Аннотация: Знакомьтесь, сие есть Миройя охотница иствари. Когда будете читать помните не всегда то, что видишь, есть то, что есть на самом деле. Самые великие обманщики - это наши органы чувств. Повесть находится в процессе переписки и коррекции.
ПРОЛОГ ПЕРВЫЙ
Si vis pacem, para bellum (латынь)
Если хочешь мира, готовься к войне
Что значит день в истории вечности? Он даже не песчинка в пустыне, но именно один день перевернул вечность целого мира. В те дни Шиндорин сотрясали землетрясения, разные твари повылазили из своих нор, людские земли охватили пожары и мор. Гномы погрязли в войнах с орками и древними духами. Лишь перворожденные эльфы еще сохранял шаткий мир в своих пределах благодаря драконам времени, но ничто не вечно...
Два величайших клана сошлись на большом совете в священном месте, чтобы решить дальнейшую судьбу рода перворожденных. Долгий и непростой разговор шел между ними, и не сходились решения. Спор разрастался, как грозовое облако в час ненастья. Слова словно клинки ударялись друг о друга, а воздух накалялся. И вот еще молодой сын главы одного из кланов сорвался, стрелой с тетивы спора и нанизал на свой клинок сына главы другого клана. Гром сотряс в тот момент небо, ибо эльф впервые поднял руку на эльфа. Мир погрузился во мрак на несколько долгих мгновений, и в гробовой тишине потребовал отец убиенного выдать ему убийцу сына его для праведного суда. Но отказ был ему ответом. И тогда проклял безутешный отец убийцу, а вместе с ним и весь клан его. Страшное то было проклятье, и мир содрогнулся от тяжести его. А под священной землей, где свершилось все это, в момент вознесения проклятья, предал один дракон времени братьев и сестер своих, ибо молод был еще слишком и внял нечестивым речам великой силы, пришедшей извне.
Так свершилось разделение перворожденных и гибель драконов времени в мире Шиндорин. Так появились две расы эльфов светлые Авари и темные (проклятые) Истфари, которые и по сей день враждуют.
ПРОЛОГ ВТОРОЙ
Alea jacta est (латынь)
"Жребий брошен"
В полутому эльфийского леса Куватура, где могучие исполины темной кроной закрывали солнце, а юные деревца словно побитые временем роняли листву, подернутую дымкой, врезалось холодное голубое свечение кристалла охранника. Он источал ровный проникающий свет, открывая взору две величественные фигуры всадников, восседающих на огромных и лохматых белых зверях, которых не встретить в людских лесах, эти дивные животные были порождением магии леса, подкрепленной магией клана истфари, темных эльфов вышедших из пещер дивным давно.
Эльф и эльфийка, одетые в роскошные изумрудные одежды, отороченные черными как сама тьма шкурами, держали в руках длинные копья, признак королевской власти. Перед ними, опустившись на одно колено и низко склонив голову, стояла юная охотница, наброшенный на одно плечо, черный плащ струился по телу и спадал на землю, почти полностью закрывая ее фигуру.
На поляне царило молчание. Наконец звенящий и мелодичный голос всадницы разорвал тишину: "Миройя, с рождения тебя обучали наши лучшие мастера, настал момент, когда ты должна доказать, что была этого достойна или умереть. У тебя всего пять дней, охотница, помни это, ты должна привести пленника, человека или авари, он нужен для жертвы великому Куватуру. Иди и пусть сила кристалла поможет тебе'.
Легким движением руки королева направила своего могучего зверя, и король последовал за ней. Взъерошив длинную белую шерсть, доходящую до земли, и поводя мордами, два огромных хищника исчезли из виду в зарослях, унося на своих спинах властью обличенных. Охотница подняла голову и смотрела им в след, кристалл медленно затухал, оставляя фигурку в черном плаще во тьме.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
НЕ ДОВЕРЯЙ НИКОМУ...
Я покинула родной Куватур, он проводил меня холодным молчанием. Пять дней, всего пять дней было у меня на то, что бы выполнить задание или лечь на жертвенник самой. Такова судьба охотниц: или ты или тебя, закон жестокий, но действенный, лес никогда не останется без добычи, кристаллы пропитаются новой силой муки.
Днем идти было бессмысленно, я вошла в человеческий лес, нарисовав вокруг себя круг, руки привычно шевелились, самая простая магия, магия жеста, всегда приходила на помощь охотникам. Деревья недобро зашумели, почувствовав чуждую им силу. Я оглянулась, тут уже вовсю царило лето с его ярким солнцем, слепившим мои привыкшие к родной полутьме глаза, с его теплом и духотой. Руки сами складывались в нужные заклятья. Наконец легкие водяные струйки вперемешку с огненными язычками обозначили края круга, теперь я была защищена от посторонних глаз и посторонней магии. Протянув тонкую нить заклятья до дороги, я наложила огненную ловушку на случай, если кто-то все же окажется поблизости. Теперь можно было отдохнуть, охотится лучше всего ночью, когда зрение и слух обострены, когда сила многократно возрастает, питаемая прародительницей тьмой. Растянувшись дикой кошкой в своем невидимом убежище, я накрылась плащом. Сон как всегда пришел быстро...
* * *
Утонченный юноша истфари, чьи волосы могли бы поспорить с самой ночной темнотой, а глаза отливали золотыми огоньками, придерживал коня на лесной дороге. Дагги, посланец короля выполнил уже столько опасных поручений, что научился не спешить там, где скорость могла быть принесена в жертву наблюдательности. Оказалось, что не зря, ловушку он успел заметить вовремя.
- Миройя! - мелодичный голос его полился в тишине леса. Охотница была где-то рядом, он чувствовал.
Зов, пришедший сквозь туман сновидений, сперва показался частью дремы, но в грудь толкнулось сомнение, настоящее чутье охотницы подсказало, что этот зов пришел из внешнего мира. Я открыла глаза, мгновенно разогнав тонете сна, и резко, бесшумно вскочила на ноги, приняв боевую позицию. Все это произошло так быстро, что невидимые нити наложенных охранных заклятий зазвенели как натянутые струны, этот звук мог бы услышать даже ученик мага не получивший первую ступень, и если бы тот, кто позвал, был бы настроен воинственно, то в следующий момент в меня могло бы полететь боевое заклятье.
'Совсем разучилась контролировать себя! Умереть хочешь', - отругала я себя, выдергивая из ножен два метательных ножа, верных спутника, любимое оружие не раз спасавшее мне жизнь во время тренировок.
Мой чуткий слух уловил фырчанье коня и хлюпающие звуки переступающих по дорожной грязи в нетерпении копыт. А голос всадника показался странно знакомым, и потом, кто мог знать истинное имя? Даже темные сородичи знали меня как "дикую кошку". Я медленно вышла на дорогу и, узнав всадника, тут же склонилась в почтительном поклоне.
- Мастер Дагги, мое почтение.
В груди похолодело, а по спине прошлась волна озноба, страх редко посещает смелых, но не бояться ничего - это значит быть безрассудным, а это слишком большая роскошь, для того, кто призван убивать.
Зачем он тут, почему король и королева послали его за мной, да еще назвали истинное имя, делающее меня более уязвимой для его заклятий, какое задание они ему дали, неужели следить? Я должна была пройти это задание одна, так почему тогда он тут? Или это просто случайность? Нет, случайностей не существует, случайность - это хорошо продуманный план судьбы. Или может быть кто-то оклеветал меня и теперь мне грозит жертвенник, вместо возможности доказать, что я могу быть истинной охотницей. Липкое ощущение страха, казалось бы чуждое истфари, обволакивало мою согнутую фигуру.
Дагги спешился и присел на древний пень, который своими корнями вздыбливал почву дороги, словно огромными щупальцами.
- Охотница, - начал он неспешно и тихо, - повелитель передает тебе свою волю.
Мальчик повернул руку и на тонком изящном пальце блеснул перстень с печатью, я молча слушала посланца с должным вниманием, не убирая однако из напряженных рук, ножей. Голубой огонек, частица кристалла охранника, спрятанная в перстне чуть заметно на мгновение осветилась, что доказывало, что сказанное тут будет правдой. Король редко давал свой перстень, и если он доверил его кому-то, то речь пойдет об очень тайных и важных вещах! Дагги сделал паузу, глядя на меня, он всегда любил церемонии, мне пришлось опуститься на одно колено, в ладони врезались рукояти ножей, так сильно я сжала руки. Удовлетворившись, посланник продолжил:
- Имя жертвы известно. Это Робин, подмастерье придворного чародея во дворце князя Чемиша. Повелитель не захотел говорить имя, ты знаешь, что у леса есть уши, а с этим человеческим ребенком связана слишком большая тайна. Робин наследник короля этих презренных, грязных людишек, но самое главное, он рожден от светлой аварии. По пророчеству в день совершеннолетия он не только возглавит земли отца, но и соберет большую армию, а это не в интересах Куватура. Робина надо выкрасть незаметно, чтобы и тени подозрения не пало на нашего повелителя. Владыка желает, чтобы еще до того, как Робина положат на жертвенный камень, он открыл нам тайну искусства мечного боя, известную как "клинок света". Одно из главных искусств, унаследованных им от матери. Такое задание по тебе, охотница?
Дагги замолк и прикрыл глаза, его рука скользнула под плащ.
"Робин", тихим эхом повторяла я за посланцем, что бы лучше запомнить имена и названия, "Чемиш", "клинок света"... Воистину судьба хитрая и капризная дама преподносит самые неожиданные сюрпризы. Некоторое мгновение после вопроса я молчала, внутреннее чутье снова подсказало, что выбор у меня не велик и откажись я, и смерть настигнет меня тут же. Чаши весов решения колебались как под сильным ветром, но эльфийская гордость взяла верх. Отказаться значило бы признать себя неспособной охотницей, а этого я позволить себе не могла. Тонкие губы сжались в линию, глаза зелеными изумрудами сверкнули, согнутое тело подрагивало от напряжения.
- Я берусь за задание, будут ли еще указания, мастер, или может быть наставления в дорогу? - как же я не любила этого своего учителя, слишком успешного и умелого для своих лет, слишком быстро ставшего выше и ближе к повелителю, и раньше всех заслужившего уважение и почет. Этот мальчишка был безжалостен в учении, он применял самые подлые и самые коварные выпады, использовал самую изощренную магию, он был не просто опасен, он был очень опасен.
Дагги смягчился и коснулся моей руки.
