Диттрич Татьяна Васильевна : другие произведения.

Сказка"В стране великанов"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
Синопсис: Вилл и Воли попадают в страну великанов. Там правит королевская династия, называемая, высокими. Брат и сестра случайно узнают страшную тайну, что высокие - это обычные люди, управляющие огромными статуями. Король и королева решают оставить детей вместо себя, чтобы побывать дома. Придворные не замечают, что теперь ими правят подростки. Королевская чета поражена как изменилась жизнь в стране. Все перестроено под удобство высоких. Везде приходится подпрыгивать, дотягиваться, вставать на лестницы. Всем правят деньги. Народ ходит в детских костюмчиках с героями американских мультфильмов. Король пытается протистовать против увиденного с позиции простого человека и попадает в тюрьму. Там он начинает видеть внутренний мир людей, где качества характера распределены по цветам. Вернувшись во дворец, он издает указ об индикаторах совести. Теперь Высокие получают это звание, только если их индикаторы показывают, что они достойны его. Вилл и Воли возвращаются в реальный мир и не помнят о параллельном. В школе у них появляется много друзей. Когда Вилл вырастает, он изобретает индикатор, какой был в параллельном мире.
  "В стране великанов"
  
  Предисловие
  Два напуганных ребенка, брат и сестра брели по огромному дворцу, боясь, что их заметят.
  Вдруг послышался звук приближающих шагов.
  - Прячься! - шепнул сестре Вилл. Они оглянулись вокруг. Укрыться было негде, разве что в огромном арбузе, что приготовили для высоких на кухне.
  Дети забрались внутрь и закрылись долькой, как крышкой.
  
  Скоро звуки стали громче и остановились около их убежища.
  - Посмотрите, - произнес скрипучий голос, - кухня ждет продуктов, а они разбрасываются арбузами.
  - Это кто-то из высоких, - шепнул Вилл Воли. - Тихо!
  - Подберите это, - властно произнес тот же голос.
  Дети почувствовали, как их подняли и понесли.
  Через некоторое время арбуз перестало качать, и они поняли, что остановились.
  - Готовьте сверло, делайте отверстие. Да не так низко. В первый раз, что ли?
  - Так точно, ваше высочество!
  - Где только набирают таких неучей!
  - Запомните, в нашем деле все должно быть приглядно сверху. Король не должен наклонять голову.
  В крышке арбуза появилось два отверстия.
  - Трубки, - произнес повелительный голос, и сверху в арбуз свесились две пластиковые трубки.
  - Подготовить черную грязь и белую.
  - Что он хотят делать?- со страхом прошептала Воли.
  - Сейчас увидим.
  - Черная грязь, - скомандовал голос, и внутрь арбуза полилось что -то темное и липкое.
  - А! - чуть не закричала Воли, но Вилл успел закрыть ей рот ладонью.
  - Это же шоколад!
  Действительно, в арбуз лился шоколад, который дети, отпихивая друг друга, глотали прямо из трубки.
  - Довольно, - послышался скрипучий голос, - теперь белая грязь.
  Из другой трубки полилось сгущенное молоко.
  - Какая вкуснятина! - прошептала Воли.
  - А теперь я хочу пить.
  И, будто услышав ее, в арбуз полилась вкусная жидкость. Дети напились и наелись, сколько могли, и по грудь находились в сладкой жиже.
  - Если будут продолжать лить, мы захлебнемся! - забеспокоилась Воли. Но к счастью, властный голос произнес:
  - Довольно. Не надо, чтобы плескалось из отверстий. Новенький, запомни, что арбуз открывать нельзя. Напиток жизни должен выстаиваться в темноте.
  - Служу высоким! - ответил новенький.
  - Подать мне парик "удовольствие". Я отправляюсь к его величеству.
  Послышался шум бегающих ног.
  - Вот, ваше высочество, - произнес запыхавшийся голос.
  - Да не этот, болваны! С кем приходится иметь дело! Забыли, как носили парики из овчины?
  Опять звуки суеты, голоса.
  - Вот, ваше высочество, парик "поклонение", - произнес запыхавшийся.
  - А где "обожание"? Где, я вас спрашиваю?!
  - Это мы мигом! Две рыжие пряди сбоку и одну посередине. Лестницу ко мне!
  - Готово. Вам необычайно идет!
  - А вы - осёл.
  - Служу высоким!
  - Фу, какой противный, - сморщилась Воли.
  
  Скоро по колыханию арбуза они поняли, что их несут.
  - Болваны! Почему потолки не помыли? - доносился голос скрипучего. - Я вижу пыль! Сейчас же все убрать! И потолок, главное - потолок!
  - Почему потолок? - спросила Воли. - Все моют пол.
  - Наверно потому, что они высокие, - догадался Вилл, - им до потолка ближе.
  - Стойте, олухи, - приказал скрипучий, - поправьте мне парик.
  - Мы пришли, - догадалась Воли.
  - Их высочество мастер напитков! - объявил кто-то.
  Арбуз покачнулся.
  - Что с вашим париком? - раздался гневный голос.
  - Виноват, ваше величество! Хотел выразить поклонение!
  - Дорогая, посмотри на эти пряди!
  - Как ты посмел, болван, надеть такой же парик, как у меня? - завизжал женский голос.
  - Виноват! Не учел момента! Попробуйте ваш любимый напиток!
  
  Шум шагов известил, что придворные удалились.
  - Напиток, напиток!- раздались женские голоса повыше.
  В арбуз просунулись четыре трубки и стали вытягивать содержимое. Напитка уже оставалось детям по колено, когда трубка присосалась к Волиному платью.
  - У меня ничего нет! - раздался капризный голос. - Никогда такого не было! Надо открыть крышку и посмотреть.
  - Но так мы испортим напиток!
  - Папочка, ну пожалуйста!
  - А теперь у меня не идет, - закапризничал женский голос.
  - И у меня, - согласился мужской, - что такое сегодня? Я даже не успел напиться.
  
  Напитка действительно не осталось. Вокруг детей раздавались всасывающие звуки, но в трубки ничего не поступало.
  - Это из-за нас, - шепнул Вилл.
  - Это просто возмутительно! - услышали они сердитый голос. - До чего дойдет страна, если народ не может даже напоить правителей как следует! Я никогда не опускался до этого, а теперь придется. Я сам разузнаю, в чем дело!
  -Поберегись, дорогой!
  - Осторожность - прежде всего! Я пришел к решению открыть крышку! Приготовьтесь к самому худшему!
  - Молодец, папа!
  - Я горжусь тобой!
  - Раз. Два. Три!
  
  Глава первая: От которой никто не ожидал ничего хорошего!
  В глаза детей засветил яркий солнечный свет. Они зажмурились и прикрыли лицо руками. Когда они привыкли к свету, то увидели перед собой четыре огромных фигуры с застывшими лицами.
  - Да это же статуи, - сказала Воли и, взглянув на Вилла, расхохоталась. - Ты похож на шоколадного мальчика!
  Вилл тоже рассмеялся:
  - А ты похожа на индианку!
  - А где те, что пили напиток?
  - Ушли, наверное! Я так перепугалась, когда они стали открывать арбуз! Ты знаешь, мне их жаль.
  - Кого?
  - Ну, тех, что были здесь. Кормят их разной ерундой. Вся радость - напиток этот. Здесь, конечно, красиво, но мне захотелось в наш маленький дом. Я бы сейчас играла с подружками. Хорошо, свободно, не то, что здесь!
  И тут дети услышали всхлип.
  - Кто-то плачет!
  - Тебе показалось.
  - Нет, вот опять. Ой, это внутри этой статуи.
  - Кто там, вылезайте!
  - Вылезайте, не бойтесь!
  
  В статуе щелкнуло, и одна половина открылась. Оттуда спустился человек, одетый в нательную рубашку и кальсоны. Он руками размазывал слезы по щекам, как маленький.
  - Вы... вы кто? - спросила его Воли.
  - Я король.
  Воли и Вилл уставились на него, не веря.
  - Но король - же самый Высокий и самый невозмутимый!
  - Ну да, самый, самый, я и есть.
  - Но вы же обычный, как все люди! Вы не можете быть королем! - сказала Воли.
  - В этом все дело. Все так думают, но это вранье.
  Король залез внутрь статуи и, повернувшись к ним, грозно спросил:
  - КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ПОЯВИТЬСЯ В МОИХ ПОКОЯХ?!
  Вилл и Воли прижались друг к другу от испуга.
  - Простите нас, ваше величество! Мы не делали ничего дурного!
  Дверца щелкнула опять, и король вылез из статуи.
  - Видите, когда я там, вы меня боитесь. А когда я здесь перед вами в кальсонах - нет?
  - А короли не должны ходить в кальсонах перед подданными, - сказала Воли.
  Король усмехнулся.
  - Теперь она меня учит. Я полез обратно.
  - Ваше величество, пожалуйста, оставайтесь таким, какой вы есть.
   Король вздохнул и, усевшись на ступеньки статуи, грустно сказал:
  - Я уже столько лет не был самим собой!
  - А кем же вы были? - удивились дети. - Разве можно быть не собой?
  - Иногда это просто необходимо!
  - Кхе! Кхе! - послышался предупреждающий кашель, откуда-то сверху. - Не забывайтесь!
   Король приосанился и спросил:
  - Как вы сюда попали? Ах да, в арбузе. Следы вашего преступления на вашей одежде.
  - Какого преступления, ваше величество? Мы спокойно сидели в арбузе, и тут нас стали поливать белой и черной грязью.
  - Меня сейчас вырвет, - послышался тонкий голосок.
  - Меня тоже.
  - Кто это? - спросила Воли.
  - Не обращайте внимания, - ответил король. - А как вы попали в арбуз?
  - Как мы попали, как мы попали... - забормотала Воли.
  Вилл стукнул себя рукой по лбу.
  - У нас же есть подарок для вас, ваше величество.
  - Подарок? Для меня?
  Вилл подбежал к арбузу и вытащил из него запечатанный пакет.
  - А вы уверены, что там больше ничего нет?- опасливо спросил король.
  - Больше ничегошеньки!- заверила его Воли.
  - Я тоже хочу посмотреть, - раздалось откуда-то сверху.
  - Я тоже!
  - Сидеть, я приказываю! - сказал повелительный женский голос.
  Король потер руки в нетерпении.
  - Ну, разворачивайте.
  Вилл стал распаковывать пакет. Наконец он достал парик, который им подарили.
  - Это парик " Блаженство". Его для вас всю жизнь делал один старый парикмахер. Каждый день он вшивал в него несколько волосков.
  - Какое великолепие!
  Король мигом забрался в статую и приказал:
  - Надевайте.
  - Но мы же не достанем!
  - Этим мужчинам ничего доверить нельзя, - раздался голос из соседней статуи, и оттуда вылезла женщина, одетая в пижаму.
  - Что стоите, тащите лестницу, - скомандовала она детям. - Вон она, в углу. Теперь приставляйте и надевайте парик на его величество! Да не так! Дайте я сама, - она ловко взобралась по лестнице и водрузила парик на голову мужа.
  - Нет, тебе он мал. Я, пожалуй, сама его примерю.
  - Ничего не мал!
  - Нет, мал!
  - Нет, не мал!
  - А мы тоже хотим померить, - оставшиеся две статуи раскрылись и оттуда вылезли девочки- близнецы. - Какие они чумазые! - засмеялись они, глядя на Вилла и Воли.
  - А почему вы не принесли подарков нам?
  - И мне? - строго спросила Королева.
  - Простите, - сказал Вилл, - для подарков у нас нет денег.
  - Папочка, немедленно сделай их богатыми! - попросила одна из принцесс.
  - Да! Чтобы они в следующий раз приходили к нам с подарками!- согласилась вторая.
  - Я бы с удовольствием, но...
  - Никаких но, - вмешалась королева. - Когда ты говоришь "но", мне сразу хочется возражать. Немедленно назначь отца этих детей главным распределителем продуктов!
  - Но у нас уже есть главный распорядитель.
  - Но все что он распределяет, до нас не доходит! Назначь отца этих детей.
  - Но я не знаю, умеет ли он считать!
  - Умеет, ваше величество!- сказали в один голос Вилл и Воли. - Он очень умный!
  - Это лишнее!- сказал король. - Чужие достоинства меня пугают. Придворные могут подумать, что они лучше меня!
  - Ну что вы, ваше величество! Он простой человек. Но считает он очень хорошо, - заметил Вилл.
  - Дело в том, что считать свои и чужие деньги - большая разница, - заметила королева. - Я, например, терпеть не могу считать свои.
  - Но сможет ли он считать чужие? - с сомнением покачал головой король.
  - Вот невидаль, - усмехнулась королева, - я только этим и занимаюсь! Я точно знаю, сколько на счету у твоего большего, высшего и главного министра. У высшего министра каждая комната обклеена купюрами разных стран вместо обоев.
  - Безобразие! Какая вульгарность!
  - Какое транжирство! Им деньги нужны не хвалиться, а для того, чтобы их не замечать.
   Королева села и громко высморкалась.
  - Они все пользуются тем, что у тебя нет своего лица. Что тебе приходится прятаться под этой маской. Ты слишком мягок, дорогой! Тебе надо чаще выходить из себя и отправляться в народ!
  - Но ведь я самый высокий! Меня все видят!
  - Не тебя они видят, а статую, про которую все знают, что это король. Туда может влезть кто угодно, и народ не заметит подмены!
  - Вот это меня и страшит. Я бы, может, бросил все и пошел, чтоб понять, как живет народ, но боюсь, что кто-нибудь займет мое место.
  - А что, дорогая, - он посмотрел на жену так, как будто ему пришла в голову мысль, - может быть, само провидение послало нам этих детей.
  - Ты о чем, дорогой?
  - Ну, помнишь, как мы мечтали прийти домой, навестить друзей. Мы ведь с тобой на посту столько лет. Безвылазно служим этой кукле, - он показал на свою статую.
  - Такого случая может не быть! Вот этот мальчик, он может вместо меня побыть в статуе. Выручишь короля? - повернулся он к Виллу. - Очень хочется по родным местам пройтись. Самому, как простому человеку.
  - Что вы, ваше величество! - замахал руками Виллаксерас. - Я же не знаю, как управлять страной.
  - И слава Богу! - успокоил его король. - А то теперь все знают. Сиди себе в статуе, а за тебя все будут делать другие. Наука нехитрая. Ни во что не влезай, и будешь хорошим правителем. Договорились?
  - Простите, ваше величество, я не согласен! А вдруг узнают, что короля нет.
  - Будешь кивать - не узнают. Мне на денек. Туда и обратно. Скучаю - сил нет! А ты побудешь самым-самым! Тоже ведь, наверное, интересно?
  - А Воли, что она будет делать? - с сомнением спросил мальчик.
  - А она побудет вместо меня, - сказала королева и повернулась к королю. - Ты что, думал, что я тебя одного отпущу?
  - А как же мы? - запищали королевские дочки. - Мы тоже хотим!
  - А вы останетесь и будете за ними присматривать.
  - Мы не согласны! Мы хотим с вами!
  - Цыц! За ними будете следить, - король показал на детей, - и мне докладывать. Иди сюда, - позвал он мальчика.
  Вилл подошел к нему.
  - Залезай, - король открыл половину своей статуи. - Не бойся. Тут на несколько человек места хватит.
  Вилл несмело ступил в статую. Король подсказывал.
  - Еще ступеньку, так, - статуя закрылась, и голоса стали доноситься изнутри. - Просовывай руки, так, голову, вот отсюда смотреть, так передвигаться. И статуя медленно, будто неохотно, сдвинулась с места.
  - Что ждешь? - спросила королева Воли. - Полезай ко мне. Будешь учиться. И, главное, запомни: на людях ты должна молчать и делать вид, что король - самый умный! Что бы он ни сказал и ни сделал, ты всегда должна с ним соглашаться. Поняла? Такая у нас работа.
  - А если Вилл сделает что-то не то? - переспросила Воли.
  - Мужчины всегда делают что-то не то! Подрастешь - привыкнешь. Главное, чтобы ты всегда его поддерживала на людях. Запомни: короля делает свита! Даже самая большая глупость, если она громко одобрена, начинает казаться умной. Ну а теперь поехали, я буду тебя со всеми знакомить. Ты запоминай все-все. Где кто встанет, где я, и тому подобное. Мужчины улавливают главное, а мелочи пропускают. Будь готова, что твой брат не будет помнить ни имен, ни должностей. Тогда ты ему подскажешь, вот так: "Ваше величество, многоуважаемый больший министр Бдун, видимо, имеет в виду то-то".
  - А почему вы не хотите оставить вместо себя принцесс?
  - Не отвлекайся. Они ничего не знают о жизни страны, но слишком знакомы с придворной. И поэтому будут вас поучать. Правда, имей в виду, часто они говорят дело!
  
  Глава вторая: Вступление в новую жизнь. Свобода для одних, бремя для других
  Покинув дворец, король и королева подумали о том, как им себя называть? Когда-то их звали Карлос и Кадета, и теперь было самое время вспомнить об этом. Они обещали предупредить родителей Вилла и Воли, чтобы те не волновались. Однако, когда Кадета представила, как она выглядит после дороги, она передумала.
  - Как я покажусь в таком виде? - отжимала она мокрое платье. - Давай не пойдем к ним домой.
   - Забудь, что ты королева! - убеждал ее Карлос. - Передадим письмо и получим еду. Нам нужны сторонники. А все-таки жаль, что у нас не осталось друзей. Я бы повидался с ними. Вспомнил молодость, посидел на равных. Хорошо быть никем!
  - С никем не пьют на равных. Легко молиться на то, что не достать! А что мы скажем о себе, когда придем? Нам надо придумать профессию. Ты будешь фермером.
  - А ты?
  - Но я же твоя жена! Я помогаю тебе стричь стадо!
  - Знаешь, хоть ты и похожа сейчас на мокрую курицу и выбрала самый дурацкий костюм, все равно ты мне нравишься больше, чем та мумия, в которой ты сидишь во дворце!
  - И ты мне.
  - Ура свободе! Как хорошо ни за кого не отвечать!
  - Воистину, нужно побывать наверху, чтоб захотелось вниз!
  И король с королевой мокрые, голодные, но счастливые обнялись и зашагали к дому Василя и Василисы.
  
  Дети надеялись, что король с королевой не решатся оставить их вместо себя. Однако, когда они проснулись, то поняли, что началось время их испытаний.
  - Главное - не бойтесь, - вспомнили они назидания королевы, - придворные войдут к вам, только когда вы встанете в статую. Тогда они начнут приводить ее в порядок, одевать, менять парик, поправлять макияж. Лицо статуи чувствительно к пыли. Пудра и румяна наносятся каждый день.
  - И на маску короля? - удивился Вил.
  - Его маске придается выражение в зависимости от парика. Раз волосы растут из головы, а в голове - мысли, то парикмахеры важнее государственных умов. Именно с их помощью наши мысли доносятся до народа.
  - А разве важно то, что показывается, а не то, что думается?- спросил Вилл.
  - Чужое мнение интересно, только когда оно схоже с вашим. Когда король выражает настроения народа, тогда не происходит ошибок. Вот, к примеру, - король повернулся к Виллу, - у тебя есть друг?
  - Конечно.
  - А всегда ли он думает так же, как ты?
  - Нет, мы спорим, а иногда и деремся.
  - Вот видишь, ты друг ему, пока согласен с ним. И он друг тебе, пока он согласен с тобой. Так и в государстве. Если король выражает свое мнение, то всегда будут люди, которые будут с ним не согласны. И тогда они захотят другого короля. А если они будут высказывать мнение, а король будет с ним соглашаться, тогда он будет всеми любим!
  Это и есть секрет власти. Поэтому важнее не то, что думается, а то, что показывается! - король, довольный собою, искоса посмотрел на реакцию королевы.
  - А если одни будут довольны чем-то, а другие нет? - спросила Воли.
  - Умница! - похвалила королева. - Сразу видно будет хорошая жена. Вот за этим и следят парикмахеры. Пока стригут или делают прически, они слушают, что думает народ. И затем нам приносится нужный парик. Если мнения разделились, то один день парик будет - гнев, потом - радость, а затем примиряющий - сомнение. Главное, чтобы народ видел, что король обдумывает решение.
  - Значит, от короля, простите, от вас, ничего не зависит? - удивился Вилл.
  - Ну почему же, зависит главное, - король покачнулся на пятках, похлопал себя по животу и полез в статую, - без моего согласия не может быть принято никакое решение!
  - Запомните, высказывать свое мнение королям так же глупо, как показывать зубы, если ты не улыбаешься, - объяснила королева. - Всегда найдутся те, кому оно не понравиться.
  - Чуть не забыл, - спохватился король, - полезайте сюда. Вот здесь, - он показал на кнопку в статуе, - регулятор мысли. Он настроен на королевскую волну. Вы можете говорить как угодно, а регулятор изменит фразу и голос в соответствии с протоколом. Так что бояться вам нечего. С таким уровнем техники пустить пыль в глаза стране может и ребенок!
  
  Вот такие напутствия получили дети от старших. Проснувшись, они уставились на пустые статуи, и им стало страшно.
  - Давай убежим, пока не поздно, - предложила Воли.
  - Не могу, я обещал королю, - Вилл потянулся и, подойдя к статуям, заглянул внутрь, чтобы убедиться. - Их, правда, нет!
  - Вот именно! Уйти и оставить вместо себя детей! Какое ребячество! - Воли почувствовала себя взрослой и мудрой. Ей даже показалось, что она повторяет интонации мамы.
  - Ты же слышала, взрослый может захотеть остаться, - Вилл обошел статую вокруг, примериваясь к ней.
  - Ну и пусть! Нам-то что! Давай разбудим принцесс.
  - Нет, все должно быть как всегда. Полезай в статую и молчи.
  Как только они оказались в статуях, раскрылись двери и вошли придворные.
  - Доброе утро, ваши величества.
  Вилл и Воли не ответили. Они ужасно испугались и решили молчать целый день. В их голове проносились воспоминания о близких, и том, как все началось.
  
