Аннотация: Реальные события 1990-го года. Воспоминания системотехника
О чём молчат учебники
Описываемые ниже события имели место быть в июне 1990-го года. Дабы виртуально материализовать в памяти тот период времени, достаточно будет вспомнить чемпионат мира по футболу в Италии, Марадону, вытащившего мяч из ворот рукой, в матче с нашими (тогда - сборной СССР). Что ещё? А вот, вообразите, будто случилось всё вчера и сразу из подсознания всплывут образы и фигуры: перестройка на гребне... Михал Сергеича; премьер Николай Иванович Рыжков, беспрерывно жалующийся на народ со слезой в голосе; мыло и трусы по талонам; в магазинах изобилие консервированной морской капусты и томатной пасты (из неё, кстати, можно изготовить знаменитый шмурдяк, приложив квартальные талоны на сахар); народ курит самокрутки из махорки по девять копеек за пачку. Короче говоря, начало эпохи перемен, жить в которую ни один китайский мудрец не пожелал бы даже злейшему недругу.
Так вот - тогда, в те судьбоносные годы, как любил выражаться неолимпийский Миша, я трудился на вычислительном центре Колвинской геофизической экспедиции руководителем бюро технического обслуживания. Центр недавно был введён в эксплуатацию - меньше трёх лет назад, коллектив здесь работал молодой и дружный: самому старшему тридцать семь, основной же массе не исполнилось ещё и тридцати.
А началась история достаточно прозаически. Ранней весной вернулся начальник вычислительного центра из командировки в город Ухту. Собрал будущих героев истории да изложил суть следующее: дескать, наше объединение "Печорагеофизика" (именно в Ухте находится его генеральная дирекция) передало в качестве шефской помощи старенький комплекс ЭГВК ПС-2000 на кафедру геофизики в Ухтинский же индустриальный институт (нынче он Техническим университетом нефти и газа называется).
Передать-то передало, но не запустило. Не смогли наши ухтинские коллеги или не захотели тратить время и нервы на пуско-наладочные работы без отрыва от основной работы. Оно и понятно у коллег на аналогичном комплексе только три толковых технаря осталось, остальных разогнали на ЕС-ки и "Сайбера". Как говорится, не до жиру. Так образом, вся надежда на "варягов". Варианта в пределах республики ровно два - Колвинская геофизическая экспедиция либо Воркутинская. Больше нигде подобную аппаратуру не эксплуатируют. Первый вариант предпочтительней. Можно, разумеется, и воркутинцев подключить, но из Заполярья к месту установки комплекса ехать часов шестнадцать. Да и проблема с заключением договора может возникнуть, поскольку государственная геофизическая организация не имеет права заниматься пуско-наладочными работами вычислительной техники. А в случае с Колвинской геофизической всё складывается вполне себе удачно: можно в качестве подрядчика предложить недавно рождённую фирму "Каскад", занимающуюся установкой компьютерной техники; в основном - начавшими входить в моду персональными компьютерами.
Через каких-то знакомых в Германии учредители "Каскада", в их числе наш шеф, договорились на прямые поставки персоналок от фирмы "Schneider" и успешно занимались их распространением по северу республики Коми. Новое юридически зарегистрированное детище оказалось настолько к месту, что грех было не воспользоваться ситуацией, то есть запустить комплекс в эксплуатацию не за символическое вознаграждение, а за достойную оплату, гарантированную заказчиком, в лице которого выступал индустриальный институт. А уж из безналичной формы в конкретные материальные рубли непосредственным исполнителям обязывалась заплатить фирма "Каскад" - яркий представитель нарождающегося частного капитала.
То есть фирма "Каскад" заключала договор на запуск комплекса для компьютерной обработки полевых материалов на кафедре геофизики УИИ и готова была львиную долю суммы договора отдать исполнителям в лице работников нашего бюро. Дело оставалось за малым - за согласием. Бросаться очертя голову в предлагаемую авантюру мне представлялось не совсем правильным. Это всё равно, что произвести пуско-наладочные работы, причём не на "нулевой" технике с завода-изготовителя, а заставить дышать огромный комплекс, отслуживший шесть с лишним лет на производстве, демонтированный и собранный на новом месте, у которого половина ЗИПа неработоспособна. Мало того - в процессе транспортировки могли выйти из строя монтажные корзины для ТЭЗов формата Е2 и 2К, коих в ЭГВК в данной конфигурации числилось никак не меньше дюжины.
