Бальное платье
Первый раз я увидел ее, когда мне было 25 лет, а ей,
наверное, примерно столько же. И вот, ирония судьбы: я оказался
тем человеком, который должен был засвидетельствовать ее смерть
без малого 62 года спустя. Это странное совпадение, и теперь,
когда о ней говорят все газеты, а журналы пестреют ее
фотографиями, я тоже хочу внести свою лепту в дело ее жизни.
Пусть она будет не очень большой и не очень интересной - чего
можно ожидать от ее ровесника? - но зато она будет правдивой,
так как я, в отличие от большинства так называемых журналистов,
не преследую каких-то своих личных целей и стремлюсь просто
рассказать то, что я знаю о ней, думаю и чувствую. И хочется
верить, что эти мои знания, мысли и чувства не окажутся
бесполезными, а будут интересны кому-то кроме меня, старого
маразматика, отягощенного грузом воспоминаний и предположений о
ее судьбе.
Да-да, вот и сейчас я как наяву вижу перед собой тот эпизод
ее жизни, который положил начало тому, что сейчас принято
называть отсчетом "ее времени": вот она, всего лишь 16-летняя,
стоит в достаточно дорогом магазине рядом со своей матерью и
примеряет пышное темно-синее бальное платье. Платье очень
красивое, объемное и, несмотря на свой современный вид, оно
кружевами и иногда чуть показной вычурностью некоторых деталей
почему-то вызывает ассоциации с какими-то королевскими балами 18
века и потому смотрится еще пикантнее и оригинальнее, особенно в
этих утрасовременных стенах магазина. Однако саму девушку платье
не особенно впечатляет: она уныло смотрит в зеркало, нервно те
ребит край юбки, а во взгляде читается направленная матери
мольба побыстрее отсюда уйти, чтобы она смогла снова влезть в
уютные разношенные джинсы и не думать о том, как она будет
выглядеть на школьном выпускном балу.
- Мам, ну это действительно так важно? - говорит она
жалобно. - У меня же есть платья, ну я их бы и одела... Зачем
нужно это-то покупать? Ты мне эти деньги лучше бы просто так
выдала - пользы больше было бы... Ну, мам!
Мать хмурится, а потом, очевидно что-то про себя решив,
отправляет с каким-то мелким поручением ассистентку магазина, а
сама берет дочь за руку и садится рядом с ней на стоящую рядом
скамейку. Секунду смотрит ей в лицо, а потом говорит:
- Послушай меня внимательно. Тебе, наверное, не очень
интересно то, что я тебе говорю - у тебя сейчас такой возраст -
но ты все равно послушай. Когда я сама оканчивала школу, у меня
все было совсем не так, как у тебя. Это сейчас в нашем городке
можно купить практически то же самое, что и в Москве, а тогда
такого не было. Только единицы могли позволить себе хорошее
покупное платье, а всем остальным приходилось как-то
выкручиваться. Свое я себе сшила сама. И можешь представить, что
это было такое, особенно по сравнению с тем, которое сейчас на
тебе! Вот так-то, дорогая. И поэтому каждая - каждая! - девочка
очень хотела иметь себе настоящее бальное платье. Такое же,
какое одевали дамы где-нибудь 200 лет назад. Ведь - оглянись
вокруг! - мир наш стал совершенно черствым и прозаическим. Какая-
то сумасшедшая когда-то сказала, что женщины ничем не отличаются
от мужчин и должны быть такими же, как они. Какой-то
гомосексуалист придумал моду юнисекс. И что же теперь? Женщина
потеряла свое основное качество, свое основное свойство -
женственность. Ее заменил высокий заработок, короткая стрижка и
джинсы в обтяжку. - Мать усмехнулась. - Это все тоже хорошо и
красиво, но - увы! - совершенно не женственно. А теперь
посмотри. - Она подвела дочь к зеркалу. - Пусть это и покажется
банальным, но вот такая, в общем-то, небольшая деталь как платье
может дать возможность женщине почувствовать себя женщиной.
