Аннотация: Третье место на конкурсе ПВ-3. Рассказ опубликован в журнале "Новый дорожный детектив" N1 (2005)
Несчастный случай
Андрей Сомов не любил самолеты. Впрочем, он также не любил вертолеты, бэтээры, бээмпэ и другую технику, имевшую хоть какое-то отношение к войне. Для него звук двигателей этих монстров означал лишь одно - включение очередного счетчика смерти. Даже безобидный транспортник ИЛ, в толстом брюхе которого сейчас находилось около двухсот бойцов, казался дурным вестником-вороном, глазливо считающим дни и часы, отведенные каждому пассажиру после приземления.
Эта командировка для Сомова была не совсем обычной. На этот раз он летел не воевать - он летел за грузом '200'. Погиб его боевой товарищ Сережа Шмелев.
Говорят, что к смерти друзей нельзя привыкнуть. Это с какой стороны посмотреть.
Сергей не первый, кого потерял за годы войны Сомов. Сначала гибель тех, с кем еще вчера пили водку, казалась дикостью: их оплакивали, захлебываясь от злости и срывались с катушек. Потом начинали потихоньку втягиваться, привыкать, грубеть кожей. И однажды наступал такой момент, когда смерть превращалась в обычный атрибут неблагодарной профессии.
Вот и выходит, что человек привыкает буквально ко всему.
'Язык тебе оторвать за такие слова, Сомов', - сказала бы сейчас его Наталья, если бы слышала рассуждения мужа. Она не разделяла мнение супруга и всякий раз, собирая его в командировку, тайком крестила каждую вещицу, а после отъезда регулярно бегала в церковь и молилась о спасении. Когда же он возвращался домой живым и невредимым, она говорила, что в этом ее заслуга, что переживать за близких и друзей - надо, горевать и расстраиваться - надо, и тогда все будет хорошо.
-Если б все было так просто, - вздохнул Андрей, пытаясь вытянуть в узкий проход давно занемевшие ноги. Но там уже стояли чьи-то растоптанные берцы.
-Что, товарищ майор, опоздали? - посочувствовал сидевший рядом омоновец.
-Да, ладно, - махнул рукой Сомов. - Недолго осталось, на земле все разогнемся.
-Вы сейчас, как мой ротный в Афгане, сказали, - улыбнулся боец. - Соберет, бывало, молодежь перед выходом и напутствует по серьезному: - Слушайте, - говорит, - сынки, что нужно делать, если вдруг попадете в засаду. Самое главное, - говорит, - быстро падайте на землю и вытягивайтесь во весь рост. А на глупый вопрос: 'зачем?', отвечал обычно с хохотом: - Затем, чтобы в гробу красиво смотреться, а то будете крючками туалетными лежать - стыдоба!
Омоновец негромко гоготнул, и Сомов лишний раз убедился в том, что черный юмор на войне необходим так же, как баня: не будешь мыться - сгниешь к чертовой матери. Однако сколько себя не ободряй, а терять товарищей все равно тяжело.
Самолет заходил на Моздок и Андрей пытался разглядеть в иллюминатор знакомый пейзаж кавказских гор. Небольшой осетинский городок еще несколько лет назад был тихим приграничным райцентром, но с началом чеченской кампании его жизнь резко всколыхнулась. Через город на мятежную территорию потянулись российские танки. И тут же, словно прыщики на подростковом носу, всюду стали появляться ресторанчики, магазинчики, кафешки. Русские солдаты были щедрыми клиентами: те, которые приезжали, пили с горя; те, которые уезжали, - с радости. Местные торговцы хорошо изучили незатейливые вкусы военных и в каждой забегаловке предлагали им бесланскую водку и острый кавказский шашлычок. Здесь же крутились разносортные жулики, промышлявшие торговлей оружием.
