Когда-нибудь всех нас спасут,
скажут, что все, что мы делали - так, и вообще не могло быть иначе,
что иначе - вообще абсурд.
Ты вернешься туда, где следы босых ног,
на которых играет танцующий бог,
поутру оживут 
и заплачешь.

Какая там самая большая надежда?
На богача - Робин Гуд,
на бездомного - свой приют,
и мертвым - контрольный выстрел.
В общем, ты думаешь, - кто-то найдется, и, если он сам найдется не быстро,
то его непременно найдут.
---

Когда-нибудь всех нас спасут, кто-нибудь да спасет,
успокоит наши миры (а то те начинают вращаться 
по неверным осям темнотой).
Но тот, кто сверяет время, -
названный "Часовой" 
вообще не придет, 
твою нить не спрядет,
не объявит чему начинаться.
(потерялся в трех соснах, в семи концах света, -
куда-то надолго пропал)
И ты начинаешь думать, что лед, 
покрывший сейчас всю планету
не таким уж приятным стал.
Раньше - его целовал, 
на губах ощущая вкус холода,
чтобы не было чувства голода,
(проснулся, а снились норвежские льды),
чтобы знал, 
что течения рек молоды,
и там, где вчера лилась кровь, 
взрастут полевые цветы.

А сейчас ты вот думаешь, - кто-то придет
оттуда, где ветер был свежестью прян,
бросая к ногам мириады семян, -
и любимый ночами бессонными лед
наконец перейдет в океан.
(только лишь бы он был ледовитым,
точнее, лишь бы он стал,
чтобы твой океан 
омывал 
бы водой 
побережья, что ты целовал -
побережья тех-правильных-стран).

(вот так этот лед, водой становясь,
установит обратную связь)
---

А я-то, ты, верно, не знаешь, сижу за столом
(придуманным, если кто спросит),
сижу, как у берега моря холодного,
и ветер общий заносит, 
заносит нас песками и волнами,
то - ветер - суть, время, скользит,
облетает нас общим крылом.
Ты видишь, что линии стали наклонными,
то - наш телескоп наклонил астроном.

То, что не выблевать, было записано, -
Хронология создана, можно спать.
Девочка, милая, тебе-то, не стыдно ли,
На пороге у двери кого-то да ждать?..
Девочка, милая, все предложения
Как-нибудь после сложатся в круг,
Круг предложений, - как солнце весеннее, -
Лунные сумерки, кольца из рук.
---

Это все я себе лишь пишу, 
забытая
самой лишь собой, как положено быть, 
и собой, как раньше я была.
У меня, посмотрите, внутри есть убитое,
есть живое, которым положено выть, 
когда не хватает крыла,
не хватает стола, куда нужно писать 
(никому-никому не показывать).
Мне не нужно, не хочется что-то отдать, 
так что нечего больше рассказывать.

Что самое, знаешь ли, странное, 
нередко находится кто-то,
весь такой, - говорящий,
и твердит, мол, "давай 
обеспечу стол, стул, 
бумагу,
все-все настоящее",
Потом еще прибавляет какую-нибудь дальнейшую чушь 
про очередные материальные ценности, -
от всех этих благ 
вообще никуда не денешься,
и как же ты, 
глупенький, маленький, 
не знаешь всей их драгоценности.
"Вообще без бумаги писателю - тьма,
без стула, - раз негде сидеть - то тюрьма,
без стола для доносов - сума,
в общем, без спонсора - сходишь с ума.
Поняла?"
А ты, не взглянув в его сторону, с внутренним сумасшествием в голосе:
"я, вы знаете, как-то сама, я, вы знаете, вас не звала,
я совсем ничего не просила, никогда ничего не брала,
и седые от времени волосы
еще пусть седее от вечности будут, 
так что, давайте, - два шага назад - ступайте-ступайте отсюда".
---

Как-то там дальше положено - положено, да не нам,
У нас-то, поди, все сложное, не поймет даже сам Сатана.
Вот, поэтому, значит, скитаемся и воду всё пьем с горсти, -
Если сам от себя не спасаешься, кто там сможет спасти.
Кто там сможет, а ветер все дует, - вечер, море, берег и ты,
И с рассветом прилив завоюет все босые твои следы.