Пусть это будет всего лишь один момент, пусть даже он никогда
больше не повторится, но ты все равно его запомнишь навсегда и -
поверь - без него твоя жизнь была бы намного скучнее, серее,
обыкновеннее, чем с ним. - Они отошли о зеркала. Дочь не
говорила ни слова и молча опустилась на скамейку, а в ее глазах
сквозило понимание правильности произносимых ее матерью слов. -
На моей свадьбе у меня было красивое бальное платье, вот только
не свое, а, - мать усмехнулась, - взятое напрокат. Знаешь, что
это такое: за два дня привыкнуть к белоснежному великолепию на
твоем теле, а потом просто взять и отдать его обратно тем, у
кого взяла? Но все равно - эти два дня я была счастлива. - Она
снова подошла к зеркалу, криво улыбнулась своему отражению,
поправила рукой упавшую на лоб прядь давно не подкрашиваемых, а
потому открывших свою уже седую сущность, волос, а потом, снова
горько усмехнувшись, закончила свою речь. - В жизни, моя
девочка, есть только два момента, когда женщина может надеть
настоящее бальное платье - на выпускной вечер и на свадьбу. И,
знаешь, не стоит терять ни один из этих моментов.
Дочь молчала, а тем временем вернулась ассистентка и тут же
что-то тоненько защебетала, одновременно отчитываясь по
порученному ей делу и восхищаясь красотой отлично сидящего
платья. Ассистентка была в джинсах от Wrangler и футболочке от
Calvin Klein. Ее лично совсем не интересовало казавшееся ей
вульгарным синее бальное платье, но работа заставляла подбирать
его для молодой клиентки, а потом восхищаться удачным выбором.
Сама ассистенточка училась на втором курсе института, а на
бывший два года назад выпускной бал не пришла, потому что отпра
вилась на дачу с друзьями пить смешанный с тоником Мартини, а
потом негромко стонать в кровати старого школьного друга.
Школьному другу тоже было наплевать на платья, как, впрочем, и
на саму ассистенточку, которую он после той встречи больше не
видел. Похоже, из всей компании стоящей сейчас рядом с зеркалом
в магазине, платье было интересно только одной матери девушки,
которая, открыв кошелек, пересчитывала наличные деньги, чтобы
через десять минут выложить их на прилавок хмурой кассирше, а
потом, выйдя из магазина и отдав коробку с платьем так ничего и
не сказавшей дочери, достать сигарету, прикурить ее у проходив
шего мимо мужчины, и нервно затягиваясь и кашляя, думать о чем-
то далеком и несбыточном, о чем думать вредно, но приятно.
Я не буду выдвигать никаких предположений о ее мыслях, ведь
меня интересует как раз не она, а ее дочь, которая идет очень
тихо, закусив нижнюю губу, и смотрит только себе под ноги, а на
самом деле - как бы внутрь себя. Ее мысли путаются и она сама не
понимает, почему короткий монолог матери, вполне обычный, к
которым она уже привыкла и моментально забывала, произвел на нее
какое-то странное впечатление, заставил врезаться вглубь
сознания эту фразу, о двух моментах, когда девушка может носить
бальные платья.
