну, что дружище, ты еще не понял, о чем я тут тебе толкую? - Диденко повернулся к Терентию лицом и остановился. - Вот, полюбуйся. - В лунном свете, те окна, которые не были заколочены ставнями - со двора - блестели белыми глазницами. - Этот злосчастный дом без крестов, потому там и гадости разные творятся. Людей погибло сколько, а сколько безвести пропало. Теперь вот ты сам утверждаешь, что собака бешеная завелась, на людей бросается.
   Старика вдруг невообразимо перекосило. - Слу-ухай, а ведь я згадав, у нас в деревне есть еще одна хата с такими окнами. Там бабка жывэ.
   - И у нее есть большая черная собака. - Сдерживая смех, выдавил Диденко.
   - Та ни собаки нет, зато вона богато рокив воспитывала одну девочку, по слухам, чи дочку ведьмы, чи саму ведьму в детя вселившуюся.
   - И что? - Почесал лысину Всеволод Константинович.
   - Вот эта самая дивчина в ту февральскую ночь тэж зныкла. Вона была в той проклятой хате.
   - Этим вопросом, дедуля, мы займемся чуть позднее. Но сейчас, давай решим наш первостепенный вопрос.
   - А ведь ты не простой писатель... - Терентий нацепил маску жуткой подозрительности. - И если по совести...
   - То ты Тарасыч вообще сомневаешься, что я писатель. Так точно? - Дед молча сопел. - Ну и правильно сомневаешься. Я частный детектив. И меня наняли расследовать дело об исчезновении того писателя, чью книгу я держу в руках. - Он потряс дроздовским бестселлером перед улыбающимся лицом Терентия. - Понял?
   - Оцэ дило! - Неожиданно для сыщика обрадовался дед. - Я ж на фронте два рокы в разведке служил. Двадцать восемь раз за линию фронта ходил. У меня на счету девятнадцать языков! Один даже був генералом!
   - Ну, батя, так ты получается геройский воин! - Разулыбался Диденко. - Значит, переживать нечего. Верю - нас ждет успех!
   - Тоди вперед. - Терентий панибратски похлопал сыщика по плечу и окрыленный таким поворотом событий первым зашагал к железным воротам с двумя олимпийскими мишками.
   По-кошачьи крадучись мужчины вошли в прихожую.
   - Ну-ка Тарасыч посторонись. - Отстранил Диденко старика себе за спину. - Тут в углу должен быть выключатель... Зараза. - Он нервно шарил рукой по стене.
   - Та бис из ным. - Буркнул из темноты Терентий. - Пишлы в комнату, там розбэрэмось.
   Тихо скрипнули навесы. Детектив сделал шаг, чтобы войти, да так и замер, в дверях.
   - Слушай, разведка, а что нам прокричал вслед Иван Макарович?
   Напарник по ночным скитаниям сосредоточенно сопел за спиной, однако отвечать не решался.
   - А он предупредил, что свет должен гореть. Тогда почему он не горит?
   Дед принялся шептать нечто неразборчивое, одновременно с этим снимая с плеча берданку. Диденко понял; бравада бывшего фронтовика испарилась. Терентий легонько толкнул напарника в спину прикладом.
   - Та заходь уже. Может, лампочка перегорела.
   Диденко вшагнул в комнату. Пошарив несколько секунд рукой, нащупал выключатель, чуть помедлил,.. клацнул - вспыхнула люстра.
   Два непрошенных гостя застыли, что каменные изваяния прямо на пороге. Их расширенные глаза, казалось, вот-вот повыпрыгивают из глазниц. А раскрытые рты вторили только одно - неизъяснимое изумление.
   За массивным, отделанным белым шпоном столом, - на котором по-прежнему покоилась стопка писчей бумаги - сидел страшного вида человек. Он был одет в выцветшую, замусоленную фуфайку, с торчащими отовсюду клоками ваты. На голове у мужика "красовалась" нахлобученная вязаная шапочка, с бесформенной дырой над левым ухом. Его взъерошенная борода была такого же цвета, что и лицо - это был цвет придорожной пыли. Незнакомец сидел не шевелясь и даже не моргая. Серое страшилище остекленелым взглядом смотрело сквозь вошедших и, похоже, не дышало. Когда растаяло первое оцепенение, Диденко сунул руку себе под куртку, где к телу прилипла теплая кожа кобуры; пальцы коснулись прохладного металла серебристой "Береты".
   - Добрый вечер вашей хате. - Произнес он неуверенным голосом, будто в пустоту: Тот, кто сидел за столом даже не шелохнулся.
   У левого плеча послышалось неразборчивое бормотание Терентия.
   - Чего? - Переспросил детектив, не отводя взгляда от мужика.
   - Я кажу - нацмен.
   - Ты его знаешь?
   - Та ни, я кажу - нерусский.
   Они стояли бок о бок, и Диденко чувствовал, как колотит деда нервный тик.
   - Тогда, в лесу, он тебе рукой махал?
   - Нет, не он. Хоча, тот тоже был заросший.
   Всеволод Константинович что-то прикинул в уме, глубоко вздохнул и громко спросил:
   - Эй, уважаемый, что вы здесь делаете?
   На лице сидящего не дрогнул ни единый волосок.
   - А может, он помер? - Осторожно выдвинул Терентий свою версию.
   - Сходи, Тарасыч, проверь.
   Старик переминался с ноги на ногу и явно не собирался двигаться с места. И в этот самый миг, за их спинами разразился натуральный гром средь ясного неба: Во входную дверь громко постучали! Терентия от испуга так встряхнуло, что он чуть не сшиб с ног детектива, после чего осуществил молниеносную команду "кругом". Терентий выставил перед собой ружье, которое, что называется, плясало в его дрожащих руках. Всеволод Константинович обладал более устойчивой нервной системой, поэтому в сложившейся ситуации он только крепче сжал рукоять пистолета.
   - А ты дедуля молодец, держишься умело. Среагировал в нужном направлении. - Продолжая следить за незнакомцем, подбодрил сыщик Терентия. - Я буду прикрывать твою задницу, а ты сходи, посмотри, кого там принесло.
   - П-пошли у д-двох. - Голос у аборигена Жмыховки дрожал не меньше рук.
   Диденко поразмыслил. - ... Ладно, пошли, эта мумия шустростью не отличается, значит никуда и не денется.
   Он стал пятиться назад и своей спиной подталкивать сопротивляющегося деда в прихожую. Когда они таким манером очутились возле дверей, Диденко развернулся лицом к входу, достал пистолет, снял с предохранителя.
   -Кто там бродит, по ночам?!
   Ответа не последовало. Расхрабрившийся Терентий пнул дверь ногой и еще крепче вцепился в берданку. Вопреки всем ожиданиям, на крыльце было пусто.
   Диденко осторожно выглянул...
   Ни за дверью, ни на ступенях, ни даже за домом - куда наши разведчики не преминули заглянуть - не оказалось ни души.
   -... Тарасыч ты стук в дверь слышал?
   - А як же.
   - Любопытно... - Почесал сыщик лысину дулом "Береты".
   - Можэ хтось решил пошутить?
   - Шутники... мать их... - Диденко сплюнул и еще раз ругнулся.
   - Хоча, на наших не похоже. Из ружья пальнуть, або дрыном приветить, энто можно.
   - Ладно дед, пошли с тем чертом разберемся. Что-то перестает мне нравиться наша романтическая прогулка под луной. - Он поднял голову и посмотрел на звездное небо. - О, ты гля, наверное сова!
   Терентий тоже обратил внимание, что на фоне желтого блина полной луны, летело нечто похожее на огромную птицу. В принципе, мысль о том, что это была именно сова, родилась у мужчин чисто интуитивно. (Ну, какая еще птица может придти на ум ночью? Отнюдь не аист.) Но, что конкретно, тяжело махало угловатыми крыльями, в точности сказать было невозможно, ввиду дальности расстояния и скверной видимости.
   Вторичное остолбеневание случилось с двумя неугомонными авантюристами там же где и первое, только по совершенно противоположному поводу. Мужчины вошли в комнату и застыли: за столом было пусто. Сквозь распахнутую форточку в дом струился свежий ночной ветерок, колыша отдернутую портьеру. Впрочем, сей факт не вызвал каких-либо наводящих мыслей ни у Диденко, ни, тем более, у Терентия.
   - ... Та-а-ак, это пугало удумало сыграть с нами в прятки? - Оттаял, наконец, Всеволод Константинович. Он толкнул деда в плечо и начал осторожно красться в сторону соседней спаленки.
   Не углубляясь в нудное описание незатейливого досмотра всего дома, лишь констатирую тот факт, что абсолютно никакого результата достигнуто не было: Бородач - или, как было принято у кубинских партизан "барбудос" - бесследно исчез. Впрочем, сей момент, уже сам по себе являлся результатом.
   Последним объектом досмотра - как показалось сыщику, с пристрастием - дед Терентий определил русскую печь. Он решил повторить недавно приобретенный опыт с собачьей будкой. Бухнувшись на четвереньки, дед просунул в топку голову по самые плечи.
   - Эй, разведка, что за дикие фантазии? - хихикнул Диденко.
   - Та яки ж фантазии. - Терентий высунул голову и обернулся. - Когда мы освободили от фашиста одну белорусскую деревню, это было летом сорок третьего, то узнали шо одна баба, вот в такой же топке двух малых еврейченят всю оккупацию прятала. - Старик собрался повторно изучить недра печи, и уже успел до половины просунуть в топку голову, когда наступившую тишину разорвал дребезг мобилки детектива. И снова от эффекта неожиданности Терентий нервно смыкнулся. От этого спонтанного и неконтролируемого телодвижения он смачно треснулся затылком об железный уголок, к которому крепилась заслонка.
   - Да шо ж оно деется!? - Стонал Терентий Тарасович, выбираясь из коварной западни.
   - Нечего в каждую дырку башку совать. - Иронично подхохатывал Диденко, доставая из кармана телефон.
   - Говорите, я вас внимательно слушаю.
   - Всеволод Константинович, - послышался голос секретарши, - прошу прощения, что тревожу в такой поздний час.
   - Ну, во-первых, здравствуй. - В его голосе появилась нотка игривости. - А во-вторых, мне весьма лестно, что ты обо мне думаешь даже ночью.
   - Шеф, перестаньте, я звоню по вашему же поручению.
   Он мигом посерьезнел. - Что-то экстренное?
   - Возможно...
   - Анжела не тяни.
   - Сегодня, уже в конце дня, к нам в офис пожаловала Дроздова. К слову сказать, она совершенно переменилась. Лицо у Дроздовой, взгляд, очертания губ сделались... ну, как бы вам... цветущими, что ли.
   - Так-так.
   - Да, так вот, Елена Петровна заявила, что отказывается от дальнейшего расследования. ОНА ЗАПЛАТИЛА ВСЮ СУММУ ПО ДОГОВОРУ! - Последнее предложение было озвучено точно страшный приговор суда. - И спешно удалилась.
   Диденко то поднимал брови, то ронял их практически до зрачков.
   - Анжела, я надеюсь, ты выполнила то, о чем я тебя инструктировал на этот случай?
   - Я вам звоню из аэропорта.
   - Отлично! И куда же намылилась наша мадам?
   - Прямой рейс до Лос-Анджелеса.
   - Просто замечательно! Она сама?
   - Сама.
   - С ней много вещей?
   - Нет. Одна сумка и маленький чемоданчик.
   -... Значит, торопилась. - Промямлил под нос Диденко.
   - Что? - Не расслышала девушка.
   - Я говорю - себя не обнаруживай. Проводишь до посадки, убедишься, что она улетела и, проследи, сама или кто-нибудь присоединится.
   - Хорошо шеф. Хотя, это вряд ли; регистрация на рейс уже закончилась.
   Диденко закатил глазки. - Ну, тогда все, я тебя целую; моя сладкая.
   - Да ну вас, шеф! - Завершила телефонный диалог сотрудница сыскного агентства.
   Всеволод Константинович с задумчивым видом покусывал антенну мобильника.
   - Шо трапылось? - Отвлек его от мыслей Терентий.
   Тот перевел взгляд на деда, вернул телефон в карман. - Шо трапылось?... Триппер какой-то трапывся.
   - Кто-то захворав? - Принял старик участливый вид.
   Диденко деланно улыбнулся. - Ладно Тарасыч, пошли баюшкать, утро вечера мудренее. - И спустя паузу, задумчиво добавил. - Но у вас тут тоже, знаете ли, атмосфера нездоровая.
   Он цапнул со стола оставленную там книгу и уже хотел уходить, как вдруг ахнул:
   - Ого, дидусь, а мы вообще, за каким лешим сюда приперлись? А ну пошли на картинку поглядим.
   Две пары вылезающих из орбит глаз чуть не прожгли в гобелене дыру, а старик даже помацал его рукой. Теперь на картине насчитывалось только шесть монахов... Седьмой, с густыми черными усами, испарился, словно его стерли ластиком; оставив лишь бесцветное пятно.
   - Ну и пассажи тут у вас заворачиваются! Дед, ты его видел?
   - Как зараз тебя.
   - Да и я, вроде, в нормальном рассудке.
   - А куды ж он делся?
   - Это ты меня спрашиваешь?
   - Так тут больше никого.
   Оттаяв, сыщик обошел всю комнату: Аналогичных изображений не было. Диденко с психом сорвал со стены картину, подрамника не было, и он живосилом отодрал от рамки полотно.
   - Послушаем, что на это скажут эксперты. - Скомканный гобелен исчез под курткой.
   - Тихо! - Воздел старик руку и с ужасом уставился в окно.
  
   - Идет охота на волков!
   - Идет охота!!!
   - На серых хищников.
   - Матерых и щенков.
  
   Терентий дико расширенными глазами смотрел теперь на детектива и чувствовал, как по лицу бегают мурашки.
   - Як тогда... на Святого Валентина...
  
   * * *
  
   Раннее майское утро умиляло своей исключительной зеленью, разбавленной белым цветом фруктовых деревьев. Солнца еще видно не было, поэтому некая хмурость придавала окружающей природе шарм ненавязчивой таинственности: Рождалось воскресение. Рассветная суета пока отсутствовала. Рокот моторов, казалось, навсегда унес легкий ветерок. Петухи, как водится, отслужили свою утреннюю службу, а вот несушки не спешили с выполнением плана по яйценоскости, в виду чего неслышно было их ворчливого кудахтанья. Даже механизаторы, обязанные бороздить поля по причине авральной посевной, и те, похоже, все как один проспали.
   На деревянных крылечках и открытых верандах только начали появляться заспанные, зевающие и потягивающиеся колхозники.
   Тетки, побрякивая ведрами, торопились на дойку, поправляя на ходу цветастые платки и косынки. Мужики дымили утренними цигарками; запивая табачный дым горячим чаем.
   Где-то бахнула калитка; где-то дзинькнул велосипедный звонок; где-то загрызлись дворняги...
   В то чудное утро Всеволод Константинович Диденко, прибывший в Жмыховку накануне, соблаговолил изменить свои планы, и более тут не задерживаясь отбыть восвояси первым же автобусом. По всей вероятности тому причиной послужил телефонный разговор с секретаршей Анжелой, которая сообщила шефу неожиданный поворот событий. В принципе, дальнейшее расследование уже не имело значения. Хотя, как знать, азарт самолюбивой ищейки, возможно способен подтолкнуть на самые неожиданные поступки.
   Серебристая роса окропила своей кристально чистой слезой начищенные до блеска, лакированные туфли. Детектив вышел за ворота, подняв к небу глаза, проводил плывущий клин стерхов. Затем, перекинулся парой-тройкой фраз с курящим и часто кашляющим Терентием. Забросив за спину свой брезентовый рюкзак, детектив неторопливой походкой зашагал в сторону черной колокольни; там находилась автобусная остановка.
   Дошагав до первого переулка, он оглянулся. Приметив, как ему вслед машет рукой старик, ответил несколькими прощальными взмахами. Вдруг детектив увидел того самого попутчика, с которым прошедшим вечером сошел в Жмыховке. Парень вынырнул с соседней улицы и теперь проходил мимо хаты бывшего разведчика: Сегодня облик незнакомца выглядел сияющим. Детектив нарочно присел, имитируя завязывание шнурка, чтобы дождаться, когда тот с ним поравняется.
   - Доброе утро. - Неожиданно, первым поздоровался юноша.
   - Доброе. - Пристроился к идущему Диденко. - Я гляжу нынче другое дело. А то вчера на вас, молодой человек, больно было смотреть.
   - Просто вчера я был несчастен, а сегодня все изменилось.
   - Поздравляю. - Протянул он пятерню. - Всеволод Константинович.
   - Федор.
   - Вот и познакомились. И вы знаете Федор, по сравнению со вчерашним днем, у меня тоже все кардинально изменилось. Эта славная деревушка, видимо, имеет силу менять настроение сюда приезжающих, и непременно к лучшему.
   Пока случайные знакомые шли к остановке они обменивались любезностями, справлялись кто где работает... в общем, практиковали светскую болтовню. Но когда попутчики очутились у стен древней колокольни, из-под куртки Федора показалась голова большой черной кошки.
   - Вот так номер! - Опешил Диденко. - Впервые вижу кошку с такими необычными глазами.
   - Ничего особенного. - Почему-то напрягся Сытников.
   - И громадная какая. Что за порода?
   - Обыкновенная порода.
   Намереваясь погладить животное, сыщик протянул руку и едва успел дотронуться до ее шелковистой шерсти, как внезапно, издав почти тигриный рык, та вцепилась ему в запястье своими неестественно огромными клыками.
   - Ах, тварь! - Взвизжал мужчина от боли и с силой рванул руку на себя.
   - Слышь ты дядя! - Совершенно непонятно почему ощетинился Сытников. - Не лапай мою... - Он запнулся.
   Разинув рот Диденко, обескуражено таращился на парня. - Да ты чего, пацан? Я ведь хотел только погладить.
   - Ее и без тебя есть, кому гладить. - Лицо у Федора сделалось злым, а взгляд диким.
   Теперь детектив тупо уставился на окровавленную руку, с вспоротой до самого мяса кожей.
   - А если она бешеная?
   - Она нормальная. - Все так же зло прошипел Сытников. - Просто киса не любит когда к ней прикасаются чужие.
   Диденко достал носовой платок, принялся бинтовать травмированное место. - Значит, носи ее в клетке.
   - Тебя бы, дядя, в клетку запихнуть.
   - Ты что дурак? Ты как паршивец со мной разговариваешь? Это я пострадавший. Кто мне теперь лечение оплатит?
   - Нечего было лезть. А за дурака, можно и в морду схлопотать.
   Всеволод Константинович ощутил, что от такой наглости его самолюбие начинает невообразимо закипать, заставляя гордыню требовать немедленной реабилитации.
   "Ну, сейчас я тебе устрою". Подумал он в сердцах и здоровой рукой полез подмышку, где болталась кобура. Но желание осадить наглеца дальнейшей практики не имело. На остановку, из-за ближайших зарослей барбариса вышли две женщины с корзинами. За поворотом послышался гул мотора, и спустя полминуты подъехал желтый "Пазик".
   "Повезло ублюдку". - Посетила Диденко очередная, архипечальная мысль.
  
