ПИСЬМО В НЬЮ-ЙОРК   Калининград 2000г.
Часть первая

“ Письмо в Нью-Йорк “

Как там Нью-Йорк? Старушка над Гудзоном?!
Какие там бывают вечера?!
Вам возвращаться, право, нет резона,
Но Вы звонили снова мне с утра.

Что Вы вновь заскучали по России,
По городку, что на закатах спит.
Вновь в гости к Вам заходит ностальгия,
Ее не лечат, как и этот СПИД.

У нас опять дожди и непогода,
И разговоры вновь про модный героин,
Вас не бывает снова по полгода...
Опять Нью-Йорк, а я совсем один.

Переболеть и не хочу, и не умею,
Что время лечит - только не меня,
Но повзрослел, лет прошлых не жалею,
Они согреют, словно жар огня.

Перебирал неперечитанные строки,
Которые не смог Вам отослать.
Ах, как смешны наивные упреки,
Да, впрочем, что былое вспоминать?!

Как там Нью-Йорк и песни на Бродвее?
Как там Манхеттен и Гарлем?
Шумны опять на Брайтоне евреи,
Как итальянцы в несхожденьи тем.

Вы позвоните, я Вас успокою,
Опять про что-то тихо пошучу
И может вместе на луну повоем
(Вот для стихов и тему получу).

А городок скучает у Преголи,
В жару сбегая на балтийский пляж
И, вроде, всем казалось бы доволен...
На том целую! 
		Вечно Ваш!

(июнь 2000г.)


“ 7-47 ”

7-47... в Нью-Йорк и навсегда,
А возвращаться - детская причуда,
Вы просто уезжаете туда,
Я возвращаюсь просто, но оттуда.

А ностальгия - глупая беда,
Вновь разговор замесит в подворотне,
Вы завтра уезжаете туда,
Я возвращаюсь просто, но сегодня.

Да, там другие люди и дома,
И там другие песни над Гудзоном,
Вы просто уезжаете туда
И возвращаться, право, нет резона.

И я на проводах тихонько постою
На краешке, уже, воспоминаний,
А за отъезд, признаться, не корю
И, право, очень даже понимаю.

И мне теперь каштаны по-прямой
Да разговор с друзьями до полночи,
Еще не распрощались мы с тобой,
А я уже скучаю очень-очень.

(июнь 1999г.)


“ Без тебя ”

Отвернись в суету городскую,
Не смотри за движением рук,
Я еще по тебе не тоскую
И не знаю, кто враг, а кто друг.

Я еще неказистый и трезвый
На морозе январском стою,
Под ногами грязь хлюпает мерзко,
А я в небо с улыбкой смотрю.

Жду весны и зеленого дыма,
Что осядет на ветках потом,
Ты наверное все позабыла,
Раз меня не позвала в свой дом.

Я стою и минуты считаю,
Зря непьющий в мирской суете,
От чего-то смешного страдаю
И фантазии там еще те...

Разливаю гель по бумаге,
Соблюдая условность строки,
Может быть замахнуть для отваги
И понять, кто друзья и враги?!

Пусть нелепа эта дилемма,
Да и я не Платон, не Сократ...
Так, причудливая теорема,
Что сложилась из писем и дат.

Пью легко и чуть-чуть торопливо,
Напиваюсь - все реже уже,
Недопитое греется пиво
На рисованном мной чертеже.

Объяснял, как доехать в пивную,
Не хватило азбуки рук,
Я теперь по тебе не тоскую
И уж знаю, кто враг, а кто друг.

(ноябрь 1998г.)


“ Слушает асфальт ”

Слушает шаги асфальт,
Что растают в шуме городском,
Хочеться тебя  сюда позвать -
Поболтать немного о былом.

Непременно снова заспешишь
В суету и городской поток,
Вот и развела нас жизнь -
До конца понять тебя не смог.

