Демахин Александр Александрович : другие произведения.

Томик в жаровне

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Томик в жаровне

антазия в 1 действии)

   Действующие лица.
   Прохожий.
   Статист.
   Девушка.
   Юноша.
   Мама.
   Папа.
   Кухарка.
   Муза.
   Поэт.
   Бархат.
   Пятый.
   Хор.
   Ещё.
   И ещё.
   И ещё с камерой.
   К тому же.
   И на десерт.
   Он.
   Она.
   Головы.
   Пары.
   Пушкин в Болдино. 1830 год.
   5 - 10 октября - "Домик в Коломне"
   19 октября - сожжена Х-я глава "Евгения Онегина"
   23 октября - окончен "Скупой рыцарь"
   26 октября - окончен "Моцарт и Сальери"
   4 ноября - окончен "Каменный гость"
   6 ноября - окончен "Пир во время чумы"
  

День за днём, то теряя, то путая след,

Я ищу тот театр, которого нет...

   Переулок - видимо пешеходный - по крайней мере, пустынный. Не торопясь идёт по нему, удаляясь от нас Прохожий. Сзади его быстрым шагом нагоняет Статист. Догнав Прохожего, Статист касается рукой его плеча. А в переулке только кончился [дож'].
   Статист. Погоди, парень! Стой! Оглянись на меня. (Прохожий останавливается, но не оборачивается.) Да оглянись ты, в самом деле. Только на мгновение. Всего-то пару-тройку мышц в движение привести - это ведь совсем не сложно. (Прохожий не оборачивается.) Много я говорю, да? Думаешь, наверно: и чего привязался? Да, думаешь? Думаешь? (Улыбается Статист.) И думай. Только оглянись. Знаешь, меня сейчас прямо как пронзило. Иду. Переулок. Мокро. Лужи. И ты идёшь впереди. И спина - такая знакомая. И походка. (Статист в чёрном пальто и в узких очках; может быть, он чуть пьян, но если только чуть-чуть.) И волосы, знаешь, волосы такие же. Точь-в-точь... Слушай, а я знаю, что ты подумал. Да-да, я точно знаю. Что я к тебе... Старый [два беззвучных слога] - да? А ты оглянись. Всё действие ведь в секунду укладывается. Понимаешь? Понимаешь ты меня? Да знаю я всё то, что ты думаешь. И ты прекрасно знаешь, кто я. И мы с тобой прекрасно оба знаем, почему я тебя об этом так прошу. Ну представь ты, что это твой любимый балет. Поворот головы - как поворот ножки балерины. Ножка же не задумывается: куда, как, что. Просто - поворачивается. Легко. Ты думаешь, ты знаешь больше меня. И при этом уверен, что я тебя оскорбил. Как ты не понимаешь: в такой тонкой материи не бывает никаких оскорблений. Не может их просто быть. Это же всё другое, всё по-другому. Только маски, только превращения, только смех. Задорный смех. И я, несмотря на свой "почтенный возраст", умею смеяться, а ты - нет? Ты, что ли, нет? Брось. Все ведь умеют. Это же с рождения. Просто не надо думать. Играть надо. Играть. Не мне же тебя этому учить. Понимаешь, в тысяче лет факт мелкой обиды - ничто. Ни-что. А мы с тобой именно в тысяче лет. Или даже в двух. Жить надо. Жить. Оборачиваться надо, когда просят. Слушать надо других! Слышать!..
   Прохожий (не оборачиваясь). А я не слышу?
   Статист. Заговорил!
   Прохожий. Я не слышу? Я? Я слышу. А вы говорите. Вот разница.
   Статист. Слышать не отвечая - не в счёт.
   Прохожий. Кто считает?
   Статист. В каком смысле?
   Прохожий. Какой же вы мелкий. Кто ведёт подсчёт, спрашиваю.
   Статист. Не знаю. Не положено нам знать.
   Прохожий. Не обобщайте. Будьте так добры.
   Статист. Не ты же Бог.
   Прохожий. Да и не вы.
   Статист. В глаза мне говорить!
   Прохожий. Какой вы резкий.
   Статист. Неужели ты такой стал? Это так всё поменялось? Так?
   Прохожий. Неужели у меня вода сейчас из глаз...
   Статист. Не реветь! (Хочет похлопать Прохожего по плечу - тот вывёртывается.)
   Прохожий. Почему вы меня везде находите? Как мне от вас?..
   Статист. Потому что отвечать надо, когда спрашивают. За себя. Обернись!
   Прохожий. Вы... Вы... (Делает пол-оборота.)
   Статист (начинает добродушно-противно хохотать). Профиль! Какой профиль! Твой профиль! Только дождя не хватает! Вот бы полило сейчас! Да поболее! Поболее! Что же ты остановился? До конца надо! До конца!
   Прохожий (абсолютно спокойным голосом). Вы в исступлении. Как это вдохновляет.
   Статист (напротив - взбешён). Вдохновения ищешь?! Вдохновения?!
   Прохожий. Прекрасно мы с вами масками перебрасываемся.
   Статист. Это для тебя маски! Для тебя! Я, если хочешь знать, живу...
   Прохожий. Вы живёте, пока на вас напялена маска. Моими руками. Катастрофа в том, что вы мне давно уже не нужны, а маска с вас не снимается. Приросла. Намертво.
   Статист. Я не маска.
   Прохожий. Это мне лучше знать.
   Статист. Я не маска!
   Прохожий. Я тоже когда-то так думал. Я верил, что все вы живые. Я верил, что вы есть. Что я есть. Что мы с вами вместе. Вместе есть. Понимаете? Только всё это оказалось совсем не так. Вы меня обманывали. Вы все. А жизнь так и шла. Мимо шла. Проходила. А я верил. Что мы друзья. Все исчезли. В один момент. В одну секунду. А я остался. Один. Один остался. Совсем один. Без никого. Я вами жил. А теперь, когда я уже почти забыл, вы появляетесь. Не надо. Прошу вас, не надо. Я ведь уже смирился. Мне ведь уже почти хорошо...
   Статист. Ты забывать стал. Вот и всё. Нет тут ничего хорошего. Нельзя забывать. Забывать нельзя. Слышишь?
   Прохожий. А я вот хочу! Хочу забыть!
   Статист. А вот не забудешь! Помнить будешь! Жить будешь! Всегда!
   Переулок растворяется в лёгком дожде. И вот перед нами уже какой-то дом. Вот мы уже оказываемся ближе к нему. Вот приникаем к окну, чуть дыша на него (какие узоры на окне!). И видим. Конечно, его и её. Молодых. Влюблённых. Счастливых. А зачем же нам иначе было смотреть в окно?
   Юноша. Что хочешь со мной делай, а мы сегодня ей скажем!
   Девушка. Да ты что? Она же не переживёт.
   Юноша. Не переживёт - значит, похороним с почестями.
   Девушка. Да ты что! Мама...
   Юноша. Уже и пошутить нельзя.
   Девушка. Шутки у тебя не смешные.
   Юноша. Зато как задевают.
   Девушка. И нисколечки не задевают. Вот ни капельки.
   Юноша. Капельки.
   Девушка. Ни капельки.
   Юноша. А я тебе говорю, капельки.
   Девушка. А ни капельки.
   Юноша. Ну и ладно.
   Девушка. Ну и не надувайся. А то лопнешь ещё.
   Юноша. Правильно боишься. Вот я буду лопаться, и тебя задену. И мы с тобой вдвоём - на кусочки. На мыльные пузырики.
   Девушка. Ой, как страшно!
   Юноша. А вот увидишь.
   Девушка. Вот и посмотрю.
   Юноша. Ну, всё-таки мы сегодня скажем. А если нет, то я тебя просто выкраду. Как горец.
   Девушка. Тогда уж лучше давай скажем.
   Юноша. Ага - испугалась!
   Девушка. Нетушки! Просто представила, какой из тебя горец! Так смешно!
   Юноша. Чем представлять, ты лучше попробуй, а!
   Девушка. Итак, мы идём сдаваться. Попрошу вашу руку, любезный друг. Спасибо. И будьте так любезны, без этих ваших смешочков, ладно? Как-никак самый препреответственный момент в вашей жизни.
   Юноша. А может быть, я уже опытный мужчина?
   Девушка. Может быть, ты и опытный мужчина, но с такими препрекрасными дамами, как я, ты дела ещё не имел, опытный-разопытный!
   Юноша. А если имел?
   Девушка. Не имел!
   Юноша. Ладно, так уж и быть. Пусть ты в это будешь верить. Я, как опытный, тебе разрешаю. Идём, родная, сознаваться.
   Мама (выявляется из двери). Никуда ходить не надо. Я и здесь вас слушать рада. (Не подумайте только, что Мама - поэт. Нет, Мама - самая обыкновенная мама дочери на выданье. Слегка полноватая. Слегка скандальная. В общем, вы поняли, трагическая героиня).
   Юноша. Вы здесь и вы в стихах?
   Девушка. Мама!
   Мама. Скажите спасибо, что папы нету. Что папа болен.
   Юноша. Болен? Чем же он болен?
   Мама. Да тем же, что и всегда, - болезнью. Да. Болезнью папа болен. Так что вы мне хотели сообщить.
   Девушка. Н-не хотели?
   Мама. Как не хотели? Я же сама сл... Подумала. Подумала, что вы мне что-то хотите что-то сказать. Что-то важное.
