Окончание второй ночи после возвращения в учебную нишу было не совсем обычным. Олег спал и слышал во сне какие-то голоса, - а, может, не во сне, - чей-то разговор. Разговаривали двое, мужчина и женщина:
- Кажется, просыпается.
- Да, похоже. Чувствуешь, астральное тело возвращается? Сейчас глазки откроет.
- Он нас слышит?
- Сейчас узнаем.
Олег понял, что это уже не сон, почувствовал, что лежит на своем топчане укрытый тряпичным одеялом, понял, что услышанные голоса были уже не из сна.
- Кто здесь? - спросил незваных гостей. Имея, уже достаточно большой опыт мысленного общения, Олег почувствовал, что этот разговор он слышит не ушами, а непосредственно своим сознанием, телепатически. А неизвестная парочка все продолжала его обсуждать:
- О,о! Проснулся! Пытается сориентироваться, понять, что к чему!
- Олежа! - один из говоривших ласково позвал хозяина апартаментов.
Кажется, все стало понятно:
- Матильда?!
Она, кажется, даже обиделась:
- Ну, наконец-то! После стольких часов проведенных вместе! - Олег слышал шутку в интонациях Матильды, в принципе, он узнал ее сразу по знакомому голосу, по знакомой энергетике, но раньше она была одна.
- Кто с тобой?
Мужской голос с легкой укоризной:
- Олег?.. - с легким разочарованием, - не узнаешь?
Кого-то этот голос и все сопутствующие ощущения сильно напоминали:
- Шатун? Вадим Сергеевич? - Олег заулыбался, расслабился, - А что случилось? - до этого Олег при содействии Матильды не один раз пытался наладить телепатический контакт с Анисовым, но никак не получалось.
- Тебя разблокировали, - пояснил тот. - Базис снял с тебя все блокировки и ограничители. Сейчас ты можешь пользоваться всеми своими способностями, заложенным в тебя Создателем. Это была не совсем законная и не совсем своевременная операция, но, учитывая важность момента для самого Базиса, когда речь уже идет о его собственном существовании, и, идя навстречу весьма настойчивым просьбам моих друзей, руководство Базиса решило рискнуть и удовлетворить просьбу заинтересованных лиц, так активно хлопочущим за тебя. - Чувствовалось, что сам Анисов был в хорошем приподнятом настроении, возможно, от самого факта успешно проведенной операции, в которой он сыграл не последнюю роль.
- Я думаю, тебе вскоре предстоят очень интересные открытия в различных областях: и в строении окружающего мира, и в своем собственном строении. Все предпосылки этому уже есть, теперь все будет зависеть только от тебя самого.
Ну, вот, собственно и все новости на сегодняшний день. Теперь мы с Матильдой тебе мешать не будем, удалимся на некоторое время, а ты полежи в покое, подумай, - потом добавил странное или ироничное, - посмотри, послушай.
Что в непроницаемой темноте и в абсолютной тишине можно слышать и видеть?
На этом разговор закончился, Анисов и Матильда "отключились". Задерживать их Олег не стал, ему и самому хотелось полежать в одиночестве, обдумать только что услышанное.
А над чем думать? Олег понял, что обучение кончилось, по крайней мере, основной его этап. Больше ничего кардинального и значительного с ним не произойдет, чуда превращения его в сверхоружие, увы, по техническим, или по каким-то другим, причинам не состоялось. Кое-какие изменения в своих возможностях Олег, конечно, чувствовал, но это совсем не то, на что он надеялся...
От осознания этого было как-то грустно, одиноко. Жаль, что рядом Тошки нет... Как она там? Может, как и Олег: лежит, грустит. Скучает...
Да, нет - не грустит, с Леной Жотик сидит. Две подружки - не разлей вода. Одна творчеством занимается - пришивает карман нового фасона к старой куртке, - все пытаются хоть еще одну каплю привлекательности выжать из годами заношенного, сотню раз переделанного, тряпья, - другая ей помогает, крутит динамку, освещение рабочего места поддерживает. Невдалеке сидел Фадейка, камешками игрался.
Закончив очередной шов, Тоня подняла изделие, критически осмотрела промежуточный результат своей работы, оценила, подумала, что надо бы еще уголок кармана плотнее пришить, а то торчит неказисто. Олег был с этим согласен. Тоня обратилась за поддержкой к подруге:
- Как думаешь, по-моему, надо бы уголок еще подшить?
