Сторонясь догоревшего факела, На ребро не позарится чёрт. И тогда белокрылого ангела Седина в бороде привлечёт. Но в преддверии мудрого вечера Я привычки свои не менял. И останусь таким же доверчивым, Даже если обманешь меня. Купидон молча плачет от жалости, Но прицельно прищурился глаз... Сохранив все привычки до малости, Я рога поменял много раз. Пир кончается жизненный. Съем десерт И пора собираться в бега... Но что в двадцать, что в сорок, что в семьдесят, Наступаю на те же рога. Сплю подолгу, фортуной не признанный, На заре ты меня не буди. Всё одно - что в Париже, что в Сызрани... Лишь в теории я эрудит. Память выхватит нотку мажорную, Скрасить чтоб исторический срач: Я на Белом напился по-чёрному, А на Чёрном был бел и горяч. Тешит память лихими мгновеньями, Как от страсти крутился ужом... После белой минорное пение, После красного бурный мажор. Прежде прятали вилки и ножики, А сейчас и топор на виду... Но опять мы закрутимся ёжиком, Если черти поджарят в аду. А пока тишина, как на кладбище - Я там часто бываю теперь, Провожая ушедших товарищей, И уже не считаю потерь. Заплутали в ночи ли, в тумане ли - Нам пора возвращаться домой... На Земле мы вразнос хулиганили, Но оставили след стиховой.