   Девушка. Ты подумала, а мы не подумали. Видишь, как оно получилось.
   Мама. Да...
   Юноша. Мы не хотели, мы жаждали. Жаждали вам сказать.
   Мама. Вот как. Значит, не зря я всё-таки.
   Девушка. Зря.
   Юноша. В корень.
   Мама. Какой такой корень?
   Юноша. В корень вы смотрели, мама, когда к нам зашли. Мы хотели вам сознаться. Вот уже год, как я знаю вас и вашу дочь.
   Мама. Ерунда полная. Я вас сегодня первый раз в жизни вижу. Вы кто такой вообще? Кто, я вас спрашиваю? Поняла: вы - разбойник! Точно ж: вор. Вор самый настоящий. Я вас поймала. С поличным. Ну, так сейчас я с вами разберусь. Вот пистолеты уж блеснули.
   Юноша. Гремит о шомпол молоток.
   Девушка. В гранёный ствол уходят пули.
   Вместе. И щёлкнул в первый раз курок.
   Юноша. И действительно. Мы ведь с вами первый раз видимся. Я как-то и забыл. От волнения, верно.
   Мама. Да вы не волнуйтесь так, молодой человек. Это вы меня в первый раз. Я-то за вами уже немного... Не волнуйтесь.
   Юноша. Не буду.
   Мама. И не надо.
   Юноша. Сейчас соберусь и скажу.
   Мама. Соберётесь и скажете.
   Юноша. Но что мне вам сказать?
   Девушка и Мама. Нечего?
   Юноша. Текста-то нет. Не написано.
   Мама. Так импровизируй.
   Юноша. Я молодой ещё актёр, не умею.
   Мама. Значит, мама будет делать. Наверное, вы хотели мне сообщить о своей любви? Да? Так ведь?
   Юноша. Так. Наверное.
   Мама. Наверное, вы оба думали, что я буду после этого комично вопить, препятствовать буду и так далее. Думали?
   Юноша. Думали. Наверное.
   Мама. Так всегда. Хотят глупой комедии. Нет бы кто подумал о душе. О душе человеческой. О тёплом комочке внутри. Как он шевелится, как перекатывается, как сжимается при каждой дурной эмоции и раздувается при хорошей. Нет бы вам подумать чуть-чуть и обо мне. Ярлык - мать невесты. Как крючок для пальто. И все вешают, вешают, вешают на него свои сургучные мысельки. Мать невесты. Которая, между прочим, тоже когда-то была невестой. Которой пришлось столько унижений вытерпеть только лишь потому, что она была из бедной семьи - не под стать жениху. Как её гоняли. Как... Она вытерпела. Выгрызла себе любовь. Вот только потом оказалось, что любви не стало. А может, и вовсе не было её. А выгрызала что же? Ничего. И живи теперь с ничего. Холь его и лелей, это своё драгоценное ничего, упивайся им. Ну же, на бис! Ещё! Ещё! Прячь свои руки за готовкой. Прячь свои глаза за шитьём. Прячь свои мысли за колеёй матери невесты. И - браво, героиня водевиля! Браво, роль сыграна! Аплодисменты! Только вот свататься пойдут не к тебе, осургученная древность. К дочери. Будут думать, что там у них любовь. А ты будешь смотреть на них и завидовать. И жалеть себя. И реветь по ночам. А днём играть роль. Играть. Играть. Играть! Не расслабляться! Не останавливаться! А они будут смеяться над тобой и радоваться своему мимолётному счастьишку. Играть. Играть. Не останавливаться, я сказала! Умри на сцене, но доиграй!..
   Девушка и Юноша. Мама...
   Мама. Скажите спасибо, что папы нету...
   Сверкнул наш непредсказуемый калейдоскоп. И картинка растворилась. Несколько мгновений только какое-то переливающееся сияние виднеется нам. Потом мы встряхиваем головой и вспоминаем, что калейдоскопа-то никакого и в помине не было. Мы же в окно подсматривали. Точно, вот же стекло перед носом. Только уж больно оно запотело. Надо протереть. Хотя бы для глаз два кружочка. Готово. А там - камин, кресельце, да стол, да кровать, а больше ничего особенно и нет. Странно: откуда в такой бедноте камин? Ну да вот уж есть, ничего тут не поделаешь. Опять двое. Вроде ждут кого-то. Он волнуется. А она заразительно так смеётся, не переставая. Да что ж это такое - то же самое, что ли? Сначала, что ли? Да ну это неинтересно. А вроде, как и другие двое, не те же самые. Может, они и не ждут никого. А может, и ждут. Может, они нам и вовсе показались. Ничего не понятно. Присмотреться надо.
   Муза. Да ведь ты же поэт! Вот и напиши!
   Поэт. А ты, между прочим, моя муза! Ты мне должна помогать!
   Муза. Помогать для другой стихотворение писать?
   Поэт. Да, а что тут такого? Понимаешь, ты ведь муза. Ты такая вся воздушная, лёгкая, порхающая, еле различимая! А я, кроме того, что поэт, ещё и человек. Такой... Такой...
   Муза. Такой тяжёлый, ползучий и большущий, так что ли?
   Поэт. В общем, да. Но не всегда, конечно. Когда я с тобой, то я тоже становлюсь весь такой из себя лёгкий, весь такой летящий!
   Муза. Но хочется разнообразия, да?
   Поэт. Понимаешь, вот в творческом - в творческом - плане я, само собой, навеки твой. Но в жизни бывают какие-то моменты... Какого-то увлечения, что ли. Страсти такой. Это надо проживать. Это тоже надо прочувствовать. Это тоже фрагменты мозаики.
   Муза. И?
   Поэт. Что - и?
   Муза. И - зачем тебе для этих моментов я?
   Поэт. Как-то хотелось, чтобы ты мне помогла написать ей посвящение. Помогла бы мне выразить мои ощущения.
   Муза. А без меня, значит, никак не получается?
   Поэт. Не получается.
   Муза. Как про ядра всякие так без меня, да? А здесь, значит, я понадобилась? Говорила же я тебе: какие шомполы, какие молотки? Какие?! Нет, ты мне говорил, что тебе виднее. Что ты поэт. А как здесь, так без музы никуда. Да?
   Поэт. Но зато как у нас там с тобой прекрасно получилось: "И буду век ему"... Хорошо, да?
   Муза. Да, это было такое свежее, такое мягкое, такое простое!..
   Поэт. Вот видишь, как мы с тобой умеем, когда захотим.
   Муза. Ага. Когда оба захотим.
   Поэт. Ну что ты всё?.. Поверь мне, это пройдёт, но останешься ты и останется наше с тобой, то, что мы напишем.
   Муза. Это выходит, что я тебе даже совсем и не нравлюсь, что ты в меня даже совсем и не влюблён?
   Поэт. Просто это по-другому...
   Муза. Смешной какой. Ничего не по-другому. А почему же ты в меня не влюблён? Ну, так, как в неё сейчас, а? Смотри, я ведь и красивая, и очаровательная, и вдохновляющая, и умная, между прочим.
   Поэт. Ты вот всё шутишь и смеёшься. А я, может быть, на самом деле, влюблён. Может быть, от этого вот малюсенького стихотворения вся моя жизнь зависит, а? А тебе жалко?
   Муза. А может быть, я не шучу и не смеюсь. Ты вот думаешь: хлопнул в ладоши - и я появилась. Хлопнул ещё раз - и я послушно исчезла. А что там, за пределами этих хлопков, ты думаешь, а? Может быть, я тайно и страстно, а? Может, я себе ногти до крови грызу, а? Может, места себе не нахожу? Как ты думаешь?
   Поэт. Я про это не думал как-то.
   Муза. И не думай. Правильно... Буду я ещё из-за тебя грызть. Больно ты мне сдался. Я там тоже так же. Смеюсь всё время... Слушай, а может, я там тоже с кем-нибудь?
   Поэт. Нет, это я уж точно знаю.
   Муза. Ну, знай. Слушай, а кто она такая?
   Поэт. Она? Тебе, правда, интересно? Правда?
   Муза. Ага. Ещё как.
   Поэт. Представь себе, она такая... Я её всего один раз видел. Вчера. В церкви. Служба. Ну, скучновато немного, и я, как обычно, - ты знаешь - смотрю, какие лица, люди какие... И вот - она. Такое благородное лицо. Красивая. Богатая, по-моему, тоже. С ней ещё муж рядом стоял. Как я на неё смотрел... А она на меня... Как... Бархат. И я ей на выходе - записочку незаметно - ну, мою обычную, которых я тогда, помнишь, штук, наверное, двадцать, натворил на всякий случай - и там адрес и приглашение зайти. Сегодня. Она придёт. Точно тебе говорю: придёт. Как это... Бархат...
   Муза. Значит, я буду иметь удовольствие её увидеть. Узнаю хоть, какие тебе нравятся?
   Поэт. Я надеюсь, что ты оставишь нас наедине.
   Муза. Вот уж ни за что!
   Поэт. Но так нечестно! Я тебе не разрешаю оставаться.
   Муза. А я вот и не буду у тебя спрашивать. Я ведь вся такая невидимая, ты меня даже и не заметишь.
   Поэт. Я тебя буду чувствовать.
   Муза. Думаю, для этого ты будешь слишком увлечён.
   Поэт. Всё ты смеешься!
   Муза. Да ведь ты же такой смешной!
