Аннотация: Мы будем делать мир лучше, пока не повзрослеем.
Почти у каждого в 13 лет появляется обещание самому себе. Новикова, узнав, что Ревякина спит со своим парнем, пообещала лишиться девственности до конца седьмого класса, зачем-то объявив это на весь класс. Староста Лиля в сентябре поклялась учиться на одни пятерки хотя бы в этом году и любой ценой беречь от наших недоумков классный журнал, потому что они пообещали его украсть и сжечь. А я и моя лучшая подруга Маша весь шестой класс провели, читая сборник повестей Грина, поэтому стали такие одухотворенные, что поклялись быть добрыми ко всем и сделать что-то для спасения мира. Об этом мы сообщили мамам, а те сказали, что мы золотые дети.
С мамами мне и Маше повезло однозначно. У многих представителей старшего поколения катастрофически не получается подружиться со своими детьми, а наши мамочки такие классные, что любая девчонка бы сама согласилась с ними дружить. У большинства предки ужасно замороченные на всём, а они легкие, и при этом у нас все хорошо. Может потому что Машина мама - детский психиатр, а моя гадает на Таро по скайпу и на своём сайте. Первая знает, что нужно детям, а вторая - что нужно человеку вообще.
А ещё они всегда вместе и учат с детства меня и Машу женской дружбе, про которую всякие курицы вечно поют, дескать, её не бывает. Человек, который так говорит, либо сам дружить не умеет, либо в людях совсем не разбирается, либо просто дерьмо собачье. Ведь на самом деле очень просто быть вместе - нужно, чтобы количество сказанных слов не превышало число услышанных, а ещё иногда подыгрывать в карты, когда у человека плохое настроение. Особенно в покер. Играть в карты с тем, кто подавлен, то же самое, что бегать наперегонки с тем, у кого связаны шнурки. А в покер мы играем почти каждые выходные вчетвером. Мамы курят и пьют глинтвейн, а мы с Машкой едим кокосовое печенье и запиваем его какао. Кому рассказала бы - не поверят. Мне мама говорит, что чтение лиц учит разбираться в людях. Поэтому я сразу, когда увидела подавленную тетю Марину и не менее растерянную Машку, подумала, что что-то не так. Поэтому карты мы в это воскресенье отложили, сидели на кухне с угощениями без них.
- Представляешь, какой-то ублюдок написал на стене у моей мамы "До конца света осталось 69 дней". А сегодня зачеркнул и написал 68! - возмущалась тетя Мариной. Я посмотрела на Машу, она слегка повела плечиком, видимо, тоже не понимая, почему маму так расстроила чья-то глупая шутка.
- А ты сама чего так разоряешься? Взяла краску и замалевала.
- Буду ещё я за кого-то стены красить. Сам факт, ты же знаешь, какие сейчас все изнеженные и ранимые. Одной такой депрессивной фразы достаточно, чтобы какой-то псих пошёл и покончил с собой. Вот ты никогда не обращала внимания, что у нас на дверях магазинов и прочих мест никогда не пишут "Выхода нет", а делают таблички "Выход там-то". Кому-то вообще жить не хочется, а тут ещё и выхода нет. Я б тоже повесилась.
- Я тебе повешусь. Вот уж от чего в пору кони двинуть, так это от таких разговоров. То у одного от конца света свербит, то у другого выхода нет, давай о чём-то повеселее.
Это означало, что начнутся скучные сплетни о людях, которых мы не знаем, а после таких разговоров и вовсе знать не хотим. Поэтому мы спрятали горсти печенья в карманы худи, сполоснули кружки и отправились гулять в нашу Бухту Странностей. К тому же там нас ждало одно важное дело.
