Зайцева Саша : другие произведения.

Госпожа Марика в бегах - Глава 12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В которой страшные опасности и ужасные приключения все никак не заканчиваются.

  Глава 12.
  
  Что может улучшить настроение дамы в беде? Нет, после беды... Нет, после одной беды и на пороге новой. Нет, опять как-то пессимистично, а мы ведь о хорошем.
  Итак, что же может привести в порядок растревоженные нервы не избалованной жизнью барышни?
  Рыцарь, вовремя пришедший на выручку? Есть целых три, на любой вкус: блондин, брюнет и русый с проседью. Все искренне переживают за благополучие оной дамы, и у каждого на то своя причина. Капитану нужен живой и здравствующий свидетель, магу и храмовнику объект лабораторных исследований и утоления любопытства.
  Быть может, мысль о доказаной невиновности перед храмовым судом согреет душу "беглой ведьмы"? Да, теперь нет нужды шарахаться от каждого айна в серой рясе. Госпожа Молинари, честная гражданка Анселета, может податься в любой город, хоть в Арнген со своими пятью даймами и ни в чем себе не отказывать.
  Тогда замаячившая надежда выяснить чуть больше о своем положении в этом мире? Возможность выговориться, рассказать кому-то неравнодушному все то, что жжет семь лет изнутри, от чего просыпаешься в холодном поту ночами и спустя годы не уверена, а было ли вообще это "раньше". Может быть, ты всегда была Марикой из Пиньи, может быть, не было никаких темных чащ и трех дней безумства, и все это придумало твое разыгравшееся воображение одним темным вечером, таким же, как все предыдущие. Сколько вообще ты провела в Пинье, где год похож на ушедший как близнец, где времени нет счету, где есть только смена сезонов... Все эти мысли вселяют обоснованные сомнения: а стоит ли рот открывать? Ведь запрут в сумасшедшем доме, откуда обратного ходу нет. Узнавала.
  Нет, если позволить себе рефлексировать на тему бытия и справедливости накануне ответственного мероприятия, можно и вовсе пасть духом, тут помогут только проверенные методы. Шопинг и тряпки.
  Да, снова тряпки. Годы в стесненных обстоятельствах так и не смирили меня с мыслью, что одно платье и одна юбка - это нормально. Всякая возможность пополнить гардероб, не угрожающая моему желудку, воспринималась как удовлетворение основных потребностей. А уж такая возможность...
  Три ярда мягкого феврского бархата, матово-синего, почти черного в глубине многочисленных складок юбки, лоснящегося на солнце серебром. И ещё три светло-голубого атласа, будто светящегося на фоне темной ткани.
  Платье, бережно упакованное в картонную коробку, завернутое в три слоя тонкой хрустящей-шелестящей бумаги, переложенной тряпичными саше с лавандой и лимонником, принесли рано утром, в тот час, когда разве что пекарь не спит, разводя жар в печи. Распорядок дня пекарей я помнила хорошо. Как и То самое платье. Цвета ночного неба и льдистых горных вершин, которое запало мне в сердце ещё в самый первый мой день в Демее. И пусть расшитый стеклярусом чехол остался висеть на вешалке в ателье, утренняя визитка, наряд для коротких светских встреч, покупок и небольших дел в городе и не должен сверкать каменьями.
  Это была не единственная переделка: шитое не по мерке, на среднестатистическую крепкую анселетскую барышню сорта кровь с молоком, на моих костях платье смотрелось мешковатым. Времени было в обрез, и я пошла на крайние меры - вывернув наизнанку верхнее платье, наживую ушила талию и сузила вытачки на груди. Если где-то и получилось не слишком аккуратно, то накидка прикрыла все мои огрехи. Эх, какая это была накидка! Плотное сукно, шелковая подкладка и две дюжины маленьких пуговок из слоновой кости от горла воротником стойкой до самого низа, где, мягко обнимая бока, она приоткрывала двумя длинными разрезами и часть позумента черным шелком на юбке, и рукав платья три четверти, и длинные перчатки из тонкой перфорированной замши.
  - Сударыня, если вы не перестанете озираться, нам придётся менять легенду. Дальняя родственница...
  - Да-да... проездом из Тослы в Вишек, первый раз в городе. Просто я немного волнуюсь.
  - Все по плану, дорогая кузина, - успокаивал меня маг. - Пока я заметил только одного наблюдающего, и это человек его преподобия. Не стоит тревожиться, мы почти на месте.
  Ранье ободряюще сжал мою ладошку, покоящуюся на его локте, и кивнул в сторону: там за толстыми непрозрачными матовыми стёклами плыли тени людей и мерцали тысячи ярких точек.
  Господин Вианкур верно подметил, я вертела головой точно фарворовый болванчик в лавке заморских товаров, но причина была в другом. Высоко поднятый нос (как рекомендовал опытный в маскировке капитан дабы "соответствовать костюмчику и ...просто для куража") сам поворачивался к очередной зеркальной витрине, стоило мне краем глаза уловить движение складок кейпа и подрагивание тонкого пера шляпки. А волнение... Женское тщеславие приглушалось тревожными мыслями. Все казалось, на меня, плывущую под ручку с идеально прекрасным кавалером в идеально прекрасном платье, оборачиваются люди, завидя идеально оттеняющий краски наряда бланш на половину лица.
  Хотя синяк исчез с моей кожи без следа ещё вчера вечером.
  Спор в гостиной разгорелся нешуточный. Сомнительный план Вианкура, как я его понимала, заключался в следующем: наложив на меня защитное заклинание, которое он собирался "позаимствовать в другом месте за неимением требуемых резервов", пройтись под ручку через всю Трехглавую площадь и поймать негодяев с поличным, когда те, создав панику среди честного люда, под шумок попытаются устранить меня и моих спутников. Клеберу идея казалась крайне ненадежной, мало чем отличающейся от простого магического сопровождения, господину Бошану - требующей пояснений и доработки. Совет в Филях гениальностью задумки не проникся, я так вовсе не могла постичь ее логики, так как опытным путем выяснила свою аллергическую реакцию на магическое воздействие. Не отек Квинке, но потеря дееспособности полнейшая. В общем, никто в гарантию стопроцентной защиты моей персоны не верил.
  - Значит барышня чудесным образом, - во взгляде капитана читалось как он "верит" в это чудо, - перетянет на свою ауру часть охранного заклинания? А какую часть? Ее точно хватит?
  Месье Клебер сосредоточенно хмурился и неприятно хрустел пальцами, так что мне захотелось его одернуть.
  - Судя по вашим свидетельствам, пребывания в лавке ростовщика хватило для отвода прямого удара. Зная среднестатистический диаметр купола и закладываемую мощность, минус естественный износ, минус профилактика или отраженные атаки... По моим расчётам нам хватит получаса...
  - Попахивает незаконным вмешательством в работу магической сети, - недовольно заметил Ройс. - Это распространенная практика?
  Маг не смотрел ни на айна, ни на Клебера. Прикрыв глаза он в задумчивости перебирал брелоки на цепочке часов, точно сводил в уме цифры. Лицо его не выражало глубокой уверенности в своей правоте, но замечание капитана отвлекло от медитации.
  - Считайте мой метод передним краем науки. И если вам попахивает, вспомните, все ли ваши действия отвечали букве закона?
  - А что вы будете делать, если дежурный маг банка, вы ведь туда собрались прогуляться, почует подвох? Поднимет тревогу и задержит вас до выяснения. Или сразу сплавит в камеру Департамента - в жаркие объятья Оберена?
  - Так вы об этом печетесь, - улыбнулся Ранье. - Какие у вас гибкие моральные принципы. Вы правы, значит, банк не подходит. Но ведь есть заведения, где мага на постоянной основе не держат.
  - Мой основной моральный принцип: пережить Д'Апре. Скажите, вы уверены в результате?
  - Нет, - подумав, ответил маг. - Я не уверен как в длительности действия и устойчивости конструкции, так и в том, каждая ли охранная сеть пригодна для копирования... На месте будет видно. Но это определенно лучшее, что я могу предложить.
  - А что вы думаете, ваше преподобие? Вам все же ближе эти материи.
  - Рискованный шаг. Я бы предпочёл подстраховку и запасной план, но все же... Звучит жизнеспособно. Обсудим детали.
  - Само собой разумеется, без связки амулетов я на такое дело не сунусь и вам не советую. Наш вчерашний экспромт чудом не закончился панихидой... Но для начала я должен переговорить с мадемуазель, тем более внутреннее восстановление больше не требует помощи извне, и самое время убрать с ее лица гематому. А вы пока можете обсудить альтернативные варианты.
  
