Тема подлинного и мнимого прогресса была одной из центральных в творчестве Ф.М.Достоевского.
Достоевский остался для нас современником, он оказывал постоянно, с самого начала прошлого века и продолжает оказывать влияние на литературу и духовную жизнь человечества. Своими различными гранями творчество русского романиста воздействовало на многих непохожих друг на друга мыслителей и художников 20 века - А. Блока и М. Горького, А. Эйнштейна и Т. Манна, Р. Роллана и Т. Драйзера, У. Фолкнер и Ф. Феллини, М. Булгакова и А. Камю.
Основная причина, которая порождает неизменный и растущий интерес к Достоевскому - та огромная внутренняя напряженность, которая свойственна всей общественной, духовной и нравственной жизни современности, напряженность, которая отличает его жизнь от жизни других эпох.
(Жизнь Достоевского - лучший его роман, поразительный по сюжетным ходам и по внутреннему напряжению. Его смерть оказывается в высшей степени символичной. Достоевский умирает в своей квартире в Кузнечном переулке, а за стеной находится проваленная конспиративная явка "Народной воли", где в засаду попадают члены "неуловимого" исполкома "Народной воли". Вокруг смертного ложа писателя разыгрывается страшный спектакль: здесь "сходятся" царь и профессиональные цареубийцы. В конце жизни он оказывается и символически, и в буквальном смысле лицом к лицу с русской революцией, чьими вопросами мучился, и чьи ответы категорически отвергал. Жизненный путь Достоевского - это некая модель русской истории. В его биографии в сжатом виде отразились скитания нашего национального духа. Вся его жизнь - рулетка. Он все время "колебался над бездной". В игре проявлялась внутренняя потребность риска. Для Достоевского - это противоборство с Судьбой, которой он бросает вызов.)
Достоевский - более, чем кто-то другой из русских писателей пристально всматривался в действительность, когда в пореформенной России совместились "жизнь разлагающаяся" и "жизнь вновь складывающаяся", когда "все вверх дном на тысячу лет". "Прежний мир, прежний порядок - очень худой, но все же порядок - отошел безвозвратно. И странное дело: мрачные нравственные стороны прежнего порядка - эгоизм, цинизм, рабство, разъединение, продажничество - не только не отошли с уничтожением крепостного права, но как бы усилились, развились, умножились; тогда как из хороших нравственных сторон прежнего быта, которые все же были, почти ничего не осталось..."
Новые ценности создали почву, благодатную для крайнего индивидуализма, сопряженного с самозабвенным практицизмом, прагматизмом, с крайним материализмом, желанием материального обогащения в кратчайшие сроки и признанием всего этого за конечную и главную цель.
При столь особенном понимании свободы, добра и зла неизбежно возникают общественные проблемы: рост числа преступлений, аморализация населения, порочность людей.
Достоевский выделяет следующие критерии общества своего, которые применимы и к сегодняшнему: отрыв высших слоев общества от всех, то есть большая социальная пропасть, нигилизм старых убеждений, выделение эйфорического гуманизма, с узостью мысли и безыдейностью, неустойчивость моральной установки людей, безответственность.
Достоевский отчетливо видел, как в процессе многовекового движения истории изменялся внешний облик человечества благодаря материальным инновациям, созданных исключительно для комфортного проживания (развитие науки и техники). Но неискоренимыми остались человеческие пороки, скрытые материалистической оболочкой - властолюбие, зависть, корысть, эгоизм.
Как раз же под влиянием этих процессов, в России за высшее стал приниматься размер денежного мешка, привилегированным сословием стали дельцы, юристы, "лучшие люди", бесконечно удаляющиеся от народа. Туда же относятся люди искусства и науки, по выражению Достоевского, занятие наукой или искусством не обязательно гарантирует, что этот человек порядочен.
Противоречие между образованностью и нравственностью Достоевский относил к числу важнейших в новое время и постоянно отмечал это. Как пример из сегодняшнего мира, это работы биологов и химиков, которым не платят зарплату и они работают на наркобаронов.
В эпоху всевозможных смешений и сложных и противоречивых сочетаний, бессмысленных идолов и раздвоенности поведения Достоевский придавал особое значение духовной трезвости, умению разграничивать понятия "добра" и "зла", нередко не лежащие на поверхности человеческих отношений, но умело скрытых под внешней личиной благообразия, скрывающей пошлость, похоть, лицемерия, человеколюбивых идей. Наступили времена, когда со всей остротой и серьезностью встают проблемы честной неправды или искренней лжи, то есть бессознательной и сознательной (в политике) подменой подлинных ценностей мнимыми, бутафорскими, неполного отношения к вопросам жизни, а то и вовсе забвения. Отрицательное значение игры в благородство, когда блестящая наружность поведения светских людей, правительственных чиновников, литераторов, артистов сочетается с "недоделанностью" их души, а над сердцем и умом висит "стальной замочек хорошего тона", писатель видел в том, что она вместо действительной "красоты людей" создает фальшивую "красоту правил", которая не только маскирует пороки, но и незаметно помрачает простоту души и "съедает" ее подлинные достоинства. Ведь по какому-то особому закону "буква и форма правил" незаметно скрадывают "искренность содержания", что мешает самосовершенствоваться человеку.
К тому же набравшая силу буржуазно-капиталистическая цивилизация породила процессы, антипатичные глубокой духовной культуре, которая смогла бы преобразить внутренний мир человека и стимулов его поведения. "Война бывает каждые 25 лет. Не останавливают ее ни развитие, ни ничего... так что прогресс и гуманность одно, а какие-то законы - другое".
