"Nullus enim Locus sine Genio est". Мавр Сервий Гонорат IV в.н.э. *
Гайдельберг - живописный старинный университетский город; город студентов, привидений, и легенд, что не дают скучать местным жителям и привидениям, питающимся молодой кровью студентов. Город - сказка, город - загадка, город - древний вампир; влюбиться в него, пожалуй, проще, чем переспать, в своем воображении с Сашенькой Грей тинэйджеру одиноким вечером; только вот очень уж велика вероятность того, что роман этот разобьет ваше сердце. Достаточно прогуляться по милым улочкам между мостом Альте - Брюкке и старым замком на склоне горы Кенигсштуль, как этот город станет частью вашей души; а если же вы заглянете в один из чудесных винных погребков, то вскоре почувствуете, что любовь ваша взаимна, и ее так много, как только может вместиться в самую большую винную бочку в мире, созданную честными бюргерами, дабы укрепить дух и порадовать сердце.
Ходят слухи, что отведав вина из этого "бочонка", вместимостью в двести двадцать одну тысячу семьсот двадцать шесть литров, можно увидеть призрак придворного карлика, охраняющего вино; но, только Эльвире был интересен совсем другой призрак.
-- Бабушка, ты уверенна, что нам необходимо это вино? - спросила Элли, следя за тем, как молодая смазливая горничная разливает кофе. - Не думаю, что урожай сорок пятого года вообще возможно достать.
-- Можешь заглянуть вечером к ней в комнату, - сказала Хельга Вюцнер Габриелю, рассматривающему вызывающий наряд горничной. - Уверенна, что она будет не против.
-- Бабушка! - воскликнула Элли. - Не заставляй меня краснеть. Мы говорили о вине и заклинании.
-- Не беспокойся, милая. Я вижу, что твои друзья совсем не брат с сестрой, да и не люди вовсе.
Когда я начала стареть, то вместе с заботами и суетой меня стал покидать мой обывательский разум. Я стала забывать многое, стала сходить с ума, но вместе с безумием, ко мне вернулось и то, что я могла в детстве, а я тогда видела многие вещи. Сильней ведьмы девственницы только ведьма старуха - выжившая из ума, не боящаяся ни черта, ни бога, а потому - очень опасная. Я знаю то, что и ты, Люсильда, и этот юноша, совсем не те, кем хотите казаться. У вас есть сила. А я так и не нашла своего деда. Я прожила никчемную обычную жизнь. Все промелькнуло, и вот - мой бочонок пуст, а жажда и похмелье остались. Я собиралась уйти, съесть лишнюю таблетку - много ли старухе надо; но Отто Вюрцнер пришел ко мне. Впервые за столько лет он явился лично, и не дал мне умереть. Он произнес только твое имя, и я отправила открытку, пока была при памяти. И вот вы тут.
Две древние реликвии; настолько древние, что даже Уриан, должно быть, не помнит, откуда они взялись. Книга и череп. Найдите их, и мы с дедом сможем уйти, а ты, Эльвира, получишь то, что принадлежит тебе по праву одной из десяти, через поколение. Теперь оставьте меня, я должна прилечь.
Горничная поднесла Хельге Вюрцнер микстуру, и укатила кресло-каталку в дальнюю комнату. Через пятнадцать минут она бесшумно вернулась, и произнесла с намеренно сильным акцентом:
-- Вечером фы должны будете идти ф библиотеку. Там будет ждать херр Фридрих Венцель. Приятного отдыха. Auf Widersehen.
-- Что-то у меня нет никакого желания торчать тут до вечера. - Сказала Люси, озираясь по сторонам. - Этот дом словно застрял между прошлым и настоящим. Ни там, ни тут - не в том мире, ни в этом.
-- Все это чувствуют, - сказала Эльвира. - Но многие просто не понимают того, что происходит, пугаются, и стараются поскорее покинуть страшное место, уехать отсюда. В этом доме всегда творилось неладное, особенно после смерти Отто Вюрцнера.
-- До вечера еще целый день. Есть идеи? Как можно развлечься? - неожиданно для самого себя спросил Габриель.
-- Думаю, да, - сказала Люси. - Места силы, такие, как этот город, всегда взаимодействуют со своими двойниками в иных мирах. Не скажу, что всегда это есть хорошо и полезно, но если вам будет интересантно, то я могу взять на себя роль проводника, даже медиума.
