Часть первая. Вроде стихов.

  Сижу, смотрю в своё окно,

  И вижу: школьница младая

  Целует парня озорно,

  Приличия не соблюдая,

  Идёт бабулька в магазин,

  Сосед выгуливает внука,

  Стоит, нахохлившись, грузин,

  Бредёт патруль... Какая скука!

  * * *

  Бледно-розовые лица

  Промелькнули в коридоре

  Я не двинул и мизинцем

  Вскоре море горе боре

  Незнакомые предметы

  Продавщицы предлагали

  Я не отдал и монеты

  Крали врали хали гали

  Я глядел на тихий омут

  И не видел ни черта

  Только слышал жабы стонут

  Та черта чета крота

  Сладкий чай рекою лился

  По усам да под рубахой

  И хозяин матерился

  Не х.. на х.. по х.. за х..

  * * *

  Пахнуло летним ветерком,

  И дама форточку открыла,

  И дама ставни распахнула,

  И закричала: "Всё пучком!",

  И мигом чайник вскипятила,

  И заплясала возле стула.

  Но после дождичка в четверг,

  Когда в горах свистели раки,

  Как обезумевший гаишник,

  Ввалился к даме пьяный Берг,

  А дама ела козинаки

  И собиралась на девишник...

  На небе много ярких звёзд,

  На старой шляпе много пыли,

  В мудрёной книге много смысла.

  Пропел в лесу куплеты дрозд,

  И Берг умчался на кобыле,

  А дама что-то как-то скисла.

  Ах, дама, дама! Не грусти!

  Не будет тайною вечеря,

  Не будет утро утром казни!

  Расходятся с одним пути -

  Так снова в пляс пускайся, веря:

  Другой отыщется проказник!

  * * *

  Под мостом стояли дети,

  На мосту стояли дети,

  А вокруг летали дети:

  Нынче праздник у детей!

  Даже женщина с болонкой

  Разразилась песней звонкой,

  Вспомнив, как была девчонкой:

  Нынче праздник у детей!

  Даже воспитатель гадкий,

  Позабыв свои нападки,

  Детям дал по шоколадке:

  Нынче праздник у детей!

  Нынче первое июня,

  А не пятое июня,

  Не десятое июня!

  Нынче праздник у детей!

  * * *

  СЛОВА НА ВРЕМЯ.

  1.

  Средь куполов и колпаков

  В закате время растворилось;

  Я не увидел то, что скрылось

  В седой громаде облаков.

  В дыму дешёвых сигарет

  Увидев девичьи фигуры,

  Я стал поспешно строить куры

  Сквозь дым дешёвых сигарет.

  Кузьма Ильич любил поесть.

  Он был как дуб, что в три обхвата,

  И, встретив брата или свата,

  Он говорил им: "Ваша честь!"

  Пускай закончатся слова,

  Как будто сухари в котомке -

  Мы помолчим, хрустя соломкой

  И умножая два на два.

  2.

  Кот под окнами орал,

  Увидав кота другого.

  Время маятник украл,

  Словно языком корова.

  Ночью ждём начала дня,

  Днём не думаем о ночи,

  И, бессонницу кляня,

  В темнотищу пучим очи.

  Нынче дети во дворе

  Учудили на заре:

  Где-то стыбрили мелки

  Шабутные сопляки

  И чертили, недоноски,

  Разноцветные полоски

  На асфальте под окном -

  Вот с тех пор пошло вверх дном

  Всё на свете у меня.

  Я лежу, детей кляня.

  Вижу, в разговор со мной

  Хочет влезть торшер чумной.

  Я сказал ему: "Торшер!

  Ты для слов не акушер!"

  Взял и выключил его,

  И, прислушавшись, услышал:

  Кто-то молвил: "Ого-го!",

  А другой одёрнул: "Тише!"

  Я подумал, что визит

  Нанесли мне ночью воры,

  Громко крикнув: "Паразит!",

  Я в полу проделал норы

  И утёк от них ваще.