  Глава третья: Новеньким всегда трудно.
  Как нетрудно заметить имена детей начинались на одну букву. Вилл, а длинное его имя было красивым Виллаксерас был третьим ребенком, а Воли - самой младшей. Их родители Василь и Василиса всех в семье называли на букву - "В". Старшие дети Влад и Виола, и даже собаку, которую все любили, звали Вузик. Недавно они переехали из города в деревню Грошёвку, в бабушкин дом. У бабушки была корова, которую родители сначала хотели продать, но потом пожалели и решили поить ребят настоящим молоком. За хозяйством смотрели все вместе. Из всех детей Вилл был самым упрямым. Он всё время спорил, так как считал себя умнее взрослых. К тому же он хотел заниматься своими делами, а не возиться с коровой. За это ему попадало от мамы.
   - Ты опять не убрал навоз! Сегодня была твоя очередь, - хватала она его за ухо и подводила к куче.
  Виллу не хотелось убирать, потому что он знал, что корова не остановится на, достигнутом. Он любил изобретать. И сконструировать механизм по уборке навоза, облегчивший ему эту задачу.
  В новой школе их с Воли встретили не дружелюбно. Грошевские ребята дразнили их: - "ВВ". Вместе с ними учились дочери и сыновья богатых родителей. Вилл и Воли попали туда только потому, что их бабушка когда-то была директором этой школы. Но теперь там больше заботились не о том, чтобы как следует учиться, а как получить хорошую отметку, не прикладывая много усилий.
  
  После уроков около стола учителя выстраивалась очередь из учеников, упрашивающих повысить им оценку за ответ. Ведь за хороший результат в четверти они получали от родителей дорогие подарки, о которых мечтали.
  В отличие от них Вилла и Воли не привозила в школу дорогая машина, у них не было последних моделей телефонов и планшетов и ничего, чему можно было бы завидовать. Зато Виллу было очень интересно учиться и его способности раздражали ребят в школе.
  
  В классе у Вилла выделялся Ричард. Все звали его Ричи. До Виллаксераса у него было самое красивое имя в классе. Он привык командовать и ребята ему подчинялись.
  -Эй, ты, "ВВ" - крикнул он однажды Виллу.
  Вилл продолжал писать, не отзываясь на обидную кличку.
  Ричи подошел к его столу.
   -Ну, ты, новенький, к тебе обращаюсь. Правда, что твоя мамаша работает простой швеей?
  Вилл встал. Ричи был крупным подростком, намного больше него. Мальчику пришлось запрокинуть голову, чтобы на него посмотреть.
  -Тебе на вопросы как отвечать? По порядку? - спросил он.
  - А мне по барабану как? Ты ответь, а там посмотрим.
  - Ну, хорошо. Мама работает швеей. Здесь жила бабушка. Еще есть вопросы?
  - А, правда, что ты навоз выгребаешь за коровой?
  Все засмеялись. А девочки отодвинулись от Вилла подальше.
  - Фу! Как тебе не противно в навозе возиться! - встала с места Оксана, девочка, сидевшая сзади. Ее привозили в школу на крутой машине в сопровождении телохранителей.
  - Так, посидишь рядом и пропахнешь.
  - Ты Окс (так Оксана просила себя называть), - сказал ей Ричи, - держись от него подальше.
  - Я этот процесс механизировал,- повернулся к Оксане Вилл. - И, между прочим, зря ты сократила свое имя.
  - Тебе какое дело?
  - Никакого. Просто, по-английски - ОКС - означает телячий хвост. А именно оттуда падает то, что мне приходится убирать.
  Кто-то засмеялся и затих. Все знали, что Ричард симпатизирует Оксане. Он схватил Вилла за грудки и приподнял.
  - Люблю преодолевать земное притяжение! - произнес Вилл, болтаясь в руках Ричи. - А повыше можешь?
  И продолжил, как будто ничего не случилось:
  - Серьезно, может быть тебе зваться Асана, очень по-японски.
  - А может тебе зваться, Козел? - переспросила Оксана.
  Все захохотали. Ричи поставил Вилла на место.
  
  Вилл был не единственный, кого доставал Ричи. В их классе был мальчик с Кавказа, которого звали Нарбек. Он плохо говорил по-русски, но был смышленым парнишкой. Они подружились с Виллом. Однажды, зайдя к Нарбеку, Вилл не снял обувь и хотел войти. Подняв глаза, он увидел, как Нарбек замотал головой.
  - Нельзя, нельзя! - прошептал он Виллу.
  - Что нельзя?- не понял мальчик.
  - Нельзя дом в обувь! - сказал Нарбек. - Неуважение культур получается.
  Мама, будет плохо тебя думать! Я не хочу, ты мой друг!
  Вилл понял, как важно знать простые вещи. Ему понравилось в семье Нарбека. Странно было сидеть на ковре, но еда была вкусной, и дети долго играли вместе.
  
  Вскоре Вилл пригласил мальчика к себе. На улице было холодно и Нарбек надел шапку. В ней же, хотел пройти в комнату. Теперь уже Вилл сделал страшные глаза.
  - Снимай!- прошептал он.
  - Я уже снял, мой обув назад прихожий,- не понял Нарбек.
  - Шапку снимай! - показал глазами Вилл. - У нас не принято в доме в шапке ходить. Снимай, пока мама не видит.
  - Какой разный обычай! - сказал Нарбек. - Такой малый вещь может все настроений испортить. Надо правил писать и в школе учить.
  -Ты прав! - сказала Василиса. - Чужую культуру нужно изучать.
  
  В классе заметили, что Вилл подружился с Нарбеком. Одноклассники боялись показывать ему симпатию из-за Ричи, у которого брат был бритоголовым. Ричи гордился этим, чувствуя силу на своей стороне. Однажды он с приятелями поджидал Нарбека по дороге домой. Вилл же решил позвонить другу. Во время разговора, он услышал голос Ричи, и понял, что Нарбек в опасности. Он бросился за Вузиком, но не смог его найти. Тогда он пошел на двор за Вуренкой. Корова очень любила хлеб. Держа его перед ее мордой, он бежал по дороге. Около пустыря, он увидел, как Нарбек отбивается от нападавших. Вилл швырнул хлеб в самую гущу, и Вуренка ринувшись за угощением, распугала драчунов.
  
  Это еще больше обозлило Ричи. Он цеплялся к Виллу по любому поводу.
  - "ВВ", я слышал, что ты изобретатель. А можешь придумать лекарство от лени? - Ричи оглянулся на Оксану, чтобы она оценила его юмор.
  - Против чьей?- переспросил Вилл.
  - Какая разница? Против лени и все!
  - Большая разница. Против своей лени я придумал лекарство, а против твоей, медицина бессильна!
  Вилл услышал сзади смешок, там, где сидела Оксана.
  Ричи разозлился.
  - Ну, ты, коровий любимчик, - "ВВВВ". Вы знаете, что у них и корову зовут Вуренка. Я еще одно слово знаю на -"В" - Выродок. Надо твоей маме подсказать, на случай, если у тебя брат появится. По-моему здорово! Вы Ведь Все Выродки!
  
  Этого Вилл не мог стерпеть.
  - Какая блестящая мысль! - сказал он. - Неужели твоя? Ты списываешь на уроках, я и не подозревал, что ты не такой дурак, как кажешься! Зря тебя на второй год в начальной школе оставляли. Алфавит ты выучил прекрасно!
  - На второй год? - переспросила Оксана. Вилл понял, что открыл страшную тайну.
  - Тебе не жить! - Ричи погнался за Виллом. Его дружки последовали за ними.
  
  Вилл мчался по деревне, думая, куда спрятаться. Впереди была река, кое-где покрытая льдом. Вилл бросился в воду. Тело обожгло холодом. Мокрая одежда тянула ко дну. На берегу остался Ричи и кампания. Ричи бегал по берегу и кричал:
  - Посмотрим, сколько ты там высидишь? Ничего, мы тебя подождем!
  
  Вилл из последних сил добрался до острова посреди реки. Холод сковывал движения, но воздух после воды, сначала показался теплым. Однако, вскоре мальчик почувствовал, что долго не протянет и понял, в какое безвыходное положение попал. Стараясь согреться, он стал бегать по острову, но вскоре устал и не мог пошевелиться от холода. Кричавшие фигуры завертелись перед глазами, голоса стали удаляться и мальчик потерял сознание. Он не видел, как на помощь ему бежал Влад, еле сдерживая Вузика. Это Нарбек, позвал его, увидев, что Вилл в беде. Однако согласия не было и у сторонников Ричи.
  - Он ведь замерзнет! - кричала, подбежавшая Оксана. - Вытаскивай его.
  - Что я морж, что ли?
  - Кто знает, где взять лодку?- спросил Влад.
  - Я знаю,- ответил Димон - друг Ричарда.
  Ричи посмотрел на него и криво улыбнулся.
  
  Вилл, лежал на траве, с которой сошел снег. Он не помнил кто он, и не волновался, что замерзает. Он был без сознания и пребывал в другом мире. Там тоже была река, но светило солнце и согревало его лучами. Он стоял на берегу и смотрел в воду. И тут его кто-то позвал. Он вгляделся вглубь и увидел, лежавшего на дне, короля. Он понял это по короне на голове. Король показывал на воду, разделявшую их, и шевелил губами:
  - "Пришел твой час, Вилл, - понял мальчик, - через вас с Воли идет связь с параллельным миром. Отправляйтесь туда. Будьте готовы ко всему, и вы добьетесь многого".
  -А как же родители?- подумал Вилл и очнулся.
  
  Открыв глаза, он увидел свою комнату, за дверью лаял Вузик. Все было как всегда.
  -Какой странный сон!- подумал Вилл и потянулся. Он не понял, что уже находится в параллельном мире.
  
  Глава четвертая: Параллельный мир - страна великанов.
  Прежде чем рассказать как же Вилл и Воли остались вместо короля и королевы, давайте познакомимся с параллельным миром, в который они попали.
  Жители этого мира не знали, что живут параллельно настоящему.
  Они подразделялись на королевскую семью, аристократов и простых людей. Главным правителем был король Адеос II. У него была жена Адета и дочки Анан и Адель.
  Буква - А - считалась королевской. Буква - К - единственная в алфавите приравнивалась к -А - из-за того, что с нее начиналось слово "король". Имена придворных аристократов начинались на буквы: - Б и - В, а жители страны назывались на все остальные буквы алфавита.
  
  Так уж повелось, что правители были самые высокие люди в стране. Из-за кремлевской стены они смотрели на народ, не взбираясь на лестницы. Аристократы были немного меньше, но так же, больше обычных людей. Всех их можно было увидеть издалека. Великанов отличало удивительное долголетие. Жители страны рождались и умирали, а они были неизменны. Никто не видел, ни как они ели, ни как спали, ни как сердились, или радовались. На их лицах застыла улыбка, понять которую было невозможно.
  
  За сто лет король сменился только раз, когда Адеос II сменил трагически погибшего Адеоса I. Бедный король утонул, увидев свое отражение. Это его видел Вилл, в своем сне. После этого никому не разрешалось подходить к воде, и все жители страны соблюдали этот запрет.
  В Хинтии - так называлась страна, были строгие законы, за нарушение которых, народ наказывался. Жаловаться разрешалось только у жалельщиц. Это были высокие фигуры, которые, принимали всех, кто не мог выносить тяжелую жизнь. Взрослые выходили после них успокоенными, как будто побывавшими в детстве.
  
   Очнулся Вилл, как ему показалось, в своей кровати. Он не понял, что что-то изменилось. Однако, он не мог отделаться от ощущения, что ночью что-то произошло. И тут ему пришла в голову простая мысль. Она была так очевидна, что он удивился, почему взрослые не подумали ее до сих пор.
  Пока умывался, завтракал, Вилл все время проверял, не потерял ли он свою мысль. Она была на месте.
  -Пойду к реке,- решил мальчик и прошел через заросшую калитку. Берег был безлюден. Зато уток, бобров, гусей, на реке было видимо, не видимо. Никто не беспокоил их на воде, и они беззаботно плавали. Увидев Виллаксераса, птицы загомонили все сразу. Гуси, зашипели, вытянув шеи, утки раскрыли крылья, закрывая утят, бобры от неожиданности свалились в воду, и чуть не сломали хвостами плотину, которую строили. Начался переполох!
  
  Однако Виллаксерас не испугался. Ему очень хотелось узнать, что напугало короля, когда он взглянул в воду. Подойдя к воде, Вилл увидел в ней свое отражение. Его лицо размывалось и менялось, когда птицы ныряли и по воде шли круги. Но кроме этого ничего не происходило. Совсем ничего!
   - "Неужели отражение короля было таким ужасным, что он умер от испуга?" - подумал мальчик.
  
  Проверив первую часть мысли, Вилл решил потрогать воду. Опустив палец, он закрыл глаза от страха, но опять ничего не случилось. Подождав немного, засунул глубже, и вот уже рука до плеча была в воде, а ничего не происходило. Виллаксерас пробыл в реке, пока не замерз. Домой он вернулся с сознанием того, что знает тайну, не известную никому. Через несколько дней он пришел опять, затем опять. Когда же, наконец, он поплыл, радости его не было предела.
  Дома стали замечать, что Виллаксерас, где то пропадает. Тревожась, Василиса послала за ним Волу.
  
  Вскоре девочка тоже научилась плавать. Теперь у них с Виллом был общий секрет. Однажды, когда Вола доплыла до середины реки, ее понесло сильное течение. Брат бросился ее спасать. Река несла их дальше и дальше от дома. Дети уцепились за бревно, плывшее по течению, и оно помогло им не утонуть.
  
  Наконец, река стала поворачивать, и их прибило к берегу. Они увидели ажурный мост, по которому проехала высокая машина в окружении маленьких. Дети спрятались за деревьями. Он поняли, что находятся около загородного Кремля великанов. Надо было возвратиться домой, но им хотелось посмотреть, как живет правительство. Пройдя по берегу, они заметили трубу, по дну которой текла пенная вода. Она шла от острова высоких. Дети решили забраться внутрь и пойти по ней. Вскоре они заметили лестницу, ведущую наверх.
  -Я пойти первым, - сказал мальчик и стал карабкаться наружу. Осторожно приподняв крышку, Вилл увидел помещение, завешанное красивыми мантиями огромных размеров.
  - Поднимайся. Здесь никого нет, - сказал он сестре.
  Воли выбралась наружу. Одежда на детях скоро высохла от теплого воздуха и они вздохнули с облегчением. Никто не должен был догадаться, что они пробрались сюда по реке. Спрятавшись за развешанными мантиями, дети стали осматриваться.
  
  Из дверей, время от времени, входили люди обычных размеров. Они были в униформе, на которой выделялись вышитые буквы: - а - б - в - на фоне двуглавого орла. Дети поняли, что это слуги, обслуживавшие великанов.
  - Заноси, заноси, - командовала тучная женщина с кокошником на голове. Она шла впереди помощников, которые, взявшись за золотую мантию, несли ее сушиться.
  - Да что ж ты по полу волочишь! - прикрикнула она на паренька, который прибежав, последним ухватился за конец.
  - Погодите, - остановила она всех, - я вижу пятно.
  Женщина ткнула в него пальцем так, как будто протыкала материю шпагой.
  - Кто стирал этот кусок?
  - Вот он, - помощники показали на паренька.
  - Ах, вот оно что, - подбоченилась женщина.- Вот поставлю тебя чистить трубу, что идет в реку, тогда посмотрим, как ты заработаешь!
  - Простите меня! - в ужасе закричал паренек. - Я не заметил пятна, я буду стараться!
  - Боже! - женщина подняла пухлые руки к небу. - Что могло произойти, если бы я его пропустила!
  - А, правда, что? - поинтересовался паренек. - Госпожа Жиринда, вас когда-нибудь ругали Великаны?
  - За что меня ругать? Я тружусь в полную силу. Выдрать бы тебя за такие вопросы.
  - Расскажите, госпожа Жиринда, - закричали остальные помощники, - мы тоже хотим знать.
  - Вот привязались, - она вытерла о фартук мокрые руки, - не ругают они. Только смотрят. Вроде и улыбка на лице, а у меня дрожь под коленками! Ни приведи Боже! Уж лучше бы кричали и топали ногами. Уф! - содрогнулась она от воспоминаний. - Хватить болтать. Быстро за тазом и выводящим раствором. - отправила она паренька.
  
  Помощников явно не хватало. Они толкались, с мантии текла вода, тучная женщина сердилась. Была сплошная неразбериха.
  
  Вола не удержалась и рассмеялась. Все застыли от неожиданности и уставились на мантию, за которой прятались дети. Жиринда отогнула ее конец, и, увидев маленьких незнакомцев, спросила: - А вы кто такие?
  - Аа, нас прислали на помощь, - выступил вперед Вилл.
  - Разве вам есть четырнадцать лет? - удивилась женщина.
  - Сказали, нас можно использовать на легких работах, - нашелся мальчик.
  - Странно, - заметила женщина, - ну, раз вы здесь, помогите подержать королевскую мантию.
  
  Вола и Виллаксерас подхватили тяжелую материю, с которой стекала вода. Остальные дети подвинулись, освобождая им место. Затем Жиринда, с проворством акробата просунулась через воротник мантии, и, встав на табуретку, оглядела всех детей стоявших по кругу. Если бы не живое лицо и кокошник, то можно было подумать, что это вошел кто-то из Великанов. Мантия очень велика, и упав вниз, застряла на ее широких бедрах. Окунув губку в таз, она стала отмывать пятно, грозно посматривая сверху.
  - Эй ты, новенький, - крикнула она на Виллу, отойди подальше, а то мантия касается пола. И еще дальше. Маловат ты, однако. - Ну, кажется, все.
  Жиринда слезла с табуретки и повела всех к статуе короля. Дети принесли лестницу и залезли на нее, чтобы развесить мантию на его плечах.
  - Здесь лучше просохнет, - удовлетворенно отметила женщина.
  - А теперь марш переодеваться! - крикнула она Воли и Виллу. - Я не потерплю, чтобы по прачечной шастали оборванцы.
  Жиринда подобрала им униформу маленького размера, на которой стояла буква -" б". Переодевшись, дети уже не отличались от придворных слуг.
  
  Вскоре они поняли, что всеми здесь управляет господин Гасп. Он носил красные сапоги с платформами, позволявшими ему возвышаться над всеми. На голове у него была высокая шапка, с вышитой буквой - "Г". На конце ее был колокольчик.
  - Что означает буква - "Г"? - спросила Жиринду Воли.
  - Не спрашивай, что не полагается, - сердито сказала та, но ответила. - "Это означает, что Господин, Гасп, Главный. Все эти слова на одну букву".
  - А я знаю и другие слова на эту букву! - засмеялась Воли.
  Жиринда зажала ей рот.
  - Будешь много болтать, я посажу тебя в трубу!
  - Почему бездельничаем? - подошел господин Гасп.
  Колокольчик над его головой зазвонил очень сердито.
  - Обучаю новеньких, ваше главенство, посмотрите на них, еще совсем зеленые, - поклонившись, ответила Жиринда.
  - Вижу, - ответил управитель, - мельчает народ! В четырнадцать лет такие недозрелые. Козявки! Просто козявки!
  - Вы совершенно правы, ваше главенство! - согласилась Жиринда.
  - А вот и не козявки! - выступила вперед Воли. - Нам просто еще нет...
  
  Вилл остановил ее.
  - Сестра хотела сказать, что хоть мы и небольшого роста, зато ловкие и сноровистые.
  - Это мы еще посмотрим, - взглянул на них свысока господин Гасп.
  - Поставьте их в парикмахерскую. Раз они в вершке от пола, то пусть его и метут. А мне, такому высокому, надо быть осмотрительным, чтобы их не раздавить.
  Господин Гасп рассмеялся довольный своей шутке. Услышав его смех, засмеялись все, кто был в комнате.
  - Никакой вы не высокий! Если снимите сапоги, то будете меньше моего папы! - громко сказала Воли, и все замерли в ужасе.
  - Что такое? - перестал смеяться господин Гасп. - Вы посмотрите на нее. Разговаривающий клоп.
  И опять засмеялся громко и противно.
  - Кто же твой папа, что выше меня?
  - Мой папа Василь. Я Воли, а это Вилл, - смело ответила девочка.
  
  Господин Гасп топнул ногой. Колокольчик тут же отозвался раздраженным звоном.
  - Как дети высоких оказались в прачечной? - грозно спросил господин Гасп. - Кто допустил? Жиринда!
  - Она не виновата, - вышел вперед Вилл. Он понял, что из - за буквы - "В", в именах, их приняли за детей аристократов.
  - Нам просто стало скучно в детской. У вас здесь так интересно! Нам очень нравится! Вы здорово всеми управляете!
  - Весьма польщен! - сказал господин Гасп. - Буду горд, если вы передадите это своему батюшке. Может быть, хотите посмотреть что-нибудь еще?
  - Хотим! Хотим! - захлопала в ладоши Воли. - Покажите нам все.
  - Непременно! - сказал господин Гасп. - Позвольте дать указания.
  - Ты видишь, какая я умница? - кокетливо спросила брата Воли.
  - Вижу! Только думай что говоришь. Не болтай лишнего, а то они поймут, что у нас обычные родители и накажут. Лучше молчи.
  - Сам молчи! - обиделась Воли.
  - Веди себя, как будто ты дочь аристократов.
  - А как ведут себя дети аристократов? - спросила Воли.
  - Не знаю, - пожал плечами Вилл, - но если Высокие только улыбаются и все, то, наверное, у них и дети такие же.
  - Теперь я в вашем распоряжении, - сказал по возвращении господин Гасп. - Но прежде я хотел бы выяснить, как вам удалось сюда проникнуть. Разве ваша гувернантка не смотрит за вами?
  - Наша, кто? - спросила Воли.
  - Гувернантка или няня.
  - Ах. У нас их целых семь, - нашлась Воли. - А у семи нянек - дитя без глазу.
  - Семь на вас одних? - удивился господин Гасп. - Или у вас есть сестры и братья?
  - Конечно, есть, - удовлетворенно сказала Воли, - а, за кем мы донашиваем нашу одежду?
  - Как это донашиваете? - переспросил господин Гасп. -У нас все фабрики страны шьют одежду для Высоких.
  - Вы правы, - постарался спасти положение Вилл, - но приятно влезть в одежду брата, чтобы почувствовать себя взрослым. Вот и приходиться ждать, когда он из нее вырастет.
  - Поразительно, - удивился господин Гасп, - почти, как у простых.
  - Вот, так же и с обувью, - вздохнула Воли, - иногда тебе достаются ботинки, а в них уже дырка.
  - Постойте, - опять насторожился господин Гасп, - как дырка? Да, у вас должно быть по сто ботинок!
  - Совершенно верно, - нашелся Вилл, - но пока мы не вырастем, мы вставляем одни в другие, чтобы казаться выше.
  - Тогда папа берет молоток, - опять влезла в разговор Воли, - и старается...
  - Я уже ничего не понимаю! - господин Гасп стянул с себя колпак и вытер им лицо. - Какой молоток? У вас же целый штат прислуги!
  - Вот именно! - Вилл показал сестре кулак. - Вот затем и нужен молоток.
  - Зачем? - недоуменно воскликнул господин Гасп.
  - Чтобы заставить их работать! Вот у вас есть для этого колокольчик, а у моего папы - молоток.
  - Фу! - выдохнул господин Гасп. - Давайте уже пойдем.
  Предлагаю осмотреть парикмахерскую. Я думаю, что вам это будет интересно.
  