Поговорили мы, поговорили, да и забыли вскоре, поскольку выглядело предложение от нашего шефа волшебной сказкой, несбыточной фантазией. В те времена в договоры частных компаний с государственными учреждениями верилось мягко говоря не слишком.
*
Прошло три месяца. Я уже и не вспоминал о заманчивом предложении, да и не я один. А тут вдруг - будто снег на голову - заходит к нам в бюро шеф и говорит, мол, сроки вчера согласованы. Пора за дело браться.
В общем, требуется наладить аппаратную часть комплекса ЭГВК ПС-2000, сгенерировать и запустить операционную систему, запустить программный геофизический пакет СОС-ПС (сейсмическая обрабатывающая система переменной структуры) и продемонстрировать заведующему кафедрой геофизики УИИ компьютерную обработку реального полевого материала с выводом графики на плоттер, со всеми системными протоколами в качестве приложений. Сроку на это три недели отводится. Денег исполнителям обещают отвалить не по-детски, даже если учесть сопутствующие обстоятельства: нужно "отстегнуть" работодателю (той фирме, через которую подряд оформлен) и нашему шефу, чтобы никого любопытствующего их администрации экспедиции на ВЦ не пускал - ни к чему высокому руководству знать, где ведущие спецы вместо рабочего места время коротают.
В нагрузку добровольным умельцам, то есть НАМ, дают ключи от пустой квартиры с портативным телевизором, дабы помог он нам досуг коротать. И ещё надувной матрас для обеспечения планомерного и полноценного отдых в мобильном варианте. Да что вы?! Какие там надувные женщины! В те годы о них и подумать было страшно, не то, что на руках носить.
Всё вроде бы оговорено, кроме нашего согласия. Да, чуть не запамятовал - главная вводная: ехать к месту работ нужно прямо сегодня. Заманчиво. Романтично. Сомневались недолго. Минут пять, и то - для вида.
Решено - едем! Собираем в темпе сальсы вещи, в основном - консервы, чай, галеты, и вечером - на поезд. Жёнам обещано роскошное вознаграждение за долгое отсутствие, потому прощание выглядит не плачем одной известной особы в Путивле, а вполне цивилизованной отправкой "челнока" на душевные заработки.
Утром нас встретил в Ухте работник кафедры геофизики и отвёз в институт на личном авто. Он же выдал ключи от предоставленной в наше распоряжение квартиры. Надобно заметить, понадобились они только дважды. Первый раз, чтобы взять оттуда телевизор на рабочее место (непосредственно на кафедру геофизики индустриального института), второй - чтоб вернуть его.
*
Дабы иметь полное представление о героях этого эпохального события, пожалуй, дам краткую характеристику каждому из участников технической авантюры, подписаться на которую позволили бесшабашная молодость и наивная уверенность в то, что именно ты рождён, дабы свернуть не шею, но технические препоны, вырастающие на творческом пути.
В начале списка у нас расположился автор этих строк. На ВЦ Колвинской геофизической экспедиции работал с 1985 по 1991 год начальником бюро ТО, а потом главным инженером.
Что можно сказать о нём... то есть, обо мне, разумеется? Из своей жизни я понял главное - случай правит миром. Но он предоставляется только тем, кто не совсем погряз в дебрях агностицизма и готов принять его всегда таковым, каким он и являет себя смертным. Ни больше, ни меньше.
Вторым номером проходит Довгулян - Алесандр Довгуля. Пришёл Сашка на ВЦ Колвинской экспедиции с объекта - "Обсерватория Академии Наук СССР", где служил после окончания Пушкинского высшего военного училища радиоэлектроники. Пришёл, предварительно "кинув" министра обороны. На самом деле "Обсерватория" - объект войск ПВО - станция радиолокационного слежения "Дарьял".
Довгулян отличался характером увальня - ему бы в пожарные податься, - потому и спешил порвать с армейской карьерой, дабы реализовать свои самые смелые мечты о неконтролируемом дневном сне. Но и "на гражданке" не очень-то много халявы. Сане пришлось работать в поте лица и мозга. И тут оказалось, он чуть не прикончил в себе классного специалиста... но всё же не прикончил. В этом я не раз убеждался.
