Аннотация: Философский рассказ о жизни, смерти и любви
СМЕРТЬ СТОИТ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИТЬ
Глава 1.Потерянные люди и их разоблачение.
Проснувшись рано утром и с трудом открыв глаза, он невольно поморщился от боли, которая автоматной очередью била в виски. Мысли ещё не успели собраться воедино, но их беспорядочность пугала ещё больше, чем если бы они могли накинуться все сразу, как голодная стая волков. Вспоминались остекленевшие голубые глаза, безжизненно смотревшие в небо, холодные руки, безукоризненно прекрасные в их мёртвой покорности; стены, заточившие прекрасное тело... А потом хаос... Вино. Сигареты. Болезненная апатия. Сколько времени прошло, он и сам не знал. Дни, месяцы, годы?
Закрыв глаза, он подумал, что не стоило и просыпаться. Он тоже хотел уйти, но не смог. Это был страх. Но страх не за свою жизнь. Он боялся, что он чего-то не сделал, не выполнил свой долг. В чём именно состоял этот долг, знают лишь те, кто думал об этом не одну ночь и совершенно измотал себе нервы в поисках ответа. Умирать было слишком рано. Да и как умирать в девятнадцать лет? Он знал, что придет время, когда уже можно будет пойти за ней, не думая более о вечности и безысходности.
Через час Александр нечеловеческим усилием воли заставил себя подняться-таки и не думать более о том, что бороздило сердечную рану, которая и без того нарывала. Лучшим средством выйти из этого болезненного состояния для Александра было прикосновение к тем образам, которые рисовало его воображение при звуках мотивов любимых рок-групп. Крик души, издаваемый этой частью молодёжной культуры, заглушил его собственный, и он поплыл... Он впал в отчаянное забытьё, в какой-то транс, доступный лишь буддийским йогам. Это было спасение, панацея, заживляющая раны. Но вот страшные слова "В комнате с белым потолком". Слова песни, где всё так похоже на то, что с ним происходит. Что-то щелкнуло в его сознании, и, потеряв над собой всякий контроль, он словно передернулся электрическим током и побежал. Куда? Зачем? Только бы уйти...подальше... Но куда можно уйти от самого себя?
В судорожном припадке он ринулся было на дорогу, бездумно надеясь оказаться под колёсами автомобиля, как прежде под колёсами любви. Но вдруг, неведомо откуда, возникла невероятно красивая девушка с чёрными вьющимися волосами, аккуратно обрамлявшими её лицо, наделённое той вечной добротой, которая сразу располагает к себе людей. У неё были большие красивые глаза, идущие в сравнение разве что с глазами красивого котёнка. Фигура её отличалась подтянутостью и спортивностью.
Александр лихорадочно бросился к ней, узнав в этом небесном создании свою лучшую подругу Мэри. Она испуганно отпрянула, увидев бледное лицо, измождённый вид, носивший на себе следы страшной внутренней борьбы. Потом она, ласково посмотрев в его чёрные глаза, решилась заговорить с ним.
- Сашенька, что с тобой? Где ты пропадал две недели?
- Я...пил...и думал,- ему многое хотелось сказать, но мысли по-прежнему были полнейшем беспорядке, двигались по кругу, не находя точку опоры.
- Я понимаю, как тебе трудно пережить такое горе. Снежана была прекрасной девушкой, достойной лучшей доли. Но жизнь решила иначе, и в этом не твоя вина. Ты должен жить дальше. Ты знаешь, как я переживала всё это время? Ходила сама не своя, спрашивала у всех, не видел ли кто тебя. А в ответ только немое отрицание. - Глаза Мэри выражали такое искренне участие, которое можно было понять и не слыша этих слов.
Саша побледнел ещё больше и внезапно стал резким и раздражительным:
- Жизнь. Смерть. Одни слова. Да что ты знаешь о жизни? Вот была Снежана и нет её. И я тому виной. А не будет меня...так даже лучше. Разве кто-то вспомнит! - Он замолчал, закрыл лицо руками и вдруг упал на колени и зарыдал. - Люблю я её. Люблю так, что не проживу без неё и минуты. Снежана бала единственным лучом солнца в этом мраке. Когда она говорила, я мог слушать её часами. Она заставила меня задуматься над смыслом жизни... А я даже не смог защитить её от этих уродов! Зачем мне жить?
Мария поняла, что спасти этого человека может лишь он сам. Но так как это было делом времени, то, глубоко сочувствуя и переживая вместе с Александром, она решила привести его к людям, которые, быть может, хоть на время залечат его тоску.
- Пошли к нашим. Отдохнёшь. Развеешься. Там за тебя все переживают. Боятся, как бы ты с собой чего не натворил. Спрашивают о тебе каждый день, - Мэри знала, что практически всё это - ложь. Но в этом городе у них было мало друзей и больше идти было некуда.