  Глава пятая: Знакомство с Кремлевской парикмахерской.
  Они прошли в комнату, где на стенах были развешаны большие ножницы, расчески, бигуди. Посередине стояли манекены с надетыми на них огромными париками. Парикмахеры же все были лысыми.
  - А почему у них нет волос? - спросила Воли.
  - Чтобы их ничего не отвлекало от работы, - ответил господин Гасп. - Но вы, ваши высочества, не волнуйтесь за них. После службы они одевают парики. Мы, знаете, тоже следим за этикетом, и умеем показать себя в приличном обществе. Вон, посмотрите туда, там ждут наши клиенты.
  
  Дети посмотрели, куда указывал им господин Гасп, и с удивлением увидели овец и баранов. У каждого из них голова была просунута в широкий воротник, который в парикмахерских одевают, перед тем как мыть волосы. Они лениво мекали, не возражая, чтобы парикмахеры, вытирали их полотенцем, вытягивали волосы феном, стригли.
  - Что они делают? - удивилась Воли.
  - Подготавливают клиентов к стрижке. Ведь мы носим парики из бараньих волос. А свои сдаем на парики высоким. Вот посмотрите на них, - господин Гасп подвел их к манекенам, на которых были образцы разнообразных причесок, - возможно один из них будет принадлежать вашему батюшке.
  - Позвольте мне, как старейшему, ознакомить их высочества с нашей работой, - выступил вперед старичок с трясущейся головой.
  - Прошу вас! Это мой учитель, господин Гост, - сказал господин Гасп.
  - Благодарю за честь. Счастлив, увидеть здесь ваших высочеств! - господин Гост поклонился детям.
  - Хочу показать вам наши творения. Здесь парики на все случаи жизни. Вот этот, - старичок показал на светлый, парик с закрученными кольцами, - означает радость. Когда народ видит у высоких такую прическу, всех охватывает прекрасное настроение. А это, - он показал на черный с прямыми волосами, - означает гнев. Когда высокие выезжают в нем, все стараются не попадать им на глаза. Один его вид расстраивает меня.
  
  Старичок шагнул назад и пошатнулся. Ему тут же подставили стул. Он жестом показал одному из помощников продолжать. Вперед выступил гибкий и подвижный парикмахер, который все время щелкал ножницами.
  - Вот этот, - он показал на рыжий парик с загнутыми концами, - означает удивление, а этот блонд волнами - благополучие. Ваше высочество сделало прекрасный выбор, - обратился он к Воли, - и надели парик с косичками: "хочу все знать", а вы, - он повернулся к Виллу, - предпочли игривый: "мне весело".
  - Ничего мы не выбирали! - громко сказала Воли. - Мы, вообще, не носим париков.
  - Ах! - воскликнули все вокруг! Как это возможно!
  - Пока еще. - уточнил Вилл. - Ведь мы еще дети.
  Вздох облегчения раздался в зале.
  - Все это очень странно! - сказала Воли. - Разве возможно высоким знать, в каком настроении они будут целый день? Вот мое настроение меняется каждые пять минут!
  
  Вилл зажмурился, приготовившись услышать, что они самозванцы, но ничего не произошло. Старичок, отдышавшись, поднялся и поклонившись, сказал:
  - Как это достойно со стороны ваших высочеств не причислять еще себя к высоким!
  - Правда, - продолжала Воли, - когда я выросту, я буду менять парики много раз за день. А может быть каждый час.
  Все захлопали в ладоши.
  - Позвольте преподнести вам мое лучшее творение. Старичок подвел их к золотистому образцу.
  -Парик "Наслаждение". Я, знаете ли, каждый день нашиваю в него по несколько волосков. Столько лет, сколько работаю. Когда - то нашивал свои, а теперь, - он махнул рукой.
  - Какой красивый! - воскликнула Воли. - Жаль, что я мала и не могу его примерить.
  - Нет лучше награды за мою службу!- заметил старичок и прослезился. Все захлопали. Парик упаковали и торжественно водрузили на тележку.
  - К сожалению, я должен вас покинуть! - откланялся господин Гасп детям. - Дальнейший осмотр с вами проведен господин Дел.
  
  К детям подошел человек на голове, которого была шапка с буквой - "Д", и на ногах платформы зеленого цвета ниже, чем у господина Гаспа. Его отличали пшеничные усы, закрученные кверху.
  - Ваши высочества, рад служить. Я - Деловой. Позвольте проводить вас на кухню.
  - Как здорово!- запрыгала Воли. - Я ужасно проголодалась.
  У Дела от удивления съехала шапка на ухо.
  - Не хотите ли вы сказать, ваше высочество, что вы будете есть?
  - Конечно!
  - Не может быть! Никто не видел, как едят великаны.
  - Но бывают же исключения? - спросил Вилл.
  - Исключено! Никаких исключений! Я обязан посоветоваться со Светлейшим!
  - Это ваш начальник?- спросил Вилл.
  - Это наш Советник по Сложным Случаям.
  - Вот видите, а говорите, что нет исключений, - радостно заметил Вилл.
  - Что вы имеете в виду?
  - Светлейший на букву - "С", а эта буква дальше, чем буква - "Д". Это он должен спрашивать совета у вас, а не наоборот.
  - Хм, я не думал об этом. - озадаченно проговорил Дел и поклонился. - Ваше высочество дали мне пример необыкновенной мудрости.
  
  - Значит, вы нас покормите на кухне? - спросила Воли. - Я чувствую, как там здорово пахнет.
  Дел заморгал глазами. - Не хотите ли вы сказать, что будете есть на кухне? Это слишком даже для меня! Я могу принять одно решение, но ответственность за два - непереносима!
  - Господин Дел, вы сказали, что никто не видел как едят великаны?
  - Да.
  - Так и никто и не увидит. Вы прикажете всем выйти.
  - Так просто?
  - Конечно. Ведь мы такие же люди, как и все.
  - Не говорите так, а то мои усы встанут дыбом. Обычные люди не живут сколько лет, сколько высокие. Я не могу принять решение один. Я понимаю, я кажусь смешным. Но меня назначили недавно.
  - Вот так бы и давно. Слушаюсь. Я прекрасно подчиняюсь приказам. Какую кухню предпочитаете?
  - Большую и светлую.
  - Ну что ж, пожалуйте.
  Послушайте, мы хотим, есть, - твердо сказал Вилл. - Делайте что хотите, но покормите нас.
  
  Глава шестая: Знакомство с Кремлевской кухней.
  Дел проводил их в комнату, откуда вкусно пахло. Там все жарилось на огромных сковородках и парилось в огромных котлах с изображением серпа и молота. Такие же знаки были на колпаках работников кухни.
  На приставленной к котлу лестнице стоял повар и мешал содержимое огромной поварешкой. С него тек пот, который вытирал, стоявший на другой лестнице помощник. Поварята огромной пилой с двух сторон распиливали хлеб. Кондитер укладывал коржи, как кладут кирпичную стену, промазывая сверху и укладывая следующий ряд. Мясник мешал лопатой фарш, как строитель мешает бетон.
   А на столах стояли, готовые к отправке тарелки, похожие на украшенные тазы. Ложки в них были, как весла.
  
  Когда дети вошли, раздался шёпот.
   - Их высочества, их высочества.
  - Не хотят ли, ваши высочества, знать, что отправляется наверх? - спросил главный распределитель продуктов. В руках он держал шприц, в который нацеживал компот, перед тем как перелить в бокал.
  - Очень хотим. Простите, а что вы делаете? - поинтересовалась Воли.
  - Дозирую порции, ваше высочество, - поклонился распределитель продуктов, - должно быть, точно четыреста пятьдесят граммов, и ни на грамм больше.
  - А что случится, если вы перельете?
  - Что вы, что вы! - в ужасе замахал руками распределитель. - Мне этого не простят, а я очень держусь за работу! К примеру, картошка в мундире и котлеты для высоких. То есть, простите, для вас. Мы вырастили специальный сорт. Видите, - он показал им клубень, - картошка в два раза больше обычной. Мы взвешиваем каждую картофелину, чтобы была, ровно 400 граммов. А если она будет 390, приходится выкидывать.
  - Как это ужасно! - не удержалась Воли. - Тем, кто хочет есть все равно, сколько весит картошка!
  - Заткнуть уши! - крикнул присутствующим Дел.
  
  Все выполнили приказание и побросали всё, что у них в руках. Повару пришлось вылавливать поварешку из супа, а поварята от неожиданности чуть не пропилили стол.
  - Простите, ваше высочество, вы, возможно, не знаете, но у нас не принято обсуждать решения начальства. - Дел похлопал в ладоши и все вернулись к работе.
  - Что сегодня посылается наверх? - спросил Вилл. Он волновался, что болтовня Воли откроет, что они не дети Высоких.
  - То же, что и всегда, картошка в мундире и котлеты, - ответил распределитель продуктов. - А на первое - гороховый суп.
  - А как все доставляется наверх, то есть к нам? - спросил Вилл.
  - Это очень просто, - собрался объяснить Дел.
  - Действительно просто, - оттеснил его, слезший с лестницы, повар. - Простите, это моё изобретение. Раньше приходилось вручную, а теперь достаточно нажать на кнопку. Он показал на кнопку размером с апельсин.
  - Это даже ребенку под силу. Вот сейчас я отправлю, что мы приготовили.
  - Подождите пожалуйста, - Воли сглотнула слюну, - а можно мы кое-что попробуем?
  
  Помощник повара чуть не упал с лестницы, а поваренок уронил полотенце в суп.
  - Простите, мы не ослышались? Вы хотите попробовать?
  - Да.
  Началось ужасное оживление. Все повторяли друг другу одну и ту же фразу.
  - Они хотят попробовать! Они хотят попробовать!
  Повар, произнеся эту фразу, хлопнул себя по лбу и подскочил к детям.
  - Я бесконечно рад такой чести!
  И нагнувшись, прошептал на ухо Виллу. - Может мы вам предложим то, что едим сами? Это гораздо вкуснее!
  Вилл удивился.
  - Значит наверх, к ним, то есть к нам, вы посылаете всякую гадость, а сами едите вкусное?
  Повар понурил голову.
  - Я согласен, что это не правильно. И поверьте, писал рапорты руководству, но...
  - Что но, - переспросила Воли.
  - Но мне сказали, делай, что сказано, а, то понизят. И понизили. Я, ведь был главным распределителем продуктов. А теперь вот, мешаю эту бурду. Хотя, простите, вам же приходиться это есть.
  - Ничего нам не приходиться, - забылась Воли. - У нас мама вкусно готовит.
  
  Вилл облегченно вздохнул, увидев, что никто не услышал этих слов.
  - Что ты болтаешь? - прошептал он сестре. - Они же думают, что мы дети высоких! У них мамы не готовят! Им здесь готовят всякую отраву.
  - Ну, это слишком! Еще ни одного случая не было. Клиенты не жаловались, - уловил последнюю фразу повар. - Ваши высочества, я несказанно рад вашему интересу.
  Он похлопал в ладоши и сказал громко:
  - Всё лучшее приготовить для дорогих гостей!
  
  Все обрадовались, забегали, заулыбались. Повар, пробегая мимо с кастрюлей, пропел:
  - Никогда моя работа не доставляла мне такого удовольствия!
  Его поддержали остальные. - И мне! - и мне! - И мне!
  - Видите ли, мы считали нашу работу никому не нужной. Никто не хотел сюда идти работать. У нас даже нет профессиональных поваров. Вот он, - кивнул повар на кондитера, - работ ал на стройке и клал кирпичные стены, поварята работали на лесопилке, мясник - на стройке, распределитель был аптекарем, а я занимался мытьем окон. Да, и инструкции, что и в каком количестве добавлять к вам в суп, нам спускают сверху. Как мы вас до сих пор не отравили - не знаю!
  Повар сделал ужасные глаза, покосился на Дела и прошептал:
   - Я много болтаю, пожалуйста, никому не говорите, что я жаловался.
  
  Через десять минут Воли и Вилл сидели за столом, уставленным яствами, и уплетали за обе щеки. Никогда они не ели так вкусно. Смущало только, что в дверь подглядывали работники кухни. То и дело слышался шепот.
  - Их высочество попробовал рыбу, - это я ее жарил.
  - Они кушают курочку, - это я ее фаршировал.
  - А теперь пирожные, - это мы их украшали.
  
  Работники кухни готовы были смотреть бесконечно, как дети великанов едят.
  - Теперь мы знаем, что нужны! Мы напишем рапорт начальству о том, что высокие тоже люди, и их надо кормить вкусно! А вы, господин Дел поддержите нас?
  Дел крутил на палец повисшие усы.
  - Я здесь, чтобы выполнять чужие решения, а не решать самому.
  Повар выступил вперед.
  - Господин Дел, эти дети вернуться и расскажут обо всем.
  Дел поднял глаза ко лбу, отчего они съехали в одну точку.
  - Пожалуй, я поставлю свою подпись, но только в самом конце.
  
  Пока на кухне спорили, Вилл потянул Воли в сторону.
  - Вот бы оказаться наверху. Такой возможности больше не будет!
  - Я боюсь, - призналась Воли.
  - Я тоже, - Вилл опустил глаза. - А что если залезть в продукты, что отправляют туда. Смотри,- Вилл показал арбуз необычайных размеров.
  - То, что надо! Да, он пустой внутри. Залезай сюда.
  Воли забралась в арбуз, который прикрывался верхом. Вилл положил туда парик, который им подарили, нажал кнопку, заскочил сам и закрылся верхом арбуза. Скоро дети почувствовали, как стали подниматься наверх.
  
  Глава седьмая: Комната, в которой все было не так, как надо.
  Когда механизм остановился, дети прислушались, боясь выглянуть наружу. Было тихо. Вилл не выдержал и приоткрыл верхнюю часть арбуза.
  Перед ним была комната с огромной мебелью.
  - Что там? - пихала его Воли.
  - Подожди. Ничего не видно, - отмахнулся Вилл.
  Осмотревшись, он не увидел никого.
  - Сиди здесь пока, - приказал он Воли и решился вылезть.
  
  В комнате были огромные столы, шкафы, раковина. В углу навалены красные флаги и вымпелы с серпами и молотами. На всем лежал слой пыли, как - будто мебелью никто не пользовался. Зато дорожка на полу была протоптана.
  Увидев пыль, Вилл успокоился.
  - Вылезай. Тут никого нет.
  - Как здесь неуютно! - сказала Воли, когда вылезла. - Кому расскажем - не поверят!
  - Довольно болтовни! - погрозил сестре пальцем Вилл.
  - Я молчу. С кем здесь разговаривать!
  - Это мы посмотрим.
  Вилл взял сестру за руку.
  - Смотри, что это? - дернула его за рукав Воли.
  - Где?
  - Там, смотрит на нас.
  
  Вилл взглянул туда, куда показала Воли, и вздрогнул от ужаса. Там стояло что-то темное и страшное.
  - Это же высокие. Кланяйся.
  - Добрый день, ваше высочество, - сказал он.
  Фигура молчала, и детям стало совсем страшно. Она была одета во френч. Одна рука засунута за лацкан, а вторая держала трубку. Вилл немного успокоился, увидев, что на ней был рыжий парик кольцами, означавший веселье.
  Фигура стояла без движения.
  - Может он спит? - мелькнула у него надежда.
  - Я пойду, проверю. Стой здесь.
  - Я боюсь, - пропищала Воли.
  Вилл сжал ей руку.
  
  Идти было страшно, и он все время говорил.
  - Мы, ваше высочество, дети. Мы никогда здесь не были и не знаем, куда идти. Если бы вы показали нам дорогу, мы были бы очень признательны.
  Говоря, он медленно обходил фигуру, стоявшую без движения. Ничего не происходило. Осмелев, он подошел вплотную.
  - Фу, - облегченно вздохнул он, увидев паутину на ресницах.
  - Воли, иди сюда, это статуя.
  -Тты точно знаешь?- прошептала Воли.
  -Точно.
  Воли подошла ближе.
  - Совсем, как настоящий!
  Девочка потрогала фигуру и ойкнула.
  - Он теплый, как мы. Давай уйдем, пока он не проснулся.
  Вилл потрогал статую.
  - Спит с открытыми глазами? И не мигает!
  
  Они осторожно пошли вперед, стараясь не заходить на пыльную часть, чтобы не оставлять следы. Везде, где они проходили, стояли безмолвные фигуры высоких. Один держал в руках кукурузу, другой напугал их широкими, бровями. Огромная мебель была в чехлах, на стенах висели плакаты: "Пятилетку за три года", "Даешь БАМ".
  - Какое смешное название, - засмеялась Воли. - Как будто кто-то упал! А что такое БАМ?
  - Не знаю! А что такое пятилетка? - пожал плечами Вилл.
  - Ну, это просто,- удивилась не пониманию, Воли.- Это когда ребенку исполняется пять лет, вот он и пятилетка.
  -А как же может быть " Пятилетку за три года"?- не понял Вилл.
  -Не знаю!- призналась Воли. - Может быть, дети высоких растут быстрее?
  - Странно все. Одно ясно, тут никто не живёт, - переговаривались дети.
  
  И вот они дошли до канала, пересекавшего путь, и услышав всплески воды, спрятались за колону.
  
  Глава восьмая: Настоящая жизнь в ненастоящем мире.
  По каналу плыла лодка с двумя гребцами.
  - Интересно, что сегодня послали снизу? - произнес глухой голос.
  - Тоже, что всегда, - ответил голос человека немолодого.
  - Удивляюсь я. Это для народа сказка, а на самом деле не едят они эту муру. К икре не подходит картошка в мундире.
  -Это была любимая еда Адеоса I.
  - Адеос умер, а я жив и хочу есть. Уж если картошка, то хоть бы селедки послали и огурцов соленых.
  - Не трави душу!
  - А то и арбуз всегда пустой. Я бы арбуза поел.
  - Очень их интересует, что ты хочешь. А пустой он оттого, что Адеос готовил в нем напиток жизни.
  - Оттого и утонул.
  Они причалили.
  - Грязь везде, посмотри, - проворчал молодой.
  - Говорил уж об этом наверху. Вон, первому телу надо парик сменить. Должен быть черный и прямой. Тогда народ бояться будет. Все, не как в былые годы! Стареет Адеос II. Ленив стал, равнодушен. А каким был в молодости!
  
  - Постой, Лид, - остановил говорившего молодой, - ты, знал короля в молодости?
  - Знал. Поклянись, что забудешь об этом!
  - Клянусь!
  - Я, видишь ли, человек для него неудобный, вот он и упрятал меня с глаз долой. А ведь он король благодаря мне.
  - Как это?
  - Вот так! Нужно, чтобы никто не знал прошлого короля. А то каждый будет думать: - "Чем он лучше меня"? Вот наш король и стал бессмертным и без человеческих слабостей, - продолжал Лид. - Не ест, не пьет, не спит. Всегда на посту. Загадочный и недостижимый.
  - А ты - то причем?
  - Вот именно! А я, ни причем!
  
  Голоса стали удаляться и, наконец, перестали быть слышимыми.
  
  Вилл повернулся к сестре.
  - Придется прыгать в воду и плыть на ту сторону.
  - Не могу. Давай возьмем их лодку.
  - Нельзя, заметят. Мы сбросим арбуз с париком, он не утонет, а сами поплывем рядом.
  Взявшись за руки, дети прыгнули в воду.
  - Держись за арбуз, - крикнул мальчик сестре, когда они оказались в воде.
  - Не могу, он скользкий и крутится. Я так долго не проплыву.
  - Тебе нужно залезть в арбуз. Видишь, ступеньки в воде. Плывем туда.
  
  Это было не легким делом, залезть в крутящийся на воде, арбуз. Вилл нырнул и стал держать снизу, и вот Воли забралась внутрь. Теперь мальчик плыл сам и толкал арбуз вперед.
  К счастью, канал был не широким, и они быстро достигли другой стороны. Все здесь поражало размерами и роскошью. В отличие от того берега, мраморные полы здесь были чистыми, блестящими.
  Вдруг послышался какой-то звук.
  - Прячься! - шепнул ей Вилл.
  Дети забрались в арбуз и закрылись долькой, как крышкой.
  А что было с ними дальше, вы уже знаете.
  
  Глава девятая: Жизнь в королевских статуях
  Придворные подошли к статуям и бесцеремонно сняли с них мантии. Когда Воли инстинктивно дернулась, решив, что одежда снимается с нее, они отступили на шаг и почтительно произнесли:
  - Простите, ваше величество. Желаете ли вы, чтобы мы продолжили утренний туалет?
  Воли кивнула. Она еще не научилась управлять статуей, и ей пришлось просунуть в голову обе руки, чтобы сделать это.
  
  Когда статуи помыли, одели и водрузили на них парики, двери раскрылись и Вилл и Воли поняли, что им следует проехать в большую залу.
  Она была заполнена статуями поменьше. Они раздвинулись и поклонились, когда статуи короля и королевы появились в дверях. Тем самым указали место под двуглавым орлом, где Виллу и Воли следовало остановиться.
  - На рассмотрение вашему величеству представляются следующие вопросы, - подъехала к ним статуя в длинной мантии. - Доклады жалельщиц о настроении народа. Проникновение детей высоких в службы...
  
  Продолжать главный секретарь не смог, так как в зале поднялся страшный шум. Статуи стали громко переговариваться.
  - Неслыханно!
  - Чьи дети?
  - Как они сюда попали?
  
  Виллу стало интересно, что о них будут говорить, и он поднял руку - как на уроках, когда хотел задать вопрос. Со стороны это смотрелось величественно, и шум прекратился.
  - Прикажете начинать? - спросил главный секретарь.
  Вилл кивнул головой, просунув в нее обе руки, так же, как это сделала Воли. Главный секретарь открыл папку и зачитал донесение из нижнего дворца:
  - Доношу до сведения их величеств, что вчера в дворцовых службах были обнаружены дети высоких. Надеемся, что молодое поколение осталось довольно приемом, который мы им оказали.
  Статуя, стоявшая слева, подъехала к Виллу и спросила:
  - Желает ли ваше величество, чтобы мы выявили, чьи именно дети проникли в дворцовые службы?
  Вилл ухватился руками за углубления щек и повернул голову в обе стороны - выглядело это так, будто король отрицательно качает головой.
  Главный секретарь выехал вперед и сказал:
  - Переходим ко второму вопросу: доклады жалельщиц о настроении народа.
  
