17 лет - чудесный возраст. Хотя, в 16 у меня были времена получше, поскольку я жила в Туле, училась в школе и все было относительно тихо и более-менее спокойно. А в 17 лет я поступила в институт физкультуры, который вскоре стал академией, стала жить в Малаховке, поселке московской области, где находится спортивный городок и сама академия.
У нас в группе было четыре девочки, все остальные мальчики. Староста группы называл меня куклой, и когда я просыпала первые лекции, он не отмечал мое отсутствие в журнале посещаемости. Таким образом, благодаря длинным кудрявым волосам, курносому носу, детскому взгляду и пухлому рту у меня появился блат. Я прогуливала лекции, не потому что мне было неинтересно, а потому, что мне все время хотелось спать в общежитии. То ли само нахождение там вызывало у меня стресс, и я утром не могла проснуться, то ли Дрёма меня усыплял. Дима может воздействовать на меня усыпляюще, чтобы послушать мои мысли и прочесть сны, которые так же могут читать Черныш и Челс. А во снах я часто вижу будущее. Но сама его редко запоминаю. На то у меня есть мои братики. Они трактуют увиденный в моих снах вариант будущего и если надо, могут его слегка видоизменить или совсем переиграть ситуацию. Так что, я сплю для нашего общего блага.
Кстати, Челси тоже мой брат. А моя мама была кузиной моего папы. А папа мой, Englishman in Moscow, будучи на службе у советского правительства взял себе русское имя и фамилию по родственной линии Садовничих. Не знаю только, зачем ему понадобилось в советское государство залезать, видимо захватническая кровь англосаксов дает знать о себе.
Челси брат по отцовской ветви англичан, а Дрема с Чернышом кузены по линии матери-француженки. У нас у всех одна группа крови и мы друг за друга горой. Хотя время от времени, мальчики дерутся между собой. Дреме четыре раза уже нос ломали Черныш с Челсом по очереди. Но он все равно симпатичный мальчик, несмотря на то, что Черныш зовет его носорогом. А дерутся и ругаются они как самцы в брачный период из-за самки. И все потому, что наша привязанность и любовь имеют под собой научную биохимическую основу, можно сказать это the call of the blood, что в переводе означает зов крови.
Дрема с Чернышом всегда объединяются против Челса, и эти междоусобицы я называю войной алой и белой розы. Дрема с Чернышом - алые розы, поскольку они французы, а Челси белая розочка, потому что он англичанин и блондинчик к тому же. Себя я причисляю к алым розам, потому что люблю розы, особенно алые. Дрема мне обычно дарит ярко красные розы с зеленой веточкой, а Черныш темно бордовые. Папа преподносит мне букеты из белых и алых роз, а Челси самый оригинальный. Он, как в песне Александра Серова делает - лепестками алых роз устилает кусочек земли или пола, чтобы можно было босиком на них потоптаться. Мы с ним вместе разуваемся, беремся за руки и ходим по лепесткам, а они потом начинают искриться от света. Очень красиво. После защиты дипломной работы в МГУ, Челси перед выходом устелил кусок асфальта лепестками роз. Я вышла, он снял с меня туфли, и сам босиком и в костюме топтался со мной. Было весело и ногам приятно.
Челси всегда обыгрывает Дрему с Чернышом. Он всегда круче всех, несмотря на то, что моложе. И отец мой всегда за него. Свой все-таки, англичанин. А англичане самые крутые. Не зря в начале двадцатого века большая часть земного шара была колонией Британской империи. Это я узнала на семинарах "Мир Британии", которые у меня вел Челси на отделении второго образования факультета иностранных языков в МГУ им.Ломоносова. А Дмитрий Вячеславович Зотов работал там же проректором. И был недоволен Челсом, и у них там даже драка была. Потому что товарищ проректор считал, что я его девочка и никуда меня с Челсом не пускал, и более того, выгонял его из университета, не разрешал там работать, а Челс все равно приезжал ко мне. Я его не узнавала, но взгляды запомнила. Пристальный взгляд дикого голодного животного. Я думала: "наверное, я сегодня не плохо выгляжу раз на меня так пялится незнакомый парень. А вокруг столько девушек, видно я, действительно, ничего сегодня, так смотрит....надо ему "здрасте" чтоль сказать...Странный такой...".
На первом курсе произошел такой случай. Я приехала на занятия и у входа столкнулась с мальчиком, который вел у нас английские семинары, то есть с Челсом, но я его про себя звала Манчестер Юнайтид, потому что нашей группе он сказал, что он из Манчестера и болеет за футбольную команду Манчестер Юнайтид. Я его не узнала как Челса, поздоровалась, мы стали разговаривать, и тут же прибежал товарищ проректор, и мне пришлось идти в класс. В классе выяснилось, что мне нужно взять учебник в библиотеке, которая была на первом этаже, я спустилась вниз и в пустой библиотеке я узнала мужа Челса и зажглась с ним в супружеском экстазе. Челс был недоволен тем, что я убегаю от него на урок английского к Татьяне Дмитриевне, а она очень строгая, её все боялись и уважали, поэтому я не хотела прогуливать, к тому же нас из библиотеки стал выгонять все тот же товарищ проректор Дрёма. Я пошла на урок, держа в руках сумку и жилетку, которую не успела надеть. Челс вошел вслед за мной и стал говорить Татьяне Дмитриевне, что ему еще надо пообщаться со своей женой. Я честно ему сказала, что устала и хочу учиться, а он стал психовать: "Моя жена уезжает из дома каждый вечер, чтобы учить английский. Это немыслимо!". А потом сказал: "Пойдем выйдем!" и рванул меня за рукав так, что все пуговицы на блузке разлетелись в разные стороны. Одна пуговка в самом низу осталась. Я её застегнула, а что, подумаешь, может у меня декольте такое и села за парту, а на груди сияло солнце, и было весело. Как у него так все комедийно получается, я не знаю. Смешной он Челси, а пуговицы он потом все пришил, там же на уроке, пока я учила английский в жилетке на голое тело. Правда, их потом пришлось все перешивать, но это уже неважно, главное то, что он старался быть хорошим мужем.