Первое, что осуществил Александр, уволившись из рядов СА - отрастил купеческую бороду, существующую якобы автономно, то есть саму по себе, поскольку Сашка давал ей волю во всём - дескать, растёшь вширь, так расти, и никакого мне до того дела нет. По данной причине в его "лопате" всегда водились пищевые продукты, которыми при желании можно было закусить не только водку, но и спирт. Что, кстати, он иногда и делал.
Но, вместе с вальяжностью и ленью, Александр свет Борисович, если его заинтересовать, мог проявлять чудеса работоспособности. Однажды мы с ним трое суток ремонтировали комплекс, не уходя домой. Припоминается поучительный для юных падаванов случай, когда Довгулян в ночную смену спалил контроллер на СМ5400. СМ5400 - это болгарский "винт" (накопитель на жёстком диске времён "железного занавеса", размером с огромную суповую тарелку, на 5 "метров", в смысле - мегабайт). Спалил Саня контроллер, перепутав полярность, поскольку "ключей" на плате, так называемой "защиты от дурака", не было.
Между тем, за ту же самую смену Довгулян ухитрился контроллер восстановить полностью, перепаяв больше двадцати "плюшек" (интегральных микросхем); узнали мы о его вынужденном трудовом подвиге через год - после того, как он сам сознался за рюмкой праздничного супа.
Сашка сначала работал сменным инженером, а потом - системным программистом. В настоящее время живёт где-то в Солнечногорске, что в Подмосковье. Связь с ним утеряна.
И наконец, третий участник концессии: Пастор - Сергей Пастернак. Серёга три года "оттрубил" техником связи на Диксоне после окончания ленинградского арктического училища. Обслуживал приводные системы Севморпути для морских судов по нему следующих. На ВЦ экспедиции пришёл одним из первых.
А было это так:
Однажды в разгар февральских морозов молодой, жизнерадостный полярник завалился в кабинет начальника в тулупе, унтах, в клубах морозного дыма - а сразу сделалось тепло и весело. И будто свету прибавилось. На работу молодой человек пришёл устраиваться, прочитав объявление в местной газете, а казалось - словно давно уже проложил сюда дорожку. О таких говорят - свой в доску.
"Приёмная комиссия" в лице начальника и меня принялась пытать парня, что он может, что умеет... Вместо того, чтобы себя рекламировать, Сергей принялся рассказывать про охоту на белых медведей. Через минуту на голос молодого человека и наш хохот в кабинет сбежался весь, тогда ещё очень небольшой, коллектив ВЦ. Сразу стало ясно - такого человека непременно нужно брать! И никто после ни разу не усомнился ни в компетентности Сергея, ни в решении, принятом руководством центра.
Пастор после курсов на НПО "Импульс" в Северодонецке был назначен ведущим инженером центра. Нас называли на футбольный манер "сдвоенным центром", поскольку он специализировался на УВК СМ-2М, а я на мультипроцессоре ПС-2000.
С Серёгой связана одна забавная история. В 1989-ом году отмечалось пятилетие нашей Колвинской экспедиции. Лето. Тепло. Столы расставлены прямо на улице. Рядом с Пастором сидит главный геофизик экспедиции, который слегка не рассчитал дозу, и потому мирно спит в тарелке с салатом. Классика!
В это время поднимается очередной тост, Серёга будит главного специалиста. У того со сна переклинивают в голове шестерёнки, отвечающие за абстрактное мышление, и он спрашивает трагически серьёзно:
- Пастернак, очень я вашего доктора Живаго уважаю. А вы ещё пишете?
На что Пастор отвечает:
- Да, пока не разучился.
- А почитать дадите?
Услышав утвердительный ответ, главный геофизик вновь выпал в салат белым лебедем.
Но, по правде говоря, ему и впрямь потом пришлось неоднократно знакомиться с опусами Пастернака по служебной линии. Не обманул Сергей!
Кроме того, с Серёгой связано таинственное слово "хряпа", которое в зависимости от ситуации означало то невкусную пищу, то нехорошего человека, то жизнь как таковую.
Это с его подачи пошла мода в жаркое время года ходить по машинному залу в халате на голое тело, если не считать плавок для мужиков, и купальников для дам-операторов; обязательно босиком. Начальство поначалу было в шоке, но потом свыклось. А вот купаться в градирне под промышленным кондиционером KS-4 и спать на надувном матрасе в гермозоне рядом с БэКа-шкой (Бакинский кондиционер марки БК-2500) придумал Довгулян.
