Елинский Анатолий : другие произведения.

Мой брат Серёжа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

  Мой брат Серёжа гостил у тёщи и на обратном пути с Ленинградской посетил нас.
  Вошёл - и стало тесно в крохотной прихожей.
  Большой, шумный, добродушный, в легком возбуждении от продолжения банкета, с тёмной бутылкой "Саперави". За ним молчаливая невестка Лена.
  Пузо у брата появилось. Низ красного пуловера солидно оттопырен.
  Он бьёт себя по гулкой груди, басит, напрягая шею:
  - Я - пищевик! Мы, пищевики...
  - Нормаллёк...
  - Ха-ха...
  - Я вам компексирую...
  - Не так я вас любил, как вы кричали...
  Всё это время брат пищевика мелко суетится у дорогих гостей: помогает снять верхнюю одежду, несёт синюю "аляску" Серёжи и дублёнку Лены в бывшую детскую.
  Одёжек на нём, как капустных листьев на кочерыжке, ибо, (ибо! какая прелесть!) "ибо сибиряк это не тот, кто не мёрзнет, а тот, кто тепло одевается!"
  
  Брат красен - тёща принимала хорошо.
  Он смеётся, говорит низким голосом, часто употребляя "нормалёк" и "ништяк". Эдакий пьяный Троекуров.
  В его языковую стихию, поток речевых излишеств невозможно вставить реплику, лишь изредка мне удаётся пристроить модальное слово или междометие: ...да-да... угу... да уж...
  Я робко пытаюсь поделиться наболевшим.
  Брат не слушает, перебивает, он самодостаточен; приблизясь к родному лицу, он вторгается на мою территорию. И я замолкаю.
  Говорит мама, доверчиво прильнув к младшему сыну и искательно глядя в глаза: "Болею... Давление... Магнитный день..."
  Серёжа строго смотрит на мать:
  - Магнитный день - выпить тянет, как магнитом...
  Мама, не расслышав:
  - Тоже давление? Таблеточку дать?
  На лице Сергея брезгливый ужас:
  - Клофелин? Амфитамин? Мне?! И Толик пьёт?! Да, уходит поколение... Раньше, кроме водки, лекарств не было... Ну а ты-то что стоишь, Хрен Верёвкин? Штопор неси!
  
  Утробным голосом брата хорошо читать Маяковского на площадях. В его артистизме усматривается хорошая школа.
  В юности он посещал театральную студию в Доме офицеров, где лицедействовал с Алексеем Максименко, будущим актером театра драмы.
  Самая заметная роль Сережи была в спектакле "А зори здесь тихие..." по повести Бориса Васильева.
  Во время встречи старшины Васкова и девушек-зенитчиц с немецкой разведгруппой он крадучись проходил по сцене, сжимая в руках фанерный автомат, и исчезал за кулисами.
  Вот как это выглядело в первоисточнике: "...шестнадцать немцев, озираясь, шли берегом к Синюхиной гряде".
  Брат был пятым фрицем в цепочке диверсантов.
  Критика отмечала тонкий психологизм роли. Называла Сережу характерным актером второго плана.
  
  Серёжа поднимает бокал:
  - Брат. Скажи тост. Ты у нас мастер... художественного слова.
  А какой я мастер. Консультант по мастерам. И то в прошлом.
  - Ладно, не парься, - сказала бы Настя.
  Сижу. Парюсь.
  - Ну, тогда я сам скажу. Чтобы дети не боялись паровоза! - оглядел нас победно. И выпил.
  - Чтоб у нас всё было и нам за это ничего не было! - вдогонку.
  
  Без бокала нет вокала, а с бокалом есть. Пришёл черёд застольных голошений. Не пронесло.
  Раздаются знакомые звуки. Брат выводит ненатуральным басом, а мама вполне натурально взвизгивает:
  - Прости, дорогая! Но я ведь геолог! И завтра с рассветом! В тайгу ухожу!
  Серёжа поёт, побурев лицом и набычась, могучими руками опершись о колени. На левой кисти белые послеоперационные шрамы. Не он поёт - душа его.
  Я мысленно подпеваю. В моём варианте нет слова "ведь", геолог давно стал гинекологом и с рассветом уходит не в тайгу, а в то место, что рифмуется с "Караганда" и "поезда".
  Винопитие и песнопение сопровождаются кинопросмотром - по телевизору американский "Сладкий ноябрь" с неуловимо восточным Киану Ривзом и Шарлиз Терон с улыбкой Татьяны Дорониной.
  Фильм брат одобряет:
  - А наши не могут снимать вот так, по-простому, задушевно. Всё у них какие-то Понтии Пилаты, блядь...
  Вино заканчивается, и Серёжа начинает деловито собираться. Лена молчаливо следует за ним. Путь домой, несомненно, пройдёт через павильон с пивом.
  - Вы любите розы? - спрашивает брат на прощанье, сжимая меня в объятьях: - А я их манал! Стране нужны паровозы, нужен металл!!!
  И вываливается, как из кадра, на лестничную площадку, одарив нас щедрой улыбкой.
  
  ...После кладбища, людей, поминок мы остались одни в пустой комнате. Мама лежала в реанимации отделения кардиологии, Таня и Лена мыли на кухне посуду, тихо переговариваясь. Мы с братом крепко выпили - впервые за последние три дня. И запели пьяными голосами песню из фильма "Весна на Заречной улице", где молодой Николай Рыбников, где на размытой черно-белой плёнке юность наших родителей и - странное ощущение! - как бы и наша.
  Мы пели, обнявшись, и плакали. За стеклом серванта стояла фотография в чёрной рамке, рядом - рюмка водки, прикрытая гнутым хлебом. Тут же лежала красная подушечка с тусклым орденом и нарядным знаком "Почетный железнодорожник".
  И кроме страха, недоумения и растерянности от неожиданного ухода отца я почувствовал горькую пьяную радость: что есть брат, что я не один.
  Вместе легче.
  Будем жить.
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"