У десятилетнего мальчика Глеба рождается маленький брат. С младенцем ездить куда-либо рано, и Глебу придется лето провести в городе. Но папа решает отправить сына к родственникам в поселок Колокольцево. К родственникам, тете Люде и дяде Пете, также приезжает их внучка Настя. Мальчик и девочка знакомятся и решают ночью, когда все уснут, попробовать ягоды на соседнем участке. Их затея не удается. Дети в темноте топчут посадки и рассыпают дрова в поленнице. Наутро сосед, на участке которого произошло все безобразие, идет жаловаться к дяде Пете, предполагая, что разгром учинил пес Дымок. Сосед, Иван Павлович, требует проверить буйную собаку у ветеринара. Глеб жалеет Дымка и сознается в шалости. Дядя Петя предлагает Глебу и Насте загладить вину отработкой на участке соседа. Но Иван Павлович заявляет, что ему нужны помощники на пасеке. Глеб с Настей становятся его подручными.
Дед Иван рассказывает детям об устройстве пчелиной семьи, о медоносных растениях, о том, как получают мед. Дети помогают ему затенять ульи, проверяют содержимое сотов, ловят вылетевший рой.
У Глеба происходит конфликт с местными мальчишками. Ватагой колокольцевских ребятишек управляет вредный парень Саня. Саня заставляет драться Глеба и верного оруженосца Пашу, и Паша ставит Глебу синяк под глазом. Тетя Люда, заметив драку, идет к Пашиной матери жаловаться на обидчика. Но Глеб не признается в том, что это Паша его поколотил, и вызывает в Паше уважение. Мальчишки мирятся и решают не воевать друг с другом. В компанию к Паше и Глебу вливаются еще несколько ребят, которым надоел диктат Сани.
Иван Павлович затевает переезд на новое место. Настя и Глеб помогают ему обустраивать новую пасеку на опушке липовой рощи. Пчеловод знакомит детей с пчелиными танцами, а также с тем, как пчелы собирают нектар и пыльцу.
Глеб с дядей Петей едут на рыбалку, а Настя отказывается ехать с ними. Она обещает, что наколдует и сама, без чьей-либо помощи, поймает целое ведро рыбы. Глеб насмехается и постоянно ехидно спрашивает сестренку, где же рыба.
С началом медосбора Глеб с Настей помогают Ивану Павловичу откачивать мед. Дети знакомятся с пасечной утварью, учатся распечатывать соты и класть их в медогонку. Надстраивают магазины к ульям, заряжают рамками с вощиной.
Настя хорошо рисует и замечательно выдумывает истории. Девочка выпускает стенгазету "Пчелиные новости", посмотреть на которую приходят все ребята Колокольцева. Глеб же по-прежнему конфликтует с Саней и дрессирует Дымка на поиск вещей.
Однажды утром Глеб обнаруживает, что сестренка пропала. Он при помощи Дымка выясняет, что Настя направилась к реке. Предчувствуя недоброе, мальчик бросается за ней вслед и по пути встречает Саню. Решив отложить драку на потом, Саня и Глеб бегут на реку и видят, что Настя, решившая доказать брату, что она сумеет наловить рыбы, барахтается в воде. Мальчишки ее спасают, а затем мирятся.
Дед Иван объясняет, как ульи готовят к зиме и вместе с детьми укрывает их от чужих пчел-воришек.
Откачанный мед дети с дедом Иваном продают на ярмарке во время праздника Медовый Спас. Кроме меда, у Насти за двенадцать порций мороженого покупают акварели, которыми она украсила прилавок.
В конце лета приезжает папа. Глеба идут провожать новые друзья - Паша и Саня. Глеб обещает приехать на следующее лето.
Отрывок из повести
Глава 1. Колокольцево
- Придумал! - Папа торжественно поднял палец к потолку. - Колокольцево! Вот куда мы отправим Глеба. К Колокольцевым! К дяде Пете и тёте Люде.
Дальнюю папину родню, дядю Петю и тётю Люду, Глеб помнил смутно. Они приезжали четыре года назад в гости, но тогда Глеб даже в школу не ходил. Это сейчас ему десять, и он взрослый, самостоятельный парень. А что мог запомнить шестилетний мальчишка? Только то, что дядя Петя был высоким и крупным, а тётя Люда всё время причитала, что ребёнок мало кушает.