   * * *
  
   Тихоокеанское побережье близ курортного Лос-Анджелеса, славящееся своей беспощадной калифорнийской жарой, в эти дни порядочно проветривалось холодным фронтом грядущего со стороны полюса пассата. Рыжие пляжи невообразимо опустели. Пенящиеся гребни гигантских волн, изредка разбавленные самыми отчаянными серфингистами, уже успели натворить некоторое бесчинство, уничтожив песчаный дворец и несколько мифических скульптур оставшихся от недавно проводимого конкурса. Редкие прохожие, кутаясь в клеенчатые ветровки, не жаждали задерживаться на берегу и, чуточку полюбовавшись разъяренным океаном, спешили в город: К теплым квартирам, уютным барам и вечно неунывающим дискоклубам.
   В том месте, где заканчивались дюны, и начиналось тропическое редколесье, вдоль побережья тянулась длинная вереница щитовых коттеджей, которые громоздились на толстых сандаловых сваях примерно в пяти футах над землей. Тут же змейкой извивалась автомагистраль, с почти метровым парапетом вместо бордюров. Во время приливов прибойная волна сюда не доставала, поэтому владельцы платных пляжей наворотили тут целые полчища шезлонгов, топчанов, мини баров и еще массу всевозможного комфорта.
   Вальяжно развалясь на раскладной лежанке, в теннисном костюме утепленного варианта и с натянутой до бровей бейсболкой, совершенно не обращая внимания на непогоду, принимал воздушные йодированные ванны одинокий пляжный посетитель. Один из штатных спасателей, зорко следивший в бинокль за беспредельными сорвиголовами на досках, еще несколько часов назад приметил неподвижную фигуру в белом. Парни уж начали переживать, не случился ли с отдыхающим сердечный приступ? Старший патруля хотел спуститься со смотровой вышки и проверить, когда второй остановил его на полпути. Субъект встал, сделал несколько приседаний, размял колени. Затем, осуществив серию гимнастических упражнений для плечевого пояса, снова плюхнулся на лежанку.
   Всеволод Константинович Диденко, покидая доблестную службу во внутренних органах и затеяв организацию своего сыскного агентства, холил и лелеял одну единственную мечту - разбогатеть! Тщеславного, зачастую завистливого, способного неординарно мыслить, его всегда задевал тот факт, что кто-то имеет, а он нет. Однако кроме как ловить жуликов, больше Диденко ничего делать не умел. На этом основании в его профессиональной карьере, в некотором роде, произошли кардинальные изменения. Кстати, о которых Всеволод Константинович ни коим образом не сожалел: особенно в эти минуты. Сожаление отсутствовало именно потому, что еще одной хрустальной мечтой сыщика - в отличие от известного О. Бендера - был отдых во всемирно известной Американской здравнице Калифорнии. Это, в общем. А в частности - в Лос-Анджелесе. Наконец-то неугомонному Диденко подвернулась возможность совместить приятное с полезным. Ну, с полезным понятно: морской воздух весьма полезен для здоровья. Но вот приятное... Обостренное самолюбие ищейки не позволит остановиться в двух шагах от преследуемой цели. А Диденко родился с душой и мозгами охотничьей таксы. Он всегда без раздумий и с великим упоением преодолевал угрюмые сажени мрачных нор и коварных лабиринтов, до тех пор, пока не выгонял дичь на выстрел, либо сам не впивался в нее мертвой хваткой. И вот теперь Всеволод Константинович уже чуял своим безошибочным нюхом приближение развязки. Он с самого утра следил за белым коттеджем с зеленой кровлей, наслаждаясь полным эмоциональным удовлетворением: Добыча не смогла его перехитрить. А когда эта добыча показалась на фоне гнущихся от ветра пальм, охотник даже ощутил сладкое волнение внутри грудной клетки.
   Элегантная дама в черном шелковом плаще, с подкладкой кроваво красного цвета; в черной шляпе и такого же цвета туфлях, беззаботно прогуливалась по набережной. На серебристом поводке она удерживала большого черного кобеля.
   "Ну ты посмотри, всего несколько дней в Штатах, а уже успела обзавестись таким мощным охранником. - Размышлял Диденко, включая мобильник. - Мне интересно, от кого ей защищаться?"
   - Алло, Анжелка! - В трубке несколько секунд было тихо. - Да ты там уже спишь что ли? Как только встала?! Ах, нуда; разница во времени. - Он посмотрел на часы, что-то прикинул и продолжил: - Значит, слушай моя девочка внимательно. Сегодня ровно в тринадцать ноль-ноль я попытаюсь проникнуть в дом на разведку. Да, по вашему времени. Естественно, один объект уже обнаружен. Теперь дальше: Ровно в тринадцать сорок, если я тебе не позвоню, срочно трезвонь сюда, в службу спасения. Ну, как-как, сначала код страны, потом города... - Детектив запнулся. - В общем, так, я сейчас на наш факс в офисе, со своей мобилы скину комбинацию цифр. Если я не позвоню, ты их набираешь и взволнованным голосом, по-английски лопочешь, что в таком-то доме, по такой-то улице совершено вооруженное нападение на полицейского: адрес я укажу в факсе. И мне не звони по любому, я сам свяжусь.
   Он слушал щебет секретарши и потихоньку хмурился.
   - ... Вот только не задавай глупых вопросов. Ты английским владеешь не хуже чем родным. Так что гутбай. Ага, и я тебя, тем же концом и по тому же месту. - И услышав нечто забавное, он по-детски расхохотался.
   Пляжный патруль, наткнувшись в сумерках на одиноко бродившего по побережью иностранца, был неумолим. Из их речи, более-менее знающий язык Диденко понял, что с океана надвигается то ли ураган, то ли циклическая буря. Поэтому, ему настоятельно порекомендовали вернуться в гостиницу. Он твердо пообещал, что именно так и поступит. Однако, протопав по мокрому асфальту метров сто, свернул к коттеджам и, углубившись в заросли зеленых насаждений, прокрался к интересующему его домику с тыла. Тут повсюду росли шикарные кусты уже распустившихся роз. Всеволод Константинович вспомнил, что с лицевой стороны дома тоже в изобилии присутствуют розовые клумбы.
   - А нюх как у собаки. / А глаз как у орла. - Напевал он, нюхая сорванный бутон.
   "Если этот клыкастый монстр меня учует на своей территории, пожалуй, мне не поздоровится. - Сыщик прищурился. - Вечером Дроздова выпускала пса погулять, а он, негодяй, нагадил прямо возле клумбы. Ах да! Как же я забыл, она срезала громадный букет красных роз и занесла его в дом. - Диденко торжествовал. - Там наверняка повсюду разит цветами".
   Недолго думая, он начал срывать распустившиеся бутоны и натирать ними лицо, руки, рукава тенниски, обувь, и даже лысину. Пожмаканные же останки сыщик распихивал по карманам.
   - Должно сработать...
   Хлипкий замочек той двери, что выходила в сад, никак не поддавался. Детектив достал нож, осторожно отковырнул фигурные штапики, вынул стекло и, просунув руку в образованную брешь, открыл его изнутри. В узком коридоре было темно и тихо. Он включил сигарообразный фонарик. Напоминая кадр из шпионского фильма, стал бесшумно красться в направлении светящихся габаритов следующей, уже не стеклянной двери. Почти добравшись до цели, он невзначай наступил на что-то мягкое, от чего в нос ударил резкий запах псины. Сердце встрепенулось и моментально ушло в пятки, но вопреки самым жутким ожиданиям, ничего страшного не произошло. Диденко облегченно выдохнул и посветил под ноги.
   - Ну и ну... - Он пнул мокасином закубленный в углу ворох темного меха. - Шуба валяется прямо на полу. - И пискляво вздохнув, добавил шепотом человека высшей касты. - Чучело. Она б еще унты с собой в Калифорнию прихватила.
   Сыщику повезло вдвойне, ибо та дверь, из-за которой сочился свет, оказалась не -запертой и отменно смазанной. Он бережно, без скрипов и шорохов приоткрыл нитевидную щель и, заглянув туда одним глазом - уронил подбородок. В просторной столовой, на овальном обеденном столе, сексом занимались двое. Их мокрые от пота тела переплелись в порыве экстаза словно парующиеся змеи, а издаваемые при этом партнерами звуки походили на звуковые эффекты дешевого порнофильма.
   Всеволод Константинович сразу узнал свою недавнюю клиентку и не отказал себе в удовольствии полюбоваться ее весьма соблазнительными формами. Но когда его пресыщенный взгляд пал на распаленного партнера, лицо детектива перекосило в неимоверном изумлении. Диденко прикрыл дверь, достал из-под вязаного пуловера сложенный вдвое листик бумаги - то был небрежно выдранный из книги титульный лист - и, пристально его изучив, чуть не взвыл от восторга.
   - Вот так удача, и он здесь. Но каким образом? Я же неотлучно дежурил перед домом. А впрочем, это не столь важно. Теперь этот проходимец у меня на крючке, и сие есть очень даже превосходно.
   На обратном пути детектив вновь наткнулся на что-то мягкое: так же как в первый раз, сильно пахнуло псиной. Он присел, еще раз принюхался, поморщив нос прошептал:
   - Повезло собачке, спит на такой дорогой шубке. - Но когда в следующий миг до него дошло, что это место того здоровенного кобеля, и что пес может находиться где-то рядом... Всеволод Константинович ощутил, как по всему телу пробежался ментоловый холодок. Мужчина спешно ретировался; не забыв вернуть стекло на место и запереть дверь.
   К утру стихия начала постепенно утихать, что давало надежду на лучшее. А несколько часов крепкого сна, в совокупности с сытной трапезой, значительно улучшили самочувствие и повысили энергетический потенциал организма.
   Соблюдая все законы конспирации Диденко полностью сменил гардероб. Напялив веселенький курчавый паричок, он дефилировал по серому асфальту вдоль побережья; насвистывая что-то из Чайковского.
   - Ну и дела. - Рассуждал он по ходу пешей прогулки. - Этот шарлатан Дроздов мало того, что обвел всех вокруг пальца, так еще и удумал на этом заработать - мистификатор хренов. Я представляю, какую бучу раздует издатель - "Рукопись с того света!" - Он сам себе пожал плечами. - А главное я, посодействовав с экспертизой, сыграл аферисту на руку. Ну не болван? - Теперь Диденко обреченно вздохнул. - А кто ж еще... Хотя, возможно не такой уж я и безнадежный. Мы еще поглядим, что запоет этот хитромудрый писаришка, когда из моих уст прозвучит роковое разоблачение.
   Всеволод Константинович миновал белый коттедж с зеленой крышей, свернув на пляж пошел к воде.
   - Ведь все может быть. Да-да, я практически и не сомневаюсь, что это именно он, вступив в сговор с матерым преступником Кокнадзе, замочил своего дружка Выхина, за то, что тот кинул его на солидные бабки. А за одно и подельника Кузьменко - до кучи. Вероятно Дроздов пронюхал об их планах в отношении себя. Может они очередное кидалово против писаки замыслили? - Диденко глубокомысленно потер ладонью щетину на подбородке. - А иначе... зачем скрываться? С какой целью бежать за границу? - Он остановился и запустил взгляд в низко бегущие тучи. - Пиар, дабы замутить ажиотаж вокруг своей персоны? Может быть, может быть...
   А вдруг, все, что я читал - правда? - Он вяло мотнул головой. - Чепуха! Бред искусного фантазера.
   Мужчина в коттоновом комбинезоне и красной футболке повернулся лицом к домам... ехидно прищурился, полюбопытствовал сам у себя:
   - А как, собственно, мне подоходчивее сформулировать острое желание разделить радость автора от жирненького гонорарчика за будущую книгу?
   От слова "гонорарчика" на душе у Всеволода Константиновича сделалось тепло и радостно.
   - Я ведь сейчас именно тот нехороший дядя, который способен чрезвычайно подпортить его репутацию. - И злорадная улыбка озарила его сияющий облик.
   На пустынной дороге показался черный "Мерседес". Диденко и не обратил бы на него внимание, не остановись "немец" напротив одинокого пляжника. Дверца открылась, из авто выбрался мужчина в черном смокинге. Как бы приглашая подойти, он осуществил несколько широких взмахов рукой.
   - А этому, что еще нужно? - Недовольно высказался детектив и медленно побрел на сближение. Ему крайне не хотелось вступать в дебаты с незнакомыми ему людьми, тем паче, что эти самые незнакомые имели все шансы остаться непонятыми, в виду скверного английского Всеволода Константиновича. Он хотел еще издали прокричать, что он не спикает. Что он более менее сносно сможет только сообразить чего от него хотят, однако не в состоянии сформулировать мало-мальски вразумительный ответ. Но грохот разбивающихся о берег волн заглушал решительно все, и Диденко уже был готов подойти к вопрошавшему чуть ли не вплотную. Как вдруг, в метре от парапета замер, что столб, и взглядом сумасшедшего уставился на мужчину в двубортном смокинге: позабыв даже свою собственную речь. Сыщик не слышал голоса незнакомца и даже не пытался вникнуть в суть летевших к нему слов, с явным акцентом. Он словно мумифицированный труп стоял с белым лицом и "парализованным" телом. Диденко так глубоко проникся воспоминаниями, что даже не заметил, как владелец "Мерседеса", не добившись ожидаемых ответов, махнул рукой, ругнулся какими-то до боли знакомыми и совершенно не похожими на английские словами, забрался в машину и, взвизгнув шинами, рванул с места. Детектив вернулся в реальность только тогда, когда авто уже сворачивало за ближайший поворот.
   - Твою дивизию! - Почти выкрикнул он, не отводя взгляда от пустой дороги. - Будь я проклят!! - Прокричал Диденко еще громче. - Это ж тот бородач!!! - Взревел маэстро сыска, и моментально опомнившись, - будто его могли подслушать и узнать страшную тайну - оглянулся на триста шестьдесят градусов. Его грудь распирало от нехватки кислорода, под черепной коробкой поднялась настоящая метель догадок и вихрь воспоминаний. Он вернулся к шезлонгам, завалился на сырой топчан, с затравленным видом притих.
   - И тогда, возле агентства, - его губы еле заметно шевелились, - за Дроздовой следил этот черт нерусский. И за столом в деревенской хибаре неподвижно сидел он. Без сомнений. - Глаза шустро бегали из стороны в сторону и сам того не замечая детектив усердно грыз ноготь большого пальца. - Следил он... Сидел он... Здесь он... Всюду он... Но, кто он???
   Наконец мужчина отчаянно встряхнул головой, полез в карман за телефоном. Дозвонившись своей незаменимой Анжеле, шеф скомандовал срочно связаться с его бывшими коллегами и выслать по факсу фотороботы всех пропавших безвести прошлогоднего февральского глухаря: Номер гостиничного факса Всеволод Константинович предусмотрительно выучил наизусть еще в первый день своего пребывания.
   Только лишь телефон приземлился на дно нагрудного кармашка, как на пороге дома возникла сияющая супруга писателя. Она выпустила гарцующего кобеля и заперла входную дверь на ключ. Пока Дроздова, оперевшись о перила узенькой террасы, наслаждалась видом грозного и величественного океана, пес проворно сбежал по лестнице, в очередной раз нагадил под розовой клумбой, и принялся радостно перекатываться через спинку на недавно стриженом газоне.
   Диденко фыркнул. - Веселится, гад, будто его на случку ведут. - И в миг, поджав колени к животу, напрягся всеми потрохами. Теперь кобель галопом мчался в его сторону, а по оскаленным клыкам ну уж никак нельзя было заподозрить песика в дружелюбии. Всеволод Константинович уже потянулся онемевшей рукой к валяющейся у топчана пустой бутылке из-под пива, как вдруг услышал властный голос хозяйки.
   - Дрозд, ко мне!
   Послушно выполнив команду, кобель врубил тормоза, лихо развернулся, и таким же манером рванул к даме в черном.
   - Фу-ух... - Расслабился сыщик, возвращаясь в исходное положение. - Извращенка чертова, обозвать псину прозвищем мужа - идиотизм!
   Он сделал вид, что с интересом рассматривает нечто на своих кроссовках, хотя сам очень внимательно, из-под курчавого чуба, следил за объектом. Вот Елена Петровна взяла кобеля на поводок, чмокнула его в морду, и неспеша направилась в сторону города.
   - Ну-с, пожалуй, мне пора. - Поднялся Диденко с топчана и лениво побрел в сторону коттеджа. - После такого бурного секса Виталий Сергеевич еще, наверное, почивать изволят. Хе-хе, вот я его и прищучу, тепленьким.
   Не рискнув идти в лобовую атаку, детектив предпринял проникновение в дом уже проверенным способом, что во второй раз получилось гораздо легче и быстрее. При дневном свете, который сочился сквозь дверное остекление, уже знакомый коридор не был таким мрачным и зловещим. Голубые стены, бледно розовый потолок, коричневые полы опоясывались бежевым плинтусом... И пустота.
   Диденко остановился. Его вдруг беспричинно воспалившееся сознание насторожливо ворошило возможные варианты нахлынувшей даже не тревоги, а некоторого подозрительного несоответствия. Тут определенно, что-то не увязывалось, чего-то явно не хватало...
   - Тьфу ты! - Теперь лицо сыщика потеплело. - Да-а, старею. - Он легонько пнул ногой пластмассовую миску для собачьего корма. - Дроздова уже куда-то прибрала вчерашнюю шубку.
   Более не медля, и совершенно не заботясь о скрытности, он направился вглубь дома. Однако, вопреки всем сокровенным чаяньям, особняк оказался совершенно пуст. Писателя простыл и след, причем в самом прямом смысле этого слова. Ни в одной комнате не было ни единой вещи, которая могла бы принадлежать Виталию Сергеевичу Дроздову. Да что там Дроздову! Тут вообще отсутствовали мужские вещи. Даже зубная щетка, что сиротинушка торчала из стакана в единственном экземпляре.
   Детектив в глубоких раздумьях стоял у окна и смотрел на океан.
   - Что же это получается? Выходит, писаришка ночью пробрался тайком в коттедж, трахнул свою законную супругу, а затем так же бесследно исчез? Но зачем? Кого ему тут бояться?
   Между бегущими по небу тучами начали просачиваться светлые прорехи. Всеволод Константинович чисто инстинктивно улыбнулся этому весьма недурственному событию, да так и застыл с улыбкой на лице - у фасадной стороны дома остановился черный "Мерседес". Из авто появился все тот же бородатый мужчина, и принялся с любопытством оглядывать окрестности.
   - Сто чертей мне в печенку! - Вдруг осенило сыщика. - Это не иначе пропавший Кокнадзе. Теперь же все становится на свои места. Это же очевидно, Кокнадзе дал деру из страны в виду нехорошего к нему интереса службы безопасности. Ясно как божий день! Его папашка не стал рисковать свободой сынули и благословил на исчезновение. Правда, любопытно, какова причина пересечения путей этого беглого бандюги и нашего писаки? Так-так... Либо эти двое, подружились, и драпанули совместно, либо Кокнадзе разнюхал, что Дроздов на него стучал, и теперь явился мстить. Но почему он действует так открыто? Если Дроздову хватило смелости замочить своего старого корефана...
   Размышляя вслух, Диденко не обратил внимание, как за спиной тихонечко отворилась дверь и в проеме возник силуэт. Остатки волос на его плешивой голове зашевелились только тогда, когда он отчетливо услышал за спиной тяжелое собачее хэканье.
   - Не двигайтесь! - Грянул знакомый женский голос. - Иначе Дрозд разорвет вас на куски.
   - Полно вам, голубушка, я не вор, уберите пса... - С усилием выдавил из себя Всеволод Константинович и медленно поднял в стороны руки.
   - Еще бы, мне это прекрасно известно. И не только это: Как вам недавнее эротическое шоу?
   У детектива только успели подскочить брови и округлиться глаза, но сказать он уже ничего не успел: Тупой удар в основание черепа сменился провалом в небытие.
  
   Очнулся Всеволод Константинович в каком-то сумрачном чулане. Голова раскалывалась, руки за спиной связаны, разглядеть окружающую обстановку было не возможно и во всех внутренностях какая-то странная, до этого неведомая пустота. Точно патологоанатом удалил все кишки и внутренние органы. Соображать о дальнейших своих действиях не было ни сил, ни желания.
   В щелочке под дверью вспыхнула узкая полоска света, по ту сторону помещения послышались шаги. Диденко закрыл глаза и притворился бессознательным.
   В камору вошли двое, подняли пленника за руки и куда-то потащили. Он и сам не ведал почему, но был абсолютно уверен, что сейчас находится в руках Дроздова и Кокнадзе. Его голова безжизненно болталась на весу, при очередной встряске уже знакомая боль пронзила затылок и он, не сдержавшись, застонал.
   - О, его величество изволили очухаться. - Изрек Дроздов, и мужчины остановились.
   - А мы его прем, что падишаха. - Послышался второй голос с явным кавказским акцентом.
   Пленника поставили на ноги. В дальнейшем притворстве смысла не было. Всеволод Константинович раскрыл глаза и по очереди посмотрел на захватчиков.
   - Давай, входи. - Зло прорычал Кокнадзе, и сильные руки грубо втолкнули его в большую комнату, где возле овального стола стояла та самая стриженая брюнетка.
   - Так-так... - Елена Петровна добродушно улыбалась. - Что-то вы скверно выглядите.
   - Вашими молитвами. - Огрызнулся Всеволод Константинович и поразился своему голосу: Своего голоса сыщик не узнал.
   Его швырнули в кресло, а подошедший грузин развязал руки.
   - И смотри, без глупостей.- Предупредил он, глядя тому в глаза, и от этого жуткого взгляда Диденко сделалось не по себе.
   Дроздова грациозной походкой подошла к мужу, рукой обвила его по талии.
   - Что же это вы Всеволод Константинович, я ведь деньги заплатила, от дальнейшего расследования отказалась... А вам все неймется?
   Пленник массировал затекшие запястья, искоса постреливая на стоящих.
   - Да, знаете ли, хотелось поближе познакомиться с "выдающимся" писателем нашей современности. И вообще, я никогда не был пассивным самонаблюдателем, я всегда стремился быть на пике свершений.
   - Ой, Диденко, не юродствуйте! - Брызнул Дроздов. - Тужась завуалировать свою истинную сущность под сатира, вы делаетесь до неприличия смешным и жалким.
   Кокнадзе, тем временем, скорчил детскую обиженность. - У-у-у, с писателем... А со мной не желаешь познакомиться?
   Детектив теперь надменно скривился. - Не паясничайте Кокнадзе, там, откуда вы прибыли о вас и так весьма наслышаны.
   - О, мне это льстит. - С актерской бравадой похлопал в ладоши Вахтанг.
   - Ага, только я никак в толк не возьму: Что вы тут делаете вдвоем?
   Кокнадзе перестал хлопать и широко улыбнулся. - Вас, любезнейший, сейчас не это должно волновать в первую очередь.
   Собираясь продемонстрировать свое спокойствие - впрочем, напускное - Диденко закинул ногу на ногу, внимательно изучил ногти левой руки, и заявил: - А ты напрасно веселишься. Дроздов, между прочим, стучал на тебя ментам.
   Теперь Кокнадзе обнажил зубы еще шире. - Вот ты и выдал свою врожденную сущность. - Он присел у кресла на корточки. - Это вы там все крысы и гнусные доносчики. Ради продвижения по службе - любого сожрете. Даже товарища! А вот Виталька мужик нормальный, и меня, как друга, сразу предупредил, что мусора копают. Поэтому, твои красноперые друганы фуфло хавали с самого первого дня. Понял!? Потому я за бугор и решил валить. А Виталик со мной подвизался в виду некоторых трагических обстоятельств.
   - Так сказать удачный случай. - Вставил реплику Дроздов.
   - Вот именно. - Продолжал Кокнадзе. - И твое тут появление, кстати, тоже удачный случай. И знаешь почему? - Диденко молча взирал. - В виду того, что жизнь делает людей врагами друг друга, и только смерть объединяет в равенстве и примирении.
   Всеволод Константинович был с этим в корне не согласен. - Но пардон, мы еще пока живы...
   Грузин с писателем многозначительно переглянулись, и Вахтанг ехидно ухмыльнулся.
   - Ну, в нашем случае, это вопрос риторический. Но отчасти ты прав сыскарь - "еще пока живы".
   Писатель вдруг встревожился. - Кока может пока не стоит открывать карты?
   - Оставь Виталя, - непринужденно отмахнулся Вахтанг, - это уже не имеет никакого значения.
   У Диденко испуганно забегали глазки. - Погодите! А за что, собственно, меня убивать? Только за то, что я вас нашел?
   - Мальчики как вам не стыдно. - Театрально пожурила Елена Петровна. - Ему же страшно.
   Дроздов подошел к креслу, поставил на подлокотник одну ногу и, нависнув над пленником всем телом, строго спросил:
   - Вы знаете, в чем лично ваша беда и беда всего этого прогнившего мира? - Тот лишь пожал плечами. - А беда, дружок, в том, что мы все находимся на охоте. На одной глобальной охоте. Одни охотятся за властью, другие за деньгами, третьи за свободой. Кто-то за бабами, а кто-то за тем, кто охотится за его бабой или деньгами, или мозгами.
  Но на охоте существует закон: Кто-то должен умереть! - На слове "умереть" сыщик вздрогнул. - И тут уж, как кому повезет. Вот к примеру: Был один человек, который охотился за деньгами - в общем, а за моими, в частности. И даже, он посягнул на святое! На мои мысли. Таким образом, он, помимо своей воли, втянул в эту охоту и меня. Негодяй охотился за мной, а я, соответственно, за ним. Ему не повезло. Впрочем, как и вам.
   В данный момент Диденко выглядел чернее тучи. - Значит мне конец... - Даже не спросил, а обреченно констатировал Всеволод Константинович.
   - Отнюдь. - Похлопал его по плечу писатель и заговорщически подмигнул Вахтангу. - Теперь вы один из нас.
   - У меня, признаться, слишком раскалывается голова, чтобы уразуметь вашу абракадабру. - Диденко понимал, что ничерта не понимает. - Что значит - "один из нас"?
  Что вообще все это значит?
   - Всему свое время! - Вдруг, зло рявкнул Кокнадзе. - Ты обо всем узнаешь, когда выполнишь одно ответственное поручение.
   Диденко нежно погладил свой травмированный затылок. - А не слишком ли это самоуверенное заявление?
   Грузин злобно хохотнул. - И ежели перестанешь корчить из себя идиота, еще и неплохо заработаешь. Мы знаем, ты, шкура, денежки любишь. Не так ли? - Сыщик оставил в покое затылок и, продолжая молчать, заложил ладони под мышки. - Ну, не скромничай, тебе это не к лицу. - Грузин вынул из кармана пачку банкнот и небрежно швырнул пленнику на колени. - Тут десять штук зелени. Когда выполнишь задание, получишь вдвое больше.
   Завидев деньги, Всеволод Константинович смекнул, что все не так уж скверно. Он умостился в кресле поудобнее, вытер вспотевшее лицо рукавом футболки и, проверив подлинность долларов, обратился к Вахтангу.
   - А вы не боитесь, вдруг я с денежками возьму да и растворюсь в пространстве? Как это однажды сделали вы.
   Вместо адресата на поставленный вопрос взялся ответствовать Дроздов. - Предложенный вам аванс это смешная капля, в том море денег, которые вы можете заработать, сотрудничая с нами. Однако сие не есть самое любопытное в нашей истории. Если вы не вернетесь, то к своему глубочайшему разочарованию никогда не узнаете своего истинного предназначения; почему вы "один из нас"; а так же, что со всем этим делать?.. - Он выдержал многозначительную паузу. - И ради всего этого, как не примитивно звучит, вам необходимо вернуться в ту деревню, где мы уже встречались, и отыскать девушку по имени Светлана Узловая.
   - И, что прикажете с ней делать? - Спросил Сыщик, похлопывая пачкой денег по ноге.
   - Вот как раз делать с ней ничего не вздумайте! Свету нужно доставить сюда целой и невредимой. У нее, как впрочем, и у вас, есть свое предназначение.
   Таинственность интонации, с которой изъяснялся писатель, Диденко начинала раздражать.
   - Да полноте Виталий Сергеевич, - со стороны казалось, пленник осмелел, - я догадываюсь, какая у вас, как у писателя, фантазия. Какое там еще предназначение? Так прямо и скажите, мол, нанимаю вас для определенной работы за достойное вознаграждение. И все, большего мне, поверьте, знать не хочется. Я и так вам скажу, что согласен.
   - Как знать, Всеволод Константинович, как знать... - Таинственно изрекла Елена Петровна, глядя на Диденко как на пустое место.
  
  
   * * *
  
  
   Полицейская патрульная машина, курсируя вдоль ночного побережья, вальяжно притормозила возле одинокого человека. Мужчина неподвижно стоял на обочине и смотрел в сторону горизонта, туда, где над неспокойным океаном, в лазеечках между тучами проплывала белая луна.
   Грузный полисмен выбрался из авто, лениво осмотрелся по сторонам, вялой походкой подошел к незнакомцу, дотронулся до его плеча дубинкой.
   - Сэр?
   Мужчина неожиданно-резво обернулся, в его темных глазницах сверкнул зловещий, пламенный блеск, и страж порядка даже не успел сообразить, как его дубинка перекочевала в руки незнакомца...
  
  
   Еще лежа в постели, в объятьях сладкого полудрема, Елене Петровне почудилось, что на фоне шума ветра и шелеста гнущихся пальм, послышался вой животного. Она встала, подошла к окну, отдернула штору. Пустынная дорога, пустынный пляж, покинутый всеми в сумраке ночи океан... Брошенная на произвол судьбы стихия...
   И вот! Вот вновь! Но теперь гораздо явственней, более ярче и выразительней, за окном разразился душераздирающий, нечеловеческий вой! Вой, от которого нормальный человек впадает в дрожь.
   В стекольном отражении обозначилась белая, полуовальная полоса - женщина широко улыбалась.
   - Как знать, Всеволод Константинович, как знать. - Шептала Дроздова, продолжая любоваться бушующим океаном. - По планете марширует глобальная охота, и остановить ее не в силах даже Бог...
  
  
  
  
  
   "И сказал Иисус своим Иудеям: "закон был для рабов, - вы же любите Бога, как люблю его я, сын Божий! Какое дело сынам Бога до морали!"
  
   "..."
   ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
  
   18 06 2004.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   П А Р А Н О И Ч Е С К О Е
  
   Н А В А Ж Д Е Н И Е
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Иногда охотник превращается в жертву.
  
  
  
  
  
  
  
   Г Л А В А - 1
  
   г. Л У Г А Н С К
  
   Тонкий лучик восходящего солнца, сквозь неплотно задернутые шторы, с назойливой вредностью пригревал лицо спящего на диване молодого человека. Конечности вульгарно разбросаны, затылок до самых висков утонул в пышной подушке... и полное отсутствие визуальных признаков жизни. На полу, возле журнального столика красовалась длинная шеренга пустых бутылок из-под спиртного, этикетки которых аппетитно гласили - "Пшеничная". Вышеупомянутые натюрморты недвусмысленно намекают, что наблюдаемый нами субъект весьма ответственно отнесся к прошедшей вечеринке.
   К слову, о безнадежно дремлющем молодом человеке. Это Александр Сергеевич Савёлов; по прозвищу Савва. Именуемый гражданин мужского пола, на вид лет двадцати пяти от роду, среднего телосложения, но с видимым уклоном на атлетические формы торса. Темно русые волосы стрижены под короткий ежик, а на лбу, ближе к правому виску, напоминая хвост падающей кометы, бороздится глубокий шрам. Эту пожизненную отметину Саша схлопотал еще в детстве, осколком взорвавшейся ручной гранаты. Такую весьма опасную игрушку он с приятелями обменял у старшеклассника - из их же школы - на несколько старинных монет и фашистский железный крест; Сашин дед привез его с фронта, как трофей. Маленькие сорванцы удумали рвануть боевой сувенирчик за городом, в тихой балке густо заросшей акацией да терновыми кустами. Впоследствии, врачи констатировали: "Еще какие-то три-четыре миллиметра левее, и вам, граждане родители, пришлось бы конкретно погоревать, оплакивая свое шаловливое чадо".
   Хотя, в принципе, очень уж непослушным мальчиком он не был. Учился Саша, конечно, не на одни пятерки, но и двоечником этого пионера нельзя было назвать. Четверки и тройки имели переменный успех; с явным преимуществом положительных отметок. Школьная дисциплина не вызывала особых нареканий со стороны педагогического состава. Однако жизнь сына вне стен учебного заведения, особенно его дружба с дворовой шпаной, не раз заставляла родителей нервничать и устраивать Александру воспитательные взбучки.
   Учеба в ПТУ, так же не ассоциировалась в его памяти, с какими либо эпохальными вехами в становлении подросткового сознания себя - как личности, и собственного мировоззрения, в общем. Зато, вернувшись на родину после "доблестной" службы в рядах вооруженных сил, (Саша топтал кирзу в стройбате) Савелов уже не был тем скромным идеалистом и неприхотливым мальчуганом каким его обычно привыкли принимать. Родители, друзья, да вообще все, кто считался знакомым, после первых же минут общения сразу отмечали тот ненавязчиво напрашивающийся факт, что Александр является человеком весьма незаурядной натуры; с вполне определенной целью на данном этапе своего жизненного пути. Впрочем, умело маскирующий истинные ценности, как плоды умственного развития, за пеленой обычных, а подчас и вовсе наивных фраз и предложений. Как бы то ни было, а полный поворот на сто восемьдесят градусов случился именно в этот период. Александр окончательно отвернулся от своих доармейских друзей: он их забыл напрочь. Казалось, что парень навсегда вычеркнул пролистанную страницу юности из памяти.
   Тем не менее, оставаться в одиночестве Савелову не приходилось, а новый набор приятелей крайне беспокоил домашних. Даже бывшие друзья с нескрываемой тревогой шушукались промеж себя, сидя на лавочке и наблюдая, как Савва лениво "вываливается" у своего подъезда из черной, с тонированными стеклами "Ауди", в сопровождении новых френдов весьма настораживающей внешности. Эти бритозатылочные крепыши, судя по количеству золотых ювелирных изделий - на шеях, запястьях и пальцах - вполне могли конкурировать с самым крутым чернокожим сутенером афро-американского образца.
   А назойливые домогательства матери по поводу трудоустройства вообще приводили сына к всплеску психопатического раздражения. Ни о какой работе Саша не желал даже и слышать. Зато после регулярных исчезновений, когда на месяц, а когда и дольше, он непременно делал себе дорогие, даже не просто дорогие, а в большей степени изысканные подарки. Например: в виде натурального итальянского костюма не за одну сотню долларов, или золотого перстня с тремя бриллиантами в платиновом оформлении. Все эти, невесть откуда бравшиеся обновки, очень часто не давали матери уснуть по ночам, да и отец стал угрюмым и молчаливым. Естественно, сын практически не делился с родными об источнике своего дохода, что еще больше усугубляло нервную атмосферу в семействе. Единственно утешительными словами Александра была его излюбленная фраза: "Можете спать спокойно; это не краденное, а я не вор и не грабитель".
   И вот однажды, когда спустя полтора года своей туманной деятельности парень заявил родителям, что переезжает в свою новую, недавно купленную однокомнатную квартиру... не один пузырек валериановой настойки был употреблен матерью с отцом в течение нескольких дней ссор, скандалов и нервозных семейных разборок. Родители были люди старой формации и не понимали, откуда человек может взять такие большие деньги, если он не работает - как это честно делали мать с отцом на протяжении всей своей жизни.
   Впрочем, Саша оказался неумолим и бесповоротен. Он решительно собрал свои вещи и, осторожно прикрыв за собой дверь, покинул родительское гнездышко. Предки чувствовали, что теряют сына, однако, вопреки всем усилиям, поделать ничего не могли.
  
