Он бежал мощно и ровно, сухие мускулистые ноги легко несли его поджарое тело, широкая грудь, покрытая густой пепельно-серой шерстью, ритмично поднималась и опускалась. Стая не приняла его, но поплатилась за это тремя своими лучшими бойцами, и теперь, подвывая издали, гнала его прочь. Он не боялся боя и никогда не сдавался, но одновременная схватка с тридцатью противниками не давала ему никаких шансов на победу, ив этот раз он предпочел отступить.
Даже на бегу, автоматически рассчитывая свой путь, он не переставал думать о том, что в этом лесу должен быть один хозяин, и рано или поздно старый вожак обязательно расстанется с жизнью, и тогда хозяином леса станет он. Это было неотвратимо. Понимал это и вожак, которыйи натравил на него молодых бойцов стаи, стараясь так оттянуть неизбежный конец своей власти.
Мерный бег по весеннему лесу даже сейчас доставлял ему удовольствие, и он еще не растерял своих сил, хотя позади был нелегкий бой со стаей, да и бежал он уже не один час. Он давным-давно мог легко уйти от погони, но не было причин бежать быстрее. Стая же, наученная недавним боем, не стремилась его повторить, угрожая ему воем из разумного далека.Но, повинуясь воле старого вожака,упорно продолжала преследование.
Он бежал мощно и ровно, тугие мускулы желваками перекатывались под кожей, чуткий нос улавливал малейшие запахи:вот здесь недавно пробежал заяц, панически пытаясь уйти от преследовавшей его большой кошки, а здесь недавно побывал целый выводок кабанов. Но сейчас не до охоты, нет, сейчас надо уходить дальше. Потом, потом, уже скоро, он вернется сюда, чтобы навести здесь свои порядки.
Стая по-прежнему сохраняла дистанцию, не пытаясь догнать его, но и не давая остановиться. Опытные охотники, они, рассыпавшись полукругом, гнали его вперед, туда, где он должен был найти свою гибель. Хитрый вожак хорошо знал свое дело и умело руководил погоней, загоняя его в нужное место -глубокий отвесный обрыв почти на самом краю леса, с двух сторон зажатый такими же отвесными скалами, с узким проходом, заканчивающимся смертью. Туда и гнала его стая. И выхода не было: или бежать вперед, надеясь на удачу, или принять неравный бой с целой стаей.
Он выбрал первое...
Я
Я бежал, выбиваясь из последних сил, в горле драло нещадно, ноги, словно налитые свинцом, еле передвигались. Иногда мне казалось, что они вообще не двигаются, и тогда я наклонял голову, чтобы посмотреть на них. Уже почти два часа продолжалась эта изнурительная гонка, в конце которой меня ждала неизбежная смерть. Шансов не было никаких, но я упрямо сопротивлялся и бежал, бежал... До спасительного леса оставалось метров двести. Но это были невозможные двести метров: сил уже не оставалось, а сзади, совсем близко, доносился рев моторов и издевательские выкрики.Второе дыхание уже давным-давно пришло и ушло, а вот третьего, как видно, я уже не дождусь. Но я упрямо бежал и бежал. Сзади, не приближаясь, но и не удаляясь с веселым гоготом неслись враги. Они знали, что мне не уйти, и не торопились с погоней, растягивая удовольствие.
И черт же меня дернул впервые в жизни проявить ненужное великодушие. Да и было бы из-за кого, так, просто дрянная шлюшка выпендривалась, а я вообразил невесть что, и благородно бросился спасать. Один на один с этим пьяным увальнем я бы еще справился, но кто же знал, что их там оттягивалась целая банда. И теперь эти "веселые ребята" на своих "харлеях" и "судзуках" травили меня, как зайца.
До леса оставалось еще метров сто, когда силы окончательно покинули меня и я, обессиленный, обреченно остановился. Я стоял на подгибающихся ногах, не было сил даже обернуться и посмотреть в глаза своим мучителям. А сзади уже догоняла волна рокота и воплей. Вдруг неожиданно за спиной что-то с грохотом взорвалось, и мгновенье тишины огласилось руганью, воплями и рыком моторов. Я обернулся - метрах в шестидесяти от меня образовалась всеобщая свалка. Передний мотоциклист перевернулся, на него наехал следующий, а за ним еще. Все это светопреставление сопровождалось руганью, воплями девиц и стонами раненых. Я некоторое время простоял, словно в трансе, пока не понял, что судьба великодушно подарила мне еще один шанс.
Откуда и силы взялись - я бежал к спасительному лесу, хрипя обожженным горлом, изо всех сил переставляя непослушные колоды ног, а позади по-прежнему неслись крики и вопли. "Господи, - мысленно взмолился я, - дай мне еще немного сил и времени, еще чуть-чуть, еще немного". И словно услышав мои слова, ноги начали работать быстрее, и на последнем усилии я ввалился в прохладную зелень леса.
Отбежав в запале еще пару десятков метров, я без сил упал под куст, хватая открытым ртом раскаленный воздух. Перед глазами плыли красные пятна, навалилась тошнота, и я на несколько мгновений потерял сознание...
...Постепенно кровавый туман, застилавший мне глаза, растворился, я начал видеть и, что более важно, трезво соображать. Я понимал, что эти гады так просто меня не отпустят, несколько минут, отпущенных мне очень вовремя произошедшей свалкой, быстро пройдут, и эти полупьяные, озверевшие проклятые байкеры с еще большим энтузиазмом снова бросятся за мной в погоню.
Я прислушался - вопли еще были слышны, но уже намечался какой-то порядок в реве моторов и я понял, что пора уносить ноги. С трудом поднявшись, проглотив мгновенно подступившую к горлу дурноту, я заставил передвигаться две дубовые колоды, которыми казались мне мои ноги. Потихоньку, цепляясь за ветки кустов и стволы деревьев, я побрел вглубь леса. Я брел наугад, стараясь выбирать места погуще: во-первых, так идти было легче - хватаясь за ветки кустов,я хоть как-то мог передвигаться, а во-вторых, я надеялся, что их проклятые сверкающие и ревущие мотоциклы не смогут здесь проехать. Медленно, очень медленно я забирался вглубь леса. Сейчас он уже не пугал меня, насквозь городского жителя, привыкшего к широким тротуарам, а не к заросшему густым кустарником сосняку. И сейчас я не боялся заблудиться, а наоборот, старался забрести поглубже. Я падал и поднимался, и снова падал, и снова вставал, но упрямо продолжал продвигаться вглубь.
Сначала кругом было тихо, и я молил бога, чтобы эта тишина продержалось как можно дольше, но, увы, скоро до меня опять стал доноситься ненавистный рев моторов. Изо всех сил я потащился дальше. Странно, но сначала я шел очень медленно, потом перешел на быстрый шаг, а потом и побежал. Наверное, со стороны мой бег выглядел очень смешным, и меня мог бы легко обогнать десятилетний ребенок, но для меня это было подвигом. В эти минуты я вспомнил старый фильм, в котором показывали побег изможденных заключенных из лагеря, - я бежал также. Но все равно бежал. Бежал и бежал!
Рев моторов медленно, но неотвратимо приближался, мне казалось, что он доносится со всех сторон, непонятно было, куда надо бежать, поэтому я бездумно несся все вперед и вперед, надеясь на удачу...
Он
Вбегая в теснину, он уже понимал, что выхода отсюда ему не будет, но продолжал упорно бежать вперед. Справа и слева совершенно отвесные бурые скалы не давали ему возможности отклониться. Вой стаи становился все ближе - старый вожак торопился покончить с опасным соперником. Стремительно проносясь по узкому коридору, он внимательно осматривался кругом, ища удобно место для последнего боя. Кругом - только стены скал, и он продолжал свой бег, надеясь где-нибудь впереди найти удобное место, чтобы свернуть.
