Аннотация: Мать, потерявшая ребёнка, способна на всё. Даже, если она - лошадь. http://tsa.transform.to/animal/colt.html
"Я становлюсь уже слишком старым", - проворчал Билл Харрингтон. Семнадцать лет тяжёлой работы сгорбили его спину, но он не мог оставить одно из двух занятий, ради которых собственно и стоило жить.
Когда лошади столпились вокруг ворот загона, ржанием и покусыванием старая кобыла напомнила молодым лошадям о том, что им необходимо занять своё место в конце очереди. Билл осмотрел каждую лошадь по очереди, проверил чистоту её копыт перед тем, как выпустить на пастбище. Он осадил мерина першерона назад в ворота, ему придётся подождать. Трещины в его передних копытах должны были быть вычищены и заполнены эпоксидкой.
День был жарким и работа продвигалась медленно. Билл услышал хрустение шин велосипеда по грунтовой дороге задолго до того как рука внука дотронулась до его плеча.
"Привет, дедуля! Как поживает Ромео?"
"С ним всё будет в порядке, Тревис. Я просто хочу заделать эти трещины перед тем, как подкую его. Тебе придётся убрать с него нагрузку и равномерно распределять вес, пока смола не застынет".
"Прости, я проспал. Мне не осталось никакой работы?"
"Всё в порядке. В стойле ещё надо убрать навоз, и пока ты будешь этим заниматься, расскажешь мне про летний лагерь".
"Ой! А где этот, маленький? Ты уже выпустил его на пастбище?"
"Прости, Тревис, его нет с нами. Мне пришлось вызвать ветеринара, чтобы усыпить его. Щель в его нёбе была слишком большой".
Тревис прикусил губу и отвернулся. "У меня ведь есть деньги. Я копил на автомобиль в будущем году. Я отдал бы их тебе. Ты хотя бы подождал, пока я не вернулся из лагеря!"
"Он не мог сосать, и даже у нас обоих не хватило бы денег на операцию, чтобы исправить дефект. Он пропадал, и я не мог стоять и смотреть, как он умирает от голода. Я подумал, что будет лучше, если это произойдёт пока ты далеко. Я похоронил его в бабушкином саду, не думаю, что она имела бы что-то против. Прости, Тревис."
"Эх, я понимаю".
Тревис продолжил уборку конюшен, раскладывая свежую солому, не промолвив не слова до тех пор, пока не дошёл до последнего стойла. Посмотрев на пятно на комбинезоне, оставшееся после принятия родов жеребёнка, он прошептал, "Надо будет его смыть". Затем, упершись в дверь стойла, где он ожидал увидеть жеребёнка, он начал хныкать.
"Тревис? Ну не надо же так!" Дедушка обнял его. Затем он вытащил носовой платок и вытер слёзы с его лица. "Ты ведь знаешь, что природа безжалостна к больным, слабым и раненным. Мы стараемся помочь изо всех сил, но иногда мы ничего не можем сделать. Сейчас я хочу, чтобы ты помог Дейзи Мэи. Она тяжело переживает потерю жеребёнка, и нам придётся доить её, так как некому сосать молоко".
"Доить? Я об этом и не подумал. А где она?"
"Наверное, ушла туда же, куда уходит каждый день с тех пор, как мне пришлось избавиться от жеребёнка. Осматривает каждый клочок земли на ферме в его поисках. Она бегает вдоль ограды с рассвета до заката, и она сильно исхудала. Когда её соски наполнятся, она придёт в конюшню и ещё раз проверит стойло. Она должна быть с минуты на минуту".
Билл и Тревис сели на брикеты сена, ожидая возвращения кобылы.
Наконец, старик заговорил. "Всё таки, как было в лагере?"
Тревис скорчил гримасу. "Ненавижу! Конечно, играть в бейсбол было лучше, чем учиться плавать там, куда папа послал меня в прошлом году. Но почему мне нельзя оставаться на всё лето с тобой, деда?"
"Ладно, ты знаешь, что твой папа только пытается сделать как лучше. Он заботится о тебе, ты знаешь, но работа отнимает у него много времени, а твоя мама ушла. Ты здесь проводишь почти весь год. Я думаю, он хочет, чтобы ты иногда пообщался с другими мальчиками твоего возраста".
Их беседа была прервана Дейзи, вломившейся в конюшню. Она быстро прошлась по загонам, и уже направлялась к выходу, когда Билл свистнул ей. Она повернулась на месте и начала приближаться к двоим, когда заметила Тревиса. Её ноздри расширились, и она замерла на месте. Она поприветствовала мальчика с любопытством, навострив уши и широко раскрыв глаза. Она почувствовала запах потерянного жеребёнка.
Билл ухватил за поводок уздечки, подвинул ящик с подковами, и сел на него.
"Тревис, дай мне вон то ведро!"