   Поэт. Ну, давай, сядь спокойно, не вертись. Сочиним быстренько... Стук! Неужели пришла уже? Как же я без стихов?
   Муза. Да не бойся, нашепчу тебе что-нибудь. Иди, открывай. (Не то чтобы исчезает совсем, но становится менее видимой.)
   Поэт. Это вы! Как это... Проходите, пожалуйста, в мою скромную обитель.
   Бархат. Спасибо. Какой вы...
   Поэт. Какая вы...
   Бархат. Какая я?
   Поэт. Вы такая... Взгляд на вас, один только взгляд...
   Бархат. Взгляд на меня? Как это романтично... Вы романтик, не так ли?
   Поэт. ...Да.
   Бархат. Вот видите, я угадала! А я всегда угадываю. Обладаю таким свойством души. А что вы стоите? Продолжайте.
   Поэт. Да, извините... Вы знаете, я ведь поэт.
   Бархат. Да вы что? Да, это уже хуже. Ну, давайте.
   Поэт. Ч-чего давать?
   Бархат. Эти ваши. Стихи. Мне которые.
   Поэт. Не хотите ли сперва присесть? Может быть, вина?
   Бархат. А у вас какое? Э нет. Такое я не пью. Такое сами пейте.
   Поэт. Да. Я, если, позволите, для смелости.
   Бархат. Будьте любезны. Только вы уж не надирайтесь. А то знаю я вас, поэтов.
   Поэт. Что вы, я не такой.
   Бархат. И очень жаль. Робкий, значит. Нерешительный.
   Поэт. Я очень даже решительный! Сейчас я вам докажу.
   Бархат. Стойте, что вы сразу. Этими своими сначала давайте доказывайте. Которые про меня. Я их больно люблю.
   Поэт. Понял. Стихи. Милой и несравненной моей незнакомке посвящается. Стихи. Я ещё немножко, ладно? Чтоб голос?
   Бархат. Вы только не захлебнитесь.
   Поэт. Нет, я нет. Я... Итак, стихи.
   Муза (только ему). Слушай, она такая дура, по-моему.
   Поэт (только ей). Не твоё дело. Мне по вкусу. Ты давай нашёптывай.
   Муза. Не хочу я для неё ничего нашёптывать. У меня при её виде и в голову-то ничего не приходит.
   Поэт. Те, которым мы раньше писали, такие же были, только ты их не видела.
   Муза. Что даже та, которая "гений чистой"?
   Поэт. Ты знаешь, по сравнению с той, для этой просто и слов-то найти нельзя - так она прекрасна.
   Бархат. Ну что же с вами такое?
   Поэт. Сейчас, сейчас. (Музе.) Ты меня подводишь. Ну, пожалуйста.
   Муза. А вот ни за что!
   Поэт. А вот я сейчас тебе как!
   Муза. А ты попробуй!.. Ладно, так уж и быть. Повторяй за мной. Четырестопный ямб мне надоел: им пишет всякий. Мальчикам в забаву пора б его оставить. Я хотел давным-давно приняться за...
   Поэт. Четырестопный ямб мне надоел:
   Им пишет всякий. Мальчикам в забаву
   Пора б его оставить. Я хотел
   Давным-давно приняться за...
   За...
   Бархат. За что же?
   Поэт. За что же?
   Муза. Сам! Сам! Сам!
   Поэт. В общем, вы знаете, там такая молодая девушка и влюблённый в неё молодой человек. И ещё мама их.
   Бархат. А я тут причём?
   Поэт. Причём?
   Бархат. Я же, разумеется, девушка? Ну же?
   Поэт. Разумеется... Вы же, разумеется...
   Муза. Мама вы, вот вы кто!
   Поэт. Мама вы, вот вы кто?
   Бархат. Как, мама? Я мама? Надрались, что ли?
   Поэт. Да...
   Пятый (появляется внезапно). Постойте! Дамы, давайте на момент выйдем! Буквально-таки на единый момент! Вы, пожалуйста, бархатная моя, в дверь! А вы уж, музочка, будьте любезны, в окно. В окошечко. Очень ненАдолго. Мы сейчас маленькую проблемочку решим, и можете обе возвращаться. По очереди.
   Поэт. Вы кто? Так врываетесь...Кто вам?
   Пятый. Нет бы мне быть благодарным. Спасаю ведь тебя, друг любезный. Ты ведь, как выясняется сейчас вот, ничего не смыслишь в отношениях с женщинами!
   Поэт. Я смыслю!
   Пятый. Двух вместе согнал и смыслит. Смыслит он.
   Поэт. Это случайно так получилось.
   Пятый. Случайно? Какой же ты писатель тогда?
   Поэт. А причём тут это?
   Пятый. У писателя не должно быть случайностей. Он всё может предвидеть. Головой только нужно соображать. Головой.
   Поэт. Вы ничего не понимаете. Писатель должен следовать чувству, а не мысли. Импровизировать он должен, понимаете?
   Пятый. Это плохой, значит, писатель.
   Поэт. Вы кто такой вообще? Врывается тут.
   Пятый. А ты меня не знаешь? Не знаешь - так давай познакомимся. В самом деле, раз не знаешь. Я - твой новый персонаж. Пятый персонаж. Это, знаешь ли, как в опере классической, старой, - четыре главных героя: Герой - в данном случае, это ты, Героиня - твоя дама, стало быть, Наперсница - муза твоя, Злодей - всякие там твои мамочки. И, тем не менее, нужен пятый. Для событий, кульминаций, развязок и тому подобного. Это вот я и есть. В твоём случае.
   Поэт. Но я никакого пятого не заказывал.
   Пятый. Вот и зря. Надо было догадаться. Заказать.
   Поэт. Я вам не верю. Вы не можете быть моим персонажем. Вы же живой.
   Пятый. А вы к себе в герои только мёртвых берёте? Так, что ли?
   Поэт. Вы всё так истолковываете глупо. Нелогично.
   Пятый. Ути, какой! Нелогично ему! Писатель! Хорошо, писатель! Для тебя лично, персонально я буду Василий Петрович Петров-Задунайской с соседней улицы. Доволен? Доволен, я тебя спрашиваю? Между прочим.
   Поэт. Вам чего надо?
   Пятый. Судьбу твою буду решать. У тебя, кстати, для храбрости не осталось?
   Поэт. Нет, я сам всё...
   Пятый. Вот ещё и надрался к тому же. С кем приходится дело иметь. Ладно. Значит, так. Ты сейчас оскорбил даму. И не просто даму какую-нибудь, а - Героиню. Следовательно, нам что нужно делать?
   Поэт. Что?
   Пятый. Ничто. Надо поворот. Событие. Чтобы она и думать позабыла о таких мелочах, как какие-то там глупые оскорбления. Изменение нам надо.
   Поэт. Между прочим, это не я оскорбил, это муза.
   Пятый. А муза чья? Твоя. Твоя собственная. Вот и следил бы за ней, как следует.
   Поэт. А как следует?
   Пятый. В общем, так: ты мне доверяешь проведение коренного поворота?
   Поэт. Нет.
   Пятый. Почему?
   Поэт. Я вас знаю пять минут.
   Пятый. Не довод.
   Поэт. Если уж на то пошло, вы - мой персонаж, а не я ваш. Так что это я должен вами...
   Пятый. Согласен. И что же нам с этим делать? Значит, так. Командуй мне делать поворот.
   Поэт. Не буду.
   Пятый. Какой упрямый, а. Ладно, потом посчитаемся. Дамы, сюда! Будем поворачивать.
   И тут, как назло, глаза наши ужасно устали смотреть в одну точку вот уж битых полчаса. Мы моргнули. Быстро-быстро. И - смотрим снова. Что за досада! Ни Поэта, ни Пятого этого. Как растаяли, как сквозь землю провалились. Опять, что ли, что-то новое? Хотя нет. Это же Мама. И остальные при ней. Ну, хоть узнаем, чем здесь закончилось. Слава Богу! ...Посверкивает стекло...
   Юноша. Мама... Мама... Какая же вы, оказывается, несчастная! Какая вы трагическая! Знаете, что, я... Я... Я вам делаю Предложение Руки и Сердца. Вам. Я вас люблю, мама. Больше жизни.
   Девушка. Как? Маму?
   Мама. Ой, я сейчас лопну от смеха! Меня?
   Юноша. Вас. Вас искал я, задыхаясь в мутном сумраке ночи. К вам шёл, прорываясь сквозь жизненные невзгоды. Вы светили мне, переливаясь цветистыми, игривыми тонами. Всё это были вы! Как же мог я не разглядеть вас при встрече? Вы моя Лорелея! Мой ангельчик! Моё совершенство!
   Мама. Я-то?
   Девушка. Почему ты мне никогда не говорил таких слов?
   Юноша. Что ты? Юный цветок, красота которого увянет и ничего, ничего не останется. Ваша красота - призрак. А мама... У мамы есть душа. Душа матери. Кто слышал её? Кто знает, что таится в её глубинах? Какие там смыслы?! Какие вихри?! Какие краски?!
   Мама. Шибздик. Как пить дать, шибздик.
   Девушка. Точно.
   Мама. Выйди, доча. Выйди, пока не поздно. Какие ещё такие глубины. Уже и истерику-то нормальную закатить нельзя. Какой вы восприимчивый, дружочек. Прямо, как будто хрустальный. Да. Скажите спасибо, что папы нету. Он бы вам бы. Бы.