Та кивнула головой:
- Ага, так лучше будет. А еще можно вот здесь прихватить, - указала пальцем, помолчала немного, - Олег давно не приходил?
- Третий день пошел. Если сегодня не придет - завтра сама схожу, навещу.
Олег, по-прежнему лежа на своем топчане все это видел, все чувствовал. Это было какое-то раздвоение личности. Он легко контролировал и свое обычное тело, чувствовал как лежит, укрытый одеялом, в абсолютной темноте и тишине, вдалеке от всех, и в то же время был рядом с Тошкой, смотрел как она карман пришивает, слышал о чем говорит и, даже, что думает. Но рядом с Тошкой он был не телом с руками ногами, а маленькой точкой, незримой невесомой, но полной силы, чувствующей все вокруг. Интересные ощущения... необычные, но приятные...
Захотелось пошутить, напомнить о себе. На столе стоял прибор для питья - пустая консервная банка из-под сгущенки. Вполне подходящая для шутки вещь - достаточно заметная и легкая. Олег решил ею подвигать. Напрягся, сконцентрировался, вновь сделал свое желание огромным как облако и острым как кинжал.
Получилось. Все вышло так, как Олег хотел. Банка, словно кто-то ее двигал сквозь столешницу магнитом, потихоньку поползла к ближнему краю. Этот факт, конечно, не остался незамеченным. Глаза у Лены стали расширяться, Тоня, казалось, осталась равнодушной, на немой вопрос подруги пояснила обычным тоном:
- Домовой у нас завелся. Не так давно. Иногда дает о себе знать. - Лена от этого объяснения почти успокоилась. - А это он воды, наверное, просит - давно не поили. Пожалуйста, возьми банку, сходи, набери чуть-чуть воды, он много не пьет, а то так и будет посудой двигать. Я за Фадейкой послежу.
Видя, что Лена почему-то не решается взять банку в руки, Тоня помогла - встала, подошла к столу, взяла банку, сунула ее в подружкины ладошки. Та вышла.
Тоня приступила к выяснению произошедшего с невидимкой, сдержанным шепотом, дабы кто-нибудь еще не услышал ее разговор с самой собой или с домовым. Оба варианта ничего хорошего для репутации не сулили.
- Олеж?! Это ты?! Ты зачем это при Ленке демонстрациями своими занялся? Я-то хоть теперь знаю, что от тебя ждать можно, а Ленка то совсем не подготовленная, так ведь и заикой сделать можно. Хорошо, что я объяснение придумала, выкрутилась, как могла. Домовой он лучше, чем муж колдун. Хотя потом все равно все рассказать придется. Это как шило в мешке не утаишь. - Потом, сменив тему, - ну, как ты там? Я уже собралась сходить тебя проведать, а то уже три дня не виделись. Как успехи? По банке видно, что продвижение есть. Ты меня слышишь? Дай знать как-нибудь, если словами не получается. Только вот Ленка банку унесла.
Олег конечно же все это слышал, ему было приятно. Пытаться передать свои мысли телепатически не стал, лучше будет высказать все при встрече, а в знак, того, что он все услышал, поправил выбившуюся прядь Тошкиных волос. Поправил не рукой, не ветром, а просто своим желанием. Тоня почувствовала прикосновение, улыбнулась. Тут и Лена подошла, принесла водички.
Олег их оставил, решил станцию посмотреть, его почему-то к Жорке потянуло - там, наверное, что-то интересное происходит.
В резиденции у Жоры больших изменений Олег не увидел, сам хозяин что-то задумчиво делал с подручными деревяшками, елозил одной по другой, появление постороннего конечно же не почувствовал. Ничего необычного в этом не было.
А какое продолжение было у истории с Леной Жотик? Олег постарался это прочувствовать, окунуться в прошлое с этими действующими лицами. Ничего плохого не увидел, похоже, у этой истории был открытый положительный финал: Жора стал иногда наведываться к Лене, помогать ей в жизненных перипетиях. Вот и все. Не Лена была главной мыслью в голове у Жоры в настоящее время. Олег вслушался. Что-то стало проясняться. Какой-то разговор. Очень неприятный для Жоры разговор. И одна главная фраза непрерывно прокручивалась в сознании Жоры: "Делай, как я говорю и будет все хорошо... Делай, как я говорю и будет все хорошо..." Не Жоркин был это голос, не его интонации. Чей? Чей-то очень знакомый. Вот и лик проявился... Супрун!