"Вот оно, деда". Тревис наблюдал, как дедушка сначала оттянул сосок кобылы, чтобы дать ему наполниться молоком, затем выжал его сверху вниз. "Да, а что ты будешь делать с молоком?"
"Скормлю свиньям. Я и молоко, давно уже вещи несовместимые. А что? Хочешь попробовать?"
"Нет, просто так. Мне было интересно".
Дедушка передал ведро ему. "Давай, попробуй. Тебе не повредит. Ты что, неженка?" С таким же успехом, дедушка мог бы назвать его трусом. "Кто неженка? Нет. Конечно попробую."
Он отхлебнул из ведра. Молоко было тёплым и свежим, от большого содержания жира его вкус был похож на сгущённое мороженное. "Ничего... и правда вкусно! Почему это никто не пьёт кобылье молоко?"
Дедушка захихикал. "Как известно, понадобится множество кобылиц, чтобы дать столько молока, сколько даёт одна корова, ты не знал?"
"Эге, теперь понятно. Плохо, ведь оно вкуснее коровьего".
"Ладно, возьми его себе домой! Мне тоже неприятно выливать его свиньям. А теперь внимание! Ты должен делать это несколько раз в день, когда её соски наполнятся. Если ты пропустишь слишком много времени, ей будет больно и у тебя будут неприятности. Она довольно умная старушка. Как только она уловит связь, будет каждый раз давать тебе знать, когда её надо доить."
После получения около полулитра кремово-желтоватой жидкости от кобылы, Билл шлёпнул её по крестцу, и отправил гулять. Она повернулась и обнюхала Тревиса. Её ноздри наполнялись странной смесью запахов. Она чувствовала запах своего жеребёнка, мальчика который за ней ухаживал, и пыльной конюшни, где она выросла. Всё было свалено в кучу, но запах пропавшего жеребёнка был сильным. На мгновение, она поприветствовала мальчика. Затем побрела на пастбище и тихо начала щипать траву. Остаток дня кобыла продолжала следовать за Тревисом по ферме, пока он работал.
Вечером она ждала его в конюшне, ей соски были растянуты от молока. Тревис подоил её так, как показал ему отец. Он удивился, обнаружив себя довольно сильно возбуждённым в тот момент, когда закончил. Взяв кадку, он направился к дому, где дед уже должен был приготовить ужин. Когда он закрыл ворота пастбища, кобыла издала раздирающий душу вопль. Тревис как раз закончил запирать ворота, когда она бросилась на стальную поверхность, прогнувшуюся под силой атаки. Ошеломлённый мальчик был отброшен назад, удар о землю почти вышиб из него дух. Оглушённый, он лежал на земле, глядя вверх на голову лошади, которая перевесилась через ворота, чтобы понюхать его. Дедушка вышел на крыльцо, интересуясь причиной беспорядков. Когда он увидел мальчика лежащим на земле, то сразу же побежал к нему.
Старик помог внуку сесть. "Ты в порядке, ничего не сломал? Она что, перебросила тебя через ворота?"
"Всё в порядке. Я только споткнулся и шмякнулся на землю. Она даже ко мне не прикоснулась. Не знаю, что произошло! Она вдруг рванулась когда я начал уходить".
Билл помог Тревису встать на ноги и они направились к дому. Ещё раз лошадь закричала. Поздним вечером, перед тем как лечь в постель, Тревис наблюдал за лошадью из окна спальни.
Она бродила вдоль изгороди, стараясь держаться как можно ближе к дому и нежно просила его вернуться.
На следующее утро кобыла ждала его в конюшне. Пока Тревис доил её, она ржала и щипала его за плечо, придвигая его к своему боку. Когда он закончил, сделал все утренние задания и решил попытать удачу на рыбалке в ручье, пересекающем заднее пастбище. Лошадь следовала за ним и была спокойна пока он находился в поле её зрения.
Клёв был плохим в этот день и Тревис прилёг под тёплым летним солнцем. Звук воды, перекатывающейся с камня на камень, и жужжание цикад быстро навеяли ему сон. Он проснулся когда кобыла потрогала его за плечо, настала пора дойки. Тревис сел и отряхнул рубашку. Лошадь повернулась и толкнула его боком в плечо. "Хорошо, Дейзи! Я всё понял. Дай мне взять удочку и мы пойдём". Лошадь подтолкнула его мордой, пододвигая голову к её боку.
Она думает, что я буду сосать её как жеребёнок, подумал он. Следовало отметить, что идея понравилась ему. Просто держать её в конюшне, пока он доил, было одним из самых возбуждающих впечатлений в его жизни. Тревис разрывался между стремлением оправдаться необходимостью помочь лошади и чувством, что обращаться с кобылой таким образом неправильно. Её настойчивость в конце концов побудила его попробовать пососать.