После ликвидации экспедиции Сергей устроился экспертом криминалистом в линейное отделение милиции, а ушёл на пенсию начальником линейного управления уже полиции республики Коми в должности полковника. В настоящее время мы снова работаем вместе с ним в системе аэронавигации. Сергей обслуживает приводные системы гражданской авиации, вспомнив свою первую специальность.
Вот такая команда подобралась для выполнения особо важного задания.
*
Прибыв на кафедру геофизики УИИ, принялись за работу, нимало не мешкая. Часы все трое подрядившихся на пуско-наладку сознательно забыли дома, чтобы не нервничать лишний раз. Ориентировались во времени исключительно по футбольным трансляциям из Италии и ещё по косвенным признакам.
Правда, на улице "белые ночи", потому основное время суток идентифицировали по интенсивности шагов в коридорах института: если там надолго воцарялась тишина, лишь изредка прерываемая отдалённым кашлем и кряхтеньем сторожей, стало быть - ночь или воскресенье. Кстати, за время, проведённое в заточении, сторожа стали нам почти роднёй - куревом снабжали и таскали хлеб, чтобы мы на хождение в магазины время не тратили. Спала же наша троица по очереди на великом изобретении человечества - надувном матрасе. Но это всё лирика...
Сразу по приезду мы уточнили, контур заземления имеется - остался от списанной БЭСМ-6. Сходили во двор, осмотрели его, контура, наружную часть. Металлическая полоса спускается из окна третьего этажа по стене. Обвязка трубами в наличии, и по словам заведующего кафедрой - где-то в недрах институтского двора прикопана пятикубовая металлическая ёмкость, к которой тот контур и приварен.
Дальше, после осмотра заземления, растащили мы все кабеля под фальшполом и стали последовательно запускать оборудование. Каждый своё. Пастор СМ-2М, я ПС-2000, Довгулян - СВП (субкомплекс внешней памяти) для организации связи между ленточными и дисковыми накопителями с УВК (управляющий вычислительный комплекс) и ПС (мультипроцессорная система переменной структуры).
Мы с Пастором закончили первыми. Стали печаталки, "полотёры" (графопостроители СМ-6403) и удалённые дисплейные станции до ума доводить. Сашка нам для этого операционную систему сгенерил, в ней-то вышеназванное оборудование значилось в качестве периферийного.
Потом, когда и СВП получил лейбл годноты, подшаманили всей толпой дисковые и ленточные накопители. Проверили вкупе, погоняв тестовые программные пакеты (так называемые контрольные задачи) - всё работало славно. Взялись за ЗИП. Почти всё отремонтировали. Теперь главное - проверка комплекса на реальном геофизическом задании (магнитные ленты в бобинах по 750 метров с "живым" полевым материалом мы привезли с собой). Установили пакет СОС ПС (сейсмическая обрабатывающая система переменной структуры). Стали геофизическое задание запускать. Всё идёт. Ура! Можно расслабиться. На неделю раньше срока. Ан нет... Обломихен-с образовался.
На третьем часу пятичасовое задание вылетело со свистом и непотребными системными сообщениями. При повторе - тот же эффект, только значительно быстрее. Ещё раз прогнали аппаратуру в тестовых режимах - всё идёт без сучка, без задоринки. А лишь до реальной задачи дело доходит, задание прерывается аварийно, причём - в совершенно произвольном месте обработки.
*
Почти трое суток пытаемся выяснить причину - всё тщетно. Чуть головы друг другу не сломали во время мозгового штурма ("brain storming" - модный американский термин, обозначающий напряжённую работу славянских умов). Никаких сдвигов. Зануление вторичных источников питания перепроверили. Всё отлично, а толку нет. Решили на время оторваться от решения неожиданно возникшей проблемы на пару-тройку часов - прогуляться в город, подпустить кислорода в изрядно ослабленные за долгую северную зиму лёгкие.
Но сначала требуется набить желудок. Сели перекусить, вскипятили чайник, а аппаратуру повырубали, чтобы насладиться тишиной, свободной от назойливого круглосуточного гудения почти шести десятков вентиляторов ВН-2. Только распределительный электрический щит оставили включённым.