Разговор между ними произошел недавно, для Жорки он был давящим, неприятным. Супрун говорил ласково, как-то вкрадчиво:
- Что же ты, Димочка, меня не слушаешь? Думаешь, зла тебе желаю? Думаешь, что я только для себя стараюсь? Зря ты так. Зря меня не слушаешь, будешь по-моему делать - и дом свой достроишь, и себе на черный день добра немало отложишь, и знать никто не будет о делишках твоих некрасивых. Зачем ты кого не надо подкармливаешь? Не бойся, не пропадут они без тебя, до этого они жили как-то и дальше проживут, не надо переживать за них, нянькаться, сопли вытирать. Зачем ты столько еды Кропоткиным просто так отдал? Болеют? Так что? Ты им не мамка, на все воля Божья. И с Ленкой этой что у тебя? Любовь? Если что-то серьезно, то понять еще можно, а если просто из сочувствия - зря, забудут все, время придет и не вспомнит никто о Жорке, добра в ответ не жди, даже не рассчитывай, сам о себе думай. Сам думай и меня слушай, у меня опыта-то жизненного побольше. Знаешь, что у начальника здоровья совсем не осталось, хворый он. Уйдет он скоро, кто вместо него будет? Соображаешь? Так вот - слушай меня, не своевольничай. Делай, как я говорю и будет все хорошо. Понял?
Вот такой разговор, как аудиозапись, из недалекого прошлого прослушал Олег. Удивился? Определенная неожиданность в этом была, хотя и до этого он к Супруну особых симпатий не испытывал, а после услышанного отвращение к нему взросло многократно. Тварь. Мразь. Люди из последних сил пытаются хоть как-то еще продержаться, помогают друг другу, поддерживают, а этот гад все старается для себя добра побольше нахапать, ничем не брезгует - вон Жорку, неплохого, в принципе, парня, смог использовать, заставить на себя работать, нашел в нем, наверное, слабое место - какой-нибудь неблаговидный поступок - и пользуется теперь этим без зазрения совести. Задавить бы его, как червяка поганого. Взять бы сердце его в кулак и сдавить бы так, чтоб оно больше трепыхаться не могло. Олег чувствовал, что сейчас он может сделать это в реальности и не надо ему будет для этого грудную клетку вскрывать, борьбу устраивать, физическую силу применять. Сейчас Олегу стоит только пожелать, только представить мысленно, как сила какая-то сердце Супруново сдавливает невидимыми тисками, выжимает из него кровь, не дает работать нормально, жизнь всего тела обеспечивая, и все это сразу же произойдет в реальности. Тогда Супруну только пару минут жизни останется. А можно почти моментально волну кровяного давления в мозг навести. Кровоизлияние в голову, инсульт получится. Мгновенная смерть, не успеет он даже за голову схватиться. Так же быстро можно от паралича дыхания умереть, для этого надо просто перекрыть меридианы дыхательных центров.
Олег мог бы еще, не раздумывая, привести еще десяток вариантов сурового, но справедливого наказания мерзкого субъекта. Не понимает тот, что нельзя всю жизнь людям гадости делать, иногда за все это придется расплачиваться. Супрун себя, наверное, повелителем судеб окружающих людей считает, великим интриганом, удачливым дельцом, не ведает, не догадывается на сколько он слаб и беззащитен перед силами другой природы. Да стоит Олегу хоть немного захотеть...
Голос в голове:
- Спокойней, спокойней...
- А! Мотя! Ты здесь? - странный тип этот, Олежка, до сих пор таким простым вещам удивляется.
- На предыдущей остановке не успела выйти.
- На какой остановке? - Олег ничего не понимал.
- Ну, мы же в метро? - Правильно. - На остановке метро. Какой еще?
До Олега дошла несерьезность этих слов, а серьезным, оказалось, было кое-что другое.
- Ну, как? На каком варианте остановился? - Матильда вернулась к актуальной, для Олега, теме.
Олег понял, что Матильда не поддерживает его желания немедленно искоренить все зло на корню.
- Ты знаешь, что он творит? - Олега по-прежнему возмущала тайная деятельность Супруна и свои негодования по этому поводу он считал абсолютно справедливыми и обоснованными.