Впрочем, мои предположения о ее мыслях - это только
предположения. А если перейти к фактам, то надо сказать, что
оставшиеся два школьных экзамена она сдала на "отлично", чего
никто от нее - ученицы со стойкой репутацией хорошистки - не
ожидал: предметы были нелюбимые. Но она несколько дней к ряду
только и делала, что зубрила учебник, на самом деле не из-за
стремления получить пятерку, а ради того, чтобы попытаться
отвлечься от появившейся тогда у магазина мысли о платьях и
отстранить миг понимания смысла своей будущей жизни - так бы я
это назвал. Но нельзя отстранять его вечно и поэтому в день
бала, когда она, одетая в то самое синее пышное платье, шла
вдоль рядов замерших одноклассниц и одноклассников - замерших не
от ее особенной красоты или красоты ее платья, а замерших из-за
особого ощущения ее женственности - и видела в их глазах свое
отражение, ей пришло то самое странное ощущение смысла ее
будущего, смысла, определившего ей судьбу на всю оставшуюся
жизнь. Но на школьном балу она этот смысл только почувствовала,
потому что не было времени думать - надо было танцевать, общать
ся с другими людьми, "делать мелочи", как любила поговаривать ее
мама. Так вот, вербально этот смысл оформился в ее голове чуть
позже: как-то вечером, когда она сидела за столом и все думала о
той фразе "В жизни есть только два момента, когда женщина может
одеть настоящее бальное платье - на выпускной вечер и на
свадьбу", думала уже не первый день и теперь решила, сказав про
себя: "Мамочка, ты права. Женщиной хочется быть вопреки "высоким
заработкам" и "обтягивающим джинсам". И жаль, что такая
возможность дается только два раза. Первый - уже пройден. А
второй... Второй надо использовать многократно - столько,
сколько хочется". Эта мысль странным образом успокоила ее:
теперь было ясно, что делать дальше, и оставались только
организационные моменты. Она открыла подаренный мамой пятилетний
еженедельник примерно на два года позже сегодняшнего дня, нашла
дату своего рождения и за день до нее записала "Купить платье.",
а потом на следующий после нее день - "Выйти замуж.". Улыбнулась
неестественности написанных фраз и, закинув еженедельник на
дальнюю полку, легла спать. В ту ночь ей, наверное, снились
только приятные сны. А может быть, не снилось ничего.
Сейчас уже нет особого смысла - да это и не так уж важно -
описывать следующие ее два года. О них известно не так много, а
доступная информация не представляет большого интереса: поступив
в институт на филологический факультет (в школе она любила
русский язык и литературу), она стала достаточно успешно учиться
там, не демонстрируя, впрочем, каких-либо особенно выдающихся
талантов - просто хорошая студентка, которой были довольны
преподаватели (выполняет задания, не очень активна на семинарах,
но на заданный вопрос всегда ответит) и однокурсники (подскажет
и даст списать, никогда не отказывается от студенческих
вечеринок, приятна в общении, а к тому же и красивая). Однако,
что касается внутреннего мира нашей героини, то, мне кажется, за
эти два года он прошел очень значительную эволюцию, и теперь вся
ее мысленная деятельность была направлена на осуществление
поставленной ранее задачи. Нет, нет! Ни в коем случае не надо
воспринимать сухой тон этой фразы в буквальном смысле! Эта
девушка не была каким-нибудь роботом, слепо движущимся к
намеченной цели, ее действительно привлекало то, о чем она
думала и мечтала. Подтверждением этого может служить хотя бы
дошедшая до наших дней толстая папка с фотографиями и
журнальными вырезками различных платьев, которые она скрупулезно
изучала, а иногда, закрыв глаза, представляла саму себя в одном
из них, и это теперь уже не казалось ей таким глупым, как
раньше. Одним словом, в лишенное в былое время романтики
сознание этой девушки теперь вошло все то, о чем мечтают
множество ее сверстниц, но при этом она, в отличие от них,
вполне была способна осуществить свои мечты, и таким образом,
это странное и обычно не так часто встречающееся сочетание
романтики с холодным прагматизмом дало в результате то, о чем
сейчас, спустя больше чем полсотни века говорят все газеты и
журналы. Ведь обычный, совершенно прозаический и типичным
романтик нашего времени почти никогда не стал бы делать что-то
реальное ради осуществления своей романтической (подчеркиваю -
романтической, о других речи не идет) мечты. Почти любая девочка
мечтает встретить недалеком будущем красавца-принца на белом
коне, который после долгих поисков найдет ее и, прискакав на
этом самом коне прямо в ее малогабаритную хрущевскую квартиру,
обязательно заберет ее к себе в замок. Вот только почему ни одна
из этих девочек не додумывается первой пойти на поиски этого
принца? Что же мешает? Понимание нереальности мечты? Но в чем
дело: пусть берет и делает эту мечту реальной, все в ее руках!
