Выключатель света
Посвящается старшему сержанту
милиции Константину Спиридоновичу
Цареву, погибшему при исполнении
служебных обязанностей в 1963 г.
Судорожно жму на выключатель света. Вверх-вниз, вверх-
вниз... Ничего не происходит. Он как не горел, так и не горит,
зараза этакая! Причем во всех окнах вокруг горит свет, а у
меня нет. Нет и все тут!!!
Больше терпеть этого невозможно и я иду на улицу. Стоп,
сначала одену кроссовки. Замызганные, но хорошие Адидасы
удобно налезают на ногу. Я задумчиво смотрю на них и
спрашиваю: "На улицу пойдете?" Кроссовки, немного подумав, все-
таки ответили: "Да, только ты осторожнее, грязь там и
вообще..." Потом помедлили и добавили: "Помыть бы не
мешало..." Они знают, что я подобных просьб не люблю -
раздражают они меня. Как всегда я только недоуменно пожимаю
плечами. Кто знает... Может когда-нибудь и помою...
Лестница за дверью подстать моим кроссовкам - замызгана
донельзя. Это неправильно. Я вслух сообщаю: "Это не есть
хорошо!" И тут же сам себя прерываю: "А что тогда хорошо?"
В поисках хорошего иду на улицу. Где-то оно здесь
прячется... Может там, за углом? За углом стоит только пара
подростков и молча, сосредоточенно курит. Я с надеждой
спрашиваю: "Пацаны, а вы тут ничего хорошего не видели?" Они
оглядывают меня с ног до головы, перешептываются и отвечают:
"Неа... Щас хорошего вообще ничего нету... Хотя ты поищи.
Говорят если на двадцать третьем трамвае проехать пару
остановок, то будет что-нибудь и хорошее..." Я безнадежно
говорю спасибо и отхожу. Блин, двадцать третий! Это ж скока
ждать!
На остановке трамвая никого нет. Я молча сажусь и
недоуменно смотрю на плакат. Там нарисованы те давеча
встреченные подростки, курящие, а у одного из них ото рта идет
белый пузырь - как в комиксах - в котором написано: "Щас
хорошего вообще ничего нету...". Под ним цветастыми буквами
ярко выгравлено: "АО ЮЭсЭр Роботикс даст вам много хорошего!"
Я сначала не поверил. Потом все-таки протянул к плакату руку и
лениво сказал: "Давайте!" К моему удивлению они вняли просьбе,
и в мои руки что-то упало. Что-то черное и пластмассовое.
Гм... На хорошее не очень смахивает.
Пока я рассматривал эту штуковину она начала всасываться
мне под кожу. Как только я это увидел, то тут же откинул ее
назад. Брр...
Сзади, куда я кинул эту штуку, раздался возглас. Ко мне
тут же кто-то подошел и, запинаясь, спросил: "М-молодой ч-
человек! Это вам не нужно?" Я повернулся и увидел маленького
мужичонку с голубыми глазами. Он держал эту пластмассу в руках
и просительно улыбался. Мне было не жалко, поэтому я
утвердительно махнул ему. Он, прижав руки к сердцу,
поблагодарил и, не долго думая, полетел вверх. Сначала
медленно, а потом постепенно развил и реактивную скорость.
Даже инверсионный след за ним оставался...
Пока я разбирался со всем этим, мимо прошло уже пять
трамваев. Это хорошо! Значит, ждать меньше! Я сел и, терпеливо
ковыряя кроссовкой бетон, следил за трамваями. Десять,
одиннадцать, двенадцать... Когда мимо прошло уже двадцать штук
мне надоело ждать. Но, как никак, оставалось всего три. И вот,
наконец, подошел двадцать третий по счету трамвай. Он был
синий в крапинку, имел голубые глаза, смущенный вид и застенчи
во улыбался. Господи, что случилось? Мне его даже стало
жалко... Входя внутрь я легонько пощекотал его бок и он
удовлетворенно мурлыкнул. Подход надо иметь!
Внутри народу было немного. Человек пять-шесть. Все были
близнецами и сидели в совершенно одинаковых позах. Это мне
показалось подозрительным и я подошел к каждому по очереди и
тщательно проверил. Точно, близнецы! Они сидели в рядочек и
одинаково держали в руках каждый по билетику, чтобы контролер
мог их проверить. Мне тут же пришла в голов мысль, а нужны ли
для близнецов отдельные билетики? Я тут же вслух ее им
изложил, на что они моментально согласились и предложили поме
няться на мой проездной. У меня претензий не было, так как
сегодня он уже кончался, а билетиков при рациональном
использовании мне бы на неделю хватило. Под конец мы остались
довольные друг другом - я с их билетиками, они с моим
проездным.