  * * *
  
  Темная нетопленная комната. Маленький кабинет, больше похожий на дамский будуар. За рабочую зону говорили высокие шкафы со стеклянными дверцами, бюро и небольшой письменный стол на тонких ножках... удобный разве что черкануть записку подруге, нежели для ведения серьезных дел. Гроссбух, в общем, не поместится.
  После жара гостиной захотелось поежиться и спрятать руки под капот: кончики пальцев стали холодеть. Из распахнутого окна веяло ночной свежестью и слышалось пение соловьев в саду.
  - Одну минуту. Сейчас станет теплее, - месье Вианкур закрыл окно, и я с жалостью вздохнула, когда соловьиная трель прервалась - скрип рамы спугнул птицу.
  Маг бросил полено из чугунной дровницы в зев камина и, шепнув коротенькую частушку, повел невообразимо прекрасным жестом над очагом. Я как завороженная наблюдала за танцующей рукой, под которой разгоралось пламя. К счастью, мужчина стоял ко мне спиной, и его не смутило мое изумление.
  "Как в цирке!"
  Покончив с отопительными работами, Ранье огляделся.
  - Прошу вас, - очередное низенькое кресло (из которого изящно подняться - навык!) приняло меня в свои объятья, а сам маг поставил себе стул напротив. - Сударыня, поверните правую щеку к свету. Так, хорошо.
  Сосредоточенно рассматривая что-то у меня над головой, подняв руки и уже готовый произнести формулу, он медлил, а я все глубже вжималась в обивку, предчувствуя белую пелену мутнеющего сознания.
  - Нет, это после, - сам себе пробормотал под нос Ранье и глянул на меня. - Госпожа Молинари, не тряситесь так, это все лишь кроверассасывающее заклинание. В пасть злодею по доброй воле решились, а мага с вполне прозрачными намерениями боитесь! В чем логика?
  Я выпрямилась. Но-но-но, про логику не надо!
  - Все очень просто. Ведь эти люди меня... вас... всех нас в покое не оставят?
  - Боюсь что так, - уныло сказал маг. - Его преподобие прав. Мы встряли в очень нехорошее дело.
  - Он прав и в остальном: я устала бегать и прятаться. Сегодня днем вы и господин Бошан расписались в моей невиновности, но разве это что-то изменило? Разве могу я выйти на улицу? Могу просить места в чужом доме, рискуя до этого места не дойти? Понимаю, вы все в такой же ситуации, но так или иначе вы можете за себя постоять: капитан - табельным оружием, вы магией, его преподобие, подозреваю, тоже не промах. А я? Даже в другой город уехать не могу. И если у меня есть шанс решить этот вопрос - я им воспользуюсь. В конце концов, терять-то...
  - Смелый поступок - встретиться лицом к лицу с врагом. Но...
  - Боже, о какой смелости речь? - я всплеснула руками. - Это чистая глупость, импульс, помешательство! Стоит мне задуматься о завтрашнем дне, как я начинаю трястись от страха. И все мои рассуждения, как и доводы господина Бошана работают здесь, в гостиной, а реальность... Она там, в подвале. Знаете, вот живешь и самонадеянно думаешь - плохое случается с другими людьми, с тобой ничего такого произойти не может. Защитная реакция психики. А потом раз и... Да, все обошлось. И сейчас я изо всех сил стараюсь забыть, но... я точно знаю, плохое случается. Просто я стараюсь об этом не думать. Иначе с ума сойти можно.
  - Марика... - недоуменно протянул маг. - Зачем же вы согласились? План потенциально хорош, но мы бы нашлись, мы бы придумали еще что-то... И без этих жертв.
  - Но господин Бошан сказал, что в таком случае верхушка останется на свободе и руки у них будут развязаны...
  - Господин Бошан был чрезмерно красноречив, - холодно ответил Вианкур и задумался.
  - Мэтр, - я тронула мага за рукав. - А вы можете мне объяснить, ну хотя бы на пальцах, что все это значит? Почему вы думаете, что все сработает? Мне почему-то кажется, что если я хоть немного не разберусь, то сделаю что-то не так... Хотя, что я там могу, не колдовать же.
  Тепло от камина медленно расплывалось по комнате.
  Месье Вианкур придвинулся почти вплотную и обхватил мои холодные пальцы своими руками. Как всегда его прикосновения током отдались по всему телу, но когда он посмотрел на меня и начал говорить, голос его был лишен всякой романтики. Взгляд скользил по мне и в то же время сквозь меня, рассматривая одному ему видимые материи.
  - У вашей ауры крайне интересная конфигурация. Не как у мага, не как у пустого человека, - тут он запнулся и тряхнул головой. - Простите, звучит не слишком учтиво, это профессиональный термин. Представьте, что это липкая паутина, которая притягивает к себе все заклинания, с которыми вы сталкиваетесь. Делать ничего не надо, процесс... самопроизвольный. Сейчас наиболее четко я вижу на вас шлейф вспомогательных медицинских манипуляций. Происхождение очевидно. Вами они могут ощущаться как легкое тонизирующее ощущение. А еще достаточно сильный эффект полиграфа. В ближайшие несколько дней рекомендую прислушиваться к интуиции, если при разговоре у вас возникнут сомнения в честности собеседника. А от былого охранного заклятья, конечно же, не осталось и следа. И кто знает, чем бы все закончилось для вас без этой навески.
  - И это защитит меня от мага? Как защитило от удара ножом? А от толпы? Ведь там будет паника. Знаете, как говорят, нет ничего страшнее толпы.
  - Я буду рядом с вами и не отойду ни на шаг, - он сжал мои ладошки. - Выберем мы этот план действий или любой другой, господин Бошан говорил о двух дюжинах храмовой стражи...
  - Господин Вианкур...
  - ... и кроме храмовых будет еще...
  - Ранье, - обращение по имени заставило его остановиться. - Скажите честно, вы меня изучали? - задала я давно мучавший меня вопрос.
  Руки, державшие мои пальцы, чуть напряглись, и он отпустил мои ладони.
  Зря спросила, ведь знаешь ответ. Кто тебя тянул за язык? Ох уж это женское любопытство и любовь к разборкам. Пожалеешь ты, Марика.
  - Да, - смотреть в глаза не побоялся. - Конечно.
  - А вам эта мысль пришла в голову до... или после?
  Молчи! Молчи, дура! Маг вот умница, молчит.
  - Раз уж мы начистоту - вы изменились, ваше отношение ко мне изменилось.
  - Сударыня, - он обворожительно улыбнулся, снова надевая маску героя-любовника. - Вы беззастенчиво пользуетесь моей болтливостью. Вам ведь теперь ни любезно соврать, ни приукрасить - все почувствуете. И я сам дал оружие против моего сердца!
  Он картинно понурил голову.
  - Говорите как есть. Если уж нам идти "на дело", давайте будем честны друг с другом.
  - Как есть? Хорошо, - Ранье спокойно смотрел мне в глаза, обдумывая ответ. - Я действительно изменил свое к вам отношение. И то, что раньше мне казалось приятным дополнением к моему интересу, теперь кажется неуместным. Вы хмуритесь?
  - Приятное дополнение?
  - Марика, конечно, приятное! Вы интересная молодая особа, все айны обители шеи выворачивали при вашем появлении. Разве вас удивляет мое внимание?
  - Я вас не до конца понимаю... И что же изменилось?
  - Знаете... Наш праведный гостеприимный хозяин чудесным образом умеет влиять на людей. Не только силой своих слов - безусловно, опытный проповедник умеет работать с паствой. Но и собственным примером. И глядя на его трепетное и уважительное к вам отношение, мне показалось, что вы достойны большего и лучшего.
  Канонизации, видимо. Все с вами ясно, господа. Точнее, ничего не ясно. Может, маг решил, что на правах бывшего хозяина господин Бошан предложит ему жениться на скомпрометированной служанке. Как-то не слишком он расстроен сорванной интрижкой, негодяй. А пел...
  - Все! Умолкаю, - Ранье жестом запечатал уста. - Больше ни одной тайны моего сердца вам не выведать!
  - Лучше бы я не спрашивала...
  - Марика, - он снова наклонился ко мне. - А давайте начнем все сначала? Так сказать, познакомимся заново.
  А я-то думала, меня изящно уведомили в том, что "наша встреча была ошибкой".
  - Первое впечатление невозможно произвести дважды. Сомневаюсь я в успехе предприятия...
  - Во всяком случае, прошу вас, не держите на меня обиды. Можете смело записывать меня в своих рыцарей наравне с айном и капитаном.
  - Хорошо, мне как раз требуется рыцарская защита на ближайшие сутки.
  - Тогда не будем откладывать начатое. Уберем мелкие порезы и гематому, - и после секундного колебания уточнил. - Вы же знаете, что за этим последует?
  - Обморок? - недоверчиво спросила я. - Почему я теряю сознание, всякий раз сталкиваясь с магией? Так у всех?
  - Нет, это случай исключительный. И поверьте, не всякий раз, а лишь при прямом воздействии, как я успел заметить. И сегодня нам это на руку: отдохнуть вам надо, а сновидений в этом состоянии не бывает. Вы готовы, мадемуазель?
  - Готова.
  