Но нет, она предпочитает сидеть дома и смотреть по вечерам на
свет луны, оставляя одинокого и такого же романтично-забитого
принца на съедение своим мыслям и последующее плавное падение в
пропасть. А те, кто все-таки, поплевав на руки, отправляются в
поход, обычно по-настоящему и не хотят какого-либо принца... У
них другие цели, а что они говорят на словах - не важно. Так
вот, возвращаясь к нашей героине, я повторюсь и скажу, что она
была реально-деятельной и настояще-романтичной, отличаясь этим
от остальных девушек, которые конечно найдут мои заключения
неверными, но своим несогласием не помешают оставаться им
фактическими и реальными.
Итак, прошло полтора года и началось то, что наша девушка
позже назовет "игрой в жмурки". Однажды, во время какой-то
очередной студенческой тусовки она знакомится с одним молодым
человеком, который ей сразу нравится и который позже станет ее
первым мужем и, соответственно, ее первой жертвой. Я немного
подробнее расскажу о нем только потому, что он стал первым в
длинном ряду мужчин, позволявших ей еще на один шаг приближаться
к недостижимому идеалу. Этот молодой человек не учился с ней на
одном факультете и вообще не любил филологов, но при этом, что
интересно, сам занимался литературным творчеством, если так
можно назвать его, по сути, еще детские попытки писать небольшие
рассказики и вполне обычные стишки о любви и смерти. С нашей
героиней он как раз и сошелся на почве своего творчества,
которое она как филолог, нещадно ругала и которое он, как автор,
неумело отстаивал. Как водится, их спор закончился взаимной
победой однажды ночью у него дома, когда родители куда-то
уехали, и, теперь уже его, девушка приложила все усилия, чтобы
осуществить намеченный в еженедельнике план. Для этого у нее
было всего полгода и, стоит признать, потратила она их с
блеском: через неделю ее очень любили его родители, через месяц
- согласны были связать с ней жизнь своего сына, через три
месяца она с ним поссорилась и он вынужден был буквально
приползать к ней на коленях с огромными букетами цветов, через
четыре месяца она его простила, а через пять, сраженный
уговорами родителей и ее же словами, он согласился на ней
жениться. Последний месяц был потрачен на то, чтобы найти в ее
городке какое-нибудь приличное платье. Она считала, что надо на
чинать с малого и поэтому не ездила ни в Москву, ни еще куда-
либо. И вот, решающие три дня: в первый она покупает на деньги
будущего мужа свадебное платье, на второй она празднует свой
день рождения и ее мама желает ей самой большой любви на свете
и, наконец, на третий - она выходит замуж, с удовлетворением
поставив галочку в соответствующем квадратике еженедельника.
Можно только гадать, как ей, еще совсем неопытной и несмышленой
девочке, удалось быстро и без помех сделать это дело, но как бы
то ни было, а в день свадьбы она блистала в своем втором в жизни
платье, ощущая потрясающий подъем и неизвестное доселе счастье.
Счастье было полным: уже через неделю она развелась со своим
мужем, который был ей совсем не важен и не интересен. Ей было
важно только ее платье, а значит - буквально часов 12-14,
которые длилась свадьба.
Получив первый опыт, она не остановилась на достигнутом, а
продолжила свой путь дальше и дальше, ввергая десятки мужчин в
страдания (хоть и, надо признать, недолгие), но получая главный
приз - те несколько часов, когда она могла почувствовать себя
настоящей женщиной, дамой из классических книг. И эти чувства,
эти ощущения становились настоящим наркотиком, все засасывая и
засасывая в себя остальные сферы ее жизни.
Уже в том же году она снова вышла замуж за другого молодого
человека из университета, в следующем - еще за трех. В конечном
счете о ней поползла дурная слава в стенах вуза и ей пришлось
прямо после предпоследнего курса уйти оттуда. Отсутствие
образования ее не смущало и никак не мешало основной
"деятельности": когда она находила очередного "мужа на час", он
становился ее содержателем и жила она только на его деньги, а
когда очередной недолгий спутник жизни исчезал, в перерыве перед
следующим она занималась репетиторством и подготавливала
абитуриенток к поступлению на тот же факультет, откуда сама
ушла. Через некоторое время у нее даже сформировался
определенный график: в конце зимы - начале весны она выходила
замуж и разводилась, потом до лета работала репетитором, чтобы в
конце его уехать куда-нибудь на курорт и очередной пляжный роман
превратить в замужество, длящееся несколько месяцев. Остается
только удивляться, как молодые люди, в этом возрасте обычно не
особенно спешащие связать себя узами брака, поддавались на ее
просьбы и уговоры (хотя здесь я немного лукавлю: она не
атаковала их потоком слезных слов и действовала очень тихо и
аккуратно). Сейчас выдвигается множество мнений вплоть до того,
что она обладала какими-то гипнотическими способностями и с их
помощью принуждала партнеров к браку. Однако я придерживаюсь
того мнения, что гипноз тут не причем. Это чушь,
пропагандируемая журналистами с целью поднятия своих рейтингов.
