Куриных ног у избы не наблюдалось. Совсем. Равно как и любых других - старый бревенчатый домик стоял на земле вполне основательно и выглядел прочным и ухоженным. Только разросшиеся вокруг дома кусты малины немного портили впечатление.
*Ну разумеется - откуда в таком захолустье взяться приличному ландшафтному дизайну? По крайней мере занавески на окнах вполне удачные - настоящий хэнд-мейд в стиле кантри.*
Примерно так рассуждала про себя стоявшая на крыльце девушка, разглядывая дом и одновременно пытаясь нашарить кнопку звонка. Постучать она догадалась в рекордно короткие сроки - минут через восемь. Все это время из-за самобытной занавески за гостьей с интересом наблюдали две пары глаз.

- Мир дому сему! - отрепетированно-радостным голосом поздоровалась девушка. И замолчала. Разочарования следовали одно за другим, стереотипы испускали предсмертные стоны: у старухи, открывшей дверь, были обе собственные ноги и ни единой бородавки на лице. Вдобавок она носила очки в роговой оправе. Последней каплей стала косынка с видами Парижа.
- Ну, входи, коли пришла, - по крайней мере, голос у старухи оказался правильный - скрипучий и сварливый.
- Кажется, я ошиблась две... - начала девушка и вдруг обнаружила себя сидящей у стола в комнате. Пытаясь удобнее устроиться на шаткой табуретке, девушка заметила весьма странную вещь. Она посмотрела по сторонам: *Да, так и есть! Ну наконец хоть что-то необычное!*
- Простите, а почему у вас мебель приколочена к полу?
- Мыши, - загадочно ответила старуха, разглядывая гостью.
- Я...
- За красотой пришла, - кивнула старуха. - Раньше-то все за счастьем приходили, чтобы, значит, с мужем все путем было, дети здоровы, урожай хороший. Кто поглупее - тот удачу просил, прибыль - чтобы легкую и сразу. А теперь - вона как. Уже и тут сами не справляетесь.
Девушка терпеливо кивала, старательно пропуская все мимо ушей и продолжая изучать комнату. Снова разочарование: здесь не было ни черепов, ни паутины, ни оплывших свечей. Зато был транзисторный приемник "Океан", примотанный к полке синей изолентой. Над окнами развешаны травы, но ничего экзотичнее тысячелистника, череды и ромашки медицинской. Единственным светлым пятном - увы, в прямом смысле слова - оказался ворон, сидящий на буфете. *И тут халтура. Неужели нельзя было выписать черную птицу через интернет! Или хотя бы покрасить то, что есть.*
- Как я вас понимаю! - гостья, наконец, уловила паузу и решительно перешла в наступление. - Я не отниму у вас много времени. Мне нужно кое-что из ваших замечательных экологически-чистых препаратов... эээ... то есть, ваших волшебных мазей и настоев. *Проще, проще надо, а то ведь старая кошелка вообще не поймет, что от нее требуется,* - девушка достала из сумочки листок. - Вот рекомендации моего косметолога, я сейчас объясню. Что? Позвольте...
- Не позволю. Умолкни, - старуха сжала двумя пальцами ее подбородок и заставила повертеть головой, разглядывая лицо.
- Проблемная кожа, сухая на щеках, жирная в Т-зоне, склонная к периодическому появлению угревой сыпи и закрытых камедонов. Как зовут?
- А? Ммм... Машенька... - промямлила сбитая с толку гостья.
- На лбу прыщи - чипсами и шоколадом питаешься?
- Нет, я свежие овощи люблю. - солгала Машенька и покраснела. Прыщи дружно поддержали хозяйку, сделавшись в два раза ярче.
- Не той любовью, видать, любишь, - без тени усмешки ответила старуха. - Ладно, погляжу, что тут можно сделать.
Она открыла буфет и долго перебирала флаконы и баночки на полках. Наконец достала пару пузырьков и поставила на стол. Впервые за все время у Машеньки в глазах появился неподдельный интерес: *Ого! А вот эти склянки - настоящий антиквариат, с такими и на и-бэй сунуться не стыдно!*. В одном флаконе была какая-то розовая жидкость, содержимое другого - из темного, матового стекла - разглядеть было невозможно. Это почему-то чрезвычайно настораживало. Увы, именно этот флакон и выбрала старуха.
- Сплошная экология - ил да ботва!
- Вы хотели сказать - "Иль де Боте"? - без особой надежды уточнила Машенька.
- А могла и вообще ничего не говорить, - скорее для самой себя проворчала старуха, вытряхнула немного снадобья на ладонь и растерла между пальцами. Машенька скривилась и принялась сочинять ехидное замечание о существовании спонжиков, кистей и аппликаторов.