  Стало легче на дуще.

  Просыпались утром рано

  Таракан и таракано;

  Таракан схватил аркан,

  Таракано взял аркано.

  Я пошёл купаться в ванну

  И увидел тараканну.

  Тараканне я сказал:

  "Это Вам не тронный зал!

  Положите макарони-

  Ну на место сей же час!

  Вы, мне кажется, не пони,

  И, подавно, не Пегас!"

  Вид хозяина в трусах

  В таракане сеет страх.

  Будут банные листочки

  Прилепляться к небесам.

  Диоген солился в бочке,

  Привыкая к чудесам:

  Что ни день, то перемена,

  Что ни хохот, то гиена...

  Ох! Зевота рвёт уста.

  Чой-то я писать уста...

  * * *

  Ведёрко солнышко вода

  В жару и в холод поезда

  Уходят с моего балкона:

  Один туда, другой сюда,

  Но дремлет толстая матрона,

  Супруга толстого барона,

  На двадцать пятом этаже

  Моей судьбы на курьих ножках.

  Слова и мысли врозь уже,

  Как будто книжка и обложка,

  И штиль был грозен, словно шквал,

  И сон прошёл в свои пенаты,

  А дед сидел да повторял:

  "Какие, бабушка, закаты!"

  Бумажный голубь ел зерно,

  Цветок бумажный распустился,

  И сквозь бумажное окно

  Бумажный свет рекою лился

  В бумажный дом, где мы живём.

  И, то ли густо, то ли пусто,

  Но чтобы было без смертей!

  И ищут женщины детей

  В бочонке квашеной капусты,

  И говорит карманный бес,

  Когда стрела летит по кругу:

  "И что же был за интерес

  Менять метель на эту вьюгу?!"

  * * *

  Когда весёлая свистулька

  Вдруг издала зловещий гул,

  "Карамба!" - молвила бабулька,

  А дед добавил: "Караул!",

  Забились голуби в подвалы,

  И только старенький матрос,

  Напудрив свой вихрастый нос,

  Орал вдали: "Трави помалу!"

  Когда нездешние тромбоны

  Сказали хором "Йо-хо-хо!",

  Слетели с дерева погоны

  И прямо к памятнику Хо

  Ши Мина рухнули, как мина.

  Когда монокли и лорнеты

  Друг дружке нежные сонеты

  Договорились посвящать,

  Все кружки-ложки-миски-вилки

  Не тише средней лесопилки

  Заголосили: "Не пущать!"

  Такие в наше время нравы:

  Тут правы те, кто будут правы,

  Не правы те, кто были правы,

  Хотя, вообще-то, все не правы.

  * * *

  Над головой моей несутся

  Лихих молекул хороводы -

  То ветер, вещий как оракул,

  Мне говорит: "Пора проснуться!",

  И под ногами звёзды тлеют,

  Тряся рогами, козы блеют,

  Но небо синее как небо

  И масло жирное как масло

  Мне говорят: "Заря погасла!"

  Пусть говорят - пустые сплетни!

  Я буду вечным как колечко,

  Я буду строгим как уздечка,

  И пусть весёлые чаинки,

  Шурша, над чайником витают -

  Я верю им. Они-то знают:

  Нет смысла в булке без начинки!

  На небе нету коридора,

  Под небом нету кругозора,

  И, если дело надоело,

  То мне до дела нету дела!

  А речки летнего асфальта

  Впадают в море площадей,

  Слоны не могут делать сальто,

  Чего не скажешь про людей.

  * * *

  Хмельного лета духота

  Ждала сентябрьской прохлады.

  Угрюмо слушал я рулады

  Ночного шумного кота...

  Я тряс чугунной головой

  И подвывал ему порой

  От раздраженья и бессилья,

  Мой разум теплился и тлел,

  Но вдруг мгновенно просветлел,

  И руки превратились в крылья.