- А где это Колокольцево? - спросил Глеб.
- В тысяче километров отсюда, - пояснил папа. - Мы поедем на поезде.
- Ух, ты! Целая тысяча! Наверное, надо неделю добираться!
- Ровно одни сутки, - папин голос прозвучал назидательно. - Посчитай-ка сам. Средняя скорость поезда - пятьдесят километров в час. Тысячу разделить на пятьдесят...
Мама вздохнула:
- Опять математика! Мне ваши скорости и расстояния за год ужасно надоели. У нас, между прочим, каникулы.
Мама ходила по комнате и на руках укачивала Гошу, пятимесячного Глебкиного брата, из-за которого всё семейство и ломало голову, как устроить отдых старшему сыну. Раньше Глеб уезжал с мамой на дачу или на море, но в этом году мама заявила, что младенцу требуется горячая вода, врачи и круглосуточные магазины, и, к тому же, для долгой дороги Гоша слишком мал. Маму, в отличие от Глеба, вполне устраивало лето в городе. А что прикажете делать молодому человеку, чьи друзья разъехались по лагерям и деревням с бабушками? В футбол одному не поиграть, на велике кататься вокруг Гошиной коляски неинтересно. Даже в компьютер быстро надоест смотреть, если разрешают сидеть за ним сколько угодно. И тогда папа принял решение.
- В Колокольцеве воздух, речка и вишни в саду, - сказал он. - А солнца - хоть каждый день загорай! А ещё к Колокольцевым привезли внучку Настю. Так что, скучать не придётся.
- Девчонку? - скривился Глеб.
- Не девчонку, а девочку, - поправила мама. - И это очень хорошо. В женском обществе ты не одичаешь. А то каждую осень опять с тобой приличные манеры разучивай....
Услышав о манерах, Глеб опечалился, однако мысль о том, что целое лето он сможет рыбачить и дрессировать Дымка, быстро развеяла его грусть. Папа сказал, что у дяди Пети есть собака - огромный пёс по кличке Дымок. Он охранял двор, а также дядю Петю, когда тот уходил в лес по грибы. Это было просто здорово, потому что Глеб давно мечтал о собаке, но мама не соглашалась, говорила, что кота Маркиза им достаточно. Кот, конечно, лучше, чем ничего. Кот забавно играет с меховой мышкой и позволяет кутать себя в пелёнки, чтобы Глеб мог выяснить, кто больше - брат Гоша или Маркиз, но собака - совсем другое дело! Собака всё понимает и слушается, а кот просто терпит.
Спустя неделю папа помахал перед Глебкиным носом железнодорожными билетами, а через две они уже катили по рельсам в сторону Колокольцево.
На крохотной станции, куда прибыл поезд, уже расхаживал рослый человек, за которым мелко семенила невысокая женщина. Это дядя Петя и тётя Люда Колокольцевы с нетерпением встречали городскую родню.
- Племяш! Борька! - закричал дядя Петя и крепко сжал папу в объятьях. Потом перекинулся к Глебу, - Внучок!
- Не задави ребёнка! - тут же запричитала тётя Люда. - Глебушка, перекусишь с дороги? Я тебе вкусненького испекла.
Она откинула с корзинки край чистенького полотенчика. Глеб удивился - таким количеством пирожков можно было весь их класс накормить.
- Замори червячка, - продолжила тётя Люда, - а дома по-хорошему пообедаем.
Глеб посмотрел на дядю Петю и сразу понял, почему тот вымахал почти до двухметрового роста. С такой заботливой женой и не так вырастешь. Мальчик затолкал один пирожок за щеку, когда из-за спины послышалось:
- Привет! Это ты Глеб? А меня зовут Настя.
Глеб обернулся. Девочка с двумя русыми хвостиками и пушистой чёлкой смотрела на него доброжелательно, но, как показалось Глебу, с лёгкой усмешкой. На ней было симпатичное голубое платьице, из под которого выглядывали оцарапанные коленки с запёкшейся корочкой. По этим коленкам любой бы сообразил, что девчонка совсем не паинька и с ней можно будет подружиться. Глеб вздохнул с облегчением.
- Пвывет, - произнёс он, стараясь быстрее проглотить злосчастный пирожок. - Это я Гвеб...