- Клянусь тенью Древних, я бы хотел отправиться с тобой и разделить тяготы охоты и сладость победы. Но мне нельзя. Указаний больше нет, мы полагаемся на твое чутье и твою удачу. Наставления? Пожалуй. Люди слабы, хотя и стремятся это скрыть. В окружении Чемиша можно найти немало алчных, которые за золотую монету продадут своего предводителя. А потому прими вот это.
Мальчик-эльф, достал довольно увесистый мешочек с золотом. Я равнодушно приняла его, в мешочке позвякивали монеты. Приторочив кошель к петле на своем поясе, я вновь склонила голову.
- Спасибо, учитель, - ответила я на пылкую речь, если бы только он знал, как каждый раз медленно поднималось во мне раздражение, когда он был рядом, как тяжело я переживала подчинение, такому вот выскочке. Я всего лишь охотница, не подтвердившая свой статус, а он, родившийся много позже меня, проживший много меньше, уже стал мастером и даже в присутствии короля с королевой мог лишь склонять голову, а не вставать на одно колено.
- И еще, - продолжил посланец, - повелитель передает тебе вот этот кинжал. Руны на лезвии гласят, что любой владеющий им нанесет неотразимый удар любому бойцу, даже самому опытному и сильному. Но есть одна опасность, если ты поднимешь этот кинжал против того, кто еще никого не убил, то вместе с противником умрешь и сам.
- Спасибо, - прошептала я, дрожащими от волнения руками принимая воистину королевский дар. Смертоносное оружие обожгло ладонь, знакомясь с новым владельцем, изящный рисунок, покрытый рунами осветился зеленоватым светом, чувствуя руку способного убить. Я много слышала об этом зачарованном оружии. Его создал черный рыцарь, для него целый лунный путь от тонкого месяца, до полной луны и снова к тонкому месяцу, десять гномом ковали лепесток, а потом изящным узором покрывали рукоять из кости дракона. Говорили, что темный рыцарь принес в жертву младенцев, когда накладывал чары на свое оружие. Этот кинжал в сокровищнице повелителя всегда занимал почетное место, вместе с прочими редкими артефактами. Однажды я видела этот кинжал и еще тогда меня поразила идущая от него сила, но до сей поры я не могла и предположить насколько велика его мощь.
Дагги встал и на прощание даже обозначил некий полупоклон.
- Есть ли у тебя вопросы? Если нет, я последую своей дорогой...
- Нет, мастер, я оправдаю доверие владыки, передайте ему это.
- Прощай! - посланник одним движением взлетел на спину коня и снисходительно улыбнулся.
- Прощайте, - как и положено я склонила голову чуть ниже все еще стоя на одном колене.
- Ах да, один совет от меня лично. Мальчишка должен попасть на жертвенник ни мгновением позже указанного времени, но если и ни мгновением раньше, не велика беда. А вот если так получится, что у королевских палачей до церемонии жертвоприношения не будет времени его допросить и заставить поделиться секретом, а окажется, что ты знаешь уже все про "клинок света" и готова принести тайну в дар владыке, думаю, его милость будет такова, что тебе дадут статус мастера. Да только Робин похоже орешек не для твоих зубов, охотница! - рассмеявшись, Дагги Тер Дуатро пришпорил коня и скрылся в ночи.
Мальчишка! Выскочка! Его слова сильно задели меня, рука сама дернулась к кинжалу, ярость ударила в вески. С большим трудом я сдержалась, что бы холодный и острый язык не лизнул спину любимчика судьбы. "Даже тени леса будут плакать, когда я буду доставать знания из этого человеческого выродка, а после я буду сидеть на советах по правую руку от повелителя, а не Дагги Тер Дуатро, я - Миройя Эиль Энтендиэль!" Проводив взглядом быстро удаляющуюся фигуру, я сотворила заклятье поиска. Перед внутренним взором сменялись картинки пути.
Бесшумно, по кошачий изогнувшись, разведя плечи, я нащупала в кожаной сумке, притороченной к поясу, пузырек с оборотным зельем, два глотка вязкой, жирной, черной жидкости, легкая тошнота и головокружение, а потом боль, словно все твои кости в один миг начинают ломаться. Хорошо, что все это длится совсем немного, в молчаливой муке изгибается трансформирующееся тело и вот на лесной дороге уже стоит не темная истфари, а черная крупная кошка и только миндалевидные зеленые глаза, могли бы выдать в животном его происхождение.
* * *
Быстро преодолевая пространства в новом образе, я достигла дворца, ночь еще даже не успела пройти половину положенного ей пути и луна щедро светила с неба. Еще несколько мучительных минут обратной трансформы и около стены замка, прижимаясь всем телом к камням снова стоит охотница Куватура. Все точно, количество выпитой жидкости выверено до мгновения, теперь нужно было найти мальчишку и выкрасть его из замка. Однако в ушах еще стоит звон, а тело подчиняется плохо, нужны всего несколько мгновений, что бы все перестроилось. Однако этих нескольких мгновений мне не дали, острый клинок стилета уперся в горло.
- Далеко собралась, бестия-перевертыш? - командир внешней тайной стражи, Фрасимах был как всегда на посту. Наемник прятался в одной из потаенных ниш, сокрытых в толще стены и незаметно проследил за мной.
- Сильный человек поймал темную эльфу во время прогулки под луной? Дай взгляну в твои глаза, убери клинок... - непослушное еще после двух трансформ тело, когда каждое движение отдается глухой болью, дрогнуло само, без моего желания. Зеленые глаза сощурились, а на лице расплылась улыбка. Я слегка повела плечами, слова льются легко и непринужденно, а руки уже сотворили необходимый жест- проверку магических способностей у противника. Заклятье вернулось болезненным уколом, значит способности есть.
- Я Фрасимах, вольный рыцарь, сейчас на службе у князя Чемиша и возглавляю тайную охрану. Лучше бы тебе рассказать, что за колдовство тут происходит. Глядишь, это и убережет от встречи с палачом.
- Но я же сказала, - голос мой мягкий и зыбучий как песок, обволакивающий, прогулка под луной.
За время своих странствий Фрасимах видел много чудес. И если темная эльфийка, а в этом можно было не сомневаться, створяет преображение под стенами замка, то даже сами боги могут убеждать наемника, что она просто "гуляет", но он не поверит. Фрасимах свистнул тихо, но протяжно, и откуда-то из ночи ему ответили таким же сигналом.
- На тебя наведен арбалет, темная, - пояснил наемник, - не вздумай хитрить, не трогай оружия. Стрелок нас видит, но не слышит, так что говори свободно.
Что же самый безопасный враг тот, который думает, что ты побежден, и ты в его руках. "Этот человек должен умереть", - лезла в голову навязанная мысль, зачарованный клинок, спрятанный у груди, кольнул кожу, словно говоря, что хочет напиться крови. "Нет!" - отогнала я желание, - "Сперва следует оценить на что он способен, возможно он мне пригодится..." Алчность, жадность, присущие людям и гномам, присущие оркам, но не присущие перворожденным эльфам. Золото, в мире наемников все решает золото, поблескивающая грань монеты, затуманивает взор и делает слова "честь" и "преданность" пустым звуком. Что же если бы я захотела, то и этот наемник и его помощник на стене умерли бы, один от заклятья, другой от просящего крови кинжала, но мертвым этот человечишка мне будет менее полезен.
Я изобразила испуг, зеленые глаза поблескивали в ночи изумрудами, отражая свет луны. Медленный разворот, что бы оказаться лицом к лицу с противником, по шее легко прошлось лезвие, лишь в двух местах чуть надрезав кожу. Ощущение полного спокойствия, от осознания своего превосходства. Я улыбнулась Фрасмаху, развернула руки ладонями вверх, слегка приподняв их на уровень пояса, что бы наемник видел, что оружия в них нет. И сказала:
- Скажи мне, вольный рыцарь, сколько стоит твоя свобода и твои обязательства? Достаточно ли щедр твой новый господин, твой хозяин, или может я ошиблась и у тебя нет хозяев? Сколько стоит твой клинок? И сколько будет тебе стоить эта капля крови? - я слегка подалась вперед, ровно настолько, что бы тонкое острие направленного на мою шею клинка, рассекло кожу, и по белой тонкой шее покатилась капля горячей красной крови перворожденной, а рука медленно скользнула к поясу и так же медленно поднялась уже с поблескивающими в лунном свете золотыми монетами.
Человек не отвел взгляда, не отдернул руку с клинком. Но золото есть золото, и считать деньги всегда лучше, чем считать раны, пусть даже после победного боя.
- Тебе нужен защитник? - наконец хмыкнул наемник, - мне так не показалось. Но если тебя интересует цена, изволь, пять больших золотых дайрамов за каждую седмицу, и мой клинок будет служить тебе во всех делах, кроме измены. Утром я примусь за работу, если цена не показалась тебе слишком высока.
Наемник с честью? Я ухмыльнулась именно так, как могут ухмыляться только истфари, всем своим существом. Глаза снова сощурились, и смотрели прямо в глаза незнакомца. Охотничье чутье говорило, что этот человек нужен, его знания замка могут много ускорить воплощение замысла, а потом, когда я получу все что надо, клинок, спрятанный на груди, сделает свою работу. Однако стоит остерегаться он может быть опасен.
- Я нанимаю тебя сегодня, Фрасимах, - на свет из мешочка появилось десять золотых монет и поблескивая перекочевали в руку наемника, - Я даю тебе десять дайрамов, и нанимаю тебя с этого мгновения. Но прежде чем ты покинешь замок, ты должен привести мне мальчишку, который проявил неуважение к нашему повелителю и украл одну вещь, принадлежащую моему народу! Он должен ответить перед темными за этот поступок, согласно НАШИМ законам. Зовут его Робин. Я жду тебя на рассвете, а вот лишние глаза и уши нам не к чему.
Я использовала самое смертоносное заклятье из арсеналов некромантии, мгновенно отнимающее жизнь и разлагающее тело в считанные мгновения. Мой слух уловил тяжелый последний выдох умирающего и тихий глухой удар арбалета о каменный пол. Такие заклятья отнимали много сил, и если бы сейчас новоиспеченный телохранитель решил бы меня убить, то смог бы это сделать, не смотря на всю мою выучку и мои способности. Это был большой риск, но порой нужно рисковать, что бы дело продвигалось быстрее, если бы я только не была так ограничена временем. Острие клинка все еще упиралось в мою шею.
