Это было летом восемьдесят второго. Я заканчивал учебу в заочной аспирантуре на ЛОР-кафедре и готовился к защите диссертации. В тот день мы ждали приезда моего, ныне покойного, старшего брата Алексея с семьей. Он работал доцентом кафедры травматологии медицинского института. Тогда он был в отпуску. По его приезду мы запланировали рыбалку, уху, вареные в любистке раки, шашлыки.
Накануне по телефону брат сообщил, что выезжает в одиннадцать. Нормальной езды, по крайней мере для меня, предстояло не более пяти часов. Но это для меня! Прибытие Алеши же, как и Фиделя Кастро на кубинские митинги, по нашим, подкрепленным многолетним опытом, наблюдениям, следовало ожидать на три-четыре часа позже. Во первых, выезжал всегда позже, нежели планировал. Перед выездом тщательно, словно ехал на выставку, протирал снаружи и изнутри автомобиль. Даже Жанна, его жена, начинала нервничать.
Но Алеша всегда был верен себе. Тщательно проверял техническое состояние машины: уровни всех жидкостей, масла, тормозную систему, электрооборудование. В населенных пунктах, даже если дорога была пустынной, он снижал скорость до предписанной дорожными указателями и так держал, пока очередной дорожный знак не указывал на конец ограничений. Он был начисто лишен азарта, который до сих пор одолевает меня, особенно в дороге: "состязаясь с самим собой", быстрее доехать до пункта назначения. Мне уже семьдесят пять, а такой "бзык" сохранился во мне и поныне.
В четыре часа дня мы начали отсчет. В семь вечера, с самой длительной отсроченной поправкой, брат должен приехать! А его нет! Восемь, девять ... Мы стали волноваться. Мобильников в те годы не было! ... Десять! ... Ровно в десять пятнадцать, с опозданием на шесть часов пятнадцать минут, Алексей въехал в проезд.
В проезд, да и в любое другое место назначения, мы также въезжали по разному. Брат сворачивал и светя фарами въезжал в переулок "передом". Я же всю жизнь, независимо от дня или ночи, погодных условий и времени года въезжаю задним ходом. Так выезжать удобнее.
Быстро накрыли стол. Вареная, вытащенная из ухи рыба, шашлыки, уха и, наконец, под светлое вино, раки. Надо сказать, что алкоголь в нашей семье никогда не был культом, несмотря на то, что и дед по маме и мой отец были грамотными виноделами. По приезду Алеша позволял себе бокал, иногда чуть больше легкого сухого вина. А если выезжать надо было раньше, не пил вообще. Я, будучи принимающей стороной, позволял себе немного больше.
Вино было отменным. Случайно узнав о приезде брата, с которым много лет они были дружны, бесподобную чимишлийскую "Лидию" прислал наш старинный добрый знакомый, директор недалекого совхоза. Когда стали разливать вино, в гостинной распространился удивительный аромат. Попросили налить бокалы даже непьющие женщины. Когда я разлил вино, Алеша спросил меня:
- Ты сегодня не ургентируешь?
Ургентировать - значит в нерабочее время находиться в пределах досягаемости и быть готовым выехать на присланной "ургентной" машине в больницу для оказания помощи больным твоего профиля при неотложных состояниях.
- Да! До десятого я дежурю на дому.
- Тогда вина тебе сегодня не видать, даже небольшой рюмки!
- Чтобы тебе больше досталось? - вспомнив детство, шутя спросил я.
В детстве брат, как старший, часто "дурил" меня. Вероятно во многих семьях так было, особенно в небогатые послевоенные годы. То, взвесив в руке, орехи поменяет, то яблоко "одолжит" с условием возврата по самой высокой процентной ставке, но только с будущего урожая ...
- Нет! Я серьезно! Давай поужинаем, а потом я расскажу, почему я сегодня задержался с приездом.
После того, как уничтожили раков, брат начал повествование:
- Сегодня в девять утра у нас в областной больнице была внеплановая научно - практическая конференция. Были все кафедры хирургического профиля, ректор, зав. облздравотделом, второй секретарь обкома, несколько человек из столицы. Разбирали случай девятимесячной давности, имевший место в одной из центральных районных больниц области.
Это было во время осенней вспашки после уборки сахарной свеклы. Осень была сухая. Несмотря уборку свеклы комбайном, плодородный слой почвы был убитым и твердым, как бетон. Во время вспашки оборвало лемех. Такое случается. Поменять несложно. Три болта открутить, поменять лемех, закрутить и затянуть. Как правило, эта операция, чтобы не гнать многотонную машину за несколько километров в мастерские, производится в поле.
Привезли новый лемех. Тракторист, молодой, тридцати лет могучий атлет, рычагом, управляющим гидравликой, поднял плуг. Улегшись на спину, стал работать. Открутил пластину сломанного лемеха, почистил, прогнал резьбу и стал закручивать. Что-то там у них не выходило с подтяжкой болтов. Надо было трактор с приподнятым плугом подать немного вперед. Попросил тракториста, пришедшего на помощь, продвинуть агрегат. Тот сел за управление и тронул трактор с места. Одновременно, что-то случилось с гидравликой. Опустился плуг. Передним острым концом лемех вспорол кожу бедра и, раздвинув мышцы, прошел за бедренную кость в глубину тканей. Так протащило пострадавшего около метра.
