- ВДВ, - вскричал одетый в синюю тельняшку пьяный краснорожий бугай, размахивая над головой загорелыми руками, затем отхлебнул из открытой бутылки большой глоток и, страшно оскалясь, полез на решетчатые ворота, установленные в стене у входа на Центральный рынок. Створки лишь несколько минут назад поспешно закрыли охранники рынка, едва заметив приближающихся с хитрыми рожами десантников, отмечающих сегодня свой праздник. Те громко смеялись, пили в открытую, невзирая на общественное мнение, нарушали порядок и громко матерились, выказывая неуважение к жителям города, пугая прохожих и сбивая на землю мусорные баки.
За воротами собралась уже небольшая толпа тех, кто не успел вовремя покинуть территорию рынка, и сейчас люди настороженно ждали, что же произойдет дальше, тихо переговариваясь и напряженно наблюдая за виновниками беспорядков.
Пьяный десантник наконец взобрался на ворота, перелез на бетонную арку и, вскинув руки навстречу садящемуся солнцу, блестящему теплыми лучами на его красном лбу, вновь дико и безумно вскричал: 'ВДВ', и тут же, громко смеясь, бросил в толпу недопитую бутылку. Раздался звон бьющегося стекла, звук удара и чей-то вскрик от боли, его перекрыл противный ржач товарищей дебошира, вальяжно стоящих на нетрезвых ногах у решетки ворот, сунув руки в карманы брюк. Толпа заволновалась, кого-то неожиданно толкнули, пихнули, кому-то наступили на ногу или заехали локтем в бок. И большинство стало отступать назад, расталкивая замешкавшихся руками и локтями. Народ заволновался, словно гладь моря в надвигающийся шторм, послышались гневные крики, истерический визг и толпа отпрянула назад.
И никто в панике не заметил замершую у самой стены девушку лет шестнадцати-семнадцати, она испуганно жалась к бетонке, сжимая в дрожащих руках маленькую черную сумочку, стреляя полными ужаса глазами направо и налево и видя лишь налитые страхом лица людей. Вдруг раздался резкий хлопок, повалил едкий дым - десантник, надрывно крича, кинул в толпу людей дымовую шашку - и толпа обезумела. Крича и бешено ругаясь, люди бросились прочь от ворот в дыму и проклятиях, сбивая на землю с ног своих соседей, втаптывая их в панике в асфальт. Брызнула первая кровь.
Сила безумной толпы непобедима.
Девушка было дернулась в сторону, но ее сил не хватило. Она еще ощутила ошеломляющий удар о камень стены, упала на колени, почувствовав, как горячая кровь из рассеченного лба брызнула на глаза, звуки слились в общий монотонный шум, в голове помутилось, а затем был еще удар, и наступила тьма.
* * *
Тем днем лишь с помощью отрядов сотрудников правопорядка, путем отлова с применением травматического оружия, были усмирены распоясавшиеся дебоширы и препровождены в ближайшие отделения милиции. Но вызванная ими паника и разгул беспредела унесли с собой шестнадцать человеческих жизней, и никто не был в ответе за них.
* * *
Девушку звали Инна. Похороны состоялись через два дня на Северном кладбище в гнетущей тишине. Солнце в тот день не показывалось, скрывшись за пеленой серых туч, и на землю с самого утра лил холодный противный дождь, превращая грязь в сплошное месиво. На кладбище были лишь близкие и родственники погибшей: рыдающая мать и глубоко скорбящий отец, старая бабка и две близкие подруги, которые в тот роковой день не успели достичь рынка и тем самым спасли себе жизнь и здоровье. Инне же крупно не повезло, она пришла на встречу первой и гораздо раньше намеченного срока...
Хмурые рабочие осторожно опустили гроб в раскисшую землю, и все присутствующие направились бросить в память о погибшей последнюю горсть сырой земли.
Последним к открытой могиле подошел юноша лет двадцати, до этого тихо стоявший в стороне, его глаза были красны от горьких слез, безжалостно смываемых дождем, кулаки сжаты так, что побелели костяшки пальцев, а ногти почти до крови впились в плоть, скулы сведены. Это был Иван парень Инны. В тот кошмарный день он не смог встретится с ней, так как вынужден был выехать по делам за город.