  Вперед выступила статуя, покрытая платком. Сняв его, она показала обратную сторону с карманами, в которых лежали жалобы.
  - Вы посмотрите, ваши величества, до чего дошли! Раньше приходили, мы их успокаивали, и все. А теперь каждый норовит жалобу оставить.
  - Здесь ли главный парикмахер? - спросила статуя высшего вопросителя.
  - Главный парикмахер, - повторила статуя.
  - Простите меня, я здесь, - выступил вперед человек в немыслимом парике и в ботинках на высоких подошвах. Он был глуховат, и над ним все посмеивались.
  Вилл вспомнил, как король говорил, что жесты для правителя важнее, чем голос, и показал, что хочет видеть его перед собой.
  
  Человечек подошел и почтительно склонился.
  - Разве жалоба не является главным преступлением против государства? - спросила фигура высшего вопросителя.
  - Вы совершенно правы! В нашем государстве нет преступлений! - поклонился главный парикмахер.
  Статуя главного секретаря, подъехав к нему, приподняла парик с одной стороны и прокричала вопрос на ухо.
  - Понял, понял. Является, ваши величества. Жалобы - это порок нашего времени! Я не решался сказать, но подобные письма находят у себя все парикмахеры в стране. Раньше мы сжигали, рвали, но их слишком много!
  - Ваши величества, - покачал головой высший вопроситель, - вся страна пишет жалобы, а главный парикмахер не удосужился доложить об этом! Нужно вывести эту заразу из государства!
  
  Зал взорвался аплодисментами.
  - Поставить в парикмахерских видеокамеры и ловить жалобщиков. Может, устроить суд над таким писакой. Пусть вся страна видит. Конечно, это будет стоить денег, но меры эти необходимы. Предлагаю создать службу из людей, которые будут следить за всеми, кто ходит в парикмахерские или к жалобщице. Нужно принять все меры, чтобы это прекратить!
   Зал зааплодировал опять.
  - А что они хотят? - спросила Воли.
  Вилл не узнал ее голос - так взросло он звучал благодаря устройству, менявшему его.
  Присутствующие застыли от удивления. Никого не интересовал подобный вопрос.
  - Простите, - поклонилась статуя высшего вопросителя, - на этот вопрос ответить невозможно! Никто не знает, что они хотят! И мы никогда не найдем ответа на этот вопрос!
  - Не сочтите за подозрение, но я должен вас спросить, - грозно посмотрел он на главного парикмахера. - Читали ли вы хоть одну жалобу, перед тем как ее сжечь?
  - В печь. Все в печь!- не расслышал главный парикмахер.
  Главному секретарю пришлось подъехать и повторить вопрос ему на ухо:
  - Читали ли вы жалобы?
  - Ну что вы! Нет! Нет! и нет! - замахал руками главный парикмахер. - У меня, как вы знаете, профессиональная болезнь. Я глух к чужим жалобам. Я могу поручиться и за своих людей. Никому из нас это даже в голову не приходило!
  
  Зал одобрительно загудел.
  - Кхе-кхе, - покашляла высокая статуя слева от короля.
  Вилл показал, что дает ей слово.
  - Прикажете создать службу, чтобы расследовать этот вопрос? Прежде чем уничтожать пасквили, необходимо по почерку узнать, нормальный ли человек их писал. У нас хранятся образцы почерков всего населения. Установить личность писак ничего не стоит. Тогда по индивидуальным особенностям мы предположим, о чем там может идти речь.
  - А почему бы их просто не прочитать? - удивилась Воли.
  Зал взорвался! Поднялся такой переполох, что слышно было только одно слово:
  - Прочитать? Вы слышали - прочитать? Немыслимо!
  - Простите, что напоминаю, ваше величество! Можно собрать совет, выдвинуть резолюцию, принять решение. Затем разослать по местам, объявить конкурс, чтобы выбрать жалобу, с которой нужно ознакомиться. Это будет очень дорого! Но мы пойдем на это, если вы посчитаете это нужным.
  
  В этот момент открылись двери и в зал въехали двойняшки. Все расступились. Подъехав к статуе короля, они поклонились и громко сказали:
   - Мы все слышали и желаем прочитать здесь же и сейчас!
  Правая статуя покрутилась вокруг своей оси, что означало удивление, и сказала:
  - Ну что ж, это можно поставить на согласование и рассмотреть в будущем.
  - Здесь и сейчас! - прокричали двойняшки.
  К Виллу подъехала статуя слева и прошептала:
  - Ваше величество это крайне неразумно!
  - Здесь и сейчас! - закрутились в разные стороны двойняшки, что могло означать, что они затопали ногами.
  
  Вилл сделал жест, будто хлопает в ладоши.
  Статуя справа вздохнула и произнесла:
  - Раз так, предлагаю удалить всех из зала.
  Вилл махнул рукой, и придворные стали выезжать за дверь.
  - Читайте.
  Он не узнал свой голос, так изменил его преобразователь.
  Стоявшая слева статуя развела руки в стороны.
  - Нужно объявить конкурс, чтобы выбрать жалобу.
  - А возьмите четвертую от вас, - подсказала Воли.
  - Ч-четвертую? - запнулась статуя и пошатнулась. К ней тут же подъехала специальная служба, сняла парик и промокнула голову салфеткой размером с газету.
  - Ч-четвертую от меня? Н-ну что ж! Я снимаю с себя ответственность за последствия.
  
  Прошу внести в протокол, - статуя протянула руку и вытащила послание.
  - Ну же? - нетерпеливо спросили двойняшки.
  - У меня язык не поворачивается. Простите, я не могу, пусть кто-то другой.
  - Дайте нам, - проговорили двойняшки и, подъехав к большему министру, взяли жалобу.
  - Здесь написано: "Долой высоких!" - произнесли они в один голос.
  - Видите, я же говорил!
  - Другую, - приказали двойняшки. Им развернули следующую записку.
  - "Разрешить подходы к воде".
  Не обращая внимания на возмущение, двойняшки прочитали третью записку:
  - "Король должен знать, что думает народ. Разрешить жалобы".
  - Я предупреждал, - вздохнул больший министр.
  - Позвольте, не один вы предупреждали, я предупредил еще раньше вас! - вздохнул еще глубже высший министр.
  Воспользовавшись ситуацией, Воли шепнула Виллу:
  - Ты молодец.
  - И ты! - ответил он ей.
  Первая битва была ими выиграна.
  
  Глава десятая: Будни королевские и плебейские
   "Дорогие, мама, папа, Влад, Виола и Вузик и Вуренка,- писали дети в письме, что принесли Карлос и Кадета,- не беспокойтесь за нас! Мы в королевской школе. Теперь мы увидимся только в каникулы. Попали сюда случайно и не могли предупредить заранее. Любим вас и скучаем". Василь и Василиса были благодарны пришедшим за весточку и познакомили их со старшими детьми.
  - Виола, Влад, - представились они.
  - Очень приятно, король, - ответил Карлос.
  - Муж всегда так шутит, - постаралась исправить ситуацию королева, - Карлос, ты невыносим!
  - Ты права, дорогая! Ты весишь меньше и тебя вынести легче, - смеялся король. У него было прекрасное настроение. - А вы умеете считать, уважаемый Василь? Ваш сын говорит, что у вас талант по этой части.
  - Я бухгалтер, мне положено считать, - ответил Василь.
  
  - А вы, дорогая Василиса, - поинтересовалась королева, - очень заняты с детьми? А мы замучились с нашими овцами. У нас ведь такое большое стадо!
  - Наверное, много проблем с кормами?
  - Я, право, не знаю, это забота повара. Одно могу сказать: они питаются лучше нас!
  - А какую воду они пьют? Родниковую?
  - Насчет воды не знаю, вот алкоголь точно пьют.
  - Как странно! Для улучшения качества шерсти?
  Кадета засмеялась.
  - Дорогая, разве вы пьете, чтобы что-нибудь улучшить? Они пьют на своих бараньих приемах, при встрече с друзьями, на романтических свиданиях.
  - Я что-то не пойму, - сказала в замешательстве Василиса, - это особый вид животных? А что они у вас едят кроме сена?
  - Нет, что вы, сено они совсем не едят. Им мяса подавай. Есть, правда, вегетарианцы, которые не едят ничего с глазами.
  
  Карлос, видя выражение лица Василисы, предупреждающе наступил Кадете на ногу.
  - Что о них говорить, - продолжала она, - немудрено, что мода дошла и до овец. Как говорится, с кем поведешься!
  - Я не поняла, разве вы не овец разводите?
  - Ну да. И баранов. Совсем распустились! Жалобы пишут. А главное, стали много блеять! Особенно на приемах с иностранными послами.
  - Ваших баранов приглашают во дворец?
  - Мы же пасем королевское стадо.
  - А, - обмахнула себя Василиса, - мне многое становится понятным. Для королевской семьи все должно быть особенным.
  - Сказала бы я вам, как они относятся к королевской семье, - приготовилась к тираде Кадета, но Карлос грозно взглянул на нее, и она передумала. - Вы знаете, я смотрю на вас и гадаю: какой чудный парик! Что он означает?
  - Это не парик. Это мои волосы. А означают они только то, что я не успела их причесать как следует.
  - Посмотри дорогой, какие роскошные волосы! И натуральное может быть красивым. Особенно когда она ничего не хочет сказать. Надоело все время выдумывать, что бы все хотели, чтобы я сказала. Так хорошо не иметь никаких мыслей в голове!
  Василь и Василиса переглянулись и послали детей спать. Не стоило им набираться дурных примеров.
  
  Первый день самозванства подходил к концу, а их все еще не кормили. Дети стали скучать.
  - Хорошо, что в этих противных статуях никто не видит твоего лица,- подумал Вилл. Он посмотрел на соседнюю статую. Воли, скорее всего, спала. Наконец и Вилл незаметно для себя уснул. Ему снилось, что он сидит за столом с гороховым супом и картошкой с котлетами.
  
  Проснувшись, он почувствовал голод.
  - Король я сегодня или нет? - подумал он. - Они так и будут спорить до вечера.
  Он поднял руку, напоминая о себе.
  Статуя большего министра, руководившего собранием, похлопала в ладоши и сказала:
  - Его величество желает отдохнуть.
  Все расступились, и они с Воли поняли, что им нужно выехать из зала.
  
  В королевских покоях их встретили двойняшки.
  - Ну как вам правилось? - насмешливо спросили они.
  - Аж вспотели сидя. Смотрите, не войдите во вкус!
  Вилл ничего не ответил, он только повернулся к Воли и спросил:
  - Как ты думаешь, что сейчас едят у нас дома?
  - Мама, наверное, приготовила суп вермишелевый с курицей, жаркое, напекла ватрушек, - ответила Воли. - Когда она печет, такой вкусный запах на весь дом!
  
  Принцессы переглянулись.
  - Что еще за ватрушки? Наверное, есть не станешь? - спросили они.
  - Что вы понимаете! Они такие пышные и сладкие. Не заметишь, как все съешь. Вы что, никогда не пробовали?
  - Нет. И еще - как там? - жаркое и суп с курицей... Отрава.
  - Ага, - согласился Вилл. - А еще мы едим каши, пироги, сладости...
  Глаза у принцесс загорелись любопытством.
  - Конечно, это не королевская еда. Но по правде, вас кормят отвратительно! Вы знаете, что такое сосиски, шашлыки или мороженное?
  - Вилл, перестань, у меня слюнки текут, - перебила его сестра. - А что такое пончики, пирожные, торты?
  Двойняшки приняли высокомерный вид.
  - А нам не нужно знать этих гадостей. Мы королевские дочки, нам и так дают самое лучшее!
  
  - Дурынды, вы дурынды! - произнес Вилл.
  - Были мы на кухне, видели, чем вас кормят. Даже повар признался, что не стал бы есть то, что готовит для вас!
  Принцессы обиделись и побежали за черными париками.
  - Как ты смеешь так с нами разговаривать! Мы хлопнем в ладоши, придут придворные и увидят, кто здесь вместо короля!
  - Тогда все поймут, что король - обычный человек, и это статуя делает его Высоким, - сказал Вилл. - А потом, я не хотел вас обидеть, я просто сказал как есть. На королевской кухне готовят всякую бурду, но сейчас я съел бы и это.
  - То-то же, - покачали головой двойняшки.
  И они отправились в столовую, предвкушая, что после обеда будет напиток жизни. Вилл и Воли никогда не пили столько шоколада, сколько здесь.
  
  А король и королева тем временем никак не могли наесться забытыми продуктами, которыми их угощала Василиса.
  - Карлос, это же селедка. Настоящая жирная селедка! И капуста соленая. Такая, как я люблю, с клюквой. Обычно под такую закуску подавали водку.
  - Ой, простите, мы так мало знакомы, что я стеснялась предложить, - почувствовала неловкость Василиса.
  - А действительно, что-то мы сплоховали, - произнес Василь, - ну-ка, доставай из тайников, - оживился он.
  Карлос хохотнул и потер руки. Мужчины подмигнули друг другу. Карлос и Кадета были так счастливы вырваться из дворца, что забывались и называли друг друга "ваше величество".
  
  Василь и Василиса переглядывались, но не сердились. Никогда у них не было гостей, которые так радовались простым вещам, находившимся в их небогатом доме.
  - Ваше величество, - сказала Кадета, - посмотрите, это подойник. - Она сняла его с забора. - У меня был точно такой, когда я доила нашу корову.
  - Вы доили корову? - удивился Карлос. - Я не знал, что у вас такое изысканное воспитание.
  - Не смейтесь. Ни одна из них не могла мне отказать подоиться.
  - Теперь вам удается доить не только коров.
  - Какое счастье, что королевское стадо в надежных руках!- подхватила Василиса.
  - А у вас есть коровы? - спросила Кадета.
  - Все коровы в королевском стаде, - возразила Василиса.
  - Зачем?- спросил Карлос. - Высокие много не едят.
  - Простите, но даже их размер говорит, что им нужно больше еды, чем простому человеку, - возразил Василь.
   - Вы думаете, что это королевская семья все съедает? - удивился Карлос.
  - Тише, умоляю вас, - испугалась Василиса, - наши соседи - чудесные люди и работают в охране дворца. Мы всегда предупреждаем об этом гостей.
  - Уверяю вас, король и королева едят очень мало, - не выдержал Карлос. - Их кормят гороховым супом и котлетами.
  - Разве это возможно? - не поверила Василиса. - И потом, откуда вы можете знать? Ведь никто не видел, чтобы Высокие ели!
  
  Глава одиннадцатая: Изменения, которые никого не порадовали
  Когда король и королева вышли из гостей, они с удивлением осматривали город.
  - Знаешь, дорогая, - говорил король, - я теперь вижу, что у нас есть народ! На высоте, в статуях, об этом забываешь. Смотришь поверху и не замечаешь, что внизу. Это живые люди. А для меня они были бумажными. Вместо людей - цифры. Я привык думать о них во множественном числе. Знаешь, я чувствую ответственность и желание сделать что-то, чтобы им стало лучше.
  Король выпрямил спину и посмотрелся в витрину магазина. Отражение ему понравилось.
  - Как много можно узнать, спустившись на землю!
  
  Обнявшись, Карлос и Кадета направились домой.
  - Хоть посидим по-человечески, - радовалась мама Кадеты, Клара. - А то у вас там ни поесть, ни повеселиться! Совсем ты, дочка, за собой не следишь, - покачала она головой, - на статую красоту наводят, а сами! Хоть бы попудрилась, глазки подкрасила.
  Кадета засмеялась:
  - Не волнуйся, приведу себя в порядок. Нас ведь никто не видит. Вот и ни к чему одеваться.
  Карлос и Кадета были рады провести вечер с близкими. От них они узнали многое о том, что их встревожило. И захотелось им посетить места своего детства. Жили они когда-то на одной улице, на которой и учились. Туда и направились, отдохнув.
  
  Увиденное их очень удивило. Красивые дома прошлых столетий были разрушены, так как дороги расширили для проезда великанов.
  - А где особняки? - удивлялась королева. - Ты помнишь, как здесь было красиво! Из других стран приезжали к нам полюбоваться. Ведь этим домам было больше сотни лет! Где скверы, парки, уютные дворы?
  Весь город был перестроен для удобства Высоких. Везде они видели небоскребы и толпы народа. На скамейки забирались по ступенькам, дверные проемы зияли огромными арками, подоконники в домах располагались на уровне глаз, на мебель поднимались по лестнице.
  
  В ресторанах не подавали еду. Ведь высокие никогда не ели. Поэтому правительство и не выясняло, чем питался народ. Оно только замечало, что парики стали жиже и густые волосы у населения больше не растут.
  Войдя в ресторан через высоченные двери, минуя столы и диваны, которые были выше человеческого роста, они увидели, что мест для обычных людей нет. Приезжий, подойдя к стойке, на которую официант взбирался по лестнице, попросил меню. Официант посмотрел на него сверху и сказал, что здесь не едят.
  - А что здесь делают? - спросил посетитель.
  - Отдыхают.
  - На этих шкафах-диванах?
  - У нас есть секция и для народа, вон там, - официант кивнул в угол около выхода, где стояла мебель обычного размера.
  - Там дует, - возразил приезжий и достал монету размером с вишню. Официант засмеялся.
  - За эту монету твое место в углу. Здесь отдыхают те, кто платит лимонами (монеты размером с лимон).
  
  Окна везде были закрыты, гудели кондиционеры и горел электрический свет.
  - А что у вас солнечный свет не проходит? И вы бы окна открыли, впустили свежий воздух, - осмотревшись, заметил приезжий.
  - Ну ты, приятель, темнота, - засмеялся официант, - издалека, что ли? Свежий воздух нам кондиционеры нагоняют. А солнечный свет не нужен, электрический горит сутками! Смотри не ляпни где-нибудь, а то засмеют! "Окно, говорит, открой", - хмыкнул официант и пошёл рассказывать другим работникам. Те с интересом поглядывали на приезжего и обидно смеялись.
  
  Король и королева были возмущены.
  - Зачем нагонять свежий воздух, когда проще открыть окно? Зачем включать свет, когда на улице светит солнце? Кто придумал эти правила? Наверняка больший министр, чтобы тратили деньги на электричество.
  - А ты не заметил ничего странного? - спросила его Кадета. - Посмотри, как все одеты! Как в детском саду! Кролики, зайчики, лисички на куртках...
  Они не знали, что одежда для простых людей не изготавливалась. Они платили маленькие деньги, а все хотели лимонов, которыми расплачивались Высокие. Поэтому ее перестали производить. Народ носил костюмчики для детей Высоких, потому что они были меньше.
  
   - Смотри, - возмутилась королева, когда они вышли из ресторана. "Таблетки для смеха", - огромная реклама мозолила глаза. - Вон еще: "Лучшая грусть на свете. Грустите нашей грустью, и вы забудете о неприятностях".
  На плакате был изображен горящий дом и женщина, плакавшая из-за разбитой чашки.
  - Так вот чем занимаются твои министры, пока ты безвылазно на посту! - возмутилась королева. - Хотят грустить? Устрой им грустную пилюлю!
  
  Король ужасно разозлился на все, что увидел.
  - Что натворили с нашим городом! Как мы не замечали это раньше?
  - С высоты статуй это увидеть невозможно! Ведь в них нам удобно! Боже, народ думает, что это ты все сделал!
  - Мы на потолок внимание обращали, а что делается под ногами, не видели. Горе мне, горе! Я бы сам себя сейчас сверг! Удивляюсь, что мой народ все это терпит! А все из-за проклятых денег. Помнишь, когда деньги разделились: у нас монеты - с лимон, а у простых людей - с вишню. Тогда все и началось. Чтобы получить большие монеты, всё стали перестраивать под великанов. Удивительно, как меняется точка зрения, когда спускаешься с высоты!
  - Когда вернемся, дорогой, нужно принять указ о дне перемен. Один раз в году высокие должны меняться местами с кем-нибудь из народа и наоборот. Увидишь, как это всем пойдет на пользу!
  
  Глава одиннадцатая с половиной: Как король и королева посещали места своего детства
  Дойдя до улицы, где стояла школа, в которой они учились, Карлос и Кадета увидели, что на ней осталось несколько домов. Перед ними толпились люди.
  - Не дадим ломать школу, - выкрикивали они.
  На них напирали рабочие во главе с одетым в костюм коротышкой.
  - За этот участок нам предложили много лимонов. Мы сломаем школу и построим здесь дорогие дома. Уйдите с дороги.
  - Карлос, надо что-то делать, - запричитала королева.
  - Что я сделаю?! Я здесь не король, а обычный человек.
  - Скажи им, что ты Адеос II.
  - Ты в своем уме? Они же ожидают высокого.
  
  - Карлос, - услышал вдруг король свое имя, - иди сюда! Чем больше человек встанет на защиту школы, тем лучше! Это я, Логан, мы сидели за одной партой.
  - Логан, дружище, как я рад тебя видеть! - Карлос обнялся со старым другом. - Ты почти не изменился!
  - Зато ты потолстел, где ты был? Я о тебе ничего не слышал лет двадцать. - Логан посмотрел внимательно на королеву: - По-моему, мы знакомы? Вы прекрасно выглядите!
  Кадета зарделась и подумала, как хорошо быть самой собой.
  - Вставайте сюда. Чем больше будет наших, тем лучше!
  - А давайте пойдем к жалельщице, - предложил кто-то из толпы, - оставим ей в кармане жалобу.
  - Пустое, приятель, - повернулся к говорившему король, - жалобы читать запрещено. Никто и не узнает, что мы написали.
  
  - Именем короля Адеуса II уйдите с дороги! - активизировались рабочие.
  - Как вы смеете прикрывать грязные дела именем короля?! - возмутилась Кадета. - Он никогда не одобрил бы это безобразие!
  - А ты почем знаешь, мокрая курица? - презрительно спросил коротышка.
  - Не смейте оскорблять мою жену! - вступился Карлос. - Она верно говорит. Адеос II никогда не разрешил бы сносить школу. Он... он когда-то учился здесь!
  - Что он говорит?
  - Это правда, - сказала Кадета, - мы с мужем слышали это от директора. Король хотел, чтобы его сын знал, как живет простой народ.
  