-- Ты хочешь устроить нам экскурсию в одно из злачных мест Преисподней? - испуганно произнес ангел.
-- Ну, что ты, радость моя, - усмехнулась Люси. - Нам с тобой вовсе не следует светиться, и я это прекрасно понимаю. И если бы только можно было вот так просто вернуться, - мечтательно вздохнула она, - но нет, тут иное. Давайте тронемся в путь, и я кое о чем вам поведаю; ну а поскольку Эльвира не столь искушена в этих вещах, как ты, Габриель, то попрошу тебя о терпении и снисходительности за аллегории.
Выйдя на свежий воздух, ангел, да и не он один, облегченно вздохнул, и закурил папироску, чем вызвал два веселых женских смешка. Вдохнув аромат доморощенной студенческой травки, дьяволица взяла под руку Элли, и повела ее по древним мощеным улочкам. Габриель лениво шел следом, не отставая, тем не менее, ни на шаг.
-- Сабля и шашка, - сказала ведьма, любуясь игрушечными домиками, покрытыми красной черепицей, и чистой влажной дорогой впереди. - Гордая и элегантная сабля, дерзкая и молниеносная шашка - так похожи, но они даже не сестры. У них разные предки: у шашки дедушка - крестьянский нож, которым рубили лозу бородатые горцы, у сабли же - знатный рыцарский меч. Но, следуя к одной цели - убийству, они достигли невероятно похожей красоты, грации и эффективности, и почти неотличимы для дилетанта.
В своем стремлении к идеалу мы достигаем порой нереально высоких вершин, и чем совершеннее мы становимся, тем богоподобней, но, тем менее человечней. И чем дальше мы движемся по этому тернистому, но прекрасному пути, тем более понимаем, что не создаем ничего сами - мы лишь мучительно, по крупицам выуживаем извне то прекрасное, что становится после в наших руках стихами, картинами, музыкой - всем тем непостижимым, за что мы благодарны своим великим гениям и безумцам.
Так и великие города - они не растут сами по себе, но и не люди их строят; их воздвигает Сила, которая словно болезнь, овладевает разумом избранных, и заставляет их, как Бог Метатрона, писать скрижали судьбы. Не тот колдун, что веря в материальность слова, чистит карманы бедных домохозяек, но тот, кто, растопив углем горн, выкует совершенство, тот, кто создаст место, подобное этому.
-- И уголь должен быть древесным, - добавил Габриель. - Ибо, как полный серы, каменный его собрат губит хорошую сталь, так же - лишь чистый разум способен породить нечто воистину великое и прекрасное.
-- Ангел, мой, лапочка, - обаятельно сказала Люси самым нежным на свете голосом, - ну что же ты за язва такая?
-- Ну, не тебе же одной вечно меня подкалывать, - пожал плечами Габриель.
-- Есть огромная разница между шуткой и ядовитым замечанием. Я продолжу?
-- Да ради бога, - как-то по-женски ответил ангел, и поперхнулся дымом, чем вызвал явное удовольствие ведьмы.
-- У Гайдельберга есть брат близнец в Преисподней. Имеются и другие отражения, но между этими двумя я не заметила пока особой разницы. А посему, если все так, как я думаю, то вот в этом чудесном здании нас ждут небывалые услады и развлечения.
Ангел, демон и человек подошли к маленькой неприметной таверне, с древней, как само время, выцветшей вывеской. Толстая дубовая дверь была приоткрыта, из-за нее доносился аромат жарящегося на углях мяса, крепкий пивной душок, и что-то еще, почти недоступное неискушенному обонянию, знакомое, но едва уловимое, ускользающее, как запах из детства. Люси вздернула бровь, и посмотрела на своих спутников, приглашая войти.
-- Мне показалось, что пахнет лакрицей, - сказала Элли, усаживаясь на стул - обоняние девушки стало гораздо сильней и изысканней за последнее время.
-- Так пахнет лауданум и опиум, когда его выпаривают и квасят ведьмы для своих снадобий, - демонстративно-пренебрежительно сказал Габриель, брезгливо глядя на пухлую официантку, несущую им, видимо по умолчанию, три огромных кружки пива.
