Аннотация: Это глава из книги "Кот да Винчи", написанная мной. Сама же книга написана в соавторстве и была издана под псевдонимом "Бренд Нокдаун и Ко" (издательство "Время", Москва, 2006)
Глава 4. Сильные не от мира сего
Мало войти в историю. Нужно всем объяснить, что в историю вошел именно ты.
Кто-то из древних.
Роковая флорентийская женщина Джиневра в очередной раз встретила свое скупое женское счастье. Кто-то находит суженого на рыцарском турнире, кто-то - на вечеринке по поводу снятия копии с Грааля. Джиневра своего нового касатика выловила в море, когда полоскала белье.
Молодой флорентийский врач Роки Маринелло был позором своего рода. В семье потомственных моряков он оставался единственным, кто не умел плавать и завязывать шнурки морским узлом. Молодожены идеально подходили друг другу.
Венчать Роки и Джиневру взялся кардинал Оливьетти. Это был молодой и подающий в разные стороны надежды кардинал, который собирался баллотироваться на должность папы римского.
- Вообще-то, - говорили вокруг, - это нереально, пока жив Сикст IV.
- Ваш Сикст Љ 4, - возражал на это Оливьетти, - не жилец. А я жилец.
И действительно, кардинал любил подолгу и бесплатно жить в домах у богатых людей. Сейчас он жил у Маринелло, и потомственные моряки решили - раз уж кормим этого говорливого типа, пусть отрабатывает на свадьбе.
Поглазеть на венчание нерадивых молодоженов собралось все городское население. Среди прочих оказался и Пьеро да Винчи, который в этом мероприятии усматривал свой интерес. Кстати, необходимо пояснить, что Пьеро являлся не кем-нибудь, а внебрачным отцом Леонардо.
Вернее, Леонардо являлся внебрачным сыном Пьеро. Родился Лео от законных супругов да Винчи, но Пьеро - нотариус до мозга костей и даже глубже - все никак не мог оформить сыну свидетельство о рождении. Этот документ, по мнению папаши, следовало оформить идеально. Однако, как только все тонкости были выверены и закорючки расставлены, законодательство менялось, и все приходилось начинать сызнова.
Ситуация усугублялась тем, что в последнее время да Винчи-старший болезненно относился к теме продолжения рода. Пока род упорно пресекался на его непутевом незаконнорожденном сыне. Брак Джиневры представился отличной возможностью, чтобы поговорить с Лео.
Несколько последних дней Пьеро не мог спать и есть, придумывая все новые аргументы в пользу женитьбы сына. Всевозможных уловок было собрано достаточно, чтобы припереть Леонардо к стенке.
Впрочем, не спал и не ел старик и по другой причине: некстати разболелся зуб. Это нервировало. Зато аргументы для Леонардо получались все более яркими и сочными, правда, сам Пьеро при этом становился все более тощим и серым.
***
В ожидании подходящего момента для начала разговора, Пьеро да Винчи переминался с ноги на ногу в углу костела. Со стороны это больше походило на брачный танец питекантропа, что придавало церемонии венчания языческий колорит.
Не обращая внимания на недоуменные взгляды гостей, Пьеро, наверное, еще долго продолжал бы свой танец, если б случайно не клацнул челюстью по больному зубу:
- Лео, - взвыл от боли старик.
Леонардо испуганно обернулся.
- А ведь на его месте мог быть ты.
- Мог бы, - согласился Леонардо. - Но Джинни все время замужем, Я не успеваю вклиниться.
- Я не имею в виду Джиневру, - отец потрогал больной зуб языком и скривился. - Возьми хотя бы дочку мясника. Хороша собой и мясо всегда в доме.
- Папа, - с опаской, чтобы та не заметила, оглянулся на хозяйку мясной лавки Леонардо, - сто двадцать килограмм живого веса для меня слишком много.
Расстроенный несговорчивостью сына, Пьеро да Винчи снова предался языческому танцу, пытаясь приглушить боль, а заодно обдумать очередной аргумент в пользу женитьбы.
История про стакан воды перед смертью казалась ему не слишком убедительной, поэтому оставалось давить на байку про дом, дерево и сына.