Матильда вроде бы поддержала:
- Конечно. Супрун - злодей номер один. Вполне приемлемо. Подлежит немедленному исправлению, а лучше - наказанию. А кто следующий в очереди, кто номер два? Ты еще не решил?
Олег стал понимать, что разговор принимает совсем не тот оборот, спросил недовольно:
- Какой очереди?
Матильда пояснила:
- Благодаря раскрытию в себе новых способностей ты теперь всех людей насквозь видишь: и хорошее в них, и плохое. Надо же этим воспользоваться - хороших наградить, а плохих - наказать или даже избавиться от них вовсе. Ты, по-моему, уже готов взять на себя роль вершителя судеб и для торжества справедливости уже готов начать судить и миловать людей низшего уровня согласно своему представлению.
Слова эти - "низшего уровня" - задели Олега за живое, возмутили, никогда он не хотел себя возвысить, стать каким-нибудь царьком над покорными рабами. Кто это "низшего уровня", недоразвитый? Его Тошка что ли недоразвитая?..
А Матильда все продолжала:
- Супрун, получается, грешник номер один, потом найдется кто-нибудь под номером два - тот же Жорка, например, за то, что расширением своего дома на границы соседей наезжает. Наказать за это надо. Жалко, что станичников маловато, пока от одних избавишься, других накажешь, может, они вскоре и кончатся - изведешь всех, один останешься. Тоню-то оставишь или тоже в ней недостаток какой найдется?
- Дура! - только и мог подумать Олег в ответ на всю эту ерунду.
Матильда конечно же услышала эту мысль Олега, но спросила о другом:
- Ты осознанно это делаешь?
- Что делаю? - Олег начинал уставать от всех этих обвинений.
- Супруна убиваешь.
- Никого я не убиваю. Пусть живет, как хочет, я его теперь трогать не собираюсь.
- А ты посмотри.
Ну, что еще там с этим Супруном? Олег перевел свое внимание на неприятного субъекта. Тот был у себя дома, полулежал на топчане. Внешний вид нормальный. Вроде бы спит или просто отдыхает, руку к груди приложил. Что не так? Олег всмотрелся глубже, как рентгеном: увидел внутренние органы, состояние энергетической системы. Непонятно: между солнечным сплетением и сердечной чакрой какие-то две энергетические спирали несвойственной человеку, природы. Кто-то установил их снаружи, намеренно. Эти спирали перекрывали меридианы и каналы между органами грудной клетки, нарушая энергообмен, не давая тем нормально работать.
- Кто это? - Олег удивился, не понимая, кто эти спирали мог установить, ведь все метро он теперь чувствовал, все мог контролировать, прекрасно знал, что посторонних здесь не было. Что еще? Самочувствие у Супруна было плохим, очень плохим: высокая температура, поднялось давление, сильные боли за грудиной.
- Действительно, кто это сотворил? - удивилась Матильда. По явственной наигранности в ее голосе для Олега картина стала проясняться:
- Я?!
- Ты думаешь? - она продолжала иронизировать.
Что делать? При всей неприязни к Супруну, появившейся в последнее время, убивать его Олег все же не хотел, а потому надо было срочно что-то предпринять, иначе еще немного и будет поздно.
Олег еще больше сосредоточился, полностью сконцентрировал свое внимание на этих самых спиралях, создал рассеивающее желание, подкрепил его некоторым напряжением и, завершая процедуру, мысленно сделал "пуск!!"
Несложная эта операция прошла успешно, спирали испарились, Супрун облегченно вздохнул, почувствовав, что сердце отпустило, боль прошла, сердцебиение постепенно успокоилось.
- Но я же не хотел, - произошедшее для Олега было полной неожиданностью.
- А что ты хотел? Что ты ему желал? Добра?
Олег вслушивался в свои желания, пытался понять истину, причину того, что произошло.
Добра он, конечно, не желал, но вот так, реально убить человека?.. Не было в нем столько ненависти и зла!
- Тяжело быть сверхчеловеком, - Матильда продолжала иронизировать, сочувственно вставлять Олегу шпильки, - Эти людишки такие слабые, такие слабые! Стоит только один лишь взгляд неправильный бросить, чуть-чуть не ту мысль подумать и они сразу же начинают вянуть, хиреть прямо на глазах. Ну, как, скажите, среди таких недотрог обычным сверхчеловекам жить, когда тех можно даже не явной мыслью убить, а одним лишь ее отголоском, просто какой-то неприязнью?
