Аннотация: Спектакль жизни. Кто его пишет? И кто ты в нем?
ПЬЕСА ИЗВЕСТНОГО ДРАМАТУРГА
(рассказ-размышление)
Вечер. Отыгран спектакль. Ты снова один возле зеркала в гримерке, окруженного плеядой лампочек-светлячков. Смываешь грим, устало расстегиваешь пуговицы сценического платья, и оно падает к ногам безмолвно, как покорная наложница.
Лицо все то же - отталкивающе знакомое, белесое, немое, будто маска. А вот и следы времени, - они во всем: в линиях лба, в складках губ, в выражении глаз.
Смотри...Что ты видишь? Вереницу дней и ночей, любовников и любовниц, ненужных и случайных, безразличных и чужих...Теперь лишь усталость в глазах. Осталась, замерла, застыла.
Когда это было? Когда в последний раз? Вчера, позавчера, прошлой зимой? Когда ты видел своего ангела в белом квадрате окна?
Помнишь, он сидел вон там - на подоконнике со скрещенными ногами, склонив на них голову, увенчанную облаком кудрявых каштановых волос, такой юный и чистый; с хрупкими руками-крыльями, тонким полупрозрачным лицом и грустными глазами.
Он приходил к тебе обычно вечером, перед сном, опускался на край подоконника и смотрел в окно так внимательно, будто там, на улице, на ночном небе показывали кино, и репертуар каждый день менялся. Твой ангел так любил смотреть в окно...Он был киноман.
Когда он поворачивался и говорил с тобой одними глазами, - ты мог слушать его ночи напролет и губы твои невольно шептали молитву. Помнишь, каким умиротворенным ты был в те ночи? Тогда ты познал благодать, тогда ты был спокоен и молод. Ты клал голову ему на колени и засыпал. Сон твой был мирен, твой ангел хранил тебя.
Теперь ты знаешь, - он хотел предостеречь тебя от чего-то, но тогда, глядя на цепи на его щиколотках, ты этого не понял, ведь у него было такое красивое, молодое тело, - призрачное тело ангела, девочки и мальчика, любовника и хранителя.
Однажды ты дернул цепи, ты овладел им в спешке, неуклюже и грубо сжимая руками его тонкие плечи. Будто боясь своего возраста и внешности, ты не позволял ему глядеть на тебя. Тогда на его плечах остались следы от твоих пальцев.
Больше ты его не видел.
Теперь ты спрашиваешь, почему он больше не приходит, почему не дремлет, как прежде, укрывшись легкими крыльями в квадратуре твоего окна? Зачем он покинул тебя, твой ангел? Отчего фильмы за твоим окном перестали интересовать его?
Молча смываешь с лица остатки грима. Вспомни, сколько лет ты, изголодавшийся по любви, да просто по человеческому общению, искал ее или его повсюду, бродил по ночным улицам, темным скверам, нырял в желтые круги от фонарей на асфальте, заглядывал за полуприкрытые двери, но найти не мог. Знаешь почему? Конечно, знаешь. Ты помнишь все, что сделал.
Теперь ты клянешь себя и думаешь, что это закон жанра, строгий и несомненный, - когда хранишь в душе тонну нерастраченных чувств, океан нежности и ласки - ты один. Ты готов забыть себя, потеряться, раствориться в нем или в ней, отдать все, - до последней капли чувства и крупицы рассудка, но ты, обманувшись, уходишь, как всегда, в ночь с дьявольски красивым незнакомцем, который тебе кажется воплощением совершенства и апогеем желания. А незнакомец готов растерзать и проглотить тебя, насладиться и выплюнуть. Ты это знаешь, и ты на это согласен.
С каждым днем ты играешь все убедительнее, ты почти срастаешься со своим героем, воплощаешь его в себе, отдаешь роли все свои силы, всю душу...Но кому какое дело, что ты есть не только на сцене?
Ты существуешь!
А они, все, кто с интересом смотрят на сцену, - и не догадываются о том, что ты есть, - вот такой, - со своими причудами и странностями, больше сумасшедший, чем нормальный, живущий среди них, зрителей, среди людей, которым ты не нужен.
Хочешь доказать им, что ты существуешь? Думаешь сможешь? Как бы ни так!
Вот он, - седовласый гений, известный драматург, чьи пьесы ты играешь.
Часто, ночами он мучается, смотря на свои руки в искусственном свете лампы, каким-нибудь словом или фразой, и, думает в отчаянии, что невозможно все выплеснуть на бумагу, да еще так просто, безболезненно, понятно. А иногда мысли так давят, что он валится на пол, изворачиваясь и подвывая, как собака, больная чумкой, и мыслей так много, они так тяжеловесны, что, кажется, готовы расколоть голову, и, если, в этот момент поднести к ней спичку - она взорвется, словно пороховая бочка.
Этот седовласый пишет все пьесы для театра, в котором ты играешь. Он пишет и твои роли, которые ты учишь по вечерам, лежа в кровати. Ты перестал надеяться увидеть ангела в квадратуре окна. Ты не помнишь, как он выглядел. Ты забыл все молитвы.
Теперь каждый раз после премьеры ты думаешь: "Хорошо ли отыграл спектакль? Понравился ли публике? Продержится ли спектакль несколько сезонов?".
Вот и в этот раз, - публика приняла неплохо, критики довольны. Аплодисменты и поклонники, афиши и гастроли...Но что-то не так. Не так было раньше...По-другому...Не так...
"А ведь кто-то играет только для себя", - думаешь ты. "Неудачники...прокаженные...счастливцы".
И только одно ты боишься признать, - и ты, и все вокруг - герои длинного, яркого, скандального действа, грандиозного спектакля, в котором нужно сыграть хорошо, убедительно, красиво, потому что это спектакль собственной жизни. Ты - герой нашумевшей пьесы известного драматурга, и только он знает, чем все закончится.