Аэродром прел под открытым солнцем, будто огромная лысина без панамы. Сомову не нравились аэродромы: постоянные ветра, необъятные открытые пространства, шум, неухоженность - все это прибавляло душе и без того избыточно ощутимый дискомфорт. Андрей пружинисто спрыгнул с рампы и направился к командиру ОМОНа, чтобы поблагодарить за полет и по традиции что-нибудь подарить на прощанье.
Странное дело, но на войне получалось так, что чем серьезнее считалось подразделение, чем выше оно значилось в боевой иерархии, тем доброжелательнее к тебе относились его бойцы. Самыми чванливыми и вредными, на удивление, оказывались представители разных сводно-тыловых отрядов. Вот и этот полет подтвердил правило. Командир ОМОНа, матерый мужик с орденскими планками на груди и АПСом на бедре, спокойно согласился взять Сомова в попутчики, а какой-то потный обозник, вылетевший в Моздок часом раньше, отказался наотрез. А казалось, все должно быть наоборот.
Пока Андрей прощался с омоновцами, к самолету подошла колонна военных Уралов, и народ приступил к разгрузке багажа. Машины, как голодные акулы, одна за другой подплывали к китообразной туше самолета и, ухватив свой кусок, медленно отчаливали в сторону, грозно урча набитыми желудками и отравляя окружающих ядовитыми газами. За разговором Сомов не заметил, как от стаи 'хищников' отделилась маленькая сардинка-уазик и, остановившись поодаль, сипло запищала. Он повернулся на сигнал - в кабине сияли знакомые лица сослуживцев.
-Ну что ж, еще раз спасибо за помощь, меня, кажется, встречают, - Сомов крепко пожал руку командира ОМОНа и, подхватив сумку, побежал к уазику.
После объятий и дежурных расспросов о дороге, бойцы погрузились в машину и тронулись в путь.
-Где сейчас тело? - спросил Андрей у Петрова, высоченного широкоплечего капитана, оставшегося после гибели Сергея остался за старшего.
-В Моздок привезли, сдали в холодильник.
-Когда можно забрать?
-Забрать хоть завтра, но прямой борт будет только через день.
-Добре, - кивнул Сомов. - Тогда сейчас заедем в кафешку, перекусим, а потом сразу на базу. Где вы тут обычно харчуетесь, показывай.
-Давай в наше, что у базара, - хлопнул водителя по плечу Петров, и машина запетляла по городским улицам...
Кафе было прокуренным и грязным, что вполне соответствовало внешнему виду бойцов, ввалившихся сюда в окопной форме и с оружием за плечами.
Как только они расселись за столиком, из кухни выскочил молодой черноусый абрек и принялся торопливо записывать заказы. Закончив с этим, он кивнул на уазик, стоявший в тени за окном:
-А что, Игорь сегодня не приехал?
-Нет, - на кавказский манер цокнул языком Петров.
-Олег тоже нет?
-Тоже.
-Увидишь, привет от Казика передай, - с улыбкой сказал джигит и побежал к другому столу.
-Обязательно, - кивнул вдогонку Петров и, посмотрев на Сомова, пожал плечами: - Все друг друга знают, а кому привет - хрен поймешь, у нас Игорей и Олегов пол-отряда.
Андрей понимающе развел руками - мол, ничем помочь не могу.
Пообедав и заправив машину, друзья взяли курс на границу.
Блокпосты. Это название стало символом чеченской кампании: бетонные змейки, мешки с землей, укрепления, амбразуры, окопы по секторам. Они были всюду: перед Чечней, на границе с ней, и, само собой, внутри нее. Первый пост стоял на выезде из Моздока. Он был последним оплотом осетинского христианства, за которым начинался зеленый исламский мир. Передвигаться дальше без огневого прикрытия было строго запрещено.
-Почему машина без боевого сопровождения? - строго спросил постовой - здоровенный осетин с шеей борца-классика.
-Наша колонна вперед ушла, сейчас догоним, - сходу соврал Петров.
-Не видел я, чтобы за последний час какая-нибудь колонна проходила, - нахмурив острые брови, недовольно сказал постовой.