  
   * * *
  
  
   - О-о-ох... Мать моя женщина... - Сдавленным басом изрек Савелов, прикрывая рукой глаза, которые беспардонно оседлал солнечный зайчик.
   Наконец, в сопровождении страдальческих звуков он перевернулся на бок, осторожно, как бы опасаясь увидеть нечто ужасающее, убрал ладонь. Яркие краски пестреющего экрана телевизора, несколько секунд назад включившегося по велению вмонтированного в него будильника, теперь жестоко долбили барабанные перепонки до дурноты знакомым вытьем Тани Булановой.
   - Вот зараза...
   Наблюдаемый нами "пациент", страдающий похмельным синдромом, прилагая нешуточные усилия, дотянулся трясущейся конечностью к дистанционному пульту: тот валялся на столике, между хрустальных стопочек. Взглядом матерого волка Саша зыркнул в невинные глазки певички, и прошипел:
   - И так мозги в кефир свернулись, так ты еще, курица, скулишь...
   Следом за выдавленной фразой последовал хмурый, протяжный стон. После короткого щелчка все стихло; провозгласив торжество непререкаемой тишины. Создавалось впечатление, будто хозяин квартиры вновь покинул реальность, занырнув в туманный мир сновидений. Однако Саша не спал. Затаясь на некоторое время, он пытался восстановить в хрупкой, пронзительно ноющей памяти, события прошедшего вечера. Таким образом, поза дохлой собаки - в любительском исполнении нашего героя - длилась не более минуты. После, он сменил ее на более энергичную: к ней весьма кстати подошел бы заголовок - " Рывок с низкого старта".
   - Куда же подевались эти два охламона!? - Александр бегло обшарил диким взглядом кухню. - Они что, втихаря свалили и меня не поставили в известность? - Мандражирующие пальцы смыкнули ручку входной двери.
   "Заперто". - Убедился Савелов и тут же обратил внимание, что ключи висят на вешалке, где и обычно.
   Из трех существующих замков закрытым оказался именно тот, который срабатывал при обычном захлопывании полотна в коробке.
   - Понятно... Уходя, просто грюкнули дверью.
   Лениво шаркая ногами по ковровому покрытию он направился обратно, но уже через секунду замер. Еще пару мгновений напряженного безмолвия и Саша галопом кинулся в туалет. В два прыжка преодолев необходимое расстояние, он одновременно клацнул выключателем и распахнул дверь. Благо у человека нет третьей руки, иначе, имей таковая место, опережая существующие две, она уже тянулась бы к заветной крышке сливного бачка: Так велико оказалось желание исследовать недра вышеозначенного сантехнического устройства. Как бы то ни было, а уже спустя миг крышка самым наглым образом была сорвана со своего насиженного места.
   - Фу-у-ух... - Выдох облегчения прошелестел моментально, за жадным взглядом внутрь, где на дне покоился герметически запаянный пакет с белым порошком. Читатель, разумеется, сам понимает, что, к примеру мука или - как сие не смешно звучит - скажем, детская присыпка, не стоят такого конспиративно-пристального способа хранения. Совершенно верно, заветный пакет набит самым натуральным кокаином. А рассматриваемый нами гражданин Савелов, самый банальный распространитель наркотика. Впрочем, непосредственно распространителем он стал совсем недавно. Официально, в своем конечно кругу, Саша числится курьером; что в более объемной мере объясняет его таинственные отлучки.
   Одна из азиатских республик, являясь приграничной зоной с Афганистаном, исполняет роль пересылочного пункта товара повышенного спроса, особенно в нынешнее время. Новые же друзья Савелова, состоящие в подчинении у более могущественной криминальной структуры, взяв на службу нового сотрудника, очень даже не пожалели о содеянном. Свежий курьер оказался на редкость тщеславным, корыстолюбивым и до тонкостей исполнительным малым. "Работать на совесть - уже не актуально. Лично я предпочитаю выполнять свои обязанности за деньги. Такой способ весьма эффективнее. А главное: чем выше оплата, тем качественнее исполнение". Ошарашил прямо с порога этим крылатым изречением Александр своих новых работодателей. И видимо размеры их благодарностей были очень и очень, так как за немалый отрезок своей нелегальной деятельности парень ни разу не прокололся.
   И все же, анализируя известные факты, напрашивается вывод: Более в нем проявляется корыстолюбие, нежели другие черты характера. Ибо попутное приобретение и сбыт наркотика втайне от "начальства", дело крайне опасное и, в одночасье, весьма доходное.
   Я позволил себе слегка углубиться в эскизирование натуры героя тех событий, которые произойдут чуть позже и явятся основной темой сюжета, благодаря некоторому замешательству оного в уборной комнате, в которую он так вероломно ворвался и пребывание в которой приносит те упоительные облегчения.
   Дверь с пластмассовым писающим мальчиком на фасаде медленно закрылась, унося звуки, смутно напоминающие шелест водопада. Саша потянулся рукой к выключателю, да так и замер.
   - Ёп-перный балет! - Он стоял с широко распахнутыми глазами, от чего походил на олицетворение самого искреннего прозрения. - Я же в полвосьмого обещал Махмуду. Я ведь должен приехать на "смотрины". - Его, наконец, оживший силуэт юркнул в ванную. - Не дай бог опоздаю, этот "моджахед" тачку другому клиенту спулит, как пить дать, спулит.
   Горсть нежной, приятной на запах пены обильно укрывала легкую небритость лица.
   - Давно уже, Александр Сергеевич, пора подвязывать с дурной привычкой ходить пешком - несолидно. - Мурлыкал он себе под нос.
   На сборы ушло немногим более получаса и ровно в семь ноль-ноль, недавний новосел браво вынырнул из мрачного парадного в летнюю жару. Сидящие тут же на лавочке старушки как по свистку прекратили свои горемычные обсуждения очередной проблемы реформирования пенсионной тяжбы, и дружно уставились на нового соседа, который, как назло, не обращал на них решительно никакого внимания. Зато он, беглым прищуром окинул прилегающие окрестности, по приобретенному навыку моментально "сфотографировал" обстановку. Первое впечатление ничего настораживающего не подбросило. Но, выходя со двора, пешеход заметно сбавил скорость и призадумался. Он даже как бы, между прочим, обернулся, однако то, что заставило напрячься сознание, уже отсутствовало. Парень возобновил взятый вначале темп, хотя, бледно-серые водянистые зрачки еще некоторое время возбужденно ерзали из стороны в сторону под надвинутыми на веки бровями.
   Автобусная остановка, как водится в утренние часы, кишела потенциальными, суетливо переминающимися пассажирами. Толчея действовала на нервы, а еще больше на плененные похмельной ломкой мозги. Савелов посмотрел на часы, и навязчивая мысль о лечебных сто граммах сию же минуту испарилась - оставалось очень мало времени. До ближайшего кафе хоть и было не более трех минут ходу, однако в распоряжении не оставалось и этого мизера. Зато всего в нескольких шагах, змеевидная вереница частных такси всем своим радушием олицетворяла лозунг - "Милости просим!"
   Прежде чем опуститься на мягкое сидение "Опеля" Саша как-то мельком, совершенно невзначай оглянулся на гомонившую толпу. Когда он погрузился в объятия всхрапнувшей замши, вновь почувствовал прилив ненавязчивой, а главное ничем не обоснованной тревоги. Серый взгляд еще раз прогулялся по головам озабоченных работяг, так и не подкрепив душевные искры более веским пламенем, а дежурная фраза разудалого таксиста: "Куда прикажете?" и вовсе переключила Савелова на другой канал.
   Высказаться, что центральный рынок города шумел, словно потревоженный улей, означало бы ничего не сказать вообще. Это место, превращения материальных ценностей в денежные знаки, гудело подобно полчищам голодной саранчи.
   Тыльная дверь киоска по обмену валюты с тихим скрипом отворилась и на пороге возникла фигура человека, несмотря на летний зной, облаченного в изящно сшитый черный костюм, поверх белоснежной шелковой футболки.
   - Разрешите замереть в глубоком пардоне! - Отрапортовал улыбающийся во все зубы визитер.
   Сидевшая у окошка белокурая "Жаззи", вежливо ответила: - Доброе утро.
   А вот анфас стоящего рядом лица ярко выраженной кавказской национальности, вначале до безобразия вытянулось по вертикали, а затем незамедлительно расплылось по горизонтали.
   - Да-ра-гой! - Он мельком прошелся взглядом по электронному циферблату часов на столике. - За одну минуту до назначенного времени - это по-королевски!
   Хозяин обменного пункта кивнул выглядывающему из-за плеча гостя охраннику, идентичного происхождения, и дверь тут же скрипнула в обратном направлении.
   - Ну-и, где мой стальной конь? Я надеюсь, Махмуд, ты не передумал?
   - Мое слово - скала! - Горячо пожимая клиенту руку, уверил кавказец. - "BМW" стоит на парковочной площадке, там, за рынком. Сейчас сходим, и ты лично убедишься, что та цена, какую я прошу, это ничтожное вознаграждение за мои скромные услуги.
   Саша хотел улыбнуться, но вместо этого получилась скупая демонстрация сцепленных зубов.
   - Так я еще пока не слышал о каком, конкретно, вознаграждении идет речь?
   Махмуд небрежно цапнул со столика сотовый телефон, жестом руки пригласил покупателя на выход.
   - Саша, это та-ка-я мизерная сумма, о которой даже не стоит сейчас вспоминать. - Весело расхохотался чеченец, покидая душный киоск.
   Яркое солнце заставляло жмуриться и опускать глаза. Непрерывная болтовня валютчика, как говорится, в одно ухо влетала, а в другое выпархивала. Александр шел молча, скользя взглядом по серому пыльному асфальту. Думы о предстоящем приобретении престижного авто поглотили сознание полностью. Причем; именно в плане выбора тактики торговли. Он еще не знал, какую сумму заломит продавец, но в любом случае, даже самом приемлемом, было бы недурно урвать хоть какую скидочку.
   Парень внезапно ощутил, что чего-то недостает, а когда сосредоточился, понял - отсутствует голос щедрословного Махмуда. Тот остановился в нескольких метрах позади и по-братски приветствовал, по-видимому, своего соотечественника.
   Воспользовавшись паузой, Саша решил закурить. Выудив из пачки сигарету, рука машинально нырнула в правый карман брюк.
   - Вот черт...- Он вставил сигарету в рот и подбоченился. - Кажется, в такси я потерял свою зажигалку...
   Взгляд интуитивно скользил по прохожим в поиске собрата по пагубному пристрастию. И вдруг опять, уже в третий раз за утро, нечто промелькнувшее во дворе и на остановке, теперь тут заставило потревожить инстинкт самосохранения. Теперь рефлекторные рецепторы с бешеной скоростью перекапывали все возможные и невозможные ячейки памяти, однако таинственный силуэт первопричины волнения неутомимо ускальзывал.
   - Эй, братан! - Махмуд похлопал рассеянно стоявшего по плечу. - Ты чего такой перепуганный? Мы идем?
   - Да-да, конечно. - Саша выплюнул неподкуренную сигарету, молча побрел следом.
   Немецкое авто было и впрямь великолепно. Серебристый металлик как морская зыбь на восходе солнца приятно ласкала глаз и вселяла чувство неподдельного престижа.
   - А салон, ты салоном полюбуйся - натуральная кожа. А отделка панели! - Распинался Махмуд. - Гидроусилитель руля, электростеклоподъемники... Короче, все навороты, и всего за каких-то семь штук баксов.
   Блуждающий взгляд сидевшего за рулем покупателя твердил о его полном отсутствии, по крайней мере, внутри автомобиля. Савелов никак не мог расстаться с мыслью о том, что его вынужденная - в связи с работой - подозрительность, еще никогда так назойливо не вопила об опасности.
   - Э-э-э, да что с тобой? - Красноречивый продавец протянул Саше ключи. - На, заведи, и ты сам услышишь какое это чудо.
   Немой взгляд глаза в глаза длился с минуту, в продолжение которой валютчик терпеливо выжидал, болтая ключами перед самым носом оппонента.
   - Махмуд дай "трубу", нужно срочно позвонить. - Наконец озвучил Савелов совершенно неожиданную просьбу.
   - Без проблем... держи. - Тот был удивлен, но виду не подал.
   Выбираясь из авто, парень размышлял: "Последняя поездка прошла вполне успешно. Хозяин товаром остался доволен. Да собственно и вчера, пацаны привезли мой положенный гонорар, я пригласил их остаться и обмыть это дело. По-моему, все супер. Ежели чего, меня б уже оповестили. - Он тупо уставился на маленькие циферки. - Но что? Что, черт возьми, заставляет беспокоиться? Уже третий раз за утро! ТРЕТИЙ РАЗ!!! На случайность не похоже..."
   Указательный палец медленно заскользил по кнопкам...
   - Привет злодей! - Дежурное приветствие прозвучало как-то невнятно.
   - Савва, ты, что ли?
   Трехсекундная пауза, и Саша настроил голосовые связки на желаемую интонацию беззаботного спокойствия, с добавлением страдальческого похмелья.
   - Макс я тебя, что разбудил?
   - Не, ну, а как ты думаешь? Звонит в такую рань... У меня щаз-з в башке, что звон Большого Бена,.. над Лондоном.
   - То-то гляжу, голос мой не узнаешь.
   - Да я-то и свой узнал с трудом. А тебе конечно, легче. Отрубился, вчера, еще и десяти не было: Оно понятно - с дороги. А мы с Мухой от тебя сразу в "Черного дьявола" забрели: Можешь себе представить.
   - Хе-хе, от вы неугомонные.
   - Ты знаешь Савва, вчера как-то по- особенному душа требовала продолжения банкета.
   Савелов в очередной раз ехидно хихикнул. - Я прикидываю, покуролесили, небось, на славу.
   - А-то! Там же в баре двух "телок" цепонули, и на хату: Ото групповуха была... - Из трубки послышался протяжный стон утомленного путника. - В общем, давай Шурик конкретно; чего звонишь? Имей совесть, я только в полшестого спать завалился.
   Александр бешено работал извилинами, но, тем не менее, желаемого ответа не всплывало.
   -... Да просто, хотел справиться о вашем самочувствии. Вы ж с Мухой ушли, я в пьяной отключке. Хорошо еще, что дверь додумались захлопнуть.
   - Кстати! братан, про твою дверь. - Макс с некоторым усердием прокряхтел, вероятно, переворачиваясь на другой бок. - Мой тебе дружеский совет: Смени замки.
   - Это еще зачем? - Саша действительно удивился.
   - Ты знаешь, я ведь первый срок мотал за кражу. Сечешь? С замочками управляться умею. Естественно, я не самый крутой "медвежатник", но, тем не менее. Так вот, вчера, когда мы с Мухиным от тебя вышли, дверь входную захлопнули и посмыкали ее туда-сюда, чтоб убедиться. Когда глядим, язычок защелки хлипенький, того и делов посильнее коленкой упереться она и не выдержит. А Муха и предлагает: "Ты Макс чего нибудь придумай, чтобы Савву подстраховать, а то квартира считай открытая остается".
   Слушая подробный отчет об отступлении дружков с квартиры, Александр не ощущал медленного, однако неумолимого отвисания нижней челюсти. Зато совершенно отчетливо слышал все нарастающий гул клокочущего в груди сердца.
   - И ты прикидываешь, - продолжал Макс, - я все твои три замка умудрился не то, чтобы открыть, я смог их закрыть, причем без ключей. Усек? Правда, для этого пришлось у тебя на кухне вилочку притырить, да немножко ее испортить, но это мелочи. А вот с замочками ты лохонулся, и все из-за того, что бабла пожмотничал. Дерьма китайского накупил и вот результат.
   На мгновение Савелову показалось, что у него потемнело в глазах.
   - Алло, Шура, ты меня слышишь!?
   Последней фразы парень уже не слышал. Рука с телефоном обреченно обвисла, широко раскрытые глаза шустро бегали по сторонам, и ему сразу вспомнилось утреннее пробуждение. Память четко зафиксировала тот факт, что входная дверь была закрыта только на защелку среднего замка, вопреки утверждениям Макса.
   "Твою мать! Это же конкретный залет! Получается, ночью кто-то открывал дверь? Значит, и входил? - Он дрожащими пальцами неистово чесал затылок. - Черт возьми, кто же это мог быть? Пацаны? Вряд ли... Вчера все было чики-чики, по их поведению я ничего не заподозрил. Да и сейчас, телефонный разговор меня не насторожил. Тем более, за каким хреном Максу было трепаться про мои дерьмовые замки... Нет-нет, по идее там все в порядке".
   Савелов принялся медленно курсировать вдоль машины.
   - Что за хрень? Какой-то бред. Если ночью кто-то и побывал в квартире, то почему ничего не взял? Порошок же на месте... СТОП!!! - Звонкий шлепок ладонью по лбу даже привлек внимание сидящего в машине Махмуда. - Вот баран! Я же баксы не проверил. / В кладовке у Савелова имелся тайник, где он хранил накопления./
   Чеченец с нескрываемым раздражением выбрался из авто.
   - Саша в чем дело? Я тебя еще долго буду ждать?
   В данный момент казалось, что Савелов полностью отключился от реальности, пребывая где-то немыслимо далеко. Но когда Махмуд, что-то недовольно брякнул на родном языке, наш главный персонаж нервно вскинул голову и выпучил глаза, в которых сверкало наитие.
   - Шесть!!!- Рявкнул Саша срывающейся гортанью. Причем, совершенно не отдавая отчет, почему именно эта цифра так неожиданно и скоропалительно слетела с языка.
   Смуглый южанин теперь имел густо бордовый оттенок лица, и взгляд разъяренного павиана. Он развел в сторону руки и практически завизжал:
   - Да ты что! Опомнись! Тачка считай нулевая, пригнана из Гамбурга всего год назад! Да ей вообще четыре года отроду! Для немецкого качества, ты сам знаешь, это понты! - Создавалось впечатление, что Савелов его не слушает. - Я тебя спрашиваю: Ты врубаешься, или мне повторить?
   Саша молча таращился куда-то мимо распаленного продавца и совершенно игнорировал горячий монолог.
   - Ну, максимум шесть пятьсот, все, это окончательная цена. И то, только потому, что мне тебя порекомендовали хорошие люди. В противном случае я бы с тобой даже и связываться не стал. Ха-ха! Да за шесть штук я ее лучше разобью; так хоть самолюбие не пострадает.
   Наконец Савелов вынырнул из кашеобразного омута вращающихся мыслей. Он протянул телефон хозяину, уголком рта улыбнулся.
   - Хорошо Махмуд, завтра, ровно в девять часов утра, я тебе перезвоню и сообщу окончательное решение. Договорились?
   Чеченец принялся недовольно фыркать. - Ну, мне это нравится, он еще и думать будет...
   Саша протянул пятерню. - Так, что по рукам?
   Тот долго смотрел на протянутую руку, а затем брезгливо по ней шлепнул.
   - Но имей в виду, ниже названной суммы, можешь даже и не мечтать.
   Нанятое, тут же, возле стоянки, такси стремительно мчалось через весь город - как на пожар: совершенно игнорируя как предписывающие знаки, так и запрещающие. По всей вероятности сумма обещанного вознаграждения обязывала к такого рода лихачеству. Незапланированное и весьма скорое возвращение домой сопровождалось не одним лишь желанием проверить наличие в своем тайнике конвертируемой валюты. Всю дорогу Саша бешено соображал:
   " То, что произошло, еще ни о чем не говорит, и в то же время гласит о многом. А самое главное, о случившемся ни в коем случае нельзя информировать вышестоящую "инстанцию". Этим наркодельцам мало ли, что в башку влезет, решат опасность - и все! Меня как ненужного свидетеля уберут в три счета, даже пикнуть не успею. Скорее всего, Макс с Мухой и получат от шефа это задание. А оно ведь может оказаться - ничего серьезного. Вдруг действительно, какой-нибудь залетный ворюга, ночью, втихаря дверь отмычками вскрыл, проник в квартиру... А тут я пьяный дрыхну. Правильные домушники на мокруху не идут, вот он и свалил ни с чем. Входную дверь элементарно захлопнул... - Саша в отчаянье закусил губу. - Да нет же, это детский лепет. Такие спецы наобум не работают, на дело идут по наводке. Да и момент выбирают, чтобы в хате никого не было".
   Белая "девятка" с визгом притормозила у запруженного людьми тротуара. Расплатившись, клиент незамедлительно покинул уютный салон и торопливой походкой направился в сторону нескольких девятиэтажных коробок, выстроенных по принципу квартальной проектировки бывших новостроек.
   Каких-то четыреста метров и взмыленный Александр, сквозь мрачную арку практически ворвался в ставший уже родным дворик. И вот тут-то приключилось следующее: Он неожиданно смекнул! Точнее, один единственный взгляд и его осенило! "Вот оно!!!"
   Войдя в подъезд, причем не в свой, а почему-то в соседний, молодой человек в черном костюме, будто горный архар, в несколько прыжков очутился на площадке между первым и вторым этажами, и осторожно выглянул через окно на улицу. Стоявшая именно у этого парадного бежевая "Волга" медленно распахнула свою переднюю правую дверцу, из которой так же медленно, даже с неким пренебрежением, выбрался человек.
   - Вот оно! - Теперь уже вслух вырвалось у притаившегося наблюдателя.
   Худощавый мужчина в бело-коричневой футболке, а на груди, на фоне яркой надписи "Нью-Йорк Рейнджер-с", две большие цифры "ШЕСТЬ". Вернее, число "ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ". В затуманенном сознание Савелова теперь возникла страшная картина: На фоне пылающего числа 66, отвратительно скалящийся чертик с рожками. Он махал ему своим трезубцем и весело подмигивал.
   - Дьявольские циферки... - Савелов кивком головы отогнал видение, пристально вгляделся в физиономию субъекта из "Волги". - Так вот почему в разговоре с Махмудом у меня совершенно непроизвольно вырвалось "шесть"...
   И эта морда. Точно, я видел его утром, здесь, во дворе. И на рынке, в толпе... тоже мелькала она, болезненно серая, с колючим взглядом рожа...
   В Сашиной памяти безошибочно отпечатался повторяющийся с определенным интервалом времени, идентичный эпизод; выхваченный из общей массы зрительного осязания. Собственно говоря, не именно футболка привлекла бдительное внимание с постоянно обостренным чувством опасности - такого ширпотреба хоть пруд пруди. А вот, мягко выражаясь, странное лицо, с неестественным для летнего времени цветом кожи, отчетливо врезалось в настороженное сознание человека связанного с непосредственной причастностью к уголовно наказуемому бизнесу.
   - Оп-па, меня пасут... - Он стал быстро подниматься по лестнице. - Но кто это, менты? Или моя крыша проводит плановую проверку агентуры?
   С каждой следующей ступенью Савелов ощущал нарастающую хандру в коленках.
   "Впрочем, на наших это не похоже. У них методы куда проще. Ежели чего, пришлют пару психопатов с утюгом или паяльником, так сам все выложишь - как миленький".
   Лестничные марши закончились. Продолжая настойчиво штудировать данные из мозгового компьютера памяти, Саша бестолково уставился на обитую железом чердачную дверцу.
   "Но как, где? Во время какой поездки меня вычислили? - Он почти не сомневался, что серолицый из органов. - И почему меня еще не взяли? Нет доказательств? Или, как на живца, крупняк ловят"?
   Немного согнув поясницу, опустив до груди подбородок и поднимая ногами густые клубы пыли, Савелов, размышляя преодолевал препятствия технического этажа здания. Чувство страха обнимало его своими удушающее-дрожащими лапами, а перед глазами непрерывно маячила какая-то темная тень. Парень чувствовал, что боится. Такого не приходилось испытывать давно, с того самого дня, когда взорванная граната оставила на память свой кровавый след. В принципе, если капнуть глубже, можно установить реальную причину панического страха, который некогда пережил Саша Савелов. Не боль, не уродливый шрам на всю жизнь, ни даже родительское наказание не явились возбудителями столь мерзкого, липкого чувства как страх. А именно - крайняя близость смерти! Ему тогда померещилось, что это не осколок, это самый кончик косы, в руках черной костлявой старухи, прошелся у самого виска. Тогда она чуть-чуть не дотянулась, оплошала старая карга. И вот сейчас ее зловонное дыхание парень чувствовал прямо за спиной. Смертоносное орудие умерщвления занесено над самой шеей, и, его жизнью. А этот безобразный урод, с серой мордой и адскими глазами послан, чтобы его выследить. Он слуга сатаны, иначе, каким образом он ухитрился так внезапно возникать в разных местах и неизменно рядом?.. И это проклятое человечеством 66!!!
   С силой тряхнув головой Савелов избавился от смерча параноидального фарша в голове и вернулся в реальность.
   - Если наши узнают - я труп! ТРУП, на все сто процентов. И это не детские игры, это жестокая действительность.
   Он отчетливо понимал, что верхушка, ради личной безопасности, избавится от лишних проблем незамедлительно.
   Не помня себя от страха Саша даже не заметил, как оказался в своей квартире. Все последующее время, до рассветных сумерек, он не выходил даже на площадку. Он не ел, не спал, только думал, думал и думал.
   Спрятанные в тайнике доллары покоились там же, нетронутые. Регулярное наблюдение за событиями происходящими во дворе, лишь подтвердили ужасную теорию о возможном контроле за его "скромной" персоной. Бежевая "Волга" вскоре укатила, однако зловещее число 66 маячило то тут, то там. Его обладатель, человек с серым пористым лицом, и глазами, чей взгляд невозможно было выдержать, регулярно менял дислокацию, а вечером и вовсе исчез из поля зрения. Но, тем не менее, Савелов ощущал это назойливое присутствие. Каким-то животным чутьем он чувствовал посторонний взгляд на своих окнах. А когда представлял в своем воображении этот выворачивающий на изнанку взгляд, его начинало коробить.
   Не включая свет, будто загнанный в тупик звереныш, Саша то из-за одного, то из-за другого оконного откоса впивался слезящимся прищуром в безнадежную неосвещенность улицы, пытаясь предугадать месторасположение затаившегося врага.
   Задремать удалось лишь в четверть пятого утра, когда бледно розовый восход, своим триумфальным появлением, проявил на горизонте темные полосы надвигающихся на город предшественников ненастья. Свинцовые тучи, будто армада неприятеля сунулась медленно и неотвратимо.
   Сомкнув тяжелые веки Александр не вкусил привычного блаженства в преддверие сна и покоя: Видимо оттого, что покоя не было и в данный момент быть не могло. Дело в том, что уже зрелый, рассудительный ум молодого человека, настойчиво ищущий ходы преодоления возникшей ситуации, переворошил все возможные и невозможные лазейки и формы ликвидации непрошеной проблемы. И таковой - я подразумеваю, план дальнейших действий - был кропотливо отсеян и окончательно утвержден. А если учесть, что генеалогия его морали вовсе не отождествляла принципиальность разницы между добром и злом - в юридическом понимании - то и радикальные меры Савелов стратегировал соответствующие. Парень отлично понимал, что балансирует на волоске от пропасти, в которую, впрочем, падать не собирался. Он был намерен цепляться за жизнь до конца, и именно это стремление подтолкнуло его на решительный шаг: СПАСТИ СВОЮ ЖИЗНЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ! То была первостепенная задача.
   " К черту все! К черту наркоту! К черту баксы! К черту все!" Такие мысли сами собой вбивались в заволакиваемый тревожным дремом мозг. Практически так, как пика отбойного молотка вгрызается в мягкие ткани обреченного асфальта, так и сформированный план въедался в воспаленное сознание. Видимо, в виду спонтанного самовнушения, а отчасти по причине фотографических способностей органов осязания, Саше все время снились черти. Он то и дело просыпался, что-то бурчал и вновь проваливался в небытие, окутанное адским пламенем. А в следующую секунду ему уже мерещился серолицый урод, с гнилым оскалом, который пророчески обещал несчастному мальчику навечное изгнание в ад. Мерзкий дядька даже показывал ту преисподнюю, в которой так заждались грешного мученика, однако Саша видел только земной шар - как бы из космоса - да слышал душераздирающие стоны наркоманов под час жуткой ломки.
   Крупные дождевые капли настырно барабанили за окном свою унылую мелодию - история серости и печали. Проснувшись без пяти минут пополудни, Савелов с раскалывающейся от мигрени головой, уже битый час стоял у окна, всматриваясь отрешенным взглядом в пустынный двор, превратившийся в одну огромную пузырящуюся лужу. Вихрь мрачных дум, с момента пробуждения испарился, как спиртовые пары. Осталась лишь одна ясная, четкая позиция согласно дальнейших действий во благо спасения своей шкуры - основного предмета сущности бытия. Он совершенно трезво представлял себе все нюансы той работы, на которую соглашался. И теперь, понимая, что выкручиваться предстоит самому, Саша не ждал поблажек судьбы. Став чьей-то мишенью, возникло решение предпринять исключительную меру...
   Сродни лисьим повадкам; а животное, зачуяв тревожный лай охотничьих собак, уходит в глубины норного лабиринта и в надежде на благополучный исход событий ожидает привычной - для лесной чащи - тишины. Так и виновник сегодняшнего повествования, не подавая никаких внешних признаков жизни, оставался в недрах однокомнатной крепости ровно столько, на сколько хватило содержимого ледяной утробы "Аристона". В первый день своего вынужденного заточения Саша осуществил массу телефонных звонков, деловито диктуя распоряжения и подчеркнуто внятно назначая даты и часы. Во второй день - ближе к вечеру - в соседний подъезд вошел презентабельного вида мужчина с кейсом. Он поднялся на третий этаж, позвонил в квартиру, вручил запечатанный пакет отворившей дверь женщине. Часом позже, через чердак, Савелов попал в тот же подъезд и, позвонив в ту же квартиру, взял у барышни предназначенную ему передачку; на прощанье, сунув той в ладошку две десятидолларовые купюры - за хлопоты.
   Регулярное наружное наблюдение не приносило желаемой надежды на избавление, за которую, словно за соломинку пытался ухватиться Савелов.
   С самого утра третьего дня своего домашнего ареста он сделал еще несколько телефонных звонков, затем навел идеальный порядок в жилище и даже вынес мусор. Такая, с позволения сказать, своеобразная разведка придала еще большей уверенности в правильности выбора дальнейших действий.
   -Да что же он тут целыми сутками дежурит!? - В сердцах пробурчал озлобленный Александр, вытряхивая содержимое ведерка в специальный бак для отходов человеческой жизнедеятельности. Метрах в тридцати от мусорника, под еще молоденьким деревцем черемухи, маячила все та же, болезненно серая физиономия.
   Лишь только парень вошел в квартиру, как раздался телефонный дребезг. Это был Макс. Куратор сообщил, что курьеру надлежит сегодня, в двадцать один ноль-ноль прибыть на явочную квартиру для получения инструкций и определенной денежной суммы, дабы уже в двадцать два часа отбыть в известный регион за очередной партией товара.
   - Фу-у-ух... - Ложа трубку и смахивая со лба испарину, выдохнул Саша.
   Он еще некоторое время не сходил с места, что-то прикидывая и соображая; угрюмо сдвинув брови, да покусывая на большом пальце ноготь. Наконец резкий взмах руки поставил точку в тяжбе хмурых раздумий.
   - Да пошло оно все в жопу! Что бог не делает - все к лучшему. Даже если я просто исчезну, эти бандюки меня один хрен искать будут; таких кульбитов они не прощают. А уж если найдут... - Направляясь в ванную, он кисло скривился. - Вне всяких сомнений - я не жилец.
   Отправив халат на крючок вешалки, и отвернув оба крана на смесителе, Саша посмотрел в зеркало, решительно мотнул головой: будто отгоняя назойливую муху.
   - Чушь! Самому сдаться ментам... Ха-ха! У меня в тюряге абсолютно никаких шансов. Их люди маляву получат, когда меня туда еще будут только везти, и ротик мне заткнул навечно. Ну, уж хера вам с маслом! Когти рвать нужно. Так хоть какой-то шанс уцелеть. А за одно, приличную сумму сегодня хапну; нехилый довесок к моему скромному состоянию...
   Журчащая из крана вода гулким эхом отдавалась в бетонных перегородках. Молчаливое состязание взглядов, глаза в глаза, со своим зеркальным отражением завершилось глубоким вздохом.
   - Да, точно, уж драпать так по полной программе. Хоть так, хоть сяк, а обратной дороги нет.
  