Только Пьеро собрался затянуть старую песню всех родителей, как от нахлынувшего волнения снова клацнул челюстью по больному зубу. Глава рода да Винчи взвыл, как раненый буйвол. Не в силах больше терпеть, он достал из кармана кусок сала и засунул за больную щеку.
- Кто так лечится? - покачал головой Леонардо.
- Умом понимаю, что надо удалить, - прошамкал Пьеро, - но как вспомню...
Нотариус на секунду закрыл глаза, и, как наяву, увидел события месячной давности. Чтобы еще раз он согласился на такую пытку? Тогда казалось: если привязать веревку к больному зубу, а другой конец к лопасти ветряной мельницы - удаление пройдет безболезненно.
Возможно, все именно так бы и произошло, если бы не одно но... Кто знал, что ветер неожиданно стихнет и Пьеро окажется в прямом смысле в подвешенном состоянии.
Зуб оказался крепким малым и категорически отказывался удаляться. Вначале Лео прицепил на ноги больного грузы, потом повис сам и только когда пощекотал отцу пятки, дело сдвинулось с мертвой точки...
Повторять экзекуцию Пьеро согласился бы только под угрозой удаления другого зуба. Ничего не оставалось, как отложить болезненный во всех смыслах разговор на другой день. А еще лучше - посетить нового мужа Джиневры. Быть может, он предложит что-то получше, чем борьбу с ветряной мельницей?
***
Тем временем в родовом замке Медичи разгоралась другая боль. Когда дело касалось истории - диктатор был неумолим.
После развала Римской империи потомки великих патрициев потеряли не только дань и наложниц, но и былую славу и величие. Теперь первые страницы летописей занимали другие государства. Их достижениям пели дифирамбы, их считали вершителями истории и двигателями прогресса.
От переполнявших эмоций лицо диктатора стало пурпурно-красным. Виски были предусмотрительно облеплены пиявками. Но это мало помогало. Придворные знали - в таком состоянии Лоренцо Медичи лучше не трогать.
- Где же Леонардо? - громко, чтобы услышали затаившиеся под дверью мать и жена, крикнул Лоренцо. - Я полчаса назад приказал послать за ним.
- Занят, - приняла удар на себя маменька. - Рисует на свадьбе.
- Как? Лидер республики в критическом состоянии, а придворный изобретатель занят? Дожили! А вот до его возвращения я доживу вряд ли.
Лицо диктатора приобрело багрово-синюшную окраску. Пиявка с левого виска захлебнулась и упала замертво. Лоренцо полегчало. Ему всегда становилось легче при виде чужих страданий.
- Вы, маменька, надеюсь, прочли последний номер императорской летописи "Сильные мира сего"? - спросил Медичи.
- Конечно. Статья про ядовитые духи Клеопатры очень даже практична.... Кстати, как вам мои духи?
- Какие духи? Мировая экономика на пороге золотого дефолта. Французы научились делать из свинца золото..., - вторая пиявка повторила участь первой.
- А я давно говорила, что наш изобретатель худший в Европе. Даже шведы и те - изобрели туалетную бумагу. А этот Леонардо, что сделал он?
- Предложил нарезать на квадратики и использовать в качестве салфеток, - парировал Лоренцо. - Ладно, хватит валяться. Одеваться мне!
Диктатор уже чувствовал, что смерть двух пиявок не была напрасной: в голове слегка прояснилось и даже вызрел какой-никакой план.
Появившийся камердинер, повинуясь жесту хозяина, извлек из одежного шкафа лучший парадный мундир, который Медичи надевал лишь по самым большим праздникам: на отречения и поминки друзей-императоров.
- Это мы еще посмотрим, чей изобретатель лучше, - ехидно улыбнулся диктатор.
***
Флоренция бурно праздновала рождение новой ячейки общества. Для этого было две веские причины. Во-первых, горожане разминались перед празднованием Дня Республики. Во-вторых, боролись с трезвостью - худшим по тем временам из пороков.
Леонардо исполнял роль свадебного художника, которому пришлось запечатлеть празднество в эскизах. Занятие само по себе неблагодарное. Потом каждый из гостей начнет возмущаться, что лицом в салате спал не он, и требовать, чтобы художник перерисовал заново. Поэтому Леонардо никогда не соглашался на такую работу. Он и сейчас не понимал, как дал себя уговорить. Да еще бесплатно.