А вот трамваю такая манипуляция, по-моему, не
понравилась. Он был намного умнее всех этих вместе взятых
близнецов и, заметив мой подвох, начал усиленно брыкаться.
Слава Богу, мне надо было сходить на второй остановке!
Трамвай высадил меня между двумя длинными бетонными
стенами и куда-то делся. Я огляделся вокруг - совершенно
пусто. Только две стены с колючей проволокой наверху. Дорожка
между ними идет в обе стороны до горизонта. Ну и ни фига себе!
Куда мне теперь идти? А эти пацаны еще говорили, что тут что-
то хорошее есть!
Я, произвольно выбрав путь, пошел направо. Шел десять
минут, а потом устал - сильно светило солнце и было жутко
жарко - и решил постоять в тенечке и передохнуть. Постояв и
отдохнув, я хотел было двинуться дальше, но оказалось, что я
пустил корни и сильно врос в землю, она была тут очень
плодородная и качественная - сплошной гумус. Тут, понимаешь,
кто угодно врастать начнет. Тем временем на уровне плеч из
меня начали вырастать маленькие веточки. На их концах были
молодые еще почки, но уже через две минуты я зазеленел. Как
приятно быть молодым стройным деревом... Листочки шевелятся на
ветру, который своей прохладой обдувает меня... Кайф! Потом
наступила осень, и я заколосился. Ну вот, пора собирать
урожай. Поняв это, я с силой выдернул ноги и пошел дальше. Мои
побеги постепенно отвалились, и только на лбу кокетливо ше
велился молоденький цветочек. Синий в крапинку. Я пощекотал
его за ухом и сам замурлыкал. Приятно, черт возьми! Впрочем,
приятнее, когда кто-то другой щекочет... Срочно надо найти
человека!
С этим намерением я ускорил шаг. Неожиданно справа на
стене я увидел синюю табличку, такую, какие обычно прибивают
на домах и где написано название улицы. Домов тут никаких нет
и стены все гладкие, но зато табличка висит! Я подошел поближе
и, прыгая вверх вниз, чтобы снова не укорениться, стал читать.
Оказалось, что это улица некоего Царева. Ниже было написано,
кто это такой, но некоторые буквы были замазаны, и поэтому
героическое описание человека превратилось в нелестную для
него фразу. Ну что это вообще за страна такая! Этот Царев,
может, за Родину воевал, а вы его так... по-свински...
нахально... Я заплакал и, сорвав неподалеку букетик гвоздик,
положил их под табличку. Пусть лежат.
В расстроенных чувствах я пошел дальше. Стены, наконец,
кончились, и я теперь шел мимо какого-то черного забора.
Нехилый такой забор, из толстых стальных прутьев... Интересно,
кого это они там за ним держат? Словно в ответе на мой вопрос
раздался жуткий ор. Через забор перелетела какая-то фигура и
с глухим звуком шлепнулась на асфальт. Левая рука откатилась
на несколько метров и я, чтобы облегчить участь страдальцу,
поднял ее и поднес ему. Он в это время поднялся, не глядя на
меня, сказал спасибо, а потом попросил прикурить. Я вообще-то
не курю, но всегда имею зажигалку, на случай если кто курит.
В левой руке, которую я в это время держал, была сигарета, я
ее прикурил и дал ему затянуться. Он благодарно кивнул мне и
рассыпался жуткой речью о том, что "они" - кто это он так и
не сказал - совсем охамели и не дают курить в туалетах. Не
дают курить в мужских и не дают заходить в женские. Я всегда
был демократом и поэтому возмутился такой постановке вещей.
Тут же высказав ему свои соображения по этому поводу, я
предложил свою кандидатуру на главу подпольного движения
борьбы с "этими". Он отказался, сказав, что все уже нормально
и без проблем и что жить все-таки можно и что в жизни есть не
только плохое, но и хорошее. Это меня воодушевило, и я
спросил, где конкретно это хорошее есть. Он сказал, что меня
направили по неверному адресу и что надо идти на остановку и
ехать на шестом или сорок третьем троллейбусе. Впрочем, можно
и на метро, но в метро сейчас кто-то сидит и не дает прохо
дить, подставляя всем подножки.
Я сказал спасибо и пошел к троллейбусам. Сорок третьего
ждать было лень, поэтому я отсчитал пять штук и сел на шестой.
Этот агрегат был злобен и на мои почесывания совершенно не
отреагировал. Ну и ладно... Я, собственно, не напрашиваюсь...