Вперед, снова вперед, и ни минуты остановки, чтобы развернуться и впиться в последний раз в ненавистное горло, чтобы еще раз почувствовать вкус крови врага и услышать хрип его уходящей жизни.
Он бежал вперед, ни на минуты не замедляя своего стремительного бега, хотя острый нюх и чуткие уши подсказывали ему, что там, впереди, огромный провал. Разум твердил "остановись", но он упрямо и гордо продолжал свой бегнавстречу смерти.
Стремительно он несся вперед, к своей свободе, и также стремительно навстречу ему неслась неизбежная смерть. В эти несколько коротких минут он увидел всю свою жизнь. Смешной щенок, на подламывающихся лапах, впервые выбравшийся из глубокой норы, ошеломленный обилием запахов и света; молодой волк, несущийся по просторам со своей стаей; жуткая смерть стаи от пролетающей гудящей железной птицы и долгое, долгое одиночество. И сейчас он умирал, но умирал, как и жил, свободным. Он был рожден свободным, свободным он и уходил из этой жизни.
Вперед и вперед несли его ноги, вот уже впереди показался свет, он напрягся и стремительно рванулся в последнем броске. На мгновенье, выскочив на край обрыва, сжавшись, как пружина, он вложил в свой последний прыжок все свои силы в тщетной надежде перенестись через это огромное пространство...
Я
Совершенно не представляя, куда я бегу, я из последних сил бежал вперед, надеясь теперь только на удачу. Лес для меня всегда представлял загадку, и я плохо понимал, где сейчас нахожусь. Постегиваемый приближающимся грохотом мощных моторов, выбиваясь из последних сил, я несся все вперед и вперед, не разбирая дороги. Мне казалось, что где-то там, впереди, я, наконец, обрету свободу, и мои проклятые мучители сгинут без следа. Я рвался вперед, как бегун на Олимпийских играх. Быть может, со стороны мой бег казался бегом загнанной черепахи, но мне мерещилось, что я несся как вихрь, правда, странно, что рев моторов при этом нисколько не утихал, а, наоборот, становился все громче и громче.
Выскочив в очередной раз на небольшую поляну, я увидел, что через нее в глубину уходит довольно заметная тропа. "Господи, наверное, где-то близко люди". И я с новой силой рванул вперед. Пробежав еще метров сто среди обступающих тропу деревьев, я пулей вылетел на небольшую площадку, за которой виднелся глубокий и широкий провал. Изо всех сил я пытался остановиться, но сила инерции была столь велика, а площадка такая крохотная, что я мимоволи продолжал быстро нестись вперед. "Перепрыгну", - сгоряча подумал я и начал наращивать скорость, но уже на самом краю обреченно подумал "нет" и поднял голову. В глаза мне смотрела смерть...
Они
Уже в полете, проваливаясь и замирая от дикого ужаса, я почувствовал, как столкнулся с чем-то мохнатым и горячим. Удар был настолько сильным, что он мгновенно выбил из меня весь дух, и я счастливо рухнул во тьму...
... Тьма медленно сменялась багровым туманом... Голова разламывалась от невыносимо-жуткой боли... Я попытался пошевелиться, и тело мгновенно отозвалось еще более ужасной болью. Этого я не смог выдержать и опять погрузился в блаженную тьму. Единственно разумной мыслью, промелькнувшей у меня в эти мгновенья, было: "Кажется, я жив...".
Второй раз я пришел в себя, наверное, через пол столетья. Когда тьма начала меняться на уже знакомый мне туман я, помня свой прошлый неудачный опыт, не пытался шевелиться, а просто лежал и ждал момента, когда хоть немного восстановиться зрение. "Жив, жив, господи, я жив...", - думал я, и это после всего того ужаса, который произошел со мной. "А я?", - вдруг неожиданно возник у меня в голове вопрос, - "Я жив...?".
Никогда не считал себя сумасшедшим, всегда трезво смотрел на жизнь (кроме сегодняшнего, такого неудачного дня), частенько сам с собой мысленно вел беседы, да и кто их не ведет. Ну, может быть, я немного больше других, но я ведь "близнец", а значит где-то глубоко-глубоко внутри меня запрятано мое второе я, так что это было в порядке вещей.
Странно, но хотя этот вопрос прозвучал внутри меня, я его сам себе не задавал. "Я жив?", - опять кто-то уже более настойчиво спросил меня во мне. Мне такая бесцеремонность не понравилась, хотя, если подумать, меня самого тоже начинал немного тревожить этот вопрос. Пришлось мысленно ответить, хотя я и не знал, кому: "Да, жив, ты, жив, успокойся". И, уже немного освоившись с происходящим бредом, сам спросил: "Эй, а ты кто?". Моментальный ответ "Я - Серый" совсем сбил меня с толку. Хотя если подумать трезво, а вот этого я сам себе обещать пока не мог, то чего только не может произойти в голове у человека, рухнувшего с огромной высоты на камни. Эта мысль меня заинтересовала и вышла на первый план. "Интересно, а как это я остался в живых, если упал с такой высоты? Или я уже не живу...?". Странно, но никакой трубы, а тем более светящегося выхода перед собой я не видел. Я попробовал пошевелиться, тело слушалось плохо, но все-таки, отзываясь острой болью, слушалось. Пошевелил одной ногой, потом другой, руками, вроде, получилось. Со зрением правда пока не все было в порядке, багровый туман никак не хотел уходить, но постепенно редел, и я думал, что это временное явление, и скоро зрение восстановится. Попытался приподняться, но непослушные руки разъезжались, и я решил с этим пока повременить. Рядом кто-то тоже заворочался, я скосил глаза, но проклятый туман никак не хотел рассеваться, и я так ничего и не увидел, кроме какого-то шевелящегося силуэта.
"Ты кто?", - опять мысленно спросил я.
В ответ почувствовал удивление, и опять безликий голос в моей бедной гудящей голове произнес те же слова: "Я - Серый".
Господи, ну что за нелепая ситуация, рехнуться можно! Рухнуть с такой высоты, отключиться бог знает на сколько, а потом очнуться где-то и вести такой дурацкий разговор с кем-то, кто называет себя Серым.
"Да понял я уже, что тебя зовут Серым, теперь скажи мне все-таки, кто ты такой и как здесь оказался".
В ответ - опять волна недоумения, потом после небольшой паузы пришел ответ: "Меня загнали".
Ага, это нам знакомо, выходит, в этот злосчастный день не одного меня травили. Нет, ну до чего же "удачно" все получилось: встретиться с таким же дураком, как и я, и где, в самой гуще леса, на дне глубокого обрыва. Да, ситуация - более нелепей не придумаешь!
Я опять попытался разглядеть того, с кем вел недавно мысленную беседу. И опять ничего не получилось, но неожиданно остро, до тошноты,включилось обоняние, и я почувствовал запах собачей шерсти. Странно, откуда здесь взялась собака, а впрочем, чего гадать, скоро все узнаю. Голова продолжала гудеть, все тело ныло, но я продолжал себя успокаивать тем, что остался жив.
Рядом кто-то опять завозился, выбираясь из-под моего бока, и я снова здорово приложился головой об камень: "Черт, а поосторожней нельзя?". В ответ - волна непонятного смущения, потом кто-то склонился надо мной, и холодный мокрый нос осторожно приблизился к моему лицу.
"Все-таки собака", - с облегчением подумал я, - "бедный зверь, тоже попал в такую же ловушку, как и я", и открыл глаза. Через рассосавшийся туман всмотрелся в того, кто склонился надо мной и мысленно охнул. Надо мной стоял огромный зверь, и этот зверь был явно не собака. Надо мной, внимательно принюхиваясь, стоял самый настоящий волк. Не знаю, может быть, здесь сыграло еще и мое лежачее положение, но мне он показался огромным, очень огромным. "Матерый", неожиданно пришло мне на ум слово, вычитанное в каких-то старых книжках.