Кардинал Оливьетти по собственному почину исполнял роль свадебного генерала
- Горько! Горько! - вопил кардинал, пока ему не дали запить аджику вином.
Молодожены не могли не уважить столь почетного гостя, каждый раз вскакивали и целовались.
В один из таких моментов в зал вошел правитель республики. Гости (кто еще был в состоянии) встали и аплодисментами встретили Лоренцо Медичи.
- Тост! - объявил законно избранный диктатор. - Предлагаю выпить за молодых, ибо как говорится, сед семел инсанивимус омнес .
- Браво! - захлопали в ладоши гости, хотя едва ли кто-нибудь что-нибудь понял.
Медичи выждал, пока зал успокоится, и продолжил:
- Флорентинцы! Через неделю День Республики. В этот благословенный праздник я хочу преподнести подарок жителям нашего города. Мешок с золотом получит тот..., - Лоренцо выдержал многозначительную паузу, чтобы сумма дошла до затуманенных мозгов горожан, - ...кто прославит Флоренцию и попадет в европейскую летопись "Сильные не от мира сего".
Идея заставить горожан поработать на имидж республики была первым шагом в пиар-компании диктатора. Вторым шагом Лоренцо Медичи планировал воссоединить великую Римскую империю воедино.
***
Вирус изобретательства захватил город, доведя до умопомрачения соискателей диктаторской премии. Такого количества претендентов на мешок с золотом еще не знала грешная итальянская земля.
Дядя Леонардо, тайный от всех советник Франческо да Винчи, по приказу Медичи закрыл границы и всячески препятствовал утечке мозгов. Всех выезжающих взвешивали, и у кого голова оказывалась больше двух килограммов - не выпускали, у кого меньше - не впускали.
Бедняга Изабелла Медичи не могла вернуться в город, после посещения родительского замка на севере Италии. Пришлось нацепить свинцовую заколку, чтобы пропустили на границе.
Микеланджело подбирал выброшенные Леонардо эскизы и дорисовывал их. Наклевывалась интересная коллекция возрожденных эскизов, давшая впоследствии название целой эпохи - Возрождения.
Флорентийские святые отцы вместо спасения заблудших душ круглыми сутками скребли тонзуры, чтобы выдумать что-нибудь этакое, но ничего, кроме костров инквизиции да "испанских сапог", предложить не могли. Эти идеи не прошли даже первичный отбор. Костры приелись, публика на них уже почти не ходила, а "испанские сапоги" в последнее время не пользовались популярностью: итальянские обувщики завалили рынок отечественной продукцией.
***
Укрывшись от любопытных глаз в кабинете диктатора, Леонардо и Лоренцо Медичи озаботились предстоявшим празднованием Дня Республики.
- Лео, я надеюсь на тебя. Приедут правители всех великих держав. Мы должны удивить чем-то грандиозным, - возбужденно расхаживал по комнате Лоренцо Медичи. - Фейерверки, католический хор, медведи... все это банально. Может, сжечь город?
- Было. Нерон уже сжигал Рим. В 64 году.
- Эх, - раздосадовано махнул рукой диктатор. - А что если устроить соревнования по разным видам спорта?
- Тоже было. Олимпиады с 776 года до нашей эры. У греков.
- Вот видишь! Все гениальное придумано до нас, - возмущался несправедливостью диктатор. - Остаются фейерверки, католический хор, медведи...
Обиженный диктатор надул губы, как это умел делать он один, сел в позу Роденовского мыслителя и призадумался.
- Есть у меня одна идейка, - прервал затянувшуюся паузу Леонардо. - Новая игра. Бычий пузырь называется.
- А поподробнее? - встрепенулся диктатор.
- Играют две команды по одиннадцать человек каждая. Надутый бычий пузырь в руки брать нельзя. Играют ногами. Кто за девяносто минут забьет больше пузырей в ворота противника, тот и победил.
- А кто проиграл, - просиял Лоренцо, - проставляет победителю пузыри с вином, в эквивалент пропущенным мячам.
- Отличная идея, диктатор.
- Вот только одна загвоздка, - помрачнел Медичи. - Экономика Флоренции еще не оправилась от неурожая маслин. Теперь ей угрожает уничтожение быков. Извини, после празднования игру придется запретить.