Саша отрицательно покачал головой и сделал жест рукой, говоривший о том, что ему наплевать на этих людей. Он не хотел идти, но пошёл, не зная, как ему дальше быть и что делать.
Они шли молча, погружённые в свои размышления. Александр надеялся подавить свои чувства, а Мэри яростно перебирала одни за другими мысли-планы о том, как помочь своему другу. Наконец, добравшись до конца бесконечной улицы, по обе стороны которой тянулись ряды хмурых бесконечных и серых дворов, обрамлённых лишь зеленью деревьев, казавшейся ещё более живой и чистой на фоне унылого однообразия.
В конце улицы виднелся домик, ничем, в сущности, не отличающийся от остальных, но имевший большое значение для молодёжи одного московского университета. Кто был хозяином этого убежища, и был ли он вообще, вряд ли кто-то знал. Впрочем, это никого не волновало.
Наши страдальцы вошли в дом, где на них сразу накинулась толпа народа, закидывая их расспросами, состраивая до смешного лживые лица, давая никому не нужные советы, и, то и дело, задевая за живое кровоточащие сердечные раны. В этот момент их можно было сравнить только с шакалами или гиенами, набросившимися на добычу. Мэри мужественно отбивала эту атаку, понемногу выходя из себя и проклиная за глупую идею привести сюда Сашу. И вот, после получасового перекрёстного огня, Александр, еле державшийся на ногах, не выдержал и упал в обморок. Гиены тут же бросились на помощь, хотя с таким же успехом могли разорвать его на части.
Подхватив на руки, отнесли Сашу в дом и уложили на небольшой, видавший виды диван, рассказавший бы много такого, что повергло бы в шок непосвященного человека, если бы только мебель могла говорить.
- Саня, ну как ты умудрился так напиться, что уже в обмороки падаешь? - сказал с каким-то детским участием и простодушием мускулистый парень лет двадцати четырёх, покрытый татуировками и имевший на себе какие-то знаки отличия, не известные обычному обывателю. - Раньше вроде не падал... Да забудь ты всё это. Найдёшь себе ещё.- И ушёл, обнимая симпатичную полную брюнетку, рвавшуюся посидеть с несчастным Александром, но осознавшей, что ей здесь делать совершенно нечего.
С Александром осталась Мэри, не находившая более, что сказать и совершенно терявшаяся при виде больного лица Саши. Минут через пятнадцать про эту парочку забыли, и всё пошло в прежнем русле. Разговоры студентов не выходили за обычные рамки, неизвестно кем и когда установленные. Кто-то обсуждал хорошеньких блондинок, впервые появившихся в их компании. Кто-то ломал себе голову. где достать траву... В общем, рутина.
Напротив Саши, на большом и таком же обветшалом, как и диван, кресле, сидела странная фигура, затеявшая важный, по её мнению, разговор с ещё двумя представителями этой своры. Девушка оживлённо что-то доказывала, хлопая глазами, отяжелевшими от нескольких тонн туши и не в меру ярких теней. Её "боевая раскраска" совсем не подходила ни к случаю, ни к одежде её обладательницы. Её невероятно худое лицо, из которого глаза, казалось, сейчас та и покатятся, маленький аккуратный нос (главное преимущество), - всё это в совокупности косметикой, оставляло неприятное впечатление, ещё более усилившееся при разговоре с нею. Порой, на глупые фразы Наташи нечего было ответить, а оставалось только развести руками перед её вселенской глупостью.
Двое её собеседников - высокая плотная девушка, несомненно обладающая какими-то достоинствами, однако, трудно было сказать, какими именно, и смуглый черноволосый юноша, абсолютно парадоксальной внешности, выдававшей его цыганские корни, в явном недоумении смотрели в Наташины глаза-хамелеоны и судорожно соображали, как же реагировать на её слова.
- Что ты там вообще говоришь? Кто ты такая? Я встречаюсь с Толиком уже пять лет, и у нас через три года свадьба! - сказала Наташа, при этом исказив и без того отталкивающее лицо и напустив на себя важность, являющуюся непременным спутником глупости.
- Да что ты, прямо-таки пять лет! А как же все твои...хм...ухажеры? Они не в счёт? К тому же, если хочешь знать, у нас с ним тоже кое-какой срок - три месяца. Уж не хочешь ли ты сказать, что всё это время я делила его с тобой? Нужно сходить к врачу. - Отозвалась высокая девушка.
Не найдя спасения в своих собственных мозгах, Наташа начала искать его в мозгах Толика, которых у него было не намного больше.
- Толик, ну говори, кого из нас ты любишь? - И лицо Наташи исказилось во второй раз так, что становилось смешно и страшно при взгляде на неё.