Бухта Странностей есть в любом портовом городе. Туда не водят туристов, там нет пляжей и круглосуточных кафе на побережье, зато все чудеса и чудовища города собираются там. Монстры утаскивают на дно людей, смывая их с растворяющихся в воде сахарных пирсов или слизывая с грязного берега, пачкают в мазуте или, обмотав водорослями ногу, заставляют лететь в море, лицом навстречу подводному царству. В груде картонок живет городской сумасшедший Диоген со своим Цербером, собакой, бросающей вызов пропорциям. У неё маленькая голова, огромная грудь с острой косточкой посередине, похожей на киль, и узенькие бёдра с массивными задними ногами. Диоген шатается по городу, пристаёт к прохожим с беседами о высоком, и если те не дают ему денег, то начинает материть и проклинать. А Цербер сторожит картонное жилище и весь скарб внутри него. Кажется, мы с Машкой единственные в городе, кого эта парочка не облаяла, возможно, потому, что с детства подкармливаем обоих чем придется и таскаем для Диогена старые книги. На зиму бродяги переселяются в подвалы, а так до лютых холодов хранят верность бухте.
Компанию Диогену составляет Рыбачка Соня, прекрасная старушка, которая вечером приходит на пирс и ровно час стоит с заброшенной удочкой. Машка как-то раз смогла заглянуть ей в глаза и сказала, что они фиолетовые. Наверное, это означает крайнюю степень безумия.
А ещё вечером на берег моря приходит красивая девушка, Бегущая по волнам. По странному совпадению она всегда одевается под цвет моря. На берегу девушка танцует, порхая по острию волны и стараясь не намочить кеды. Она всегда в наушниках, поэтому нам ни разу не удалось с ней поговорить. То ли из-за музыки, то ли из-за свойственного всем красавицам презрения к другим женщинам она никогда не отзывалась, если мы обращались к ней. Поэтому мы просто наблюдали за ней издалека. Однажды мама обронила, что девушку недавно выпустили их сумасшедшего дома, где она провела несколько лет, потому что не умела летать на самом деле. А сейчас, должно быть, учится. При всём при этом мы были привязаны к Бегущей по волнам, именно поэтому поспешили на берег.
Несколько дней назад мы едва растащили Рыбачку Соню и Диогена. Старушка избивала бродягу удочкой, а на неё бросался Цербер. Пока Машка ловила собаку и удерживала её за ошейник из верёвки, я встряла между дерущимися, едва не получив по лбу удочкой. Оказалось, что они не могли поделить письмо в бутылке, которое выловила Рыбачка, но не крючком, а руками на берегу. А Диоген считал, что все подарки моря предназначены ему. В результате бабушка забрала себе пивную бутылку, а нам оставила письмо. Диоген прощупал бумагу и заявил, что письмо не древнее и не представляет никакой ценности. Мы едва успели спасти послание от смятия, забрали себе и прочитали.
"Когда ты сдохнешь, в глазницах твоего черепа прорастёт ядовитый плющ. В твоих ребрах поселятся змеи. В надломах твоих костей пауки сплетут паутину. А земля вокруг будет мёртвой".
- Какой ужас, - поморщилась Маша. - Какой надо быть сволочью, чтобы желать кому-то подобного.
- Письмо без адреса. Может человек просто так написал. Сделал зло и бросил его в воду.
- Стал бы кто-то так стараться. Смотри, какой красивый почерк, и бумага необычная такая, - подушечки пальцев подруги скользили по рифлёной поверхности бежевой бумаги с золотыми полями. - По-любому это предназначено тому, кто часто приходит на берег.
- Уж не нам с тобой?
- Даже если и нам, то он ничего не добьётся. Я только посмеюсь и всё.
- Но неприятно же читать такое.
- Да мне вообще пофиг, - соврала Машка. Она была расстроена письмом не меньше, чем я, по ней это было прекрасно видно. Кому бы оно ни предназначалось, существование того, кто желает подобного другому человеку, само по себе ужасно.
После мы сами находили на берегу ещё два подобных письма. Примерно в одно и то же время, в шесть вечера, к берегу прибивало пивную бутылку со злобным пожеланием смерти.
Страшно было подумать, что случится, если письмо найдёт кто-то впечатлительней меня и Машки. Да та же Бегущая по волнам. Ведь бывших самоубийц не бывает. Любой мелочи достаточно, чтобы человек снова схватился за нож или вывалился из окна будто бы случайно. К счастью, бутылка была на месте. Даже не читая, мы раскромсали письмо на мелкие кусочки, чтобы их никогда нельзя было сложить, и рассовали по карманам, чтобы потом выкинуть, а бутылку воткнули в песок. Позже она станет добычей Диогена. Сидели потом на пирсе, жевали печенье, смотрели на дергающийся вдалеке силуэт Бегущей по волнам.