  * * *
  
  Аккуратно, без щелчка, прикрыв за собой дверь, Ранье вернулся к мужской компании. В висках до сих пор стучало от пережитого напряжения: говорить с дамой о высоком, о чувствах-с, под "полиграфом"... Но, кажется, он выбрал верный тон. Никакое заклятье, никакой внутренний барометр не сможет определить лукавство, когда твой ответ вызывает сильную эмоциональную реакцию вопрошающего. С бездушным камнем такое, конечно, не пройдет, а вот с человеком... Только зацепило ее не то, на что он рассчитывал. Ее беспокоил не угасший интерес, а его глубина и мотивы. Чудная.
  - Успешно?
  - Разумеется: я все же рискнул ввести ее в легкое забытье, чтобы дать шанс отдохнуть. Через час-полтора - это будет уже нормальный сон.
  - Опасно злоупотреблять искусственными снотворными, - назидательно начал айн.
  - Сама бы она не заснула, ваше преподобие. Не думайте, будто мои заверения в полной безопасности успокоили ее.
  - Все это неправильно, - вздохнул капитан. - И не надо меня разубеждать. Верите своей интуиции? Я тоже верю. Как минимум, мы что-то упускаем...
  - Давайте подумаем, что и учтем этот момент, а не откажемся от единственного рабочего плана и склеим кое-как на коленке новый, - айн сердито бросил потухший окурок в пепельницу.
  "Этот и святого доведет", - подумал Ранье и ретировался к столику с напитками. Деликатно игнорируя напряженное молчание за спиной, он принялся не слишком вдумчиво изучать ассортимент алкоголя.
  Первым не выдержал господин Бошан.
  - Завтрашние наши действия мне кажутся вполне продуманными, и вы, капитан, со мной тут соглашались. Вам не нравится факт участия Марики в этом деле. Мог бы, отказался от этой части плана, но, увы... Не думайте, что во мне нет сомнений и моральных терзаний. И моя интуиция, над которой вы так посмеиваетесь, не молчит. Это не менее тонкий инструмент, чем ваши, Ранье, призрачные горизонты. Вам, капитан, просто на душе не спокойно, а я, например, отдаю себе отчет - мы упускаем что-то в прошлом...
  - Перевернутая чаша! - подхватив чистый бокал, стоявший на серебряном подносе вверх дном, воскликнул маг.
  - Ритуал!
  Одновременно выдали маг и капитан. Капитан усмехнулся и жестом показал, что он поддерживает тему.
  - Это ваша стезя.
  Ранье быстро определился с бутылкой и, плеснув себе золотистого хереса, вернулся к огню.
  - Ритуал был проведен некорректно. Во-первых, не магом - айном, человеком, не обученным контролировать такие потоки силы и саму силу. Потому-то госпожа Молинари очнувшись, смогла покинуть алтарь, нарушив тем самым работу контура.
  Не встретив возражений, Ранье продолжил свои рассуждения, прохаживаясь перед камином.
  - Взрыв, который мы застали, был результатом выплеска освобожденной энергии. Тот бедняга на столе... Хотя, нет. Смерть он свою заслужил.
  - Это уж точно, - кровожадно подхватил Ройс.
  - Итого, накопители были пусты, когда мы покидали подвал.
  - То есть как пусты? - удивился Бошан. - А порча? В лабораторных условиях, в изоляции, антимасса должна была сосредоточиться в отдельном сосуде. Там некуда было разлиться, некуда перетечь, это же не чисто поле.
  - Пусты. Я был истощен до предела, голодный источник выл, так что чаши я проверил. Хотя действительно странно... Ни на ком из нас нет следов отката.
  - А меня занимает другое, - заметил капитан. - Все эти жертвы, все эти жизни - где они теперь? И когда сработают против нас?
  - Вот тут я спокоен, - айн тоже поднялся размять ноги. - Сумасшедший говорил про "оружие судного дня". Это их последний козырь. Штурмовое орудие, а не кинжал в сапоге для мелкой потасовки. Противостояния на ином уровне.
  - Прошу прощения, а какой масштаб жертв? - уточнил Ранье.
  Капитан прикрыл глаза и ответил:
  - Двести семьдесят четыре известных мне случая за восемь лет.
  - Это же колоссальная мощность! - у мага аж в глазах поплыло, будто в него не спросясь влили весь этот океан, а потом так же безжалостно отобрали до последней капли.
  - Это армия врага у тебя дома. Знать бы, где искать...
  - Вряд ли в виде коллекционных амулетов, фонит, - заметил Ройс.
  - Да уж, вот улика так улика, а также искушение для своих. Это живые деньги!
  - Есть подходящий вариант: стабилизированную энергию в ход пускать могут только маги, - заявил Ранье.
  - Поясните...
  - Хранятся себе тихо-спокойно у кого-нибудь уважаемого господина на полочке с антимассой по соседству. Клебер, вы должны были видеть у магов-оперативников... Хотя нет, кто сейчас таким пользуется. Ну, или в аптеке: две тонкие колбочки с перемычкой, сообщающиеся сосуды.
  - Да... Задачу это не облегчает. Как и не отменяет возможность использования части этой силы завтра тем самым хилым магом. Вианкур, вы к такому повороту готовы?
  Перед глазами Ранье снова вырисовывалась пугающая своим масштабом волна, будто сошедшая с фресок островных народов, чьи цивилизации регулярно уничтожались морем. Готов? Дышать стало нечем. Хотя, если не ударяться в панику, поразмыслить...
  - У всякого мага есть свой предел. Полтора, хорошо два резерва - это максимум. Так что, если подготовиться...
  - Вам и карты в руки.
  