-Слушай, брат, а я вот понять не могу - ты вольник или классик? Вроде уши целые, как у классика, а?
Зная кавказские пристрастия, Петров решил пробить парня на национальные мотивы. Дело в том, что вольная борьба здесь считалась намного жестче классической, и все местные мужчины старались быть именно вольниками.
-Какой целые?! - взвился осетин, снимая каску. Оказалось, что Петров попал в самую точку. - На, смотри, какой целые! - с возмущением повторил кавказец, тыча пальцем в свои переломанные уши.
-О, теперь вижу - наш человек, вольник, - улыбнулся Петров, всю жизнь занимав-шийся только боксом...
На базу приехали ближе к вечеру. Отряд размещался в административном здании бывшей заготконторы. Длинные прямые коридоры и масса небольших кабинетов позволяли бойцам жить по два-три человека в комнате. С одной стороны, это было комфортно, но с другой - резко ослабляло контроль командиров за подчиненными. Андрей расположился в одном из свободных кабинетов и, умывшись с дороги, приступил к выяснению обстоятельств гибели Шмелева: по каждому случаю смерти руководство должно было проводить служебное расследование, и сейчас эта обязанность лежала на Сомове. Начать он решил с Петрова, человека прямого и открытого, с которым сам не раз бывал в командировках и которому доверял безгранично.
-Ну что, Санька, рассказывай, как вы тут командира не уберегли, - разливая крепкий чай по кружкам, завел беседу Андрей.
-Ой, не говори, Николаич, сам себе места не нахожу, первый раз такое.
-Да уж, чтобы духи на бросок гранаты подобрались - это ж как спать надо?
-Да какие духи, - замялся Петров. - Сам он, понимаешь.
-Фью-уть, - присвистнул Андрей. - Как это сам? Ты что такое говоришь? А ну-ка давай, выкладывай!
-Да чего там выкладывать - на своей же гранате ночью в кубрике...
-Суицид что ли?
-Вроде нет. Васин говорит, что он все время с гранатой под подушкой спал - может, ночью чека случайно сдернулась: за кроватный крючок там зацепилась или как-то иначе - не знаю я.
-Вот это да, - почесал в затылке Сомов. - А Васин откуда знает?
-Так они жили в одной комнате
-Саш, давай-ка все по порядку, огорошил ты меня своим сообщением.
Потерев виски, Петров постарался сосредоточиться:
-Ну, значит, так. Взрыв произошел около двух ночи, я, собственно, от него и проснулся. Ну, естественно, схватил автомат, выскочил в коридор. Там уже бойцы разбегались на позиции. Я сразу на крышу, где у нас замаскированный НП оборудован: врубаюсь в обстановку, вроде тишина - выстрелов не слышно, вспышек не видно. Запрашиваю посты, откуда, мол, нападение? Говорят, ничего такого не было. Я командира на связь - молчит. Спускаюсь к нему в кубрик и тут, блин, вижу картину: лежит он, бедолага, на койке с разбрызганной головой, рядом обалдевший Васин глазами хлопает, комната посечена осколками, и все вокруг в кровище - в общем, жопа полная. Я сначала подумал, что граната через окно влетела, но какой там: проемы ведь мешками заложены, а в бойницу попробуй попади - нереально. Спрашиваю Васина, что здесь у вас произошло? Тот ни мычит, ни телится... Потом уж рассказал, что командир после недавнего случая на соседней базе, когда духи ночью полвзвода вырезали, стал спать с гранатой под подушкой... Такая вот бодяга получилась.
Сомов тоже начал тереть виски, пытаясь переварить услышанное: подушка, граната, случайный взрыв, нелепая смерть - все это было не очень понятно и очень неприятно.
-Слушай, а как у него с настроением было последнее время? Может, в депрессии находился?
-Да вроде нет, все в пределах нормы. Один раз, правда, сорвался на бойцов, когда после зачистки изъятое оружие пропало, а больше не припомню, тихо все было.