Настя звонко рассмеялась:
- Обжора! - А на ухо прошептала, - Меня бабуля тоже закармливает, только я под столом прячу в карман и Дымку отношу. А не то и треснуть можно от бабулиных обедов.
- А Дымок не треснет?
- Дымок? Нет, не треснет. Он все время голодный.
- Тогда я тоже буду его угощать. У меня знаешь, какие карманы большие?
Глеб вывернул наизнанку и продемонстрировал Насте карманы защитных штанов цвета хаки. Мама специально сшила ему солдатские брюки из грубой материи. "Их сразу не порвёшь, - сказала мама, - Их надо ещё постараться порвать".
Вся компания направилась в дяди Петин "УАЗик". Глеб подвинул папу, усевшись на заднем сиденье рядом с Настей. Кажется, она была мировой девчонкой!
Посёлок Колокольцево оказался сплошь одноэтажным. Только почта, школа и поселковый совет имели два этажа. Дома, деревянные и кирпичные, весело проглядывали сквозь яблоневые, грушевые, вишневые посадки, сквозь палисадники с цветниками, сквозь смородиновые и малиновые кусты. У калиток щурились на солнышке ленивые кошки, кое-где потявкивали собаки. А у некоторых заборов паслись самые настоящие козы! И один смешной телёнок!
Дымку, здоровенному серому псу, помеси дворняги с овчаркой, дядя Петя строго сказал "Свои!" и ткнул пальцем в папу и Глеба. Пёс задумчиво осмотрел гостей, а затем энергично замолотил хвостом. От хвоста, как от вентилятора, поднялись потоки воздуха и разнесли по двору берёзовые листочки, оставшиеся от заготовки веников.
- Я тебя угощу, - прошептал мальчик собаке, склонившись над мохнатым ухом. Понял его Дымок или нет, неизвестно, но подставленную щёку облизал с таким жаром, что Глеб захихикал от щекотки.
После обеда взрослые погрузились в свои разговоры, а Настя с Глебом вышли во двор. Скормив с руки собачье угощение, они отправились в сад на разведку.
- Кислятина, - предупредила девочка Глеба, когда тот потянулся за крохотным яблочком. - Рано ещё. Ничего не созрело, только клубника вот-вот пойдёт. Я каждый день проверяю.
- Ты тут давно что ли?
- С начала каникул. Я же на севере живу. Как учёба кончилась, меня сразу на самолёт и к бабушке с дедушкой.
- На самолёт..., - Глеб только хотел похвастаться, как он ехал на поезде в купе, как им разносили чай и стелили постель, но после самолёта хвастать расхотелось. Самолёт в воздухе! А поезд - что? Поезд по земле ползёт.
- Я вылетала в шубе, у нас минус пять было, а тут уже лето! А назад полечу, снова в шубу придётся влезать.
Глебу стало жалко Настю. Что ж это за климат такой - в мае зима и в сентябре зима! Уж не говоря об остальных месяцах...
- А у нас обычно. Как здесь, - сказал он. - Только вишни и яблоки в городе не растут. И за клубникой на рынок надо ехать.
Ребята дошли до грядок с клубникой, и там Настя принялась уверенно раздвигать листву, приоткрывая беленькие бока ягод. Некоторые из них уже начали подрумяниваться.
- Подождём, - вздохнул Глеб. - Интересно, сладкая тут клубника?
- Конечно, сладкая! С магазинной не сравнить! То ли дело своя, свеженькая!
У мальчика от Настиных слов аж слюнки потекли.
- А там что? - кивком показал он на сетчатый забор. - Почему там созрели?
В самом деле, на соседнем участке на фоне округлых резных листиков алели крупные налитые клубничины. Глеб был готов поклясться, что оттуда и запах тёк густой, заманчивый, почти медовый.
- Там дед Иван живёт, - почему-то перешла на шёпот девочка. - У него всегда раньше, чем у других вырастает. И крупнее, чем у остальных. В посёлке говорят, что он... что он колдун! И в огороде всё у него заколдованное. Кто съест, тот заболеет.
- Колдун! Детский сад какой-то, - тоже шёпотом возразил Глеб. - Колдунов не бывает. Может, он просто науку специальную изучал - как получать хороший урожай. Забыл, как называется...
- Ботаника?
- Не... Астрономия, что ли?
- Астрономия про звёзды.