  
  
   * * *
  
  
   - Пора. - Глядя на часы, которые показывали без пяти минут семь, оповестил сам себя Савелов. Он стоял при полном параде в тесной прихожей. - Светка должна быть на месте.
   Со Светланой Яценко Саша встречался уже полгода. Их отношения твердой поступью маршировали к тем рубежам, за которыми, обычно, фигурирует тихое семейное существование. Свою новую пассию он умело скрывал от Макса и Мухи, с которыми непосредственно контактировал по долгу, так называемой, службы. Парень не желал, чтобы это невинное и крайне прелестное создание, даже пусть и косвенно, было причастно или хотя бы знакомо с людьми, у которых нет ничего святого: которые в любой момент смогут воспользоваться этой его Ахиллесовой пятой.
   Александр еще накануне созвонился со Светой и попросил - в надежде на ее неравнодушие к ласковому, заботливому кавалеру - об одном маленьком одолжении. Уверив, что все подробности столь странной просьбы она услышит при первом же удачном случае.
   Савелов обулся, повесил на плечо небольшую кожаную сумку, с какой обычно отправлялся в опасные вояжи, и которая была загодя собрана необходимыми вещами. Также прихватил в ванной желтенький пакет, из которого торчали горлышки пустых бутылок, обрывки газет, да использованная пачка из-под стирального порошка. Потоптавшись у открытой двери, прежде чем покинуть квартиру, он молча, в последний раз окинул ее прощальным взглядом. Затем запер входную дверь на все три замка, а ключи опустил на самое дно пакета.
   У подъезда было на редкость безлюдно и тихо. Ни говорливых сплетниц-старушек, ни очумело резвящихся детишек. Лишь одинокая блондинка, соблазнительно забросив ногу на ногу, в гордом одиночестве восседала на соседней лавочке и с деланным интересом разглядывала крутую разборку двух напыженных воробьишек, на усыпанном лушпайками от семечек асфальте. Не обращая на красотку абсолютно никакого внимания, вышедший во двор молодой человек, уже вторично за сегодняшний день направился к мусорным бакам. Он небрежным жестом отправил ношу по назначению и решительно двинул к проходной арке. Со стороны, невооруженным глазом было заметно, как вслед за ним, держась на определенном расстоянии, проследовал еще один, правда уже не молодой и не с таким приятным летним загаром, мужчина. Когда же последний растворился в полумраке арочного туннеля, девушка медленно покинула лавочку, с явственной ленцой и непринужденностью продефилировала к тому самому железному баку, где теперь покоился желтый пакет.
   Отметая все незначительные моменты дальнейшей судьбы содержимого столь странной посылки, я лишь вкратце проинформирую о некоторых предметах, имеющих немаловажное значение в судьбе Александра Сергеевича Савелова. А именно: На дне передачки, закамуфлированной под кучку мусора, покоились; документы на квартиру, доверенность, оформленная на Яценко и дающая ей право продать именуемую жилплощадь как посреднику в операции с недвижимостью. Так же тут присутствовала маленькая бандероль, весом в пятьсот грамм, которую Светлана должна была отправить на главпочтамт города Сочи, до востребования. Еще девушка нашла конверт с письмом, в который были вложены золотые серьги с жемчугом да пара стодолларовых купюр. Серьги Саша собирался подарить возлюбленной на какой-нибудь ближайший праздник, да так и не успел. А валюта, вероятно, предназначалась для возможных предстоящих расходов. В своем же коротеньком послание Саша сообщал технические детали предприятия, а в конце завернул любовную тираду, с обещаниями на скорейшее воссоединение.
  
   К месту предстоящей акции по "обрубыванию хвоста", как и планировал, Савелов добирался пешком. Маршрут пролегал почти через половину города, из молодой его части в старую; которая славится своими шедеврами архитектурной старины. Отсутствие лившего полдня дождя, а так же убедительная пасмурность, весьма облегчала и без того напряженный экскурс по местам, где еще недавно порхала беззаботная юность. Бодрящий ветерок приятно освежал потеющие ладони, а так же другие части тела склонные к потовыделению при повышенной нервной возбудимости. Причем, по мере приближения к запланированному месту злодеяния Савелов чувствовал, как нервная взвинченность закипает по возрастающей.
   Грядущий акт самосохранения не случайно должен был состояться в старом, еще дореволюционной постройки, двухэтажном доме: с деревянными лестницами, скрипучими ступенями и множеством укромных местечек, где можно быстро спрятаться. Или за пару секунд, благодаря проходному подъезду, очутиться на совершенно другой улице. Все эти детали Саша помнил с тех пор, когда, будучи учащимся ПТУ, ухлестывал за своей бывшей одноклассницей, и поныне проживающей в одном из таких домов. Именно сюда наш преследуемый и вел своего "пастуха". Он чувствовал его пристальное внимание спинным мозгом, кончиками ушей, макушкой, и всеми вместе взятыми нервными окончаниями.
   На фоне красно-коричневого фронтона двухэтажного здания царских времен, старая акация, уступив притязаниям беспредельного ветра, в считанные секунды сменила свою сочную зелень на более лояльные тона серебристого исподнего трепещущей листвы. Крона немощного дерева неожиданно крякнула, и от этого таинственного звука в груди все сжалось, скукожилось, от страха перед ближайшим будущим. Однако холодный разум властно подавил эту нечаянную слабость, еще неустойчивой воли и ледяная методичность в поступках привела весь организм к наивысшей концентрации. Александр заранее просчитал все до мелочей, поэтому, теперь действовал как отлаженный механизм, не имеющий права на эмоции.
   Войдя в подъезд, он на некоторое время скрылся из поля зрения того, кто за ним следил. Именно в этот момент парень достал из кармана брюк медицинскую перчатку. Быстро ее натянув, уже посередине лестничного марша, извлек из другого кармана складной нож внушительных размеров. Взлетев на междуэтажную площадку, при этом, запомнив, как противно пискнула предпоследняя ступень, он юркнул в большую нишу; не понятно для каких целей оставленную древними строителями. Дрожащий палец нажал холодную кнопку. С характерным щелчком откинулось широкое лезвие. Савелов замер...
   Где-то внизу послышались шаги. Вошедший, явно крадучись, поднимался по лестнице стараясь издавать как можно меньше шума. Еще несколько мгновений и уже знакомый писк полутрухлявой древесины сработал как выстрел стартового пистолета. В мозгах что-то переключилось. В мгновение ока, словно нападающий из укрытия кабан, Саша вырвался из засады. Он с истерическим остервенением набросился на застигнутую врасплох жертву. Впрочем, не смотря на внезапность, первый момент оказался неудобным для нанесения рокового удара ножом, зажатым в правой руке. Тем более, что серолицый, защищаясь от нападавшего, как бы чисто инстинктивно, вскинул в сторону опасности правую руку, чем успел оградить себя - правда, ненадолго. Со всей силы, наотмашь, Савелов обрушил тяжелый кулак своей жертве прямо в затылок. Видимо мощный удар в область мозжечка заставил жертву на некоторое время частично потерять зрение, так как неуверенное пошатывание в сопровождение блуждающего взгляда сыграло агрессору на руку; давая возможность для дальнейших беспрепятственных действий. Блестящее лезвие, без каких либо усилий вошло в тело жертвы по самую рукоять. Удар пришелся вниз живота. Взгляд серого лица с дикой злобой ворвался убийце в самую душу! Саше даже на мгновение почудилось, что этот жуткий взгляд имел физическую силу. И этим своим свойством, до колючих спазм сдавил его клокочущее сердце. Впрочем, Савелов только на долю секунды впал в оторопь. Во время удара он держал нож отточенным ребром вверх, и теперь, с неистовством рванул руку к груди, вспоров несчастному брюшину до солнечного сплетения.
   Уже бессознательное тело, с торчащим ножом, обмякнув, рухнуло на пол; разнося короткое эхо по всему замкнутому пространству. Савелов не медля схватил серолицего за обе руки и втащил в нишу. Цапнув сумку, он галопом помчался вниз по лестнице, срывая на ходу перчатку, а так же давясь от нахлынувшего рвотного рефлекса. Попав через черный ход на соседнюю улицу, стараясь придавать себе более естественный вид, он пересек проезжую часть, направляясь к дому напротив. Войдя в первый подвернувшийся подъезд, Саша торопливо поднялся на третий этаж, осмотрелся, а затем - явно нервничая - по металлической лестнице, через стандартный люк попал на чердак. В тонких полосках света, исходящих от жалюзийной решетки слухового окна, Савелов разглядел циферблат наручных часов: те показывали без четверти восемь.
   - Нормально... нормально... нормально... - Бубнил он себе под нос, выуживая из сумки плотно упакованные вещи.
   Спустя пять минут суетливой возни, Саша уже стоял в темно синем с белыми полосками "Адидасе", в бело-черных кроссовках той же фирмы, и в ярко желтой бейсболке - черный "итальянец" валялся под ногами в пыли. Стараясь не испачкаться он затрамбовал костюм с туфлями в пакет, который спрятал у основания деревянной страпилы, замаскировав обломками, обросшего мхом, шифера.
   Спуститься в соседний подъезд Саше не удалось. Видимо люк, в отличие от первого, был заперт изнутри на замок. Зато следующий лаз оказался вообще без люка. Перед выходом на улицу был предпринят последний конспиративный штрих - солнцезащитные очки.
   Центр города, как водится, впечатлял своей загруженностью да шумовыми эффектами. Старенький "жигуленок", притормозив у дома со шпилем, скоренько освободился от пассажира и с легкой непринужденностью вклинился в беспрерывный поток автомобилей.
   Саша потоптался у красочной витрины магазина, сквозь зеркальное стекло понаблюдал за событиями за спиной. Спустя минуту, не отметив ничего подозрительного, скрылся в прохладе, на редкость, чистого парадного. На лифте он прокатился до нужного этажа, вышел на площадку, огляделся, нажал кнопку звонка искомой квартиры. Заливная трель канарейки неожиданно быстро сменилась лязганьем замка. В открывшемся проеме возникла маленькая, с нагло выпирающим животом фигурка. Низкорослый толстячок, невинно хлопая ресницами сквозь розовые линзы квадратных очков, растянул губы в добродушный золотой оскал.
   - Чем могу?..
   - Я от Геши. - Не вдаваясь в приветственные церемонии выпалил Савелов и ему показалось, что улыбка у коротышки сделалась еще шире.
   - Такого не знаю. - Отрезал незнакомец. - Но, раз уж вы тут, случайно не подскажете, что такое лепта?
   Саша был информирован про обязательный пароль. - Лепта это мелкая древнегреческая монета, или посильный вклад. - Широким жестом руки его пригласили войти.
   - Фото при вас?
   Гость протянул требуемый предмет.
   - Превосходно! - Пропел золотозубый и скрылся в соседней комнате, даже не предложив гостю присесть.
   Да собственно в этом не было необходимости. Не успел Саша углубиться в изучение поразительной экспозиции картин, на две стены, как за спиной услышал уже знакомую хрипотцу.
   - Извольте любезнейший, - парень обернулся, - теперь вы Вован Толяныч Ушаков.
   Саша взял протянутый документ. Под его фотографией красовалось: Ушаков Владимир Анатольевич. 1 января 1969г. Город Астрахань, и т.д.
   - Ну, прямо знаменитый адмирал. - Ухмыльнулся парень, извлекая из бокового кармана сумки триста долларов.
   - Но позвольте голубчик... - Круглое как арбуз лицо хозяина квартиры теперь вытянулось по вертикали. - Разве Геша вас не предупредил?
   - О чем? - Смутился Савелов.
   - Да как же это о чем? Вы заказали ксиву только позавчера, а я, обычно, принимаю заказы за пару недель, как минимум. - Теперь он вновь невинно хлопал глазками. - А за универсальную оперативность, кто доплачивать будет? С вас еще пятьдесят.
   - Не вопрос! - Уверенно заявил клиент заныривая рукой в сумку.
  
   На явочную квартиру, для своих еще Савелов, а для себя уже Ушаков, прибыл с опозданием в несколько минут, что, впрочем, не вызвало негативной реакции так называемых наставников. Макс и Муха пребывали, обыкновенно, в веселом расположение духа: ухохатывались от своих собственных шуточек и без устали отмачивали в отношении друг друга приколы.
   Расклад явочной хаты состоял в следующем: Переступая порог квартиры, Савелову вручался нательный пояс, который, в уже известном ему месте менялся на идентичный, но гораздо увесистее и объемней. Изучать содержимое курьеру категорически запрещалось, так что о багаже приходилось лишь догадываться. Так же ему выдавали билет на скорый поезд до некоторой станции в районе солнечного Самарканда - с пересадкой в Волгограде. А оттуда, к конечному месту назначения, неподалеку от Душанбе, курьер добирался постоянно своим ходом, но всегда разными путями. И, кстати, станции тоже, каждый последующий раз оказывались новыми. К билету прилагались командировочные, плюс устный инструктаж, о действиях курьера в той или иной ситуации. А так же хитромудрые пароли и шифры регулярно отсылаемых на базу телеграмм о происходящих событиях.
   Затем, заряженный командируемый выходил из дома, садился в уже загодя ожидающий его у парадного, привычный "Гранд Чероки", с двумя сопровождающими до вокзала жлобами. Двухметровые увальни следовали за ним к вагону и, созерцая опекаемого через окно купе, маячили на перроне до самого отправления поезда. Правда, ни разу за все это время Саша не был уверен, что дальнейшее его путешествие проходило самостоятельно. Явных доказательств тому не было, однако некоторая впечатлительность создавала ненавязчивое ощущение, что в вагоне присутствует еще кто-то, кто постоянно за ним следит... или охраняет. Впрочем, Саша не особенно доверял беспочвенному интуитивизму. За столько ездок он бы запросто вычислил провожатого.
   Так произошло и в этот раз. Вот только на отрезке пути между вокзалом областного центра и несколькими последующими станциями, имели место некоторые незапланированные изменения. В купе Савелов-Ушаков пока ехал один; вероятно соседи должны были подсесть по пути. Такой случай сыграл парню на руку: он вскрыл запретный пояс. Пятьдесят тысяч долларов неслабо укрепили пошатнувшуюся нервную систему за последние дни и особенно часы. Затем, уединившись в пролете между тамбурами вагонов, он уничтожил свой настоящий паспорт; выбросив измельченные останки прямо под колеса. А миновав еще несколько станций, Владимир Анатольевич Ушаков, во время очередной стоянки поезда, навсегда растворился в привокзальной суете стихийного базарчика.
  
  
  
  
   Г Л А В А - 2
  
  
   Спустя пятнадцать месяцев.
  
   ГОРОД ЛАЗАРЕВСКОЕ, КРАСНОДАРСКИЙ КРАЙ, РАЙОН СОЧИ.
  
  
  
   Курортный кемпинг "Лазаревское взморье" отнюдь не пустовал в эти чудные октябрьские деньки. Эпицентр бабьего лета, неизменно изумляющий погодным умилением, вполне располагал к самому бесшабашному отдыху, праздному веселью, а так же всем мыслимым и не мыслимым утехам.
   Замкнув на ключ стандартный щитовой домик, состоящий из двух комнатушек, в каких обычно селятся приезжие туристы, постоялец жилища под номером 122, по центральной аллее направился в сторону пляжа. Еще теплое солнце и полнейший штиль, вызванный категорическим отсутствием ветра, просто обязывали к принятию водных процедур. Густо-коричневый, с сизым отливом загар молодого мужчины, объявившегося на пляже в одних плавках и шлепанцах, как магнитом притягивал взгляды особ женского пола. А если к цвету приплюсовать еще и более-менее атлетические данные физически развитого тела, то, по идее, обладатель таких достоинств не мог страдать от недостатка внимания слабой половины отдыхающего контингента. Таким образом, неотразимый возмутитель спокойствия пляжных дамочек - он же Владимир Ушаков - поселившийся в "Лазаревском взморье" еще с первых чисел мая, является чуть ли не коренным обитателем кемпинга.
   Удачно скрывшись после совершенного преступления, а заодно и кинув на полтинник зелененьких банду наркодельцов, ему до сих пор удалось остаться целым и невостребованным. Однако своего рода отшельничество в укромном уголке Черноморского побережья никоим образом не означало полное паразитирование на приобретенный капитал. Просто Вовчик - как обычно теперь представлялся случайным знакомым Савелов - через подставное лицо открыл в городе свой спортивный зал. Мужчины тут могли потягать железо, а женщины вели самоотверженную борьбу с жировыми отложениями. И никто, даже тренеры и назойливая "крыша", никто кроме фиктивной хозяйки заведения и представить не мог, что тихий и скромный уборщик зала и есть настоящий хозяин этой горы штанг, гантелей, гирь и тренажеров. Все знали одно - просто Вовчик тренируется бесплатно потому, что в счет оплаты, наводит в зале порядок. Обладатель гавайского загара уже практически год посещает спортзал с завидным постоянством. Правда, постоянство это не всегда выражалось в тренировках. Вовчик ежедневно, в конце дня появлялся в подвальчике, дабы убирать мусор, мыть полы, вытирать пыль. А занятия же спортом он практиковал лишь тогда, когда не впадал в депрессию и не начинал пить. Все эти запои вспыхивали на нервной почве, в виду участившихся сновидений, которые в большей своей массе развивались по сценарию некогда совершенного греха. Сперва он во сне проделывал все то, что уже проделал в Луганске с человеком за ним следившим. А затем это ужасное серое лицо приходило к нему в каком-то неестественном, потустороннем ракурсе и твердило о скором отмщении. А когда парень слишком долгое время злоупотреблял алкоголем, который он принимал с целью более глубокого сна или, как принято говорить - для пьяной отключки, во время которой сны, как правило, не снятся; то и тогда, в этом угаре забвения серое лицо с демоническим взглядом являлось из призрачной тьмы. Жертва пыталась дотянуться до горла своего убийцы, устрашающе шипя и сверкая бездонным взглядом, в котором бушевало всеочищающее пламя. Когда же такое случалось Савелов моментально бросал пьянки и с беззаветным усердием набрасывался на тренажеры.
   Ну, а по завершении ежедневной работы уборщика он закрывал хозяйство и, оседлав свой спортивный велосипед, направлялся к Анне Семеновне, которая по его просьбе возглавляла эту кузню здорового образа жизни. И следует отметить, делала она это отнюдь не бескорыстно. В данном вопросе деловые партнеры были родственные души. Помимо причитающейся ей зарплаты, уже на краю бальзаковского возраста, но тем не менее отлично сохранившаяся, незамужняя дама регулярно пользовалась интимными услугами молоденького "жеребчика", так волнующего исстрадавшееся по ласке сердце и тело. Она же, как благодарная поклонница его постельных талантов, устроила любовнику местную прописку и оформление загранпаспорта. Это позволило гражданину Ушакову, еще в декабре прошлого года, на прекрасном круизном лайнере посетить далекий турецкий берег. Первое время Саша даже хотел там остаться, но все же, почему-то именно в последний момент передумал и вернулся восвояси.
   Связь с оставленными на произвол судьбы родителями и Светланой, герой данной истории не поддерживал. По указанному наставлению - в последнем письме из мусорного бака - Яценко анонимным, подброшенным под двери квартиры посланием известила чету Савеловых о срочном и, вероятно, продолжительном отъезде их сына в неизвестном направлении. А спустя три месяца девушка, на удивление, удачно продала Сашину квартиру. Вырученные деньги, что и было велено, Света поделила поровну; подбросив причитающуюся сумму Сашиным родителям таким же способом, как и письмо.
   Но, бывший Савелов, а ныне Ушаков, об этом, пока, мог только фантазировать.
  
