Аннотация: "Учат в школе, учат в школе, учат в школе...". А чему? Только ли наукам, только ли по учебникам?
Сколько раз Вам хотелось встряхнуться, смахнуть рутину? Как трудно это сделать, разрываясь между работой и домом, долгом и любимым делом, "надо" и "хочу". Выбирая обычно первое, сердце будто закрывается панцирем, а мозг настраивается на текущие задачи. Мысли о другом, не менее важном, но временно отложенном, становятся тягучими как мёд.
Алёнка пока не задумывалась о таких вещах, хотя уже начала сталкиваться с рутиной. Новая для девочки не просто школа - гимназия уже второй год не давала расслабиться: высокие требования к учащимся среднего звена совсем не оставляли свободного времени.
На учёбу в автобусе, потом почти бегом по осенней жиже мимо вроде бы красивого парка, судорожные переодевания и вот снова алгебра. Не сказать, что не интересно, но и думать было особо некогда. Бесконечные цифры, задачи, вычисления... Как здесь думать? "Почему мальчишки такие странные? Особенно Андрей. Сидит молчит у стенки. И чего смотрит? Нравлюсь или свитер на левую сторону надела? Здесь жарко, на улице холодно! А почему люди игнорируют, когда листья красивые, в кабинетах запираются? Солнца нет, а воздух какой? Скоро морозы - не надышишься у окна... Неужели так всю жизнь...".
И хорошо, если так день проходит. Бывает иначе. Заходит завуч, "Сова", например (за то, что глаза выпучивает, когда говорит, так прозвали) и начинается.
- Кто без сменки пришёл?
- А почему Епишин опоздал?
- Бегаете на переменах. Поведение недостойное гимназистов!
И сидит Алёнка, как оплёванная. В сменке вроде, не Епишин, бегать не любит, а все равно неприятно.
Хуже только, если просили кого-нибудь выдать. Как-то мальчишки журнал спрятали. Нашли его потом, но допрос перед этим устроили. Ну, вот не брала Алёнка журнал! Но зачем ей ребят сдавать? Нормальные они, сами должны признаться. А администрация школы требовала. И очень уж не любила такие взгляды, которые на них Алёнка бросала. Как на фашистов. Да на них почти весь класс так смотрел.
Часто отчитывать приходили именно на урок литературы или русского языка. Мол, не профильный класс, математический (кто ж виноват, что школьников не по склонностям распределили, а на "умных" и "глупых"? Умным давали решать больше уравнений, а глупым давали читать. Вот Алёнке и приходилось любить читать в математическом классе). Девчонку такая фамильярность задевала. Администрация не утруждала себя даже вежливо спросить дозволения у учителя, чтобы прервать урок. Врывались со своими глупостями, будто в жизни ничего важнее не было, чем дневник, который нарочно кто-то не сдал, чтоб ему замечание не писали. Или пожалуется кто, бывало, что и не на них совсем. Для профилактики пришли на совесть давить или в жизни у них что-то не то...
Слухи. Даже в самом деспотичном и авторитарном обществе они просачиваются. Сеют сомнения там, где должна быть лишь покорность и трепет. Когда кто-то из завучей с круглыми или не очень глазами что-то в очередной раз вопрошал или высматривал, Алёнка вспоминала, что директрису школы, почтенную даму с широкой улыбкой, почему-то считавшую своим долгом в октябре ходить в новой шубе, не смогли посадить в прошлом году за поборы и взяточничество. Прокурора района, который дело в суде представлял, сняли с должности. И преданные директрисе, особо строгие поборники морали среди завучей, выглядели как-то посолиднее, чем простые учителя-предметники. И вот как на них после этого смотреть?
На литературе Алёнка отдыхала. Спокойный голос Галины Ивановны привычно звучал в кабинете: читал стихи про осень, задавал вопросы. Обычно шестиклассница отстреливалась в первой половине урока: поднимала руку, включалась в обсуждения. А после смотрела в окно на редеющие берёзы и золотой ковёр под ними, на зеркальные лужи, отражающие сизое небо; заглядывала в учебник дальше, читала что-то интересное.
Алёнке у Галины Ивановны на уроках всегда нравилось. Маленькая пожилая женщина, в лаконичном учительском тёмно-синем платье, умела жестом руки успокоить гомон шестиклашек и привлечь их внимание. Галина Ивановна держалась в стороне от пересудов, рассказывала про Камчатку, где жила когда-то давно, про геологические экспедиции, в которых ей удалось побывать, про шугу и гейзеры. Ещё с учениками она обсуждала книжки и их экранизации, особенности родного языка, местные диалекты. Бывало, что учительница делилась своим мнением о чем-то. Например, Галина Ивановна как-то вскользь сказала:
- Поэзией либо проникаешься и тогда это с тобой на всю жизнь, либо нет. Стихи можно научиться уважать, но если любви с ними не случилось сразу, то она и не появится.
