Аннотация: Ранние стихи Виктора Кривулина. Публикация Ю.Динабурга.
Стихи Виктора Кривулина.
Предисловие Юрия Динабурга.
Стихи Кривулина известны, но предлагаемые мной стихи, вероятно, нигде опубликованы не бывали, потому что то, что у меня, собрано в годы для Кривулина студенческие, прямо с пылу, с жару, сочинены в основном в моем присутствии. Вокруг нас было множество начинающих поэтов, с позволения сказать, еще никак не титулованных и не аттестованных. Все они вели себя запанибрата, хлопали друг друга по плечу и оцененным они считали только Бродского, причем недоумевали, почему его так вознесли и прославили власти, как если бы он был каким-то ярым диссидентом, подумаешь, заявил, что "блуждает выговор еврейский по темным улицам московским" - ну и что? А его уж сразу в почетную ссылку.
Гораздо заметнее был Глеб Горбовский, примкнувший лично ко мне уже в осень 63-го года, тоже по-пушкински: "Боюсь скуки, боюсь скуки, Я от скуки податливей суки..." и т.п.
Потом, когда вернули из ссылки Бродского и когда его выпроводили за границу, пишущая братия вся разинула рты и отвалила подбородки, а Витя К. стал искать по сторонам пособление себе в состязаниях с довольно монотонными тогда стихами Бродского. Я бы попытался его утешить указанием на то, что им обоим впору позавидовать друг другу, но в это время Витя получил диплом и должен был начать работать, поскольку ему благоустроили местечко в мельчайшем издательстве Санпросвета, и ему пришлось ездить отсиживать там дневное время, да и ездить через весь город очень показалось скучным . И пошли уже не столько стихи, сколько размышления о том, что уже и Мандельштама забыли все, и Заболоцкого забывают прямо на глазах, и вообще погода стоит не такая какая-то, и вот Динабург терпит все время какие-нибудь неудачи - нет, чтобы опять какой-нибудь свадьбой нас всех повеселить. Тут уж мы с ним стали ссориться. Я твердил ему, что все еще впереди, "то ли еще будет, ой-ё-ёй!". Да и придумаем мы еще много нового, не озираясь ни на каких соклассиков.
А 70-ые годы становились все прохладнее. Бродскому назревала Нобелевская премия. У Кривулина менялись жены как перчатки, и всего, что ему пытались внушить современники, не упомнишь и не пересчитаешь. И когда я допустил недогляд за ним, Витя однажды в какую-то ночь сжег весь свой архив, от которого уцелело только то, что было мной скопировано к тому времени. Вот это я и берусь переслать тебе. А Витя стал давать печатать позднее только свои позднейшие опусы.
Но вернемся пока к Кривулину:
Кусок из стихов Кривулина:
В окружении гипсовых слепков
среди белого мира живу, холод белых ночей
на лице ощущаю посмертный, ничей,
в кожу влипшийся цепко.
Ото лба не отнять и со щек не стереть.
Я с бесцветным сливаюсь и хладным...
Где же грань между мною и мертвой материей? смерть? -