За время множества встреч, мы не прошли мимо ни одной афиши. Было весело. После следующего свидания в театре, Агнешка осмелилась пригласить меня к себе домой с ответным визитом. Я незамедлительно дал согласие. Это был добротный старый многоквартирный трехэтажный дом. Что внешний облик, что внутреннее убранство её жилища, выглядело архаично. Десятки раз перекрашенный фасад с фигурной лепниной тридцатилетней давности. Местами осыпавшаяся штукатурка. Слегка выступающий ветхий балкон. Высоченные потолки, скруглённые по углам. Каждая квартира имела свою особую смешанную благовонию, которая связывала в себе аромат комнатных цветов и хозяйственных средств, мебели и одежды. Иногда жильё источало не очень приятный запах животных и овощей, если они хранились не в каморе. Даже если проветрить комнату, запах через время всё равно вернётся. Один из таких особых смешанных запахов закрепился и в квартире Агнешки.
Она жила одна и мне не пришлось пережить неловкое знакомство с родственниками, которое пришлось пережить ей. Но меня волновало вовсе не это. Я предполагал, что в этот раз со мной может случиться то, о чём недавно не мог даже мечтать. Этот нюанс лишь пугал меня до дрожи. Появился какой-то волнительный трепет, переплетённый со шквалом эмоций. Полигамным меня трудно было назвать, ведь я был девственником. Но в одночасье меня не устраивали и платонические отношения, я хотел непосредственной близости. Её тело влекло, а моё тело тянуло к Агнешки, точно магнитом. Природа брала верх.
- Как вам спектакль, молодой человек?- официальный голос хозяйки квартиры вывел меня из бесконечного потока мыслей.
- Не правдоподобен,- я констатировал вывод и галантно помог снять с Агнешки пальто.
- Поясни.
- Во-первых, игра лицедеев фальшивая. А во-вторых, я в своё время осилил Шекспира и точно знаю, что Отелло заколол Дездемону.
Потеряв интерес к теме разговора, Агнешка плавно перевила обсуждение спектакля в легкую беседу, не сводя от меня взгляд:
- Но главное-то суть. Он убил её через ревность, то есть из-за любви к ней.
- Как по мне, это не по-мужски.
- А ты знаешь, что определяет мужчину?
- Сексуальность?- произнёс вслух ответ, тут же его постеснявшись.
Ничуть не смутившись, Агнешка лишь слегка расхохоталась. Для неё это было как нечто собой разумеющееся. Затем она включила медленную мелодию на граммофоне и повела меня в белом легком непринуждённом танце. Я тоже стал миндальничать и думать о всяких милых глупостях.
- В первую очередь, мужчину определяют две черты - спокойствие и благородство.
- И какие из них есть у меня?- ответил ей, снова стыдясь открытых проявлений чувств, перебрав инициативу танца в свои руки.
- У тебя есть всё. И даже сексуальность,- она ласково произнесла, улыбающимся ртом.
Улыбка сменилась, серьезностью. Её взгляд застыл на мне, воспылал желанием. Наши движения тоже застыли. На щеках Агнешки проявился животворящий румянец. Мои мысли пошли вразброд. Я безумно хотел её здесь и прямо сейчас. Агнешка это почувствовала, и её рука скинула халат, под которым она была в одном нижнем белье. Далее она тихо, почти шепотом, произнесла:
- Я не желаю оттягивать неминуемое.
Со мной произошло наваждение в предвкушении чего-то благоговейного. Я хотел эту женщину больше всего на свете. Такого сильного чувства и притяжения к противоположному полу не испытывал никогда. Сделав решительный шаг Агнешке навстречу, её искусительная плоть поддалась моим устам. Губы были упругие, сладкие, пьянящие. Мы долго целовались. Время потеряло счет. Когда пульс увеличился троекратно, я склонился к тонкому изгибу её ушка. Сознание на секунду отключилось, будто на время потерял сам себя. По её изогнутой спине скользнула рука, развязывая корсет. Затем её рука скользнула мне под сорочку. Под воздействием женских чар, ласки обернулись в страсть, и мы слились в одну гармонию наслаждения, мы стали одним целым. Это было сродни чуду. Теперь мои губы целовали каждый оголённый сантиметр её плеч и шеи. Сплетённые тела, тёрлись друг об друга, парадоксально создавая бурю нежных эмоций. Осязания гладкой кожи доносили в моё сознание неимоверное вожделение. Целый спектр удовольствий опьянял, отключая мозг от внешнего мира. Уже не было важно, кто я, кто она, и какая между нами разница. Было только здесь и сейчас. Мы просто наслаждались. Я был в раю.
