Сказки

Артём Друид корсун 120

Сказки

Содержание

Истории дедушки Амадея 2

1. Клоун и привидение 2

2. Свадьба привидений 12

3. Конец волшебного стула 24

Самострел 35

Оживший ангел 44

ЛЮДИ И ЭЛЬФЫ 69

Истории дедушки Амадея

1. Клоун и привидение

В одном большом городе жил старый клоун Мик. Долгие годы он работал в цирке и никто не мог сказать сколько лет он выходил на манеж и развлекал публику. Взрослые специально приводили детей, показать того самого клоуна, который смешил их когда они были детьми.

Но ничто не длится вечно. Одним, отнюдь недобрым воскресным утром, директор цирка вызвал старого клоуна к себе в кабинет и сказал:

- Наш цирк больше не нуждается в Ваших старомодных шуточках. С завтрашнего дня Вы уволены.

Клоун хотел что-то возразить, но комок слёз подступил к горлу и он попятившись вышел из кабинета. В этот момент он не хотел видеть кого бы то ни было, но друзья и коллеги попадались на каждом шагу, они вели себя по своему обыкновению и не замечали перемены в настроении Мика. И только гадалка Магда, встретившаяся ему на лестнице сказала:

- Ты ещё здесь? Я вчера видела в магическом шаре, что тебя постигнут большие неприятности, а потом к тебе придёт большой успех.

Клоун лишь отмахнулся: Магда с завидной регулярностью предсказывала людям взлёты и падения. К тому же через полчаса начиналась цирковая программа и он должен был подготовиться к выступлению. Мик прошёл в гримёрку, одел старый костюм и рыжий парик, привычными движениями наложил на лицо грим и пудру. Он присел на старый стул, служивший ему все эти годы и как обычно пожелал себе удачного выступления. Ему, конечно, хотелось плакать, но тут прозвонил звонок, сообщивший о том, что пришло время ему выходить на манеж. И он вышел и отыграл, и играл так, что весь зал буквально катался по полу от смеха. Смеялся даже сам директор цирка, хотя тот и видел все номера Мика в десятитысячный раз. Публика дважды вызывала клоуна на бис и он снова шутил и показывал фокусы. Но вот уже объявили следующий номер и клоун ушёл с манежа.

Новость об увольнении Мика быстро прокатилась среди артистов, никто из них не позвал его, как бывало раньше, пропустить кружечку-другую пива после выступления. Клоун вернулся в гримёрку. Там он собрал в большой коробок свои нехитрые пожитки, оглядел напоследок комнату, с которой было связано столько воспоминаний и пошёл домой.

Жил он на первом этаже большого дома неподалеку от цирка. Его старушка-жена уже умерла, а дети выросли и уехали из города и почти никогда не навещали его: они немного стыдились того, что их отец каждое воскресенье веселит публику. Вот если бы он был известным политиком, крутым бизнесменом или на худой конец школьным учителем.

Лет десять назад в квартире клоуна поселилось привидение по имени Браули. Вечерами они частенько пили чай и беседовали о старых временах, вернее, Мик наливал две чашки, но пил только он, а Браули лишь из вежливости брал чашку в руки, подносил к губам, но не отпивал, потому как привидения не могут ни пить ни есть. Вторую чашку Мик выпивал в конце беседы.

Клоун открыл дверь и занёс коробок в квартиру. Он поздоровался с Браули, дремавшим на куче старых газет и прошёл в кухню делать чай. Привидение не удивилось столь раннему возвращению хозяина, ведь оно ещё с утра почувствовало что-то неладное, но решило не волновать клоуна перед выступлением. Обычно Браули пытался помогать старику по хозяйству, но, конечно же, лишь путался под ногами и мешал. Сегодня же привидение беззвучно висело под потолком кухни, наблюдая за Миком. Тот неспешно накрывал на стол. Закончив, он отодвинул кресло для Браули, а сам сел в другое. Привидение медленно и важно спустилось к столу.

- Амадей, - сказало оно - ты не должен отчаиваться.

Клоун кивнул. Во всём мире только привидение называло его настоящим именем. Он в нерешительности попытался взять чашку с горячим чаем, но, обжёгшись, отдёрнул руку. А Браули тем временем продолжал:

- Твоё ремесло - дарить радость детям. Разве в нашем дворе мало детей? Ты видел как горят их глаза, когда ты проходишь мимо?

- Ты прав, - вздохнул Амадей - когда я только учился смешить людей, мой наставник говорил, что клоунада это не работа, а призвание на всю жизнь.

- Во всём так - ответил ему Браули. - Лет двести назад я жил в доме у одного врача, вернее на моих глазах выросла целая династия врачей и они всякий раз говорили своим детям то же самое...

Привидение научилось у людей вовремя переводить разговор в иное русло. Минут пять спустя эти двое мило беседовали о прошлом. За годы их знакомства приятели, наверное, раз десять успели пересказать друг другу всё интересное, что видели, но всякий раз то клоун, то привидение добавляли к рассказу новые подробности, и наверняка привирали, но не из злокозненности, а из желания порадовать собеседника чем-то новеньким, ещё не слышанным. И каждый такой разговор затягивался допоздна, а летом, часто и до рассвета. Вот и в этот раз Амадей к концу разговора заснул в кресле, а привидение, заметив это, улетело в свой угол.

Утром погода была восхитительная. Умывшись и позавтракав, Амадей вышел из дома. Он прошёлся по мощёной дорожке, ведшей вглубь двора и поздоровался с сидевшими за столиком шахматистами, но те ответили ему неохотно, так как были увлечены интересной позицией на шахматной доске. Мимо прошла девочка с серым комочком в руках. Глаза её были печальными.

- Что с тобой, девочка? - спросил её клоун.

- Ничего - ответила она и отвернулась.

Серый комочек в её руках жалобно пискнул. Клоун погладил котёнка, в ответ тот замурчал. Девочка расплакалась.

- Вчера вечером я спасла его от старших мальчишек - проговорила сквозь слёзы она - Принесла домой, а утром родители сказали, чтоб я отнесла его назад.

- Пойдём, - сказал Амадей - у меня есть кое-что для него.

Оставив девочку у подъезда, клоун быстро сходил домой и вернулся с блюдечком молока.

- Вот гостинец для него - сказал Амадей и поставил блюдечко перед котёнком.

- Мне твоё лицо кажется знакомым - сказала девочка, когда котёнок лакал молоко.

- Конечно, - ответил клоун - мы живём с тобой в одном доме.

- Не только - девочка наморщила лоб и попыталась вспомнить где она могла видеть клоуна, а потом спросила: - Как тебя зовут?

- Ми... - клоун запнулся и поправился: - Амадей.

- А я буду называть тебя дедушка Амадей - сказала девочка - А меня зовут Луиза.

- Очень приятно, юная леди - сказал клоун и отвесил поклон головой.

- И мне - с улыбкой сказала Луиза.

Тем временем, котёнок наелся и стал вылизываться. Клоун взял его в правую руку. Девочка попыталась погладить котёнка, но тот исчез с руки дедушки Амадея. Луиза с удивлением смотрела то на пустую руку, то на его улыбающееся лицо. Клоун подмигнул девочке. Он вынул из-за спины левую руку. В ней свернувшись клубочком лежал котёнок. Удивлению девочки не было предела. Но вот котёнок снова растворился в воздухе и через несколько секунд появился на правой руке Амадея.

- Я узнала тебя! - закричала девочка. - Ты тот самый клоун Мик, который каждое воскресенье смешит людей в цирке. - Амадей улыбнулся. - Мне мама говорила, что бабушка водила её в цирк посмотреть на тебя когда была ещё младше меня.

- Да, но я больше не работаю в цирке - ответил клоун.

- Жаль - сказала Луиза и погрустнела.

- Зато теперь я могу показать тебе несколько фокусов, которым я научился у лучших циркачей мира.

- Погоди, дедушка Амадей - сказала девочка - я позову своих друзей.

И она, сбегав на детскую площадку, привела мальчика и двух девочек.

- Это - дедушка Амадей - сказала им Луиза.

- Томми - сказал веснущатый паренёк лет одиннадцати и, как взрослый протянул руку.

Представились и девочки: их звали Эмми и Лори. Эмми, как и Луизе было по восемь лет, а Лори - была младшей сестрой Эмми.

Амадей вытащил из кармана небольшой коробок.

- Открой его - сказал он и протянул его Эмми.

Внутри было пусто. Амадей взял коробок из её рук, закрыл и открыл его вновь, а внутри коробок оказался набитым разноцветными лентами. Эмми потянула за них - и ленты становились всё длиннее и длиннее. Луиза потянула ленты на себя и они поддались. Девочки бегали вокруг скамейки вытягивая ленты всё больше и запутывались в них. Но вот клоун закрыл коробку и ленты выпрыгнув из рук проворно побежали внутрь коробка и скрылись в нём. Он снова протянул коробок девочкам, но снова в нём была лишь пустота. Котёнок, до этого сидевший на скамейке засунул нос в коробку и смешно фыркнул. Ребята засмеялись.

Весь день Амадей рассказывал смешные истории из цирковой жизни и показывал фокусы своим новым друзьям. Подходили и другие дети. Однако, шло время, солнце стало клониться к закату, а вскоре зашло за горизонт и дети нехотя разбрелись по своим квартирам. Амадей остался один на скамейке. И тут он вспомнил про котёнка - оказывается тот до сих пор тихонько сидел рядышком.

- Как же я мог забыть про тебя? - спросил клоун.

Котёнок жалобно мяукнул в ответ.

Амадей понёс его домой. Привидение уже ожидало клоуна и нисколько не удивилось тому что тот пришёл не один, ведь привидения умеют предсказывать будущее и читать мысли на расстоянии. Амадей налил котёнку молока и, пока клоун готовил ужин, они с Браули заспорили как назвать котёнка. Амадей хотел дать ему имя Жан, а привидение настаивало на том, что лучше будет назвать его Полем. На том и порешили: котёнок получил двойное имя - Жан-Поль. За ужином и беседой привидение развлекало себя тем, что давало котёнку полы своего длинного балахона и смеялось когда кошачьи лапки с острыми коготками проходили сквозь его прозрачные тело и одежды. Позже, когда Жан-Поль устал и заснул прямо на кухонном стуле, Амадей перенёс котёнка в комнату и устроил ему постель из старой одежды. А после и сам заснул.

С тех пор каждый день Амадей выходил во двор и показывал детям фокусы или надевал клоунский костюм и развлекал их шутками и номерами, которые показывал в цирке. Он брал с собой Жана-Поля, а Луиза каждый день играла с ним и даже приносила из дому что-то вкусненькое. Частенько Амадей просил Браули помочь ему в представлениях, и тогда призрак, оставаясь невидимым, подавал клоуну разные предметы - чашки, ложки, коробки - так что те казались парящими в воздухе, что приводило детей в неописуемый восторг.

Так клоун Мик вернул себе настоящее имя и стал дедушкой Амадеем.

Но вот наступило воскресенье и клоуну захотелось проведать цирк. Вернее было не так. Всю ночь с субботы на воскресенье Амадей проворочался в постели, пытаясь уснуть: его сердце хотело, чтобы он утром сходил в цирк и посмотрел как там обходятся без него, а разум утверждал, что этого делать не стоит. Уснул он лишь с рассветом, когда разуму почти удалось победить в споре. Но проснулся Амадей очень рано, как раз в то время, когда он обычно просыпался перед представлением. Амадей попрощался с Браули и вышел из дома. Он уговорил себя, что пойдёт не в цирк, а просто прогуляться по городу. Он даже пошёл в противоположном направлении, купил в киоске свежую газету и выпил кружку пива в открытом кафе на площади.

Но потом ноги сами привели его в цирк. Представление уже началось. Вахтёрша была неприветлива, но всё же пропустила Амадея. Внутри как и прежде пахло сеном и навозом. Клоун ходил по коридорам, проходившие мимо коллеги и друзья старались не замечать его и отворачивали лица. Но вот директор цирка заметил его и заметил в тот момент, когда Амадей подходил к дверям ведшим на манеж, клоун даже слышал уже знакомый гул аплодисментов.

- Что Вы здесь делаете? - строго спросил директор, по всему его виду было понятно, что он был сильно раздражён - Я же ясно сказал, что Вам нечего делать в моём цирке с Вашими старомодными штучками!

- Я пришёл за своими вещами - зачем-то соврал клоун.

- Ну так и идите в свою гримёрку, а не шляйтесь возле манежа - директор сорвался на крик - Я прикажу вахтёрше, чтоб она не пускала Вас и на порог.

Клоун стал спускаться по лестнице ведущей в гримёрку, как вдруг кто-то легко тронул его за плечо. Это показалось ему странным, так как все цирковые друзья отвернулись от Амадея. И каково же было удивление клоуна, когда он увидел за своим плечом Браули.

- Ты?! - спросил Амадей.

- Да. - ответило привидение, зависнув над его плечом.

- Но как ты меня нашёл?

- Ну ты же знаешь, что привидения умеют многое из того, что не доступно людям. - Браули улыбнулся. - Я шёл за тобой ибо боялся, что ты можешь наделать глупостей и решил тебя подстраховать.

На лестнице послышались шаги и Браули растворился в воздухе. Через секунду появилась Магда.

- Какой от тебя неприятный дух исходит! Мне даже неприятно стоять рядом! - сказала она поравнявшись с бывшим коллегой.

Как только она скрылась за поворотом лестницы Браули снова стал видимым. В подвале было несколько помещений, для каждого вида циркачей своё. Подойдя к своей гримёрке Амадей впервые в своей жизни постучал в эту дверь. Но никто не отозвался - именно сейчас новый клоун выходил на манеж.

Амадей вошёл и обомлел: вместо старой, но ещё годной мебели зачем-то завезли новую и повсюду валялись куски скомканной упаковки. Старый клоун прислонился головой к косяку двери. "Нет, мне не стоило приходить сюда" - подумал он. Привидение, прочитав его мысль, с шумом влетело в комнату и стало поднимать с пола обрывки упаковочной бумаги и шуршать ими. Браули носился из угла в угол, пытаясь развеселить Амадея. Вдруг взгляд его упал на лежащий в углу старый стул, сидя на котором он много лет готовился к выходу на манеж и желал себе удачного выступления.

- Ну хоть что-то будет на память - пробормотал он себе под нос - Да и зачем цирку старый стул, если завезли новую мебель.

С этими словами Амадей взвалил стул на плечо и пошёл к выходу. По дороге ему никто не встретился: все сотрудники театра сбежались к манежу - там произошло не предвиденное происшествие. Директор цирка вышел на манеж и объявил нового клоуна Прика, но публика приняла его холодно. А когда он закончил номер зрители стали вызывать на манеж Мика. Директору и всем работникам цирка пришлось успокаивать публику и она угомонилась нескоро, лишь после того как директор пообещал выпустить на арену голодных львов и тигров, а входы и выходы запереть.

Может быть Амадей и вернулся бы на манеж, и отыграл бы свой номер, как это он делал уже много лет, но в это время он шёл со стулом на плече сначала по коридорам цирка, а потом и по улицам. Браули снова стал невидимым и уселся на стул верхом - хорошо, что привидения ничего не весят - и развлекал хозяина шуточками.

"Вон, видишь того мужичка с большим животом - кажется, он проглотил целый арбуз" - говорил он об одном прохожем. "А вот эта женщина такая же остроносая как и такса, которую она ведёт на поводке, что кажется что они - сёстры" - говорил он о другой. Амадей улыбался и, поскольку Браули был невидим, прохожим казалось, что клоун улыбается собственным шуткам.

Так клоун и привидение добрались домой. Амадей поставил стул на почётное место посреди комнаты и на него тут же залез Жан-Поль и свернулся клубочком. Клоун хотел согнать его, но Браули вступился - и правда раз уж котёнок облюбовал какое-то место - прогонять его не стоит.

В этот день дедушка Амадей вышел во двор позже обычного - ближе к вечеру. Он вынес заждавшейся его ребятне стул, на котором восседал Жан-Поль, за ним плавно плыл коробок с реквизитом - его, как вы уже догадались, нёс, оставаясь невидимым, Браули.

- Вот это - настоящий цирковой стул - сказал клоун ребятам.

Те смотрели с восхищением то на стул, то на парящий коробок. Амадей подошёл к скамейке, сел на стул, посадив котёнка на плечо, а коробок плавно опустился ему в руки.

- А в цирке - продолжил он с интонацией ведущего цирковой программы - возможны любые чудеса.

- А чудес не бывает - подал голос Томми, он был почти на голову выше собравшейся детворы и старался выглядеть солиднее.

Браули чуть слышно хихикнул, но его смешок остался незамеченным.

- С чего это ты взял? - спросил Амадей.

- А мне папа вчера вечером объяснил - уверенно проговорил Томми - Он говорит, что все чудеса имеют естественнонаучное объяснение.

- Какое-какое объяснение? - иронично спросил клоун и привстал со стула.

- Ес-тес-твен-но-на-уч-но-е - по слогам повторил Томми, по его старательности было видно, что он сегодня с утра зубрил это слово, чтобы блеснуть им перед дедушкой Амадеем и девочками.

- А это как? - спросил клоун приближаясь к мальчику.

- Ну это... - Томми запнулся - это, значит, что каждое чудо - не чудо, а может быть объяснено естественными причинами.

- И какая же причина - спросил дедушка Амадей - в том что коробок сам прилетит ко мне в руки?

По-прежнему невидимый Браули взял коробок и принёс его клоуну.

- Ну... - мальчик задумался - причин может быть много. Скажем его можно было наполнить лёгким газом, как его..., ну которым тётя надувает воздушные шарики в городском парке...

- Вот - клоун протянул ему коробок.

Томми взял его и открыл. Внутри было много разных вещей. Мальчик с удивлением разглядывал содержимое. Дедушка Амадей взял коробок в руки и покачал его на руках, как бы покачивая его.

- И где же газ? - спросил он.

- Может быть Вы его спустили на проволоке... - нерешительно сказал Томми.

- А где проволока? - снова спросил клоун.

Мальчик молчал.

- Смотри, я сейчас отправлю его назад - сказал дедушка Амадей.

Браули правильно понял хозяина, взял коробок и взмыл с ним в небо и также быстро опустился, облетел вокруг головы недоверчивого Томми, пролетел перед глазами детей и поставил коробок на стул.

- И всё равно я не верю в чудеса! - заявил Томми. - Они запланированные. В жизни так не бывает.

- И что же запланированного в этом стуле? - спросил клоун.

Они с Томми подошли к стулу, тот недоверчиво осмотрел его и пощупал и сиденье и спинку, но ничего удивительного не нашёл. Убрав коробок, мальчик опасливо сел на стул, будто бы тот должен был укусить его или унести в поднебесье. Но ничего не произошло. Томми даже стало немного обидно.

- Вот если бы он мог исполнять желания! - с горячностью заявил мальчик.

- А чего тебе хочется? - спросил дедушка Амадей.

- Ну не знаю... - Томми задумался - может быть мороженого.

И в этот момент в его руке оказалась пачка мороженого, с аккуратно надорванной упаковкой.

- Ух ты! - закричал он - моё любимое! Шоколадное!

Детвора так и ахнула. Удивлён был и сам клоун, но старался не подавать вида. Все столпились вокруг Томми и каждый пытался залезть на заветный стул. Дедушка Амадей при помощи Браули, который невидимыми руками осаживал наиболее ретивых, смог выстроить детей в очередь и, каждый, залезая на стул, загадывал своё любимое мороженое, и оно тут же появлялось в руках. Когда вся детвора уже радостно поедала внезапно свалившиеся на них подарки, клоун начал показывать фокусы. В этот раз они казались детям более красочными, и уж не мороженое ли было тому виной?

За вечерним чаем Амадей спросил у Браули о чудесном исполнении желаний, ведь оно и вправду выбивалось из привычных рамок. Привидение ответило, что знает о том не очень много, оно сталкивалось с подобным в одной семье, которая в особой потайной комнате хранила стул умевший исполнять любые желания и что его берегли как зеницу ока, но есть сейчас этот дом и жива ли эта семья он не знает. Чтобы испробовать стул Амадей сел на него и пожелал новый чайник, а то старый совсем прохудился. И на столе появился новый дымящийся чайник, полный ароматной заварки. Сомнения не оставалось - это был тот самый волшебный стул или же его брат-близнец.

От мыслей об открывшейся ему тайне Амадей долго ворочался в постели и беседовал с Браули о разных чудесных предметах, легенды о которых они слышали, а привидение, зависая на потолке прямо над его кроватью пыталось спорить с ним о мелких деталях в этих легендах.

В последующие дни представления клоуна начинались с того, что дети выстраивались в очередь к стулу за мороженым - им и в голову не приходило попросить что-то ещё - и лишь после этого были готовы смотреть на цирковые фокусы. В один из дней Амадей специально забыл вынести стул, так дети пошептавшись между собой отправили Лори с дрожащими губками и мокрыми глазками к клоуну спросить будет ли сегодня мороженое, а через минуту по воздуху уже летел волшебный стул, который нёс ругающийся про себя невидимый призрак.

А в следующее воскресенье, когда было особенно жарко и засуха уже накрыла город, Томми, которого почему-то уже не тянуло спорить с дедушкой Амадеем о реальности чудес, пожелал много-много лимонада. Бочка с лимонадом появилась из жаркого июльского воздуха, словно мираж. Тем не менее она была вполне осязаема и дети, открыв кран, утоляли жажду, подставив свои рты под струю жёлто-золотистого напитка, они набирали им принесённые из дому банки и бутылки, угощали лимонадом случайных прохожих. Дело приняло неожиданный оборот, когда кто-то из взрослых позвонил в полицию и полицейские увезли бочку под недовольные крики детей.

Вскоре дети разошлись по домам. А когда клоун стал собирать свои вещи обнаружилось, что стул исчез. И даже всезнающий Браули не мог понять куда же подевался стул. Амадей очень расстроился утратой, а ещё больше тем, что стул мог попасть в руки мошенников, но за вечерним чаем привидение его успокоило: посмотрим, что любят дети: тебя и твои фокусы или мороженое и лимонад. Однако, проверку пришлось отложить. На завтра, около полудня над городом началась сильная гроза, которая бушевала весь вечер и всю следующую ночь.

А вечером во дворе произошло ещё одно примечательное событие. Накануне, когда полицейские увозили бочку, в толпе зевак нашёлся журналист и уже наутро весь город знал, об этом происшествии, случившемся во дворе дома по такому-то адресу. Журналист, шутя, предположил, что на следующий день в том же дворе появится бочка с коньяком. К вечеру жители этого дома наблюдали в своём дворе мокнущую под дождём толпу из примерно пятидесяти любителей дармовщины. Самое смешное, те даже успели образовать очередь за ещё не появившейся бочкой.

Гроза стихла поутру, а ближе к полудню дедушка Амадей вышел во двор и уселся на той скамейке, на которой обычно он проводил свои номера. Минут через десять-пятнадцать к нему подошла Луиза и клоун сообщил ей что стул пропал.

- А Жан-Поль? - спросила Луиза.

- Жан-Поль сейчас спит дома - ответил Амадей.

- Это хорошо, что с ним всё в порядке. - Сказала девочка и добавила: - А что стул пропал - это даже неплохо, а то из-за него у нас во дворе только одни неприятности. Мальчишки ссорятся и дерутся за то, чтобы быть первыми в очереди.

Потом Луиза убежала, сказав дедушке Амадею, что приведёт подружек. Её долго не было, а когда вернулась, сообщила, что к кому она не заходила - у всех находились какие-то срочные дела.

- Ну, что ж - сказал дедушка Амадей - тогда я буду показывать фокусы только для тебя одной.

Девочка обрадовалась и захлопала в ладоши. Клоун достал колоду карт и предложил ей загадать одну карту и положить её в середину колоды. Тщательно перетасовав карты он вытащил загаданную. В этот момент появился Томми. Дедушка Амадей предложил и ему загадать карту, и конечно же после хитрых пасов, циркач вытащил из колоды нужную карту. Постепенно, к скамейке, где сидел клоун подошла вся детвора. Фокусы следовали один за другим и перемежались шутками, от которых даже самые сердитые и занудные смеялись до слёз. А когда уже дети расходились по домам и Амадей собирал свои вещи к нему подошёл Томми и сказал:

- Дедушка Амадей, это из-за меня пропал стул, это я попросил много-много лимонаду. День был очень жарким и я хотел, чтобы все могли утолить жажду. А теперь из-за меня они лишились мороженого.

- Но, я тоже не знаю куда он пропал. - Ответил клоун - Ты ошибаешься если думаешь, что я припрятал стул, чтобы наказать вас. Мне и самому странно как он мог пропасть.

- Но тогда его нужно найти - сказал Томми - ведь им могут воспользоваться плохие люди и использовать его для злых целей.

- Да - ответил дедушка Амадей - но где его искать? Я так думаю, что стул проявит себя. А ты иди спокойно домой и следи за новостями, может быть ты узнаешь, что в нашем городе произошло что-то необычное.

Попрощавшись Томми ушёл. Вернулся домой и Амадей.

Вечерний чай он пил в компании лишь Жана-Поля: Браули ещё с утра ушёл навестить родственников и разузнать о пропавшем стуле.

Ведь привидения - это невидимый народец, во многом похожий на людей. Подобно людям, у них есть дети и взрослые, мамы и папы, дяди и тёти, дедушки и бабушки, а, значит, у каждого привидения есть многочисленная родня. Привидения живут в домах и охраняют их от злых духов, но очень боятся людей, ибо те шумны и агрессивны. Привидения любят селиться в заброшенных домах, по-дальше от людей.

Сегодня Браули отправился с визитами к своей многочисленной родне - одних только тётушек и дядюшек у него было сорок штук. Всех он обойти так и не успел, ведь каждый родственник хотел посидеть с ним, порасспрашивать о его делах и порассказать о своих, поделиться новостями, да и, чего греха таить, поперемывать косточки родственникам и общим знакомым. Важных для Амадея и Браули новостей не было: привидения не очень интересуются делами людей и потому люди попадают в их поле зрения только если уж очень сильно мешают. Но, один из родственников - дядюшка Джи - взялся помочь. Дядюшка Джи, которому недавно исполнилось пятьсот тридцать пять лет был очень важным привидением - он охранял полицейский архив в столице. Он пообещал ночью покопаться в полицейских сводках и делах, может быть в них найдётся что-то интересное и необычное.

Браули вернулся домой уже под утро, устав от разговоров с дядюшкой Джи - он был чересчур болтлив и настоятельно уговаривал Браули остепениться и прийти работать в полицию, благо недавно освободилось место смотрителя подземелий в городской тюрьме.

Амадей не дождавшись Браули заснул. За завтраком привидение доложило клоуну об отсутствии результата и обещании дяди и стало рассказывать о своей родне. Клоун слушал в пол-уха, ибо и сам Браули частенько сбивался и путался в том, кто кому кем приходился и что с кем происходило за почти тысячелетнюю историю семьи Браули.

Позавтракав Амадей вышел во двор и снова стал показывать фокусы детям.

И сегодня и завтра и послезавтра дети приходили посмотреть на фокусы дедушки Амадея так же радостно как и раньше и уже почти не вспоминали о волшебном стуле. Томми и другие ребята постарше стали просить дедушку Амадея научить их показывать фокусы с картами и он научил нескольким из них, взяв с них строгую-строгую клятву никогда не брать за фокусы деньги.

А вечером третьего дня клоун, поговорив с Браули вышел из дому. И пропал.

Его исчезновение дети заметили не сразу. Эмми и Луиза гуляли в глубине двора, там где собирались большие мальчики и наткнулись на их компанию. Мальчики стали обвинять подружек, что те подслушивают их секреты и стали швырять в них комья земли. Девочки убежали и решили попросить дедушку Амадея заступиться за них, ведь большие мальчики тоже выходили из своих потайных мест посмотреть на фокусы. Эмми позвонила в дверь. За дверью - ни шороха. Она выждала какое-то время и позвонила снова. Послышалось мяуканье Жана-Поля. И снова тишина. Луиза от нетерпения стала стучать и дёргать за ручку - но снова мяуканье и снова тишина за дверью. Девочки вышли на улицу. У дверей их встретил Томми. Подружки на перебой стали рассказывать ему о происшествии и о своих опасениях за дедушку Амадея.

- Но, может быть он ушёл по каким-то важным делам - задумчиво проговорил мальчик.

- Это врядли - возразила Луиза - Не мог же он уйти и не предупредить нас.

- Может он пошёл в гости к кому-то из родных? - спросил Томми.

- Моя бабушка говорит, что у него нет ни родных, ни друзей - важно заметила Луиза.

- Не может быть, чтобы у такого замечательного человека не было ни друзей ни родных - возразила ей Эмми - да и к тому же моя мама говорит, что твоя бабушка - известная сплетница и собирает гадости про всех соседей.

И Эмми показала Луизе язык.

- Девочки, не время ссорится - осадил обоих Томми - сейчас нам нужно найти дедушку Амадея, помните, он может быть в опасности!

Девочки переглянулись и в один голос сказали: "А мы уже помирились".

Томми предложил искать Амадея в цирке и ребята пошли туда, но суровая вахтёрша заявила, что не видела его уже очень давно. Ребята остановились у фонтана, что возле главного входа в цирк. Вдруг к ним подошла пожилая женщина в пёстрой одежде и сказала, что она гадалка Магда, и что она видела Амадея входящего в цирк. Ещё Магда сказала, что и сама идёт в цирк и обязательно поищет там клоуна, и как только что-то разузнает - сразу же вернётся и расскажет детям. Ребята поверили гадалке и остались ждать у фонтана.

Прошёл час, другой, но Магда всё не появлялась и тогда ребята решили вернуться в свой двор - может быть дедушка Амадей уже там. Но клоун так и не нашёлся. Вокруг скамейки, где он обычно показывал фокусы собралось восьмеро ребят, ожидавших Амадея. Заметив Томми и подружек, те подбежали к ним. Все расположились под балконом, с тенистой стороны дома и стали обсуждать, что делать дальше. Кто-то даже высказал предположение, что дедушка Амадей умер, не пережив пропажи стула и что следует позвать взрослых и взломать дверь его квартиры. В этот момент послышался голос:

- Не волнуйтесь: Амадей не умер - голос принадлежал чёрной тени, парившей в оконном проёме - но сейчас в опасности.

Ребята опешили. Они впервые видели призрака. Первым вышел из оцепенения Томми.

- Кто ты и почему мы должны тебе верить? - спросил он.

- Я - привидение, которое живёт у него в квартире - ответил призрак - Стул украли злодеи, укрывшиеся в графском замке, что за околицей города. Амадей пошёл туда забрать стул, хоть я и уговаривал его не делать этого. Хотите я вас туда провожу?

Ребята согласились.

- Только если мимо нас будет проходить кто-то из взрослых и я стану невидимым, вы не удивляйтесь, просто идите дальше, я буду следовать за вами и в безопасный момент снова покажусь.

И они пошли в глубину двора, потом переулками и проходными дворами, вышли к речке и пересекли её по подвесному мосту, миновали тенистый парк и, наконец, оказались на окраине города. Браули вёл их по просёлочной дороге меж огородами. Многие из них никогда раньше не забирались так далеко от дома, тем более сами, без взрослых, но желание спасти дедушку Амадея было сильнее страха, а ощущение опасности лишь щекотало им нервы. За поворотом показались руины замка: зубчатая крепостная стена, остатки крытых галерей, щербатая от пушечных ядер былых войн главная башня замка.

- Здесь мы и попрощаемся - сказал Браули - дальше вы пойдёте сами.

- Но почему ты нас бросаешь? - спросила Томми.

- Там живёт моя родня - ответил призрак. - Давным-давно они поселились в этом замке и с тех пор сильно возгордились, что мол, они хранят графские сокровища и секреты, и вот уже лет триста как не разговаривают с другими привидениями.

И не дожидаясь уговоров ребят, Браули растворился в воздухе.

Оставим ненадолго ребят у ворот разрушенного графского замка и расскажем что же произошло со стулом и дедушкой Амадеем.

На самом деле, вся эта история началась, не с увольнения, а несколько ранее, когда гадалка Магда уговорила директора взять на должность клоуна вместо Амадея, её сына Дика, работавшего в цирке другого города под псевдонимом Прик. Зная об уговоре, она уверенно предсказывала Амадею неприятности.

Когда Дик начал обживаться в клоунской гримёрке, он сидя на стуле задумчиво произнёс: "Эх, какая тут рухлядь! Сюда бы новую мебель!" И тут же раздался стук в дверь и в комнату вошли грузчики и занесли в гримёрку новенький набор мебели. Вначале Дик подумал, что директор цирка решил обновить мебель. Когда же он рассказал об этом матери, та, поглядев в хрустальный шар, увидела там и Амадея и волшебный стул.

Теперь у Дика созрел коварный план - выкрасть заветный стул и с его помощью стать повелителем мира. Перед его глазами уже проносились картины того, как он будет проезжать то по одной то по другой заморской стране на волшебном стуле, а по обе стороны от него будут стоять миллионы его подданных. Но была одна проблема: сам Дик был невероятно труслив, поэтому он взял себе в сообщники трёх дюжих парней - силачей Типа и Топа и дрессировщика тигров Франца. Этих троих он тоже успел заразить мечтой о всемирном господстве. Они по очереди слонялись возле дома Амадея, оставаясь незамеченными при помощи полученного от Магды амулета, делающего человека невидимым.

Когда Томми вызвал бочку лимонада и во дворе началась сутолока, Дик улучил момент и выкрал стул, надеясь скрыться и от Амадея и от подельников, но те, видя, что Дик убегает от них со стулом, а, значит, они теряют надежду на мировое господство, бросились за ним в погоню. Несколько раз Дик останавливался в пути, садился на стул и приказывал стулу прогнать преследователей или хотя бы сделать его невидимым, но стул по непонятным причинам отказывался это делать. Дик убегал, а преследователи неумолимо приближались. Наконец улицы вывели их на окраину города, к заброшенному графскому замку. Здесь, он дал подельникам себя настичь и прикинувшись дурачком объяснил им, что убегал вовсе не от них, а от возможной погони и предложил всем скрыться в замке. Расположившись в центральном зале они вчетвером по очереди садились на стул и загадывали желания. Но ни одно из них не осуществилось. Они подумали, что возможно взяли второпях не тот стул и послали Топа - он вытянул жребий - проверить нет ли дома у Амадея настоящего стула.

Топ при помощи амулета невидимости проник в квартиру клоуна и, увидев что там нет никакого другого стула похожего на украденный, вернулся в замок. Надо сказать, что амулет невидимости делает человека незаметным только для человеческого глаза, но не для глаз привидений. Когда верзила Топ вторгся в квартиру Амадея, разбудив дремавшего Браули, тот был крайне разозлён и последовал за незадачливым воришкой до самого воровского логова в заброшенном замке, но не вошёл туда, чтоб не встречаться с зазнайской роднёй, а вернулся домой и рассказал всё Амадею. Тот, естественно, поспешил в замок и едва он вошёл за стены замка, как попал в лапы Типа и Топа, нёсших вахту. Его бросили в подземную камеру, которую построили для врагов графского рода ещё тысячу лет назад. Днём клоуна привели в главный зал и спросили почему у него, Амадея, желания исполняются, а у них - нет. Клоун не стал таиться, а объяснил, что для того, чтобы желание исполнилось нужно сесть по-детски, так чтобы одна или две ноги свисали со стула. Все четверо, отталкивая конкурентов бросились к стулу, забыв об Амадее и он скрылся в одной из боковых галерей замка. Быстрее всех оказался Дик, его первым желанием было - избавиться от компаньонов-подельников, вцепившихся в стул - и те пали замертво. Вторым желанием Дика стало желание стать владыкой всего мира. Не успел он его произнести, как в дверях появился полицейский. Дик высадил в него всю обойму револьвера, но пули проходили сквозь него. Как вы уже догадались, это был дядюшка Джи, пришедший сюда по просьбе Браули. Джи загнал преступника в ту самую подземную тюрьму, где до того сидел Амадей. Узнав о преступлении Дика, попавшего в старые казематы, родня Джи и Браули вдоволь поиздевались над ним и тот уже был рад появлению полиции.

Увидев, что ему ничего больше не угрожает, Амадей вскинув на плечо волшебный стул, вышел из замка, где его встретили дети. Они обрадовались лёгкому освобождению дедушки Амадея и всю дорогу домой они слушали весёлые истории из его долгой жизни.

В честь своего освобождения дедушка Амадей устроил во дворе для детей и взрослых большой пир. Дик из каземата замка отправился в тюрьму. Вы можете себе только представить как хохотали полицейские когда он рассказывал им, что его загнало в каземат привидение. Магду и директора изгнали из цирка с позором, а Амадея назначили новым директором. Он каждое воскресенье выходил на арену и играл как и прежде свои клоунские номера. Детей из своего дома он пускал совершенно бесплатно. А волшебный стул поставил в своём кабинете и ключ от дверей хранил на цепочке на шее, чтобы никакой злодей не смог больше пробраться к волшебному стулу. А по вечерам они по-прежнему пили чай с Браули и Жан-Полем и вспоминали забавные истории из прошлого.

1. Свадьба привидений

После происшествия с волшебным стулом Амадей с огромным удовольствием вернулся к работе в цирке, он пропадал там с утра до позднего вечера, так что Браули даже стал обижаться на него. Правда, подрос Жан-Поль и теперь привидение и котёнок весь день напролёт игрались в квартире ожидая хозяина. И каждый вечер Браули тяжело вздыхал, встречая поздно возвращающегося домой Амадея и клоун терпеливо объяснял ему, что он действительно занят важными вещами.

- Раньше как было? - говорил он - отыграл я свой номер, снял парик, смыл грим и всё - могу быть свободен. А теперь на мне вся жизнь цирка. Вот завезли нам несвежее мясо - и у тигров животы болят. Кто за это отвечает? Конечно же Амадей. Юный гимнаст не до конца разучил новую композицию и упал с каната во время выступления - кто должен прочитать ему нотацию? - правильно, Амадей. Фокусник ради забавы превратил дрессированного пуделя в стаю голубей - и опять идти Амадею и разбираться с проблемой.

Браули понимающе кивал головой. К тому же Амадей пристроил его в цирк помогать самому клоуну в исполнении нескольких номеров, так в одном из них, Браули, оставаясь невидимым выносил на арену стул, подобно тому, как он это делал перед детьми своего двора, с той лишь разницей, что на сей раз Браули выносил не волшебный стул, а обычный.

Волшебный же стул Амадей хранил в своём кабинете, ключи от которого он носил на верёвочке на шее, как самую дорогую реликвию, ибо боялся он, что стул может попасть в злые руки. Всякий раз выходя цирка, чтобы идти домой или же наоборот, выходя из дому чтобы идти на работу, он проверял висит ли у него на шее ключ от кабинета и опасливо озирался по сторонам. Однако, никто не покушался на Амадея, хотя какие-то тёмные личности и приближались к нему в тёмном переулке.

После происшествия Амадей стал знаменит. К нему трижды приезжали журналисты из городской газеты, и, однажды, даже журналист из столичной газеты. Они очень интересовались тем как же тщедушному пожилому мужчине удалось справиться с четырьмя дюжими молодцами, но Амадей и словом так и не обмолвился о своих помощниках-привидениях. Отвечал он просто: мол, и сам не знаю как так получилось, повезло наверное, а что Дик на суде говорил про призраков, так это, ему наверное, с перепоя показалось.

Заинтересовались директором цирка и важные люди города, Амадея стали приглашать на различные мероприятия то в мэрию, то на различные собрания бизнесменов и чиновников. Скучно там было старому клоуну и посетив пару-тройку подобных мероприятий он стал сторониться их, оправдываясь занятостью, что вобщем-то было чистейшей правдой. Стулом ни "отцы города" ни бизнесмены почти не интересовались, у них и так было всё что нужно для жизни, да и ещё чуть-чуть сверх того. Разве что иногда спрашивали: а что это за фокус Вы такой придумали с волшебным стулом? И Амадей всегда подмигивал, мол, секрет фирмы и на том разговор и завершался. А вот от приглашений к детям в школы клоун никогда не отказывался и приходил всегда со своей волшебной коробкой. Выступать перед собравшимися он и ранее не любил, потому, сказав несколько предложений для проформы, он всегда начинал показывать фокусы и дети заходились от смеха и восторга.

Жаловали своим вниманием Амадея и соседи. Всё началось с сущей мелочи, с того, что осенью, когда полили холодные дожди в их доме прохудилась и потекла крыша: у жившей под ней многодетной семьи денег на ремонт не было, а ремонтники, которые должны были её починить всё медлили. А дожди той осенью были затяжными. И вот, однажды, Дина, хозяйка той квартиры, встретив Амадея идущего поздно с работы, слёзно пожаловалась ему, мол, Вы человек в городе известный, с мэром, с другими чиновниками общаетесь, может поможете, замолвите за нас словечко, детей у нас мал-мала меньше. Стало жалко старому клоуну бедную семью, но и идти в мэрию он не стал, ибо не привык он унижаться и просить у сильных мира сего, ни за себя не просил ни за других. Несмотря, на позднее время, Амадей вернулся в цирк, открыл свой кабинет и, сев на волшебный стул пожелал, чтобы к этой семье пришли ремонтники и залатали крышу. Наутро его желание исполнилось: пришедшая ремонтная бригада уже к полудню заделали течь. Может быть история эта так бы и затерялась в памяти жителей двора, но уже через пару дней Дина, встретив Амадея во дворе, стала жарко благодарить его за содействие, да к тому было это на глазах у старушек, что обычно сидят под подъездом и внимательно наблюдают за всем происходящим во дворе. С тех пор и началось: чуть что - бегут к Амадею. Ребёнка в элитную школу пристроить, старушку в хорошую клинику положить, да и много всяких забот у людей. И ведь жалко было Амадею всех этих людей - не из жадности они просили и не несбыточного просили, а вполне житейские желания были у них. Да и к тому же люди верили клоуну и он не мог не оправдать их доверия. И всякий раз Амадей шёл в свой кабинет и просил у стула за людей.

Каждый раз, за вечерним чаем он рассказывал Браули о происходившем за день, о просьбах соседей, о проблемах в цирке и всякий раз вздыхал, что очень устаёт.

- А может тебе куда-нибудь съездить развеяться? - однажды спросило его привидение.

- Да куда ж я поеду? - удивился клоун - У меня даже в родном городе не осталось друзей, не то что где-нибудь в другом месте.

- Ну если хочешь - предложил ему Браули - можешь со мной к кому-то из моей родни. Погоди чуток - Браули задумался - послезавтра должна состояться свадьба моей племянницы, живущего в замке Аштарга.

- А они не будут против того, что к ним приедет человек? - спросил Амадей.

- Нет. - ответило привидение. - В их краях людей мало, а те что есть относятся к нам дружелюбно. К тому же я появлюсь у них раньше и предупрежу их о твоём визите.

- А как же я брошу цирк? - спросил Амадей.

Мысль о поездке его увлекла, но он не хотел, навязываться в попутчики Браули и искал вежливый предлог отказаться.

- Скажешь, что уходишь в отпуск - возразило ему привидение - Ты же никогда не был в отпуске, если не считать того времени когда тебя выгнал прежний директор.

- Но как же воскресное представление? - не унимался клоун.

- Сегодня понедельник - тем же слегка наставительным тоном продолжало привидение - если выедешь завтра и погостишь три дня - в воскресенье ты точно будешь на месте.

- И то верно - мечтательно заметил клоун.

Он пошёл в комнату и нашёл на полке нужный том энциклопедии. Эту энциклопедию он покупал ещё в молодости. Новые справочники он не долюбливал за опечатки с тех пор как лет десять назад чуть не умер от одной такой - врач выписал ему лекарство от простуды, а Амадей то ли забыл как его принимать, то ли не спросил у доктора и решил уточнить это в новомодном справочнике, в результате он принял лекарство не до еды, как следовало сделать, а после и занедужил ещё больше, пока не обратился к врачу снова.

"Аштарга - прочитал он вслух - столица одноимённого округа на Юго-Западе страны. Расположена в приморской части Огненных гор. Три с половиной тысячи жителей..."

"Это почти в полтора раза больше чем зрителей в нашем цирке" - подумалось Амадею, но он продолжил:

"...В седьмом-тринадцатых веках - столица богатого герцогства Аштарга, чьё благополучие строилось на торговле с соседними странами. В последние несколько веков пришла в запустение. Чтобы поправить своё финансовое положение, в конце девятнадцатого века последний герцог Аштарги Реджинальд Тринадцатый распустил слух о том, что в местных реках обнаружено золото. Однако, многочисленные золотоискатели золота там не обнаружили, а действия герцога были квалифицированы как мошенничество. Железнодорожная станция. Отгонное скотовоство. Пищевая и перерабатывающая промышленность. В черте города, на горе Ренле расположена каторжная тюрьма для преступников отбывающих пожизненное заключение".

Амадей не знал, ни что такое "отгонное скотоводство", ни что такое "перерабатывающая промышленность", но лезть в соответствующие статьи энциклопедии ему не хотелось.

- Да уж, негусто - добавил он.

Потом ему подумалось, что хорошо, что туда можно добраться по железной дороге, а то в последнее время стали рекламировать авиаперелёты, а летать на самолёте он боялся. Впрочем он крайне редко покидал родной город, разве, что в молодости ездил с друзьями в соседние города, посмотреть интересный футбольный матч.

Браули, видя скудность информации полученной Амадеем из энциклопедии, стал рассказывать ему об Аштарге забавные истории, например, о том, как однажды, какой-то его родственник видел как служанка одного небогатого чиновника жгла на заднем дворе своего дома целые мешки денег, которые уже давным давно вышли из обращения. Убаюканный этими историями клоун заснул и ему снился городок и старая женщина, сжигающая мешки с деньгами прямо на арене цирка, причём эта женщина была удивительно похожа на гадалку Магду. А когда он проснулся утром, Браули нигде не было - тот по своему обыкновению улетел не прощаясь.

Перед работой Амадей заглянул на вокзал. Там не было обычной дневной сутолоки - до прихода столичного поезда оставалась пара часов. Женщина в газетном киоске раскладывала свежие газеты. Касса уже была открыта и Амадей попросил билет на поезд до Аштарги.

- Куда? - сурово переспросила его кассирша.

Оказалось, что далеко не в каждый город ходят прямые поезда из его родного города Шелана. Амадей столько лет прожил в нём и не задумывался и не знал об этом. Кассирша, видя неподдельное удивление пожилого человека смягчилась и даже помогла ему выбрать нужный маршрут с пересадкой в столице. Взяв билеты и поблагодарив кассиршу, Амадей подошёл к газетному киоску. Там он купил карту страны и удивился, оказывается его Шелан находился на одном крае карты, а Аштарга на другом.

Когда Амадей пришёл на работу было ещё рано. Он со смешанными чувствами прошёлся по коридорам, мимо вольеров с дикими животными, спустился с свою гримёрку: с одной стороны он никогда не покидал цирка и отъезд даже на несколько дней пугал его, с другой он вспоминал своё увольнение и обнаружение волшебного стула и то сколько разных событий с ним было связано и ему почему-то казалось, что он вернётся из этой поездки совсем другим.

Придя в свой кабинет, Амадей некоторое время просидел в задумчивости на волшебном стуле: он хотел попросить у стула хорошего пути, но не решался этого сделать, потому что никогда не просил у стула с тех пор как узнал о его волшебных свойствах, а с другой стороны подобные далёкие поездки, как утверждала кассирша были в наше время обычным делом и не стоило волноваться из-за такого пустяка. Он зажмурился.

- Хочу удачно вернуться из поездки! - шёпотом проговорил он.

Вокруг стояла звенящая тишина. Стул под Амадеем привычно еле-еле поскрипывал. Кровь в висках бешено стучала. Но ничего не изменилось. Он встал, прошёлся по кабинету. "Оказывается можно и для себя чуток попросить" - подумал он. Но тут в дверь постучала секретарша - она принесла на подпись банковские счета - и отогнала от Амадея такие мысли. Дальше день пошёл своим чередом и Амадей забыл и о стуле и о том, что купил билеты на вечерний поезд. Лишь к обеду он вспомнил об этом и поспешил домой, сказав секретарше, что он будет в отъезде до воскресенья.

Дома Амадей принялся собирать вещи в поездку, для чего вывалил из шкафа гору вещей, но многие из них были либо слишком малы, либо слишком велики, либо на них были дырки и другие повреждения. Даже его любимый костюм, который Амадей одевал всякий раз на день рождения оказался проеден молью в пяти местах. До отхода поезда было около часа, а вещей набралось только на небольшой кожаный чемодан. А возле шкафа образовалась большая гора тех вещей которые не подошли в дорогу. А сверху лежал свернувшись клубочком Жан-Поль.

- Как же я мог забыть о тебе! - воскликнул Амадей.

Он взял кота и хотел занести его Луизе, чтобы она присмотрела за ним пару дней, но девочки не было - она сама уехала с классом на экскурсию в другой город. Амадей вышел во двор, размышляя пустят ли его с котом в вагон, как мимо проходил Томми. Он очень удивился тому, что дедушка Амадей решил съездить в другой город, но охотно согласился взять Жана-Поля к себе, а родители Томми, к которым он зашёл на минутку спросить их разрешения с радостью согласились и говорили, что они давным-давно умилительно посматривали кота гулявшего вместе с клоуном во дворе.

Вернувшись домой Амадей посмотрел на часы и с неудовольствием отметил, что до отхода поезда осталось двадцать минут, а дороги до вокзала было полчаса. Взяв документы и чемодан он выскочил из квартиры, чуть не забыв запереть двери. По дороге он несколько раз переходил с быстрого шага на бег и прохожие с удивлением смотрели на старичка пулей проносящегося мимо них, тем не менее, Амадей выбежал на платформу когда проводники уже позакрывали двери и поезд начал отходить от станции. Клоун, вспомнив цирковую молодость, бросился к единственной незакрытой двери и кубарем залетел под ноги проводнику - крепкосбитому пожилому мужчине не намного моложе Амадея. Амадей, вскочив на ноги, стал оправдываться и шарить по карманам в поисках билета, но тот как назло не находился.

- Много я зайцев повидал на своём веку - сказал он - но чтоб в Вашем возрасте...

Лишь на подходе к следующей станции, когда проводник уже грозился позвать полицейского и снять зайца с поезда билет нашёлся в нагрудном потайном кармане, о котором клоун в спешке забыл.

Амадей прошёл в свой вагон. В купе он некоторое время ехал один, а через несколько станций к нему подсел мужчина средних лет, судя по одежде - крутой бизнесмен. Тот оказался чрезмерно словоохотливым и сыпал различными историями начиная от того как его дедушка познакомился с его бабушкой и заканчивая тем, как он поругался с официантом в столичном ресторане из-за того, что ему подали несвежих устриц и часто не закончив одну историю переходил на следующую. Истории попутчика убаюкивали и Амадей заснул, откинувшись на один бок. Путешественнику снилось, что он сидит дома на кухне и пьёт чай с Браули.

Наутро общительный попутчик исчез, а вместе с ним - чемодан Амадея и некоторая сумма денег, которая была в одном его кармане, но деньги, хранившиеся в кармане, на том боку, на котором Амадей спал к счастью остались нетронутыми. "Эх, был бы со мной Браули - с тоской подумал Амадей - такого никогда бы не приключилось!" И в тот же миг из тамбура послышались страшные крики. Клоун поспешил туда и увидел, что Браули держит орущего благим матом грабителя за шею, а чемодан валяется на полу. Вслед за Амадеем в тамбур вбежали проводник и полицейский, а Браули растворился в воздухе. Горе-грабитель долго не мог прийти в себя и кричал, что лучше в тюрьму, чем связываться с призраками и его ссадили с поезда. Когда Амадей вернулся в своё купе Браули уже сидел на верхней полке.

- Тебя нельзя ни на миг оставлять - сказал он деланно важным тоном - только я расслабился, чтоб пообщаться с роднёй, а тут такое. Пришёл бы я минут на пять на позже - и всё пропало бы.

Амадей кивнул, он всё ещё не мог прийти в себя после потрясения. А привидение продолжало:

- Я не могу быть с тобой всю дорогу, подготовка к свадьбе - дело хлопотное, но я буду появляться время от времени, а ты, если что - зови меня и я тут же приду.

Амадей снова кивнул, а Браули расстаял в воздухе.

Тем временем поезд подъезжал к столице: за окном потянулись предместья застроенные то бесформенными глыбами заводов, то живописными коттеджами и виллами. Столичный вокзал оглушил Амадея, никогда ранее не бывавшего в столице шумом, в его глазах зарябило от постоянного снования пассажиров, торговцев и железнодорожников. "Как хорошо, что я купил билет в Шелане" - подумал он проходя мимо очередей в билетные кассы.

Купив карту столицы и перекусив в небольшом кафе Амадей решил скоротать время до поезда гуляя по тихим улицам неподалеку от вокзала, чтобы не заблудиться и не опоздать и на этот поезд. Три или четыре раза ему казалось, что он видит Браули, зависшим над тем или иным окном дома. Ноги сами привели Амадея к столичному цирку. Столичный цирк работал и в будние дни, а сегодняшнее представление успевало закончится до отхода поезда на Аштаргу и Амадей решил купить билет. Увиденное ошарашило старого клоуна красочностью костюмов, звуковыми и световыми эффектами, но все номера, а особенно те, которые конферансье объявлял как "новейшие" или "впервые на арене" были известны ему ещё со времён его молодости. "Вернусь домой - думал Амадей - попрошу у стула денег на костюмы и оборудование и будет у наших детей цирк не хуже столичного".

В ожидании поезда наш путешественник решил купить книгу в дорогу, а после утреннего приключения в поезде он решил, что наилучшим чтивом будет детектив. На сей раз его попутчиками были трое студентов, ехавших домой на каникулы и он почти до рассвета развлекал их показывая карточные фокусы. Утром они по одному стали выходить и Амадей всякий раз, прощаясь с кем-то из них замечал присутствие Браули. Вот вышел последний, но привидение едва показалось над верхней полкой и растворилось. Амадей открыл детектив. Начало было интригующим - в одном из вагонов поезда обнаружен труп и знаменитый детектив, случайно оказавшийся в этом поезде начинает расследование - но ближе к концу книги все пассажиры поезда внезапно оказываются родственниками убитого. "Так не бывает" - подумал Амадей и отложив книгу стал наблюдать смотреть в окно. Он обратил внимание на то, насколько здешняя природа отлична от окрестностей Шелана: вокруг во всю цвели сады, тогда как в Шелане едва сошёл снег. И тут появился Браули. Вид у него был озабоченный и растерянный. Клоун допытывался что произошло, но тот отвечал, что было слишком много свадебных хлопот.