   Юноша. Вы отвергаете меня?
   Мама. А на кой ты мне, тюря? Ты же дочку мою обидел. Понимаешь? Ты её оскорбил. Опозорил. Куда ей теперь, обесчещенной? Куда, я тебя спрашиваю? Некуда.
   Юноша. Я и её не брошу. В память о былом нашем чувстве.
   Мама. Фу ты, разврат какой!
   Юноша. Мама, будьте же моей! Я же сейчас зарыдаю.
   Мама. Уйдите от моих колен! Уйдите, кому говорю!
   Юноша. Вы мне не верите. Но что же мне делать, чтобы заслужить ваше доверие? Что? Скажите. Только скажите. Я на всё готов.
   Мама. На всё?
   Юноша. На всё.
   Мама. Хорошо. Вы сначала-то чего хотели сказать?
   Юноша. Дочь вашу просить. ...Но это всё уже так далеко. Отошло и стоит вдали.
   Мама. Так позовите обратно. Пусть подходит, не стесняется. Женитесь на моей дочери. Сегодня же.
   Юноша. Так быстро? Но я, признаться, сегодня только попросить хотел. А это там... Потом.
   Мама. Потом? Ну уж дудки. Сейчас. В церковь.
   Юноша. Но я так быстро не готов.
   Мама. Вы ж хотите доказать мне свою преданность? Чтоб я вам поверила про ваши чувства ко мне?
   Юноша. Да.
   Мама. Вот и докажете. Сегодня жИнитесь.
   Юноша. Что ж раз, это единственный способ...
   Мама. Точно так. Доча, сюда!
   Девушка. Да, мама!
   Мама. Доча, он тебя любит. Он мне только что по секрету сказал. Просто он разволновался, и видишь, что получилось. Кроме того, он сегодня женится на тебе.
   Девушка. Мама... Слава Богу... Мама... Как же я его люблю...
   Мама. Не падать! Встать рядом!
   Девушка. Как же я тебя люблю...
   Юноша. И я.
   Мама. Итак, дети мои...
   Поэт (врывается). Нет, так не должно быть! Стойте! Это не мои герои!
   А он-то тут откуда? Он-то тут причём? Ведь так же хорошо всё шло! Уехали бы они сейчас в церковь. И нам бы можно было идти по своим делам - не на что было бы смотреть. А так... Любопытство. Будем дальше смотреть.
   Мама. Вы кто? Почему вы нам тут мешаетесь?
   Поэт. Я - поэт.
   Мама. Ну, поэт, тебе привет. И давай гуляй в буфет. Понимаешь ли, поэт, нам до тэбэ дела нет. Мне побольше будет лет, так что слушайся, мой свет.
   Поэт. Не буду я. Это вы меня будете слушаться. Это я историю придумал. И кончаться тут всё должно не так.
   Мама. Так эту всю галиматью ты сочинил? Это вот лабуду твою я играю тут? Я, выпускница таких академий, эту вот чушь? По твоей милости, значит. Ну, держись у меня! Правильно, ребят?
   Девушка. Давайте не будем уж так с ним жёстко. Это же всё-таки игра. Театр. Смешно же. Нам...
   Поэт. Вот-вот. Кроме того, я не всё написал. Я только до того места, как ваш монолог там... А признание - это уже не я. Это другой. Вы вообще, по моему замыслу первоначальному, смирная такая старушка. Тихая. А они вот вас должны будут обманывать.
   Мама. Меня? Обманывать? Глупость какая.
   Поэт. Нет, потом вы, конечно, всё разоблачите. И всё кончится хорошо.
   Мама. И зачем тогда столько канители?
   Поэт. Но это же история. Пьеса. Чтобы интересно было.
   Мама. Вот уж вовсе ничего в этом нет такого интересного.
   Поэт. Почему вы в этом так уверены?
   Мама. Потому что я опытная актриса. Меня, знаешь, кто учил? То-то.
   Поэт. Кого-то вы мне напоминаете...
   Пятый (является на мгновение). Тебе, значит, не нравится так?
   Брррр! Все сливаются и переходят один в другого.
   Поэт. Не нравится.
   Пятый. Ну и дурак. При такой же ведь раскладке обе наши с тобой дамы - и здесь, и там - остаются довольны. А в театре это самое главное.
   Поэт. Что - это?
   Пятый. Чтобы все дамы были довольны своими ролями.
   Поэт. Но мне так не нравится. Ты мне всё испортил.
   Пятый. И пожалуйста. Приветики. Вспомнишь ещё меня. Позовёшь ещё. Между прочим.
   Поэт. Давайте, как раньше!
   Мама, Девушка и Юноша. Давайте!
   Поэт. Какие вы все! Как будто это сон! Но такой хороший! Какие вы все! А давайте хоть познакомимся. Давайте, а?!
   Мама, Девушка и Юноша. Давайте! Мы - актёры.
   Поэт. А кого бы вы хотели играть?
   Пятый. Идиот, нельзя так актёров распускать! Они, знаешь, чего тебе потом наделают! Их в струну надо! В струну!
   Поэт. Ты уже сделал в струну.
   Мама. Я всегда хотела сыграть девушку. Молодую. Чистую. А то мне всегда дают какие-то роли. Штарух. Дрёвних. И тому подобное скушное и неинтерешное.
   Юноша. А по-моему, старуха - это очень даже интересно. Это же жизнь прожита. Это...
   Мама. Да? А вот ты попробуй! Шыграй!
   Юноша. А вот и попробую! Хочу быть старухой!
   Девушка. Ой, ребята, раз пошли такие откровенности... Я всегда хотела сыграть мужчину. Вы только ничего такого не подумайте. Кто ставит, во мне почему-то этого не видят, а я бы могла.
   Поэт. Вот и хорошо. Как всё удачно складывается! Давайте идите переодевайтесь! Будем по-новому!
   Мама (тихо, Юноше и Девушке). Пойдём. Хоть пивка дёрнем. А то битый час уже не отпускает. Совсем сбесился. Безжалостный какой режим. Ладно педагоги - а этот-то - вша и туда же.
   Поэт. Какое мы сейчас! Какое! А! Вот мы им! А!
   И тут грянул хор. Девушки-девушки-девушки. Много. С десяток будет. Появились. Такие все русские народные. Но с лукавинкой. Которая впереди, та вроде на Музу похожа. Самая лукавая. И поют что-то такое радостное. Прямо сердце скачет. И вроде те, которые переодеваться ушли только что, тоже тут. Они - не они? Да нет же вон они - переодевшиеся выходят! Только лица у них какие-то не те. Совсем стекло заморочило.
   Поэт. Отлично! Давайте, как вам хочется! Пойдём от ощущения!
   Мама (новая уже). А спляшем!
   Девушка (тоже). А спляшем!
   Юноша (тем более). А спляшем!
   И тут пошло-поехало. Пляски. Песни. Хороводы. Ох, завороты залихватские! Прямо, если б не стекло, и мы бы не удержались бы!
   Поэт. Постойте! Постойте! У нас же спектакль!
   Мама. Погоди. Не до того.
   Бархат. А кто же тут я?
   Муза. Мама вы, вот вы кто!
   Бархат. Я мама? Это, знаете ли, хамство! Прощайте навсегда! Наш роман был ошибкой... Это было мимолётное наваждение... Я должна быть верна мужу... Прощайте. Навсегда. Никогда нам больше не встретиться.
   Поэт. Постойте! Все постойте! Все постойте! Все!
   На мгновение всё останавливается, затихает.
   Поэт. Знаете, дураки вы все. ...Я воды Леты пью.
   Мне доктором запрещена унылость.
   Оставим это, - сделайте мне милость!
   И тишина стала. И долго стояла. Долго. А потом последним взвихрением взвился хор, исчезая. И Поэт - с ним. Взвился с ним. Исчезая с ним. Или это был совсем и не он...
   Часть следующая. Руки на стекле.
   Юноша. Привет, солнце!
   Девушка. Привет!
   Они любят друг друга - точно вам говорю.
   Юноша. Слушай, я тут себе новый сотик купил.
   Девушка. Да ты что! Показывай!
   Юноша. Вот. Смотри.
   Девушка. Моторолка!
   Юноша. Да. Это сейчас по цене и качеству лучшее соотношение.
   Девушка. Экран какой большой! Цветной?
   Они любят друг друга - точно вам говорю.
   Юноша. А то. Сорок тысяч цветов. Вообще так реалистично смотрится, да? Нет, я в любом случае хотел с цветным брать. Потому что такой - это неинтересно. Я с таким уже находился порядком. Как лох себя чувствуешь.
   Девушка. Да! Ни игр тебе нормальных, ни фотки посмотреть, ни ничего! На лекциях от скуки повеситься можно!
   Юноша. Ага! Как затрындит - история культуры... ФеномИны... Тут одно спасение. Сиди себе играй.
   Девушка. На одних мэссэджах всю лекцию не протянешь.
   Юноша. Точно.
   Девушка. А это что за штучка с этой стороны?
   Они любят друг друга - точно вам говорю.
   Юноша. Да ты что! Это же супер примочка. Фотокамера встроенная. Чик-чик и готово.
   Девушка. Прикольно!
   Юноша. А давай я сейчас тебя фотну!
   Девушка. Да ты что! Я сейчас совсем и не готова.
   Юноша. Слушай, мне так хочется попробовать!
   Девушка. Ну... щёлкни вот его!
