Аннотация: Просто потому что отвратительное настроение и потому что я ничерта не умею писать....
24 июля в шесть часов пришел новый владелец комнаты. Вместе с ним пришли три больших мужика и принесли железную дверь, внушительной толщины с крепким замком и странные белые плиты. Мужики возились вплоть до десяти. Любопытные бабульки и дети изредка под 'благовидным' предлогом, а то и просто так, подходили поглазеть. Потом работяги собрали инструменты и удалились вместе с хозяином комнаты. Помещение хозяин перед уходом закрыл на ключ. Три последующих дня соседи только и галдели о странном новом жильце, о том, чем он отделал помещение, что зачем-то поставил в общежитии железную дверь, а главное кто он такой и как вообще тут оказался. Но хозяин новой квартиры не появился и на четвертый, и на пятый, и даже не шестой день, потому слухи приутихли, а соседи успокоились. Жизнь вошла в свое прежнее русло, потекла, как ей и положено течь, без крупных потрясений и великих достижений.
Но стоило улечься людскому болотцу, как возмутитель спокойствия тут же явился, словно черт из табакерки. Он пришел с черным непрозрачным тканевым мешком. Двигался он медленно, по всему было видно, что в мешке лежит нечто тяжелое. Мужчина невозмутимо проследовал мимо всех комнат этажа к своей и, отперев сложный замок, вошел в помещение, плотно прикрыв за собой дверь. По общежитию тут же поползли, как струйки дыма, новые слухи. Первые строили предположения о содержимом мешка, вторые окрестили мужчину маньяком, третьи делали ставки и спорили и с первыми и вторыми об заклад, называя мужчину то налоговым инспектором, то следователем, то олигархом, прячущим таким странным образом свои драгоценности и деньги. Последнее предположение понравилось всем. Его смаковали, передавали из уст в уста, мусолили и обсасывали. Спустя три часа, странный владелец железной двери и черного мешка, воровато оглядываясь, покинул свою комнату и, щелкнув четырежды замком, удалился.
Новая волна разговоров пошла между жильцами общежития, люди до хрипоты спорили и о постояльце и о мешке. Если бы в комнате было окно, то, наверное, в него бы слазили поглядеть все способные держаться на ногах. Но, увы! Так как ранее это была даже не комната, а общая кладовка, которую после нескольких краж упразднили, то окон в ней естественно не было. Спустя два дня из запертой комнаты начали доноситься странные звуки: очень тихое бормотание, шаги, а главное детский плачь. За комнатой стали приглядывать. Единственным 'окошком' в нее была замочная скважина. Несколько женщин пытались позвать того, кто был заперт в комнате, но никто не откликался. И днем и ночью в комнате горел свет. Единственное, что можно было различить внутри, это те самые белые плиты, которые были наклеены на стены. Волнение от идущих из помещения звуков нарастало, а с ним разрастались и слухи. Предположения же становились все более жуткими. Так миновала неделя. Решением вахтерши бабы Нюры у замочной скважины установили 'время приема'. Людское болотце взволновалось не на шутку. Люди сменяли друг друга у узкой прорези в железной двери, как часовые на красной площади. Некоторые умудрялись даже ночью следить за страной комнатой.
Звуки появлялись с удивительным постоянством. Кто-то скрупулезный завел 'журнал дежурства' и 'журнал звуков', оба журнала, представляющие из себя две разлинованные тетрадки, поместили на табуретках у двери. Замочная скважина странной комнаты стала самым посещаемым местом во всем общежитии. Скоро о таинсвенной комнате знали все близлежащие дома. А однажды пришел даже местный участковый. Он сурово изучил все копии бумаг на помещение, подписанные неким Астеровым и, многозначительно поцокав языком на журналы, удалился. Так прошли еще полторы недели. Первой, кто забила тревогу оказалась Любка из 213. Ровно в 15.42 она оббежала всех соседей призывая их к вниманию. Любка подождала, когда гомон утихнет и изрекла:
- Он молчит! Уже, - женщина взглянула на часы, - 15.55, а он молчит, ни звука!
Все снова загалдели, обеспокоено поглядывая друг на друга. Потом Серега, самый умный на всем этаже сделал предположение:
- Может он умер?
Несколько баб тут же испугано и тихо зашептались.
- Не знаю... - растеряно произнесла Любка и посмотрела на Сергея со страхом и завистью.
- Надо ломать дверь! - авторитетно произнес Сергей.
- А может не надо... - подала голос Светка из 206, она училась на юридическом и вполне могла представить последствия взлома чужой собственности.
- Надо! - твердо решил Сергей и двинулся за инструментом, все потянулись за ним.
Вскрытие злополучной двери затянулось на долгое время, но никто не собирался уже отступать. Любопытство и желание раскрыть тайну были настолько сильны, что никто даже не заметил появления хозяина. Человек по фамилии Астеров с ироничной улыбкой встал чуть в стороне, он с интересом наблюдал, как толпа народа старательно вскрывает принадлежащую ему комнату, ломая его собственную дверь. Но при этом не только не двигался с места, а даже не подавал голоса. И только когда дверь поддалась и, затаив дыхание, на правах самого умного Сергей сделал первый шаг в комнату, хозяин громко сказал:
- Поздравляю вас, господа.
Все как по команде обернулись, на лицах отразился такой ужас, словно перед ними стоял сам дьявол во плоти.
- Да вы не стесняйтесь, не стесняйтесь, заходите, смотрите.
- Мы это... - сказал, прокашлявшись, Сергей. - У вас там кто-то заперт был и похоже он умер.
- Правда? Очень интересно! - улыбнулся странный господин, - Ну же, проходите, вас кажется Сергей зовут?
- Да, - с некоторым вызовом ответил мужчина, он решительно развернулся и шагнул в комнату. На некоторое время воцарилась полная тишина, а потом раздался растерянный и даже разочарованный голос, - Во б...!
Сергей появился на пороге с мешком в одной руке и самым обыкновенным радиопередатчиком в другой.
- Это че? - спросил недоуменно он мотнув головой на радиопередатчик, - Это он что-ли плакал и шептал... и...
- Он, - почти весело усмехнулся хозяин комнаты, - Позвольте представиться, пока вы меня не разорвали, я профессор психологических наук Астеров Николай Петрович. В вашем общежитии проводился эксперимент по общественному поведению в нестандартных ситуациях, честно говоря, господа, вы меня поразили, я бы даже сказал восхитили. Я непременно упомяну вас в своей новой книге, а сейчас позвольте мне забрать материалы и удалиться.
Профессор забрал оба журнала, мешок, радиопередатчик и быстрым шагом покинул этаж. Люди молча стояли, недоуменно переглядываясь, а потом Любка истерически засмеялась... И за ней засмеялись все...