Прошедший по вагону кондуктор объявил, что поезд прибывает в Аштаргу. Браули растворился в воздухе. Амадей сошёл с поезда и осмотрелся по сторонам. После столичного шума здесь было тихо и уютно, даже на крохотном вокзале, прилепившемся к железнодорожной колее было слышно пение птиц. Привидение летело немного впереди путешественника, ведя его за собой. Мощёная улица, шедшая сразу за привокзальной площадью поднималась вверх, к старинной крепости. Было безлюдно и Амадей спросил у привидения куда подевались все люди, тот отвечал, что это наступила сиеста, время послеполуденного отдыха и местные жители соблюдают её ибо здесь летом дни очень жаркие.

В гостинице, в которую привёл гостя Браули, хозяин дремал прямо за конторкой и Амадею пришлось долго звонить в колокольчик, чтобы его разбудить. Ещё дольше Антонио, так звали хозяина, таращил глаза на приезжего и требовал от него справку, что тот не идиот, когда же хозяин успокоился, то объяснил, что раньше призраки водились только в разрушенном в герцогском замке, но в последнюю неделю их городок испытывает нашествие привидений и призраков, которые с шумом проносятся и пугают людей, проходят сквозь стены, а справится с ними не могут ни местный экстрасенс, ни священник.

- А ведь каждый год - продолжал сокрушаться Антонио - зимой и в межсезонье в нашем городке часто останавливаются писатели и киноактёры. А вчера съехал последний турист, он говорил, что пишет роман о привидениях и радовался, что увидит их в живую. Провёл одну ночь в моей гостинице - пулей вылетел, а выглядел так, будто постарел на десять лет...

Антонио остановился нескоро и видя, что гостя не смущает всё им рассказанное дал ему ключи от комнаты с видом на крепость и герцогский замок. Комната Амадею понравилась, хотя честно говоря он никогда не жил в гостиницах и ему не было с чем сравнивать. Он вышел на балкон. Справа над ним возвышалась городская стена, вдалеке виднелся замок в лучах заходящего солнца он выглядел очень мрачно. Только осмотревшись, Амадей заметил сидящего на перилах балкона Браули, он позвал его для разговора в комнату, а когда тот влетел - закрыл за ним дверь и спросил:

- Ну и зачем ты позвал меня сюда?

- Мои родственники не тронут тебя - Браули не ответил на вопрос друга. По всему было видно, что привидение подслушивало разговор Амадея с Антонио. - Ты появился здесь только сегодня.

- И всё-таки, скажи-ка мне, что здесь происходит? - спросил человек. - И зачем я тебе здесь нужен?

- Погоди, - я тебе сейчас всё объясню. - сказало привидение - Ты тут совершенно не при чём. К тому же ты - мой друг и никто тебя и пальцем не тронет. Тусин потерял волшебную чашу, которую здешние призраки берегут уже девятсот девятосто девять лет и есть подозрение, что её подобрал кто-то из людей.

- Мне стало ещё непонятнее. - Амадей пожал плечами.

Браули стал терпеливо объяснять другу, что каждая семья привидений, живущая в замке по году хранит волшебную чашу у себя в комнате. В этом году настала очередь родителей Тусина - шаловливого сорванца. Ночью родители Тусина оставили чашу всего на полчаса без присмотра, а тот взял её без спросу и стал катать её по булыжной мостовой от замка вниз. На третьем спуске чаша куда-то подевалась и теперь все призраки Аштарги ищут пропавшую чашу...

В тот момент, когда Браули начал рассказывать о том, что у привидений уже есть один подозреваемый, в комнату вошёл слуга с подносом всяких вкусностей. Вначале Амадей пытался отказываться и говорил, что он не заказывал ужин в номер, но слуга сказав, что это подарок хозяина поставил поднос на стол и удалился. Ужин был расчитал на одного человека, поэтому на подносе была всего одна чашка чая. Амадей пожалел, что не сможет поставить вторую перед своим другом, как он делал дома, но Браули куда-то снова пропал. Отужинать пришлось в одиночестве.

Вскоре явился Браули - весь всклокоченный и возбуждённый, он стал торопить Амадея идти с ним в замок, потому что до свадебной церемонии осталось не так много времени, а нужно ещё познакомиться с новобрачными - его племянницей Тиной и Фредом.

Амадей поспешно вышел из номера. Антонио, по-прежнему сидевший за конторкой удивился, когда постоялец решил на ночь глядя прогуляться, но на сей раз говорил сдержаннее чем в прошлый раз.

Когда Амадей вышел из гостиницы на улице было прохладно. Сумерки начинали окутывать городок. Дорога к замку была безлюдной, лишь пара собак, вальяжно пересекли проезжую часть и скрылись по своим собачьим делам в придорожных кустах. Браули летел в нескольких шагах перед Амадеем и тому приходилось ускоряться, чтобы догонять его.

Дорога внезапно оборвалась и перед человеком предстал полуразрушенный подвесной мост.

- Я покажу тебе как попасть в Замок - сказало ему привидение и Амадей вступил на старые доски моста.

Он шагал осторожно и пару раз был близок к тому, чтобы провалиться в стоячую воду рва, окружавшего замок, но Браули всякий раз предупреждал его и Амадей без особого труда попал за крепостную стену. Внутренний двор замка зарос диким шиповником. Пробираясь сквозь него Амадей несколько раз рвал одежду. И вот наконец он вошёл в главную башню. Внутри было темно. Амадей пожалел о поспешности, с которой он пошёл за Браули, забыв взять спички или зажигалку, но сейчас возвращаться было уже поздно. Привидение засветилось матовым сиреневым сиянием, которого едва хватало на то, чтобы Амадей мог смотреть себе под ноги. Они миновали один коридор, за ним второй и оказались в большом зале. Он был освещался через большие прорехи в крыше. В зале, разбившись на мелкие группки стояло около тридцати призраков. Появлению человека они не придали особого значения, вероятно, Браули предупредил их.

- Пойдём, я познакомлю тебя с невестой - сказал Браули и повлёк Амадея в одну из боковых галерей.

В ней скопилось больше дюжины призраков, светившихся таким же матовым светом как и Браули. В начале Амадей путал их и ему даже казалось, что он потерял из виду своего провожатого, но потом он стал различать привидений по одежде и оттенкам свечения. Человек вспомнил, что Браули говорил ему когда-то, что по обычаям призраков перед бракосочетанием жених и невеста не должны видеть друг друга. Друзья дошли до конца галереи, где бесшумно висела девушка в белом платье.

- Это мой друг Амадей - сказал Браули - а это моя племянница Тина.

- Дина я. - тихо сказала невеста -Дядюшка, ты постоянно путаешь как меня зовут. А Тина - это моя младшая сестра.

Она показала на другое привидение, очень похожее на неё. Тина вежливо поклонилась.

Затем Амадей и Браули вернулись в большой зал. Только сейчас человек заметил, что в центре зала, на высоком возвышении стоит старинное кресло изрядно попорченное сыростью и плесенью. На кресле сидел высокий молодой мужчина в полосатой одежде. Цепями к его ногам было приковано пушечное ядро.

"Герцог-каторжник Реджинальд Тринадцатый" - догадался Амадей.

Он присмотрелся: лишь казалось, что призрак каторжника сидит на кресле, но он парил над ним, также слегка парило и пушечное ядро. Браули подвёл Амадея к Реджинальду и почтительно поклонился. Отвесил поклон и человек.

- Ему не стоит оставаться здесь - холодно и величаво сказал Реджинальд.

- Это мой друг Амадей - сказал Браули.

- Но он - человек. - сказал Реджинальд слегка раздражаясь.

- Но он - мой друг. - сказал Браули, чуть копируя холодную интонацию герцога.

- Ладно. - махнул рукой тот - Но, только под твою ответственность.

И они отошли от трона. К герцогу суетливо подплыло привидение в длинной ливрее, по-видимому его мажордом.

- Кого изволите сегодня послушать, мой господин - спросило оно - Моцарта? Листа? Брамса? Шуберта? Или может быть опять будем слушать Штрауса?

- Моцарта. - ответил Реджинальд - Я не слышал его уже полгода. Он что занедужил?

- Вовсе нет, Ваша Светлость! Просто у него было много дел. - отвечал слуга - Чего пожелаете? Что-то из Волшебной флейты? Или Коронационную мессу?

- На его выбор. - ответил Реджинальд. - Он всегда умеет угадать мелодию под настроение.

Амадей поднял глаза к потолку и заметил, что на хорах расположился большой ансамбль, один из участников которого подлетел к герцогу, поклонился перед ним и вернулся к музыкантам. И они заиграли. Музыка струилась под потолком и наполняло залу торжественностью. Друзья отошли в дальний конец зала и Амадей встал у большой щели в стене. Он с любопытством наблюдал за происходящим. Народу в залу всё прибывало. Здесь, как говорил Браули, были не только местные привидения, но и родственники молодожёнов прилетевшие из других мест.

Оркестр заиграл что-то лирическое и жених и невеста поплыли друг к другу из разных входов. Они соединились у трона Реджинальда. Музыка смолкла и Реджинальд поднявшись со своего трона подлетел к ним. Он что-то говорил им, а они что-то отвечали, но Амадей стоял слишком далеко и не слышал их голосов. Наконец, снова заиграла музыка и молодожёны возглавив процессию стали пританцовывая обходить зал. Гости, пристраивались за ними, образуя длинную змейку. Пройдя три круга по часовой стрелке процессия остановилась.

Вдруг из ниоткуда появились столы с различными яствами и как по команде расположились буквой П, вдоль стен - и столы и предметы на столах и сами блюда издавали то же матовое свечение, что и сами привидения. Призраки плавно проплывали, занимая места за столами. Браули позвал Амадея с собой и он занял место за столом, но сесть на призрачный стул конечно же не смог, потому как проходил сквозь него. Осматривавший публику Реджинальд, с неудовольствием заметил, что Амадей вынужден стоять, хлопнул в ладоши и несколько слуг схватив тронное кресло - а это был единственный непризрачный предмет в зале - поставили его позади человека. А затем подлетел и сам герцог.

- Прошу принять мои глубочайшие извинения, что наши повара не смогли приготовить человеческие блюда - сказал он - Надеюсь, наша кухня Вам понравится.

Амадей с опаской присел на кресло, ведь уже много лет не сидели люди. Кресло немного поскрипывало, но выдерживало его вес.

Во главе стола, по обе стороны от Реджинальда расположились супруги и их родители. Дина и её муж выплыли из-за стола, поцеловались и вернулись на свои места. Ансамбль под управлением самого Моцарта наигрывал мелодию, тонкую и прозрачную как сами пришедшие на свадьбу призраки. Герцог предложил выпить за молодожёнов и всё подняли бокалы. Браули толкнул локтём Амадея и тот взялся за бокал. Как ни странно, бокал прирос к руке. Человек осторожно приложился к бокалу. Жидкость была безвкусной. Не как вода, у неё есть хоть какой-то вкус. У призрачного напитка вкуса не было никакого. Вообще.

Браули посмотрел на удивлённую гримасу Амадея.

- Ну вот теперь ты понимаешь, почему я не пью чай вместе с тобой - сказал он.

Амадей попробовал лежавшее на блюде кольцо окорока - оно также не имел вкуса. За ним последовали шишкообразная булка, ломоть сыра, кусок рыбы, по виду напоминавшей сёмгу, маринованный гриб - все они также были безвкусны. Тем временем, слуги обновили бокалы и Реджинальд снова предложил выпить за молодых. Амадей выпил. Как ни странно, но эта еда давала сытость, не такую как человеческая, но вполне сносную.

После еды и тостов начались танцы. Столы странным образом раздвинулись, пространства между ними стало больше, но казалось, что весь зал увеличился в размерах. Менуэт, кадриль, мазурка и гавот сменяли друг друга и сменялись другими танцами, названий которых Амадей и не знал. Уставшие танцоры возвращались к своим столам, а им не смену приходили другие. Наконец мажордом объявил, что невеста выбирает партнёра на следующий танец и Дина подошла к Амадею.

- Позволите пригласить Вас на танец - сказала она - Я никогда раньше не танцевала с человеком.

- Но я последний раз танцевал лет сорок назад - ответил ей Амадей и слегка покраснел, но невеста в полутьме не заметила этого.

- Это нестрашно - сказала она и взяла его за руку.

Они вышли на середину зала. Амадей старался двигаться сообразно играющей музыке, а Дина парила, держась за него. Она танцевала намного лучше, но и человек быстро вспоминал позабытые танцевальные па. Было немного странно, смотря на партнёршу, видеть сквозь неё - и стены замка и фигуры и лица призраков с удивлением взиравших на человека. Танец удался и теперь женщины-привидения стали наперебой предлагать Амадею потанцевать с ними, но он быстро уставал и несколько раз отходил отдохнуть, но вскоре его снова звало на танец новое привидение. Лишь под утро, поздравив молодожёнов, Амадей смог покинуть замок.

Его ноги подкашивались от усталости и провожавший его Браули несколько раз поднимал и тащил его на себе несколько метров, когда тот падал. В предрассветных сумерках пели петухи и лаяли собаки. Антонио встретил Амадея на пороге гостиницы.

- Как Вам наши привидения? - спросил он как можно более безразлично, хотя внутри у него бушевало любопытство.

- На-ма-на - ответил путешественник, едва выговаривая слова.

Чтобы не возбуждать подозрений Амадей решил притвориться пьяным, к тому же после танцев ноги действительно плохо слушались своего хозяина. И это похоже подействовало, во всяком случае Антонио не стал больше мучать постояльца вопросами.

Вернувшись в свой номер Амадей упал на кровать не раздеваясь и проспал до полудня. А когда проснулся, в его комнате на стульях уже восседали Браули и Тина.

- Вы были изюминкой свадьбы моей сестры - сказала она, слегка покачиваясь на спинке стула - такое запоминается надолго, а то и на всю жизнь! - и добавила: - Мы с Диной и с дядюшкой посовещались и я решила сделать Вам подарок. Я проведу Вам экскурсию по городу.

- Но как же Вы выйдете к людям? - спросил Амадей, слегка опешив от такого предложения - Вы же призрак.

- Я уже всё продумала - отвечала она - Тут неподалёку есть несколько магазинов одежды - в них Вам нужно купить длинное платье, плащ, туфли, солнечные очки и шляпу, я оденусь и буду ничем не отличаться от местных жителей.

Амадей согласился и они втроём покинули номер. Когда же постоялец проходил мимо Антонио, ему показалось, что тот заметил Тину - она то ли не умела, то ли не хотела становится полностью невидимой, а, летела в виде едва заметного облачка, подобного клубу табачного дыма.

Как и сказала Тина, нужные вещи нашлись в соседнем магазине. Продавец был немного удивлён зачем пожилому мужчине такой набор дамских предметов, но заводить разговор об этом не стал. В булочной, что стояла рядом Амадей купил пирожков и бутылку газированного напитка местного разлива, который как утверждала надпись на стенде готовился по рецепту стопятидесятилетней давности. С покупками он спустился к реке и сел на поваленном дереве у самого моста так, что он был практически невидим ни с моста, ни с набережной, поставил пакет с вещами рядом с собой и приступил к завтраку. Если бы за ним кто-то наблюдал, то смог бы увидеть удивительное зрелище: пакет сам собой разорвался и из него стали вылетать вещи, которые в воздухе сами собой расправлялись и раскладывались на дерево. Естественно, это происходило не само собой, это Тина придирчиво осматривала купленные Амадеем вещи, но со стороны это выглядело именно так. Ни одной из покупок Тина не осталась довольной: плащ был слишком велик, цвет туфель не подходил под платье, шляпы и очки такой формы она не одевала никогда - тут Браули хмыкнул, мол ты же никогда вообще не одевала солнечных очков - да и фасон платья был старомоден, в очень похожем на свадьбе щеголяла динына свекровь. Амадею пришлось долго объяснять, что он выбирал самые закрытые вещи, какие возможны по сезону. Однако, критично перебрав вещи Тина всё же решила их примерить и они как ни странно пришлись ей в пору, а шляпку и очки, которые вызвали у неё столько возмущения ещё несколько минут назад она сочла вполне милыми.

И они втроём отправились на прогулку. Амадей и Тина шли рядом, изображая пару туристов, а Браули, оставаясь невидимым летел то впереди, то позади них. Тина тараторила без умолку и подобно Браули за вечерним чаем рассказывала смешные истории происходившие с её роднёй. Они посетили исторический музей, расположившийся в мрачных коридорах крепостной стены и Тина рассказывала как она в детстве шалила здесь с Диной, пугая посетителей тем, что двигала предметы. А однажды, они для того чтобы разозлить сторожа играли с Диной в футбол рыцарским шлемом, он правда почему-то катился плохо. Потом они пошли в ботанический сад, заложенный ещё отцом Реджинальда Тринадцатого Теобальдом Седьмым. Его увлечение покупкой диковинных тропических растений, а, особенно, орхидей, и привели к тому, что Реджинальд получил от отца в наследство огромные долги и решил поправить положение выдуманной золотой лихорадкой. Цветы всегда восхищали Амадея и если бы он не стал клоуном, он наверняка стал бы садовником или ботаником. Посетили они и фамильный склеп герцогов Аштарги и Тина рассказывала много забавного о герцогах, но Амадей уже начал уставать и все эти истории слились для него в один поток. К тому же вечерело. Браули заметил усталость Амадея и предложил вернуться на то поваленное дерево, где Тина одевалась. Но место оказалось занятым, на нём сидел странного вида мужичок в длинном синем плаще, расшитом золотыми блёстками.

- Где-то здесь, где-то здесь - бормотал он, смотря в скомканный листок бумаги - Я же не мог ошибиться: Луна в Раке сходящийся секстиль к Венере в Тельце. Меркурий меняет знак. Луна - река, Меркурий - дорога. Значит, должно быть где-то рядом.

Проходившую почти рядом с ним парочку он даже не заметил.

- Это наш местный городской сумасшедший - пояснила Тина, когда они спустились под мост - Астролог. Он высчитал по звёздам, что у герцогов Аштарги где-то сохранился наследник, который станет императором всего мира.

- Знать бы что он ищет здесь - сказал Амадей.

- Наверное, то же, что и наши. - предположил Браули - Он знает о потере. Мой старинный приятель живёт в его доме...

Но Амадей не дал договорить. Его взгляд упал на что-то поблёскивающее в реке под корягой.

- Что это? - спросил он.

- Она-а!!! - Завопила Тина и бросилась в воду, поднимая веер брызг.

Через минуту Амадей рассматривал находку. Ему не верилось, что чаша, которую он держит в руках - та самая легендарная чаша, в которой на старинных пирах, если верить легендам, никогда не заканчивалось вино. Снаружи на ней были выгравированы листья и грозди винограда, а внутри - знаки зодиака. "Наверное в любом провинциальном историческом музее найдётся предмет подороже, чем она" - думал он.

Тина и Амадей поспешили в замок. Там их уже встречали. Сам Реджинальд Тринадцатый вышел во внутренний двор замка, чтобы поблагодарить и обнять Амадея. В тронном зале человек передал чашу герцогу, а тот привидениям-супругам, которые из-за шалости их сына чуть не потеряли её. Потом Реджинальд, взяв под руку Амадея прошёлся по залу.

- Я так благодарен Вам за Вашу находку - сказал он - что решил устроить приём в Вашу честь. Более того, я повелел доставить Вам человеческой еды и вина. - При этих словах в залах появились столы с яствами - Я хотел бы, чтобы Вы чувствовали себя как дома. Заказывайте любую музыку и любого исполнителя - в моём оркестре играют лучшие музыканты всего мира.

Амадей был смущён оказанным ему приёмом - сотни глаз призраков смотрели на него - и хотя клоун и привык быть в центре внимания публики в этот раз ему было не по себе и он хотел побыстрее оказаться за столом. Вероятно, герцог прочитал его мысли и усадил его во главе стола, по правую руку от себя, а слева сидели Браули и Тина. Как и вчера, Амадею предоставили тронное кресло герцога. Перед ним поставили блюда с человеческими яствами, ему даже показалось, что они доставлены из того самого ресторана, в который они сегодня заходили с Тиной между музеем и оранжереей. Герцог поднял руку и привидения, шушукающиеся между собой замолчали. Он говорил долго и напыщено о том, что и так все уже знали, его голос накладывался на тихую мелодию музыкантов. Он оглашал тосты и снова говорил. Амадею подумалось, что из герцога вышел бы неплохой конферансье, а, значит, он мог и не окончить свои годы в тюремной камере, а стать звездой цирка или эстрады.

Закончив свою длинную речь очередной здравицей в честь гостя, Реджинальд взлетел к хорам и вскоре вернулся с молодым человеком в пышном парике. На вид ему было не более тридцати пяти лет. Место за дирижёрским пультом занял кто-то из музыкантов.

- Познакомьтесь, Амадей, - сказал герцог - это Ваш тёзка - Моцарт.

Оба Амадея поклонились друг другу.

- Не буду Вам мешать, беседуйте - сказал герцог и удалился.

- Не хотелось бы Вас обидеть, Амадей, - сказал Моцарт - но я предпочитаю, чтобы меня называли Вольфганг.

И он показал, что на его груди висит большой медальон с изображением запрокинутой в вое волчьей головы.

- Конечно, Вольфганг, конечно - сказал Амадей.

Ему было неловко. Ему довелось повстречаться с великим композитором, но он даже не знал о чём говорить и с чего начать разговор. Амадей хотел начать с музыки, но потом он подумал, что после смерти у Моцарта столько раз спрашивали о его произведениях, что они ему надоело о них говорить.

- А, скажите, Вы давно были в Вене? - спросил Моцарт.

- Совсем недавно - Клоун соврал, чтобы не обижать призрака. - Прекрасный город.

- О да! - воскликлул он. - И как? Меня там помнят? Играют мою музыку?

- И не только там! - ответил Амадей. - Ваши произведения звучат везде: и в столицах и в небольших городках.

- Значит, я не зря прожил свою жизнь - сказал композитор.

И он начал распрашивать Амадея о венской жизни, о кофейнях и других достопримечательностях города и Амадей пожалел, что соврал композитору, отвечал невпопад и Вольфганг часто поправлял его. Впрочем, музыкант был настолько рад видеть живого человека, что не обращал внимания на нестыковки в разговоре.

Вскоре перед Амадеем снова появился герцог.

- Пойдёмте - он взял Амадея под руку и повёл в одну из боковых галерей - я покажу Вам нашу главную тайну - волшебные предметы, которые передавались в нашем роду уже почти две тысячи лет.

- А почему Вы не боитесь, что я раскрою Вашу тайну другим людям? - Спросил человек.

- Вам не поверят - отвечал герцог.

- Или же сам захочу украсть их? - снова спросил Амадей.

Ответом был смех, гулко отражавшийся от стен галереи.

Они подошли к винтовой лестнице.

- Это невозможно! - сказал Реджинальд отсмеявшись. - Воспользоваться ими может только настоящий король.

Лестница стремительно спускалась вниз, а герцог всё тянул человека за собой. Наконец, ступеньки закончились и они оказались в большом зале, освещённом факелами на стенах. Присмотревшись, Амадей увидел, что факелы такие же призрачные как и сам герцог. В центре зала стояли четыре каменные статуи рыцарей в латах, державшие что-то в руках. У одной из них в руках был меч, у другой - флейта, у третьей - охотничий рог. Ещё одна статуя стояла без ничего. Герцог подлетел к ней, вытащил из-за пазухи чашу и вставил её в руки статуи. Чаша, ещё минуту назад золотая, теперь стала каменной как и сама статуя.

- Тут действует особая магия. - с гордостью сказал герцог - Взять любой предмет из их рук может только истинный король или привидение, чьей семье поручено беречь и охранять её.

Герцог махнул рукой и статуи ожили, они взмыли вверх, они кружились над гостем, протягивая ему волшебные предметы, как бы дразня его. Было даже слышно позвякивание лат. У Амадея перехватило дух: оживающих статуях говорилось в сказках которые он читал или слышал от родителей в детстве, но в реальности он никогда не встречал ничего подобного. Герцог снова махнул рукой и фигуры плавно опустились, каждая на своё место и замерли в тех же позах, в каких они стояли прежде.

- Вы первый из людей, кто видит их - сказал Реджинальд, похоже он прочитал мысли человека.

- Но откуда же люди знают о них? - спросил Амадей.

- Видите ли, мой любезный друг - сказал герцог, взяв человека за руку и уводя его назад, к лестнице - Все волшебные предметы существуют в действительности, но находятся под неусыпным контролем нас, привидений.

Они уже ступили на лестницу и Амадей оглянулся, чтобы запомнить эти чудесные статуи, а Реджинальд продолжал:

- Некоторые люди, такие как Вы, например, способны подружиться с призраками. А те, зачастую выбалтывают свои секреты. Так и рождаются легенды и сказки. А если человек хорошо владеет речью и обладает хорошей фантазией, то от дружбы с его домовым или другим привидением, у него может получится десяток-другой хороших сказок. Хотя... - Реджинальд запнулся потому что, сойдя с лестницы, уткнулся в стену и не сразу смог найти выход в галерею - и призраки и люди склонны привирать, преукрашивать историю, поэтому никогда не поймёшь, что в сказке правда, а что - выдумка...

Герцог хотел ещё что-то добавить, но тут в галерее появился встревоженный мажордом и сказал, что собравшиеся стали волноваться из-за долгого отсутствия и Реджинальда и виновника торжества. Они поспешили в залу.

Герцог объявил танцы и предоставил гостю право выбора партнёрши и тот конечно же выбрал Тину. Она танцевала лучше своей сестры, да и сам Амадей после вчерашних танцев тоже стал танцевать лучше. Как и вчера танцы сменяли друг друга, менялись и танцоры.

Как и в прошлый раз Амадей устал и Реджинальд, вышел проводить гостя во внутренний двор замка. За ними высыпали и все привидения. Герцог всплеснул в ладоши и с неба слетела призрачная карета, с таким же призрачным кучером и запряжённая четвёркой лошадей-призраков и остановилась перед Реджинальдом и Амадеем.

- Любезный друг - сказал герцог - Моя карета отвезёт Вас в гостиницу.

Амадей, вспомнив вчерашний проблемы со стулом, подумал, что карета может и не выдержать его вес.

- Ах, да! Чуть не забыл! - Герцог всплеснул в ладоши и в них появился отливающий фиолетовым цветом перстень. - Примите это от меня лично.

Реджинальд надел перстень на палец Амадея и тот растворился на нём. Человек смотрел на это с удивлением, а герцог пояснил:

- Это особая метка видимая только призракам. Она говорит о том, что Вы являетесь другом привидений и Вы можете просить у любого привидения об услуге.

На прощание герцог и Амадей обнялись. Человек вступил в карету, но не провалился. Внутри было уютно и как ни странно - тепло. Закрыв дверь, Амадей помахал герцогу и собравшимся. Карета взмыла вверх. Под её колёсами проносилась стена замка, узкая полоска реки, дома городка и вот она остановилась прямо у балкона его гостиничного номера. Дверь сама собой открылась, выпуская Амадея и он сошёл на балкон. Затем дверь также сама собой закрылась. Амадей помахал рукой отъезжающей карете.

Добравшись до кровати Амадей уснул. Его последней мыслью перед тем как провалиться в сон было: "Если кому-то рассказать, что со мной произошло за эти два дня - никто не поверит".

Днём Браули и Тина пришли попрощаться в номер к Амадею. Браули сказал, что будет дома к прибытию Амадея и они вошли в стену и пропали, оставив на обоях едва заметное пятно. Амадей взяв чемодан в руки, спустился к Антонио и отдал ему ключи от номера. Хозяин гостиницы был ещё мрачнее, чем в день его приезда.

- Как хорошо, что Вы уезжаете из этого проклятого города - сказал он - Здесь напасть случается за напастью: вчера во всю гудели привидения, а сегодня из тюрьмы сбежал преступник и весь город снова стоит на ушах. Уже и не знаешь чего боятся больше: притаившегося в кустах бандита или полиции, которая шарит по всем углам.

- Держитесь! - Амадей протянул ему руку.

- А куда же мы денемся? - спросил Антонио, пожимая руку гостя и добавил: - Надеюсь, что Аштарга Вам понравился.

- Очень милый городок - ответил Амадей.

- Надеюсь, что когда Вы приедете к нам в следующий раз - здесь будет намного спокойнее.

И они попрощались.

Амадей без приключений дошёл до вокзала и, купив билет, сел в поезд. До отправления оставалось минут десять.

2. Конец волшебного стула

Но из Аштарги Амадей уехать не смог.

- Вот он здесь, в третьем купе - сказал проводник и распахнул дверь.

Перед Амадеем стояло трое полицейских. Они вломились в купе перед самым отправлением поезда и потребовали предъвить документы.

- Обычная проверка - сказал самый старший из них - ищем беглого преступника.

Они долго сравнивали лицо Амадея с его фото в паспорте, а один из полицейских даже попытался подёргать старика за отросшую за время приключений в Аштарге бороду - не накладная ли. Наконец, они придумали к чему прицепиться - увидели, что пассажир родился в Шелане, как и пропавший преступник - и ссадили Амадея с поезда. Клоун не оказывал сопротивления, он был полностью уверен, что произошедшее - досадное недоразумение и перед ним извинятся и посадят на следующий поезд. Амадея препроводили не в участок, а сразу в кабинет начальника тюрьмы Бирна. Тот с удивлением изучал паспорт Амадея.

- Вот Вы мне скажите как такое может быть - говорил он - Вы жили с беглым преступником в одном городе, работали с ним в одном эээ... цирке, Вас видели шляющимся без особой цели по улицам города в ночное время и при этом утверждаете, что ничего не знаете о его побеге. Это более чем странно.

- Странно - говорил Амадей - но я действительно ничего не знаю о его побеге.

- Так не бывает - сказал начальник тюрьмы.

Амадей только сейчас сообразил, что беглец из аштаргинской тюрьмы тот самый сын Магды Дик, который пытался выкрасть волшебный стул. На вопросы клоун отвечал рассеянно, он больше переживал о том, что стул может попасть в руки злодея. Ситуация с арестом была щекотливой: с одной стороны куча косвенных улик говорило о том, что Амадей мог быть замешан в побеге, с другой - прямых доказательств не было. К тому же беглец исчез несколько дней назад, как раз в ту ночь, когда привидения разбушевались не на шутку, а искать его начали только сейчас, поэтому шансов на то, что он остался в Аштарге были невелики, а значит и поймать его будет почти невозможно. И тут Бирну пришла спасительная, как ему казалось, мысль. Ему оставалось доработать до пенсии всего месяц с небольшим, а там - хоть трава не расти. Следовательно, подумал он, можно вместо одного клоуна из Шелана посадить другого. Правда конечно же вскроется, когда беглец совершит какое-нибудь преступление, но к тому времени сам Бирн уйдёт на пенсию и будет выращивать тюльпаны и лилии на своём огороде. Была ещё некоторая надежда, что Амадей расколется и сдаст своего подельника. Поэтому Бирн приказал посадить новоприбывшего в одиночную камеру.

И Амадея повели по длинным коридорам. Ему вспомнилось, как он в прошлом году оказался подземелье графского замка. В камере было темно и сыро. Амадей, завернувшись в плащ умостился на лежанке. Перед ним была однообразная серо-чёрная стена камеры. Вскоре он согрелся и заснул.

Вы можете себе представить, каково было удивление Браули, который несколько часов спустя после расставания с другом нашёл его спящим не в едущем в столицу поезде, а в аштаргинской тюрьме. Через минуту Браули уже был рядом с другом и легонько тормошил его за плечо. Амадей открыл глаза.

- Ну вот опять я оставил тебя буквально на полдня и ты снова нашёл себе приключение - сказал он чуть прищуриваясь.

- Что со стулом? - спросил Амадей.

- Пока не знаю - голос привидения погрустнел, было видно, оно не хотело растраивать друга. - Но сейчас мне нужно вытащить тебя отсюда.

И Браули тут же исчез. А Амадей подумал, что друг ему приснился, перевернулся на другой бок и заснул. Но Браули не был сном, он был вполне реален. Более того у него в голове созрел план. Конечно, разумнее было бы проще обратиться в самому герцогу Реджинальду и толпа привидений тут же налетела бы на тюрьму и освободила бы пленника. Но призрак испытывал к людям некоторую симпатию и решил, что не стоит пугать их, ведь даже дежурившие в ту ночь охранники всего лишь исполняли свою работу, и невиновны в хитрости Бирна. К тому же дядюшка Джи как-то рассказывал, что Бирн работал как-то в участке, который сторожил Джи и уже успел ему насолить и теперь дядюшка будет не прочь поквитаться с ним. К счастью Джи в эту ночь не дежурил и пребывал дома в хорошем расположении духа.

Он согласился помочь и придумал вот какой хитрый план. Известно, что привидения могут менять свою внешность и принимать облик разных людей. Вот дядюшка и решил принять облик министра юстиции, благо его портреты висят в каждой тюрьме и в каждом полицейском участке и прийти в гости к Бирну. И вот минут пять спустя они уже проникли в дом Бирна. Разбудили его. Представились. Сказали, что прибыли проинспектировать условия содержания осуждённых. Тот, спросонья, не удивился тому как министр юстиции проник в его частный дом и они поспешили в тюрьму. Если бы кто-то видел их со стороны в это время - он наверное умер бы со смеху, глядя как грузный, колобкообразный начальник бежит, поддерживая спадающие штаны, за двумя парящими над землёй привидениями.

В тюрьме лже-министр поинтересовался можно ли навестить кого-то из заключённых. Сердце Бирна похолодело. Тогда Джи попросил Браули выйти и завёл с начальником доверительную беседу о том, что в министерстве стало известно о том, что в тюрьме Аштарги содержится невинный человек и что лучше его выпустить без лишнего шума, а затем потребовал документы и вещи Амадея. Бирн клялся, что не знает о том ничего, но вскоре сдался и отдал чемодан и паспорт. После этого они спустились в камеру к Амадею. Браули к тому времени уже успел предупредить своего друга, чтобы тот ничему не удивлялся. И вот уже Бирн, бормоча что-то про тюльпаны и лилии на огороде, рассыпался в извинениях перед Амадеем. Тот был страшно удивлён, но увидев Браули успокоился.

Выведя за пределы тюрьмы Амадея, дядюшка Джи уже хотел было попрощаться с Амадеем, но потом спросил как племянник предполагает возвращаться с человеком в Шелан. И действительно, Браули совершенно не подумал о том как доставить Амадея домой. Конечно, можно было бы дождаться следующего поезда, но и Браули и человек опасались, что Дик может снова завладеть волшебным стулом. Оставалось только одно - идти к герцогу и просить его воспользоваться волшебной каретой для того, чтобы догнать уходящий поезд. К тому же Браули почему-то показалось, что дядюшка Джи и сам был рад повидать старых знакомых в замке, но не решился набиваться в компанию к племяннику и его другу. Они спустились к реке, намного ниже того места, где Амадей и Тина нашли кубок. По едва заметным для человеческого глаза следам дядюшка Джи в сумерках нашёл вход в подземный туннель. Ход местами был очень узким и приходилось ползком преодолевать завалы. Там где было достаточно высоко, привидения вели Амадея за собой, держа его под руки. Вскоре кирпичная кладка свода сменилась каменной и человек сообразил, что подземный ход привёл их в замок.

Они прошли по галереям замка. В их зияющие окна проникал серый свет сумерек. Герцог по своему обыкновению в этот ранний час парил над главной башней, рассматривая как в утренний туман проплывает над Аштаргой и окрестными горами. Браули позвал его и они с дядюшкой Джи наперебой стали рассказывать герцогу историю освобождения Амадея. Жуткий смех Реджинальда долго гулял эхом по галереям замка. Сам же Амадей отметил про себя, что за последнее время настолько привык к этому странному призраку, что дома ему будет его не хватать. Отсмеявшись, герцог спросил может ли он чем-то помочь и Браули ответил, что желательно, чтобы Амадей как можно быстрее попал домой в Шелан, так как злодей может снова завладеть волшебным стулом.

- Волшебным стулом? - спросил герцог и опечалился - я видел его когда-то. А ныне о нём много плохого говорят. Чтож, я дам вам свою карету.

Он хлопнул в ладоши и волшебная карета оказалась перед Браули и Амадеем. При дневном свете она выглядела белоснежной. На прощание человек и герцог-привидение обнялись и пообещали приехать друг к другу в гости, как только представится возможность. Ещё через минуту карета с друзьями уже неслась над землёй. К счастью, небо над всей страной в этот день было затянуто облаками и никто из жителей тех мест, над которыми пролетала карета её не увидел. Браули развлекал друга рассказами о своих приятелях в замке и Амадей начал под них засыпать. Как вдруг привидение попросило кучера опуститься пониже и в окне появился силуэт поезда.

- Это твой поезд. - сказал человеку призрак.

- Ага - согласился тот - вон видишь, я переворачиваюсь с бока на бок во втором купе четвёртого вагона.

И они оба засмеялись.

А через полчаса волшебная карета села на крыше дома Амадея. Помахав на прощание отъезжающей карете, приятели спустились на чердак через вентиляционный колодец, а оттуда по пожарной лестнице на верхний этаж. Десяток лестничных пролётов и Амадей оказался дома. Но было не до отдыха. Оставив чемодан в прихожей он поспешил в цирк. Увидев здание цирка издалека, Амадей заметил в нём какую-то перемену, но не стал размышлять, что же изменилось в нём, но ускорил шаг. И вдруг он на ходу натолкнулся на какую-то прозрачную стену. Упал. Поднялся на ноги. Сделал шаг и снова упёрся в ту же невидимую стену. Прохожие стали посматривать на пожилого человека, делающего странные движения посреди площади. Амадей остановился и присмотрелся - другие люди с лёгкостью проходили там, где его останавливала невидимая стена. Сомнений быть не могло: преступник - скорее всего вернувшийся из аштаргинской тюрьмы Дик - захватил стул и запретил Амадею приближаться к цирку ближе чем на сто метров. Только сейчас клоун увидел, что именно изменилось в облике знакомого здания: появилась огромная афиша "Сегодня и ежедневно Цирк Магды и Дика Приккертонов представляет волшебный стул исполняющий желания".

Амадей вернулся домой и рассказал о том Браули. Призрак пообещал узнать подробности и пропал на несколько часов, оставив человека играться с вернувшимся домой Жан-Полем. Пришёл Браули уже под вечер и не один,а с Шетой - привидением, охранявшим здание цирка. Амадей много лет наблюдал, как она тайком делает мелкие пакости обидчикам: заплетает косички в гривах лошадей и львов, подменивает реквизит артистам и бумаги на столах; но не был знаком с ней лично. Шета вначале держалась очень сдержанно, но видя дружеское отношение к ней Браули разговорилась. К тому же её с Амадеем объединяла нелюбовь к Магде, та по молодости пыталась водить дружбу с Шетой, но вскоре привидение поняло, что гадалка лишь использует её для того, чтобы вредить людям.

Из рассказа Шеты выяснилось много интересного. Оказывается Магда за спиной Амадея свела дружбу с секретаршей Барбарой, девушкой юной и восторженной и от того, верящей во всякие глупости. Гадалка вкладывала в уши Барбаре сладкую чушь, которую хочет слышать любая девушка, о том, что её ожидает сказочный принц: богатый, красивый и знаменитый, а Барбара с удовольствием слушала это и часто спрашивала у гадалки: ну когда же появится её суженый. С особой иронией Шета говорила, что гадалка обещала принца-иностранца, ведь собственных принцев в их стране не водилось уже лет пятьдесят. Барбара была красавицей-блондинкой и потому у неё поклонников было хоть отбавляй: и заезжие знаменитости и бизнесмены и крупные городские чиновники. А особенно запал на неё добродушный негр-силач Нгоро-Нгоро, в воскресном представлении у него был свой номер, в котором он с лёгкостью рвал стальные цепи, словно онибыли сделаны из бумаги. Барбара отказывала всем им, но зато вечерами, когда все работники цирка уходили домой, она принимала гадалку. Та раскладывала карты и смотрела в магический шар, а сама меж тем собирала информацию об стуле. Однажды, когда Барбара отошла по какому-то срочному делу, Магда сделала восковый слепок замочной скважины от двери амадеевого кабинета, благо воск она всегда носила с собой якобы для гадания, а потом по слепку сделала ключ. Теперь оставалось лишь выбрать удачный момент для того, чтобы пробраться к заветному стулу. Случай представился совсем скоро: как раз когда Амадей уехал в Аштаргу.

- Ах да - посетовала Шета Амадею - надо было конечно Вас предупредить, но я и не могла подумать, что Вы верите в привидений.

Амадей удивился, ведь он знаком с Браули лет десять. А Шета продолжила свой рассказ.

Секретарша позвонила Магде и сказала, что шеф уехал и можно будет посидеть за гаданием. Гадалка явилась рано и с бутылкой вина. Она довольно быстро перевела разговор с обещанного принца на вполне реальный стул, стоявший в соседней комнате. Подогретое вином воображение Барбары распалилось, она уже представляла, что как только она сядет на стул и загадает желание, то перед ней появятся девятнадцать принцев, один краше другого, тристо сорок восемь платьев и шестьсот пятьдесят четыре пары туфель и ещё сумочка из крокодиловой кожи, которую она видела сегодня утром на витрине магазина. Магда с радостью согласилась помочь Барбаре. Более того, у самой Магды, по её словам, была одна небольшая просьба к стулу - освободить из тюрьмы её безвинно осуждённого сына Дика, которого, якобы, оклеветал Амадей. Гадалка пошарилась в сумке и нашла случайно завалявшийся в ней ключ от дверей кабинета директора. Откуда у Магды ключ, секретарша Амадея конечно же не подумала. Но вот сначала Магда, потом и Барбара, пытались открыть замок, но ключ не подходил - оказывается опасаясь грабителей, Амадей недавно поменял замок на двери кабинета и никому не сказал об этом. Шикарный план гадалки был близок к провалу. Но Барбара вспомнила о Нгоро-Нгоро, который сулил ей золотые горы и обещал сделать для неё всё, что она только пожелает. Она без труда нашла силача - он как раз тренировался с гирями в гимнастическом зале. Пара обворожительных улыбок, обещания вечной любви - и вот уже Нгоро-Нгоро вышиб плечом дверь.

В кабинете стояло пять стульев. Какой из них - тот самый Магда не знала. К тому же она подозревала, что на волшебном стуле может быть какая-то ловушка. Поэтому она позволила Барбаре первой садиться на каждый из стульев. Секретарша первым делом побежала к тому из стульев, на котором сидел Амадей и плюхнулась на него:

- Хочу выйти замуж на прекрасного принца: богатого, щедрого, знаменитого! - затараторила она.

Но ничего не произошло. Тогда она перебралась на другой стул и повторила своё желание. И снова ничего. Третий и четвёртый стулья, стоявшие друг напротив друга, пятый старый, стоявший скромно в уголке - на каждом она загадывала желания и каждый раз ничего не происходило, разве что Нгоро-Нгоро смотрел на неё всё более влюбёнными глазами.

- Ты неправильно это делаешь! - заявила ей Магда - смотри как надо!

Она согнала Барбару со стула и сама уселась на него.

- Хочу, чтобы здесь появился мой сын Дик! - Сказала она.

Раздался треск, посыпались искры и посреди комнаты появилось небольшое облачко, которое стало расти и наконец превратилось в мужчину в полосатой арестантской робе. Он беспомощно моргал глазами - желание Магды вытащило его посреди сна. Ещё больше были удивлены Барбара и Нгоро-Нгоро. Они ещё не успели ничего понять, как Магда потребовала от стула, чтобы они не приближались к стулу, лишь после этого гадалка и сын обнялись. Барбара расплакалась от умиления, но потом стала настойчиво требовать у Магды обещанного жениха. За неё вступился Нгоро-Нгоро, но ни ему ни Барбаре не удалось подойти к стулу.

Как Магде и Дику удалось выпроводить Нгоро-Нгоро и Барбару Шета так и не рассказала, но зато в красках описала первое представление нового цирка, гвоздём программы которого был объявлен волшебный стул.

Народу в цирк набилось великое множество. Первое отделение, в которое включили почти всю старую программу почти никто не смотрел, все ждали появления на арене волшебного стула, исполняющего желания. В начале второго отделения на арене погас свет, а когда он зажёгся снова - на арене была сутолока и потасовка. Женщины пронзительно визжали, слышались звуки ударов и громкие басы мужчин. Трое или четверо человек вырывали друг у друга из рук стоящий посередине стул. Человек пятьдесят, толкаясь пытались добраться до них и присоединиться к борьбе. Спинка стула отломилась и осталась в руках одного из соперников. Его торжество продолжалось не более секунды, потому, что на него сзади налетели трое и они все пинаясь покатились под ноги другим, желающим добраться до желанного предмета мебели. Впрочем, пока они кувыркались там, он самого стула остались лишь щепки. Понимание, что стула больше нет пришло к ним не сразу. Многие плакали, сидя прямо на покрыток песком полу арены. Вместо исполнения желаний многие из зрителей получили синяки и шишки, а некоторые и переломы. Древесная пыль витала над ними.

Но это был не настоящий стул. Дик подобной потасовки конечно же не ожидал, но опасался, что кто-то из зрителей захочет завладеть стулом, поэтому и выставил на арену другой старый стул, стоявший долгое время соседней гримёрке и, проверенный Диком накануне, на предмет - может ли он совершать чудеса. При помощи настоящего стула он вытер из памяти участников потасовки воспоминания о произошедшем и вылечил их, но не из добрых побуждений, а потому, что боялся, что пострадавшие могут обратиться в полицию.

По понятным причинам желание Дика на привидений не распространялось и поэтому Шета была единственная кто помнила о виденной в цирке потасовке.

- Теперь же - продолжала Шета - они сделали так: поставили стул в отдельной комнате и желающий писал свою просьбу к стулу на бумажке и платил деньги в кассу, затем он с Диком заходил в комнату, Дик читал желание пришедшего и оно исполнялось.

- То есть другому человеку никак нельзя сесть на стул? - спросил Амадей.

- Никак - подтвердила Шета.

После Амадей пораспрашивал Шету о других новостях в цирке и вскоре она улетела. Полученная информация не радовала: добраться до стула невозможно. Последующие несколько дней Амадей провёл дома в размышлениях, к тому же дни эти были дождливыми и не только он, но и другие жители города выходили на улицу только по крайней необходимости.

Однажды, возвращаясь из магазина, Амадей встретил Томми.

- Дедушка Амадей - сказал он - этот стул сделал Вас несчастным, Вы столько всего пережили из-за него.

- Но с ним были связаны и приятные моменты - возразил старый клоун.

- Пока людьми не овладела жадность - сказал Томми.

Амадей кивнул, а мальчик продолжал:

- Он несёт зло.

- Он не зло - снова возразил Амадей - зло несут люди, которые хотят им завладеть.

- Нужно уничтожить этот стул.

- Я пробовал, но у меня ничего не получилось - сказал Амадей - Он не подпускает меня к себе ближе чем на сто метров. Как только я пытаюсь подойти ближе меня бьёт как током.

- Тогда пойду я! - с жаром заявил мальчик.

- Ты готов к этому? - спросил его клоун, слегка прищурившись.

- Да! Я сбегаю домой за топором и уничтожу его.

Клоун рассмеялся:

- Ты действительно думаешь, что это так просто сделать? Этот стул охраняют и днём и ночью, не только от таких наивных романтиков как ты, но и от тех, кто хочет его присвоить себе.

- Но что же надо делать! - воскликнул мальчик.

- Надо - согласился Амадей - Но не так. Пойдём со мной.

И они зашли в квартиру клоуна. Паривший в коридоре Браули поздоровался с Томми, тот вздрогнул от неожиданности, хотя и знал, что у дедушки Амадея живёт призрак.

- А, это тот юноша, который убеждён, что чудес не бывает! - театрально воскликнуло привидение.

- Я, к сожалению, убедился что это не так - ответил мальчик - Бывают...

- Вы только не ссорьтесь - сказал им обоим Амадей, проходя на кухню, чтобы сделать чай для Томми и для себя.

Но Браули был настроен дружелюбно и уже через пару минут он играл с Томми: тот просовывал руку в прозрачное тело привидения. Наконец, чай был готов и заговорщики склонились над столом с ещё дымящимися чашками. Томми дал обещание никому не рассказывать об их затее, чтобы не спугнуть удачу. Браули и Амадей пересказали мальчику то, что узнали от Шеты. Затем, Браули предложил отложить дело до новолуния, когда будет темно и меньше вероятность того, что их заметят случайные прохожие или охранники. Амадей посмотрел на отрывной календарь - ближайшее новолуние наступало через неделю.

- Так даже лучше - подумал Амадей - У мальчика есть время отказаться.

Браули услышал его мысль и также мысленно ответил: "Он не откажется. Я в него верю".

А Томми, который не слышал их мысленных переговоров, по-прежнему хотел уничтожить стул по-быстрее. Призрак и клоун убедили его в том, что стоит продумать мелкие детали. План выглядел так: ночью Томми должен проснуться когда родители заснут, спуститься к дедушке Амадею (тот жил на несколько этажей ниже мальчика), взять у него топор и идти с ним к цирку, затем Браули должен помочь Томми пробраться в здание к самому стулу. Но это только общий план, вокруг которого было много мелочей: что делать, если родители помешать выйти из дома, в чём нести топор, что делать, если ночью встретятся полицейские - таких вопросов набиралось больше десятка, а каждый следующий вызывал несколько новых. От всего этого у Томми закружилась голова, а остывший до приятной температуры чай успокоил. Меж тем, Амадей заметил, что прошло несколько часов и родители должны были начать искать Томми. И мальчик попрощавшись с дедушкой и призраком поспешил домой.

И как раз очень вовремя: было уже поздно и родители как раз хотели звать его из окна. Поужинав, Томми ушёл в свою комнату. Спать не хотелось. Надеясь, что сон придёт сам, он взял с полки книжку и хотел её почитать, но дальше двух предложений дело не двинулось, его занимало предстоящее дело. Он взял другую книгу - с ней получилось то же самое. И с третьей и с четвёртой. Книги лежали у него на кровати, а он рассеянно смотрел на их обложки и не мог собраться с мыслями. Прошло какое-то время и мама пришла и выключила свет. Томми забрался под одеяло и смотрел в потолок. Отсветы уличных фонарей, проникали в комнату, образуя на потолке замысловатые узоры. В них мальчику чудились охранники и полицейские, Магда и Дик, все они пытались набросится на него. Вдруг среди этих огоньков появилось зеленоватое свечение, которое приблизилось к Томми и повисло над кроватью. В призраке мальчик без труда узнал Браули. Тот пришёл к нему пожелать спокойной ночи.

И Томми заснул. По утру мальчик совершенно забыл о вчерашнем и вспомнил о том лишь днём, когда выйдя погулять проходил мимо дверей дедушки Амадея. Ему захотелось зайти к Луизе или Эмми и рассказать им, какой он герой. Но дома их не было: Эмми и Луиза гуляли во дворе. Были с ними и какие-то другие девочки, которых Томми раньше видел, но как их зовут не помнил. Томми подошёл к ним.

- А вы знаете, каким героем я стану? - спросил он, задрав нос кверху.

- Знаем-знаем - ответила Эмми - ес-тес-твен-но-на-уч-ным.

Пока Эмми выговаривала это слово по слогам подружки прыскали со смеху.

- А вот и нет! - сказал Томми и собрался было рассказать о том, какое серьёзное поручение ему дал дедушка Амадей. Но тут, прямо над девочками повисло серое облачко Браули. Мальчик смутился и не стал продолжать. И действительно, он мог бы подвести друзей, если бы проболтался сейчас.

Девочки, скорчив пару гримас убежали по своим девичьим делам, а Томми прошёлся по двору и вскоре вернулся домой. И правда, погода была сырая и слякотная, а она не располагает к длинным прогулкам. И во дворе и позже дома он переживал о том, что чуть не выболтал тайну. Он думал, что ночью Браули выругает его за эту выходку, но, как ни странно, призрак не обиделся, он даже рассказал Томми сказку, которую тот, заснув, забыл.

А утром у Томми поднялась температура. Нет, у него не было никаких признаков болезни - насморка или кашля, поэтому, пришедший врач долго цокал языком и пришёл к выводу, что это у мальчика от переутомления в школе, ведь нынешняя школьная программа настолько усложнена и посоветовал родителям давать Томми больше овощей. Когда врач ушёл, а перед мальчиком появилась большая миска с порезанной морковкой и ... он тихонько позвал Браули. Тот явился незамедлительно.

- Я хотел извиниться за то, что чуть не проболтался. - сказал Томми.

- Чуть - не считается - ответил ему призрак.

- Я думал, что эта моя болезнь как наказание за мою ошибку. - сказал мальчик. - Так иногда говорят взрослые.

- Вовсе нет - Браули развёл руки в стороны - Это своего рода испытание. Ты же хочешь стать героем, а герой всегда поступает "через не могу".

Привидение хотело ещё что-то добавить, но тут в комнату заглянула мама Томми и спросила:

- С кем это ты здесь разговариваешь?

Мальчик притворился спящим.

Последующие несколько дней Томми провёл в кровати, читая книги о пиратах и рассматривая картины в альбомах. Браули появлялся по нескольку раз в день, справлялся о самочувствии мальчика и рассказывал ему сказки на ночь, а Томми распрашивал призрака о дедушке Амадее. Приходивших к мальчику друзей не пускали.

Накануне назначенной ночи у Томми спала температура и родители пообещали отпустить завтра его гулять, если только она не поднимется снова. Весь день мальчик слонялся по квартире в ожидании ночи. Вечером он как-то спросил у родителей:

- Папа, мама, скажите, я могу быть героем?

- Конечно - отвечал папа, поднимая голову от вечерней газеты. А мама добавила:

- Особенно если оденешься по-теплее и перестанешь температурить.

Вечером, когда пришла пора ложится спать и мама пришла тушить свет, сердце Томми бешенно стучало. Вот и настала та самая ночь. Родительские голоса как назло долго были слышны на кухне и в спальне. Мальчик сам не помнил, как он очутился в цирке, как взял у дедушки Амадея топор, но вот сейчас Томми стоял перед стулом, занеся над ним топор.

- Я могу дать тебе всё что ты пожелаешь - прошипел стул. - Ты станешь счастливым.

Томми занёс топор над стулом. Зажмурился. Рубанул. Открыл глаза. Лезвие топора вошло в самую середину спинки. С трудом мальчик вытащил топор из стула и нанёс ещё один удар - на сей раз в сиденье. Третий удар - снова в спинку. Томми рубал и рубал волшебный стул пока от него не остались палки ножек. От радости, что у него всё вышло удачно мальчика прошибла дрожь. Но оказывается это Браули тряс его:

- Вставай, соня! Уже девять минут первого!

- Как же я мог проспать! - сказал мальчик и вскакивая на ноги.

- Тишшшееее!!! - зашипел на него Браули.