   Они любят друг друга - точно вам говорю.
   Юноша. Ага. Если я его сейчас щёлкну, то он меня потом с курса щёлкнет.
   Девушка. А этого?
   Юноша. А этот и из академии может. Щёлкнуть.
   Девушка. Какие они у вас тут строгие.
   Юноша. А то. Академия всё-таки.
   Девушка. Ну ладно. Давай меня.
   Они любят друг друга - точно вам говорю.
   Юноша. Готово! Вот смотри. По-моему, нормально получилось. Здесь же не десять на пятнадцать, здесь особенных подробностей не видно. Зато, знаешь, её можно поставить на звонок. Ну, то есть, чтобы, когда ты мне звонишь, твоя фотография на дисплее сразу появлялась. Чтобы я знал, значит.
   Девушка. Просто мистер Понт!
   Юноша. А вот позвони мне! Давай проверим. Сейчас я тут установлю. Давай звони. Вот видишь - мигает! Алло! Вас слушаю!
   Девушка. Алло! Привет! Это я!
   Юноша. Привет! А я знаю, что ты. У меня высветилось. А ещё тут эти фотки редактировать можно. Вот, например, тебе вот такенные глаза можно сделать. Смотри! Здорово, да?
   Девушка. Как-то мне, знаешь ли, не смешно.
   Они любят друг друга - точно вам говорю.
   Юноша. Ну, это потому что с тобой. А вот гляди, как я Бобра отделал! А это вот Роджер! А вот Дэн! Скажи, отпад? Нет, что ни говори, примочка то, что надо!
   Девушка. Полифония у него!
   Юноша. Да, инструментик к инструментику. Любая гитарка! Скрипочка любая! А ударники вообще! Я тут недавно в маршрутке ехал, и мне Бобёр звонит. А у меня на него такой хэви-звонок поставлен. Ударники как забухали - вся маршрутка думала, что мы в аварию попали. Даже водила струхнул! Они меня все вместе потом чуть не высадили. Задвинутые - одно слово. Сейчас я тебе покажу что-нибудь поприкольнее. Сейчас такого можно накачать. Из Интернета - мелодии, картинки. Правда, деньги быстро улетают. Я как-то баксов на десять назаказывал на Инфоне. Вот, например.
   Девушка. Это же старьё какое-то советское!
   Юноша. Ой, извини. Это я для деда скачал. Хочу ему на день рождения послать. Он любит всякие военных лет.
   Девушка. У тебя у деда мобил есть?
   Они любят друг друга - точно вам говорю!!!!!!!!!!!!!!!!!
   Юноша. А то. Попроще, конечно. Ему батя в том году на юбилей свой старый подарил. Но я уже проверял - до него с моего мелодии доходят. Порадую вот его. Тут вообще чего только нету - и джипиэрэс, и мэйл ускоренный, и все дела... Слушай, а что мы с тобой всё по трубкам говорим?.. А вот слушай - Шнур.
   И льётся музыка. А как хочется, чтобы это был вальс!..
   Мама. А я тебе говорю, что Иркин сын не может быть с восемьдесят шестого. Потому что я прекрасно помню, что, когда я с нашей Ксенечкой сидела, то их бабушка мне жаловалась, что вот у них внук родился и ей всё с ним приходится сидеть. А ей как раз и отвечаю, что вот я сижу, а что же ты-то не хочешь? А если наша с восемьдесят седьмого, то их, значит, никак раньше, как с восемьдесят восьмого быть не может.
   Папа. Не может он быть с восемьдесят восьмого. Как же он может быть с восемьдесят восьмого, когда уж он в этом году в академию поступил? Между прочим, всё пятерки. Или там, может, одна четвёрка - я точно не помню. Ирка не нарадуется. Как же он бы в этом году поступил, если бы он с восемьдесят восьмого был?
   Мама. Ай, не знаю! Только ведь Ирка-то его в девятнадцать родила. Это я точно помню. А если по-твоему считать, что ж это получается: она его в средней школе, что ли, ещё? Я такого не помню.
   Папа. Вот я у неё спрошу, когда она следующий раз придёт.
   Мама. Спроси... Ой, совсем забыла тебе сказать! Мне же Маша звонила сейчас. Колька-то умер.
   Папа. Как? Когда?
   Мама. А вот вчера и умер.
   Папа. Он же моложе меня был.
   Мама. Прямо моложе. Он же на три года тебя старше. Он же с тридцать пятого.
   Папа. Да с какого это он с тридцать пятого! Он же в войну родился!
   Мама. Здрасьте! Я-то помню. Как раз сестра его, старшая, мы с ней вместе работали, она с двадцать седьмого была. И говорила, что, когда ей восемнадцать исполнилось, то брату - Кольке-то - десять было. В год победы как раз. А значит, он с тридцать пятого.
   Папа. Тебя не переспоришь. А жалко Кольку...
   Прощаются славянки.
   Девушка. А вот хоть телефон у тебя и продвинутый, но тариф не тот.
   Поэт. Почему это? Мегафон - самое то, что надо. Особенно Ультра Лайт. Все входящие бесплатно.
   Мама. И всё-таки, как ты мне голову не морочь, Иркин-то сын с восемьдесят восьмого. Как раз когда дефолт был, ему десять лет было. Точно помню.
   Бархат. Все входящие бесплатно. Это во-первых. Потом ещё, если больше минуты говоришь, то тебе бонус за каждый входящий - по одному центу. Это во-вторых.
   Папа. Не мог Колька умереть. Мы только вчера с ним разговаривали. По телефону.
   Пятый. Правильно - это он тебе по телефону из больницы звонил.
   Поэт. А почему же он мне тогда не сказал, что из больницы? Он бы мне обязательно сказал.
   Муза. Это во-вторых. А в-третьих, мэссэджи всего по одному центу стоят.
   Шопен.
   Пятый. Зато... Зато... Зато связь на Мегафоне - дерьмо. В метро - не ловит. В помещении с толстыми стенками - не ловит. Чуть за Москву выедешь - тоже не берёт.
   Бархат. Точно - я вот вчера в подвал зашла - там клуб, ну ты знаешь, - и не берёт. Пришлось на улицу выходить.
   Пляски.
   Юноша. Зато на МТС-е цены просто невозможные. Я бы на нём уже сто баксов бы проговорил.
   Девушка. Но качество хорошее.
   Ещё. Здравствуйте, сегодня мы в гостях у известного писателя, автора повести "Фиолетовый жир"... Впрочем, он не нуждается в представлениях.
   И ещё. Здравствуйте. Рад вас видеть у себя в гостях. Вот это у меня гостиная. Вот спальня. Это гостевая, конечно. Моя на втором этаже. Две. Две спальни.
   Ещё. Да вы что? Две спальни! Как это интересно!
   И ещё. А вот джакузи. Знаете, как вибрирует. Вот это мой кабинет. Три. Трёхэтажный.
   Ещё. Мат трёхэтажный?
   И ещё. Кабинет. Мой. Трёхэтажный.
   Ещё. Как интересно!
   И ещё с камерой. Твою мать!
   Муза. Но качество хорошее - это только пока. Потому что они, из МТС-а, все вышки государственные арендуют. А вот кончится у них аренда - вышки эти к Мегафону перейдут.
   Поэт. Почему?
   Пятый. Потому что из Питера Мегафон! Из Питера Мегафон потому что!
   Хор. ...Родился на брегах Невы,
   Где, может быть...
   Здесь будет город заложён
   Назло надменному соседу...
   К тому же. За проезд! Все за проезд! Что вы мне десятку суёте? Сами себе её засуньте! Я двадцать беру! С тысячи сдача будет. Что, утёрся? Баксы? Вон за мной обменщик - сменяй, заплати. Бабуля! Не спим! За проезд! Я тоже ветеран труда! Господа, кто разменяет, сто долларов? Кто разменяет, я спрашиваю! Чёрт с вами, кто разменяет - тому проезд с пятипроцентной скидкой! Только до тридцать седьмого сентября!
   Папа. Вы ещё скажите до тридцать седьмого года!
   Фантасмагория.
   Мама. А почему забыли про Би-Лайн? Почему, я вас спрашиваю?
   И на десерт. Между прочим, недооценён потенциал пейджинговой связи!
   Хор. Всё кажется мне, будто в тряском беге
   По мёрзлой пашне мчусь я на телеге!
   Цвета мешаются. Все превращаются один в другого. Картинки меняются. Меняются. Меняются. Меняются. А на самом деле - вы, конечно, это прекрасно понимаете - перед нами только двое.
   Юноша. Привет, солнце!
   Девушка. Привет!..
   Юноша. ...
   Девушка. ...
   Юноша. ...
   Точно вам говорю!
   Девушка. Ну - до встречи?
   Юноша. До встречи. Пока.
   Девушка. До завтра.
   Юноша. До завтра!
   Так вылетел - нам аж снег в глаза залепился.
   Мама. Кухарка! Кухарка! Кухарка! Умерла, что ли? Вот только этого мне ещё не хватало! У меня праздничный приём пищи, а кухарка, видите ли, вздумала окочуриться! Нет, главное, мне это агентство уже третью кухарку присылает - и все мрут как мухи всё равно! Неживучие какие-то!
   Девушка. Здравствуй, мама!
   Мама. Привет. Кухарка умерла.
   Девушка. С чего ты взяла?