  * * *
  
  "Карты в руки... Много вы понимаете, господин храмовник", - размышлял маг, сидя за сомнительной чистоты столиком ресторана "Ришар Шагран", достаточно удаленного от фешенебельной части города, суетных бульваров и шумной набережной, чтобы не претендовать на какие-то там звезды и рецензии критиков. Спрятанный среди старых, мощеных пестрой речной галькой кварталов, выросших здесь вместе с первыми домами Демея, на границе Казарменной и Ратушной, он открывался только своим. Глаза прохожих никогда не останавливались на выцветшей вывеске этого заведения, чьи мутные стекла (к удивлению новых гостей) открывали панорамный вид на две улицы, между которыми было зажато здание. Публика... Интересная, должно быть, публика в этом месте, но, даже напрягая зрение (к источнику капитан прикасаться не рекомендовал), разглядеть даму за соседним столиком в трех локтях никак не удавалось. Над залом летел шелест чужих разговоров, дурман из мешанины резких дешевых духов и дорогого парфюма, вишневого табака с иррейских островов и трехдаймовых папиросок, что продавали мальчишки на улицах. Пахло чужими тайнами и адюльтером. "Богемное местечко", как отрекомендовал его Клебер.
  Спутница господина Вианкура любопытства к незатейливому интерьеру не проявляла, даже огромные окна от пола до потолка, за которыми сновали по своим городским делам люди, не вызывали ее интереса. Обычно живая, с десятком вопросов на языке, госпожа Марика рассеянно кивнула официанту, шустро выставляющему перед ними блюда, да так и замерла со сложенной салфеткой в руке, уставившись на грубую скатерть.
  Задумчивость дамы оказалась заразительной.
  "Карты в руки. Главный козырь. Разыграть эту партию. Господин Бошан - латентный картежник, не иначе. Куда я иду? Зачем? Бросить все и ехать! В конце концов, раз уж в столицу никак, то Керрис или Лоц на первое время, а там, через границу и, чем бес не шутит, может, и в благополучный и преуспевающий Датерхорн податься? Или на север, там тоже маги нужны. Там не найдут, ни одни, ни другие. Девятичасовой экспресс уже прибыл, на вокзале, должно быть, толчея, если сесть на провинциальный прицепной, тот, что меняет локомотив через четыре станции, тогда вообще концов не сыскать!"
  - Мадемуазель, а вы не думали...
  - Спасибо вам, Ранье, - не замечая его слов, неожиданно заговорила Марика. - Вы могли бы быть сейчас где-то далеко, пить утренний кофе и читать газету... А вместо этого сидите здесь со мной...
  - И рискуя жизнью и здоровьем, готов съесть этот завтрак! - отшутился маг, пряча глаза.
  Улыбка заиграла на ее лице, делая даже... миленьким. Нет, миленькие все же до двадцати. Интересным.
  - Я не хочу есть, - она бросила равнодушный взгляд на сервированный завтрак "по-ансельски": плоский омлет с зеленью, обветренную ветчину, домашний сыр и на удивление аппетитные булочки.
  "Я, кажется, тоже. Хотя вот этот рогалик, если обмакнуть в масло... Пока кофе не остыл..."
  Видя полную индифферентность Марики к трапезе, Вианкур взял командование над тарелками в свои руки. Перед ушедшей в свои переживания барышней звякнула о блюдце чашка-наперсток с дымящимся кофе.
  - Настаиваю, - и пояснил театральным шепотом. - Судя по тому, как сложно сюда было попасть, выбираться нам будет еще сложнее. Боюсь, шеф так просто не отпускает...
  Для Ранье, даже в студенческие годы не слишком увлекавшегося сомнительными приключениями, вроде приватных вечеринок в борделях и уж тем более радикальными политическими кружками, многоступенчатый контроль на подступах к ресторану был дикостью. Примерно в квартале отсюда они, как было велено, заглянули в книжную лавку, где, предъявив визитную карточку, прошли... пыльной лестницей на длинный сквозной чердак. Оттуда мимо хмурой старушки, в чью сухую ладонь Ранье сунул монету и шепнул кодовое слово, вниз черным ходом до третьего этажа уже совсем другого здания, там коридором мимо одинаковых дверей меблированных комнат, за одной из которых их ждал очередной спуск вниз и лишь в его конце, за тяжелыми створками, от которых за версту несло запрещенными чарами, зал "Ришара".
  - Знаете, Марика, - девушка рассеянно щипала пшеничную булку и не смотрела на него. - А зачем это все? Я имею в виду, зачем идти в это пекло еще раз, когда и вы могли бы сейчас сидеть где-то далеко, пить приличный кофе... Еще не поздно все отменить... Зачем вам это?
  Взгляд барышни снова стал осознанным.
  - Во-первых, поздно, - она отряхнула пальцы от крошек и потянулась к кофе. - Вы с капитаном спасли меня, рискуя собой, и что мне теперь просто взять и не явиться? Подставить месье Клебера? Я так не могу.
  - Но он же вас подставил? Использовал как приманку. Господин Бошан просветил меня. На такое дело агента готовят неделями...
  - Использовал, - вздохнула Марика и спряталась за чашкой. - Я его не оправдываю. Но вы-то почему негодуете?
  - Позвольте, возможно ли, одинокую женщину из достойной семьи...
  - А когда я была просто одинокой, вам это не мешало?
  - Вы все еще сердитесь на меня?
  - Нет. Просто кое-что для себя уясняю. Ему, наверное, отсутствие 'достойной семьи' тоже показалось аргументом.
  Разговор принимал неприятный оборот, и Ранье предпочел отступить: действительно, как-то некрасиво получалось, и дама была, в общем-то, права. Хотя, если рассматривать с точки зрения капитана, полиция в таких случаях всегда щедро платила компенсации. Облава или специальная операция в городе - лавки, частные дома, имущество и даже носы простых горожан временами страдали от размашистых действий блюстителей порядка. Зато потом хватало и на разбитое стекло, и на новую дверь, а то и на дрова к зиме. Никто не жаловался.
  - А во-вторых?
  - Во-вторых?
  - Капитана оставлять наедине с его работой вы не желаете, хорошо. Но не думаете, что от наших с вами скромных персон многое зависит. Взрыв общества готовили месяцами, он произойдет, так или иначе, а нас будут ловить в другом месте в другое время. Едем! Я увезу вас в Керрис, в Арс, - так далеко, где никто и не подумает нас искать, - девушка опустила глаза и не смотрела на него. - У вас есть еще доводы против?
  - Есть, - она с сомнением посмотрела на мага. - Вы с господином Бошаном обещали ответы на мои вопросы. А еще... 'Достойна большего и лучшего' в моем понимании, видимо, разнится с вашей трактовкой.
  'А вы, барышня, дорого себя продаете! Однако... Да и айн, вполне вероятно, не отпустит вас без ответов. И встречных вопросов. Я бы не отпустил'.
  За время разговора омлет не стал аппетитнее, а сыр свежее; часы били половину десятого, что напомнило Вианкуру о цели их визита в это заведение. Настроиться на нужную волну получилось не сразу - сеть заклинаний невидимыми ширмами разделяла все пространство ресторана, отсекая праздно любопытствующих от творящегося за соседним столиками.
  Девушка под его пристальным взглядом заерзала на стуле.
  - Вы смотрите? - обеспокоенно спросила Марика. - Р-работает?
  - Да.
  