"Бред какой-то", - я опять закрыл глаза. Ну не может такого быть, просто не может, сейчас я открою глаза, и все пройдет. Я мудро последовал своему собственному совету и осторожно приоткрыл один глаз, но все осталось по-прежнему - волк никуда не исчез. И что теперь делать, звать на помощь? Куда же этот Серый так не вовремя делся? Может быть, вдвоем мы смогли бы отбиться от этой зверюги. Хотя, какое там отбиться, вон он какой огромный, стоит надо мной и никуда не уходит. Если только попробую двинуться, то эти огромные белоснежные клыки мгновенно разорвут меня на кусочки. От ужаса я мысленно застонал и опять закрыл глаза.
"Ты... чего?", - осторожно поинтересовался кто-то у меня в голове.
"Да где же ты, Серый?", - чуть не завопил я, - "быстрей спасай меня!"
"От кого?", - удивленно поинтересовался мой невидимый собеседник, - "здесь, кроме нас с тобой, никого нет".
"Как это никого нет, ты что не видишь, кто надо мной стоит?".
В ответ - опять волна удивления, какая-то неуверенная пауза, а потом тот же голос недоуменно говорит: "Это я".
В этот раз я открыл глаза уже совершенно ошарашено и уставился прямо в ясные желтые зрачки зверя.
-- Как ты...? Кто ты...? - запинаясь, спросил я.
Мне в ответ опять пришла волна удивления, влажный черный нос опять вплотную придвинулся к моему лицу, и в голове спокойно прозвучали слова: "Я - это я".
Вот и поспорь с этим, а впрочем, спорить мне совершенно не хотелось, не то время и не то состояние. Надо было быстрееподниматься и уходить отсюда, а потом уже разбираться со всякими чудесами.
Опасливо косясь на своего нового знакомого, я попытался приподняться и со стоном упал обратно. Черт, как же больно, все тело - один сплошной комок боли, но хорошо хоть, что ноги, руки слушаются. Я немного полежал, дожидаясь момента, когда исчезнут цветные пятна у меня перед глазами, потом внимательно посмотрел на этого удивительного волка.Он спокойно стоял рядом со мной и тоже внимательно рассматривал меня.
Я немного приподнялся, поудобнее устраиваясь на чем-то мягком (как потом выяснилось, нам с Серым просто сказочно повезло - оба мы, столкнувшись в воздухе, упали на ворох старых, перегнивших листьев, каким-то чудом занесенных сюда, на дно обрыва), и принялся рассматривать того, кто вот так, запросто вошел в в мою жизнь и в мой разум.
Это был большой зверь в полном расцвете своих сил, густая серая шерсть не скрывала мощныхмышц груди, крупные лапы уверенно стояли на земле и светло-желтые глаза, не мигая, спокойно и сосредоточенно смотрели на меня. Нет, даже не на меня, а как-то вглубь меня. Странно, но я поймал себя на том, что меня это уже нетак пугает.
-- И что мы теперь будем делать? - поинтересовался я у своего нового друга.
Тот поднял морду вверх, внимательно принюхался, потом опять посмотрел на меня:
-- Надо отсюда уходить. Быстро.
Ха, легко сказать "уходить", да трудно сделать. Я опять попытался подняться, и снова ничего не получилось, хотя было уже не так больно.
-- Видишь, не получается пока, - я виновато покосился на волка, - мне надо немного полежать, прийти в себя. Ты отделался легче, чем я.
Тот неожиданно согласился:
-- Хорошо, лежи, я сейчас, - и, развернувшись, почти мгновенно исчез за валунами.
Несколько минут, я ни о чем не думал, прислушиваясь к самому себе. Сейчас меня больше интересовал я сам, чем то удивительное, что только что произошло со мной. Я сейчас переживал свое второе рождение, и мысли о разговаривающем со мной волке ушли на второй план. Внутри все ныло, но, похоже, никаких внутренних органов я не повредил, хотя болело все чертовски здорово. Я поднял голову и посмотрел вверх, туда, откуда еще совсем недавно совершил свое падение, и у меня от ужаса опять закружилась голова. Это было просто чудо, что я, упав с высоты девятиэтажного дома, остался жив, да еще ничего и не переломал себе при этом. Я повел головой - вокруг камни, валуны и опять огромные камни, и только здесь, на нескольких метрах, между двух огромных валунов ветер нанес несколько охапок листьев, на которые я так удачно и упал. Ха, удачно упал, если бы я в воздухе не столкнулся с волком, остались бы от меня одни лишь воспоминания. Я опять вспомнил о своих мучителях. "Вот ведь гады", - от ярости я заскрипел зубами, - "чертовые убийцы на своих мотоциклах, ну погодите, я до вас еще доберусь..."
На этом мои героические мысли прервались, неожиданно, словно из ниоткуда, рядом опять возник волк, и у меня опять в голове возник его голос:
-- Здесь совсем рядом вода.
И только теперь, глянув на его мокрую шерсть, я понял, как жутко у меня пересохло в глотке и как я хочу пить:
-- Где...?Далеко...? - выдохнул я.
-- Нет, совсем рядом.
Постанывая и ругаясь сквозь зубы, я потихоньку стал приподниматься. Сначала сел ровно, опираясь спиной о валун, потом немного отдышавшись, стал подниматься. Получалось с трудом, потом пошло легче, когда кто-то теплый и мохнатый стал сзади меня осторожно подталкивать. И вот я встал, на шатающихся ногах сделал неуверенный шаг, потом еще один и еще. С каждым следующим шагом ноги шли все увереннее и увереннее, и мне казалось, что я передвигаюсь достаточно быстро, но вот проплывающие мимо меня валуны почему-то со мной были не согласны и предпочитали в обратную сторону еле ползти.
Волк все время шел рядом, мыслей его я в своей голове не чувствовал, но ощущение его молчаливой поддержки не покидало меня.
Кое-как добравшись до поворота, я увидал, что никакой воды впереди нет и в помине.
-- Ну и где же вода? - поинтересовался я у своего провожатого.
-- Здесь рядом, близко...
Я только обреченно вздохнул, сознавая, что величины расстояний для меня и для волка совершенно различны. Что для него близко, то для меня может быть, эдак, за пару километров.
-- Что, действительно близко? - со вздохом поинтересовался я.
-- Да.
Пришлось поверить и тащиться дальше. Как-то незаметно для самого себя я втянулся, и каждый следующий шаг давался мне легче, чем предыдущий. Да и валуны с каждым шагом вели себя все лучше и лучше. Я уже потихоньку стал обращать внимание на окружающий меня мир, глянул на идущего рядом волка и только теперь заметил, что его правый бок в нескольких местах кровоточит, да и походка у моего спутника была какая-то неправильная, дерганная, похоже, что ему больно наступать на одну из передних лап.
-- Серый!
В ответ на повернувшейся ко мне морде немой вопрос.
-- Это я тебя так? - я кивнул на его израненный бок, - прости, я не хотел, так уж получилось.
-- Нет, - тот мотнул головой, - это стая.
-- И что?
-- Пришлось уходить.
Мы помолчали, каждый думая о своем, потом я опять спросил:
-- А что, им тоже досталось?
-- Да.
-- Ничего, мы им еще покажем.
-- Мы?
-- А ты что, не принимаешь меня в свою команду? Теперь, брат, мы с тобой повязаны одной веревочкой, куда я, туда и ты, куда ты, туда и я. - Я тяжело вздохнул. - В город мне теперь никак нельзя, да и тебе, как вижу, в этом лесу тоже пришлось не сладко.
-- Все равно это только мое дело, - упрямо гнул он свое.
-- Ладно, как хочешь, я не напрашиваюсь. Только помни, что мы теперь одна команда.