Замечание пришлось проглотить - так ловко и умело прикасались старухины пальцы к ее лицу. Крем был жирный и желтоватый, от него пахло болотом. *Что-то знакомое... что-то о-о-очень знакомое... А, ну да! Продукция от "Грин Мама". Что же еще?*
Крем впитался моментально. Старуха чуть заметно усмехнулась, довольная и результатом, и выражением лица, с которым пациентка ощупывала свою кожу.
- Вы... - наконец опомнилась девушка.
- Не благодари. Такое грех было не исправить.
- Нет, я... то есть, да, спасибо, конечно, а вы не могли бы заодно увеличить губы?
Старуха нахмурилась:
- А вот это, голуба, тебе нужно, как русалке - эпиляция. Собственные - в самый раз.
- Ну, хоть немно-о-ожечко... *Да что ты понимаешь, плесень сельская!* Ну, пожа-а-алуйста... *Только посмей отказать - сто раз пожалеешь!* Бабушка, вы же просто гений, что вам стоит...
- Ну, раз гений...- увлеченная художественным нытьем Машенька не заметила, как изменилась усмешка старухи. Из недр буфета был извлечен очередной пузырек. Из пузырька - единственная капля, чрезвычайно осторожно - на кончик пальца, и быстрым мазком - на губы девушки.
- С перцем, - дружелюбно пояснила старуха в ответ на сдавленный вопль и брызнувшие слезы.
- С чилийским? - блеснула знаниями жертва красоты, когда наконец смогла отдышаться.
- С огорода, - пожала плечами старуха и вручила девушке зеркальце в обшарпанной пластмассовой рамке.
- Шик-каррр-но! - одобрил результат ворон и подмигнул Машеньке. Та зарумянилась от удовольствия, и так, и эдак разглядывая свое отражение. Старуха задумчиво повертела в руках флакон с наклейкой "Румянец девичий 18+" и убрала обратно в буфет.

- Ну, ступай уже. А то, небось, опоздаешь на свою... гм-м... дискотеку.
- Что? Ну что вы! При чем здесь дискотека, не понимаю.
- Куда ж еще в таком срамном виде нынче ходят?
- Что значит "куда"? Вы что - совсем отстали от жизни? Мой внешний вид четко указывает на мое предназначение. Я собираюсь совершать подвиги! И мне нужен меч.
- Ась? Чего??
- Снова - здор-рово... - тяжело вздохнул ворон и нахохлился.
- Тьфу, чтоб тебе!.. - старуха аж тряслась от возмущения. Однако спрятать в карман поганку, выросшую на месте плевка, не позабыла.
- Мне. Нужен. Меч, - тоном "для глухих и тупых" повторила Машенька. - Теперь, когда мой облик полностью соответствует образу прекрасной воительницы, я готова к подвигам во имя добра и справедливости. А вы обязаны по моему требованию выдать мне меч-кладенец. Я все знаю. И скажите спасибо, что меня не интересуют невидимые шапки и прочие нелепые аксессуары.