Томми, стараясь не шуметь оделся, благо, от Браули исходил мягкий свет, взял школьную сумку, чтобы было куда спрятать топор и вышел в коридор. Половицы скрипели. Туфли никак не хотели одеваться. Щёлкнул замок, предательски заскрипела дверь. Снова щелчок замка. Мальчику казалось, что папа или мама застигнут его здесь у дверей или дальше, на лестнице. Шаг. Другой. Начинается лестница. Томми чуть не оступился на её первой ступеньке, но Браули подхватил его под руку. В полной тишине шорохи, издаваемые мальчиком казались очень громкими. Поворот лестницы. Уличные огни освещают Томми и он сам пугается света. Дальше путь стал легче. На следующем повороте он оглянулся назад и вздохнул с облегчением. Ещё поворот. Ещё. И вот мальчик уже у дверей клоуна. Он хотел позвонить, но Браули сказал, что дверь не заперта. Томми толкнул её и его ослепил яркий свет из коридора. Амадей, судя по звукам что-то делал на кухне. Мальчик прошёл туда и поздоровался. Дедушка Амадей как-то странно посмотрел на него.

- И куда же это Вы, молодой человек, в таком виде собрались? - спросил он.

Томми удивился, а старик подвёл его к зеркалу. Только сейчас мальчик понял, что в спешке забыл одеть куртку. Амадей полез в шкаф, чтобы найти что-то из старых вещей, возможно оставшихся от его детей, рылся он там долго, но никак не мог ничего найти.

- Неужели всё сорвётся из-за такой мелочи? - размышляя вслух спросил он.

Но Браули нырнул в шкаф и выудил оттуда рыжую куртку, моды тридцатилетней давности. "Что бы вы без меня делали?" - читалось на его лице, когда он отдавал куртку людям. Куртка оказалась вполне сносной. Правда была великовата, но для ночной прогулки это скорее даже плюс, потому как в неё можно спрятаться поглубже. Томми покрутился перед зеркалом ему захотелось пройтись в ней по двору перед девочками.

- Её одевал в школу мой младшенький - сказал Амадей. - Эх, как же давно это было.

Он дал Томми топорик, завёрнутый в тряпку и тот бережно спрятал его в сумку.

Затем оделся и сам Амадей и они втроём вышли на улицу. Было тихо и безлюдно. Над городом низко нависали тучи. Туманные шары окутывали одинокие фонари. Клоун подумал, что погода почти идеальна для осуществления их замысла. А мальчику почему-то вспомнилось, что глухую ночь пираты называли "собачьей вахтой". Привидение лёгким облачком летело чуть позади и постоянно оглядывалось по сторонам. Они спустились по улице к площади перед цирком. На углу Амадей остановился.

- Дальше вы пойдёте вдвоём - сказал он и поцеловал Томми в лоб и добавил: - Я надеюсь на тебя.

Томми обвёл взглядом площадь. Было тихо и по-прежнему безлюдно. У фонтана он обернулся и увидел стоящего на углу силуэт Амадея. Они не стали махать друг другу, но видели друг друга. Томми подошёл к чёрному входу в цирк. Остановился. Прислушался. Тишина, лишь слышно было как стучит кровь в висках.

Браули пройдя сквозь стену, с громким грохотом отодвинул засов. Запели дверные петли и мальчик вошёл внутрь. Там было ещё темнее чем на улице, лишь призрак светился матовым светом. Он взял Томми за руку и повёл по коридору. Где-то далеко слышалось сонное ржание лошадей и, словно отзыв на это - рычание львов. Вдруг, отражаясь эхом от стен, послышался всё приближающийся топот ног. Мальчик и привидение едва успели скрыться за перилами лестницы. По коридору прошла странная тень с керосиновой лампой в руках, в ней Браули без труда узнал Нгоро-Нгоро. По всему было видно, что он очень торопился.

Браули и Томми замерли в замешательстве - по всем прикидкам негр, работавший ныне сторожем при стуле должен был тихо спать на своём посту, а не носиться по коридорам. Во всяком случае следовало дождаться пока силач будет возвращаться назад. И он вернулся. И не один. Впереди бежала, стуча каблучками низенькая Барбара, а за ней следом, как собачка на привязи вился двухметровый Нгоро-Нгоро.

- Постой, я тебе сейчас кое-что расскажу! - умолял он.

- Потом - бросила она - Ты обещал провести меня этой ночью к стулу, так веди, а поговорить мы сможем и после.

Они пробежали мимо лестницы, за которой спрятались мальчик и привидение. И они стараясь идти бесшумно последовали за колоритной парочкой.

- Пропади он пропадом, этот чёртов стул - сказал Нгоро-Нгоро - мне уже опостылело его охранять. Столько ненависти и зависти он притягивает.

- А ты приведи меня к нему - возразила ему блондинка - и отойди в сторонку.

- Так я тебя и веду - сказал негр. - А по пути я тебе расскажу, что я получил письмо из столицы...

- Да хоть с Марса - оборвала его Барбара - Ты специально заговариваешь мне зубы, чтобы не исполнить обещанное.

Они завернули за угол, а преследователи едва успевали за ними. Нгоро-Нгоро подошёл к железной двери и отпер её.

- Вот здесь - сказал он.

Барбара пулей влетела туда. Послышался лязг другой отпираемой двери. Негр так торопился, что забыл запереть первую. Мальчик прислонился к ней и прислушался - топот и голоса удалялись и он вошёл в эту дверь. Он чувствовал невидимое присутствие Браули. За дверью была комната перегороженная железной решёткой. В этой части комнаты стоял стол, стул и невысокая кушетка, использовавшаяся Нгоро-Нгоро для сна. В дальнюю часть комнаты вела железная дверь. Там, на невысоком помосте стоял заветный стул. На нём сидела Барбара, а перед ней стоял силач.

- Хочу прекрасного принца! - заявила она - богатого, красивого и знаменитого.

Но ничего не произошло.

- Хочу прекрасного принца! - повторила она.

Мальчик залез под стол и наблюдал за происходящим возле стула через решётки. Он оставался полностью невидимым, так как единственным источником света был фонарь, стоявший у ног Нгоро-Нгоро. Привидение на минуту покинуло Томми и полетело к Амадею, ходившему вдоль невидимой стены, преграждавшей ему путь. Тот не мог ничем помочь Томми, но поддерживал его хотя бы мысленно. Браули рассказал Амадею о появлении негра и секретарши и вернулся к мальчику.

- Да ты хоть знаешь как надо на него садится? - спросил Нгоро-Нгоро.

- Зато ты много знаешь! - фыркнула блондинка.

- Знаю! - воскликнул негр - я много раз видел как садится Дик.

- И как же? - даже в тусклом свете фонаря на лице Барбары было видно гримасу удивления и испуга.

- А вот так! - Негр согнал её со стула, приподнял ноги над землёй и сказал: - Я хочу чтобы Барбара любила меня...

Он не договорил. Её острые коготки впились ему в затылок и он свалился с помоста. И Барбара забралась на стул так как только что показал Нгоро-Нгоро и проговорила как заклинание:

- Я хочу завтра же выйти замуж за богатого и красивого принца...

- Теперь ты в состоянии поговорить? - спросил её силач.

- Нет, я ещё не заказала туфли, сумочку и шикарное подвенечное платье - ответила Барбара и снова приподнимая ноги сказала: - я хочу свадебное платье как у английской королевы.

И тот час на ней вместо джинсов и вязаной кофты появилось кружевное белое платье с длинным шлейфом. Барбара вскрикнула от изумления и, забыв о том, чтобы заказать у стула следующие желания, встала с него и покрутилась перед стоящим Нгоро-Нгоро.

- Ну как тебе? - жеманно спросила она.

- Замечательно - ответил негр.

- Завтра я буду невестой принца! -Барбара зажмурила глаза от удовольствия.

Заметив это, силач чёрной пантерой ринулся на стул и, подняв ноги, сказал:

- Я хочу чтобы ты наконец-то меня выслушала!

- Ну? - недовольным голосом сказала будущая невеста.

От пыли скопившейся под столом мальчик чихнул, но двое возле стула даже не услышала этого.

- Помнишь, я говорил тебе, что я не помню кто я и откуда? - сказал негр. В ответ Барбара кивнула. - Самое раннее, что я помню из своего детства, только то, что меня на корабле везут в Европу. Так вот месяц назад я прочитал в газете, что король африканского королевства Марумукутру Четвёртый прибыл в нашу столицу, в поисках своего пропавшего в одной из войн сына. Особыми приметами была татуировка на груди в виде трёх спиралей. Такая же как у меня. Я отослал фотографию своей татуировки и вчера получил письмо, в котором Марумукутру признал меня своим пропавшим сыном. И более того завтра приезжает к нам в город, чтобы повидать меня и забрать с собой.

- То есть ты и есть тот самый заморский принц? - девушка в свадебном платье совершенно опешила от сказанного Нгоро-Нгоро.

- Да - ответил он.

- А давай заберём с собой стул? - спросила она.

- Давай - он удивился перемене настроения Барбары.

- А можно, я сейчас закажу ещё пару туфель? - спросила она.

- Конечно - сказал новоиспечённый принц, вставая со стула.

Барбара уселась на стул поудобнее, подняла ноги и закрыла глаза, думая что бы такого попросить у стула. И в тот же миг послышался лязг открывающейся двери и в комнату ворвались Дик и Магда. Браули прикрыл собой Томми и тот стал невидим, впрочем и гадалку и её сына больше заботили те двое, которые стояли у стула.

Барбара истошно завопила.

- Пожелай, чтоб они убрались - крикнул ей силач, но она лишь продолжала кричать.

- Так вот оно что! - закричал Дик - Тот, кто должен охранять моё добро от воров сам же и ворует.

Он схватился за спинку стула, но тут же силач рванул стул за ножки. Магда, видя что стул уплывает у неё из рук, с яростью вцепилась в спинку рядом с сыном, но они вдвоём не смогли перетянуть на свою сторону стул, удерживаемый силачом. Барбара осознала, что её мечта о туфлях и сумочке может не осуществиться вцепилась когтями в волосы Магды и они все четверо, ругаясь и пинаясь ногами повалились с помоста. Внезапно стул распался на две части: спинка осталась в руках Дика, а сиденье и передние ноги - у Нгоро-Нгоро. Тот с яростью стал бить своей частью о помост, отчего стул раскололся на щепы.

Внезапно прозвучал хлопок, будто лопнула автомобильная шина и остатки волшебного стула исчезли из рук. Секундой спустя исчезли Дик и пытавшаяся удержать его здесь, в шеланском цирке, Магда. Свадебное платье на Барбаре сменилось кофтой и джинсами, в которых она и пришла сюда.

Наблюдавший за происходящим из-под стола Томми заплакал от обиды: он сам хотел разрубить волшебный стул, а оказалось, что стул вместо него разбили другие. Браули стал утешать мальчика, но тут плач услышали Нгоро-Нгоро и Барбара, а призрак Браули скрылся, он полетел позвать Амадея. Тот понял, что стул уничтожен по тому, что он смог перейти через невидимую стену. Клоун поспешил на помощь мальчику. Браули открыл ему чёрный ход и они понеслись по коридорам. Когда клоун и привидение ворвались в комнату, где стоял стул, Барбара склонившись над Томми, гладила его по голове и убеждала его в том, что он ещё совершит свой подвиг. Нгоро-Нгоро умилённо смотрел на Барбару и думал, что она будет хорошей матерью их детям.

Эти двое - силач и секретарша - опешили при виде вернувшегося в цирк директора и стали просить прощения за то, что они предали его. И Амадей простил их и предложил зайти к нему домой, чтобы попить чаю в знак примирения. По дороге было видно, что Томми засыпает на ходу и его отвели домой, благо Браули смог навести на его родителей крепкий сон и те не хватились мальчика всё это время.

За чаем и рассказами о происшедшем наступило утро.

***

Теперь надо рассказать как сложилась дальше судьба героев нашей истории.

На следующее утро Марумукутру Четвёртый действительно прибыл в Шелан и признал в Нгоро-Нгоро своего сына. Свадьбу африканского принца с Барбарой сыграли в Шелане, но она прошла по всем обычаям его далёкой родины, а вскоре и король и молодожёны уехали в Африку. Поженились и Браули и Шета. Амадей снова стал директором цирка и продолжал выходить на сцену каждое воскресенье. Дик был возвращён в свою камеру в аштаргинской тюрьме. Магда, схватившаяся за сына, пропала вместе с ним. Говорили, что видели её нищенствующей в столице.

Самострел

Незадолго до полудня из крепостных стен старинного эльфийского города Эйлара выехала повозка. В ней ехала семья эльфов родители - Теддин и Фиама и пятеро детей: старшая девочка Чена, пара двойняшек, мальчик Нори и девочка Тори, и двое братьев-погодков - Син и Шеар. Врядли вы запомнили их имена, да и сами родители путали их, особенно, когда они летали в воздухе, ведь как известно, у каждого эльфа за спиной есть две пары крыльев.

Направлялись они на праздник середины лета, который эльфы празднуют каждый год на укромных полянах. Конечно, проще было туда долететь, но передвигаться в воздухе всей семьёй неудобно, ведь дети в полёте редко движутся к цели прямо, а постоянно отвлекаются посмотреть на ту или иную проплывающую под ними интересную штуковину. Да и к тому же заботливая мама собрала для нескольких дней праздника такую кучу вещей, что обычный путь по земле представлялся более удобным.

Дорога была лёгкой и приятной: хоть солнце и светило ярко, но прошедший с утра дождь придавал свежести, а ожидание праздника бодрило не только детей, но и взрослых. Тем более, что Теддин накануне поездки, заглянув в родовую книгу предсказаний, увидел там много приключений и самое неожиданное - встречу с ангелом, а ведь, ангелы это спутники и покровители людей, с эльфами их дружба не заладилась, не то чтобы они враждавали между собой, просто у каждого народа была своя особая жизнь и сходились они редко.

Дети стали играться облаками, а для эльфов это очень простая игра: нужно лишь смотреть на облако и представлять, как оно из бесформенной массы превращается в живое существо или предмет. В этот раз, по уговору, дети стали лепить из облаков животных: близнецы создали из облаков слона и верблюда, а младшенькие - кошку и мышку. Кошка-облако погналась за мышкой-облаком и почти прогнало её за горизонт, так что создавший её Шеар даже заплакал от обиды. Тогда Чена вылепила собаку-облако, которая прогнала кошку-облако.

- Вы так ещё дождь вызовете! - прикрикнул на детей отец, нагнал ветер и разметал их облака. - Такое случалось однажды когда я сам ещё был маленьким - добавил он.

За городом потянулись поля и луга, деревеньки, прилепившиеся к берегам узких речек, ветряные мельницы возвышались на холмах. Люди и гномы, шедшие по дороге или ехавшие на лошадях приветливо махали повозке, ибо жили они бок о бок уже многие тысячелетия и знали, что всякий раз в середине лета эльфы собираются в лесах на свой праздник и даже считали доброй приметой встретить в такие дни эльфа на своём пути и поприветствовать его. А уж встреча с целой эльфийской семьёй должна была сулить огромную удачу путникам.

Вскоре, детям стало скучно сидеть в повозке и они весёлой стайкой парили вокруг неё. Они играли в догонялки, выписывая немыслимые пируэты. К большому огорчению детей, никаких приключений с ними не произошло, кроме того, что они спасли из-под колёс подводы выпавших из гнезда птенцов удода и вернули их в гнездо. Родители, конечно были против, ибо дети могли пораниться, да и к тому же удод считается у эльфов вестником смерти.

За очередным поворотом повозка догнала другую похожую, в ней ехали родители с двумя мальчиками и дети стали резвиться вместе, но вскоре им пришлось прощаться, так как эта семья ехала на другую поляну, ведь у каждого клана есть своя поляна, на которой они празднуют особые дни года. Постепенно на их пути стали попадаться рощи и перелески, края становились всё более дикими и глухими и мама наконец усадила детей на повозку, опасаясь, что они потеряются или заблудятся в зарослях. Да и сами дети устали и расположились покатом вокруг неё. И она стала рассказывать одну из тех долгих историй, то ли сказок, то ли легенд, то ли бывальщин, которые так хорошо умеют рассказывать только эльфийские мамы. Дети угомонились и впали в блаженную полудрёму, в которой собственные сны сливались с маминым голосом, а падавшие на полузакрытые веки тени проплывавших мимо листьев казались сказочными великанами.

Дорога привела их к старинному каменному мосту через ущелье, обладавшим удивительным свойством - он расширялся в зависимости от числа едущих. Повозка шла за молодым эльфом на лошади. За его спиной на двух лямках висел огромный мешок, который постоянно соскальзывал то с одного плеча то с другого, отчего шедшая за ним лошадь вздрагивала. Когда повозка выехала на мост семья заметила, что над ними летит ангел. Дети были удивлены тому, сколь быстро стало исполняться предсказание. Они стали присматриваться к ангелу и решили, переговариваясь между собою мысленно, что тот летит вместе с их молодым спутником.

За мостом дорога ушла в лес. Молодой эльф, вероятно, услышал, что в повозке мысленно обсуждают его, поровнялся с нею и представился. Его звали Рих и он ехал на ту же самую поляну, что и наша семья. Ангел спикировал и уселся на борт повозки. Он выставил вперёд правую руку и в ней появились четыре огненных шара, которым он стал жонглировать, то подбрасывая их, то собирая на ладони. В отличие от молчаливого ангела, Рих был разговорчив, к тому же у них оказалось много общих знакомых и последние несколько часов пути прошли в беседе. Рих то и дело бросал взгляды на Чену, отчего она едва заметно смущалась.

Лес становился всё гуще. Теддин стал внимательнее всматриваться влево, где от дороги отходили просеки. В одну из них он и повернул повозку. Каждый эльфийский клан ограждает вход в такие просеки заклинаниями невидимости, так что не только обычный человек, но и эльф из чужого рода, проезжая мимо такого входа не заметит ничего кроме густого леса. К удивлению семьи, защитные заклинания спокойно пропустили ангела внутрь эльфийского леса. Дорога была узкой, а всадник то и дело пригибался, проезжая под нависающими деревьями.

Наконец они приехали. Каждая эльфийская поляна обустроена таким образом, что с северо-восточной стороны она открывается реке, а на самой поляне стоят в определённом порядке большие каменные глыбы и в самую короткую ночь года солнечный луч, выплывая из-за деревьев попадает в самый центр поляны, где стоит главный камень. А вокруг поляны на ветках деревьев эльфы строили свои временные жилища.

Теддин подъехал к ещё свободному дереву и вытащил из сумки волшебную сетку. Затем он метнул её в дерево, сопроводив бросок нужным заклинанием, и сетка, долетев до дерева превратилась в подобие шалаша. Теддин и Фиана пригласили Риха поселиться с ними, но он повесил двухместный домик на соседней ветке, для себя и для прибывшего с ним ангела. Вслед за тем родители сделали так, что вещи из повозки взлетали в воздух и занимали нужные места в шалаше, а дети роились вокруг этого потока вещей. Чена по неосторожности налетела на пролетавший мимо мешок, потеряла равновесие и стала падать на землю. Рих, который ещё секунду назад сидел на ветке и беседовал о чём-то с ангелом спикировал вниз и подхватил её возле самой земли. Когда Рих поставил Чену на пол её жилища, она лишь смущённо улыбалась.

Оставив жену и детей, Теддин отправился прогуляться по поляне, он подлетал то к одному, то к другому дереву, здоровался с родственниками и приятелями, шутил с детьми, одаривая их мелкими подарками. Улетели куда-то и двое друзей - Рих и ангел.

Тем временем наступал вечер. На небосвод апетитным блином выкатился диск полной Луны. Окрестности озарялись фиолетовым светом, деревья отбрасывали длинные тёмные тени. Взрослые эльфы зажигали костры, варили замысловатые блюда, пили медовуху и пиво, передавая братины по кругу, пели песни, водили хороводы. Дети бросались огненными шариками, стараясь при помощи заклинаний и магических пасов отбить такой шарик друг в друга, эльфы по-старше упражнялись в стрельбе из длинных луков, гордости этого народа.

Казалось бы что проще - попасть в мишень со ста или двухсот шагов. Но в том то и дело, что эльфы - прекрасные маги. Когда один из участников соревнования стрелял из лука и произносил заклинания на меткость, соперники при помощи иных заклинаний мешали полёту его стрелы. Потому случалось, что летящая стрела то замирала на месте, то описывала немыслимые кульбиты и вонзалась в дерево рядом с мишенью, а, иногда, если эльф был не слишком искусен в магии, или, если его противники были злы на него за что-то, то получалось так, что стрела попадала в самого стрелка, а особым позором считалось, если она, облетев вокруг него, вонзится ему в спину.

На одно из таких соревнований пришёл Рих. Дожидаясь своей очереди он почти не обращал внимания на других стрелков, когда же пришло время стрелять и ему, он вытащил из сумки хитрое приспособление - короткий лук, с тетивой, подсоединённой к спусковому крючку. Почти не целясь он попал в центр мишени и никто из соперников не смог помешать ему. Второй выстрел - и снова точное попадание. Третий, четвёртый, пятый... Соперники встали в круг, чтобы объединить магические силы и помешать коротким стрелам Риха, но те раз за разом пронзали центр мишени. Шестая стрела, седьмая, восьмая. С каждым выстрелом напряжение всё росло. На девятом выстреле двое эльфов упали без сил, разорвав магическую цепочку. Десятая стрела уже не встретила сопротивления соперников. Довольный произведённым впечатлением, Рих спрятал в сумку своё приспособление и взмыл в небо. Зависая над высокой сосной и наслаждаясь недоумением оставшихся на земле стрелков, он заметил, что за ним с одной из веток наблюдает Чена.

- Неправда ли, неплохо получилось? - спросил стрелок, подлетая к ней.

- Великолепно! - с восхищением подтвердила она.

- Это ещё что! - сказал Рих. - Этой весной на большом турнире я послал в яблочко пятьдесят три стрелы. Но потом меня дисквалифицировали из-за того что мой лук слишком мал, хотя в правилах это оговорено не было.

- Это же несправедливо! - Воскликнула Чена.

- Полетаем? - предложил стрелок.

Она согласилась и они взлетели в ночное небо, делая круги над поляной. Костры золотисто-оранжевыми точками плыли под ними, а песни сливались в единую мелодию. Рих вспомнил об ангеле и ему подумалось, что его приятель почувствует себя здесь чужим. Стрелок присмотрелся - а эльфы умеют смотреть на расстоянии магическим зрением так, что нужный им предмет или живое существо кажутся находящимися на расстоянии вытянутой руки - нет, ангелу происходившее вокруг нравилось, он с удовольствием слушал песни, смотрел на хороводы. Казалось, что вот-вот и он спустится с ветки на землю и присоединится к танцорам.

В полёте наша пара разговорилась. Рих рассказывал о себе, о том, что он долгое время прожил среди людей и гномов, и что ему нравится их увлечение техникой, ведь она позволяет упростить многие действия, доступные эльфам только с большими затратами магической энергии.

- Возьмём этот мой стрелковый прибор - говорил он - я называю его самострел. Ведь это же очень удобное оружие, оно позволяет экономить силы и направлять магию лишь на сам полёт стрелы. Но многие этого не понимают.

- Зря! - воскликнула Чена.

Рих говорил, а она слушала и кивала, потом говорила она, рассказывала о своих происшествиях, о родственниках, о том, что она то же неплохо стреляет. Они устали и уселись на ветку другого высокого дерева, болтали ногами, наблюдали как у них под ногами кружится хоровод. В неспешной беседе выяснялось, что они очень похожи, им нравятся одни и те же песни и легенды, они схожим образом заносят правую ногу вверх перед тем как взлететь, они даже живут почти по соседству: по разные стороны одной реки, она - в эльфийском Эйларе, а он - за рекой в Тимбре, который ещё называют гномьим Эйларом; и вообще ей казалось, что они знакомы уже тысячу лет, а может быть даже больше того, и уж, наверняка, встречались в какой-то из прошлых жизней, каких, как известно у эльфов двенадцать.

Рих снова вспомнил о своём приятеле, посмотрел на дерево, на котором он видел его в последний раз - но ангела там не было. Стрелок осмотрелся: приятель уже кружился в хороводе, ещё через какое-то время он за медовухой разговорился с каким-то эльфом, Рих даже узнал его, он был среди соперников на сегодняшнем соревновании. Эльф говорил, что ангел оказался весьма приятным в общении, и что зря эльфы и ангелы не дружат, ведь у них так много общего, например, способность летать. Ангел снова танцевал и пил с эльфами, он был рад приёму и тому, что нашёл здесь новых друзей.

Шло время и Ковш Медведицы, зацепившись за верхушки высоких тополей стал подниматься вверх. А Рих и Чена всё говорили и говорили, они то взмывали в небо и парили там, то, устав, садились на ветви, а потом снова летали и снова садились, раскачиваясь на ветвях и смотря на звёзды.

Пляски на поляне всё ускорялись, теперь уже эльфы отрывались от земли и парили над кострами, они кружились в быстром танце, то подлетая к самим языкам пламени, то удаляясь к деревьям. Песни постепенно сливались в одну, сплетались и хороводы, образуя большие кольца, огибавшие несколько костров, а вокруг центрального костра танцоры поднялись насколько высоко, что их летящий хоровод был виден с любого места на поляне.

Светало и казалось звёзды растворяются в розовеющем небе. От реки шла прохлада и наши влюблённые, чтобы согреться слетели с дерева к тому из хороводов, в котором кружился ангел и летали в нём. Приятели перебросились парой фраз в полёте, но ангел не стал докучать другу разговорами, да и сам был очень уставшим от впечатлений.

Край неба заалел и красным отливали плывшие над ним одинокие облачка. Хороводы останавливались ибо каждый, не желая пропустить момент, когда солнце появится из-за леса обращали свои взоры к востоку. Матери будили своих задремавших детей, говорили: вот-вот взойдёт солнце, не проспите этого момента. Уже озарились верхушки деревьев и эльфы замерли в ожидании, хотя они и умели летать, но так уж повелось, что встречали они восход солнца на земле и никто не взлетал, чтобы увидеть его раньше других. Они стояли, покачиваясь и казалось, что это холодный ветер, идущий от реки качает их. Секунда, другая, третья и вот долгожданные солнечные лучи пали на лица эльфов, тысячи ртов издали бурный возглас ликования. И снова они запели песни, и снова закружились в хороводах, стараясь повернуться лицом к медленно выплывающему из-за дальних деревьев солнцу. Их ряды редели с каждой минутой, ибо возвращались они в свои временные жилища или же просто падали обессиленные и уставшие просто под деревьями. Сморил сон и наших влюблённых, они так и заснули в объятьях друг друга под деревом, на котором были их пристанища, а подушкой им служила сумка с самострелом. Возвращавшийся домой Теддин не стал их тревожить ибо и сам когда-то влюбился в Фиаму на таком празднике и также точно спал, обнявшись под деревом. "Ах, как давно это было!" - с лёгкой грустью подумал он и полетел в своё жилище. Ангел, которому был непривычны бдения до рассвета, заснул ещё раньше, едва солнце показалось полностью над дальним лесом.

Вся поляна погружалась в сон. Остававшиеся ещё на ногах тушили костры и тоже дремали по-близости. Заклинания, наложенные на поляну и её обитателей, хранили сон эльфов от всякого вредного воздействия столь крепко, что даже лесные животные, будь то волк или олень, лисица или заяц, не могли вступить на заколдованное место.

Оживала поляна лишь к полудню. Те эльфы и эльфийки, которые засыпали под деревьями и на поляне, просыпались и летели к своим жилищам, некоторые выходили побродить или полетать вокруг. Матери иногда выходили к кострам, приготовить что-то для своих чад. Когда Чена, проснувшись, упорхнула к своим Рих полетел искать ангела. Тот лежал, раскинув руки под самым алтарным камнем. Эльф решил не будить своего друга, а перенести спящим, для чего навёл на него глубокий сон. Но взлететь с такой ношей не получалось - ангел был слишком тяжёл, а длинные крылья, похожие на птичьи перья, выскальзывали из рук и волочились по земле. Тогда Рих разбудил его. Спросонья ангел не мог взлететь и только набрав высоту падал на землю. Только дойдя до того дерева, на котором Рих устроил их временное жилище приятель пришёл в чувства и смог взлететь. Там, в жилище, ангел устроился поудобнее, укрывшись своими же крыльями, когда Рих собрался вылететь из дома.

- Куда это тебя несёт? - недовольно проворчал ангел. - Забыл что ли о моих предчувствиях?

- Не забыл - ответил ему эльф - Но мои предчувствия говорят о совершенно ином: я не только не вижу неприятностей, но, наоборот, я счастлив как никогда!

Ангел фыркнул, устраиваясь поудобнее и подгибая одно из крыльев.

- Я даже не знаю как бы я жил, если бы послушался твоих глупых предчувствий. - продолжал Рих - а тут я познакомился с такой прекрасной эльфийкой как Чена!

- За вами, эльфами, как за людьми, нужно ходить следом, чтобы вы каких глупостей не натворили. - Сказал ангел ворочаясь, ему так и не удавалось найти удобную позу для сна. - Вроде бы и интуиция у вас сильная и магии обучены, ан-нет, всё равно найдёте себе приключений на ровном месте.

- Не волнуйся, Хагар - Рих впервые назвал ангела по имени - Всё будет в порядке. Я гарантирую тебе это!

И с этими словами эльф вылетел из жилища.

- Угу. - проворчал ангел.

Он не любил, чтобы его называли по имени, ибо, как и все другие ангелы, считал что назвавший ангела по имени получает над ним невидимую власть. Хагар хотел ещё что-то добавить, но собеседника уже не было с ним и ему ничего не оставалось делать кроме как перевернуться на бок и заснуть. И уже минут через пять ангел вовсю храпел.

Рих, естественно, первым делом полетел к Чене, но она тихо спала в своём жилище и эльф не решился будить любимую. Он решил полетать над поляной. В полёте он вспоминал как они с Ченой кружили сегодняшней ночью. Это была действительно волшебная ночь. Ему казалось странным, что ещё каких-то двадцать четыре часа назад они даже не были знакомы. Над Рихом пролетело несколько незнакомых эльфов, в пышных костюмах с лиловыми и красными вставками. Они были явно чужаками, скорее всего - старейшинами других кланов. Рих даже задумался как им удалось миновать защитные заклинания поляны. Тем временем гости опустились на землю возле алтарного камня и остановились в ожидании. К ним вышел кто-то из местных старейшин и повёл к реке.

"Что за странный визит - подумалось Риху. Обычно эльфы откладывают все дела для того чтобы провести три дня праздников со своим кланом, и уж тем более старейшины, которые ведают тем, чтобы восход Солнца встречали, соблюдая все древние правила и обычаи. Значит, случилось нечто неординарное. - Неужели снова война? Интересно с кем же: с орками или с троллями, с гоблинами или с ограми?"

Из любопытства Рих даже решил проследить за ними. Но тут подлетела Чена. Увидев её, Рих забыл обо всём на свете и они полетели вдвоём. Они летали над поляной и над рекой, залетали в дальний лес и возвращались назад, носились, как стрижи над самой водой и сидели на ветвях. Они были счастливы вместе и время проходило незаметно.

Но вот настал вечер и влюблённые решили спуститься на поляну. Там царило заметное оживление. В её центре было много незнакомых эльфов из других кланов. Местные эльфы, уже проснувшиеся и выбравшиеся из своих жилищ к кострам живо обсуждали появление незнакомцев.

Чена и Рих спустились к костру под их деревом. Ангел уже сидел там. Он беседовал с Теддином - эльф распрашивал ангела как ему понравилось на празднике, тот улыбался и говорил, что никогда так не танцевал и не летал, но вот беда - он до сих пор не может проснуться. Эльф пригласил его на следующий праздник и посожалел, что эльфы и ангелы не очень дружат. Потом они стали вспоминать великие войны прошлого, в которых эльфы и ангелы воевали вместе против гоблинов, орков, огров и троллей. Их беседа затянулась, к ней подключались и другие эльфы, и вскоре отошли и от этой темы, а разговаривали обо всём по чуть-чуть от тонкостей полёта до различий в приготовлении пищи. Ангел то и дело посматривал на Риха, ожидая, что с тем произойдёт что-то плохое, но Рих выглядел счастливым. Счастлива была и Чена, она представила Риха внезапно налетевшей родне - многочисленным тётушкам и дядюшкам и ещё более многочисленным юродным братьям и сёстрам. Дежурные приветствия и реплики настолько утомили Риха, что он с радостью провалился бы сквозь землю, но следовало держаться приличий. Ангел понял, что надо спасать друга и упросил кого-то из эльфов показать ему один из танцев, который он видел прошлой ночью и вот уже почти вся родня Чены закружилась в хороводе, а влюблённые пользуясь моментом растворились в ночи. Полетели они к реке и дальнему лесу и снова носились в небе. Сколько они пролетали так неизвестно, да и сами они не считали времени, но уморились и сели на верхушку высокого дерева, что стояло у проезжей дороги, довольно далеко от поляны. Вдруг перед ними появилось три эльфа-стражника в зелёной светящейся форме. Поздоровавшись, они сказали, что за Рихом послали старейшины клана.

- Не волнуйтесь - уважительно добавил самый младший из них - Это по поводу Вашего изобретения.

- Вот видишь - сказал Рих Чене, поглаживая лежащий в сумке самострел - я же говорил, что справедливость восторжествует!

Она улыбнулась.

- Ожидай меня - сказал Рих, поцеловав её, и полетел со стражниками.

С незапамятных времён поляну старейшин, стоявшую чуть поодаль главной поляны укрывали наиболее сильными заклинаниями, поэтому Рих и стражники спустились возле алтарного камня и прошли узким коридором между кустов. Было темно. Стражники втолкнули Риха из темноты на ярко освещённую факелами поляну старейшин. От пестроты костюмов в его глазах потемнело. Здесь собрались старейшины всех родов, были и горные эльфы и луговые, и снежные и морские, красные и белые, чёрные и зелёные, лесные и степные. Были даже два старейшины кендеров, произошедших от смешения эльфов с людьми.

В самом центре поляны, с факелами в каждой руке стояли король и королева эльфов. Факелы должны были символизировать справедливость и непредвзятость совершаемого здесь суда. "Значит, всё-таки суд, а не военный совет" - подумал Рих, ещё накануне прошлогоднего Праздника он подавал заявку на своё изобретение, но ответа так и не дождался.

Он осмотрелся - лица старейшин были отрешёнными и бесстрастными, они походили скорее на ожившие каменные статуи, какие обычно воздвигают люди своим богам, королям и героям, чем на старейшин эльфийского народа. А отблески пламени плясавшие на их боевых орденах и медалях, напоминали детский калейдоскоп. Риху вспомнилось, как в детстве он хотел познакомится с королём и королевой и побеседовать с ними о чём-нибудь. И вот его желание исполнилось, но в таком виде, что говорить почему-то расхотелось.

Король дал слово председателю военного совета, некогда боевому генералу, отличившемуся ещё лет двести назад в войне против внезапно налетевших кочевников, но с тех пор превратившегося в штабную крысу. Говорил он сурово и отрывисто, будто отдавая приказы на поле брани и сообщил суду, что в прошлом году стоящий здесь Рих подал заявку с пожеланием оснастить эльфийских лучников изобретённым им самострелом, но он, генерал, посоветовавшись с помощниками считает это изобретение не соответствующим духу эльфийского народа и оскорбляющим вековые традиции и память тысяч поколений великих предков, поэтому и передал вопрос королевскому суду. "Более того - добавил он - сам Рих всё это время скрывался от суда в землях, населённых людьми и гномами".

Затем король предоставил слово для оправдания Риху. Тот говорил пылко и много, и постоянно возвращался к тому, что его изобретение полезно для армии. Стрелы самострела короче стрел лучников, а, значит, стрелку нужно затратить меньше магии на один выстрел. Да, действительно, он использовал механическое приспособление, вычитанное в гномьих книгах, но разве чтение гномьих книг является преступлением. Речь его была скомканной и постоянно сбивалась, Рих совершенно не понимал почему его изобретение рассматривается как оскорбление духа эльфийского народа. Королева эльфов была недовольна тем, что её оторвали от празднования и заставляют присутствовать в суде, слушающем скучное и малопонятное для неё дело и позёвывала тем сильнее, чем жарче говорил Рих. Наконец она наступила на ногу королю и тот прервал речь Риха.

- Вам есть ещё что добавить по существу вопроса? - спросил он.

- По существу? - Рих задумался. - Пожалуй нет. Повторюсь лишь в том, что это вопрос не моральный, а военный...

- Достаточно. - Прервал его король. - Мы уже слышали об этом.

Затем он предложил высказаться старейшинам. Те говорили, один за одним, в строгой последовательности, утверждённой древним законом и каждый из них говорил одно и то же: Рих виновен в том, что нарушил эльфийский обычай пользоваться только магией, но никогда не прикасаться к технике, которую используют гномы и люди. Воздержался лишь старейшина племени из которого был родом сам Рих. "Достаточным наказанием для него будет и то, что от него отказались все его родственники". - сказал он. Даже голоса старейшин казались одинаковыми, словно их произносил один и тот же оратор. От неожиданности и несправедливости Рих замер: старейшины различных родов, которых он впервые видел и которым он ничего плохого не сделал сейчас решали его судьбу. На Риха набросили тончайшую сетку антимагии и он забился в ней как муха, попавшая в паутину, а сумка с теперь уже бесполезным самострелом лишь мешала ему. С каждым новым выступавшим сетка крепла и в ней появлялось больше нитей. Последним говорил король, он лишь подтвердил решение старейшин: Рих виновен и его казнят в первую же ночь после Праздника.

Стражники схватили сетку с барахтающимся в ней Рихом и повлекли его по воздуху на другой берег реки, где в дупле старого дуба было подобие тюремной камеры. Бросив туда сетку, они развели костёр и расселись вокруг него, кляня и самого приговорённого и свою службу из-за которой они не будут плясать вместе со всеми, да и восход Солнца встретят здесь в чаще, несколько позже, чем все на поляне.

Свет костра проникал к пленнику через узкое окошко, он слышал голоса стражников, но не мог говорить. Сетка не стесняла движений, но отбирала силы и он уснул.

Оставим теперь Риха, спящего в своей темнице и вернёмся к Чене, в том месте, в котором мы её покинули - на верхушке дерева. Некоторое время она сидела в предвкушении того, что её возлюбленный вернётся с совета признанным гением. Её пылкое воображение рисовало Риха в щёгольском мундире генерала, переливающемся в темноте всеми цветами радуги. Она представляла его то выступающем на параде с докладом о важности самострела для боевой мощи эльфийской армии, то в роли инструктора, обучающего новичков стрельбе, то на торжественном приёме, на котором сам король эльфов вручает ему орден за его изобретение.

Но время шло, а Рих всё не возвращался и тогда Чена решила посмотреть в магическое зеркало, позволявшее видеть на расстоянии, но сколь не смотрела Чена - только пелена застилала гладь зеркала. Вначале она подумала, что её зеркало испортилось, тогда она мысленно представила себе родителей и они тут же появились на зеркальной поверхности - лихо выплясывающими в хороводе. Ошибки быть не могло - с её любимым что-то случилось. Кого просить о помощи? Посвящать в свои опасения отца было страшно. Она вспомнила об ангеле и мгновенно перенеслась к нему мысленно представив его.

Хагар уже всё знал и так. Он утешил Чену и взлетел в небо. Ангел хотел сориентироваться где искать Риха, но вокруг него летало примерно два десятка эльфов, были среди них и влюблённые парочки и одинокие эльфы и это его сильно сбивало. Наконец, он увидел Риха стоящего на поляне старейшин и подобно ястребу, падающему на добычу он ринулся туда, вниз, но невидимый магический купол, накрывавший эту поляну отбросил его прочь и ангел едва не ударился о стоявшие рядом деревья. Укрывшись в ветвях он наблюдал за всем происходящим, а когда стражники повлекли сетку с Рихом в тюрьму, последовал за ними.

Устроившись на дереве, служившем тюрьмой, ангел наблюдал за тем как стражники разводят костёр, беседуют, напиваются медовухой и пивом, время от времени, бросая в их кружки опьяняющие искры, а когда стало светать он спустился к ним и предложил сыграть в кости на желание. Смысл игры был в том, что игроки связывали себя заклинанием, обязывавшим их исполнить желание победителя. Эльфы с радостью согласились и уже придумывали изощрённые издевательства над ангелом, но не тут то было: сколько бы очков не выпадало на костях у стражников - столько же выбрасывал и ангел. Эльфы так увлеклись игрой, что не заметили ни восхода солнца, ни бурного ликования на другом берегу. Двадцать шесть раз кости ангела и стражников совпадали, а на двадцать седьмой ангел победил их и повелел им заснуть.

Проигравшие даже были довольны таким желанием ангела - они и без того устали и захмелели. А ангел подлетел к дуплу в дубе и проник в камеру к Риху - стражники настолько были уверены в том, что никто не придёт спасать пленника, что даже поленились поставить на камеру защитные заклинания.

Хагар растолкал спящего Риха. Тот обрадовался появлению друга, но спросил:

- Надеюсь, ты здесь не для того, чтобы иронизировать над моей неосторожностью?

- Нет. - ответил ангел. - Просто Солнце уже взошло.

- Что? - спросонья переспросил эльф.

- Пора бежать - пояснил ангел - сейчас поляна заснула.

И Хагар стал руками разрывать сетку, которой был оплететен Рих и, наконец, эльф смог выбраться наружу. Он прошёлся по камере, разминаясь. Крылья слушались его плохо и он смог взлететь только с третьей попытки.

Когда друзья подлетали к поляне, там все уже погрузились в сон. Они медленно, ведь эльф был ещё очень слаб, подлетели к жилищу Чены. Там их уже ждали. Ночью Чена рассказала семье об аресте Риха и о помощи ангела. И родители согласились помочь ей. "Я всегда знала, что вы будете на моей стороне!" - сказала Чена родителям. А у сестры и братьев загорелись глаза: вот и пришло время того приключения, которое предвидел их отец в магическом шаре. Чена даже удивилась, что младшие не сожалеют о том, что им приходится покидать праздник.

По появлению друзей, семья перебралась в повозку, затем Теддин заклинанием отправил в повозку все вещи, а временное жилище превратил в простую сетку. Риха и ангела уложили сверху. Над ними хлопотали Чена и Фиама, которые отпаивали героев настоем из целебных трав. Беглецам удалось ускользнуть с поляны незамеченными и вскоре они выбрались на дорогу. Теддин погонял лошадь, а та после двухдневного простоя сама рвалась вперёд. Теперь им нужно было как можно быстрее покинуть эльфийские земли, законы которых они нарушили. Ведь, если стражники настигнут Риха в землях принадлежащих людям или гномам - они не смогут вернуть его в тюрьму или убить.

Всю дорогу Теддин озирался назад, а Фиама посматривала на поляну в магическое зеркало - вроде бы везде было тихо. Но на втором часу побега Чена увидела летевших у края неба преследователей, их было около трёх дюжин. До границы оставалось несколько километров. Чена тут же стала вызывать ливень с грозой: поднялась пыль, небо внезапно почернело, а вокруг вспыхивали молнии. Помогали ей все беглецы, за исключением, правившим лошадью Теддина, но стражники всё догоняли, казалось, они вцепятся в край повозки или вырвут из неё Риха. Беглецы уже различали их лица, заострившиеся наподобие мордам гончих. Но вот первые крупные капли дождя упали на землю и ливень с каждой секундой всё усиливался, а вызванный ангелом ветер бил в лица стражников. Ещё несколько секунд и дождь полил стеной, трое стражников не выдержав напора ливня упали и теперь барахтались в грязной жиже, в которую превратилась дорога. Эльфы-беглецы бросали молнии в преследователей и те падали на землю, а ангел швырял в стражников горсти разноцветных огненных шариков, которые нападали на стражников и жалили их, больнее чем дикие пчёлы. Наконец преследователей осталось трое, они, зайдя в вираже с разных сторон, попытались схватить Риха, который стоял на повозке и направлял потоки дождя в них. Они вот-вот схватят его, но беглец выпускает из рук огненный шар и быстро пригибается: стражники хватают не Риха, а этот шар и улетают с ним. Шар обжигает руки и они врезаются в придорожное дерево и падают в траву. Беглецы вздохнули с облегчением: наконец-то они спаслись. Но ливень и не думал прекращаться. Лошадь шла медленно, ободряло только то, что до заветной границы оставалось совсем немного.

А вот и межевые камни, отделявшие эльфийские земли от соседнего королевства. Тысячелетиями они служили границей, тысячелетиями эльфы охраняли их и сражались за них с людьми и орками, гномами и троллями, ограми и гоблинами, а вот сейчас они являются спасительной чертой для эльфов, убегающих от эльфийских же обычаев.

Когда повозка приехала на постоялый двор ближайшего селения ливень почти закончился. Хозяин двора, кендер, сам вышел к ним и помог выбраться из повозки. Он цокал языком, то сокрушаясь, что его гостям настолько не повезло с ливнем, то жалея оставшихся на полянах. Он косился на обожжённые в бою руки эльфов и ему пришлось объяснить, что они пытались прогнать дождь. Кендер оказался весьма разговорчивым существом и стал распрашивать гостей прямо у дверей гостиницы, но ангел прервал его: мол, мы промокли и голодны. Хозяин дал им ключи от самой большой из комнат, куда беглецы отправились вместе с вещами по воздуху, а, затем, переодевшись они вышли посидеть у очага.

Чена вытащила магическое зеркало и настроилась на поляну: старейшины забыли произнести заклинание защищающее от дождя и теперь ливень заливал и кострища и деревья и центральную площадку, эльфы прятались в своих жилищах на деревьях. Чена пустила зеркало по рукам. Рих перевёл взгляд на алтарный камень и беглецы увидели как возле него барахтаются в грязи старейшины племён и королевская чета. Королева эльфов запутавшись в длинных рукавах своего платья стала тонуть, а пока она выбиралась из водоворота, корона слетела с её головы и поплыла в потоке грязи вниз к реке. Старейшины бросились ловить корону, ведь поймавший её мог расчитывать на величайшие милости от королевы. Двое старейшин - если беглецы правильно поняли, судя по цвету их залитых грязью одежд это были старейшины луговых и снежных эльфов - схватились за корону одновременно и стали тянуть её каждый на себя. Тут же, отпихивая друг друга к ним поспешили другие старейшины, началась свалка. Уважаемые эльфы, главы своих племён, дрались и таскали друг друга за волосы как школьники, всё больше увязая в грязи.

Эта сцена, напитки принесённые хозяином постоялого двора и тепло очага подняли беглецам настроение и они засиделись у огня допоздна.

***

На следующее утро наши герои покинут этот постоялый двор. Они поселятся в Тимбре, городе в котором эльфы, гномы и люди жили бок о бок, а законы были мягкими и разумными. Изобретение Риха придётся по вкусу магистрату Тимбра и он назначит эльфа главным оружейником города. Ангел устроился в школу магии и преподавал магические боевые искусства. Свадьбу Риха и Чены сыграют осенью, как раз во время праздника сбора урожая и на ней за одним столом будут сидеть эльфы, люди и гномы. Семья Теддина поселится на соседней улицей с молодожёнами и они будут часто ходить друг другу в гости и во время посиделок с улыбкой будут вспоминать об этом приключении.

Оживший ангел

С давних пор, внешние стены собора в Сен-Лу покрыты рельефными изображениями и цветными росписями. И над всем этим великолепием на крыше собора возвышались четыре статуи ангелов. Одна из них, та что слева над входом, была не простой статуей, вырезанной скульптором из камня, а самым настоящим ангелом, только окаменевшим. В один из летних дней он оживал и к нему возвращалась способность двигаться. Весь день и всю ночь летал он над окрестностями, бродил, подобно людям, по лугам и лесам, разговаривал и людьми и с другими ангелами, но к следующему рассвету он был вынужден возвращаться на привычное место заточения. И весь последующий год оставался там, пока снова не наступал день его свободы. А затем всё повторялось опять: снова его палил летний зной, снова били в лицо осенние дожди, снова кружились над ним зимние метели. И было так из года в год. Один раз, а было это лет семьдесят назад, он не вернулся на ставшую для него домом крышу и окаменел прямо посреди пшеничного поля. Пропажу ангела и его чудесную находку списали на проделки двух враждующих между собою гильдий магов, ведь его исчезновение случилось в то самое лето когда была длительная засуха, столь необычная для этой приморской местности. Тогда тысячи местных жителей впряглись и в течении месяца тащили его, окаменевшего, на площадь перед собором, а потом при помощи лебёдок водружали его на крышу, а сам ангел, смотрел на них печальными глазами, но не мог ничем помочь, чтобы не выдать себя. Более того, при перетаскивании статуи от неё отбили часть крыла и когда ангел на следующий год ожил - его крылья сильно болели и он не рисковал далеко улетать от своего пристанища. Впрочем, всего этого ангел уже почти не помнил, ведь, всякий раз окаменевая, он забывал то, что было с ним раньше и не знал он и того как и почему оказался прикован к своему месту на крыше собора. Не помнил ангел даже того как его звали, потому что прежнее имя, полученное им при появлении на свет вытерлось из воспоминаний, а нового он не получил, ибо некому было называть его по имени. Воспоминания о том, что происходило с ним, когда он оживал в прошлые года, приходили к ангелу во снах, которые он видел долгими зимними ночами и он, наверное, заплакал бы, от тоски и от безвыходности своего положения, но ни ангелы, ни каменные статуи не умеют плакать.

Много перевидел ангел за те годы, что стоял окаменевшим и смешного и трагического. Видел как картёжники и шулера приходили на праздники освящать свои колоды, как по осени школьники прибегали красть яблоки в соседнем саду. Но больше было печального, люди приходили просить о выздоровлении родственников, о рождении детей, об урожае, об удачном исходе судебной тяжбы - о многих вещах просили они. И, если нравился ангелу человек, он помогал ему, ведь ангел тот потерял способность двигаться, но не утратил способности к волшебству. Случалось помогал ангел найти вора, убийцу или какого-то иного преступника. И стал собор в Сен-Лу пользоваться большой известностью среди окрестных селений и городов и часто приходили к нему издалека. Ангелу же не было обидно, что его славой пользуются другие, как те же местные трактирщики, что драли втридорога у людей, пришедших в Сен-Лу - если он может помочь просителям волшебством и магией, то зачем ему заботится о том, что скажут окружающие.

И хотя ангел помогал людям магическим образом, но снять с себя заклятие он так и не мог. Какие только способы не довелось ему испробовать для этого, но все они были неудачными. На сей раз он решил найти кого-то подобного себе, чтобы вместе избавиться от заклятия.

Едва заалел восток, как ангел почувствовал, что оживает: от предрассветной прохлады по его телу, ещё недавно не чувствительному ни к зною ни холоду, пробежали мурашки, на ветру едва заметно затрепетали кончики крыльев, сердце снова застучало и кровь потекла по его жилам. Ангел распрямился и сладко потянулся. Вокруг было тихо и безлюдно, только было слышно как где-то вдалеке собаки облаивают спешащих к своим лодкам рыбаков.

Ангел осмотрелся: как и раньше, на крыше стояли три статуи, только они, в отличие от него всегда были лишь безжизненными кусками гранита, а он, хотя бы раз в год, обретал свободу. "Может и не стоит обижаться на свою судьбу - подумал заколдованный, глядя на соседей - я всё же намного счастливее этих камней". Чтобы размяться, ангел пробежался по крыше, спугнув дремавших голубей, и птицы шумной стаей спустились на брусчатку площади. Пробежавшись по крыше ангел почувствовал, что достаточно окреп, чтобы крылья могли держать его в воздухе. Ещё пару мгновений и вот уже он облетает шпиль собора.

Куда лететь он не знал, вот и полетел куда глаза глядели. Вскоре, увидел ангел чудо чудное - на небе висело два солнца: одно - над головой, другое - на горизонте. Удивился он, но оказалось: не солнце это сияло над ним, а светлые ангелы сидят на облаке, музицируют и беседуют о своих делах. Понадеялся заколдованный ангел на то, что они смогут помочь ему и полетел к ним. Присмотревшись к собратьям, заколдованный ангел заметил, что в руках каждого из них есть по музыкальному инструменту: кто-то держал лиру, кто-то - лютню, кто-то - гитару, кто-то - скрипку, а главный среди них размахивал флейтой словно дирижёрской палочкой.

- Здравствуйте! - сказал им ангел.

- Здравствуй! - звонким хором отвечали светлые ангелы.

Наш ангел немного замялся не зная как бы так завести разговор с собратьями, ведь нехорошо с ходу начинать просить помощи у незнакомцев.

- Ты кто такой? - после минутной паузы заговорил старший из светлых ангелов, восседавший в середине компании.

- Я - ангел - сказал он.

- Мы все ангелы - отвечал ему старший - Звать-то тебя как?

- Меня? - Снова замялся наш ангел. - Даже не знаю. Я из Сен-Лу, стою там на крыше собора.

- А разве у тебя нет имени? - хором спросили светлые ангелы - У каждого - будь то ангел, человек или животное - должно быть своё имя.

И каждый из светлых ангелов представился, но наш ангел тут же забыл как кого звали. К тому же он задумался как его будут звать. Он решил, что Сен-Лу слишком сложное имя и назвался просто Лу.

- Лу? - удивился предводитель светлых анеглов - Это слишком короткое имя для ангела, ну да ладно. Расскажи, что привело тебя к нам? Или ты просто прилетел поздороваться?

- Нет, - ответил Лу - непросто.

Он стал пересказывать свою историю, сбиваясь и повторяясь, потому как многого из того, что происходило с ним он не помнил. Старейшину светлых ангелов эта история, по-видимому, быстро утомила и он сказал:

- Ты сейчас жив, цел и здоров. Я не вижу никаких признаков окаменевания на тебе. Даже не знаю чем помочь. Разве что советом: если ты считаешь, что тебя кто-то околдовал и тебе кажется, что ты окаменеваешь - найди того, кто наложил на тебя это заклятие и уговори снять его.

- Но так на самом деле и было! - возмутился Лу.

- Ничем не можем помочь - ответил старший, а другие ангелы хором подхватили "ничем-ничем-ничем".

- Но вы же моя родня! - ещё более возмутился Лу. - Вы же обладаете огромнейшими способностями, вы же можете творить чудеса!

И стыдно было старшему светлому ангелу, что он не может совершить такое чудо, да и не верил он своему новому знакомому, ведь Лу стоял перед ним вполне здоровым и ничуть не окаменевшим, поэтому он сказал:

- Ты не настоящий светлый ангел.

- Но я же такой же как и вы. - робко проговорил Лу, слова старшего совсем сбили его с толку. - У меня такие же крылья как и у вас.

- Видим - ответил старший и флейта в его руках едва заметно задрожала от разражения - Но этого не достаточно. Скажи, ты умеешь играть на каком-нибудь музыкальном инструменте?

- На гитаре немного - смутился Лу.

Он не ожидал, что это настолько важно для того, чтобы быть светлым ангелом. Он даже собрался попросить гитару, чтобы наиграть какую-нибудь известную ему мелодию, но старший сказал:

- Это хорошо. Но и этого недостаточно. Для того, чтобы ты стал одним из нас ты должен очиститься от всякой скверны.

- А это как? - ещё более удивлённо спросил его Лу.