-- Почему?
-- Да потому, - я с натугой засмеялся, - где ты видел, чтобы кто-то еще вот так мог друг с другом общаться, как мы с тобой сейчас?
Я только теперь по-настоящему задумался. И правда, что же все таки такое произошло с нами, что мы вот так смогли установить друг с другом такую мысленную связь. Я удивлялся сам себе - вот я, насквозь городской житель, который в лес изредка выезжал только на веселые пикники, так спокойно воспринял эту невозможную ситуацию и сейчас иду рядом с огромным диким волком, и более того, не просто иду, а мысленно поддерживаю разговор. Бред, полный бред! Хотя какой это бред, если все происходит с ужасающей меня реальностью.
Так, размышляя, я не заметил узловатый корень у себя под ногами и чуть опять не грохнулся на землю, и сейчас же все тело отозвалось острой болью.
-- Черт, - чертыхнулся я, - как же больно!
-- Ты живой, - получил я в ответ, - а боль пройдет.
С этим утверждением трудно было не согласиться.
Через силу я усмехнулся:
-- Да ты оказывается философ.
-- Не знаю что это... Это жизнь, - получил я в ответ.
Впереди за поворотом я увидел небольшой ручеек, а потом и услышал нежное журчание воды.
...Я пил и пил, царапая горло, и не мог остановиться. А когда, казалось, вода уже потекла из носа, смочил еще и голову. Стало намного легче. Отдуваясь,я откинулся на прохладный камень:
-- Уф-ф, как же хорошо.
Волк промолчал, он лежал рядом и осторожно зализывал лапу.
-- Дай посмотрю, - сказал я, - может быть у тебя перелом.
-- Нет, просто ударил. Скоро пройдет.
-- Ну, как хочешь. - Мы помолчали, каждый занятый своим делом. Потом я опять прервал молчание:
-- Что будем делать дальше?Что скажешь?
Волк не ответил, продолжая упорно трудиться над лапой, потом осторожно стал зализывать ободранный бок.
-- Понятно, предоставляешь решать это дело мне.
Я задумался. А и правда, что же делать нам дальше? Вот именно, не мне, а нам. Разбежаться в разные стороны и продолжать жить дальше, как ни в чем не бывало? У каждого до этого была своя собственная жизнь, вот и будем продолжать ее жить. Он себе, а я себе. У него есть лес, а у меня - моя квартира.
Я покосился на волка, тот закончил вылизывать лапу и теперь спокойно сидел и смотрел на меня своими желтыми глазами. Не знаю почему, но у меня неожиданно появилось такое чувство, что решение должен принять именно я. Странно, всегда решал все только за самого себя, а теперь этот удивительный зверь вдруг безоговорочно решил, что из нас двоих главным буду я. А может быть, я ошибаюсь, и он просто отдыхает и только ждет момента, когда сможет от меня отвязаться и скрыться в своем лесу? Нет, не похоже. Я опять стал размышлять и неожиданно поймал себя на том, что мне совершенно не хочется никуда уходить. Я вдруг понял, что моя опостылевшая городская жизнь больше не для меня, что мне не хочется идти к себе домой, не хочется идти опять на работу и заниматься никому не нужными делами. И главное - меня никто там не ждет. Всех тех, с кем я периодически встречался, никак нельзя было причислить к моим близким. Я был одинок в этом людском море и никому особенно не нужен.Да что там нужен, никто даже не заметит моего исчезновения. Потом посмотрел на волка и неожиданно понял, что он тоже одинок, что он такой же одиночка, как и я. Я усмехнулся - неудивительно, что мы нашли друг друга, два таких очень одиноких, но таких не похожих друг на друга существа. А вот то, что мы мысленно могли понимать и разговаривать друг с другом - это было удивительно. Впрочем, человеческий мозг - это загадка для самого человека, что в нем таится, какие возможности и при каких условиях они проявляются - этого никто не знал и не мог предсказать. Я вспомнил сильный удар во время падения в пропасть, наверное, что-то произошло с моим мозгом, да и с мозгом ударившегося об меня зверя. Это что-то нас и связало. Я немного просто полежал, не думая больше не о чем, потом решительно повернулся к волку:
-- Серый!
Тот в ответ насторожил уши.
-- Я сейчас еще немного отдохну, потом вернусь ненадолго в город - надо уладить некоторые дела, потом вернусь. А ты возвращайся в лес и жди меня, я скоро вернусь. Как услышишь мой зов, сейчас же приходи, понял? - Я немного помолчал, соображая, потом продолжил, - и не впутывайся пока ни в какие разборки со стаей, затаись, дождись меня. Тогда все и решим. Все, теперь уходи.
Волк поднялся, молча подошел ко мне, наклонил голову и слегка боднул головой в плечо. Потом развернулся и также молча, неспешной прихрамывающей трусцой исчез за поворотом.Стало чего-то не хватать, да и все вокруг, до этого момента казавшееся чуть ли не родным, стало каким-то непривычным, чужим. Накатилась тоска. И сразу же у меня в голове раздалось спокойное:
-- Я с тобой.
При этом ощущение было такое, что никакого расстояния, разделявшего меня изверя, не существовало вовсе. Теплое чувство этой, такой странной, дружбы затопило меня. Никогда и ни от кого я не чувствовал такой поддержки.
-- Спасибо тебе, Серый! Теперь я это знаю.
Я еще немного полежал, прикидывая, что мне нужно будет сделать в первую очередь, потом поднялся и, немного пошатываясь, направился вниз по извилистому дну обрыва. Я ненадолго возвращался в город. Решение было принято и теперь только надо было его удачно осуществить.
Довольно успешно я прошел вдоль по длинному каньону, больше не набив себе ни одной шишки, и там, где намечался пологий спуск, стал осторожно подниматься по нему вверх. Это оказалось не таким простым делом, как я думал сначала. Так-сяк я еще мог достаточно быстро идти по ровному месту, а вот вверх - здесь я забуксовал. Побитое тело еще не очень хорошо меня слушалось, и приходилось часто останавливаться и отдыхать. Но все равно, медленно, но упорно я выбирался наверх, оставляя за собой, внизу, весь ужас пережитого дня.
Весь мокрый, как мышь, я, наконец, оказался наверху и больше не оглядываясь, принялся выбираться из леса. Странно, но теперь я уверенно держал нужное мне направление, что-то во мне подсказывало, что я иду правильно. Или нет? Я засомневался, приостановился, и сейчас же услышал спокойно-уверенное:
-- Ты идешь правильным путем.
Я тепло улыбнулся:
-- Спасибо, Серый! Ты где?
Я слышал его так четко, словно он находился рядом со мной, похоже, что расстояние на нашу связь никак не влияло.
-- Я голодный, охочусь, не мешай.
-- Удачи тебе, друг мой.
Я продолжал двигаться дальше, отбросив все сомнения. И никогда еще я себя так уверенно не чувствовал, похоже, что я стал совершенно другим. Теперь я четко представлял, что и как мне надо делать дальше, и от этого у меня на душе было спокойно, а еще у меня теперь был настоящий друг, и от этого на душе было еще и светло.
Город
...Наступал вечер, вечер такого трудного дня. Вечернее солнце спокойно садилось за горизонт, ласковые вечерние сумерки опускались на землю, заканчивался еще один теплый весенний день. На лесной опушке стоял человек. Стоял он спокойно, уверенно, со стороны казалось, что даже расслабленно. Но это только так казалось, стоял готовый действовать, полностью уверенный в своих силах человек...