С упоением сделав несколько больших глотков, Люси облизала губы, и продолжила:
-- В точно таком же месте, в ином Гайдельберге, находится особый салон. В нем самые умелые, самые очаровательные и похотливые юные шлюшки разносят трубки с самым лучшим опиумом во вселенной. Рецепт этого зелья известен многим, но лишь в одной семье, и только одна старая ведьма, безумная, одержимая духами опиума, готовит его так, как тут, у себя в келье, скатывая в шарики. Стоит сделать затяжку - и мир рушится как стекло; еще одну - и ты попадаешь в свой рай. Никто не рассказывает о том, что он видел, но говорят, что готовы пожертвовать всем на свете, чтобы сделать этот сон явью.
Фокус ведьмы пока еще не смог повторить никто. Нет в мире снадобья, подобного этому. Чтобы сгладить мучительное расставание с раем, прислуга делает его плавным и медленным, а лучшие девушки или парни готовы выполнить любой ваш каприз. Все проститутки: и юноши, и девицы, вам могут встретиться здесь только раз; и только раз в три месяца, в полнолуние, вы можете посетить это место. Даже вода мертвого моря покажется вам пресной, если кораблем вашим будет эта таверна; а яства самых изысканных поваров покажутся вам тюремной баландой, если отведаете стряпни ее кока. Впрочем, довольно болтовни - нас ждет угощение достойное королей и богов.
-- И нам так вот запросто его продадут? - невинно спросила Элли, с трудом оторвавшись от кружки - местное пиво казалось ей самым вкусным напитком на свете.
-- Не продадут, а подадут, Эльвира, и только если докажем, что мы избранные. Вульгарное же золото плебеев не отворит этих засовов.
-- Aurum per medios ire satellites, Et perrumpere amat saxa, - поучительно сказал ангел.**
-- А вот и нет, - ответила ведьма. - Не в этом случае. Pecunia emere non possit honorem. ***
Словно желая показать, что разговор окончен, Люси с носом уткнулась в свою огромную кружку, и долго не отрывалась от нее, а когда, наконец-то, оторвалась, то громко стукнула ею по столу.
Откуда-то из кухонного дыма немедленно выпорхнула пухленькая официантка, и подошла к столику.
-- Чего изволите? - спросила она, улыбаясь открытой улыбкой.
Люси бесцеремонно взяла девушку за руку, потянула к себе, обняла свободной рукой.
-- Сейчас ты проводишь меня к Матильде, - сказала ведьма, глядя в глаза испуганной медхен.
-- Но я не могу...
-- Тогда живо беги к ней, и скажи, что пришла Люсильда.
Девушка испарилась столь быстро, что пестрая троица осталась в недоумении - как такая пышка может так быстро двигаться, не задев по пути ни одного столика, ничего не опрокинув и не разрушив. Через минуту она возникла столь же быстро и неожиданно, и сказала, даже не запыхавшись:
-- Фрау Матильда ждет. Мне велено проводить вас.
Матильда оказалась красивой фигуристой дамой с черными, как смоль волнистыми волосами и внешностью жгучей Кармэн. В ней явно читалась как испанская, так и цыганская кровь, а возраст терялся в районе тридцати, и только глаза светились мудростью поколений.
-- Значит, Люсильда? Люсильде, которую я знала, могильные червячки давно уже выели все внутренности. Кто ты такая? - спросила дама.
-- Гостья. И я здесь не для того, чтобы выяснять отношения. Прикажи как следует обслужить нас, а после мы с тобой сможем поговорить обо всем, - ответила Люси.
-- Забавная самоуверенность, - усмехнулась Матильда. - Мои услуги только для некоторых посвященных из узкого круга избранных. И стоят они немало.
Габриель взглянул на Люси с торжеством победителя; она же, включив сперва номер Лавея, вдруг передумала, и резко сказала:
-- Ангел мой, хватит скалиться. Покажем уважаемой фрау Матильде то, что она так желает знать.
-- Ты уверенна? - тревожно спросил Габриель. - Можно ли нам вообще доверять кому-то?
-- Не сомневайся, пушистенький. Я могу и сама, но вместе мы можем буквально переместить ее, дать прикоснуться к неведомому.
-- Постойте, постойте; о чем это вы?
Рука Матильды потянулась к шнурку у стены, но, тут же, безвольно поникла. Ангел и демонесса подошли к ней, взяли за руки, и вскоре одна из верховных ведьм ордена Астарота, жрица Свободного Знания сама воочию убедилась в том, что ее неясные сны и туманные видения бурной юности - правда.