Он очень любил ее, безумно, так, как возможно бывает не у всех и не всегда. Она - это вся его жизнь, его вечная судьба, его радость и счастье, и вот теперь ее не стало. И ни один виновный в этом не понес заслуженного наказания. Лишь ледяная боль обжигала истерзанное сердце, выжигая все, что еще было в нем человеческого.
Иван с трудом разжал негнущиеся пальцы, поднял комок пропитанной водой земли и, словно еще не веря в происходящее, бросил его во мрак свежей могилы. Сердце его билось все сильнее и сильнее, боль невыносимо терзала душу, а безысходность выворачивала и крутила оголенные нервы, кроша и так распаленный мозг, сдавливая виски, заставляя огонь гнева полыхать в его покрасневших глазах.
Отец Инны, сорокалетний Михаил Петрович, тихо подошел к нему, положил свою руку ему на плечо и с силой сжал пальцы, успокаивая парня, стараясь хоть как-то облегчить его страдания, принимая на себя его боль. Но это было не в его силах. Рядом рыдала безутешная мать.
Так они и стояли, пока рабочие кладбища методично и привычно забрасывали одинокий гроб землей.
* * *
Как быть, как жить, когда лишь мрак в груди и боль терзает жестоко мозг, как не сойти с ума и не отправится вплавь по бурному океану безумия? Ты ищешь, но не находишь выхода, потому что его нет, и бездна тянет тебя вслед за собой, а жизнь, теряя краски, превращается в черно-белый кошмар, за стеной которого притаилась лишь смерть. И нет от этого спасения.
Иван очнулся в пьяном угаре, лежа на стылой земле, едва освещенной лучами восходящего солнца. Грязь налипла на его лицо и одежду, во рту словно верблюд наплевал или нагадил выводок уличных кошек, в голове туман, смешанный с винными парами, и тошнит. Но это лишь малая часть того, что гложет надсадно грудь. В руке он ощутил холод стекла и приник к почти пустой бутылке. Водка обожгла воспаленное горло нестерпимым огнем, выдавив слезы на глаза.
- Любимая, как же мне тяжело без тебя, где же ты... вернись... - шептал он, вновь замирая у могилы Инны, обнимая руками небольшой холмик земли, орошая его холодными слезами, схватившись крепко рукой за траву, что росла у старого заборчика соседней могилки. Милая, улыбающаяся девушка с болью в ясных глазах смотрела на него, грязного и обессиленного, с портрета на каменной плите надгробия. Это все, что осталось в этом мире от Инны.
Все остальное кануло во мрак. Он закрыл глаза и, вцепившись в землю, разрывая ее холодными пальцами, заорал надсадно и горько. Боль душила все сильнее и сильнее, и даже спирт уже не в состоянии был помочь и заглушить ее. Как же быть, как быть... Это все эти твари, ублюдки, что не ценят ни чужих жизней, ни чьих либо судеб. Они и только они виноваты во всем. Они не достойны жить... Убить, как же я хочу их всех убить! Чтоб они сдохли!.. Как же мне тяжело без тебя...
Тут сквозь туман алкогольных испарений он расслышал чьи-то тихие шаги. Кто-то медленно подошел к нему и замер в шаге на тропинке между рядами могил. Тяжело дыша, пуская горькие слюни, Иван взглянул на него, но сквозь слезы смог лишь разглядеть чей-то черный силуэт в ореоле утренних лучей. Незнакомец замер, словно разглядывая лежащего на земле человека, и молчал.
- Кто ты, что тебе нужно? - заплетающимся языком прошептал юноша. - Уходи, уходи, мне никто не нужен...
- Твоя боль так сильна, - раздался вдруг тихий, почти лишенный жизни голос. - Ее энергия пронизывает далекие миры и достигает самого дна... Я пришел на твой зов помочь.
- Ты, нет, никто не в силах мне помочь, никто. Ее больше нет, нет навсегда... нет...
Незнакомец сделал шаг вперед и присел рядом с юношей, положив тяжелую ладонь ему на спину.
- Не спеши. Твоя боль породила великую жажду мести, и она столь сильна, что ты уже одной ногой на пороге тьмы. Душа твоя жаждет крови все больше и больше. Она уже канула во мраке. Так ответь мне, хочешь ли ты закончить то, что так страстно желаешь? Хочешь ли завершить свою месть?