- Знаете, Лена, Наташа, я вас обеих люблю. Вы тут пока без меня разберитесь, а я пойду поздороваться с Серым и Боксёром, - и Толик покинул место действия, не задумываясь над тем, к какому решению придут девушки.
Лена с Наташей посмотрели сначала на Толика, потом друг на друга. Предполагался длинный никчёмный разговор. Но Лена, поняв всю комичность ситуации, рассмеялась чистым искренним смехом и удалилась в сторону, противоположную той, в которую направился Толик, оставив Наташу в полном одиночестве. Оставим и мы её, не затрудняя себя описанием растерявшейся ослицы.
В другом конце комнаты обнимались уже знакомые нам гигант с татуировками по имени Иван и его подруга - Лера. Их ласки были нежными, но мысли и желания обоих были далеки друг от друга. О чём думал гигант, остаётся только догадываться, а Лера мечтала о том времени, когда наконец-то вернется её большая, глубокая и давняя любовь. Вернётся...из мест лишения свободы.
Была здесь и ещё одна личность, запоминающаяся, правда, не благовидными поступками, а нецензурной бранью и грубостью. Была она некрасивой не интересной по себе, но имела неповторимую особенность: она отражала характеры людей, как кривое зеркало. Подстраивалась под любого, узнавала его самые потаённые мысли (это ей легко удавалось, благодаря хитрым манёврам), а затем, в один прекрасный день появлялась в своём истинном обличие. Делала она это, без сомнения, на подсознательном уровне, поскольку проделывать подобные операции могут или очень тонкие профессиональные психологи, или просто, не имеющие своего "Я" и ищущие его в других. А поскольку тонким и изощрённым умом данная личность не отличалась, то вывод напрашивается сам собой. Звали это "кривое зеркало" Аней. В этот день она была со своим новым увлечением и занималась исключительно вытягиванием средств из своего подопечного. Настоящая любовь паука, высасывающего кровь.
Среди представителей мужской расы не было также ни одного хоть сколько-нибудь мыслящего человека. Всё это наводило смертельную тоску. Занимаясь выяснением отношений и поглощением спиртных напитков, не задумываясь над тем, в чём же всё-таки смысл жизни, и стоит ли жить так - в беспробудном пьянстве, лжи и непонимании.
Александр, когда-то предводитель этой бездарной толпы, душа компании, весёлый и энергичный, стал вдруг задумчив и небрежен. Его уже совершенно не интересовало, чем живёт эта маленькая страна лицемеров. Он не слушал и не слышал того, что ему говорили, и лишь улыбался в блаженной улыбке, вспоминая образ Снежаны - стройной, красивой девушки с золотыми волосами, большими чистыми лазурными глазами, наполненными пониманием и мудростью. Она была умна не по годам и способна рассуждать и находить правильный выход.
Саша познакомился с этой феей совершенно случайно, гуляя в сопровождении своих товарищей, уже успевших изрядно выпить. Благодаря своей откровенной обаятельности, Александр очаровывал всех. Увидев же это неземное создание, появившееся как радуга после дождя, он абсолютно растерялся, остановился, едва переводя дыхание, и, осознав, что видение может исчезнуть, кинулся вдогонку.
- Мадемуазель, вы так прекрасны! Позвольте мне узнать ваше имя. Должно быть, оно также очаровательно, как и вы сами.
Да, он знал, чем польстить женскому сердцу. И Снежана, сопротивляясь велению души, и, пытаясь подчинится доводам разума, сделала вид, что ей совершенно безынтересен этот молодой человек. Но Александр, помимо своей галантности, был ещё и хорош собой и имел довольно незаурядный ум, что редко сочетается в одном человеке. Высокий, стройный, с длинными до плеч светло-русыми волосами, аккуратно уложенными самой природой. Необычности его облику придавали черные как ночь глаза, которые на фоне его светлого лица красиво выделялись и завораживали.
Он приходил к ней каждый день, неизвестно как узнав её адрес, ходил за ней по пятам и совершенно потерял покой и сон. В конце концов, Снежана сдалась, и Александр получил почётное право называть её своей девушкой.
В это это-то время он и забросил пьяные ночи и почти позабыл о прежних "друзьях". И так продолжалось до тех пор, пока... Ах, если бы не это пока...
Саша и Мэри размышляли о своём, не подозревая того, что покинутая всеми Наташа, уже выбрала их в качестве мишени.
- Ну что, Саня, убили твою Снежинку?- съязвила Наташа, - Что ж ты её не защитил?
Александр вздрогнул, посмотрел ненавидящим взглядом, но ничего не сказал.
- Мэри посмотрела на Наташу взглядом, способным убить, если бы он смог материализоваться и превратится в пламя. Её давняя ненависть к Наташе стала выявляться всё чаще в последнее время.
Но Наташе этого показалось мало, и она продолжала:
- Не надо смотреть на меня таким взглядом, за это можно получить по лицу.