-Да, оружие, оружие, - думая о своем, произнес Сомов, - лучше бы он пистолет под подушкой держал, как все нормальные люди. Гранату-то на хрена?
-Чтобы в плен, наверное, не попасть. У соседей один тоже с пистолетом спал: только два выстрела при нападении и успел сделать, потом сразу же в дуршлаг превратился. А гранат чехи боятся - по углам, что крысы, щемятся. Помнишь, в Грозном они мальчишку на этаже зажали - в плен хотели взять. Так он когда кольцо сдернул - те полные штаны наложили, на пол попадали, даже стрелять побоялись. А пацан, не долго думая, в окно и к нашим утек. Так что не скажи, Николаич, если черти кучей навалятся - пистолетом много не навоюешь
-Да понимаю я, понимаю, но спать с гранатой все равно не стал бы. Ладно, давай будем работать. Я начну с Васина, а ты принимайся бойцов опрашивать, иначе один не успею.
Петров кивнул и вышел из комнаты
Сомов был удручен и страшно расстроен таким поворотом событий, ведь бесславная смерть на войне - самое противное, что только может случиться. Получается, что человек погиб из-за собственной глупости. Выражаясь спортивным языком, забил гол в свои ворота.
Стук в дверь прервал тяжкие размышления.
-Открыто, - крикнул Сомов и вспомнил о кружке с давно уже остывшим чаем.
На пороге появился долговязый молчун Никита Васин.
-Проходи, Никита, присаживайся. Чай будешь?
-Спасибо, мы уже погоняли.
-Ну, тогда давай как на духу и с самого начала.
-Это откуда? - не понял боец.
-С гранаты, наверное. Когда появилась, где лежала, чем сам занимался во время взрыва, ну и все такое...
Васин взъерошил волосы и шумно вздохнул:
-Ну, гранату я заметил не так давно - как раз после того случая у соседей.
-И что сделал?
-И ничего - не буду же я командира спрашивать, зачем, мол, с гранатой спишь? Ему виднее: надо значит надо.
-Резонно, но ведь кому-то ты об этом рассказал?
-Да ну, что я, балалайка, ходить языком трясти.
-Это точно, от тебя за день двух слов не услышишь
Сомов вспомнил, как однажды психологи проводили в подразделении опрос на тему: 'Прислушиваются ли к вашему мнению командиры и начальники?'. Тогда Васин ответил честно: 'Если бы я что-то говорил, может, и прислушивались бы, а раз молчу, так чего уж там'.
-Где сам-то во время взрыва был? - вернулся к теме Андрей.
-В туалет бегал.
-Случайное совпадение или что?
-Или что? - не понял Васин.
-Не знаю, но совпадение странное: перед взрывом вдруг в туалет приспичило; заметь - ни раньше, ни позже.
-Не совсем понимаю.
-А что тут понимать? Или он специально свел счеты с жизнью, когда ты вышел, чтобы одному остаться, или, действительно, кольцо за что-то зацепилось. Какое у него настроение, кстати, было перед сном?
-Нормальное настроение. А что до того, когда я вышел, так это было часов в двенадцать, как только он уснул.
-Почему так?
-Ну.., - Васин замялся, будто собираясь выдать военную тайну, - в общем, мы с Рябцевым договорились расслабиться немного. Командир-то пить не разрешал, вот мы после отбоя иногда и пропускали по стаканчику.
-А запах?
-Так мы потом лаврушку жевали да утром еще одеколоном, типа после бритья - пролазило.
-Да-а, - протянул Андрей, - а потом еще обижаемся, когда нас местные алкашами называют.
-Мы это... редко, только когда событие какое.
-А здесь что за праздник был?
-У Быкова какой-то юбилей... свадьбы, что ли.
-Так с вами еще и Быков был?
-Не, он выставился, а сам занемог - живот прихватило.
-Где пили?
-В каптерке сидели, когда взрыв прозвучал, аккурат крайнюю разливали.
-Когда в коридор вышли, кого заметили?
-Там народ уже начинал из кубриков выскакивать кто в чем.
