|
Вне всякого сомненья, это был он. Рост - шесть футов, два дюйма, голубые глаза на четверть приоткрыты, новые лакированные ботинки, черный костюм, разрезанный на спине от воротника до нижней кромки, руки сложены на груди, и перетянуты бинтом, люди рядом с ним переговариваются вполголоса и выходят, пахнет стеарином и сосновыми лапами.
В одиннадцать-тридцать возвращается Инга, присаживается к нему и молчит. Из комнаты выносят оставшуюся мебель, он спускается к зеркалу, чтобы последний раз взглянуть в него, но, кроме опустевшей комнаты и Инги, сидящей спиной к зеркалу, ничего не видит, - ни своего лица, ни потемневшей картины с мальчишками, оставшимися на дереве, ни окна, из которого мог бы литься свет.
В двенадцать прибывает оркестр, состоящий их четырех музыкантов: скрипача, флейтиста, тромбониста, барабанщика. Инга выносит им стулья, возвращается. Он устраивается в ногах...
Тишина, зеркало, картина в желтой раме: стая замерших мальчишек, оседлавшая дуб, среди мальчишек - он. В ветвях разбросаны куртки. Он присоединяется к ватаге, карабкается на высокую ветвь. Двенадцать друзей взбираются на нее же. "Осторожно, - кричит он, - один из вас окажется лишним". Но они не слышат: как только последний оказывается на ветви, та, увлекая ватагу, шумно рушится на землю. Мальчишки долго летят вниз, и нет конца падению.
Внизу их ждут, но они не возвращаются...
В двенадцать-тридцать его выносят, оркестр начинает играть. Инга медленно движется за людьми, несущими его к красивой машине, садится рядом, и машина везет их на окраину города. Они долго едут к старому дубу. Мимо домов, переживших старость, мимо конюшни, где никто не живет, мимо тракторного завода, выпускавшего танки, мимо представительства религиозной организации, мимо и мимо.
У дуба присели в томительном ожидании двенадцать мальчишек, он выходит к ним, и они, шумно приветствуя его, взбираются в ветви. Они карабкаются высоко-высоко, где не смогут их разглядеть, куда птицы залетают лишь из храбрости, откуда до земли, если упасть, не долететь. "Осторожно, - кричит он, - один из вас окажется лишним". Но никто не слышит в шуме игры и листьев.
2002 г.
|