Выбравшись на окраину леса, я с облегчением вздохнул. Когда-то я слышал, что у человека, попадающего в джунгли есть только два счастливых дня - первый, когда он заходит в джунгли, второй - когда выходит. У меня - все не так, во-первых, наш лес - это не джунгли, а во-вторых, заходил, а вернее, забегал я в него, самым несчастным, затравленным человеком на земле, а вот вышел совсем другим. То, что в этот день произошло со мной в лесу, перевернуло всю мою жизнь. Я это знал совершенно точно. Теперь же я спокойно и уверенно смотрел вперед, точно зная, что буду делать дальше.
Дел было действительно невпроворот, но главным было то, что я теперь совершенно точно знал, как мне надо жить и действовать дальше. Решение было принято и теперь предстояло воплотить его в жизнь. Правда, для его полного воплощения, ox, как много надо было сделать, но я был полон оптимизма. У меня впервые в жизни появиласьточная цель. И теперь, вышагивая к уже виднеющейся вдалеке конечной остановке трамвая, я в уме выстраивал план действий.
Первое, что мне надо было сделать - это рассчитаться с работой. Я знал, что смогу сделать это быстро, не отрабатывая положенных мне недель. Наш начальник очень уважал импортные горячительные напитки, а у меня как раз дома завалялась бутылка какого-то заморского джина, подаренная мне одним моим заказчиком, которому я помог успешно склепать диплом. Второе, что я запланировал, так это продать свою квартиру. С этим, как я думал, будет посложнее. Никакого опыта продажи недвижимости у меня не было, а случаев надувательств по этому поводу из газет я знал много. Но решимости это у меня не убавляло. Сделаю разведку, найду какую-нибудь солидную фирму и думаю, что этот вопрос я тоже успешно решу. Потом мне надо будет закупить все необходимое для успешной реализации моего плана. А дальше наступит самый трудный этап - надо будет все закупленное доставить на место. Это действительно была проблема. Я хотел исчезнуть из города незаметно, так, чтобы ни один человек не знал где я. Это можно было сделать довольно легко, если бы не груз или если бы у меня была собственная машина. А впрочем, чего это я волнуюсь, просто буду решать проблемы по мере их возникновения, нечего заранее ломать голову. Кроме того, был еще и господин случай, который мог неожиданно вмешаться. Короче, поживем - увидим, там будет видно.
И теперь я уже уверенно приближался к поджидающему меня трамваю. Попытался лихо запрыгнуть внутрь, на радостях забыв о своих ушибах, которые тут же жестоко напомнили о себе. И в итоге - заработав пару удивленных взглядов, еле-еле дополз до свободного места.
Пока трамвай медленно двигался по городским окраинам, я продолжал строить свои планы. И здесь неожиданно я вдруг почувствовал мысли Серого, нет, даже не мысли, а настроение, что ли, черт, не знаю даже, как это объяснить, но я почувствовал, что его охота завершилась удачно и моему другу хорошо. "Серый", - с теплотой опять подумал я, мой, такой странный, друг. Как же иногда удивительно распоряжается тобой судьба - медленное, размеренное течение жизни в один миг меняется, все летит в тартарары, кувырком. Все, чем ты дорожил раньше, сейчас кажется таким мелочным, ненужным. Интересно, как дальше сложится моя жизнь? Я предчувствовал, что за таким крутым поворотом в моей жизни последуют и другие, еще более головоломные. Но это не пугало сейчас меня, нет, я даже с каким-то детским нетерпением ждал новых событий в своей жизни. Более того, где-то внутри меня уже давно возникла и теперь разрослась светлая звенящая радость.
А трамвай все ехал и ехал вперед, ритмично поскрипывая на поворотах, неторопливо останавливаясь на всех остановках, и путь его конечный для меня был совершенно неведом. Но одно я знал теперь совершенно точно - он вез меня в мою новую жизнь...
А город был тих, я бы даже сказал, немного напуган происшедшими со мной изменениями. Если раньше я подсознательно избегалего темноты, старался быстрее пробежать темное пространство и оказаться на освещенном месте, то теперь я смотрел на его ночные улицы с каким-то снисхождением. Мне совершенно не было страшно, мне сейчас некого было в нем бояться, я сам стал хозяином собственной жизни, сам решал, что и как мне делать. И все вокруг внезапно в одно мгновенье стало другим: темные провалы городских подворотен не казались средоточием мрака, а пустынные пространства больше не заставляли чувствовать собственную беспомощность. Город понял это и изменился, стал спокойным и даже каким-то расслабленно-сонным, он предоставил меня мне. Это было победой одинокого, затерянного в нем человека. И я впервые получил удовольствие, спокойно вышагивая по его ночным улицам. Странно, но я даже почувствовал сожаление, что мне придется скоро покинуть его. Но расстанемся мы с ним друзьями. Всю свою прожитую здесь жизнь я не понимал его, как и он меня, мы просто мирились друг с другом, вынужденные рядом сосуществовать в этом мире. Но теперь, слава богу, все это уже в прошлом, и я смогу покинуть его со спокойным сердцем. Я сам не мог себе объяснить всего этого, что сейчас чувствовал, но почему-то это для меня было очень важным. И теперь, открывая дверь своего дома, я, наконец, смог спокойно сказать ему: "Спокойной ночи тебе, город".
Этап первый: эксфильтрация
Не откладывая дело в долгий ящик, я на следующий день приступил к выполнению своего грандиозного плана. Первый этап, как я и предполагал, прошел достаточно гладко. Две бутылки с замысловатыми заморскими этикетками сделали моего начальника шелковым - какие там задержки с увольнением, меня чуть ли не под руки проводили в отдел кадров, мгновенно рассчитали и напоследок помахали ручкой. Впрочем, в таком результате я нисколько не сомневался: достаточно изучил за несколько лет свое непосредственное начальство, которое временами смахивало то на распушившего хвост павлина, то на зарывшегося головой в песок страуса, но чаще всего на страдающего от жестокого похмелья пьяницу.
Положив довольно тощую пачку купюр в карман, я принялся сходу за выполнение второго этапа, и здесь дело забуксовало. Оказывается, в городе была тьма-тьмущая больших и маленьких фирм, занимающихся покупкой и продажей недвижимости, и я не знал, какой из них отдать предпочтение. Конечно, хотелось продать свою квартиру как можно дороже - деньги для реализации моего плана нужны были мне как воздух, но и немаловажным фактором также была безопасность моегопредприятия. Я никогда не занимался такими делами, и понятия не имел, как и что надо было делать, чтобы меня не обманули. Посоветоваться было решительно не с кем, и мне пришлось рискнуть сделать все самостоятельно. Для этого я выбрал одну из крупных фирм, торгующую недвижимостью, логично рассудив, что такой престижной фирме не выгодно "кидать" своих клиентов, и отправился в ее центральный офис.
Уже со ступенек все поражало своим великолепием - золотые перила, мраморные ступени, ковры, приглушенное освещение - видно было отличную работу профессионального дизайнера. Денег на внешний антураж не пожалели, и любой попавший в это царство роскоши чувствовал свою мелочность, переходящую в хроническую неполноценность. Как мне кажется, это было сделано не просто так, клиент ломался уже на входе, и добить его, было делом нескольких минут, особенно когда он попадал в умелые руки менеджера. Такой как раз и поспешил мне навстречу.
Бумаги, графики, диаграммы, показатели на мониторе компьютера казалось, просто стремились раздавить меня своей напористой мощностью, а подчеркнуто доброжелательный голос, беседующего со мной менеджера, предлагал довериться и переложить все тяготы на его плечи. Тяготы я, конечно, переложил, но что касается цены на квартиру, стоял насмерть. Мне до зарезу нужны были деньги, и я не намерен был сдаваться. Казалось, что своим упорством я даже несколько удивил своего собеседника, и финал устроил меня полностью - почти сто тысяч долларов перекочевали на мой счет. Тут же услужливый представитель банка оформил мне карточку, которую я проверил в находящемся здесь банкомате, и с огромным облегчением подписал все необходимые бумаги.