  Смеясь от счастья, налегке

  Я полетел к Большой Реке

  И сел на ветку над потоком,

  Вертел воздушной головой,

  Долбил дупло, кричал совой,

  И думал только о высоком...

  И вдаль ползли издалека,

  Меняя форму, облака,

  Белы как палец на курке

  И подневольны как солдаты,

  И проплывали по реке

  Позавчерашние закаты...

  Очередной куплет кота -

  И вмиг исчезла красота!

  * * *

  Мы жить хотели широко,

  И чуть не лопнули с натуги,

  Но стало белым молоко,

  Но стали ветреными вьюги...

  Жизнь протекала как река,

  Хотя воняла как болото,

  И кто-то шёл издалека

  В надежде обрести кого-то,

  Но пустота была, как мёд,

  Непроходима и тягуча,

  Внизу был жуткий гололёд,

  А наверху висела туча...

  Кто вечно делал вид, что спит,

  Кто спал, не подавая виду,

  Кто был прожжён, а кто - пропит,

  Кто помнил, кто простил обиду,

  Но не было дано постичь

  Ни мне, ни им, ни тем, ни этим:

  На кой нам лампа ибн Ильич,

  Когда мы сами ярко светим,

  Вовсю сгорая от стыда?

  Хотя не все. И не всегда.

  Часть вторая (не лучше и не хуже первой ). ДИАЛОГИ

  ДРУЗЬЯ

  1. Два Друга

  Иван Дружище! Ба! Какая встреча!

  (радостно) От радости я весь расцвёл,

   В восторге подымаю плечи

   И руки в стороны развёл,

   Раскрыв объятия пошире!

  Митрофан Всё преходяще в этом мире...

  (грустно) А, друг Иван! Привет, привет...

   Я нездоров душой и телом,

   И от судьбы спасенья нет

   Сегодня, в частности, и в целом,

   Весь мир, как грязный целлофан,

   Меня окутал...

  Иван Митрофан!

  (озабоченно) Твои ли речи я услышал?!

   Ты, весельчак - и так раскис?!

   Былой задор из сердца вышел,

   Потухли очи, ус повис?!!

   Воспрянь, дружище!

  Митрофан Это глупо!

  (раздражённо) Тонуть без ласт куда быстрей,

   А мёрзнуть лучше без тулупа,

   А задыхаться - без ноздрей!

  Иван Какие ноздри? Что городишь?!

  (ещё более Совсем тебя не узнаю!

  озабоченно) Поведай, как досуг проводишь,

   Что встал у бездны на краю?

  Митрофан Всё пью!

  (горестно)

  Иван Бросай, дружок, пока не поздно!

  (твёрдо) Я говорю вполне серьёзно.

   У речки водки берег крут:

   Не выберешься - и капут!

  Митрофан Отстань! Тебе ль понять терзанья,

  (озлобленно) Что опрокинули меня,

   Из-за которых, всё кляня,

   Я начал самоистязанье?!

  Иван Не сомневайся. Я пойму.

  (строго) По силам моему уму

   Такая лёгкая задача.

   Ушла любовь? В семье бардак?

   Украли новый лапсердак,

   Иль, может быть, сгорела дача?

  Митрофан Откроюсь. Ладно. Только... Боже!

   Я, бедолага, столько пил,

   Что позабыл, из-за чего же

   Я столько лет себя губил!

   Прости, что я тебе грубил:

   Как в почве крот, пустые ссоры

   В граните дружбы роют норы...

  Иван Ты пивом их с лихвой залил!

  (улыбаясь) Хоть ты порядком обносился,

   Но нынче заново родился!

  Митрофан Беспечен я, как мотылёк!

  (просветлённо) Из бездны ты меня извлёк!

  Друзья обнимаются и идут вспрыснуть новое рождение Митрофана. Через несколько лет история повторяется.

