Сибиряку хорошо пошутить - лишь бы выжить после этого. Народ у нас крепкий да выносливый, но если отшучиваются лесиной, то можно и задохнуться поперек ребер.
Лесина она маленькой не бывает. Опять же десятка в толщине, кто же строгает ее меньше? Да и листвяк попадается, а против него и железо помогает не всегда. Если в водичке с годик пролежал, - на него Венецию ставили сваями. А как хороший аргумент в дружеской беседе, так цены этому дереву нет.
И каждая мелкотравчатая гадость за собой норовит последнее слово. Так и чешут языком, так и чешут, пока милиция, да скорая не подъедет. А милиция у нас всех знает вдоль и поперек. К Федьке они зараз-то не подходят, ждут, когда остальные его завалят, да к земле припрут важенкой медвежьей. Тогда он обычно и засыпает.
Он же малограмотный, пока до него суть дойдет, уже все животом отмаются, а кто поумнее отползает подале. А как дойдет, тут друганы пререкаться и начинают. У всех в руках аргументы справные, а ему приходиться добывать с боем.
Но после того случая в автобазе, он у нас тихий. Как есть вскрикивает, только когда напьется. Они с Иваном в автолавке работали. Ивану то что, он маленький да пузатый, считай голыми руками и не спорил, все за баранкой, да за баранкой. Если совсем невтерпеж на напарника автомобилем наезжал, для равенства весовых категорий. А так они жили дружно.
Ехали как-то с рейса на базу к обеду. Федька домой заторопился, завези, да завези. Ему уголь матери в барак на осень подтянули, тонн пять, часовое дело. Вот их и скидать, чтобы рабочее время даром не пропадало.
А напарник Иван прибыл на базу после двенадцати, там все в тенечке сидят, отобедали, приняли понемногу для расслабления. Как есть сонное царство.
- О, - ему Васька говорит, - а куда ты Федора затаращил?
Тут у этого шутника в заднице и сыграло.
- Не поверите, - отвечает, - у нас несчастье. Федор у школы, к колонке меня заставил подвезти, воды напиться.
- Ну и что?
- Как что, а люк у нас там открытый, в пятнадцатом доме канализацию прорвало. Я по инерции рядом остановился, а он не заметил и с подножки в яму ушел!
- Как это?!
- Да во весь рост, ажно говно сомкнулося над головой.
- Что утонул?! - гаркнули хором. Тут на эти крики подтянулись начетчицы из конторы. Как куры кудахчут, уже деньги по списку начали собирать.
- Да не, выплыл, - расслабил народ добрый Ванька, - домой пошел отираться, одежку сменить, явится счас.
А с кем еще такое, могло случиться?! Чуть животы не надорвали. Как он кудри отмывать будет, хером-шолдрексом?!
Когда уж от беда часа полтора проехали, глядь, сам утопленник подчаливает к воротам. В белой рубашке, свеженький, выбритый. Морда такая, будто варениками кормили его, а не дерьмом. Народ валом к нему и попер.
- Быстро, - говорят, - ты Федор очухался. Как солдат, с боя и на работу.
А тот, не сном, не нюхом, но подозревает.
- Мне не впервой, - отвечает.
- Да, ты теперь у нас коммунальный работник опытный.
- Я вот медаль тебе за двадцать лет службы под глаз и повешу!
- Ну что ты сразу в бутылку? Мы же волновались за тебя. Такое же поднять не каждому. Видать кучку большую зробил?
- Что зробил все мое.
- Да твое, твое, никто и не претендует.
- А я вот сейчас тебе такую кучу наворочу, что света белого из-за нее не увидишь!
Народ его шуточки знал не понаслышке, потому рассеялся быстро. Только другие на мед валят. У нас каждому аромату жизни не достает. Тянут ноздрями чуть не в живот имениннику.
- Хорошо подмылся, - говорят, - почти и не пахнет. Чем свои запахи перебил? А соседи что?
Ну, Федор и заменжевался. С соседями у него нелады. Он нижнего братка как-то обелил мочой на весь свет. С перепоя, не по доброй же воле? Кто ж его знал, что тот в ночь на балконе утолокся? А тут ветер - струю внутрь затащило. Уж потом разбирательства были через суды. Вот и не сладилось с соседями.
- А что соседи? Сопят помаленьку...
- Да уж теперь по большому делу сопеть в твоем присутствии им пустоцвет. Тепереча их ничем не смутишь.
Федор на него только и зыркнул глазом, а тут его краля Зоя подбегает. Информированная вся, с мокрой простынкой, одеколоном и ватой.
- Федя! - кричит, - ты что меня на весь город позоришь?! Уж на работу мог бы сегодня и не ходить. От тебя же несет за три версты!
А мужику после работы пару соток самогона не принять, это же курам на смех. Но от Федора и после литра не пахло. Подумал он, что как есть его заложили. Дурной подруге он шипом тихо так:
- Дура! Я же орбитом зажевал!
А она ему в полном серьезе:
- Федя, орбит от говна не помогает!
- Это кого ты - курица говном величаешь?!
Он ей плюху, а Зоя баба не хилая, в кудри ему вцепилась и простынею, простынею с одеколоном. Тут остальные по привычке за аргументы хором и взялись. Другого наверняка бы убили, а этот только чешется да отшучивается пятерней.
Пока скопом по базе друг за другом бегали, часа через два в причине разобрались. И то Федька поначалу думал, что напарник его просто с углем заложил. А как понял!
Иван со зрителями в закутке сидел, расписывал подробности купания. Федор его бочкой. Ну не бочкой, мусорным баком, что машины возят. В баке и не было почти ничего только дерьмо всякое. Но оно там пришлось ровно к месту. Врачи сказали, если бы оказалось меньше половины наполнено, одним шейным позвонком бы не обошлось. Организм у Ваньки крепкий, крепче него, только шутка хорошая будет!