В резко освещённой флуоресцентными лампами, практически пустой кубической комнате стоял человек и внимательно осматривал толстую верёвочную петлю, свисавшую с мощного крюка в потолке. Потрогав её пальцами, человек удовлетворённо хмыкнул и встал на трёхногую табуретку, так кстати стоявшую под мерно покачивавшейся петлёй.
Человек аккуратно надел петлю на шею. В его глазах не было и тени сомнения, и при этом, он прекрасно отдавал себе отчёт в своих действиях. Он был спокоен, спокоен и умиротворён. Ни одна мышца не дрогнула на его лице, когда одним мощным пинком он выбил табуретку у себя из-под ног.
Дальше, всё пошло не совсем так, как он расчитывал. В этом был, на его усмотрение и плюс, и минус.
Вопреки ожиданиям, его шея выдержала и не сломалась.
Веревка просто сжала шею, ни давая ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Она мучительно впивалась в кожу, давила и тёрла.
Вначале, всё было не так страшно - ну подумаешь, задерживаешь дыхание, как будто ныряешь, но...
Чёрт, какой нырок!
Одно дело, когда ты знаешь, что можешь вынырнуть, а тут - хрен, верёвка сживает гортань, режет кожу...
Боль забывается, на первое место в забеге выходит удушье.
Приливает кровь, заполняет череп и гулко стучит в виски.
Нет, не надо тянуть руки, всё будет мужественно и красиво...
Ебать это мужество!
Язык словно превратился в подушку, забившую ему рот. Свет мучительно резал глаза, но закрыть их, вылезающих из орбит, оказалось невозможным. И воздух. Кислород.
Ему срочно надо было подышать.
Надо, его тело кричало об этом молило, заставляя ноги выворачиватся из суставов в тщётной попытке добраться до пола.
Разум отпустил и руки.
Они вцепились в верёвку, пытаясь хоть немного ослабить хватку, но это лишь только усилило боль.
Тело, глупое тело, оно не понимает, что выхода уже нет.
От усилий положение усугубилось - давление крови увеличилось, желание подышать возросло тысячекратно.
Один маленький глоточек воздуха, всего лишь один-единственный вдох...
И никто не поможет.
Ему захотелось кричать, что он и сделал, с ужасом обнаружив, что вместо крика с его губ сорвался мерзкий свистящий хрип. И при этом, воздуха стало меньше.
Ощущение, что язык вместе с аденоидами запихнут тебе в нос. Его тело задёргалось в странном танце, пальцы судрожно пытались содрать верёвку, но все эти телодвижения лишь умножили агонию, да заставили тело вращаться в петле. Ему казалось, что ему медленно отпиливают голову.
Ещё никогда раньше он не знал таких мучений. Такого ужаса от невозможности дышать.
Дышать, этого требовала каждая клеточка тела, каждый вопящий нейрон в его мозгу. Он бы лучше застрелился, чем просто вот так вот подыхать...
Дышать.
Дышать.
Дышать.
Нет, смерть не милосердна.
Он уже жаждал впасть в небытие, но бессознание казалось таким же недосягаемым, как и воздух.. Кровь застлала глаза, зрение исчезло..
Агония.
Его измученное сознание вовсю пыталось подкинуть какой-то правдоподобный сюжет происходящему - вот он давится рыбьей костью, но та почему-то проростает через его глотку и стягивает шею, удушая...
Дышать - кричит тело.
Умереть - кричит разум.
А смерть всё ближе - не выдержал мочевой пузырь и желудок - они взорвались, извергая своё содержимое.
Хоть бы только побыстрее...
Блевотина застряла за горлом, сдерживаемая верёвкой, жжёт и разъедает его внутренности.
Руки всё слабее царапают верёвку, глаза закатываются на лоб...
Умереть.
Дышать...
Но смерть всё не приходит, как не приходит и забытие, не приходит конец мукам.
Умереть.
Он перестает сопротивляться. Он ждёт смерти, такой желанной, такой...
Страшной. Секунда надвигающегося небытия, отсутствие жизни, промелькнувшей перед его глазами оказалась в тысячи раз ужасней и больней, чем само повешение, и в то же время такой упоительно сладкой, длинной, бесконечной, как само небытиё...
Он умер.
Девушка-ассистент, наблюдавшая за всем этим через камеру, вошла в комнату. Брезгливо поморщилась, глядя на свисающее с потолка тело с почерневшим лицом и вываленным языком. Её хорошенькое лицо искривилось в гримасе отвращения, когда она двумя пальцами вынула из виска трупа модуль скринирования...
--
Вот. - сказала она технику, протягивая тому чёрный треугольник модуля. Тот жадно оглядел её затянутую в голубой нейлон фигуру и улыбнулся.
--
Отлично. Пошли?
Они вышли из отсека наблюдения и по коридору направились в садок.
--
Это было отвратительно. - сказала девушка, поправляя золотистый конский хвост.
--
Да... - согласился техник. - Хорошо ты ещё не видела, что он натворил в прошлый месяц.
--
Что? - её глаза округлились. Техник пожал плечами.
--
Выпустил себе кишки катаной. Прямо на пол. Я наблюдал, как он битых два часа корчился. Потом попросил отрубить ему этой же катаной голову.
--
Ужас...
--
И не говори. Но, - продолжал рассуждать техник. - он ведь богатенький говнюк. А ту запись мы продали ЭнТиВи, да ему же ещё и отвалили, как участнику. .. Богачи, что с них возъмёшь? С жиру бесятся...
Из здания "Interactive Entertainment, Inc" вышел человек, чьё тело в это время грузили в кремационную камеру. Он шёл по улице и насвистывал.
У него было чертовски хорошее настроение.