На самом деле, это просто была действительно потрясающая
женщина: она давала то, что раньше (а впрочем, и сейчас) требова
лось от гетеры - любовь. Человек, общающийся с ней через
некоторое время, понимал, что она его действительно любит. Любит
безумно, всем сердцем, любит только его одного и никто ей больше
во всем свете не нужен, любит так сильно, как только может
любить женщина, любит, как будто любила уже давно и будет любить
вечно. В определенном смысле так оно и было: любовь всегда вечна
до тех пор, пока она есть и не так уж важно, длилась ли она всю
жизнь до смерти или только две недели.
Собственно говоря, приблизительно такой график был у нашей
героини к тому времени, когда с ней познакомился я. Думаю, что
она не выделяла меня из всей остальной массы мужчин, просто я
казался ей достаточно симпатичным и состоятельным, чтобы
обеспечивать ее несколько месяцев, купить ей платье и жениться.
Познакомились мы с ней в каком-то московском баре (да, к тому
времени она, поняв бесперспективность существования в своем
мелком городке, переехала в Москву, естественно, при содействии
одного из своих мужей) и, честно говоря, не могу сказать, что
она мне сразу очень сильно понравилась, хотя определенное
впечатление, конечно, произвела: это была высокая темноволосая
(а я ведь не люблю блондинок) симпатичная девушка и внешность ее
относилась к тому типу, который, безусловно, притягивает взгляды
мужчин, заставляет их оборачиваться, увидев обладательницу этой
внешности на улице, но их, этих самых обладательниц, хоть и
приглашают на различного толка кастинги, но никогда там не
выбирают и поэтому карьера моделей для них недоступна. Эти
девушки имеют слишком выразительное лицо, слишком яркие черты,
не позволяющие смотря на них вообразить себе что-либо другое - а
именно это и требуется в работе модели, чтобы она оставалась
всего лишь наброском, который будет в голове мужчины
превращаться в им же придуманный идеал.
Итак, это была красивая девушка. А хотя бы по тому, что мы
с ней познакомились именно в баре можно сделать вывод, что она
любила и никогда не отказывалась от разнообразных "тусовок",
приглашений в клубы, на дискотеки и вообще, даже недолгого
знакомства с ней мне хватило, чтобы понять, что она, эта на
первый взгляд хрупкая и чуть нерешительная особа, имеет огромный
круг общения и недостатка в друзьях и знакомых не испытывает.
Вернее, не испытывает недостатка именно в знакомых: друзей и
подруг у нее никогда не было, а если и были, то это относилось к
тому времени ее детства, когда еще не приходит ощущение времени
и, соответственно, вспоминания хоть и кажутся яркими и четкими,
но практически невозможно связать их в единую нить.
Подсев ко мне за столик, она несколько секунд ничего не
отвечала на вопросительный жест моих бровей, а потом чуть
сморщивший сказала:
- Знаете, здесь так душно. Давайте выйдем. Вы любите
воздух, свежий воздух? Я - очень люблю. Выйдем?
А потом встала, подошла ближе ко мне, взяла мою руку и
молча потянула из-за стола. Я встал и тоже молча пошел за ней. С
этого у нас все и началось.