Олег слушал все эти колкости, понимал, что для эффекта Матильда приукрасила картину, но и в то же время в действительности стал чувствовать себя слоном в посудной лавке, а вернее, на той самой птицеферме среди крошечных и беззащитных цыплят. Любое неловкое движение, любая неосторожная, даже подсознательная, мысль могут сразу привести к чьей-то весьма скоропалительной смерти. Если не к смерти, то к разрушению здоровья или судьбы. Что делать, как быть?
Олег, кажется, стал понимать Анисова, когда тот отговаривал от преобразования в сверхоружие или в сверхчеловека, говорил, что сочувствует и, что обратного пути оттуда нет. Сейчас до Олега стал доходить истинный смысл этих слов. Олег прекрасно понимал, что уйти в никуда от людей он не сможет - расстояния для него сейчас мало что значили, отгородиться барьером от всех, от близких ему людей для их же безопасности он тоже не может - любая неконтролируемая случайная мысль сразу же вернет его обратно. Каким-то образом избавиться от своих способностей? Это, наверное, труднее на порядок, чем их приобрести - узнать легче, чем забыть. Что делать? Но выход, Олег это понимал, какой-то есть. Он прекрасно давал себе отчет в том, что он поднялся всего лишь на одну ступень в развитии, может, на две, а в масштабах мира, этого огромного мира вокруг Земли, по сравнению с другими продвинутыми разумами, он почти все там же - у подножия вершины развития со своими крошечными знаниями, с первыми шагами на пути раскрытия своих способностей. Ему уже сейчас трудно жить среди цыплят, а как же живут те, кто выше по уровню развития на ступень, на две, на пять?
- Моть, что делать-то? - сам Олег не мог найти выход, зашел в тупик.
- Книжки читать. Умные. Евангелие, например. Есть там ответы на многие вопросы. В том числе и о том, как к Супруну относиться.
- Ну и?.. - Олег был заинтригован.
- Сказано там: "Возлюби врага своего".
- Это кого возлюбить, Супруна, что ли? - все в Олежке поднялось, взбунтовалось, не хватало еще с поцелуями и объятиями к тому подойти, абсолютного лицемера из себя сделать, а хитрая Матильда еще поддакнула:
- Вот-вот и я говорю: "Пусть там у вас всякие Иисусы Христосы врагов своих возлюбляют, а мы не из таких, мы - гордые, принципиальные и честь свою ронять ни за что не собираемся, пусть хоть весь мир сгинет со всеми своими Тошками и Ленками с Жорками. Главное - показать, что мы выше, чем Супрун". - Матильда задумалась или сделала вид, взяла паузу, - выходит, Супрун для нас мерило, точка отсчета?
Достала уже эта Матильда, Олег думал, что она выход подскажет, а она, наоборот все еще больше запутала. Кто же теперь Супрун - предмет презрения или предмет обожания? Интересно, как к таким субъектам инопланетяне относятся или сама Матильда?
Та все слышала, чувствовала все мысли и сомнения Олеговы.
- Есть такое выражение: "Счастье - это когда ты понимаешь". Понимать - это очень важно. Почему Супрун стал таким?
Когда-то давно, в разное время родились два пацаненка: один - Олежка, второй - Супруненок. Оба были чистые душой, ничем не запятнанные. И стали жить, стали формироваться как личности, но в разных условиях, каждый в своих. И выросли из них совершенно разные люди. В чем причина? Может быть, в этих самых разных условиях, в разной окружающей обстановке? Может быть, если бы ты родился в Супруновских условиях, то и вырос бы из тебя такой же тип? Так кто тогда виноват, чья заслуга, что люди бывают хорошие и бывают плохие? За что хочется Супруна наказать, за то, что он родился не там?
Вот, когда поймешь всю глубину какого-нибудь факта, узнаешь все причины и следствия, которые были до и которые будут после, тогда и лишние эмоции уйдут, тогда и почувствуешь всю красоту мира и полюбишь его во всех его проявлениях. И Супруна этого как его малую частицу. А если ты не сможешь полюбить мир этот, и все что в нем находится, не сможешь понять его - ограничат тебе твои способности, в таком случае раскрывать их становится не целесообразным.