- Вспомнил! Агрономия! Никакого колдовства. Могу доказать. Вот съем одну ягоду, и ничего со мной не будет.
- Да как съешь? Они же за забором. Дед Иван охраняет.
Глеб, прищурившись, окинул взглядом ограду - чуть выше его роста. Зато в сеточку. Очень легко перебраться на другую сторону.
- Ночью, - сообщил он. - Все уснут, а я выйду и проберусь к деду Ивану. Сорву одну единственную ягодку, да и съем.
- Оставь мне половинку. Я тоже хочу убедиться, что ягода не заколдованная.
- А вдруг заколдованная? Вырастут рога, мычать начнёшь.
- Тогда вдвоём мычать будем, - твёрдо заявила Настя, - чтоб никому обидно не было. И вообще, я с тобой пойду.
- А ты сможешь? - усомнился мальчик.
- Ха!
Настя вскочила и ловко вскарабкалась на старую раскидистую яблоню. Глеб даже заметить толком не успел, по каким ветвям Настя проложила путь до широкой развилки где-то в середине ствола.
- Ладно, - согласился Глеб. - Только тёмное надень. И не шуми.
Обратный папин поезд отбывал в семь часов утра, поэтому папа рано отправился спать. А вслед за ним удалились на покой и Колокольцевы. Тётя Люда постелила Глебу в летней комнате, где вкусно пахло сушёной травой, а из окна просматривался сад. Поцеловала внучка в щёку, подоткнула одеяло и велела ничего не бояться, потому что во дворе нёс бдительную вахту верный Дымок.
Едва тётя Люда вышла, Глеб сразу же оделся, а чтобы не уснуть, достал фонарик, книжку про динозавров и под одеялом погрузился в чтение. Иллюстрации показались очень смешными: бронтозавр походил на Иванова, самого толстого парня из их класса, тиранозавр - на второгодника Игнатьева, а парочка велоцерапторов были в точности как две болтушки Крылова и Соколова. Представляя, как Игнатьев гоняется за Крыловой с Соколовой, а Иванов жуёт папоротники, Глеб, сотрясаясь от беззвучного хохота, не сразу услышал, как в окошко осторожно постучали. Отложив книгу, мальчик приоткрыл створки и выскользнул наружу.
Ночь стояла тёплая и очень тёмная. Луна не успела взойти из-за дальней полоски леса на самом краю посёлка. Трещали неугомонные сверчки, гулко ухала незнакомая птица. Разнёсся и затих перестук колёс последней электрички, освобождая место утробному мяуканью задиристых котов.
Решив, что свет от фонарика выдаст непрошеных гостей, дети на ощупь добрались до забора и осторожно перелезли через ограду на соседскую территорию. Склонившись над грядкой, так же на ощупь принялись искать ягоды. Такого мрака, такой тьмы Глеб никогда в своей жизни не видел. В городе даже ночью светло - горят фонари, мчатся машины с яркими фарами, сверкают неоновые вывески, блестят рекламные стенды. За шумом и неутихающей суетой не замечаются ни тихий шелест деревьев, ни стрекотня насекомых, ни почирикивание сонных воробьёв. А здесь, в пустынном, чёрном пространстве волновал и тревожил малейший звук. Казалось, что всё вокруг шипит и вздыхает...
Когда прямо над ухом кто-то призывно и жалобно вздохнул, Глеб испугался не на шутку. Вскочил на ноги, завертел головой, будто пристальное вглядывание в чернильную темноту могло как-то помочь. Потом затрещали кусты, и вздох раздался с другой стороны.
- Мама..., - прошептал в ужасе мальчик. - Кто тут?
Никто не ответил. Зато нечто огромное, жарко дышащее подползло к ногам и окружило, оплело, спутало. Сердце отважного исследователя чужих огородов рухнуло в пятки. Глеб схватил Настю за руку и, не разбирая дороги, напрямик ринулся к забору. Тяжёлое, страшное существо бросилось следом. Сдерживая крики, ребята кинулись на сетку ограды, но чудище стащило их вниз. Вернее, стащило Глеба, а Настя прыгнула заодно. В поисках выхода они помчались вдоль ограды, пока не нашли сначала поленницу, потом сарай, а потом калитку. За их спинами что-то хрустело, падало, трещало и стучало.