Где-то неделю я сходил по ней с ума, почти не появлялся на
работе (я работал тогда в частной клинике терапевтом и до сих
пор удивляюсь, как меня не уволили) и ждал, и хотел только
одного: чтобы она была вместе со мной. Она-то была уже вполне
опытной и не спешила выполнять мое желание, зная, что не вовремя
высказанное предложение может только все испортить. Взамен она
давала мне намного большее и значимое, она давала мне шанс и -
поверьте - это стоило очень многого, особенно для того меня,
каким я тогда был. Я любил подолгу ждать ее телефонного звонка,
ходить из угла в угол, если у нее у самой дома никто не брал
трубку, целыми часами простаивал в местах, где она обычно
проходила, а все для того, чтобы как бы "случайно" встретиться.
И вообще, по-моему, самое замечательное в отношениях между
мужчиной и женщиной - это процесс их появления и завязывания.
Потом все становится неизбежно скучной рутиной, к которой
привыкаешь - а это и есть самое страшное. Никогда нельзя
привыкать к любви. Знаете, это как с домами из бетона: первые 50
лет бетон укрепляется, становится тверже и надежнее, а следующие
50 наоборот - разрушается, сначала потихоньку, а потом все
быстрее и быстрее. Вот и у нас было примерно также, но только
она, как и всегда делала, предусмотрительно не допускала второй
стадии, заканчивая все на том рубеже, когда все еще хорошо и не
успело начать рушиться.
И были мы с ней 4 месяца. В конце третьего расписались и
сыграли пышную свадьбу, платье для которой она подбирала две
недели, разъезжая по самым разным местам - от шикарных
магазинов, до каких-то подвалов, где ей потихоньку оглядываясь и
шепотом сообщая цену доставали какие-то особенные платья,
привезенные чуть ли не с другого края Земли и существующие в
единственном экземпляре. Но она знала цену таким словам и
поэтому искала то, что удовлетворяло бы именно ее именно в этот
момент. И свадьбу играли мы так, как этого хотелось ей, а ей
хотелось настоящего бала, который она, конечно же, получила и
потом, в оставшийся месяц нашего с ней совместного
существования, только о нем и вспоминала.
Кстати говоря, поразительно, но я практически не помню ни
этого месяца нашей супружеской жизни, ни причины, по которой мы
развелись. Все произошло как-то в один момент, очень сумбурно и
у меня перед глазами встает только один странный эпизод: я, в
брюках, но без рубашки, с мокрой головой, сижу на краю своей
ванной, закрывшись зачем-то на щеколду, пью пиво из двухлитровой
пластмассовой бутылки, повторяя по себя неизвестно откуда
взявшуюся фразу: "В жизни есть смысл, но я его тебе не скажу", -
а потом я почему-то размахиваюсь и со всей силы ударяю бутылкой
в дно ванны, так что пиво плеснуло яркими брызгами, и иду в
комнату одеваться на улицу, чтобы сбегать за водкой. Я шел и
повторял про себя: "В жизни есть смысл, в жизни есть смысл, в
жизни есть смысл, в жизни есть смысл... Но мне его никто не
скажет..."
Потом у меня в памяти опять следует провал и себя я помню
только с того момента, когда придя на работу и обнаружив на
двери записку "Зайдите в главврачу", я понял, что все-таки надо
жить дальше.
Не знаю, так ли она действовала на всех своих мужчин, но
так или иначе своего добивалась - а больше ее ничего не
волновало. Меня вообще иногда настигает вопрос: была ли она
нормальной? Может это такой вид душевной болезни? Такой
маниакальный психоз, избравший своей целью бальные платья и не
нашедший никакого иного выхода кроме как выходить замуж и этим
добиваться своего желания? Но нет, это все не так просто. Если
бы была другая возможность, эта девушка не стала бы тратить
столько времени и сил на бессмысленные, по сути, браки. Но дело
в том, что по-другому она действительно не могла достичь
желаемого - быть на настоящем балу в бальном платье. Слова своей
матери она запомнила очень хорошо и теперь, приняв их как
руководство к действию, пыталась достать и себе кусочек счастья
в этом мире, не очень-то доброжелательном к таким соискателям.