Лоренцо порылся в карманах массивного красного халата и извлек свинцовый брусок:
- Это тебе мой подарок.
Леонардо недоуменно посмотрел на кусок дешевого металла. Лоренцо поманил его пальцем и прошептал на ухо:
- Только между нами: французские алхимики научились делать из свинца золото. Через несколько недель этот слиток сравнится в цене с золотым.
"Жаль только, - подумал Леонардо, - что не свинец подорожает, а золото подешевеет. Ладно, попробую изобрести из слитка что-нибудь для водолазов. Ботинки, например...".
- У меня к тебе будет еще одна просьба, - диктатор не дал сосредоточиться на новой, очень перспективной идее. - Есть у меня мечта. Хочу покорить небо. Летать, как сокол под самыми небесами. Но не один. А со своей армией. Капиат куи капере потест .
Да Винчи напряг свои рудиментарные познания в латыни и сказал:
- Слово "копи" я понял... В смысле, нужно собирать деньги?
Диктатор улыбнулся той самой улыбкой, при виде которой по телу пробегают мурашки:
- Если мы создадим воздушный флот, мы возродим Римскую империю. И введем экзамен на гражданство. Тогда многим придется заняться самообразованием... Ладно, не бойся, для тебя сделаем исключение. Если выполнишь заказ по воздухоплаванию, можешь просить все, чего душенька пожелает! В пределах трех минимальных зарплат.
Леонардо замялся.
- Мне бы крышу...
- Зачем тебе крыша? - удивился диктатор. - Ты же в подвале живешь, у тебя целый дом над головой.
- В смысле... не могли бы вы сказать Моне Лизе, чтобы она отменила свой заказ?
Лоренцо покачался на каблуках.
- Это превышает три минималки, - сказал он. - Да напиши ты ее портрет, что тебе, трудно?
- Да как?! - художник не знал, то ли складывать руки на груди, толи разводить ими. - Я ее не видел ни разу. Ее головорезы через день приходят и требуют. Я им говорю: "А оригинал увидеть можно?"
- А они?
- Они говорят: "Можно. Только после этого мы должны будем тебя убить".
Медичи нахмурился, собираясь с мыслями.
- Минуточку, - сказал он, - а что они с портретом делать будут? Сами смотреть?
- Да нет! Говорят, повесим в самом главном музее, в отдельном зале, за тремя бронированными стеклами...
- А посетителей будут кончать на выходе из зала?
Да Винчи наконец определился: он сначала развел руками, а потом молитвенно сложил их на груди.
- Так я и говорю: звери! Вы бы потолковали с ними, а?
Самый могущественный человек Флоренции прошелся туда-сюда и решил:
- Об отсрочке договорюсь. Но если не организуешь мне воздушный флот....
Медичи красноречиво провел рукой по собственному горлу, потом, спохватившись, - по горлу Леонардо.
- Дебес, эрго потес , - зловеще добавил он.
"Валить отсюда надо, - с горечью подумал да Винчи, - куда-нибудь далеко, где закон и порядок. И никакой мафии. В Россию, что ли?"
***
Слова диктатора о самообразовании крепко засели у Леонардо в голове. Вернувшись домой, он пролистал одолженные как-то у Тосканелли древние трактаты и выяснил: спартанцы сбрасывали мальчиков со скалы вовсе не потому, что они были слабые и больные, а в попытках научить детей летать. Это была государственная программа, о которой знали лишь сами слабые и больные мальчики.
История с Икаром также не вдохновляла на покорения космоса. Правда, обожженные крылья натолкнули Леонардо на открытие микроволновки. Но отсутствие электроэнергии делало эту идею абсолютно бесперспективной.
После двух часов работы с рукописями стали проявляться издержки. Как оказалось, трактаты не только источник бесценной информации, но и отличное снотворное. Так, в полете творческой фантазии, Лео и отрубился.
Во сне с Леонардо произошло необычное приключение. Он вместе с Менделеевым и Нострадамусом оказались в запертой комнате, где из развлечений были только таблица химических элементов, учебник истории с таинственной надписью "7 класс" и три воздушных шарика.