Перемахнув за калитку, дети на всякий случай отбежали подальше от избы колдуна, отдышались и, убедившись, что погоня окончена, на цыпочках вернулись в свой дом. Никто не заметил их отстутствия. Только выглянувший из-за бани Дымок приветливо ткнулся носом в подставленную ладонь.
Глава 2. На пасеке
Папа уехал рано и не стал будить сына. Когда Глеб проснулся, папы в доме уже не было, зато за круглым столом в большой комнате чинно сидели дядя Петя, тётя Люда и пожилой незнакомый мужчина. Лица у всех сидящих были хмурые и очень озабоченные.
- Что ж..., - протянул дядя Петя. - Придётся Дымка брату в деревню отвезти, коли таким хулиганом показал себя. А сначала как следует выдрать поганца!
- Не знаю, Иван Павлович, что на пса нашло? - всплеснула руками тётя Люда. - Всегда смирный был, мухи не мог обидеть. Прямо не верится.
- На куче песка следы от его лап, - возразил человек, которого назвали Иваном Павловичем. - Да и кому понадобилось ночью в сад лезть? У всех в округе тоже самое растёт. Не сорвали ничего, только потоптали, дрова рассыпали, кусты сломали. Нет, Люся, это не человек, это животное неразумное натворило. Не будь лап на песке, подумал бы на козу или телушку - шли напролом, не разбирая дороги. Пёс-то, он обычно умнее себя ведёт. Может, взбесился?
- Может, и взбесился, - задумался дядя Петя. - Тогда дело плохо. Усыплять придётся.... С добрым утром, внучок! Выспался?
Глеб машинально кивнул. Сердце его сжалось от предчувствия беды. Он знал, что такое усыплять. До Маркиза у них жила кошка Муся. Она была старенькая, старше Глеба. Однажды она не смогла встать и отказалась от еды. Мусю отвезли в лечебницу, неделю делали уколы, но кошке становилось всё хуже, она плакала от боли и тихо мяукала. Тогда ей дали микстуру, от которой она заснула и больше никогда не проснулась.
- Не надо усыплять, - севшим голосом проговорил мальчик. - Дымок хороший.
- Как же хороший, если ночью у меня разгром учинил! - взволнованно произнёс Иван Павлович.
Глебка уже догадался, что перед ним находится не кто иной, как сосед-колдун, на чей участок он вчера забрался. И тут же осенило, кто дышал ему в ухо и стягивал с забора, от кого он позорно бежал, устроив переполох и беспорядок. Дымок! Это всего лишь был Дымок! Интересно, а как он пробрался в чужой сад? Не через забор же лазал... Словно услышав Глебкины мысли, дед Иван продолжил:
- Со стороны оврага я нашёл подкоп. Давний уже, как отполированный. Видать, собака ваша не первый раз у меня разгуливала. Но вот ведь штука - раньше-то не буянил! Нет, Пётр Николаевич, веди-ка ты его к ветеринару.
В отчаянии Глеб зажмурил глаза и выпалил:
- Это я буянил! Я нахулиганил! Не надо к ветеринару! Меня наказывайте!
Тотчас скатерть, до полу закрывающая стол, зашевелилась, вспучилась, и из-под неё показалась пушистая чёлка, потом русая макушка, а затем Настя целиком. Поднявшись с четверенек, она встала рядом с мальчиком и звонко произнесла:
- Ну, и меня наказывайте. Мы вместе буянили. А Дымок тут ни при чём.
- Вот те раз! - глаза у тёти Люды округлились, стали похожи на пуговицы с зимнего пальто. - Как же это! Не может быть!
- Может, - Глеб склонил голову и уставился в пол. - Это я всё придумал. Настя со мной за компанию пошла, а Дымок позже присоединился. Мы не поняли, что это он был, испугались, побежали, ну и ... Короче, я один виноват.
- А зачем же вы полезли? - удивился дед Иван. - Апельсины, вроде, у меня не растут, и ананасы тоже.
- Ну..., - уклончиво ответил мальчик. Не рассказывать же про заколдованные ягоды! И Настю выдашь, и на посмешище себя выставишь - десять лет, а в колдовство какое-то веришь.
Сосед чуть заметно усмехнулся, заметив душевные колебания нарушителя спокойствия. Он не стал выпытывать причины, а только сказал:
- А я и гляжу - на собаку не похоже.