-В каком смысле - кто в чем?
-Ну, к примеру, Быков в одних трусах с автоматом выскочил, а Сычев наоборот - в разгрузке, но без оружия. Еще столкнулись в коридоре.
-Понятно. Ладно, иди пока и подумай хорошенько.
-О чем?
-Вот о чем сейчас говорили, о том и подумай. Давай, двигай и Рябцева ко мне крикни.
Васин кивнул головой на манер Петрова и вышел из комнаты.
Игорь Рябцев был широким и маленьким, как комод. Про таких обычно говорят - легче перепрыгнуть, чем обойти. Он вошел в комнату полубоком и, застыв на пороге, вопросительно уставился на Сомова. Андрей показал рукой на стул и тоже предложил чаю. Рябцев отрицательно покачал головой.
-Ну, рассказывай, тихий алик, как вы здесь командира проморгали.
-Почему мы?
-Правильно, первое утверждение у тебя вопросов не вызвало.
-Да не алик я, просто выпили по чуть-чуть, - не стал запираться Рябцев, которому Васин, видимо, успел передать смысл разговора.
-Игорь, ты знал про гранату? - напрямую спросил Андрей.
-Как-то раз Никита обмолвился, что у командира в этом плане кукушка съехала, но я не придал значения.
-А еще в чем его кукушка проявлялась?
-Вроде ни в чем, нормально все было.
-Слушай, а что за история с пропажей оружия?
-Это мы на одной зачистке духовский арсенал накрыли: боеприпасы там всякие, чеченские Борзы, Стечкины. Сначала в уазик все кучей побросали да пошли дальше чистить, а потом, когда на базу вернулись, - одного Борза и АПСа нет. Ну, командир вспылил, конечно, искать взялся, выяснять, кто там рядом находился. А кого найдешь - народу-то куча, с нами же еще сводники были.
-Так и не нашли оружие?
-Не-а, да его, может, и не наши взяли, может, из сводников кто, я же говорю, там народу куча была. Командир тогда сказал, что перед самолетом всех лично шмонать будет...
На этих словах в комнату осторожно вошел Петров с пачкой объяснительных в руках.
Петров положил бумаги на стол и присел на табурет.
-Ну что там насобирал? - спросил Андрей, когда дверь за Рябцевым закрылась.
-Да ничего толкового, все рассказывают то, что я и сам знаю, но вот, похоже, о гранате и вправду никто не слышал. Или командир недавно начал этим увлекаться, или у Васина рот на крепком замке.
-Он особой разговорчивостью никогда не отличался, - прокряхтел Сомов, вытаскивая из-под кровати походный баул. - Если б еще водку по ночам не глушил, то идеальный был бы подчиненный.
-А, - устало махнул рукой Петров, не отводя глаз от вскрытого пуза толстой сумки, - за каждым все равно не уследишь. - Я вот что думаю, Николаич, - плотоядно облизнулся он, заметив среди прочих гостинцев стеклянное горлышко поллитровки, - может, мы с тобой тоже... того...ночью, а?
-Ночью, говоришь? - задумчиво протянул Сомов. - Ну разве что помянуть по капуле...
Он вытащил на свет родную 'Белую головку', которая после стоявшего здесь на вооружении медицинского спирта казалась чистым бальзамом для души и, конечно, для желудка.
Помянув Сергея на третьем подъеме, приступили к закуске: Петров навалился на колбасу, а Сомов, проглотив небольшой бутерброд, закурил - аппетита почему-то не было.
-Слушай, Сань, ты считаешь, что кольцо могло само с запала соскочить?
-Не знаю, всякое бывает, помнишь фильм 'На войне, как на войне'? Тоже ведь чека сама выпала.
-Кино есть кино, а здесь-то как?
-Хрен его знает, вообще-то бывали случаи и похлеще: один, например, сунул в подсумок пустой магазин, а вытащил уже с патроном. Оказалось, что тот на дне лежал и сам в рожок защелкнулся. Сначала тоже не верили, а потом эксперимент провели: сто раз было пусто, а на сто первый попало - вот те и верю-не верю. Наливай, давай.