И тут - тот самый ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЛУЧАЙ!
Довгулян СЛУЧАЙНО оставил осциллограф воткнутым на выход вторичного источника питания СВП. Опять-таки СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО сам же и взглянул на осциллограф. Вот она КОЗЯВКА!
На выходе отключенного от сети вторичника лезет "промышленная пила" (наводка). Включаем блок питания - "пилы" не видно. Все напряжения в допуске. Стали соображать. Получается, непорядок с земляным контуром, а штатный "вторичник" помеху ликвидировать не в состоянии, похоже - конденсаторы-электролиты подсохли.
Решили - кому-то нужно в Печору сгонять за нашим вторичником из ЗИПа, чтобы убедиться в правильности догадки. Есть у нас "дома" вторичный источник питания - на нём давно танталовые "электролиты" стоят с военной приёмкой вместо штатных "общегражданских". Пастор обернулся быстро - всего за одиннадцать часов, благо расписание поездов способствовало. Ему коробку с аппаратурой ребята с ВЦ прямо на вокзал привезли и билет купили - он даже ойкнуть не успел, как уже мчался обратно. Правда, в общем вагоне, поскольку лето - других билетов не оказалось. Внутри суета и сутолока - людей словно сельдей в бочке. Причём только половина вагона переполнена, а другая половина пустая. Серёга удивился, спросил у проводника, можно пройти туда, где свободно. Тот криво усмехнулся и сказал, мол, хочешь - иди, только потом не жалуйся. Сергей, опасливо озираясь, прошёл в пустое купе, осмотрелся, пытаясь найти подвох, но ничего не обнаружил. Всё норм. Тогда он завалился на полку и проспал до самой Ухты. Пока ехал по городу на автобусе, пассажиры сторонились его, будто прокажённого. Серёга удивился, однако так и не понял причину подобного их поведения, ибо они молчали и только брезгливым видом показывали, что с Сергеем что-то не так.
Но лишь только Пастор появился в машинном зале института, Довгуля заблажил:
- Ты на какой хрен тухлую рыбу привёз? Я хоть и люблю коми-засол, но не до такой же степени.
Позднее, уже по приезду в Печору, нам удалось всё выяснить - по Северной железной дороге слухи распространяются так же быстро, как и в какой-нибудь деревне. Оказывается, ещё на перегоне "Воркута - Инта" в тот самый общий вагон, где позднее ехал Пастор, подсели рыбаки, везущие большой улов. От недостатка соли рыба у них конкретно испортилась ещё на берегу, а жадность подвела - потащили испорченный продукт с собой в жаркую тесноту летнего вагона. Вот и воцарился запах авгиевых конюшен в акватории купе, занятого незадачливыми рыбаками.
Почему все слышали запах, а Серёга нет? У него просто на тот момент случился насморк после отдыха на надувном матрасе в плену сквозняков. Прихворнул, но зато добрался в относительном комфорте.
*
Поменяли блок питания на тот, который был привезён Сергеем. "Пила" уменьшилась значительно, но совсем не исчезла. Впрочем, уже кое-что, и даже больше!
Запускаем задание с тайной надеждой... А вдруг... Причём совершенно точно понятно - причина нестабильной работы комплекса в плохом контуре заземления, но разве объяснишь это заказчику, если он откажется платить. Повод не выполнять финансовые обязательства хороший. Задание на обработку геофизических материалов срывается на середине, а о качестве "земли" потом в суде долго можно доказывать... Кому захочется? То-то...
И кстати, в то далёкое время суды всегда предпочитали поддерживать государевы предприятия. Такая была мода в советской стране. Теперь же частенько всё наоборот - частное лицо правее государства. Впрочем, толку с того не слишком и много. Держава со своим весом забивает на решения судебных органов с неизменным успехом. Но снова меня повело на лирику. Вернёмся в июнь 1990-го.
*
Итак, запускаем на выполнение геофизическое задание... Прошло успешно четыре раза из пяти. Совсем неплохо, но есть шанс при сдаче аппаратуры заказчику угодить в те самые 20%, о которых лучше не вспоминать. Но выход из щекотливой ситуации где-то рядом. Думаем дальше. ЭВРИКА! Срочно дуем в магазин за солью. Берём не то десять, не то двенадцать килограммов - благо, соль ещё не по талонам! Рассыпаем её предположительно вдоль контура заземления и поливаем из шланга. Хорошо - во дворе института, в аккурат напротив кафедры геофизики, гараж с мойкой. Почти как рояль в кустах.