- Луна, уйди от них. Ты видишь, в каком Саша состоянии. Уйди и вообще больше не подходи сюда близко. Слышишь ты меня?- Лера, не вытерпев наглости Наташи, решила вступиться за Мэри и Сашу.
Наташа оторопела и хотела что-то сказать, но не посмела, потому что боялась Леры всей своей заячьей душонкой.
- Всё, хватит! С меня довольно! - раздался душераздирающий крик Александра, заставивший вздрогнуть всех присутствующих, - Все вы ничтожные глупые существа. Разве вы знаете, зачем живёте? Разве вы знаете, что такое любовь? Да вы при первом же удобном случае забываете о ваших любимых, бросаетесь к другим на плечи, а потом лжёте, глядя прямо в глаза. Я не хочу быть таким же, как вы и умирать вместе с вами в этой дыре! Счастливо оставаться. Грызите друг другу глотки! - и он, в порыве бешенства, выбежал из дома, оставив ошеломлённых и ничего не понимающих гиен, судорожно пытающихся переварить всё сказанное Александром. Но, так как никто из них не обладал достаточным количеством ума, да и чувства за долгие годы выживания в стае волков притупились, то слова страдальца были списаны на расстроенные нервы и выпитое спиртное.
А между тем, Мэри, тоже застывшая на секунду, вдруг пришла в себя и побежала вслед за Александром. Остановившись около двери, она крикнула задыхающимся голосом:
- Он прав. Вы - нелюди! Вы бездарности, погрязшие в собственном позоре. - Выбежав, она направилась к себе домой, зарылась лицом в подушку и выпустила на волю свои переживания.
А Александр бежал, не в силах остановится. Бежал до тех пор, пока не очутился на площадке, сплошь заваленной строительным мусором, лежащим здесь, наверное, ещё со времён Горбачёва. Здесь возвышалось недостроенное высотное здание. Саша взобрался на крышу и, глубоко вздохнув и переведя дух, погрузился в свои безрадостные мысли.
Глава 2. Страх и боль.
Солнце ласково пригревало, и вечер обещал быть тёплым, а ночь - манящей и загадочной. Живые люди шли по своим делам, приветливо улыбаясь окружающей их панораме и предаваясь мечтаниям. Казалось, никто в этом мире не имеет права разрушать радостной суматохи и вносить в неё нотки печали. Небо завораживало, манило и давало обещания, которые невозможно было исполнить.
В это небо смотрел Александр, недоумевая, что он здесь делает, в этом радостно-спокойном равновесии окружающего мира, в то время, как она там, в глубокой голубой бездне. Где она сейчас? Всё спуталось. Он шёл, не отличая вымысел то реальности и беспрестанно думая об её словах. Вспоминал сияние её волос, их встречи... С ней он был счастлив. Уж он-то точно знал, как может быть счастлив на земле человек, потому что он видел в её глазах слёзы радости.
Бесцельно побродив по пустынным улицам, увлекаемый вдаль безнадёжными мыслями, наш романтик вдруг понял, что падает от усталости и нервного напряжения, и решил вернуться в свою квартиру.
В обстановке одной-единственной его комнаты не было ничего особо примечательного. В каком-то равномерном беспорядке находились книги, кассеты, тетради... На самом почётном месте, рядом со столом, стояла шестиструнная гитара. На столе лежали медиатор и струны, а также кое-какие ноты и тексты песен. На стене висел плакат Виктора Цоя - личности, всегда вызывавшей благоговение у Александра.
Книги были тут в большом количестве, отличались разной тематикой и жанром. Среди них было несколько интересных экземпляров, в частности - мутационная теория де Фриза (основоположника антидарвинизма). Александра всегда интересовало всё, что расходилось с общепринятым мнением.
Мебель была такой, какой и полагается быть мебели студента.
Войдя через незапертую дверь, герой буквально дополз до кровати и упал в совершенном изнеможении. Бедняга! Он забылся тяжёлым сном, не сознавая, что сделал самый верный поступок в своей жизни и навсегда порвал нить между прошлым и будущим.
А тем временем, над городом опускались сумерки. Город вспыхнул тысячью огней, манивших вдаль, завораживающих, далёких, как потусторонние миры. Груды железа, отравляющие эту прекрасную картину и наполняющие воздух свинцом, неистово мчались куда-то, как будто в их сумасшедшей скорости и была сосредоточенна вся жизнь. Эта картина нагоняла тоску и разочаровывала. Но ещё больше разочаровывали молодые, ещё совсем неопытные люди, поддавшиеся принципу - все за, и я не против, и шедшие теперь по вечерним улицам на очередную попойку, не задумываясь о том, что у этого пути нет выхода.