   Очередная тренировка прошла как-то необычно тяжело. Саша понял это еще с первых подходов, выполняя тягу штанги в наклоне с целью проработать широчайшие мышцы спины. К тому же, ни с того ни с сего, начал зудеть шрам у виска. А главное, не давало покоя то обстоятельство, что именно этой ночью ему вновь приснился тот жутковатый урод с дефективным лицом, к чьим ночным визитам парень начал привыкать. Вот только нынче его жертва выглядел как-то более добродушнее, чем обычно. Человек с серым цветом кожи растянул свои бледные узкие губы в нечто похожее на издевательскую ухмылку, огромной ладонью погладил обомлевшего Сашу по голове - причем так рьяно будто хотел содрать с него скальп - и, облизав языком шрам, изрек: " Я уже скоро". Даже в первые секунды отчаянного пробуждения, когда Савелов, обливаясь потом, рыскал перепуганным взглядом по сумрачным углам комнаты, даже еще тогда ему мерещилось горячее дыхание серолицего у самого своего уха. Такого с ним раньше не случалось, (призрак во сне лизнул висок, и теперь шрам на виске зудит все сильнее) ввиду чего он уже начал придумывать повод, чтобы заявиться вечером к Аньке не с пустыми руками. "Просто устал. Нужно отдохнуть, выспаться... Водочки сербануть - на сон грядущий..."
   Совершенно измученный, недовольный нынешними спортивными достижениями Саша ввалился в раздевалку. Он плюхнулся на гимнастическую скамью у стены, сомкнул веки, попытался расслабиться. Все помещение, наполненное запахом пота да голосами переодевающихся коллег по спорту, или как они сами себя любили пафосно называть - "братья по железу", казалось невыносимо душным и тяжелым. Саша почти настроил свое внутреннее сознание на приятные воспоминания, в надежде на некоторую эмоциональную разгрузку, как вдруг сладкие мысли о холодном пиве и красивых женщинах на пляже оборвал чей-то громкий, незнакомый голос: выделяясь из общего фона зычной дикцией. Его обладатель принялся декламировать один из тех похабных анекдотов, которые обычно имеют успех у грубой неотесанной публики. Саша знал голоса всех с кем занимался в это время, ибо дневные часы не фонтанировали избытком ревностных блюстителей бренных тел. Основная масса наплывала в вечерние часы. Парню тут же вспомнилось, как его Анечка вчерась доложила, что в группу следующую за ними по расписанию, записались двое новеньких.
   "А новенькие рьяные, еще видать не в курсе. Мы еще зал не освободили, а они тут как тут. Нужно будет не забыть сказать Аньке, пусть предупредит - всем свое время".
   Размышлял Саша не открывая глаз. В данный момент ему было просто лень, лень даже поднять тяжелые веки. А вот анекдот оказался и впрямь чумовой. И как только была произнесена кульминационная фраза, внештатный уборщик Вовчик вместе с остальными слушателями шумно взорвался в припадке истерического смеха; совершенно машинально распахнув глаза. В следующую секунду он, что называется, захлебнулся не то собственным гоготом, не то слюной. Или, как это обычно случается в подобных ситуациях, поперхнулся комом в горле. Прямо перед ним скалился человек с отвратительным, вселяющим животный ужас, болезненно серым лицом. Это был финальный аккорд! Трагедиальная кода!
   Первое оцепенение сменилось паническим хаосом сознания практически мгновенно. Саша хотел вскочить, хотел убежать, ему вдруг возмечталось очутиться за тысячу километров от этого фатального места. Однако чугунные конечности, да впрочем, не только руки и ноги, абсолютно все тело словно сковало некой могущественной, не поддающейся управлению силой. Парня натурально парализовало, он будто встрял в одну глобальную судорогу и теперь ему сделалось чрезвычайно невыносимо. Савелов так и продолжал сидеть, что гипсовое изваяние с широко раскрытым ртом и вылезающими из орбит глазами. И при этом не то, чтобы не издавая ни звука, а даже не дыша.
   Как бы то ни было но "оживший покойник", мельком глянув в сторону нашего главного персонажа, абсолютно никак не отреагировал на близкое присутствие своего убийцы. Серолицый совершенно непринужденно затеял рассказ очередного анекдота, параллельно снимая с себя те вещи, в которых пришел. Вот он снял рубашку. Неторопливым движением отправил ее на крюк вешалки. Савелов безумным взглядом впился в нательную майку. Теперь и она медленно поползла вверх, к голове, обнажая волосатый низ живота хозяина. Еще мгновение и... как вердикт высшего суда, стряслось чудовищное зрелище: Вертикальный шрам ошеломляющих размеров!!! Он начинался сразу над пупком и вгрызался в кожу до солнечного сплетения, аккурат по центру торса. Саша словно гипнотизируя не сводил очей с этого уродливого места. Он будто мысленно пытался развернуть сросшиеся края кожи, заглянуть внутрь. Что там!? Человеческая плоть или нечто потустороннее, неестественное, дьявольское??? Совершенно очумев от неожиданного страха, парень продолжал безумно пялиться на, казалось, канувшее в небытие прошлое; лишь иногда приходящее во снах или в кумареве пьяных забвений. Но теперь - торжествовала жуткая явь. Леденящая душу, неотвратимая явь! Саша даже сам не сообразил, как созерцание обезображенного тела постепенно переключилось на воспоминания того кровавого кадра, когда острое лезвие выкидного ножа с кондитерской легкостью вошло в мягкие ткани мышц брюшного пресса. Как отвратительно, пугающе исказилось маской боли и отчаяния лицо врага, быстро теряющего жизненные силы, а вместе с тем и рассудок.
   "Но как, как этот болезный умудрился выжить, выкарабкаться с того света???" Проскользнула в голове первая вразумительная мысль, после чего вновь нахлынули неприглядные картины содеянного.
   В реальность уборщика зала вернула громко хлопнувшая дверь. Саша медленно, пугливым взглядом обвел помещение. Пустая раздевалка, отдаваясь в ушах медным звоном, казалось эхом разносит саркастический смех серого лица. И вдруг смех материализовался! Серое лицо сменило улыбку на свирепый оскал, послышался голос:
   "Я же обещал, что скоро буду. Вот видишь, мы опять вместе..."
   Саша обхватил голову руками, зажмурился - видение исчезло, но голос еще продолжал шипеть: "Пока один-ноль в твою пользу."
  
   Уже вторая, наполовину испитая бутылка кроваво-красного вина "Алабашлы" присоединилась к опустошенной подруге на узенькой асфальтированной дорожке. Савелов сидел на ступеньках арендованного щитового домика и в сумеречной тишине, напоминая затаившуюся перед прыжком кошку, тупо осязал окружающее пространство ночи, повсюду разбавленное маленькими светящимися фонариками летающих светлячков. Создавалось впечатление, что голова вот-вот расколется надвое, от закипающих мозгов. В данный момент полушария бешено перемалывали все существующие варианты дальнейших поступков и деяний. Но главное, Саша пытался постичь логику происходящего.
   " Ну неужели этот сучий потрох выжил, а? Этого ведь не может быть. Я всадил нож на всю катушку, да что там на всю! Я вспорол ублюдку брюхо! А с такими повреждениями не выживают. - Парень снова приложился к бутылке, а затем, не глядя, нащупал лежащие рядом сигареты. - И почему это он сделал вид, что меня не узнал? - Раскаляющийся уголек пылающего жаром табака, вырвал из темноты блестящие белки глаз. - Ага, как же, если я на всю оставшуюся запомнил его мерзкий оскал, когда он, после удара ножом так заглянул в мои глаза, что мурашки даже по сердцу пробежали... Уж он-то должен был зафиксировать меня как самого себя. Да и вообще, мусорок ведь за мной следил, мою физию должен знать назубок. Нет, нет, тут что-то другое, что-то похожее на психологическую атаку. Хотя, стоп! А вдруг это действительно амнезия? Ведь прежде чем выпустить кишки я нанес мощнейший удар в затылок... - Парень резко встрепенулся. - Но, возможно ли такое совпадение? Даже если мусору отшибло память, каким образом он очутился рядом со мной? В случайность не особо верится. Может это кому-то нужно? - Обеими руками Саша интенсивно помассировал виски. - Посланец из ада. За мной. Наказание за содеянный грех! О-о! Что за бред, господи!"
   Удрученный тяжкими думами Савелов вновь погрузился в мир неприятных воспоминаний, пытаясь выудить пусть даже самые мелкие, но возможно имеющие резон детали. Тот день он помнил до мелочей.
   " Я же глубоко убежден, ментяра плелся за мной сам. Это совершенно точно. Кроме него, других провожатых не было. А может!? - Протяжный стон досадного прозрения, как туннельное эхо прокатился по макушкам соседних зарослей магнолии. - Светка! Ах, Светик, Светик... - При очередной глубокой затяжке алый уголек на сей раз продемонстрировал быстро бегающие, с неким злобным оттенком глазки. - Если те на кого я работал, о Яценко не были в курсе, то о ней вполне могло быть известно органам. Откуда мне знать с какого дня они следили за квартирой. И где гарантии, что я не засветился с подругой в каком-нибудь кабаке? Да-а-а, теперь все ясно. Стоило мне исчезнуть, и эти гниды взяли девку в оборот. Она раскололась про бандероль, про Сочи до востребования, про порошок. Затем моя фотография отправилась именно сюда, а не в какое другое место. И все! При оформлении прописки я был моментально обнаружен, зафиксирован и взят под контроль. - Саша чувствовал, что в выстроенной цепочке логических умозаключений нащупывается некая неувязка. - Минуточку... А кокаин? Почему его не изъяли у Светки? Ах, ну да, чего я гоню. - Саша отчаянно шлепнул себя по лбу ладонью и тут же, изобразив позу горниста, прильнул к горлышку бутылки. - Скорее всего, подругу сцапали в тот же день - сто процентов. Ведь я исчез, их кент собирает кишки в охапку, вот мусора и хватанули человека, возможно, что-то знающего. Естественно, сопливая девчонка нюни распустила мгновенно. Так-так, очень даже может быть, что так оно и есть. А порошок отправили по почте, не желая спугнуть клиента".
   Савелов поднялся со ступеней, разминая затекшие колени прошелся по дорожке, с обеих сторон усаженной гортензиями, бульденежами да карликовыми пальмами. Он пристально отутюжил хмельным взглядом густо заросшие окрестности.
   " Возможно даже в данный момент, под одним из кустов сидит мусор и бдительно за мной наблюдает. СУКИ!!!" Недопитая бутылка вина с характерным шорохом влетела в заросли.
   Прекрасно освещенная центральная аллея кемпинга, изобилующая роскошными магнолиями, голубыми елями, стройными кипарисами да финиковыми пальмами, приняла в свои объятия, так примелькавшегося в нынешнем сезоне молодого человека с темно-коричневой кожей и выгоревшим ежиком на голове. Неуверенной походкой он медленно брел в сторону моря, разбавляя своим присутствием обычное для этого времени суток безлюдье.
   " Ну да, конечно, - продолжал, по инерции, размышлять одинокий посетитель ночного пляжа, - все становится на свои места, и это гораздо проще, чем казалось. - Он уселся на влажную от брызг прибоя гальку. - Кокаин менты отправили в Сочи и неусыпно ожидали моего появления. Получается я под колпаком с самого начала. С того самого дня... - Неистовым рывком он отправил булыжник в пенистую воду. - Нет, ну хоть ты тресни, а мой ум не в состоянии постичь происходящее! Почему меня не сцапали тогда, в Сочи с наркотой на кармане? НЕ-ПО-НИ-МАЮ! Чего эти твари добиваются? Мне совершенно не ясна та игра, которую против меня затеяли. И тогда, в Аше, я сбагрил полкило порошка. Если меня все это время пасли, то и про готовящуюся сделку должны были быть в курсе. Так какого хера не арестовали!? Что им нужно? Что за нелепый ход, поставить меня в известность, что тот, кого я считал мертвым - жив, да еще и рядом со мной? Конечно, вполне логично предположить, что мусора ждут, когда я их выведу на более солидную дичь. Но ведь это полнейшее фуфло! Они же наверняка знают о моем разрыве с прежними боссами. - Отбросив в сторону пустую сигаретную пачку, Савелов не спеша размял последнюю "Марлборо", подкурил и обреченно пожал плечами. - А может эти суки мечтают, чтобы у меня крыша поехала? Может сволочи какой-то новый способ наказания изобрели, а теперь на мне испытывают? Желают за своего дружка как-то по особенному поквитаться? - Кривая усмешка серой тенью проползла по его задумчивому лицу. - Ну-ну, псы, мы еще поглядим..."
   Вся суббота просквозила как в бреду. Точнее, в дымке сивушного угара. Постоялец Ушаков весь день не высовывал никуда даже носа из своего домика, методично уничтожая приобретенную в ночном баре водку: ненасытно заедая ее табачным дымом. И лишь к вечеру, вздремнув пару часов, сидя прямо за столом, он взобрался на свой велосипед и отправился по знакомому адресу.
   Анна Семеновна, расплываясь в белоснежной улыбке, впустила желанного гостя в прохладу узенькой прихожей.
   - Ого, тебе наконец-то отремонтировали кондиционер. - Опуская приветственную помпезность, выдвинул обоснованное предположение любовник: лениво стягивая сандалии.
   - Ты же сам, мой сладкий, недавно жаловался, что в квартире душно, вот я и пригласила мастера.
   Скупо чмокнув даму в щечку, он направился в кухню. - Свари кофе.
   Семеня следом, Анна Семеновна обиженно сложила губки бантиком. - Что-то мне сегодня не нравится мой нежный котик. - И присев на корточки возле развалившегося за столом Савелова, положила ему руку на колено. - Володя, где ты вчера пропадал? Я даже немножко затосковала. Да и сегодня; не зашел, не позвонил...
   - Тебе, моя курочка, скорее всего, в свете последних событий, придется затосковать на более длительное время; я так думаю. - И даже не удосужив пассию взглядом он принялся распечатывать пачку сигарет.
   Скрипнув коленным суставом, Анна Семеновна поднялась и, состроив серьезную мину, расположилась на соседнем стуле.
   - В чем дело? - Женщина пристально смотрела на оппонента, пытаясь перехватить его взгляд. - Я что тебе уже надоела?
   Вопрос, казалось, был пропущен мимо ушей, так как вместо ответа Савелов закурил, вонзил задумчивый взгляд в циферблат часов.
   -... Ты помнишь, мы у тебя по видику, как-то, смотрели ужастик, он назывался "Пятница тринадцатое".
   - Ну и?
   - Что "ну и"? Вчера, между прочим, как раз и была пятница тринадцатое число. И у меня, так же как у героев того фильма, случились весьма основательные неприятности. Вернее, давно ушедшие в былое страхи, внезапно вспыхнули на моем безоблачном горизонте. Безоблачном, разумеется, до вчерашнего полдня.
   Не издавая ни звука, Анна Семеновна взялась варить кофе. В этот самый миг ей вспомнились свои собственные переживания более годичной давности. Когда нечаянно возникший в ее, тогда, одинокой и серой жизни мужчина хоть и притягивал к себе красотой и молодостью, однако весьма настораживала его незамаскированная скрытность, пугливое поведение, нежелание самостоятельно оформлять документы для выезда за границу. Тогда Володя возжелал оформления непременно неофициальным путем, пусть даже за приличную взятку. Да и его ночные откровения сейчас тоже всплыли в памяти. Нет-нет, то были отнюдь не лирические баллады о прожитых годах, счастливом настоящем и романтическом будущем. Проваливаясь в царство сна, молодой любовник периодически бормотал о каких-то наркотиках, о каких-то суках-ментах, его почти каждую ночь преследовала таинственная серая морда; упоминая о которой ее "обретенное счастье" метал голову по подушке, страшно стонал и моментами даже впадал в истерические рыдания.
   Теперь Анна Семеновна вспомнила все. Еще тогда женщина чувствовала, что ее герой очень не прост, что эти ночные страхи еще вернутся, еще о себе напомнят и...
   Под левыми ребрами, что-то больно кольнуло. Мысль о возможной разлуке с любимым человеком была невыносима.
   Немая пауза затянулась на весь процесс приготовления ароматного напитка.
   - Ты не хочешь мне рассказать? - Нарушив, наконец, молчание поинтересовалась хозяйка, расставляя фарфоровые чашечки.
   - Тебе Анюта лучше не вникать в подробности этой истории. - Саша затушил окурок в красной пасти бронзового крокодильчика и хлебнул кофе. - Возможно, в ближайшее время я буду вынужден исчезнуть. Надолго или нет - не знаю. Но твоя задача остается прежней: Продолжай делать то, что и сейчас, я имею в виду руководство спортзалом. Веди бухгалтерию, решай вопросы с "крышей". В общем, веди себя как обычно. Кстати, найми в зал новую уборщицу, женщину.
   Анна Семеновна хитро стрельнула глазками в сторону любовника. Намек на сохранность верности даже в его отсутствие был схвачен на лету.
   - И запомни самое главное! Я хочу сакцентировать твое внимание на следующем: Если кто-нибудь, я повторяю, кто угодно, пусть даже твоя лучшая подруга, будут расспрашивать тебя обо мне, ты ничего не знаешь. То есть абсолютно - как это было до сегодняшнего момента.
   Женщина вздернула брови.
   - Ну, я подразумеваю то, что ни фамилия, ни мой адрес тебе неизвестны. Никаких отношений между нами никогда не было и, тем более, вообще забудь о моей причастности к залу. Ты просто-напросто наняла желающего заниматься спортом человека, но не имеющего возможности платить. Таким образом мы договорились, что свою оплату я стану отрабатывать обычным уборщиком. Все! Представился я Вовчиком и больше никаких сведений. - Савелов вцепился в любовницу до невозможности серьезным взглядом. - Ты хорошо запомнила, что я сказал?
   Хозяйка квартиры, казалось, вот-вот расплачется.
   - Володенька, милый, объясни хоть вкратце, что стряслось, может я смогу помочь?
   - Ты меня очень выручишь, если будешь делать то, что я попросил. А объяснять тебе я ничего не хочу и не буду. Как говорят у нас на Донбассе; я в такой жопе, шо тебе даже в кошмарном сне не приснится.
   Спутница его последних месяцев уронила голову и тяжко вздохнула.
   - Ну, напоследок я хоть узнала, откуда ты родом.
   Слово "напоследок" продрало слух Савелова будто рашпилем и он с психу грюкнул ладонью по столу.
   - Все, довольно, раскаркалась тут! - Он нервно вскочил, вышел из-за стола. - Как появится удобный случай, объявлюсь. Тогда, возможно, все и расскажу.
   Сцена прощания пролетела стремительно, и уже спустя пять минут, знакомый силуэт велосипедиста быстро удалялся в направлении центра города, лихо маневрируя между снующими прохожими.
   В этот вечер Александр Сергеевич, как обычно, посетил место своей трудовой деятельности, в установленном порядке произвел повседневный объем работ по борьбе с пылью, грязью и мусором. Затем, взяв в тренерской журнал посещаемости, нештатный сотрудник позволил себе ознакомиться с некоторыми данными интересующего его человека.
   - Безмозглый разгильдяй! - Выразительно сплюнул на только что вымытый пол Саша, обращая свой гнев к тренеру мужской группы. - Уволить бы мерзавца, да еще и зубы пересчитать. - Никак не мог он успокоиться.
   Дело в том, что обычно анкетные данные вновь поступивших спортсменов фиксируются тренером в обязательном порядке. В данном же случае две последние строки, содержащие в себе сведения о паре недавно записавшихся мужчин, были пусты. Точнее в первой имелось: Шевляков С. С. И в графе "Работа" стоял прочерк. Ни домашнего адреса, ни суммы первого взноса, ни росписи плательщика. А следующая, то есть последняя строка, была девственно чиста. Зато напротив имелся стандартный табель с пометками о явке или не явке каждого спортсмена. Так вот, в клеточках под пятницей тринадцатого возле двух последних строк стояли крестики, означающие, что новенькие в зале присутствовали.
   - Кто же серая морда? - Размышлял вслух Саша, закрывая входную дверь подвала. - Тот, который Шевляков, или другой? Хотя, собственно, и так все ясно. Конечно другой. Зачем ему давать свои данные, если он на задании. Небось, ткнул тренеру корочку, да припугнул, чтобы тот варежку не разевал, вот и все. И ни каких проблем.
   Поднявшись по лестнице на крыльцо парадного, уборщик зала замешкался и визуально отутюжил все близлежащие окрестности.
   - Теперь наверное этого хмыря в наружное наблюдение не пускают, берегут для чего-то другого... Но вот для чего?
   Он еще раз обозрел местность. Две женщины выгуливали собаку. Какой-то старик, с внешностью потенциального бомжа, топтался у мусорника. Да ватага местной ребятни, весело гомоня, дурачились на детской площадке. Парень внезапно вернул взгляд на грязного бродягу, одними только уголками рта улыбнулся, надменно цыкнул сквозь стиснутые зубы.
   - Ладно-ладно, дьявольское отродье, за мной не заржавеет. Я верну тебя туда, откуда ты выполз.
  