А быть может и не захотел
Весь уклад привычный изменить,
Песенки свои я хрипло пел
И терял, чтоб снова находить.

Не являлась никогда во снах,
Слишком разные у нас пути:
Мой тропинками в стихах,
Твой да на чужой груди.

Я уже не буду упрекать,
Даже эту песню не пошлю,
Да, других умею целовать -
Им стихи простые раздаю.

Слушает шаги асфальт,
Только тихо в тишине ночной
И меня уже не надо звать,
Ведь другая милая со мной.

(июнь 1997г.)


“ Городской Ангел ”

Ангел с папиросой городской
На гитаре перебрал аккорды,
Заглянул в глаза мои с тоской,
Ангел с папиросой, кто ты?!
	Сколько папирос перекурил
Между чашек оставляя ноты,
Ничего он мне не объяснил,
Только перебрал аккорды.

В гаме городском кафе
Песни сочинял тихо,
А потом наигрывал мне
Понемногу путал рифмы.
Кутался в смешной пиджак
И ломал свою булку,
Уходил в ночной мрак
Поступью своей гулкой.

Цокали подковы каблуков,
Ритмы выбивая песням,
В голове мелодиям стихов
Было так порой тесно.
И прижился он в кафе,
Крыльями сгонял крошки,
Приходил легко и на легке,
Что-то приносил кошке.

Говорил порою: “Не грусти!”
Подставляя под беду плечи.
-Унывать мужчине не в чести,
Время ей-же-ей лечит.

*
А порой осеннею исчез,
Много кривотолков было,
Что в петлю он от тоски залез
И ее смягчил мылом.

(ноябрь 1998г.)


“ Давай поговорим ”

Давай поговорим
с полночи до зари?!
Давай поговорим
о прошлом и не прошлом,
Как хорошо придти 
на старые дворы,
Но возвратить обратно
невозможно.

Давай поговорим
под крепенький чаек
И долго осилим
на тесной нашей кухне.
Давай поговорим -
всему отпущен срок,
Но только сигарета
снова тухнет.

Давай поговорим,
есть время и чем,
А можно просто так -
давно тебя не видел
И под окно опять
скамейка загрустит,
Ты знаешь, извини,
что я тебя обидел.

Давай поговорим
немного о любви
И можно о делах,
но только торопливо,
А помнишь ту шампань,
что распивали мы
И были ведь тогда
наивны и счастливы.

(март 1999г.)


“ Примадонна ”

Я столько пела о любви
И столько раз на “бис” рыдала,
Что только лишь ее угли
Меня спасали от провала.

Я столько плакала смеясь,
Когда она все ж уходила
И шла на сцену не боясь,
Мне это зрители простили.

Простили прошлые дела
И увлечения былые,
Я обращала все в слова,
А разве вы так не любили?!

Когда в тумане голова,
Казалось лучше уж не будет,
Но уходил опять с утра,
Что не хватало, право, люди?!

Я столько пела о любви,
Но вот не разу не солгала,
Меня любили снова вы
И вновь спасали от провала.

(январь 1999г.)


“ Городской блюз ”

Блюз прольется городской
И отскочит от витрин,
Гладь асфальтовой водой
Отразит, что я один.
	Тенор слабый саксофон
	Подпоет тихонько мне,
	Этой песне в унисон,
	Ну, а мне уже - вполне.

Блюз размером не идет,
Тихо плечи подниму,
В водостоках потечет -
Это нужно одному.
	Упадет последний снег,
	Размывая все следы
	И в ладони его нет -
	Листья черные беды,

	Что уже забыта мной
	И на рифмах пролегла,
	Блюз прольется городской,
	Что отскочит от стекла.

Лица строгие витрин
Заглядятся снова вслед:
Не спеша иду один,
Притоптав последний снег...

(февраль 1999г.) 


“ Утро ”

Разрежет мне будильник ночь,
Подскажет громко, что пора
И я отчаливаю прочь
На белых саночках утра.