Однажды в конце урока Галина Ивановна предложила:
- Вижу, что любите чтение. Организуем литературный кружок? Назовём его, например, "Пробы пера". Испытаете свои способности в писательстве. Что скажете, ребята?
Гордей, мальчик, который недавно переехал из другого города и уже прослыл очень умным, сказал:
- Отлично! Я как раз пишу книгу. Уже год.
- Это интересно. О чем ты пишешь?
Пока обсуждали инопланетян Гордея, Алёнка про себя фыркнула: "книгу он пишет - в шестом-то классе!". Но на кружке ей понравилось. Народу было мало. Все на математику пошли, чтобы им тройки и двойки поменьше ставили. И Насте, которая уже хорошо разбиралась в литературе, на "Пробах пера" понравилось. И Славке, взявшемуся за патриотические стихи. И даже Гордею, который во время каждой встречи приносил Галине Ивановне продолжение своей рукописи. Попробовав силы в написании стихотворения о родных колосьях и полях, Алёнка поняла, что это дано не всем. Но сочинения ей нравились. А вот Андрей не пошёл на кружок. Он больше лыжи любил. И смотрел так загадочно, исподлобья... "Какой он... Интересный", - мечтательно думала Алёнка.
В отличии от всех других учителей Галину Ивановну действительно волновало, что и почему думают ребята. Оценки она не завышала. Зато Алёнка всегда радовалась, когда отстающие по творческим предметам получали пятёрки за свои интересные мысли. Грамотность хромала, поэтому оценка была "Три/ Пять". У неё и самой так иногда выходило. Некоторые одноклассники почему-то расстраивались. Даже когда их за оценки дома не ругали...
Время шло. Ребята стали старше, занятия в кружке сошли на "нет". Подростковые интересы вышли на первый план. Но всё также велись дискуссии на уроках литературы Галины Ивановны... Обсуждали юмор и какой он бывает, Булгакова и почему он по-прежнему актуален. Алёнка недоумевала, почему учительница сокрушается из-за того, что "Гаргантюа и Пантагрюэль" так рано включили в программу, ведь она ещё в прошлом году взахлёб прочитала "Преступление и наказание", "Униженных и оскорбленных", всего Островского, что нашла в домашней библиотеке... Хоть и произведение Франсуа Рабле ей всё-таки не понравилось да и непонятно как-то написано. "Сказка что ли?".
В один обычный день Галина Ивановна показалась ещё в самом начале урока расстроенной и злой. Её лицо покраснело. Занятие проходило нервно, дежурно, учительница больше сидела и смотрела перед собой, чем как обычно бодро ходила по классу, объясняя правила русского языка. Галина Ивановна по-прежнему курила на переменах за школой, но теперь не возвращалась до звонка для привычных разговоров с учениками. Через некоторое время она упомянула, что их класс отдают другой учительнице и больше ничего.
Уже позже Алёнка узнала, что не делившую учеников на глупых и умных, деликатную Галину Ивановну, вынудили отказаться от класса. Оказалось, что Андрей, чьей страстью не было ни творчество, ни усидчивость, огорчал своей объективной тройкой по русскому языку родную маму, которая работала в приёмной комиссии уважаемого в городе педагогического университета. Директриса школы конфликтов не захотела и предложила Галине Ивановне "нарисовать" нерадивому ученику оценку подостойнее. Беда была лишь в одном несоответствии: достойную своих знаний цифру в дневнике мальчик уже имел, а учительница оказалась принципиальной. Так в кабинете литературы не стало душевных бесед, которые вовлекали даже самых скромных ребят, не стало атмосферы свободы... Не стало в мыслях Алёнки и Андрея. Галина Ивановна будто разочаровалась в работе, закрылась от учеников, а через несколько лет совсем ушла из школы.
Наверняка про эту учительницу вы ничего не найдёте в Интернете. К сожалению, он хранит информацию о любых склоках в социальных сетях, но не о человеке, который не искал званий и наград, а просто был на своём месте и делал этот мир лучше... Галину Ивановну не награждали в Кремле, не жали руку под вспышки фотокамер, и уж точно ей не платили баснословные премии. Не защитила её и администрация школы, которая в этом не видела смысла. Галина Ивановна уже была на пенсии и ушла из школы тихо, без фанфар. Номер её стационарного телефона затерялся среди появившихся смартфонов.
Алёнка часто вспоминает Галину Ивановну, особенно её вольную философскую интерпретацию, которая стала жизненным правилом: "твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого".
Девушка так и не выучилась писать стихи, зато обожает их читать своему ребёнку! У малышки к трём годам появилась уже собственная библиотека. Гордей и Настя живут в разных странах: он работает в серьёзной лаборатории, а она помогает особенным детям. Трудно представить их досуг без книг. Увидел ли свет фантастический роман о пришельцах история умалчивает. А Славка после очередной смены в больнице изредка берёт в руки томик поэтов серебряного века... Не ахти что, а все же выдающиеся результаты в профессии учителя русского языка и литературы, Ромашовой Галины Ивановны.