  2. Две Подруги

  Эллочка ...А после, сволочь, докурил,

  (плача) Сказал "Пока!" и торопливо

   Дверь за собою затворил...

   Ублюдок! Тварь!! Кобель блудливый!!!

   Встал, сделал ручкой и ушёл!

   И что в той дуре он нашёл?!

  Стеллочка Ты, Эллочка, кончай реветь,

  (наставительно) А то рискуешь окриветь!

   Я вот чего тебе скажу:

   Иди пройдись по магазинам

   Или предайся массажу,

   Или жевательной резины

   Вкуси и телек посмотри!

   А сопли, милочка, утри!

   Все мужики - одно и то же:

   Читается на всякой роже

   Желание поспать, поесть

   И иногда повеселиться

   Практически с любой девицей -

   Вот вам мужчина как он есть!

  Эллочка Но ведь бывают исключенья!

  Стеллочка Бывают?! Что за заблужденье?!!

   Кто эту чушь тебе сказал?

   Все мужики - отстой и кал!!!

   Мы, женщины, - венец творенья,

   Мы - соль, а также пуп Земли,

   И наше главное стремленье -

   Мужчин оставив на мели,

   Построить рай из этой дырки,

   Детей выращивать в пробирке,

   На троне мира возлежать!

   Мужчин довольно ублажать!

  Эллочка Подружка! Ты заговорилась!

   Пойду уже, пожалуй, я...

   Напрасно я так огорчилась:

   Найду другого холуя,

   А ты, родная, успокойся,

   Присядь, в окошко посмотри...

  (в сторону)

   Я ж наберу пока "03"!

   В психушке, милая, освойся!

  Голос за сценой Без полуистин жизнь скучна,

   Однако каждой грош цена.

  * * *

  ФАНТАЗЁР И НЕМЕЦ

  Фантазёр Сидел я раз, чаи гоняя,

   Мне было как-то не до сна,

   Я умотался, сочиняя,

   Когда сошла с ума Луна.

   И ноты плыли в беспорядке

   Откуда-то издалека,

   И мир вдруг стал казаться гадким,

   Как полудохлая река,

   Но кристаллизовались ноты,

   Когда Луна сказала "ОП!",

   И почесали идиоты

   Поверхность идиотских жоп,

   В лесах заплакали гиены

   И засмеялись ветви ив...

   В лучах рехнувшейся Селены

   Наш мир стал сказочно красив!

  Немец Фаши речши непонятны,

   Слофно порчшен телефон,

   Хоть на слюх фесма приятны:

   Посутите, милый фон:

   Как сойтёт с ума Луна,

   Если нешифа она,

   Отрашает круклый гот,

   Как опычный катафот.

   Фот!

  Фантазёр Ну что ты, немец, возражаешь?

   Ведь ты же тоже отражаешь,

   А, тем не менее, живой!

  Немец Я опроферкнут! Поже мой!

  Фантазёр Итак, любезный, предоставим

   Всем, кто что хочет, отражать,

   Себе же целью мы поставим

   По лунной тропке пробежать!

  Немец Тафай не бутем! Я прошу!

   Я тумаю, што мы утонем,

   А пот фотой я не тышу!

  Фантазёр А мы тебя на подвиг склоним!

   Мы пробежимся по тропинке,

   Проложенной среди воды,

   И станут фотками картинки,

   И станут отдыхом труды!

   Пошли, любезный!

  (уводит брыкающегося немца)

  Тут наконец немец просыпается

  Немец Уф! Это пыл фсефо лишь сон!

  (счастливо) Я счастлиф! Я осфопожтён!

   Не попеку по лунной тропке!

   Са это фыпью шнапса стопку!

  Голос за дверью И станут фотками картинки,

   И станут отдыхом труды.

  Немец в растерянности. Занавес.

   Часть третья. СКАЗКА

  В некотором царстве, в кой-каком государстве жил не тужил старичок-старожил: день да ночь - сутки прочь, весна ждёт - зима идёт, вот и год!

