Быть поэтом



В чём же смысл тебя, как поэта,
Если строчки твои пусты,
И за каждым твоим куплетом,
Ничего, кроме томной тоски.

Нет ни слова о главном и вечном,
Ни намёка на муки любви,
Твои фразы просты и беспечны,
Бесполезны, как шорох листвы.

В чём призвание быть поэтом?
Даровать словом чувство весны?
Сколько прежде писали об этом,
Почему продолжаешь и ты?

Без таланта, без ритма и формы,
Без тональных и прочих структур,
Без признания лессы и нормы,
Ты бунтарь, не как все, самодур!

Эй, поэт, в чём поэзия? В слове?
В романтизме написанных строф?
Или в образах страсти и боли,
Что ты прячешь тайком между строк?

Эта суть мне знакома, я то же,
Когда больше нет силы молчать,
Душу в строчки кладу, как на ложе,
Без неё мне свободней дышать.





Коснувшись счастья



Наконец, коснувшись счастья,
Ты теперь готов на всё,
Перейти сквозь все ненастья
Смерти посмотреть в лицо,

Только б снова видеть рядом,
Даже мельком, ерунда!
Без неё всё стало адом,
В нём кругами города.

Через все мирские страсти,
С ней теперь готов пройти,
Счастье это жить во власти,
Став рабом её любви.





Алым заревом пышет закат



Алым заревом пышет закат,
Окропив красной медью небо...
Ночь-индиго придавит каскад,
На границе из тьмы и света.

Первых звёзд молодые огни
Знаки света во власти ночи,
Что пылают вдали одни,
Пока мрак их в конец ни сточит.

И слаба молодая луна,
Что серпом в стылой мгле повисла.
Она также всегда одна,
Она пленница лунного цикла.

Ночь пройдет, сизый горизонт
Ей на смену спешит рассветом,
Открывается новый фронт,
В солнца золото разодетый!

Гоним ночь, гоним прочь, пируем!
Черти демоны в летах канут
Облака, словно кони в сбруе, 
Солнце сани по небу тянут.

И несётся оно, родное,
От востока, к вершине, к зениту!
Верю, верю, оно живое!
И тянусь к нему, как к магниту.





Скоро-скоро...



Наш берёзовый лес прекрасен, 
Когда падают с неба серёжки, 
Словно бронзы, лёгкие крошки 
Скоро-скоро дождливая осень. 

Ветер гонит волнами над полем, 
Наливные колосья пшеницы, 
Словно крыльями машет жар-птица, 
На прощанье, пред долгой зимою. 

Скоро осень, над речкой в тумане, 
Собираются птицы в дорогу, 
Покидают холодную воду, 
Эй, встречайте пернатых, южане. 

Небо сталью холодной покрыто, 
Не пробиться лучу на рассвете, 
И шумит в золотых листьях ветер, 
Облака, как дырявое сито. 

Осень ливнями дни провожает, 
Скоро сменится золото снегом, 
А за ними весна с жарким летом 
Жизни круг без конца начинает.





Чужие страницы



Я смотрю на чужие страницы,
И никак не могу понять,
Что мне нужно во всех этих лицах?
Для чего продолжаю искать?

В отголосках чужих фотографий,
Счастье, спрятанное на виду.
Среди тысячи стенографий
Всё пытаясь найти мечту...

Вижу пляж, светит алое солнце,
От заката все волны красны,
Я смотрю на экран как в оконце,
Что спасает от хватки зимы.

Где то снег, горы, белые Альпы.
Мир как будто в алмазной пыли.
Друг прислал фотографии с Мальты,
Он на море, мне чахнуть в грязи.

За границей, где вечное лето,
Где улыбка не сходит с лица,
Где в объятиях теплого света,
Побывал кто-то будто вчера.

Мышь колёсиком, яркую ленту,
Сквозь недели, через года,
Пред глазами уносит к моменту,
Когда чьи-то искрились глаза.

Когда кто-то смеялся счастливо,
Когда страстью горели сердца.
В миг попавший в прицел объектива,
И застывший в нём навсегда.





Я пытался найти талант



Я пытался найти талант,
В рваных строчках, в корявых буквах.
Я смотрел как словесный Атлант,
Помогал мне, рыдая в муках.

"Ты прости меня за мой слог,
За попытки быть кем то выше.
Я писал, потому что мог.
Словоблудием грех мой вышел.

Может всё же надежда есть?"
Я спросил у Атланта робко.
Он рукой указал на крест...
"Путь не близкий и много ль толку?"

Он устало кивнул головой,
Провожая меня в дорогу,
Я шагнул, попрощавшись с собой,
Отдаваясь на волю бога.





Походкой мертвеца



По избранной дороге,
Сначала до конца,
Ступают мои ноги,
Походкой мертвеца,

Без права на ошибку,
Вперёд и не свернуть,
Ступайте ноги прытко,
К чертям обратный путь,

Веди меня дорога,
В далёкие края,
От матери до бога
Кружки меня, Земля!





