Перья и пух постепенно оседали, танец их падения в лучах света выглядел чем-то фантастическим. Всё семейство сидело на полу на мягкой белой подстилке, словно на снегу. Гоша, Маша, папа и мама заливисто смеялись. По всей комнате были раскиданы остатки растерзанных подушек, за несколько минут до этого которыми бились члены семьи. Гоша схватил кетчуп и стал заливать раскиданные на полу перья, Маша достала майонез и стала поливать им Гошу. Папа включил вентилятор, а мама стала мазать папе волосы мёдом. Прятавшийся под диваном кот был вытянут за задние лапы, обсыпан мукой, залит вареньем и обвалян в перьях. Бабушка забаррикадировалась в своей комнате и жалобно скулила, намазывая себе ноги солидолом. Дед сидел в туалете с ведром на голове, с кочергой и сапогом в руках, горланя фашистские марши.
Когда все пришли в себя, мама загрустила.
- Хороший суп получился, - сказала она. - Что за грибы это были?
- Не знаю, мне Макарыч посоветовал, - отвечал отец, нервно дрыгая ногой. - Он мне ещё травы какой-то отсыпал, сказал, что надо в печенье добавлять.
Макарыча тем временем уже не брало, и он пошёл в лес за мухоморами, по пути поедая ягоды.
- Мужчина, не стойте тут, - услышал он женский голос. - Оденьтесь хотя бы.
Макарыч огляделся и увидел, что стоит возле интим-магазина совершенно голый, с полной корзиной мухоморов. Он сильно зажмурил глаза, а когда открыл их, очутился у себя дома. В руках он держал невесть откуда взявшийся руль от БелАЗа. Макарыч бросил руль на пол и пошёл в ванную комнату. Из зеркала на него смотрел лось, который сказал: "Скоро стерхи полетят на юг, лети и ты". Макарыч снова зажмурился. Больше его никто никогда не видел.