   Мама. Зову - не отзывается. Значит, точно умерла. Угорела, наверно. Слушай, а найди-ка мне новую. Кухарку. А то я так опечалилась. Хоть в гроб ложись. Правда. У папы ведь день рождения завтра.
   Девушка. А, если я до вечера найду, можно будет, чтобы... Чтобы...
   Мама. Опять ты. Вот опять. Я уже сказала, что нет. Папа подтвердил. Мы его к себе жить не пустим.
   Девушка. Но ему негде. Мы всё равно собираемся пожениться.
   Мама. Ага. Нужен он мне тут со своей бородищей.
   Девушка. Он сбреет.
   Мама. А я потом за ним буду волосы его мести, да?
   Девушка. Он в другом месте сбреет.
   Мама. А вот пусть там, где сбреет, пусть там и живёт. Ещё нам его здесь не хватало.
   Девушка. Мама, ты злая.
   Мама. А с вами будешь доброй - будешь потом зубы с полу собирать. Вообще сейчас как заплАчу.
   Девушка. Не надо, мамочка. Не плачь.
   Мама. А ты найди мне кухарку. Или сама тогда иди. На кухню. Я без кухарки жить не могу. У меня прямо так и зудит без неё. Так и зудит.
   Девушка. Хорошо, мамочка, я найду.
   Мама. Найди.
   Девушка. Через час вернусь с кухаркой.
   Мама. Вернись.
   Девушка. И тогда мы ещё раз поговорим.
   Мама. Поговорим.
   Девушка. Пока, мамочка!
   Мама. Гуд баюшки! Поговорим. С кухаркой.
   И села Мама ждать. Поёт себе что-то такое горестное и ждёт. Тепло так из-за стекла...
   Мама. Уж не случилось ли чего с моей доченькой?.. Что-то долго её нет. Не приходит что-то. А я за неё переживай. Переживай я за неё, главное. Такая хитрущая. Нет бы меня за кухаркой, чтоб самой переживать. Нет же - так всё подстроила, чтобы именно я тут нервничала. Никакого к родителям уважения. Вот ни малейшего. Хитрушка.
   Папа. Добро, мать!
   Мама. Здорово, отец? Как - хорошо болеется-то тебе?
   Папа. Отличненько. Болезнь - самое то, что надо. Только вот одиноко мне.
   Мама. А вот не будешь со мной спорить-то. Не будешь. Я же говорю ему: не может он быть с...
   Папа. Не начинай снова-то. А то прямо здесь и умру.
   Мама. И умри.
   Папа. Одиноко мне.
   Мама. Не вой.
   Папа. А ты вот попробуй-ка на моём месте и не повой.
   Мама. А и попробую. А ты на моём от нервов не лопни.
   Папа. И не лопну. А ты чего лопаешься?
   Мама. А, кухарка умерла.
   Папа. Она же только что ко мне заходила.
   Мама. И умерла.
   Папа. Значит, теперь я и совсем один.
   Мама. Да... Дочка пошла новую искать. Ну, я пошла болеть.
   Мама. Иди-иди, любезной. Иди. А я дочку буду ждать.
   Девушка. Мама-мама! Я нашла! Только... Только она очень странная... Но, ты знаешь, она мне дала попробовать, как она готовит. Я просто в потрясении! Мамочка, у нас никогда ещё не было такой кухарки!
   Мама. Это уж точно. Всю меня облапила. Веди.
   Кухарка (роду мужеского, в платье женском - чтоб никто не догадался, значит). Я здесь. Здравствуйте.
   Мама. Привет. А ну-ка поворотись. Ничего. Готовишь-то хорошо?
   Кухарка. Ой, я даже и не знаю...
   Мама. Мне-то хорошо надо. Смотри.
   Кухарка. Ой, я буду очень стараться...
   Мама. Платить я тебе не буду. Год. Первый. Смотри.
   Кухарка. Ой, да я же не за это буду работать...
   Мама. А за что?
   Кухарка. Ой, за любовь...
   Мама. Я тебя любить не буду. Смотри.
   Кухарка. Ой, я найду за чью...
   Мама. Старик мой больной. Смотри.
   Кухарка. Ой, да я старых не люблю...
   Мама. Больше мужиков в хозяйстве нету. А чего это ты лицо-то всё платком закрываешь? Скромная, что ли? Ты смотри, я тебя на рынок буду посылать - там скромные не сгодятся.
   Кухарка. Ой, я совсем не скромная, я даже наоборот - такая смелая я. Ой...
   Мама. Чего ж тогда лицо закрываешь? Уродина?
   Кухарка. Ой, есть маленько...
   Мама. Бедненькая. Мало того, что кухарка, так ещё и уродина. Совсем бог не миловал. И я не милую. Отдельной комнаты у меня для тебя нет. Будешь в каморке жить за дочериной комнатой.
   Кухарка. Ой...
   Мама. Ещё и дура, как я погляжу. Ладно. Отдохни с полчаса.
   Кухарка. Ой, а потом что?
   Мама. А потом на ночь будешь моя.
   Кухарка. ?..
   Мама. Готовить с тобой будем. Гуд баюшки.
   Девушка. Получилось!
   Кухарка. Оу, йэс!
   Девушка. Ты просто с этим своим "ой"!
   Кухарка. Натурально. Она даже нас поселит вместе.
   Девушка. Ты... Ты такой...
   Кухарка. А ты... Я тебя...
   Девушка. Это понятно. У нас мало времени.
   Кухарка. Так приступим.
   Вот вы как хотите, а мы в этом месте закроем глаза. Мы знаем - вы нам скажете, что в наше время на такие мелочи глаза не закрывают. Мы с вами не спорим. Не спорим. Мы и сами уже привыкли с открытыми глазами. Но тут дело деликатное. Во-первых, мы и так в окно смотрим. Во-вторых, здесь не поймёшь кто кто. Фантазии какие-то. Да и вообще. Так что в этом эпизоде мы лично глаза закроем. И уши заткнём. А вы нам потом расскажете, что тут было...
   ...Вроде, говорят, вальс танцевали. Вот ведь творят, что хотят.
   Кухарка (та, что в её одежде). Слушай, мы, по-моему, как-то неправильно оделись. Не так до этого было.
   Девушка (в её одежде). Сейчас уже не время разбираться. Иди скорее. А то мама... Она...
   Мама. Приступим.
   Кухарка. Ой, приступим.
   Мама. Эта комната как называется?
   Кухарка. Эта комната называется сцена.
   Мама. Дура, это кухня.
   Кухарка. Сами вы дура. Это сцена.
   Мама. А я говорю, кухня. А это что?
   Кухарка. Это муляж керосиновой лампы.
   Мама. Просто - керосиновая лампа.
   Кухарка. Нет, муляж.
   Мама. Почему?
   Кухарка. Потому что не светит.
   Мама. Как - не светит? А почему же вот здесь вот светло тогда?
   Кухарка. Там вон, наверху, видите? Софиты. Вот они и светят.
   Мама. Что за фиты? Это лампа светит.
   Кухарка. Не-а, софиты.
   Мама. Я гляжу, ничего-то ты и не знаешь.
   Кухарка. Это вы ничего не знаете. Ничему вас не научили.
   Мама. Вот бы повыдергала я тебе волосы!
   Кухарка. Это парик. Он казённый. Госимущество. Его нельзя дёргать.
   Мама. Да знаю я! Потом за него щёлкнуть могут. А почему кастрюли ни одной нет? Как же мы без кастрюль готовить будем?
   Кухарка. Потому что не дали нам кастрюль. Вот почему.
   Мама. А как же без них то?
   Кухарка. А вы не знакомы разве, милочка, с таким понятием, как условный театр? Понимаете, вы в такой ситуации должны сыграть и за себя, и за предмет. Скажите ещё спасибо, что продукты в наличии.
   Мама. Ты меня не учи. Я буду командовать. Ты выполняй. Будем готовить торт. Празднишный. Оранжевый этюд.
   Кармина Бурана.
   Мама. Для приготовления марципановой основы торта в блендере смешать две столовые ложки тёртого миндаля, сто граммов сахарного песка, одну чайную ложку миндальной эссенции, сто граммов сливочного масла, два яйца, две столовые ложки рома и сто граммов муки до образования однородной массы.
   Девушка. Массу разместить в форме для запекания - диаметр двадцать шесть сантиметров - на листе промасленной бумаги и запекать в духовке двадцать минут при температуре двести градусов.
   Бархат. Запечённую основу торта вынуть из формы и охладить.
   Муза. Взбить три яичных желтка с двумя столовыми ложками воды, добавить в смесь сто пятьдесят граммов сахара и щепотку ванилина и снова взбить.
   Поэт. Смешать сто граммов пшеничной муки, восемьдесят граммов кукурузной и одну чайную ложку пекарского порошка добавить в смесь взбитую яичную массу и перемешать ингредиенты, после чего добавить три взбитых белка и снова перемешать.
   Папа. На дно формы положить лист промасленной бумаги, разместить на нём тесто и затем поставить форму в духовку на двадцать пять минут при ста восьмидесяти градусах.
   Пятый. Готовый корж охладить и горизонтально разрезать на три части.
   Юноша. Марципановую основу смазать ста двадцатью пятью граммами растопленного чёрного шоколада, охладить, затем поверх шоколада нанести слой абрикосового джема - сто пятьдесят граммов.
   Ещё. В кастрюлю налить распущенный желатин - один пакетик, смешанный с двумя столовыми ложками коньяка, и прогреть смесь на слабом огне, помешивая, до полного растворения желатина.