  - Вот это правильно! - одобрили в толпе.
  - Логан, - повернулся Карлос к другу, - ты ведь тоже это помнишь?
  Логан был сообразительным.
  - Действительно,- подтвердил он, - здесь хотели установить мемориальную доску.
  - Я знаю, что надо делать, - сказала Кадета, - надо послать письмо Адеосу II. Пиши, - сказала она Карлосу, - они знают твой почерк. Есть у кого-нибудь ручка и бумага?
  - Вот, возьмите, - протянули им из толпы.
  - Не волнуйтесь, граждане,- сказал Карлос, - завтра письмо будет в руках короля.
  
  Гул одобрения раздался в ответ.
   - Карлос, тебя не узнать! - похлопал его по плечу Логан.
   - Да что вы их слушаете, - опомнился коротышка, - я вам заплатил, чтобы вы снесли школу, вот и сносите.
   - А если они говорят правду? Надо разобраться.
   - Эй, толпа, - закричал коротышка, - даю вам три дня. Если к тому времени от короля не будет ответа, снесем и школу, и соседние дома.
   - Что же делать, Карлос? - спросила королева, когда они остались одни.
   - Через три дня мы вернемся. Я знаю, как нам передать наше сообщение.
  
  Глава двенадцатая: Как старую начинку вложить в новый пирог
  Пока король и королева окунались в простую жизнь, Вилл и Воли осваивали новые обязанности.
  - Мне порой кажется, что это они дети, а не мы, - недоуменно пожимала плечами Воли, выбравшись из статуи. - Вот, например, король. Прислал записку в напитке жизни! Она размокла, все буквы окрасились шоколадом. Что за легкомыслие!
  Дети уже поняли, что во дворце все устроено так, чтобы Высокие никогда не спускались на землю! Они не знали, как живут простые люди. Но из этого искусственного мира они пытались управлять настоящим. Дошло до того, что в королевстве не было осени и зимы. Был принят закон, по которому после лета наступала весна, а после весны опять наступало лето.
  Сейчас была весна, и все готовились к лету. Везде рекламировались купальники, которые рекомендовалось надевать поверх шуб. В магазинах продавали крем от загара, и советовали не проводить на солнце много времени, хотя в мороз хотелось именно этого. На деревьях развешивали пластиковые листья и закрашивали сугробы в зеленый цвет. Дороги посыпали песком, а пар изо рта приписывался даром Высоких показывать людям свое дыхание. Простой народ дышал в тряпочку.
  
  И вот дети взялись за управление государством, стараясь изменить жизнь к лучшему.
  Первым их достижением, как вы помните, было уговорить Высоких читать жалобы. За это время правительство узнало много интересного. Первые жалобы были встречены возмущением, потом был протест, затем споры, а теперь наступил период любопытства. Высокие стали относится к жалобам как к развлечению. Им было интересно, по кому народ пройдется на этот раз.
  
  Анан и Адель это тоже развлекало. Они стали с удовольствием приходить на утренние заседания. Жалоб было много, и некоторые писались в рифму:
   Главный исполнитель, намбер ван,
   Во всем видит он обман.
   За транспорт отвечает,
   Мзду собирает,
   Всех обирает,
   Намбер ван!
  Но!
   Не взрастают всходы,
   Где от всех доходы
   Сбегаются ручьями
   Лишь в один карман.
  Вил и Волли не знали, что делать, как заставить Высоких услышать жалобы. Все продолжали развлекаться.
   Высокий учредитель,
   Всех реформ губитель,
   Хорошие дела он рубит на корню.
   Порядка нет в помине,
   Ведь в голове - пустыня!
   И поручили ж дело
   Этакому пню!
   Гори, звезда моих надежд,
   Чтоб убрали всех невежд!
  
  И вот пришла жалоба на третье лицо в государстве, на большего министра. Читавший ее главный секретарь запнулся посередине.
  Звучала она так:
   Больший министр -
   Криминала магистр.
   Владелец магазинов,
   Отелей, казино.
   Всем он заправляет,
   А притом вещает,
   Что с криминалом боремся
   Вовсю уже давно!
  Помолчав некоторое время и взглянув на статую короля, главный секретарь продолжал:
   Чем больше он вещает,
   Тем тверже народ знает:
   Воров повсюду много,
   Но только нет ловцов!
  
  Когда жалоба была прочитана, наступило молчание. Никто не смел критиковать первые буквы.
  Больший министр первым нарушил паузу и захлопал в ладоши.
  - Какой талантливый народ! - сказал он. - Предлагаю объявить конкурс на лучшую жалобу! И главный приз вручить здесь, в зале заседаний.
  
  Затем победители были приглашены во дворец и награждены белокурыми париками с кудряшками. Наличие парика из настоящих, а не бараньих волос приобщало их к высшему обществу. Но главное - парик показывал, что хозяин всем доволен. Надев его, возмущаться было так же неловко, как ходить на руках!
  - Учитесь, господа, как делать дело! - хвалился больший министр.
  - Но в жалобах они просили вернуть зиму, - пыталась напомнить Воли из статуи королевы, - нигде не продается теплая одежда. Людям холодно.
  - Ее величество абсолютно права, - подбоченился больший министр, - предлагаю проект закона по производству меховых купальников. И надо их переименовать, ведь у нас в стране не купаются. Назвать, например, "загарники". А что, звучит: "меховой загарник"!
  - А помните жалобу о том, что люди ни до чего не могут дотянуться? Что теперь строят только для высоких? - спросила Анан.
  - Как приятно, что принцесса принимает просьбы народа близко к сердцу! - поклонился больший министр. - Я давно учел это. В магазинах теперь к прилавкам пристраивают лестницы.
  - А еще жаловались, - напомнил Вилл, - что высокие каретами давят много народа.
  - Это печально, ваше величество. Но что делать! Нам необходимо ехать быстро. Если позволить каретам простых выезжать на нашу дорогу, трагедий будет больше. Мы же их массой задавим!
  Больший министр повернулся в сторону высшего министра, и тот закивал в ответ:
  - Трудностей в управлении много. Но лечить болезнь надо до ее появления!
  - От чего же лечить? - удивился министр внешних сношений.
  - Был бы врач, а болезнь найдется!
  
  Глава тринадцатая: Первая победа
  Когда в назначенный день все собрались у школы, то увидели в руках коротышки разрешение Высоких о сносе. Он уже подсчитывал, сколько денег заработает на этом участке.
  Защитники школы стояли, безнадежно глядя на его довольную физиономию.
  - И Карлоса нет, - нервничал Логан, - раз не пришел, значит ничего не вышло! Недаром мне Лид сказал, что дело пустое.
  - Смотрите, смотрите, - раздалось в толпе. - Высокие едут.
  - Это же король и королева! Какой у короля парик? Вы видите, какой у него парик?
  В прическу короля вглядывались и ломатели. Черный прямой парик не обещал ничего хорошего.
  
  Настоящие же король и королева стояли в толпе, ожидая, когда высокие приблизятся.
  - Ура Адеосу II! - кричала толпа.
  Не обращая внимания на приветственные крики, статуя короля направилась к школе и указала, где установить мемориальную доску. На ней было высечено, что Адеос II учился в этой школе и эта территория находится под охраной государства.
  Коротышка недоуменно вертел в руке бесполезное разрешение. Толпа была в восторге!
  - Карлос, дружище, я верил в тебя! - пожимал руку старого друга Логан, когда Высокие уехали.
  Во дворе школы накрыли столы, жители улицы принесли еду и вино.
  - Знаешь, кто подписал письмо о разрешении сноса школы? - спросил Карлос Кадету после застолья.
  - Кто?
  - Я! То есть, будто бы я. Эти вторые и третьи буквы совсем обнаглели! Торгуют моими подписями. Ты понимаешь, по сути, я и не нужен, им без меня даже удобнее. Интересно, в чей карман идут деньги за мою подпись?
  - Вот это я бы очень хотела знать! - возмутилась королева.
  
  Глава четырнадцатая: На старую кухню с новыми рецептами
  
  Дети были очень горды.
  - Как вовремя мы появились и отстояли школу!
  Так и повелось, что пока король и королева узнавали жизнь простых людей, дети замещали их во дворце. Первый указ последовал после похода на кухню, где господа Гасп и Дел долго кланялись при появлении статуи короля. При этом колокольчик Гаспа звонил не переставая.
  - Потрясен, - повторял его хозяин.
  - Вы здесь главный?- спросил Вилл, помня посещение кухни. Он не взял Воли с собой, чтобы она не сболтнула лишнее.
  - Я, ваше величество! Такая честь! Такая честь!
  - Это вы придумали, чтобы мы ели всякую гадость? - спросил Вилл, а из статуи донеслось:
  - Значит, это вы составили наше меню?
  - Осмелюсь сказать, ваше величество, оно мне перешло по наследству. Составитель его умер.
  - Наверное, переел ваших обедов, - проворчал Вилл, а донеслось:
  - Соболезную.
  - Теперь вы сами будете есть свою бурду, - мстительно произнес Вилл, а прозвучало:
  - Теперь вы сами будете есть все, что посылаете наверх.
  
  Господин Гасп выступил вперед. Его лицо сморщилось, как будто он хотел заплакать.
  - Осмелюсь сказать, ваше величество, у меня язва. Мне прописана диета с наиболее калорийными продуктами. И витаминный стол. Я просто обязан питаться вкусно, как бы мне это не было противно.
  Вилл смерил его глазами с головы до ног.
  - Ну и пузо ты себе наел! - мальчику даже захотелось ткнуть господина Гаспа в живот. Статуя скорректировала:
  - Видимо, этот пункт вы выполняете прекрасно! И кто вам дал такие указания?
  - Вот он, - показал господин Гасп на Дела.
  - Интересно служите, - покачал головой Вилл, - подчиненные говорят вам, что надо делать, а не наоборот? Это все равно, что дети бы учили своих родителей.
  
  Господин Дел прижал руки к сердцу. Его пшеничные усы опустились.
  - "Вместо того чтобы посылать их наверх, вы тут объедаетесь нашими продуктами", - догадался Вилл. - Это вы ему сказали, что он должен следить за своим здоровьем? - перевела статуя.
  - Ну да. А что я мог поделать?! Он же мой начальник.
  - А как же мы? О нас кто-нибудь думает? - возмутился Вилл. Статуя оставила фразу без изменения.
  - Мы думаем, - Гасп и Дел сделали шаг вперед, - каждый раз, когда едим что-нибудь вкусное, думаем о вашем величестве! И благодарим вас за это.
  - А наверх посылаете всякую гадость! - топнул в статуе ногой Вил.
  - Простите нас, ваше величество!
  - И не надейтесь. Наше питание должно быть трехразовое, и полдник, и чай когда захотим.
  - Ваше величество. Не погубите! Где мы найдем столько работников? Насыпальщики сахара в чай, мешальщики ложками, заливальщики кипятка....
  
  Вилл поднял руку.
   - Перестаньте заливать мне тут! Какие мешальщики и насыпальщики? Что еще за профессии?
  - О, ваше величество, - поклонился господин Гасп, - приготовление чая очень сложная работа. Вам, конечно же, неизвестны детали. Было бы странно, если бы король задумывался о том, как приготовить чай.
  - "Уморили! Это же проще простого". - Мне знаком процесс изготовления этого напитка. Это умеет даже ребенок.
  - О, ваше величество, мы в восхищении, - поклонились Гасп и Дел, - но все же изменение меню потребует дополнительных средств. Продукты так дороги....
  - "Болваны, идиоты!" - Подать мне черный парик! - хлопнул в ладоши Вилл.
  - Не-не-ненадо, ваше ве-величество, - Гасп и Дел упали на колени, - м-мы все поняли. Обойдемся своим числом.
  
  - И про новое меню не забудьте. Все сменить. Чтобы мы горохового супа больше не ели! Оставить только напиток жизни. Королева будет ежедневно высылать меню в пустом арбузе после того, как мы выпьем напиток. И если нам что-нибудь не понравится, вам не поздоровится! А чай наверху мы сами сделаем.
  - Разве это возможно?- переглянулись Дел и Гасп. - А стандарты, технология, инструкции? Ведь дымок от пара должен быть вертикальным, а если под углом, то это уже не чай королевского качества! И запах от него, если его не почувствуешь с пяти шагов, то это просто помои! Кто же вам приготовит такой чай!?
  - "Сестра". Ее величество желает это делать сама.
  
  Вилл хлопнул в ладоши, и свита двинулась дальше, оставив Гаспа и Дела в ужасе обмахиваться париками.
  - Настали тяжелые времена!
  - И не говорите!
  - Придется урезать собственный стол. Икру через день, ананасы по выходным, а стерлядь... - господин Гасп страдальчески скривился.
  - Нет, от этого я не могу отказаться. Урежем из вашего пайка.
  - Но господин Гасп!
  - Вы еще будете пускаться в рассуждения! - завизжал господин Гасп.
  - Простите, ваше главенство, забылся!
  - То-то же! И помните: на первое место мы ставим интересы Высоких, то есть высокие интересы! Понятно!?
  
  Господин Дел вытянулся по струнке:
  - Слышу и исполняю!
  Вилл так же сменил главного распределителя продуктов, назначив на его место прежнего. Того, кто вкусно накормил их с Воли в первое посещение кухни. Он также приказал отменить взвешивание картошки и запретил выкидывать картофелины, не достигшие 400 грамм, а оставлять на столах для желающих.
  - И деньги с них не брать! - пригрозил Вилл.
  Против этих нововведений Высокие не возражали. Им давно надоел и гороховый суп, и жесткие котлеты.
  
  Высокие заметили, что Адеос изменился. Раньше он редко вмешивался в дела, и они могли делать, что хотели. Теперь же он мешал им. Первое нововведение - чай, который должны были разливать жены высоких, вызвало много переполоха.
  - Удивительно пикантно - самим наливать чай, - поделилась жена второго с женой первого министра во время светского приема (ранги следовали по порядку номеров, а не по алфавиту). - Как много нужно изучить, чтобы приготовить. Отсчитывать по секундам, вымерять граммы, выдерживать температуру. Нам прислали инструкцию на десяти листах! Я стала понимать слуг.
  - Несомненно, - кивнула ее собеседница.
  - Раньше за каждую мелочь отчитывала, а теперь хотела обругать, да вспомнила про чай - и остыла.
  
  Жена первого министра повернулась и посмотрела внимательно на собеседницу. - Уж у меня он не остынет так быстро. Я строга и чаю даю это почувствовать. Остывать! Если я что делаю, то на совесть! Один раз нагрела - весь день горячий!
  - Да что вы? - в восхищении посмотрела на говорившую жена второго министра. - Как вы мудры! Не случайно ваш муж первый министр!
  - Естественно, милочка, что вам нравится, что я говорю. Ведь жены, как и мужья, распределяются по заслугам. У первого министра самая умная жена, у второго - немного глупее, у третьего еще глупее и так далее, а у последнего... Ну что говорить, что заработал, то и заслужил.
  - Какое верное замечание! А... простите, что спрашиваю об этом, - потупила глаза жена второго министра. - Есть ли у меня шанс поумнеть?
  - Никакого! - отрезала жена первого министра. - И не надейтесь! Вот жена четвертого, безусловно, поумнеет, когда ее муж станет третьим министром, и когда третья перейдет на второе, то есть на ваше место, она, конечно же, тоже поумнеет. Но на этом, боюсь, их развитие остановится! - резко проговорила жена первого министра и отвернулась.
  
  Глава пятнадцатая: Последствия приземления
   Встречи Карлоса с Виллом и Воли проходили в кафе на Новом Арбате. Для этой цели дети использовали статуи, напугавшие их в первый день. Так они оставались неузнанными, а статуи короля и королевы находились во дворце на глазах у придворных.
  
  Близняшки время от времени навещали бабушку, к которой их тайно вывозили родители. Девчонкам нравилось, что не нужно быть в "противных статуях", что в одежде показываются ноги и бабушка кормит вкусной едой. Сначала они просили приготовить все, что услышали от Вилла и Воли: ватрушки, сосиски, пирожки. Больше всего им понравились пирожные. Девчонки были очень избалованы. Утром, проснувшись, они кричали:
  - Бабушка, умываться. Открой мне правый глаз и помой. А теперь левый. А теперь почисть мне нос, - ведь именно это каждое утро делали слуги со статуей, в которой они находились.
  - Вот обормотки, - сердилась Клара. - Забудьте про статуи! И нечего мыть одно веко, а затем другое. Полезайте в стоячую ванную и мойтесь целиком. Стоячая ванная была статуей, только без головы. Все тело находилось внутри и мылось, а лицо выглядывало наружу.
  
  Близняшки закатывали концерт каждый раз, когда нужно было возвращаться во дворец. Там нужно было учиться, а у бабушки они только отдыхали. Она, правда, заставляла помогать по дому, убираться и готовить еду. Но это было интереснее, чем прикидываться статуей. Однако родители настаивали, чтобы дочки вернулись во дворец. Они боялись оставить Вилла и Воли без присмотра.
  
  Однажды Вилл решил устроить экзамен для подданных.
  - Министр больший, какие времена года в нашем государстве?
  - Те, что мы утвердили в прошлом году, ваше величество! Весна и лето.
  - А как они различаются?
  - Ну, это знает даже ребенок! Весной холодно, а летом - тепло! Сейчас у нас весна.
  - Высший министр. Отчего светло?
  - Ну, это легко, ваше величество. Наши станции вырабатывают много электричества.
  - А откуда свежий воздух?
  - Из кондиционеров. Я приказал в стране забить окна, чтобы мы могли дышать.
  - Первый министр, что такое молоко и откуда оно берется?
  - С дворцовой кухни. Оно есть также в напитке жизни, которым вы, - он подобострастно подпрыгнул, - ваше величество, лакомитесь каждый вечер.
  - И последний вопрос: что такое утро и вечер? Второй министр.
  - Утро, ваше величество, когда меня умывают. А вечер, когда раздевают.
  
  Все согласно закивали головами.
  - А сейчас что, по-вашему?
  - А сейчас, ваше величество, посередка. Раньше мы называли это время дня "гороховник" - по супу, или "мундирник" - по картошке. А теперь столько блюд, что я теряюсь. Вчера был баранник, из-за баранок, что нам дали к чаю.
  - Баранник у нас каждый день! - Вилл встал в статуе, оттого она поднялась и возвышалась надо всеми. - Баранник в мундирнике. Статуя - это тот же мундир. Все понятно. Через два дня едем на природу.
  - Я оденусь в летнюю мантию, - сказал больший министр.
  - Ну уж нет! - настоял Виллаксерас. - "Нечего влезать в дурацкие статуи. Чтоб были, какие есть! А вы с Воли посмеемся". Из статуи донеслось: - Быть без статуй. Пора увидеть вас такими, какие вы есть. Кстати, больший министр, вы можете надеть свое изобретение - меховой загарник.
  - Я надену поверх статуи.
  - Приходить такими, как есть! - Вилл повелительно махнул рукой.
  - Ваше величество, обращаюсь к вам от всех, - склонился больший министр, - мы не можем без статуй! Мы без них как будто раздеты! Мы из них не вылезаем уже столько лет!
  - Столько лет, - поддержали его остальные, - мы забыли, как выглядим без них!
  - Вот заодно и вспомните!
  
  - Что ты задумал? - спросила брата Воли, когда они остались одни. - Они же узнают тогда, что мы дети!
  - Я все продумал. Мы из статуй не выйдем.
  - А близняшки?
  - Они тоже, иначе разозлятся и все испортят.
  - Зачем тебе это надо?
  - Я соскучился по родителям! Если мы не можем к ним, то пусть они придут сюда.
  - Но ведь они думают, что мы учимся в королевской школе.
  - Пусть так и думают. Они нас не узнают, мы ведь из статуй не выйдем.
   - Как здорово ты придумал! - захлопала в ладоши Воли.
  
  Глава шестнадцатая: Как Высокие оказались без статуй
  Дети отправили родителям письмо с приказанием от короля явиться во дворец вместе с домашними и животными.
  - Откуда узнали, что мы все еще держим скотину? Отберут! - горестно покачала головой Василиса.
  - Странное письмо, - вертел его в руках Василь, - и почерк знакомый. А ведь мы не получали раньше писем из дворца?
  - С чего? Мы ведь простые люди. Боюсь, я Василь. Давай возьмем курицу, гусака и все!
  - Тогда бы написали: домашнюю птицу. А здесь сказано: домашних и животных. Ничего не понимаю. Может, описка? Очень странно, а внизу тут что-то мелко. - Василь надел очки. - "Возьмите много старой одежды", - прочитал он.
  - Это ещё зачем?
  Разгадка была в том, что Вилл и Воли побоялись, что письмо попадет в чужие руки. Они, не желая подводить родителей, которые вопреки запрету держали скотину, составили письмо непонятно.
  Василь и Василиса решили взять с собой козу, борова, курицу и гусака. Загнали их в специальный загон, приоделись. В последний момент в загон запрыгнул Вузик. Влад поехал с родителями - на случай, если им нужна будет помощь.
  
  В назначенный день придворные встретились на лужайке перед выездным дворцом.
  Ею никто не пользовался, и она заросла. Дворцовые службы спешно приводили ее в порядок, разгребали снег и старую траву, которую не успели убрать. И теперь она лежала по краям, обрамляя сугробы.
   Жены министров с удивлением нюхали ее.
  - Как пахнут эти ворсинки от ковра! И какие они все разные! Никакой симметрии! - ворчала жена первого министра.
  - Вы абсолютно правы! - поддакивала жена второго министра. - И покрытие такое холодное, надо сказать, чтобы увеличили температуру подогрева пола! А что вы думаете о холме из белого порошка? - спросила она про сугробы. - Причуды дизайна.
  - Посмотрите, до чего додумались! Они теперь не только цветом привлекают, а еще и температурой. Я слышала, что сейчас в моде белое и холодное, но не до такой же степени! Вы не трогали белое? - спросила она о снеге. - Попробуйте. Руки сразу же краснеют. С холодом они переборщили. Надо сказать мужу, пусть добавят теплых тонов.
  