- Ты должен летать над огнём, чтобы выжечь из себя злые мысли - наставительно сказал старший - а ещё встречать восходы солнца, чистить перья свежим песком чтобы они блестели как золотая монета, и конечно же пить воду священных источников в Голубых горах. И так ежедневно, в течении нескольких месяцев.

- Но у меня всего-то времени до завтрашнего рассвета - с ужасом в голосе проговорил ангел.

- Ничем не можем помочь - повторил своё решение старший, а другие ангелы снова подхватили "ничем-ничем-ничем" и их голоса дребезжали перезвоном колокольчиков.

И стало обидно Лу, что его же родичи так к нему отнеслись, что не стал больше ничего им доказывать, а полетел прочь. И вдруг увидел он на западе, огромную чёрную тучу и опечалился: "Ну что же это за день сегодня! Мало того, что родня прогнала, так теперь придётся пережидать грозу". Но присмотрелся ангел и увидел, что это не туча - а собрание тёмных ангелов летит по каким-то своим делам. "Наверное, на войну" - подумал Лу, потому как каждый них держал в руках какое-то оружие - меч, арбалет, копьё, пращу, дубинку, а самый главный, летевший впереди остальных грозно размахивал булавой. И Лу полетел за ними, понадеявшись, что может быть они помогут ему.

- Здравствуйте! - сказал он им.

- Здравствуй! - звонким хором отвечали тёмные ангелы.

Вдруг робость охватила Лу - а вдруг и тёмные откажутся помочь.

- Ты кто такой? - спросил старший тёмных ангелов.

- Я - ангел Лу - сказал им наш ангел.

- Не, ну вы только посмотрите на этого дурака - возмутился предводитель тёмных - Ты всем говоришь своё имя?

- Не всем, вы вторые. - смутился Лу - А почему нельзя называть своё имя когда тебя спрашивают?

- Видишь ли - наставительно сказал предводитель - если кто-то узнает твоё имя он сможет тобой управлять, призывать и если он сильный маг, он заставит тебя делать то, что тебе не хочется.

- Я больше никому не скажу - сказал Лу. - Я же не знал, что это настолько серьёзно.

- Нам можно - улыбнулся предводитель тёмных - А вот другим - не советую.

Видя, что носитель булавы подобрел Лу стал рассказывать свою историю, снова путанно и сбивчиво. И предводитель тёмных ангелов, так же как и ранее старейшина светлых ответил, что не может расколдовать его.

- Почему же? - Лу, хоть и понимал, что дальнейшее припирательство бесполезно, но решился спросить у предводителя.

- Потому что ты не владеешь никаким оружием - высокомерно ответил тот. Его раздражал этот незнакомец, задающий лишние вопросы.

- Владею мечом - ответил Лу.

- Даже если и так - сказал предводитель - мы - злые и тёмные. А ты?

- Если так надо, я стану таким же как и вы. - сказал Лу. Не то чтобы ему хотелось стать тёмным ангелом, но уж очень было обидно от того, что никакие ангелы не хотят признавать его своим.

- Ты же не знаешь магических заклинаний, - ещё более высокомерно сказал предводитель тёмных - ты не умеешь изготовлять амулеты и приворотные зелья.

- Я научусь - пообещал Лу.

- Ну вот когда научишься - тогда и приходи - отвечал ему предводитель.

- А как долго учатся этому? - спросил наш ангел.

- Может неделю, может год, может десять лет - раздражённо отвечал предводитель - Только что такое для нас десяток лет?

- Но у меня в запасе всего сутки! - воскликнул Лу.

- Тогда ты не ангел - сурово сказал предводитель тёмных. - Ангелы вечны.

Его новый знакомый порядком ему поднадоел и предводитель пнул его носком своей сандалии. Удар был столь силён, что Лу упал на землю прямо на куст терновника и скатился на петуха, мирно клевавшего зёрна в придорожной пыли.

- Это же надо! - воскликнул он по-петушиному - у меня всего один день жизни и даже в него мне не дают покоя.

- Один день жизни? - переспросил ангел, вставая на ноги и отряхиваясь.

- Ну да - ответил тот - Я когда-то жил у здешнего колдуна и он проверял на мне заклинания и снадобья. И вот, однажды, он превратил меня в камень и забыл расколдовать.

- Вот как! - воскликнул Лу. Он обрадовался тому, что так быстро нашёл того, у кого была та же беда, что и у него.

- Здесь полно оживающих камней - важно сказал петух - мой хозяин заколдовал чуть ли половину своего села.

- И как его найти? - спросил ангел. Ему показалось странным, что в свои прошлые оживления он ни разу не встречал никого, кто тоже был бы заколдован.

- Не знаю - казалось, что петуху хотелось клевать зёрна, раз уж ему представилась такая возможность, а не беседовать со случайным знакомым - А тебе какое к нему дело?

- Я тоже заколдован - ответил Лу - и хотел бы избавиться от этих чар.

- Странное желание. - возразил петух. - Благодаря тому что мой хозяин забыл меня расколдовать я могу жить вечно, хотя бы раз в году. Будь всё по-другому меня давно сварили бы в супе.

- В каждом положении есть свои плюсы - уклончиво ответил ангел, ему не хотелось огорчать своего нового знакомого тем, что он и без заклинания бессмертен - И всё же как его найти?

- Не знаю - сказал петух. Он важно перелетел через лужу - с тех пор он бежал из села и больше я его не видел. К тому же было это уже лет двести назад.

"Какая удача - подумал Лу - похоже, что теперь я точно смогу избавиться от проклятия". Он окинул это место взглядом: оно показалось удивительно знакомым, возможно, где-то поблизости находится то самое поле, посреди которого он окаменел. И только хотел Лу что-то сказать петуху, но ему помешал гул голосов, а и из-за поворота дороги появилась толпа в пёстрых, но ветхих и весьма старомодных платьях. Уж он-то, ангел, хорошо знал в чём ныне ходят люди - и жители Сен-Лу и просители из дальних мест старались принарядится и прийти в собор одевшись по последней моде.

- А вот и они - сказал петух и попытался замереть у ног ангела - Сейчас они меня поймают и съедят. Это же надо: прожить двести лет и попасть в суп к таким же заколдованным существам как и сам!

Их было человек тристо - мужчин и женщин, детей и стариков. Стайка девочек в свежесплетенных веночках выпорхнула впереди толпы, но при виде ангела спряталась за взрослых. Люди смотрели на Лу удивлённо и судачили что с ним делать, что вобщем-то и не удивительно - не каждый день на пути человека встречаются ангелы. Одни хотели попросить его о чём-то, другие же боялись, что он будет в плохом расположении духа и предлагали прятать от него женщин и детей, третьи, как и боялся новый приятель ангела, надеялись полакомиться притаившимся петухом. Лу стало смешно, что люди переговариваются в его присутствии так будто он не понимает их речи.

- Новая напасть на наши бедные головы - запричитала женщина с ребёнком на руках, а ещё двое погодков держались за её подол - Мало нам того, что мы прокляты, так ещё и ангел к нам с неба свалился.

- Ты, Марсела, - сказала дородная толстуха - во всём видишь только плохое.

- Как же мне не видеть плохого, Каролина! - ответила, названная Марселой - с тех пор как умер мой бедный муж, в моей жизни ничего хорошего не случалось.

- Не переживай - сказал Марселе мужчина слегка неопрятного вида, с каким-то хитрым прибором в руках - вот ангел нас расколдует и я тебе что-нибудь изобрету и всё наше село тебе обзавидуется.

- Ну уж нет, Алоиз - за неё сказала Каролина - Помнишь, как ты в прошлый раз придумал построить деревянные помосты, на которых, якобы мы не окаменеем? Так весной эти помосты подгнили и почитай больше половины нас попадало в грязь.

- Какая ты всё-таки склочница! - сказала другая женщина - Алоиз хоть что-то делает, чтобы исправить положение, а ты всех только ругаешь.

- Своему муженьку ты лучше бы советы давала, а не мне - отвечала та.

Вдруг из толпы выделился один - крепкий мужчина средних лет в длинной белой рубахе и с длинным посохом в руках.

- Полно вам ругаться. - Сказал он им и в тот же миг вся толпа замолчала. Затем он обратился к ангелу - Кто ты? И зачем пришёл сюда? Во зло или же на благо?

Лу настолько был удивлён вопросом, что осмотрел себя со всех сторон, насколько это, конечно, было возможно. Да, он был покрыт слоем придорожной пыли, в которую его толкнул старейшина чёрных, но не узнать в нём ангела было невозможно.

- Я - ангел. - сказал он. Он колебался, стоит ли называть своё имя, но решил последовать совету предводителя тёмных ангелов и не говорить его никому.

- А ты мог бы помочь нашему горю? - спросил тот же мужчина с посохом в руке.

Взоры собравшихся были просительно обращены на нашего ангела и он хорошо помнил этот взгляд, он наблюдал его тысячекратно пока стоял окаменевшим на фасаде собора.

- А что у вас случилось? - спросил он, хотя и понимал, что именно нужно этим людям.

И люди заговорили сбивчиво и перебивая друг друга, хотя мужчина с посохом не раз просил их угомониться. Они рассказали о том, что лет двести назад в их селении жил колдун Корнелий, который обладал таинственным даром, лечил людей и совершил много чудесного, но, так уж случилось, что в те годы в их крае свирепствовала инквизиция, требовавшая выдавать ей всех кто отличался магическими способностями. Когда инквизиторы приходили в их селение, соседи предупреждали Корнелия и он прятался в окрестных лесах. Но вот, однажды, односельчане струсили и выдали мага инквизиции. Они всей толпой привели людей в белых плащах во двор колдуна. И тогда Корнелий наложил на них заклятие и они все окаменели. И, как и Лу, они могут оживать лишь на один единственный день в году - именно в тот самый день, когда крестьяне предали своего соседа. Ангел спросил как людям удалось сохранить воспоминания на столь долгий срок, ведь окаменевание стирает память о том, что случалось в прошлом оживлении. Они ответили, что вскоре после заклятия стали вырезать свою историю на стволах деревьев, что росли неподалёку, причём каждый из проклятых вырезал всё что помнил, так что если какие-то деревья попадали под топор дровосека, то надписи на других сохраняли их память.

Человеческий рассказ вызвал у Лу смутные воспоминания, смутные образы, приходившие ему во снах, когда он долгими зимними ночами стоял на крыше собора и налетавшие со стороны океана метели окутывали его тёплым снежным покрывалом. И сейчас ему, как и тогда, казалось, что он видит себя сидящим на ветке дерева, а внизу, у самых его ног стоит толпа людей с факелами.

- Но я не могу расколдовать вас - сказал ангел, когда рассказ был окончен - потому что на мне лежит такое же заклятие. - Ропот разочарования прокатился в толпе, а ангел продолжал: - Но, может быть, совместными усилиями мы что-нибудь придумаем?

- Что уж тут можно придумать - сказал мужчина с посохом - тут даже ты, ангел, и то бессилен... Видно, такова уж наша доля вечно скитаться по свету то окаменевая, то оживая.

- Нет, - возразил Лу - нет такого заклятия, которое нельзя было бы снять. Может быть есть смысл найти этого колдуна и попросить у него прощения?

- Да где ж его найдёшь - загомонила толпа - он, видать, уже давно умер.

Два молодых парня, переругиваясь между собой стали говорить, что старейшина сам не знает куда идти, но уже который год водит односельчан вокруг одного и того же места. Их трёп подхватила Каролина, но их урезонила дородная женщина, которая, судя по реакции односельчан, пользовалась к них уважением. Но как только до них дошло, что человек заколдовавший их возможно умер - снова гул разочарования разнёсся над людьми.

И вдруг среди этого гула послышался тоненький голос:

- Я знаю где его найти.

Голос принадлежал девочке лет тринадцати, стоявшей неподалёку от мужчины с посохом.

- Ну что выдумываешь, Марго! - сказал он - откуда ты можешь знать. - И уже обращаясь к спутникам продолжил: - Да не обращайте вы на неё внимания, она с людьми почти не общается, а играется с животными вот и придумывает всякие глупости.

- Нет, папа, маги бессмертны - сказала она - я точно знаю, что Корнелий не умер и что он живёт совсем неподалеку.

Марго свистнула и из кустов выбежала лохматая дворняжка. До того сидевший тихо у ног ангела петух закукарекал и ангел понял, что тот признал в собаке свою старую знакомую. Оказывается, когда инквизиция пришла за колдуном - он был настолько ошарашен предательством односельчан, что послал своё заклинание не только на них, но и на все живые существа, даже на живших у него во дворе собаку и петуха. Марго наклонилась к псу и что-то шепнула ему. Тот ощетинился, но Марго сказала ему что-то более строго и он завилял хвостом.

- Пойдёмте за ним - сказала девочка - он приведёт нас к магу.

И правда, дворняжка побежала по дороге, оглядываясь назад. Маргарита пошла за ней первой, а замыкали эту вереницу ангел и петух, который пошёл вместе со всеми за компанию, но своим видом выражал недовольство тем, что ему не дали спокойно полакомиться зёрнами. Лу, конечно же, мог и лететь над процессией, но решил не выделяться в толпе людей, ведь он так же как и они был заколдован.

Один из двух молодых людей, уже обращавших на себя внимание ангела, ехидно сказал своему приятелю:

- Какой кошмар - нас ведёт не старейшина, а какая-то сопливая девчонка.

- Ну не скажи - возразил другой - в ней мозгов больше чем в этом старом пне.

Тем временем, дорога взобралась на холм, обогнула его вершину и вывела к распутью. Там собака не выбрала ни одну из дорог, но свернула на едва заметную тропку, ведшую через неширокое поле в лес. У края леса толпа на несколько секунд остановилась, мешкая и, как бы размышляя, стоит ли углубляться в чащобу, и девочке даже пришлось крикнуть им, взрослым людям: "не трусьте!" и только после этого они вошли в лес.

Вскоре тропа вывела их на поляну, в центре которой стоял большой крестьянский дом с крутым скатом крыши. Возле сарая, лихо орудуя топором, колол дрова немолодой мужчина с чёрной шевелюрой и серой бородой. Увидев его, люди ускорили шаг и чтобы поспеть за ними ангелу пришлось лететь над землёй, слегка подогнув ноги. Лу догадался, что мужчина, а это, действительно, был тот самый маг Корнелий, уже заметил их, но подпускает их поближе. Собака колдуна мага, едва выйдя, на поляну виновато спряталась за спину Марго.

- Я знал, что вы найдёте меня - сказал колдун, резко выпрямившись и взяв топор наперевес. - Вы меня конечно убьёте, но я заберу кого-то из вас. А если повезёт, так и нескольких. Итак, кто хочет отправиться со мной на тот свет?

- Мы не затем пришли, Корнелий. - сказал мужчина с посохом.

Лица людей стали серьёзными и суровыми. Было видно, что они двести лет копили злобу к этому человеку. Женщины, стоявшие позади в один момент перестали судачить и наблюдали за происходящим с любопытством. Трое мужчин, судя по их виду - кузнец и двое его подмастерьев, каждый с огромными, как кузнечные молоты, кулаками встали за спиной старейшины. Они не проявляли агрессии, но были готовы вмешаться в разговор в любой момент.

Лу смотрел на их беседу, которая рисковала перерасти в драку, и вспоминал ту ночь, когда он сидел на ветке во дворе у Корнелия, и думал о том, что оказался там неслучайно, скорее всего у него было какое-то задание, которое он не смог выполнить из-за того, что окаменел. А, значит, что-то произошло не так, как должно было произойти. Но что? И что он должен был сделать? Но ничего не вспоминалось. Лишь тёмная летняя ночь и яркие пятна факелов во дворе были перед его глазами. Ангел встрепенулся. Он упустил ход беседы и теперь старейшина и колдун ругались стоя в метре друг от друга. Корнелий утверждал, что не мог поступить иначе, потому что защищал не себя, а детей, а Каспар, так звали мужчину с посохом, говорил колдуну, что тот, оберегая своих детей, поразил заклинанием детей односельчан. Ангел успел только удивиться тому, что Корнелий в этот раз не воспользовался магией, как на порог дома вышла женщина в высоком чепце.

- Обед готов, Корнель! - сказала она - Смотри не перетрудись. До зимы ещё далеко. Успеешь все дрова переколоть.

И лишь затем она заметила непрошенных гостей. Её взгляд задержался на бликах солнца, игравших на лезвии топора в руках колдуна.

- Елена, не вмешивайся - сказал ей Корнелий.

Но было уже поздно: она взмахнула руками и небо, секунду назад ясное и высокое, заполнилось свинцовыми тучами. Меж ними пробегали искорки молний. Поднялся сильный ветер. Ещё мгновение и началась бы сильнейшая гроза, а вызванные Еленой молнии могли побить гостей. Ангел почувствовал, что пора действовать. Он взлетел в небо и встал между людьми и колдунами.

- Остановитесь - сказал он, удерживая обе стороны силой вытянутых к ним рук - мы не хотим ссоры, мы хотим...

- Так нечестно - перебил его Корнелий - ты привёл с собой ангела. Вас и так слишком много на меня одного.

Они были готовы схлестнуться в рукопашной, но только потоки энергии, шедшие из рук ангела удерживали их от столкновения.

- Расколдуй нас - сказал ангел - и мы уйдём от тебя.

- Ты клянёшься, что вы оставите меня в покое после того как я расколдую вас? - спросил колдун.

Лу не ответил, а лишь кивнул утвердительно. Тот же вопрос он задал и пришедшим людям. Гул прошёл по ним: кто-то соглашался, кто-то боялся что Корнелий наложит на них новое заклинание, страшнее прежнего. Старейшине пришлось ответить за всех них: "клянёмся!" и люди постепенно стали опускаться на колени. Ангел поднял к небу свои руки, ранее удерживавшие старейшину и колдуна на удалении друг от друга и тучи сами собой растворились в небе, как будто их и не было ещё пару минут назад. Выглянуло солнце и Лу, заметил, что оно уже в самом зените. Привычка наблюдать за солнцем появилась у него за долгие годы стояния на крыше собора - ибо порой скука одолевала его.

- Говорила я тебе, Корнель, что не стоит возвращаться сюда - сказала жена колдуна.

- Элен - сказал Корнелий - я уже двести лет хотел сделать это, но все эти годы боялся, что они будут мстить мне.

- Двести двенадцать - язвительно поправила его жена и уселась на пороге в ожидании пока он закончит чародейство и вернётся домой обедать. Откуда-то, словно из воздуха, в её руках появился моток пряжи и довязанный примерно до половины свитер. Всем своим видом она показывала безразличие к происходящему возле её дома, мол, это твоё дело, Корнель, и я не буду в него лезть.

- Это ты во всём виновата - сказал Корнелий - это ты рассказала сельскому священнику про мои способности, а он уже донёс своему начальству на меня.

- Я же не знала тогда, какая мощная сила заключена в магии - недовольно фыркнула Элен.

- Угу - кивнул Корнелий - и поэтому ты следила за мной и повторяла все мои действия, читала мои книги по магии.

- Я же думала, что ты завёл себе любовницу - сказала она немного растеряно.

- Да, ладно тебе - сказал Корнелий - я же видел, что ты интересовалась тем как я колдую. Я - потомственный маг и много учился этому, а у тебя были только способности и больше ничего, вот ты и старалась мне подражать. Скорее всего из-за того, что хотела заполучить эликсир бессмертия. И ты его получила.

Элен фыркнула и углубилась в вязание, давая понять, что не хочет больше разговаривать с мужем. Тем временем люди уже собрались, ожидая когда же маг начнёт свой ритуал. Вместе с людьми стоял и бывший пёс Корнелия - он прислонился к ноге Маргариты.

- Вот видишь, Джун - сказала Марго псу - они уже помирились и ты можешь не переживать больше о том, что ты предал хозяина. Наоборот, ты снял с его души огромный камень.

Джун отозвался радостным лаем.

Колдун начал читать заклинание на древнем, давно забытом языке. Его глухой гортанный голос делал зрелище жутким, хотя вокруг был солнечный день и лёгкий ветерок колыхал волосы людей на поляне. Сколько продолжалось это никто не знает может минут десять, а может и полчаса. Только вот собравшиеся стали замечать, что заклинание повторяется, идёт по кругу, а сам Корнелий слабеет, но при этом ничего не происходит с ними, впрочем, они настолько сильно хотели чтобы колдун снял с них заклятие, что никто и не подумал спросить о том, как они поймут, что чары пали. Но вот Корнелий упал без сил на землю, прервав заклинание на полуслове.

- Убейте меня если хотите - сказал он - но у меня ничего не получается.

И не успел даже гул удивления пойти по поляне, как в разговор вмешалась Элен:

- А у тебя ничего и не выйдет. Ты забыл что каждого нужно окропить водой подводного источника. Только она может оживить.

- Ах да! - воскликнул колдун - Как же я мог об этом забыть!

И он закрылся, предполагая, что толпа набросится на него. Но люди стояли в оцепенении, а старейшина подошёл к Корнелию и попросил объяснить, что же это за вода подводного источника и как её достать. Колдун стал рассказывать, что волшебная вода добывается в подводном мире, где из морского дна выходят целебные источники. Владеют ею только короли правящих затонувшими городами. В давние времена вдоль берегов Океана было много городов, населённых магами. А когда случился потоп и их города ушли под воду, то они волшебным образом остались жить в своих городах.

- А как далеко отсюда до Океана - спросил Каспар - Мы в своих скитаниях никогда не выходили к нему, хотя и слышали, что он где-то совсем рядом.

- Если пешком - ответил маг - где-то полдня ходу.

- Да, но времени у нас мало - возразил старейшина - К тому же с нами женщины и дети, они не смогут быстро идти.

- Давайте я слетаю? - вызвался Лу.

Казалось, что все люди на поляне забыли о его существовании. Годы стояния на крыше выработали у него привычку молчаливого присутствия. Все с радостью согласились.

К тому же подходило время обеда, а проголодавшиеся люди за время своих блужданий так и не нашли чего-то съестного. Старейшина даже думал попросить у Корнелия и Елены какой-то еды для его людей, но ангел прочитал его мысли и также мысленно убедил его в том, что у колдуна на всех запасов не хватит, а это может разозлить народ. И как только Каспар согласился с ангелом на поляне произошло чудо: появились корзинки с различной снедью, оголодавшие люди стали разбирать их и оказалось, что корзинок ровно столько, сколько здесь собралось людей. Вдвойне чудесным было то, что каждый находил в своей корзинке именно то, что любил больше всего: кто пироги с клубникой, кто свиной окорок, кто головку солёного сыра, а кто и бутылку вина. В корзинке Маргариты помимо еды для неё лежал и кусок мяса для пса, указавшего дорогу к Корнелию. Надо ли говорить, что это чудо организовал ангел, для того, чтобы люди не скучали во время его отсутствия.

Люди рассаживались в кружки на поляне, кто - с семьёй, кто с друзьями. Мужчина лет пятидесяти, балагур и весельчак собрал банду бегающих по поляне сорванцов, чтобы рассказать им очередную историю.

- Какую же историю вам рассказать? - спросил он.

- Про ангела - хором попросили дети.

- Будет вам история про ангела - согласился он и уже минут через пять они сидят, заворожённо глядя на рассказчика.

И он рассказал им вот какую историю:

- Скажи мне, старец, правду ль говорят,

Что кто-то был ещё, кто спасся от потопа,

Невзятый Ноем на корабль.

Скажи мне, кем же был тот кто-то?"

- Зачем тебе об этом знать?

Ведь прошлого уже ты не исправишь...

- Скажи - я старца начал умолять.

А он: - Коль хочешь знать - узнаешь.

За девять лет до появленья Ноя

Но небу пролетал златистый ангел,

Следя за вверенной ему страною,

И полнолунья серебристый факел

Ему дорогу освещал.

И вот средь полночи посеребрённой

В реке нагую деву увидал

И пал на землю ей сражённый.

Она на берег вышла. Ангел тот

Ей говорит: "О, ты прекрасней дня,

Прекраснее ночной прохлады - и зовёт

С собой и умоляет - о, послушайся меня!"

"Не смей надеяться - так дева отвечала -

Что я отдамся за красивые слова.

Увы и ах! В них проку мало.

Но если ты произнесёшь сперва

То Имя Вечносуществующего Б-га,

Магической силою какого

Ты в небо воспаряешь лишь призвав его,

То мы с тобою в глушь лесную заберёмся

И ты, быть может, и добьёшься своего

И мы с тобою на такой цене сойдёмся".

Уста раскрылись ангела. Заклятие молчанья

Забыто было в этот миг -

Прекрасно было юное созданье

И Слово Это произнёс язык.

Но, повторив его, тотчас взлетела дева

Прочь от земли под самый небосвод

И говорит: "Я провести тебя хотела

И знала, что обман пройдёт.

Ты глуп. Недаром вам Вс-вышний повелел

Пред разумом Адама поклониться.

Я - правнучка Адама. Ты хотел

Со мною хорошо повеселиться

Но я взлетела в небо птицей,

Ты ж на Земле остался силы потеряв..."

...Взлететь пытался ангел, но упал.

А дева та, когда отверзлось небо

За хляби дождевые поднялась,

Спокойно там потоп перетерпела.

На высыхающую землю возвратясь,

Дала начало новым поколеньям

И силу Имени Того передала.

Так даже ангела без сожаленья

Хитрость девы провела.

... Таков мой сказ. История такая -

Сказал старик на том уста смыкая...

А когда люди рассевшись на поляне, лакомятся свалившейся к ним с неба снедью, ангел уже летит на запад, к Океану. Вот на горизонте показалась его лазурная полоса. Вот она стала шире и на ней одинокими запятыми, расставленными небрежной рукой среди невидимого текста, показались паруса рыбацких судов. Ещё ближе подлетел Лу и ему стал слышен шум волн, раз за разом накатывавших на берег. А вот и сам берег и ангел легко спланировав вниз, зашагал по гальке. Невдалеке он заметил весёлую компанию, расположившуюся на больших валунах для пикника. На костре жарился шашлык, источавший вкусный аромат, от которого даже у ангела даже потекли слюнки. Компания во все глаза смотрела на приземление Лу и он пожалел, что не стал невидимым. Впрочем, сожалел о том недолго, ему подумалось, что даже если отдыхающие и начнут рассказывать друзьям о том, что видели на пикнике приземляющегося ангела, то все со смехом будут говорить, что они переборщили с вином и конечно же не поверят ни единому слову.

Лу шагнул в воду. Несмотря на то, что была середина лета - вода в океане была настолько холодной, что ему даже захотелось выбраться побыстрее на берег. Шаг и он уже по колено в воде. Другой - и вода дошла ему до пояса. Третий - и вот она уже по горло. Если обычного человека вода моря или океана выбрасывает на поверхность, то ангелы могут погружаться в глубины без вреда для собственного здоровья. И вот он уже целиком ушёл под воду. Остановился на минуту, чтобы глаза привыкли к расплывчатым очертаниям подводного мира. И вот что ещё было непривычным здесь: тишина окутывала всё пространство. Лу прокричал три раза и три раза вода гасила его голос звенящей тишиной.

Вокруг него была каменистая поросшая водорослями равнина, плавно спускавшаяся вниз. Ангел шёл по ней легко и быстро, то взбираясь на окатанные волнами валуны, то спрыгивая с них. Вскоре, он увидел перед собой прямую линию уходившую куда-то вдаль. Подойдя ближе, выяснилось, что это и не линия вовсе, а мощённая булыжником дорога, настолько широкая, что на ней могли бы разъехаться две повозки. Лу вспомнил, что такие дороги в давние времена строили для удобства перемещения войск и торговцев.

Он остановился на дороге нерешительности, размышляя как лучше поступить - пойти ли по ней и встретиться с местными жителями или же по-дольше оставаться незамеченным и идти вдоль дороги. И пока ангел так размышлял он чуть было не попал под колёса гружённой дровами телеги. Тщетно он кричал вознице, чтобы тот смотрел за дорогой - его голос тонул в окружавшей его воде. Тут Лу догадался, что возница, скорее всего не виноват, просто он сам невидим для людей подводного мира. Он пошёл дальше и вскоре потянулись предместья с полями и огородами, с домиками под черепичными крышами и садами, полными спелых яблок и абрикосов. Невидимость создавала ангелу больше проблем, чем удобств, так ему несколько раз пришлось уворачиваться от прохожих и от карет и телег на перекрёстках улиц.

Но вот он подошёл к крепостной стене, окружавшей город. Перед самым подъёмным мостом скопилось много телег и стражники придирчиво досматривали каждого, не столько на предмет запрещённых товаров, сколько чтобы урвать чего-то для себя. Лу прошёл мимо них незамеченным, как раз в тот момент когда те украли курицу с повозки торговки и спрятали её в своей сторожке. Ангел, воспользовавшись тем, что он невидим вытащил курицу из сторожки, догнал повозку и вернул курицу её владелице. Проходя в городские ворота он долго смеялся представив лица стражников, когда они проголодавшись решат полакомиться краденой курицей.

Внутри город был ещё более прекрасен: широкие мощёные булыжником улицы, высокие, в несколько этажей, дома, покрытые черепицей всевозможных оттенков красного и оранжевого цветов, просторные площади с рынками и выпускающими воздух вместо воды фонтанами, большие дворцы богачей и дворян, стены которых покрыты картинами, изображавшими славные поступки предков нынешних владельцев дворца. Матовый, слегка зеленоватый свет проникавшего сквозь толщу воды солнца придавая ощущение лёгкого тумана. И вот среди всего этого великолепия Лу потерялся. Огорчало, что он не мог ни у кого спросить дорогу к королевскому дворцу, а взлететь в воде, как в воздухе у него не получалось. Ему пришлось вернуться к крепостным воротам, к тем самым, где стражники обокрали торговку курами, выйти на главную улицу и уже по ней ангел добрался до королевского дворца.

На площади вокруг дворца было многолюдно: там гуляли и парами и небольшими компаниями. У деревянной будки скучала охрана. Лу снова порадовался тому, что он незаметен для жителей подводного города: он без труда проник в двери дворца. Стены комнат и коридоров и лестничные пролёты были богато украшены позолотой, скульптурами и картинами, но ангелу было не до того, чтобы рассматривать эти красоты: с одной стороны ему постоянно приходилось уворачиваться от сновавших по лестницах и коридорам слуг и придворных, с другой стороны он так и не понял где же найти правителя, хотя он уже успел побывать в кухне и в библиотеке, в охотничьей и в зале для балов и приёмов, в зимнем саду и в зале для музицирования, в спальне и в зале для фехтования.

Тем временем в подводном городе, как и на земле, наступала вечер. Слуги зажигали свечи в огромных люстрах под потолками, дворяне разбившись по компаниях играли в карты и другие игры. Наконец, ангелу повезло: уворачиваясь от служанки шедшей по коридору с большим подносом он прижался к стене, а оказалось, что это потайная дверь. Она распахнулась и Лу попал в длинный узкий коридор, в конце которого горел свет. Пройдя по коридору он оказался в просторном зале, в котором за обеденным столом сидел король. Перед королём стояли блюда, тарелки, супницы, каждого вида не менее десятка, ибо он очень привередлив в еде и придворные не могли предсказать зараннее какое из его любимых кушаний он захочет сегодня. Даже королева отказывалась принимать пищу вместе с ним и ела со свитой придворных дам.

Войдя в комнату Лу поздоровался с королём, но он ему естественно не ответил и даже не повернулся в его сторону, ибо, как мы уже говорили вода поглощала всяческие звуки. Ангел подошёл к королю и похлопал его по руке, тот почесал место к которому только что прикасался Лу и продолжил трапезу - на его тарелке лежала едва початая оленья нога с трюфелями. От невозможности установить контакт в королём ангела охватила тоска: неужели все усилия окажутся напрасными и он не сможет расколдоваться, да и люди, которых он обнадёжил также останутся под воздействием злых чар и снова обратятся в камни на рассвете?

Лу решил привлечь к себе внимание: он взял с подноса огромный персик и помахал им перед носом короля. Тот наконец-то отвлёкся от оленьей ноги и с удивлением посмотрел на парящий перед ним фрукт. На его лице появилась гримаса удивления и ужаса. Ангел решил усилить впечатление, откусив кусок персика. При виде того как от целого плода без всяких видимых причин отделяется кусок, который, затем, растворяется в воздухе у короля случилась истерика: он застучал ножками и завопил, но вода не донесла до ангела августейшего крика. Лу задумался как теперь начать разговор, потому что он невидим и неслышим. Его взгляд упал на небольшой столик с письменными принадлежностями, который постоянно сопровождал короля при любых его перемещениях по дворцу, чтобы Его Величество в любой момент могло написать указ то ли отрубить кому-нибудь голову, то ли пожаловать титул.

- Добрый вечер! - написал ангел на листе бумаги, лежавшем на столе.

Лицо короля снова изменилось, теперь вместо ужаса появилось какое-то подобие радости. Он наверняка подумал, что это пришли заговорщики, желающие лишить его власти и казнить, поэтому когда он увидел движущееся по бумаге перо и слова приветствия он даже обрадовался.

- Добрый вечер! - написал он, взяв другое перо - Кто вы такой и почему так бесцеремонно врываетесь в королевские покои?

- Прошу прощения за то что не представился и за вторжение - отвечал Лу - но я по очень срочному делу. Я ангел из мира людей пришёл к вам за помощью.

По мере того как на листе появлялись всё новые слова лицо короля светлело, он вздохнул с облегчением и уселся за письменным столиком.

- Я помогу Вам - отвечал он - если это, конечно, будет в моей власти.

- Один колдун заколдовал меня и моих друзей - написал ангел - и для того чтобы мы приняли свой обычный облик нам нужна вода подводного источника.

- Неужто маг Корнелий вернулся в Ваши края и опять принялся за старое? - перо в руках короля двигалось молниеносно - я же ещё тогда предупреждал его, что перестану помогать ему в его проделках!

"Вот оно что! - задумался Лу - оказывается, Корнелий хорошо известен даже в здешних краях".

- Мне Вас жаль, - снова начал писать король - но я не буду помогать Вам. Ещё двести лет назад, когда я только-только взошёл на трон, этот маг появился в моих владениях и попросил помощи. И я помог ему, ибо мы, древние маги, обязаны помогать магам нынешним и присматривать за ними, уберегать от ошибок, от которых мы не уберегли свой мир. Но получив желаемое однажды, он стал бегать ко мне чуть ли не каждый день, выклянчивая то одно, то другое. Когда мне это наконец надоело я, через доверенных людей, послал к нему всадников в белых плащах, как это будет на Вашем языке, инквизиторов. Исключительно чтобы припугнуть. Но он исчез. И вместе с ним исчезло и поселение и посла оонцы. И вот теперь он вернулся. Мой Вам добрый совет: убейте его сами, иначе он натворит немало бед...

Король хотел что-то добавить, но тут ангел снова взялся за перо.

- Простите, что перебиваю Вас, Сир. Но я очень спешу. Если Корнелий не расколдует нас до восхода солнца, и я и мои друзья окаменеем.

Король задумался.

- Ладно. - написал он - Я так и быть помогу вам, но это будет последний раз, когда я что-то делаю для Корнелия или его жертв. И ещё. - король снова задумался и от мыслительного напряжения стал грызть кончик пера. - Если вы хотите получить воду подводного источника, то изловите или убейте чёрного пса, который появился в устье реки Аар. Согласны?

- Но у нас очень мало времени. - ответил Лу. Он не знал, где находится река Аар, но он помнил, что в собор Сен-Лу частенько приходили просители из городка Аарне, что стоял у впадения Аара в Океан.

- Тем более Вам есть смысл поторопиться. - король снова стал важным и царственным и снова повторил свой вопрос - итак, Вы согласны?

Ангел понял, что ему ничего не остаётся делать как согласиться.

- Да. - написал он.

- Тогда не теряйте времени - написал король - Принесите мне клок шерсти вырванный на голове Чёрного Пса и я дам вам бутылку воды из подводного источника. А чтобы Вы не заблудились, когда придёте ко мне с трофеем, я подскажу Вам как попасть ко мне. Шпиль моего дворца выступает над водой и известен людям как Чёрный риф - Лу вспомнил как многократно жёны и дети рыбаков из Сен-Лу и окрестных селений просили у него, чтобы рыбаки удачно миновали этот риф. - Летите сразу к нему. Окна моей спальни находятся под самой крышей и выходят во двор. Я буду ждать Вас с победой. - Король снова задумался - Да, и вот ещё что. Я открою для Вас окно, вылетайте в него и поднимайтесь на поверхность воды, так Вы быстрее вернётесь к своим.

- Благодарю Вас, Ваше Величество. - написал Лу.

- Ну что Вы! - ответил ему король - Я же для Вас ещё ничего не сделал. До свидания!

Он встал из-за стола и, как и обещал, открыл окно. Король не знал, что в воде крылья ангелов намокают и они не могут ни летать не плавать.

- До свидания! - написал ангел. Случайно-то было или нет, но на листе оставшемся на письменном столике как раз закончилось свободное место.

Лу залез на подоконник и карабкаясь по стене, словно паук, полез вверх по стене.

Снаружи было темно и сумрачно. Ангел быстро добрался но главной башни и теперь висел на железной поверхности купола. Снизу могло показаться, что он парит над безлюдной площадью. Окна дворца были черны и лишь в очень немногих из них была какая-то жизнь. Да и сам город готовился ко сну. Лу подумал о том, что он слишком долго бродил по городу и что люди заждались его, а времени на расколдовывание осталось всё меньше и он взбежал на вершину купола. От яркого солнца висевшего над западным краем горизонта и от солнечной дорожки на воде он на несколько секунд даже ослеп. Оказывается в подводном мире темнело намного раньше чем над водой. Ангел взлетел над водой и тут же плюхнулся назад в Океан: его крылья намокли от воды, отяжелели и не слушались его. С большими усилиями он доплыл до Чёрного рифа, что виднелся невдалеке и встал на него. Это роковое для рыбаков и моряков место представляло собой остроконечный пик, возвышавшийся над водой. Ангел взобрался на его самую вершину. Было очень холодно. Вода стекавшаяся с одежды и с крыльев струйкой стекала назад в Океан. Он не мог лететь пока не обсохнет, но его поджимало время, поэтому он решил сделать по-другому: он представил поляну, на которой стоял дом Корнелия и сидящих на ней людей и сделал шаг к ним навстречу. Его ноги оторвались от Чёрного рифа, шагнули в пустоту. Ещё шаг и вот он уже у дома колдуна.

Вокруг было сумрачно. Солнечные лучи пробивались сквозь лес острыми золотыми иглами. Небо начинало темнеть прямо на глазах. На поляне царило странное оживление: люди, которых Лу оставил днём, были вооружены палками и дубинами, они взяли в кольцо десяток рыцарей в кольчугах и латах, повалили их на землю и собирались уже их добивать. Как Каспар расскажет ангелу позже, за время его отсутствия на поляне появились сборщики податей от графа Эльгуаха, в чьих владениях находился дом Корнелия. Увидев, толпу новых налогоплательщиков, не обозначенных ни в одном из документов, они уже предвкушали огромную выгоду для себя, но люди не были настроены дружелюбно и фискалы кинулись в замок графа Эльгуаха за подмогой. Появление со сборщиками налогов десятка всадников вызвало ещё большее раздражение у заколдованных, они быстро сбросили рыцарей с коней и связали их. От расправы их спасло лишь появление ангела.

Он попросил не трогать нападавших и стал распрашивать Каспара, что случилось, говорили наперебой почти все. Корнелий и Елена, во время битвы отсиживавшиеся в доме, вышли и стали предлагать заколдовать рыцарей также заклинанием окаменевания, но их прогнали, а несколько человек даже отвесили им по удару палкой, не потому, конечно, что они вступились за сборщиков налогов, но из мести за то старое колдовство.

Когда страсти успокоились и ангел волшебным образом наполнил корзинки людей новой порцией пищи, ангел, маги и Каспар уединились у костра на окраине поляны. Лу сушил свои крылья и рассказывал о том, на каком условии король согласился выдать воду подводного источника. Как выяснилось река Аар находится совсем недалеко от этого места, более того, лес, в котором стоит дом Корнелия находится на горах отделяющих Аар от Океана, но идти туда, в заболоченную долину, всем лагерем, с женщинами и детьми тяжело, тем более, что уже надвигалась ночь, и времени на расколдовывание оставалось всё меньше. Затем ангел спросил Корнелия о том, что это за волшебный пёс, которого нужно убить или изловить, согласно договору с морским королём.

- Я раньше думал, что это вымысел. - ответил он, заметно погрустнев - Но с тех пор как я вернулся в эти края весной, я много раз слышал, что Чёрный Пёс снова вырвался на свободу и даже видел на ярмарках людей с укусами и оторванными им пальцами и кистями. В давние времена Чёрный Пёс охранял и долину Аара и всё побережье от вторженя чужаков, но потом он стал нападать и на своих и маги загнали его в подземный мир. Люди говорят про этого пса разное. Одни, что его вызвал один чернокнижник на спор с другим, другие, что этот маг пожелал власти над миром, но не смог совладать с псом и был им же и съеден.

- Как нам найти его? - спросил ангел.

- Не знаю - коротко бросил Корнелий.

У ангела возникло подозрение, что колдун что-то скрывает от них. Он мысленно надавил на Корнелия и тот заговорил снова.

Как выяснилось из его рассказа, некоторые крестьяне подозревают, что его вызвал наследник титула графа Рузика, что владеет землями на другом берегу реки. И что рядом с псом часто видели две человеческие фигуры - мужчины и мальчика, вероятнее всего - отца и сына, от того и порешили в народе, что речь идёт о наследстве. На вопрос "Где искать пса?", Корнелий сказал, что чаще всего его видели в окрестностях замка Рузика и что больше всего жертв пса приходила из близлежащих к замку селений. Добираться туда ночью оказывается очень сложно, потому как единственная дорога через реку перекрывали конные отряды, охотившиеся на Чёрного Пса. Тогда Лу предложил взять Корнелия с собой. Маг отказывался наотрез, но ангел настаивал на своём, ему нужен был провожатый, ведь несмотря на то, что Лу летал в здешних краях уже более двухсот лет, но всякий раз окаменевая он забывал о том, что видел, а, значит, почти не ориентировался на местности. Наконец, ангелу надоели припирательства с Корнелием и он, обойдя того сзади, взял его за подмышки и взлетел с ним в воздух. Маг заверещал словно раненый. На его крики стали оборачиваться люди, гревшиеся у других костров.

- Отпусти - кричал Корнелий, чем выше поднимал его Лу и тому пришлось опустить его.

Там, внизу, у костра маг отдышался и перевёл дух, а, затем, внезапно сказал ангелу:

- Полетели, я согласен сопровождать тебя.

И тот снова взял его за подмышки и они взмыли вверх. Лу показалось, что маг тяжелее, чем в прошлый раз, но он ему ничего не сказал о том, лишь ещё более стремительно взлетал и колдун, даже, зажмурился от скорости. Ангел ожидал, что тот будет ругаться или проситься назад, на землю, но тот лишь приговаривал: "Зато я стал первым человеком летавшим по небу!". Они парили настолько высоко, что был виден берег Океана и солнце, пускающее свои последние лучи из-за горизонта. Внизу под ними лежала земля с вересковыми пустошами и чёрными островами лесов, с полями и расположившимися посреди них селениями. Прямо перед ними лежала река, тот самый Аар, о котором они говорили у костра, далее к северо-востоку начинались горы, в них по мерцающим огонькам угадывались селения и стоящий на высокой скале замок Рузиков.

- И куда теперь? - спросил Лу, хотя и сам уже сориентировался куда лететь.

- Туда - махнул рукой в сторону замка маг и снова заголосил "Лечу! Лечу! Лечу!"

- Слушай, Корнелий - сказал ему ангел - может ты всё-таки замолчишь? А то ты спугнёшь дичь.

Вдруг кто-то чихнул.

- Замолкаю, - сказал маг. - А то я и вправду, могу спугнуть дичь.

- Не галди - осадил его Лу - Лучше скажи: это ты сейчас чихнул.

- Нет. - ответил Корнелий.

И снова послышался громкий чих.

- Но и я тоже не чихал - сказал ангел - Кто же тогда это мог быть?

- Не знаю - сказал маг - но чует моё сердце, что опять я окажусь виноватым во всём.

Лу не стал ему отвечать. Он внимательно осмотрелся по сторонам и с удивлением обнаружил, что третьей с ними летит девочка Маргарита, она при взлёте смогла незаметно уцепится за полы широкой одежды ангела и теперь чихала от холодного ветра на высоте.

- И что мне с тобой делать, Марго? - спросил Лу, повернувшись к ней лицом.

- Не знаю - честно ответила девочка и снова чихнула. - Но я умею разговаривать с животными и, может быть, я вам пригожусь.

Под ними проносились заболоченные берега Аара и о том, чтобы вернуться не могло быть и речи. Понимал это ангел, понимали это и Корнелий и Маргарита. Он осторожно придерживал одной рукой девочку, другой держал мага.

- Ладно - сказал Лу - будем считать, что ты напросилась на приключения. Только давай договоримся, что ты не будешь лезть на рожон и вызывать зверя на себя, а постоишь тихонечко в сторонке?

- Я согласна - соврала Марго. И она понимала, что врёт и что при первой же возможности, она конечно же ввяжется в эту охоту на чёрного пса. Понимал это и ангел. Но смелость девочки и ловкость с которой она смогла провести его, вызывала у него восхищение. Лу понимал, что из Марго вырастет сильная магиня. "Вот только не оттолкнуть, не отдать её силам зла" - думал он.

Они пронеслись над каменным мостом через Аар и на нём были отчётливо видны фигуры трёх всадников с факелами в руках. Ещё минута и они уже летели над другим берегом реки, поросшим густым лесом и ангел внимательно смотрел по сторонам, чтобы не врезаться в скалу или дерево. Прошло под ними селение, прилепившееся к уступу скалы, затем они полетели над дорогой, ведшей в замок Рузиков и он сам вскоре показался перед ними каменной громадиной, он встал перед ними настолько неожиданно, что ангелу пришлось резко взлететь вверх, чтобы не врезаться ни в крепостную стену, ни в главную башню замка. Корнелий снова запричитал, но Лу резко осадил его. И они полетели дальше, к перевалу и городку на перевале, там ангел повернул назад и снова под ним проносились склоны гор и зубчатые стены замка.

Ни Лу, ни летевшие с ним люди, ни разу не видали Чёрного Пса, не знали они и того, сколь долго им предстоит летать над горами и над рекой, они внимательно всматривались в черноту леса и скал, но ничего необычного не привлекало их внимания: всё тот же сумрак ночи, всё те же огоньки селений вокруг.

Вдалеке, у того самого места, где река резко поворачивает к Океану ангелу показалось, что он увидел одинокий огонёк, более яркий, чем приглушённый оконным стеклом свет свечи в крестьянском доме. Он присмотрелся - нет, наверное, показалось. Там было темно также как и вокруг, вплоть до самого городка Аарне, что стоит в месте впадения реки в Океан.

"Должно быть, то был блик далёкой звезды, отразившийся в реке" - подумал ангел.

И он, пролетев над каменным мостом, снова оказался на этой стороне реки. Лу подумалось, что следовало бы вернуть девочку её отцу, который, наверняка, уже обнаружил её пропажу и теперь переживает за неё. Но Марго прочитала мысль ангела и так же мысленно ответила, что не хочет возвращаться и он согласился и полетел дальше. Полёт оказал на Корнелия усыпляющее действие, ему наверняка казалось, что всё это ему привидилось во сне, или же его сильно укачало в полёте, но так или иначе, но он уже задремал и сладко посапывал, болтаясь на руке ангела и ежесекундно рискуя выпасть и разбиться о скалы.

И ещё один круг прошёл безрезультатно. Лу устал, не столько от самого полёта, сколько от бесполезного всматривания в черноту. Вдруг тишину ночи прорезал громкий крик, крик не то раненого зверя, не то человека. За ним ещё один крик, но совсем иной - рык хищника, настигающего свою жертву. Все трое (и даже заснувший Корнелий) встрепенулись и посмотрели в ту сторону откуда пришли крики. Где-то там же, на берегу Аара, снова блеснул огонёк, вспыхнув как-то особенно тревожно. И ангел решил лететь на свет и через несколько секунд они уже подлетали к костру.

Увиденное поразило их: пятеро дюжих мужчин при помощи посохов и мечей не могли отбиться от огромного Чёрного Пса. Пёс издавал страшный рык и изрыгал огонь. Ангел, подлетев к берегу, отпустил людей, так что они кувырком покатились в разные стороны. В руках Лу внезапно появился длинный огненный меч, которым он пытался отогнать пса от белоплащников. Но тщетно: удары меча проходили сквозь него не причиняя зверю вреда, на каждый удар ангела он огрызался, лизал языком лезвие меча и, казалось, становился ещё сильнее. Белоплащники, воспользовавшись подмогой кинулись врассыпную. Лу остался один на один с Псом и зверь постепенно начинал его одолевать. Вдруг Чёрный Пёс завыл и стал оседать на землю. Он завертелся как юла, кусая сам себя за шкуру и опаливая её своим же огненным дыханием, он выл от боли и катался по земле.

Минуту спустя из-за кустов появилась Маргарита. Она подошла к скулящему псу.

- Потерпи немного, лапочка, - сказала она ему - и тебе полегчает.

И, правда, было видно, что его боль прошла и он, обессилев упал на траву. Девочка быстрым движением вырвала несколько шерстинок из головы пса и сказала ему:

- Иди туда, откуда ты пришёл и никогда не возвращайся к нам.

И Пёс исчез, растворившись в темноте, оставив после себя лёгкий дымок и запах гари.

Вскоре появился и Корнелий. По его виду было понятно, что он то ли со слепу, то ли от страха свалился в прибрежную тину и изряднго вымазался в ряске и грязи.

- Девочка, он же мог тебя испепелить! - восклицал он и несколько раз обошёл Марго, пристально её осматривая, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.

- Мог. - отвечала Маргарита - Но как видите, дядя Корнелий, он этого не сделал. За те двести лет, что я провела на поляне я присматривалась к животным, к их повадкам, изучала их язык. Единственное, чего боится любой пёс, каким бы свирепым он не был - это блохи. Вот я и попросила всех окрестных блох прийти мне на помощь.

- Это же гениально, девочка! - воскликнул Корнелий - Ты станешь великим магом и я готов взять тебя в ученики.

- А смысл? - спросила его Маргарита - Всё что мне нужно для жизни я и без Вас умею. Единственное за что я Вам благодарна, дядя Корнелий, так это за то, что у меня было много времени на общение с животными.

- Но это же неправильно - всплеснул руками колдун - Каждый маг должен у кого-нибудь учиться. Иначе получаются недоучки, которые ...

Марго оборвала его:

- Говорю же Вам, дядя Корнелий, мне это скучно. Да, кстати, вот клок волос для морского короля - и она протянула его ангелу.

Потом они втроём вернулись к костру. У огня Корнелий сушил одежду и снова пытался уговорить Марго начать учиться магии серьёзно, если не у него, то у какого-то другого мага или магини, но каждый раз девочка обрывала его и он замолкал, но через минуту-другую снова принимался за своё.

- Благодаря магии ты можешь обрести бессмертие - Корнелий вытащил свой самый весомый аргумент - Каждый маг может получить эликсир бессмертия и жить вечно. Только нужно переезжать в другое селение, чтобы не вызывать подозрения у односельчан.

- А зачем мне учиться, если я и так уже всё могу? - спросила Марго, когда уговоры Корнелия вывели её из себя. - Да и эликсир бессмертия это выдумка для отвода глаз. Любой маг, не выучивший ни одного заклинания обладает им.

Она подошла к колдуну, провела руками по его мокрой одежде и тина и ряска тут же потекли ручейком с его рубахи и штанов прямо в реку. И по мере того, как растения уплывали, одежда становилась сухой.

- Вот как-то так - сказала она. - Я попросила их вернуться в воду, где им же будет лучше и они ушли.

Корнелий замолчал и сел в задумчивости на бревно. Лу, тоже задумчивый, стоял рядом. Он размышлял о том, как бы успеть к морскому королю.

Неожиданно из кустов вышли белоплащники. Они появились столь внезапно, что в первый момент даже показалось, что они хотят схватить всех троих, но нет они подошли и пали ниц перед ангелом и жарко благодарили его за избавление от напасти и сколько тот не говорил, что победа над адским псом не его заслуга, а что всё сделала девочка, они твердили, что Лу лишь из скромности преуменьшает сделанное им добро. Чтобы перевести разговор, ангел стал говорить, что ему и его спутникам надо переправиться на другой берег и белоплащники ещё раз рассыпавшись в благодарностях сказали, что у них неподалёку привязана лодка и через пару минут они действительно подогнали её к берегу, почти у самого костра. Белоплащники сели на вёсла, Корнелия и Маргариту, которых приняли за отца и дочь, посадили в середину, а ангел летел впереди, едва касаясь ногами носа лодки. Грести приходилось против течения и Лу безусловно помогал белоплащникам, так что лодка шла быстро и вскоре они высадились на другом берегу у едва заметного даже днём причала, и в этом тоже была работа ангела, ибо хотел он побыстрее доставить Корнелия и Маргариту к своим и лететь, затем, к морскому королю. Дорога по лесу была лёгкой ибо Лу вёл их, а исходившее от него золотистое сияние давало ощущение защищённости.

В пути ангел стал расспрашивать белоплащников, что делали они в лесу ночью и те, сказав предварительно, что слова их покажутся фантастическими, но они ручаются, что так на самом деле и было, рассказали, что их когда-то давно заколдовали и теперь они оживают на один день в году, а в остальное же время окаменевают и стоят бесформенными глыбами в том месте где застаёт их рассвет следующего дня. И Лу и Марго и Корнелий, конечно же знали эту историю, но для виду удивлённо цокали языками и говорили, что не верят в такие чудеса. Язык белоплащников ещё более развязался и они даже захотели выучиться подобной магии, но Корнелий и Маргарита уверили их, что у них ничего не получится, хотя и видели, что самый молодой из белоплащников - Юлиан обладал способностями в магии и если его учить, то из него мог бы выйти толк. Затем ангел спросил у них хотели бы они снять заклятие и обрести свободу и они ответили, что пробовали неоднократно и различными способами и что однажды ходили в собор и пили там святой воды, но всё равно наутро застыли неподвижными камнями у входа в храм. Тогда Лу пообещал им помочь избавиться от чар и белоплащники снова бросились благодарить его.

И в этот момент они вышли на поляну, на которой стоял дом Корнелия. Люди в ожидании ангела дремали возле своих костров. Лу и его сопровождающие подошли к дому мага. У костра, разведённого почти у самого порога сидел Каспар. Увидев свою дочь он сначала разозлился и стал ругать её за то, что она вмешивается в дела взрослых, но потом разрыдался от радости, что она не пропала, как он думал сначала, а была под защитой у ангела.