- Сколько мы уже человек спасли... - протянула Машка задумчиво. Рядом шлёпнулась грязная чайка, которой мы скормили крошки из пакета. - Самое ужасное то, что всё равно люди умирают. Не здесь, так в другом месте. И всех нельзя спасти. И если кто-то умирает от старости или смертельной болезни, то кого-то сбивает пьяница или режет ножом лучший друг. И мы ничего не можем с этим сделать.
- Но это не значит, что мы должны прекращать. Если дать этим ужасным запискам остаться на берегу, то кто-то обязательно прочитает и покончит с собой. И смертей будет ещё больше. Ты забыла про наше обещание? Наконец-то мы делаем действительно что-то важное.
- Зря. Надо было пообещать что-то попроще. Похудеть, например.
У Маши твёрдая уверенность в том, что мы толстые. Сколько я ей ни показывала таблицы, согласно которым у нас нормальное соответствие роста и веса, ни в какую. Кто-то надул ей в уши, что любой, кто тяжелее сорока килограмм - жирный.
- Давай я отзову обещание и с этого дня начну худеть.
- Я одна не справлюсь.
- Конечно, справишься. Помнишь, я в пятом классе болела ветрянкой, так ты целых две недели в школе без меня была и даже общалась с нашими одноклассницами.
Только я хотела отогнать эти тяжёлые воспоминания, как вскочила на ноги и закричала:
- Бегущая по волнам что-то достала из воды!
И в самом деле, её фигурка сначала сгорбилась, что-то выхватила и стала рассматривать. Мы сорвались с места и помчались по песку к ней. Красавица на самом деле склонилась над бумагой. Бутылка из зелёного стекла лежала рядом, под цвет её пальто и брюк морской волны, а море темнело тревожно. Маша остановилась поодаль и схватила меня за рукав.
- Она уже читает. Сейчас главное ничего не испортить. Смотри на меня, мама мне говорила, как действовать в таких ситуациях.
Маша подошла к Бегущей по волнам и тронула её за локоть. Девушка сдёрнула наушники и улыбнулась нам:
- Привет! А я всё думала, когда вы решитесь подойти и познакомиться.
Подруга тоже широко улыбнулась ей в ответ, а я скромно встала рядом.
- Привет! А у нас такое хорошее настроение, кажется, что жизнь такая прекрасная.
- Здорово.
Мы замолчали. Такое "здорово" даже самый ладный разговор может прикончить. Поэтому я начала нерешительно:
- Ты классно танцуешь.
- Спасибо. Я не могу дома тренироваться, поэтому прихожу сюда. Соседи жалуются отчиму, что я топаю.
- Сволочи, ты должна их затопить за такое, - заявила Маша, увидев, как Бегущая погрустнела при фразе об отчиме. Девушка рассмеялась. Или она так хорошо прячет эмоции, или это письмо её никак не задело.
Красавица вежливо отказалась от остатков печенья, но зато поболтала с нами. Мы гуляли по берегу втроём, осторожно переваливаясь в песке, как голуби, и общались. Бегущую звали Настя, она живёт с мамой и отчимом, который её бьет, поэтому она старается бывать дома как можно реже. Девушка окончила девять классов в нашей школе четыре года назад, больше нигде не училась, зато занимается танцами. Мы со смехом обсуждали общих учителей, а потом вдруг Маша спросила:
- А у тебя поклонники есть? Просто наша местная фифа Новикова считает, что если ты пошла на танцы, то у тебя сразу появится море поклонников. Но её никуда не возьмут никогда, она кобыла.