Он зажал сосок кобылы между губами, пытаясь манипулировать им так же, как он делал руками, она ворчала от удовольствия. Он боднул головой её в живот, чтобы она дала молока, и оно потекло. Осушив первый сосок, он перешёл к другому, чувствуя как пояс его джинсов натягивается. Когда он опустошил кобылу, она повернулась чтобы обнюхать его и вылизать лицо. Пока она вылизывала, он вздохнул и напряжение ослабло.
Этой ночью, пока он не заснул, Тревис смотрел за лошадью из окна спальни. Ему приснился странный сон, как будто куча муравьёв ползала по его телу. Он проснулся от чрезмерной чесотки и, подняв майку, обнаружил, что его живот покрыт слоем блестящих чёрных волос. Тревис не мог заснуть до рассвета, соображая, стоит ли говорить отцу об изменении.
Этим утром, пока Тревис завтракал с дедушкой, часть его надеялась, что старик заметит перемены в нём и задаст вопросы, ответы на которые он никогда не даст добровольно.
"Как поживает Дейзи, Тревис?" Тревис глубоко вздохнул. "Ну, ей хорошо. Я думаю, что она забыла о потерянном детёныше, деда". Старик улыбнулся. "Да, я заметил, что она следует за тобой как собака. Похоже, она решила, что тебе нужна материнская забота. Ладно, не могу с ней не согласиться. Дай мне свою тарелку, и иди занимайся своими делами пока я всё вымою. Попозже мы поедем в город купить досок, чтобы заделать ту дыру в полу сеновала". Тревис выдохнул с облегчением. "Порядок, деда". И он рванул из кухни.
Лошадь повела его на пастбище, ржа от предвкушения. Тревис опустился на карачки и начал сосать. Она была похожа на мать как никто другой, подумал он, и кормление из соска лошади казалось ему совершенно естественным. Сильное чувство возбуждения было каким-то странным. Но тёплое молоко, запах земли, исходящий от кобылы и её нежные одобряющие звуки были так ласковы, что он не хотел портить это мгновение сложными рассуждениями. Он закрыл глаза и представил, что стал жеребёнком.
Что-то было не так. Тревис открыл глаза и увидел чёрно-белую панораму. Он отшатнулся от кобылы и ощупал лицо руками. Пока он это делал, он мог ощутить, как челюсти выдвигаются вперёд и расширяются. Его руки скрутило. Он смотрел, как пальцы росли, образуя переднюю ногу, и средний палец, длиннее остальных, утолщался. Ноготь потемнел, раздался и образовал копыто. Скорость нарастала, множество изменений происходило одновременно, он ощущал своё тело как кусок глины, формируемый огромными руками. Хвост прорвался из окончания спины, разорвав прочный шов на джинсах. Пуговицы отскочили с его рубашки и она распахнулась, когда его грудная клетка раздалась в стороны с болезненным скрежетом. Он почувствовал тяжесть в паху.
Отступив от кучи рваных тряпок, которые были его одеждой, жеребёнок продолжил сосание. На какой-то момент он понял, что что-то не в порядке, но его мать заржала, её успокаивающий запах и вкус тёплого молока быстро разогнали мысли, и последние следы человечности исчезли из его сознания.
Когда Тревис не появился к ужину, дедушка пошёл его искать. Вскоре отец и шериф присоединились к поиску. Единственная улика: изорванная кучка одежды смутила всех. Собаки не смогли взять след. В суматохе, никто не обратил внимания на лошадь с жеребёнком, скрывающуюся в лесу.
Билл Харрингтон сел на крыльцо и заплакал. Когда спустились сумерки, он сходил в дом за ружьём. Затем он пошёл в конюшню. Он приложил дуло к виску и уже готов бы спустить курок, когда услышал знакомый звук, ржание Дейзи. Билл отложил винтовку и потрепал кобылу за шею. "Ладно старушенция, до скорой встречи. Семидесяти лет достаточно! Я пережил всех своих друзей и буду проклят, если переживу свою семью." Он опять поднёс дуло к виску, И как раз в тот момент, когда его палец почти надавил на курок, жеребёнок неуверенно вступил в конюшню.
"Ты", прокричал он кобыле. "Я не знаю, как ты это сделала, но ты забрала его у меня!"
Нет, это безумие, подумал он, но откуда тогда взялся жеребёнок? "Тревис? Это ты?" Жеребёнок услышал знакомый звук, он не понял его значения, но ему понравилось. Он осторожно подошёл к человеку. Билл посмотрел в тёплые карие глаза жеребёнка, что-то выискивая, и на мгновение ему показалось, что он видит искорку понимания, но затем она угасла.
Опустошённый, он бросил ружьё и сел на пол конюшни. Жеребёнок обнюхал его ухо, а Дейзи подтверждающе заржала. "Ладно, твой отец всегда говорил мне, что я проживу сотню лет. Я думаю, он окажется прав".
Жеребёнок хотел остаться и понюхать странное переплетение запахов, исходящих от человека, но он опять проголодался, и мать позвала его кормиться.