Удивительная перемена произошла на поляне с белоплащниками: вид крестьян пробудил в них воспоминания о той ночи, в которую они были заколдованы и они пали на колени перед Лу и Корнелием и слёзно просили не убивать их, ибо тогда они пришли не по своей воле, а по приказанию своего командира, наверняка, уже давно умершего и говорили они, что больше никогда не станут бороться с колдовством и магией и не будут вмешиваться в жизнь других людей. Ангел, Каспар и Корнелий убеждали их, что месть не входит в их планы, а, наоборот, все они, жертвы тогдашнего колдовства собрались здесь, чтобы избавиться от заклятия, белоплащники долго не верили им. И, действительно, люди, подогретые нападением рыцарей были настроены воинственно и хотели избить белоплащников. Особенно активно нападала на них Каролина, которая даже подговаривала к этому кузнеца и его двоих подмастерьев. И пока маг и старейшина убеждали их в том, что белоплащники тоже люди и не причинят им никакого вреда, ангел полетел к Чёрному Рифу.

Ночь была безлунной и в темноте морская рябь казалась бесконечной и однообразной и Лу долго не мог различить среди волн нужную скалу. Ему казалось, что восток уже начинает светлеть и он стал нервничать, а глаза заволакивали слёзы, отчего он несколько раз, пролетая над Чёрным рифом, не заметил его. Но вот ангел опустил на скалу и нырнул в воду. Несмотря на лето, вода казалась ледяной. Его глаза почти ничего не видели и он пробирался по шпилю королевского дворца наощупь. Поскользнулся и поехал на ягодицах по скату купола дворцовой башни. Скат закончился и Лу упал на крышу. Было не слишком больно, но скорее обидно, что упал, как катящийся с горки ребёнок. Ангел немного посидел, пока его глаза привыкали к сумраку подводного мира. Он спустился к краю крыши и посмотрел вниз. Король, похоже не обманул - в окнах, что под самой крышей действительно горел свет, а створки одного из окон были предусмотрительно раскрыты, должно быть король сам оставил их открытыми, чтобы облегчить путь. Цепляясь за выступы каменной кладки дворца, Лу по-паучьи добрался до этого окна и заглянул в него: была видна роскошно меблированная спальня, посреди которой возвышалась королевская кровать с высоким балдахином. На её спинке были вырезаны золотые короны, подобные шахматным: широкая обозначавшая ложе короля и высокая и тонкая обозначавшая место королевы.

Ангел спрыгнул на пол и осторожно подошёл к кровати. Большой подсвечник стоял на столике у её изголовья со стороны короля, а рядом лежал лист бумаги и письменный набор. Лу улыбнулся: значит, король не только не собирался обмануть его, но и тщательно подготовился к следующей встрече. И король и королева, укутавшись каждый в своё одеяло лежали повернувшись лицами в разные стороны. Их рты были раскрыты а тела дрожали и только вода, гасившая всяческие звуки не позволяла услышать их переливистый храп. Ангел потрогал короля за плечо - тот не продолжал храпеть, он потрогал его сильнее - опять никакой реакции, он с силой сжал плечо - король сквозь сон почесал место, которое трогал ангел, перевернулся на другой бок и захрапел. Лу потряс его теперь уже за другое плечо - король сел на кровати, ошалелыми глазами посмотрел вокруг, никого, естественно, не увидел и упал спать снова. Ангел громко и смачно выругался. Кто сказал, что ангелы не ругаются? Ругаются, но они настолько воспитанные существа, что ругаются только тогда, когда их никто не может услышать. А сейчас, благодаря воде, поглощавшей все звуки случай был весьма подходящим. И снова он стал трясти короля, теперь уже за плечо и ногу одновременно - на сей раз Его Величество село на кровать, в свою очередь выругалось, зевнуло, помяло подушку и снова упало спать. Лу щекотал высунувшуюся из-под одеяла августейшую ногу - король отбивался другой ногой, смеялся, но никак не просыпался. Лу посмотрел за окно и ему казалось, что там стал заниматься рассвет. Тогда он, взяв лист бумаги написал на нём:

"Ваше Величество, я - тот ангел, которого Вы посылали убить Чёрного пса"

И без особых церемоний стащил короля с кровати. Тот открыл глаза. Лу поднёс к голове короля лист с только что написанными текстом. Король посмотрел на него расфокусированно, должно быть подумал, что это ему снится и снова лёг, уже на прикроватном коврике. Время поджимало и ангел решился на хитрый ход: взять бутылку и оставить вместо неё клок шерсти Чёрного Пса и записку с извинениями. Лу осмотрел комнату в надежде найти где король спрятал бутылку с волшебной водой - но её не было нигде. Он даже заглянул под королевскую перину - но там не было ничего кроме горсти свежих крошек оставшихся от пирожных, которые ел сегодня перед сном. И ангел снова стал щекотать короля, на сей раз в подмышках и наконец-то случилось чудо - Его Величество проснулось. Лу поднёс к его голове приготовленный лист. Король прочитал написаное и схватился за голову. Позёвывая, он подошёл к столу и взял второе перо и другой лист.

- Прошу меня простить за то, что я заставил Вас себя ждать - написал он. - Раздумья о делах государственной важности и о благополучии всего моего народа, не покидают меня даже во сне. Вот и сейчас я видел сон о прекрасном будущем моего народа, о будущем, в котором каждый подданный моего королевства будет есть досыта, на серебряной и золотой посуде и будет счастлив и будет вечно благодарить богов за то, что он подданный моего прекрасного королевства.

- Ваше Величество, - отвечал ему ангел на другом листе бумаги - я очень тороплюсь, так как моё время заканчивается. По уговору я принёс клок волос Чёрного Пса и хотел бы обменять его на воду подводного источника.

- Ах, да! За государственными снами - написал король - я чуть не забыл о Вашей просьбе. Погодите минуточку.

Лу уже приготовился к тому, что король снова задремлет, но нет, он подошёл к прикроватному столику, снял с него подсвечник, нажал на пружинку и появился потайной ящик. Он извлёк из него бутылку и подошёл к столу.

- Положите рядом шерсть - написал он затем.

Ангел достал клок собачьей шерсти из кармана своего плаща и положил их на стол, как и просил король. Тот откупорил пробку на бутылке и плеснул немного воды на шерсть. Вода зашипела и запенилась и каждая волосина превратилась в маленького чёрного щенка. Король положил их на широкий поднос с высокими бортами и снова взялся за перо:

- Я как главнокомандующий армией моего королевства выражаю Вам благодарность за повышение обороноспособности моего королевства. С такой мощной армией моё королевство станет непобедимым и сможет сражаться с армиями сопредельных государств. Возьмите эту бутылку в знак моей благодарности.

Когда Лу проносил руку с бутылкой мимо подноса со щенками, они обернулись на него и стали клацать зубами.

- Такие малюсенькие - в это время писал король - а уже такие боевитые. Какие же они прелестные!

- Благодарю Вас, Ваше Величество, - отвечал ему ангел - за помощь мне и моим друзьям.

- Ах, останьтесь хоть ненадолго! - писал король - разве Вам не умилительно глядеть на этих милых созданий?

Лу смотрел на чёрных щенков и не находил в них ничего умилительного. Тем более он ощущал себя неловко от того, что дал в руки морского короля такое мощное оружие.

- Прошу меня простить - писал он - но мне действительно пора идти. До свиданья!

И он, как и в прошлый раз, перенёсся на корнелиеву поляну в несколько шагов.

- До свиданья, мой невидимый друг, надеюсь, мы ещё встретимся, когда у Вас будет больше свободного времени и вместе поумиляемся моим щенкам - написал король.

Но Лу уже не прочитал этого сообщения, он уже шёл по поляне. Там уже светало. Восточный край неба осветлел и заколдованные люди, собравшиеся у костров начинали окаменевать. У того костра, что был разведён возле дома колдуна сидели Корнелий, Елена, Каспар и Маргарита. Старейшина уже почти не чувствовал своих ног. Он покачивался взад - вперёд, чтобы хоть на немного продлить свою подвижность и причитал:

- Не может быть, чтобы ангел предал нас. Не может быть чтобы он не успел - и он повторял это как заклинание на одной ноте - Не может быть, чтобы ангел предал нас. Не может быть чтобы он не успел.

А Корнелий время от времени успокаивал его:

- Ещё есть время, солнце ещё не взошло.

Маргарита, опиралась об отца и тоже пыталась его взбодрить. Тем временем сварливая Каролина поссорилась с Элен и они смачно переругивались, сидя у двух различных костров. Больше всего это развлекало троицу выпивох, поддразнивавших Каролину - Алоиза, кузнеца Дамиана и пасечника Виктора, чьё лицо было искалечено укусами пчёл.

Когда Лу шагнул на поляну почти никто не заметил его появления, лишь когда сияние стало исходить от него люди обернулись и то, только потому что подумали, что это первые солнечные лучи упали на поляну, а, значит, пришло их время перевоплощения в камень. Но они ошиблись. Их лица просияли, но в телах почти не осталось сил. Ангел подойдя к главному костру чуть не споткнулся о петуха, он, как и при первой встрече деловито что-то клевал.

- Ну вот опять ты не смотришь под ноги - возмутился он.

Лу извинился.

- Ладно - подобрел петух - ты главное меня не расколдовывай. Я хочу и на следующий год жить и через год и через десять.

- Тогда убегай прочь, ибо сейчас начнётся - посоветовал ему ангел. - Я тебя предупредил.

- Это моё любопытство виновато - фыркнул петух - не подслушай я разговор людей - так ничего бы и не знал и вечно жил бы спокойно. Да и сюда я прилетел из любопытства. И тут на тебе такая незадача!

Петух ещё раз фыркнул и не дожидая второго предупреждения улетел прочь.

Радости Каспара не было предела. Он обнял ангела, но тот остановил его:

- У нас совсем мало времени.

Лу отдал бутылку Корнелию и тот крикнул на всю поляну:

- Собирайтесь в круг. Мы начинаем!

И люди стали стекаться к их костру, их ноги уже почти не слушались и те, которые ещё как-то передвигались тащили на себе тех из родственников или соседей, кто не мог идти. Они спешили, стараясь пробиться поближе к магу. Они спешили, потому что не знали, что ангел уже остановил солнце и оно не взойдёт пока колдун не завершил свой ритуал, а сам Лу стоял в этом кольце позади всех, он ещё держался на ногах, но чувствовал огромную усталость, потому что столько приключений пришлось пережить ему за один только день.

Получившийся круг был узок и люди тянули свои руки к Корнелию. Он открыл бутылку, налил воды в ладонь и слегка расплёскивая её, бросил в толпу. Люди давили друг на друга, желая, чтобы волшебная вода попала на них и стоявшие сзади белоплащники, вспомнив, вероятно, времена своей службы стали сдерживали людей. Корнелий хлюпнул воду в другую сторону, потом в третью, в четвёртую и продолжал делать так, пока вода не закончилась и все не оказались помечены ею. Лица людей напряглись и стали серьёзными и даже величественными. Корнелий начал читать заклинание. Гортанные звуки древнего языка, выходившие изо рта мага снимали оцепенение с рук и ног собравшихся, для которых даже пошевелить рукой было большой трудностью. Сейчас же они слегка покачивались на ногах или помахивали руками в такт заклинанию. Судороги сводили то одного, то другого отчитываемого человека, как будто их тела сбрасывали невидимую каменную кожу, которую они носили столько лет и которая сковывала их движения.

Во второй раз повторял Корнелий своё заклинание и тела уже освободившихся от заклятия людей были готовы пуститься в пляс, но они стояли, заворожённые голосом мага. Другие же ещё бились в судорогах. Именно на втором кругу заклинание проняло Лу. Пот лился с него градом, а от судорог трясло как в малярии. Сильно болела голова, казалось, что железные обручи сдавливают её со всем сторон. И вдруг всё наваждение исезло. Он стоял и наслаждался дуновением утреннего ветра. Люди, которые уже избавились от заклятия стояли в блаженстве, как и он, другие всё ещё проходили мучительное очищение. Казалось, что голос Корнелия звучит откуда-то далеко. Ангел вспомнил всё. Вспомнил, что его зовут Завиэль, что он был послан для того чтобы спасти детей Корнелия от рук инквизиции, но немного опоздал и был вынужден наблюдать за происходившим с ветки дерева, но к счастью, в ту ночь Корнелий, Элен и их дети сумели покинуть свой дом без проблем.

Когда колдун читал заклинание в третий раз, каменная кожа срывалась с последних из околдованных и слёзы выступали на их глазах и они вздыхали с облегчением и наконец ощутили, что больше никогда не превратятся в камень. Их лица приобрели обычную живость, их тела стали сгибаться также как это бывает у обычных людей, а их одежды стали яркими, казалось они отстирались от вековой пыли и грязи. Даже Джун выглядел совсем другим, его шерсть стала гладкой и блестящей, блестели и его глаза.

И вот первый луч солнца выпрыгнул на поляну из-за кроны деревьев.

"Свободны!" - раздался одинокий и от того робкий крик в толпе; "Свободны!" - пронеслось по собравшимся; "Свободны" - летало от одних уст к другим и в общем ликовании люди бросились обнимать и целовать друг друга.

Они искали Корнелия и Елену, чтобы качать их на руках, но те как будто провалились сквозь землю и никто не мог их найти. Они хотели качать и Завиэля, который добыл волшебную воду, но он взлетел на крышу сарая и сел там, поджав ноги, и наблюдал за всеобщим ликованием. Но сам он ликовать не мог, ибо был без сил.

Прошёл час, другой миновал, и в сердцах людей ликование сменилось тревогой: а что делать теперь? Все эти годы они оживали и окаменевали с одной только мыслью: как избавиться от заклятия, но они совершенно не представляли себе как жить дальше, после того как заклятие исчезнет, они никогда не задумывались над этим, вероятнее всего потому, что не верили, что такое случится хоть когда-нибудь. Теперь они вынуждены начинать жизнь с чистого листа и у них нет ничего: ни работы, ни земли, ни дома, они не числятся ни в одном списке или документе и по-большому счёту им нечего будет есть как только опустеют корзинки, в которые ангел заботливо подкладывал еду. Когда-то, до колдовства они были крестьянами и у каждого из них был свой дом, но за двести лет их дома обветшали и разрушились, а само селение исчезло с лица земли, а их поля пришли в запустение, а затем заросли густым лесом и уже не найдёшь в чаще их межевых камней. И ещё больше их приводили в замешательство братья Клод и Поль, которые, как и ранее постоянно говорили о том, что всё плохо, а раньше было намного лучше.

Тогда Каспар и Маргарита подошли к ангелу, который по-прежнему сидел в полудрёме, греясь в предполуденных солнечных лучах спросить совета.

- А я и сам не знаю, что делать теперь - честно ответил он. - Слышал я когда-то будто бы есть тут неподалёку, на самом берегу Океана вересковая пустошь, которая лет сто была яблоком раздора между домами Эльгуаков и Рузиков и которую они так и не поделили, но порешили, что она не достанется ни одному ни другому. Может быть там вы найдёте пристанище.

- А ты разве не пойдёшь с нами? - спросила Маргарита.

- Если позовёте с собой - скромно отвечал ей Завиэль - Я и сам не знаю, что мне делать теперь, я думал вернуться в Сен-Лу, но похоже, мне сейчас там будет скучно и одиноко.

И только они собрались идти, как взмолились белоплащники, о которых в суете позабыли:

- Возьмите нас с собой, ведь вам наверняка пригодятся смелые воины.

Марго рассмеялась вспомнив, как ночью эти смелые воины отсиживались в кустах. Рассмеялся и ангел. Старейшина не хотел их брать, ибо боялся, что те вскоре приведут с собой других белоплащников и в селении начнутся раздоры, но Марго вступилась за них и уговорила отца взять их и их с собой. И люди пошли, предводительствуемые старейшиной, его дочерью и ангелом. Выходя с поляны они заметили, оставленных связанными со вчерашнего вечера рыцарей и фискалов и люди заспорили что с ними делать, а некоторые горячие головы даже предлагали убить их, но Завиэль сказал:

- Не стоит. Даже если они честно расскажут обо всём, что видели за последние сутки, то их посчитают или сумасшедшими или же пьяницами. Так что пусть остаются здесь.

И их развязали и оставили на поляне. На том самом месте, где тропа уходила с поляны в лес люди нашли большой камень в виде петуха и ангел посмотрел на его печально и подумал: "вот до чего доводит глупость". А люди пошли на пустошь и когда они проходили по дороге, встречные дивились этим людям в странных старинных одеждах и их выговору, вроде бы и знакомому, но непохожему на современный. А когда проходили они мимо города Аарне, ангел повёл их обходным путём, так что никто из местных жителей не видел их, ибо город этот был под властью графа Эльгуаха, а, люди решили не привлекать к себе внимания. В дороге они останавливались дважды и всякий раз находили в своих корзинках свои любимые блюда. Их путь на вересковую пустошь не был отмечен какими-то необычными событиями, разве что на первой остановке, лекарь Амбруаз, вырвал зуб у кузнеца Дамиана, зуб который не болел более двух сотен лет. А дело было так: когда белоплащники появились в селении, у кузнеца заболел зуб и он пришёл к лекарю за помощью, но тут народ начал стекаться к дому колдуна и односельчане позвали лекаря на тот случай, если будет драка и кому-то понадобиться оказать первую помощь. Лекарь, человек столь же заносчивый, сколь и тщедушный струсил идти сам и позвал с собой кузнеца. Заклятие Корнелия заморозило зуб Дамиана и он не болел более двухсот лет и вот теперь, он заболел снова.

И вот под вечер они вышли на вересковую пустошь. Она располагалась на подковообразной горе, вдававшейся в Океан. Люди расположились здесь и развели костры, но вскоре и здесь их охватил страх: а вдруг их выгонят отсюда дружинники одного из двух местных графов. Кто-то из крестьян вспомнил, что был некогда такой обычай: дом самовольно построенный за одну ночь считался законным. Старейшина подтвердил его слова: действительно было такое. Посовещавшись они решили построить дома на пустоши, ибо теперь им нужно было привыкать к новой жизни. И как бы не устали они за последнее время они с заходом солнца при свете костров стали строить дома.

В той местности, в которой происходит действие нашего рассказа построить дом за ночь задача сложная, но не такая уж непосильная, какой она может показаться на первый взгляд. Для этого в землю вбивают колья, отмечающие углы дома, соединяют их прутьями и ветками, а получившийся каркас обмазывают глиной. Вот и готовы стены. Остаётся лишь покрыть крышу особой соломой. Колья и ветви крестьяне взяли в соседнем лесу, глину - на берегу реки, солому - в зарослях камыша. Не обошлось и без помощи Завиэля - он снова удлинил ночь, так чтобы все успели построиться в срок. Себе же ангел дом строить не стал, так как боялся, что люди станут ходить к нему за помощью, а то ещё и начнут поклоняться ему, словно божеству, но нашёл небольшую расщелину в скале и поселился там. Из этой расщелины открывался чудесный вид на Океан и Завиэль каждый вечер садился на камень и наблюдал как заходит солнце. Когда же строительство было закончено и все обессиленно упали спать, люди, проезжавшие и проходившие мимо вересковой пустоши диву давались, ведь когда вчера они проходили здесь же - ещё ничего не было и сочли это большим чудом.

Ближе к вечеру крестьяне собрались в центре своего селения и стали спорить как назвать их селение и много разных названий предлагали и красивых и мудрёных, но сошлись на том, чтобы так и назвать селение "Вересковая Пустошь".

В тот же день жители Сен-Лу заметили, что на крыше их собора пропала каменная статуя ангела. Они были удивлены и посчитали это проделками колдунов, но слухи о внезапно появившемся селении близ Аарне и о массовой галлюцинации рыцарей графа Эльгуаха, которым привиделись окаменевающие люди, затмили собой эту новость. Нового ангела заказали скульпторам из самой столицы. Поскольку местные жители хотели точно такого же ангела как пропавший, то они долго и сбивчиво объясняли столичным гениям, как имено должна выглядеть статуя. Месяца через два таких объяснений скульпторы решили вырезать статую на своё усмотрение. Завиэль, специально летавший в Сен-Лу посмотреть как выглядит его преемник, не нашёл никакого сходства с собой, пусть даже и окаменевшим, но все жители остались довольны работой скульпторов, говоря, что ангел получится - точная копия прежнего.

Однако, вернёмся в Вересковую Пустошь во время сразу после её основания. За пару дней слух о чудесном селении дошёл до графа дЭльгуаха и графа Рузика, и они оба приехали посмотреть на него воочию. Каждый из них хотел заявить свои права на Вересковую Пустошь, но подъехали они практически одновременно, с разных концов селения и потому они, зная, что пустошь ничейная, не предъявляли на неё свои права, а, завидев друг друга, долго спорили кто прибыл сюда раньше, и, безусловно, ни один из не уступил другому, отчего рассорились и разъехались весьма злые и надутые.

На следующее утро в пещеру к ангелу прибыл предводитель чёрных ангелов. Тот самый, который пнул Лу носком своей сандалии. Ангел ещё спал, когда гость бесцеремонно вторгся в его жилище и ожидал пробуждения хозяина, сидя на том самом камне, на котором наш ангел любил смотреть на закат.

- Здравствуй! - сказал предводитель, когда наш ангел проснулся.

- Здравствуй! - ответил ему Завиэль.

- Ты же один из нас. - сразу же перешёл к делу тёмный - Неужели ты будешь работать на людей?

- Да ну? - спросил наш ангел, ибо спросонья не знал что и отвечать.

- Ну ты же знаешь какие люди ленивые и избалованные? - продолжал предводитель - Они сами ничего делать не будут, а тебя совсем заездят: то одному огород вскопай, то другому тараканов из квартиры выведи, а про приворот вообще молчу - им только дай слабину, так каждый день таскаться будут: то на этого сделай приворот, то на того - отворот.

- А что общего у меня с вами? - спросил Завиэль, вспомнив их недавний разговор - Разве что крылья и умение летать.

- Нет - возразил тёмный - мы ошибались. Ты настоящий ангел и ты доказал это своими поступками. Ты убил Чёрного Пса.

Этот разговор начал надоедать Завиэлю. Когда он был никому неизвестным ангелом Лу, нуждавшимся в помощи, он был им не нужен, теперь же они вспомнили о его существовании. Кроме того, наш ангел любил утром долго поспать, а нежданный гость разбудил его в тот момент, когда Завиэль досматривал свой последний, самый сладкий сон.

- Я же совсем не знаю заклинаний, не умею изготовлять амулеты и приворотные зелья - сказал он - и почти не умею обращаться с оружием.

- Ты научишься - ответил ему предводитель - главное что у тебя наша душа.

- Ну вот когда научусь - сказал Завиэль - тогда и к вам приду.

- Но это же может занять десятилетия! - воскликнул чёрный предводитель - Я не могу так долго ждать твоего ответа!

- Ангелы вечны? - иронично спросил его наш ангел. - Не так ли?

Ничего не ответил чёрный, лишь со злостью пнул камень, на котором сидел ногой и вылетел прочь из пещеры.

Светлые ангелы опоздали и подлетели к пещере нашего ангела в тот момент, когда в ней уже сидел предводитель тёмных, поэтому они удобно усевшись на облаке ожидая сможет ли тот уговорить Завиэля присоединиться к тёмным. Когда предводитель тёмных в ярости вылетел из пещеры светлые встретили его ироничными апплодисментами. Ободрённый этим в пещеру к нашему ангелу влетел предводитель светлых.

- Здравствуй! - звонким голосом сказал он и всем своим видом излучал оптимизм и позитив.

- Здравствуй! - ответил ему Завиэль.

Хотя ему совершенно не хотелось желать здоровья незванным гостям, которые повадились ходить к нему в неприёмное время. Он только что поправил повреждённый чёрным ангелом камень и теперь уселся на него проверить, удобно ли будет на нём сидеть. Два занудных агитатора в течении одного утра - что может ещё более печальным началом дня!

- Я рад сообщить тебе добрую весть - начал предводитель светлых, улыбаясь на все свои тридцать два зуба - мы решили принять тебя в наши ряды.

Наш ангел зевнул и сладко потянулся.

- Как я могу быть одним из вас? - иронично спросил он - Я же полон всякой скверны!

Предводитель светлых не ожидал такого поворота и замялся:

- Но ты своими недавними поступками доказал, что ты можешь быть одним из нас. Ты победил, злодея - Чёрного Пса, вышедшего из Царства Мёртвых.

- У меня не получится, ведь я же не музицирую с утра до вечера - ответил Завиэль - А ещё я не летаю над огнём, я смотрю не на восход солнца, а на его закат, я не чищу перья свежим песком и уж тем более не пью воду из источников в Голубых горах.

- Но ты нужен нам в великой битве добра и зла! - предводитель светлых сорвался на крик.

- Когда вы были нужны мне вы отвернулись - ответил Завиэль.

- Но тебя ждут великие сражения и великие подвиги! - Ещё громче закричал светлых.

- Ничем не могу помочь. - тихо ответил ему Завиэль, давая понять, что разговор окончен.

***

Слова предводителя чёрных о людях запали в душу нашего ангела, действительно, получалось так, что каждый день ангел наполнял их корзинки едой, а когда забывал это сделать - народ в селении плакал и становился раздражительным. В этот полдень корзинки людей остались пустыми. Люди сидели в своих домах часами и смотрели на них, в ожидании обеда. Ангелу было жаль людей, но он понимал, что для них будет хуже, если они не станут сами добывать себе пропитание.

Первой очнулась от полусонного ожидания еды в корзинке Марсела. У неё было трое голодных детей и она, взяв с собой волшебную корзинку отправилась за советом к повитухе Жанне, женщине уважаемой всеми жителями селения. Не прошло и пары минут, как в дом Жанны пришла Каролина и ещё две женщины. Сообща они решили не ждать пока еда появится в корзинках, а идти в лес, что начинался сразу за пустошью по грибы и ягоды. Пока они шли по селению к ним присоединялись и другие женщины. Пошёл с ними даже Алоиз. Слух о том распространился по всей Вересковой Пустоши. Летние вечера долгие, потому женщины смогли набрать много грибов и ягод. Потому вечером в селении все были сыты. Мужчины решили не отставать от своих жён, весь следующий день они выдалбливали лодки и плели сети и стали выходить в море, ловить рыбу. Кузнец Дамиан, вспомнив о своём ремесле построил себе кузницу и вместе со своими бывшими подмастерьями ковал в ней лошадей. Вспомнил своё ремесло и пасечник Виктор, он нашёл в лесу несколько семей дикий пчёл и расселил их по свежесделанным ульям. Некоторые крестьяне подались по окрестным фермам на заработки. Ходили на заработки даже белоплащники, их даже хвалили чаще других, потому как работали они сообща и хозяева их часто путали. Маргарита стала колдуньей, она лечила животных и людей и часто ругалась с Амбруазом, который считал её умения шарлатанством.

К осени жители вересковой пустоши распахали целину вокруг селения и засеяли её озимой пшеницей. К зиме в селении появилась своя ярмарка, а весной, после весеннего сева селение обнесли каменной стеной и селение обнесли каменной стеной и оно стало городом.

Обрадовался ангел тому, насколько трудолюбивыми оказались люди вересковой пустоши и продолжал помогать им в их делах и просьбах. И жили они богато и счастливо.

ЛЮДИ И ЭЛЬФЫ

- Господин Барт, скажите, а эльфы существуют? - Эрик встал из-за парты.

- Конечно же нет. - отвечал ему учитель. - Эльфы - это вымысел, который создан живой поэтической фантазией человечества. Понимаешь ли, Эрик, сознание человека неспособно смириться с унылой действительностью и создаёт фантастические образы. Людям всегда хотелось чтобы вокруг них обитали волшебные существа, вот они их и придумывали...

До этого Эрик казалось, что этот день восхитителен ведь это был последний день в первом классе последний день в школе перед долгими каникулами - и вот учитель литературы, выдавший задание на лето, так обманул его ожидания. Лучше бы мальчик не задавал этого вопроса. Он хотел расплакаться, но не решался сделать этого перед классом.

И тут господина Барта понесло, он стал пересказывать старинную легенду, известную всем жителям города Феарна. Согласно этой легенде лет пятьсот назад вся территория их страны стала ареной кровопролитной войны между эльфами и гномами. На Лысой горе, что ныне в черте города, стоял замок в котором укрывалась беременная Эллирия, королева эльфов, но гномы прознали о том и напали на её укрытие. Спасаясь от нападавших, она по подземному ходу спустилась к реке, но тут гномий отряд настиг её. Умирая, она поместила своих неродившихся близнецов в стволы деревьев, росших поблизости от того места - дуба и ясеня, а вокруг них выросли заросли терновника, которые, по легенде, и охраняют её.

- И что же мы видим сейчас? - вопрошал учеников Барт и сам же и отвечал: - Действительно в центральном парке нашего города растут два пятьсотлетних дерева (дуб и ясень, о которых говорит легенда) и их стволы имеют необычную для других деревьев бочкообразную форму, похожую на живот беременной женщины, эта форма и навела наших далёких предков на поэтический образ, который затем воплотился в легенде. Но мы-то хорошо знаем, - он заметил, что класс откровенно скучал от его рассуждений и решил оживить выступление и потому поднял вверх палец и возвысил голос - что в действительности подобное невозможно, а кроме того ни гномов ни эльфов не существует. Лет пятьдесят назад археологи проводили раскопки на Лысой горе в надежде найти на ней следы эльфийского замка. И что же? - его голос снова стал громче - Они нашли черепки посуды из которой ели и пили наши предки и следы укреплений, также принадлежавших людям исторического времени.

- Тогда зачем нам читать о том, чего не существует? - спросила Лиз, она была девочкой ленивой и всегда старалась делать только самое необходимое.

- Хотя эльфов и не существует - ответил господин Барт - сказки о них могут рассказать нам, что-то о нас самих, научить добру и в этом смысле литература является опытом размышления о вечном, своего рода практикой рефлексии человечества...

Учитель знал много умных слов и выражений и наверное говорил бы ещё очень долго, но тут прозвенел звонок и он попрощавшись с детьми до начала следующего учебного года ушёл из класса. Почти все ученики этого класса жили по-близости, поэтому они расчитывали увидеться на одной площадке или в одной игре уже буквально через несколько часов.

Складывая в портфель тетради Эрик вспомнил, что собирался зайти за своей сестрой Иридой. Она была старше Эрика почти на три года и сегодня заканчивала четвёртый класс. Когда, как сегодня, занятия у них заканчивались в одно время, родители просили их возвращаться домой вместе. Мальчик прошёл по длинному коридору, отделявшему младшие классы от средних. Окна были раскрыты и в них, влетал тополиный пух. В классе Ириды не было, но, остававшаяся в классе, дежурная сказала, что она скорее всего ушла в библиотеку. Но и там её не было. Раздосадованный тем, что сестра не подождала его, мальчик вышел во двор. Там было душно и жарко. Девочки прыгали в классики в тени деревьев. Его друзья уже разошлись по домам. За воротами школы летал тополиный пух, оседая в канавах. В карманах почти каждого мальчика лет семи, если хорошо поискать, есть коробок спичек, конечно, спички - не игрушка, но зато при помощи их всегда можно что-то поджечь, помогают они и для того чтобы вытянуть жребий в детских играх. Вот сейчас Эрик, вытащив из кармана коробок, поджёг лежавших в канаве пух и он вспыхнул лёгким пламенем. Его язычок побежал по канаве, огибая сухие листья и ветки и замер метрах в десяти от уже потухшей спички Эрика. Конечно, в ночной темноте это смотрится намного эффектнее, но, обычно, родители не разрешали гулять ночью даже во дворе. У самого Эрика это получилось лишь однажды - год назад, когда они ездили в гости к тёте Августе и потом долго бродили с родителями и Иридой по ночному городу.

Мальчик решил немного прогуляться по городу. Люди попрятались от жары в домах и на верандах летних кафе. Машин почти не было, а те что были ездили не слишком быстро. Детвора купалась в фонтане, что располагался в сквере неподалёку от школы. Эрик подумал, что надо будет занести портфель и вернуться сюда, чтобы тоже искупаться.

Вдруг кто-то положил руку на его плечо. Мальчик обернулся и увидел господина Барта.

- Ну, что, мой юный романтик, - сказал он - надеюсь, я не сильно разочаровал тебя, разубеждая в том, что эльфов не существует.

- Неа, - соврал мальчик.

Учитель литературы знал много интересных историй и этим нравился Эрику, потому мальчику не хотелось его огорчать.

- Понимаешь, - сказал он - в мире много красивых легенд и сказок, рассказывающих о событиях, которых не было, но в которые хотелось бы верить.

- Понимаю - отвечал Эрик, хотя на самом деле он не очень понимал о чём говорил учитель.

- Кстати, а ты знаешь, что городские власти решили срубить те деревья о которых говорится в легенде? - спросил учитель.

- Не может быть! - воскликнул мальчик. Два таких разочарования в один день были бы для него уже слишком. - Я так любил прятаться за ними, когда ходил гулять с мамой.

Теперь он сообразил почему мама с начала весны перестала водить его в парк.

- Может, - вздохнул Барт - в нашем городе всё может быть.

- Но почему? - спросил Эрик.

- Заведующий всеми деревьями Феарна решил, что они уже старые, дряхлые и в любой момент могут обрушится на головы отдыхающих. - ответил учитель.

- Этого нельзя допустить! - сказал мальчик. - Это же символ нашего города.

- Да. - согласился с ним Барт. - Но, к сожалению, это понимают очень немногие горожане.

- А что же делать? - Спросил Эрик.

- Люди уже делают. - ответил учитель. - Пишут мэру, а в парке стоит пикет.

- Угу - сказал мальчик.

Он не знал, что такое пикет, и задумался о том, стоит ли об этом спрашивать у господина Барта. Эрику почему-то думалось, что это такой большой пакет и он совершенно недоумевал как большой пакет одетый на ветки деревьев мог бы их спасти.

- Кстати, - сказал учитель - я как раз направляюсь в парк, если хочешь и не занят - можем пойти вместе.

- Конечно, - ответил Эрик.

Он, конечно, помнил, что его ожидают дома, но спасение деревьев казалось ему более важным делом и весьма простительным. И они пошли в парк. Дорога шла мимо ратуши. Со всех сторон ратушу окружала широкая площадь и горожане очень гордились тем, что она чуть ли не самая большая на континенте. Площадь была почти пустой - по середине её стояло несколько машин сотрудников ратуши. Было жарко и торговки ушли с площади к тротуарам, чтобы спрятаться в тени деревьев. Миновав площадь, учитель и ученик углубились в парк, располагавшийся на другой стороне площади. А вот и та поляна, с легендарными деревьями, но на тех деревьях не было ни единого пакета. Кусты терновника, в которые спрятались дуб и ясень были обнесены лентами с надписью "Не приближаться близко. Травмоопасно", а вокруг стояло несколько десятков человек с плакатами против вырубки этих деревьев. Поодаль, лениво переговариваясь и покуривая, стояло трое конных полицейских, их лошади столь же лениво, щипали траву.

Учитель подошёл и поздоровался за руку с несколькими мужчинами у дерева, оказалось, что Барт живёт в одном из соседних домов, а эти люди - его соседи.

- Вот это - наш пикет - сказал учитель и представил мальчика пикетчикам.

Стояли в основном пожилые женщины и девочки на пару-тройку лет старше Ириды. Женщины поохали, что даже такие малыши как Эрик хотят спасти легендарные деревья, а городским властям и дела до того нет. Тётечки стали совать ему в руки конфеты и печенье, но он брал их подарки с неохотой, потому что обиделся на них за то, что его назвали малышом и постарался уйти от них когда, как он решил, на него никто не смотрел. Мальчик вспомнил как он ещё прошлым летом пробирался сквозь заросли тёрна к дубу или к ясеню, прижимался к их морщинистой коре и загадывал желания и все они исполнялись, во всяком случае, он не мог вспомнить ни одного раза, когда они не исполнились бы. Об этом он прочитал в книжке по истории Феарна и, хотя её автор и писал, что всё рассказанное им - вымысел, тем не менее всё загаданное исполнялось. Эрик обошёл растущий вокруг дуба терновник так, что и полицейские и пикетчики потеряли его из виду. Где-то здесь должен был быть проход, которым он пользовался прошлым летом. Он нашёл его не сразу, потому как и он вырос за год и ветви тёрна выросли и ему пришлось с трудом протискиваться меж ветвей, согнувшись чуть ли не в пояснице, а висевший за плечами портфель то и дело цеплялся за колючки. Но вот он вышел к дубу, застыл перед ним, потом подошёл, прижался, обнял его, цепляясь пальцами за шероховатые выступы на коре. Эрик не знал, что сказать дереву, но ему казалось, что оно само понимало, что его хотят спилить, а ещё ему почему-то казалось, что внутри дуба что-то пульсировало, словно в нём стучало чьё-то сердце.

- Ты много раз выручал меня. - Сказал Эрик дубу, он старался говорить тихо-тихо, в щёлочки в коре. - Теперь я хочу, чтобы ты выручил самого себя, я хочу чтобы ты рос здесь вечно, чтобы ты помог самому себе.

Мальчику казалось, что дерево что-то отвечало ему, но что именно он не слышал, он чувствовал лишь пульсацию под толщей коры и ощущал, как бешенно стучит кровь в его висках. Эрик отпрянул от дуба и быстро, не оборачиваясь полез сквозь терновник.

- Эй, мальчик, ты что там забыл - окликнул его полицейский, он как раз объезжал поляну. - Тебя же могло убить упавшей веткой!

Эрик решил не объясняться с полицейским и опрометью кинулся прочь через кусты, а всадник не стал догонять мальчика, ибо негоже ему, представителю власти, заниматься детскими шалостями, да и был он ещё довольно молод и помнил свои проказы, когда был в возрасте этого сорванца. Эрик остановился, чтобы отдышаться, лишь отбежав на квартал от парка. И только сейчас он вспомнил, что его ждут дома: родители относились к учёбе детей серьёзно и делали семейный праздник в честь окончания учебного года Иридой, а сегодня такой же праздник ожидал и Эрика. И, хотя, мальчик и не понимал, что такого особенного в том, что он закончил первый класс, ему было приятно, что не только его старшая сестра, но теперь и он сам оказался виновником торжества. С другой стороны родственники могли допытываться, где он задержался и потому мальчик решил соврать, что учитель Барт задержал весь в класс, когда давал список литературы на лето.

- Ну хоть в такой день можно было не драться? - спросила мама, когда он только переступил порог дома.

- Джулия, ты ничего не понимаешь в мальчишеских делах! - Вступился за сына отец. - Сдачи обидчику нужно давать сразу, или ты предполагаешь, что наш сын будет ждать до сентября, чтобы поквитаться? - и теперь уже обратившись к сыну: - Эрик, надеюсь ты дрался за правое дело?

Отец всегда учил Эрика тому, что мальчик должен уметь постоять за себя не только на словах, но и кулаками, но только за правое дело или же вступиться, когда обижают слабых.

- Но я не дрался - ответил мальчик.

- Значит, дело действительно стоит того, раз ты решил соврать - сказал папа. - Я кажется начинаю понимать, что произошло: ты влюбился и не поделил с кем-то даму сердца. Со мной такое тоже бывало, только это было на зимних каникулах и я был по-старше, кажется в третьем классе. Но, что поделать, Джулия, нынешние дети взрослеют быстрее нас.

- Ты посмотри на кого ты стал похож - сказала мама и отвела его к зеркалу.

Из зеркала на Эрика смотрел всклокоченный мальчик с несколькими едва кровоточившими ссадинами на лице, а парадный школьный пиджак был порван в нескольких местах на плечах и груди.

- Я лазил к дубу - честно признался он. И то ли сам Эрик моргнул, то ли ему показалось, что мальчик в зеркале подмигнул ему.

- И с каких это пор на дубе растут колючки? - иронично спросил отец.

- Это я пробирался к тому дубу, что в парке - сказал мальчик.

- Ах, вот оно, что! - воскликнул отец. - Значит, ты всё знаешь и сам. Мы с мамой не решались говорить тебе, что эти деревья хотят срубить, ведь ты их так любишь. Но не переживай, может быть всё обойдётся. Сколько живу, я каждый год слышу, что наша мэрия хочет срубить эти деревья, но всякий раз им что-то мешает.

- Но надо же что-то делать! - воскликнул Эрик.

- Я знаю что надо делать - сказала мама. Мальчик повернулся к ней, в ожидании чуда. Но она сказала совсем другое: - Нужно переодеваться и идти к столу.

Из детской вышел Крис, младший брат Эрика, ему недавно исполнилось четыре года и, глядя на подраного старшего, сказал, дразнясь: - Фууу!

Эрик показал ему язык и скорчил страшную рожу. Брат спрятался в детской. Под причитания мамы, Эрик переоделся в домашнее. Мама потащила его в ванную прижечь ранки йодом. Мальчик умылся с мылом, но мазать себя йодом не давался, потому что среди ребят во дворе считалось, что царапины мажут зелёнкой или йодом только девочки и разные неженки, но объяснить это маме было невозможно, она была твёрдо убеждена, что любая рана представляет смертельную опасность для молодого организма. Отчаявшись справится с упорством сына, она позвала на помощь папу. Но отец был врачом и мамины вздохи по поводу детских ссадин он не одобрял, потому, сказав, что шрамы мужчину украшают, вышел из ванной. После этого мама сдалась и они с Эриком пошли в гостиную.

Там, за накрытым столом сидела сестра. Она не стала дожидаться брата и наворачивала вторую порцию шоколадного мороженого. Вид у Ириды был торжествующий, она как бы говорила брату, мол, пока ты там бродил, я уже почти всё съела. Их вкусы с сестрой расходились во многом если не во всём, но шоколадное мороженое они любили оба. Прошлым летом Эрик решил отказаться от него из-за того, что Ирида всякий раз покушалась на его порцию. Некоторое время он старательно впихивал в себя белый пломбир, эскимо и фруктовый лёд, но в конце третьей недели признал своё поражение. "Зачем - подумал он - я буду давиться невкусным и отказываться от вкусного, только ради принципа". Зная, любовь детей к шоколадному мороженому мама в честь праздника забила им всю морозилку, благо погода стояла жаркая, да и трудно выговариваемая специальность отца - отоларинголог - способствовала тому, чтобы мама не боялась детской простуды. К тому же Нанна их, семейная няня и домработница приходила только по чётным числам и ничего существенного мама готовить не стала.

Но вот дети и взрослые собрались в гостиной. Не хватало только деда. Он всю свою жизнь был ветеринаром в конных войсках, а, выйдя на пенсию, писал книги по коневодству для различных издательств. Он был занят, потому что утром ему звонили из издательства и просили поскорее закончить новую книгу. Родители подарили Ириде набор заколок для волос, а Эрику - настоящий футбольный мяч с камерой и каждый ребёнок, будучи доволен своим подарком, удивлялся тому, как можно радоваться такой бесполезной вещи, как подарок для другого. Потом мама предложила детям сделать подарки друг другу, Крис как самый младший от необходимости дарения был избавлен, хотя Эрик и напомнил родителям, что он дарил подарок Ириде, когда та окончила первый класс, а сам он был в возрасте Криса. Эрик подарил сестре купленные на сэкономленные деньги блокнот и открытку, Ирида же преподнесла мальчику свой толстый сборник сказок, уже многократно прочитанный и самой девочкой и Эриком и она вынесла его с таким видом, будто и вправду несла нечто дорогое и очень ценное.

Затем все приступили к пиршеству. На столе было много печенья, фруктов, конфет, и, конечно же, шоколадного мороженого, а главным блюдом стола был огромный ореховый торт украшенный фигурками эльфов-стрелков из сахарной глазури. Эрик съел свой кусок торта, а на фигурку эльфа, лежавшую на тарелке он долго смотрел и думал, что очень жаль, что эльфов на самом деле не существует, иначе бы прилетели бы двое-трое таких крылатых лучников, как тот что лежит перед ним и спасли бы деревья, ведь они - существа древесные, а, значит, должны помогать волшебным деревьям. Возможно, мальчик смотрел бы на этого сладкого эльфа ещё очень долго, но тут сестрёнка попыталась стащить его с тарелки брата, аккуратно поддев стрелка вилкой за лук. Эльф уже почти покинул тарелку Эрика, когда он ложкой вернул его назад. Ирида скорчила недовольную рожу, но вернулась к мороженому.

За пиршеством отец говорил детям о том, как важно в нынешнее время иметь хорошее образование и приводил разнообразные примеры. При его врачебной практике он был знаком со многими людьми и знал столько историй из жизни, что мог больше заработать, если бы стал писателем и честно описывал их в своих произведениях. И он, наверное, так бы и сделал, но побаивался, что кто-то из прототипов его героев, опознав себя в неблаговидном персонаже, придёт бить ему лицо или же подаст на него в суд. Но, здесь, за домашним столом, он мог рассказывать многое из того, что в иных случаях охраняет врачебная тайна. Мама поддакивала, она тоже могла бы рассказать много интересного, но старалась держаться в тени отца. Она была талантливой скрипачкой, окончила консерваторию и осталась в ней преподавать, но потом, когда с перерывом в три года родились Ирида, Эрик и Крис, она не смогла работать постоянно, но давала частные уроки студентам консерватории и от них знала много разных житейских историй.

В середине беседы появился дед. В Эрике он души не чаял, в тайне надеясь, что тот, выросши, продолжит его дело и тоже станет коневодом.

- А ну-ка покажи свой табель! - с деланной суровостью спросил дед мальчика. - Интересно, можешь ли ты идти работать ветеринаром?

Эрик порылся в портфеле и выудил с самого дна нужный листок бумаги. Дед медленно и торжественно надевал очки и всматривался в строчки табеля:

- Язык - пять, литература - четыре, математика - четыре. - нараспев прочитал он, снял очки и протянул мальчику руку - Ну, чтож, поздравляю Вас, Эрик Эллерс, Вы приняты на должность младшего конюха семнадцатого конного полка. Теперь Вы можете прочитать и понять приказ полковника.

Когда дед называл внука на Вы и по имени и фамилии, он либо был настроен шутить, либо наоборот был очень зол на него за проказы. Но в этот раз было понятно, что дед шутит.

- Папа! - воскликнул отец Эрика - конные части это вчерашний день воинского искусства! Новую войну сможет выиграть только страна вооружённая танками и мотоциклами.

Мотоциклы Эрик видел на улицах, но ему было трудно представить, что на мотоцикле можно выиграть войну, а вот танки встречались лишь на картинках и не производили впечатления на мальчика.

- Вот, вечно им воевать охота! - всплеснула руками Ирида и посмотрела на маму в надежде на сочувствие.

- Пусть они лучше говорят о войне, чем воюют - подмигнула ей мама.

Ирида скорчила кислую мину и вернулась к поглощению шоколадного мороженого.

- А не подскажешь, как твой хвалёный танк будет есть сено на привале? - иронично спросил дед.

Поскольку ветеринария деда и медицина отца были в какой-то мере было смежными специальностями, то за столом они часто пикировались то на медицинские, то на ветеринарные темы. Мама Эрика часто ругалась, что у деда юмор коновала, так всякий раз когда отец жаловался, что больные выдумывают себе болезни, которых у них нет и в помине, но, о которых они вычитали в энциклопедии или газете, дед всякий раз сурово говорил, что врачам пора начинать лечить людей по методике ветеринаров: чуть что - сразу под нож и на мясокомбинат, чтоб мясо не пропадало зря.

- Ну вот вы опять завелись! - всплеснула руками мама. - Амброзий! Дядя Ипполит! Давайте не будем портить детям радость окончания учебного года.

- Ладно, Джулия - сказал дед примирительно - Только вот что! Если Эрик сам захочет стать коневодом как я, чур не мешайте ему, иначе, я сниму ремень и выпорю вас обоих и не посмотрю, что это непедагогично.

Дети прыснули от смеха и мороженое растеклось по губам.

- Папа, - не унимался Амброзий - а как быть, если мой сын захочет стать врачом?

- Ну-у-у - протянул дед задумавшись. - Два врача в семье это же жутко. Вы же будете спорить по любым мелочам. Кстати, - по дедову прищуру было понятно, что он задумал какой-то хитрый розыгрыш. - А скажи-ка мне, Эрик, что такое инфаркт миокарда?

Мальчик задумался и было видно как он покраснел от мыслительного напряжения.

- Это болезнь такая - шёпотом подсказывала ему Ирида и почему-то показывала ему на левую грудь.

Дед шикнул на внучку. Но мальчик обрадовался подсказке и просиял:

- Это болезнь такая! И названа она по фамилии её, э-э-э, изобретателя.

Все, включая маленького Криса прыснули от смеха. Эрик смутился. Первым ему на помощь пришёл папа:

- Но это же вполне логично, что болезни называют по имени их первооткрывателей. Болезнь Альцгеймера, хорея Хантингтона, синдром Шерешевского-Тернера.

Он и дальше продолжать бы блистать эрудицией, но дед оборвал его:

- И что же болит при инфаркте?

Эрик снова просиял. Не случайно же Ирида показывала на левую грудь.

- При этом болят... эти, как же ж они называются - он желания показаться умным он забыл как называются груди, а на язык лезли те нехорошие словечки которыми их называли пацаны во дворе. - Молочные железы - наконец выпалил он и приготовился получить похвалу от папы за то запомнил их научное название.

Но не вышло. Отец и смеялся и хмурился одновременно. Ирида сползла под стол.

- Как я и говорил - сказал дед, хитро улыбаясь - врача из Вас, Эрик Эллерс, не выйдет. Но если Вы надумаете поступать в конные части, то знайте, что у лошадей тоже бывает инфаркт миокарда.

- Конём будет служить! - попыталась пошутить Ирида и показала брату язык.

Мама осадила дочь, а папа, который наконец отсмеялся сказал:

- Эрик, я думаю, что после сегодняшнего экзамена ты хочешь пойти погулять.

Упрашивать мальчика не пришлось. Ему не нравилось, что родственники зараннее решают кем он станет и уж тем более обидным было то, что они решают за него. А кем он хочет быть он ещё и сам не знал. Один день ему хотелось быть писателем, другой - врачом или ветеринаром, третий - учителем, четвёртый - полицейским, а бывало, что с утра ему хотелось быть актёром, а к обеду - уже астрономом. Всякий раз родня, собираясь за общим столом, делала предположения о его будущем и это утомляло Эрика. Но после происшедшего за столом конфуза ему не хотелось быть ни врачом, ни ветеринаром, ведь, у лошадей тоже встречается инфаркт этого самого миокарда.

Уже на лестнице мальчик сообразил, что забыл с собой подаренный ему сегодня мяч, но возвращаться домой он и не думал.

Во дворе его встретил Штефан - приятель по детским играм и шалостям.

- Где это тебя так? - спросил Штефан, показывая на поцаранное лицо Эрика.

- Да так, бандитская пуля - ответил тот и сделал важное лицо, будто бы и вправду он был ранен в перестрелке.

И они пошли в глубину двора, где была детская площадка с небольшим футбольным полем, окружённая разросшимся кустарником. Когда они пришли - на поле уже шла игра и они тут же вошли в игру: Эрик за одну команду, а Штефан за другую. А когда устали, ибо вечер был жарким и душным, пошли к колонке и пили воду из-под крана и обливали друг друга ею и холодная вода освежала и бодрила. Затем дети вернулись на поле и снова затеяли футбол, но почти с каждым голом игроков становилось всё меньше: кого звали родители, кто уходил сам, окончательно уморившись, а, когда на поле остались четверо, матч и вовсе прекратился.

Эрику же возвращаться домой так рано не хотелось. Игры на какое-то время развеяли его грустные мысли о том, что эльфов не существует, но теперь, в длинных тенях вечернего солнца ему снова стало тоскливо от этого. Он решил сбегать в парк, чтобы ещё раз посмотреть на те деревья, а то вдруг ночью придут лесорубы и срубят их. До парка было недалеко, всего три квартала, но родители ещё не разрешали ему ходить так далеко от дома. Поэтому он пулей он полетел туда, чтобы его отсутствия во дворе не заметили. Вот и заросли кустов у парка. Остановился. Отдышался. "А что если их уже срубили - подумалось Эрику, когда он подходил к поляне - как раз в тот момент когда я играл во дворе. Как же я прошляпил, ведь, может быть, я мог бы их спасти". Как именно он мог бы их спасти Эрик конечно же не знал, да и понятно, что семилетний мальчик не может противостоять взрослому мужчине с бензопилой в руках. Эрик шёл по тропе и был в паре шагов от поляны. Вот-вот должны показаться сами деревья или их распиленные стволы. Шаг. Другой. Третий. Мальчик делает ещё несколько шагов и зажмуривает глаза, стоит так какое-то время и, наконец, раскрывает веки. И вздыхает с облегчением: и деревья и терновник на месте. Толпа пикетчиков поредела, пропали куда-то и полицейские. Теперь можно идти домой. "Пусть так будет всегда" - подумалось Эрику и тут же другая мысль прилетела вдогонку за первой, что в этом "ТАК" и полицейские и пикетчики и лента с надписью "травмоопасно" явно лишние, но мальчик не мог сформулировать точнее, что он хотел оставить навсегда, а что - нет.

Во дворе никто не заметил его отсутствия, а домашним было не до него: Ирида переела мороженого и теперь её тошнило и все родственники, включая путающегося под ногами Криса бегали вокруг неё. Мама, конечно, поругала его за то, что он долго гулял с друзьями, но, скорее для профилактики, ведь и вправду же, не мог Эрик во дворе знать, что случилось с Иридой дома.

- Папа, - спросил Эрик после ужина - скажи, а эльфы существуют?

- Я их лично не видел, но вполне возможно - ответил отец, оторвавшись от вечерней газеты. - Многое из того, что казалось несуществующим, потом находится на какой-то забытой окраине. Тысячу лет люди считали, что чёрных лебедей не существует, а потом их обнаружили в Австралии. Так, что может и эльфы где-то там спрятались.

Эрик хмыкнул - слова отца давали ему надежду, хоть и призрачную. "Надо будет почитать про Австралию - подумал он - может быть там и вправду живут эльфы".

- Кстати, - сказал отец - ты не забыл, что в воскресенье мы идём на футбол?

Эрик в задумчивости кивнул. Про воскресный футбол он не забыл, но сейчас эльфы были важнее.

- Ты тоже думаешь, что наши могут вылететь из высшей лиги? - папа явно был настроен на долгую беседу - Может быть удастся хлопнуть дверью на прощанье и будет что вспомнить, пока команда будет играть в первой лиге.

Эрик угукнул. Когда на отца нападал приступ словоохотливости лучше было кивать и слушать, потому как отец говорил много интересных вещей, которые могли ему пригодиться когда-нибудь позднее, правда, сам рассказ отца мог не иметь никакого отношения к исходному вопросу сына. На сей раз отец избрал темой для разговора предстоящий матч в котором феарнскому "Олимпику" нужно было обязательно побеждать столичный "Спортинг". В противном случае "Олимпик" вылетал из высшей лиги в первую. Поскольку "Спортинг" досрочно стал чемпионом страны, у феарнцев была надежда, что гости будут играть спустя рукава. Отец Эрика почему-то считал, что у сына после успешного окончания первого класса единственная проблема - это судьба любимой футбольной команды и потому принялся утешать Эрика, вселяя в него надежду на чудо и приводя подобные примеры из истории.