- Зачем ты его убила? - Фрасимах был хладнокровен, даже голос не дрогнул. - Он был глупый и простой служака, любитель выпить лишнюю кружку эля. А теперь мне придется как-то объяснять его смерть. С чародея станется почувствовать следы боевой магии над телом. Ах, как неосмотрительно... - Фрасимах, иронически качая головой, убрал кинжал.
- С каких это пор наемники так красноречивы и осуждают действия хозяина? - мое лицо покрыла маска высокомерия. Этот жалкий человечишка смеет указывать охотнице истфари, перворожденной как ей стоит поступать! Однако, он кое в чем прав и местный маг мог проследить тонкий незримый путь от сотворившего заклятье до самого заклятья, как и следы этого заклятья, потому отдавая последние силы я потянула, оторвала и перекинула тонкую нить заклинателя на некроманта, которого видела в пути. Сделать это было непросто, и потому на почти белесой коже у висков выступили маленькие бисеринки пота, а голова закружилась, я с трудом удержалась на ногах.
- Не волнуйся, вольный рыцарь, - собственный голос я услышала, словно он доносился из далека, но ощущение реальности быстро возвращалось, - заклятье приведет мага к некроманту, а само заклятье из арсенала абсолютной некромантии, так что в сотворившем его сомнений не возникнет. Будем считать, что у темного мага были личные счеты с твоим воякой...
- Так я потеряю работу из-за твоих десяти дайрамов, которые ты мне заплатишь один раз? Этих денег мне хватит на три седмицы, не больше, я люблю жить при самых дорогих постоялых дворах, а на утро требовать бутыль отборного вина. И потом, я никак не возьму в толк, Тени Владык, чем этот щенок перешел вам дорогу! Такой тихоня. И потом, темная, опасно связываться с некромантами. Не моё дело, но если ты решила всё свалить на одного из них, берегись мести, их сила особого рода и не всегда те, кто могут управлять мертвыми, боятся даже могучих эльфов.
Рассуждения наемника про некромантов, я пропустила мимо своих изящных эльфийских ушей.
- Заплатишь? Человек, я уже тебе заплатила, а ты взял и это значит: ты уже мой защитник, за эти золотые ты мне должен две седмицы, я лишь прошу привести мне мальчишку. Наши пути и наши желания, человек, тебе не ведомы, а значит, ты узнал ровно столько, сколько должен был или ты каждый раз спрашиваешь у своих нанимателей, зачем делаешь ту или иную работу... - нахальство человека объяснимо его несовершенством, а к низшим следует быть снисходительными, особенно если они могут быть использованы для великих целей.
- Что бы сделать эту работу, мне нужен весь мешок, - наемник смотрел откровенно нагло.
Мои глаза сверкнули в гневе, но голос остался ровным:
- Я прощаю тебе твою наглость, и я отдам тебе остальное золото, но и возьму кое-что взамен, - зеленые глаза смотрели холодно и жестко, улыбка ушла с губ, перед Фрасимахом стояла уже не просто темная эльфийка, а настоящая охотница. - Протяни свою руку, Фрасимах, и стой смирно!
Я ждала, что Фрасимах выполнит мое требование, однако он не торопился, а опять пустился в пререкания:
- Что до мальчишки, то тут есть одна проблема. К нему приставлены "бестелесные", личные стражи князя. Я уж не знаю зачем, но двое из них всегда крадутся позади него, а они умеют отводить человеческий глаз от себя, потому их мало кто замечает. Опытные бойцы. И мальчишка никуда не выходит из замка без чародея. Но одна мысль у меня есть. Завтра чародей пойдет на ярмарку, прошел слух, что в наш город заглянул торговец древними манускриптами и завтра выложит свой товар. Ученик конечно же последует за учителем. Я займу разговором чародея и у тебя будет время очаровать мальчишку. Подумай, чем ты можешь возбудить его разум настолько, чтобы он захотел увидеть тебя снова и выпросил у учителя право тебе войти в замок. Иного пути я не вижу, - с некоторой опаской наемник наконец-то протянул руку и замер...
- Ты насмешил меня, Фрасимах, ты хочешь, что бы я заплатила тебе за работу, которую сделаю сама? Неужели ты думаешь, что я настолько глупа? Тебе нужны деньги, а мне нужен мальчик и ты достанешь его для меня, - произнося эти слова, я достала один из особенных ножей, которые носила всегда с собой: специальный нож некроманта, этой магии меня учили особенно усердно, и дольше всего меня учили самой смертоносной и действенной ее части, магии крови. Нож имел обоюдоострое лезвие и желобки, проходящие посередине и до самой рукояти, в рукояти были сделаны два отверстия через которые кровь жертвы могла проникать в специальную, спрятанную внутри рукояти склянку. Кровь, хранимая в таком ноже, никогда не остывала и никогда не сворачивалась, ее можно было использовать для заклятий. Сейчас я подняла руку наемника и с нажимом провела по ладони. Кровь быстро потекла по желобкам. Человек не дернулся, только сузились его зрачки, а кровь уже согрела рукоять. Мне не надо было много, достаточно было всего нескольких капель, что бы запечатать рот смертного так, что даже некроманты не смогли бы узнать то, что видел и знал он. Я спрятала нож и выжидательно смотрела в глаза наемнику. Фрасимах перетянул платком пораненную ладонь. В его глазах читалось недоверие и тщательно скрываемый страх:
- Мне нужны деньги, но не такой ценой. Выкрасть мальчика из замка невозможно, даже мне. К нему не подобраться, как и к княжичу. Но я могу постараться незаметно провести тебя в замок. Сейчас. И указать коридор, ведущий к кельи мальчишки. Решайся, темная.
- Хорошо, - ответ прозвучал спокойно, но внутри все клокотало от злобы, - идем, скоро рассвет. Деньги те, что я заплатила тебе, оставь за молчание, и еще ты поможешь мне выйти из замка, когда мальчишка будет уже со мной, я дам сигнал, ты его не пропустишь! - мои глаза сверкнули в ночи.
Бестелесные войны, все усложнялось, об этих тварях я слышала не очень много, но говорили что они магические существа, обладающие невероятной силой и чутьем, справиться с ними сложно, но нет ничего невозможного. Придется потрудиться, клинок на груди снова укол кожу, я ответила ему глубоким вздохом. Дар короля должен был помочь. Нож с кровью наемника грел бок, этот нож мог отвести от меня незримых убийц, и направить их ярость на жалкого человечка, в целом и первый и второй вариант боя меня устраивали. Я легкими пружинистыми движениями, абсолютно неслышно, как могут ходить только истфари, двинулась за человеком.
Фрасимах прошел с десяток шагов, ведя ладонью по шершавой крепостной стене, и остановился. Перед ним оказалась неприметная дверца, небольшая, но из очень толстого листа металла. Ключ у наемника был, и скоро мы проникли внутрь.
- Робин вообще загадочный парень, - развлекал меня наймит беседой, ведя по подземным коридором и освещая путь факелом, - казалось бы, ему всё книжки читать, а представь, недавно он меня просил заняться с ним фехтованием. Я ради шутки взялся дать ему урок. Оказалось очень интересно. Он не имеет никакого представление о технике боя, о стилях атак и передвижениях, но легко пробивает мою защиту какими-то неуловимыми приемами. Как я ни бился, секрета мальчишки не разгадал. И воины, смотревшие со стороны, ничего не заметили. То есть дерешься с ним, и вдруг перед глазами сверкнет его клинок, как луч солнца, а в следующий миг он уже упирается в твое горло... - наемник остановился у развилки, - Вот этот коридор ведет к комнате Робина. Стража впереди. Где точно, я не знаю. Теперь не шуметь.
Я слушала наемника молча то, что он сейчас говорил, было весьма полезно. Значит, мальчишка начал проявлять свои способности и память предков, значит, действительно было пора его забрать у людей, только великие тени леса знают, чтобы было, если бы он рассказал смертным о тайне "клинка света". Мы остановились, и я, напрягая зрение, всмотрелась в темноту коридора.
Дальше мне предстояло идти самой, рука нащупала зачарованный клинок, а слова уже сложились в нужную магическую формулу, заклятье поисковик творилось тяжело, я много потеряла сил на заметании следа убийства вояки и теперь расплачивалась за это. Наконец тонкий, незримый для простого зрения, огонек повис передо мной в воздухе. Теперь можно было двигаться дальше, поисковик укажет, где спрятались стражи и у меня будет всего несколько мгновений, что бы их убить, пока они не убили меня. Огонек медленно поплыл в воздухе, и я беззвучно двинулась за ним, коридор был довольно длинным, а действовать надо было быстро. Кошачьи движения, плавно как в танце, тело послушно и расслаблено, что бы в любой момент собраться в одном главном рывке-ударе. 'Светлячок' задрожал обнаруживая стражника, на мгновение лишь осветив его истинное тело, полупрозрачный воин в боевой позиции с тонкими тенями крыльев за спиной, второй был чуть дальше и тоже был готов умертвить любого, кто посягнет на охраняемого или даже просто с недобрыми намереньями приблизится к нему. Клинок с чуть слышным шелестом вылетел из ножен и в мгновение нашел цель, первый страж, закричав голосом, слышным только магическим слухом, упал на каменный пол и растаял. Я не успела отразить удар, когда второй бестелесный направил свой невидимый клинок мне в грудь, но я успела увернуться и лезвие рассекло плече, кровь горячей струйкой потекла из раны, мы закружились в боевом танце, я с трудом успевала отражать атаки война, а о нападении не было возможности даже подумать, бой, казалось длился нестерпимо долго, а раненное плечо сделало меня слабее, но наконец бестелесный на мгновение замешкался и мое зачарованное оружие нашло свою цел. Этот умер молча и, так же как и первый, исчез во тьме. Путь был свободен, я оглянулась назад туда, где остался Фрасимах, наемника уже и след простыл, может это было даже лучшему, ему было незачем видеть и знать все.
Зачарованный клинок нещадно жег руку, он был разгневан, оружие с собственной волей хотело пить. Я чувствовала его жажду, а если такие артефакты чего-то хотят лучше уж им это дать. Тонкое грани клинка скользнуло по раненому плечу, причиняя боль, я стиснула зубы, а по осветившемуся зеленым лезвию потекла красная горячая кровь, впитываясь в него, словно оружие и правда пило животворящую влагу. "Проклятый Дагги, он не предупредил, что подарок короля придется подкармливать!"