- Месть? - юноша чуть приподнялся, странные образы зароились перед его глазами.
- Да, найти тех, о ком ты мечтаешь?
Мутными глазами Иван взглянул на незнакомца и в душе его взвился огонь. Он хотел, очень хотел. Виновники смерти Инны так и остались безнаказанными. И он не знал, чего же еще делать. Они должны понести заслуженное наказание. Но это был путь во мрак. Туда, откуда нет возврата не только бренному телу, но и чистой душе. И девушка с портрета испуганно взирала на него, ожидая рокового решения, словно с того света силилась закричать, остановить его, не дать погубить себя. Но разум юноши уже был мертв, в его теле сейчас жила лишь одна мысль - месть! И даже бог не в силах заставить его изменить свой выбранный путь.
- Да, я согласен мстить. Они все ответят... Что нужно... - и тут боль навалилась на него со всей немыслимой силой, тьма вспыхнула пламенем в его глазах, и рассвет налился ярко-алым светом, словно кровью окропив весь мир. Ветер стих, земля завертелась, и юноша провалился в черноту беспамятства.
- Ничего не нужно, мой юный друг. Слово сказано. Ты сделаешь, что должен. Жаль, что так мало времени у меня.
Незнакомец встал и уже было шагнул прочь, как замер и бросил через плечо: 'Двадцать семь душ и ты закончишь дело.'
После, он легким шагом направился по дорожке к лесу и медленно, словно призрак иных миров, растворился в лучах восходящего солнца, вернувших себе свой истинный цвет.
* * *
Прошло три месяца. Осень вступила в свои права, окрасив листья деревьев в желто-красный цвет. Холодный ветерок все чаще начал спускаться с Уральских гор к земле, принося с собой тяжелые тучи и промозглый дождь.
На Папанинцев в старом двухэтажном бараке, уже предназначенном под снос, в заколоченном гнилыми досками окне второго этажа сквозь узкие щели пробивался дрожащий робкий свет. На улице царила темная ночь, и осенний дождь сбивал с деревьев листву, кидая ее в грязные лужи у дороги.
В старом бараке уже давно никто не жил. Все окна были выбиты, а в стенах зияли рваные дыры, крыша проломилась и частично рухнула внутрь. Но в одной из комнат сейчас горел свет. Здесь стоял стул и старый, покосившийся на один край стол. На столе одиноко замерла небольшая полупрогоревшая свеча. Бледное пламя подрагивало, и мрачные тени плясали в ее свете по пыльным углам. На стуле крепко связанный прочным жгутом сидел мужчина в разорванной, заляпанной кровью и потом тельняшке и грязных брюках, в одном сапоге на правой ноге, другого не было в комнате, и где он потерялся сейчас мало кого волновало.
Страшные раны и следы от жестоких ударов покрывали все тело мужчины, кровь капала с распоротой губы на грудь, один глаз заплыл, на лбу алел след как от ножа. Человек еще был жив и в сознании, но очень тяжело дышал, воздух с хрипом вырывался из его горла.
В шаге от пленника замер еще один человек - юноша, чье сердце пылало неутолимой жаждой мести, а взгляд холодных глаз превратился в отблески безжалостной стали. В руке он сжимал металлический прут и, размахнувшись как следует, нанес сильный удар по голове связанному мужчине, тот дернулся, захрипел и закричал от боли, но дождь, бьющий по дырявой крыше, заглушил его отчаянный крик.
- Тебе это не сойдет с рук, - отдышавшись, роняя кровавые слюни, прохрипел он угрожая. - Тебя найдут, сука! Я найду и выпотрошу голыми руками. Тварь!
- Ты считаешь себя очень смелым, - проговорил юноша, замерев перед ним. Тихие пустые слова словно по принуждению слетали с его губ. - Твоя смелость не спасет тебя. Все давно уже решено. Ты сдохнешь. Прими это.
- Но что, что тебе от меня надо? За что? - сплюнул пленник. - Я тебя даже не знаю? Какие канители, твою мать?
- Не знаешь. Откуда. Такому животному, как ты, разве нужно знать, кто я. Нет. Но я все же отвечу на твой вопрос. Я - твоя судьба. Я - проводник, и я приведу к тебе смерть. Точно так же, как ты привел ее в мою семью.