"Лучше бы папа рассказал что-то про эльфов" - подумал мальчик.

Но папа продолжал блистать эрудицией, а когда мама ушла в соседнюю комнату, он, заговорщицки подмигнув, сказал:

- А, знаешь, я поставил немного денег на нашу победу!

Эрик улыбнулся - всякий раз когда отцовская ставка выигрывала - отец покупал ему всё что тот пожелал на сумму выигрыша, и Эрик, отвлёкшись от австралийской родины эльфов, задумался о том, какую игрушку ему захочется в это воскресенье. Но тут, вернувшаяся в комнату мама, отправила сына спать.

В детской свет уже был погашен и было слышно тихое сопение Криса. Эрик разделся и подошёл к двухэтажной кровати.

- Ирида, ты не спишь? - шёпотом спросил он, когда залез к ней на второй этаж.

- Смотря для чего - также шёпотом ответила она, открыв глаза.

- Ты можешь мне дать какую-нибудь книжку про Австралию? - попросил мальчик.

- Могу - ответила сестра. - Но завтра. Не видишь что ли: Крис уже спит.

- Не вижу, но слышу - грустно сказал Эрик, сползая по лестнице на свой нижний этаж - Тогда спокойной ночи!

- И тебе сладких снов! - ответила Ирида.

Эрик понимал, что сестре было лень исполнять его просьбу, но даже если бы она и дала сейчас нужную книжку, чтобы почитать её пришлось бы идти в гостиную и долго уговаривать маму о том, чтобы она разрешила остаться там и читать.

Он лёг на свою кровать, свернулся калачиком и закрыл глаза. Застиранный розовый слон с которым Эрик не расставался, когда был в возрасте Криса, упал на пол и мальчик поднял его. Сон не приходил. Тогда он перевернулся на живот. Полежал так минут пять, прислушиваясь к звукам вокруг него: за стенкой громко храпел дед, за окном шелестели листья. Послышалось шуршание проехавшей машины. Об эльфах почти не думалось, просто сон ушёл напрочь. Наверное, вот так и взрослеешь, просто приходит день, когда понимаешь, что эльфов не существует, а роль Санта-Клауса играет отец или незнакомец из бюро добрых услуг. Эрик перевернулся на спину и смотрел на мерцавшие на стене тени: это листва дерева не пропускала свет от горевшего на улице фонаря. Эрик вспомнил, как ещё зимой верил в то, что это не тени от веток прыгают по стене, а привидения пришли к нему в гости. И ещё ему вспомнилось, как смеялась Ирида, когда он рассказал ей об этом своём страхе. Теперь же он может не бояться привидений, ведь их тоже не существует. Это только тени и больше ничего. Он смотрел на эти узоры и веки постепенно смыкались, но когда они закрывали глаза полностью, Эрик тут же просыпался сам или же что-то будило его, то скрип кровати, на которой ворочалась Ирида, разговоры подвыпивших людей за окном, проехавшая мимо машина или полуночный звон напольных часов в гостиной, отделявший последний день весны от первого дня лета.

Но вот Эрик заснул.

А этой ночью эльфы захватили город.

Обычно говорят, что понедельник - день тяжёлый, так вот жители Феарна могут поспорить с этим выражением, так как их проблемы начались во вторник. В предрассветный час эльфы накинули на город прозрачную, но цепкую паутину сна, погрузившую в сладкое беспамятство даже тех, кто, как Эрик, не хотел засыпать и поразившую все живые существа и, прежде всего, собак, сторожащих жилые дома и учреждения, так что никто не увидел откуда и как они появились.

Неизвестно, кто именно первым заметил странные высокие фигуры в зелёных плащах на улицах города: может это были дворники, которые мели тротуары в рассветных сумерках, может - рабочие спешившие на утреннюю смену, может - торговцы, открывавшие свои магазинчики, но вскоре эта весть облетела город. Люди дивились, что это за странные существа за такие. Первым кто признал эльфов в этих загадочных существах был мальчик, проснувшийся для того, чтобы сходить в туалет. Выглянув спросонья в кухонное окно, он заметил странную фигуру на перекрёстке, подумал немного и, побежав к маме, радостно завопил:

- Мама! Там эльф! К нам прилетел настоящий эльф!

Вначале его мама подумала, что сыну приснился кошмар и стала его успокаивать, но он всё тянул её в кухню. И, действительно, на углу улиц стоял эльф, причём именно такой, каким обычно рисуют художники эльфов в детских книжках: с заострёнными ушами и в зелёном плаще. По странному совпадению, этим мальчиком был тот самый Штефан, который жил со своей мамой на два этажа выше Эрика. Весть о том, что именно эльфы появились в городе быстро облетела и дом и центральный район и весь город. Эту новость соседи сообщали людям вышедшим из дому. Этой новостью родители делились с детьми, и сослуживцы на работе. С этой новостью отец разбудил Эрика утром.

- Вставай, - сказал он - твои эльфы пришли в наш город. Видать, это ты их и позвал.

- Эльфы? Мои эльфы? - Мальчик недоумённо мотал головой. - Так ведь их же не существует.

- И кто тебе такое сказал? - Спросил его отец.

- Учитель литературы - отвечал мальчик.

- И что же он ещё сказал? - иронично поинтересовался отец.

- Что, читая сказки про эльфов, мы можем многое понять о себе - повторял услышанное вчера Эрик.

- Уж не знаю, чего бы такого о самом себе ты сможешь узнать вон от того эльфа - отец показал пальцем в окно - но они пришли.

Мальчик вскочил с кровати и подбежал к окну. И как он не тёр глаза, как не щипал себя за нос - зелёная фигура на том стороне улицы не исчезала. Тем временем проснулись Ирида и Крис и стали распрашивать что случилось, но ни Эрик, ни родители, ни, тем более, дед не могли сказать ничего более того, что в Феарне появились эльфы.

А где-то через час заговорили радиоприёмники, причём заработали даже те, что были поломаны или отключены от сети. В меру бодрый и деланно торжественный голос сообщил, что город добровольно перешёл под власть королевства аллорианских эльфов и что принц Люэртин и принцесса Барариэль гарантируют всем своим новым подданным жизнь и неприкосновенность имущества, а также благополучие и процветание города. Соблюдены будут - продолжал тот же голос - все законы и обычаи людей, так что, несмотря на некоторую необычность вашего положения, жизнь города должна продолжаться в обычном режиме. После чего радиоприёмники замолкли, а на стенах домов появились объявления, содержащие текст этого официального сообщения.

Город бурлил. Нет, жизнь в нём продолжалась почти обычной чередой, но на работе и в магазинах, на улицах и во дворах, дома и в кафе, а, особенно, возле развешанных на стенах и стендах объявлений, люди бурно обсуждали появление эльфов. Пессимисты бросились скупать спички, соль, сахар и другие продукты и самые необходимые товары, образуя очереди, и торговцы неплохо заработали на их вере в худшее. От дома к дому ползли ужасные слухи, один другого страшнее, что эльфы убивают и поедают людей и при этом говорили, что это произошло в таком районе, но люди жившие там возражали: нет, в наших краях ничего подобного не было, но вот мы слышали, что это точно происходило (тут они называли другой район или другую улицу) и тогда в разговор вступали третьи жившие вблизи этого адреса и тоже говорили, что это какая-то ошибка и в их районе тоже всё спокойно. Когда же это обсуждение угасало, возникал другой, столь же возбуждённый спор, на сей раз о том, кто раньше других увидел эльфов и где это было. Некоторые, сбившись в стайки по четверо-пятеро шли к ратуше, чтобы посмотреть на эльфов, стоящих на страже у её входов, но, подойдя к эльфам не ближе десятка шагов, этих смельчаков охватывала непонятная робость и никто не мог заставить себя не то что заговорить с самим эльфом, но даже перекинуться парой слов с приятелем в его присутствии.

- Мы-то ладно, мы своё-то пожили - говорили старушки, вышедшие на ежедневную вахту под подъезды жилых домов - а вот детей и внуков жалко. Каково им будет при эльфах.

- Может быть даже лучше будет - отвечали их дети, вполне взрослые люди, возраста родителей Эрика.

- Да как же лучше - говорили старушки - Вот раньше всё было намного лучше чем сейчас, тогда всё было дешевле и ярче.

- Знаем-знаем - отвечали их дети - тогда и небо было голубее и глина глинистее.

А затем разговор снова возвращался к эльфам и слухам с ними связанным.

Наиболее боязливые, с вещами или без них, бросились на вокзал - одни пытались разузнать есть ли эльфы в соседних городах, другие сразу покупали билеты, желательно подальше от Феарна, но их всех ожидало разочарование: прибывшие дневным поездом из столицы ко всеобщему огорчению сообщили, что и столица и все города, в которых этот поезд останавливался были заняты эльфами. Более того, они честно признавались, что ехали в Феарн не по делам, а потому, что он самый дальний из городов в этом направлении и они надеялись в нём пересидеть эльфийское вторжение.

- Почему же вторжение? - спрашивали их трусливые феарнцы - Вроде бы эльфы ведут себя мирно или в других местностях всё по-другому?

Но нет, и в столице и регионах, судя по тому что говорили пассажиры, эльфы были дружелюбны и благожелательны и никаких вольностей не позволяли. Единственное, что: новые власти закрыли государственную границу и бежать из страны не представлялось возможным. Но тут и столичные беженцы и феарнцы сходились, что так поступила бы любая новая власть и в этом эльфы ничуть не лучше людей. Вот кто-то из столичных заметил, что не знает никого из знакомых, кто хотел бы бежать от оккупантов заграницу. И никто из собравшихся не мог вспомнить, да и сами они о таком даже и не помышляли.

Затем, местные, словно вспохватившись, стали расспрашивать приезжих: как там президент Жак, парламент и правительство, но те, знали о них, едва ли больше феарнцев и ограничивались общими фразами, почерпнутыми из местных газет, что все органы власти работают в обычном режиме.

- Кстати, и комендатский час не объявили - заметил кто-то из феарнцев.

- И у нас тоже - отвечали беженцы.

На том интерес к гостям стал затухать, а на перрон подали поезд шедший в столицу и беженцы решили возвращаться по домам, а толпа местных разбежалась по своим делам, ибо кого-то сморили голод и жажда, кто-то ушёл в поисках свежих слухов и новостей, а кто-то вспомнил о своих родных и друзьях и решил их проведать.

Слухи в городе множились и родители запретили детям выходить из дому и Эллерсы весь день провели за большим столом в гостиной, играя в лото и "монополию", за исключением Амброзия, который отлучился в больницу, разузнать последние и, по возможности, достоверные сведения. Тот эльф, что дежурил на другой стороне улицы куда-то исчез и дети часто срывались из-за стола и бежали к окну, если кому-то из них и казалось, что по улице идут эльфы, но всякий раз то оказывалось ложной тревогой и больше в этот день пришельцев они не увидели. Эрик переживал более других членов семьи, играл невнимательно и неосторожно, особенно в "монополию" и допускал настолько наивные ошибки, что проигрывал даже Крису, который часто отвлекался и за которого в такие периоды все ходили по очереди. С одной стороны, он радовался тому, что эльфы действительно существуют и что он оказался прав в споре с учителем Бартом, но, с другой, он опасался, что жизнь с эльфами будет совсем не похожа на те сказки, в которых эльфы - добрые и благородные существа, помогающие людям. Если, скажем, в их квартиру ворвётся какой-то злой эльф, как же объяснить ему, что ему надлежит быть хорошим? Где-то внутри у Эрика теплилась надежда, что эльфы не причинят никакого вреда ни ему ни родственникам, но на чём она основана он не знал. Мальчику почему-то казалось, что это именно он позвал эльфов, тогда возле дуба. А ешё ему хотелось пробраться в парк, посмотреть на деревья, живы ли они, целы ли, но родители не разрешали выходить из дому.

В больнице бродили те же слухи, столь легко появлявшиеся, сколь и разрушавшиеся и никто не знал более того, что сказали по радио. Успокаивало лишь то, что никаких жертв эльфов не было, лишь Скорая привезла троих стариков с сердечным приступом, случившимся у них от неожиданного известия. Но были и приятные новости: оказывается, ни ночью, ни днём не было ни бытовых травм, ни автомобильных аварий, ни пострадавших в пьяных разборках. А самые большие оптимисты из врачей говорили в курилках шёпотом, будто боялись спугнуть удачу:

- Получается так, что эльфы смогли избавить город от неприятностей и происшествий.

- Это противоречит законам природы - возражали им коллеги - Если сегодня мало, значит, завтра будет много.

Отец вернулся домой как раз в тот самый момент, когда в висевшем на дверях квартиры почтовом ящике появилась вечерняя газета. Мама уверяла, что характерный звук, который издаёт ящик, когда в него попадает корреспонденция, она услышала за пару секунд до появления отца, а тот, в свою очередь, утверждал, что не видел на площадке ни почтальона, ни вообще кого-то из людей или эльфов. Получалось, что газета попала в ящик при помощи того же волшебства, которое заставило говорить выключенные радиоприёмники. Отец рассказал последние новости, но детей во двор, они с мамой решили не выпускать, тем более, что уже вечерело.

Вечернее солнце забрасывало оранжевые лучи в окна детской, они играли на стене и глядя на эти узоры дети сидели на полу обнявшись и рассуждали что же будет дальше. Ирида боялась того, что эльфы придут ночью к ним в дом и они договорились дежурить всю ночь, чтобы их не застали врасплох и они, в случае необходимости, могли дать отпор эльфам. Вначале дети хотели забарикадироваться в своей комнате, но потом вспомнили, что нужно будет ещё заблокировать окно, а в таком случае станет нечем дышать, затем, они подумали о том, что когда вломятся эльфы, то надо будет спасать дедушку и родителей и в результате совсем отказались от этой затеи. Первым вызвался дежурить Эрик и по уговору, он должен был сидеть первую половину ночи, а потом - разбудить Ириду, чтобы она заступила на вахту. В комнате становилось совсем темно, но дети боялись зажигать свет, им казалось, что эльфы заметят свет и придут за ними. Поэтому они достали из шкафа свечу и старинный бронзовый подсвечник, зашторили окно, от чего стало совсем темно и зажгли свечу. Ирида отправилась к себе на верхнюю полку, а Эрик остался сидеть на полу посредине комнаты. Крис, ещё недавно собиравшийся дежурить со старшими детьми уже посапывал в своей кроватке. Вдруг, Эрику стало отчего-то легко и спокойно, он перестал бояться пришельцев, он даже не понимал куда ушёл этот страх. Мальчик раскрыл шторы и поудобнее уселся на подоконник. За окном была тихая ночь и ничто не шевелилось в округе, лишь ветер колыхал ветви дерева.

Эрику захотелось посмотреть, что же стало с теми легендарными деревьями, которые росли в центральном парке и в ту же минуту он увидел их, как будто летел над парком. Ветви дуба был перевязаны голубыми лентами, сиявшими в темноте, а ветви ясеня - такими же розовыми. Вдруг к дубу прилетел сияющий голубой шар и мальчик не сразу догадался, что это не шар вовсе, а принцесса эльфов, сиявшая нежно голубым светом. Она вошла в ствол дерева и, похоже, уснула в нём. Сзади к Эрику подлетел эльф в зелёном плаще.

- Что ты делаешь здесь? - спросил его эльф.

- Я хотел узнать, чтоже произошло с этими деревьями - ответил мальчик и сам немного удивился своему голосу, он шёл не изо рта, а откуда-то издалека.

- С ними всё в порядке - ответил стражник. - Они будут служить кроватями для наследников престола до тех пор пока отстроят замок.

- А почему Вы со мной так откровенничаете? - спросил Эрик. - А вдруг я шпион какой?

- Да это всем известно - ответил эльф. - Только никто не может причинить вред наследникам, ибо сильнейшее волшебство защищает их.

Послышался сильный грохот и мальчик очнулся ото сна на полу комнаты.

- Ну вот вечно ты со своими штучками! - послышался недовольный шёпот Ириды.

Эрик осмотрелся - в комнате было темно, свеча догорела и погасла, а сам он лежал на полу под окном у батареи и над ним шатром вздыбились шторы. Он подумал, что сейчас на шум прибегут родители и он нехотя перебрался в кровать. Но родители не пришли, видимо они слишком утомились от напряжения прошедшего дня. Мальчик лежал неподвижно и постепенно уснул, на этот раз без сновидений и спал до самого утра, а Ирида, конечно же, не проснулась, чтобы сменить Эрика, впрочем и её страх куда-то прошёл, но как не допытывался потом у неё мальчик, ей не снилось ничего, подобного тому, что привиделось ему.

Утро не принесло никаких новостей, всё шло своим чередом, разве что эльфы, то и дело появлявшихся на улицах города уже никого не удивляли. Обычным чередом всё шло и в семье Эллерс. Поутру пришла домработница Нанна, она была девушкой простой и доверчивой и потому принесла с собой целый ворох слухов и сплетен, рассказывая каждую такую небылицу, она всякий раз оговаривалась, что не верит в подобные глупости. Ещё она говорила, что бродила вчера по городу весь солнечный день и видела эльфов раз пятьдесят если не больше и они произвели на неё впечатление военной выправкой, ростом и красотой лица. Отец ушёл на работу, сказав Нанне, что слухи не самая лучшая пища для ума. За отцом ушла из дому Ирида, она отпросилась у мамы сходить к подружке в гости и было видно, что ей не терпится обсудить происшедшее. А когда она ушла, настал черёд Эрика, ему тоже надоело сидеть дома, а, поскольку, ничего плохого с приходом эльфов не случилось, то мама отпустила гулять и его. Эрик где-то с полчаса бродил в одиночестве и это было ему. Первым, кто составил ему компанию был Жиль, сверстник Ириды, в обычных условиях мальчики редко общались и играли вместе, но в отсутствие своих компаний они довольно живо пересказывали слухи и опасения, услышанные ими от родителей. Вскоре, стали выходить и другие дети. Родители, и прежде всего мамы, переживали за своих чад и боялись их выпускать из дома, но пример Жиля и Эрика, которые с довольным видом обсуждали что-то прямо под окнами сделали своё дело и первые мамы дрогнули, а за ними и другие.

Во дворе только и было разговоров о том, что будет дальше. Жуткие слухи, доходившие до детей из обрывков разговоров взрослых и, потому, обраставших невероятными подробностями и деталями множились. Но дети отходчивы в любой ситуации, вот и сейчас, они обменявшись ужастиками и страшилками, связанными с приходом эльфов, разбрелись играть в свои игры и буквально через час девочки прыгали в классики и через резиночку, а мальчики ушли на дальнюю площадку играть в футбол. Несколько раз они выбегали за ворота на улицу, посмотреть, не идёт ли там эльф, но всякий раз оказывалось, что дети приняли за эльфов то человека в похожей цветом одежде, то зелёный автомобиль, то ещё что-то совсем мало напоминающее пришлых существ. И после того, опять поужасавшись новым предположениям и выдумкам, дети возвращались к своим играм.

Под вечер Эрик решился сбегать в парк и посмотреть на деревья. И, действительно, они были обвязаны широкими лентами, расшитыми золотым волнистым узором. Как и во сне, эльф-стражник не подпустил его близко к деревьям, пояснив это тем, что в них ночуют принц и принцесса эльфов, а само место ограждено волшебством. Стражник был также любезен и приятен в общении как и тот стражник из сновидения и был весьма удивлён, что человеческий ребёнок проявляет интерес к эльфийской магии и сказал, что раз Эрику это любопытно, то он может в будущем стать чародеем. "Удивительно, - подумал мальчик - этот эльф не только понимает, мою речь, но и сам говорит на человеческом языке. А, ведь, мне кто-то говорил, что эльфы не учат языки других существ".

- Это не то, что понимают под разговором люди - отвечал на его мысль стражник и Эрик даже испугался этой способности эльфа - я не разговариваю с тобой и если ты присмотришься по-внимательнее, то ты увидишь, что я даже не открываю рта. Я всего лишь читаю твои мысли и позволяю тебе читать мои.

- Это как телепатия? - спросил Эрик. Ему нравилось запоминать умные слова, подслышанные в разговорах взрослых.

- Люди называют это по-разному - уклончиво ответил стражник - Главное, что и у тебя есть такая способность, просто ты, как и все люди, никогда не развивал её.

Он хотел ещё что-то добавить, но его отвлекла весёлая компания подростков, расположившаяся прямо на виду у волшебных деревьев и эльф полетел к ним, чтобы прогнать их из парка. Эрик постоял немного и пошёл назад. По дороге он раздумывал над тем, что сказал стражник и, как ни крути, получалось, что именно благодаря этой своей способности он верил в эльфов до их появления в городе, и мог загадывать у эльфийских деревьев исполнявшиеся затем желания.

От этих мыслей его отвлёк Штефан, он ходил с родителями смотреть на эльфов, охранявших ратушу и теперь возвращался домой. Друг был в восхищении от того, что увидел эльфов вблизи и пересказывал в деталях как они выглядят. Штефан думал, что Эрик ещё не видел эльфов и потому делился с ним впечатлениями. Эрик решил подыграть другу и удивлённо ахал и охал в ответ на его рассказ. На несколько часов, Штефан стал знаменитостью двора, он несколько раз охотно пересказывал собравшимся вокруг него детям как выглядят эльфы, что они ненамного выше людей, ну, может быть, два метра с небольшим, и многие другие мельчайшие подробности. Слушать его рассказ приходили даже взрослые - несколько пожилых мужчин и женщин, боявшихся встречаться с эльфами, расспрашивали его.

В опасениях и ожиданиях прошёл один день и следующий и третий. Жизнь в городе становилась спокойнее: люди ходили на работу и делали покупки в магазинах, снова стали ходить в гости и засиживаться в кафе. Несмотря на ужасные, но ни разу не подтвердившиеся слухи, никаких происшествий не случалось, более того оказалось, что за все эти дни, которые эльфы правили городом в нём не было совершено ни одного преступления. А субботним вечером, когда ребята играли у подъезда, бросая монеты так, чтобы своей монетой выбить монету другого случилось ещё одно удивительное чудо. Родители часто запрещали им играть на деньги, потому дети играли либо самыми мелкими монетами, которые ещё были в ходу, но на которые уже ничего нельзя было купить, либо же монетами, которые уже перестали быть деньгами. Ребята были увлечены игрой, как вдруг на дверях подъезда появилось огромное объявление. Оно появилось само собой, никто не заметил ни расклейщика, ни кого-то вообще проходившего мимо, ни человека, ни эльфа, лишь дуновение ветерка настолько лёгкого, что он не в силах был поднять лист бумаги, но появившегося только для того, чтобы ребята обратили внимание на объявление. В отличие от первого случая радиоприёмники молчали. На листе бумаги крупными типографскими буквами было напечатано:

"Завтра в два часа дня на центральной площади города перед жителями выступят губернатор, принц и принцесса эльфов".

Что тут началось! Девочка Берта высказывала жуткие предположения, что эльфы хотят собрать всех людей на площади, чтобы уничтожить их или завладеть их жильём и вещами. Эрик возражал ей и утверждал, что раз принц и принцесса эльфов итак завладели городом, то они, наоборот, должны быть заинтересованы в том, чтобы их подданным жилось хорошо. В это время появились родители, которых позвал кто-то из детей и вскоре вокруг объявления началась сутолока. Взрослые обсуждали объявление столь же горячо, как и дети до того, правда, никто ничего достоверного сказать не мог, но говорили много и нервно. Самые горячие головы предлагали свергнуть эльфов, накинувшись на них всей толпой, благо эльфов очень мало, а народу в городе, почитай, полмиллиона. Другие, напротив, опасались, что захватчики принесут немало горя, так один сосед, с которым Амброзий до того был знаком весьма шапочно, настоятельно советовал всем срочно бежать из страны.

- А куда я побегу? - спрашивал Амброзий своего нового знакомого. - И я и несколько колен моих предков прожили здесь. Врачи, конечно, везде пригодятся, но разве эльфы не болеют и им никогда не нужна помощь. А у меня трое детей и им нужна благоустроенная жизнь, а не скитания.

Их спор прервала Джулия, которая забрала с улицы не только Эрика и Криса, но и мужа, резонно предполагая, что трёп с соседями не самое лучшее занятие для субботнего вечера. Дома их встретила Ирида, которая в отличие от пессимистов во дворе, была в приподнятом настроении. Оказывается, Изольда, мама её подружки Бэллы работала швеёй в ателье и к ним завезли альбомы эльфийских мод и девочки, вместе с Изольдой и двумя закройщицами увлечённо листали эти альбомы. Вернувшись домой Ирида продолжала восторгаться эльфийскими нарядами и увлечённо пересказывала маме за ужином как одеты эльфы. Отец погрузился в чтение вечерней газеты и лишь однажды пошутил, что Ирида вместе с подружкой влюбились какого-нибудь эльфа, заходившего в ателье пошить новый плащ.

- Конечно же нет - отвечала она - но одеты они очень мило.

И снова погрузилась в рассказ об эльфийской моде.

В вечерней газете на самом деле не было чего-то интересного или важного: всё то же объявление о завтрашнем выступлении, постановления мэрии и решения суда, а также заметки светской хроники: профессор археологии Латен умер, у табачного магната Давида Фредерикса родился наследник, актёр Альберт Морран и певица кабаре Джильда Аренс решили вступить в законный брак. Отдельная колонка была посвящена завтрашнему футбольному матчу. "Все реалистичные способы спасти команду от краха оказались бесполезными - пытался иронизировать журналист в этой статье - и теперь одна надежда на эльфов".

Эрику надоели разговоры Ириды и он поскорее доел ужин и ушёл в детскую. Тем временем в гостиной во всю голосил Крис, которому показалось, что мама уделяет ему мало внимания. И пока родители и Ирида успокаивали разбушевавшегося Криса, Эрик, лёжа на кровати мечтал о том, что уже завтра он увидит принца и принцессу эльфов. "Как удивительно всё получается - думал он - а ведь несколько дней назад я и подумать не мог, что они действительно существуют". Ещё мальчик надеялся, что он заснёт в мечтах и ему снова приснится принцесса эльфов, но она не пришла ему во сне, возможно, у неё было много других дел.

Всё утро прошло в сборах. Мама и Ирида, принаряжаясь, долго крутились у зеркала. Нет, конечно, они не хотели поразить своими нарядами принцессу, но покрасоваться на глазах у подруг, которых предполагали встретить на площади, они были просто обязаны. И пока они одевались, папа и Эрик успели проголодаться и, уже одетые по-праздничному, пошли на кухню делать бутерброды. Решено было взять с собой и Нанну. Дед, время от времени выходил из своей комнаты и высказывал то одни, то другие опасения относительно похода на площадь, он твёрдо решил не ходить туда и теперь хотел отговорить от этой затеи и родственников, но те совершенно не хотели слышать его доводов, более того они даже взяли с собой Криса, который за время сборов трижды менял мнение: то хотел идти на площадь, то не хотел, то опять хотел.

Наконец семья Эллерс вышла из дому. На улицах по пути к площади царило оживление, многие шли семьями и дети носились по тротуарам, рискуя выбежать на проезжую часть или врезаться в кого-то из идущих по улице взрослых. Люди были одеты нарядно и щеголевато, женщины хвастались своими нарядами и украшениями.

Ближе к площади стали появляться киоски и лотки с мороженым, пивом и прохладительными напитками, что было весьма, кстати, ибо день, как и вся предыдущая неделя, выдался жарким, ещё более кстати было то, что по решению наследников эльфийского престола всё раздавалось бесплатно. Вокруг таких киосков и лотков вились змейки очередей, но двигались они быстро и недовольных не было. Взяв на всех мороженого Амброзий Эллерс повстречал соседа Андрэ, который накануне подбивал народ свергнуть эльфов. Тот уже хорошо заправился пивом и теперь громко благодарил новую власть за безвозмездно предоставленное угощение. Удивительное дело, но каждый человек находил под обёрткой находил самый любимый им сорт мороженого или наполнителя, а те, кто были настроены на вкусовые эксперименты, получали самые необычные вкусы и их сочетания, так Эрику в его шоколадном мороженом попадались пузырьки, которые лопаясь, давали разные фруктовые вкусы.

По мере продвижения к цели Эллерсам приходилось протискиваться мимо людей спешивших туда и назад. Где-то здесь, в этой сутолоке Эллерсы потеряли Нанну, она засмотрелась на эльфов и пошла в другую сторону. На самой площади было намного просторнее, чем на подходах к ней. Хотя, главная площадь города была одной из крупнейших на континенте, что было основанием для гордости феарнцев, население города всё-равно на ней не поместилось бы, но эльфы увеличили её размеры и все желающие посмотреть на принца и принцессу разместились довольно легко и сколько бы не набивалось народа, между двумя людьми было свободное пространство в десяток-другой сантиметров. То мама, то папа Эрика встречали на площади своих знакомых и приятелей и то и дело останавливались, чтобы поздороваться или обменяться парой дежурных фраз. Нашла своих подружек и Ирида, а сам Эрик встретил лишь одноклассника Питера и девочек-близняшек Флору и Фиону, что жили в соседнем дворе. Над площадью летала дюжина эльфов, ещё примерно столько же рассредоточенно стояло среди собравшихся, не мешая им, а лишь присутствуя рядом.

Посередине широкой стороны площади стояла большая деревянная трибуна. Она была почти пуста, лишь трое эльфов и четверо людей, не то работников мэрии, не то охранников, скучали на ней, прогуливаясь взад-вперёд. Эллерсы не стали идти к самой трибуне, потому что там могло быть жарко и душно, но обосновались под кроной раскидистого клёна на противоположной стороне площади. Другим удобством их места был лоток с мороженым расположеннй в десяти метрах. Вокруг них обсуждался вопрос: как именно эльфы будут говорить с людьми. Эрик, уже общавшийся с эльфами лишь улыбался слушая версии взрослых. Одни утверждали, что те будут говорить через переводчика и даже пытались выведать у соседей где будут готовить переводчиков с эльфийского, другие возражали им, что эльфы уже успели выучить человеческий язык, тем более что, если верить легендам, Наследники провели пятьсот лет в непосредственной близости с людьми. Обе стороны уже были готовы спорить на деньги и с каждой следующей минутой ставки росли. Эрик видел, что отец, человек азартный, хотел принять участвие в этом пари, но присутствие мамы удерживало от этого. Кроме того, мальчик, каким-то чувством, понимал, что отец, ни разу не высказавшийся ни за одну из версий, верит в существование эльфов-переводчиков. Откуда пришло это знание, Эрик не мог сам себе объяснить. "Возможно это и есть та самая способность, о которой говорил стражник" - подумалось ему.

И вдруг все затихли. Никто не понял, что именно произошло, но весь гул и гам многотысячной толпы затих в одно мгновение. Те, кто стоял лицом к трибуне заметили, как на неё взошли мэр господин Ламберт и несколько его помощников. В небе появились три летящие фигуры: одна в фиолетовом плаще принадлежала, как Эрик поймёт позднее, эльфийскому губернатору, две другие - в тёмно-синем и огненно-красном плащах - принцессе и принцу. Они подлетели к площади и сделали над ней круг. Люди ликовали и думали: мы видим их, наследники эльйфийского трона не выдумка. Ирида смотрел на летящих эльфов как завороженная. Отец взял Криса на руки и тот вместе со всеми приветственно махал эльфийской троице. Эрик тоже был зачарован их полётом и заметил, что принцесса выглядит почти также как в его сне, только плащ во сне у неё был другого тона. Трое опустились на трибуну. Ликование тотчас сменилось тишиной. Эрик с удивлением замечал как эльфы ловко управляют собравшимися.

Мэр подошёл к стоявшему посередине трибуны микрофону - его голос разливался над площадью и шёл не так как ранее из громадных колонок по краям трибуны, а именно разливался над площадью и каждый слышал так, будто стоял рядом с трибуной. Мэр говорил бодро и, наверное, вполне искренне, что он имени всех жителей Феарна благодарит эльфийское племя аллорийцев за то, что они приняли участие в жизни города, а, особенно, принца Люэртина и принцессу Барариэль, согласившихся в это сложное время принять город под свою опеку и покровительство. Губернатор, выступавший следующим, был более конкретен в высказываниях, он пообещал гражданам сохранность имущества и их прав и свобод и заговорщицки подмигнув - да-да, хотя Эрик стоял очень далеко ему показалось, что он именно подмигнул - сообщил, что новые власти приготовили приятный сюрприз. Услышав человеческую речь от эльфов спорщики, стоявшие вокруг конечно же ругались про себя: одни за то, что не побились об заклад и не выиграли денег, другие за то, что могли столь легкомысленно проиграть крупную сумму.

Голос Барариэль был настолько мягким и певучим, что мог бы околдовать всех мужчин города, да, наверное, и женщин тоже, во всяком случае Ирида была от неё без ума, а вот Эрику он показался приторно-сладким. Ещё меньше понравилось мальчику что и как она говорила: часто повторялась, особенно в том, как она любит горожан, людей и всё живое на планете. Поразмыслив, Эрик решил, что так было задумано специально, чтобы принцесса понравилась девочкам и женщинам, а губернатор и принц - мальчикам и мужчинам, потому он погрузился в поедание мороженого и ждал речи принца.

- Дорогие мои подданные! - говорил Люэртин - пятьсот лет назад наша мать Эллирия Люэрра, чтобы сберечь нас, поместила в стволы деревьев и все эти пятьсот лет мы с принцессой Барариэль скрывались благодаря деревьям, росших на вашей гостеприимной земле, а вы и ваши предки заботились об этих деревьях. Мы выражаем вам свою искреннюю благодарность за это. Несмотря на наши различия в культуре, языке и традициях и я и Барариэль будем заботиться о каждом из вас и охранять вас и ваши традиции и обычаи также тщательно, как вы берегли нас все те годы, пока мы были лишены нашего войска, нашего племени, ушедшего в изгнание после трагической смерти нашей матери Люэрры. Мы с принцессой узнали, что жители Феарна очень любят футбол, а сегодняшний матч очень важен для дальнейшей судьбы вашей команды и потому мы решили сделать всем вам наш скромный подарок: каждый из вас может пойти на стадион, чтобы увидеть этот решающий матч. Мы позаботились о том, чтобы мест хватило всем и вот сейчас каждый из вас может найти в своём кармане билет ...

Он сделал паузу. Толпа не сразу заревела от восторга, но каждый проверил, а так ли это, и это так и было, а те у кого не было карманов, как, например, у девушек в лёгких платьях, находили билеты в дамских сумочках или же они просто появлялись в руках, а у пришедших семьями все билеты оказывались у главы семьи. Радостные возгласы неслись над площадью, хотя по здравому разумению, было совершенно непонятно как такое количество народу сможет разместиться на небольшом стадионе "Олимпика", но люди увидели за сегодняшний день столько чудес, что уже перестали удивляться и задумываться о них.

- Теперь, пойдёмте же на стадион! - сказал Люэртин, когда эмоции людей схлынули. В его руках появилось зелёно-красное знамя феарнского "Олимпика". Принц, как заправский фанат, одел флаг на спину. Такие же флаги появились и в руках принцессы и губернатора. - По нашей, эльфийской, традиции каждый торжественный день следует отмечать шествием, поэтому мы подготовили торжественное шествие на стадион.

Сказав это, он взлетел над трибуной и за ним последовали принцесса и губернатор тоже одевшие на спины флаги "Олимпика". Они полетели к ратуше и приземлились в самом начале узкой улочки, которая вела от ратуши в Старый Город. Там они и мэр Ламберт, сев на лошадей, покрытых зелёно-красными попонами, возглавили процессию, которая двинулась к стадиону. Длинной змеёй растеклась она, люди с площади постепенно вливались в неё.

Возле ратуши раздавали идущим футболки, флаги, шляпы, шарфы с цветами городского клуба, а также различные дуделки, свистелки и пищалки, которые так любят болельщики. Это, как и напитки и мороженое на площади было совершенно бесплатным. Эллерсы одели на головы фанатские рогатые шлемы из мягкой и плотной ткани, которые отец каждый раз обещался купить, но всё откладывал на потом. Мама Эрика удивлялась откуда у эльфов столько материала для атрибутики, но в целом шествие ей понравилось и она даже пообещала, что если следующие матчи будут проходить столь же радостно и весело, то она, так и быть, будет ходить на игры хоть каждое воскресенье. Сам же Эрик с одной стороны был доволен, что мама полюбила футбол, с другой же, он не знал понравится ли маме сама игра, да и следующий матч должен был состоятся аж осенью, а, значит, за это время мама могла передумать, а сегодняшнее шествие могло стереться в её памяти. Вместе с людьми в процессии участвовало много эльфов и все они были на лошадях в зелёно-красных попонах.

- Вот жалко, что дед не пошёл - сказал Эрику отец, глядя на идущих перед ними конных эльфов - ему было бы приятно, что эльфы так любят лошадей.

- Обязательно надо будет ему рассказать об этом - согласился мальчик.

- Если бы он был сейчас с нами - сказала Ирида - он наверняка бы нашёл у их коней кучу болячек и обругал бы эльфов, за то что они кормят их не так, как положено по науке.

Тем временем Эллерсы, идя в процессии уже проходили мимо своего дома. Они видели стоящего на балконе деда и махали ему, дед же их не видел, потому что у него рябило в глазах от флагов и одежд, но ему было приятно, что эльфы очень любят лошадей, да и к тому же он был футбольным болельщиком ещё в те годы, когда не было чемпионата страны, а команда Феарна ездила в другие города на выставочные, как говорили тогда, матчи и нынешнее шествие вызвало у него живейшие воспоминания молодости.

Колонна двинулась вниз, к реке, пересекла её и пошла по широкому проспекту. Глаз Эрика отмечал, что при эльфах город стал несколько зеленее, чем был ранее, на месте больших пустырей и открытых площадок теперь возвышались тенистые деревья, причём не юные, с куцей кроной, какие обычно высаживали люди, а раскидистые. Те, места, мимо которых проходил Эрик казались ему более уютными.

Вот голова колонны, подошла к цели свое шествия, Эллерсам сам стадион ещё был не виден, но был слышен восторженный гул, но ни семья Эрика и Ириды, ни их соседи по колонне ещё не могли понять, что именно случилось впереди, а когда они подошли к стадиону, восхищались столь же бурно: ведь за одну ночь, а жившие неподалеку люди уверяли, что и ещё быстрее, эльфы из старого стадиона с облупленной, даже на фасаде штукатуркой, построили новый многоярусный.

Дойдя сюда, толпа разбрелась по своим секторам. И хотя времени до начала матча оставалось совсем немного, папа взял мороженого и, на удивление мамы, всё получилось вовремя: когда они садились на свои места - команды как раз выходили на поле.

Первый тайм был скушен: обе команды отбывали номер и мяч держался в середине поля. Болельщики тихонько матерились с одной стороны ожидая чуда, с другой - довольствуясь ничейным счётом, который при определённом раскладе в других матчах мог спасти их команду. Женщины и девочки, многие из которых пришли на игру впервые, тем более скучали и разглядывали наряды соседок. Эрик смотрел за игрой одним глазом, другим же наблюдал за мамой и сестрой, ему было интересно как они, впервые попавшие на матч, видят его. Ирида же на игру не смотрела, она вовсю на пару эльфов, сидевшую на пару рядов ниже их: зелёные, цвета молодой листвы костюмы, вышитые изысканным узором - они казались ей воплощением волшебства. А когда шла последняя минута первого тайма и болельщики уже предвкушали холодное пиво с рыбой в перерыве, нападающий "Виктории" таки забил гол, обыграв трёх защитников "Олимпика" и вратаря. На перерыв феарнцы ушли, понурив головы.

- Даже эльфы не могут ничего сделать с нашей командой - возмущались одни.

- Ну что же вы хотите: как живём так и играем - отвечали им другие.

- Опять выходной зря потратили - говорили третьи.

- Стадион эльфы построить смогли, так ещё бы и футболистов новых завезли бы! - восклицали четвёртые.

Единственное, что радовало: пива и прохладительных напитков в этот жаркий день хватило всем и они, как и на площади, были бесплатными.

Во втором тайме случилось чудо: всякий раз, когда хозяева били по мячу в сторону ворот соперника, он, описав замысловатую траекторию, оказывался в сетке ворот гостей. За две минуты "Олимпик" сравнял счёт и вышел вперёд, но эльфы и не думали успокаиваться: один за другим в ворота "Виктории" влетело тридцать семь мячей. Когда часы на руке судьи отсчитали положенные сорок пять минут он дал свисток об окончании встречи и убежал в подтрибунную каморку потому как и сам ошалел от увиденного. Нет, голы были забиты по футбольным правилам, только все они забивались вопреки законам природы. Удивлялись увиденному и болельщики, но их удивление было иным:

- Наконец-то и нам повезло - говорили они.

- Разве такое возможно? - спрашивала мама Эрика после самых невероятных голов.

- Ну ты же видишь, что это возможно - отвечал он.

После матча над стадионом полчаса, если не дольше, бушевал фейерверк, так как будто "Олимпик" стал чемпионом мира. Празднование перекинулось на улицы и город гудел. Но Эллерсам пришлось бысто бежать домой, ибо Крис устал и закапризничал. И уже сидя на окне в детской Ирида и Эрик наблюдали как люди до рассвета зажигали фейерверки и пели весёлые песни.

А уже наутро дом гудел как растревоженный улей: обворовали квартиру, что прямо над Штефаном и его мамой Малией. До появления эльфов в ней жил дальний родственник мелкого клерка из мэрии, точнее ни Амброзий Эллерс, ни другие соседи не знали. Когда же появились эльфы, хозяин квартиры, чего-то испугавшись, исчез совсем. Первой неладное заподозрила мама Штефана, когда среди ночи в квартире сверху раздавались громкие шаги и, как ей казалось, кто-то двигал мебель. Мужчины в доме не было - с уехавшим в другой город отцом Штефана она пару лет назад разошлась - и она не стала интересоваться что это происходит. Когда наутро соседи с верхних этажей шли на работу, они заметили, что замки в злополучной квартире взломаны. Из любопытства они вошли внутрь и увидели, что всё там перевёрнуто вверх дном. Вскоре о происшествии знал весь дом. Большинство досужих болтунов обвиняли в том эльфов, не принца и принцессу, конечно, ибо у тех и так всего вдоволь, но какого-то простого стрелка, который позарился на бесхозное добро. Малия и ещё несколько человек хотели позвать полицию, но эти болтуны отговаривали её, мол, наши против эльфов не попрут, а эльфы своих завсегда выгородят. Так никто из жителей дома и не понял: звали ли полицию или же она появилась сама, но только во дворе под удивлёнными вглядами зевак, появился высокий рыжий эльф в фуражке полицейского, а за ним семенил толстый полицейский-человек. Эти двое сразу же, не спрашивая ничего у людей, прошли в ограбленную квартиру. Полицейский-человек пытался выгнать из этой квартиры соседей, говоря, что они мешают проведению следственных действий, но полицейский-эльф одёрнул его:

- Какие тут следственные действия, тут всё очевидно и преступник будет пойман быстрее чем ты выкуришь трубку.

Полицейский-человек ухмыльнулся, а эльф слегка развёл руки в стороны и в комнате появился заспанный юноша в ночной пижаме и с большим мешком в руках. Эльфийская магия выдернула его прямо из кровати, вытащив из-под его кровати мешок с награбленным добром. Соседи признали в юноше племянника хозяина квартиры, жившего где-то в деревне под Феарном и дело стало совсем прозрачным: воровитый родственник воспользовался отъездом дяди и общей неразберихой после прихода эльфов и ограбил квартиру. Он, конечно же, не ожидал такого поворота событий, более того, в тот момент когда полицейский-человек надевал на него наручники, ему всё ещё казалось, что он спит.

- Я проснусь и ты исчезнешь! - Кричал вор.

- Я-то врядли исчезну - отвечал полицейский-человек - А вот ты точно променял ночную пижаму на тюремную.

Вора увели, а двери квартиры запечатали лентой с магической печатью.

Выступление на площади, шествие и, конечно же футбольный матч произвели впечатление на детей двора, они прониклись к эльфам уважением, а после раскрытого ограбления они перестали бояться эльфов. Если раньше играли в войнушки на исторические темы, скажем, во французов и англичан при Ватерлоо, то теперь - в эльфов и людей. А ещё дети во дворе активно обсуждали принца и принцессу. Так, соседский мальчик Роберт, учившийся на год старше Эрика пытался втолковать своей младшей сестрёнке Джине все сложности жизни при эльфийском дворе.

- А Люэртин и Барариэль - они муж и жена? - спросила Джина.

- Нет, - ответил ей Роберт - они брат и сестра.

- А почему? - спросила Джина.

- Если бы они были муж и жена, - важно ответил Роберт - они назывались бы король и королева.

- А когда они станут королём и королевой? - не унималась Джина.

Эрику не дослушал конца их беседы, но, минут через десять он слышал, как мама Роберта вычитывала его за то, что тот назвал свою сестрёнку круглой дурой.

Ребята во дворе заметили, что вместе с приходом эльфов на деревьях появилось много омелы, которую люди считали сорняком и паразитом, живущим на ветвях деревьев и пьющим их соки. Ребята говорили, что омела - это своего рода инкубаторы для маленьких эльфят и что будто бы эльфы откладывают яйца в омелу, подобно бабочкам. Хотя Эрик видел как эльфята летают вокруг омелы, ему не верилось в россказни пацанов, ведь трудно себе представить, что такие разумные существа как эльфы могут вылупляться из яиц как бабочки, крокодилы или индюки.

Как-то вечером, в их двор залетели три подвыпивших эльфа, они расселись на раскидистом клёне, который рос в глубине двора, и потягивали из фляг пряные настойки, аромат которых разносился на весь квартал. Эрику и другим ребятам казалось очень необычным и странным то, что эльфы выпивают как простые люди. Но они вели себя совершенно иначе: отпив глоток-другой, по очереди затягивали какую-то песню, то бодрую, то протяжную, словно соревновались между собой в пении. Пели они на эльфийском языке и потому люди не понимали слов, но звучали эти песни настолько мелодично и красиво, что не только дети, но и взрослые приходили послушать их пение. Они попросили у эльфов разрешения присесть послушать песни, расселись вокруг клёна, развели костёр, делали шашлыки, пекли картошку в золе, переговаривались с эльфами и слушали их песни. Взрослые принесли домашнего вина и угощали им гостей, а те дали им отхлебнуть пару глотков из своих фляг. Посиделки затянулись до рассвета, а, когда стало светать, эльфы поднялись в небо и улетели и ни в полёте, ни в их движениях на земле не было не больше опьянения, чем тогда, когда они присели на этот клён.

В середине лета Эллерсы отмечали день рождения мамы Эрика. Она пекла яблочный пирог, а домработница Нанна готовила несколько праздничных блюд, которым она выучилась в горной деревне, откуда она была родом. В гости приходили мамина мама бабушка Джуна и мамина сестра тётя Августа. Отец недолюбливал бабушку и считал, что она испортила тёте жизнь. И мама и тётя росли очень талантливыми девочками: мама занималась музыкой, а тётя - живописью, но после смерти деда Артура бабушка настояла на том, чтобы тётя бросила обучение, как говорила бабушка, "детским калякам-малякам" и устроилась работать клерком в мэрию. За десять лет тётя доросла до должности старшего помощника референта финансов, но ей там было скучно и одиноко. К тому же она никак не могла выйти замуж и это делало тётю Августу в глазах папы маленькой девочкой, которая не в состоянии сделать ни одного серьёзного поступка. Но в этом году папа ждал визита тёти Августы со свежими новостями ещё за пару недель до маминого дня рождения, он говорил: "Она ведь каждый день общается с эльфами, видит, простите за каламбур, что они за люди, и может знать какие у них планы относительно людей". Отец уже несколько раз в течении лета звонил тёте узнать какие-то новости из мэрии и всякий раз трубку брала бабушка Джуна и говорила, что это не телефонный разговор.

В этот раз Нанна появилась поздно вечером накануне и она долго обменивалась с новостями с родителями из-за чего половина блюд, в том числе и яблочный пирог к утру готовы не были. Да и последние блюда вынимались из духовки уже в тот момент, когда бабушка и тётя с тортом и букетом цветов в руках уже звонили в дверь.

Обцеловав внуков и вручив им кулёк леденцов, они проследовали в гостиную. Там, едва поздравив виновницу торжества, начался долгий разговор. Тётя Августа отзывалась об эльфах очень восторженно, говорила, что они прекрасно разбираются в искусстве и обещала, что при эльфах мама станет популярным музыкантом и при этом подмигивала ей. Ещё тётя была восхищена отсутствием у эльфов бытовой техники: стоит им посмотреть на лужу на полу, как она тут же просыхает, не говоря уже о мытье посуды или полов.

Напротив, бабушка считала, что эльфы ненавидят людей и хотят извести их, но людей сейчас слишком много и пришельцы бояться с ними что-то делать. Мама колебалась из стороны в сторону, в зависимости от того, кто - бабушка или тётя - брал верх в разговоре. Отец видел в эльфах и хорошее и плохое, но не мог понять их. То он восхищался совершаемыми ими чудесами, то говорил возмущённо:

- Представляете, эльфы пытаются внедрить в нашей больнице магические методы лечения, они всерьёз уверяют, что наложением рук или особым взглядом можно вылечить человека. И это при том, что никто из них не имеет никакого медицинского образования. Пришёл к нам в больницу один эльф, длинный такой, его назначили замом главврача по части магической медицины и давай каждый день собирать нас и впаривать свои методы. А я у него возьми и спроси: а где проходит сонная артерия, так он аж позеленел весь, говорит: вы ничего не понимаете в медицине.

- Ну и превосходно - отвечала на то бабушка. - Так они все перемрут и мы освободимся от эльфийского ига.

А ещё отец хвалил эльфов за то, что со времени их появления резко снизились заболевания, а особенно - сезонные.

Зато деду Ипполиту эльфы нравились, те, прознав каким-то образом, что он любит лошадей и хорошо в них разбирается пригласили его заведовать конюшней гвардейской конницей принца и теперь он весь день пропадал, занимаяь своим любимым делом. Эльфийское волшебство он, конечно же, принимал плохо и всякий раз удивлялся когда такие чудеса происходили, но постепенно привык и к нему и говорил, что и в годы его молодости лечили лошадей добрым словом, когда не было лекарств.

И они так беседовали до самого позднего вечера и так и не смогли убедить друг друга в своей правоте. Нанна уже увела детей в детскую, а они всё ещё спорили.

Тогда же, в середине лета, эльфы развернули большие раскопки на Лысой горе, где когда-то находился замок, в котором укрывалась Эллирия. По одиночке или небольшими цепями по трое - по четверо они прочёсывали местность, пристально смотря в землю, подобно тому как люди, в поисках сокровищ, прочёсывают землю металлоискателем. Там, где эльф видел, что на глубине спрятан некий предмет он начинал копать и вскоре на свет появлялась та или иная вещь, принадлежавшая Эллирии. За неделю поисков они нашли почти всю серебряную посуду королевы эльфов и ещё множество других её вещей, вплоть до заколок и золотой змейки, которую она носила на левой ноге, но главная ценность - священная корона королевы Аллориана - всё никак не находилась. Эрик, как и другие ребята во дворе искренне удивлялись, ведь, эльфы казались такими всемогущими, а тут у них не получалось найти довольно большой предмет. Знакомый мальчика эльф-стражник, случайно встреченный где-то на улице, объяснил ему, что главная причина этой заминки в том, что на корону, как и на многие другие вещи были наложены особые чары, чтобы никто посторонний не мог найти эти предметы (случайно или преднамеренно) и воспользоваться ими. Прошла ещё неделя и корона нашлась, а на следующий же день королевский замок был восстановлен и наследники аллорианского двора открыли его для посещения людьми. Как только на Лысой Горе начались раскопки, в лесах вокруг города, а, особенно, вблизи Лысой Горы поселилось много эльфов, они строили свои шарообразные жилища в кроне деревьев на высоте полутора-двух метров от земли.

В первый же день открытия замка выстроилась настолько громадная очередь, что эльфам пришлось целую неделю пускать желающих попасть в замок круглосуточно, а люди, могли выстаивать в очереди ночами напролёт. Кроме того, они постановили, что до тех пор пока все желающие не посетят замок один раз - те кто уже побывали в нём не смогут попасть внутрь. В день открытия замка отец был занят на работе и Эрик попросился у мамы сходить посмотреть на замок со Штефаном и его мамой.

У самого подножия Лысой Горы начиналась длинная очередь. Они стали в её хвост, но продвигалась очередь быстро, к тому же, как и на других массовых мероприятиях напитки и мороженое раздавали совершенно бесплатно. Уже у подножия горы замок заворожил мальчиков своими зубчатыми стенами и многочисленными башенками, стены которых были расписаны разными красками. Ещё больше удивил замок внутри: его длинные галереи с портретами аллорианских королей, вельмож и героев древности; огромные залы для балов и приёмов, стены которых отделаны дорогими породами дерева и драгоценными камнями; аппартаменты предназначенные для вельмож и фрейлин, ещё не въехавших в замок, отделанные тончайшими обоями с яркими рисунками; залы для фехтования и стрельбы из лука, с арсеналом стрелкового и холодного оружия, настолько богатым, что Эрику казалось в мире нет такого оружия или его разновидности, экземпляра которого не было бы в этом арсенале и тут же многочисленные доспехи - кольчуги, латы, наручи, шлемы, расставленные в окружавших залы коридорах и галереях, в особом, понятном только хранителям арсенала порядке; зверинец, в котором обитали ручные львы и леопарды и много других диковинных животных; конюшни, в которых лошади стояли в дорогих разноцветных попонах и арены для их выездки; большие пиршественные залы с многофигурными росписями на потолке и стенах и витражами в стрельчатых окнах и, наконец, вершина всего этого великолепия - спальни принца и принцессы с большими мягкими кроватями, огромными зеркалами и мебелью, инкрустированной алмазами и рубинами. Эрик понимал, что размеры помещений замка были сильно увеличены эльфами при помощи волшебства, но величие замка зачаровывало. В самом конце прогулки по замку Малия и мальчики поднялись на дозорную башню, возвышавшуюся над замком. Вид с неё был чудесен: к востоку, весь как на ладони лежал город, со всеми его улицами и переулками, а вокруг простирались бесконечные леса, в которых мерцали огоньки эльфийских жилищ.

Когда же в воскресенье Амброзий и Джулия взял детей посмотреть на замок и они, отстояв ещё более длинную очередь, подошли к воротам замка, мальчик не смог пройти сквозь ворота, прозрачная, словно стекло, плёнка не пропускала его, хотя и родители и сестра и брат спокойно проходили сквозь неё и туда и назад и Эрику пришлось остаться по эту сторону ворот. Он присел на лежавший неподалеку от ворот камень и рассматривал стоящих в очереди горожан. Вдруг появился знакомый эльф-стражник.