  А царь-то был злючий-вреднючий, как репейник колючий. Вполглаза спал, никому жить не давал, сам врал, всех драл.

  Есть в нашей сказке и Иван-дурачок (а без него, извините меня, будет не сказка, а просто...)

  Часть первая АЗЪ.

  Вот Иван-дурачок.

  Он плюёт в потолок

  (Это очень дурные манеры).

  Он не может отнять

  От пятнадцати пять,

  Он ваще не решает примеры!

   Потому что дурак.

  Слышит голос гонца:

  "Коль на дочери ца-

  ря кто захочет жениться,

  Пусть несёт во дворец

  Невесомый ларец

  И ребёнка, что завтра родится!"

   Сегодня же, ясно?!!

  "Я-то, вроде, не пьян",-

  Пораскинул Иван

  Небольшими своими мозгами, -

  "А вот батюшка царь

  Сбрендил, наш государь,

  Мы одни, как индейцы в вигваме"

   (Без вождя!)

  Это слышал гонец

  И подумал: "Конец

  Тебе, дурень, кретин, простофиля!"

  И Ивана гонец

  Пригласил во дворец:

  Крюк, мол, самое большее - миля.

   А не болтай!

  Часть вторая БУКИ

  Словно солнышко сияют

  Стены царева дворца,

  Стражи строго охраняют

  Каждый камушек крыльца,

  К государю нет пути,

  Не проехать-не пройти.

  К стражникам гонец подходит,

  Что-то тихо говорит,

  А у Вани-то на входе

  Рожа пламенем горит,

  И моргает глупый глаз:

  Во дворце-то в первый раз!

  Вот они идут в палаты

  Прямо к батюшке-царю,

  А Иван-то не поддатый,

  И не хочет к алтарю

  Ни с принцессой, ни с княжной,

  Ни с соседовой женой!

  Говорит гонцу Ивашка:

  "Мне хотелось бы в кабак

  Перед этой всей шарашкой!"

  Эх, дурак Иван, дурак!

  Хоть и вкусное вино,

  Не ведёт к добру оно.

  Вот Иван уже нормальный

  Снова шествует с гонцом

  То ли в трон какой-то зальный,

  То ли по полу лицом -

  Сразу и не разберёшь,

  Хорошо, ядрёна вошь!

  Часть третья ВЕДИ

  В тронном зале было дело,

  Было дело в тронном зале...

  Знают иволга и пенка,

  Знают тигр и росомаха,

  Мудрый слон и ёж колючий:

  Было дело в тронном зале,

  В тронном зале было дело.

  Вы спросите Южный Ветер,

  Вы спросите: "Южный Ветер,

  Что за дело было в зале,

  Что за дело было в тронном?",

  И старинное преданье

  Вам расскажет Южный Ветер,

  Старый мудрый Южный Ветер...

  Южный Ветер вам расскажет,

  Как Иван с гонцом недобрым

  В тронный зал вошли несмело

  К беспощадному владыке,

  И какие шли беседы

  Между ними в тронном зале,

  Южный Ветер вам расскажет...

  Для тех, кто не хочет слушать Южный Ветер,

  Часть четвёртая ГЛАГОЛЕ

  Царь. Грозный

   сидит

   седой.

  Иван. Дурак

   стоит

   молодой.

  "Ларец мне!", - царь говорит Ивану, -

   "и ребёнка!!!"

  У Ивана

   тоскливо

   заныла

   печёнка.

  "Хи-хи!", - сказал гонец

   и пропал,

  А Ваня подумал:

   "Во я попал..."

  "А можно", - говорит Иван, -

  "Я Вам поближе к вечеру занесу?"

  "Неси", - говорит царь, -

  "А не принесёшь - пущу

   тебя

   на

   колбасу

   ПСУ!!!"