В результате на внутренный поверхности бедра зияла глубокая рваная загрязненная рана длиной около двадцати сантиметров. Немедленно отвезли в приемное отделение районной больницы, которая, к счастью, была недалеко. Дежурный терапевт и медицинская сестра приемного отделения стали промывать и обрабатывать загрязненную грунтом рану дезинфицирующими растворами и перекисью водорода. Послали за дежурным травматологом.
Тут-то и начинается второй акт трагедии. Дежурный травматолог, с ведома заместителя главного врача, уехал в соседнюю область на какое-то семейное торжество. По согласованию, вместо себя оставил дежурить на дому хирурга, прошедшего в прошлом специализацию по травматологии и военно-полевой хирургии. Хирург, время от времени поклонявшийся Бахусу, в это время был в гостях у приятеля и его соседа. В связи с окончанием рабочего дня решили расслабиться. Взяли в магазине шампанское. По их мнению, совсем немного. Всего по бутылке на брата. Когда осушили последний бокал, за хирургом приехала машина.
Привезли хирурга в приёмное отделение, а там уже собрались родственники пациента. Двадцатисемилетняя жена с пятилетней дочкой, мать, теща, тесть и оказавшийся в гостях случайно, родственник-юрист. Прежде всего попросил хирург освободить помещение от посторонних лиц. Никто спорить не стал, однако родственник-юрист стал требовать заменить, оказывающего помощь, хирурга. Он видел, что, вызванный специалист, мягко говоря, выпивший.
Хирург стал проводить дальнейшую обработку раны. Крови было мало, но надо было иссечь заведомо нежизнеспособные ткани. В это время родственник - юрист связался с прокурором района, своим сокурсником. Скоро в коридоре собралась авторитетная, созванная прокурором, бригада: дежурный следователь прокуратуры, судебно-медицинский эксперт и нарколог. Нарколог, правда, пытался отстраниться от выполнения своей миссии. Напоминание прокурора об уголовной ответственности за отказ в освидетельствовании на степень алкогольного опьянения при отягчающих обстоятельствах, сделало свое дело.
В это время в малой операционной между доктором и операционной медсестрой шла дискуссия. Доктор считал свою миссию выполненной, поставил дренажи и распорядился оформить экстренную госпитализацию. Медицинская сестра настаивала на продолжении хирургической обработки раны с контролем ее глубины. Хирург грубо посоветовал ей не лезть "не в свое дело".
Закончив операцию, хирург вышел в коридор и направился в ординаторскую, чтобы все записать. У входа в ординаторскую он был встречен бригадой, ждавшей его во главе с прокурором. Тут же было проведено освидетельствование на степень алкогольного опьянения. Факта употребления алкоголя хирург не отрицал:
- Подумаешь, бутылка шампанского! Я не за рулем!
- С кем пил, у кого пил?
Поехал следователь прокуратуры домой к приятелю хирурга. Тот дал соответствующие показания:
- Подумаешь, по бутылке шампанского на брата!
Были освидетельствованы на степень алкогольного опьянения и оба приятели. Бутылки и бокалы были изъяты. Криминалист сняла отпечатки пальцев с бутылок и бокалов. На всякий случай.
А в отделении события разворачивались своим чередом. Был вызван заведующий хирургическим отделением. Вместе осмотрели больного, записали осмотр с дежурным врачом по больнице и хирургом, как консилиум. Дали соответствующие назначения. Повторной ревизии раневого канала, к сожалению, не провели. Заведующий поверил своему коллеге. Все, участвующие в консилиуме, расписались под записью в истории болезни и разошлись.
К утру у больного, несмотря на массивные дозы антибиотиков, противостолбнячный анатоксин и противогангренозную сыворотку, поднялась температура до сорока. Снова консилиум. Перевязка. Из раны сочилась обильная темная мутная сукровица. Снова обработка раны. Ввиду угрожающего состояния пациента была вызвана областная бригада в составе хирурга, травматолога и анестезиолога. После осмотра было принято решение об эвакуации больного в областную клинику.
К следующему утру состояние больного резко ухудшилось. Нога резко опухла, посинела. При пальпации ощущалась крепитация (потрескивание тканей под кожей при ощупывании пальцами). Были произведены лампасные разрезы. Проведена повторная ревизия раны. К вечеру состояние больного молниеносно ухудшилось. Снова консилиум. Было решено провести высокую ампутацию конечности. Удаленную конечность взяли на судебно-медицинскую и патологоанатомическую экспертизу. При послойном разрезе мышц бедра за бедренной костью был обнаружен травматический карман со следами чернозема.
Состояние пациента продолжало прогрессивно ухудшаться и ночью больной скончался. Сразу же было возбуждено уголовное дело. В разбирательство включились работники прокуратуры, лучшие областные адвокаты пациента и обвиняемого хирурга. Судебная тяжба тянулась около восьми месяцев. В результате был вынесен довольно суровый обвинительный приговор. Было вынесено и частное определение руководителям лечебных учреждений.
Брат замолчал. Молчали все сидящие за столом. Потом Алексей повторил:
- Если ургентируешь, возьми за правило и предупреди всех коллег. До последней секунды ургентного времени ни грамма алкоголя! Возможно травматический карман со следами грязи не нашел бы и другой, трезвый и более опытный хирург. Возможно, смертельный исход у больного был предрешен изначально самой травмой и характером инфицированного грунта, высокой обсемененностью клостридиями (анаэробные возбудители гангрены). Но главным оставалось другое: доктор был в состоянии алкогольного опьянения. Все!
Попробовать великолепную ароматную чимишлийскую "Лидию" в тот вечер и до конца ургентного периода мне расхотелось.