Мальчик очень удивился, увидев его здесь, ведь его знакомый охранял деревья в центре города, но эльф сказал, что служит в свите принца и теперь он работает то здесь, то там, а сегодня заглянул в замок случайно, потому как должен передать приятелю свёрток. Узнав отчего Эрик сидит задумчив и невесел, эльф предложил провести мальчика в замок и тот долго не соглашался, думая, что плёнка не пропустит его, но эльф взял его за руку и они вдвоём спокойно прошли через ворота. Благодаря провожатому Эрик быстро нашёл родственников в одном из залов замка, а эльф, вернув ребёнка родителям, отлучился отдать свёрток. Но не успели они осмотреть и этот зал, как эльф вернулся к ним и был им вместо экскурсовода, показывая самые интересные и загадочные помещения замка и рассказывая различные истории из давних времён. Задержались они доподзна, пока в глазах не потемнело от увиденного и услышанного, пока личности и их амурные и военные приключения не сплелись в единый хоровод, а все эльфы на портретах и битвы на батальных картинах и фресках не стали казаться одинаковыми.

А на следующее утро - новая новость от принца и принцессы эльфов: они решили официально перенести столицу государства в Феарн. И потянулись из Мипха, прежней столицы государства поезда с переселенцами, государственными чиновниками, которые переезжая сюда брали всё, что только могли увезти, даже фикусы в кадках везли они. К югу и к востоку от города эльфы создавали дома и целые кварталы для новых жителей, причём именно создавали, а не строили, потому что дома вырастали из воздуха минут за десять до прихода очередного поезда. Ирида с подружками часто бегала посмотреть на это чудо, а Эрика не пускали ни одного, ни с друзьями, ему лишь однажды удалось упросить сестру взять его с собой. Отец, гуляя с детьми по городу показывал им то и дело: вот идёт наш президент Жак, вот - премьер-министр с супругой, а вон - там спикер парламента, и добавлял, что странно, каждый день наблюдать на улицах города людей, которых раньше видел только на страницах газет. В отличие от прежних времён политики и крупные государственные чиновники не отгораживались от людей, потому что, с одной стороны, они были невредимы благодаря наложенному на них эльфами волшебству, а, с другой, соседство с эльфами вынуждало их к большой открытости к простым людям.

Чем больше люди узнавали эльфов, тем смешнее им казались их страхи, связанные с первым контактом с иной расой, получалось так, что люди приписывали пришельцам собственные худшие черты характера, например, корыстолюбие. В действительности же у эльфов не было потребности в деньгах и других материальных ценностях, столь значимых для людей, ведь при помощи волшебства они могли получить практически всё. Поэтому и работали эльфы не из-за денег, а из интереса к делу, которым занимались. Не интересовали пришельцев и другие вещи значимые для людей, такие как автомобили и другие технические устройства. И, правда, зачем ездить на машине, которую нужно заправлять, ставить в гараж и проходить регулярный техосмотр, когда почти все эльфы умеют летать и это умение для эльфа намного полезнее, чем умение водить автомобиль для людей. Правда, иногда, эльфы просили людей показать им как работает то или иное устройство, но скорее из любопытства. Да и такие случаи были редки. Пришельцы в основной своей массе интересовались лишь самими собой, своей историей, литературой и магией, а на человеческие занятия смотрели с иронией. Любили эльфы военные и магические игры, причём трудно было понять, где это военные умения, а где - волшебство. Так любимым игрой эльфов было соревнование стрелков из лука. В этой игре один эльф стрелял из лука, при помощи волшебства направляя стрелу в самый центр мишени, другие же своими чарами должны были помешать его стреле.

Люди быстро осваивались в эльфийском королевстве. Много колдунов, а ещё больше - шарлатанов открывали курсы под громкими названиями "все секреты эльфийской магии за один месяц" или "научим летать по-эльфийски за четыре занятия". Люди покупались на такие вывески, но, понятно, что ни человеческие колдуны, ни, тем более, шарлатаны не могли научить тому, чего они сами не умели, а их ученики, пытаясь взлететь самостоятельно, бывало, разбивались и эльфам пришлось развесить по городу объявления: "Не пытайтесь взлететь с крыши, взлёт разрешён только с ровной поверхности!". Но нет худа без добра: видя интерес людей к волшебству, и то, какое количество мошенников пытается зарабатывать на их искусстве чародейства, эльфам пришлось открыть настоящие курсы эльфийского волшебства для людей. Летать они конечно не учили, но зато показывали многие хитрые штучки, полезные в быту. Открылись и курсы эльфийского языка, но на них люди шли не настолько охотно, как на чародейство.

Не успел Эрик и оглянуться как лето закончилось и подошло первое сентября, а, значит, пора было возвращаться в школу, потому как эльфы вовсе не собирались отменять школы, на что надеялись некоторые дети.

Стоя перед новым расписанием уроков, Эрик, как и другие ученики был сильно удивлён. Только в его втором классе добавилось четыре новых предмета: магия, эльфийский язык, эльфийская литература и мантика. У более старших классов кроме всего этого добавились история эльфов и история мантики. Ирида даже присвистнула от удивления и убежала делиться новостями с подружками. Эрик поплёлся в класс. Перспектива новых предметов его скорее пугала чем радовала: ни родители, ни сестрёнка в них ничего не понимали и надеяться на них помощь было совершенно нереально, к тому же что будут изучать на этих уроках он не знал. А ещё Эрик не знал, что означает новое слово "мантика", ему почему-то казалось, что мантика происходит от слова "мантия", а, значит, на этом предмете будут учить шить эльфийские одежды. Перспектива заниматься шитьём как девчёнки его не радовала.

Класс, ожидавший учителя гудел: девочки, встретившись снова в школе, обнимались будто они не играли друг с другом во дворах всё лето, а, действительно, не виделись несколько месяцев, мальчики оживлённо обменивались новостями и бегали между партами. Наконец вошёл Барт, у Эрика он был не только учителем литературы, но и классным руководителем. Казалось, что учитель сильно постарел за лето: его плечи ссутулились, а на голове прибавилось седых волос. Но когда он заговорил, его голос был бодр как прежде.

- Я хотел бы извиниться перед всеми вами - сказал он - за то, что я не верил в эльфов, а они действительно существуют. И, особенно, я хотел бы извиниться перед Эриком, наверное единственным учеников в классе, который искренне верил в них и оказался прав, чтож, вы, дети, своим детским чутьём иногда оказываетесь умнее и прозорливее нас, взрослых.

Эрик вроде бы должен был чувствовать себя победителем, ведь сам умный и учёный Барт признал его правоту, но мальчику почему-то было нерадостно, ему даже было жалко учителя. А тот меж тем продолжал:

- Эльфы не только существуют, но и являются наиболее выдающейся расой во всей Вселенной. Как показали новейшие исследования эльфийских учёных, именно эльфы создали величайшие изобретения в мире, подсмотренные, затем, людьми, и именно на эльфийском языке изначально были написаны произведения Гёте, Шекспира, Ронсара, Аллана По, Басё и Лао-Цзы... - Кто это такие Эрик не знал, но судя по пиетету с которым учитель произносил их имена, то это должны были быть ну очень известными писателями - а затем уже безвестные переводчики перевели их на человеческий язык.

Учитель говорил долго, увлечённо и красиво, использовал цветастые выражения и вообще выглядел как обычно. Как и в прошлом году, увлёкшись чем-нибудь, он вспоминал о прошлом домашнем задании лишь к концу урока, вот и сейчас он вспомнил о списке книг, которые следовало прочитать летом лишь тогда когда звонок прозвенел. Это было очень кстати, ведь разительные перемены в городе не способствовали вдумчивому чтению обязательного списка литературы.

Пару уроков спустя, как раз после большой перемены, когда дети успели и побегать и поесть, пришло время урока магии. В класс вошла полная эльфийка с длинными и прямыми чёрными волосами. Эрик даже удивился: до того ему казалось, что эльфийки не бывают ни полными, ни черноволосыми, но потом он сообразил, что она волшебным образом изменила свою внешность, чтобы выглядеть такой, какой ей нравилось быть.

- Синдариэль - представилась она - А как зовут каждого из вас я и так знаю, потому, что я владею магическими техниками, которые мы с вами и будем учить. И хотя большинство наших занятий будет практическими, откройте тетрадки и запишите определение: "Магия - это наука, основанная на воздействии на окружающий мир, противоречащем естественным законам природы".

Ручки и карандаши учеников старательно заскрипели. Синдариэль повторила текст несколько раз. Когда отстающие ещё дописывали последние буквы, Альберт, записной отличник класса спросил:

- Наука? Тогда почему её не изучали в человеческих школах и университетах?

- Отличный вопрос, - сказала учительница - я и сама задумывалась над ним. Магия скорее сродни искусству, чем науке. Это способность, которая есть у каждого, будь это эльф или же человек, но у одного есть талант, а у другого - нет, вот и получается, что кто-то может написать шедевр, а кто-то - увы. Но, авторы учебника для вас, человеческих детей, посчитали, что вам будет проще понять о чём идёт речь, если назвать магию наукой и я не могу на первом же занятии отступать от учебника.

- А мы будем учить заклинания? - спросила Лиз.

- Нет, Лиз, - холодно ответила Синдариэль, - не будете. Потому, что заклинания это выдумки встречающиеся в ваших человеческих сказках, - она сначала поморщилась, а потом её голос стал надменным - но настоящие эльфы никогда ими не пользуются.

- А вот нам говорили, что Эллирия Люэрра наложила заклятие на Люэртина и Барариэль - сказала Каролина, перебив учительницу. Она и раньше была отличницей и занудой, и, похоже, в новом учебном году её занудство только возросло.

- Нехорошо, когда дети перебивают взрослых - столь же холодно ответила Синдариэль. Она показалась Эрику ещё большей занудой, нежели Каролина. - Но раз вопрос задан, хоть и в некорректной форме, на него надо отвечать. Заклинание, которое наложила Эллирия совсем не то, что вы, люди - она снова поморщилась - о них думаете. Наши заклинания не готовые формулы, которые нужно заучивать наизусть и использовать при определённом случае. Наши заклинания это сгустки волшебной силы, которые привязаны к словам силой чувств и желаний и поэтому заклинанием может стать любое слово или выражение, если его произнести с нужным желанием.

Она замолчала на секунду потом произнесла слово "Луна" и Каролина взмыла под потолок класса и где-то минуту беспомощно висела там, дёргая руками и ногами. Потом Синдариэль снова произнесла "Луна" и девочка плавно опустилась на своё место. Дети, кто сочувственно, кто завистливо, кто зло посмотрели на Каролину, но по приземлению она выглядела вполне обычно.

- Вот вам живой пример: - меж тем продолжала эльфийка - одно и то же слово может иметь совершенно разное действие. Но, люди, подсматривающие за эльфами, в надежде выпытать у них тайны магии, часто записывают такие слова и считают их сильнейшими и действеннейшими средствами. А теперь представьте, что, скажем ты - она показала на Эрика видел и записал первое слово, а ты - она показала на его друга и соседа по парте Штефана - второе. Каждый из вас будет считать, что обладает вернейшим заклинанием для подъёма или опускания грузов. А если вы сойдётесь в классе или на привале у костра и речь зайдёт о заклинаниях, то вы, не ровен час, поубиваетесь, пытаясь доказать друг другу, что знаете священное предназначение этого слова. А оно - эльфийка в третий раз произнесла "Луна", но ни с кем из учеников ничего не произошло - лишь пустой звук, в который можно обернуть любое магическое действие. Теперь вы понимаете, что такое магия на самом деле?

Класс закивал и загудел.

- А теперь запишите задание на завтра: каждый должен принести на урок птичье перо, мы будем с ним работать - сказала эльфийка - Сейчас все свободны, а то у меня от вас уже разболелась голова.

И она с торжествующим видом покинула класс. Её уход не опечалил учеников, они приступили к играм: одни играли в точки, другие - в крестики-нолики, третьи - в морской бой. Эрику за оставшееся до следующего урока время повезло, он смог выиграть у Штефана во все эти три игры и с довольным видом он убежал на перемену.

О птичьем пере, которое нужно принести на следующий урок магии, мальчик, конечно же забыл, вернее, он вспоминал о нём за сутки раз десять, но всякий раз - в неподходящее время или в неподходящем месте: то на кухне во время обеда, то готовя уроки, то играя в футбол во дворе, то уже дома, засыпая на кровати, то умываясь утром в ванной. В результате за пером пришлось бежать на перерыве перед уроком магии.

Он направился к голубятне, что находилась в двух кварталах от школы. Но и тут ему не повезло: сама голубятня была закрыта, ведь хозяин не отпирал её дверей настолько рано, а вокруг неё не валялось ни единого пёрышка, потому что дворник, как назло, вымел весь двор. Эрик внимательно осмотрелся: вокруг ничего больше маленького пёрышка, сантиметра в два длиной, застрявшего между створок дверей голубятни не было. "Ну чтож, придётся довольствоваться и этим" - подумал мальчик и, сунув перо в нагрудный карман, поспешил назад.

На углу квартала, там где сквер с фонтанами, Эрик встретил тётю Августу. И хотя она шла с большой сумкой за плечами, было заметно как она похорошела за последние полтора месяца, её лицо было довольным и умиротворённым.

- Вы на работу? - спросил он поздоровавшись.

- Да, - ответила она и загадочно улыбнулась.

- Тогда давайте я вас провожу, - сказал мальчик. - Но только до школы, потому что спешу на урок.

- А я уже пришла - сказала тётя и снова отчего-то улыбнулась.

Она села на скамейку и, вытащив из сумки какие-то детали соорудила странную конструкцию. Эрик уже видел такие, но не мог вспомнить как они назывались и зачем они нужны.

- Это мольберт. - сказала тётя. - У меня перерыв и я решила немного порисовать.

Она прикрепила мольберту лист бумаги. На нём был изображён вид на фонтаны, часть рисунка уже была в цвете, другая же - в контурных набросках, так, что казалось, что рисунок частями проступает сквозь белый лист. Тётя долго присматривалась к фонтанам то на листе бумаге, то к настоящим, каменным и уже хотела нанести на картину первый мазок, но тут к ней подошёл эльф, в плаще с серебряными вертикальными полосами. Они поздоровались и тётя представила Эрику эльфа Нуваннара, который вместе с ней работает в мэрии, контролируя соблюдение человеческих законов и обычаев. Нуваннар протянул руку Эрику, как взрослому и мальчик был очень горд этим, а затем приобнял его за плечи, как это делают при встрече с приятелями и друзьями эльфы.

- Ты видишь, какой замечательный человек этот Нуваннар - сказала тётя. В её словах не было и без тени иронии, так что мальчику пришлось приложить много усилий, чтобы не засмеяться. - Именно он и уговорил меня вернуться к живописи и теперь я каждое утро занимаеюсь рисованием.

Вдруг Эрик вспомнил, что опаздывает в школу, а Нуваннар пообещал остановить для мальчика время.

- Передай папе, что я уже исправляюсь, - сказала тётя Августа, прощаясь. - А маме скажи, что видел меня гуляющей по улице.

- Конечно - ответил ей мальчик, и побежал на урок. В школьные двери он вбежал как раз когда прозвенел звонок. "И как это у эльфов получается останавливать время? - подумал мальчик, - Этому точно надо будет научиться". Длинный забег по коридорам и вот он входит в класс. Все уже расселись по своим местам и Синдариэль, просматривая список учеников в классном журнале, определяла отсутствующих при помощи магии.

- Я не буду спрашивать тебя почему ты опоздал, - строго сказала эльфийка, - потому что по своему опыту знаю, что ученики весьма изобретательны в объяснениях. Тут годится всё: и понос, и запор, и забытые дома ключи. Ты лучше скажи, принёс ли ты перо.

Пока Эрик шарил по карманам, он оглядывался по сторонам: почти все его одноклассники взяли длинные и красивые голубиные перья, а несколько человек даже нашли чёрные вороньи. Он даже живо представил как мальчики на перерыве мерялись у кого перо длиннее. Стесняясь, он вытащил своё маленькое перо. Класс дружно засмеялся, предполагая, что теперь-то Эрика ждёт двойное наказание, но она неожиданно просияла:

- Отлично, Эрик, отлично! Кажется, ты единственный из присутствующих здесь понял, чем мы будем заниматься. Чтож, садись. Вот вам первое задание положите свои перья на поверхность парты так, чтобы перо ни к чему, кроме самой парты, конечно, не прикасалось.

Идя к своему месту Эрик думал, что он так никогда и не сможет привыкнуть к тому, что эльфы знают как тебя зовут не спрашивая тебя о том.

- Теперь вы должны - продолжала Синдариэль довольно монотонным голосом - силой мысли, взглядом или каким-либо иным магическим способом поднять его над партой. Так что те, кто принесли перья подлиннее должны позавидовать умнице Эрику, который взял перо поменьше.

Эллерс сидел за партой, тупо уставившись на лежащее перед ним перо и понимал, что учительница его перехвалила: оно никак не хотело приподниматься.

- Вы должны сосредоточиться и представить его парящим над партой и отбрасывающим нужную тень - монотонно произносила Синдариэль, бродя по рядам и смотря за усилиями учеников - иными словами для того, чтобы получить результат, вам нужно представить этот результат у себя перед глазами. Вы можете решить эту задачу и другим способом: поднесите ладонь правой руки к перу на расстоянии сантиметров пятьнадцать-двадцать и почувствуйте как силовые линии поднимают ваше пёрышко.

Кроме этих способов, Эрик перепробовал ещё штук пять, описанных в учебнике, но ничего не помогало. Где-то сзади послышался визг, сменившийся радостными воплями и аплодисментами, это близняшкам Лиане и Аурике совместными удалось поднять перо на пару сантиметров. Все обернулись посмотреть на то, что у них вышло. Обернулся и Эрик и, действительно, они, направив на перо все свои четыре ладони, удерживали его висящим в сантиметре от парты, и оно качалось как на волнах.

- Отлично! - столь же монотонно, но более приподнято сказала эльфийка. - А для первого раза просто замечательно. Но вы же не столько поднимаете его, сколько одна толкает его в сторону другой.

Но класс продолжал аплодировать, ведь никто из учеников не верил в то, что такое получится хоть у кого-то и учительнице потребовалось немало усилий, чтобы они теперь успокоились. Эрик снова продолжал воздействовать на пёрышко, но оно и не думало подниматься в воздух. Прозвенел звонок и мальчик раздосадованно спрятал перо в сумку. Оставался ещё один урок - математика - но Эрик решил его прогулять, ему срочно захотелось переговорить с эльфом-стражником. Из двух мест, где можно встретить своего приятеля, мальчик выбрал место ближайшее к школе - деревья в городском парке - впрочем, уже по дороге туда Эрик знал почти наверняка, что приятеля там не окажется. У выхода на поляну его встретил патруль из двух эльфов и строго спросил, что он здесь делает.

- Я ищу здесь своего друга. - Ответил мальчик.

- Друга? - хором удивились стражники, а один из них добавил: - Люди давно уже не ходили здесь.

- Вы меня не поняли - возразил им Эрик. - У меня есть друг-эльф, он также как и вы служит в свите принца и охраняет эти деревья и замок.

- Но, как видишь, его здесь нет - добрее чем прежде сказал тот из стражников, что стоял левее.

- А где мне его найти? - Спросил мальчик.

- А как его зовут? - Спросил правый стражник.

- Не знаю. - Ответил Эрик. Он только сейчас понял, что хотя видел своего приятеля раз пять и, бывало, подолгу разговаривал с ним, но ни разу он не спрашивал имени эльфа.

- Странно, - сказал правый стражник, - ты утверждаешь, что пришёл к своему другу, но не знаешь как зовут его.

- Погоди - остановил его левый стражник - Похоже, что этот мальчик не врёт - и уже обратившись к Эрику: Ты уже изучаешь магию в школе? - Эрик кивнул - А ты можешь представить его стоящим вот здесь - Он показал рукой куда-то влево.

Эрик удивился просьбе патруля: человек в этом случае скорее попросил бы описать внешность, а эльф захотел, чтобы он представил нужного ему стражника. Мальчик напрягся и представил, что перед ним не воздух, а вполне осязаемая фигура его друга, фигура в зелёном плаще и зелёной шляпе с птичьим пером. Он даже видел его черты лица. Охранники, как показалось Эрику, поняли кого он представлял перед собой. "Нечери" - вдруг появилось в подсознании мальчика и он не сразу сообразил, что "Нечери" - это имя его друга.

- Его зовут Нечери - сказал стражникам Эрик.

- Нетери - поправил его левый стражник. - Он сменился утром, но я попробую его разыскать.

- Спасибо, - сказал мальчик, - мне подождать его?

- Не стоит, - ответил левый стражник. - Когда он сможет он тебя найдёт.

Вдруг Эрик понял, что он может угадывать имена тех, кто стоит перед ним.

- А вас зовут - сказал он и пристально посмотрел на стражников, пытаясь вспомнить то своё состояние, в котором к нему пришло имя его друга - Фелар и Пинк.

Эльфы рассмеялись.

- Пелар - представился левый стражник.

- Финк - сказал второй - Но ты не расстраивайся, нас даже в полку часто путают.

- Ты очень способный волшебник - сказал Пелар - удачи тебе, Эрик.

И мальчик, попрощавшись с ними, вышел из парка. Эрику вдруг показалось, что Нетери по какой-то странной, непонятной ему причине не захотел общаться с ним, а послал этих двоих. С такими мыслями он прошёл два квартала, как вдруг увидел летящего ему навстречу друга.

- Привет, Нетери! - сказал ему Эрик.

- Привет! - Отвечал эльф и приземлился на тротуар рядом с ним. - А откуда ты знаешь как меня зовут?

- Не знаю. - Сказал мальчик. - Вернее, я знаю как тебя зовут, но я не знаю, откуда я это знаю.

- Зато я знаю знаю зачем ты меня искал - сказал Нетери, стараясь быть как можно более безразличным.

- Нет - отвечал мальчик, подражая тону эльфа - не искал. Просто проходил мимо. Шёл через парк. Из школы домой. Вот думал - дай зайду, посмотрю как ты поживаешь.

-Хорошо поживаю - сказал Нетери. - Но ты же сам знаешь, что искал меня.

- И зачем же? - спросил Эрик.

- У тебя не получается выполнить задание по магии - отвечал эльф.

Мальчик кивнул.

- Я с самого начала понял, что ты меня ищешь - сказал Нетери - Но я решил сделать небольшую проверку.

- Проверку? - мальчик задумался. Получалось, что его предчувствия его не обманули.

- Прости, Эрик, но так было нужно - объяснил эльф. - Мы знакомы недолго, но ты мне приглянулся. А к тем кто мне симпатичен, я, честно говоря, необъективен. Я считал тебя сильным волшебником и потому попросил друзей проверить тебя. И теперь вижу, что ты способный маг.

- Но, у меня же ничего не получается - возразил мальчик.

- А Пелар и Финк говорили мне про тебя другое - снова бесстрастно сказал Нетери.

- Не знаю, что они там говорили - сказал Эрик - но я не могу даже поднять голубиное перо.

- Забудь ты про него - эльф махнул рукой.

- Не могу - сказал мальчик - у меня задание такое.

- Ты лучше подними вот этот камень - Нетери показал на булыжник, лежавший у края бордюра. - В нём килограмм пятьдесят будет.

- Смеёшься ты, что ли? - обиделся Эрик. - Я перо поднять не могу, а ты про камень.

- А камень легче, чем перо - улыбнулся эльф. - Попробуй. Только вспомни то своё ощущения, когда ты создавал мой образ.

Эрик напрягся и через пару секунд булыжник воспарил в воздухе, едва не задев влюблённую парочку случайно проходившую мимо. Ещё несколько секунд и камень покачиваясь полетел в сторону и глухо ударившись о фонарный столб распался на несколько частей, попадавших на тротуар.

- Наконец-то у тебя получилось! - воскликнул Нетери. - Хотя столб, конечно, в этом не виноват.

Мальчик стоял весь красный, с выпученными от напряжения глазами и сам не мог поверить в то, что ему это удалось.

- Я н-не з-знал куда его девать - заикаясь сказал он.

- Со мной такое тоже бывало в детстве, - отвечал эльф. - В первом классе я мог перемещать любые предметы, но только не те, которые мне задавали. С этими предметами обязательно что-то приключалось...

Они пошли по улице и Нетери рассказывал Эрику как он магическим образом вырывал из рук сестры толстый справочник по волшебству и закидывал его на шкафы и в другие труднодоступные места потому, что у него не выходили самые простые упражнения, а она из-за этого дразнилась. Потом он рассказывал и другие истории из школьных лет и они расстались только под вечер, довольные приятным днём.

Дома Эрик рассказал о встрече с тётей в самых общих фразах, что встретил её, когда она выходила на обеденный перерыв и передал отцу загадочную фразу. Она произвела на родителей странное впечатление: отец сказал, что рад за неё, а мама спросила как бы размышляя вслух: "Неужели она опять стала рисовать?" и Эрику пришлось рассказать всё и про мольберт и про эльфа Нуваннара. Родители загадочно переглянулись и решили, что не скажут об этом ни тёте, ни бабушке Джуне и просили мальчика не говорить о том бабушке. На что мальчик согласился, ибо тётя ему нравилась больше, чем ворчливая и всем вечно недовольная бабушка.

- Вот видишь, Амброзий, - сказала мама - при эльфах жизнь налаживается.

- Это закон сообщающихся сосудов - менторским тоном изрёк отец - кому-то становится лучше, кому-то - хуже.

В больнице эльфы продвигали волшебные методы лечения, такие как наложение рук и целебные отвары и отец видел их эффективность, но сколько он не пробовал - магия у него не получалась и от того он злился и лечил больных по-старинке.

Зато у мамы дела пошли вверх. В этом году в консерваторию поступило много эльфов настолько талантивых и способных, что по-началу, преподаватели даже не знали чему их учить, но эльфы-студенты играли целыми днями и стали брать себе дополнительных учителей, так что у мамы появилось много новых учеников, более того они волшебством помогали ей по хозяйству и изменяли время так, что после полуторачасового занятия мама возвращалась буквально через пару минут. Более того, послушав то, как играет мама эльфы стали просить, чтобы она выступила с концертом в консерватории или даже в филармонии, но она всё отказывалась, говоря, что в городе множество людей талантливее её.

На следующем занятии по магии Эрик легко поднимал и перо и другие предметы. Трудно сказать, как долго тренировались одноклассники и кто помогал им, но на том занятии уже половина класса могла поднимать перо и удерживать его в воздухе хотя бы пару секунд. Смешно получилось у Альберта: он долгое время не мог сделать, то что было нужно, но, когда разозлился, вызвал сильный ветер, распахнувший окно и державший перо всё время пока учительница не подойдёт к нему.

И эльфийский язык и эльфийскую литературу преподавал один и тот же учитель - Цимбер. Он приходил на уроки в серо-коричневом плаще, с вертикальными прерывающимися полосками, напоминающими узоры на коре деревьев. Он принадлежал к старинному клану древесных эльфов и очень гордился этим. Эльфийский язык принёс Эрику и его одноклассникам неожиданное открытие: оказывается те волнистые узоры, которыми покрыты плащи эльфов, вовсе не красивый орнамент, а надписи на эльфийском языке. Рассказав об этом Цимбер, развернул перед учениками плакат с эльфийским алфавитом и класс погрузился в уныние, почти все буквы состояли из кружков и полукружий и удивительно напоминали друг друга. Ещё более печальным было то, что буквы в слове не отделялись друг от друга, в результате чего слова, написанные учителем на доске сливались в узоры, напоминавшие кому-то растянутую пружину от часов, кому-то барашки, накатывающих на берег волн. Каждое слово следовало записывать в двух вариантах - на литературном эльфийском и на аллорийском диалекте, на котором говорили местные эльфы, а кроме того к каждой записи следовало давать транскрипцию, то есть записывать произношение слова человеческими буквами. В общем, эльфийский язык Эрику не понравился и он с ужасом подумал, что ему придётся всю жизнь выписывать эти странные, похожие друг на друга загогулины.

Зато в эльфийскую литературу мальчик просто влюбился. Эльфийские сказки и легенды ему нравились намного больше человеческих, в них всё было фантастично и волшебно и вместе с тем намного реалистичнее. Вот, скажем, где Красная Шапочка встретила Волка? "В одном лесу" - говорит сказка. А вот эльфы точно знали, где именно происходило действие той или иной истории и часто одна и та же местность была ареной для десятков, если не сотен различных легенд. Нравились Эрику как древние легенды, так и современные.

Так в стародавние времена на землю пролился волшебный дождь, который оживлял всё, что встречал на своём пути: из деревьев, на которые падали его капли выходили высокие и стройные эльфы, из камней - гномы, из животных - люди и потому люди похожи на животных, ведь если присмотреться тот увалень похож на медведя, этот ловкач - на кота, та жеманная девушка - на обезьяну, а эта с бегающими глазами - на лисицу. Злые же существа - орки, гоблины и тролли вышли из тех капель дождя, что падали на бесплодную сухую землю пустыни, степи и гор.

Даже любовные истории, которые должны были нравится лишь слезливым девчонкам приходились по вкусу Эрику. Вот та же история о любви принца Махо и его возлюбленной принцессы Оши. Они любили друг друга, хотя и происходили из двух ненавидящих друг друга эльфийских кланов. И вот, оба клана договорились, заколдовать своих непослушных детей и когда Оша и Махо лунной ночью спешили на свидание колдовство настигло их и они превратились в две огромные горы посреди долины. Эх, если бы они успели бы добежать друг до друга и обняться - чары бы пали! Но нет, так они и замерли, буквально в паре метров, и стояли так четыресто девяносто лет, не в силах пошевельнуться, и Оша видела своего возлюбленного и Махо видел любимую, но их разлучала узкая лощина. Чтобы не мёрзнуть холодными зимними ночами, Оша и Махо покрылись деревьями и кустами и бывало люди и гномы ходили на те горы, люди рубили лес, чтобы отапливать свои дома, а гномы добывали камень для строительства, но не знали они, что то живые горы. И случилась война и когда захватчики пришли к тем горах и стали меж ними лагерем содрогнулись горы и сбросили захватчиков в подземелье. И погибли в той войне оба враждовавших клана, но не снялось заклятие на влюблённых и лишь когда прошло четыресто девяносто лет ожили они, обнялись и не разлучались с тех пор ни разу, до самой смерти и жили они долго и счастливо родили они множество детей.

Из легенд последнего времени Эрику очень нравилась легенда о долгом скитании эльфов, покинувших их края после смерти королевы Эллирии и долгих пятьсот лет блуждавших по свету, побывавших и в подземном царствах и в царствах небесных, совершивших там множество подвигов и геройств, но всё равно с тоской вспоминавших о прекрасных долинах Аллориана, из которых они были изгнаны. Правители царств, через которые проходили аллорианские эльфы старались привечать их, ибо они были сильными магами и меткими стрелками и даже, бывало, что правители одной земли переманивали их из других царств, на свою сторону, но ни разу ни один эльф не стоял в бою против соплеменника на радость окрестным царям и даже если во вражеской армии были другие эльфы, ни те, ни аллорианцы не нападали друг на друга, но стояли они одним общим лагерем на пригорке, наблюдая за происходящей битвой.

В том, что Эрик полюбил эльфийскую литературу, велика была заслуга Цимбера - занудный и тщепетильный в языке, он буквально преображался, когда начиналась литература, он пересказывал историю подробнее, чем о том говорила легенда и выразительно читал диалоги и его голос менялся, подражая каждому персонажу.

Мантика оказалась вовсе не пошивом одежды, а искусством предсказания. Предсказания, как говорила учительница Флоана, можно делать по чему угодно, хоть по насыпанной из пригоршни горке песка, главное, настроиться на определённую волну. Но занимались на мантике не с песком, а с картами. Смысл гадания был в том, чтобы предсказать, что будет с тобой или с кем-то ещё и попытаться это как-то изменить. На первом же занятии Эрик вытащил карту означавшую прибыль и на следующий день действительно нашёл на улице кошелёк с деньгами. Но в дальнейшем мантика разонравилась мальчику, для мантики была нужна хорошая память, чтобы запоминать значения различных комбинаций. Правда вскоре Эрик сообразил, что мантика нужна для тренировки для интуиции, а карты всего лишь способ её включить.

Но всё равно магия и волшебство влекли его больше, чем гадания. Пару недель все школьники с первого по последний класс удивлялись чего хотят от них Синдариэль и ещё две эльфийки-учительницы, но потом они, наконец-то вошли во вкус и стали играться с волшебством сами, например, забрасывали под столы учителям или одноклассникам огненные шары, а некоторые даже научились призывать в класс фантом директора, чтобы сбить с толку надоевшего учителя. Преподаватели магии смотрели на эти фокусы сквозь пальцы и даже радовались тому, насколько быстро человеческие дети осваивают эльфийскую премудрость. Но тут случилось неожиданное два одиннадцатиклассника, влюблённые в одну девочку решили выяснить отношения прямо в коридоре, но не по-старинке кулаками, а при помощи волшебства, в результате чего обвалилось крыло старшей школы, а дети не пострадали только потому, что учителя-эльфы тут же восстановили всё как было. После этого на школу было наложено особое волшебство, которое не позволяло детям в стенах школы колдовать больше, чем этого требовала школьная программа. Однако, вы ошибаетесь если думаете, что это усмирило детей только что открывших для себя новую игрушку: все эти взрывоопасные магические игры перешли во дворы.

В конце осени позвонила бабушка Джуна и долго разговаривала с мамой, причём так громко кричала в трубку, что её крики были слышны даже Эрику, который игрался с Крисом здесь же в гостиной. А когда Эрик спросил у мамы, чем это она так разгневала бабушку, оказалось вот что: бабушка узнала, что тётя Августа бросила работу в мэрии и теперь занимается живописью. Ещё через пару дней появилась сама тётя Августа, сияющая и счастливая, причём не одна, а с Нуваннаром. Они принесли много подарков и для родителей и для детей, вещей и игрушек, действовавших благодаря, заключённой в них волшебной силе. Расположившись в гостиной тётя рассказывала, что в её жизни наступили решительные перемены и она выходит замуж за эльфа, а ещё на выходных открывается выставка её картин в новой галерее и приглашала родню на её открытие.

Потом, когда уже пошёл досужий трёп за чашкой чая, тётя посожалела, что не смогла подарить сестре и племянникам ни одной картины потому, что произведения пойдут на предстоящую выставку, но, потом, она решила исправить положение, она попросила Эрика посидеть немного спокойно, чтобы нарисовать его портрет и минут через десять он был готов. Но мальчик поначалу был очень недоволен получившимся. Ирида, завидовавшая тому, что тётя выбрала не её, а брата, сказала, что он слишком переборчив и требователен. Нет, вышел он настолько живым, что казалось, он сейчас заговорит и со своим прототипом и собравшими в гостиной, но тётя нарисовала его с волшебной палочкой в руках.

- Тётя, - сказал Эрик, стараясь говорить как можно более важным голосом. - настоящие маги никогда не используют ни заклинаний, ни волшебных палочек. Этому учат в школе на первом же уроке.

Тётя сказала, что не знала этого и даже обиделась, но затем она провела по портрету рукой и вместо палочки в руках нарисованного мальчика появилась шпага. Тётя долго хлопала в ладоши и показывала картину всем собравшимся и прежде всего Нуваннару, говоря:

- Смотри, у меня получилось так, как ты меня учил, а я всё боялась, что могу испортить собственный труд.

И мальчик расцвёл в блаженной улыбке, читая книги про пиратов или мушкетёров, он часто представлял себе как дерётся на дуэлях или взбирается со шпагой в руках на борт вражеского корабля.

Он поблагодарил тётю, а она, взяв новый лист бумаги наложила на него руки, также как она делала это, исправляя волшебную палочку и получился портрет Ириды в пышном платье прошлых веков. Ещё один лист - наложение рук - и с него уже смотрят сиющие улыбками Амброзий и Джулия. Ещё один - и вот уже Крис в мушкетёрском костюме. Ещё - и получился портрет деда восседающего на коне в форме эльфийской конной гвардии.

- Если бы не ты, Эрик - сказала тётя, когда родственники любовались своими изображениями - я, наверное, никогда бы не решилась попробовать эльфийскую технику письма, хотя Нуваннар давно мне показывал её.

Когда гости ушли отец, развешивая портреты в гостиной, всё сожалел, что тётя не изобразила его врачом, а мама говорила, что в таком случае она смотрелась бы на картине как его пациентка.

Субботним вечером семья Эллерс отправилась на открытие выставки тёти Августы. Оказывается, эльфы при помощи магии огородили сквер с фонтанами тончайшим прозрачным стеклом и возвели над ним стекляный купол на такой высоте, чтобы не мешать росту деревьев, а вдоль дорожек повесили картины державшиеся не на лёске или проволоке, но на тончайших линиях волшебной энергии. Когда Эллерсы вошли в зал, там было полно народа, и эльфы и люди, прогуливались, вдоль висящих картин, попивали, разносившиеся напитки и неспешно переговаривались между собой, обсуждая картины и делясь последними новостями с приятелями. На выставке было много эльфов, причём были какие-то важные чины военного Штаба, а вскоре появился и сам Губернатор. Тётя была взволнована и, казалось, была чем-то всерьёз обеспокоена и Нуваннар как мог успокаивал её.

- Что случилось? - спросила её сестра.

- Эльфийские художники делают свои презентации под музыку, - сказала она - но я узнала о том только сейчас и, естественно, не успела никого пригласить.

- Я бы помогла тебе - отвечала мама Эрика, - но моя скрипка дома.

- Это как раз поправимо - сказал Нуваннар и в его руках появились скрипка и смычок.

Джулия с опаской взяла скрипку и попыталась наиграть что-то. Первым, что пришло в голову были "Времена года" Вивальди. Как-то так получилось, что весь зал слушал как завороженный. А потом зал апплодировал и просил сыграть ещё и ещё и она играла и Паганини и Сен-Санса и конечно же Бетховена, Баха и Моцарта. А затем к ней подошёл губернатор и попросил её выступить с концертом, всего с одним концертом в филармонии. И она согласилась, потому что не решилась отказать самому губернатору. Со временем Августа начала презентацию, она говорила о том, что всю свою жизнь мечтала о такой выставке - и вот наконец-то её мечта осуществилась, а сестра продолжала играть.

- Признавайся, что ты это специально подстроила - сказала ей Джулия, когда они вышли с презентации.

- Неспециально, - отвечала ей тётя Августа и хитро улыбалась, - но согласись, что очень неплохо получилось.

Но мама Эрика только делала вид, что обиделась на сестру, просто ей не хотелось, чтобы её талант и её слава обидели мужа. В день первого концерта мамы Эрика выпал первый снег и все сошлись на том, что это добрая примета. Она волновалась как школьница перед первым экзаменом и тётя Августа и Нуваннар успокаивали её. Но всё прошло отлично и после концерта вся сцена была укрыта цветами, волшебным образом появившимися вместе с финальными аплодисментами. С тех пор, Джулия Эллерс стала знаменитой скрипачкой и несколько раз в месяц давала концерты.

Эльфы знали, что не только дети, но и все люди очень любят зимние праздники, поэтому они постарались сделать их восхитительными - они сделали так что снег внезапно начинал переливаться всеми цветами радуги, а когда на него наступаешь - из-под подошв вылетают искры фейерверка, но не горячие а такие же ледяные как и всё вокруг, новогодние ёлки, украшенные шарами и игрушками за месяц до нового года появились возле каждого дома, а ближе к самому празднику они, словно спустились из воздуха в квартиры тех, кто не мог позволить себе такое удовольствие.

Уже после зимних каникул Эрик стал допытываться у Ириды, что это за предмет "История магии", который есть у неё в расписании уроков. По мнению сестры предмет этот оказался невероятно скучным, когда же мальчик стал её расспрашивать, что именно они проходят, оказалось, что эльфийка рассказывает им о великих волшебниках древности, причём, делая особый упор на боевых магах, тщательно пересказывая их поединки и ход битв, в которых они участвовали, из-за чего Ирида и считала историю магии скучным предметом. Когда же Эрику захотелось блеснуть эрудицией перед сестрёнкой, и он начал вспоминать что об этих магах рассказывал Цимбер или, что он читал в книгах, то оказалось, что Синдариэль рассказывает о них совсем не так, как помнил мальчик. Ирида стала доказывать, что она правильно запомнила и пересказала тот или иной эпизод. Эрик не поленился и открыл сборник легенд и показал сестре, что она была неправа. Та сказала, что учительница говорила ей именно так, расплакалась и убежала к маме жаловаться. Вернулись они вдвоём и мама долго вычитывала мальчика, говоря, что не следует ссориться с сестрой из-за различий в текстах. На следующий день Эрик на перемене подошёл к Цимберу и спросил об этом несоответствии. Учитель нисколько не удивился вопросу и стал объяснять, что эльфийские легенды, в отличие от человеческих, известны в нескольких различных вариантах, часто противоречащих друг другу и каждый вариант имеет такое право на существование, как и все другие. Это происходит потому, что среди эльфов много бардов и сказителей и как только происходит какое-то событие, очевидцы начинают пересказывать его другим эльфам и каждая из версий отличается от другой, со временем же остаётся несколько таких историй, каждая из которых ценится именно своими отличиями.

Сказав это, Цимбер посоветовал Эрику извиниться перед сестрой и помириться с ней. Мальчик удивился, ведь он точно помнил, что не говорил о ссоре учителю.

- Ты же забыл, что я - эльф, а, значит, я - волшебник. - Сказал Цимбер. - А, значит, умею читать мысли, которые не были высказаны.

На весенних каникулах детей каждый день водили в окрестные леса и учили там разбираться в травах, деревьях и повадках животных, а также учили их ходить бесшумно. Окончание этого учебного года родители Эрика и Ириды отмечали, но, поскольку, оно приходилось накануне годовщины восстановления эльфийского королевства, то оно прошло как прелюдия к грандиозному празднику.

За год очень сильно изменился облик страны и, конечно же Феарна. С улиц почти исчезли автомобили, они медленно ржавели в гаражах и, оставленные во дворах под открытым небом, но люди на них перестали ездить. Поезда, соединяющие столицу с другими городами, ходили теперь не на электрической или дизельной тяге, а исключительно на волшебстве, что иключало их аварийность. Ходили и междугородние автобусы, но и они работали на магической силе и сохранялись эльфами лишь в качестве дани человеческим обычаям. Заводы по прежнему работали, но во многом по инерции и люди ходили на работу скорее по привычке, но теперь заводы не выбрасывали в воду и атмосферу вредные вещества. Появилось много новых домов необычной конструкции, а на стенах домов появились многоцветные росписи. Появилось много новых развлечений, в одном из парков при помощи волшебства сделали мир вечной зимы, там можно было кататься на коньках и играть в снежки в любое время года, а в ботаническом саду, наоборот, было вечное лето и там росли вечнозелёные деревья, а на их ветвях пели птицы тропических лесов, поражавшие своим оперением. Ещё в одном из парков собрали все удивительные аттракционы, также действовавшие благодаря волшебству. Так, что всё лето Эрик и Ирида провели весело и радостно, поражаясь удивительным чудесам эльфов.

В новом учебном году в школе появился новый директор - пожилая эльфийка доброжелательная, но слабо разбирающаяся в реалиях школьной жизни, она всю свою жизнь преподавала эльфийскую литературу и наверное до сих пор жила в мире великих героев древности. Прежний директор - пожилой мужчина представительского вида с брюшком, сединой, лысиной и бородкой - был с почестями отправлен на заслуженный отдых, но уже через неделю вернулся учителем, который должен был заменять заболевших преподавателей. У Эрика к прежним предметам у Эрика добавилась История эльфов. Увидев этот предмет в своём недельном расписании одноклассники почему-то решили, что историю должен преподавать сухонький старичок, в два-три раза старше Цимбера, то есть эльф, который прожил много лет и многое видел собственными глазами. И каково же было их удивление, когда к ним в класс вошёл молодой эльф в сиреневом плаще с нашивками боевого мага стрелкового полка по имени Эмбр.

- Вот смотрите, - сказал он представившись - по распространённой версии Люэртин и Барариэль провели в стволах деревьев пятьсот лет. Но в действительности это не так. Согласно "Книге великих магов древности" ни одно, даже самое страшное заклятие не длится дольше, чем семьдесят раз по семь лет. Таким образом, получается что срок их заточения равен четыреста девяносто годам. Понимаете, между реальным фактом и расхожей версией различие в десять лет. Целых десять лет! - воскликнул он - Это больше чем вся ваша жизнь. И вот я хочу вас научить тому, чтобы вы, изучая историю не останавливались на банальных распространённых версиях, а выискивали правду и истину. А откуда же взялось представление про пятьсот лет, оказывается в "Книге древних и современных проклятий" говорится, что аллорианское королевство будет восстановлено через пятьсот лет. То ли это описка автора, то ли ошибка, простительная для эльфа, собравшего более трёх тысяч известных историй, но эта ошибка так и кочует до сих пор из книги в книгу и из учебника в учебник. Отсюда можно сделать вывод: если вы хотите докопаться до истины - вы не должны пользоваться одним источником. Говорили наши мудрецы: "Один свидетель - ни одного свидетеля".

Эмбр понравился Эрику, хотя мальчик, часто путался в версиях одного и того же события, поэтому, читая о том или ином событии, ему приходилось сравнивать описания в разных книгах.

Этой же осенью в городе появились апельсиновые и мандариновые деревья, они возникли на улицах внезапно и на них уже была завязь. Чаще всего их обнаруживали поблизости от школ. Как объясняли эльфы - их высадили для того, чтобы порадовать школьников перед зимними каникулами, ибо апельсины и мандарины поспевали как раз к зимним праздникам.

И для Эрика и для Ириды этот учебный год прошёл спокойно и бодро, конечно, он был полон разных событий и радостных и печальных, но малозначительных. А в следующем сентябре в школу пошёл Крис. Он рос очень капризным и теперь совместные сборы в школу превращались в мучения, так как мальчик не хотел одеваться и собирать портфель. Промучавшись с ним неделю, Эрик и Ирида сговорились между собой и наложили на него соответствующие чары, после которых он стал сам собираться в школу.

За это время мама Эрика стала очень популярной скрипачкой и её приглашали на гастроли по всей стране. Знаменитой художницей стала тётя Августа, хотя эльфийские подвижные картины у неё почти никогда не получались. Они обе были даже представлены Наследникам. Это был большой концерт в замке на Лысой горе и на нём присутствовали все Эллерсы и бабушка Джуна, она так растрогалась приёмом, что, расплакавшись, говорила Наследникам, что всегда верила в то, что у неё гениальные дети.

Жизнь города и страны почти не изменилась, разве что, вокруг столицы и городов выросли новые леса, а на полях почти перестали выращивать посевы, ведь магическим путём можно было получать любую пищу. Самораспустились и человеческие органы власти. Кабинет министров и Парламент опустели, так как чиновники и депутаты перестали туда приходить, а переизбирать их никто не собирался. Президент Жак дольше других оставался на своём посту и приходил на работу уже после того как закончился его срок, но даже его непремиримый противник Экс-Президент Жан не собирался занимать его пост, поскольку никакой реальной силы в государстве он не имел. Но в один из дней он остался дома с простудой и с тех пор, уже выздоровев, он перестал ходить на работу.

Если раньше эльфы селились отдельно от людей, в лесах вокруг города, то вскоре они начинают селиться и в черте города. Несколько эльфят пришли и в класс Эрика, они держались очень по-разному, кто-то горделиво, кто-то, наоборот, очень дружелюбно. Вопреки предубеждениям, они были не слишком успешны в магии, может быть, они ленились, но как-то так получалось, что каждое новое задание по магии, первым делали не эльфы, а кто-то из людей.

Малия, мама Штефана познакомилась с одним эльфом. Вскоре он переезжает к ним. Мальчик хвастался, его новый папа - эльф и что он может всё, а по секрету Штефан говорил Эрику, что Арилеой, так звали эльфа был на раскопках Лысой Горы и подарил маме брошь королевы эльфов, найденную там. Эрик подозревал, что его друг хвастался маминой новой брошью не только перед ним, потому что через месяц после появления Арилеоя домой к Штефану и Малии пришли эльфы-полицейские и внимательно изучали этот подарок. В результате Арилеоя не забрали, так как выяснилось, что настоящую брошь он всё-таки сдал в королевскую сокровщницу, а подарок - её точная копия, созданная его волшебством. Теперь бедному Арилеою досталось от Малии, обидевшейся на него за то, что он её обманул. Их семейная ссора по этому поводу длилась почти неделю, но в конце-концов соседки-подруги уговорили Малию простить эльфа, ведь поступил он так не со зла, а желая как можно более понравится любимой.

А летом, когда Эрик перешёл в четвёртый класс, в их дворе появилась настоящая эльфийская семья. Они поселились в глубине двора на том самом раскидистом клёне, на котором когда-то сидели подвыпившие эльфы. Когда появилась эта семья никто во дворе не обратил внимания, жили они там не то чтобы скрытно, просто они не афишировали своего присутствия. Позднее, выяснилось, что у семьи поселившейся на этом дереве есть дочь Ретриэль, которая пришла учиться в школу и оказалась в одном классе с Эриком. Держалась эльфийка доброжелательно, но немного отстранённо, должно быть побаивалась детей, а те в свою очередь боялись её. Случай познакомиться с ней представился у Эрика на одном из концертов его мамы. Ретриэль пришла со своими родителями и была крайне удивлена, увидев мальчика на концерте и вдвойне удивилась, узнав, что эта таланливая скрипачка - его мама. Эрик познакомил семью эльфов с родителями и тётей Августой, которая для создания особой атмосферы концерта развешала в зале свои картины. Семья Ретриэль поражалась тем, насколько талантлива эта семья людей и рассыпалась перед ними комплиментами. Постепенно Ретриэль и Эрик стали дружить, благо жили они в одном дворе и они втроём с Иридой ходили в школу и из школы. Эльфийка помогала мальчику по эльфийскому языку, давала книги по литературе и они стали говорить на эльфийском.

- Ты не обидишься, если я задам тебе вопрос? - Однажды спросил Эрик.

- Конечно же нет! - отвечала Ретриэль - Спрашивай!

- А правда ли то, что говорят пацаны во дворе - Эрик замялся - Что эльфийки откладывают яйца в омелу и из них вылупляются маленькие эльфята?

- Это же надо такое придумать! - она громко рассмеялась. - Мы рождаемся от матерей как и люди и нам тоже перерезают пуповину. А омела - это наше священное растение, такой же наш символ как и тополь. У нас, у эльфов, с омелой много общего мы также как и омела живём на деревьях, и часто наши жилища имеют сферическую форму. А ещё у омелы очень вкусный сок, но только вот вам, людям - она замялась - он ядовит.

Перед первым уроком после зимних каникул Ретриэль пригласила Эрика на празднование её дня рождения. Целый урок, а это был урок магии, он был горд этим и опыты с вытаскиванием нужной карты из колоды у него получались просто великолепно. А потом Эрику вдруг почему-то показалось, что может выглядеть смешным на этом празднике и наделает по незнанию кучу ошибок и не мог дождаться конца занятий, чтобы пойти в библиотеку и почитать книгу про эльфийскую кухню и эльфийский этикет. И из-за этого был невнимателен на эльфийском языке и на эльфийской литературе, а Цимбер даже хотел отпустить мальчика домой, так как он, выглядел нездоровым. Но вот, наконец-то, прозвенел звонок с последнего урока и Эрик пошёл в библиотеку. Как ни странно, эльфийский этикет оказался очень похожим на человеческий, разве что эльфы-мальчики больше почёта и уважения оказывают отцу, а эльфийки - матери.

А вот кулинария показалась ему оригинальной. "Эльфы - народ охотников, поэтому они едят мясо во всех видах, а, особенно, любят дичь. - Говорилось в предисловии к "Кулинарной книге эльфов", которую читал мальчик. - Ещё они едят много ягод и грибов, в том числе и те, которые люди считают ядовитыми". От этой мысли Эрику стало не по себе. Нет, конечно, ни Синдариэль, ни её родители не станут сознательно кормить ядом, но как же выбрать на эльфийском столе безопасное блюдо? Тут мальчик вспомнил, что он занимается волшебством, а, значит, может и сам определить, что может быть вредным для него. А ещё, утверждала книга, что эльфы любят молодые побеги деревьев, трав, а особенно, тополя, который специально выращивают. Когда Эрик прочёл слово "тополь", у него закололо в правом боку. "Похоже, он ядовит" - подумал мальчик и запомнил это ощущение, чтобы использовать его на дне рождения. "Аллорианцы - писал автор - как и все сухопутные эльфы не едят рыбу и этим они отличаются от островных и речных эльфов". Дальше в книге шли рецепты более пятисот эльфийских блюд с разновидностями принятыми у разных племён и кланов. Как разобраться в них мальчик не знал, он растерянно листал справочник, и чем больше он пытался вчитываться в рецепты, тем больше ему хотелось есть. Вот, например, любимое блюдо эльфов - запеканка в горшке, в которой зёрна злаков переложены сушёным мясом, жиром и зеленью, а сверху украшены сметаной, зеленью и кунжутом. Или вот ещё: мясо дичи, запечённое в конверте из её шкуры прямо на углях костра. Эрик представил всё это и у него потекли слюнки. Ещё одна страница, открытая наугад: варенье из цельных яблок, груш или любых других плодов залитых кипящим мёдом с прянностями. "Нет, - подумал Эрик - всё-таки стоит сходить в столовую перекусить, а потом уже читать эту книгу". И только он собрался встать из-за стола, как увидел, что четверо одноклассников с любопытством наблюдали за ним.

- Обана! - сказал Штефан - Эрик кажется стал интересоваться кулинарией. С чего бы это?

И все они засмеялись, а Альберт спросил:

- Может быть влюбился и теперь хочет обаять даму сердца своими познаниями?

Они засмеялись снова. И Эрик даже подумал не дать ли остроумцу по лицу, но передумал, ведь на его месте он, наверняка, поступил бы так же.

- Да вот проголодался - отшутился он, а через минуту они, смеясь, уже спускались по лестнице из библиотеки в столовую.

На следующий день Эрик соблюдал все меры предосторожности: он плотно пообедал перед чтением кулинарной книги, а, самое главное, набросил на кулинарную книгу сеточку невидимости и взял для конспирации толстую книгу эльфийских легенд.

Но когда наступил день рождения Ретриэль познания Эрика в кулинарии не помогли ему: родители решили устроить для детей сладкий стол, а до сладких блюд мальчик книгу так и не дочитал, но так даже было интереснее - угадывать что именно скрывается на той или иной тарелке. Дом Ретриэли располагался примерно в метрах трёх от земли и эльфы спокойно залетали в него, но Эрика и Ириду (оказывается, именинница пригласила и брата и сестру, но каждый из них скрывал это от другого) пришлось поднимать на крыльцо дома родителям. Снаружи эльфийский дом представлял собой шарообразную конструкцию два-три метра в диаметре, изнутри, благодаря волшебству он мог содержать комнат десять, расположенных на двух-трёх этажах. С крыльца гости попадали в просторный холл из которого вверх в гостиную шла винтовая лестница, а оттуда были двери в другие комнаты, в том числе и в детскую. По мере того как какая-то комната набивалась людьми, она увеличивалась и Эрик даже слышал скрип стенок. Посредине детской стоял большой стол, уставленный различными сладостями.