  Высокие, конечно же, явились в обычном виде, то есть в статуях. Когда они выстроились в порядке алфавита и размера, Виллаксерас раздраженно спросил:
  - "Вы что, глухие? Я же сказал: быть без статуй". - В такой теплый день приятно позагорать, не правда ли, больший министр? - преобразовала его мысли статуя.
  - Безусловно, ваше величество! Весна есть весна!
  - "Так что же вы припёрлись в статуях". - Вот и выходите из статуй.
  - Ваше величество, это невозможно! - поклонился больший министр. - Я... я не в форме!
  - Нет, как раз вы в форме, а я хочу, чтобы вы ее сняли, - стукнул посохом Вилл. - Сейчас же выходите по одному!
  - Выходите, вы слышали, что приказал король! - присоединились принцессы, которым не терпелось повеселиться.
  - Но ведь сейчас... как бы это сказать... холодно! - настаивал больший министр.
  - "Сами решили, что зимы нет, вот и получайте". - Сейчас ведь весна, не правда ли? Вы ведь так постановили на заседаниях?
  - Весна.
  - В таком случае выходите, не замерзнете. - Вилл в нетерпении хлопнул в ладоши. - Подать мне черный парик!
  - Не надо, ваше величество. Я уже выхожу из себя.
  В статуе что-то щелкнуло, и открылась дверь на животе. Оттуда вышел маленький лысенький человек с совершенно бледной кожей. Он был в одних трусах.
  - Я же говорил, что не в форме, - проговорил он и тут же нырнул под мантию своей статуи. Вид его был настолько жалок, что никто не засмеялся.
  Виллу стало неловко, и он пожалел о том, что затеял. Но отступать было некуда.
  - Остальные, - приказал он.
  
  Одна за другой открывались статуи, и оттуда выходили заспанные нечесаные люди, большинство из которых были одеты в пижамы. Лица у некоторых были грязными. Привыкнув, что статую ежедневно моют, они забывали мыть собственные тела.
  Они стояли на лужайке и зябко поеживались. Ранги тут же забылись. Спесь слетела со всех. Они с удивлением оглядывали друг друга, ведь до сих пор узнавали всех по статуям. Только голос выдавал принадлежность этих тел.
  - По порядку становись! - приказал Вилл.
  Больший министр вылез из-под мантии и встал напротив короля. Рядом с ним встала высокая нечесаная женщина в застиранной пижаме. Больший министр с удивлением посмотрел на нее и отодвинулся.
  - Что, не признал, дорогой?
  - Ты бы хоть причесалась.
  - Что говорит моя прическа о том, что я думаю, ты можешь сказать и без парика. А вот тебе, при лысой голове, не очень уютно. У нас ведь как думают: "Нет волос - нет мозгов". Я тебе захватила предмет твоей гордости, - она швырнула мужу меховые трусы.
  Высший министр, успевший ухватить парик со статуи, целиком утопал в нем. Туда же влезла и супруга, чье серое от грязи лицо слилось с цветом парика.
  
  Остальные пытались занять место впереди и, услышав рык знакомого голоса, вставали дальше в строю.
  - Ваше величество, гости прибыли, - доложил главный секретарь.
  - Пропустите! - хлопнул в ладоши Вилл.
  Василь, Василиса и Влад въехали на середину лужайки.
  Увидев родителей, Вилл и Воли хотели броситься к ним, оставив проклятые статуи, но сдержались.
  Приехавшие вышли из кареты и стали недоуменно осматриваться. Кучка странных немытых людей привлекла их внимание. Они никак не ожидали встретить во дворце подобное.
  
  Вилл заговорил. Он не боялся, что родители узнают его, так как голос менялся до неузнаваемости.
  - "Как я по вам соскучился!" - Добро пожаловать во дворец! Привезли ли вы, что мы просили?
  - Да, ваше величество! - Василь вынес старую одежду.
  - "Налетайте!" - Господа придворные, разбирайте по вкусу, - показал на нее Вилл.
  Придворные бросились к вороху одежды, стараясь взять новее и красивее. Завязалась потасовка. Жены третьего и четвертого министров никак не хотели уступить друг другу и тянули платье в разные стороны.
  - "Мамуля, помоги им". - Госпожа Василиса, помогите, пожалуйста, дамам. А вы, господа, нашим придворным.
  Василь выстроил всех не по рангу, а по росту, а Влад и Василиса стали подбирать им одежду по размеру.
  Придворные уже достаточно намерзлись и были рады хоть что-то надеть на себя. Они давно забыли, что с чем надо носить, и выглядели очень смешно. Воли и принцессы еле сдерживались, чтобы не рассмеяться.
  - А теперь давайте посмотрим животных, - приказал Вилл.
  
  Василь открыл загон, и оттуда выскочила коза.
  Увидев людей, она сначала отступила, поглядывая на всех из-под бровей, затем наметила себе жертву, выставила рога и пошла прямо на большего министра. Тот в испуге попятился.
  - Мне не нравится парик этой твари, - закричал он. - С одной стороны, серые кольца говорят о добродушии и любопытстве, но то, как животное трясет бородой, говорит о другом! Ой, - подскочил он, когда коза боднула его в бок.
  - Что она от меня хочет, господа? Может быть, чтобы я вернул одежду? Ой! - вскричал он, когда коза поддела его рогом опять. - Будьте же благоразумны! - обратился он к ней. - Так не ведут себя при дворе.
  
  Коза на секунду остановилась, но только для того, чтобы решить, что жертву она выбрала правильно. Пригнув рога еще ниже, она опять бросилась на большего министра.
  - Пошла отсюда! - отгонял козу Василь. - Простите, она ведь никогда не была при дворе и не знает, как себя вести.
  - Я так и понял, - оправился от страха больший министр. - Дорогая, - вытолкнул он жену вперед, - тебе будет проще найти с ней общий язык. Вы с ней похожи характером.
  Он спрятался за женой, которая была больше его в два раза. Она была и храбрее его. Не раздумывая, она ухватила козу за рога и запрыгнула ей на спину. Обезумевшее животное яростно вырывалось под крики собравшихся.
  
  - А ты бы так смогла? - повернулся второй министр к жене. - Со мной-то ты когти заострила.
  - Поддень лучше ее своими рогами, - не осталась в долгу его жена.
  Близняшки стояли в стороне, и из их статуй доносилось веселое хихиканье. Воли тоже посмеивалась. Она была счастлива видеть родных. А то, что они называли Вилла "ваше величество", казалось еще смешнее.
  
  - "Мама, папа", - смеялся Вилл, - "выпускайте остальных". - Господин Василь и госпожа Василиса, ознакомьте, пожалуйста, придворных с остальными животными, - скрыла его смех статуя.
  Василь открыл загон и выпустил хрюкавшего рыжего борова.
  Боров, выйдя на лужайку, повел пятачком и направился прямо к высшему министру. Заинтересовавшись чем-то, он начал копать.
  - Господа, он под меня роет! - закричал высший министр. - Я никому не позволю под меня копать! Пошел, пошел отсюда!
  Боров, не обращая внимания, продолжал. Он так увлекся, что упал на передние ноги и мелко задрожал спиралькой хвостика.
  - Вот ведь свинья, - ругался высший министр, - был бы я в форме, не рыл бы под меня.
  - Кто знает, что это за животные? - спросил Вилл.
  - Вот эта тварь,- показал больший министр на козу, - безусловно, служит для охраны дома.
  - Ну да, - согласился высший министр, - а боров - для строительных работ. Незаменим при рытье котлованов.
  Министры гордо оглядели всех.
  
  Василь и Василиса засмеялись, думая, что это шутка. Им и в голову не приходило, что кто-то не знает простых вещей.
  - Кого вы еще привезли? - спросил Вилл.
  Василь вытолкнул гусака и курицу.
  Гусак раскрыл крылья и гордо гогоча, обошел круг. Затем, решив, что красоваться не перед кем, заинтересовался травой у сугроба.
  Курица вылетела на середину, всполошилась, закудахтала, а затем начала деловито рыть лапкой снег, разыскивая зерна. Из кабинки выскочил Вузик и, принюхавшись, понесся прямо на короля. Наскакивая на статую и отступая назад, он лаял и норовил подлезть под мантию. Затем ухватился за нее и хотел стащить вниз.
  Василь и Василиса испугались, что их накажут за поведение собаки.
  Однако король не рассердился, а засмеялся отрывисто и странно.
  Вузик потянул носом и бросился к другой статуе.
  - Фу, Вузик, фу, - закричал собаке Влад.
  - Простите, ваши величества, он никогда еще не вел себя так странно, - кланялся он брату и сестре.
  Вилл же смеялся внутри статуи:
  - Пустое. Дружелюбный пес. Порой животные понимают больше, чем люди. Объясните, пожалуйста, господам придворным, для чего служит каждое животное.
  Влад, страшно гордый возложенной на него миссией, начал объяснение с козы.
  
  День окончился неожиданно для всех. Король приказал министрам и их женам отправиться в магазин для придворных и купить себе одежду. Не статую одевать, как они привыкли, а себя. Окружили это задание большой секретностью. Никто не знал, что Вилл действует по приказу Адеоса.
  Василя и Василису попросили помочь Высоким. Те давно потеряли навык. Не знали ни размеров, ни что с чем носят. Когда министры и их жены оказались за огромным прилавком магазина, никто не воспринял их всерьез. Одеты они были ужасно, богатыми не выглядели, и продавцы хотели вышвырнуть их на улицу. Василь же не позволил.
  
  Он умел обращаться со всеми наравне. Василиса быстро определила, что кому нужно. Правда, из-за размера зеркал дамы могли увидеть только макушки и требовали, чтобы им привезли ступени, чтобы увидеть себя целиком.
  
  Когда министры вернулись во дворец, дети услышали то, что ожидали.
  Больший министр выступил вперед и сказал.
  - Если вы, ваше величество, желаете, чтобы мы, время от времени, конечно, незаметно для народа, появлялись без нашего привычного облика, то... я не знаю, стоит ли продолжать?
  - Конечно, вы же начали.
  - Вы поймите меня правильно. Я ведь выражаю мнение большинства.
  - Ну, говорите же.
  - Короче, нам надо пересмотреть строительную политику в нашем городе. Народу неудобно! Пора открыть на это глаза! Здания не приспособлены для обычного человека!
  - Да, да. Совершенно не приспособлены! - закивали остальные министры. - Наши жены даже не могли посмотреться в зеркало. Каково это для них - не увидеть себя в обновке!
  - Какой кошмар! - принцессы почувствовали симпатию к придворным дамам. - Там такие маленькие зеркала?
  - Напротив, ваши высочества. - Гигантские! Как мы не замечали раньше? Они так высоко начинаются от пола, что видно только голову, если подпрыгнуть. Неудобно.
  - Совершенно неудобно!- поддержали его окружающие.
  - И, кстати, только благодаря моему предложению, - продолжал больший министр, о лестницах к прилавкам мы почувствовали себя комфортно. - Больший министр гордо посмотрел на всех. - Кхе, кхе. Но вернемся к делу. Пусть меня простит ваше величество, но я предлагаю прекратить проекты по перестройке города. Это, - он оглядел всех,- нам не подходит!
  - Да, да, не подходит.
  
  - И еще один вопрос необходимо обсудить, - выступил вперед высший министр. - Больший министр, прав, мы помним его заслуги, но...
  - Но? - больший министр повернулся к нему. - Что такое?
  - Невыносимо холодно, ваше величество. Я заявляю: у нас не два сезона - лето и весна, как утверждено, а еще и зима и осень. И сейчас не весна, а зима!
  Его слова были встречены бурными аплодисментами.
  - Зима, конечно же зима! - соглашались придворные. - Пора признать это и сделать все, как было раньше.
  
  Больший министр, по предложению которого страна лишилась двух сезонов, молчал.
  Вперед выступила жена высшего министра.
  - Не утерплю, ваше величество! Нас чуть не раздавили на дороге! Когда находишься внутри статуи, не замечаешь, но мы сегодня ехали, как народ, и это было ужасно! На нас неслись монстры с зажженными факелами, гудели, сигналили, просто вытесняли на тротуар!
  - Да! Да! Еще одной поездки мы не вынесем.
  - И что вы предлагаете? - спросил Вилл.
  - Обязать всех ездить по правилам. Не выдавливать кареты с дороги.
  - Ну что ж, утвердим все здесь же, и сейчас! - смеясь, Вилл хлопнул в ладоши.
  Тут же секретари выдвинули большой стол. За ним сидели делопроизводители с колпаками, где большими буквами было написано:
  - Шьем дело. Кроим, наметываем. Примеряем, скрепляем. Сажаем.
  Перед ними был набор инструментов, ножницы, большие иглы, нитки. Тут же на глазах дело сотворилось. Оставалось только внести суть, и все было готово.
  - Предлагаю оставить меховые загарники, - попытался убедить всех больший министр. - Я считаю это своим лучшим изобретением!
  - Лучшее было смена сезонов! - отрезал высший министр, чувствуя, что сегодняшний раунд выиграл он.
  
  Глава семнадцатая: Что произошло, когда Карлос и Кадета рассказали родителям детей правду
   Карлос был рад такому повороту событий. Он очень хотел перемен в стране, но не к новому, а к старому. Менять плохое на хорошее - всегда пожалуйста! Но зачем же менять хорошее на плохое? Он попросил Вилла и Воли остаться во дворце немного дольше. Дети согласились при условии, что им разрешат написать письмо родителям, в котором они расскажут им правду.
  
  Однажды вечером их семья собралась с друзьями. Все играли в жмурки и хохотали, когда Влад, у которого были завязаны глаза, ухватив кого-то, не угадывал, кто перед ним. Вдруг залаял Вузик, возвестив о приходе гостей. Влад устремился на звук шагов и поймал Кадету.
  - Ну я не знаю, кто это! У нас нет таких! - сказал он под общий хохот и снял повязку с глаз. - Ой, здравствуйте!
  - Здравствуйте! Нам нужно с вами поговорить, - сказали пришедшие хозяевам.
  Василь, пригласив Карлоса и Кадету в гостиную, закрыл за ними дверь.
  - Мы должны извиниться, что в прошлый раз не сказали правды, - начали они.
  - Правды? - переспросили Василь и Василиса. - О чём?
   Карлос замялся.
  - Дело в том, что Вилл и Воли...
  - Что с ними? - схватилась за сердце Василиса.
  - С ними все хорошо, не волнуйтесь. Они здоровы, более того, за ними смотрит весь двор. Они во дворце.
  - Как во дворце? - не поверила Василиса. - Мы там были и их не видели!
  - Подожди, Василиса, - остановил жену Василь, - дворец огромный, не удивительно, что мы не встретились. Но что они там делают? И почему вы не сказали об этом в прошлый раз?
  - Простите, виноват, - извинился Карлос. -Я... как бы это сказать... струсил. Мы... как бы это... только не удивляйтесь. Короче, я... вы не могли бы посмотреть, плотно ли прикрыта дверь?
  
  Василь поднялся и проверил, за дверью никого не было.
  - Говорите, никто не услышит.
  Карлос переглянулся с Кадетой, набрал полную грудь воздуха и сказал:
  - В общем... я - король Адеос. Да, да, не удивляйтесь, он. А вот и моя супруга - королева Адетта.
  Василиса подошла ближе, и не веря, переспросила:
  - Кто, простите?
  - Вы не ослышались, дорогая, - повторила Кадета, - мы действительно король и королева! Это страшная тайна, которую, как вы понимаете, мы не могли доверить при первом знакомстве...
  
  Королева, видя недоверчивый взгляд Василисы, почувствовала себя неуютно.
  - А дети ваши... они остались во дворце за нас, - проговорил король, видя реакцию хозяев, -то есть вместо нас! Поверьте, они согласились добровольно.
  Василиса ничего не поняла из объяснения, кроме того, что ее бедные детки одни, и им, может быть, грозит опасность.
  - Что с нашими детьми? - двинулась она на пришедших. - Кто вам позволил решать, где им быть?
  - Мы же признались, кто мы такие! - начала отступать Кадета. - Мы король и королева. То есть он король, а я королева, - она пятилась к двери под взглядом Василисы. - Вы можете не кланяться... Да, да, сейчас мы это позволяем, ведь мы у вас дома. Как видите, мы просты в общении, - королева уперлась спиной в дверь и, почувствовав, что дальше идти некуда, гордо вскинула голову.
  - Что это такое, Василь? - обратилась к мужу Василиса. - Мы их принимали у себя, кормили, а они нам голову морочат! Ну какая ты королева, - подошла она вплотную к Кадете, - курица ощипанная, ты же с меня ростом! А этот - жираф без шеи! Было у меня чувство, что врут в прошлый раз, да не прислушалась!
  - Подожди, Василиса, - остановил ее Василь, - кто вы такие - это ваше дело, но вот дети... Они же говорят, что дети во дворце, - повернулся он к жене.
  - Не верь им! Мочалка на голове - а туда же, за королеву себя выдает! Хоть бы приличный парик одела!
  - "Надела" надо говорить, - пришла в себя Кадета. - Да, мы с вами одного роста, и Карлос не в рост пошел, а в ум! Но как мы выглядим - это неважно. Народ привык к статуям - пустым куклам большого размера, в которых мы находимся. А теперь внутри этих кукол - ваши дети.
  
  Фартук выпал из рук Василисы.
  - Василь, это что же? Врут они?
  - Нет, мы не врем!
   Карлос придвинул к себе стул и сел без приглашения.
  - Иди сюда, Кадета, садись, разговор будет долгим. Да успокойтесь вы! Все в порядке с вашими детьми, - остановил он жестом Василису, которая собралась заплакать. - Вы с ними встречались во дворце.
  - Мы? Когда? - не поняла Василиса.
  - Сын ваш рассказывал. Вы приезжали туда, - пояснил Карлос.
  - Приезжали, но детей не видели. Не верю я им, - повернулась к мужу Василиса. - Вам-то откуда знать, вас там не было! Высоких видели, одевать их в магазин возили. - Она хмыкнула и покрутила головой. - У вас людей и одеть прилично не могут!
   - Мы благодарны, что вы помогли придворным в выборе одежды, - сказала Кадета. - Кстати, это ваш сын придумал их приодеть. Он же пригласил вас во дворец. Вы его просто не узнали. Он временно вместо Адеоса, - пояснила Кадета, показав рукой на мужа.
  
  Василиса опустилась на стул.
  - Василь, ты понял что-нибудь? Как это вместо Адеоса? А Воли?
  - А Воли заменяет меня, - вздохнула королева. - Все очень просто, объясни им, Карлос.
  - Я уже ничего не понимаю! - стала раздражаться Василиса. - Василь, ты понял что-нибудь?
  - А где доказательства, что вы говорите правду? - не отвечая жене, спросил Василь. - Как мы узнаем, что с детьми все в порядке?
  - Совсем забыл, - спохватился Карлос. - У меня же от них письмо! Вот оно, - протянул он Василю. - У вас замечательные дети! Поверьте слову короля!
  - Василь, читай, - нетерпеливо произнесла Василиса. Василь вскрыл конверт.
  
  - "Дорогие мама и папа, Влад, Виола, Вузик и Вуренка.
  Мы с Воли во дворце. Король и королева попросили нас постоять вместо них в статуях. Не удивляйтесь, это народ думает, что видят Высоких, а на самом деле - это статуи, внутри которых обычные люди. Вы их видели, когда приезжали во дворец. Извините, что не признались вам тогда. Король попросил нас побыть здесь немного дольше. Надо ему по стране походить, а то он жизни не знает. Надоело во дворце и хочется домой, соскучились".
  Василиса промокнула глаза платком.
  - Да как они туда попали?
  - А там все написано, - показал на письмо король.
  - Плавать научились, как мы с тобой в детстве, - повернулась Василиса к мужу, прочитав послание от детей. - А всем запретили к воде подходить! - упрекнула она короля. - Ты что же, голубчик, ребёнка вместо себя оставил?! Ты, значит, наворотил всего, а он за тебя отдуваться должен! - наседала она. - И ты тоже хороша, - махнула она платком на королеву, - жизнью наслаждаешься, а наши дети во дворце себя опасности подвергают!
  
  Она перечитала письмо еще раз.
  - Вы тут как хотите, а я во дворец детей вызволять! Сколько времени без отдыху! Мы-то думали, что они в лучшей школе учатся. А они, бедные, взрослой жизнью живут! Нашли кого вместо себя оставить! - повернулась она к королю и королеве. - Им про учебу думать надо, а государство - это ваша забота. Вы жизнь изучать хотели, оставайтесь и изучайте. Хозяйство большое, скучать не придется. Пошли, Василь.
  - Куда пошли?- не понял отец семейства.
  - Как куда, во дворец. Детей вызволять. Ты отпуск возьмешь, эти здесь поживут, а детям передышка нужна. Недельку вместо них постоим. Авось страна и не заметит!
  - Позвольте, как это "постоим", - вскочил с места король. - Я, знаете, против! Это, простите, не вам решать!
  - Ты моими детьми распорядился, теперь я твоим местом распоряжусь! Вернее, её, - махнула она рукой на королеву. - Не волнуйся, Василь мужик умный, не испортит! А может, что и дельное сделает. И за место не бойся, твоим останется, а детям передышка нужна.
  Василиса выпихнула мужа за дверь, оставив Карлоса с Кадетой разбираться с хозяйством.
  
  - Ты хотела день перемен, - упрекнул королеву король, - вот тебе и перемена!
  - Жирок-то ты тут сбросишь, - похлопала его по животу Кадета, - да и я тоже. Это тебе не страну дурить! Приключений ему захотелось, жизни простой! Слушай, - схватилась она за сердце, - а вдруг они там насовсем останутся?
  - Ты в своем уме?- закричал на нее Карлос. - Они же нам детей доверили! Неделю, сказали, вот и терпи!
  
  Однако Василь и Василиса вернулись на следующий день. Река замерзла, и они не смогли попасть во дворец.
  - Не волнуйтесь за детей, - постаралась их успокоить королева, - за ними весь двор смотрит.
  - И насколько же вы себе отпуск устроили? - спросил Василь Карлоса.
  - Думал, на неделю, да задержались, - ответил тот. - Буду с вами откровенен. Мне многое в стране не нравится. Вину свою чувствую, что отстранился и позволил Высоким делать, что хотят.
  Василь и Василиса переглянулись. Они не ожидали, что король признается в своих ошибках.
  - От вашего сына больше пользы, чем от меня! - горько вздохнул Карлос.
  - Вы, ваше величество, значит, за счет наших детей репутацию хотите вернуть? - спросила короля Василиса. - А что они могут сделать?
  - Им и не надо ничего делать! - ответил Карлос. - Просто побыть за нас.
  - За место боитесь? - догадался Василь. - Будь на месте детей взрослый, мог и остаться вместо вас.
  - Вы умный человек, Василь! - ответил Карлос. - Да, я боюсь! Не за место, а что не успею исправить то, что напортили с моей помощью! - Карлос встал и протянул руку Василю. - Я рад, что познакомился с вами! Раньше меня чужие достоинства раздражали, а теперь я рад видеть их в подданных!
  Василь пожал протянутую руку.
  - Хотел бы взять вас на службу, - сказал Карлос.
  - Вы, ваше величество, сначала нам детей верните, - упрекнула его Василиса. - И если с ними что-нибудь случится, я вам не завидую!
  
