О сыне

В этом мальчике дремлет охотник еще пока,
Тонки руки, нескладно тело и мутен взгляд,
Он не знает ни вкуса вина, ни горечи табака,
И обычным вещам он доселе бывает рад.

Этот мальчик еще не оставил простых забав:
Повозится с братом, побегать и покричать...
Словно взрослости стоп-сигналы везде нажав,
Он упорно желает беспечность свою качать.

Он же чувствует, что вот-вот и придет момент:
В хрупкий мир его детства ворвется незвано весна,
Все разрушит, взяв в руки особый свой инструмент,
И займет в его жизни все место только она.

Станет петь ей одной серенады, кричать стихи,
Надрывая сердечную мышцу как тонкий нерв.
Будут их слова слушать птицы и лопухи,
Прикрывая от обсуждения местных стерв.

Он научится ей говорит о своей любви,
С чутким трепетом влажно касаться ее волос,
Оставаться вдали, средь толпы, словно визави,
И краснея шептать комплименты груди всерьез.

Ну а после научится плакать одной душой
В час, когда их пути разойдутся как сотни раз,
И останется шрам от любви первый и больной,
Горечь на языке от прощальных ненужных фраз.

Он научится бить из лука, ловить в силки,
Не жалея добычи, речь льется пустой водой.
Но когда-нибудь вновь придет это визави
И уже не отпустит, так дай Бог ей быть с тобой.


* * *

Ранним утром крики на стенАх,
У бойниц оконных ты не стой.
Черный ворон грозно в небесах
Тенью накрывает дом родной.

А в светлице тихо как в гробу,
Мать от страха заперла на ключ,
Значит здесь теперь и ждать судьбу
К солнышку взывая из-за туч.

И скрежещет по металлу бой,
Стрелами свистает в синеве,
Голос наполняется мольбой
За всех тех, кто вверился судьбе.

Ну, отринь же страх, сомнений рой,
Тайным ходом выйди из светлиц.
Это князь приехал за тобой,
Ты виновна в пиршестве для птиц.

В белое оденься да с шитьем,
Красный плащ огнем спадает с плеч.
Пусть звериным он своим чутьем
Все поймет и остановит сечь.

Лишь шагнула - смолкло все вокруг,
Расступился воинов латных лес
Только страх сковал все тело вдруг,
И разросся до самих небес.

Сердце бьется птицею в груди,
Шевельнуться не хватает сил.
Ну же, коль решилась, так иди!
Ветер ноги, словно в корни свил.

Он пришел, огромный как медведь
Шлема черного не стал снимать,
Будешь знать княжна теперь ты впредь
Как ночами в зеркалах гадать...

Чьи глаза ты в трепете свечи
Разглядела за кривым стеклом.
Покорись теперь судьбе, молчи,
Коль во тьме молилася о нем.

И в объятья, словно в омута.
Кинулась, прижалась у груди,
Плащ дорожный как нежна вода
Скрыл от всех, ох, мама, не суди...

январь, 2019


* * *

Сотни лиц за лицом, запираю на крепкий засов,
Маскарад отменяется, нынче иные дела...
Прячу иглы в яйцо, выпускаю на улицу псов,
Ночь была холодна, но зато луна ярко-светла.

Через пламя свечи пропустили ошметки души,
Пусть сгорает дотла все ненужное и в этот раз.
Спит медведь в самом сердце дремучей морозной глуши,
Не тревожить его вышел мой высочайший указ.

Срок пришел, расправляя незримые прочим крыла,
Поднимаюсь над бытом в темнеющие небеса,
В первородстве вселенной взрывается где-то звезда
И становится частью гигантского колеса.

Вот несется вперед колесо по небесной дуге,
Снопы иск-комет выбивая на млечном пути.
И закружится все в этом мире в холодной пурге
Чтобы сотни дорог на единую разом свести.
14.02.2019

Графиня

Закрывайте же двери и окна,
В час урочный в немой темноте,
От поместья туманов волокна,
По дорогам струятся везде.

Этот ужас древнее преданий,
Властней Папы и королей
В ореоле пьянящих желаний,
Кровь течет багряницы алей.

Будет пир у графини сегодня
На пороге замерзнешь... Не стой.
Ночь осенняя старая сводня,
Привела чужака на постой.

В мрачных залах треск свеч в канделябрах,
Эхо мечется вторя шагам,
Не вздохнуть, словно рыбе без жабров,
А в тенях шепотки тут и там.

И графиня в багровом наряде,
Холодна и прекрасна как свет.
Он плетется послушно не глядя,
Коридорами смерти ей вслед.

В пышной спальне за пологом старым,
В страсти буйной он ей овладел,
Словно нету небесной им кары
За греховность развратника дел.

Вот тугого корсажа шнуровка,
Открывает изгибы спины,
И спадает к ногам платье ловко,
Отражая запретные сны.

Он кричит в сладострастном угаре,
Обезумев в объятиях рук,
Лик графини как в жутком кошмаре
Но неведом жертве испуг...

И как агнец чужак на заклание,
Сам ключицу открыл для клыков,
Тише, тише его бормотанье
Не уйти из смертельных оков.

У ограды копает дворецкий,
День восходом мстит ночи лихой.
А графиня бросает с усмешкой,
Жаль любовник он был неплохой...