Среди гостей оказалось много родственников Ретриэли, из которых особо запоминались пять эльфов-мальчиков, которые по смешному совпадению родились почти одновременно с нею у пятерых её двоюродных и троюродных тёть. Ещё из гостей выделялись три подружки Ретриэль, которых она называла не полными именами, а Ла, Ли и Лю, они постоянно меняли внешность, цвет волос, глаз и губ, увеличивали и уменьшали нос, щёки, уши и глаза, так что Эрик и Ирида были совсем обескуражены кто из них кто. Блюда, бокалы и тарелки летали по комнате, перемещаемые гостями, похоже, что эльфы затеяли эту игру, чтобы поразить ею людей, но Эрик и Ирида и сами втянулись в неё. Кроме того эльфы завели меж собою мысленный диалог и долго не могли поверить в то, что люди - Эрик и Ирида - тоже могут говорить мысленно. Первым в этот диалог вошёл Эрик, а затем подключась и Ирида, когда смекнула, что эльфы, сидящие вокруг неё почему-то молчат и тогда ей пришлось вспоминать чему её учили в школе и включаться в мысленный диалог. Говорили обо всём и сразу. В одном углу стола могли обсуждать новые наряды, в другом школьные проказы и способы как проучить или провести учителя. Каким бы странным это не показалось людям, но в их школе, нравы были более свободными и многие вещи которые пресекали в эльфийской школе, для них сходили с рук, возможно, потому что учителя (и эльфы, и люди) не верили в то, что дети могут настолько хорошо владеть магией и списывали проказы на счёт случайностей.

Бокалы гостей не пустели, в них по желанию менялись напитки, пирожные, варенья и мороженое не переводились на тарелках и блюдах. Но подошла пора расходиться. А на прощание Ретриэль расцеловала и Эрика и Ириду, как самых дорогих гостей.

Эрик и Ретриэль дружили всё сильнее, они часто общались и гуляли по улицам вместе. Эрик попросил помочь ему с разговорным эльфийским языком и они часто болтали во время таких прогулок по-эльфийски.

Однажды осенью, Эрик прогуливался с Ретриэль в парке. Ему вот-вот должно было исполнится двенадцать и он знал, что у эльфов есть загадочный обычай: родители и друзья особым образом отмечают двенадцатилетие эльфят и называют его праздником Доде и потому он расспрашивал подругу об этом празднике. И она рассказывала, что в давние времена это было серьёзное испытание: эльфёнка или эльфиечку выбрасывали в глухом лесу и чтобы не умереть от холода и голода он или она должны были построить себе жилище и добыть пропитание. Часто такое испытание длилось месяц и дольше, в зависимости от того насколько успешно эльф справлялся с заданиями. Однако, ныне это скорее развлечение: испытуемого оставляют в лесу, друзья и родители оставляют предметы, которые он должен найти и строят ему всякие козни, ловушки и западни в течении дня, а после захода солнца всё завершается зараннее приготовленным застольем. Эльфийка настолько красочно описывала действо, что подростку самому захотелось поучаствовать в нём. Ретриэль пообещала поговорить с роднёй: могут ли они помочь в проведении Доде для человека, к тому же она сама ещё не проходила его, но участвовала в нём когда старшей сестре исполнились положенные двенадцать лет.

С центральной площади слышался какой-то шум и пара пошла туда, предполагая, что там будет весёлое народное гуляние, хотя толпа шедшая в направлении площади радостной не выглядела. В центре площади стояла трибуна, вокруг которой раздавались возмущённые возгласы.

Эрик вспомнил, что за всё эльфийское время он не видел в Феарне ни одной политической демонстрации, какие он смутно помнил в человеческое время: когда-то они с отцом прогуливались здесь же и посреди площади была похожая возмущённая толпа. Тогда мальчик спросил папу, а что это происходит и папа ответил, что это люди требуют отставки одних людей в правительстве и назначении других. Эльфы не запрещали ни политических партий, ни собраний, ни митингов, но с их приходом потребность в них как-то сама собой отпала. Пока пара пробиралась поближе к трибуне подросток рассказывал эльфийке о том, виденном в детстве митинге, а она искренне удивлялась, потому как у эльфов такого не было: никому в голову не приходило протестовать против короля или какого-то правителя, а если происходил какой-то конфликт, то вопрос решался мирно, а оказавшиеся в меньшинстве уходили и основывали отдельное королевство.

- Но люди более зависят от властей, чем эльфы - говорил ей Эрик - ведь эльфы при помощи волшебства могут создавать всё, что им необходимо для жизни, а люди вынуждены ходить на работу, платить государству налоги и делать много того, от чего эльфы избавлены.

- Зависели - поправила его Ретриэль. - Теперь вы тоже часть нашего королевства.

На двух языках (человеческом и эльфийском) на трибуне было написано "ЛЮДИ-БУНТОВЩИКИ", а на трибуне стояло человек десять в строгих костюмах с галстуками, в каких люди раньше ходили на официальные мероприятия. Внизу, также на двух языках указывалось, что они готовили вооружённое восстание людей и убийство наследников Аллориана. Заговорщики располагались на трибуне свободно, но было видно, что они утомлены позорным стоянием. От недоброжелательной толпы их отделяла высота трибуны и подобные тонкой плёнке магические силовые линии, поэтому даже брошенный в заговорщиков огрызок яблока, отбрасывался, не причиняя им вреда.

- Что с ними будет? - спросил Эрик, когда они возвращались в парк - Их расстреляют?

- Зачем кому-то пятнать себя кровью? - удивилась Ретриэль - Даже если это кровь негодяев. Им сотрут память и отправят в какое-нибудь отдалённое селение. Там они будут жить и заниматься каким-то делом: охотиться, пасти скот в зависимости от того, что они пожелают сами себе.

Мальчик не поверил эльфийке, ведь такая гуманность казалась ему очень странной. Но в этот момент ему стало интересно другое: что именно совершили эти люди. И когда пара, присела на свободную скамейку Эрик решил заглянуть в душу к заговорщикам. Он представил себе трибуну и волшебным путём легко проник в душу одного из заговорщиков. То, что мальчик увидел там, ужаснуло его: разъярённая толпа врывается в замок на Лысой Горе; громит комнаты, посуду, мебель; наконец, врывается в комнату к наследникам и растерзывает их. Эрик удивился: когда это происходило, ведь, даже при том, что он никогда не интересовался политикой - никто и не говорил ему ни о чём подобном, а ведь на Лысой Горе, неподалеку от замка жила Синдариэль, которая любила рассказывать какие-то истории из своей жизни или из того, что происходило с людьми и эльфами, жившими рядом с ней.

- Ты неправильно смотришь - прервала его размышления Ретриэль. Эрик дёрнулся, он и забыл, что его подруга может смотреть в души волшебным образом. - Ты сейчас видишь не то, что они сделали, а то, что они хотели сделать. Этого никогда не происходило. Тот, который стоял в середине с гордым видом расклеял по всему городу листовки с призывами к восстанию и предлагал всем, кто ещё помнит, что он человек, такого-то числа в такое-то время прийти к замку и потребовать вернуть власть людям. Пришло порядка десяти человек. Двое - с револьверами. Как их проморгала охрана неизвестно, только они дождались прилёта принца и набросились на него. Представь как заговорщики удивлялись, когда пули отскакивали от принца.

Эрик присмотрелся и живо увидел всё то, о чём рассказывала эльфийка.

- Это очень грустно - сказала она - Какие-то люди со скуки решили захватить власть, совершенно не подумав о том, что и как они будут делать. Давай поговорим о чём-нибудь другом.

И они стали обсуждать какие-то школьные мелочи, казавшимися им очень важными на тот момент, но какие - забыли уже на следующий день к обеду. Затем, когда они уже возвращались в свой двор, разговор снова зашёл о празднике Доде и Ретриэль снова пообещала разузнать о празднике у родителей.

Однако, когда Эрику исполнилось двенадцать, ни людям, ни эльфам в аллорианском королевстве было не до празднования Доде.

Вставать рано утром всегда неприятно, хочется досмотреть последний сон и понежиться в мягкой кровати. И если летом, когда за окном светло и поют птицы это не настолько плохо, но вдвойне неприятно это зимой, когда на улице темно и вьюга стучится в стекло. В этот раз, а случилось это примерно через неделю после разговора мальчика с эльфийкой, Эрика и Ириду родители разбудили с крайне неприятным известием: Гоблиния объявила войну королевству Аллориан. Ещё минуту назад он видел сон, в котором он бродит по лесу, а Ретриэль и его приятели подстраивают ему всякие ловушки и шутки, и вот он с Иридой бежит в слезах за отцом и кричит: "И что же теперь будет?".

В гостиной за столом сидят дед и мама.

- И где эта чёртова Гоблиния? - спросил дед.

Мама достала с полки человеческую энциклопедию и с удивлением поняла, что статьи "Гоблиния" в ней нет.

"Гоблины - вымышленная раса сверхъестественных пакостных существ, живуших в пещерах и не переносящих добро и солнечный свет. Ростом от фута до двух метров. Внешне похожи на людей, благодаря чему, в сказках и легендах могут превращаться в людей, но три вещи выдают их: длинные уши, глаза, похожие на кошачьи, и длинные когти на руках" - прочитала мама.

- Ага - попытался улыбнуться папа - И эльфы тоже вымышленная раса. Расскажи это сейчас кому-нибудь. Эх, надо было купить новую энциклопедию, эльфийскую, только вот мне читать по-эльфийски тяжело.

За завтраком кусок в горло не шёл ни у кого. Но нужно было впихнуть в себя хотя бы пару бутербродов. Дети собрались в школу и даже Крис, обычно капризничавший и просивший маму или сестру одеть его и собрать ему портфель, в этот раз, видя расстроенное состояние родственников всё сделал сам.

Во дворе всё было заметено снегом, зима установилась всего пару дней назад и всё это время мела вьюга. Ребята подошли к дому Ретриэль, по дороге в школу они всегда останавливались и дожидались её, но в этот раз в окнах было темно, а вокруг - ни следа, всё было заметено так, как будто и не жил никто на этом дереве.

- Наверное они уехали ещё вечером - сказала Ирида и ребята, согласившись с нею пошли в школу сами.

Вокруг были серые безлюдные улицы, с плакатами на стенах и фонарных столбах. И метель, метель не прекращающаяся. Снег не такой игривый и ласковый каким эльфы делали его на Зимние праздники. Почему-то казалось, что эльфы или покинули город или их никогда и не было, а их появление было всего лишь сном. Единственное, что напоминало о них - мандариновые и апельсиновые деревья на улицах. Эрик сорвал три мандарина с дерева, что росло у школьных ворот. Дал одну Ириде и тут их догнала Ретриэль и Эрик дал ей вторую мандарину. Эльфийка рассказала, что заносы вокруг дерева сделаны специально, чтобы гоблинские шпионы не знали, где живут или сидят в засаде эльфы и чтобы для самих гоблинов, если те ворвутся в город это было неожиданностью.

- Ворвутся в город? - переспросила Ирида - Неужели всё так плохо?

- Не должны - ответила эльфийка. - Но нападение оказалось слишком внезапным.

Почти все ребята пришли в школу минут на пятьнадцать раньше обычного времени, потому что выходили они из своих квартир в обычное время, но по дороге не было обычных шалостей, а, значит, дорога была прямой и быстрой. В классе все обсуждали что же будет дальше. Никто не знал, где же находится Гоблиния и почему она решила напасть. Одни говорили, что она где-то на севере, другие - на востоке, а третьи утверждали, что она вообще далеко на юге. Но, только класс решил выбрать гонца, чтобы послать его в библиотеку за атласом мира, как в класс вошёл учитель Барт.

Он был доволен тем, что весь класс был в сборе и вкратце рассказал о происшедшем. Выяснилось, что гоблины когда-то были людьми и эльфами, но потом пошли по пути зла, ушли в пещеры и подземелья, государство своё гоблины создали, поработив людей и заставив их работать на их шахтах, а сама Гоблиния - государство почти столь же молодое как и Аллориан действительно, имеет общую границу с нами. Барт так и сказал "с нами" и эти слова почему-то показались такими тёплыми и для эльфов и для людей и они посмотрели друг на друга не как на представителя другой расы, но как на родное существо, отличающееся лишь формой ушей и ростом. Причиной войны Барт назвал экспансионистские устремления гоблинов и, конечно же, неудачное расположение столицы вблизи границы. На мучавший многих вопрос "Почему враги напали именно сейчас" Барт сказал, что в Гоблинии много заболоченных местностей, передвижение войск по которым возможно лишь в зимний период, когда болота промерзают. Но, чем больше учитель уверял, что "мы отстоим наш родной и цветущий Феарн" и "враг не пройдёт", тем больше сомнения закрадывалось в сердце Эрика и он несколько раз пытался мысленно проникнуть поближе к линии фронта и понять чтоже там происходит и всякий раз невидимая сила отбрасывала его назад и говорила: "Не лезь туда, мал и слаб ещё". Ещё через минут пять Барт сказал, что ему нужно идти в учительскую, где происходит совещание о дальнейших действиях и ушёл.

Совещание было и у учеников. Эльфы и те из людей, кто как Эрик уже довольно неплохо овладел эльфийским волшебством, уже неоднократно пытались магическим путём проникнуть на линию фронта, чтобы хотя бы оценить ситуацию, но их туда не пускали. Никто не знал, чем можно помочь королевству.

- Может отличной учёбой? - спросила Каролина.

Она и так была отличницей и от того предполагала, что никаких дел важнее учёбы не существует. Даже в волшебстве, где способности играют большую роль чем трудолюбие она пыталась добиться успеха прилежанием.

- Это так поможет, тем кто сражается - иронично сказал Штефан и засмеялся и несколько человек подхватило его смех. Штефан уже знал, что его отчим-эльф должен был выступать на фронт этой ночью.

- Тогда предложи что-нибудь по-лучше - обиделась Каролина.

- Ну даже не знаю - сказал он и задумался.

Пауза вышла долгой и Эрик решил выручить друга:

- А вы заметили, что мы сейчас говорим не по-человечески, а по-эльфийски?

Ребята сначала обомлели от удивления, а потом зашумели, теперь уже сознательно примеряя на себя этот язык. Да, они говорили на нём на уроках, но между собой, в школе и во дворе, и с родителями, и даже с эльфами, они говорили по-человечески. И ребята стали замечать, что хотя и не у всех получалось с первого раза войти в этот язык, а забытые слова заменялись человеческими, но одноклассники поправляли их, подсказывая забытое слово. Они были так увлечены, что не заметили появления Цимбера, а он, войдя в класс с удивлением слышал родную речь с сильным человеческим акцентом, но умилялся, тому что его ученики заговорили на эльфийском языке не по принуждению и не ради оценки. А когда увидели его класс расступился, пропуская его к учительскому столу и все стали рассаживаться по местам. Цимбер был растроган и весь урок рассказывал о героических эльфийских сказаниях и о величайших битвах древности.

Второй урок и все последующие отменили, вместо него пришла Синдариэль и учила боевой магии: как ставить защиту, как уворачиваться от удара, как атаковать - то есть всему тому, чему эльфы ранее не хотели учить людей, предполагая, что те могут использовать полученные знания против них. Затем она сделала всех невредимыми и оставила ребят практиковаться самим, так как ей надо было проинструктировать и другие классы. Разбившись на пары ребята вели магический бой друг против друга и каждый, наверняка, представлял себя сражающимся против одного или даже против целой сотни гоблинов и каждому из них казалось, что он выходит победителем из сражения. Эрик заметил, что Штефан весьма искусен в бою и выигрывал не только у него, но, даже, стоя в спарринге с Ретриэль, видимо, отчим давно начал учить его боевой магии.

Выходя в коридор перекусить или отдохнуть ребята стали замечать, по-эльфийски заговорила вся школа. Ребята стали уставать и расходиться лишь когда за окном начало темнеть. Лишь некоторые ушли по-раньше, в основном это были эльфы, чьи родители уходили на войну. За Эриком зашла Ирида, оказывается она уже отвела Криса домой и теперь пришла забрать и Эрика. Они вышли на улицу и пересказывали друг другу какие приёмы боевой магии им показывала Синдариэль.

- Теперь мы готовы к большой охоте - сказала Ирида.

Только сейчас она поняла, что говорит по-эльфийски, ведь в нём не было слова "война", а войны эльфы называли "большими охотами".

- А всех эльфов призывают? - неожиданно спросила сестра.

- Не знаю - ответил Эрик. - А почему ты спрашиваешь?

- Да так, просто - сказала Ирида.

Мальчик был удивлён её вопросу, но занятия волшебством приучили его смотреть вглубь, внутрь вещей и всего происходящего. Он заглянул в душу сестре и увидел, что сестра влюбилась в молодого эльфа, почти в соответствии с давней отцовской шуточкой: пару месяцев назад он приходил в ателье, в котором работала мама её подруги Бэллы, туда же зашли и Ирида с Бэллой, они познакомились, разговорились. Они только начинали дружить и тут началась война.

- Ты же тоже учишься волшебству, - сказал Эрик - могла бы и сама посмотреть.

- Я боюсь - чистосердечно призналась Ирида.

И она понимала, что он уже видит её любовь. По тем образам, которые приходили Эрику, Ирита, так звали возлюбленного Ириды должны были призвать, но никаких опасностей для него мальчик не видел. О чём и рассказал сестре. Затем Эрик вспомнил о Нетери и хотел было зайти попрощаться с ним, но как-то само собой получилось, что он представил друга перед собой и начался мысленный контакт.

- Не надо заходить - отвечал Нетери - я не люблю долгих прощаний. Даже если что, так будет лучше.

И они пожелали друг другу удачи.

Домой Эрик и Ирида вернулись одновременно с отцом. Новостей у отца было немного и Эрик понимал, что отец не скрывал чего-то от детей, но, действительно, почти ничего не знал. Больницу перепрофилировали под полевой госпиталь. А ещё, все люди-врачи в больнице стали говорить только по-эльфийски. О линии фронта почти ничего неизвестно: говорили, что эльфы держат оборону в лесах, раскинувшихся вокруг города. Воюют там эльфы и маги из числа людей. Принц и принцесса не покинули город, но собрали два летучих отряда и нападают на колдунов противника. Поздно вечером домой вернулся дед. Он по-прежнему заведовал конюшней гвардии принца, но вопреки ожиданиям, его на войну не взяли, ибо сказали, что на фронте нужны маги, а не пушечное мясо, но по всем вопросам связанным с лошадьми обещали советоваться.

Весь вечер прошёл в тревожном ожидании известий. Радио передавало однообразные сообщения о боях вокруг столицы. Сначала ужинали в гостиной, потом дети отправились в свою комнату. Там Эрик и Ирида, вспоминали как собирались дежурить, чтобы обезопасить себя от эльфов и они оба заснули. А сейчас они надеются на победу эльфов над гоблинами.

Крис и Ирида, устав от всего, навалившегося на них за день довольно быстро уснули, а Эрик, как и в ту, первую после входа эльфов в Феарн ночь не мог уснуть. Он несколько раз пытался проникнуть поближе к передовой, ему даже виделся глухой лес, укрытый снегом и с веющей метелью, кое-где, Эрик видел чёрные шары эльфийских жилищ и притаившихся на деревьях эльфов-стрелков, но ни где это происходит, ни гоблинов, ни самой линии фронта он не видел. Ворочаясь на постели мальчик нашёл старого розового слона, который был с ним в ту первую после появления эльфов ночь. "Чтож, - подумал Эрик, - значит, и в этот раз всё будет хорошо". Мальчик стал прислушиваться к тому, что говорили соседи в доме, но нет, никто не говорил ничего путного: только страхи и слухи люди пересказывали друг другу. Эрик мысленно пронёсся по окраинам города, но ничего тревожного не увидел, только заметенные и метелью и эльфийской магией дороги да одинокие стражники то медленно летящие над ними, то зависающие под погасшими в силу войны фонарями. Мальчик надеялся увидеть Нетери, но понимал, что тому сейчас похоже не до него, а в случае опасности для города или при каких-нибудь других чрезвычайных обстоятельствах эльф найдёт его. Ещё ему захотелось увидеть Ретриэль, чтобы, если это было возможно, помочь ей, и он увидел её спящей в её детской, сжавшейся до невероятно маленьких размеров. Какое странное чувство возникло у Эрика, что она сейчас спит, а, затем, всего через пару часов может быть, вместе с родителями поднята по тревоге и оказаться на боевой позиции, но оно затем прошло, настолько безмятежно спала Ретриэль. И, глядя на неё Эрик уснул и сам.

Утром в школе мальчик очень обрадовался, что увидел Ретриэль, ведь ночное видение было настолько ярким, и подбежал к ней.

- От тебя ничего не скроешь - сказала она.

- А тебе есть что скрывать? - спросил Эрик.

- Хотелось бы - отвечала эльфийка. - Я думала, что мой безмятежный сон введёт тебя в заблуждение.

- А что собственно происходит? - спросил он, но хотел-то он спросить совсем другое.

- Так ведь война - Ретриэль посмотрела на него с удивлением.

- Но почему ты? - спросил он.

- Хорошо, я тебе расскажу то, что знаю сама. - мысленно сказала эльфийка. - Гоблины подошли к лесам, которые мы успели насадить вокруг столицы. Но не могут войти в них, потому что в них сидят наши стрелки и метёт созданная нашими магами метель. Если наши маги найдут способ уничтожить их магов - мы их прогоним. Если они уничтожат наших - будут бои в лесу и весь наш клан призовут.

- Если! - вслух вскрикнул Эрик и несколько ребят обернулось на его крик.

- Тихо! - мысленно сказала ему Ретриэль - Я рассказала тебе то, что знаю. В принципе это военная тайна, хотя никакой тайны в том нет. Тайна лишь с том, что никто не знает кто кого перестоит в этой войне.

- Гоблины боятся наших лесов? - спросил Эрик, тоже переходя на мысленную речь.

Эльфийка не стала отвечать даже мысленно, а только кивнула.

- Тогда почему маги не начнут садить леса на вражеской территории. - Спросил Эрик. - Глядишь, гоблины и сами разбегутся.

- Глупости ты говоришь. - Обиженно сказала Ретриэль. - Над планом операции думают Наследники, лучшие умы штаба и сильнейшие маги королевства. Неужели ты считаешь себя умнее их?

И пока мальчик думал, чтоже возразить, она обиженно убежала.

В спаррингах Эрик часто пропускал удары и постоянно думал над словами эльфийки о раскладе сил на фронте. Но, почему-то задумчивой была и Ретриэль и когда под вечер Синдариэль решила проверить чему научился за два дня их класс, она признала их худшими боевыми магами класса.

- Ну, ладно, Ретриэль, у неё волшебство в крови. - Сурово сказала учительница - А ты-то человек, тебе нужно тренироваться.

- Я тренируюсь - промямлил мальчик.

После сказанного одноклассницей Эрику многое стало понятней: и непрекращающаяся метель и дуга флажков отмечающая линию фронта на карте, повешенной отцом в гостиной. Но задумчивость у мальчика не прошла и дома, теперь его больше беспокоило, что эльфийка обругала его идею, даже если она не осуществима, то он же хотел как лучше. Родители увидев, что Эрик опечален, весь вечер пытались развеселить его и он даже смеялся со всеми вместе.

А наутро всё повторялось опять: резкое пробуждение, завтрак в ожидании новостей, школа с политинформацией от Барта и боевой магией с утра и до захода темноты, возвращение домой под ставшую такой родной метелью, посиделки с картой в гостиной и засыпание в надежде, что поутру наши продвинутся хоть на немного дальше. И так изо дня в день. Где-то в этом монотонном чередовании светлого и тёмного времени суток и потерялся двенадцатый день рождения Эрика. Нет, возможности отпраздновать его были, просто о нём забыли и вспомнили лишь на следующий вечер, причём первым о нём вспомнил дед и все поохали, мол, как же можно было о таком забыть, а отец пообещал отпраздновать его после победы. Забылась и обида на Ретриэль, которая разговаривала с ним как ни в чём ни бывало.

А в воскресенье второй недели войны, когда все уже привыкли к отсутствию серьёзных новостей, Эрик проснулся от яркого солнечного света, заполнившего детскую. "Метель прошла - подумал он - значит, она больше не нужна". Но вторая, плохая, мысль пришла вслед за первой, что гоблины могли уничтожить наших магов и некому теперь вызывать метель. Он бросился к окну. Над едва прочищенной дорогой, летел эльф и мальчик успокоился. Он вышел в гостиную. Родители и дед уже проснулись, но радио ещё не включали. Минут через пять оно включилось само, как в первые дни королевства. Радостный голос сообщил о том, что войска Гоблинии разбиты, а её правительство капитулировало. Что тут началось! Все семья, от деда до маленького Криса стали целовать друг друга, поздравлять и танцевать вокруг большого обеденного стола.

Потом стали передавать хронику событий последней ночи: события развивались именно так, как предполагал Эрик: эльфийские маги смогли за ночь поднять деревья в радиусе ста километров, войска противника в ужасе разбежались. Деревья вырастали из земли мгновенно и посреди дорог и даже посреди домов. Огромная ель начала расти прямо посреди спальни верховного правителя Гоблинии и кровать с ним, приклеевшись еловой смолой к веткам, вознеслась высоко, пробив потолок дома. Там он провисел, несколько часов, рискуя упасть и разбиться, а эльфийским стрелкам пришлось снимать его с той ели и, как он был, в одних подштаниках, тащить его подписывать капитуляцию.

Тем временем, ликование вырвалось из квартир и перекинулось на улицы: несмотря на мороз люди прыгали в сугробы, обнимали и целовали родных, соседей, незнакомых людей, а немногочисленных, оставшихся в городе эльфов качали на руках. Эрик поспешил к Ретриэль, но никого дома не было. Он попытался поговорить с ней хотя бы мысленно и увидел её на торжественном приёме в замке на Лысой Горе, вместе с Наследниками. Оказалось, что её отец занимал какую-то должность при Штабе. А город ликовал и праздновал. Вечером на главной площади выступали губернатор и Наследники. Каждый из них говорил немного, да и всё было понятно без слов, они благодарили людей, жителей Феарна за поддержку. А после - над площадью полчаса бушевал фейерверк, а людям раздавали горячие напитки. И не было в Феарне ярче праздника, с момента воцарения Наследников, чем этот, да и ранее, до их воцарения, в человеческую эпоху жизни города ничего подобного не было и быть не могло. И было гуляние до утра.

Ретриэль появилась в школе лишь во вторник и сказала Эрику, что он станет сильным магом, ведь ему удалось предсказать ход победной операции, но ей пришлось обидиться на него, чтобы он не растрезвонил об этом всем окружающим. И мальчик был горд этим. Другая причина для гордости была у деда - ему дали нашивку за участвие в войне как и всем его гвардейцам, а Принц лично пожал ему руку и сказал, что его конница была лучше всего подготовлена к войне.

Где-то через неделю там же на центральной площади Феарна состоялся парад побеждённых, перед жителями города провели строем солдат Гоблинии захваченных в плен. Колдунов и генералов вели первыми, причём маги были одеты в специальные отбирающие колдовские силы одежды. Это были остатки гоблинских частей, разбежавшихся при появлении леса. Они оказались в беспомощном положении, в незнакомой местности и эльфы вытаскивали их, голодных и обмороженных по лесу почти всю неделю. А тех, кто был здоров и был в состоянии идти - вывели на площадь. Народу собралось несколько меньше, чем в прошлый раз. Пришли туда и Эрик с Ретриэль. Им хотелось посмотреть на гоблинов. Оказалось, что гоблины очень похожи на людей, только лица у них круглые с длинными ушами, загибающимися назад, и глаза, щурящиеся, словно кошачьи, да длинные когти на руках, в точности, как в описании старой энциклопедии. К удивлению мальчика, среди гоблинских пленных было много людей. Ему захотелось спросить у кого-то из них: зачем они пришли в их земли. И он мысленно задавал эти вопросы нескольким проходившим солдатам и каждый из них отвечал: "Мы - гоблины, гордая и великая раса, мы хотим, чтобы Гоблиния владела всеми землями и всеми океанами". Эрику стало грустно и от того, что он услышал и от того, насколько однообразными были их ответы, а Ретриэль как могла утешала его и говорила, что люди жившие в Феарне не дали бы себе так запудрить мозги. А после парада снова был фейерверк, почти такой же долгий и красочный как и в день победы.

В столицу стали возвращаться эльфы, участвовавшие в войне. Ещё до парада побеждённых подруга сказала Ириде, что Ирит погиб и девочка долго переживала это. Эрик не мог понять, как же он мог ошибиться в предсказании, но сколько раз мальчик не пытался поискать Ирита волшебным образом - всякий раз натыкался на какие-то преграды.

А вот Нетери вернулся. Эльф пригласил Эрика в гости и мальчик попросил у него разрешения взять с собой и Ретриэль. Они долго сидели, пили эльфийские травяные чаи и общались мысленно и Нетери рассказывал много историй и забавных и грустных, но о своём участвии в войне говорил не слишком охотно. Он попал в отряд, который стоял у самой линии фронта и они видели как перед ними, в полях и лугах стоят вражеские войска, всё было запорошено снегом и потому их перемещения были заметны, как пятна на чистом листе бумаги, а метель сковывала противника, так что он даже не решался идти в атаку. Они видели гоблинских колдунов, бегавших по полю и пытавшихся собрать войско так, чтобы оно не разбежалось от ненастья, видели штаб, в котором без всякой конспирации дымилась печная труба. А потом посреди ночи земля задрожала и на месте полей вырос лес, а ветви появлявшихся деревьев оплетали вражеских солдат и их собирали, как орехи. Вобщем, Нетери был недоволен войной: никакого геройства, никаких приключений, даже не будет о чём рассказать внукам.

- Ну так всегда же можно приврать - улыбаясь сказала Ретриэль, прихлёбывая горячий чай. - Так кажется многие делали.

- И то верно - согласился Нетери.

И они стали вспоминать великие битвы эльфов.

Празднование победы плавно переросло в Зимние Праздники, а за ними подходило время праздновать Доде Ретриэли. Но незадолго до того она, загадочно улыбнувшись пригласила его себе домой и её родители пообещали устроить Доде для них обоих, так как их дни рождения довольно близки друг от друга. Родители и дед были удивлены предложению, ведь праздник считался исключительно эльфийским, но, конечно же, согласились прийти, тем более что об обещании отпраздновать его день рождения после победы они забыли. Радовалась и Ирида, которая уже почти отошла от известия о смерти Ирита. А вот Крис почему-то впал в истерику, вероятно, из зависти к брату.

Ритуал праздника заключался в том, что молодого эльфа оставляют в глухом лесу, где он должен найти двенадцать спрятанных предметов, а потом найти дорогу к тому месту, откуда начинался его путь. В этот раз родители Ретриэли - а тут нужна особое волшебство и особая скрытность, людям недоступная - спрятали два набора по двенадцать предметов: охотничий лук, огниво, нож, кубок, капкан, плоды омелы, плащ, уздечка, свирель, шляпа, заплечная сумка, булавка-фибула. Обычно эльфы прилетали на место сбора, но поскольку Эрик летать не умел, его и Ретриэль привезли на повозке, запряжённой четвёркой лошадей и обильно украшенной резьбой. Их сопровождали трое: отец Эрика, позванный Ретриэлью Нетери и мать эльфийки, поскольку считается, что эльфийки принадлежат к роду матери, а эльфы - к роду отца.

Повозка остановилась у высокого тополя, который должен был служить ориентиром, и уехала и они, оставшись вдвоём, условились, что Эрик пойдёт направо от пролегшей в снегу колеи, а Ретриэль - налево, причём именно пойдёт, чтобы она с мальчиком была в равных возможностях. Эрик быстрыми шагами пошёл в свою сторону. Остановился. Прислушался. В голове вертелся список из двенадцати предметов. Начиналась метель, видимо, маги, управляющие погодой перестарались и сдвинули что-то в климате. Мысли путались. Он шёл то одну сторону, то в другую. Наконец решил идти за предметами по списку. Эрик представил себе охотничий лук и пошёл прямиком на него. Лук был прислонён к стволу дуба. Огниво, как говорила интуиция должно было быть неподалёку и действительно оно лежало в дупле того же дуба. Так, последовательно, он нашёл все предметы и двинулся к тополю. Ретриэль уже ждала его там. У эльфов этот ритуал обычно завершался тем, что испытуемый перелетал через дерево-ориентир, что должно было сигнализировать родственникам, что он уже нашёл все предметы, но Ретриэль предложила взлететь самой. Эльфийка уже поднялась над землёй на высоту человеческого роста, как вдруг Эрик взлетел, он лишь представил, что взлетает и вот уже его ноги оторвались от земли. Он резко рванул вверх и нагнал Ретриэль.

- Возвращайся! - сказала она. - Тут очень высоко.

- Я в курсе - ответил он.

- Тебя же не учили летать - сказала она.

- Тем лучше - ответил он.

И взлетал всё выше и выше. Вот и верхушка тополя. Он завис над нею и подождал эльфийку. Вместе они пересекли тополь и стали спускаться вниз, вернее Ретриэль спускалась, а Эрик стал падать. Почти у земли он остановился и поднялся к ней, она уже испугалась, что мальчик разобьётся.

- Теперь я уже умею не только летать, но приземляться - сказал он и они плавно опустились на землю.

Вскоре подкатило несколько повозок с роднёй обоих юных эльфов и прямо там, под тополем устроили пир.

Придя наутро в школу, Эрик, конечно же, хотел похвастаться перед друзьями тем, что у него был настоящий праздник Доде, но его затмил Альберт, он, как и вся его семья, сделал хирургическую операцию и теперь гордился тем, что его уши не отличишь от эльфийских. На неделю он стал звездой не класса, а всей школы и старшие и младшие классы прибегали на перемене посмотреть на мальчика, который стал эльфёнком. А когда Эрик сказал Альберту, что уши это мелочь по сравнению с тем, что у него, у Эрика, был Доде, Альберт лишь пожал плечами: "Хоть до Де, хоть после Де, а теперь я настоящий эльф", видимо он ничего не знал об этом празднике и был уверен, что эльфом можно стать хирургическим путём.

После войны многие люди, как Альберт и его семья, делали операции, придавая своим ушам истинно эльфийскую форму. Те, кто ещё не сделал такой операции дразнили их и "хирургическими эльфами" и "ушастыми людьми", но, кто раньше, кто позже пополнял их ряды. В клинике где работал отец Эрика эти операции поставили на поток и сам Амброзий сделал их около ста пятидесяти штук, но вскоре, то ли во время операции произошла какая-то ошибка, то ли клиент остался недоволен новой внешностью, то ли его просто отправили на повышение, но очень скоро Амброзий, бывший и в человеческое время специалистом по ушам стал читать лекции о том как делать такие операции, но сам к хирургическому столу не подходил.

Ирида закончила школу и решила поступать в университет на факультет лечебной магии. Отец к магическим штучках относился очень холодно, но для неё это оказалось самым простым из волшебных наук. Так, что шуточное пророчество деда Ипполита про двух врачей в семье сбылось. Амброзий и Ирида часто спорили на медицинские темы, особенно в части того, что касалось методов лечения.

Стало рождаться много полуэльфов - детей от браков эльфов с людьми. У Малии и Арилеоя родилась девочка, а у тёти Августы и Нуваннара - мальчик. Родились они почти одновременно и Эрик, приходя в гости то к одним, то к другим шутил, что у него есть на примете жених и невеста, соответственно.

Когда Эрик перешёл в выпускной класс уже трудно было отличить эльфа от человека. И даже самого Эрика, который всё ещё ходил с человеческими ушами не считали человеком. За эти годы не только школьники, но и многие взрослые овладели магией и даже научились летать. Так что о своём человеческом прошлом забывали практически полностью.

Был у отца Эрика старинный приятель - писатель Умберто, он гордился тем, что вырос в крестьянской семье, потом работал плотником, а вскоре стал писать рассказы и получил известность. С Амброзием он познакомился лет тридцать назад, когда тот лечил новоявленного гения от какой-то болезни причём, как это часто бывает у писателей - болезни надуманной и вымышленной. Достаточно молодому тогда Амброзию было приятно щегольнуть в весёлой компании знакомством с писателем и они время от времени общались. Романы его, врач, естественно, не читал, потому как писал тот тяжеловесно, а сюжеты были в основном из жизни крестьян, сталкивающихся с новшествами цивилизации и разочаровующихся в них, но зато каждое новое творение гения-плотника появлялось на полке у Амброзия всегда за пару дней до того как он появлялся в магазинах, и непременно с дарственной надписью.

С появлением эльфов Умберто куда-то пропал, во всяком случае не было слышно о его новых произведениях, но не было и сообщений о том, что он умер. Слухи о нём ходили разные, будто бы он участвовал в провалившемся заговоре и сбежал в Гоблинию, другие же, споря с первыми говорили, что сбеги он в Гоблинию, он ещё бы и не то написал, тогда как на самом деле он стал эльфом и потому о нём ничего и неизвестно, но и это, как вы понимаете, было слухом. И вот он позвонил в дверь Эллерсов, в тот момент когда семья садилась обедать. Доктор, конечно же, не забыл своего знаменитого пациента, более того даже обрадовался его приходу и позвал отужинать с семьёй. Говорил гений принципиально только по-человечески.

- Кто это? - спросил Эрик отца по-эльфийски, когда Умберто мыл руки.

- О! - Отец многозначительно поднял указательный палец вверх - Это довольно интересный пациент. Он относится к той категории людей, которым всё всегда плохо, даже если у него всё отлично. И он...

Он хотел продолжать, но писатель уже вышел из ванной и реплика осталась недосказанной. В гостиной Амброзий стал расспрашивать его о жизни.

- У меня всё плохо. - Ответил гость. - Причём не так как всегда, а ещё хуже. И прежде всего то, что я больше не пишу книг.

- Как? - удивился отец семейства.

- А вот так. Меня больше некому читать. Все теперь предпочитают мне эльфийское чтиво.

- А мне казалось, - задумчиво произнёс Амброзий - что писатель - это человек, который не может не писать.

- Ну что Вы, доктор! - воскликнул писатель. - Человек, который не может не писать называется графоманом, а писателю нужна аудитория, как врачу - пациенты. А у меня её уже нет.

Затем Умберто долго и подробно рассказывал о том, что он уехал в отдалённое село и теперь выращивает там продукты сам, как в старые добрые времена.

- Да при людях я бы озолотился, - чуть ли не кричал он - ведь это же всё - экологически чистые продукты. И картошка, и свеколка, и помидоры, и яблочки. Но теперь это никому не нужно.

Отобедав, Умберто подошёл к Эрику, обнял его и сказал по-человечески:

- Помни, что ты человек! - А человек - это звучит гордо.

- Только верится в это с трудом - ответил мальчик по-эльфийски.

- Ты думал, я не пойму тебя? - спросил Умберто - Они меня даже звали к себе, работать в издательстве, но я не продаюсь.

Писатель-крестьянин звал и отца и Эрика и всё семейство приехать к нему, погостить, а останавливаться у него можно было хоть на всё лето, так как дом у него большой, а природа - просто загляденье. Амброзий обещал подумать.

- А что тут думать?! - удивлялся Умберто. - Садитесь на утренний поезд в восемь-пятьдесят и через три часа вы уже все у меня.

Ему было невдомёк, что многие люди уже научились летать и предпочитали именно такой способ передвижения, а движение поездов, конечно же управлявшихся теперь волшебством, эльфы оставили исключительно из уважения к человеческим традициям, ведь редко кто решался потратить несколько часов на дорогу, когда можно было добраться намного быстрее. Но пока Эрик думал об этом, разговор повернулся таким образом, что теперь Умберто настаивал на немедленном визите в его владения, а отец отказывался, ссылаясь на то, что ему завтра предстоит сделать несколько серьёзных операций. Подросток, конечно, знал, что никаких операций у отца не запланировано, а это всего лишь отговорка, но ему вдруг захотелось посмотреть на владения Умберто.

- Раз у отца на завтра много дел - сказал Эрик - есть единственный способ - магический перелёт. Тогда мы сможем вернуться в то же время, откуда мы вылетим.

Отец согласился, ибо был в полной уверенности, что Умберто придумает какой-то повод и откажется и тот, конечно, долго отказывался, мол, негоже нам, людям, опускаться до новомодных эльфийских штучек, но раз это единственный способ в итоге согласился.

Они встали в круг, и обняли друг друга за спины.

- Дядя Умберто, - сказал Эрик - Вы должны представить перед глазами то место, в которое мы направляемся.

Он промолчал, но подросток увидел небольшую деревню среди полей и понял, что это именно то место, о котором говорил Умберто. Эрик мысленно сделал шаг вперёд и они втроём повалились на траву возле колодца.

- Пойдёмте, я покажу свои владения - сказал бывший писатель, вставая на ноги и отряхиваясь.

Только что совершив магический перелёт он делал вид, что подобные полёты для него обычное будничное дело. И он показывал свой деревянный домик, амбар, хлев, огороды и поле пшеницы. Обойдя владения он вывел Эллерсов к беседке, в которой сидели двое мужчин и перед ними был разложен нехитрый крестьянский обед.

- А это мои соседи - милейшие люди - сказал Умберто - Президент Жан и Президент Жак.

На лице Эрика было написано искреннее удивление. А отец вспомнил, что в течении лет двадцати до появления эльфов в их стране попеременно правило два президента Жак Жюно и Жан Жаннэ, они сменяли друг друга и всякий раз занимая президентский пост отменяли указы другого, и если один из них был за какое-то решение, то другой был непременно против и наоборот. И подросток живо увидел картины их политических баталий. Посмотрев на лица обоих, он заметил насколько они были похожи друг на друга и искренне удивился, как могли не путать их их же собственные сторонники. Почувствовал Эрик и другое, то что с приходом эльфов они стали не нужны, помирились между собой и теперь доживали свой век вместе с Умберто.

Президенты пригласили Умберто и его спутников разделить с ними скромную трапезу. Писатель подсуетился и принёс из дому банку солёных огурцов.

- Я прошлым летом бочку мёда накачал цветочного и полбочки гречишного - жаловался президент Жак - сел в телегу да повёз его на рынок продавать. Подъезжаю к городу и не узнаю его, настолько всё переменилось. Спрашиваю у людей: как на рынок проехать, а они мне говорят, что нынче рынки без надобности, всё ведь магией получают. Но, говорят, повозка у вас смешная, поезжайте в парк, будете детей катать. Огорчился я, весь мёд по банкам та кувшинам разлил да людям раздал, мол, кушайте на здоровье и обратно домой.

- А я туда и не ездил. - сказал президент Жан. - Слишком много чести. Я теперь норок развожу, но не ради шапок, а просто так, ради удовольствия. Я, наоборот, доволен тем, что так получилось, потому что раньше я что делал: копил деньги и стремился к власти и чем больше я имел, тем больше мне хотелось. А теперь я сижу на заслуженном отдыхе...

- То есть ты хочешь сказать, что теперь лучше чем раньше? - переспросил его писатель. - А то что люди деградируют и становятся эльфами, это тебе лучше?

- Я ж не говорю, что всем теперь хорошо, - отвечал президент Жан. - Но мне лично - лучше.

За столом разгоралась политическая дискуссия и Эллерсы, воспользовавшись удобным моментом и улизнули от них и через пару минут они уже оказались в собственной гостиной. Отца ждала недочитанная книга, а сына - свидание с Ретриэль.

Но им пришлось задержаться в гостиной: когда они вернулись, побоявшийся лететь с ними Крис, стал расспрашивать о владениях Умберто и о президентах. Ему захотелось посетить их и пообщаться с ними, тем более, что мальчик увлёкся историями человеческих времён, уже забывавшимися и в Феарне и во всём Аллориане. Крис был довольно способным магом и Эрик видел как младший брат сканирует его память для того, чтобы полететь туда волшебным образом. Увлечения прошлым Эрик не понимал, но брату мешать не стал, ведь с детства так повелось: если Крис чего-то захочет - всегда добьётся.

В выпускном классе Эрик и Ретриэль после уроков часто сидели то на набережной, то на скамейках в парке и говорили о чём-нибудь.

- А тебе можно задать один вопрос? - однажды спросила Ретриэль.

- Да, конечно. - ответил Эрик, и даже внешне было заметно насколько он напрягся ибо после таких вопросов следует какой-то серьёзный разговор.

- Ты же человек? - спросила она.

- Ну да, немного - ответил он и напрягся ещё больше.

- Не злись, - сказала она. - Я хотела попросить тебя, чтобы ты рассказал мне сказку.

- Какую? - удивился он.

- Человеческую, конечно - сказала эльфийка. - Такую какую люди рассказывают своим детям. А эльфийских я и сама с полтысячи знаю.

- Я не помню ни одной человеческой - сказал он. - Когда пришли эльфы, я был слишком молод... - он задумался. - А, впрочем, слушай: У мамы была дочь, которая любила носить красную шапочку и потому девочку и прозвали "Красная Шапочка". Однажды мама велела дочке отнести бабушке хлеба с молоком, а дорога к ней шла через лес. Там, в лесу к ней подошёл волк и спросил, куда она идет и Красная Шапочка честно ответила ему. "А по какой тропинке ты пойдешь - по той, что с иголками, или той, что с колючками?" - снова спросил волк. "По той, что с иголками" - отвечала девочка. И тогда волк побежал по другой тропе и первым добрался до бабушкиного дома. Он убил бабушку, надел бабушкину ночную рубашку и ждал её в кровати. И когда Красная Шапочка добралась до бабушки, та предложила ей лечь рядом с ней чтобы согреться, девочка легла и волк её сьел.

- А что было бы - спросила эльфийка, - если бы она пошла бы по другой дороге?

- Не знаю, - отвечал парень, - но, скорее всего то же самое. В противном случае не было бы сказки.

- А если бы она сказала, что пойдёт по одной дороге, а пошла бы по другой? - снова спросила она.

- И опять таки то же самое - отвечал он. - ведь волки бегают быстрее людей.

- Как это свежо! Как оригинально! - воскликнула Ретриэль. - Я обязательно перескажу её родителям. Если не забуду и ничего не перепутаю. - Она улыбнулась. - Я в последнее время стала такая рассеянная! Я даже не знаю, как я буду сдавать выпускные экзамены.

Эрик улыбнулся вслед за ней и ему подумалось, что он тоже стал более рассеянным чем прежде.

- А расскажи ещё одну человеческую сказку! - попросила она.

- Ой! - смутился он. - Я других не помню. Я и эту-то запомнил только потому, что мама часто читала её мне на ночь, когда я был совсем маленьким.

- Читала? - Удивилась Ретриэль. - Я и не думала что люди умели писать.

В её глазах было столько неподдельного удивления, что Эрик даже смутился.

- Прости, если я обидела тебя. - Сказала она. - А ты тоже умеешь писать по-человечески?

- Немного - кивнул Эрик.

- А как люди пишут? - Спросила Ретриэль. - Рисунками или иероглифами?

- Нет. - Эрик даже обиделся. - Буквами.

Но на лице эльфийки сияла улыбка и она с неподдельным удивлением смотрела на него.

- Покажи! - сказала она.

- Что? - Переспросил подросток.

- Буквы. - Сказала она.

- Ах, да! - смутился Эрик. Он взял палочку и начертил на песке равносторонний треугольник и сказал: - Это буква А.

Эльфийка взяла другую палочку и попыталась повторить нарисованное Эриком. Получилось нечто напоминавшее треугольник, но с округлыми сторонами. Её пальцы привыкшие к округлым буквам эльфийского письма не слушались её. Она повторила свою попытку, вышло менее коряво, но до нарисованного Эриком было ещё очень далеко. Тогда она взмахнула рукой и на песке рядом появился треугольник, точная копия эрикового.

- Ужас! - Воскликнула она. - И как людям удавалось писать такие загогулины без помощи магии?

- Я это смутно помню. - Сказал он. - Но у меня у самого получалось очень плохо и руки не слушались также как у тебя сейчас.

- Получается, что и книги на человеческом языке выпускались? - спросила Ретриэль.

- Конечно! - Воскликнул он. - И много-много книг. У меня у самого были целые две полки.

- Принеси мне почитать. - Попросила она.

- Почитать? - Удивился Эрик. - Я и сам неуверен, что смог бы прочитать хотя бы пары строк на человеческом языке.

- Ну хотя бы полистать. - Сказала она смутившись.

- Я выбросил их все. - Грустно сказал он. - Я и подумать не мог, что они кому-то понадобятся.

- Жаааль. - Ещё более смущённо протянула эльфийка, а потом спросила: - А они с картинками?

- Иногда. - ответил он. - Детские почти все были такие, во всяком случае у меня. Правда картинки не живые, как в наших книгах. Ещё с картинками были специализированные книги. Мой отец, врач, собрал хорошую библиотеку по медицине, так в его книгах всегда было много картинок, но они все такие непонятные.

- Слушай, - сказала Ретриэль, немного подумав - а ведь в нашей школьной библиотеке должны быть старые книги.

- Должны - согласился Эрик.

И они полетели в школьную библиотеку, но там их ожидало разочарование: оказывается, по правилам, которые не менялись ещё с человеческих времён книги, которые никто не заказывал последние три года подлежали списанию и уничтожению. Когда бабушка-библиотекарша зачем им нужны человеческие книги посетовала, что и свои тоже выбросила.

- Но может быть они сохранились в городской библиотеке?

И они полетели туда, но и там было аналогичное правило, но оно касалось книг, которыми не пользовались четыре года, а с войны прошло почти пять лет. Тогда Эрик предложил полететь к нему домой и попросить отца показать свою библиотеку. Отец вначале удивлялся просьбе и даже подумал, что эльфийка прилетела не просто так, а с негласной проверкой: а не хранит ли доктор у себя дома чего-то запрещённого? Да, Амброзий конечно знал, что эльфийские наследники не создавали каталог запрещённых книг, но у страха всегда велики глаза. Но потом, глядя на то как Ретриэль листает книги на незнакомом ей языке и пытается разобраться в этих странных комбинациях значков путающихся в памяти и похожих друг друга, он смягчился и даже подарил ей толковый словарь человеческого языка. Понравилась Ретриэль и Крису, ему было удивительно, что в то время когда люди становятся эльфами, есть эльфы интересующие человеческим языком и культурой. А Эрик подарил Ретриэли своего розового слона.

На следующее утро Эрик не пошёл в школу, а отправился в соседний город, в клинику дона Альвареса, где ему обещали сделать эльфийские уши. Собирался он это сделать уже давно, но всё как-то не получалось: то одно отвлекало, то другое, то третье. Можно было сделать в клинике где работал отец, но ему не хотелось привлекать к себе внимание. Операция прошла успешно, а эльфийские мази должны были за пару часов заживить раны до такой степени, что он них не осталось бы и следов. Эрик сидел в большом холле больницы и расфокусированно смотрел на больничный сад, широкими террасами спускавшийся к реке. Поначалу он даже не понял, чем именно его привлекает одна из фигур на террасе: то ли форма повязки на ушах другая, то ли непропорциональность тела женщины. Присмотрелся. И слетел с балкона холла на террасу. Да, это была Ретриэль, которой в тот же самый день, в соседней операционной сделали человеческие уши вместо её эльфийских. Он подлетел к ней и они обнялись.

- Надеюсь, ты не перестанешь любить меня от того, что я стал эльфом? - спросил Эрик.

- Нет - отвечала эльфийка с человеческими ушами.

Она протянула правую руку вперёд и из воздуха появилось серебряное кольцо, которое она протянула подростку. Эрик улыбнулся: на кольце человеческими буквами было выгравировано "Я ТИБЯ ЛУБЛУ". И второе такое же кольцо появилось в его руке, только с надписью по-эльфийски и без орфографических ошибок.

***

На следующее утро он, собираясь на выпускной бал, смотрел на себя в зеркало: уши выглядели так, как будто с ними он и родился. Но, он крутился у зеркала, не только из-за новой формы ушей, но и потому, что он сегодня на балу собирается танцевать с Ретриэль. Наблюдавшая за ним Ирида, время от времени отпускала ехидные замечания. Не отставал в этом от сестры и Крис.

Эрик полетел на бал по воздуху, как и положено эльфу, а вот родственники шли в школу пешком. Большой зал был забит до отказа. Эльфы и те подростки, которые умели летать, водили хороводы под потолком зала. Директор школы и учитель Барт произнесли две длинные, вдохновенные и в чём-то очень похожие речи о том, что сегодня школа выпускает в жизнь новое поколение эльфов. Синдариэль всплакнула и рассказала как на первом занятии у детей не получалось поднять в воздух даже пёрышко и, конечно же, переврала, сказав, что первым это вышло у Альберта. На вручения аттестатов, те кто как и Эрик умели летать - взлетали прямо с места, едва не ударяясь головой в потолок, и, делая круг почёта над залом, шумно приземлялись на сцену. Не был исключением и Эрик. После официальной части следовал собственно бал и выпускники танцевали до утра. Эрик танцевал с Ретриэль весь вечер и часто в танце они взлетали под самый потолок зала. На город опустилась ночь. Такая же июньская ночь, как и тогда, когда эльфы вошли в Феарн. Эрик и Ретриэль устали и вышли немного отдохнуть. Ретриэль отлучилась на минутку - её позвали подружки. Вдруг небо озарилось ярко голубым цветом: это летела принцесса эльфов. Она подлетела к Эрику, обняла его и сказала:

- Теперь, когда ты стал взрослым, я могу сказать правду: ты, Эрик, так много сделал для Аллорианского королевства. Твоя просьба вызволила нас с Люэртином из деревьев, а, значит, помогла вернуться из изгнания моему народу. Наконец, когда была война твоя идея изгнания гоблинов деревом была пересказана на военном совете отцом Ретриэли, как смешная и бредовая версия, но получила одобрение всего Штаба. И вот теперь ты можешь просить у меня чего хочешь.

Эрик задумался. И как он не пытался придумать ничего не выходило: все материальные вещи он мог получить и сам. Наконец, он сказал:

- Я не могу найти Ирита. Моя сестра Ирида была влюблена в эльфа Ирита, во время войны он исчез и сестре сказали, что умер, но я не вижу его ни среди мёртвых, ни среди живых. Если Вы можете - пусть он вернётся к моей сестре.

- Ты добрый эльф - сказала принцесса Барариэль и на секунду задумалась - Ирит жив, но родственники чарами отвели их любовь. Раз ты хочешь, они встретятся завтра около полудня на ступеньках университета магии.

И она снова обняла его и улетела в замок на Лысой Горе.

Завтра днём Ирида действительно встретила Ирита, который совершенно внезапно получил назначение в гвардию принцессы. Эрик и Ретриэль поступили в университет магии и стали изучать эльфийскую литературу, хотя эльфийка и говорила время от времени, что ей хотелось бы изучать литературу человеческую. А по осени обе эти пары сыграли свадьбы, вернее сыграли они их одновременно и празднование было общим.