   И ещё. Затем добавить в неё две столовые ложки сливок, взбитых с сахаром и щепоткой желатина, и очищенную мякоть хурмы - три штуки, нарезанную кубиками, перемешать ингредиенты и прогреть в течение двух минут.
   К тому же. Поверх марципановой основы положить корж, покрыть его начинкой из хурмы, на него поместить другой корж и тоже смазать начинкой.
   И на десерт. После этого положить последний корж, украсить его ста граммами взбитых сливок, хлопьями миндаля - сто граммов, тонкими ломтиками очищенной хурмы - три штуки, и фигурным шоколадом - сто граммов.
   Все. Приятного аппетита!
   Хор. Конечно, не один Евгений
   Смятенье Тани видеть мог;
   Но целью взоров и суждений
   В то время жирный был пирог
   (К несчастию пересолённый);
   Да вот в бутылке засмолённой,
   Между жарким и блан-манже
   Цимлянское несут уже!
   Все. И будьте здоровы!
   Ночь. О, как это было прекрасно!
   Кухарка. Ой, вроде как готово, матушка! Еле поспела за вами...
   Мама. Готово, говоришь? Так дай-ка попробовать. Куснуть-то дай! Слушай, а как на этом условном театре едят-то? С полу мне, что ли, собирать?
   Кухарка. Сами должны уметь.
   Мама. Ах, так!
   Кухарка. Так.
   Мама. Ой, ты ж его пересолила! В рот же не возьмёшь.
   Папа. А вот мне очень даже нравится.
   Вот ведь Папа, а! Появился!
   Мама. Что тебе, пнина, нравится?
   Папа. Тортик. И девочка. Девочка, вы мне нравитесь. Пойдёмте-ка с вами в комнаты, а? Пойдёмте! С тортом!
   Мама. Иди-иди. Он тебе денег даст.
   Кухарка. Ой, вы что, я не такая!..
   Мама. Такая - не такая, а идти надо.
   Папа. В комнаты, милая моя! В комнаты! С тортом!
   Кухарка. А без торта - слабо?
   Папа. Как вы жестоки, молодёжь!
   Мама. Оскорбила папу! Ну, как такое можно! Не, ну, право слово! Папу оскорбила!..
   Папа. В комнаты! В комнаты!
   Кухарка. Вы мне не нравитесь.
   Мама. А мне вот твой торт не нравится! Ну и что с того?
   Кухарка. Настало время сознаться. Я не кухарка. Я люблю вашу дочь.
   Мама. Вы посмотрите на неё. Ещё издевается.
   Кухарка. Я говорю правду.
   Папа. В комнаты! В комнаты!
   Девушка. Ма! Па! Уже утро! С добрым утром! Папа! С днём рождения!
   Папа. Спасибо, дочка. Пойдём хоть с тобой в комнаты, а?
   Девушка. Пойдём...
   Красный, багровый свет.
   Кухарка. Я не позволю! Я пойду с вами!
   Мама. Куда? Надо стол накрывать. Гостям. Накрывай. Я в церковь пошла.
   Кухарка. Я один. Что мне делать? На стол накрывать? Как могу я? Скрипит надо мною кровать. И земля подо мною идёт ходуном. Мама в церкви. А я с пирогом лишь вдвоём.
   Пятый. Привет, я в гости к папе.
   Кухарка. Вот, сударь, тортику отведайте!
   Пятый. Дерьмовый у тебя торт. Ты бы побрилась.
   Бархат. Доброе утро, я в гости к папе.
   Кухарка. Вот, сударыня, тортику отведайте!
   Бархат. Торт у вас просто моветон. Вы бы побрились.
   Муза. Здравствуй, я в гости к папе.
   Кухарка. Тортику.
   Муза. Не катит. Ты бы побрилась.
   Поэт. Мой вам поклон, я в гости к па...
   Кухарка. То...
   Поэт. Дыр бы щыл убещур. Бри.
   Хор. Когда-нибудь придётся же ему
   Брить бороду себе, то несогласно
   С природой дамской... Больше ничего
   Не выжмешь из рассказа моего!
   Все. А вот мы тебя сейчас и побреем! Все вместе!
   Кухарка. Не надо! Я и сама-то ещё не бреюсь! Молодая ещё!
   Все. Надо! Так написано.
   Хор. Вот порох струйкой сероватой
   На полку сыплется. Зубчатый,
   Надёжно ввинченный кремень
   Взведён ещё!
   Пятый. И была она брита.
   И осталась она снова одна.
   Мама. Что, так никто и не приходил? Странно. А ты побрилась? Ты побрилась? Как ты могла? Вот разбойник! А я-то и не догадалась! Вот ты кто! Ты...
   Чижик.
   Юноша. Я хотел признаться вам раньше. Да, это я. Это я. Зачем мне это было нужно? Не знаю. Я повелевался огню. Я не думал, не рассуждал. Просто - летел. Летел туда, куда летится, куда направляла меня моя страсть. Вы скажете, я сумасшедший? Вы скажете, я рисковал своею честью? Вы будете правы. Но, верно, я не мог по-другому. О, жизнь! Непаханое поле.
   Мама. Да ты что! Я просто хотела тебе шепнуть, что, на мой вкус, тебе так не идёт. Вот и всё. Что ж ты так нервничаешь.
   Юноша. И вы не собираетесь выгонять меня, визг поднимать?
   Мама. Из-за чего это?
   Юноша. Как? Из-за того, что я он, а не она...
   "По-французски".
   Мама. А ты считаешь, что в наше время этим кого-то можно удивить?
   Пауза. Долгая пауза. Очень долгая пауза. Даже пушки не стреляют.
   Мама. Слушай, а чем ты брилась?
   Юноша. Вам это зачем?
   Папа. Знаешь, я ведь тоже бреюсь.
   Юноша. И вы?
   Папа. И я. Так что давай-ка бритву, дружок. Я сегодня как раз не успел ещё.
   Юноша. Н-нате. Н-ничего себе.
   Звяк.
   Юноша. Да, привет. Сейчас, я уже еду. У нас тут минут пятнадцать осталось. Ну, развязка, и всякое такое. Сам понимаешь... Что, Йосик рядом? Так привет передавай ему. Так и скажи ему: рай, Хельга, уз не стоит. Хельга - это у него кличка такая партийная. Он поймёт, о чём. Ну, приветики! Побрились? Давайте, скидывайте в жаровню волосы. В камин, то есть. Пусть себе горят, нас греют.
   Папа. Ага... Постой-ка, чем это ты топишь?
   Юноша. Да вот валялся тут томик какого-то чернявого. Красный такой. Я его и кинул в жаровню. Пусть себе горит, нас греет.
   Папа. А я-то думаю: что с нами такое со всеми? А он томик - в жаровню! Томик Пушкина - в жаровню! Теперь всё ясно. Доставать его оттуда надо. А то знаешь, как всё кончится... Он же нам такого тут! Такого!..
   Юноша. Да ну бросьте. Подумаешь, книжка.
   Девушка и Пятый. Мы из комнат! Мы решили пожениться!
   Папа. Томик в жаровне!
   Тут Папа бросился в огонь. Заполыхало. Зеркало треснуло. И дом начал трещать. Всё взорвалось. Еле мы успели отбежать. И вот - перед нами поле. Воины. Воины. Воины. В доспехах. Сражаются. Мечи. Кровь. Пустое поле.
   Он. Какие тут маски разбросаны!
   Она. И страницы из книжек! Странная поляна!
   Он. Это, наверное, та, которая после взрыва...
   Она. Ты думаешь, она ещё с тех времён?
   Он. Наверное.
   Она. Слушай, тут и костюмы есть!
   Он. Мне кажется, тут театр был.
   Она. Здорово!.. А что такое театр?
   Он. Я не знаю. Но, если тут все эти вещи, значит, он тут обязательно был. Театр. Мне так кажется.
   Она. А давай, давай у нас тоже здесь будет театр!
   Он. Давай.
   Она. Вот мы тебе эту бороду наклеим.
   Он. А тебе - вот эти вот косички приделаем.
   Она. А что дальше? Что в этом театре делали-то?
   Он. Надо подумать.
   Она. Я такая с косичками, а ты такой с бородой. Прямо, как будто и мы, и, одновременно, не мы!
   Он. Я думаю, нам играть надо.
   Она. А что это такое - играть?
   Он. Ну, вот как будто я - это с бородой, а ты - с косичками. Вернее, как будто бы то, что вот я - это он, а ты - она. Не мы, то есть. Но и мы тоже. То есть на какое-то время мы - это другие мы. Но мы должны быть так другие, чтобы прямо вот смотришь на нас - и прямо мы. Понимаешь?
   Она. Не-а. Ой, а можно я вот эту вот маску надену? У неё такая улыбка широкая, с зубами. У меня такой никогда не будет. А очень бы хотелось такую. Я бы смогла с такой. Точно-точно. Но у меня не будет уже, наверно.
   Он. В маске - будет.
   Она. Точно! Здорово!
   Он. А я вот грустную надену. Со слёзками.
   Она. Зачем? Она же же грустная.
   Он. Так. Чтобы больше пережить. А то мне с тобой никогда не бывает грустно. А надо же и то почувствовать, согласись.
   Она. Да... Мы потом с тобой поменяемся, ладно?
   Он. Ладно.
   Она. А дальше что делать?