Сомов налил.
-Не понял я, - прохрипел он, занюхивая стопку. - А кому на хрен нужно было эксперименты по сто раз проводить, ну защелкнулся и защелкнулся?
-А, я просто не все рассказал, - прошамкал Петров, давясь ветчиной. - Боец тот случайно этим патроном сослуживца застрелил. Затвор передернул, думал, что магазин-то пустой, и контрольный спуск сделал - аккурат в голову корешка угодил.
-Понятно. Сань, а почему командир всех шмонать грозился перед вылетом?
-Так это после того случая с пистолетом - чтобы никто не рассчитывал трофей домой увезти. Кстати, на прошлой неделе он ездил с бойцами в Моздок, вернулся страшно недовольный: в тот же день сменил водилу на уазике и запретил все поездки. Потом мне вечером сказал, что оружие, оказывается, можно и здесь легко продать, мол, в Моздоке скупщиков - пруд пруди.
-А почему так резко, столкнулся, что ли, с кем?
-Не знаю, только сказал, что машина без него туда больше не поедет.
-А кто водилой тогда был?
-Быков...
Утро следующего дня началось засушливо и тошнотворно. Всю ночь Сомову снились взрывы, гранаты, пистолеты. На этом фоне откуда-то сверху доносился раскатистый голос Сергея, повторявший единственную фразу: 'Я не мог себя подорвать, Андрюха, понимаешь, не мог'. Получалось, что также думал и сам Андрей - ведь сон отражает собственные мысли. Если это не самоубийство и не случайность, то что? Убийство? Тогда какая причина? Кто организовал и как исполнил? Зашел ночью и тихонько выдернул кольцо? В принципе реально: усики разогнул, на одной сопле оставил - и до первого поворота головы. А можно и готовую подложить - тогда вообще секундное дело. Стоп, но чтобы это выглядело несчастным случаем, нужно было, во-первых, самому знать, что командир спит с гранатой, а во-вторых, быть уверенным, что окружающим об этом тоже известно. Если бы Васин готовил акцию, то разнес бы информацию по всем углам, а у него рот на замке - Рябцеву обмолвился, и то мимоходом. Да, голова идет кругом и все из-за Петрова - зачем было вчера напиваться? Не стал бы пить, может и мысли такие в голову не пришли. На чем, кстати, вчера закончили?
В этот момент в дверь тихонько постучали:
-Открыто, - сказал Сомов и быстро достал сигарету, чтобы заглушить запах знойного перегара.
-Можно?
-Можно - Машку за ляжку и козу на возу, - автоматически выпалил он армейскую речевку, раздосадованный ранним визитом.
-Капитан Петров сказал, что вы хотели со мной поговорить, - оправдывая свое появление, пробасил Быков.
-А, это ты? Ну проходи, я сейчас чай поставлю, будешь?
-Спасибо, не хочу.
-Ну, тогда садись и рассказывай, как до жизни такой докатился.
-До какой?
-Что с машины сняли.
-А, вы про это? Так я сам не понял за что: съездили в Моздок, заскочили в штаб, потом на склад, пообедали, уехали. А дома уже началось...
-Что началось?
-Не знаю, командир что-то разнервничался, давай на меня орать, что с хачиками общаюсь, дела какие-то кручу. Что к чему, я сам не въехал.
-С какими хачиками?
-Да ни с какими - в кафешке поговорил с одним и все.
-С кем и о чем?
-Да с барменом местным - привет ему от наших передал.
-От кого?
-От Куценко.
-А у него с местными что за дела?
-Не знаю, мне сказал, что фонарик американский обещался подогнать.
-Откуда у Олега американский фонарик?
-Не в курсе, может выменял, может...
-На зачистке к рукам прилип, - дополнил Сомов.
Быков молча пожал плечами.
-Скажи, а по какому поводу ты перед Васиным с Рябцевым в тот день выставлялся?