- Привел смерть? - удивился узник. - Я тебя впервые вижу, мать твою. Что за бред?
- Три месяца назад ты и твои дружки устроили погром себе на радость в свой праздник, хотя, если честно, я не могу понять, кто же разрешил вам так думать, что это ваш праздник? День вандализма и дебоша... Вы плевать хотели на окружающих вас людей, на их жизнь и мысли. Шестнадцать человек отправились на тот свет и никто не ответил за их гибель.
- А я здесь причем. Если ты про разгул на рынке, то там были Вован и Серый с дружками, мы вообще с ребятами не были в центре тогда.
- Думаешь это кого-то теперь волнует. Жестокая выходка таких как ты, отняла у меня все. И месть сожгла мою душу. И я не успокоюсь пока не утолю ее. Сполна. Я пришел вернуть долг.
- Но я здесь не при делах, клянусь, слово офицера!
- Офицера?
- Да, я майор в отставке, - задрав голову высокомерно произнес пленник, думая что это что-то значит.
- Майор. Жаль, я не интересовался званиями остальных...
- Остальных? Так это ты тот убийца, что мочит десантников. Ну ты попал.
- Ха. Ты еще не понял. Сейчас ваше 'братство' не сможет никому навредить. Вы выпустили на волю демона, и он сметет всех, кто заслуживает смерти, и еще прихватит с собой остальных. А "слово офицера" можешь засунуть себе глубоко в зад, для этого мира оно ничего не стоит. Любой из твоих начальников отдаст тебе приказ, идущий в разрез с твоим словом, и ты утрешься и сам плюнешь на него, спасая свою шкуру и погоны. Но хватит пустых разговоров, пора свершить то, зачем мы здесь собрались.
Испуганно пленник взглянул на своего мучителя и отшатнулся. В глазах юноши уже не было жизни, лишь мрак и неземная боль. Черты его лица исказились, верхняя губа поднялась, обнажая острые клыки. Громкий хохот нечеловеческого существа пронесся по пыльной комнате, заставив пламя свечи бешено заплясать. Миг и перед связанным мужчиной предстал демон и страстно набросился на свою беспомощную жертву. Громко урча, он вцепился в его плоть, терзая острыми когтями, вырывая огромные куски, лакая горячую кровь. Пленник даже не успел издать ни единого звука, как все было кончено. И в пустой комнате, забрызганной кровью, остался лишь труп - кусок истерзанного мяса в рваной тельняшке. Свеча погасла, и опустилась тьма.
* * *
Серия зверских убийств прокатилась по Перми в начале ноября. Двадцать семь изодранных в клочья трупов нашли сотрудники милиции за последние тринадцать дней: изуродованных, выпотрошенных, разорванных на куски, словно дикими зверями. И никаких следов: ни отпечатков, ни улик, ни свидетелей. Лишь одно явно связывало всех мертвецов - все они были десантниками из разных частей, отслуживших в разных местах страны, в разные года, в чине от сержанта до майора. Но это не помогло связать вместе всю серию убийств. Следствие зашло в тупик, а виновных так и не нашли.
* * *
В глубине болота, раскинувшегося во мраке глуши Балатовского леса, мелькнул одинокий огонек от факела, что держал в руке юноша. По колено в грязи и болотной жиже, он медленно шел вперед, отыскивая ему одному ведомые ориентиры. За последнее время он очень изменился - бледное, осунувшееся лицо, потухший взгляд, уставший изможденный вид.
Вот он достиг середины небольшой заводи, окруженной мертвыми пнями и гнилыми корягами, и наклонился вперед, ища что-то под украшенной тиной черной водой. Вот он нашел и, ухватившись, с силой потянул, вытянув из болота ржавую цепь, укрепленную в каменную плиту, скрывающую проход в древнее подземелье. С тихим скрежетом плита отошла в сторону. Стоячая вода с плеском перелилась через край, скатившись по еле видным ступеням во тьму. Смрад разложения наполнил воздух. Но не смотря на это, юноша, даже не поморщившись, осторожно начал спускаться по мокрым, скользким ступеням, освещая факелом узкий коридор из плотнопригнанных друг к другу гранитных плит, покрытых наростами странных зеленого цвета субстанций, пока не достиг небольшого зала, по щиколотку затопленного водой, в которой плавали куски гниющей плоти и внутренностей. Здесь тьму разгонял свет двух старых чадящих бронзовых ламп, укрепленных в покрытых наростами держателях на стенах. Напротив входа на небольшом постаменте стоял заляпанный слизью и нечистотами алтарь. Над ним висело желтое марево, источаемое серым черепом, обтянутым гниющей кожей, что лежал на его поверхности.