  * * *
  
  - Бархатный чай для месье, - официант чуть склонился над столом, расставляя заказ. - Кофе со сливками для господина Густава. Что-нибудь еще?
  - Благодарю, Себастьян.
  Теплый ветер трепал края скатерти, так и норовя утянуть со стола не прижатые прессом салфетки да сыграть коротенькую мелодию на дребезжащих блюдцах и звенящих ложечках. Поздний завтрак двух немолодых господ подходил к концу.
  'Обедать нынче придется в другом месте'.
  Время шло к одиннадцати и вот-вот должны были прибыть главные действующие лица. Впрочем, статисты уже на местах: пяток светлых лицом молодых людей прохаживался между торговцами блошиного рынка. Те уж и не обращали внимания на прогуливающихся, подсчитывали выручку, прикидывали убытки - продать рухлядь это ведь тоже надо уметь.
  'И это все, что может противопоставить выскочка-айн? Святоша нарисовался не вовремя, да так рьяно взялся за дело... А говорили тугодум и чревоугодник. Ничего, и у господина Бошана найдется грешок. Это потребует большей выдумки, причина его ухода должна быть однозначно некриминальной, естественной. Болезнь? Внезапно вспыхнувшая любовь? Этические терзания?'
  - Господин Густав, дружочек, не сильтесь, у вас уже щека дергается. Выглядит, право слово, некрасиво. Расслабьтесь и получайте удовольствие - день сказочно хорош!
  'Дорогой наш казначей, ярый поборник справедливости для угнетенного класса, какие речи он толкал! Как тонко интриговал, как дергал за веревочки сомневающихся, оплетая паучьей сетью всех и вся, связывая узами заговора. Но и на этого великолепного человека нашлась погибель - всеми людьми управляют три вещи - деньги, власть и похоть. Хочешь женщину - пожалуйста, твой брат безвременно покидает этот мир, и вдова, трепетное создание, не в силах справиться с навалившимися тяготами в одиночку, уже греет твою постель. Хочешь власти? Должность покойного к его жене прилагается. Не по наследству, конечно, но разве мало хороших людей вокруг, которые могут оказать и такую услугу? Денег? Так тоже есть. Мало? Боги, так ведь в должности еще не освоился, потерпи немного... Ах, все же наследство... Ну, тут все по закону: старшей дочери по достижении совершеннолетия, ничего не попишешь'.
  - Ну, тише-тише. Я вижу, менталист расстарался. Понимаю, возможно, это не слишком приятно, но зато вы все видите, все слышите и... чувствуете. Потерпите, немного осталось. И не косите на меня так бешено, вы распугаете дам вокруг. Густав, вы сами это выбрали.
  'Верх безрассудства. Эти аристократишки из новых, что привыкли получать все и сразу. Ни гордости, ни чести, одна только спесь. И закономерный итог - общее дело на грани фола'.
  - Уж простите, что отчитываю как юнца, годы на моей стороне. Когда вы решали личные проблемы за счет Общества, то должны были отдавать себе отчет в неминуемых последствиях. Пропажа дочери знатного семейства не могла пройти без шумихи. Ну, допустим, наняли бы вы какого-нибудь головореза. За приемлемую сумму золотом тот бы сделал все чисто и... тоже не без фантазии. Но зачем было впутывать идиота Жако? И Лиама, который после и вовсе пошел вразнос. Мы только и успевали, что читать о его художествах в утренних газетах! Переигрывать пришлось на ходу. И вам, как финансисту, должно быть известно - это дорого. Не дергайтесь. Вы полагаете, амулет, который сам Железный Хальц побороть не смог, вас с вашей силой воли не сломает? Сидите и наслаждайтесь полуденным солнцем, сейчас начнётся представление.
  'Жако, этот трусоватый прохвост, годный только на иллюзии. Ему тоже придется сегодня ответить. Что в нем было хорошего? Им было легко управлять... всякому, кто надавит.
  С этими магами - одна головная боль. Не любят они пачкать рук и ввязываться в открытую конфронтацию. Хорошо хоть, столичный менталист после оплошности с Директором заметался и артефакты управления сработал на совесть. До того, как скрыться с горизонта'.
  Телеграфная лента, что наматывал в задумчивости мужчина, порвалась, и тонкую бумажку тут же подхватил порыв ветра, унося кружить по улице.
  'Хальц едет раньше времени. Одиннадцатичасовой поезд привезет на вокзал нашего громовержца. Плохо. Слишком многое в последнее время идет не по плану. И хорошо. В конце концов, время пришло, можно и рискнуть. Пусть все решится сегодня'.
  - Милейший, записочка в Департамент дошла?
  Официант, стоявший навытяжку неподалеку от их столика, окликнул мальчишку-подметальщика. Тот, спохватившись, вытащил конверт из заднего кармана коротких брюк, и, получив подзатыльник за забывчивость и нерасторопность, шмыгнул в зал. Подальше с глаз.
  - Хорошо, очень хорошо. Господин Густав, скоро вам будет компания.
  'Нет, рисковать персоной месье Д'Апре или того же Де Санжа мы не будем. Чего только стоило поставить своих людей так высоко в полиции... К этому пришлось идти месяцами и уступать позиции сейчас крайне недальновидно. Одно дело - стукачок Гирро, таких молодцев навербовать в любом городе не сложно, а другое дело полицмейстер. А может в скором времени и собственный Директор появится?
  Ну, пора. Везучая рыжая дамочка и волшебничек вот-вот прибудут. Их роль проста, и реплик не требует. Он все поймет, но ничего не успеет сделать, а она станет катализатором и центром всего действа, где бы ни находилась. Клебера, этого живчика, не видать, но он-то не мог отказаться от любезного приглашения. Значит, включаем и на него приманку. Ему нравится играть? Подыграем, массовка готова.
  Остается только его преподобие, который, видимо, отвел себе роль бога из машины - появиться на сцене в самый ответственный момент и переиграть пьесу по-своему. Но и его вмешательство не сможет остановить спектакля. Как жаль, что посмотреть его не удастся'.
  В зале послышался звон бьющейся посуды - тот самый неловкий мальчишка налетел на зазевавшегося разносчика и теперь боязливо пятился в сторону кухни.
  'А вот и звонок к действию. Итак, первая реплика'.
  - Себастьян, на мой счет.
  