Я прислушалась прежде чем войти, мальчишка не спал и это слегка усложняло задачу. Я надеялась увести его сны глубже и просто вынести спящим из замка, но это заклятье действовало только на спящего, если бы пришлось его применять на бодрствующем, оно могло убить, мне нельзя было так рисковать.
* * *
- Grundlinien der Philosophie des Rechts oder Naturrecht und Staatswissenschaft im Grundrisse... - Робин вздохнул и закрыл книгу. Заклинание, заданное ему учителем, было слишком длинным, путаным, а самое главное, непонятно для чего предназначенным. Оно не могли ни отогнать от замка дождь, ни вылечить больной зуб, вообще ничего. Но учитель твердил, что лишь постигая законы движения небесных тел, мы сможем угадывать Судьбу. "Интересно, а какая у меня Судьба?"- задумался мальчишка. Он видел себя в рыцарских доспехах, в красном плаще, во главе армии людей, эльфов и гномов, идущей на решающий бой. В своих снах он восседал верхом на драконе, но это было совсем невозможно, эти дивные существа давно покинули мир Шиндорина, а те, что не покинули, никогда не появлялись на поверхности, скрываясь в неизвестных каменных норах. Робин прислушался. В замке было тихо. Мальчик зевнул, стянул камзольчик, разулся и вскоре, будучи лишь в мягкой ночной рубашке, задул свечу.
Каморка волшебника погрузилась в сумрак. Тишина. Лишь перекличка ночных караулов в дальних коридорах и на стенах замка. Юный волшебник лег, поворачиваясь с боку на бок, что-то неустанно не давало уснуть, внутри часто билось сердце. Робин беспокойно заворочался и сел в постели. Ученик волшебника почувствовал применение боевой магии, хотя и не понимал, что происходит. В решетчатый свод окна так же спокойно светила луна, ночь и тишина. Люди спят, лишь орки и гномы где-то ведут свою неутомимую ночную жизнь. Робин встал, зябко поджимая босые ноги, протопал до стола, разжег от уголька свечку и немного опасливо выглянул в коридор.
- Эй, кто здесь? - шепотом спросил мальчишка, вглядываясь во мрак.
Из темноты появилась темноволосая женщина с зелеными глазами, утонченные и очень красивые черты лица ее оттенял маленький светящийся огонек, одета женщина была в черный плащ и походную одежду из тонкой, но видно, что прочной ткани. Люди такую не носили. У ночной гостьи была очень светлая, почти белая кожа, настолько светлая, что казалось, она светится в темноте. На поясе виднелись ножи, а на груди поблескивали ножны. От женщины исходила сила, она явно только что использовала магию. Ночная гостья опустилась на одно колено перед мальчиком и заговорила:
- Я истфари, меня зовут дикая кошка, мой юный друг, тебе грозит большая опасность в замке, несколько мастеров моего народа направлены, что бы убить тебя. Я пришла, чтобы спасти, но для этого тебе надо уйти со мной. Согласишься ли ты, что бы я стала твоим защитником и проводником, - голос эльфийки лился спокойно и плавно, лицо было серьезным и напряженным.
Робин растеряно смотрел на девушку и ничего не понимал. Какие мастера? Как убить? Зачем?! За что?! Противоречивые чувства боролись в душе мальчика. С одной стороны, это была настоящая темная истфари, от которой веяло силой и обаянием, присущим только перворожденным. Будь он обычным мальчиком, то непременно бы поддался чарам доверия. Но в его жилах тоже текла кровь авари-матери, он умел различать хитрости, и кровь отца-короля, он умел сохранять волю.
- Стража... - тихо, неуверенно позвал мальчик, не отрывая взгляда от коленопреклоненной девушки. И уже чуть громче - Стража!
- Тссс, малыш, стража не придет, бестелесных больше нет. У нас очень мало времени, ты пойдешь со мной, мой юный друг, либо по своей воле, либо нет, - лицо эльфы чуть потемнело, словно внутри поднимался тщательно скрываемый гнев. Она очень медленно поднялась и приложила палец к губам мальчишки, а потом между ее пальцев что-то тихонько сверкнуло и горло ученика волшебника как будто приморозило.
- Я лишила тебя возможности говорить, не обижайся, малыш, я спасу тебя хочешь ты этого или нет.
Робин хотел крикнуть, и не мог, звук застревал в гортани выходя только сиплым выдохом. А воительница уже подхватила его и закинув на плечо, поволока в темноту. Мальчишке стало страшно, но это вывело его из ступора. Руками он обвил горло похитительницы и ногами заколотил её по спине. Рот не мог говорить, но челюсти двигались и вот сейчас зубы его впились в ухо эльфы. Истфари дернулась и скинула свою ношу на пол, она сильно тряханула паренька и зашипела наклоняясь к самому его уху:
- Не смей нападать на меня! Если ты не хочешь, чтобы я лишила тебя возможности двигаться. Тонкий пояс оказался в ее руках, которым она очень ловко стянула запястья мальчишки, потом вновь накинула его на плечо и пружинистыми движениями побежала вперед совершенно неслышно. Для ученика волшебника становилось всё очевиднее, что это самое обычное похищение. Хотя он и не видел боя истфари с крылатыми стражами, но не сомневался, что эльфийка враг. Руки были связаны, ну и что? коленями и стопами он продолжил атаку спины похитительницы, дергаясь, как только позволяла ситуация. Мальчишка пытался кричать, но это пока не удавалось. Странно, но пока им не попалось ни одного дозорного на пути. В конце коридора воительница остановилась, король полукровка почувствовал творящееся заклятье. Похитительница замерла в ожидании чего-то.
* * *
Пропустив эльфу вперед в коридор, Фрасимах, тихонько попятился назад и пока темная была занята битвой, наемник ускользнул. Вскоре он был в караульной, в противоположном конце замка и усилено налегал на вино, играя в кости со сменными дозорными. Ему было важно, чтобы все видели и запомнили, что командир был здесь, пока в комнате ученика чародея произошли страшные события. Конечно, князь этого не простит и даст расчет за халатность. Но лучше выйти с расчетом, чем надеть свою голову на кол как изменник. Через некоторое время, начальник тайной стражи вздрогнул, в горло словно кольнуло острие клинка, и по шее потекла капля крови. Фрасимах быстро смахнул ее, пока никто не заметил, и, мысленно выругавшись, стирая выступивший от страха пот со лба, вцепился в крышку стола, пытаясь за эти мгновения решить, как спастись. И когда ноги сами вынесли его из залитого пивом и вином засаленного старого дубового стола, он понял: 'Я иду убивать князя! Смерть ему!' - заорал Фрасимах, размахивая палашом.
Солдаты среагировали как надо. Не в первый раз тут кто-то упивается до такой степени, что начинает поносить господ, на которых у простолюдинов всегда было много обид. Все бросились на начальника, повалили на пол, отняв оружие, связали. Потом уложили на лавку здесь же, в караулке: 'Проспись командир, утро вечера мудренее', - произнес небрежно старый вояка, который бы сегодня старшим караула, и солдаты вернулись к игре в кости и в карты. Фрасимах, связанный крепкими веревками, дергался на своем невольном ложе...
Сигнал и зов дошел! Я почувствовала это, но наемник не спешил, а времени заклятья сковывающего уста Робина было немного. Что же я была готова к предательству! Никогда не доверяла людям, они жалкие и продажные, слабые в своих помыслах, бедные в своих желаниях. Истфари хорошо видят в темноте и прекрасно запоминают путь. Я без труда нашла дорогу назад, покинула замок не привлекая к себе внимания. Мальчишка доставлял много неудобства, он усилено сопротивлялся, потому, когда мы оказались в безопасном отдалении от замка, пришлось ему связать и ноги. Я бросила полукровку в траву и достала нож с кровью наемника.
Никому не позволено обманывать охотницу безнаказанно! Крови в ноже было достаточно для того, что бы совершить с десяток сильных заклятий, сейчас я намеревалась совершить только одно! Нарисовав магическую фигуру в виде звезды в круге на земле, и, усилив ее парой капель крови Фрасимаха, я вызвала призрачных червей, которые проникнут в тело наемника, причем только он будет это видеть и будут причинять ему чудовищную боль, а потом, лишив воспоминаний, распадутся. Это заклятье было хорошо тем, что тонкую нить от него невозможно было проследить, потому что она неизменно приводила бы к самому мученику. Когда магическим зрением я увидела уползающих в сторону замка дымчато-серых тварей, на лице расплылась хищная улыбка. Я испытывала наслаждение от того, что предатель будет наказан за содеянное.
Зов постепенно слабел, но Фрасимах понимал, что это не повод радоваться. Вряд ли эльфа оставит его в покое. Разве что добыча для неё сейчас важнее торжества над беглым сообщником? Но темные не уходят без мести. И точно! Через миг потрясенный наемник наблюдал, как караулка начала заполняться мерзкими червями. Он попытался закричать, но кроме сдавленных хрипов ничего не вышло. А черви прибывали, вливаясь рекою через дверь, просачиваясь в окно и в каминную трубу. И неумолимо приближались к нему. Где сон? Где грезы? А где явь? Фрасимах в отчаянии приподнялся, насколько позволяли веревки, изогнулся связанным телом и со всей силы ударился головой о каменную стену. Небытие избавило его от кошмарного видения. Конечно, черви последовали за ним за грань сознания и там настигли свою жертву, но когда наймит очнулся под утро, он не помнил этих кошмаров.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
ЗАСЛУЖИТЬ ЧЕСТЬ, ПОТЕРЯВ ЕЕ ИЛИ ПОДАРОК КОРОЛЯ.
Самое большое заблуждение человека в том,
что он никогда не заблуждается.
Ночь уже начала переваливать за середину, нужно было торопиться, река времени никогда не стоит на месте, она гонит волны вперед, что бы ты не делал. Повернувшись к мальчишке, я сказала: "Скоро ты сможешь говорить", - то что по-хорошему уже не получится, стало понятно еще в замке. Спустя каких-нибудь несколько мгновений окрестности огласил громкий крик, пронзительный детский крик о помощи. Я обернулась и увидела, как Робин укатывается куда-то, гнев с новой силой овладел мной, несносный полукровка! Вскочив, я бросилась вслед за ним и с трудом отыскала его в кустах. Одним движением я выдернула человека и вскинула его на плечо, от чего из раны опять потекла кровь, принеся его на поляну, я бросила мальчишку на землю и ударила его по лицу, гневно рыкнув:
- Заткнись, полукровка! Или ты хочешь, что бы я напустила на тебя полчищу чудовищ? Твое благополучие сейчас зависит только от твоего поведения! Будешь слушать, что тебе говорят и боли не будет.