- Да, девочки, которые занимаются танцами, всегда должны быть в форме, а мужчинам нравятся девушки с красивой фигурой, поэтому у каждой из моих напарниц в студии есть молодой человек и несколько поклонников. И у меня тоже. Но сейчас я одна. Моя первая и последняя любовь была удивительной. Молодой человек настолько упивался чувствами ко мне и всем тем, что ради меня делал, что даже не понимал, что мне этого не надо. Что вместо цветов я была бы рада чашке горячего чая, а вместо прогулок под луной - погреться у костра. Потрогайте мои руки, они всегда холодные. Я всегда мёрзну. А стоило мне заикнуться о своих желаниях, он звал меня меркантильной и неромантичной. Поэтому я ушла, сказав, что если он исправится, то я вернусь. Он обещал покончить с собой, но я не поверила. Тогда он действительно перерезал вены, предварительно позвонив мне. Представьте, мне 15 лет, я ещё такая впечатлительная. Примчалась, вызвала "скорую". Его зашили, конечно. Я навещала его в больнице, потом в психушке. Всякий раз я слышала обвинения и проклятия. Я перестала к нему приходить, но он звонил мне, слал письма, писал гадости на стенах. И в один прекрасный день я поняла, что очень счастливая. Ведь меня так сильно любят. Было бы ему всё равно, он нашел бы себе другую, стройную и красивую. Ничего не может быть слаще, чем если кто-то желает тебе смерти. Видали? Это он мне пишет. Я сразу его почерк узнала.
Маша развернула записку, пробежалась глазами по строчкам и вернула ей.
- Узнал, что дома меня теперь не достать, решил сыграть на моем любопытстве. А я наслаждаюсь его вниманием. Что я ещё могу делать в такой ситуации? И, главное, я уверена, он тоже наслаждается. Есть такие люди, которые зациклены на себе, как сообщающиеся сосуды. Ему не нужен контакт с внешним миром, ему нужно делать то, что он находит правильным, и радоваться этому.
Я даже в темноте разглядела, что глаза Маши горят от восхищения. Стало холодать, поэтому мы распрощались. По дороге домой подруга всё говорила и говорила о том, какая Настя замечательная. Я не видела в Бегущей ничего хорошего, одно самолюбование.
На следующий день мы гуляли уже втроём. Машка попросилась к Насте в танцевальную группу, чтобы похудеть. Мы выловили ещё одно послание в бутылке, Бегущая посмеялась над ним. Мне уже не хотелось желать зла пишущему эти записки, потому что за чёрными словами стояла пускай глупая, но всё равно трагедия. Маша тренировалась на берегу вместе с Бегущей, а я смотрела. Я заметила, что подруга переняла от неё жесты, манеру говорить - плавно и кокетливо, даже стала так же смотреть на всё с полуопущенными ресницами. Все наши старые темы ушли на дно, теперь Маша болтала только о будущих поклонниках. Она перебралась на ступеньку, где уже были все наши одноклассницы, а я так и осталась внизу. Я могла притворяться, что мне тоже интересно поговорить о том, как надо привязывать к себе парней и заставлять их делать то, что нужно, но актриса из меня была такая же паршивая, как и подруга. Потому что в один прекрасный день Маша не зашла за мной по привычке.
В семь вечера я сама пришла в Бухту. Они гуляли с Настей по песку и веселились от души. Я подошла к ним, но они сухо поздоровались и пошли дальше. Я поняла, что ненавижу Машку больше всего на свете. Нет, её чуть меньше. Самый ужасный человек - я, если со мной дружить невозможно.
Маша быстро нашла себе новый круг общения, окружив себя мальчиками, с которыми отчаянно флиртовала, как её учила Настя. Бухту они отобрали себе, поэтому я там больше не появлялась. Чтобы тётя Марина ничего не спрашивала, я шла гулять в другие места города, пряталась в заброшенных домах или поднималась на крыши высоток.
Однажды я поймала себя на мысли, что с наслаждением представляю, как Настю поймает и убьёт её псих, а Машка забеременеет от какого-нибудь своего поклонника. И так мне стало жутко, словно я Человек-слон и наконец-то увидела своё отражение в зеркале. Я поняла, что обещания нарушать нельзя. Да, Маша меня бросила ради крутой Насти. Это не самое худшее, за это она не заслуживает смерти или чего-то плохого.
И тогда я решила просто стереть её. Взяла мысленно Машу и вытряхнула из неё все наши общие воспоминания, приколы, все мои чувства. И стала она обычной девочкой, с которой меня ничего не связывает. Об этом я написала подробно в письме, даже схему зарисовала, положила в бутылку и бросила с противоположной стороны пирса. Я верна своему обещанию.