   Воскресное тепло бабьего лета, обильно орошаемое как крепкими так и не очень спиртными напитками, не приносило постояльцу щитового домика номер 122 решительно никаких сдвигов в осмыслении происходящего. Лишь высказывание "Понедельник день тяжелый" подтвердилось раскалывающимся черепом, ноющими мозгами и всем тем, что обычно следует после чрезмерного употребления алкоголя накануне. Но, так или иначе, а кое-какие соображения по поводу извечного вопроса "Что делать?" имели место в серой массе мозга, осторожно подлеченного оставшимся с вечера пивом. План выглядел довольно просто и незамысловато. Теперь сам Ушаков-Савелов решил следить за серолицым, ибо абсурдность происходящего настойчиво воспаляла желание понять - какая игра ведется? А главное, какая роль в этой охоте отведена ему?
   Не исключая возможной слежки, центральный персонаж нашей истории предпринял определенные меры предосторожности. В заранее обозначенное время, имитируя беззаботный визит к морю, он изъявил желание омыть в соленых водах свое молодое тело. Таким образом, доплыв до буйков, в результате пристального изучения ситуации, он убедился в отсутствии поблизости настораживающих личностей. После этого ним был взят курс вдоль вереницы пляжей. Туда, где своими неприступными стенами, с западной стороны, угрюмые скалы завершали длинную цепочку мест скопища отдыхающих. Именно здесь, под нависшим над морем утесом имелся небольшой и ничем не приметный, для первого взгляда грот. Еще в первые дни своего пребывания в этих краях, наш беглец имел счастливую случайность - беспричинно слоняясь по побережью - обнаружить сей укромный уголок местного ландшафта. Попав внутрь, Саша убедился в отсутствии следов пребывания тут людей, что было весьма кстати. Не имея желания держать при себе незаконно присвоенный капитал, вышеуказанным лицом, в вышеупомянутом месте был устроен тайник. Впоследствии, это мрачное хранилище материальных ценностей, в виду отсутствия надобности, все равно было оставлено, как неприкосновенный запас; на всякий пожарный случай. Он регулярно навещал грот, пополнял содержимое тайника новыми экспонатами. Савелов искренне считал, что в его положении крайне необходимо быть готовым к любым фокусам судьбы.
   Часа через полтора, после того как одинокий пловец скрылся за утесом, на детской площадке, неподалеку от входа в спортивный зал "Геркулес", на единственной уцелевшей лавочке, читал газету субъект странной наружности:
   Из-под белой панамы с грязными, низко свисающими полями и надписью "Сочи - 88" до самых лопаток свисали рыжие, а по своему виду, как минимум год не мытые волосы. Огромные, с фиолетовыми стеклами, солнцезащитные очки закрывали большую часть лица, оставляя на показ лишь черную щетину трехдневной небритости. Да, собственно говоря, помятость и потертость бомжатского одеяния, в дополнение к уже описанной характеристике внешнего вида, создавали иллюзию серости, неприглядности и убогости. Вот только нюанс: Дорогая спортивная обувь фирмы "Рибок", в совокупности с недешевой банкой пива "Туборг", совершенно не клеились к общему фону. Впрочем, это были весьма незаметные мелочи, если судить по эксклюзивному прикиду в целом. Так же у левого бедра любителя пива и прессы, стояла потрепанная сумка из коричневого дерматина с брезентовыми ручками. В ней лежал спортивный рюкзачок с кое-какими вещами, о которых читателю станет известно чуть позднее. А так же, за поясом у рассматриваемого субъекта покоилось еще нечто, что придавало уверенности и превосходства.
   Наконец из спортзала вышел серолицый и еще кто-то: Мужчины пока стояли на крыльце, что-то лениво обсуждали.
   - Так-так, теперь ему еще и напарника выделили. Боятся, собаки. - Бормотал Савелов, украдкой выглядывая из-за газеты.
   В данный момент легкий хмель возбуждал желание усугубить чего нибудь более существенного. Парень даже удивился, как часто, в последнее время, в нем вспыхивает, уже ставшее привычным, желание.
   - Пустяки, психика барахлит. - Произвел заключение длинноволосый, провожая взглядом интересующую его парочку.
   Лишь только двое скрылись за углом здания, он взял сумку и, как бы нехотя, делая вид, что прогуливается, направился следом. Объекты зашли в гастроном. Савелов сперва остался у входа, однако, с минуту потоптавшись на месте, решился войти. Серолицый со своим спутником сидели в кафетерии и, мирно беседуя, цедили молочный коктейль.
   Бомжеватого вида тип, непринужденно продефилировал по торговому залу. Внезапно занервничав, замешкался у ликероводочного отдела: Мысль остограмиться не покидала ни на минуту. Заходить в кафетерий, где водка продавалась на разлив, было опасно. Стараясь не упустить из виду контролируемых мужчин, он купил чекушку "Столичной", и тут же, у прилавка, прямо с горла, уронил содержимое себе в желудок. Продавщица сочувственно поморщилась, созерцая вид кривляющегося алкаша, который из последних усилий пытался не выпустить обратно, по-видимому, рвущуюся назад водку. Наконец функции пищеварительного тракта восстановились, что сопровождалось умиротворением в облике.
   Савелов засек, как вышли двое, как они стали досвиданькаться у дверей магазина. Серое лицо безэмоционально пожал руку товарищу, забросил на плечо спортивную сумку, устало побрел вдоль тротуара.
   Спустя непродолжительный отрезок пути преследователю пришлось констатировать тот факт, что они практически на месте. Худощавый гражданин, болезненного вида, слегка сутулясь и через раз шаркая каблуком туфли, вошел в маленький тенистый дворик. Дворик был оформлен неизвестным садовником так, что тут совершенно отсутствовали солнечные лучи, погружая весь окрест в блаженственную прохладу.
   Осторожно выглянув из-за ствола старенькой березы, парень едва успел заметить спину синего в полоску костюма, которая исчезла в предпоследнем, от переулка, парадном. Он пулей рванул туда же, а вбежав, замер. В пятиэтажном здании хрущевских времен лифта не было, что, в принципе, упрощало метод слежения. Однако и межлестничное пространство, благодаря которому можно было проследить этаж хозяина шаркающих шагов, отсутствовало: перила почти касались друг друга по плоскости. Теперь Савелов принялся неслышно подниматься по лестнице, касаясь бетонных ступеней одними только носками. Затемненные стекла очков, в сумеречном полумраке создавали чрезвычайно отвратительную видимость, что заставило совершенно машинально снять маскировочный аксессуар и осторожным движением засунуть его в карман вельветовой курточки.
   Шарканье сверху прекратилось. Крадущийся тип в панаме замер. А дальше все как по нотам: Шелест связки ключей, лязг замка. Опять шелест, еще один замок. Затем, вкрадчивый скрип навесов, немного шарканья и, последний петельный писк завершил тупой гул захлопнувшейся двери. Саша огляделся. На стене, рядом со щитовой панелью, красовалась цифра три.
   - А на каком же серая морда... четвертый или пятый?
   Недолго колебавшись, парень бесшумной тенью поднялся на следующий этаж.
   - Та-ак. Четыре двери, четыре разные квартиры. Может эта? - Он бестолково уставился на коричневый, стеганый велюр. - Или эта? - Теперь глаза изучающее воззрились на лакированные филенки.
   И вдруг, от неожиданности Сашу даже встряхнуло, за спиной разразился тот самый скрип. Обернувшись, парень обомлел - в метре от него стоял серолицый.
   - О, Вовчик, а ты тут какими судьбами? - Каменное лицо Савелова застыло в маске изумления.- Ну ты и вырядился, - не унимался болезный, ехидно скаля желтые зубы, - паричок у тебя, конечно, клевый.
   Саша коротко стрельнул глазами вниз. Рука серого призрака сжимала ручку мусорного ведерка.
   - Да что с тобой, дружок, ты меня слышишь?
   Застигнутый врасплох "шпион" не издавал ни звука.
   - Ну ладно, обожди, я сейчас.
   Шустро перебирая ногами, серолицый помчался вниз по лестнице. Вернув, наконец, самообладание Савелов сошел на междуэтажную площадку, прильнул к грязному стеклу окошка, выглянул во двор; скрупулезно отслеживая маршрут человека с мусорным ведром. В сознание вскипала злоба, подогретая алкоголем да чувством собственной уязвленности.
   - Гнусная тварь! Урод! - Шипел он, свирепо хрустя зубами. - Издеваешься? Ха-ха, назвал меня Вовчиком. На дурку косит? Что, забыл нашу встречу в Луганске? Ублюдок! - Он с таким гневом вонзил кулак в стену, что с потолка сорвалось несколько хлопьев потревоженной побелки.
   - Ну, так я сейчас напомню!!!
   Недобрый прищур, в сопровождении бугрящихся желвак, свидетельствовали о дикой ярости и готовности к самым решительным действиям. Саша осторожно погладил себя по животу, как бы убеждаясь, все ли на месте. И то, что ему хотелось ощутить, действительно покоилось за широким брючным ремнем; начинаясь от предпоследних кубиков пресса и заканчиваясь в области паха. Эту опасную игрушку для взрослых, парень приобрел во время реализации своего кокаина, благополучно полученного на сочинском главпочтамте. Человек купивший наркотик, вероятно по инерции, предложил Савелову свой товар. А гражданин - ныне Ушаков - взвесив все за и против, решился на покупку. Раритетный шестизарядный наган, с навинченным самодельным глушителем, по его личному здравому разумению, представлялся весомым аргументом в борьбе за выживание. Хотя, в тот момент он рассчитывал на возможную встречу с обманутыми работодателями, и уж никак не предполагал на пересечение своей судьбы с ВОСКРЕСШИМ прошлым.
   На первом этаже послышались уже знакомые шаги. Отшвырнув к обогревательному радиатору сумку, Савелов встал у последней ступени лестничного марша и, разминая пальцы рук, наполнил все замкнутое пространство хрустом суставных хрящей. То ли от принятой водки, то ли от бурлящего адреналина, на лбу выступила испарина, а по спине скатилась прохладная струйка пота.
   Враг номер один неторопясь поднимался навстречу. Гнилая улыбка раздражала.
   - Слушай Вовчик, а ты случайно не частным детективом подрабатываешь? Ты не иначе кого-то выслеживаешь.
   Слетевший с уст последний слог последнего слова совпал с преодолением его автора последнего метра расстояния, разделяющего двух совершенно не похожих друг на друга людей. Желтые белки глаз были те же, что и при первом их близком контакте.
   Короткий, а в одночасье молниеносный и сильный примой удар в нос, оказался полной неожиданностью для того, кому он адресовывался. Секунда, и серое лицо, обильно орошаемый кровью, очутился на плиточном полу площадки.
   - Тебя, мудилу, выслеживаю! - Злобно сплюнул Савелов. - Теперь моя очередь.
   Ошарашенный таким неожиданным поворотом событий, мужчина тупо вращал невидящими зрачками, и производил бесполезные попытки встать. Савелов огляделся. Все тихо. Затем, взгромоздясь противнику на грудь, он прижал коленями его руки к полу; ухватив поверженного левой рукой за горло. Хлесткая пощечина, наконец, заставила жертву сфокусировать внимание на обидчике.
   - А ну давай колись гнида, на кого работаешь? - Тот непонимающе мычал. - Ладно, я и так знаю что ты мусор. - Савелов отвесил еще одну оплеуху. - Отвечай паскуда, что вы там с хитрожопыми дружками удумали? Что за нелепый ход? - Пальцы сильнее сжали горло. - Это что, психическая атака?!
   - Я инженер. - Начал дрожащим голосом мямлить поверженный. - Я ничего не понимаю. Моя фамилия Воробьев. В чем дело?
   Да мне глубоко насрать на твою фамилию. - Савелов начинал звереть. - Откуда тебе известно, что меня зовут Вовчик!? А!!!
   Губы ответчика дрожали. - Ребята в спортзале сказали.
   - Брешешь падло! - Взвыл Александр и очередной удар обрушился теперь в челюсть несчастного, чей жалкий вид вызывал чувство отвращения. - Брешешь, говорю, не иначе какую-то месть задумали. - Посиневшая от напряжения рука продолжала давить на горло, от чего Воробьев начал задыхаться. - Что, мусор вонючий, решил инженеришкой прикинуться? Забыл, тварь, как меня в Луганске выслеживал? Забыл откуда у тебя шрам на брюхе? Хочешь, чтобы я тебе еще раз кишки выпустил?
   После того, как Саша упомянул о Луганске, о шраме и кишках, окровавленное лицо Воробьева вдруг страшно переменилось: Он даже перестал задыхаться.
   -... Мне год назад язву вырезали... - И теперь, тот самый колючий взгляд, тот же самый, проникающий сквозь плоть, ворвался парню в самую душу. - Так значит это твоя работа! - Дрожащий голос стал тверже. - Ах ты подлец! Значит, в Луганске был ты! - Он закашлялся до тошноты.
   Савелов внезапно ощутил, как непонятно каким образом, до этого прижатая к полу рука серолицего, теперь сдавила и его горло, у самого кадыка; перехватив и без того тяжелое дыхание.
   - Я убью тебя подонок! Мерзкий скот! - Воробьев уже не блеял, он устрашающе ревел и его силы, казалось, возрастали с каждым словом.
   Парень выхватил ствол, приставил дуло к виску противника и взвел курок.
   - Да хрен ты угадал, мусор.
   Тихий хлопок заставил навсегда умолкнуть человека с серым лицом. Савелов вскочил на ноги и тяжело отдуваясь, огляделся. Все было по-прежнему тихо. Теперь он, не мигая, уставился на пульсирующую струйку крови, которая сочилась из пулевого отверстия. Во взгляде торжествовал маразматизм. Еще один хлопок и, идентичная дырочка появилась во лбу. Такое весьма редкое зрелище убийцу начинало забавлять. В результате, еще четыре пробоины в черепе, наконец-то удовлетворили безумный интерес гражданина Савелова-Ушакова.
   Нынче, в отличие от событий полуторагодичной давности, он уже не суетился, как после совершения первого убийства. Неспешными движениями Саша протер наган о полы синего в полоску пиджака и аккуратно положил его поверх трупа. Затем поднял сумку, надел очки и бесшумной тенью проследовал на выход. Уютный дворик пребывал все в той же тишине и прохладе. Вполне естественной, не вызывающей каких либо подозрений походкой, обладатель невзрачного одеяния топал к деревянному забору, который ограждал заброшенное строительство. А спустя двадцать минут, с тыльной стороны вышеупомянутой стройплощадки, в заборную прореху вынырнул молодой, загорелый, спортивного вида парень. Красная футболка с длинным рукавом, легкоатлетические трусы, белые носочки, новенькие кроссовки и за спиной молодежный рюкзачок. Из рюкзака тянулись черные проводки, скрываясь в ушных раковинах двумя малюсенькими наушниками. Однако, стриженный под бокс спортсмен, вопреки первому впечатлению, музыкой не наслаждался. Он семенил по тротуару легкой трусцой и усердно пытался принять решение по поводу дальнейших действий в отношение своего ближайшего будущего. Но одно желание, в данный момент, над иными преобладало: Александру страшно хотелось выпить. Он пытался отогнать эту несвоевременную мысль, справедливо полагая, что именно сейчас необходим трезвый, здравомыслящий расчет. И, тем не менее, очевидная потребность организма в очередной добавке к уже принятому, брала верх. На основании этого, в процессе непродолжительного внутреннего поединка разума и желания, Савеловым был достигнут компромиссный консенсус.
   Черная "девятка", с белыми шашечками по бокам, с истошным визгом притормозила у ног голосующего. Через открытое стекло передней дверцы, на клиента таращился улыбающийся водитель.
   - Что командир, - он подмигнул, - какие будут пожелания?
   Саша нагнулся поближе. - Расклад такой: Сейчас к ближайшему кабаку, ждешь минут десять - мне нужно затариться - и сразу в Краснодар.
   Физиономия извозчика вытянулась, что азиатская дыня. - А ты в курсах, насколько потянет такой вояжик?
   Савелов, видимо не желая вступать в торговые прения, сбросил с плеч рюкзак, и легким движением руки, будто заправский иллюзионист, извлек стодолларовую банкноту: Купюра тут же отправилась на пассажирское сидение.
   - Вопросы? - Приподнял одну бровь клиент.
   - Базара нет! - Лучезарно улыбаясь, таксист запихнул деньги в карман и услужливо распахнул дверцу.
   " И вновь все повторяется. - Размышлял Савелов, наблюдая из окна машины за прохожими. - Опять серая морда, опять подъезд жилого дома, опять маскарад с переодеванием, и этот демонический взгляд. И бегство... Бегство... Что же, начинать все сызнова? Я как волк одиночка, пытаюсь уйти от погони, в надежде, что все обойдется. Но боже! Как может обойтись то, что я совершил?! Ведь от высшего суда не скрыться...
   Впрочем, это все позже, а сейчас? Как же чувство вины? Содеянный грех будет преследовать постоянно. Я породнился с грехом, он, мое второе я, мое зеркальное отражение, моя сущность. Я обречен на муки сознания. Да, именно сознания, ибо мук совести быть не может. Совесть это у слабых, а я сильный. Или, быть может, мне это только мерещится?"
   Нечто напоминающее чувство обиды подкатило к горлу шершавым комом досады за невозможность вернуть все назад. Изменить прошлое, чтобы изменить настоящее, а значит направить в иное русло будущее. Но в следующую минуту нахлынуло чувство того, что это не ком, это пальцы серолицего цепко держат своего убийцу, увлекая за собой в ад, в жаркую преисподнюю мук и боли.
   - Бар "Чайка".
   - А, что?.. - Парень даже не заметил, как такси очутилось у одного из увеселительных заведений.
   - Я говорю "Чайка", устроит? - Повторился водитель.
   - Наверно... - Пассажир казался растерянным. - Сейчас схожу, посмотрю. - Он неуверенно растягивал слова и, почему-то, долго искал ручку, чтобы открыть дверцу.
   Таксист это заметил, и его посетила мысль, что с этим клиентом еще придется намаяться. Впрочем, вопреки закравшемуся предположению, мужику не довелось томиться в длительном ожидании. Спустя обещанные десять минут хмурый спортсмен, точно в ресторане, расположился на заднем сидении "Жигулей", вооруженный литровой бутылкой "Абсолюта", большим пакетом изумительно пахнущего шашлыка, лавашем и одноразовым стаканчиком. Напоминая изнывающего от жажды путника он судорожно бросился откупоривать импортную водку, а наполнив стаканчик почти до краев, с неподдельной жадностью осушил его будто переживая, что вот-вот отнимут. В зеркале заднего вида Саша невзначай приметил удивленный взгляд таксиста.
   - Не обращай внимание. - Рыкнул он в отражение. - Это от нервов. - И сию же минуту отметил, что впервые, с момента совершения убийства у него перестали трястись руки.
  
  
  
   Г Л А В А - 3
  
  
  
   Виски готовы были разорваться в клочья, и в них, назойливый стук колес, казалось, отдавался эхом артиллерийской канонады. С первой попытки разлепить практически сросшиеся веки не удалось. Обладатель верхней плацкартной полки принялся усердно растирать закрытые глаза ладонями, а уже спустя полминуты усердного массажа, дневной свет как вспышка электросварки полоснул по зрачкам. Первое, что увидел Савелов, была симпатичная девушка похожая на цыганку. Она грациозно возлежала на идентичном месте второго яруса и с интересом наблюдала за своим смуглым соседом. Прилагая неимоверные усилия, Саша оторвал голову от свернутого в рулон матраца и тупо уставился вниз. У окошка, за столиком, сидели двое мужчин на вид средних лет. Они аппетитно уплетали домашние харчи, щедро запивая слегка замутненной жидкостью из большой пластмассовой бутылки.
   - Опа! Спортсмен очухался.
   Тот, который находился напротив, заметил опухшее лицо наблюдателя сверху и теперь, почему-то, был несказанно этому рад.
   - Ну, сползай сюда, дебошир, похмелим тебя бедолагу.
   Некоторое время парень непонимающе таращился на мужика, а затем выпалил: - Где я?
   Веселию попутчиков не было конца. Мужчины громко ухохатывались, растирая наворачивающиеся слезы, а девица бесстыдно хихикала.
   Второй сотрапезник, наконец, малость поутих и сквозь смех выдавил: - Мы на корабле! - Что послужило вторым дыханием, в начинавшей было угасать комедии.
   Парень откинулся и "гипнотизируя" где-то под потолком невидимую точку, задумался. Вернее он пытался восстановить в памяти, каким образом очутился в этом поезде. Вот только все усилия оказались тщетными. Александр помнил, как затарился в Лазаревском водкой и закуской, помнил как ехал в такси и сидя на заднем сидении уничтожал приобретенное в кабаке. Затем они выехали за город и вдоль побережья мчались по петляющей в горах дороге. "Точно! таксист вез меня в Краснодар". Больше Савелову на ум ничего не лезло. Да и о какой памяти могла идти речь, если голова ныла невыносимо и почему-то дико ломало шею. Он пошарил глазами. Рюкзак лежал тут же, на полке, под правой пяткой. "Интересно меня уже обчистили или еще нет?" С этой мыслью парень решился проверить свою поклажу и, с величайшим удивлением, и радостью обнаружил, что документы вместе с деньгами целехоньки и не тронуты. В этот момент, сознание человека совершившего преступление, даже как-то не акцентировалось на самом факте страшного греха. В первую минуту, удостоверившись, что паспорт и доллары на месте Александр Сергеевич почувствовал определенную степень облегчения, не считая похмельной ломки: которая, кстати, и послужила возбудителем острого желания поправить здоровье.
   - А ресторан уже открыт?- Робко поинтересовался он, у только что угомонившихся весельчаков, глядя в окно на зависшее у самого горизонта солнце.
   Снизу послышалось ехидное замечание: - Вагон-ресторан не уже... а еще открыт. - Интонация автора была заметно искажена. - Ну ты приятель видать поддал вчера капитально. Сейчас не утро, пока еще только вечер.
   Саша спрыгнул с полки, натянул рюкзак, - игнорируя навязчивые предложения попутчиков треснуть за знакомство чачи - обулся и направился к тамбуру. Суетящийся возле туалета проводник не заметил шедшего с опухшим анфасном пассажира, одетого явно не по сезону. Это был высокий под два метра ростом, худощавый, но с толстой шеей и широким скуластым лицом дядька. Лишь только парень его узрел, как в мозгах мигом вспыхнул весьма своевременный вопрос: "А куда, собственно, следует поезд?"
   Подойдя сзади к человеку в транспортной униформе он осторожно похлопал того по плечу, но вот спросить ничего не успел так как, резко обернувшись проводник выпучил свои огромные зенки и с каким-то неестественным ревом схватил парня за плечи здоровенными ручищами-клещами.
   - Ну что щенок, протрезвел!?- Хрипел длинный, брызгая в лицо слюной.
   Савелов в недоумении замер.
   - Ты помнишь, что вчера ляпнул в мою сторону, когда на перроне я проверил твой билет?
   Не издавая ни звука, Саша отрицательно мотнул головой. Лишь поймал себя на мысли, что нежелательно поднимать кипеш.
   - Так вот, козел, считай, тебе крупно повезло. Ежели бы ты был тогда при памяти, я б твою наглую рожу по асфальту размазал! Понял!?
   И благодари таксиста, который тебя в вагон впихивал. Уговорил он меня рыло тебе не бить. Так что быстренько пшел на свою полочку и не приведи господь, если я увижу тебя болтающимся по поезду... вышвырну прямо на ходу.
   Савелов начал говорить тихо, почти шепотом. - А теперь, "фитиль", слушай сюда внимательно: На конечной, мою наглую рожу будут встречать. И можешь не сомневаться, пацанам очень не понравится, что кто-то посмел задрать хвост на их братана.
   Железная хватка длинного заметно ослабела. - Так ты, что, столичный?
   - Люберецкий. - Мигом сориентировался Савелов. - И, имей в виду: если не желаешь получить перо в бок, забери свои грабли и вообще забудь о моем существовании. - Это было сказано твердым, решительным тоном.
   Руки проводника как плети повисли по швам. Он чуть замешкался, а затем, пнув ногой, дверь в вагон, со словами, - "Развелось дерьма, что и плюнуть не на кого!" - направился в сторону проводницкого купе.
   Полупустой вагон-ресторан, утонув в уютном полумраке настольных светильников, убаюкивающее покачиваясь, ласкал слух легкой музыкой в исполнении французского оркестра под управлением Поля Мариа. Вторая бутылка "Баварии" заметно улучшила самочувствие клиента, любующегося через окно вереницей пробегающих мимо огней. Теперь, когда головная боль полностью устранена, можно было спокойно предаться размышлениям о вопросах насущных.
   "Значит таксистище меня не подвел. Молодец отработал свою зелень честно, не бросил клиента на авось...- Выцветшие брови выгнулись дугой. - Но почему в Москву? Это ж я сам, небось, по синему делу и ляпнул. Странно, че это меня перемкнуло на Москве? Да-а-а... загадка...- Парень громко хмыкнул, и сам пожал плечами. - А тут еще на этого верзилу отвязался. Какого, спрашивается? И главное ничегошеньки не помню". Савелов обреченно махнул рукой в пустоту и, прервав весьма содержательное глубокомыслие, заказал очередную порцию пива. "Не, ну таксист все-таки умница. Я ж мог погореть ни за цапову душу. Этот проводник мог запросто сдать меня патрулю... элементарно".
   Хмельное пиво на старые дрожжи, как водится, давало обильные всходы нового опьянения. "Пора двигаться на боковую". Справедливо решил Савелов и, расплатившись, побрел шатающимся аллюром в свой вагон. Однако, вопреки планам, сразу принять горизонтальное положение не довелось. Двое весельчаков, на тот момент уже приговоривших мутноватую чачу и уже раздобыв где-то пузырь казенки, настояли-таки на участии в ее распитии своего молодого соседа по плацкарту.
   Девушка уже спала, когда невменяемый парень с помощью новых знакомых взбирался на свое законное, оплаченное место. Он так и отключился с рюкзаком за плечами лишь только голова коснулась мягкой поверхности. Сновидений не было никаких. Просто мозг прогрузился в черную бездну и парил там как в невесомости.
   Грубый толчок вагона заставил Сашу открыть глаза. Вероятно, на узловой станции меняли тепловоз на электровоз и, как это обычно бывает в результате сцепки, весь состав вздрогнул. В вагоне царил полумрак. Притушенные светильники еле мерцали, а вся кожа покрылась мурашками от холода. "Да - уж, это не черноморское побережье Кавказа. - Подумал озябший пассажир. - Значит, подъезжаем к Москве". Он слегка запрокинул голову и тут же осуществил заключение, что оно раскрыто до самого низу. Парень насторожился, ибо в тот момент, когда его взгляд пал на темную брешь, сквозь окно в вагон начала сочиться какая-то странная дымка, будто белесая пелена. "Очевидно туман". Мелькнула зыбкая мысль и он скосил взгляд вниз. Двое юмористов мирно посапывали. Причем оба были укрыты взятыми у проводника одеялами. "Ну конечно, укутались, что на Севере, им хоть бы хны, а я тут замерзай. Придурки еще и окно открыли". Злился в душе Александр, а затем почему-то перевел еще сонный взгляд в то место, где должна была находиться соблазнительная незнакомка, так откровенно поедавшая его весь вечер блудливыми глазками. И вдруг он замер... Из-за скверной видимости толком разглядеть что-либо конкретное не представлялось возможным, однако некая возня на соседней полке наблюдалась, несомненно. "Они там что, трахаются?" Осенило Савелова в первый момент созерцания, но буквально в следующий миг парень с удивлением отметил, что, стоя на четвереньках, девица медленно ползет к открытому окну. Это забавляло. Такие неестественные действия становились любопытными, Но! весь интерес мигом улетучился, лишь только чернявая попутчица соизволила выбраться из тени на более освещенный участок пространства. Перед выпученными глазами Савелова застыло парадоксальное явление! Все туловище и конечности девушки - кроме головы - напоминали огромного, мохнатого паука. Саша зажмурился, отчаянно потряс головой... Но, распахнув глаза убедился, что это нечто пребывает все там же. Теперь бедняга не ведал истинной причины бившего все тело озноба. Неожиданно, ужасная леди-оборотень повернула в его сторону голову, пристально уставилась на дрожащего попутчика.
   - Ты кто? - Еле различимым шепотом, ни с того ни с сего, спросил Савелов - безжизненно ворочая отерпшим языком - и сам испугался такого опрометчивого поступка.
   Спустя пару ударов его трепещущего сердца произошло вообще из ряда вон выходящее действие. Само тело невиданного чудища оставалось на месте, а вот женская голова начала приближаться к автору вопроса путем немыслимого удлинения шеи, которая вытягивалась будто резиновая. Наконец ее завораживающий взгляд остановился в десяти сантиметрах от стеклянных зрачков холодеющего Савелова. От творящейся чертовщины ему сделалось не по себе, а когда паучиха раскрыла рот, то от ее зловонного дыхания парень и вовсе чуть не проблевался.
   - Я черная вдова. - Вкрадчиво молвила девица. - Хочешь меня? - Мерзкая тварь лукаво подмигнула и тут же разразилась уже знакомым хохотом, полным бесстыдства и развязности. Затем, просунув между губ длинный, неестественно тонкий язык, она лизнула Сашу в щеку, оставив след липкой, с запахом помойной ямы, слюны. Жертву ночного кошмара парализовало полностью, он не чувствовал своего тела абсолютно, а немигающий взгляд неотрывно следил за мутантом. Вот она также неспеша втянула шею в плечи, на прощанье еще раз подмигнула, и принялась медленно выползать в окно. Только теперь, когда в поле зрения попала заоконная действительность, Савелов обратил внимание, что поезд начал двигаться, с каждой секундой все быстрее набирая скорость. Даже спустя некоторое время после того как задние лапы паучихи скрылись в темноте ночи Саша продолжал неморгая таращиться в то место, где только что была ступня черной вдовы. Такое неординарное зрелище обязывало к глубокому осмыслению, но вопреки логике парень вдруг подскочил на месте словно ужаленный, свесил ватные ноги, сел, принялся отчаянно растирать ладонями покрытое холодной испариной лицо. В этот момент ему почему-то безумно возжелалось соскочить вниз и выглянуть на улицу, ибо сознание настойчиво твердило о невозможности реализма увиденного и требовалось еще раз, визуально убедится. Но только сейчас до Александра дошло, что цепкие объятия дикой усталости клонят его обратно к постели и силой закрывают отяжелевшие веки. С этим совершенно невозможно было бороться. Завалившись на бок, Савелов поджал к животу ноги, накрыл остекленелые глаза шторами ресниц... мгновенно уснул.
   Слух начал смутно улавливать вагонную суету и галдеж. Со второй попытки Александр расплющил слипшиеся веки, осторожно пошарил в туманной пустоте мутным взглядом. Откидная полочка из мелкой сетки неспеша приняла четкие контуры, а слух стал отличать разговорную речь от общего звукового фона. Сзади что-то больно ткнуло в спину. Саша резко обернулся и его затравленный взгляд сразу оттаял: Рядом стоял один из вечерних собутыльников.
   - Ну и гаразд же ты дрыхнуть Вовчик. Извольте вставать, через двадцать минут прибываем.
   Глаза бегло скользнули по соседнему плацкарту. - А девка где?
   - Так она еще ночью сошла.
   - Когда? - Вытаращился Савелов.
   Мужик подозрительно уставился на молодого человека как на идиота.
   - Я же ясно выразился - ночью! И вообще, на кой она тебе сдалась? Давай живее спрыгивай, мы еще на посошок, по соточке, треснуть успеем. - Он заговорщически потирал руки. - Вон у тебя глазищи как вращаются, тяжко, наверное, после вчерашнего?
   Предложение остограмиться оказалось как нельзя кстати. Однако кроме нытья головы Александра тревожила мысль о ночном происшествии. "Что это было, сон или явь? А может, допился уже до ручки? Может "белочка" посетила?" В это утро он даже и не вспомнил о совершенном убийстве накануне, не почувствовал щемящих ощущений в душе и даже не вкусил мук разума. Видение девушки-паука главенствовало и воспаляло мозг, будто закравшаяся инфекция.
   Когда поезд остановился, шустро спрыгнув на перрон, парень не преминул еще раз полюбопытствовать о судьбе случайной попутчицы. Правда на сей раз его вопросы адресовывались долговязому проводнику, который с величайшей неохотой, но подтвердил, будто барышня покинула поезд ночью, но где именно "фитиль" не видел так как имел удовольствие, почти до утра гостить в соседнем СВ.
   "Мне интересно, из какой задницы вывалилось это любознательное дерьмо?" Размышлял насупленный проводник, сверля злобным взглядом удаляющегося в сторону здания вокзала наглеца, в спортивной одежде резко контрастирующей с общим антуражем зудящей толпы. "И вообще: Где же обещанные люберецкие?"
   Р.S. -Твою мать!
  