-- Что мне нравится в опиуме, - сказала Люси, - так это осознанность; он не опьяняет разум, переселяя в мир грез. Любое зелье, как и любовь, страсть, или сон - туманят мозг своим ядом; мак же, - он гарантирует постоянную ясность ума в купе с наслаждением, эйфорией, и той невероятной чудесной сказкой, в которую мы сейчас отправимся.
-- Лучше не скажешь, - кивнула Матильда, и трем гостям поднесли трубки.
Следует отдать должное этой достойной даме: не смотря на легкий шок от увиденного, от всего того, что ей довелось узнать, держалась она превосходно, и уже предвкушала свидание с Люси, о котором они условились.
Люси, Эльвира и Габриель лежали на шелковых простынях в тонких туниках на голое тело. Они курили, все дальше и дальше взлетая к вершинам блаженства. Тела их, чистые, расслабленные, благоухающие экзотическими благовониями, были натерты особым маслом, подобным тому, что исстари немецкие ведьмы применяли в Вальпургиеву ночь, перед полетом на Брокен. Мазь эта делала ведьму легкой, почти невесомой, придавала ей особую силу и сексуальность, пропитывая кожу флюидами нежности, чувственности и сладострастия. Даже сама, намазываясь этой мазью, невеста Леонарда*, могла испытать не один оргазм, а при желании и продлить удовольствие. Только вот в качестве смазки мазь эту использовать не рекомендовалось ввиду ее сильных наркотических свойств и некоторой едкости; для интимных мест, и, даже для глаз готовились отдельные мази и капли. Как раз такими вот каплями и воспользовалась Люси, почувствовав после первого короткого обморока - местный опиум не совсем то, что ей нужно. Кровь Габриеля, как и кровь дьяволицы, тоже была наркотиком уже сама по себе, но, не смотря на это, он быстро ушел в страну своих ангельских грез. Как только ангел впал в забытье, Матильда подмигнула дьяволице, и сама нанесла особую мазь на его внушительный, начавший набухать фаллос.
Благодаря каплям, вскоре упорхнула и Люси; Элли же, будучи человеком, в полной мере испытала на себе райское действие этого адского зелья. Призраки опиума окружили бедняжку, и повлекли за собой в свою безумную и прекрасную вселенную, полную изысканных наслаждений по ту сторону разума, неповторимых неописуемых фантастических зрелищ, опасностей и вдохновения.
Погружение девушки было суровым. Как это часто бывает с впервые вошедшими, потусторонний мир встретил ее враждебно, и напугал, как если бы мозг возмутился, начни вы ковыряться в нем пальцем. Увидев реальность изнанки, встретившись с ожившими страхами, Элли пыталась бежать, но только бежать было некуда. С опиумными монстрами, конечно же, можно играть в прятки, можно сражаться, и прочее, но убежать от них из их же мирка не удастся, до тех пор, пока Элементал* сам не ослабнет, и не отпустит вас, или вы не одержите победу над ним в неравном бою.
Видя, что опиум действует "косо", проводник* юной ведьмы тут же пришел к ней на помощь. Им был молодой, но опытный в этих делах, специально обученный и необычайно красивый юноша трансвестит, привыкший удовлетворять любые прихоти и капризы самых искушенных в адском разврате клиентов, с какой бы то ни было извращенной и неуемной фантазией. Сделав девушке инъекцию мягкого успокоительного, он разделся, и лег рядом, лаская Эльвиру, шепча ей на ушко самые нежные и ласковые заклинания страсти, исключительно на языке Вольтера, Ги де Мопассана и Маркиза де Сада. Вскоре девушка успокоилась, а еще чуть-чуть погодя, сама принялась ласкать себя, стремясь всеми силами избавиться от последней одежды; ей было тесно и душно в тончайшей тунике, и проводник помог избавиться от нее. При этом Эльвире привиделось, будто она рождается в образе нимфы, освобождаясь от яйца-последа на прекрасном благоухающем сочными травами дивном лесном лугу.