Менделеев внимательно стал изучать таблицу элементов, Нострадамус листал учебник и что-то помечал на обрывке пергамента, Леонардо достались шарики... после чего шарики у него неожиданно отобрал какой-то медвежонок. Отобрал и начал медленно подниматься вверх. А какой-то поросенок принялся палить в него из ружья. Попав, повернул дуло на Лео.
Такое развитие событий абсолютно не устраивало Леонардо, и он проснулся. Совместив приснившиеся шарики с проблемой покорения неба, Леонардо узрел истину: воздушный шар когда-нибудь станет первым летательным аппаратом.
Дело оставалось за малым - создать нечто подобное в реальности и совместить это когда-нибудь с настоящим моментом. Это оказалось посложнее. Шар Леонардо сделал из высушенных кишок животных. С помощью кузнечных мехов накачал его теплым воздухом. Корзину сплел из лозы. Правда, пока плел, воздух успел остыть и пришлось нагревать его заново.
Полученная конструкция напоминала гибрид ступы и надувного матраса. Но разве дело в красоте?
- Это гениально! - с восхищением и трепетом рассматривала Джиневра новое изобретение да Винчи. - А как оно называется?
- Шарлеонард.
- Вот бы полетать на таком, - мечтательно улыбнулась Джиневра. - Хоть одним глазком увидеть наш город с высоты птичьего полета.
- Придет время, Джинни, каждый человек сможет полететь к звездам, покорить мировой океан и даже избавиться от перхоти...
- Ах ты, мой фантазер, - Джиневра ущипнула за бок возлюбленного. - Ты еще скажи, что чуму победят.
С моря подул долгожданный бриз, паруса воздушного судна наполнились ветром.
- Пора, - сказал Леонардо и достал из-под лавки первого покорителя воздушного океана. - Вот и настал твой звездный час.
Бес громко мяукал, царапался и вырывался, но судьбу изменить не мог. Лео забросил кота в корзину и перерубил канаты.
Горожане высыпали на улицу и, как завороженные, смотрели на испытания. При виде прыгающей ступки с раздутыми кишками, из которой доносился визг испуганного кота, иезуиты крестились, слабонервные падали в обморок, сильно нервные ругались в голос.
Казалось, еще чуть-чуть - и шар взлетит. Но, как это часто бывает, в дело вмешался случай. На сей раз он явился в облике дятла. Глупая птица, выпучив глаза, долго пыталась понять, что за странное создание встало на его пути, пока не воткнулось клювом в шар. Этого было достаточно, чтобы шарлеонард испустил дух и шлепнулся корзиной на пиццерию.
Первая пицца оказалась комом...
***
- Открывай мерзкий докторишка! - бешено барабанил в двери Роки Маринелло обычно уравновешенный Пьеро да Винчи.
- Что случилось сеньор нотариус? - с осторожностью высунул через форточку свой длинный нос Маринелло.
За эту выдающуюся часть тела старик и вытащил голову врача наружу. Теперь Роки было некуда деваться.
- Что за таблетку ты мне подсунул? - произнес да Винчи.
- Вы сами просили удалить зуб без хирургического вмешательства. Что-то не так?
Пьеро хищно щелкнул зубами у самого кончика докторского носа.
- Все не так! Полюбуйся, шарлатан!
Да Винчи широко раскрыл рот. Любоваться там было чем: один из зубов возвышался над остальными, как диктатор Медичи - над рядовыми гражданами.
- Да, - сказал Роки, - удивительный побочный эффект.
- И этот побочный эффект вылезет тебе боком! - заявил Пьеро и дернул врача за нос.
Маринелло попытался напрячь ноздри, но пальцы нотариуса привыкли держать в руках непокорное перо - нос остался в плену.
- Вы посыпали порошком больной зуб, как я прописал? - спросил Роки.
- Посыпал!- рявкнул Пьеро. - И вот результат: он растет как на дрожжах! Я уже сейчас хожу по городу с приоткрытым ртом, а еще немного - и меня за вампира принимать будут.
Нос лекаря подвергся очередной экзекуции.
- Минуточку, - не терял самообладания врач, - но болеть перестало?
- Перестало болеть, зато начало расти!
- Ничего страшного, - сказал Роки, - нормальный, здоровый зуб. Блестит, как новенький. Достаточно каждое утро чуть-чуть подбривать... то есть подпиливать...