В доме без хозяина народу заметно прибавилось, и пьяный угар продолжался. Все эти люди представляли собой сброд, не имеющий представления, в чём смысл жизни. Лишь изредка в ком-нибудь появлялись проблески сознания, которые тут же заглушались очередной порцией алкоголя, не дававшей "расстраиваться из-за пустяков". Впрочем, справедливости ради, скажу: была там одна девушка, не совсем ещё потерявшая свой моральный облик. Об этой девушке уже сказано было вскользь в моём повествовании. Это была Лера.
Эта девушка была из бедной семьи, мечтательна и крайне чувствительна. Всю свою жизнь она проводила в вечных страданиях по молодым людям, пытаясь выбрать, кому же из них ей отдать своё сердце. О том, что доказывало однообразие её помыслов - глупость или просто довольно часто встречающуюся однобокость, знали лишь те, кто знал её очень близко. Да, пожалуй, и не стоит задаваться вопросом, права ли была Лера, подчиняясь законам стада. Она просто была такой же, как все, но немного лучше. Лере постоянно не везло. Таких людей обычно, без всяких преувеличений, называют неудачниками. Сломанные руки, сломанные ноги, сердечные припадки... И так можно продолжать до бесконечности. У неё была "большая любовь", без которой, как её казалось, она не проживёт и дня. Хотя это не мешало её находить себе других, тех, что поближе. Есть одна любовь - та, что здесь и сейчас. Есть другая - та, что всегда. Такой принцип её вполне устраивал. Но была у этого человека одна черта характера, перекрывающая все её недостатки - у неё было доброе, открытое и очень отзывчивое сердце. При знакомстве с кем-либо она открывалась вся, не оставляя ни крупицы таинственности, которой должна обладать каждая женщина. Лера каждого утешала в горе, давая ненужные советы. Но главным было не то, какие советы она давала, а в том, что говорили её добрые глаза, старавшиеся постигнуть душевную боль. Не любить её было невозможно, хотя находилось немало врагов. Друзья же её почти всегда имели черты, делавшие их похожими. Одной из подруг Леры была Мэри. Совершенно случайно, через пятых-десятых знакомых, они, наконец, обрели возможность узнать друг друга. Телефонные звонки ежедневно сближали их всё больше и больше, и они решили встретиться. И, хотя Мэри довольно быстро надоели рассказы Леры, сводившиеся к одному и тому же, их дружба продолжалась.
Лера ввела Мэри в свою компанию, о которой говорилось выше. И Мэри, быстро оценив обстановку и прекрасно осознавая, куда она попала, пришла к выводу, что от стада тоже можно получить пользу. А так как она была провинциалкой, совсем недавно переехавшей в Москву, то связи, имевшиеся у некоторых представителей своры гиен, были весьма кстати. Мэри была практичным человеком и умела пользоваться людьми. Она редко появлялась в этой компании, но это не мешало ей поддерживать отношения с нужными людьми.
Единственным человеком, в котором Мэри не разочаровалась и с которым у неё сразу завязались дружеские отношения, был Саша. Это была чистая верная дружба, основавшаяся на личной симпатии обоих и сходстве в образе мыслей. Они никогда не задавали лишних вопросов, не "лезли в душу", потому что им не нужны были слова, чтобы понять друг друга.
Смерть Снежаны, ставшей для Саши музой, богиней, достойной быть вылепленной руками Бенвенуто Челлини, глубоко потрясла Мэри. К тому времени Мэри считала Александра практически братом.
В этот вечер Мария сидела на маленьком диванчике, пытаясь собраться с силами и обдумать план дальнейших действий. Её губы шептали бессвязные обрывки фраз, значение которых было понятно лишь ей одной. В комнате было темно и холодно. В полутьме Мэри казалось каким-то сказочным существом, пришедшим на землю из другой формы бытия. Её задумчивость продолжалась довольно долго, пока, наконец, не иссякли все силы, и не соблазнила мысль отложить все переживания до завтрашнего утра.
Тем временем, Александр проснулся от чьего-то лёгкого прикосновения к его щеке. Приоткрыв глаза, он увидел озарённую мерцающим светом фигуру. Она была соткана из солнечных лучей, игравших и переливавшихся в её волосах. Это был призрак. Призрак доброй феи.
Оцепенение, длившееся не более пятнадцати секунд, прошло, и сознание Александра помутилось. Он вскочил с постели и бросился на колени перед дивным видением, не отдавая себе отчёта в том, что происходит. Видение протянуло к нему руки, и безумец дотронулся до светящихся ладоней. Его обдало приятным теплом, и спокойствие охватило всё его существо, как будто по венам вместо крови побежал жидкий азот. Он забыл, что есть в мире люди, машины, болезни, смерть... Он почувствовал неизъяснимое желание идти вперед за ней и не возвращаться.
- Снежана, любимая, ты пришла за мной. Я готов.