   Он. Дальше надо в них себя почувствовать. Так мне кажется. Почему-то.
   Она. А это как?
   Он. Ну, если у тебя весёлая маска, значит, тебе должно быть весело.
   Она. А мне когда с тобой, мне всегда весело.
   Он. Правда?
   Она. Правда-правда.
   Он. Всегда-всегда?
   Она. Всегда-всегда-перевсегда.
   Он. Спасибо... Но сейчас тебе должно быть так весело... Не просто, как всегда со мной, а вот именно как вот этой вот маске весело.
   Она. А ей не так, как мне разве весело?
   Он. Нет, ей по-другому.
   Она. Всё-то ты знаешь. А вот как мне узнать, как ей весело? Ведь я-то - это я, а не она.
   Он. А ты подумай: вот почему ей весело?
   Она. Потому что у ней настроение хорошее.
   Он. Правильно. А почему у неё настроение хорошее?
   Она. А просто так.
   Он. Не может так быть. Оно почему-то хорошее.
   Она. Ну, если почему-то, то наверное, потому что... Потому что ей кто-то что-то очень хорошее сказал.
   Он. Кто, например?
   Она. Твой маск, например.
   Он. Что, например?
   Она. Например, что она ему нравится...
   Он. Ты прямо... Я...
   Она. Я так почувствовала. Правда. А твой маск почему грустный?
   Он. Потому что... Потому что твоя маска ему ничего толком в ответ не ответила, а только засмеялась и убежала.
   Она. А если бы ответила, тогда бы он был бы радостный?
   Он. Ага.
   Она. Она не знала. Она бы тогда обязательно бы ответила. А как же теперь, а?
   Он. Теперь им снова надо встретиться. Вот здесь. И вот они - он грустный, а она радостная - так вот видят друг друга. И теперь они так вот смотрят друг на друга.
   Она. А ты знаешь, я, когда я маска, смотрю на твоего маска, а он такой грустный, что мне тоже совсем не весело. Но ведь маска-то у меня всё такая же весёлая остаётся.
   Он. Я думаю, это потому что твоя маска, она не хочет показывать, что она запечалилась.
   Она. Нет, она хочет. Хочет. Иначе как же это? Что же у неё совсем чувств, что ли, нет?
   Он. Тогда... Тогда тебе нужна другая маска. Вон, смотри, сколько тут их.
   Она. Да?.. А тут нет такой, чтобы как я чувствую.
   Он. А ты поищи получше.
   Она. Точно нет. А что же мне тогда делать?
   Он. ...Не знаю...
   Она. А, ты не знаешь! А вот я знаю! Я знаю! Я знаю!
   Он. Скажи тогда мне.
   Она. А вот не скажу! Знаю, а не скажу!
   Он. Так нечестно! Я тебе всё говорил, что думал, а ты мне вдруг не скажешь!
   Она. А что мне за это будет, если скажу?
   Он. Я тогда... Тогда я... Поцелую. Тебя.
   Она. ...
   Он. ...
   Она. Мне тогда нужно без маски играть. Я смогу. Я без маски. Я так почувствую, что, как будто это я весёлая, а ты грустный. И всё-всё смогу сделать, как надо. Честно-честно.
   Он. И я. Я тоже смогу.
   Она. А тогда почему же театр?
   Он. Потому что... Потому что я - это я, а ты - это ты. А когда театр, то можно всё-всё-всё пережить.
   Она. Повзаправде?
   Он. Да.
   Глаза. Как вам не стыдно. Такие вы любопытные! Прямо сил нету! Глаза-то закройте свои! Бесстыдники!
   С неба посыпалась земляника. Много земляники. Так напАдала, что только головы из неё теперь видно. Много голов. Штук двадцать, наверно.
   Голова. Четырестопный ямб мне надоел.
   Голова. Ведь рифмы запросто со мной живут.
   Голова. А чтоб им путь открыть широкий, вольный.
   Голова. Мне рифмы нужны; все готов сберечь я.
   Голова. Не бойтесь, мы не будем слишком строги.
   Голова. Тут каждый стих глядит себе героем.
   Голова. Но Пегас стар, зуб уж нет.
   Голова. Усядься, муза: ручки в рукава.
   Голова. О той поре, когда я был моложе.
   Голова. Странным сном бывает сердце полно.
   Голова. Грустный вой песнь русская.
   Голова. Как, разве всё тут? шутите? - Ей-богу.
   Появляется Прохожий.
   Прохожий. Дайте мне чего-нибудь! Чего угодно, только, чтобы уж насовсем. Навсегда. Пожалуйста. Разве вы не видите, как я мучаюсь. Мне, правда, очень тяжело. Я же, понимаете, все сразу. Все. И это всё так легко сначала. Сначала легко. А потом невыносимо тяжело. Невозможно, как тяжело! Что же вы злые такие? Или вы не знаете, чего мне надо? Знаете ведь. Хоть магнезии дайте. Слово-то какое красивое - магнезия. Назовут же. Вот бы поэму. Магнезия... Нет! Никаких поэм! Никаких поэм! Никаких! Дайте мне магнезии, а? Понимаете, эти сны... Говорят, что это пока... Пока взрыва нет. Говорят, взрыв будет и всё пройдёт. Но взрыва нет. Взрывы есть. А моего, большого взрыва нет... Старик открыл книгу, достал порядком уже затупившийся карандаш и раздвинул губы, чтобы глотнуть воздуха для следующей строчки. Но воздуха не было. Было море... Вечерний город освежает. Особенно когда быстро идешь по нему. Особенно когда идешь к реке. Старик шел. Он шел и двигал губами. Никакой книги в руках не было. Он выбросил её вместе с карандашом. Кинул прямо на тротуар два-три квартала тому назад. Губы шевелились, впуская внутрь старика сырой после дождя воздух. Старик идёт к реке, не замечая никого и ничего вокруг. Старик сидит на бетонном парапете набережной и смотрит на журчащую, струящуюся воду реки. Его звуки становятся похожи на шум этой воды. Мерные, ровные звуки. Старик снимает с себя пиджак и бросает его в реку. Пиджак разбухает, наливается тяжестью, но плывет по течению. Пока пиджак не скрывается из виду, старик пристально следит за ним. Шевелятся губы. Старику кажется, что там, куда плывет течение, куда несется река, там можно будет всегда, целую вечность, сидеть у реки и двигать губами. Он осторожно снимает ботинки - сначала левый, затем правый, - потом носки, закатывает до колена брюки и медленно заходит в воду. Вечер выдался холодный. Губы стали шевелиться быстрее... Магнезии дайте! Пожалуйста! И уйдите все. Все уйдите. Что, непонятно? Встаньте, пожалуйста. Встаньте же, пожалуйста! Встаньте! Уйдите! Все!
   Статист. Не пойму, что тебя так не устраивает. Ты же хотел свободу. Вот она. Свободные герои. Совершенно свободные. Время - совершенно свободное. Пространство - тоже свободное. Абсолютно. Чего тебе ещё надо?
   Прохожий. Но... Но это же не свобода. Это пасквиль какой-то.
   Статист. Свобода. Такая. Какая получилась. А ты всё кричишь. Ты попробуй рассмотри её. Кричать всякий может. А ты рассмотри. Ты в ней увидь.
   Прохожий. Там нет ничего.
   Статист. А ты в ничего увидь.
   Прохожий. В ничего ничего быть не может.
   Статист. А ты закрой глаза.
   Прохожий. Мне, по-моему, скоро их и так, без меня закроют.
   Статист. И хорошо бы!
   Прохожий. А вы цельтесь!
   Статист. Ладно. Всё. Тихо. Представь. Сможешь. Без масок. С лицами. Как есть.
   Прохожий. Спасибо.
   Статист. С тобой.
   Пых! И мы в комнатке. Не за стеклом, не подсматриваем. В ней самой. Счастье.
   Девушка. Мама, он сейчас придёт...
   Мама. И всё будет хорошо. Ты не волнуйся.
   Девушка. Да, не волнуйся. И платье у меня какое-то не такое. И причёска вот. И вообще.
   Мама. Он не за платьем и не за причёской. За тобой.
   Девушка. А я-то в платье и в причёске!
   Мама. Не заметит. Они никогда не замечают.
   Девушка. Вот смотри! Вот, если что, сама, вместо меня, замуж пойдёшь.
   Мама. И пойду. А ты за моего.
   Девушка. Договорились.
   Папа. А я всё слышу!
   Мама. А и слышь.
   Папа. А я тебя не пущу за него.
   Мама. А и посмотрим.
   Папа. Я отец семейства.
   Мама. А я тебя спать укладываю.
   Девушка. Мама, он идёт!
   Юноша. Здравствуйте, все.
   Мама. Добре!
   Папа. Приветствую.
   Юноша. Вот... жениться хочу на вашей дочери.
   Папа. И женись. Как отец семейства, постановляю.
   Юноша. И вы совсем не против?
   Мама. Свадьба уж заказана, а мы против будем. Счас. Только ты уж больше с костюмами-то не шали.
   Юноша. Не буду. Честное слово.
   И взвилась музыка церковных хоров. Обряд венчания. Мы, конечно, священник.
   И обрушилось праздничное гулянье. Все мы.
   И вальс.
   И стало вдруг темно.
   И в свете Пары в белом, много их, и каждые шепчут о любви.
   И Муза пролетела юрко, нас коснувшись.
  
   2
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"