- Да чего тебе надо? - вызывающе и громко спросил мальчишка, глядя мне в глаза - Ты всё врёшь, что меня спасаешь, я же вижу! - Робин задумался, не применить ли ему против меня магию.
- И не вздумай, - не скрывая того, что читаю мысли мальчишки, произнесла я, - то, что мне надо, я все равно получу, хочешь ты этого или нет, ты смышленый малыш, но ты попал в очень нехорошую переделку, само твое рождение сделало тебя уязвимым полукровка, - разговаривая со своим пленником я подняла его на руки и промыла ранки, это было не обязательно, охотницы не проявляют жалости к жертве, но для меня этот мальчишка стал не просто жертвой он стал противником, врагом, а уважать сильных врагов темные хорошо умеют.
Рассвет сметал звезды с небесного свода над головой, солнце разливало свой свет, обнажая и уничтожая ночные тени, день не лучшее время для путешествий с добычей, я вновь подняла мальчишку на плечо и двинулась к старым гномьим шахтам, тут их было очень много, покинутые жилища часто служили удобным пристанищем для истфари. Они хороши были и тем, что там можно было кричать, но тебя никто не услышит. Уходя с поляны, я уничтожила все следы сотворенного заклятья, магическая фигура давно погасла и сила из нее вся ушла. Черви добрались до жертвы, и я это точно знала. Плечо все еще болело, рана открывалась, кровоточила, клинок невидимого и мой собственный зачарованный клинок не давали ране затянуться, магия более сильная и древняя чем та, которой владела я, тонкими болезненными уколами напоминала о себе.
Мы благополучно добрались до места, и полутьма ближайшей галереи скрыла меня и моего врага. Видеть в темноте для истфари не составляет труда, я двигалась свободно и вскоре дошла до большой пещеры, внутрь через сложную систему, построенную когда-то гномами, проникал тусклый свет, тут был зал советов, и своды большой пещеры украшали сложные замысловатые рисунки народа великого кузнеца. Положив мальчишку, я развела костер, вход в пещеру закрывали толстые и большие ворота, замок я запечатала. Бежать щенку было некуда...
- Скажи мне: кто была твоя мать?- неожиданно задала я Робину вопрос.
Видно было как мальчишка притих, задумавшись. От юного ученика волшебника тщательно скрывали все детали его происхождения, сведения о матери и отце, боясь, что это выведет на королевскую родословную. А подобный поворот событий мог стать причиной дворцовой интриги или даже заговора в борьбе за трон. Чемишу это было совершенно не нужно, но и избавляться от мальчишки он не хотел. Во-первых, любил, во-вторых, держал на тот случай, если его второй сын, хилый и недалекий умом, вдруг умрет.
- Не знаю, - честно ответил Робин, - я о ней никогда не слышал, хотя иногда мне кажется, что она научила меня многому. Как будто припоминается что-то. А ты кто? Зачем ты напала на замок? Ты не боишься гнева Чемиша? Знаешь, как он поступает с врагами? Намедни заживо сварили в кипящем масле княжеского шута, которого перекупили для того, чтобы он отравил князя. Я не смогла сдержать смех, когда мальчик рассказал, как убили шута, и откуда у людей такие варварские замашки? Но потом лицо снова стало серьезным, глаза сузились, полукровка не врал, он действительно не знал своего происхождения, но память предков жила в нем сейчас сильнее чем когда бы то ни было.
- Хорошо, малыш, ты не лжешь, я помогу тебе вспомнить все, вернее узнать, если ты успокоишься, я развяжу тебя, и мы вместе сотворим нужное заклятье, которое пробудит в тебе воспоминания предков, твой отец был смертным, но мать была перворожденной, авари, причем не просто авари, твоя мать была королева, как и отец. Я охотница истфари народа темных эльфов, мое истинное имя тебе знать не положено, но можешь меня звать "дикая кошка", на замок я не нападала, как видишь из замка я забрала только тебя, остальные меня не волнуют. Гнева Чемиша? Не смеши меня, Робин, охотницу истфари может поймать и убить только хорошо выученный эльф, даже сильным людским магам это не подвластно.
Робин со всё возрастающим удивлением и недоверием слушал меня. Он никак не мог поверить, в то, что он полукровка, что мать его и отец королевских кровей.
- А мои родители... отец... мама... они живы? - мальчишка пытливо смотрел в глаза, пытаясь угадать, солгу я или нет. Я разрезала веревки спутывающие мальчика, усадила его на некогда служивший столом камень, так же украшенный полуистершимися рисунками и села напротив.
- Прежде чем я отвечу, зажги огонек, помогающий понять лжет собеседник или нет, ты ведь не доверяешь мне, - я знала что это самое простое заклинание, его учат в первую очередь людские маги, эльфам оно без надобности, они и так чувствуют ложь.
- А как это? Зачем? Ой... - огонек сам собой зажегся, стоило мальчишке лишь подумать о нем. Робин был ошарашен, не мог понять, как у него это получилось и перевел взгляд с огонька на собеседницу.
- Молодец, - похвалила я мальчишку, память предков так и лилась из него потоками, только дай волю, и он все вспомнит, словно это происходило с ним самим. Огонек над моей головой светился мерным голубоватым светом, - Если я солгу, он станет красным, - подсказала я, - итак, твои родители, отец родной брат короля, он был ранен в бою и попал в лес аварии Анрур, тогда они и познакомились, твоя мама и отец. Они любили друг друга очень, но среди эльфов запрещены браки с неравными, тем более со смертными, твоя мать зачала ребенка, тебя Робин, и была изгнана за это. Отец был убить наймитом, одним из наших, авари редко просят нас, о чем-то, но если просят, то хорошо платят. Твоя мать, прекрасная Эолинара, и сейчас жива, но магией своего народа отделена от тебя, она не может подойти к тебе, приблизиться и даже послать весть, такова ее плата за измену, - огонек все так же мирно светился голубым над моей головой, мне не было смысла лгать, - Ну что теперь ты готов принять память предков, готов довериться мне и сотворить заклятье? - Робин закрыл лицо руками и долго сидел неподвижно.
- За что? - наконец всхлипнул он и посмотрел полными боли глазами, - за что мне, нет, нам всё это?! Ну кому мы плохое сделали?! - Робин стонал в бессильной ярости м отчаянье. Наконец, чуть успокоившись, он спросил, - как можно снять заклятие с мамы? За это я сделаю для тебя всё, что захочешь. Даже убью Чемиша.
Я смотрела на своего "врага", от знаний которого завесила моя собственная жизнь, если этот малец убежит, я лягу на жертвенник, если я не узнаю его секрет, буду вечно служить таким как Дагги. Теперь у нас обоих появились свои интересы, Робин был непрост, он был смел, любой другой человеческий мальчишка на его месте был бы раздавлен, а этот держится. Я отругала себя, никогда нельзя привязываться к врагам, всех к кому я привязывалась либо уводили от меня, либо убивали, охотница всегда одна, одна среди соперников и врагов, учителя не щадили, ошибка в учении могла стоить жизни, а родители... Их я не знала, как не знала и любви, в моем арсенале была только гордость, отвага, хладнокровие и долг. Этому меня учили с рождения.
- Снять заклятье можно, но это требует сложного ритуала, причем провести его можно только в лесу Арнур, ни тебя ни меня туда не пустят, малыш, к тому же нам нужна кровь аварии и кровь истфари. Обряд должен производиться в присутствии Эолинары, твоей матери и тебя, иначе ничего не выйдет. Тот кто совершил обряд великого отчуждения, а совершил его ни кто иной как сам король светлых эльфов, твой дед, хорошо все продумал. Ты хочешь невозможного! К тому же как провести сам обряд я не знаю, это знаешь только ты, но для того, что бы вспомнить нужно прочесть заклятье, что бы память вернулась к тебе, - в моих тонких руках оказались влажные руки Робина, я заглядывала в его глаза и все больше поражалась той силе, что спрятана в нем. Мальчишка терял надежду, но сила его духа не давала ему впасть в отчаянье:
- Я сделаю всё, чтобы найти маму, - Робин всхлипнул и протянул мне руки, - твори своё заклинание, дикая кошка, я хочу, чтобы память ко мне вернулась!
- Будет немного больно и страшно, но глаза закрывать нельзя!
Я расчертила пол сложной фигурой, нанесла магические руны и символы, это было заклятье высшей ступени, оно требовало много сил и знаний. Каменистый пол покрыл тонкий, полупрозрачный, светящийся алым узор, я уколола ножом руку мальчика и несколько капель упали на рисунок, тонкие язычки пламени прокатились по узору желтоватыми всполохами, затем я поставила Робина в самый центр магической фигуры, сама встала рядом, тонкое лезвие скользнуло по раненому плечу и кровь, моя кровь, тонкой струйкой потекла по руке каплями стекая на зыбкие линии рисунка, от чего он начал изменяться и ломаться на глазах, охваченный пламенем. Мы стояли в самом центре бушующего огня, магического огня. Я крепко держала мальчугана за руки. Перед нашими глазами разворачивалась вся жизнь Робина от рождения, а потом! Потом потекли воспоминания его родителей и предков. Робин, один из немногих, кто понял и осознал, каково рождаться на свет, увидеть процесс рождения и мирооткрытия, но уже осмысленными глазами, а не как младенец... Когда заклятие сработало полукровка пронзительно закричал, словно тело раздирали раскаленные крючья. Мальчишка дернулся в судорогах, и с ужасом ощутил, как в него рекой хлынуло ЗНАНИЕ. Ужас быстро сменился восторгом, восторг эйфорией. Не всякий мозг выдерживает такой шквал, и будь Робин только человеческим детенышем, он бы сошел с ума. Но Робин был еще и наполовину авари, перворожденным и потому он выдержал. Боль отпустила.