-Пять лет назад с женой познакомились, - немного смутившись, сказал Быков.
-А почему сам в мероприятии не участвовал?
-Как назло живот прихватило - всю ночь промаялся, глаз не сомкнул.
Андрей, наконец, заварил чай и, обжигаясь, стал прихлебывать мелкими глотками. Сухая глотка до этого страдала только от жажды, теперь еще и от кипятка.
-Слушай, так что там все-таки на зачистке произошло? В твою же машину оружие складывали, - немного взбодрившись от чая, с новыми силами продолжил Сомов
-Не знаю, я в то время на Ханкале в госпитале валялся - на той зачистке не был.
-А кто был вместо тебя за рулем?
-Гарик Сычев и Куценко, по очереди рулили.
-Сычев с тобой живет?
-Нет, с Рябцевым.
-А с тобой кто?
-Олег.
-Ну, добро. Рябцева ко мне крикни и можешь быть свободен.
Быков без лишних вопросов вышел, а у Андрея еще больше испортилось настроение: чем дальше он вникал в ситуацию, тем меньше верил в случайный взрыв.
Игорь пришел неожиданно быстро, будто ждал своей очереди под дверью.
-Можно?
-Еще один, - вздохнул Сомов. - Вы как салажата в армии: можно, явился, ага.
-Разрешите? - исправился Рябцев.
-Давай заходи, присаживайся, - Андрей, налил себе очередную кружку. На этот раз сушняк не позволил совести предложить драгоценную влагу зашедшему. - Игорь, я тебя вчера не успел спросить вот о чем: ты-то сам кому-нибудь рассказывал, что командир с гранатой спит?
-Никому, что я, балалайка?
-Вот смотри, Васин тоже не помнит, что тебе брякнул, бывает такое между делом. Может, и у тебя провалы случаются? С кем, кстати, в комнате живешь?
-С Гариком Сычевым.
-Вспоминай, был какой разговор, нет?
Рябцев начал усиленно тереть переносицу.
-Кажись, нет, - не совсем уверенно буркнул он.
-Точно? Гляди, я ведь буду со всеми разговаривать, если кто скажет, что от тебя узнал - получишь полные штаны неприятностей.
-Вроде не говорил я, может, только...
-Что только?
-Может только, когда мы все от командира взбучку получили, тогда мог ляпнуть сгоряча.
-Что за взбучка?
-А когда он из Моздока вернулся и запретил все выезды. Тогда и Быкову досталось, и Гарику, и Куценко - всем, короче.
-А кто из них на зачистке за рулем был?
-Сразу посадили Гарика, но он посреди аула сломался и встал, как вкопанный. Тогда Олег что-то там в машине сделал, чтобы до базы дотянуть, и сам же на ней доехал - Сычев без сцепления никак тронуться не мог.
-Ну и что там дальше с командирской взбучкой?
-Ну, он всех по одному вызывал да клизмы вставлял. Я помню, мужики красные в кубрик забегали и пальцами у виска крутили, мол, у командира фляга конкретно потекла, наехал ни за что, ни про что. Может, я тогда и ляпнул про гранату, типа в поддержку.
-Понятно. Ну, хорошо, иди, если что вспомню, крикну.
Сомов поднялся вслед за Рябцевым и вышел в коридор. Дойдя до командирского кубрика, он остановился на пороге и осмотрел комнату: покореженные косяки, следы от взрыва на стене, на полу... Получается, что спали головой ко входу, и значит, до подушки было всего три-четыре шага. Даже если бы командир проснулся, преступник мог спокойно выскочить - спросонья ведь не сразу сообразишь голову задрать, чтобы посмотреть.
-Да, все реально, все реально.
-Что реально? - раздался за спиной хриплый голос Петрова. - Сам с собой беседуешь, Николаич?
-Есть такое, - задумчиво ответил Андрей. - Жаль, что почистили вы здесь все основательно, могли какие-нибудь интересные детали остаться.
-Не до деталей нам тогда было, - вздохнул Петров.