Для меня



Для меня это не беда,
Не война, не борьба, не горе.
Лишь попытка достать до дна
Углубившись в себя, как в море.

Для меня это ерунда,
Не серьезно, не важно, глупо.
На глазах моих вновь вода
Отражает души обрубок.

Для меня это чепуха,
Встрепенусь и взметнусь над миром.
Только кожа моя труха
Да и крылья все в рваных дырах.

Для меня это просто жизнь,
Пронесётся, не остановишь.
Я кричу себе, "Поднимись!
Чё разлёгся, чего ты ноешь!

Поднимайся, давай, вставай!
Что ты хочешь, дурак, покоя?
Улыбайся, лентяй, играй!
Совершенствуй в себе героя!"

Для меня это лишь слова.
Несмолкающий внутренний голос,
Что твердит без конца: "Пора
Измениться, пока ещё молод"





Стиль



Вот он, стиль, слово наслово, стенка.
Ограниченная строкой,
И стремительно черная лента
По бумаге вьётся волной.


Отчеканена бойкой дробью,
Отсеченная будто ножом.
Потом выжатые вместе с кровью,
Вспыхнут буквы, сгорят огнём.

Так пылает стальное пламя,
Что взметается выше крыш,
Я не знаю чудесней дара,
Чем свободно парящая мысль.

Что летит в ясном небе птицей,
Перья пёстрые радуют глаз.
Освещая печальные лица
Светом жарких, нетленных фраз.





Не те ноты



Не достаточно слезливо, 

                                 глупо.

Наверное, 

                             не те ноты,
Перебирают пальцы по струнам,
Вспоминая прошедшие годы.

И не видно тоски 

                                     в строках,
Не найду для себя 

                                горе,
И среди устаревших пороков,
Ничего, пересохшее море.

А пытаться писать о счастье,
Слишком трудно, 

                         не мой профиль.
Поразило ж меня ненастье!
Я познал тайны всех философий.

Что любить нужно всё, 

                                  без остатка,
Бесконечно, 

                 безгранно, 

                                 беспечно.
Поразила меня лихорадка
Стать счастливым и добросердечным.





Словом закованное



Знайте же, я, наверное, болен...
Ни телом, ни кровью, ни мыслью.
Духом, возможно,
Хотя кто знает?
Никак не найду в себе смысла.

Сказано, словом закованное,
Навечно, в чулане моих стихов,
Спрячу, поглубже,
Забуду мысли...
Ключ потеряв от дверных замков.

Принято, всё нутро, как велено,
Не изменится даже посмертно.
Всё записано,
Всем показано,
И живёт цифровым контентом.



Чух, чух, чух



Чух, чух, чух... 
Это движется локомотив, 
Или так испускает дух 
Последний написанный стих? 

Видно ждут, 
Когда всё же наступит предел, 
Перетрётся натянутый жгут, 
От давленья страждущих тел. 

Тук-тук-тук, 
Это рубят твою мечту, 
Или в дверь раздаётся стук, 
С призывом идти на войну? 

Страшно, друг. 
Когда счастье уже в руках, 
Если пламя настигнет, вдруг, 
Обратится в безликий прах. 

Вжух, вжух, вжух... 
Кто-то пилит как сук судьбу, 
Или делит одну на двух, 
Что бы ею вскормить толпу. 

Круг сомкнут, 
В нём стенает твоя душа, 
Как в оковах, во власти мук, 
От страданий едва дыша... 

Шух, шух, шух, 
Это тени чертей во мгле, 
Или крылья помойных мух, 
Что пируют в твоём котле? 

Дни пройдут, 
И затихнет последний крик, 
Или просто его заткнут, 
Затолкав тебе в горло штык.



Революция!



Революция требует крови
Сотни тысяч невинных детей,
Словно мельницы жернова молят
Хлеб из детских хрящей и костей.

Под приказами оккупантов,
Лица грозных суровых солдат,
Ровным строем под знаменем гвардий,
Против смелых, но глупых ребят.

Нужны жертвы, что б пламене алом,
Без разбора кого и за что,
Всё сожгла молодая орава,
Прежний строй погружая на дно.

И звенят золотые в кармане,
Тех, кто вроде стоял в стороне,
Снова плачет Россия церквями,
По погибшим на глупой войне.



Коль кому-то положено свыше



Коль кому-то положено свыше,
Быть на Родине Белым царём,
Почему он молельни не слышит,
Занимая священный свой трон?

Али зори прикрыты обманом,
Слово вещее скрыли враги?
Поросла наша правда бурьяном,
Расцвели на могиле грехи.

Кости белые спутали корни,
Затянулись жгутами в узлы,
Второй век не кончается бойня,
Да бурлят беспрерывно котлы.

Слезы травят богатую почву,
Стала мёртвой живая вода...
И отныне подобна уродству,
То, чем раньше была красота.

Позабытое жаркое лето,
Затерялось в прошедших веках,
Только в песнях, в забытых куплетах,
Вспоминаем о радостных днях.