Потом недоспелая тыква рассвета 
поднимается до небес,
а ты думаешь, светом согрета,
как я хотела бы также, - 
взлететь,
танцевать в облаках, как какой-нибудь бес,
у него-то внутри, может, даже
ничего не умеет болеть.
Это мы, посмотрите на нас,
рождены из остаточной сажи,
вот поэтому тянет гореть, -
перейти в углекислый газ.
А где-то на небе танцует бесенок,
не зная, как можно взрослеть и грубеть,
поскольку бесенок с самых пеленок
не в курсе что значит "смерть", -
только знает, что что-то странное и местами небезопасное,
поэтому, если когда-нибудь небо закончит сыпаться сказками,
нужно закрыться руками, как маской, -
зажмуриться и не смотреть.
---

Раньше дышалось легче, писалось проще, искренней, может быть.
Вон там на часах 12, и стрелка ползет кругами.
В порту ходят слухи, - готовьтесь отплыть
Туда, где сегодня цунами.

Если ты встретишь меня на углу
через тысячу лет, 
странную, 
несуразную, 
очень тихую,
в глазах будет видно вселенскую мглу,
глубокую, 
страшную, 
многогранную,
дикую,
скажи мне, что мы будем праздновать, -
придумай название дню и числу,
скажи, что ты помнишь меня 
и безликую
возьми мою душу в ладони
и ласково,
наверное, 
поцелуй.

Не умирать и не здравствовать, это проходит, да?..
Где-то вдали разойдется вода
Волнами над берегами,
Я сложу из стихов оригами
И уеду сегодня туда.
---

А лучше писать одностишия
И больше совсем ничего,
А все остальное - лишнее -
Выкинуть вон.

Когда наш корабль разбился, команда погибла, вся, кроме меня,
Мы гуляли по острову вместе с дождем, не зная ни ночи ни дня.
Я помню всю нашу команду: корабль, да мы с капитаном Ло,
Он верил, что есть Атлантида, - я тоже, - и это меня привлекло.

Мне снилась Испания, Англия, Франция,
Мне снился Нью-Йорк и Бангкок,
И, когда на песке я играла в танцы,
Со мной танцевал бог.

Утром на остров приехали люди, сказали, мол, это за нами,
сказали, что было цунами,
сказали, что предупреждали,
"но твой капитан был дурак и он ничего не слушал";
я ответила: "каждый решает 
как ему дальше 
и лучше,
внутри капитана - 
море... 
и волны разбились о сушу.

Одностишия не получилось - объяснение в три страницы.
Я пишу каждый день в колонке "приснилось" - "опять ничего не снится
и ладно"
с тех пор как вернулась обратно.
---

У меня есть потертое фото - Ло пишет на правом борту корабля:
"Осталось найти тот ящик, в который лучше играть",
Я верю, что там, где кончалась Земля,
Ло встретил свою Атлантиду,
Ведь Ло удавалось не раз побывать
В местах, что на карте не видно.
Ночью, когда нас накрыла волна,
Он отдал мне конверт, мол, возьми с собой.
В письме была фраза: "Дорога одна -
только та, что идет за тобой".
---

Едешь с больной головой, в каком-нибудь странном поезде.
Деревянная полоса горизонта скручивается петлю.
Предел моих писем к тебе равен повести,
Аргументы стремятся к нулю.

Вот сидишь в этом поезде чертовом, 
и на запад уходят станции,
в общем, если таких 
как мы 
да спасать, 
то от нас ничего 
не останется.
---

В письмах, или, скажем, в стихах,
нужно резко замедлить шаг,
например... 
например вот так.