После вожделенных слияний, в осевшем иле страстных чувств и быстрого дыхания, она утомлённая подожгла длинную тонкую сигарету, вмещённую в продолговатый деревянный лакированный мундштук. Квартира наполнилась табачным туманом. Петляющие зигзаги дымки, спровоцированные от каждого нашего движения, закрутились вверх под потолок. Я не мог поверить, что это случилось, она была со мной, она впустила меня, она принадлежала только мне.
- Теперь ты в моём круге доверия и я хочу посвятить тебя в самую сакральную тайну всей моей жизни,- неожиданно изрёк от себя эти слова, вопреки собственному обещанию никому больше не рассказывать.
Внимательно сосредоточившись, Агнешка жестом показала мне благословение на раскрытие ей тайны и подперла обеими ладонями подбородок.
- Однажды, я приручил леопарда. А ещё я не сплю уже больше пяти лет.
Вместо того чтобы удивиться или посчитать меня безумцем, она на полном серьезе подхватила моё странное признание.
- Ты знаешь, я сейчас готова была услышать всё что угодно, могу даже поверить, что ты действительно был укротителем. Но то, что ты сказал второе, о сне, снесло мой мозг набекрень.
- Я надеюсь, что моя честность не граничит с глупостью?- на всякий случай мне пришлось уточнить.
От её ответа зависели мои дальнейшие действия, и то, что я мог позволить себе ещё ей поведать.
- Продолжай и расскажи мне абсолютно всё.
Такой простой прямолинейный ответ, вполне устраивал, и меня уже было не остановить:
- Начну с того, что мне это не по душе. Я хочу быть как все, засыпать и просыпаться. Я хочу видеть новый день. Эта нескончаемая бессонница съедает меня изнутри.
- Как по мне, это, мягко выражаясь, любопытно.
- Ты даже не представляешь как это страшно.
- Ты прав. Нет. Не представляю. Если бы я была на твоем месте, то наверняка бы испугалась. Но я никогда бы не перестала искать компромиссы.
- Поверь на слово. Я перепробовал все доступные снотворные и только почувствовал на себе их побочные действия. После их принятий ноги становились ватными, а сознание мутнело. Больше с них никакого проку. Моя постоянная температура тела вот уже пять лет по-прежнему 35.
- Ты только что так убедительно всё рассказал, что я действительно начинаю верить. Если это правда, как ты мне это докажешь. Ведь ты же знаешь, я верю исключительно фактам и научному подходу.
Я и не рассчитывал, что Агнешка сразу поверит в мои фантасмагорические бредни. Глянув на книгу, решение пришло само собой.
- Если у тебя есть много бумаги, ручка и чернило, я перепишу эту книгу вручную. До утра, думаю, что справлюсь. Ведь я же не фокусник, и не смогу писать сквозь сон.
- Для такого дела я тебе хоть тонну бумаги и чернила найду,- с неподдельным азартом согласилась моя избранница.
Когда Агнешка уснула, я принялся воплощать в жизнь свою идею. К утру книга была переписана, и у меня даже осталось несколько часов.
Остаток времени провёл с пользой, прокручивая в голове незабываемый вечер. Из головы также не шёл вчерашний разговор. А правильно ли я поступил? Может это её отпугнёт, когда она снова всё обдумает?
Непривычно большая луна, почтила ночное небо своим присутствием. Её свет прочертил на полу ровную полосу, края которой искажались лишь на изгибах ковра. Полоса достигла кромки подушки на кровати, где спала Агнешка, и остановилась. Всё вокруг будто ожило для неё. Вместе с ней дышали за окном деревья, и земля, на которой они росли. Её дыханием веяли южные ветра. Если бы цветы могли сбежать с полей, они бы пали к ногам Агнешки и, не дожидаясь весны, зацвели. Я вспомнил её смех, что эхом мчал по земле и, взметнув в небеса, превращался в гром, который тут же утихал.