Отслеживаем "пилу" на экране осциллографа при выключенной аппаратуре. Та начинает уменьшаться по амплитуде, а потом пропадает, будто и не существовала секунду назад. Через несколько часов, правда, снова восстанавливается - видимо, когда земля в месте контакта с контуром заземления окончательно высыхает. Но уже не страшно, поскольку этих нескольких часов вполне достаточно, чтобы полевой материал прошёл обработку в полном объёме.
Вечер спустился внезапно - яркий солнечный вечер разгара поры "белых ночей". А завтра приёмка комплекса. Решение найдено, но средств на покупку новой большой партии соли не хватает. Соль тогда стоила хоть и недорого, но все деньги потрачены на продукты и на непредвиденную поездку в Печору, а также на обратные билеты завтра вечером. До закрытия магазинов всего пара часов. Ситуация кажется безвыходной. Но всё не настолько фатально, главное - нажимать нужные клавиши окружающего тебя пространства. Срочно связываемся с Печорой по телефону ("межгород" работает с кафедры в кредит!) и узнаём, у кого можно перехватить денег из местного населения. Знакомые знакомых - великое дело, знаете ли.
Следующий день встречен во всеоружии. Сорок килограммов соли в наличии, Саня на улице со шлангом. По моей отмашке из окна, он проводит подготовительные шаманские обрядовые работы с контуром заземления, после чего начинается процесс сдачи комплекса в эксплуатацию.
Высокая комиссия от института во главе с заведующим кафедрой геофизики приняла аппаратуру вкупе с программным обеспечением на ура.
Подписываем акты. Дополнительно составляем протокол о состоянии земляного контура. Рекомендуем установить новый, дабы избежать промышленных помех в сухое время года. Заведующий кафедрой геофизики спрашивает - а как его заменить, контур, то есть? Я подробно объясняю и прикладываю эскиз к акту. Институтский удивляется - а кто ж это будет делать - денег-то никто на работы не даст? Тут мы и предлагаем ему задействовать "хвостатых" студентов - опыт-то у нас у всех троих имеется.
А тот злосчастный блок вторичного питания из стойки СВП мы забрали с собой вместо нашего, и он в Печоре ещё не один год исправно отработал. А вы говорите - "энтропия". Главное дело, чтоб контур был правильный! И притом основная металлическая ёмкость контура лежала б не абы как (в условиях сильно промерзающей почвы), а на соляной "подушке".
На этом хронологическое бытописание пуско-наладки комплекса ЭГВК ПС-2000 заканчивается, и начинается история лабораторных работ на кафедре геофизики. Из достоверных источников мне стало известно следующее: руководство кафедры не последовало нашим советам в части замены заземляющего контура. То ли все студенты на кафедре учились без задолженностей, то ли просто никто из преподавателей не захотел брать на себя ответственность за техническое переустройство вспомогательного оборудования. Так или иначе, лабораторные работы по обработке полевых материалов несколько лет проводились в "сезон дождей", когда контакты контура с землёй были наиболее надёжны.
Вы спросите - заплатили ли нам? Да, заплатили. Но тут инфляция так разыгралась... Но это уже совсем другая история.
А командировка для нашего технического трио закончились в поезде, где всю недолгую пятичасовую дорогу наш начальник ВЦ (он как раз командировку подгадал под окончание работ) поил нас пивом с продуктом ГОСТ 18300-72. С закусоном, правда, дело обстояло не настолько кучеряво. Один лишь Сашка оказался не обделённым. Ну, вы в курсе... относительно бороды, разумеется.
И я там был, вместе со всеми пил... По усам текло и в рот попадало... да так, что потом сутки на работе отсыпался. Не везти же домой тело, изнеженное спиртуином.
Цел ли тот, комплекс на кафедре геофизики, мне неведомо. Скорее всего, разобран в "лихие 90-ые" на запчасти и сдан на цветные металлы. А может, и оставлен в институтском музее в качестве экспоната. Но сие маловероятно, поскольку отдавать полсотни квадратных метров под "устаревшие железяки" руководство ВУЗа вряд ли захотело.