   * * *
  
   Невыносимо тяжким - в моральном разумении - оказалось для Савелова возращение в свой родной город. В Москве он не задержался, это не входило в его планы. Купив билет в Луганск и приодевшись в ближайшем фирменном бутике, наш главный фигурант два с половиной часа просидел в привокзальном видеозале просматривая какую-то западную чушь с намерением, как можно меньше болтаться на виду у многочисленных столичных патрулей. И лишь за пять минут до отправления, элегантно одетый пассажир с черным кожаным кейсом объявился у платформы с, наконец-то, поданным составом. И все же Саша не решился ехать до конечного пункта прибытия. Сойдя в районном городишке Алчевске пересел на обычный рейсовый автобус, следующий в областной центр и, что называется, вышел на финишную прямую. С болью в сердце Александр наблюдал, как вальяжно приближался автобус к знакомым очертаниям местного автовокзала, проезжая по изученным наизусть и ничуть не изменившимся улицам детства и юности. Чувство тревоги за будущее, за то, что его ожидает на вотчине, постепенно ушло куда-то далеко, в самые потаенные закрома души, уступив место иным ощущениям какие обычно посещают человека при возвращении на Родину после длительной разлуки. Нахлынувшие чувства и сентиментальные воспоминания располагали к действиям определенного рода. Да к тому же, некоторая дрожь в руках, по-видимому, телеграфировала специфические импульсы непосредственно в центральную нервную систему, а та - в свою очередь - в мозг. И вот уже в "Корчме" у вокзала, фиктивный гражданин России Владимир Анатольевич Ушаков смачно уплетал подрумяненную свининку, предварительно залив в желудок двести грамм огненной воды: За возвращение! Ну, а теперь, когда более-менее поугасли ностальгические перипетии - цитируя юмориста - парень стал соображать о дальнейшем своем бытие: на трезвую голову.
  
   На сумрачной лестничной площадке с трудом различались контуры стоящего в полуоборот мужчины.
   -Вам кого? - Пытаясь вглядеться в темный силуэт, хозяин обшарпанной полугостинки вытянул вперед шею и прищурился. - Вы кто?
   Савелов отмерил два шага, подступив к открывшему дверь человеку почти вплотную.
   -Ни струя себе струя!!!
   -Ни струится, ни струя. - Подхватил Саша в такт другу детства. - Что Олежек, не узнал?
   Олег Ефремов был Сашиным одноклассником, с которым они просидели за одной партой без малого восемь лет.
   -Шурик, ты, что ли?! - Его брови комично поползли под чуб. - Какими судьбами?!
   Ну, проходи, проходи бродяга, я чертовски рад тебя видеть!
   По счастливой случайности родители Сашиного одноклассника отсутствовали ввиду своего пребывания на даче. Это вполне устраивало неожиданного гостя из-за нежелания быть узнанным лишними людьми. А посему, ночлег был обеспечен с надлежащим комфортом. Однако главенствующей идеей была информация, которую Александр рассчитывал получить от Олега и, которая была предоставлена в его распоряжение, благодаря чему он обрел мало-мальски реальную картину того, что происходило в его отсутствие. А если принять во внимание тот факт, что дом, в котором проживал Ефремов, соседствовал с жилищем Сашиных родителей, то сведения оказались вполне объемными и достоверными. А главное - утешительными. Отрадно было услышать о весьма благоприятном стечении обстоятельств, на данный момент сложившихся, в пользу беглеца Савелова.
   Спустя некоторое время после исчезновения, Сашиных родителей стали посещать люди крайне неблагоприятного вида. Они постоянно менялись, приходили в разное время, даже ночью. И всех их интересовал Александр Савелов. Под конец эти визиты стали носить более нервный характер, и чете Савеловых приходилось выслушивать даже угрозы. Но вдруг, так же внезапно, как и началось, все прекратилось. Правда, Людмила Сергеевна и Сергей Иванович были повесткой вызваны в областное отделение милиции, для собеседования все на туже тему. Да участковый инспектор своим визитом соизволил "осчастливить" убитых горем родителей в связи с невыясненной судьбой сына. Так вот, этот самый старлей и выложил все, что связанно с делом о наркотиках. В одном из районов города Луганска действовала организованная преступная группа. Банда специализировалась на сбыте самой разнообразнейшей дури, в основном бестолковым малолеткам. НО! Благодаря слаженной, тщательно подготовленной операции, сотрудникам правоохранительных органов удалось пресечь их незаконную и уголовно наказуемую деятельность. Короче говоря - менты повязали почти всех. Хотя, некоторым участникам местного наркокартеля все же удалось скрыться от карающей руки правосудия. В их числе и значился гражданин Савелов Александр Сергеевич.
   -Так-так-так, Олежек... - Саша бдительно разливал по рюмочкам остатки "Перцовки". - Значит, я нахожусь в розыске?
   -Вероятнее всего да.
   -И что, к моим предкам менты больше не заходят?
   -Ну, уж я-то, откуда могу знать. То, что известно мне, известно всему кварталу. Это ты уже знаешь. Вот, в принципе, и все. Большего рассказать не могу так как и сам не ведаю. И вообще, вся та шумиха, кстати, с год как заглохла. Никто о тех событиях уже и не вспоминает.
   - ... Это очень даже гут. - Произнес Савелов, задумчиво разглядывая бледно коричневую жидкость сквозь игристые блики хрусталя.
   Уснуть Александру удалось лишь с первыми проблесками рассвета. Всю ночь он кумекал о былых делишках, о своих бывших подельниках, которых он обвел вокруг пальца и которые, скорее всего, в данный момент пребывают в местах не столь отдаленных.
   Естественно, в эту ночь его думы были посвящены не одним только уголовно-опасным работодателем. Ведь его, по сути, преступная деятельность вынуждала своего обладателя постоянно бояться милиции, как возможной, реальной меры пресечения. И теперь, Саша справедливо полагал, что серолицый ни кто иной, как сотрудник тех самых органов.
   "Был. Теперь вне всяких сомнений. - Размышлял Савелов, раскуривая очередную сигарету. - Но как?! Каким образом тот болезненного вида тип смог выкарабкаться после такого, действительно, страшного ножевого ранения? Это вообще попахивает фантастикой! И нашел же меня, стервец, черти где надыбал...- Он зло ухмыльнулся. - На свою голову... Придурок... Но в таком случае возникает вопрос: Почему, обнаружив мое тайное место проживания, сыскари элементарно не сцапали преступника? К чему все эти сложности со слежкой? Да еще и кентяру с серой мордой ко мне приставили - белиберда какая-то. - На несколько минут мысли ушли, провалились. - ...Ну, теперь-то уж без вариантов, серая морда исчезла навсегда". Парню непроизвольно представилась перед глазами физиономия жертвы - за секунду да смерти - и легкая изморозь прошелестела по всем внутренностям, что заставило отчаянным кивком головы отогнать это жутковатое видение. Однако тут же всплыли образы бывших дружков. Саша злорадно хмыкнул: - Эх, Макс, эх Муха, завершилось ваше радужное мировосприятие. Сейчас, небось, на нарах паритесь, вонючую баланду жрете. - Ему даже стало немножко жаль этих отвязных балагуров.
   Следующий день подкинул Александру немало радостных минут. В первую очередь это была встреча с отцом, которого Олег пригласил к себе домой по просьбе друга: естественно соблюдая все законы конспирации и правила маскировки. Мать он решил пока не посвящать в факт своего здесь пребывания. Саша был уверен, что батя умеет держать язык за зубами, а вот мама, по природной своей болтливости, вполне могла заикнуться, на радостях, какой-нибудь своей подруге, а тогда пиши, пропало. Слухи как цепная реакция, мигом разлетятся: Что категорически недопустимо.
   Встреча сына с отцом, чего и следовало ожидать, прошла в теплой, дружественной обстановке. Сергей Иванович заверил, что уж немногим более полугода, как все затихло. Бандиты оставили их в покое, так как в цвете тогдашних событий им стало вылавливать Сашу недосуг. Зато милиция первое время регулярно наведывалась, мечтая услышать от родителей возможные новости о сыне. А когда им это надоело - ввиду бесполезности - они и вовсе контролировать перестали. Правда, ни тем, ни другим родители не открылись о полученном письме от сына и о деньгах, подброшенных исполнительной Светланой. Девушка, кстати, так же озарила своим искрометным визитом конспиративную "штаб-квартиру".
   Чувственной, душещипательной встречи не состоялось. Александр интуитивно уловил, что он на втором плане. Мужские струны ощутили некое равнодушие, к себе как к партнеру. Да в принципе он и не наделся на что-либо более весомое, а тем паче на волнующее рандеву. С глаз долой из сердца вон, и ничего не попишешь.
   Так или иначе, а Света оказалась девушкой серьезной и на редкость ответственной. Она сразу раскусила причину столь неожиданного приглашения, в виду чего, без лишних эмоций предоставила своему бывшему кавалеру полный отчет о внешней обстановке - это, в общем - и о своей проделанной работе в частности. И судя по тому, как это было сделано, виновник сегодняшней истории заключил вывод: На этого человека можно положиться как на самого себя.
   "А Светик ничуть не изменилась. - Продолжал размышлять Саша, пристально изучая поведение бывшей пассии. - С такой и в разведку. Если что, не подведет... Хотя, как знать. Превратно о человеке подумаешь, а окажется напрасно. Или наоборот: понадеешься и влипнешь". Философствовал он, пропуская мимо ушей Светкину болтовню постскриптум. Но в тоже время, создавая иллюзию активного участия в диалоге.
   Однако, вопреки сложившемуся мнению, Савелов не рискнул слепо доверяться своей бывшей девушке. В целях личной безопасности ним был предпринят хитрый тактический ход. Когда непрерывный поток новостей от Яценко окончательно иссяк, Саша, ежеминутно посматривая на часы, заявил, что вынужден покинуть эту гостеприимную квартиру и вообще свой родной город. Он, как бы между прочим, обмолвился якобы через час у него самолет в Ереван. В виду чего нужно срочно мчаться ловить машину, дабы успеть до вылета на свидание с неким - естественно не существующим - мистером "Х", который и передаст ему билет, а так же еще кое-какие бумаги. Таким образом, демонстративно распрощавшись с утраченной любовью и другом детства, а так же наказав Светлане - конспирации ради - ждать десять минут и лишь затем уходить, гражданин Савелов удалился, не забыв прихватить свой кейс. Он во всеуслышанье отрапортовал Олегу несколько напутствий, просьб и мелких одолжений, которые тому необходимо было по возможности осуществить к следующему приезду деловитого Александра. Затем, поднявшись в лифтовую и просидев там некоторое время он вновь возник на пороге уже известной нам полугостинки.
   - Ну, ты и лиса! - Похлопывал его по плечу приятель.- Я сперва и сам опешил! Какой еще, думаю, Ереван? Ну, а уже когда ты подмигнул...
   - Так ясное дело. Гляжу, у тебя рожа, что у Крамарова в "Неуловимых мстителях", ну-у, думаю, пора сигнализировать, бо Светка точно нас спалит. Вот я и маякнул.
   Разувшись, Саша впрыгнул в тапочки, прошлепал на кухню. - Когда, говоришь, твои родичи возвращаются?
   Олег почесал затылок. - Вообще-то, собирались завтра.
   - Значит, необходимо срочно искать новое жилье... - Он застыл у газовой плиты, лаская стеклянным взглядом настенный календарь с изображением полуголой азиатской красотки. И вдруг, парень словно опомнился.
   - А кстати! У нас там со вчерашнего ничего не осталось?
   Ефремов распахнул створки настенного шкафчика, а за ним и холодильник. - Ни капли. - Констатировал он с весьма прискорбной фактацией.
   - Ну, значит так Олежка. - Савелов вытащил бумажник из внутреннего кармана пиджака. - Держи, - он сунул тому в руку пятьдесят долларов, - сгоняй, быстренько, поменяй баксы, ну... короче, затарься на свое усмотрение. - Саша поежился. - А то меня чего-то колотит.
   - Слушай Савва, я вот, тут прикинул... - Ефремов замялся.
   - Не тяни.
   - Я в смысле, про квартиру.
   Савелов вопросительно уставился на товарища.
   - Ты же нашего третьего кентяру, школьного, помнишь?
   - Гуся, что ли?! Нуты сказанул! Мы ж были, не разлей вода. - Саша скривил физиономию бескрайнего умиления и, запрокинув голову, устремил мечтательный взгляд к потолку. - Да-а-а... было же времечко... - Он вдруг встрепенулся. - Стоп! Он же, я слышал, еще года три назад женился и мотанул к супруге... кажется в Умань.
   - Точно так. - Олег радостно оскалился. - Но, год тому, Стас развелся и теперь вернулся в город. Он сейчас обитает в квартире своей покойной бабки. Заметь - живет сам...
   - Да ну! Небось, изменился, возмужал!?
   - Куда там! - Олег манерно махнул рукой. - Баламут, как и прежде. Кстати, очень сокрушался, мол, соскучился за бывшей компанией... хотелось бы, как - нибуть, всем старым корешам собраться, пораздолбайствовать, как раньше. Тебя, между прочим, вспоминал.
   - Так, дружище, я твой намек понял. И, тем не менее, знаешь, людям свойственно меняться.
   - Да брось ты Шурик, Гусь все тот же, свой в доску, уверяю тебя - с ним проблем не будет. И к месту хочу заметить; ты без лишних вопросов сможешь у него пожить, причем сколько угодно.
   - Ну, хорошо... - Савелов, что-то прикинул в уме, пожал плечами, глубоко вздохнул. - Так уж и быть: Цепляй нашего третьего другана, затаривайтесь по полной программе, и сюда. Но ему ни гу-гу: Я с ним лично побеседую.
  
   * * *
  
   - Эх, пацаны! все-таки здорово, что мы теперь снова вместе. - Распалялся розовощекий ухарь, не прекращая виртуозно расправляться с закусочными разносолами. - Это я в ту тему, что осточертела уже, в последнее время, наша проблемная суета. - Он задорно сотрясал пегими вихрами. - Охота как раньше: чудить, веселиться, с улыбкой на губах топтать повседневные замочки заедающего быта.
   - Ой, Стасик, какие там у тебя еще заморочки? - Скривил мину Савелов. - Страдалец выискался. - Парень по-хозяйски щелкнул пальцами. - Олежа, наливай, у меня есть тост: Я настоятельно рекомендую выпить за наше совместное будущее. - Сотрапезники участливо слушали. - И это самое будущее, други мои, предстает моему взору гораздо заморочистее, чем твое, Гусь, в данный момент настоящее.
   Тот вознамерился нечто возразить, но все же не решился перебивать оратора, ибо суровый облик Саши Савелова обязывал к исключительному вниманию.
   - Зато, плоды наших с вами усилий, думаю, придутся по нутру каждому.
   - Ну, Савва, колись. - Все-таки осмелился Станислав, ерзая на месте. - Ох, чую, интрига зреет.
   - Считаю своим долгом заметить очевидный факт, друзья, что в слабоумии и слабоволии вас обвинить категорически невозможно.
   Ребята засмущались.
   - Да- да, не скромничайте. Ты вот Олег с высшим образованием. И не купленным за папочкино сало, а заработанным своим собственным умом и прилежанием.
   Стас хмыкнул. - Но у меня-то "вышки" нет. За моими щуплыми плечиками скромная бурса.
   - Зато тебе хватило мозгов послать подальше жену истеричку, с ее хитрожопой мамашей в придачу, которые из тебя все соки высасывали. И хватило смелости начать новую, нормальную, не подкаблучную жизнь. А сие не так уж мало. Он потрепал товарища за загривок. У тебя Стасик есть характер. - И моментально Савелов расплылся в лучезарной улыбке. - А у меня имеются деньжата! И ежели все вышеупомянутое объединить...
   - А давайте откроем свой собственный бордель! Доходное дело! - Изрек Станислав, вращая разгоревшимися глазками, чем взорвал бурю истерического гогота.
   - Ну, ты и гормонист! - Ухохатывался Савелов.
   - Так я... это, гармошку отродясь в руки не брал. - Подлил масла в огонь Стасик на полном серьезе. - У меня слуха-то и в помине нет.
   Хлопцы заливались от души. У Саши со смеху даже слезу прошибло.
   - Ну Гусяра, ну ты в натуре тормоз!
   - А главное, с характером на ручник выпал! Типа, не врубался в сюжет прикола. - Подначивал хозяин квартиры.
   Теперь уже и сам виновник фурора одержимо закатился смехом, теряя со рта крохи недожеванной пищи. Хотя сам, лично, так и недопонял юмора.
   Александра, наконец, попустило. - Я же это не в том смысле ляпнул - гормонист, значит, играешь на инструменте. А к тому, что твои ярко выраженные гормоны оказывают пагубное влияние на мозги.
   Стас мигом посерьезнел. - Да-уж, вот и сказывается длительное отсутствие общения. Вы вспомните: Раньше мы понимали друг друга с полуслова, с одного только взгляда.
   - Ну-у, раньше мы много чего вытворяли. Как в секку резались, помните? Когда на деньги, а когда и так просто: кто проиграл среди ночи должен сам пройти через кладбище, на "Острой могиле". Во, прикалывались.
   Остальные переглянулись и уставились на Олега.
   - Так в чем проблема? - Саша с наслаждением потирал ладони. - У тебя, я надеюсь, картишки найдутся?
   Друзья веселились как в былые времена. Уже спустя полчаса хлопцы объегорили вновь обретенного приятеля больше чем на сотню долларов. И, тем не менее, залихватский азарт, да к тому же усугубленный подпитием основательно подцепил жертву на крючок. Савелов и слышать ничего не хотел когда ребята, из чувства такта, предложили покончить с азартными играми.
   - Та плюнь ты Сашок на энто грустное занятие. Я сейчас лучше за водярой в ночной киоск слётаю. Ты ж глянь, вся стеклотара пустая, прям в горле пересохло. - Дзинькал бутылками Стас.
   - А завтра, если конечно не остынешь, у меня дома повторим, заварим свару на всю катушку.
   Олег так же не преминул поддержать товарища, от чего Савелов надул губы и принялся недовольно фыркать.
   - Ну вот: То орали, давай сыграем, а теперь на попятную. Или думаете, ваш друган проигрывает потому что "синий" уже? - Он обвел сидящих мутным взглядом. - Я чувствую, щаз масть попрет так, что в момент отыграюсь. - И внезапно, парень аж подскочил на месте. - Оба - на! Кентяры! - Саша вальяжно откинулся на спинку кресла. - А вам на кладбищенский вояж сыгрануть партеечку слабо!?
   Таким образом, спустя пять минут, в процессе некоторых споров и препирательств, собравшимися было достигнуто следующее соглашение: "Банкир" раздает всем, как обычно, по три карты, которые сразу же, без торга, вскрываются. И у кого оказывается наименьшее количество очков, тот и обязан будет немедленно отправиться на одно из городских кладбищ. Там проигравшему предстоит в одиночестве совершить, так сказать, увеселительную прогулку через всю территорию этого жутковатого местечка. И объектом экскурса, по традиции, была избранна - "Острая могила".
   Волею судеб, по жребию, банковать довелось Олегу. Тщательно перетасовав колоду из двадцати одной карты, по заведенным правилам, дал сдвинуть под правую руку. А убедившись, что снизу нет ни туза, ни джокера, принялся медленно, издевательски смакуя, раздавать всем по одной карте.
  Опуская традиционные ритуальные фортели и действия, сопутствующие игре, лишь вкратце изложу интересующие нас, а игроков в первую очередь, результаты.
   У Станислава имелись червовые десять, дама и туз. - Тридцать одно! - Лихо сбрасывая карты лицом вверх, радостно отрапортовал он.
   Савелов продолжал зажимать карты в руке, пристально глядя на Олега. Тот, в свою очередь, долго их изучал, будто видит впервые. Менял местами, недовольно чмокал.
   - Видимо я попал. - Пробубнил раздосадованный игрок, нервно швырнув свое скудное состояние. У него оказалось двадцать очков.
   Александр шлепнул ладонью по ноге. - Вот зараза! У меня еще меньше. - Он продемонстрировал трефового короля, бубнового вальта и пикового туза. - Всего-то, одиннадцать очей.
   Олег заметно повеселел. - А я уже расстроился, ну, думаю, хана.
   Пошатываясь, Савелов медленно поднялся. - Ну так шо?.. Собирайтесь!
   - Может, отложим на другой раз? - Станислав казался самым трезвым. - Ты же еле на ногах держишься.
   Проигравший отрицательно качал головой. - Это в душной квартире. Вот сейчас на свежем воздухе попустит на раз. И вообще! Я намерен покончить с этим немедленно.
   В принципе, забавное мероприятие не сулило каких - либо нежелательных осложнений. А посему, "святая троица", как по обыкновению ребят величала их классная руководительница, выбравшись на пустынные, ночные улицы, задористо галдя, стала рыскать в поисках попутного транспорта.
   Октябрьская прохлада, не взирая на завершающую стадию бабьего лета, легкой дрожью награждала каждого, кто по летней привычке пренебрегал элементарными мерами сезонной смены туалетов. Впрочем, развеселым молодцам, в хлопковых и льняных рубашках, нараспашку, начинающее пробуждаться студеное коварство не предвещало особых неудобств и дискомфорта. Циркулирующая в жилах кровь, изрядно разбавленная сорокоградусным компонентом, согревала тела изнутри словно электрокамин.
   - Не иначе как Савва уже ощущает мелкого кондратия. - Выбираясь из старенького "Опеля" накручивал нервишки Станислав. - И луна нынче полная. Точно вам заявляю: нечисто будет на погосте. Меня, почему-то, одолевает какие-то нехорошие предчувствия.
   - Слышишь, разгильдяй, ты не каркай. - Огрызнулся Олег. Он только что расплатился с частником и теперь стоял возле друзей, напряженно роясь в полиэтиленовом пакете. - Да где же я его затасовал...
   В глубинах кладбища гикнул филин.
   Стас скорчил гримасу безмерного ужаса. - О! Я ж говорю! Уже начинается!
   Саша высокомерно ухмыльнулся. - Гусь, можешь не стараться, мне вся эта муть до фонаря.
   - Кстати, уместное упоминание. - Олег, наконец, выудил из пакета, предусмотрительно прихваченный из дому фонарик.
   Но Савелов остановил его жестом. - Погоди, дай я сперва закончу. Значится сюжет следующий: Я ломлюсь через кладбище напрямки, а вы в обход. Встречаемся, где и прежде, за кладбищем, на том повороте, где начинаются дачные участки. В общем - по старой схеме.
   - Гляди, не заблудись. Уже, наверное, позабыл, что там, да как. - Олег протянул Саше фонарь.
   - Ого, тяжеленный какой. - Подбрасывая, он взвешивал в руке электроприбор.
   - А чего ему не быть тяжелым? Там же шесть больших, круглых батареек, и корпус металлический. Но вообще-то, его масса - семьсот пятьдесят грамм.
   Савелов несколько раз взмахнул ним над головой, - И на мусорскую дубинку смахивает. При случае можно оживших жмуриков погонять.
   Друзья тихонько хихикнули, а Саша удрученно вздохнул. - Эх, жаль, выпить с собой не прихватили...
   Олег обнадеживающе вскинул чёлку. - Обижаешь дружок, - он потряс все тем же пакетом, - я ведь в киоске, на остановке, не только сигаретами затарился. - Его рука уже сжимала бутылку водки. - Вот, и пол-литра прикупил, и пару "Сникерсов".
   Прямо из горлышка, в сопровождении характерного бульканья, Савелов влил в себя почти половину содержимого.
   - Нехилый рывок! А многовато не будет? Смотри, чтоб не развело. - Полушутя сокрушался сердобольный Олег.
   - Не ссы, тут не в городе, тут прохладнее, так что сильно не раскотяшит. - Парень откусил половину батончика и, интенсивно его пережевывая, задумчиво уставился куда-то в одну точку. Спустя минуту он тихо добавил: - А для храбрости - не повредит.
   Наконец прикончив остатки роскоши и выкурив по сигарете, наши авантюристы разошлись по своим маршрутам. Александр, кое-как преодолев забор, скрылся в густых кладбищенских зарослях сирени. А два его верных спутника направились прямо по дороге, взяв курс к пункту назначенной встречи.
   - Черт бы побрал эти деревья. - Вполголоса ругнулся Саша, получив жесткий укол веткой под нижнее веко. Зажмурившись, прямо перед собой выставив свободную от фонарика руку он продолжал медленно пробираться дальше. Но тут же, споткнувшись о невысокую оградку, со всего маху грохнулся прямо на свежий холмик, щедро усыпанный подвявшими цветами и хрустящими веночками. Чуть мертвецы не повставали от разразившихся чертыханий, матерщины и проклятий, причем совершенно не понятно, в чей адрес.
   - Да пошел он в задницу, этот Гусь! - Разорялся ночной экскурсант, отряхивая перепачканную глиной одежду, правда, теперь его гнев был обращен в сторону Стасика. - Не ходи-и Шурик по центральной аллее, двигай края-ями, там менты-ы ночью дежурят! - Успешно кривлял он разговорную речь приятеля. - Какие там, к хрену, менты? Они ж не конченые шоб шорхаться по кладбищу: еще и ночью. Это ж сто пудов где-то нычканулись и бухают. - Рассуждал вслух Савелов, направляя свои стопы к центральной "авеню" последнего пристанища усопших.
   Однако опасения высказанные Станиславом оказались весьма не напрасны. В прессе действительно проскользнула информация об участившихся хищениях памятников и надгробий охотниками за цветными - впрочем, не только - металлами. И вот именно по причине этих неприглядных событий с недавних пор, на всех городских кладбищах было установлено ночное патрулирование личным составом ППС.
   Александр уже, считай, выбрался на мощеный камнем, гладкий кладбищенский проспект, как внезапно слух уловил, где-то невдалеке, грубое бормотание, что походило на оживленный диспут нескольких голосов да непринужденный смешок. Саша, празднуя обед молчания, мгновенно потушил свет и молниеносно присел за высоким рядом каких-то засохших кустов. В ночной тишине нескромное эхо разносилось вполне прилично, и уже спустя минуту приглушенный гомон перерос во вполне отчетливую, человеческую речь. Идущих во тьме было несколько. Все мужчины. Один из них сетовал на разряженные аккумуляторы в коногонке, на тучи, затянувшие небо и спрятавшие луну, и вообще на свою работу. На что остальные, вероятно, их было двое, дружно призывали коллегу к терпению и спокойствию.
   В момент прохождения незнакомцев мимо того места, где прятался Савелов, он краем уха уловил тихий шум милицейской рации. Сидящий в сушняке замер и даже затаил дыхание.
   "Проклятье! Стас действительно был прав. Менты бродят шо привидения". Размышлял он, вслушиваясь в удаляющиеся голоса.
   Наконец все стихло. Еще немного помедлив, парень преодолел последний рубеж из шикарно оформленных могил и, очутившись на мощеной камнем аллее, двинулся в заданном направлении. Теперь уже он не рисковал включать фонарь, полагаясь на свое, весьма благополучное зрение.
   Неожиданно, слева, в метре от него раздался скрежещущий шорох сухих листьев. Бедняга с перепугу шарахнулся в сторону, как черт от ладана, однако последующее за этим кошачье вытье сработало как команда "Отбой!"
   - Тварь такая! Ну, надо же, так перепугать, - продолжая семенить дальше, возмущался вслух Александр, - чуть заикой не остался. - Не унимался ночной посетитель мертвого царства.
   Видимо та водка, которую друзья распили у центральных ворот начала сказываться на всем организме в целом. Теперь уже и походка утратила былую уверенность, да и координация движений заметно исказилась. А тут еще в голову полезли отвратительные мысли: Саше почему-то вспомнился серолицый. "Интересно... - размышлял Александр двигаясь виляющим зигзагом, - живучего гаденыша там похоронили, или сюда привезли? Если привезли сюда, на родину, то вероятнее всего здесь, на этом кладбище похоронят. А может уже похоронили..."
   Рассуждая на вольную тему, он остановился и начал прикидывать в уме, сколько уплыло с момента недавней расправы.
   Гонимые ветром, черные с белой окантовкой тучи, не торопясь, уплывая на запад, освободили от своих мрачных оков круглый блин луны. Еле сизый свет озарил бледным мерцанием весь окрест и, в следующее мгновенье Александр обомлел - перед ним стоял человек. От неожиданности у парня ноги подкосились, но, всего лишь на долю секунды. Хоть и не сразу, ему все же удалось взять себя в руки и приструнить нежелательную оторопь.
   Незнакомец поднял правую руку, в которой сжимал милицейскую дубинку, и положил ее свободный конец на плечо Савелову.
   - Ну что, земеля, попался? - Его строгий и в тоже время радостный голос был сипловат и натужен: видимо в результате простудного заболевания.
   - Да я, вроде, и не убегал... - Саша старался скрыть внутреннее волнение, что весьма удачно получалось в нетрезвом виде. - С какой стати мне убегать, чтоб попадаться.
   - Ага, ты еще мне позаливай. Небось, металльчиком промышляешь?
   Саша втянул шею в плечи. - Я?! Боже упаси, командир! Мне просто не повезло. Мы с друзьями пришли помянуть армейского кореша, ну я и наклюкался до поросячьего визгу, что отрубился прямо на лавочке, у могилки. А пацаны кинули меня... негодяи. Вот только очухался. Темень, холодрыга, и как выйти не знаю. Короче, заблудился.
   Страж порядка прокашлялся, отплевывая бронхиальные мокроты. - Говоришь, заблудился? А в руке шо?
   - ... Фонарик. - Замешкался Савелов.
   Незнакомец рывком выхватил его у парня, клацнул выключателем, направил луч света последнему в лицо.
   - Ты, ублюдок, будешь брехать, схлопочешь дубиной в печень. Уяснил? Зачем же тебе понадобился фонарик, если ты сюда днем приходил? Ну, чего молчишь?
   Саша действительно не знал, что ответить. Щурясь, он старался не смотреть в ослепляющий поток света.
   - Ну ладно, пошли в сторожку, там разберемся, что ты за гусь.
   - Гусь-то как раз не я. Гусь один из моих приятелей. - Удрученно вздыхая, бормотал задержанный. - Слышь, командир, ну чего голову морочить? Ты покажи, где выход, а я уж...
   - Молчать! - Рявкнул блюститель буквы закона, слегка погладив подозреваемого дубинкой по ключице. - И впредь, заруби себе на носу: Не советую, лично со мной, пререкаться. Бо выгребешь зараз прям тут. У тебя документы хоть есть?
   - Ну, вот еще! У вас тут что, проведать покойного друга обязательно с ксивой нужно? Я, кстати, гражданин России.
   - А - а! Да вы любезный вообще не из нашего колхоза?
   - И нечего издевательски ерничать! - Понесло Савелова. - Немедленно верните фонарь и покажите где выход! - Надрывался он пьяным басом с замедленной интонацией.
   Патрульный резким движением поднес отнятый электроприбор к подбородку и, освещая свое лицо, зловеще зашипел: - Не зли меня, юнец. Если я сказал в сторожку... значит, в сторожку.
   Саша усердно пытался собрать в кучу раздваивающуюся картинку с изображением полузатененного образа человека, который начинал его нервировать.
   - Смотри мне в глаза! Я что похож на слабоумного? Какой идиот поверит в твой лепет?
   Наконец молодой человек сумел-таки поймать необходимый ракурс наблюдаемого кадра...
   И в мгновение ока кровь соленым студнем застыла в жилах, а под кожей закопошились химерные черви!!! Парня будто парализовало! Он словно онемел и оглох одновременно! Страх проник в самую преисподнюю его души! В виду скверного освещения, на него пялилась чудовищно искаженная, землисто-пепельная физиономия серолицего!.. Да плюс, соответствующий антураж... И все это в сумме с последними мыслями Савелова о вспоротом брюхе, о шести дырочках в черепе...
  