-Понимаю. Давай, показывай, у кого где кубрики расположены.
Сомов нарисовал на бумаге схему помещений и, расписав фамилии по комнатам, принялся мерить шагами расстояние между ними.
-Ты как настоящий следователь. Секундомер случайно не нужен? - попытался сострить Петров.
-А что, есть? - совершенно серьезно ответил Андрей.
-Да это же я так, пошутил.
-Давай тогда свои часы, если они с секундной стрелкой, конечно, а то на моих эта роскошь отсутствует.
Закончив измерения, офицеры вышли на улицу. Задний двор заготконторы был не-большим и поэтому очень функциональным. Например, полевая кухня мирно соседствовала с ветхим деревянным туалетом. В свою очередь, последний использовался как по назначению, так и в качестве опоры для бельевых веревок, и если бойцам вдруг случалось одновременно постираться, то сруб отхожего места превращался в подобие капитанской рубки, по обе стороны которой развевались нарядные флаги носок, тельняшек и трусов. Здесь же стояли козелки для бревен. Особенно удобно на них было пилить в ветреную погоду, потому что опилки с легкостью разлетались по влажному белью и впоследствии долго веселили бойцов интимным зудом и приятным почесыванием.
-Хорошо тут у тебя, Санька, уезжать не хочется, - щурясь от солнца, сказал Сомов.
-Оставайся, кто мешает? - подмигнул Петров.
-Зеленка не беспокоит?
-Иногда постреливают, но мы чешем каждый день да растяжек повсюду натыкали. Эта война все же спокойнее, чем первая. Так что, останешься?
-Нет уж, мил человек, спасибо тебе за гостеприимство, но пора, как говорится, и честь знать.
Легкий завтрак перед полетом давно уже ограничивался для Сомова парой плюшек и крепким чаем: пять часов в воздухе без туалета не позволяли набивать желудок лишним боезапасом. Андрей не любил самолеты, особенно военные.
Утреннее кафе было пустым и на удивление чистым. Вместо абрека сегодня работала чернобровая осетинка.
-А где Казик? - приветливо улыбнувшись, спросил ее Сомов.
-Что, нужен?
-Ну да, привет ему привез, передать хотел.
-Должен скоро подойти, маленько подождите.
-Добро, маленько подождем.
-На хрена тебе Казик? - удивился Петров.
-Обратный привет передать.
-От кого?
Сомов тяжело вздохнул и, склонившись к столу, заговорил вполголоса:
-Понимаешь, Санька, мне кажется, что я знаю, кто убийца.
-Ты, все-таки, думаешь, что это убийство?
-На девяносто процентов. Сейчас еще одну догадку проверю, и будет девяносто девять.
-Почему не сто?
-Потому что стопроцентной уверенности в природе не существует. Если отбросить версии с несчастным случаем и самоубийством, в которые я с самого начала не верил, то остается чистый криминал, причем, просчитанный криминал, хладнокровный. Вот смотри: преступнику известно, что командир спит с гранатой, что этот факт есть кому подтвердить, что здесь невозможно провести полноценное расследование с экспертизой, отпечатками и т.п. - то есть риск минимальный. Главное, чтобы не поймали на месте преступления, но для этого нужен удобный случай. И этот случай подворачивается - пьянка. Вот отсюда и пляши.
-Да у меня с танцами хреново, ты понятней объясняй, кому и за что убивать-то?
-Сейчас, подожди.
Сомов поднялся из-за стола и направился к стойке бара, за которой появился Казик. Андрей поздоровался с ним, как со старым знакомым, и взяв под руку, отвел к окну. Петров напряг слух, но беседа велась настолько тихо, что до столика почти ничего не долетало.
Через несколько минут Сомов попрощался с кавказцем и вернулся на место.
-Вот и все, - выдохнул он, осушив стакан с чаем.
-Что все, Николаич? Не морочил бы ты меня с утра, а?
-Вот и все, Санька, все догадки превратились в разгадки.