А недоспавшая луна
Затеет снова разговор,
Все знает, видела она -
Полночный и счастливый вор.

И вы читаете стихи,
Что я порою приношу,
Пускай местами и плохи,
Ругать-судить их не прошу.

Разрезал мне будильник ночь,
Сон отделяя от утра,
Жаль, но отчаливаю прочь,
Не обижайтесь, мне пора.

Я вечерочком заскачу
На крепкий и с бисквитом чай,
Про что-то снова пошучу
И до утра -  так невзначай.

(февраль 1999г.)


“ Кто я, что я ”

Подумать если, кто же я -
Тапер, играющий судьбу
И клавиши моя семья,
Чтоб не раскатывал губу.
	Я оживаю только в них,
	Пускаясь в недалекий путь
	И удержать пытаюсь нить,
	С дороги этой не свернуть.

Но загрустят мои глаза,
Мотив напомнит о былом,
Чужим нельзя пересказать,
Вновь оставляю на потом.
	А невзначай, коль замолчу,
	В плече вопьется тишина
	И ей привычно пошучу,
	Что, мол, не вовремя она.

Костяшки-клавиши мелькнут,
Дней пересчитывая счет,
Всю жизнь изменят пять минут
И что за этим, кто поймет.

Подумать если, кто тапер -
Чудак, играющий в судьбу,
Мелодий этих разговор
Понятен только лишь ему.

Кабак закроет тихо дверь,
Погасит поздние огни
И пересуды (верь - не верь)
Раздуют тлевшие угли.
	Халдеи у камина спят,
	Портвейном облегчивши сон,
	А поутру они опять
	Свой начинают моцион.

Тапер сыграет на заказ
Для всей услады кабака,
Не подымая серых глаз...
Хоть бы не дрогнула рука.

(февраль 1999г.) 


“ Зимний романс ”

На февральских штормах
зябнет маленький город,
Мы сбегаем туда
от невзгод и друзей
И гуляем в снегах,
пьем с бисквитами кофе,
А потом заспешим
в суету новых дней.

Пахнет йодом снежок
и хрустит под ногами,
А быть может на ночь
даст убежище нам
Этот гном-городок
со своими домами
В белых новых постройках
старины пополам.

А на склонах песок
осыпается пылью
И береза сползет,
не заплачет весной,
Не расскажет другим,
как здесь двое чудили
И как вечером врозь
поспешали домой.

Запоздалый романс
запоется штормами,
Что, мол, скоро весна
застучит по стеклу.
Этот сон без прикрас,
как снега, не растает,
Ну, а этим двоим,
вновь спешить в суету.

(февраль 1999г.)  


“ Ангел ночи ”

Ангел Ночи тихо загрустил,
Ночь его скучна.
Как ее он только не любил,
А она ушла.
Ночь запахнет горьким табаком,
Мертвы зеркала
И под утро только лишь тайком
Позвонит она.

Чтобы рассказать о том, что нет.
Чтобы поругать весь белый свет.
Чтобы ущипнуть слегка его -
Больше ничего.
Чтобы побыстрей одной заснуть.
Чтобы позабыть дневную муть.
Чтобы растревожить сон его -
Только и всего.

Ангел Ночи тихо загрустил,
Ночь его пуста
И за все ее давно простил,
В сердце пустота.
Ночь запахнет новою весной,
Прямо до греха
И опять предутренней порой 
Позвонит она.

Чтобы о другом поговорить.
Чтоб обиды прошлые забыть.
Чтоб под руки добрые его -
Только и всего.
Чтобы до утра уже не спать.
Что спешит его поцеловать,
Чтоб лечить бессонницу его -
Больше ничего.

(февраль 1999г.)


“ Журавли ”

Закажу “Журавлей” в кабаке,
Не Бернеса, а старых Вертинского
И они поплывут налегке,
Как тоска из края колымского.