- Нет, ещё рано, и ты сам это знаешь. Подожди, - сказало видение.
- Прости меня. Я виноват перед тобой... Забери меня. Забери сейчас.
Но видение лишь нежно улыбнулось, печально взглянув на Александра, и промолвило: "Жди". После этого нимфа исчезла, оставив в недоумении и благоговейном страхе несчастного влюблённого. Промучившись долгими терзаниями, он так и не смог понять, было ли это игрой его больного воображения или случилось на самом деле. Однако, немного успокоившись, он решил последовать словам Снежаны. Он должен что-то сделать.
Глава 3.Друзья
Едва начало светать, в комнату несчастного ворвалась Мэри, сметая, как вихрь, всё на своём пути. Да и как могло быть иначе, если царивший вокруг беспорядок буквально мешал пройти. Привычка Мэри, выработанная с годами - являться рано утром - была не новостью, но сегодняшнее появление было необходимым.
Спустя час после безрезультатных попыток разбудить друга, она село в кресло и стала ждать. Когда Александр проснулся, Мэри уже сама начинала засыпать, но сон пришлось отложить на более поздний период времени. При встрече с Сашей, Мэри никогда не тратила времени на пустые разговоры и сразу переходила к волновавшему её вопросу.
- Доброе утро! - её глаза излучали такую искреннюю теплоту, что даже самому несчастному человеку в мире стало бы теплей под этим взглядом,- Знаешь, я вчера выбежала вслед за тобой, но ты так быстро скрылся из виду, что я не стала тебя догонять. Тебе нужно было побыть одному. Я пришла домой, совершенно обессиленная, полная мрачных мыслей. Я вдруг поняла, насколько была слепа, не замечая очевидных вещей. Мы с тобой попали в болото, из которого так просто не выбраться. Это же грязь. И, если бы не ты, я бы утонула в этой грязи.- Глаза Мэри потускнели, голос стал хриплым, но он продолжала: "Я хочу жить по-другому -без лжи, без натянутых улыбок, и, кажется, даже знаю, как это сделать .Мы уйдём в другое измерение. Будем заниматься музыкой, творчеством, будем искать новых друзей, но уже не станем повторять прежних ошибок".
- Если быть честным, я не ожидал, что ты придёшь. Нет, нет, я ни на минуту в тебе не сомневался, но... я не думал, что ты захочешь всё изменить. Я счастлив, что ты со мной.- Александру стало легче от такой искренности, и его раны на время поутихли. Он вдруг вспомнил, что есть на белом свете ещё один человек, не равнодушный к его судьбе. И не успел он об этом подумать, как дверь тихонько растворилась, и на пороге появился сильный, высокий юноша, скромно, но со вкусом одетый, с приятными и даже красивыми чертами лица. Он был атлетичного телосложения, что очень нравилось женщинам. Волосы были тёмно- русого цвета и спускались до плеч. На вид ему было двадцать три - двадцать четыре года.
Юноша прошёл в комнату и очень удивился, увидев там незнакомку.
- Маша, познакомься, это мой друг Валера. Он всегда помогал мне, хотя и не всегда получал за это благодарность. Прости меня, друг, что я к тебе не прислушивался,- с этими словами Александр обнял Валерия, и на его глазах выступили слёзы.
После дружеских объятий, Валерий подошёл к Маше, пожал ей руку и мило улыбнулся.
Валерий учился в московской консерватории по классу саксофона. Его родители были очень известными музыкантами, и их профессия не оставила безучастным ребёнка, с пяти лет уже сочинявшего небольшие пьесы. Валерий был довольно образованным, начитанным, но, что самое главное, его душа пела, и он дарил свою душу всем вокруг. Для своего друга он хотел лишь счастья. наблюдал за его "товарищами", пытался оградить Сашу от них, но был бессилен что-либо изменить, пока тот сам этого не захочет. Валерий был искренне привязан к Саше, ценил его за доброту, понимание, мечтательность. И теперь, когда Александру было очень тяжело, он был рядом, чтобы помочь ему.
За разговорами прошло около четырёх часов, настало время обеда. А так как у Саши редко что-то было в холодильнике, то вся компания отправилась в кафе. Однако вскоре наши герои пожалели о том, что есть на свете магазины и улицы - на встречу им направлялись старые знакомые Александра. Впрочем. к большому удивлению Александра, Валеры и Маши, компания прошла мимо, лишь удостоив их презрительного взгляда.
Это происшествие немного подпортило настроение, но это ещё было не всё. Пройдя около сотни шагов, они наткнулись на кучку наркоманов, один вид которых вызывал суеверный ужас. В их глазах читалась нечеловеческая злоба, передёрнутая мутным страхом. Александр вдруг подумал, что на их месте мог вскоре оказаться и он. К нему вновь вернулось всё его отчаяние, и в тоже время окрепло желание изменить свою жизнь коренным образом.