Али батюшка царь плохо правит,
Или мы стали слишком слабы?
Что не в силах дать бой, всё исправить,
Коль отвыкли от всякой борьбы?

Заменили копытами когти,
Отрастили кудрявую шерсть
Мы не волки, мы глупые овцы,
Нас пасут, что бы стричь или есть.

Коротка будет наша дорога,
В царстве вечно холодной зимы,
Ещё шаг и достигнем чертога,
За которым нет больше весны.





***



Смерть растоптала последние ландыши, 
Горечью слёз отравив кислород. 
В минорных аккордах в безвремии канувши, 
Уйдёт в никуда с дулом вставленным в рот. 

Застыло в стеклянных глазах право выбора, 
Мимики ужаса в мертвом лице. 
Сердце сроднимое с каменной глыбою, 
В прямоходящем живом мертвеце. 

Кровью смола просочится из сломанной 
Ветки на дереве жизни в саду. 
Жаль что не в сталь, а в кору лишь закованы, 
Ломкие ветви что держат судьбу.





Госпожа Бездна



Моё почтение, госпожа Бездна,
Сегодня у вас намечается праздник,
В парадной уже разгораются страсти,
Но, кажется, мне не совсем здесь место.

Какое призрение, милая дама,
Я вижу, что вы мне отнюдь не рады,
И чем же я хуже, чем все эти гады
Чьи души грязны как помойные ямы?

Не уж то их судьбы моей чернее,
Пороки страшней, а грехи тем паче,
Возьмите мои, всё и все, без сдачи.
Вам даже в аду не найти темнее.

Не та темнота? Не того оттенка?
Не сшить из неё не фаты не платья?
Так бросьте же на пол, пускай будет тряпкой,
В чулане, в углу, пусть гнеёт в застенках.

Ну право, миледи, не стоит сердиться.
Я слишком навязчив? Прошу слишком много?
Я целую вечность прождал у порога,
В отплату за то вы изволите злиться?

Вы правы, я лишний, милая Бездна,
Во мне не достаточно пошлости, грязи,
Ведь вас окружают элитные мрази,
Душа дурака вам не интересна.

Извольте, покину дворец на рассвете,
В час поздний, боюсь, не дойти до дома
Вы делайте вид, что мы не знакомы.
Надеюсь, я вам не испорчу вечер?

Испорчу!? Прощайте! Отправлюсь ночью,
Меня не пугает ни тьма, ни холод,
Я вправе погибнуть, пока ещё молод,
Раз гордость мою разорвали в клочья.

А выживу, знайте, вернусь чуть позже,
Ведь в самом конце, мне одна дорога.
Не в рай же такому как я, ей Богу.
Увидимся вскоре, готовьте ложе.





Лежу, молчу, дышу...



Лежу, придавленный всей тяжестью молвы,
Одни вопросы, вот уж сколько дней,
Я весь разбросан в тысячах теней,
Одной великой и большой любви.

Молчу, подавленно взирая в пустоту.
Ищу ответы в тишине и песнях ливня,
Я слышу ноты и пишу о том, как дивно
Познать в мгновении заветную мечту.

Дышу, избавлено от строгости судьбы,
За много лет, впервые без вопросов,
Свободный от тюрьмы своих запросов
И правил, что держали на цепи.





Это моя война



Это моя война,
У врага нет ни лиц, ни имени,
Только на карте линии,
Стрелочки, кто куда.

Плохи мои дела,
Говорят, подготовься к гибели,
Мы всё знаем, мы это видели.
Нет управы на силы зла.

Только бы ты жила,
Я погибну в объятьях демонов,
Стану кольями, острыми стенами,
Лезвием штык ножа.

Ты засыпай, любимая,
Нежная, добрая, милая,
Хрупкая, словно лилия,
И не тревожься зря.



Нетленное пламя



Разрывается связь, нити судеб летят в никуда,
Паутинная вязь, на дорогах сплела города.
И не ты и не я, выбирали друг другу судьбу.
У кого-то семья, а кому-то хоть вой на луну.

Нам даны имена, помнишь ли как когда-то нас звали?
Имя мне - тишина, а тебе - бесконечные дали.
Наше время уйдет, лишь оставим следы на скрижалях,
Только память живёт, обо всём, о чём только мечтали.

Мы сгораем огнем, хватит сил разгореться пожаром,
Не жалей ни о чём, горе с болью сжигай своим даром!
Освещай горизонт, ярче солнца от края до края,
Нам с тобой повезло, в нашем сердце, нетленное пламя.





Судьба поэта



В устах поэта право слова,
Вдруг обретает новый смысл,
Щитом встаёт от произвола,
Мечом карает злую мысль.

В глазах поэта свет лучины,
Средь тьмы мирской огнём горит,
Он видит знаки и причины,
И потому не промолчит.

В душе поэта столько боли,
Тоски, тревог, холодной мглы,
Но не себе он страстно молит
Надежды, веры и любви.

Судьба поэта, выбор строгий,
Отдать себя, сгорев дотла,
Вложить всю душу в эти строки,
Что бы огнём зажглись слова.