Я сама не услышала, как застонала в голос, невидящими глазами я внимала чужой памяти предков, каждой частицей своего существа испытывая все, что испытали Эолинара и ее возлюбленный, и дальше, все кто были до нее. Да я получила, что хотела, теперь я точно знала все про "клинок света" каждое движение, каждую магическую составляющую, но вместе с этим знанием пришли и другие, те которые не положено знать охотнице: любовь, понимание, счастье материнства и неизбывная мука разлуки, горе от потери и многое другое... Когда заклятье потухло, и пламя бушующее всего минуту назад как в жерле почитаемого гномами каменного горна великого кузнеца, превратилось лишь в тонкие еле различимые лини, я в бессилье упала на колени, подняв подернутые мукой изумрудные глаза на Робина. Сейчас мальчик мог убить меня без труда, память предков раскрытая мной давала ему весь накопленный боевой опыт, истфари давно утратили способность сохранять память предков, потому рождаясь учились заново как люди. Я была бессильна сейчас, я отпустила руки мальчишки, нет не мальчишки, потомка королей, великого война. Своими действиями я взрастила его так быстро, что даже тени не успели сдвинуться больше чем на локоть, я вернула отнятое оружие у врага и вложила ему его в руку, и теперь это оружие, этот клинок смотрел мне в грудь. Пещера казалось покачивалась, я стояла на коленях перед Робином, как раб стоит перед господином, гордость столько времени растимая во мне изничтожала мое сознание, а новый полученный опыт ломал мою сущность, сметая все преграды жестокого обучения охотницы.
Мальчик удивленно окинул взглядом пещеру. Не взглядом затравленного обиженного ребенка. Но взглядом... повелителя? Нет, скорее будущего повелителя, будущего короля. Даже осанка его изменилась, став более строгой, царственной:
- Ты многое успела выведать, - сказал он мне усталым, но в то же время полным скрытой силы голосом, - я должен решить, что с тобой теперь делать.
- Мне некуда бежать, - мой язык сам произнес это, - хочешь убить? Убивай Робин, будущий король, ты знаешь, что после сотворения такого уровня заклятья я почти обессилена, вместе со своими знаниями ты впитал и мои знания. Теперь ты знаешь все! Это колдовство я никогда не использовала, в манускриптах не описано, что будет, если в центр фигуры встанет не один, а двое заклинателей. Я не знала, чем это грозит, но риск должен был быть оправдан... - я замолчала, тонкие руки опустились на еще теплый каменный пол, плечи поникли, я закрыла глаза в ожидании участи.
- Ты знаешь тайны, не предназначенные тебе, - задумчиво повторил Робин, будто не слыша моих слов, - но убить тебя просто так я не могу, я слишком многим тебе обязан. Хочешь, сразимся на равных? Не сейчас, а как только ты отдохнешь. И тогда мечи рассудят. Один из нас умрет, а второй использует древнее знание и получит все.
Я помолчала, мне даровали жизнь на время и возможность сохранить ее, но я уже не была уверена, что этот дар то, что я хочу...
- Хорошо, малыш, мы сразимся с тобой, как зайдет солнце, а сейчас нам обоим нужен отдых и еда, - в потаенной нише всегда хранились запасы на случай, если пристанище понадобиться, я изъяла оттуда родниковой воды и тонкий хлеб, разломив его на две части, я протянула одну мальцу, а вторую взяла себе. Робин иронично глянул на меня и присел на камень напротив. От хлеба и воды он отказываться не стал и благодарно кивнул.
- У тебя есть какие-то пожелания о правилах боя? Предложения? Или будем драться совсем без правил? - мальчишка огляделся и поёжился, здесь, в пещере он не мог использовать магию авари во всю силу, ему нужен был лес, чистый светлый лес, дарующий начало всему живому. Там мальчишка станет если и не неуязвим до конца, то несоизмеримо сильнее.
- Мы же не орки, чтобы убивать любой ценой, это будет поединок, поединок до ухода одного из нас за серую грань, мы перворожденные, хоть в тебе и течет кровь твоего отца, эльфийское начало много сильнее. Мы будем биться по законам охотниц. Твой клинок против моего клинка, магия защитная и помогающая оружию, никаких заклятий высшего порядка. Бой будет не здесь, на закате я проведу тебя к скале "обнаженного сердца великана" вокруг нее человеческий лес, на самой скале есть большая площадка, вот там то мы и скрестим наши клинки, согласен? - я скрестила на груди руки, добавила, - даю слово охотницы, что не стану использовать против тебя "клинок света"... - внутри меня как под ножом медикуса извивалось то, что некогда было охотницей, это заклятье сотворенное мной сломало, смело и изменило саму мою суть. Теперь я и сама не знала кто я, не знала чего хочу, все прежние стремления и порывы казались смешными... Я усмехнулась самой себе, так бывает, когда в руки несмышленышу попадает могущественный артефакт...
- Ты слишком много знаешь, охотница. Слишком много, - задумчиво сказал Робин на упоминание "клинка света", - поэтому двоим нет места на земле. Сын короля не испугался поединка, ведь теперь все секреты аварии и охотницы истфари были сплетены в его сознании, и он представлял, какие заклинания и как я могу использовать, а так же он освоил и все известные мне воинские школы боя, - В лесу я буду сильнее, чем сейчас, - честно предупредил он.
- Я знаю это, будущий король, но и ты знаешь, что я буду сильнее на закате и ночью, мы будем в равных условиях, не забывай я тоже эльфа... - Я улыбнулась, впервые открыто и спокойно, в душе поднималась уверенность в чем то очень важном, пока осознание этого важного не пришло, но я точно знала, что оно придет во время боя.
- Если мы равны, это хорошо. Да рассудят нас тогда Древние Боги. Могущество леса против вечности тьмы, - Робин вздохнул, - тебе никогда не было жалко тех, кого ты убивала? Наверное, попадались и беззащитные, и дети?
- Нет, охотницы не знают жалости, я не многих убивала, в основном я защищалась сама в учении, в боях, все кто был мне дорог были либо убиты либо отделены от меня. Я еще не охотница, Робин, я должна еще доказать свое право носить это звание... - сейчас воспоминания причиняли муку, новые полученные знания сделали меня слабой и уязвимой для чувств. Я устало потянулась...
- Поделишься плащом на ночь? - поинтересовался мальчик совершенно без просительной интонации. Он был в ночной рубашке, босиком, как и был похищен из своей комнаты. Я скинула с себя плащ и укутала мальчугана:
- Ели ты дашь мне слово не причинять вреда, я сделаю кое-что, что согреет и тебя и меня, а на закате я тебя подниму для боя! Даешь слово полукровка?- я перестраховывалась, ведь сейчас еще одно заклятье и меня сможет убить даже младенец.
- Было бы недостойно моих предков побеждать тебя обманном, - обиженно протянул мальчишка, - ты можешь не бояться до того мига, когда мы начнем бой и скрестим клинки. Да... клинки... Ты мне дашь оружие? У меня нет... - мальчишка зевал, а глаза закрылись сами собой.
- Дам, - я улыбалась, память матери Робина, сделала меня сейчас заботливой и трогательной.
Достав оборотное зелье, я проглотила несколько капель и изогнувшись телом преодолевая волну тошноты и головокружения, а потом и боли трансформы я обернулась большой черной кошкой, улегшись на каменистый пол, я движением головы подозвала к себе мальчика.
- Ложись на мой живот и укройся плащом - сказала я Робину мысленно и была уверенна, что полукровка услышит меня...
Робин наблюдал за процессом перерождения, не скрывая восхищения. Конечно, о том, что истфари способны на такое, он знал, но само таинство изменения материи и основы сущности тела видел впервые. Кошка была красивой, большой и грациозной, её мысли Робин понимал, теперь понимал. И эмоции тоже. И чувствовал, что она ему не врет и он в полной безопасности:
- Сейчас, - мальчик бесстрашно приблизился к зверю и через минуту уже безмятежно спал.
* * *
Очнулась я на закате, солнце только начало свой путь к шумящим вершинам леса, а луна уже проявляла свой лик на темнеющей ткани небес. Полукровка все еще сладко и мирно спал, прижимаясь ко мне, вот-вот должна была начаться обратная трансформа, я видела восхищенные глаза Робина, когда он наблюдал первое перерождение, и решила, что ему стоит посмотреть и на обратный процесс. Тихонько задев мальчика лапой, я аккуратно поднялась. Робин проснулся от прикосновения и испуганно вскрикнул во сне, переживания, связанные с открытием древних знаний не могли пройти легко для мальчишки.
- Уже время? - Робин сел и протер глаза, уставился на меня, - близится испытание наших сил?
- Да, малыш, время пришло, пусть судьба решит, кто останется ходить по дорогам живых, а кому суждено уйти за серую грань, - я почувствовала накатывающую волну трансформы, искажающую мое тело. Всего несколько мгновений и на камне перед Робином опять сидела урожденная истфари, охотница темного народа. - Умойся, - указала я на тонкую струйку горного родника, просачивающуюся сквозь толщу скалы и падающую в каменную чашу. Робин черпал пригоршнями воду и лил себе на лицо, всё же поглядывая на меня в человеческом облике. Трансформация снова оказалась красивой и загадочной, но мальчик научился уже скрывать свои эмоции, не подавать вида. Утершись краем плаща, он предложил:
- Завтракать наверное незачем. Да и нечего. Давай сразу в лес. Какое оружие ты мне предоставишь?
Я достала несколько клинков, у меня их было три кроме того, что висел на моей шее, тот клинок я не предлагала врагу, этот клинок-убийцу я решила оставить себе. Все три клинка оказались выложенными на каменном столе на выбор мальчишке, только один из клинков так же как и мой имел потаенную магическую силу, этот клинок мне достался после моего первого убийства, я убила авари-мага, этот клинок вбирал в себя силу леса, он был сделан из особого металла, легкого и прочного, некоторые называют его мифрил, лезвие клинка слегка светилось в ночи белым. Этот клинок не сравнился бы с подарком короля по силе, но все же. Робин неспешно брал в руки оружие, рассматривал, потом гладил холодный металл и даже подносил мечи к уху и что-то слушал, закрыв глаза. Потом мальчишка начал шептать, перебирая клинки и опять слушать. Тянулись минуты, а он всё "разговаривал" с оружием, казалось, его совершенно не интересуют ни вес, ни заточка лезвия, ни балансировка, казалось, он ищет душу меча.
- Вот этот! - наконец сделал он свой выбор, указав на один из клинков, - он ответил мне!
Я не сомневалась, будущий король выберет именно клинок светлого мага, конечно иначе не могло и быть, душа леса, ее малая часть вложенная рукой мастера, изготовившего оружие, отозвалась на требовательный зов. О да, полукровка воистину стал совсем иным, он опасный противник, теперь это настоящий воин.