- Виноваты, значит, накажем, - сурово пообещал дядя Петя. - Для начала пусть поленницу сложат, как было, а потом дров тебе напилят. Кусты мы тебе, Иван Павлович, по осени новые посадим, а детям на месяц телевизор с компьютером запретим. Или у тебя есть другие предложения?
Настя с Глебом облегчённо выдохнули. Невелика беда - в экран не таращиться! Когда есть живая собака, речка, удочка, мячик и запас новых книжек, телевизор не слишком и хочется. А дрова напилят. Глеб, кстати, никогда в жизни не держал в руках пилу. Вот и попробует.
Но дед Иван загадочно улыбнулся:
- Дрова я сам сложу, а пилить пока нечего. У меня другие мыслишки водятся. Жара надвигается, надо ульи затенять, одному мне на день работы, а втроём с этими лунатиками за час справимся. Отпусти завтра ребятишек со мной на пасеку. Тем и рассчитаемся.
Тётя Люда решительно воспротивилась:
- Да ты что, Иван! Пчёлы детей закусают! Не пущу! Вот что хочешь, проси, а детей на пасеку не пущу!
- У меня маленькие костюмы есть с сеткой. От моих остались. Костюм не прокусить. Наденут комбинезоны, и нет проблем.
- А если под штанину заберутся? - не унималась впечатлительная тётя Люда.
- Под штанами нектар не водится, - улыбнулся Иван Павлович. - Зачем пчеле под штаны лазать? Она же не клещ. Она умнее многих людей будет.
Глеб, разумеется, знал, что на пасеках стоят ульи, а в ульях живут пчёлы. Но никогда воочию не видел настоящие пчелиные домики. В школе им просто говорили, что мёд достают из ульев. А как он там оказывается и где лежит, Глеб совершенно не представлял. Может, в улье банка стоит, и пчёлы в банку нектар кидают? А почему тогда нектар в мёд превращается? И почему в этой банке пчёлы не тонут? Мальчику так захотелось хотя бы одним глазком взглянуть на устройство пасеки, а может, если повезёт, и на устройство улья, что он не удержался и завопил:
- Я согласен! Я не боюсь пчёл! Я, вообще, насекомых не боюсь! Их только девчонки боятся! Возьмите меня на пасеку!
- Девчонки боятся? - обиженно фыркнула Настя, - Каких-то несчастных букашек? Фифы их и боятся, а нормальным девочкам ничего не страшно. Я тоже хочу на пасеку.
Тётя Люда немного попереживала, но сдалась, взяв с соседа обещание, что ребята непременно будут в защитных костюмах. Она сходила к нему за спецодеждой, заставила внучат примерить длинные белые балахоны и, обнаружив, что те слишком велики, бросилась подшивать штанины и укорачивать рукава. К вечеру комбинезоны были готовы. Настя и Глеб, надев их и вообразив себя космонавтами на неизведанной планете, начали было разыгрывать сценку встречи с инопланетянами, но заглянувший дед Иван строго указал, что не стоит пачкать костюмы, потому что пчёлам это может не понравиться.
На следующее утро встали затемно. Надо было успеть до того, как пчёлы проснутся. После наскоро проглоченного завтрака Настя и Глеб забрались в "УАЗик" деда Ивана и помчались на таинственную пасеку. В Колокольцево почти все машины были "УАЗики", и когда автомобиль выехал из посёлка на лесную дорожку, Глеб понял, почему. Ни одна городская машина не смогла бы так лихо одолеть глубокие канавы, поваленные брёвна, небольшие ручейки и вязкую грязь в заболоченной чащобе. "УАЗику" трудности были нипочём, он уверенно обошёл препятствия, а затем вырулил на опушку, за которой раскинулся широкий душистый луг, усыпанный спящими белыми цветами с сомкнутыми венчиками.
Часть опушки была огорожена низеньким заборчиком с двумя поперечными перекладинами. За изгородью среди кустов в шахматном порядке располагались три десятка светленьких деревянных домиков.
- Клевер цветёт, да прочие мелкие травки, - сказал Иван Павлович, кивая в сторону луга. - Жду, не дождусь, когда липа с иван-чаем в силу войдут. Вот тогда мёду-то нам пчёлы принесут!
- А с клевера мало? - поинтересовалась Настя.
- Меньше, чем с липы. Ну да это ничего. Клеверный мёд тоже нужен, некоторые любители только его и жалуют. Вы-то сами мёд любите?
