- Когда началась война, мне было два с половиной года. Вот, кажется, что осталось в памяти, так это картинка, как срезают электропатроны на крыльце - или светомаскировка, или для экономии электроэнергии. Вроде, помнятся заклеенные крестообразно окна, чтоб стекла не вылетали от взрывов. И это - в Сибири, за четыре тысячи километров от Москвы, позже этого не было, наверное, выполняли приказ первых дней войны.
Дальше многое помнится из тех дней. Мы жили в деревянном двухэтажном доме. В сорок третьем или сорок четвертом перешли в свой дом - дед построил. Яркие эпизоды хорошо запомнились. Помню, в огородах сел пчелиный рой на березу, и дед лазал снимать.
Было интересное занятие: соревноваться, кто дальше пописает с высокого крыльца. Ну, к нам, малышне, относились снисходительно, но мы затравливали Федю. Федя-дурачок был сыном милиционера, восемнадцати лет, и штука его вызывала восхищение.
В нашем доме мужчины были: Федин отец - милиционер, мой дед; вверху - горный мастер с шахты, еще, по-моему, один шахтер. А так - многие были уже сироты, как мой дружок Толя Лыжин. У него был младший брат. Им пришла похоронка - отец погиб под Сталинградом.
Деду, работавшему машинистом, учитывая, что его сын - кадровый офицер и орденоносец, дали большой участок земли под застройку, и он строился во время войны. На стены он "выписал" бэушные шпалы. Дом простоял лет двадцать. Потом его перестроил мой дядька, уже из добротных бревен, шпалы, похоже, стали рассыпаться. На той улице, где мы поселились, было много землянок.
Помню, как формировали отряды на фронт. Недалеко от нашего барака был такой же двухэтажный дом. Жильцов, видимо, переселили, и там проходили кратковременные "сборы". Ходили новобранцы в черных фуфайках, таких же штанах, сапогах и шапках. Ходили строем, молча, винтовки были у них со штыками. Сколько их готовили: день, неделю, месяц, - этого я не знаю. Веселых лиц не помню. Позднее в этот дом приводили еще каких-то людей, говорили, с освобожденных территорий (а это был сорок третий год), так дом до конца войны выполнял такие функции. Однажды мы бегали смотреть, как в этом доме умирает человек. Говорили, от голода, но еду, которую ему несли, он уже не ел.
Когда мы вселились в свой дом, я часто ходил играть к своим друзьям, до них было чуть больше полукилометра. Вообще, если напрячь память, можно вспомнить очень много эпизодов из дошкольной жизни. В школу я пошел в сорок шестом году, а вот День Победы хорошо запомнился. Мне шел седьмой год. Наша улица, по крайней мере, часть ее, все праздники справляла сообща, в складчину. И в сорок пятом году на День Победы наварили пива (скорее всего, это была бражка - непрозрачная и с осадком) и вина. У нас была традиция: нам с теткой (старшей меня на три года) оставляли по глиняному бокалу вина. В бокале было, наверное, грамм двести. Я позвал соседского приятеля, и пока у взрослых был питейный перерыв, мы позастольничали: холодцы, закуски, и я выпил два бокала вина - свой и теткин. Приятель тоже опьянел. Он пошел утомленный домой, а меня потянуло на подвиги. У нас жил кролик, дед собирался их развести. Я взял этого молодого кролика и пошел с ним играть в огород. Хотя была весна, и огород был пустой, кролик от меня убежал. Такое огорчение запомнилось на всю жизнь.
Вот такие воспоминания о войне.
- Дед, тебе пора перед школьниками выступать с воспоминаниями. Давай свой адрес, и сын скажет учительнице, чтоб тебя пригласили на линейку почетным ветераном.
- Серега, а ведь ты ветеран труда, а я - нет.
- Что, криминалил? Растрата или хищение были?
- Да всю жизнь проработал! Если б не институт, было бы 45 лет стажа, а так - несколько месяцев нехватки до сорока. Ты в свои сорок с небольшим лет - ветеран труда, а я за сорок лет труда - не дослужился.
- Работу надо, дедушка, выбирать. У нас, когда минмонтажспецстрой распадался, подали списки в Москву, и всем, кто отработал двадцать лет, присвоили звания ветеранов. В троллейбусе теперь бесплатно езжу, наравне с вами, пенсионерами. За квартиру буду платить меньше - льготы - ветеран.
- Моя бы власть - всех бы льгот лишил, и пенсионеров, и ветеранов труда. Мне показалось, что в Германии за проезд все платят, кроме инвалидов, (в колясках, например). А у нас посмотрел на список льготников, там должностей десятка два: судебные приставы, депутаты... В общем-то, для меня, пенсионера, это - унижение, а как чувствует себя депутат? А ты, Серега, лоб здоровый, до полтинника не дотянул - а уже льготник. Ты тоже можешь с лекциями перед школьниками выступать: "Как устраиваться в жизни". Солженицын написал "Как обустроить Россию", а ты в школе недоучился, так устно расскажешь, "Как пристроится в России"... Сергей, вот обеды ты готовишь знатные. Работать можешь, но ленив. Поварский талант пропадает. Ты знаешь, когда ты готовишь, то я не помню, чтоб раньше так вкусно ел. А если денег побольше потратить, да продуктов набрать - ресторан бы был. Макаревич, смотри, все свои хобби вытаскивает на экран: "Смак", "Акваланг"... Многие знаменитые люди старались на людях быть только в своей профессии: писатели, художники, музыканты, а тут смотри: "А еще я умею делать козу!" А ты, Сергей, можешь показать "козу"?
- Не, деда, я могу только "показать" козлу.
- А, это то, что у тебя синеет под глазом с прошлой недели?