Раскрывая сложный духовный мир человека, многоразличные движения его свободной воли, Достоевский обнаруживал, что все они, несмотря на неодинаковое содержание и разные сферы действия, направлены обычно к самосохранению, господству и наслаждению.
И в бытовых, служебных, любовных взаимоотношениях людей, и во всеохватных принципах и идеях по видимости не похожих друг на друга учредителей и законодателей человечества" естественные гордо-эгоистические и агрессивно-гедонистические свойства человеческой природы, если их "натуральность" не пресечена и не подчинена действительно укорененному в бытии высочайшему идеалу, ведут потенциально и реально к самопревозношению разнородных личностей, к их разъединенности и вражде.
Писатель внимательно изучал самые разные, казалось бы, мелочи (а на самом деле не мелочи!) окружавшей его жизни, часто находя в них, к своему сожалению, отражения вездесущих эгоистических стремлений к принижающему других господству. Грубость, раздражение, "мелочное юпитерство", вызванное затаенным желанием отомстить кому-то за свое ничтожество пренебрежением и невнимательностью, особенно заметны "в самой мелкой букашке, вот из тех, которые сидят и дают публике справки, принимают от вас деньги и выдают билеты и проч.". Похожую картину можно наблюдать и на железных дорогах, где даже самый последний чиновник "смотрит так, как бы имеющий беззаветную власть над вами и над судьбой вашей, над семьей вашей и над честью вашей, только бы вы попались к нему на железную дорогу".
Достоевский подчеркивает, что тщеславие и зависть, питающие затаенную наглость и ждущую своего часа несправедливость, разъедают личность и вносят разлад в самые обычные бытовые отношения. Но то же самое происходит, как явствует из его размышлений, и на уровне личности той или иной нации, в масштабе межгосударственных отношений. И торжество эгоистических интересов здесь, затирающих нравственные начала, также не может продолжаться безнаказанно: "...позорное и порочное несет само в себе смерть и, рано ли, поздно ли, само собою казнит себя. Война, например, из-за приобретения богатств, из-за потребности ненасытной биржи, хотя в основе своей выходит из того же общего всем народам закона развития своей национальной личности, но бывает тот предел, который в этом развитии переходить нельзя и за которым всякое приобретение, всякое развитие значит уже излишек, несет в себе болезнь, а за пси и смерть-'.
Достоевский утверждал, что свобода как величайшая ценность человека есть и самый крупный камень преткновения, если она понимается как "разнузданность желаний", приводящих к рабской зависимости от похоти, денег и ложных авторитетов, а в конечном итоге -- к самоуничтожению. Подлинная же свобода заключается "в одолении себя и воли своей, так чтобы под конец достигнуть такого нравственного состояния, чтоб всегда во всякий момент быть самому себе настоящим хозяином". Поэтому для достойной жизни как отдельных личностей, так и целых народов необходимо, по мнению писателя, умение справиться с собственной свободой, переплавить жизнеотрицающую силу мнимой свободы в жизнеутверждающую силу свободы действительной, направить ее центростремительно, альтруистически, к объединению с целым.
Такое перерождение от рабства к свободе, от своекорыстного к добролюбящему расположению души осуществимо лишь при глубоком переживании или ясном осознании возможностей и парадоксов природы человека и его истории. Оздоровление корней желаний происходит, по убеждению писателя, только тогда, когда человеческая душа полностью захвачена противоположным эгоистической натуре абсолютным идеалом, стирающим в ней все остальные "идеалы" и идолы.
Молодежь, по мнению Достоевского, не может оставаться на еде, чинах, поклонении
подчиненных, везде и всегда она жаждала и искала положительных идеалов -- во что верить, что уважать, к чему стремиться. Однако в семье, школе и у своих идейных руководителей она усваивает лишь скептический взгляд на высшие цели жизни, заменяемые более практическими интересами и современными задачами, которые имеют скудное нравственное содержание. Провозглашаемые при этом абстрактные призывы к справедливости м братству, поначалу увлекая юных людей, тем сильнее разочаровывают их впоследствии, когда оказывается на поверку ошибочным полагать, будто "добрые дела, нравственность и честность есть нечто данное и абсолютное, ни от чего не зависящее и которое можно всегда найти в своем кармане, когда понадобится, без трудов, сомнений и недоумений". Это разочарование приводит к ослаблению у молодого поколения чувства долга и обязанности по отношению к отцам и матерям, к принципам и убеждениям, в конце концов к тем же самым практическим интересам и современным задачам. У юношей и девушек теряется подлинная свобода, то есть становится все "меньше удержу и внешнего и внутреннего, в себе самом заключающегося", и страдания от бессознательной тоски из-за бесцельной жизни приводят наиболее ранимых среди них к самоубийству.
Выпалывая сорняки из собственной души, обнаруживая "глубоко запрятанную" мощь любви, которая "есть в каждом из нас", любая личность тем самым способствует победе над "прежним животным" и взращиванию "воистину новых людей", вытесняет космическое зло из вселенной, участвует в разрешении будущих судеб человечества. И в этом Достоевский не видел ничего фантастического. Надо только хорошо помнить, подчеркивал он, что "силен может быть один человек", что в его мыслях и поступках "бесчисленное множество скрытых от нас разветвлений" и что "все как океан, все течет и соприкасается, в одном месте тронешь, в другом конце мира отдается".