И теперь я, обладатель,невиданной никогда мною прежде,гигантской суммы денег, просто чувствовал себя этаким ходячим монетным двором. Успокаивало еще и то, что деньги были на кредитной карточке, а значит и никакое ограбление мне не грозило.
Веселый как птичка, я решил отпраздновать такое знаменательное событие и отправился в ближайший ресторан, где с хорошим бокалом дорогого красного вина отлично пообедал. Впервые в жизни я чувствовал себя хозяином положения: спокойно заказывал все, что хотел, не прикидывая каждый раз, а хватит ли мне денег, чтобы потом достойно расплатиться. Потом, идя домой, я останавливался почти у каждой витрины, каждый раз прикидывая, что я мог бы себе сейчас позволить. И позволить я сейчас мог практически все, это радовало. Вот так, в таком эйфорическом состоянии я и не заметил, как меня от самой фирмы сопровождает неприметная подержанная иномарка.
Весело насвистывая, я уже почти приблизился к своему дому, предстояло пройти небольшим переулком - и я дома. Но эта короткая дорога домой неожиданно оказалась достаточно опасной. Внезапно я услышал резкий визг шин, рядом остановилась машина, из которой выпрыгнуло трое человек, мгновенно окруживших меня. Я попятился, прижимаясь спиной к дому, кольцо, сузившись, молча, последовало за мной. Я потихоньку двигался в сторону дома, обтирая спиной штукатурку, трое типов также молча двигались за мной. Водосточная труба остановила мое продвижение, остановились и мои преследователи:
-- Гони деньги, - рявкнул средний из них, худощавый, усатый брюнет. Двое других, широкоплечих со стриженными затылками только мертво продолжали смотреть на меня, тупо пережевывая во рту жвачку. - Ну, я долго повторять не буду, гони монету, я жду, - повторил вожак.
-- У меня нет никаких денег, - пробормотал я, лихорадочно ища выход из ситуации.
-- Ха, не смеши меня, - с угрозой в голосе продолжил усатый, - ты только что продал хату, и деньжата у тебя есть. Гони, - он выщелкнул хищное лезвие длинного ножа, а его напарники угрожающе сдвинулись с боков ко мне.
Я продолжал тянуть время, прокручивая в голове всевозможные комбинации:
-- У меня только карточка, вы все равно не сможете получить по ней деньги.
-- Пусть тебя это не волнует. Давай ее сюда, - и он протянул ко мне левую руку.
В этот момент, лихорадочно шаря руками возле трубы, я неожиданно нащупал засунутую кем-то за нее бутылку и судорожно сжал пальцами скользкое горлышко.
"Надо вырубать главаря, - промелькнуло в голове, - это главное правило, но как быть с его напарниками? Нет, ничего не получится, вон как они внимательно смотрят, не спуская с меня глаз. Видно, что эту процедуру они проделывали не раз. Какой же это гад в фирме закладывает?". Впрочем, много времени на раздумья у меня не было, надо было или отдавать деньги, или начинать действовать. Я судорожно сжал бутылку и приготовился дорого отдать свою жизнь, как вдруг неожиданно за спиной троицы раздалось приглушенное грозное рычание. Усатый медленно обернулся, и в образовавшемся просвете я увидел изготовившегося к прыжку огромного серого волка.
"Господи, Серый! Как ты вовремя. Бери на себя среднего". И только я успел это подумать, как серое тело стремительно метнулось к усатому главарю. Я в это время со всего размаха опустил бутылку на бритый череп одного из его подручных. А дальше действие развивалось по классическим канонам кинематографа. Пока главарь падал на землю с разорванным горлом, а у второго его подручного, которого я приложил бутылкой, закатывались глаза, мой волк успел сбить с ног второго амбала и теперь стоял над ним угрожающе рыча.
-- Спасибо, Серый! - С чувством сказал я. - Если бы не ты... Но как ты здесь очутился?
Если бы у волка были плечи, то он в ответ пожал бы плечами - именно такое чувство ощутил мысленно я:
-- Тебе угрожала опасность..., я помог.
-- Но как ты это почувствовал?
Волк облизнул языком окровавленные усы:
-- Я узнал.
Вот вам и весь ответ. Пришлось принять на веру и это удивительное свойство моего нового друга. Ладно, со всем этим будем разбираться потом, а пока надо уходить.
-- Уходим, Серый, - я огляделся по сторонам - никого не было видно. - Уходим быстрее, пока нас никто не заметил.
-- А с этим что делать? - волк опустил морду к зашевелившемуся между его ног бандиту и угрожающе зарычал.
Я не знал, что со всем этим делать. С одной стороны нельзя было оставлять за спиной врагов, с другой стороны- с меня и одного трупа было достаточно. Ладно, думаю, что все обойдется, напугали мы их как следует, да и главаря больше нет. А там и я не собираюсь особенно задерживаться в городе - фирма на выселение дала мне всего одну неделю.
Я подошел поближе к замершей жертве, пнул ее ногой, второй отморозок по-прежнему валялся без сознания. Эх, хорошо же я его приложил, от души.
-- Слышишь ты, гад, - я сделал зверское лицо, - если ты или твой дружок еще раз попадетесь мне на дороге, живыми вы не уйдете. Ты понял?
Тот что-то нечленораздельно промычал в ответ. Волк угрожающе зарычал, а я опять от души пнул его:
-- Не слышу ответа, ты понял?
-- Дд-а, - выдавил он.
-- И своему дружку тоже самое скажешь, когда он очнется.
Я подобрал ножик, валяющийся возле тела мертвого главаря, полюбовался его хищным отточенным лезвием, а потом аккуратно проколол все четыре шины в их автомобиле.
-- Пошли, Серый!
И пока мы шли, я думал о том, что к моему счету добавился еще один пункт. Я дал себе слово, что найду и разберусь с тем, кто наводит таких вот негодяев на ничего не подозревающих людей. Я был уверен, что оказался не единственной жертвой.
-- Серый, - я мысленно обратился к идущему рядом со мной волку, - придется тебе сейчас пойти ко мне домой. Я вообще удивляюсь, что тебя никто пока не заметил. Как это тебе удалось пробраться днем в город, а?
Волк только ответил:
-- Было не просто, но я знал, что тебе нужна будет моя помощь. Я пришел.
Я с любовью посмотрел на трусящее рядом со мной мохнатое чудовище. Обнять его, что ли? Нет, еще обидится. Но я рискнул.
-- Постой, - я остановился, повернулся к нему и присел. Взял двумя руками старательно отворачивающуюся от меня морду и заглянул в желтые глаза. - Спасибо тебе, дружок! Если бы не ты, то я не знаю, чем бы все это закончилось.
Волк, перестал выдираться из моих рук, замер, по его телу прошла странная дрожь, потом неожиданно для меня,да и, как мне кажется для самого себя, сделал шаг вперед и неловко, неумелопросунул свою голову мне под мышку. Так мы простояли некоторое время, слова здесь были не нужны. Две такие разные, но такие родные теперь души.
Я проглотил навернувшиеся на глаза слезы, и хотя хотелось растянуть эту удивительную минуту бесконечно, надо было уходить и уходить быстро. Я встал с колен:
-- Пошли, Серый. Пошли быстрее. Переждем день у меня дома, а ночью ты вернешься в лес.
Нам повезло дважды. Во-первых, никто не появился в переулке, пока мы разбирались со своими врагами, а во-вторых, никто не заметил нас, когда мы пробирались ко мне в квартиру. В квартире Серый, внимательно принюхиваясь, обошел все помещения, а потом спокойно улегся у двери и закрыл глаза. Я же отправился на кухню, чтобы приготовить нам обоим поесть. Со мной было все просто, а вот моего друга надо было кормить мясом, пришлось как следует пошуровать в холодильнике. Впрочем, Серый, не привередничая, быстро поел и опять спокойно уснул. А я сел в кресло и обвел глазами комнату, в которой я прожил всю свою предыдущую жизнь, и странно, но я ничего не почувствовал, ни радости, ни печали. Какая-то опустошенность царила внутри меня, мне было все равно и абсолютно не жалко со всем этим нехитрым скарбом расставаться. Я только теперь окончательно осознал, что ничего меня здесь не держит. Это место осталось уже позади, и хотя физически я еще был здесь, но я уже не принадлежал ему.