- Не знаю, - признался Глебка. - Мы его нечасто покупаем.
- Да вы, наверное, настоящего мёда и не пробовали. Ничего. Коли до середины августа погостите, накормлю вас мёдом. Мой мёд таков, что потом всю зиму будет сниться... Смотрите, вон там река. Видите? Чуть вниз по течению она делает изгиб и разливается. Разлив порос камышом. Он-то нам и нужен.
- Камыш?
- Камыш. Мы из него сплётем коврики, чтобы прикрыть сверху улья. С такими ковриками жесть на крышах не будет перегреваться на солнце, а значит, пчёлам не придётся тратить лишние силы на вентиляцию воздуха.
- Пчёлы умеют работать вентиляторами? - удивился Глеб. Он представил, как насекомые начинают крутить крыльями вокруг своей оси, как ученики крутят руками на уроке физкультуры, и разулыбался.
- Пчёлы и не то умеют. Под этой крышей, - дед Иван положил руку на крайний улей, - бурлит очень интересная жизнь! Там и ясли-сад, и молочная кухня, и фабрика, и армия, и женихи с невестами.
Дети хором воскликнули:
- А расскажите!
- Будет время, не только расскажу, но и покажу, - Иван Павлович хитро глянул на помощников. - Сначала - дело! Скоро мои труженицы проснутся.
У реки он закатал по колено штанины и, войдя в воду, принялся резать длинным ножом стебли камыша. Ребята принимали их из его рук, обтряхивали и раскладывали на берегу ровными рядками. Когда камыша набралось достаточно много, Иван Павлович стал оплетать его бечевой. Глеб попробовал повторить - получилось плохо. У него и в школе по труду была то троечка, то четвёрочка. Пальцы почему-то не слушались, верёвка путалась, стебли выпадали из самодельного коврика, тем более, что в предрассветных сумерках видно было неважно. У Насти работа ладилась проворно, с той же скоростью, что и у деда Ивана. Поэтому Глеб махнул рукой и встал на подхвате - резать бечёвку, подавать камыш и относить к пасеке готовые плетёнки.
- Скоро совсем светать начнёт, - озабоченно произнёс Иван Павлович, наклонившись и потрогав бутон клевера. - Ну-ка, одевайтесь, пойдём улья тревожить.
Вернувшись к машине, дети натянули поверх обычной одежды белые комбинезоны, на головы надели шляпы с сетчатыми полями, на руки - перчатки.
Иван Павлович подошёл к крайнему домику и осторожно положил на его крышу камышовый тент. Вышло забавно - домик под зонтиком.
- Мы сами! - закричали ребята радостно и в считанные минуты укрыли все улья травяными накидками.
- А пчёлы не рассердятся? - спросила Настя. - Я бы на их месте рассердилась. Представляю, прихожу я домой, а вместо крыши пучки какие-то свисают. Никакой красоты!
- Вечно девчонкам красоту подавай! - возмутился Глеб. - Если бы тебе в пустыне голову припекало, неужели бы не надела панамку из травы?
- Нет, - отрезала Настя. - Что я, Баба Яга, чтобы солому на голове таскать?
- Ну и стукнул бы тебя солнечный удар.
Иван Павлович поддержал мальчика:
- Глеб прав, Настенька. Для пчёл этот камыш - спасение от жары. Если в улье воздух нагреется выше 27 градусов, пчёлы перестанут вылетать из него.
- Поставьте улья в лесу, - пожала плечами девочка. - Там всегда прохладно.
- А в лесу сыро и ночью зябко. Это пчёлам тоже вредно.
Глеб почесал перчаткой затылок:
- В поле нельзя, в лесу нельзя. Только на опушке можно?
- В чуть затенённых кустиках. Или под отдельными деревьями, - сказал пасечник.
В щели одного из ульев появилось несколько полосатых насекомых. Поползав по досочке, они взлетели, устремившись в сторону луга. Солнце осветило первыми лучами побелевшие, словно с выпавшим снегом, поляны. Воздух начал окутываться сладким запахом раскрывшегося после ночи клевера. Изо всех домиков потянулись караваны неутомимых пчёлок. Мальчик, замерев от восторга, проводил их глазами, а потом выдохнул:
- Можно, я ещё что-нибудь сделаю? Возьмите меня в помощники!