  Детям уже порядком надоело во дворце.
  - Проклятая статуя!- стукнула Воли по ней кулаком.
  Снаружи показалось, будто фигура икнула.
  - Стукни, ещё разок, - попросил Вилл.
  - Вот так!- засмеялся он, когда Воли забарабанила по статуе изо всей силы.
  
  Огромная фигура подрагивала от сотрясений, но выражение её лица оставалось неизменным.
  - Знаешь, что я понял, находясь здесь? - спросил Вилл.
  - Что? - поинтересовалась Воли.
  - Здесь главное - не то, что ты делаешь, а какое при этом выражение лица! Можно быть плохим королем, но если на тебе правильный парик, все сойдет с рук.
  - А давай подшутим над всеми? - засмеялась Воли.
  - Как?
  - У тебя скоро появление перед народом?
  - Ну?
  - Давай напялим все парики одновременно. Пусть гадают, что ты думаешь!
  - Представляю, как все переполошатся!
  
  Повеселившись, Вилл вздохнул:
  - А я так устал от взрослой жизни! Хочу вновь стать ребенком и ни за кого не отвечать!
  - Я тоже! - согласилась Воли. - Мы ведь дети!
  - Я хочу домой, к родителям. - Вилл горько заплакал. - Зачем я был упрямым и непослушным? Если бы я попал домой, то стал бы самым хорошим мальчиком на свете! Я бы слушался с первого раза, и маме не пришлось бы мне повторять много раз!
  Воли горестно вздохнула. И она соскучилась по родителям и хотела домой.
  
  Глава восемнадцатая: Карлос и Кадета узнают правду, которая им совсем не нравится
  На автобусной остановке стояли люди и разговаривали со старушкой, поселившейся в сооружении, напоминавшем карман.
  - Это же нижняя часть моей старой статуи, - узнал Карлос. - Бабуль, ты что домой не идешь?
  - А это, милок, и есть мой дом. Злые люди обманом выжили, вот я тут и поселилась.
  - А что же ты к чиновникам не пошла? Другое жилье бы дали.
  - К чаевникам? Ходила я к ним.
  - И что?
  - Сказали, что Высоким о высоком думать нужно.
  
  Ожидавшие автобуса ахали на пустое место у остановки.
  - Еще одного дома нет! На нем табличка была, что он охраняется государством.
  - Мне дома, накрытые рисунком особняков, напоминают покойников, - сказал мужчина с бородкой. - Их тоже с головой накрывают.
  - А вон еще один дом накрыли, - показали ему на соседний особняк. - Значит сломают.
  - Говорят одно, а делают другое!
  - А вы не возмущайтесь, - вылезла опять старушка. - Вы к тому, что болтают, "не" добавляйте. Тады все по правде будет.
  Карлос повернулся к Кадете и сказал:
  - И нам надо было "не" добавлять к тому, что министры говорили. Спасибо за совет, бабуля!
   Карлос протянул ей последний лимон.
  - Милок, погоди, - старушка вернула деньги, - у тебя поменьше нет? За лимон прибьют меня здесь!
  Кадета порылась в сумочке и нашла денежку с вишню.
  - Вот спасибо! Как звать-то вас? Буду Бога молить.
  - Я Кадета, он - Карлос.
  - Ступайте, милые. Молитва дойдет! До короля не дошла, до Бога точно дойдет!
  
  Карлос и Кадета шли под впечатлении от увиденного и встретили Логана.
  - Карлос, выручай, - сказал он, - моего друга посадили в тюрьму. У него хотят отнять фабрику, где шьют одежду обычного размера. Единственную в стране.
  "Вот почему все как будто сбежали с детского утренника - мышки, цыплятки на костюмах",- подумал Карлос.
  - Фабрику сломают, построят дом, продадут, а деньги поделят. Обращались везде. К большему министру высшей справедливости дошли, даже дело не завели.
  - Как это?
  - Вот так! Сказали, что он сам себя похитил, избил, а потом запер.
  Карлос смотрел на Логана и думал: "Свихнулся, бедняга. Вылиция защищает преступников и сажает честных людей?" Быть такого не может в его королевстве!
  - Обращались, аж к большему министру справедливости! Не помог! Отправил к высшему, тот к гражданскому, должностному, и так до буквы Я.
  - А что, у нас и такая есть? Что за справедливость на последнюю букву?
  - Рассматривает ябеды.
  "Определенно не в себе!" - подумал про друга Карлос.
  - Ты слышала? - спросил он Кадету, когда Логан ушел.
  - Жаль беднягу! Надо сказать, что они тут все с приветом.
   Кадета подняла глаза к небу и помотала головой.
  - Я знаю, что это такое, - догадался Карлос, - мне министры докладывали. Логан все видит наизнанку. Если бы ты знала, дорогая, как мне не хватает напитка жизни и парика благоденствия.
  
  Глава девятнадцатая: Выходить ли из безвыходных ситуаций
  Они шли по улице и вдруг увидели, как вылиционеры выгоняли из дома женщину с детьми.
  - Что вы делаете? - возмутился Карлос. - Вы же вылиция! Лицо Высоких! Вы должны защищать слабых!
   - Тебе какое дело? Заткнись! - рыкнули на него вылиционеры.
  - Люди, не проходите мимо! - не унимался Карлос.
  Он кинулся к одному прохожему, другому, но те, не поднимая глаз, спешили прочь.
  - Дайте ему затрещину, - приказал вылиционерам страж порядка. - Если это сделаю я, одним жителем будет меньше.
  - Как вы смеете! - закричала Кадета. - Мы пожалуемся королю!
  - Погодите-ка, - остановил помощников страж, - мы выполняем волю Высоких. Пока она, - он кивнул в сторону бедной матери, - отказывалась переехать в мусорный контейнер, его заняли.
  - Но там не было окна, - плакала женщина.
  - Не дуло бы. Мы ей и тепло отключили, и свет, все равно не уезжает.
  - Как отключили? - не поверила королева. - Она ведь с детьми!
  - Значит, такая мать! О потомстве не думает! - усмехнулся вылиционер.
  Мимо пробежал вор. За ним ковылял старик.
  - Последние деньги унес! - сказал он в пустоту. И увидев вылицию, безнадежно махнул рукой.
  - Ловите же! - закричал Карлос. - Вы же видите вора!
  - Мы видим, что ты выступаешь! - разозлился страж. - Пострадавшие не в обиде!
  - Они вам не верят, вот и не заявляют! Да ловите же вора! Это ваша обязанность!
  - Наша обязанность бороться с беспорядками. Все было спокойно, пока ты не появился.
  Карлосу заломили руки и повели прочь.
  - Я с тобой, дорогой! - прокричала вслед мужу Кадета. - Я тебя вызволю оттуда!
  - Лет через десять, - добавил страж и ухмыльнулся.
  
  Логан насобирал деньги на выкуп друга, но фабрику все же отобрали. Вооруженные люди взяли ее приступом, как крепость врага.
  - Пишите, что не нужна ваша одежда, а то не выпустим! - указывал человек в маске.
  - Как не нужна?- возмущались швеи, среди которых была Василиса. - Что сами носить будете?
  Захватчики задумались и послали за близкими. Когда те приехали, приказали швеям обшивать их.
  - Видите, без нас никуда! - бунтовали швеи. - По закону фабрика вам не принадлежит.
  - По одному закону была ваша, а по другому закону стала наша, - хохотали захватчики.
  К концу дня Василисе удалось бежать. Она бросилась на улицу, обращаясь к горожанам:
  - У вас отнимают фабрику! Единственную, что шьет на обычных людей!
  - Граждане, не паникуйте, - догнали ее захватчики. - Мы пригласим известных модельеров, - успокаивали они горожан, - все оденетесь, как в Стране Соединенных Возможностей. Расходитесь.
  На улице появились танцоры, музыканты. Красивые девушки стали угощать всех напитками.
  - Пейте, веселитесь и не волнуйтесь! - успокаивали люди в масках.
  Василиса, устав взывать к народу, скрылась в толпе. Народ же стал пить бесплатный алкоголь и прославлять угощавших.
  
  Василиса потерянно брела по улицам, когда натолкнулась на королеву.
  - Кадета, - окликнула та ее, - или я должна сказать "ваше величество"?
  - Карлос арестован, - заплакала Кадета, - заступился за обиженных! Вы его не знаете, а он хочет как лучше!
  - Один против всех пошел? - удивилась Василиса.
  - А вы думаете, что все беды от него? - защищала мужа Кадета.
  - А от кого? - пожала плечами Василиса.
  - От министров, вот от кого! Он и не знал ничего.
  - Что же он за король, раз не знал? - возразила Василиса. - А они знают, что арестовали короля?
  - Нет, - подняла на нее глаза Кадета.
  - Это хорошо! Пойдемте поговорим с Василем, он что-нибудь придумает.
  Василь посоветовал Кадете вернутся во дворец.
  - И помните,- сказал он на прощание,- теперь вам есть на кого опереться!
  
  Кадета не узнала пустой дворец, где были статуи, отпугивавшие народ. Теперь он был полон. На каждом отрезке кто-нибудь жил либо торговал. Статуя, бывшая ранее молчаливым стражем, преградила ей путь.
  - Пропуск, - сказала она, показав на весы.
  Кадета положила на них лимон, и статуя пропустила ее, не спросив, куда она идет.
  - Если ищете помещение, то здесь все уже куплено, - крикнул страж. - Все хотят быть ближе к Высоким.
  
  Увидев Лида, Кадета бросилась к нему, забыв, что раньше никогда не заговаривала с ним.
  - Карлос в вылиции! - сказала она. - Вступился за тех, кого выгоняли из дома, и его забрали.
  Лид помрачнел.
  - Это серьезно. Они действовали по приказу большего министра. Земля в городе принадлежит ему.
  - Как - ему? - не поняла королева. - Адеос - король. Он главный!
  - Ах, ваше величество! - покачал головой Лид. - Неужели вы ничего не поняли? Раз короля вылиция забрала, то и не изменить ничего!
  - Не короля, Лид! Вылиция думает, что забрала Карлоса - обычного человека.
  - Кто же тогда правит страной? - мелькнула мысль у Лида. И тут же погасла. Он привык не задумываться над тем, что не мог изменить.
  
  Глава двадцатая: у Карлоса открывается необычный дар
  
  Находясь в тюрьме, Карлос понял, что лучше молчать и не злить тюремщиков. Сокамерники были еще хуже. В тюрьме они были королями! Даже вылиция считалась с ними.
  Однажды Карлоса избили так сильно, что ему показалось, что он умирает.
  - Господи, что я делал не так? Дай мне возможность исправить ошибки! Научи видеть людей такими, какие они есть, а не хотят казаться!
  Он пришел в себя оттого, что его тряс за плечо вылиционер.
  Карлос открыл глаза и удивился, какое у него странное лицо. По краям все было черным, но ближе к центру оно светлело.
  - Что с вами? - спросил Карлос.
  - Со мной? - удивился вылиционер. - Вставай, урод! Плесните водой, никак не очухается!
  Карлоса полили из ведра.
  Взглянув на сокамерника, он увидел, что тот тоже стал странного цвета.
  - Вставай, начальник вызывает! - сказал Карлосу тюремщик.
  Карлос поднялся и под конвоем пошел вперед. Всех тюремщиков по дороге он видел в разном цвете. У одних стойким был черный цвет, светлевший к середине. Иногда темное чередовалось со светлым, иногда светлое было пятнами. Приглядевшись, он увидел контур страны, у другого - изображение матери. У нескольких проступил образ Бога. Это поразило его. Оказывается, и у тюремщиков есть что-то, что им дорого! А у преступников он видел все наоборот - там снаружи контур был светлее, а внутри - вместо души черное пятно. Таким исправления нет! - понял Карлос.
  
  Войдя в кабинет начальника тюрьмы, он все понял и про него. Он очень хотел ордена. И ради этого не остановился бы ни перед чем.
  - Ты говорил, что у тебя есть связи с Высокими? - спросил он Карлоса.
  Карлос молчал.
  - Что с ним церемониться, выбить из него мозги вместе с дурью, - угрожающе наклонился к Карлосу конвоир.
  - Успеешь, - остановил его начальник. - Он должен быть в товарном виде. К нему посетитель с голубым пропуском.
  Этот пропуск означал, что кто-то из Высоких хлопочет за него.
  Это был Логан, которого разыскал Василь. Карлос не смотрел на друга, боясь разочарований. Но Логан оказался таким, каким он видел его раньше.
  - Держись, дружище! - прокричал он Карлосу через стол. Свидание происходило в присутствии вылиционера. - Ты теперь герой!
  - Какой я герой? - не согласился Карлос. - Раз в жизни за кого-то вступился! Что стало с той женщиной и детьми?
  - Кадета о них позаботилась. Она просила тебе передать, - Логан вытащил из сумки пакет. - Это вода, - успокоил он охранника.
  Тот открыл крышку и понюхал жидкость.
  - Скажи его бабе, что воду здесь пока еще даем бесплатно.
  
  "Для чего Кадета передала воду? - думал Карлос в камере. - Что она этим хотела сказать? Адеос I погиб в воде. Он пошел купаться, и его унесли волны. Мы с Лидом нашли его статую, плывущую по реке. Короля в ней не было. Я залез внутрь, и тут появились Высокие. Они надвигались на нас, и я поднял руку, защищаясь.
  -Король хочет говорить! - сказал кто-то.
  Лид поклонился мне, все сделали то же самое.
  Высокие решили, что управлять неопытным королем будет легко. У Адеоса объявился сын, и это был я. Что ж, Кадета права, пришло время сказать правду".
  
  А во дворце все готовились к важному выходу.
  По приказу Вилла были доставлены разные парики. Их поставили в ряд напротив друг друга на болванках.
  - Я хочу преподать урок, - сказала статуя короля главному парикмахеру страны.
  - Да, да, впрок, - ответил тот, не расслышав.
  - Поставьте манекены в два ряда.
  Главный парикмахер бросился отдавать приказание:
  - Наставить рога!
  - Какие рога, перестаньте путать! - начал сердиться Вилл.
  - Рога закутать! - старался главный парикмахер.
  Близняшки стали хихикать, а Воли перебралась ближе.
  - Отменить команду, он глух как пробка! - остановил Вилл слуг, схватившихся за манекены.
  - На парики положить селедку! - подпрыгивал от старания главный парикмахер.
  - Благодарю вас, вы свободны! - прокричал ему в ухо Вилл.
  - Убрать, парики не удобны! - бедняга торопился исполнить приказания.
  - Можете идти! - потерял терпение Вилл.
  Старичок закивал и браво скомандовал:
  - Головы унести!
  
  И тут близняшки заметили за шторой королеву. Подъехав к Виллу, они прошептали ему на ухо. Мальчик дал команду всем покинуть зал.
  - Что случилось? - встревожились принцессы, увидев мать.
  - Вашего папу арестовали.
  - А разве можно арестовать короля? - переполошились двойняшки.
  - Никто не знает, что он король. Вилл, вся надежда на тебя! - повернулась Кадета к мальчику.
  - Что я должен делать? - спросил он.
  - Если бы я знала! - заплакала королева. - Мы поднимем шум и вместе с народом будем выступать против власти Высоких. Став королем случайно, пусть Карлос займет это место по праву!
  
  Глава двадцать первая: Меняется ли сумма от перестановки слагаемых
  К назначенному времени во дворце собралась вся знать. Королева решила сама руководить собранием, встав в статую мужа. А Вилл и Воли поместились в статуе королевы.
  Высокие блистали нарядами и гадали о цвете королевских париков. Когда главный министр церемониала объявил выход королевской семьи, все повернулись к двери.
  - Ах! - прокатилось по залу.
  - Ох! - подхватилось по всей стране. Выход короля транслировался по всем телевизионным каналам.
  - Они без париков! Они с лысыми головами! Что это значит?
  
  Все были в недоумении. Такого не было никогда!
  - Мне стало известно, что в нашей стране обижают слабых! - сказала королева. - А тех, кто их защищает, сажают в тюрьму! И знаете, кто главный обидчик народа? - статуя замолчала.
  - Кто же? Кто? - не понимали собравшиеся.
   - Вылиция! - произнесла королева. - Вылиция, которая должна быть лицом Высоких! Нашим с вами лицом! Защищает преступников и наказывает честных. Этому надо положить конец!
  - Я знаю, что надо делать, - выступил вперед больший министр.
  - Необходимо переименовать вылицию в "онилицию". Так мы от них отстранимся.
  - Это звучит неблагозвучно, - не согласился высший министр, - предлагаю назвать "ихлицию". Пусть порочат свое лицо, а не наше.
  - Высший министр себя исчерпал, - главному министру очень хотелось занять его место, - предлагаю назвать "мылиция". Что поделать, это общая недоработка!
  Все стали, перекрикивая друг друга, предлагать свои названия:
  - Тылиция, Честелиция, Странолиция!
  - Правалиция! - закричала жена второго министра.
  - Сама ты правалиция! - наскакивала жена первого министра.
  - Совлиция, добролиция, защиталиция!
  - Подать мне черный парик! - хлопнула в ладоши Адета в статуе короля.
  - Не надо, ваше величество, - отступили министры.
  
  Королева подняла руку. Статуя короля повторила это движение.
  - Я знаю, что Карлос - защитник слабых - не один. Его поддерживает страна. Освободить его и привезти сюда. Вы слышите, министр свободы?
  Статуя министра вздрогнула. Буква С так далеко в алфавите, что он не ожидал приказания.
  - Необходимо послать прошение на букву Б, то есть в мой департамент, - заслонил подчиненного больший министр справедливости, - мои люди передадут его букве В - высшему министру, те пошлют на букву Г- главному, тот Д - должностному, затем Е- ежегодному, Ж - женскому, вернее М, мужскому министру, поскольку дело касается мужчин, затем Н - наибольшему, О - обозначенному, П - передовому, Р - рядовому и только затем министру справедливости, а от него к министру свободы. - Больший министр вздохнул от усилий. - Вы сами устанавливали правила. Каждая буква должна знать свое место! - он выпрямился с чувством исполненного долга.
  
  В зале одобрительно загудели, кто-то даже захлопал.
  - Это я установил эти правила?- переспросила статуя короля.
  - Совершенно верно, согласно указу сто миллионов двести тридцать пятому.
  - Маленькое уточнение, - выехал вперед министр высшей справедливости, - сто миллионов двести тридцать пятому, подпункту А.
  - Благодарю, - король кивнул. - Подать черный парик с красной молнией.
  Главный парикмахер недослышал, и ему прокричали в ухо. От этого казалось, что в зале раздается зловещее эхо: "Черный парик с красной молнией, черный парик с красной молнией"! Присутствующие в зале приготовились к чему-то ужасному. Главный парикмахер с помощниками забрались на лестницу, чтобы водрузить парик на голову короля. Подданные в ужасе отъехали, боясь королевского гнева. Черный парик всех страшил, но красная молния пугала еще больше!
  
  Королева отрегулировала голос на грозные интонации и максимальную громкость. Когда она заговорила, голос короля гремел так, что дрожали стекла. Придворные съехались в кучу, прячась друг за другом.
  - Хотите посмотреть, что случается с теми, кто не выполняет мой указ? - гремел голос короля.
  - Нет, ваше величество! Снимите, пожалуйста, этот парик! Он ужасающий! Умоляем вас!
  
  Придворные опустились на колени.
  Королева хлопнула в ладоши, и парик был заменен на коричневый с прямыми волосами, что означало, что король все еще сердится.
  - Министр свободы, подойдите.
   Статуя министра подъехала, дрожа так, что трясся парик.
  - Доставить Карлоса из главной тюрьмы! От того, как быстро вы это сделаете, зависит, на какую букву переместитесь. Исполняйте!
   Статуя министра развернулась и пулей выехала из дворца.
  - Но, ваше величество, - попробовал возражать больший министр, - порядок же...
  - Порядок? - переспросила королева. - Ну что ж. Построиться министрам справедливости.
  Статуи стали выстраиваться по алфавиту, начиная от самой высокой большего министра и кончая самой маленькой, министра по ябедам.
  - Сколько вас? Ваше величество, помогите мне со счетом.
  
  Статуя королевы, в которой были Вилл и Воли, выехала и стала пересчитывать одного министра за другим.
  - Ровно двадцать один, ваше величество.
  - С министром свободы двадцать два, - закончила подсчет королева, - столько министров справедливости, а справедливости нет! Герои в тюрьме, а грабители занимают их дома.
  - Теперь мы все возмущены, тем, что делают с бедными людьми! - осмелился высший министр.
  - Как они смеют! Как они могут! - стали поворачиваться друг к другу министры справедливости.
  - Но они делали это и раньше! - гневно спросила королева. - Почему вас это не возмущало?
  - Мы не получали на это разрешение! Теперь мы просто кипим!
  - Ваше величество, - обратился к королю высший министр, - необходимо провести перестановку. Вот если бы я был на месте большего министра, то справедливости было бы гораздо больше!
  - Не согласен! - возразил больший министр. - Я бы вообще поменял вас с министром ябед.
  Тут началась ужасная склока.
  - Как вам не стыдно! - сказала королева наскакивавшим друг на друга статуям. - Построиться в обратном порядке.
  
  Министры затолкались и выстроились по возрастающей, начиная с гордого министра ябед.
  - От перестановки слагаемых сумма не меняется, - закричали Вилл и Воли, радуясь знанию математики.
  - Вы правы, ваше величество. Закрепить за всеми министрами справедливости потерявших жилье. Пусть дома у себя селят! Вы слышали, министр высшей справедливости? Придется обои в вашем доме истратить на бедных людей, - королева входила во вкус. Оклеенная деньгами комната высшего министра давно не давала ей покоя.
  - Больший министр справедливости, вылиция - это по вашей части. За невинно осужденных будете отвечать лично.
   - Ваше величество, - главный секретарь зашептал на ухо статуе короля. - Карлос уже здесь. Вот ему и поручим контролировать эту работу.
  Статуя короля хлопнула в ладоши, и в зал вошел Карлос.
  