- Все как пожелаешь, враг мой, склонила я голову, теперь иди за мной, нам нужно добраться пока солнце не село совсем.
- Вперед, - тихо откликнулся Робин, - и да не дрогнет рука никого из нас.
* * *
Я быстрым шагом повела полукровку по коридорам и галереям, вскоре мы выбрались на поверхность. Взору открылся прекрасный лес с его шумящими деревьями, отсюда было видно скалу "обнаженного сердца великана". Мальчишка устремился вперед, и с каждым шагом в него вливалась сила Древних. Если в подземном каменном мире гномов магия, заметно слабла, то здесь всё менялось. Робин карабкался по крутым уступам, вдыхая утреннюю прохладу.
- А кому ты служишь? И достоин ли твой хозяин того, чтобы ему служили? - неожиданно спросил он меня. Я остановилась, никто никогда не спрашивал меня достоин или нет тот, кому я служу, я была рождена что бы служить и в конце концов стать мастером и взращивать таких же как я безжалостных убийц.
- Я охотница темного леса, - с сомнением в голосе сказала я, - я дала свою жизнь и свой клинок для служения своему народу и его королю. Я не ведаю всех помыслов властедержащих, и не вправе сомневаться в их достоинствах. Слова, которые я сказала полукровке, произнесла прежняя Миройя, не заслужившая звания охотницы темная воительница, ищейка и убийца на службе короля.
- Так ли уж велик король, приказавший похитить и принести в жертву маленького мальчишку? - удивился Робин, - чего стоит величие, убоявшегося ребенка. Ты не тому королю служишь, истфари. Вернее, служишь совсем не королю.
- Ты не понимаешь, лес умрет без жертв, это не лес светлых, мой враг, это Куватур, его сила возможна, только если кто-то будет приносить свою кровь и жизнь на алтарь, питая его болью и мукой, иначе лес погибнет, а с ним погибнет мой народ...
- И часто лесу нужны такие жертвы? - с сомнением смотрел мальчишка, - сдается мне, тут что-то не так. Лес, даже темный, не может жить муками и болью, любой лес содержит жизнь саму в себе, она не может быть ни светлой ни темной.
Я чувствовала как сомнения все сильнее охватывают меня цепкими лапками, начинают царапать уверенность и изничтожать ее, этого допустить было нельзя, я хоть и уважала врага, но я должна была хотеть его смерти, что бы выиграть.
Солнце уже наполовину утонуло в дальнем лесу, а луна все ярче разливала свой бледный свет. Лес грозно шумел, словно могучий великан, от ветра по кронам шли волны как по широкой реке. А тем временем мы окончили восхождение, утвердившись на площадке на вершине утеса.
- Хорошее место для поединка, - одобрил юный потомок короля.
- Пожалуй что начнем, - спокойно, как взрослый, ответил Робин и поднял клинок, - но если тебе повезет, помни, темный лес порабощен неведомыми силами, чуждыми как нашему народу, так и вашему. Он нуждается в освобождении, - мальчишка шагнул вперед и нанес первый удар, я отбила, и поединок начался, луна бледная покровительница освещала своим тусклым светом двух сошедшихся врагов.
* * *
В смертном бою сошлись двое, нет, это были не темная эльфа и полукровка светлый эльф царственного рода. Это были не будущий повелитель Анрура и охотница Куватура, в смертном бою сошлись два наделенных силой клинка, один щедро питаемый умениями и магией своего носителя и другой наделенный разумом, носящий в себе своего создателя, клинок-вампир. Клинок в руках Миройи светился холодным зеленым светом, в нем был заключен некогда могущественный воин-маг, чья ненависть описывалась в легендах и манускриптах, укушенный вампиром, он стал проводить опыты над своей сущностью, пытаясь создать непобедимое оружие и в результате заточил себя в нем. Бой казалось длился вечность, если бы кто-то видел его со стороны, то ему бы показалось, что сама тьма сошлась со светом, всполохи зловещего зеленого света вокруг тонкой, женской облаченной в черное фигуры, и белесые дуги вокруг, маленькой, но подернутой слепящей золотистой дымкой, фигурки мальчика. Противники были равны, ни тот ни другой не мог одержать верх, они слились, как близкие друзья, не в силах разъять сверкающий вихрь, музыка сталкивающегося металла резала слух. Враги закрутились, поднимая вокруг себя облака пыли.
Выпад, блок, поворот, снова выпад, бесконечно долгий бой, от которого накатывала волнами нестерпимая усталость и этот взгляд глаза в глаза. Руки и ноги сами знают что делать, тело живет своей жизнью и, если ему не мешать, оно сделает все верно, его очень долго учили. Робин сражался, наслаждаясь музыкой боя, пением клинков. Истфари была мастером, впрочем, и он знал все её приёмы и уловки. По молчаливому уговору, противники не пускали в ход наиболее опасные боевые стили, основанные на магии, мастерстве, опыте и древней внешней силе. Трудно сказать, чем бы закончился поединок, если бы под ногу Робину не попала предательская кочка, и тут же сквозь безумный вихрь клинок истфари с лязгом оттолкнул клинок маленького повелителя и тот отлетел в сторону. Магическое оружие устремилось к шее Робина, и лишь в последнее мгновение охотница сумела остановить руку, живая сущность клинка-вампира, была в ярости, руку нестерпимо жгло, но Миройя замерла в ожидании. Одного несильного движения хватило бы, что бы убить мальчишку-полукровку.
Мальчишка глядел в глаза врага и не понимал, почему она не бьет. Противники застыли, и с нами застыл целый мир, даже ветер затих, природа ждала развязки, словно от исхода боя зависело ее существование. И вот клинок-вампир сам, помимо воли хозяйки, рванулся вперед, нанося удар в горло потомка королей:
- Лес! Помоги! Спаси! - успел крикнуть мальчишка, понимая, что уже обречен и в следующий миг он умолк, клинок вошел в тело.
Проклятое оружие! Ненавистный клинок, подарок, который казался чудом, превратился в проклятье! Охотница не боялась умереть, нет, но этот мальчик, Робин должен был жить, в момент, когда оружие-вампир вошло в тело полукровки, она поняла, что он должен жить, он просто обязан жить. Его судьба предрешена, он должен стать великим воином и великим королем. Он поможет снять проклятье с леса, может даже воссоединить народы аварии и истфари, как это некогда было. Сталь была не так страшна Робину, как заточенный в клинке яд ненасытной злобы. Клинок пил кровь, клинок пил душу. Робин, потеряв человеческое сознание от раны, сопротивлялся смерти своей волей перворожденного, но отступал шаг за шагом, все его светлые знания были бессильны против одного подлого тёмного заклинания. В отчаянье Миройя закричала, перекрикивая загудевший в ярости ветер, зашумевший лес. Природа протестовала против смерти!
- Эолинара! Изгнанная королева Арнура, твой сын гибнет! Помоги же мне! Мне не спасти его одной, я готова отдать свою кровь, свою суть, помоги мне!
Охотница подняла лицо, на котором второй раз в ее жизни выступили слезы, и воззрилась на луну, лишь на мгновение она увидела лика прекрасной авари, или это только показалось, и руки сами начали творить заклятье, словно кто-то другой ими руководил. Истфари с удивлением смотрела, как руки вытащили клинок, как золотистое сияние появилось между пальцев, как из камня выросла трава и окутала мальчика, словно саван. Она слышала яростный рык, заточенного в оружие мага-убийцы, словно он встретил очень старого врага. Рана на плече Миройи открылась и начала кровоточить, клинок мстил предателю... Наконец зеленая трава савана начала сохнуть, как в осенние дни, и съеживаться и вот передо растерянной эльфийкой лежал Робин, дыхание его было ровное и спокойное, а на шее виднелся свежий шрам. Охотница вздрогнула и бессильно упала рядом с мальчиком...
Полукровка открыл глаза, увидел Миройу и на миг мелькнувшее среди древней листвы лицо прекрасной, до боли близкой ему женщины. 'Ты умрешь, Миройя, не сейчас, но я приду за твоей жизнью', - пропела авари, исчезая. Лишь шорох листвы укрывал от всех бед и напастей бывших врагов. А далеко от скалы, в черном замке в этот миг хрипел, умирая, разрывая себе горло, черный маг - создатель клинка. Эолинара не могла явиться своему сыну, это запрещало наложенное на неё заклятье, но в её праве было покарать того, кто пролил кровь Робина. Кара пала не на темную охотницу, а на создателя магического клинка.
- Миройя, что с тобой? - мальчик сел в траве, удивленно тер шею, а рядом с ним на глазах ржавел и рассыпался черный клинок, которым он был поражен.
* * *
Только отчаянье и боль, шквалом накрыли меня, перед глазами зеленый вихрь, перед глазами искаженное лицо неизвестного мне облаченного в черное рыцаря-мага и слова, слова которые разрывают душу, которое убивают естество, слова, врезающиеся в память, и голос легкий, словно дуновение ветра, мелодичный, словно поющий в траве свежий ручеек: "ТЫ УМРЕШЬ, МИРОЙЯ, НЕ СЕЙЧАС, НО Я ПРИДУ ЗА ТВОЕЙ ЖИЗНЬЮ..." Нет, страха не было, страх удел слабых, было лишь гнетущее чувство, для которого нет подходящего определения. И только тихий ответ: 'Я готова Эолинара, но я клянусь, моя рука не причинит твоему сыну вреда, я постараюсь защитить его, что бы хоть так искупить свою вину перед могущественными богами...'
Беспамятство медленно отступало, я с трудом поднялась, тело, словно побывала в жерновах адской машины орков. Распадаясь, клинок пытался сохранить себя и жадно сосал кровь из раны, но даже кровь перворожденной не смогла его спасти от губительного заклятья королевы. Я не удивилась тому, что Робин знал мое истинное имя, теперь это уже не имело значения, я пошатываясь поднялась на ноги и, встав на одно колено, склонила голову перед мальчиком: 'Ваши приказания, мой повелитель'. Мальчик сел на обломок скалы и окинул радостным взглядом небо и лес. Лес спас ему жизнь, мальчик чувствовал это, хотя и был какое то время в беспамятстве. Миройя, похоже, хотела ему служить, что не удивительно, и похоже, она не врала, настроена решительно, что уже удивительно.