Проехав несколько остановок, я увидел в окно телефон
автомат. Это было интересно, поэтому я тут же открыл двери и
побежал к нему. На моей телефонной карте оставалось десять
единиц, то есть примерно на пять минут разговора. Карта у меня
была юбилейная - с фотографией Пушкина, несколько своенравная,
но хорошая. Достав ее, я заметил, что поэт сидит и скучает, я
спросил у него, что случилось, но он зло покосился на меня и
плюнул, попав на курку. Я, конечно, обиделся, но не очень
сильно - поэт, как никак, к тому же всемирно известный! У него
могут быть некоторые слабости...
Все равно я с наслаждением сильно впихнул Пушкина в щель
для карточки. Хоть чуть-чуть, но отомстил... Телефон
засветился и предложил меню на древнеегипетском, тибетском и
индонезийском языках. Русского почему-то не было. И
английского тоже. Я с силой ударил по телефону кулаком и с
надеждой сказал одно нецензурное слово. Телефон тут же ра
достно запипикал, сообщив, что обнаружен русский пользователь.
Поэтому все слова он стал писать теперь матом, меня называть
не иначе как "Кореш" и дал к тому же две минуты бесплатного
разговора. Я порадовался и нажал первый пришедший в голову
номер. Что-то такое страшное, типа 333-9554. На том конце
долго не брали трубку, но, наконец, подошел какой-то
девический голос:
- Здравствуй. - Сказал я печально.
- Здравствуй. - Сказал мне в ответ девический голос.
- Скажи, что такое любовь?
- Э-э-э-э... - Голос замялся.
- Понятно, - сказал я, - спасибо!
И повесил трубку. Все что мне было нужно знать, я узнал.
Тогда, решив использовать до конца свои законные бесплатные
две минуты, я позвонил на ближайшую заправку и попросил
привезти мне канистру бензина. Аи-95, люблю я его, хоть он и
дорогой. Через пять минут мне привезли бензин, и я с чистой
совестью взял канистру в руки и пошел в направлении МКАД.
Уже через несколько сотен метров ко мне подошел какой-то
мужик в грязной одежде и с грустными глазами. Он осведомился,
не дизельное ли я топливо несу в канистре. Я с чувством
самосознания своего величия отверг это предположение и гордо
заявил, что несу Аи-95. Мужик огорченно вздохнул и поведал,
что здесь он уже находится больше месяца, денег нет, дизеля
нет, а домой хочется. Но чтобы долететь до дома, надо минимум
10 литров. Только в этот момент я заметил сзади у него два
серых от пыли крыла, одно из них было даже немного подбито и
волочилось по земле. Я посочувствовал ему, но сказал, что
денег у меня больше нет и ничем я ему помочь не могу, хотя с
удовольствием отдам свои канистру, все равно мне бензин не
нужен. Он обрадовался и попросил влить ему его прямо в бак. Я
согласился и тогда он повернулся спиной. Оказалось, что между
крыльями у него находиться достаточно большой агрегат, который
очевидно и являлся двигателем требующим топлива. После
долгих поисков я, наконец, нашел и открутил крышку его
бензобака. Она была уже почти приржавлена и откручивалась с
трудом. Я влил ему всю свою канистру, после чего он,
покачиваясь - все-таки десять литров на спине нес, не считая
своего двигателя с крыльями - пожал мне руку и пошел вперед.
Отойдя метров на десять, он попытался взлететь. Это, как ни
странно, получилось почти сразу. Мотор завелся и, довольно
захлопав крыльями, мужчина медленно оторвался от земли и
постепенно набирая высоту начал отдаляться от меня.
Зная, что он все равно меня не увидит, я помахал ему
рукой. Сзади в это время раздался голос:
- Ну и зря ты ему помог. Обычный падший ангел...
Это сказал большой бородатый мужик в одних трусах,
который держал в одной руке огромный стакан с чаем, а другой
задумчиво ковырялся в ухе. Я разозлился на него и поэтому
выкрикнул:
- А ты вообще молчи! Еще он судить будет кто павший, а
кто нет!
- А кому ж судить как не мне? - удивился бородач и
предъявил паспорт. Там было черным по белому написано, что
гражданин такой-то такой-то стольких-то лет рождения имеет
место работы - Бог. Прямо так и было написано: "БОГ". Я опешил
и поэтому отступил на шаг, недобро посмотрел на него и,
отвернувшись, пошел в обратную сторону.
- Домой иди! Там уже свет починили! - крикнул он мне
вдогонку. Хоть и не хотелось, но я все-таки последовал его
совету. Пришел домой, разделся, сказал кроссовкам спасибо, на
что получил смущенное "Не за что" и пошел в комнату проверить
работает ли свет. Поднял руку к выключателю, осторожно, боясь
спугнуть его, легонько нажал пальцами. Он что-то недовольно
пискнул, но в этот же миг под потолком зажглась люстра. У нее
из шести оставалось всего две работающие лампочки, но мне
хватало и этого.
10.10.1999
(c) Михаил "Skylord" Давыдкин