Бормоча что-то о безмозглых соплячках и распоясавшихся электриках, старуха полезла в чулан. Оттуда - по странному совпадению исключительно в сторону Машеньки - полетел наружу разнообразный хлам: изъеденный молью половичок с кисточками по углам, прозрачный женский пляжный тапок никак не меньше тридцать девятого размера, целая связка то ли указок, то ли кольев... Со стуком высыпалось несколько неестественно красивых и абсолютно несъедобных на вид яблок, сверху на них грохнулся ржавый тазик, похожий на шлем. Наконец, пнув подвернувшуюся под ноги вульгарную красную панамку, старуха вытащила из чулана меч. При свете уходящего дня меч выглядел весьма внушительно и сделал бы честь любому камню или наковальне.

Повертев меч в руках, Машенька разразилась лекцией о способах заточки, правилах балансировки, и, в конце концов, заявила, что меч ковал кто-то больной на всю голову.
Следующий меч оказался слишком большим.
Третий - слишком старым.

Старуха снова скрылась в чулане и на сей раз не возвращалась довольно долго. Машенька брезгливо разглядывала кучу волшебной рухляди, а ворон, сидевший на буфете, разглядывал Машеньку. Потом перелетел на стол и бочком подобрался к девушке.
- Намерр-рилась ррегулярно подвиги соверршать, карр-расавица? - склонив голову на бок, доверительным тоном поинтересовался он.
- Вы что, не верите мне? Я всю жизнь только о подвигах и мечтаю! Чтобы бороться со злом и спасать мир!
- Так выучись на медсестру и работай в неотложке, дура! - и куда только девался акцент у наглой птицы.
- Да пошел ты!..
Куда - и почему, при наличии крыльев - должен идти ворон, Машенька съязвить не успела: вернулась старуха и швырнула на пол длинный предмет, завернутый в дырявую холстину.
- Забирай! Этот меч - точно такой, как тебе надобно, - старуха демонстративно отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
- Вы уверены, что это - именно тот меч? - если ехидство измерялось в конкретных единицах, машенькино только что расплавило критическую отметку.
- Классику не читала. Дура и есть, - тихо, но отчетливо сказал ворон.
- Ну, благодарствуйте, бабушка, - девушка изящно взмахнула рукой, исполнив традиционный поклон, и с размаху треснула костяшками пальцев по табуретке.
- Дверррь за-карр-рой! - напутствовал ее ворон.

Взвалив меч на плечо, словно лыжи на уроке физкультуры, Машенька гордо прошагала в сени. Убедившись, что ее не видят и не слышат, она яростно затрясла ушибленной рукой и зашипела под нос проклятья. Но дверью хлопнуть так и не осмелилась.

Старуха покачала головой и включила "Океан", давным-давно отобранный у туристов "за нанесение ущерба гнездовью зябы пугливо-пупырчатой"
- Мэ-э-эри, где шипы, там и розы-ы-ы! - завопил транзистор голосом известной певицы.
- И ты туда же, ирод?! - окрысилась старуха. Транзистор cконфуженно замолк.

Издалека, едва различимый, долетел гудок скорого поезда. Лягушки слышнее заорали на озере. Потом раздался звук, словно кто-то очень большой и абсолютно деревянный пытался привлечь к себе внимание скромным покашливанием. Или, если немного напрячь воображение, пожалуй, даже кудахтанием.
- Погоди, погоди, милая, я мигом... - старуха торопливо собрала с пола магический ширпотреб и спрятала обратно в чулан.
- Ну вот и все. Притомилась, чай, день-то на одном месте сидемши?
Дом зашатался из стороны в сторону, склянки в буфете задребезжали. Две огромные птичьи лапы переворошили малинник, окончательно сделав его похожим на гигантское неопрятное гнездо. С глубоким вздохом дом опустился обратно в гнездо, немного поерзал и успокоился.

- Зря только зелья извела, - снова покачала головой Баба-Яга.

Лес постепенно наполнялся ночными звуками. В чаще заухал филин. Баба-Яга прислушалась. Нет, это не филин - это леший. Довольно так заухал, радостно, со вкусом. Баба-Яга ухмыльнулась:
- А может, и не зря.