Сколько раз так себе напевал,
На разводе стоял и насвистывал
И глазами их клин провожал,
Улетающих в небо чуть мглистое.

И зека понимали меня,
И прощали за голос простуженный,
Песнь летела вслед журавлям,
Подгоняемых зимними стужами.

Дай им Бог возвратиться весной,
Лишь глазами их провожу,
Через год возвращусь я домой
И на встречу к ним поспешу.

Закажу “Журавлей” в кабаке
Да упрячу в руки лицо
И они поплывут налегке
Над родительским ветхим крыльцом.

(февраль 1999г.)


“ Ваши розы ”

Ваши розы,
как окурки на снегу,
А потом -
наш незаконченный роман.
Не к тому
и не за теми я спешу,
Чтобы водкой 
зализать неровность ран.

Рваный почерк
сквозь окурки прошмыгнет,
Не осудят
за спиною, что люблю,
День неровный
снова в водосток уйдет,
Я опять один
стою не ко двору.

Вы не верите,
а я опять смолчу
И уйдете,
чтобы ночи сохранить,
навязаться
и присниться не хочу,
Вы простите,
но мне надо уходить.

Я на утро
сны блажные расскажу,
Но в тех снах
лишь розы глупые в снегах,
Вы не поняли
и вот я ухожу,
Чтоб излиться
на последок во стихах.
(март 1999г.)


“ Я подарю тебе Москву ”

Я подарю тебе Москву
В распьяных запахах сирени,
Как позабытую тоску
Написанных стихотворений.
	Я подарю тебе Москву
Всю в нескончаемых проспектах,
В своих легендах и секретах
Я подарю тебе Москву.

Я отдаю тебе Москву
С кагором масленой недели
И в теплых блинчиках икру,
Звон колокольных песнопений.
	Я подарю тебе Москву
	Есенина и Пастернака,
	Донского строгую прохладу -
	Я подарю тебе Москву.

Я подарю тебе Москву
В тоске осенних акварелей,
Как позабытую любовь
Написанных стихотворений.
	Я подарю тебе Москву,
	Что от Манежной до Арбата,
	Где не гуляли мы когда-то,
	Я подарю тебе Москву.
(май 1999г.) 


“ Пальцы в клавишах ”

Пальцы в клавишах неуверенны.
Пальцы в клавишах, что вы знаете?!
Пальцы в клавишах - грусть Есенина,
Листья желтые опадаете.

Танго в клавишах чуть осеннее.
Танго в клавишах наиграете.
И пускай на них песнь Есенина,
Что за ней - не узнаете.

Пальцы в клавишах - осторожное.
Пальцы в клавишах, что вы знаете?!
Пальцы в клавишах - дело прошлое,
Песни старые - забываете.
(июнь 1999г.)


“ Милый, родимый ”

Ну, что, родимый, проходи!
Мы до утра проговорим,
Просил ты: строго не суди,
Я, мол, тебя уже простил.

Родимый, милый мой, окстись,
В чем виновата снова я?
Кричала я: остановись,
Давай же все начнем с нуля!

А вот теперь ты и пришел,
Как разломал радикулит,
Что, с молодой не хорошо?!
У ней проблемы, целлюлит?!

А у меня - потухший бюст
И дети наши вон уже
Мне из Парижа письма шлют...
А что ж ты не был в Париже?!

Ты ж кандидат усех наук,
Я ж - полуграмотна, темна,
Но только вот не надо рук,
Где нету рук, там нет греха!

Жалеть тебя?! А ты жалел,
Когда барахталась одна,
Семью тащила на спине...
Ах, значит новая жена.

Конечно, ты не виноват,
Все были ветрены, юны,
А помнишь десять лет назад
Как уходил ты из семьи?!

Да, что об этом говорить,
Так, ты надолго заходил?!
Ах, чаю бы в семье попить,
Ты адрес спутал...
		крокодил.

(июль 1999г.)