В свете огромной полной Луны братья и сестры нимфы уже встречали ее, чествуя, как новую королеву, а маленькие крылатые эльфы летали вокруг, и распевали фривольные песни сладкими голосами. От их музыки кружилась голова, и смущение, ею же и вызванное, немедленно перерастало в похоть. Желание соития и свободы росло, становилось настолько сильным и всеобъемлющим, что вся ханжеская мораль испарялась под его натиском, а стыд и страх ощущались лишь как приятное, щекочущее дополнение, без которого основное блюдо стало бы несколько пресным, обыденным.
-- Овладейте мной; скорее; умоляю вас! О, как я распутна... - шептала Эльвира, и слова ее звенели вокруг цветом страсти и откровенного вожделения, пронизывали ее же, как ток, разжигая огонь желания; придавали ощущениям еще больше пикантности. Слова, произносимые вслух, были безмерно значимы; и когда она твердила: "Еще! Сильнее!", то слова эти стегали ее в самую душу нежной безжалостной плетью, а душа от ударов пылала все жарче; дрожала, искрилась, сияла, вибрировала, истекала соком любви и кровью, заливалась слезами счастья, и пронизывала все нервы импульсами своих сладких страданий. Менялись партнеры; руки, фаллосы, лица, стройные молодые тела, груди, мышцы, губы, языки, пальцы, менялся даже вид существ, вступающих с ней в соитие; сколько всего их было: фавнов, пушистых леших,остроухих красивых эльфов, русалок и нимф - Элли уже не помнила. Последним в нее вошел могучий бородатый сатир: просто поднял на руки, грубо опустил на свой твердый, большой и толстый, покрытый вздувшимися венами фаллос, и начал иметь. Двигаясь вверх и вниз, чтобы не сойти с ума от безумного кайфа, Эльвира до крови прокусила губу, и попыталась считать фрикции; но на десятом или двенадцатом толчке она сбилась, и потеряла сознание. Последний оргазм выкинул ее обратно в реальность, жестоко вырвав из объятий родного брата бога Морфея - демона Опия.
Постепенно приходя в себя, Элли увидела, что сидит верхом на красивой, но несколько странной девице, а внутри у нее, пульсируя, извергается самый что ни на есть настоящий член, доставший ее до самого не могу. Приняв все происходящее с ней как должное, Эльвира расслабилась, и, испытав еще один, довольно таки неслабый оргазмик, упала на своего проводника.
-- Не бойся, мое семя безвредно, - тихо сказал трансвестит. - Как ты себя чувствуешь?
-- Хочу обратно, - ответила Элли несчастным голосом. - Я была королевою нимф. Меня все любили...
-- Не сомневаюсь в этом, - раздался мелодичный, приятный, с легкой ноткой иронии,
голос Матильды. - Возможно ты и станешь ею когда-нибудь, но пока достаточно. Ты отсутствовала в нашем мире несколько часов. Габриель и Люсильда уже ждут тебя в соседнем зале в джакузи. Вода из минерального источника быстро вернет тебе силы, и еще это, - Матильда дала Эльвире пилюлю размером со среднюю бусинку, - поможет, как пережить утрату рая, так и вылечит недомогание.
-- Спасибо, Матильда, - сказала девушка.
-- Пожалуйста. Даже если Люсильда вернется домой, я буду рада видеть тебя у нас. И еще: твое появление здесь не было для меня большой неожиданностью. Настоящих ведьм почти не осталось. За ними охотятся как фанатики, так и спецслужбы. Мы следим за тобой. Если вернешь силу вашей фамилии, то лучше нам быть друзьями.
-- Вот как. И откуда же вам все известно?
-- Дело в том, что твоя бабушка, Хельга - она обращалась к нам, но мы не смогли помочь ей.
-- Не смогли, или не захотели?
-- Все сложно. Не я одна принимаю решения. Но теперь ты можешь рассчитывать на мою помощь.
-- Хорошо. Я обязательно ею воспользуюсь. - Сказала Элли, и, как есть, нагишом, отправилась в зал с джакузи.
* У каждого места есть свой дух (гений). Извини, Эдгар =)
** Перед золотом отступают стражи, и рушатся скалы.
*** За деньги честь не купишь.
***** Леонард - имя Дьявола на шабаше. Тут аналогия с невестой Христовой.
****** Элементал - в данном случае дух опиума (по Папюсу).
******* Проводник - это опытный человек, подстраховывающий отправившегося в астрал по Карлосу Кастанеда. Нужен в основном начинающим. В данном случае - это обязательная прислуга, обеспечивающая приятное "путешествие".