Пообедав, друзья разошлись по домам, совершенно уставшие и занятые странными мыслями.
Александр не стал возвращаться в свою квартиру, а пошёл никому не известными закоулками, и нашёл уединённое место. Это был один из тех угрюмых городских пейзажей, которые нагоняют тоску даже на самых жизнерадостных людей. Для того же, кто неделю назад потерял свою любовь, это был самый подходящий и уютный уголок.
Есть люди, нуждающиеся в постоянном, бесконечном страдании и умышленно расстраивающие свои нервы. Нагоняя тяжёлые мысли, как дождевые тучи, они ощущают себя самыми несчастными существами на свете. Но этого им кажется мало, и они начинают рыдать, рвать на себе волосы, раскидывать предметы, попадающиеся под руку, слушают нервную, суицидальную музыку. Те из них, кто послабее рано или поздно становятся самоубийцами. А те, кто посильнее, повторяют время от времени свои манёвры, восполняя тем самым потребность в меланхолии. Но разные люди - разные средства. Музыканты, художники, поэты и другие творческие одиночки подчиняются какому-то потоку неясных мыслей, испытывая от этого необъяснимое наслаждение, переходят состояние "нирваны". Их охватывает дрожь во всём теле, и крик души рвётся из груди. Так рождаются гениальные произведения, ведь, как сказал Лермонтов: "что без страданий жизнь поэта". Но кто-то находит выход в творчестве, а кто-то, наоборот, пытается скрыть свои чувства, заливая печаль алкоголем или ещё чем-нибудь похуже. Это-то и губит на корню многие начинания. Как жить и не сломаться. Не плыть безвольно по океану жизни?
Кто-то ответит, что лучше вообще жить только позитивом, не впуская в свою жизнь никаких переживаний. Но жизнь без бурь убьёт быстрее своей пустотой.
Алексей относился к людям, предпочитавшим безумства покою. Он любил жить так, как будто завтрашний день уже не настанет. Он стремительно нёсся по волнам океана, но теперь его выбросило на берег, и появилось странное, но уже знакомое чувство всепоглощающего одиночества. Мысли путались. Цель была ясна, но вот средства к её достижению ещё необходимо было найти.
Его золотистые волосы ниспадали на плечи. Глаза смотрели неподвижно в одну точку, а голова покоилась на кистях рук с длинными музыкальными пальцами. Стройная фигура казалась страшно одинокой на фоне городского пейзажа. Стены домов будто сдавливали со всех сторон, не давая вздохнуть. Внезапно побледневшее небо и холодный ветер пронзали всё его тело. Он вздрагивал как от укола, но его измученное сознание уже не замечало этого.
Внезапно его осенила счастливая мысль. Нет, даже не мысль, а что-то на уровне подсознания. Но самое главное, что теперь он знал, что ему делать.
Глава 4. Музыка волн
Александр, не теряя ни минуты, помчался домой, взял в руки гитару и побежал туда, где обычно собирались неформалы.
Он пришёл в небольшой рок-клуб, где вовсю шёл концерт тяжёлой музыки. Музыканты, выступающие здесь, были хорошими знакомыми Саши. И когда начался перерыв, он подошёл и попросил об одной единственной песне, и ему не смогли отказать, ведь здесь его все очень любили за светлую и искреннюю душу. Александру много раз предлагали выступать со своими песнями, организовать группу, опубликовать свои стихи, но... он не искал славы. А впрочем, никто не знал, почему именно он отказывался.
Александр вышел на сцену, мысленно обратился к гитаре, и ударил по струнам. Мелодия нежно изливалась, наполняя сердца грустью. Голос певца томительно надрывался, выворачивая души наизнанку. Сознание рисовало то райский сад, то зелёные равнины, то кладбищенский покой и мрачные надгробия. Никто не запомнил не мелодии песни, ни слов, зато в душе надолго поселилось ощущение сладкой, божественной грусти. Последние аккорды оставили слушателей в трансе. Никто из них не понял до конца, что же именно с ним произошло, но каждый из них почувствовал притяжение настоящей искренней любви, почувствовал ощущение счастья и высшего блаженства одновременно с душераздирающей болью. Все аплодировали стоя.
- Я благодарю вас всех за то, что вы согласились выслушать крик моей души. Спасибо вам всем. Я посвятил эту песню своей любимой девушке. Её, к сожалению уже нет в живых. Спасибо.- И он вышел на оживлённую улицу, не замечая того, что за ним бежала толпа народу, не замечая криков, не видя ни людей, ни машин.
Придя домой, он закурил сигарету, выпил стакан вина и заснул. Его изнурённые нервы сдались под напором больных мыслей и событий этого дня, имевшего, в последствии огромное значение в его жизни.