Запах смерти витал вокруг, здесь нет места живому, это обитель смерти.
За алтарем в стене виднелись черные врата, украшенные неземной резьбой и непонятными рисунками.
- Я привел их к тебе, - проговорил тихо юноша, остановившись посреди зала. - Пора принять службу.
И тут же в зале появились блеклые силуэты - призраки - ровно двадцать семь штук. Они обреченно замерли, немигающими глазами уставившись в пустоту, и стояли не шевелясь, без единого звука или намека на их присутствие.
- Очень хорошо, отличная работа, - раздался вдруг в тишине тихий бесцветный голос. - Я готов забрать их. Они примут то, что заслужили.
Огромные черные двери дрогнули и медленно распахнулись, открыв проход в иной мир, где среди обожженных лавой скал бушевало красное пламя. Два жутких монстра с коричневой кожей, имеющие крылья и свиные клыкастые морды, замерли у порога, не смея переступить черту мира живых, сжимая в сильных руках с острыми когтями длинные металлические посохи, увенчанные ярко-синими сферами, в недрах которых плавал золотистый туман.
Жар преисподней дыхнул в мир людей, пламя жадно лизнуло алтарь, не причинив однако ему никакого вреда. Гнилая жижа под ногами вскипела, пошла пузырями, наполнив и так нестерпимый воздух еще более удушающей вонью.
И в тот же миг, словно услышав немой приказ, череда призраков медленно двинулась в обход алтаря к вратам, где их уже с нетерпением ждали. Демоны, радостно посмеиваясь, приняли души грешников и увели их по узкой тропинке в глубины адских бездн.
Но дверь не захлопнулась за ними. Должно было произойти что-то еще.
- Что теперь? - лишенным жизни голосом спросил юноша.
- Теперь ты, потерявший из-за неимоверной жажды мести чистоту своей души, сгубивший своими деяниями десятки человеческих душ, последуешь за своими пленниками. Ад ждет тебя.
- Я готов. Я сделал то, что должен был, может быть и не так, как хотел. Я иду.
И юноша шагнул было к вратам ада, как вдруг позади него появился еще один призрак - белое, нежное существо, окруженное светом далеких небес - юная девушка с блестящими глазами. Она, страстно улыбаясь, обняла юношу за плечи и, прижавшись к его щеке, тихо прошептала: 'Я тебя им не отдам.' И тут же взмыла вверх, выдирая из проклятого тела истомившуюся душу, еще миг и они исчезли под потолком, растаяв в яркой вспышке голубого света.
А у адского алтаря замерло черное, покрытое багровой слизью существо с алыми глазами и острыми клыками - призрак мести, чернота мрака, ненависть и боль, что убивает людские души. Она долго терзала юношу, порождая в его теле мрак, уничтожая жизнь, поглощая его энергию, но так и не смогла забрать с собой.
Тишина повисла в зале. Больше не слышно было голосов. Череп на алтаре потух. Дверь медленно стала закрываться, отгораживая от земного мира обитель дьявола. Вот с тихим стуком створки захлопнулись, всколыхнув исходящую паром жижу.
А древняя тварь так и стояла, замерев перед алтарем. Дрогнули свет ламп и они погасли, с лязгом легла на свое место крышка люка в болотной глуши, скрыв от непосвященных глаз древний тайный ход.
Демону ничего не оставалось, как и дальше служить своему хозяину. И он ждет с нетерпением новой вспышки боли, энергию ненависти и безысходности, которая может снова позвать его на поверхность, в мир живых, сеять страх и порабощать прогнившие души падших людей. Он ждет и будет ждать столько, сколько потребуется...
И ждать ему осталось совсем недолго...
14 март 2014 год
Если вам понравилось данное произведение буду рад если это отметится не только как электронные цифры в статистике
сбербанк #42307 810 8 4949 2659549