Этот случай произошёл в морге при Городской Клинической Больнице 1 областного центра в Сибири. Впрочем, всё по порядку и немного предисловия.
Врач - анестезиолог, дежуривший в реанимации, от которого "ушёл" больной обязан присутствовать утром на вскрытии трупа. Поскольку еженощно этот мир покидают минимум два - три пациента палаты "интенсивной терапии", врач не уходит спать домой, а прямиком отправляется в скорбное заведение. Там ему предстоит провести несколько часов, выслушивая ворчание санитарки, нравоучения патологоанатома, оскорбления, крики и угрозы родственников усопшего. А если родственники окажутся сильно упёртыми, тогда анестезиологу по дороге домой приходится завернуть и в прокуратуру. Кроме того, не дай Б-г, патологоанатом поставит другой диагноз... Ему же всё-таки виднее, от чего скончался пациент. Тогда анестезиолог топает за коньяком или за водкой, в зависимости от вкусов патологоанатома. А потом ещё долго уговаривает упрямого патологоанатома согласиться с его диагнозом. Патологоанатом иногда идёт навстречу, если имеется не очень суровые расхождения в посмертном диагнозе, или больного не угробили по халатности или от неправильного лечения.
Есть такая байка. Идут два джентльмена по кладбищу. Один всё время показывает второму различные надгробия и памятники: "Это я их всех похоронил!" "Простите! Вы гробовщик?" "Нет, я врач - анестезиолог!" Это, так сказать, английский юмор. А ведь имеется и русский вариант: " Если анестезиолог идёт по кладбищу и говорит, что там нет ни одной его могилы, он либо врёт, либо он полный идиот". В ихнем деле без жмуриков просто не обойтись. Специфика произвоства!
В ту ночь в палате реанимации дежурил молодой врач, но опытный, целый клинический уже ординатор. Затаскивают больного с диагнозом лёгочной формы инфаркта миокарда и очень роскошным букетом сопутствующей патологии. Врач приёмного отделения также был молодым, но тоже уже клиническим ординатором. Случай был действительно сильно запущенный.
Буфетчица одного питейного заведения заметила вдруг, что её постоянный клиент уже 2 недели не показывает носа. Клиент этот был её соседом по подъезду и буфетчица знала, что он проживает в гордом одиночестве. Вернувшись домой, сердобольная труженица прилавка долго долбилась всеми конечностями в соседскую квартиру, а потом решилась побеспокоить участкового инспектора, который так же имел счастье проживать в этом же доме. Несмотря на поздний час и лёгкую степень опьянения, участковый просёк ситуацию, напялил на майку форменный китель и в дополнению к спортивным штанам нацепил фуражку. Он также упорно долбил дверь, добросовестно давил пупку дверного звонка, и почти час старательно обнюхивал замочную скважину на предмет трупного запаха. Потом он разбудил пару соседок, выпытывал у них, не заметили ли выползающих тараканов, и наконец, велел разбудить управдомовского сантехника. Тот пришёл тоже в не совсем трезвом состоянии, но на ногах держался и даже пытался применить какой-то хитроумный инструмент. Но инструмент не поддавался и сантехник просто выбил дверь, разбежавшись, насколько позволял размер лестничной клетки и его собственное равновесие.
Они обнаружили проживающего там человека в очень плохом состоянии и уже практически мёртвого. "Скорая" приехала как всегда через пару часов, то есть довольно даже быстро. Заспанный врач долго мыл руки, потом всё пытался узнать у соседок хоть что-то о пациенте. Выяснилось, что он художник и месяц назад вернулся с этюдов из Индии. Почесав репу, врач уложил художника на носилки и написал направительный диагноз: " Подозрение на инфаркт". С тем и привёз бедолагу в дежурную больницу.
Дежурный врач, не мудрствуя лукаво, тут же сплавил пациента в реанимацию, где тот благополучно склеил ласты, даже не дождавшись, пока закончиться капельница.
Утром патологоанатом, кстати, кандидат наук, только приступив к вскрытию, намекнул анестезиологу, что дело пахнет керосином и уже пора бежать в лавку. Анестезиолог вызвал врача приёмного отделения, и все стрелки перевёл на него, мол, он направил к нему больного с диагнозом "Легочная форма инфаркта миокарда". Патологоанатом рассвирепел окончательно и сообщил коллегам, что инфарктом и не пахнет. Больной умер от запущенной пневмонии. Говорил патологоанатом, перемежая свою речь не столько латинскими терминами, а большей частью русской ненормативной лексикой. И оба врача понуро побрели в сторону винно-водочного магазина.