  * * *
  
  Ювелирный дом 'Зигмунд и Штайн', известный на весь континент заоблачными ценами, непревзойденным качеством и фирменной огранкой "Сесил", раскрывающей, по мнению знатоков, саму душу камня, ждал их. Строгий фасад в стиле "серьезно и с претензией" подпирал гранитовыми колоннами-кариатидами самую дорогую улицу, Золотую Милю Демея, сплошь уставленную банками, отелями, адвокатскими конторами и инвестиционными компаниями.
  - ... Не стоит тревожиться, мы почти на месте. Отводящие чары начинают распадаться, но нам хватит.
  - Хорошо бы.
  - И помните: пресыщенность и равнодушие.
  Девушка усердно закивала и попыталась изобразить на лице требуемое, но стоило ей повернуть голову в сторону зеркальных витрин, как напыщенная физиономия поплыла.
  - Нет, месье Вианкур! Говорю же, это не мое. Да и сами посудите, опытный управляющий раскроет обман в два счета. Какая там белая кость. Скорее бедная родственница или невеста-бесприданница, на которую, впрочем, я не особо тяну по возрасту. Здравствуй кузина из Тослы.
  - Ну, хорошо, сделаем как вам удобнее, дорогая кузина, - согласился маг, про себя отметив, барышня явно оставила утренний разговор позади. - Окунемся в атмосферу алчности и расточительства?
  Строго хмурящий брови ливрейный привратник распахнул массивные дубовые двери, и сигнальная система пробежалась по телу едва ощутимым прикосновением, точно потянуло с улицы холодком. Классическая охранка, наподобие той, что свела дежурного мага комендатуры Ранье Альбера Фабиана Вианкура и Мариэллу Молинари в стенах Ратуши каких-то две недели назад.
  Но в этот раз сценарий будет другим. Первая проверка благополучно пройдена.
  Вторые двери - стеклянные, обманчиво хлипкие, ненадежные, отделявшие зал от передней - открыл мальчик-посыльный. Юный страж не обладал суровым взглядом чернобородого швейцара, и какой-нибудь не слишком опытный злоумышленник мог расслабиться уже на этом этапе, но не Ранье. Тонкая нить орнамента заклинания по периметру прохода чуть моргнула, пропуская пару. Второй кордон позади, но вряд ли здесь меньше трех уровней.
  Арка в виде двух античных колонн, увитых золочеными виноградными лозами, - все для того, чтобы удивить избалованных покупателей... И безопасности самого крупного ювелирного дома Анселета.
  Ранье усмехнулся, при виде лощеного до изнеженности приказчика. И не скажешь, что он в любой момент готов активировать амулет охраны, а напряженная поза, которую машинально принимают его руки, ежели не заняты демонстрацией очередного брильянтового гарнитура - кисть на запястье правой руки - заученная всяким служащим поза безусловной готовности к сигналу тревоги.
  Кстати о гарнитуре. Сохраняя приятную доброжелательность на лице, он вещает какую-то общую рекламную чушь о 'приятно оттенит и выгодно подчеркнет'. Но на вопрос о чистоте и происхождении камней теряет равнодушный вид и с энтузиазмом отвечает. Видно, работу свою любит и разборчивых клиентов уважает. И кстати, рука возвращается на предписанное безопасностью место. Поближе к пуговке-амулету.
  'Кузина' вела себя правдоподобно. Круглила глаза, примеряя усыпанный изумрудной крошкой браслет. "У нас такое не носят". Безвкусный, на взыскательный взгляд Ранье, комплект из рубинового колье, серег и булавок для волос привел ее в трепет. "Это ж я на танцах в собрании буду первой дамой! А?" На предложение выбрать что-нибудь самой скромно тупила глаза и отмалчивалась, поглядывая в сторону рубинов. Неистребимый южный акцент был вишенкой на торте, а стоило ему осведомиться о цене, как возмущенное квохтанье понеслось по залу. В этом спектакле Вианкуру досталась не требующая усилий и особых актёрских талантов роль - делать мужественное лицо, мученически закатывать глаза и ловить сочувственные взгляды приказчика. И осматриваться.
  Все в порядке. Можно начинать.
  - Быть может, вашим глазам подойдут сапфировые серьги, дорогая кузина?
  - Пусеты? Кольца? Жирандоль? - подхватился ювелир, а Марика, бросив осторожный взгляд на Ранье, потянулась к лацкану накидки. Там возле петлицы была заколота неприметная булавка, простенький амулет-глушилка, не дающий любопытным разглядеть больше, чем он смог уловить при их первой встрече.
  Среди какофонии защитных чар чужой источник оказался неожиданностью. Едва ощутив биение силы, маг схватил девушку за руку, что со стороны могло бы показаться несколько грубоватым.
  - Я так рад, что вы здесь, милая родственница, - прилив нежности пришлось отыгрывать по полной, прижимая ладонь занервничавшей девицы к сердцу. - Уверен, этот услужливый молодой человек, этот компетентный сотрудник, с его тонким вкусом и чутьем, поможет определиться с выбором.
  Марика неуверенно кивнула и отвернулась к стеклянной витрине с колечками, а сам Ранье, медленно выдохнув, принялся как бы от нечего делать в ожидании приказчика разглядывать зал.
  Одетый на заморский манер в элегантный клетчатый костюм и сюртук на пестрой подкладке, господин выделялся среди посетителей магазина, вызывая недоумение консервативной публики Демея и зависть Ранье. Он был не один, в компании дамы средних лет явно торгового сословия, судя по пышности ее плюмажа, с которой вел неспешную беседу, облокотясь о деревянную стойку. Казалось, ничто в этом мире не могло стереть печать скуки с его лица. Молодой человек (моложе Вианкура пятью-шестью годами), равнодушно кивал рассказу купчихи и скользил взглядом по лицам немногочисленных покупательниц ювелирного салона, чуть задерживаясь на хорошеньких мордашках и презрительно кривясь всему недостаточно утонченному, от некрасивого мрачного лица смотрителя зала до головного убора собеседницы. Дама небрежность мужчины чувствовала, усиливала голос, отчего маг только больше кривился.
  Столичный хлыщ. Такого в штат - немыслимые деньги! С другой стороны ведь и тут не галантерейная лавка... Сопровождающий богатенькую вдову заезжий франт или служащий?
  Не оценив достоинств госпожи Молинари, маг покусывал губы, разглядывая лакированные штиблеты Вианкура (вот он, момент тщеславия!). Ну, же! Пришлось сменить позу, чтобы скинуть как приставучую муху оценивающий взгляд незнакомого мэтра. Наконец молодой человек встретился глазами с хозяином шедевра лучшего обувщика Демея, удивленно вскинул брови и едва заметно кивнул, приветствуя собрата по ковену.
  И кивнул так... скованно, так неуверенно, отводя глаза и теряя всю напускную важность и равнодушие.
  Нет, месье, вы не из Арнгена, коли присутствие старшего коллеги вызывает сомнения в собственной исключительной восхитительности. Местный попугай, едва оперившийся. Что не дает ответа на вопрос. Нанятый по дешевке для подтверждения сделки выпускник? Штатный маг? Альфонс?
  - Сапфиры из Фирса, непревзойденной чистоты...
  Нет, если 'Зигмунд и Штайн' примутся нанимать таких вот вертопрахов, все рудники Дреттехорн встанут недельной забастовкой. Это же позор индустрии, кошмар управляющего - повернуться к клиентке практически спиной!..
  Улыбчивый приказчик с бархатной папкой материализовался подле нежелательных свидетелей и пригласил следовать за ним.
  - Идемте, маменька, - бросил молодой маг и двинулся следом.
  Воистину, сегодня их день.
  - Кузен, - Марика капризно дула губы, - все не то...
  Боги и бесы, она все это время одна тянула бесконечный и бессмысленный разговор!
  Сыпля общими фразами, Ранье пытался уловить нить беседы, пока на помощь не пришел находчивый ювелир. Мягко щелкнул замок.
  - Сударыня, я вас разгадал! - понизив голос, молвил он, медленно раскрывая плоскую коробочку.
  Сударыня заметно побледнела, но отвести глаза от заинтриговавшего содержимого шкатулки была не в силах. Ранье же, в отличие от горе-конспираторши, лихорадочно искал амулет в кармане брюк.
  - Смею предложить вам серьги из малой парюры, в которую также входят ожерелье и брошь. Камни полудрагоценные, в нашей фирменной огранке, топаз и горный хрусталь, вполне подходят для повседневного ношения.
  Нет, вся эта распрекрасная авантюрная жизнь не по нему. Сердечных капель в рюмку!
  А он неплох - почувствовал несерьезно настроенных клиентов и предложил именно тот вариант, который устроит всех. Это не рубины за баснословные деньги, не пара серег, что оставят неудовлетворенными обоих покупателей: одного ценой, а вторую ощущением неполноценности комплекта. Подходящие по статусу бедной родственнице и все же прекрасные, как и все творения ювелирного дома.
  - Примерите брошь, кузина?
  Под прямым взглядом мага девушка старательно оправила лацкан накидки, незаметно удалив булавку.
  - Превосходно!
  Верно, они представляют идиллическую картинку: нежный брат любуется искренним наслаждением своей дамы... вокруг которой плыло марево чужих заклинаний, и, закручиваясь крошечными спиралями, оседало алмазным панцирем-броней.
  Вианкур и хотел бы облегченно выдохнуть, да не мог, лишь продолжая наблюдать за творящимся без его участия волшебством. И лицом, так преобразившимся в беззаботной радости.
  После десяти минут нескончаемых вздохов и щебетания, приказчик помог ей разоблачиться для примерки ожерелья в паре с серьгами.
  Осталось продержаться совсем немного. Времени как раз хватит, чтобы решить, куда же лучше приколоть брошь.
  
  Площадь.
  