  Впервые он входил во дворец как простой человек. Проходя по коридору, образовавшемуся между Высокими, он чувствовал себя очень маленьким. Снизу высокие казались недосягаемыми. Руки были огромными, а головы, с неизменным выражением лица, выглядели маленькими под париками "Мы всегда на посту". Покинув тюрьму, где мысли выражались не цветом волос, а кулаками, Карлос чувствовал фальшь. Теперь он видел подданных насквозь, и удивлялся, что не замечал этого раньше.
  - Заключенный Карлос доставлен, - отчитался министр свободы.
  - Благодарю, вы заслужили повышение по алфавиту. Карлос оказался в тюрьме за защиту слабых. Разве он не заслуживает аплодисментов? Громче! Громче! - королева, находясь в статуе мужа, все больше входила во вкус.
   - Придворные дамы, где возгласы восторга? Никогда не видели настоящего мужчину? Господа придворные, коль сами не герои, учитесь ценить других!
  Возгласы стали усиливаться до впечатляющего уровня.
  
  Главный определитель громкости, подъехав к шкале, удовлетворенно заметил:
  - Ваше величество, мы преодолели рекорд по поводу отмены закона о сезонах.
  - Вернемся к нашим баранам, - произнесла королева, - благодарю за прекрасный прием нашему герою! Кто, как не он, достоин возглавить департамент справедливости. Буква К у нас приравнена к букве А. Карлос, вы назначаетесь контролером справедливости! Все министры справедливости будут подчиняться вам.
  - Ах!- прокатилось по залу.
  - А заместителем будет, - королева усилила громкость, чтобы перекрыть недовольный рокот, - министр свободы.
  
  Поднялся невообразимый шум. Маленький министр, почувствовав себя важным, встал перед большим министром справедливости.
  - Но, ваше величество, как же я? - возмутился больший министр.
  - А вы готовьте жилища к приему бездомных. Приступайте прямо сейчас, завтра к списку добавятся новые. И помогите высшему министру вернуть дома владельцам. Уважаемый Карлос, проследите, как ваши подчиненные устроят людей.
  - Будет сделано, ваше величество, - Карлос поклонился своей статуе.
  - А сейчас я хочу знать подробности вашего заключения.
  Королевская семья удалилась, оставив страну обсуждать случившееся.
  
   Глава двадцать вторая: Секретные переговоры
  В дальней комнате дворца происходил секретный сбор.
  - Вы плотно прикрыли дверь?- спросил больший министр высшего.
  - Да, я был осторожен.
  - Вы уверены, что здесь нет прослушки? - повернулся он к главному.
  - Я лично проверял! Надеюсь, вы оцените мои старания!
  - Все после! Главный министр, вам слово.
  - Я, господа, в шоке! Какого-то простака поставить над нами, и - страшно подумать, - он повернулся к большему министру, - над вами! Немыслимо!
  - Вот именно! - поддержали все.
  - Предлагаю говорить без париков. Здесь все свои, - высший министр снял парик и стал им обмахиваться. - Вы не возражаете, господин больший министр?
   - Валяйте, уж всё одно!
  
  Все сняли парики и посмотрели в сторону большего министра. Тот, помедлив, стащил с головы "Благородное превосходство".
  - Мне не хотелось говорить, господа, но Адеос стал слишком своеволен!
  - Слишком!
  - А ведь он обещал исполнять нашу волю! Не пришло ли время напомнить ему, кто он такой?
  - Пойдем к нему и пригрозим. Не послушает, так выкинем и поставим вас, господин больший министр, - поклонился главный министр. - Народ и не заметит!
  - Надо было так и поступать, - проворчал больший министр. - Я предлагал! Если бы не главный парикмахер, мы бы так и сделали! Принесло его на берег! Он кричал, что вода взяла, вода дала!
  - Пришло время напомнить королю о тех событиях! - сказал высший министр. - А этот Карлос - откуда взялся? Кажется, нашего короля когда-то тоже звали Карлос? Двух Карлосов на одно королевство многовато!
  
  Все согласно закивали головами.
  - Король перешёл все границы! Он нарушил закон: говорить не то, что хочешь, а, что от тебя хотят услышать. И, главное, его слышала страна!
  - А что, если... - высший министр в испуге закрыл рот рукой и покосился на дверь.
  - Что "если"? - перебил его больший министр.
  - Что, если, - продолжал высший министр, - он говорил это оттого, что прием был показан стране?
  - Что вы хотите сказать? - больший министр уставился на подчиненного.
  Высший министр доехал до двери и приоткрыл ее, проверяя, не подслушивают ли их.
  - Вы помните, он дважды поменял парик? Сначала с молнией, а потом коричневый?
  - И что?- начал сердиться больший министр.
  - Как "что"? Главный парикмахер дважды находился около его ушей.
  - А! - в ужасе отпрянул главный министр.
  - ВЫ ХОТИТЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ОН СООБЩИЛ КОРОЛЮ ПОСЛЕДНИЕ НАСТРОЕНИЯ НАРОДА? - переспросил больший министр.
  - Именно! Если Адеос выражал настроения народа, все становится гораздо серьезнее!
  - Надо спросить главного парикмахера, - предложил главный министр.
  - Вы забыли, что доступ к нему закрыт?
  - А если нарушить этикет и расспросить, предложить много лимонов наконец? - настаивал главный министр.
  - Не получится. Он глух ко всему, кроме настроения народа. А о нём парикмахеры ежедневно докладывают ему письменно.
  - А как же вчерашний вечер?
  - Но король-то прекрасно слышит! - взорвался больший министр.
  - Похоже, господа, все серьезнее, чем мы думали!
  
   Глава двадцать третья: Король, видящий насквозь
  Как только за придворными закрылась дверь, королева вылезла из статуи короля и бросилась на шею мужу. Принцессы повисли на нем с другой стороны.
  Вилл и Воли стояли в стороне и радовались, что все закончилось благополучно.
  - Теперь мы можем идти домой? - спросил Вилл. - Мы так соскучились по родителям!
  - Дети, я прошу вас остаться еще, - сказал Карлос,- вы мне сейчас нужны, как никогда! Ведь я буду в двух лицах. Кто-то должен заменить меня в статуе.
  - Сегодня вместо тебя была я, - пояснила королева.
  - Ты думаешь, я не понял? - засмеялся Карлос. - Как ты заставила проявлять восторг по поводу моего появления! Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
  
  Карлос еще не привык к дару видеть людей насквозь. Осмотрев всех, он был рад убедиться, что перед ним чистые души.
  - Я должен открыть секрет. В тюрьме мне открылся дар видеть людские души, и я понял важную вещь.
  - Какую, дорогой?
  - Что даже у самого плохого человека есть что-то хорошее! Вылиционеров, что били меня, я тоже увидел насквозь. И знаете, что оказалось?
  - Что?
  - Что, многие из них мерзавцы, но они не безнадежны! У одних высветился образ матери, у других - сына, у третьих - Бога. Конечно, не у всех! Много таких, у кого вместо сердца наручники. Другие ничем не дорожат, кроме денег. И все-таки тюремщиков, у которых нет ничего святого, меньше, чем тех, у которых святое есть. Оно, правда, у всех разное, даже у преступников. В ком-то я видел раскаяние за то, что совершили. В ком-то жалость к кому-то, тоску по близким. Но там же я видел и тех, кто толкал их на преступление. У них высвечивалась только ненависть и желание власти. Но таких меньше, чем людей с неумершей душой! Так что мир лучше, чем мы думаем! Если бы люди могли это видеть, им стало бы легче жить!
  
  Вся страна была взволнована переменами.
  - Видели апартаменты высшего министра? - обсуждали на улицах. - Ох, и народу там! Кто с матрасами, кто с кастрюлями, дети под ногами шныряют.
  - Это что прислуга?
  - Бездомные, что квартиры потеряли, поселились. Местные власти теперь им быстро жилье вернут.
  - А у большего министра живут те, что сидели без вины. Ну и лица у некоторых - тюрьма никого не красит. Карлос два месяца дал, чтобы им работу найти, а то и семьи переедут!
  - Вы не знаете, что случилось с нашей бабулей? - спрашивали друг друга ожидавшие автобуса.
  Они не знали, что Карлос о ней позаботился.
  - Раз она залезла в мой карман, то из него и должна прийти помощь, - посоветовался он с королевой и купил старушке квартиру.
  Карлос быстро получил поддержку в народе. Популярность его росла с каждым днем. Первым министрам это очень не нравилось.
  - Ваше величество, - остановили они короля в зале присутствия. Из-за множества зеркал казалось, что он заполнен до отказа. Здесь часто снимали. Высокие не всегда являлись на заседания, и даже несколько статуй создавали впечатление, что зал полон. Вот и теперь четыре первых лица окружили короля, а казалось, что все Высокие зажали его в кольцо.
  Король был рад, что никто не видит его лица. Он был испуган, но решил этого не показывать.
  - Уберите Карлоса, ваше величество!- надвигались на него министры.
  - Успокойтесь, господа, - произнес король. Он поставил регулятор голоса на уверенные интонации. - Настроение народа таково, что присутствие Карлоса ограждает нас от взрыва.
  
  Высокие, одетые в черные парики, заговорили все сразу.
  - Назначить простого контролировать нас! Поселить в наших домах бездомных! Вы зарабатываете себе популярность за наш счет!
  Король поднял руку. На минуту наступило молчание.
  - Я знаю, что посторонние находились у вас только для съемок. Вы перепоручили бедняг местным властям. Или те тоже их перепоручили и они оказались на улице?
  - Отмените приказание! Уберите Карлоса! - с новой силой наступали Высокие. - Вы переходите все границы!
  "В статуе есть свои преимущества, - думал король. - По крайней мере, мне не набьют физиономию!"
  
  Было странно видеть спокойные лица и слышать их угрожающие голоса.
  - Карлос справляется с обязанностями, в отличие от вас! Если упомянутые факты подтвердятся, я пошлю вас дальше по алфавиту!
  - Не хотелось бы напоминать о вашем некоролевском прошлом, - стали плечо к плечу напиравшие министры. - Мы молчали, пока вы исполняли нашу волю. Отмените приказ, и все пойдет по-прежнему. Нет - пеняйте на себя!
  - Мне необходимо подумать.
  Адеос развернулся и выехал из зеркальной залы.
  Король и королева готовились к решающей схватке. Они усилили охрану покоев. В них дежурили надежные люди, среди которых были Логан и Василь. Карлос встретился с ними и увидел их тайные мысли.
  - Я должен рассказать народу правду, - сказал королеве Карлос. - У меня нет другого выхода.
  - Мне страшно, - прижалась к мужу королева, - а вдруг нас не поддержит народ? Что тогда будет?
  - Не знаю! Но ждать нельзя. Пусть народ выбирает, кого хочет.
  - Не будь наивным, власть захватят министры. Они купят людей, и те назовут их имена. Не упускай контроль. Объяви свою волю. Будь тверд. Народ не любит колеблющихся. Я с тобой, чтобы ни случилось!
  - Предупреди девочек. Если дело будет плохо, сразу уходите.
  Король попросил позвать Вилла и Воли.
  - Дети, вам нужно уйти. Карета у запасного выхода, она доставит вас домой. Благодарю за службу! В благодарность примите янтарные статуи. Если все будет благополучно, мы еще увидимся.
  
  На следующий день состоялось обращение короля к народу. По всей стране прислушивались к каждому слову, доносившемуся с экранов.
  - Пришло время открыть тайну, - заговорил Адеос. - Однажды мы с другом брели по берегу реки. "Смотри, что там?" - закричал друг, показав на воду. Подплыв, мы разглядели статую Адеоса I. Она была пуста. Я залез в нее, и в этот момент появились Высокие.
  - Что он говорит?! Вам слышно? - переспрашивали люди на улицах. Это больший министр приказал убрать звук. Он хотел помешать трансляции и самому рассказать обо всем. Однако, предвидя это, король принял меры, восстановившие звук в стране.
  - Когда Высокие подъехали, я находился в статуе Адеоса I и меня приняли за него. Королем был объявлен Адеос II, то есть я.
  
  Внутри статуи щелкнуло, она открылась... и все увидели Карлоса.
  Движение на улицах замерло, люди впились взглядами в экраны.
  Подойдя к постаменту, Карлос встал на него.
  - Долгие годы я исполнял волю великанов. И когда вышел на улицу без статуи, был поражен, как все изменилось. Город стал удобным только для Высоких. Вместо особняков - банки и магазины, где народу невозможно купить одежду. На моей улице разрушали дома, и якобы я подписал разрешение. Я вступился за женщину, что выгоняли из дома, и меня посадили в тюрьму. Я понял, что Высокие прикрывались мною для своих дел. Я чувствовал вину перед страной и не сопротивлялся, когда меня били. Однажды, очнувшись, я понял, что вижу людей насквозь. Не внутренности - я стал видеть души. И даже в тюрьме я разглядел святое у людей. Не у всех, у многих чернота. Но не все безнадежны, поверьте. Становится легче жить, когда тебе понятны люди, которые тебя окружают. И вот, сограждане, я решил ввести индикаторы совести. Все высокие получат их. Останутся только те, кто заслуживает этого звания! Кто чист душою и думает о людях, долге перед страной, а потом уже о себе.
  
  - Вы слышали? Карлос - Адеос! Индикаторы совести!
  Все обсуждали услышанное.
  - Кто разрешил включить звук? - больший министр был в бешенстве.
  - К звуку было подключение в городе! - отвечали осветители. - И не кричите! Неизвестно, будете ли вы здесь завтра!
  
  Глава двадцать четвертая: Введение индикаторов совести
  Все были счастливы, что семья в сборе.
  - Как мы рады оказаться дома! - обнимали родителей Вилл и Воли.
  - Это по твоему указанию мы были во дворце? - хлопал сына по спине Василь.
  - Нам так хотелось вас увидеть, - вздохнул Вилл, - пусть даже из статуи!
  - Как же вы решились остаться во дворце? - Василиса покачала головой. - Наверное, страху натерпелись?
  - Они нас и не спрашивали, оставили за себя, и все, - объяснили дети.
  - Я чуть не помер от смеха, когда ты стал мне кланяться! - повернулся Вилл к брату.
  - Я не тебе кланялся, а королю, - обиделся Влад.
  - А вот Вузик узнал, что это мы внутри, - обхватил Вилл пса, который вертел хвостом и кидался то к нему, то к Воли.
  - Не обижайся, мы еле утерпели, чтобы не бросить все и не уехать с вами!
  - Здорово, наверное, быть королем? - спросил Влад. - Все тебя слушают, делаешь, что хочешь!
  - Ничего хорошего! Мы с Воли только и мечтали о доме.
  - Там все не так, как представлялось, - сказала Воли. - Я теперь на шоколад смотреть не могу!
  - Точно! Мне раньше так хотелось вырасти! Завидовал взрослым - делают, что хотят! Теперь я понял: это не так! Ребенком быть здорово! Я даже уроки буду делать с удовольствием!
  - Я тоже! - согласилась Воли. - Я теперь все буду делать с удовольствием.
  
  Взявшись за руки, они закружились по комнате.
  Василиса с любовью смотрела на детей.
  - Не понравилась им взрослая жизнь, - поделилась она с Василем.
  - И не им одним, - ответил Василь, - недаром и Карлос от нее сбежал.
  
  Следующего дня страна ждала с нетерпением. Все только и говорили об индикаторах совести.
  - Глупость какая, - убеждали одни. - Как можно видеть душу? И вообще, есть ли она?
  - Конечно есть, только у одних - темная, а у других - светлая. Хорошо бы знать, с кем имеешь дело!
  Наконец зажглись экраны, и все увидели зал собрания. Перед входом стояли первые министры, не давая остальным пройти.
  - Стойте, - растопыривал руки больший министр. - Не позволим Карлосу порочить звание Высоких!
  - Не верьте ему! - уговаривал высший министр. - Приведет своих людей, а нам скажет, что у них чистые души!
  - Все ложь, - поддерживал их главный министр, - не мог король выезжать в город. Его статуя была здесь, на глазах!
  
  Как они ни старались, зал наполнился Высокими. Не сговариваясь, они надели парики "недоумение" (рыжие пряди, загнутые кверху). Желавшие польстить королю явились в парике "восторг" (светлые поднятые пряди с блестками).
  По приказу Карлоса все выстроились в одну линию. К Высоким были приставлены лестницы с парикмахерами.
  Карлос, передвигаясь на постаменте в сопровождении художников, начал осмотр высоких. Он останавливался перед каждым, внимательно вглядывался, а затем говорил, какие цвета нанести на заготовленные медальоны, которые парикмахеры вешали высоким на грудь.
  - Что означают эти цвета? - вглядываясь в медальоны, перешептывались в стране. - Зеленый цвет - это хорошо или плохо? А синий?
  - Одно ясно: у короля кудрявый парик, что означает хорошее настроение.
  
  Высокие недоуменно вертели медальоны в руках.
  - Это временные индикаторы, через неделю вы получите постоянные, - объяснил Карлос, - цвета в них будут меняться в зависимости от вашего совершенства. Если ваши души не посветлеют, вы передвинетесь дальше по алфавиту. А если и дальше улучшения не произойдет, я исключу вас из числа Высоких.
  - Позвольте спросить. - выступил вперед должностной министр. - С мантией какого цвета нужно носить индикаторы? И подбирать ли парик по цвету? - он помолчал и объяснил: - Жена интересуется.
  Это замечание разрядило обстановку. Высокие обменивались репликами о супругах.
  - Цветы одежды и души - разные вещи, - остановил их Карлос. - Выбор одежды покажет ваш вкус. Но душа, если жива, цветная. Мертвая душа - черная. Я рад сообщить, что среди присутствующих таких нет!
  
  Все облегченно вздохнули и захлопали в ладоши.
  - Однако, - продолжал король, - первые министры побоялись открыть нам свои души. Они исключаются из звания Высоких, как не соответствующие положению.
  Высокие молчали. Им было не до других, каждый думал только о себе.
  - Вот перечень цветов, по которым вы можете изучить индикаторы совести. - Карлос указал на таблицу. - Добро, помощь - оранжевый (желтый и красный). Чувство долга - голубой. Благодарность - золотой. Честность, порядочность - зеленый. Предательство - фиолетовый. Наивность - нежно-розовый. Зависть, злоба, месть, ненависть, подлость, корысть - черный. Желание властвовать - темно-коричневый. Сострадание - бордовый. Равнодушие - серый. Жадность, желание наживы - лимонно-желтый. Желание нравится противоположному полу - темно-красный. Самоотверженность - синий.
  
  Индикаторы будут меняться в зависимости от ваших поступков. Если вы от всей души начнете делать добрые дела, изменится цвет медальонов. Тогда вы можете стать первыми буквами в государстве. Отныне почет будет по заслугам!
  Карлос хлопнул в ладоши, и главный парикмахер подал ему медальон из цветного стекла.
  - Я тоже буду носить индикатор, чтобы страна видела, честен ли король. Как видите, и мне есть куда совершенствоваться!
  Свидетели происшедшего не могли прийти в себя.
  - Король открылся, он начал с себя!
  - Отставили первых министров!
  - Они не показали себя!
  - Значит, было что скрывать!
  - А у вас шарф лимонно-желтый. Встану-ка я подальше.
  - Цвет одежды показывает вкус. Вот если бы у меня был индикатор совести, вы бы увидели, что я добрый.
  
  С того дня жизнь в стране изменилась к лучшему.
  Люди освобождались от дурных проявлений души и старались помогать друг другу. Сначала, чтобы сменить индикаторы на более светлые. А потом уже не могли иначе. Ведь чтобы изменить мир, нужно сначала изменить себя.
  Карлос больше не сидел безвылазно во дворце, а ездил, направлял и контролировал все в ней происходившее. Обладая своим даром, он разыскал порядочных людей, на которых смог в дальнейшем опереться. Однако они помнили о том, что их помыслы должны быть бескорыстными, иначе помутнеет их индикатор.
  К Высоким Карлос прикрепил районы, где жили бедные люди. Они обязаны были помогать тем, кто нуждался в помощи. Те же, кто благодаря им встал на ноги, тоже помогали слабым.
  Были и такие, кто только жаловался и при этом ничего не делал. Тогда их окунали в холодную воду, пока не уходила лень. Два раза в год должностные лица проходили переосвидетельствование у короля.
  Законы стали работать, поскольку за их нарушение наказывали теперь не только народ, как было раньше, но и Высоких, и судей, и работников вылиции.
  
  Люди становились честнее, и смысла во взятках уже не было. Чиновники очень боялись огласки, что вскроется, что они принимали подношения, боялись, что их индикаторы помутнеют. Скрыть это было невозможно, так как любое темное дело пачкает души. То же происходило и в вылиции. Каждый сотрудник стал задумываться о том, как его поступок отразится на медальоне.
  Вылиционеры ловили себя на мысли, что даже представить себе не могут ударить беззащитного человека - из опасения, что дурные мысли окрасят ауру души.
  В тюрьмах стали отделять заключенных по мере исправления. И совершенно изолировали людей с черной душой, чтобы они не вредили выздоравливающим.
  Все имевшие индикаторы стали стремиться сменить их на более светлые. А это могло произойти только если они на самом деле освобождались от корысти, зависти, подлости, мелочности и других дурных проявлений души.
  Волей-неволей они вынуждены были меняться в лучшую сторону. Так был сделан первый шаг по исправлению морали в государстве. Улучшения произошли из-за того, что в стране появилась точка отсчета. Ею стала честность короля! А остальное уже зависело от самих людей.
  
  Послесловие
  Очнувшись, дети не поняли, что находятся в реальном мире. Они восприняли случившееся как сон. Только янтарные статуэтки везде носили с собой. Василя и Василису пригласили работать в аппарат президента. Дети перешли учиться в кремлевскую школу. По всей стране стали преподавать основы различных культур. Люди разных национальностей теперь уважительно относились друг к другу.
  Изменения произошли и в Грошевке. Нарбек теперь не был изгоем, и его гостеприимная мама часто приглашала ребят домой. Брат Ричи больше не был бритоголовым. Ричард решил доказать Оксане, что может учиться на отлично, увлекся и незаметно поменялся сам. Вилл и Воли виделись с ребятами, приезжая в загородный дом по выходным.
  Виллаксерас вырос и, став учёным, изобрел индикаторы совести, какие были в параллельном мире.
  Правда, через некоторое время кто-то за большие деньги стал изготавливать фальшивые. Но случилось это позже. И когда вырос сын Воли, он повторил тот путь, чтобы встряхнуть последующих правителей.
  Это было необходимо, ведь человек не может быть всё время хорошим.
   Конец Размер рукописи: 4 авторских листа ( 160 тыс знаков с пробелами) [email protected]
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"