- Согласен, - неожиданно спокойно ответил да Винчи, - но при одном условии. Каждое утро я буду подбривать тебе нос.
И старик легким движением тренированной руки накрутил лекарю "сливу". К такому повороту Роки не был готов. Мало того, что он предал фамильную профессию, потерять еще и фамильный нос.
- Ладно, - сдался он, - есть у меня одно лекарство. Очень дорогое.... Ой-ей! Для вас, конечно, бесплатно.
Когда клиент с пузырьком дорогого лекарства ушел, Маринелло сел за стол и внимательно изучил порошок, который он прописал Пьеро в прошлый раз.
- Зуб становится здоровым, блестящим, хорошо растет... Что бы это могло быть?
Роки задумался. Он смешивал так много лекарств, что не всегда помнил их назначение. Но в конце концов его осенило.
- Конечно! Это средство для ращения волос!
Врач быстро надписал пакетик с порошком и проговорил про себя:
- Интересно, что я дал старому да Винчи на сей раз?
***
Над идеей летательного аппарата тяжелее воздуха Лео думал так интенсивно, что пропустил обед, ужин и, кажется, два завтрака. Вскоре все мысли великого изобретателя стали крутиться исключительно вокруг еды. В голове мелькали какие-то бульонные кубики, универсальные шоколадные батончики и прочая фантасмагория. Когда Лео додумался до рецепта производства икры из нефти, он понял, что нужно срочно что-то предпринять. Лучше всего - что-нибудь съесть.
Сначала да Винчи решил сварить похлебку из чего-нибудь. Он поставил котел с водой на огонь и обнаружил, что бросить в него нечего.
Виной тому был Бес.
После неудачного покорения небесных просторов кот на нервной почве - или из чувства праведной мести - превратился в безжалостный жрущий агрегат. Он съел все, что было в доме. Осталось лишь тесто месячной давности. Кот съел бы и его, но не смог разгрызть. Покончив с домашними припасами, кот подался в примаки к кошечке мясника, обрекая Лео на голодную смерть.
Леонардо посмотрел на брикет высохшей муки и произнес:
- Близок ломоть, а не укусишь.
В другое время он погордился бы изобретенной поговоркой, но сейчас нужно было решать проблему. Мозг великого изобретателя выдал оптимальное решение.
- Раз укусить нельзя, - сказал Лео, берясь за нож, - попробуем разрезать.
Когда тесто было разделено на маленькие кусочки, в дверь мастерской постучали.
- Медичи должен был с вами договориться, - крикнул Лео. - Напишу я портрет вашей Моны Лизы, но чуть попозже!
- Я договорился, - раздалось из-за двери. - Но если не откроешь, могу и передоговориться.
Да Винчи бросился открывать, на ходу рассказывая о том, как много он работает, какие интересные результаты получил и как скоро все будет на мази.
Диктатор махнул рукой, прерывая поток оправданий.
- Все это отговорки, - сказал он. - Копиа верборум . Мы безнадежно отстаем в гонке технологий. По агентурным сведениям, в России умельцы мастерят деревянные крылья и сигают с колоколен.
- И как? - с замиранием сердца спросил Леонардо.
- Пока только падают. Но это пока. Кто их поймет, этих восточных варваров. Я не удивлюсь, если они первыми в космос отправятся. Не зря сказано: Экс ориете люкс .
- Какой же это люкс, - возразил Да Винчи, - если они падают? Вот у меня все рассчитано. Ей-богу, на днях аэродинамику изобрету...
- Мне нужна не аэродинамика, - опять прервал его Лоренцо, - а конкретные результаты. На ближайшем саммите чем я буду поражать именитых гостей? У меня нет ничего, что могло бы стать символом новой, возрожденной Италии. Чувствуешь, чем это пахнет?
Медичи начал вертеть носом. Лео тоже принюхался. Пахло неплохо. Источник аромата обнаружился в очаге - это пахла кипящая несостоявшаяся похлебка. Рядом с очагом, на столе сидел кот (когда только появился?), и играл какой-то пустяковиной. Присмотревшись, Леонардо опознал в ней кусок засохшего теста. Увидев, что за ним наблюдают, он ловко сбросил кусок в кипящую воду, немного полюбовался делом лап своих и спрыгнул на пол. Там Бес сел поближе к очагу и принялся вылизываться.