  Ройс не обольщался: его маскарад вкупе с маломощным отводящим глаза заклинанием продержится еще минут пять. Кого в наше-то время можно обмануть накладными бакенбардами и глубоко надвинутой шляпой? Слепую старушку темной ночью.
  Знакомый зеленщик на Рыночной (из тех незаметных и наблюдательных людей, что готовы делиться полезной информацией за разумную плату) подозрительно долго присматривался к капитану. "Делаем выводы", - думал Ройс, с трудом раскуривая отсыревший табак.
  Ссутулившись и чуть подправив походку, Клебер отвернулся от любопытного и побрел в сторону Трехглавой площади.
  "...Будь она неладна. Что за место такое? Район четырех цехов никогда не был респектабельным, но его беспокойные жители всегда сами решали внутренние конфликты, а тут криминальная зараза расплывается по городу. Что ни случись - Маро, бульвар, проститутки. Оппонент выбирает место для финального рандеву - бульвар, среди белого дня похищают девиц - бульвар, облава на мальчишек - так ведь и она началась с бульвара. Даже знакомство их с госпожой Марикой и то аккурат на краю площади, в незабвенном "Экле" под звуки граммофона и хохот дефилирующих кокоток.
  Никак не выкинуть тебя из головы, а, рыжая? Обосновалась там прочно, а между тем сегодня она, голова, нужна мне ясной. Подожди, синьорина, вот разберемся с этой канителью - будут тебе и пирожные в городском саду, и танцы на набережной вечером... Только не наделай сегодня глупостей".
  Чем ниже он спускался по тесной, вечно запруженной возками и тележками Кривопольной улице, тем медленнее продвигался. Мелькнувшее было за очередным изгибом мостовой светлое пятно площади тут же исчезло за спинами спешащих людей.
  "Не протолкнуться, - поморщился Ройс, в очередной раз получая тычок локтем в бок. - Выбрали день и время как нельзя лучше. Один отирается у табачника. Рыночная потеснее будет, но слишком близко от департамента, побоялись, сволочи. Еще один справа стенку подпирает. Где они держат мага? Он должен быть под защитой. Рядом кто-то будет его страховать. Даже если под отводом глаз - в торговый день следят усиленно, любой околоточный засечет в два счета. Значит, смотреть в оба, скоро проявится".
  Перед глазами с непривычки заплясали зеленые мушки - стандартный сканирующий амулет, каким пользовались в праздничные дни постовые на улицах и вокзалах, мягко завибрировал в нагрудном кармане пиджака.
  "Где тут у нас подозрительная активность?"
  Над толпой тут и там горели красные всполохи бытовых заклятий.
  "А хорошо живет народ, богато. Вон, даже на магическую поддержку хватает. Бедные торговцы подержанным товаром называется. Деньги они тут отмывают и свой барыш имеют. Как это все прозаично. Где же ты, паскудник? Сильный щит? Сильнее моего? Плохо.
  Маг будет проблемой. Если меня обнаружат первым, надежда только на бравых молодцев господина Бошана и на него самого. Ну же, побрякушка, настраивайся".
  Амулет все же работал, подсветив на краю площади со стороны ведущей в центр города Лоцкой улицы два окутанных заклинаниями силуэта.
  "Все на месте, а мага не видно. Но... Им удалось! Вианкур - умница (кто бы мог подумать?), все верно рассчитал. Стойте, стойте там, нечего делать из нас единую мишень. Все правильно".
  Волна магического возмущения, направленная от торговых рядов в сторону Ранье с барышней, начала провяляться не сразу. Легкое жжение в нагрудном кармане лишь спустя несколько минут подсказало хотя бы примерное направление для поиска. Поначалу не было видно ни источника, ни самой формы творимого волшебства, но Ройс в момент, обратившись охотником, стал подбираться все ближе и ближе.
  Когда до полусобранного развальчика с довоенными подсвечниками и канделябрами оставалось шагов пять, скрывающие мага чары окончательно рассеялись. На кончиках пальцев высокого худощавого мужчины зарождалась иллюзия, вот-вот готовая сорваться. Узнать человека по набившему оскомину словесному портрету было несложно.
  'Все, оглобля. Попался. Сейчас мы с тобой поквитаемся и за Флико, и за дырку в любимом пальто', - не без злорадства подумал Клебер.
  - Мэтр Жако? - Ройс в два шага оказался за спиной мага и приставил к его спине дуло. - Рад личному знакомству. Тише-тише, не то порву костюмчик ненароком.
  Дальнейшие действия развивались настолько быстро, что у капитана не осталось возможности упражняться в остроумии.
  Оформившийся фантом вырвался на свободу: взбесившаяся собака с громким лаем рванула через площадь. Метнулись в разные стороны люди, заржали, вздыбились лошади, поводья одной из которых оказались брошенными, и груженая рухлядью повозка понеслась через толпу, давя нерасторопных.
  Раздались первые отчаянные крики, смелый возница повис было на шее животного, но ось оказалась хлипковатой, подвода накренилась и бережно упакованные, но еще не закрепленные стекло и фарфор с оглушительным звоном посыпались на мостовую.
  Где-то в царящем хаосе продолжала бешено лаять химера, торговцы, громко переругиваясь, бросились - кто спасать товар от запаниковавшей толпы, кто унимать беспокойных животных. Усатый квартальный наконец-то вспомнил о своих обязанностях и поспешил в гущу событий - туда, где охали над черепками. К постанывающим жертвам копыт и колес спешили наиболее сознательные граждане.
  Гербовая карета, запряженная четверкой лошадей, влетела со стороны улицы Святого Хейма, блокируя второй выезд с площади.
  Видя, как стремительно меняется ситуация, Ройс, не мудрствуя лукаво, ударил шибко шустрого мага по голове рукояткой револьвера, и пока тот, оглушенный, не принялся колдовать еще какую пакость, нацепил на него блокирующие наручники. Ключи от греха подальше зашвырнул в канализацию.
  Дверь кареты распахнулась, и на откидную лесенку ступил старый знакомый - адъютант директора Хальца.
  "Только его здесь не хватало!" - мелькнуло в голове Ройса. Он поторопился закончить с Жако, проверяя карманы насчет припасенных сюрпризов.
  Выстрела слышно не было, капитан лишь почувствовал, как тревожно завибрировал амулет в кармане и вскинул голову - ординарец схватился за горло и, побелев на глазах, завалился на спину поперек дверного проема.
  "Еще один маг!"
  Хлопок, запах пороха, и кучер повалился с козел.
  "Выстрел. Надеюсь, Хальц не полезет геройствовать. Где эти храмовники, когда они так нужны?!"
  Метнувшись под не слишком надежную защиту прилавков, Ройс огляделся: от края толпы отделился мужчина и быстро приближался, целясь в сторону кареты. С этим типом он разобрался без колебаний, правда спустя мгновение деревянный ящик над головой разлетелся в щепки, демонстрируя уязвимость его позиций и отличную работу наложенного Ранье заклятья.
  Наконец подключились и храмовые стражи - боковым зрением Клебер отметил, что рядом завязалась борьба.
  "Ну, ваше преподобие, выручайте. Второго мага мне в одиночку не снять".
  Со стороны кареты послышался звук выстрела: еще один смельчак, двигавшийся в сторону экипажа, упал навзничь. Глава департамента не собирался сдаваться без боя. Третьего перехватил широкоплечий айн, в штатском.
  Обзора не хватало катастрофически. А еще крайне нервировала невозможность оценить происходящее на другом конце площади. Надеяться на тактическую несостоятельность противника было бы глупо: стрелок на чердаке, еще один засел в ближайшем переулке, так что Хальцу и не отступить, господа головорезы на самой площади...
  'И ведь не ждут своей очереди подставиться под пулю, притаились'. Стоило ему высунуться, как амулет снова завибрировал, в это раз нехорошо нагреваясь.
  "Увидел, гад. Где же ты?"
  Устремившуюся к нему тень Ройс смог определить только по недоуменно расступающимся людям. Еле различимая фигура двигалась сквозь стремящуюся прочь от выстрелов толпу. Ройс постоянно терял из виду неясный силуэт, усилием воли вновь и вновь находя расплывчатый контур. Стрелять в этом направлении было опасно. Оставалось только уйти из прямой видимости, и капитан решил отступить к экипажу.
  "Схлопотать пулю от самого Директора - почетная смерть", - подумал Клебер и нырнул под брюхо стоявшей рядом лошади.
  Жжение в районе груди прекратилось лишь у самых колес кареты, и Ройс, наконец, смог оглядеться. Вовремя.
  Чары рассеялись внезапно. Растерянно заозиравшись, маг, совсем еще мальчишка, в ужасе попятился. Без прикрытия невидимости он вовсе не чувствовал себя таким уж всесильным. Целиться надо было быстро.
  Чужой выстрел опередил его на какие-то доли секунды. Испугавшиеся резких звуков лошади метнулись, и кисть пронзила резкая боль.
  "Пасть под копытами коня Директора - капитан, это анекдот".
  
  * * *
  
  Как со стороны выглядит героическая битва добра и зла? Так же как и пьяный мордобой - безобразно. Ничего не понятно, все кричат, матерятся и квасят друг другу носы почем зря.
  - Мага два, - занервничал Ранье, вглядываясь поверх чепцов и пыльных картузов.
  - Два? Он справится?
  - Они. Клебер, Бошан, храмовая стража. За нами тоже приглядывают, но умоляю, ни шага в сторону!
  Какое там! Хотелось вцепиться в сюртук моего единственного осязаемого защитника и повиснуть на нем. Останавливали только остатки гордости и понимание - это помешает ему в ответственный момент совершить что-нибудь безрассудно-доблестное.
  Мелькнувшая в толпе серая ряса вызвала непреодолимое желание исчезнуть, развоплотиться или бочком-бочком покинуть это популярное нынче местечко. Все никак меня не отпускала память о тех временах, когда айны были на другой стороне, а я - в роли беглой ведьмы.
  Вот, видишь? Господин Бошан везде расставил своих людей. Все хорошо.
  Нет! Все очень плохо и страшно!
  - Что там? Я ничего не вижу!
  Удивительные существа люди: животные, растерявшие половину необходимых для выживания инстинктов. В случае опасности первая реакция правильная, бежать со всех ног, а потом... подойти поближе. Любопытство тянет назад, в гущу событий, будущих острых сплетен и страшных баек. Неиспорченные телевизором простачки. Так и сейчас, заслышав выстрелы, большая часть народа хлынула в нашу сторону, переворачивая тюки, ящики, топча просыпанное добро и ноги зазевавшихся. Но далеко отступать не стали. Чуть отошли и наблюдают, да еще соседа отталкиваю, мол, чего загораживаешь? Вон, некоторые из окон по пояс высовываются, чтобы не пропустить самое интересное, а потом пересказать товарке под соусом "была, видела", чем вызвать жгучую зависть.
  - И я не вижу, только чувствую. Второй под невидимостью. Бошан должен помочь... что же он тянет?
  - Ранье, сделайте что-нибудь! А если айны не могут справиться, вы же понимаете... Помогите ему.
  - Я должен быть в состоянии защитить вас, у него достаточно помощников, - жестко осадил Вианкур.
  Ощущение надвигающейся беды нарастало. Очередной резкий хлопок-выстрел заставил меня вздрогнуть и уже не стесняясь схватить мага за руку. А он все слушал, слушал, слушал... Больше спорить я не решалась.
  Замолчи, истеричка. Так ты не поможешь. Стой тихо и не причитай.
  Я так старалась быть невидимой и неслышимой, что внезапный рывок едва не опрокинул меня. Ранье, больно сжав мою руку, шел напролом сквозь толпу. Ясное дело, дорогу никто уступить не стремился.
  Что-то случилось? Мы убегаем? Идем на помощь? Когда я потеряла чертову шляпку? Вот так, подобрать подол свободной рукой и не отставать. Это лучшее, что ты можешь сделать.
  Неожиданно вокруг стало свободно и мы чуть не спотыкнулись о лежащее на булыжниках тело.
  - Не смотрите, Мариэлла. Не смотрите, - бросил мне маг, переступая через мертвеца и продолжая движение.
  К моему ужасу, отойти подальше от кошмарного зрелища никак не удавалось, да и Ранье, то ли увидев что-то, то ли почувствовав, перестал рваться вперед, отпустил меня и сконцентрировался на своей волшбе.
  Я изо всех сил старалась игнорировать лежащее у моих ног тело - смотрела на чистое в кой-то веки весеннее небо, смотрела на лица людей, которые, отталкивая друг друга, рвались глянуть на труп хоть одним глазком да высмотреть побольше за головами почтеннейшей публики.
  Казалось, что людей все прибывало. Будто слух о том, что на Трехглавой происходит что-то интересненькое разлетелся по городу вместе с теплым ветром и теперь весь город спешил лично оценить происходящее.
  В какой момент расстояние между мной и Ранье, которому пришлось отпустить мою руку ради колдовства, увеличилось - я не помню. Я видела его спину, но дотянуться до него уже не могла.
  Столько людей! Дышать просто невозможно. Хорошо, что паника не удалась. Если им нужна была паника...
  - Ранье! - я отчаянно заработала локтями. - Ранье! Им не нужна паника, им нужны...
  Жертвы. Единственное бесстрастное лицо среди жаждущей крови и зрелищ людской массы было обращено ко мне. Мессир Кампуа, в том же невзрачном потрепанном одеянии, что он носил в Пинье, неотрывно смотрел на меня.
  