Так что сейчас у нас нет никакого морального права порицать
ее за все эти действия и вообще как-то укорять. Кто-то ради
поиска своего счастья всю жизнь работает и пытается залезть как
можно выше, не понимая, что с вершины путь только вниз; кто-то
наоборот - лежит на диване и думает о сущности мира сего; кто-то
собирает марки или коллекционирует этикетки с бутылок из-под
пива... А вот она собирала бальные платья и коллекционировала
свадебные балы. Коллекция не хуже других... Правда здесь
остается нерешенным еще один вопрос: как быть с любовью? И
действительно, раз брак был для нее обычным делом (до того, как
она вышла замуж за меня, она уже состояла в браке 18 раз), то
возможно и понятие любви для нее стерлось! Только прошу, не надо
обвинять меня в проставлении знака равенства между этими двумя
явлениями. Они не равны, но взаимосвязаны, а в приложении к
нашей героине приобретают дополнительные интересные свойства.
Так вот, в вопросе о любви я хотел бы упомянуть один факт,
почему-то упорно замалчиваемый газетчиками, но игравший в ее
жизни очень большую роль.
Когда ей было 30 лет она в очередной, где-то в 32, раз
выходит замуж за одного московского архитектора (достаточно
известного человека, стоит сказать, что именно он провел
знаменитую реконструкцию метро) и состоит с ним в браке
рекордный для нее срок - два с половиной года, и брак этот был
прерван не разводом, как обычно, а трагической (в автодорожной
катастрофе) смертью ее мужа. Причем, надо подчеркнуть, что после
его смерти она целый год не вступала в новый брак. Конечно, чуть
позже ее жизнь снова вошла в обычную колею - по две-три свадьбы
в год, но стоит задуматься, что стало бы, если бы ее муж не
погиб? Возможно, что она так на всю жизнь и осталась бы с ним,
не став после смерти столь известной, и если кто и упомянул бы о
ней, так это какой-нибудь мелкий репортер из желтой газетенки. Я
думаю, что можно с большой долей вероятности предположить, что
этот мужчина, ничем особенным не выделявшийся из десятков
других, действительно стал для нее той самой любовью, об
отсутствии которой сейчас много говорят. Наша героиня готова
была, очевидно, пожертвовать даже исполнением своей мечты ради
любви и чем черт не шутит: может быть, она даже рассказала мужу
о своей странной жизни, своих странных мечтах. Таким образом, на
вопрос, была ли у нее настоящая любовь я могу ответить
однозначно, не обращая внимания на различного толка гневные
выпады в своей адрес: да, была; причем, возможно, намного более
сильная, чем у кого бы то ни было, так как любая ее любовь
изначально является самопожертвованием, отказом от себя самой во
имя любви.
Итак, как я уже сказал, после смерти любимого мужа, она год
входила в трауре, а потом, поняв, наверное, что теперь-то уж ей
терять нечего пустилась во все тяжкие, выходя замуж до четырех
раз в год. Кого-то эта цифра, возможно, не особенно впечатляет,
но надо учитывать, что все ее браки были по своей сути не какими-
нибудь однодневками (таких сейчас массы, а молодой человек с
девушкой, познакомившиеся на дискотеке, достаточно часто уже на
следующий день идут в ЗАГС), а действительно полноценными и
серьезными браками. Тем более, что с каждым годом ей приходилось
тратить все больше времени на поиск очередного бального платья,
которое, тем не менее, нельзя было, опять-таки из-за отсутствия
времени, шить на заказ в ателье. Каждое ее платье должно было
быть особенным, выделяющимся из всех остальных, но при этом не
глупым и вульгарным, а истинно красивым, таким, чтобы мог
восхититься любой проходивший мимо и случайно бросивший взгляд
человек. И самое обидное, что при внешне большом выборе платьев,
таких, которые бы подпадали под эти простые критерии,
оказывалось совсем немного. Так что если первые года своей
"деятельности" она даже терялась в выборе, то потом, по
прошествии 15-20 лет, ей было трудно найти что-то новое и
действительно хорошее, притом, что иные варианты ее не
устраивали. Позже ей вообще пришлось ввести практику поездок за
границу только ради покупки очередного платья. К ее счастью все
мужчины были не против совместного путешествия, не подозревая,
впрочем, о его истинной цели, но благодаря нему быстрее
склоняясь к законодательному закреплению отношений. Кстати
говоря, нашей героине был в известной степени чужд брак
церковный. Она не отказывалась от него, если настаивал очередной
муж, следя только за тем, чтобы во избежание возможных проблем
церкви, где это происходило, не повторялись. Сама по вере она
была совершеннейшей атеисткой, а если во что-то и верила, в чем
я глубоко сомневаюсь, то скрывала это очень глубоко и никак не
демонстрировала.