Я обвел глазами комнату, прикидывая, что возьму с собой. Телевизор - нет, мой небогатый гардероб - тоже не пойдет, не нужно это все будет там. Я обвел глазами комнату - нд-аа, похоже, что кроме своего портативного компьютера, мне и взять-то с собой нечего. Только вот как же его я буду использовать, там, куда я собрался? Я задумался, потом мне на ум пришла увиденная мною недавно на выставке энергетическая система, собранная на солнечных батареях. Вот и ответ на мой вопрос. И если раньше я себе такой роскоши просто не мог позволить, то сейчас это для меня выглядело пустяком. Так, одна проблема решена, теперь пойдем дальше. И я принялся мысленно составлять план нашей дальнейшей компании, время от времени поглядывая на своего друга, который безмятежно спал, уютно свернувшись возле моего кресла. Такая нереальная картина - лесной волк, спокойно спящий в городской квартире - несколько раз сбивала меня с мысли, но потом я все-таки пришел в себя, собрался и принялся рассуждать дальше.
Главной задачей было необходимость доставки моего многочисленного багажа в лес. При этом, как я понимал, для всего этого мне надо было найти и арендовать какое-то помещение под склад, так как дома такую прорву груза, да еще и незаметно от вездесущих соседей разместить не удастся. А еще надо было за две недели все найти и купить. И вообще дел - по горло...
Так незаметно за всеми этими размышлениями подкрался вечер, я мысленно позвал:
-- Серый! - Он мгновенно проснулся, янтарно-желтые глаза без малейшей тени сна внимательно взглянули на меня. - Просыпайся, брат, скоро тебе пора уходить обратно в лес. Сейчас немного подкрепишься, а там и совсем темно станет. Пошли на кухню.
Волк поднялся, потянулся всем телом и спокойно затрусил за мной на кухню.
Ужин прошел в полном согласии, оба мы ели быстро и с аппетитом. При этом мой мохнатый друг ел не только быстро, но и очень аккуратно, чем меня здорово удивил. Я почему-то представлял, что есть он должен жадно, агрессивно, так, как это неоднократно показывали по телевизору во всяких передачах про зверей. На самом деле все было совсем не так.Ха, похоже, что мне в напарники достался волк-джентельмен.
Уже в коридоре, провожая своего друга, я опять поспешил ему напомнить:
-- Серый, пока не каких разборок со стаей, понял?
Волк ничего не ответил, только упрямо еще ниже нагнул голову. Меня это ничуть не удивило, так как где-то внутри непонятно каким новым чувством я был уверен, что именно так он и поступит - понесется вглубь леса, будет тенью красться за волчьей стаей, а потом бесславно погибнет. Этого допустить было никак нельзя!
-- Серый, - я постарался достучаться к его разуму, хотя точно и не понимал, как это сделать, - нельзя так сейчас делать, никак нельзя. Ты подумай, сколько у тебя будет противников, ты со всеми сразу не справишься и свершено по-дурацки погибнешь. И не для того мы с тобой выжили, чтобы потом кто-то из нас вот так бесславно смог погибнуть. А вместе - мы сила, да еще и какая, недаром нас судьба так свела. Я тебе помогу, и ты займешь свое место во главе стаи, а я с твоей помощью рассчитаюсь со всеми своими долгами. А там посмотрим. Что скажешь?..
В ответ - сначала некоторое неуверенное отрицание, потом - согласие. Я с облегчением вздохнул, но все равно потребовал мысленного ответа:
-- Что скажешь?
-- Хорошо.
Это было уже кое-что, от несколько неопределенного моего лидерства мы перешли к четкому распределению функций в нашей паре. Странно, но теперь я точно знал, что альфа-командир в этой ситуации- я, а как будет дальше - жизнь покажет.
Я осторожно приоткрыл дверь квартиры, выглянул наружу, прислушался - везде тихо и повернулся к волку:
-- Ну все, иди. Да давай только осторожно, смотри никому не попадись по дороге, а я скоро к тебе присоединюсь.
Волк серой бесшумной тенью скользнул в полуоткрытую дверь и исчез.
Это утро для меня началось необыкновенно рано. Дел было по горло, и надо было торопиться. Сначала я занялся поиском подходящего здания под свой будущий склад. И, как оказалось, эта задача была несложной: множество промышленных зданий сейчас пустовало, и владельцы с радостью сдавали или продавали их за сущие копейки. Трудность заключалась в том, чтобы найти подходящее здание на той окраине города, которая была ближе к нужному мне участку леса. Впрочем, я быстро отыскал подходящий небольшой крепкий ангар, удостоверился, что он имеет надежные стальные ворота, а все окна забраны толстой металлической сварной арматурой, и отправился на переговоры с владельцем. Переговоры, как я и предполагал, прошли быстро и успешно, и уже через час, расставшись с совершенно смехотворной суммой, я стал полноправным владельцем некоторой недвижимости, именуемой в государственных бумагах "цехом для переработки вторичного сырья". И сама недвижимость, и ее теперешнее состояние, а именно абсолютная пустота здания, меня совершенно, на сто процентов, устраивала, и я с облегчением вздохнул - одна задача была успешно решена, причем в рекордно короткое время.
Настало время приняться за другую, более сложную, транспортную, задачу. И, как это ни странно, но то, что, по моему мнению, было достаточно сложной проблемой, тоже решилось быстро и просто. На автомобильном рынке я присмотрел небольшой подержанный, но в очень хорошем состоянии грузовичок фирмы "тойота", переговорил с его владельцем, на пробу прокатился по окраинам города, и уже через пару часов явился счастливым обладателем собственного транспортного средства. Все документы появились у меня в руках, словно по волшебству, достаточно для этого было пошелестеть в нужном заведении бумажками приятного зеленого цвета.
Со вкусом пообедав в небольшом, но уютном, ресторанчике, я принялся за решение следующейпроблемы. А вот здесь пришлось потратить массу сил, да и времени тоже. Начал я со всевозможных припасов, большую часть из которых составляли консервированные продукты, всевозможные крупы, мука, сахар и так далее, и так далее. Хорошо еще, что в наше время появились всевозможные продуктовые базы, на которых все это можно было купить сразу и в больших количествах. Припасов мне было необходимо много, грузовичок, был небольшой, так что пришлось сделать несколько рейсов, пока эта проблема на ближайшее время была решена. Правда, следовало еще озаботиться свежими продуктами, но это я оставил на самый последний момент. Далее следовало всевозможное оборудование: пара палаток, спальные мешки, разнообразные инструменты, стройматериалы, различные емкости, одежда, обувь, посуда,всякие мелочи. Голова просто пухла от мыслей - я старался ничего не упустить, и огромный список потихоньку начал уменьшаться, а груда оборудования в моем складе, наоборот, расти. Наконец, в списке остались только эксклюзивные, "тяжелые" номера: оружие, боеприпасы, некоторая электроника, солнечные батареи, одежда, но это я отложил на потом. Эти пару дней, которые я потратил на приобретение всего необходимого, совершенно вымотали меня и я решил себе сделать небольшую передышку в виде выходного дня. Да и за решение последних задач надо было приниматься на свежую голову.