  * * *
  
  Господина Бошана била крупная дрожь: будь ты сто раз служителем храма, перед лицом неминуемой смерти все мы сталкиваемся с нашими демонами, с нашими страхами.
  Никогда он не просил у богов за себя и для себя, никогда не искал личного богатства или счастья. Посвятив короткую человеческую жизнь служению Чуду, отринул, казалось, всякую корысть. Оступался, да, и не единожды... Но никогда причиной тому не были жажда власти, денег или женщины. Услышьте, услышьте, услышьте!
  Молитва, он чувствовал, не достигала равнодушных. Та спокойная убежденность в собственной правоте, в том, что выполняет он благое дело, смиренно просит за грешных перед богами - и ее не было. Просил ли он о невозможном?
  Заметить среди коричневых сюртуков и пестрых платков серую хламиду было легко, узнать в замороженном порчей лице, подвижные черты Кампуа - сложнее. А вот успокоить расшалившееся сердце, осознав, что несет в себе сельский айн - в одиночку практически невозможно. Стоявший рядом служитель из храмовой стражи бросился расстегивать тесный воротничок сутаны его преподобия, пока тот, как рыба, выброшенная на берег, хватал ртом воздух.
  Хороший мальчик, сообразительный, и обученный не как попало. Купировал приступ, унял боль и быстро выровнял пульс, только что им всем теперь. Радиус... Но попробовать спасти хоть кого-то можно.
  - Сын мой, возьми это, - он снял с пальца кольцо Хранителя Душ, - и передай срочным порядком в соборный храм.
  - Но ваше преподобие...
  - Спасибо тебе, Юлий. Дальше я справлюсь. Иди, иди же!
  А я помолюсь.
  Только молитва не складывалась. И душа, растревоженная страшным, рвалась к источнику.
  Нет, слишком часто в последние дни ты нарушал обеты, храмовник. Уж постыдись. И вспомни, что началось это, едва перстень Хранителя Душ оказался на твоем пальце. Высокий пост. Высокие ставки. Ты думал, можно остаться честным айном, будучи политиком? Ты думал, Поль Франсуа Бошан сумеет удержаться от соблазна властью?
  Широкое мансардное окно под самой крышей давало отличный обзор: не только вся Трехглавая, все окрестные улочки Маро вместе с бульваром были как на ладони. Как и обещал господин обер-полицмейстер, оцепление медленно сжимало в кольцо площадь.
  Почему ты, айн, не сказал капитану, что Де Санж на вашей стороне? Почему позволил ему сомневаться во всех и каждом? Закрытая информация... Не верил до конца в лояльность мага... Боялся утечки... Тогда Д'Апре никогда бы не рискнул действовать открыто... Или ты слишком быстро привык к тому, что подчиненных можно не посвящать в далеко идущие планы? Но Клебер-то считал тебя равным. Ты сам убеждал его в этом.
  Все это во имя победы над мраком? Гордыня. Не гордыня ли и самообольщение полагать себя праведником? Умнее других, лучше других, чище других? Праведнее. Это погибель для души.
  Все твои игры - ради чего они были? Ради торжества добра и света? Или ради торжества собственного тщеславия? Ты просил, и тебя всегда слышали. В какой момент забыл ты о собственной грешной сущности, упал в искушение?
  Глаза сами собой возвращались к сотням людских голов, туда, где удерживаемая крошечной искрой дара, готовая в любую секунду разлиться черной ядовитой пеной, колыхалась чаша боли, скорби и смерти. Порчи.
  До судного дня тебе не дожить, айн. Ты обернешься пеплом. Прахом. И прахом обернутся все твои старания, - шептала она.
  Молиться, истово молиться! Об очищении, о спасении! Чуда! Боги, молю о Чуде! Явите! Скоро век, как вы оставили нас, разве не время вернуться?
  Молчание.
  Рыжая женская головка заметалась рядом с серой фигурой. Нет, это неправильно. Она не воин, гибнуть на поле чужого сражения, не жертвенная овца для умащивания чужих кровожадных идолов. Неправильно это - умирать на глазах у всех, наедине со своими кошмарами.
  Слова сами пришли и оформились в привычно мощный зов.
  Силы. Мужества. Веры. Боги, не покиньте в страхе ее.
  
  * * *
  
  - Я больше никто, - раздалось у меня за спиной, и панически-хаотичные попытки сбежать от тяжелого взгляда айна вдруг показались мне смешными. - Никто и ничто. Я лишен сана и лишен будущего. Храмовый суд милостиво не отнял дара... "Скудный незначимый источник". Отшвырнули! Отбросили! Осмеяли! Что я теперь?!
  Повернуться и посмотреть в глаза тому, кто некогда имел над тобой безграничную власть, кто истязал и приговорил к ужасной смерти, преследовал в кошмарах и наяву. Повернуться и посмотреть на то, что сломало и загнало тебя, дитя прогресса, века феминизма, в рамки бессловесной прислуги на семь лет.
  Монстр, инквизитор, которого рисовала моя память, исчез. Передо мной стоял потерянный, раздавленный собственным горем мужчина, которому, в сущности, и дела-то до Марики из Пиньи не было. Все что могло плохого в его жизни случиться - уже случилось. А то, что повстречал ее, напоминание о грандиозном своем провале, на этой площади - так то последняя капля.
  - Мессир Кампуа... - никогда бы не подумала, что смогу пожалеть этого человека. А ведь он в чем-то был прав.
  - Марика! Он... - крик Вианкура, отвлек на мгновение.
  Полные ужаса глаза мага, запертого толпой в трех локтях от меня, были прикованы к храмовнику.
  - Он ничего мне не сделает.
  Я потянулась к руке айна.
  
  * * *
  
  "Бедный Лиам, бедный блаженный, доведенный до отчаянья, до исступления, обратившийся чудовищем, зверем. Ты один все чувствовал, ты один все слышал. Но выбрал не тот путь. Что бы ты ни делал, получи свою меру справедливого возмездия и найди покой. Ты понят. Пока не прощен, но понят".
  Мрак, сгустившийся над городом, рассеивался. Господину Бошану казалось, что он во второй раз за сегодня видит рассвет.
  Выстрелы становились реже, и к карете директора спешили отважные благочестивые стражники. Многократно усиленный колдовством голос прогремел над толпой: "Площадь окружена". Человечки засуетились.
  На другом краю площади растрепанная рыжая голова последний раз мелькнула рядом с двумя распластавшимся телами и утонула в общей людской массе. Источник, усмиренный силой воли, неестественно затих. Волна холода достигла и его.
  "Я видел пустоту. Я видел Чудо. Я верю в твое очищающее присутствие".
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"