На часах 3 утра, по- зимнему времени на час меньше, за окном еще совсем темно. Ночь. В доме тихо, проезжающих машин не слышно. Сегодня опять ночью не удалось заснуть. Встаю, потом захожу на кухню, выключаю ночник (он всегда горит по ночам). Малюсенькая лампочка тускло светит сквозь белую оболочку, но теперь он мне не нужен. Легкий щелчок - выключено. Легкий щелк - включено и опять трень -погасло. Сейчас мне слабенький свет не нужен. Обычно он, уходя на ночное дежурство, включал его для меня, а утром, приходя со смены, - выключал его. А теперь я должна это делать сама... Щелк, щелк -светлячок на кухонной стенке будет гореть всю ночь, в ночи, до утра, до того как я встану...Одна, одна...
Включаю верхний свет. Ставлю на газ джезву и пока вода закипает, иду в туалет. Ночной напор воды в трубах сильный, звук шумно спускаемой воды оглушающе громкий. В ночи, совсем уже поздно или совсем еще рано... Что-то заело в сливном бачке: вода еще раз с шумом утекла. Что-то случилось? Наверное плохо рукоядь нажала. Или что-то сломалось. Кто посмотрит, кто починит? Его же нет... Он умер. Он умер навсегда, а вода журчит. Поднимаю крышку бачка, поправляю рычажок. Вода больше не журчит. Теперь я должна все делать сама.
Возвращаюсь на кухню. Вода уже закипела и залила половину огня. Запах газа чувствуется слегка, а выпуклая продолговатая капелька воды крутится и с шипением испаряется с раскаленной комфорки. Кипение жидкости - это процесс бурного выделения пузырьков воздуха со дна сосуда на ее поверхность. На чью поверхность? На жидкостную. Поверхность бурлит, процесс идет. Голова болит. Нужно давление померять. Это его тонометр. Он лежит на обычном месте. На второй полке комода. Молния на чехольчике заедает. Не открыть. Нужно найти свечку и смазать ею ее. Или его ею. Или ее ею. Нескладно, но красиво. В висках стучат маленькие остренькие молоточки боли. Мигрень или просто ночь без сна, день на нервах. Слышится звук сбегаемого кофе. Запаха гари нет. Ах, я кофе не положила. У него всегда сбегал кофе. Когда он уходил на работу у него всегда сбегал кофе. Потому что он готовил его на двоих. А я налила воды только на одну чашку, мне теперь нужна только одна и она сбежала, кофе я забыла насыпать. Удачно. Не нужно плиту мыть, а после него всегда нужно было. У него часто все сбегало, убегало, пригорало, а я сердилась и вытирала, и мыла, и подчищала. И теперь его нет, он умер. Пойду найду черное платье. Где мое черное платье? Оно в чемодане, на антресолях. Не могу достать - высоко. Подставляю стул, закидываю ногу.
-Будь осторожна, дорогая.
Я боюсь. Я никогда ничего не доставала с верхней полки. А его уже не попросишь. Никогда ничего я у него не просила, просто говорила: мне нравится это платье, новая программа, этот монитор испортит мне глаза , мне нужен новый, эти шторы слишком старые, у Эллы новая шуба, у Ле Монти распродажа, мне идет белый и светлосалатный. Он все понимал, а теперь я рукой пробую крепость стула и осторожно становлюсь на него. Вот и чемодан. Черное платье помято. Нужно гладить. Ставлю гладильную доску.
-Будь осторожна, дорогая, не прищеми себе руку, открывай аккуратно. Не включай кондиционер и утюг одновременно - выбъет пробки. Их сама не меняй, подожди меня. Лучше посиди в темноте.
Так и было. Сидела в темноте и ждала. Сердилась, что не приходит. Он ведь знал, что я сижу в темноте: пулей, не дожидаясь лифта, взлетал на пятый этаж, когда света в окнах не видел. А теперь, я все должна делать сама. И где эти проклятые пробки? И какую нужно заменить? Я не знаю, а он сколько раз мне показывал... И куда я опять полезла? Ведь свет есть, утюг горячий, газ горит, кофе раскрыт. Жалюзи нужно поднять, утреннее солнце полезно цветам. Но до утра еще далеко. Нужно приготовить кофе и выкурить сигарету. Кофе засыпаю в джезву, доливаю холодной воды и ставлю на огонь. Но вначале нужно выпить апельсиновый сок. Но его нет. Его нужно еще купить. Он тяжелый. Его тяжело нести. Обойдусь. Я всегда сердилась, когда в холодильнике не было апельсинового сока. И он говорил:
-Прости, дорогая. Я забыл.
А теперь перетопчусь...Можно почистить апельсин. Их легче донести, они не очень тяжелые. Кофе готов. Наливаю его в свою маленькую чашку, сахара три крохотные щепотки. Тихо позвякивает серебрянная ложечка. Я не разрешала ему пить из моей чашки, он и не пил. Это- моя чашка, это - моя ложечка, ее мне подарили на 25тилетие мои однокурсницы в той, далекой, ставшей призрачной, но памятной жизни.