Как же я ей завидую. Она спит и видит настоящие сны, от которых мне не хотелось её отрывать. Но с каждой минутой неумолимо близилось утро.
Керосиновая лампа давно отгорела, стало темно. А с восходом солнца Агнешка пробудилась, вернувшись в реальность. Глаза словно две узкие щелочки, будто заново воспринимали этот мир. Из её слегка растрепанной прически выбилось несколько непослушных прядей. Ничего милее я не помню за последнее время. Эта благодать, эта нерушимая связь, это солнечное утро принадлежали только нам. А мы принадлежали только друг другу. Её взгляд бесцеремонно проник в меня и остался там навсегда. Затем она, молча, перевела глаза на письменный стол и увидела рукописи. Пролистав каждую страницу, и наугад сравнив их с оригиналом, она наконец-то поверила.
- Ты справился.
- Я даже выкроил себе немного времени, чтобы полюбоваться тобой.
- Ты даже не выглядишь сонным.
- Вот так и живу. Теперь ломаю себе голову, как же мне распорядиться таким подарком судьбы, дополнительные восемь часов полноценного рабочего времени, да ещё и при наличии прекрасной физической формы и освоенного в университете интеллекта?
Её реакция всё никак не менялась, она не могла оправиться от потрясения.
- Такой дар точно нужно как-то испробовать с пользой. Обещаю придумать как именно,- негромко сказала Агнешка, подкурив сигарету.
- Уж придумай, а то лично я, не могу. В принципе, нет такой работы, с которой бы я не справился, главное понять суть и последовательность.
- Ты знаешь? Я тут подумала, что мне не достаточно одних суток, я хочу тебя проверить ещё хоть на пару дней и ночей. Придется твоему братцу меня потерпеть.
- Господи! Ярек! Я про него совсем забыл. Я же его не предупредил, что буду ночевать у тебя. Он, наверное, места себе не находит.
- Атеист вспомнил о боге. Не преувеличивай. Ты и так слишком много уделяешь ему времени.
- А мне всегда казалось наоборот.
Докурив сигарету, Агнешка сразу же поменяла окурок на новую сигарету, вставив его в тот же длинный обугленный по краях мундштук. Затем она отодвинула шторы и продолжила дискуссию:
- Не нужна ему твоя гиперопека. Отпусти его. Дай ему вздохнуть полной грудью, почувствовать жизнь. Много слепых сами ходят по улицам и ничегошеньки с ними не случается. Ты же не можешь всю жизнь быть его нянькой. У тебя есть и своя судьба.
- Я слишком часто терял родных и близких, потому я стал часто переживать за всех, кто остался со мной и кто теперь мне дорог. А ещё стал задумываться над тем, мог ли я предотвратить те несчастья?
- Вся эта полемика об аналитике пустая трата времени,- поделилась мнением Агнешка и, погасив недокуренную сигарету, села по-турецки.
- Я не могу с тобой согласиться. Вот допустим. Если бы мой отец просчитал риски своего упрямства и послушал дядю Бориса, возможно, мы бы выехали со страны до голодомора. И мои настоящие родители были бы живы. Также я предугадал, чем могут закончиться игры с треклятым порохом, но всё же позволил Яреку им воспользоваться. Тогда бы Ярек не ослеп, и мои приёмные родители были бы живы.
- А как ты сможешь предупредить казусы судьбы. Ты же тогда в клубе не мог рассчитывать на то, что я резко открою ту дверь. Ты не видел, что происходит за полотном. Так и судьбу предсказать невозможно. Никто не застрахован от её воздействия на линию жизни.
- Твои слова имеют право на существование. Но и я имею право, хотя бы на то, чтобы попытаться что-то изменить? Или я не прав?
- Безусловно, ты можешь.
Снова оголив себя, Агнешка больше не стеснялась моего любопытного взгляда, и мы снова слились в один поток блаженной энергии.