Потом все втроём пили водку, закусывая клубничным вареньем, любезно предоставленного морговской санитаркой. Хлеба у неё не оказалось. С хлебом в морге постоянная напряжёнка. Поэтому они кушали варенье прямо из банки, поочерёдно окуная туда единственную ложку. Водка, как и водится, закончилась быстро, её, как всегда оказалось недостаточно, и анестезиолог был заслан в реанимацию, добывать спирт у дежурной сестры. Но его уже опередили. Кислородчик менял баллоны, ну и как водится, потребовал оплату за тяжёлый физический труд. Остатки пришлось выделить дежурному хирургу, после вчерашнего чьёго-то дня рождения, у него скальпель из рук выпадал. Засланец вернулся в морг ни с чем.
Врач приёмного отделения отправился в "кооператив Ромэн", то есть к цыганам, спекулировавшим водкой после закрытия магазина. Но и его постигла неудача. Цыган на месте не оказалось. Их разогнали доблестные сотрудники ОБХСС.
Мелькнула было идея взять водку у таксистов, но патологоанатом сказал, что не хочет потом сам оказаться в качестве вскрываемого трупа. Наступила гнетущая тишина. Очень хотелось догнаться.
И тогда за дело взялся сам патологоанатом. Приговаривая "эх, мОлодёжь, мОлодёжь..." он решительно взял телефонную трубку и набрал домашний номер главного врача. Совершенно спокойно извинился за поздний звонок и так же спокойно сообщил ему, что на вскрытии обнаружена легочная форма чумы. Да, у того самого художника, чей случай обсуждали на утренней планёрке. В истории болезни чётко написано, что он полгода жил в Индии, а там что угодно подцепить можно. Да, меры уже принимаются. Подняты сотрудники противочумного института, в больнице объявлен карантин, все работники морга и врачи, присутствовавшие на вскрытии, задержаны в морге. Ну, разве что вот только проблемка маленькая, не хватило спирта для дезинфекции столов, полов, и тщательной обработки рук и инструментов. Вот и телефон придётся дезинфицировать...
Главврач примчался в больницу на третьей космической скорости. К моргу подкатили двухсотлитровую бочку спирта и велели его ни коим образом не экономить. Были стянуты войска и куча омоновцев с автоматами, окружившие всю территорию больничного комплекса плотным двойным кольцом. На складах лихорадочно искали противочумные комплекты. Халаты до пят, бахилы, перчатки, нарукавники и фартуки, маски с очками. Всюду понатыкали чёрные флажки с угрожающей надписью "карантин!", а сотрудники расхаживали в противочумных костюмах, пугая больных и задержавшихся родственников, тщательно переписывая все данные и предупреждая, что из больницы никто не выйдет. Многие и так бы не вышли. При слове "чума" некоторые просто теряли сознание, да и необычный наряд медиков изрядно добавлял испугу. В родильном доме произошло несколько выкидышей, а у одной акушерки, которая сама была в интересном положении, случились преждевременные роды.
Начали подтягиваться и санэпидемстанция и работники противочумного института.
Они везде понаставили свои биксы и пробирки, брали пробы воздуха, пыли, ну и тому подобное.
К моргу подъехали грузовик с негашеной известью, бетономешалка и срочно был вызван слесарь для изготовления цинкового гроба.
Доктора спокойно попивали казённую спиртягу и весело ржали, глядя на суету. Главный врач носился по больнице, за ним резво скакали санэпидемстанция, противоэпидемическая служба из инфекционной больницы, а также огромное количество врачей и медсестёр. Главврач орал на всех подряд, медики прямо летали туда-сюда, создавая дополнительный бардак.
Наши герои уже мирно спали сладким сном в алкогольном забытьи. Патологоанатом залёг в гроб, привезённый туда накануне, кто-то собирался утром забирать покойника. Врач приёмного отделения уснул на прозекторском столе. Анестезиолог прямо в кресле, свернувшись калачиком в позе эмбриона. Утром нагрянула ватага московских эпидемиологов. Москвичи вообще побоялись заходить на зачумлённую территорию, просто поинтересовались, какие меры приняты, готова ли могила для захоронения трупа с особо опасной инфекцией и убрались восвояси.
На четвертые сутки слегка протрезвевший патологоанатом сообщил главврачу радостное известие. Готов гистологический анализ, который показал, что чумы нет. Пневмония в стадии серого опеченения, что легко спутать с чумой. Счастливый главврач на радостях даже позабыл расспросить про оставшийся спирт.