Наверное, уже все животные истреблены. Птицы унеслись далеко от этих мест. Обыкновенно надоедливые насекомые жужжали теперь над разолгавшимися трупами, а рыба всплыла к верху брюхом сразу после бомбардировки.
Виктор молчал. Он ждал. Пристально напряженно выгадывал момент, когда надо будет показаться из-за камышей, чтобы открыть огонь по "гостям" отчего-то не спешившим присоединиться к его поздней вечеринке. А ведь уже смеркалось. Биотехническая броня не была рассчитана на такие нагрузки: не прекращавшееся нахождение в опасной зоне, почти полное истощение питания, ухудшавшиеся эмоциональные перепады, напряжение опорных систем, а главное не желание ее носителя сдаваться, уступавшее сжигавшей его цели.
Виктор мог многое рассказать о себе. Особенно в такое время, когда казалось, что мгновения летят целую вечность. В эти самые мгновения он хотел рассказать все. От начала и до конца.
Мегаполисы - крупные центры людской жизнедеятельности, сооруженные по принципу утопических проектов самых смелых фантазий.
Все начиналось с пробирки, в которой смешивались идеальные, с точки зрения генных инженеров пропорции материального составляющего человеческого естества. Взращенные по принципам форсированного клонирования особи подвергались дальнейшей биотехнической имплантации, позволявшей в один миг дать разуму всю необходимую ему информацию для дальнейшего взаимодействия в социуме. По средствам точнейшей статистике из перечня необходимого персонала навязывалось обязательная профессия, востребованная сложными механизмами структуры мегаполиса. После этого начиналась работа, бесконечная почти беспрерывная работа под действием активных стимуляторов и периодического погружения в киберпространство для обновления информационных баз данных индивида и отладке его функционирования. Во время контакта с сетью симулировалась наиболее подходящая среда, копировавшая фантазии и мечты подавляемой личности, чтобы утолить ее жажду общения с другими представителями виртуальной реальности. Искусственные друзья, искусственные отношения, искусственный секс, искусственная семья и искусственные дети. Все за одно миг входа в паутину, в которой мгновенья летели целую вечность.
Отец Виктора был членом правящей верхушки занимавшей в мегаполисе позицию, позволявшую открыто смотреть на вещи, осуждая их в меру, и безмерно едва он отворачивался от схожих управленцев. У него тоже были искусственные друзья, искусственные отношения, искусственный секс, искусственная семья и искусственные дети, но сам он хорошо знал, что он настоящий. Энергия, питавшая мегаполис поступала от тех, кто окунался в его заманчивую ловушку, которую поддерживали те, кто ее незаметно для себя отвергал. Им эти чудесные просветы виделись странными снами о непонятной работе, которую они вели, стоило едва заснуть. Люди отвергали мир, предпочитая нелепую карикатуру на него, отдаваясь в объятия неумелой пародии. Но все оставались довольными, ведь мегаполис жил, а вместе с ним счастливо жили его несчастные обитатели. Пока не случилось это.
Отец Виктора давно бежал из душившего его мегаполиса, в котором волей судьбы нашел разделившего его мнение человека, женщину позже ставшую его супругой и матерью Виктора и его брата-близнеца Винсента. Они поселились в лесной глуши, отдельно от всех в надежде, что их никто не будет преследовать и оставят в покое. Так и случилось: остальным было все равно. Любовь или ненависть - нет ничего страшнее безразличия.
Но время шло, и Виктор и Винсент росли на сказках родителей об ужасном городе из пластика и металла.
Как-то раз мальчишки подрались, начали бороться у воды. Тогда они отбивались руками и ногами, катались по земле, пока не упали в озеро. Когда Виктор поднялся, на поверхность уже всплыло тело брата. Что-то кольнуло сердце.
- Братишка. - Застонал Виктор, и слезы потекли из его глаз.
Но Винсент очнулся и рассмеялся, он просто притворялся - пугал брата:
- Дурачок, я тебя никогда не оставлю, и мы всегда будем рядом. - Обещал Винсент, и все было хорошо, пока не началась война.
Возможно, они были людьми, но иными, измененными, пришли издалека из другого мегаполиса. А может быть, среди них не находилось ни одного человека вовсе. Они выглядели сродни гуманоидам, но больше походили на ночные кошмары: рогатые, косматые, создания, пляшущие на звериных копытцах. Противоположностями явились красивые существа: златогривые, с орлиными глазами, животной грацией и орлиными перьями за спиной - к сожалению, они тоже несли смерть.
Первые алкали бездны собственных желаний, подобных желаниям людей заключенных в сосудах их вожделений. Вторые требовали порядка подобного исправности машин приручивших человека. Противостояние захлестнуло мегаполис, потревожив и вселив ужас в дремавший в его утробе народ, вынужденный выбирать, чью сторону ему принять. Итогом стал раскол.
Тьма и обстоятельства смерти обоих родителей разделили детей, и Виктор попал в лагерь скверных уродцев, суливших исполнить все за его службу. Виктор ничего не хотел - только найти брата.
Спустя годы, когда подросток возмужал и стал мужчиной, опороченным оказанным на него влиянием, клятва, данная покровителям, забросила его на свою родину. Высокие раскидистые вековые деревья обратились пеплом: природа гибла в этом Богом забытом краю.
Виктор вздрогнул. Сенсоры уловили приближение группы неизвестных объектов. Враги! Рука сама собой сжала надежное универсальное оружие. Палец плавно опустился на таймер. Один. Два. Три. Бабах! - прогремел взрыв. Раздались крики. Заложенные заряды разорвали кого-то напополам, некоторым размозжили конечности. Пора!
Рывком Виктор выскочил из-за укрытия и прыжком вклинился в отряд контуженых паладинов. Их было трое. Первого Виктор расстрелял в упор, так что в него полетели куски доспеха и брызги крови. Та же участь постигла второго. Но на третьем закончились боеприпасы. Не давая оклематься, Виктор пинком выбил у него оружие, и с голыми руками прыгнул на свою жертву. Завязалась длительная борьба: они отбивались руками и ногами, катались по земле, пока не упали в озеро.
Когда Виктор поднялся, на поверхность уже всплыло мертвое тело. Что-то кольнуло сердце. Не зная зачем, Виктор снял с убитого маску, и с трудом узнал свое лицо.
- Братишка. - Застонал Виктор, и слезы потекли из его глаз. Вот сейчас он очнется и рассмеется, ведь он просто притворяется, дурачится так же, как и тогда, сейчас-сейчас он его пугает, но обязательно очнется, просто притворяется! Но Винсент, дорогой Винсент, которого он искал столько лет, лежал перед ним, бездыханный, родной брат. В отчаянье Виктор ударил его в грудь кулаком. - Ты обещал! Ты говорил, что никогда меня не оставишь, и мы всегда будем рядом! Не смей меня обманывать, не ври, пожалуйста, не ври!
Винсент молчал. Ничего ни говоря, Виктор обнял брата и вынес его из воды. Ногтями он начал рыть яму, глубокую яму, о которых когда-то говорили родители, называя их могилами. Виктор выкопал могилу, большую холодную сырую. Он положил Винсента туда, а сам, отлучившись за необходимой вещью, лег около брата.
- Знаешь, Винс, я скучал. Дьявол не знает, как сильно я по тебе скучал! Помнишь, мы раньше играли здесь. Точно так же как сегодня. Ты тогда сказал, что мы всегда вот так вот будем играть. Слушай, братишка, ты не солгал. - Виктор улыбнулся, поцеловал Винсента и, приложив к виску оружейный ствол, надавил на спусковой крючок.