- Не хочу быть обязанным тебе, - натянуто проговорил мальчишка, не глядя на охотницу, - ты спасла мне жизнь, как бы то ни было. Предала своего короля. Долг я оплачу. Мы отправимся в твой лес и будем искать истоки проклятия. А найдя, постараемся... если сможем конечно... в общем, постараемся освободить лес и посмотрим на твоего короля. А потом я займусь своим предназначением, - он соскочил с камня, встал на ноги, - в дорогу?
Я смотрела на того, кому суждено было изменить мир, и чувствовала, что его путь будет труден и тернист.
- В Куватур? Вы уверены, мой король? Там меня могут лишить силы, там очень опасно, мастера не пустят нас дальше входа в лес, а когда узнают про мою... - я опустила голову, пытаясь решить, что же делать, отговаривать Робина идти на верную смерть или дать свершиться его судьбе, а самой, если понадобиться, умереть, защищая мальчика. Решение принять тяжело, когда исход дела непредсказуем, - что же, я последую за вами везде, куда бы вы ни пошли...
- Хорошие у вас мастера? - Робин спросил для порядка, он и так чувствовал, что истфари превосходные и маги и бойцы. Настоящий мастер в своем лесу был практически неуязвим. Точно так же, как выжил и сам Робин в этом лесу, хотя и проиграл бой, попал под удар заговоренного клинка-вампира, - если мы и не пойдем туда, мы не будем в безопасности, твоя измена откроется очень быстро, если уже не открылась. За нами вышлют погоню, охотников. Стены замка Чемиша нас не спасут. Лишь в движении наше спасение, в скитании.
То, что в Куватуре король и другие мастера знают про мою измену я прекрасно понимала. И то, что Дагги, ненавистный щенок, выскочка, чье умение и знания высоко ценились правителем, уже вышел на охоту за нами, я так же понимала. Найти темную охотницу, даже не прошедшую посвящения, такому же темному охотнику, заслужившему статус мастера, это все равно что в толпе карликов искать великана. Но идти на встречу опасности было почти безумием, ведь чем ближе мы будем подходить к Куватуру, тем лучше и различимее будем для магов. Оружия, которое могло бы спасти нас в неравном бою, более не было, да проклятый клинок чуть не убил Робина, но он был незаменим бы в поединке с Дагги.
- Мой король, мы будем двигаться быстрее, если я обернусь. В образе кошки я сильнее и быстрее и смогу отвезти вас. Но в этом образе я не смогу биться как истфари, и он не позволяет совершать заклятья, обратная трансформа свершиться только если действие зелья закончится, - я не вставала с колена, разговаривать с правителями темных учат с младенчества, позволить себе встать может лишь тот, кому дарована эта милость. В моей душе сейчас опять поднималась охотница темных, память Робина, а вернее не Робина, а Руалона - именно так звучало истинное имя сына королевы авари, что в переводе с эльфийского на общепринятый звучит как "звезда правителя", эта память укладывалась в знания изменив меня, но не смяв и не сломав окончательно. И суть охотницы искала наиболее подходящее решение, и оно пришло, нам нужна была поддержка и было лишь одно место под пылающим солнцем и бледной луной, одно единственное место, куда охотники истфари не позволять себе сунуть нос за нами: лес Арнур. И нам нужна была мать Руалона, чья сила во много раз превышала мою силу, прежде чем начать бой нужно собрать армию.
- Мой король, позвольте мне дать совет, возможно было бы лучше прежде похода в Куватур попытаться снять проклятье с вашей матери, когда вы были убиты клинком, я почувствовала ее и между нами протянулась невидимая нить, по этой нити я смогу найти ее, если вы позволите. Вы ведь теперь знаете как снять проклятье? Так почему бы нам не попытаться это сделать?
Я видела, что юный король понимает, что я не лгу, другое дело, что каждый новый день промедления давал погоне шанс для удара.
- Армию мы собрать сможем, но армия привлечет к себе внимание. Армия, это не только воины, это обозы, бесконечные орудия, шпионы и заговоры. Пока мы не знаем, что ищем, не следует отягощать себя такой обузой. Поступим иначе. Устроим охоту на охотников. Подождем королевской погони в засаде и посмотрим, кто попадется в наши руки. Быть может все сложности с королями темного леса решатся с помощью нашей хитрости. Но что ты говорила про мою матушку? Как мы можем снять заклятие? Нам же нужна кровь? - Руалон наконец обратил внимание на мою коленопреклоненность, - встань, охотница, ты заслужила эту привилегию. Я слушала своего нового властителя, мальчик говорил мудрые вещи, но он все же не знал насколько хитры и мстительны бывают истфари, только мне было ведома вся опасность. У нас еще было два дня, до того момента, когда лес начнет страдать, а кристаллы охранники пить его соки, причиняя муки самой сути леса. Это было почти невозможно, снять проклятье с рода королей и уничтожить темную магию столькие годы подпитываемую муками умирающих на жертвенника в Куватуре, но я уже совершила невозможное дважды за эти дани, когда совершила заклятье возвращения памяти, впитав ее и сама и когда оставила в живых врага и присягнула ему, почему же было не попробовать еще более безумную затею? Мой голос дрожал от волнения, когда я говорила с Руалоном, с каждой минутой его сила росла, и я уже почти физически ощущала могущество, спрятанное в его хрупком теле.
- Ваше величество, мы не можем ждать, у нас всего два дня, нам нужно спешить в Арнур, поверьте мне, я чувствую, что мы сумеем соединить вас с вашей матушкой, прошу вас, позвольте мне обернуться, и мы сейчас же двинемся в путь, я ощущаю вашу матушку, она тоже спешит в Арнур...
- Попробуем. Если мы погибнем, то вместе и ради подвига, который будут воспевать в преданиях моего народа вечность.
В волнении, и получив разрешение, я подскочила на ноги, промедление было смерти подобно, почти спиной я ощущала Дагги, словно его стрела была направлена мне между лопаток. Пара глотков, мука трансформы, и Руалон запрыгнул на спину исполинской кошки.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ВО ИМЯ СВОБОДЫ И ЖИЗНИ...
Ave Caesar, imperator, morituri te salutant
Здравствуй, Цезарь, император, идущие на смерть приветствуют тебя
Латынь
Leve fit, quod bene fertus onus
Груз становится легким, когда несешь его с покорностью
Латынь
Где-то в недрах Арлионских гор
Влажные стены тюрьмы, в которую светлая королева заточила себя сама, огромная пещера, лишенная света, пропасть отделяющая от выхода и небольшая площадка, на которой сидит согнувшись тонкая фигурка, облаченная в белое платье. Изящная корона до сих пор украшает ее голову, серо-голубые глаза, наполненные болью, смотрят затуманено. Она сидит тут уже несколько дней, с тех пор как охотница темных послана за ее сыном.
Проклятье отца было самым страшным, у нее отняли мужа и ребенка, дополнительно наказав ее памятью. Каждый вечер, погружаясь в сон, Эолинара видит как двое светлых защитников леса, уносят от нее ее дитя, картинка сменяется, и она снова согнулась над умирающим мужем. Изгнание и проклятье. Днем она искала, искала своего Руалона, искала и не могла найти, не могла до сегодняшнего дня, вернее ночи. Беспокойный сон прервал зов: " - Эолинара! Изгнанная королева Арнура, твой сын гибнет! Помоги же мне! Мне не спасти его одной, я готова отдать свою кровь, свою суть, помоги мне!"
"Свершилось", - тихо прошептала в тот момент светлая королева, пророчество ведуньи свершилось: "только враг, чья рука убила сына, может призвать проклятую мать". Заклятье лилось легко и быстро, пропуская себя через темную охотницу, которая открыла путь, Эолинара исцелила своего сына, впервые за долгие годы, прикоснувшись к мальчику, пусть и чужими руками. Слезы наполнили глаза пресветлой королевы, слезы радости и надежды. А затем ярость, настоящая ярость Арнура уничтожила проклятого рыцаря, Эолинара чувствовала наслаждение от этого убийства, давний и ненавистный враг был повержен, через свое же оружие. Теперь появилась возможность снять проклятье, но для этого нужно было, что бы темная охотница Миройя сама добровольно легла на жертвенник и дала свою кровь для ритуала, зная что умрет. "Ты умрешь, Миройя, не сейчас, но я приду за твоей жизнью..." прошептала сухими от волнения губами прекрасная эльфийка и снова оказалась у себя, на площадке, рядом с пропастью.
Укрощая воздух, тонкая фигурка взметнулась над разинутой пастью потухшего вулкана и быстрыми шажками побежала по коридорам подземных мастеров, время пришло... Эолинара спешила, гномы, укрывающие ее все это время, позволившие жить в их пещерах не притесняя и относясь к ней как к особе королевских кровей расступались перед королевой. Сейчас она снова прибегла к их помощи, быстрая подземная река несла ее к горам у родного Арнура, нужно было спешить, королева не могла ошибиться, Миройя повезет ее сына к лесу аварии и попытается снять проклятье и им не справится без нее. Там в лесу эльфийку ждали верные последователи, весть которым она уже послала, и Эвалио, молодой эльф, готовый умереть на жертвеннике вместе с охотницей. Эолинара волновалась, истфари могла отказаться и тогда пророчество останется лишь словами и она окажется в разлуке с сыном навсегда...
На пути к лесу Арнур
Юный король держался за мой загривок, мы быстро мчались вперед, сквозь шумящий в ушах ветер я услышала его слова:
- Как скоро ты ожидаешь встретить наших врагов в первом бою?
- Уже сейчас, мой повелитель, один из мастеров идет за нами по пятам, если я не успею уйти от него и унести вас, магические атаки придется отбивать вам, мой король.
В образе кошки мое чутье было во много раз выше, я знала Дагги уже тут. Он близко, не на столько, что бы нанести удар, но настолько, чтобы проследить путь.
Сильные лапы толкнули землю, черная кошка, одним огромным прыжком оказавшись на кроне могучего дерева, поторопилась скрыться в лесу, уходя от погони. Полукровка тоже чувствовал преследование, но совершенно на ином уровне, как сильный маг способен уловить приближающуюся угрозу себе, хотя и не открывая до конца её источника и причины. Мальчишка произнес древнее заклятие сокрытия следа. Теперь темный эльф, вздумай он преследовать беглецов, увидел бы пелену ярких звезд, стеной встающую у него на пути и сбивающую с толку.
- Преследователь один. Силен. Но юн. Чего ты так боишься?