Половину следующего дня я потратил на получение членского билета товарищества охотников, здесь мне тоже помогла небольшая пачка купюр зеленого цвета. Председатель городского отделения немного помялся, но увидев достаточно пухлый конверт, быстро помог мне приобрести отличный карабин с оптическим прицелом:
-- И не сомневайтесь, - расшаркивался он со мной перед уходом, - отличнейшая цейсовская оптика, вы не пожалеете...
А я и не собирался жалеть, это было именно то, что надо. Теперь предстояло немного освоиться с этим оружием, как там говорят, пристрелять его, что ли. И весь остаток дня я провел в тире, пытаясь хоть немного научиться прицельно стрелять.
-- Что, никогда оружия в руках не держали? - с едва уловимой ноткой презрения поинтересовался старый усатый инструктор, глядя на мои безуспешные потуги.
Пришлось сознаться, что "да".
-- Эх, молодежь, молодежь, - вздохнул он, - еще молоко на губах не обсохло, а уже туда же, беретесь за оружие, да еще и за какое. Ну-ка, дай мне его сюда...
Следующие пару часов под добродушную ругань и грохот выстрелов я постигал основы стрельбы. Не скажу, что за столь рекордное время добился выдающихся результатов, но попадать в мишень уже получалось почти каждый раз.
-- Ничего, сынок, - успокоил меня инструктор, - это дело наживное. Глаз, я заметил, у тебя хороший, оружие отличнейшее, немного практики - и дело пойдет. Только надо немного потренироваться, а там и на охоту можно сходить, скоро сезон начнется.
Эх, я бы с удовольствием походил недельку, другую на тренировки, но время поджимало и поэтому, как говорилось в одном фильме "салютовать уже буду по врагу".
Доставив оружие и массу боеприпасов ("боже, вы, наверное, на войну собрались") на свой склад, я здесь же наскоро перекусил, а потом направился к себе на квартиру - срок моего владения истекал завтра, и мне надо было успеть забрать кое-какую мелочь.
Квартира меня встретила прощальным пустым молчанием, что, впрочем, на меня совершенно не подействовало - я уже не принадлежал этому месту. Быстро подхватил пару заранее заготовленных сумок, обвел глазами почти пустое пространство, мысленно вспоминая, все ли я взял, потом присел на дорожку и без сожаления захлопнул за собой дверь. Все, все мосты сожжены, и теперь - только вперед и вперед. Правда, я еще не был готов полностью перебазироваться в лес, оставалось решить еще целый ряд вопросов с горючим, электроникой и кое-какими мелочами. И теперь на некоторое время ангар стал и моим домом.
Раскатав толстую резиновую подстилку, я бросил на нее пару одеял, превратив ее таким образом в некоторое подобиеспального ложа. С удовольствием упал сверху и мысленно прислушался - где-то там мой серый друг?Моментально ощутил его спокойное присутствие и сразу же заснул, спокойно и без всяких сновидений. Следующим утром неспеша позавтракав, я прикинул свои оставшиеся финансовые возможности. Ого, живем - у меня еще осталось больше половины полученных за мою квартиру денег, правда, предстояли еще траты, но все самое существенное я успел уже закупить. Сегодняшний день я решил потратить на приобретение горючего для своего автомобиля, а потом заняться одеждой.
Сначала я купил десяток пустых двухсотлитровых бочек, а потом, доставив их на свой склад, принялся потихоньку заполнять их из канистр бензином. Дело продвигалось не очень быстро, пришлось здорово повозиться. Но по другому у меня и не получилось бы - ворочать в одиночку тяжеленные бочки я не мог, а привлекать для помощи кого-либо постороннего не хотел: чем меньше людей будут что-либо обо мне знать - тем лучше. Весь день и даже часть следующего ушли на заготовку топлива. Бензином от меня воняло, наверно, на километры, но я был доволен - все десять бочек были залитыпод завязку. Вечером отмывшись в бане от въедливого запаха и поужинав в небольшом уютном кафе (когда еще придется), я прикинул, что мне осталось совсем немного. Как оказалось,на повестке дня было только приобретение разной одежды и некоторой электроники. Все это могло вполне спокойно потерпеть пару дней, торопиться было особо некуда. Крыша над головой была, большую часть запланированного я уже выполнил и теперь предстояло отправиться на рекогносцировку, подыскать себе место для нового дома.
-- Серый, - мысленно позвал я, - ты где, ты меня слышишь?
-- Да.
-- Серый, я хочу завтра отправиться в лес, нам надо найти подходящее место для дома.
-- Я приду.
-- Нет, в город больше не приходи, жди меня в лесу.
-- Хорошо.
Да, особой разговорчивостью мой друг не страдал, а может быть, мы еще с ним не очень пока сблизились? Несколько дней - это ещеочень и очень мало, чтобы узнать друг друга получше. Ладно, поживем - увидим. Что-то мне подсказывало, что впереди у нас еще много чудесных минут.
И, таким образом успокоенный по поводу нашего будущего и конкретно завтрашнего дня, я, немного поворочавшись на непривычном ложе, спокойно уснул.
Этап второй: инфильтрация
Утром на следующий день я еле поднялся. Во-первых, ночью я умудрился скатиться со своего импровизированного ложа, и теперь у меня жутко болели бока, а во-вторых, от паров бензина к тому же болела голова. Пришлось для начала проглотить пару таблеток, а потом вместо зарядки плотно закрыть все бочки с топливом толстым полиэтиленом. Завтракать уже не было никакого желания, я вывел свой грузовичок, тщательно закрыл ворота и покатил к лесу.
Странно, но пока я закрывал все замки, то вдруг подумал, что за эти несколько удивительных дней я кардинальным образом изменился. Из тихого, спокойного, малоинициативного человека, я вдруг превратился в активного и целеустремленного. "Вот ведь как бывает! Сам себя не узнаю". Впрочем, я давно подсознательно чувствовал, что во мне дремлет кто-то еще, другой, отличный от меня, человек. И запрятан он так глубоко внутри меня, что об этом я мог только иногда догадываться. Правда, один раз мне пришлось действовать самостоятельно, да так, что я сам только диву давался. И все получалось, и мне подчинялись люди на много старшие меня по возрасту, и я спокойно командовал ими, и все воспринималось так, как надо. Но это было давным-давно, да и было-то всего один только раз. Тогда так действовать меня заставили обстоятельства, впрочем, как и сейчас. Но теперь я надеялся, да нет, я был совершенно уверен, что я стал абсолютно другим, что тот, другой, наконец, выбрался на свободу и теперь живет во мне полной жизнью.
Ехать было недалеко, и минут через пять я уже въезжал на проселочную дорогу, проходящую по краю леса. Немного проехав вперед и не заметив подходящего съезда в лес, я вернулся назад и проехал метров двести в обратную сторону. И здесь на мое счастье я нашел удобный, достаточно широкий для моего грузовичка, въезд. Теперь оставалось только надеяться, что на машине я смогу достаточно глубоко углубиться в лес. Груза у меня было много, и хотелось забросить его как можно глубже, ведь дальше мне придется перетаскивать его на своих двоих.
Подпрыгивая на лесных ухабах, я смог еще проехать метров пятьсот, а потом все, приехали. Я выключил мотор, вышел из машины, тщательно закрыл двери, потом присел на ступеньку, откинулся на теплую дверцу машины и закрыл глаза. И лесная тишина обступила меня. Нет, это не была абсолютная тишина - пели птицы, шумели сосны, но мне, насквозь городскому жителю, она показалась просто оглушительной.
-- Серый, ты где? - уже почти привычно мысленно позвал я.
В ответ из-за ближайших кустов неслышной тенью возник мой волк, неспешной грациозной трусцой подошел ко мне и сел напротив.
-- Ну что, дружок, вот я и в твоем царстве, - я посмотрел в его спокойные желтые глаза, потом поинтересовался, - а как ты узнал, что я буду именно здесь?
-- Трудно было не услышать, и потом... я просто знал.