  Часть пятая ДОБРО

  Пригорюнился Ивашка,

  Загрустил и как-то сник:

  Не взяла ещё кондрашка,

  Но уже не тот мужик...

  Статус кво его тревожит,

  А тревога сердце гложет,

  И становится на старт

  Роковой бегун Инфаркт.

  Из дворца он вышел мрачный,

  И не радует его

  Из-за этой жути брачной,

  Прямо скажем, ничего.

  В тщетных поисках решенья,

  В бурных приступах смятенья

  Он идёт, едва дыша:

  В пятках сердце и душа.

  Старичок ему навстречу -

  Цепкий глаз да сизый нос.

  Познакомились. "Отвечу", -

  Говорит, - "на твой вопрос:

  Про ларец и про дитя

  Расскажу я не шутя,

  Если ты мне денег дашь

  На С2Н5ОН".

  Старичку Иван моментом

  На бутылку отстегнул,

  Старичок присел с клиентом,

  К уху голову нагнул...

  А Иван ему внимал,

  И местами понимал...

  ..."А в ларец", - сказал бухарик, -

  "Положи воздушный шарик"...

  Часть шестая ЕСТЬ

  Прослушав дельные советы,

  Решил подкованный Иван

  На мятом листике газеты

  Составить ясный, чёткий план,

  Но план писать - одна забота!

  Какая жуткая работа

  Сидеть над девственным листом,

  Что сделать раньше, что - потом,

  Прикидывая неумело,

  И ногти грызть, и кудри рвать,

  И хохотать, и горевать...

  Неподобающее дело!

  Герою сказки строить план -

  Как бабке лазить под диван!

  Часть седьмая ЁРШ

  Вечереет. Царь на взводе.

  Говорит с усмешкой злой:

  "Щас при всём честном народе

  Ваню оболью смолой,

  Поломаю руки-ноги,

  Четвертую!!!" Боги, боги!

  Да такому волю дай -

  Перережет и Китай!

  Во дворец приходит Ваня,

  Как хозяин в дом родной,

  Левая рука в кармане,

  Рядом с ней ларец чудной

  Не лежит и не стоит,

  А по воздуху летит.

  Вместе с Ваней - пьяный дед,

  Тот, что утром дал совет.

  Грозно царь привстал на троне,

  Сам не наш и сам не свой,

  Матерясь, как на перроне,

  Потрясая головой:

  "Это что за старикашка?!

  Ах ты грязная какашка!"

  (Матку-правду говоря,

  Я смягчил слова царя).

  Молвил старичок поддатый:

  "Я старик, да что с того?

  Я здесь токмо из-за даты -

  Дня рожденья моего.

  Этой датой я горжусь:

  Прямо завтра я рожусь,

  Значит, с Ваней в дом царя

  Я пришёл отнюдь не зря!"

  Царь, услышав эти речи,

  Сел на троне тюфяком,

  Опустил в уныньи плечи,

  Хладный пот утёр платком -

  Сердце бьётся, словно птица.

  Кликнул: "Матушка-царица!",

  И явилася она,

  Величава и полна.

  Царь решил быть справедливым:

  По рукам так по рукам.

  Станет идиот счастливым,

  Так везёт ведь дуракам.

  "Повезло, Иван, тебе.

  Буду верен я обе-

  щаниям своим вполне", -

  Царь поклялся при жене.

  Часть восьмая ЖАНАВЕС

  Конец приходит всякой вещи:

  И повести о славных предках,

  И песне мудрого акына,

  И дикой пляске папуаса.

  Пришёл конец и этой сказке.

  Я в ней поведал о смекалке

  И мудрости лихого старца,

  И о везеньи идиота,

  О подлой выходке тирана,

  Окончившейся, впрочем, славно.

  Прощай, читатель мой далёкий!

  Пусть небо будет только ясным,

  А ветер будет лишь попутным

  В твоей беспечной долгой жизни.

  Всего хорошего. Удачи!