Достаю длинную сигарету, беру чашку и выхожу на лестничную клетку. Становлюсь у раскрытого окна, смотрю скозь решетку на зарождающее утро, уже начинающее светлеть небо и думаю, что не взяла ключи. Он говорил мне:
-Бери ключи, а то что будешь делать, когда дверь захлопнется.
И что я теперь буду делать, если замок защелкнется? Теперь, когда его нет. Тихо шепчу утреннюю молитву. Это мой ритуал на хороший день. Соседи спускаются.
- Привет, Женечка! Куда так рано?
- Привет! На операцию, в Манхеттен. Опухоль в груди удалять...Боюсь, что...
- Все будет хорошо, это- климактерическое. Удачи тебе, милая!
Страшно. Статистика. Каждая седьмая женщина страдает от рака груди. О, помилосердствуй провидение и пронеси стороной. Мне и без этого будет хватать проблем. Теперь, когда его не стало...
Нужночем-то заняться. Главное я сделала - выпила кофе и выкурила сигарету. Раскрываю пачку - 10 сигарет осталось, на сегодня хватит. А завтра нужно идти и искать работу. За квартиру нужно платить, телефонные карточки покупать, пешком далеко тоже не уйдешь и продукты никто в холодильник не принесет. Уже не принесет. И никто не спросит:
- Ты почему виноград не ешь?
- Я не люблю черный.
- Хорошо, я куплю сегодня розовый.
- И киви тоже.
-Да, апельсины и глазированные сырки. Я знаю. Принесу.
А теперь, когда его не будет со мной, я все должна делать сама. Сама. Только я одна. И обед готовить для себя одной. И ужин. Я не обедаю уже 2 дня. Когда его не стало. Я сижу дома и жду когда у меня кончатся сигареты. На сегодня их хватит, а завтра. Одно место в горсть и уперед. Теперь я одна и должна думать о себе сама.
Допустим, денег хватит на месяц. Но потом?. Нет, сейчас думать об этом не буду. Померяю давление. Опять 160 на 90. Систола-диастола. Пульс 100 ударов в минуту. Еще раз. 25 умножаем на 4 получается 100. Тахикардия. Валокордин уже показан. Или лучше валерьянка? Или лучше прогулка на свежем океанском воздухе? Собачку можно купить. И выгуливать ее. Три раза в день. В любую погоду. А работа? А деньги на собачку? Лучше кролика. Беленького. С розоватыми прозрачными ушками. Пушистого и трогательного. Собаки лучше, они преданнее и любовь свою не скрывают. Нужно подумать. А теперь платье гладим. О, утюг забыла выключить! Сколько даром электроэнергии намотало. Дубина. Это же деньги. А их нет. И нужно их зарабатывать. А я умею? Скорей нет. Здесь не умею. Но нужно. Надо сесть и подсчитать предстоящие затраты на месяц. Но это потом. А сегодня я сложу его старые вещи, запакую их, положу на антресоли и надену черное платье. Я выщелкиваю сигарету и опять иду к межлестничному окну. Он не любил запаха табака, а теперь его нет, а я все равно оставляю квартирный воздух свежим. Я уже могу курить в квартире - на кухне, в комнате, в спальне или даже в ванной. Ведь его уже со мною нет и никто не скажет, принюхиваясь:
-Сколько можно курить? Береги здоровье.
Я опять стою у окна и мысли роятся, клубятся, выстраиваются и настраиваются на мстительный лад. Из открытого окна веет прохладной свежестью весеннего расцвета, предвкушением запаха терпкой клейкости разворачивающихся нежнозеленых листочков, первоцветов и ландышей. Приходит идея. И где я? Запах весенних раскрытых ландышей. Стойкий запах. В отуманенном нервной бессонницей мозгу индуцируется тошнотворный запах морга. Наш институтский патологоанатом любил ландышевый дух и обильно сдабривал себя и анатомичку цветочными духами. Сколько уж лет прошло, а ассоциации остались...
Нет, я не сейчас надену черное платье. Завтра, поздним утром, когда будет светить яркое весеннее солнце, я надену черное платье, черные туфли, черные колготки и мои любимые солнечные очки и поеду на Брайтон и найду простой парфюмерный магазин и куплю там старые дешевые духи под названием "Серебристый ландыш". Да, я куплю эти вонючие духи с ассоциативно-противным трупным запахом и обильно оббрызгаю ими все его старые вещи. Затем упакую их в черный мусорный полиэтиленовый пакет и пошлю это зловонное безобразие на его новую квартиру, на их новую квартиру. Я отошлю вещи по почте с уведомлением о доставке. В день когда я получу отметку о доставке, я сниму черное платье и начну новую жизнь. Ведь какие мои годы? А потом пойду на курсы, найду хорошую работу и поеду в отпуск на Ниагарский водопад, где изумительно пьяно-свежий воздух, и буду в одиночестве бродить по знакомым местам и думать, думать... О том как иногда хороша жизнь. И как замечательно жить даже если тебя просто предательски-подло бросили. И так будет.