  
   * * *
  
  
  
  
  
   - Антон Борисович к вам из милиции.
   Главный врач областной психиатрической клиники, оторвавшись от конспекта, игриво воззрился, из-под массивных роговых очков, на молоденькую дежурную сестричку.
   - Любочка просите... товарища. - Он собрал губы в трубочку и тут же растянул, имитируя воздушный поцелуй. - И сделайте милость: сварите нам кофе.
   Пышногрудая особа, в тесном белом халате, растворилась за открытой дверью, соблазнительно покачивая габаритными, чуть вздернутыми ягодицами-мячиками.
   Хозяин кабинета загадочно вздохнул, одновременно поднимаясь навстречу входящему посетителю: Антон Борисович мгновенно напустил на себя строгости.
   - Ну-с, голубчик?.. - Они с вялой небрежностью пожали друг другу руки. - Как это премило. Ваша организация наносит уже второй визит.
   - Разрешите, а-а, представиться: - Мужчина в строгом костюме-тройке имел суровые формы лица и проницательный взгляд, с постоянным - вероятно врожденным - подозрением. - Буряк Николай Николаевич, инспектор, а-а, уголовного розыска городского управления, а-а, внутренних дел.
   - Очень приятно - Антон Борисович.
   - Я в курсе. - Перебил главврача Буряк. - Куда, а-а, прикажите присесть?
   - Вот, будьте любезны. - Указав жестом на стул для посетителей, Антон Борисович направился к своему креслу. - Итак, уважаемый, чем могу?
   - Я по поводу пациента, а-а, которого к вам вчера доставили, а-а, наши сотрудники.
   -... Видите ли, прежде чем поставить объективный диагноз, необходимо провести более углубленное обследование, нежели мы в состоянии осуществить за столь короткий срок. Впрочем, предварительно осмотрев больного, меня посетило предположение, что...
   - Простите, а-а, док. - Вновь оборвал его на полуслове следователь. - Вы без сомнений полагаете, а-а, что он болен? Ну, в смысле, а-а, нездоров на голову.
   - Но это очевидно! Я и нынче утром, вашему коллеге, пояснил имеющее место факторы явно выраженной паранойи.
   - Да-да, а-а, я ознакомился с его рапортом. И все же, а-а, хотелось бы лично услышать из компетентных уст, а-а, все, что касается вчерашнего, а-а, пациента. И еще: мне необходимо, а-а, на него взглянуть. А-А, возможно задать некоторые, а-а, вопросы. В основе моего любопытства, а-а, лежит то обстоятельство, а-а, что именно мне поручено вести дело вашего, а-а, - в данный момент - подопечного.
   Впорхнувшая в кабинет Любочка миловидно улыбаясь, подала к столу дымящийся, ароматный напиток, и не издав ни звука удалилась - теперь уже под похотливыми взглядами двух пар мужских глаз.
   - Простите за любопытство, - Антон Борисович, поправив сползшие на кончик носа очки, теперь уставился на Буряка, как бы пытаясь разглядеть его душу сквозь толстые стекла своих линз, - не сочтете ли вы меня не в меру настырным, еже ли я позволю себе такую вольность, как, например, вопрос по существу. Ибо, пребывая в неведении, становится весьма проблематично формулировать интересующее вас резюме в более конкретизирующей форме. Ведь согласитесь, голубчик, мы отнюдь не желаем...
   Не дожидаясь завершения утомительной тирады любознательного психиатра и, вероятно раскусив смысл словоизливания, опер поднял над головой обе руки, сдержанно кивнул головой.
   - Без вопросов док, я изложу суть дела, но только в общих чертах.
   Антон Борисович не скрывал своего неудовольствия, что его постоянно перебивают, однако преисполненный терпимости он пригубил кофе, откинулся на спинку кресла и приготовился внимать.
   - Начну с предисловия: С недавних пор, сотрудниками правоохранительных органов города и области, осуществляется ночное патрулирование городских кладбищ: ввиду участившихся хищений, большей частью, памятников, надгробий, бюстов и других атрибутов ритуальной скорби по усопшим.
   Кладбище расположенное в районе "Острой могилы" также попадает под опеку нашей конторы. Таким образом, в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое октября сего года, а попросту выражаясь: позапрошлой ночью, неизвестным или неизвестными было совершенно зверское убийство лейтенанта милиции Воробьёва Андрея Игоревича, находящегося в тот роковой, для него, день при исполнении служебных обязанностей. Лейтенант совершал очередной обход охраняемой территории. Труп с обезображенным лицом был обнаружен лишь утром, бригадой могильщиков. А спустя час, практически на противоположной стороне кладбища, был задержан неизвестный, с явными признаками невменяемости. Субъект забрался в подготовленную накануне могилу и, вжавшись в угол, не переставал идиотски мычать. Глаза у парня, казалось, вот-вот выпадут на скулы, а губы - как установил наш эксперт - ним же самим искусаны до кровавого месива.
   Слушая хорошо поставленную дикцию следователя, Антон Борисович ощущал некое несоответствие с первым впечатлением. С той самой секунды, как только Буряк приступил к изложению всей предыстории, главврач понимал; в словах посетителя чего-то не хватает. И вот теперь его озарило, а вместе с тем заинтриговало. Речь следователя каким-то фантастическим образом оскудела. Видимо увлекшись рассказом Буряк забыл за свое навязчивое Аканье. Сей факт начал забавлять опытного психиатра, и он решил проверить теорию на практике. Смахивая на прилежного ученика в школе, Антон Борисович поднял руку. Буряк выжидательно замер.
   - Так вы, а-а, полагаете, существует прямая, а-а, причастность нашего новенького, а-а, к убийству? - Спросил главврач и хитро прищурился.
   - Мы ничего, а-а, не предполагаем, мы ведем расследование преступления, - Антон Борисович удовольственно улыбался и одобрительно кивал, - а-а, пытаясь проработать все, а-а, возможные версии. И кстати; на рубашке подозреваемого, а-а, имелись следы крови. А-а, кровь эта, как установили эксперты, принадлежит жертве. Но, а-а, каким образом она туда попала, а-а, нам еще предстоит выяснить.
   - Простите, а чем было совершено убийство?
   - А-а, преступник нанес в область черепа тяжкие повреждения, а-а, не совместимые с жизнью, а-а, ручным металлическим фонариком. Орудие убийства лежало рядом с трупом. Однако дактилоскопистами, а-а, так и не было выявлено никаких других отпечатков, а-а, кроме пальчиков жертвы. Скорее всего, а-а, преступник был в перчатках.
   - Скорее всего, скорее всего... - Задумчиво покусывал кончик карандаша Антон Борисович. - Не сам же он себя оприходовал.
   В следующий момент дверь отворилась и на пороге возникла Любочка.
   - Я извиняюсь, Антон Борисович, вчерашний пациент начал говорить.
   - А-а, что!? - В два голоса выпалили мужчины.
   - Я думаю вам лучше самому послушать. Несет какую-то околесицу про оборотней, про оживших мертвецов; они вроде, за ним охотятся. - Девушка вдруг переменилась в лице. - Но вид у него при этом, брр, смотреть страшно.
   - Что же голубчик, - доктор торопливо смел со стола в ящик какие-то документы, - видимо вам тоже будет небезынтересно познакомиться с нашим индивидуумом. Возможно, в его лепете ваш слух сыщика и уловит необходимую информацию.
  
  
   Спустя месяц, после визита инспектора уголовного розыска к главврачу клиники.
  
  
   Коридорные сумерки, утопая в полудремотной тишине, приятно убаюкивали и дарили блаженственный покой. За окнами давно стемнело, и лишь в свете одинокого столбового фонаря, серебристым шлейфом трусил первый, ноябрьский снег. Отделение для безнадежных медленно обретало вечернюю истому и мягкость. Привычная для этого времени суток умиротворенность осторожно нарушалась лишь ленивыми тапочными хождениями заступившей в ночное дежурство медсестры: девушка производила вечерний обход запирающихся до утра палат. Да пара дюжих санитаров, шурша войлочными подошвами, любезно, впрямь как важных персон, разводили и разносили по своим койкам задержавшихся в комнате отдыха постояльцев, этого печального отеля "утерянный разум".
   - Ну, что Васек, там возле "ящика" кажись, еще один шизоид остался. Вроде последний. - Обратился горбоносый мужчина, лет сорока, к своему коллеге; тот брел по неосвещенному туннелю-коридору в сторону местного кинозала.
   - Да, я знаю. - Продолжал неспеша передвигать ноги Вася. - А кстати, Петруха, - он обернулся, - сгоняй на парашу, может...
   - Не может. Я уже глядел, там пусто.
   - Тогда пошли мне подмогнешь. Ты ж в курсе, этот одичавший вечно с фокусами. Еще чего доброго опять драпануть удумает.
   Огромных размеров палата, оборудованная под место свободного провождения досуга больными, поражала своей серостью и даже убогостью. Выкрашенные в примитивный сурик панели весьма удачно гармонировали с болотного цвета столами и стульями. Да впрочем, и вся остальная, пронумерованная мебель, не отличалась блеском и разнообразием цветовой гаммы. К слову упомянуть следует и водоэмульсионные стены с потолком. Некогда белые, они до того припали пылью, напитались пылью, что теперь непременно походили на весенние сугробы в районе коксохимического комбината.
   В дальнем углу, у окна, пришипилась высокая тумба. Ее на скорую руку изготовил штатный сантехник, из нестроганных брусков и ржавых гвоздей. А уборщица заботливо завесила принесенным из дому, отжившим свой век пододеяльником, с выцветшими пионами да гладиолусами. Это "произведение" столярного творчества служило постаментом для старенького телевизора "Березка", чей переключатель был обломан и транслировал только первый национальный.
   - Нуте-с, бегущий человек. - Здоровила в белом халате бесцеремонно цапнул подопечного за подбородок и грубо развернул лицом к себе. - А-а-а, фингал проходит. - Он второй рукой легонько шлепнул больного по макушке. Тот чуть накренился вперед и старенький, по-видимому, еще дореволюционный диванчик натужно скрипнул. - Гляди мне, шиз, еще раз устроишь что-то вроде позавчерашнего рывка на волю, так весь синий ходить будешь: я тебе гарантирую.
   Ничего не выражающие глаза парня таращились в пустоту.
   - Не трогал бы ты его, - подошел поближе второй санитар, - ты же видишь, клиент после укола. Кстати, Люська уже достала, какого хера колоть их тут. Теперь тащи до койки на себе.
   Первый сощурился и вздохнул. - Под кайфом, то он под кайфом, но знаешь, мне иногда кажется, что под идиота он только косит. Я тут не первый год и выработал какое-то заднее чувство. Какая-то интуитивная нить, на уровне подсознания, заставляет насторожиться всякий раз, как только этот тип оказывается поблизости. Мне все время кажется, что он за нами следит: ждет удобного момента.
   Стеклянный взгляд пациента на какую-то долю секунды дрогнул.
   - Ой, Петруха не забивай мозги. Для этого дерьма есть доктора. Вот они пусть и разбираются.
   "Уважаемые телезрители, - донеслось из динамиков телевизора, - к вашему вниманию предлагается премьера нового цикла передач "Криминальные будни", подготовленная...
   - О, Васек, недавно рекламу крутили! Я тебе отвечаю - передача уматовая. - Оживился горбоносый, заслышав, как диктор первого украинского вещал о новом проекте телевизионщиков. - Давай, хапай этого ублюдка, и поперли в палату. Главное начало не пропустить, а-то потом дупля не отстрелим, что к чему. - И сграбастав невменяемого пациента, они практически волоком потащили его в палату.
   Спустя пару минут шорохов, скрипов и приглушенного гомона, весь скромный медперсонал отделения, во главе с утомленной сестрой милосердия, расположился на том же замызганном диванчике.
   - Люсьен, - глядя на девушку, Василий приложил пятерню к груди, - я тебя умоляю, не ширяй идиотов в комнате отдыха, иначе, я со своей аритмией...
   - Глянь, наехал, - вытаращилась девушка, - я уколы делаю либо в ординаторской, либо в койке. Хватит, меня за это в прошлом месяце премии лишили.
   - А этот, последний?
   - Ой, отстань, кольну после передачи.
   Вася шлепнул по плечу второго санитара. - Петруха, а ты дверь в последнюю палату запер?
   - Та цыть! - Горбоносый был исполнен беззаветного внимания. - После проверим: куда он денется. - И не глядя на спросившего, потряс связкой ключей. - Отделение же под замком.
   Молоденькая, с бегающими глазками, ведущая телепередачи с заученным трагизмом вещала смысл, который вложили организаторы проекта в свое детище. И смысл тот заключался в следующем: За двадцать минут эфира телезрители всей страны почти в мельчайших подробностях должны были познакомиться с тем или иным чудовищным преступлением, совершенном в одном из городов Украины. И не просто чудовищным, а еще не раскрытым. Таким образом люди, естественно по просьбе министерства внутренних дел, и, разумеется, по собственному хотению могут сообщать в редакцию - по указанным телефонам - информацию имеющую отношение к делу. В данном случае вознаграждения не предусматривались: ставка была на сознательность граждан.
   - Итак, уважаемые телезрители, сегодня вашему вниманию будет представлена трагедия постигшая - на протяжении недолгого отрезка времени - сразу несколько добропорядочных, законопослушных семей. - Ведущая произвела паузу скорби.
   - ... Дети остались сиротами, жены вдовами... Но еще ни один виновник не наказан.
   Развалясь на диване, медики будто под гипнозом следили за экраном телевизора. Все их внимание поглотила нарастающая интрига сюжета, ожидание чего-то ужасного и кровавого. Ввиду этого они не могли заметить, как за их спинами, в черном прямоугольнике дверного проема, неслышной тенью возникла фигура человека в серой больничной пижаме. Молодой человек стоял неподвижно, и чуть щуря один глаз, тоже прилип взглядом к пестрым цветам экрана "Березки".
   - Первое, и по сей день не раскрытое убийство, - продолжала тем временем ведущая, - произошло в городе Луганске, ... года, ... числа, был зверски убит капитан уголовного розыска, сотрудник отдела по борьбе с наркотиками Воробьев Аркадий Викторович, 1958 года рождения, уроженец города Майкоп Краснодарского края. В подъезде жилого дома, находясь на оперативном задании, Воробьев был зверски убит: преступник вспорол жертве брюшную полость практически по всей длине.
   Люся обхватила ладошками щеки и тихонько ахнула. - Ну и страсти у нас творятся!
   - Уж если мусоров валить начали, то, что говорить про простых...
   - Да вы заткнетесь!? - Не дал договорить Петр. Ему не хотелось пропустить ни единого слова.
   - Второе преступление, - продолжала ведущая, - было совершено полтора месяца назад в городе Лазаревское, район Сочи. В подъезде своего дома, шестью выстрелами в голову был застрелен инженер местного конструкторского бюро Андрей Викторович Воробьев. Револьвер с глушителем, из которого было совершено убийство, преступник оставил возле тела, что намекает на заказное убийство. Однако криминалистам не ясны, пока, мотивы преступления, ибо остается полной загадкой; кому мог помешать рядовой инженер не причастный ни к крупным финансовым махинациям, ни к разработкам каких-либо секретных проектов. И хотя город Лазаревское находится в России, министр внутренних дел Украины считает, что здесь существует некая связь.
   И, наконец, вновь Луганск. И опять гибнет сотрудник правоохранительных органов. В ночь на девятнадцатое октября сего года трагически погиб старший лейтенант милиции Воробьев Алексей Викторович: прекрасный семьянин, отец троих детей.
   На экране возникли три фотографии жертв, под которыми значилось.
   Воробьев Андрей Викторович / Воробьев Аркадий Викторович / Воробьев Алексей Викторович.
   Три пары широко распахнутых глаз словно остекленелые таращились на экран телевизора.
   - Я не понял, они шо близнецы? - Наконец подобрал свою отвисшую челюсть Василий.
   Люся ткнула пальцем в экран. - Ну да, отчества и фамилии одинаковые.
   Петр недовольно цыкнул: - Как вы достали! Ни черта ж не слышно.
   - ... Поэтому, - все с той же скорбью продолжала ведущая, - как вы, очевидно, поняли, уважаемые телезрители, все три жертвы были близнецами. Воробьевы были три однояйцевых близнеца.
   Все это время неподвижно стоявший в дверях пациент, тупо глядевший на фотографии, вдруг страшно переменился в лице: рот исказила злобная ухмылка, а в глазах вспыхнул звериный блеск. Он осторожно вынул босые ноги из больничных тапочек, прогулялся диким взглядом по затылкам сидящих на диване, а затем бесшумно начал красться в их сторону. Смуглое лицо выражало лишь гнев и ненависть, а колючие глаза пылали нездоровым желанием к действию. Его обе руки, которые он до этого прятал за спиной, теперь свисали вдоль туловища. Пальцы левой сжимали большой бронзовый пестик, которым медсестры толкли в ступке таблетки. А кисть правой руки уверенно сжимала огромный кухонный нож для резки хлеба. Это холодное оружие, с широким лезвием и деревянной ручкой, самым таинственным образом исчезло из хлеборезки еще три дня назад, за что заведующая отделением устроила всем взбучку; обязав скинуться и купить новый.
   Двое ночных сторожей, которые в эту ночь дежурили на первом этаже здания, в холле, вдруг встрепенулись и насторожились. До их ушей долетел жуткий крик, эпицентр которого, как показалось, находился в отделении для безнадежных. Спустя несколько минут все стихло.
   - Слышь Степаныч, может пойти глянуть? - Спросил молодой мужчина, продолжая вслушиваться в тишину.
   - Ой, Игорь, - второй охранник, пенсионного возраста, отмахнулся как от мухи, - чи ты не знаешь. Небось, санитары, от скуки, очередную экзекуцию устроили какому-нибудь слишком буйному. - И пожав плечами, добавил: - Привычное дело.
  
  
   2005г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"