Со своими родителями, которых конечно не могло радовать
"увлечение" дочери, она поддерживала лишь эпизодические
отношения, ограничиваясь преимущественно звонками по телефону.
Конечно, в первые годы, пока она еще жила с ними, нельзя было
скрывать ни своих свадеб, ни своих мужей, но как раз тогда это
воспринималось более-менее нормально: ну что поделать, девочка
юная, неопытная, ищет себе спутника в жизни... По переезду в
Москву она вообще перестала сообщать им о своем очередном браке,
предпочитая по телефону говорить о вымышленном муже и
рассказывать о замечательных картинах семейной жизни. Ее
родителей волновало только отсутствие у нее детей, но саму ее
это не очень сильно смущало: в этом выборе "или-или" она выбрала
свою мечту и решила, что не очень сильно потеряет, не
удовлетворив свой материнский инстинкт. Реальные и особенно
более поздние ее эмоции и мысли по этому поводу неизвестны, но
смею предположить, что если бы смерть мужа не оборвала тот самый
единственный ее брак "по любви", то возможно у нее появились бы
и дети. В этой связи даже несколько странно, что два с половиной
года брака они так и не успели появиться, особенно в свете того,
что выше я говорил о ее любви к своему мужу. Конечно, это созда
ет определенное противоречие, но не стоит сильно на нем
заостряться: вся ее жизнь была полна такими противоречиями и
никто уже не скажет, что истина, а что - ложь.
А жизнь ее продолжалась до 87 лет, когда она - вот насмешка
судьбы! - во время своей очередной свадьбы, прямо в ЗАГСе, когда
проставляла своей уже старушечьей рукой подпись под взглядами
приглашенных и своего нового мужа-ровесника, неожиданно упала, а
приехавшая через 10 минут скорая поставила диагноз - инсульт. Я
был именно тем врачом, который позже засвидетельствовал ее
смерть и, поразившись странному совпадению, - это ведь была и
моя бывшая жена! - стал первым человеком, который начал
раскручивать ниточку ее истории.
Когда проводили опись ее имущества, то в одной из трех
комнат ее квартиры обнаружили настоящий склад: там лежали
аккуратно упакованные, красиво сложенные - ее 149 бальных
платьев, включая самое первое, купленное матерью к выпускному
балу в школе. То платье, в котором она умерла, должно было стать
150-тым.
Потом в одном из ящиков шкафа обнаружили с два десятка
паспортов. Чтобы не привлекать особого внимания, она делала вид,
что теряла паспорт, после определенного количества браков, а то
иначе новых мужей могло испугать огромное количество штампиков в
нем.
Нашли также ее дневник, а вернее еженедельник, похожий на
тот самый первый, который подарила ей ее мать. Почему ни слова
про этот дневник нет в газетах? Потому что я, осматривая
квартиру вместе со всеми остальными, забрал его себе. Мне почему-
то показалось, что не стоит все ее откровения, записанные
мимоходом на листках еженедельника, предавать гласности, чтобы
многоликая толпа пожирала их, а ехидные газетчики перемывали ей
кости. Если честно, то даже я сам не читал этот дневник. Мне это
почему-то кажется немного нечестным. Единственное, что я
посмотрел - его самую последнюю запись. Она была сделана на
полгода вперед, рядом с датой ее дня рождения, когда ей должно
было исполниться 88 лет. Чуть кривоватым, но хорошо разборчивым
старушечьим подчерком за день до него было выведено "Купить
платье", а на следующий день - "Выйти замуж".
13.07.2001
(c) Михаил "Skylord" Давыдкин