Лоренцо и Леонардо одновременно заглянули в котел. В бурбалках барахтались куски теста.
- А что это у тебя тут варится? - поинтересовался Медичи.
- Тесто, - честно ответил хозяин.
- Кто это варит тесто? Его ведь нужно печь!
Медичи был известным любителем кулинарии и знал все возможные рецепты. Вареного теста в его практике еще не было.
- Можно попробовать? - с неожиданной ноткой неловкости спросил диктатор. Когда дело касалось вкусной еды, он становился сущим ребенком. Это было его слабостью.
- Да, конечно, - со страхом ответил Лео.
Медичи наложил себе в тарелку вареного теста и попробовал один кусочек.
Леонардо затаил дыхание. "Если что, - подумал он, - тело ночью закопаю где-нибудь. Или нет, сначала немного поизучаю анатомию человека". До каннибализма Лео додуматься не успел: диктатор неожиданно произнес:
- Ого! А соли у тебя нет?
Посолив, Лоренцо принялся наворачивать новое блюдо с таким аппетитом, что да Винчи не выдержал и стянул несколько кусочков. На его голодный желудок они оказали божественное действие.
- Первый раз вижу такой рецепт, - заявил Медичи, вылизывая тарелку. - Неужели сам придумал?
- Предлагаю назвать блюдо в честь моего дедушки: Макарони, - диктатор огляделся. - Добавки нет?
У да Винчи свело скулы, и он только помотал головой.
- Жаль. Вот это настоящий прорыв! А ты мне про аэродинамику талдычишь. Нет, макароны - вот изобретение, достойное саммита! Мы всем утрем нос! Пусть себе с колоколен прыгают.
В порыве сытого добродушия Медичи приобнял Леонардо:
- Поверь моему опыту: немного раскрутки, реклама в нужных местах - и макароны станут настоящим символом современной Италии! Это то, что мне нужно! И до чего же вкусно!
В животе изобретателя утробно заурчало.
- Везунчик ты, Лео, - сказал Лоренцо. - Я уже думал отругать тебя за неудачу. Не знаю, как первая страница в летописи, а последняя, кулинарная, страничка в журнале нам обеспечена. Но это не значит, что работы над летательным аппаратом с тебя снимаются. После дня республики будь готов к новым испытаниям.
После ухода демократического тирана да Винчи обратился к коту:
- Что щуришься? Ну да, от неприятностей ты меня спас. Допустим. А от голодной смерти? Зачем все тесто в воду покидал?
Наступил день республики. В честь такого события состоялся грандиозный фейерверк, были традиционные медведи и католический хор, но венцом мероприятия стали не они, а товарищеский матч в "Бычий пузырь".
Посмотреть на диковинную игру собрались многие иноземные правители. Английскому послу игра очень понравилась. Но по традиции он был скуп на комплименты: называл игру на свой дурацкий манер футболом, исподтишка делал какие-то записи. Видимо правила записывал.
Больше других идея футбола захватила мецената Людовико Сфорца.
- Брависсимо! - не находил слов Сфорца. - Неужели эту игру придумал обыкновенный человек?
- Мой двор славится своими изобретениями, - с удовольствием ответил Медичи. - Попробуй макароны. Завтра о них напишут в европейской летописи.
- Вкусно, - проглотил несколько макаронин Людовико. - Только, знаешь... соусу здесь не хватает. Так я насчет "Бычьего пузыря". А что если на годовщину основания Милана мы устроим товарищеский матч между вашей футбольной командой и моей?
- У тебя есть команда?
- Будет. Наберу десяток легионеров из моего войска.
- Боюсь, у тебя ничего не выйдет. Патент на изобретение принадлежит лично мне.
- И почем патент?
- Я сам ее купил за два мешка золота.
- Плачу три мешка....
- По рукам, - обрадовался выгодной сделке Медичи. - Только не пойму, зачем тебе это нужно?
- Создам самую лучшую в мире команду. Назову ее в честь родного города - "Милан". В ней станут играть все мои родственники - Индзаги, Джилардино, Шевченко... это очень дальний родственник, аж из Украины. Настанет время, весь мир будет поклоняться моему творению. Вот тогда все узнают, какой прозорливый гений был Людовико Сфорца...!