Ему приснился сон .и в этом сне нова была Она... Александр снова увидел её смерть. В тот день, когда она умерла, тёплый свет электрических фонарей ласково трогал плечи прохожих, летний вечер радовал и не предвещал никакой беды. Он снова увидел их встречу. Как нежно целовались они в тот вечер, как хорошо им было вдвоём...
Неожиданно для себя, они зашли в какой-то тёмный переулок, из которого показались явно невменяемые, одурманенные алкоголем люди. Нож блеснул в руке одного из них... Всё произошло так быстро, что никто не успел ничего понять. Они хотели увести Снежану. Он бросился её защищать, кто-то ударил его ножом, но Александр не почувствовал боли. Он только запомнил момент, когда Снежану швырнули на стену, а потом убили ударом в живот. Он не успел ей помочь...
Глава 5. Мэри
В половине четвертого утра комнату Саши огласил нервный звонок телефона. Минуты две пытаясь сообразить, что же происходит, он лежал на диване и разглядывал темноту. Потом вдруг резко схватил телефонную трубку:
- Алло. - В ответ на другом конце провода кто-то отчаянно пытался перекричать шумное многоголосье.- Алло, кто это? - кажется, что-то похожее на слова, стало доходить до его слуха.
- Привет, это я, Витя. У меня это, день рождения завтра. Приходи, буду ждать.
Александр подумал, что ему не очень хочется снова видеть компанию, с которой он решил распрощаться, но Виктор был его другом и никогда не делал ему зла, всячески поддерживал и помогал. И Саша решил, что ради друга можно вытерпеть ещё раз присутствие Наташи.
- Хорошо, я приду, но я не буду долго у тебя сидеть. Ну, ты же понимаешь меня.
- Конечно, конечно. Ну, до встречи!
Спустя минуту, мечтатель вновь находился во власти сна. Сон... говорят, что во сне человек путешествует по иным мирам, реальностям. Видит разные декорации и сценарии собственной жизни, а также то, для чего нет места на Земном шаре, но зато есть место в безграничной вселенной, для которой пространство и время не существуют. Доведённое до отчаяния человеческое существо ищет спасения там, куда унесёт его фантазия или душа, это уж кому как больше нравится.
Но не всем в эту ночь удалось заснуть. Прекрасная девушка с тёмными локонами безуспешно пыталась погрузиться в книжный обман. Падал тусклый полуживой свет, которого хватало лишь на то, чтобы обозначить очертания букв. Вряд ли Мэри понимала, о чём книга, ведь мысли её были слишком далеко.
Мэри была сильной духом, уверенной в себе, но всё же оставалась беззащитной и нежной. Никто не знал об этом. Никто даже не подозревал, что она, оставаясь в одиночестве, предавалась самым безотрадным мыслям о безысходности. Иногда она думала о своей Родине, о потерянных людях, о непонимании. Иногда думала о музыке, песнях и писала стихи. Но философская мысль меркнет и уходит на задний план, когда человек думает о самом себе. Ведь иногда так хочется пожалеть себя, простить за все грехи и полюбить таким, какой ты есть.
Было лето - пора беспробудного пьянства, свободы, любви, рок- н - ролла и счастливых минут. Одиночество в такое время становится просто невыносимым. А Мэри была одинока. Когда-то давно у неё была любовь, которая растаяла как дым, унеся с собой надежды, слёзы и первые поцелуи. Но...что было, то прошло. Она больше не искала. Просто верила, что однажды Он сам её найдёт. Но в этот вечер почему-то ей не давал покоя образ, отпечатавшийся в её голове, и этот образ напоминал ей Сашиного друга Валеру. Но признаться себе в том, что она влюблена, Мэри не хотела. Окутанная сладкими грёзами, полуночница забылась и уснула, и видела дивные сны.
Глава 6. День рождения
Постельное бельё валялась на полу. Одеяло вообще исчезло из вида, подушка почему-то лежала на другом конце комнаты. Плохо понимая, каким образом произошёл весь этот каламбур, Саша делал тщетные попытки разбудить себя. Когда, в конце концов, ему это удалось, он вздрогнул, припомнил ночной звонок. Его всю ночь мучали кошмары, воспоминания о прошлой жизни, к которой ему не хотелось бы возвращаться. Но он пообещал.
Захватив с собой гитару, Александр направился туда, где уже во всю, несмотря на раннее утро, шло бурное веселье. Его появление было встречено с радостью, впрочем, тоже не совсем искренней. Радовались-то, в общем, не Саше как другу, а Саше, который принёс живую музыку.
К своему глубокому разочарованию, первой, кого встретил наш мечтатель, была Наташа. Совершенно очевидно было, что её сюда никто не звал, но такие люди не нуждаются в приглашении. Они приходят, подчиняясь природному инстинкту, позволяющему безошибочно определять, где, когда и почём можно достать халявное пиво. Но даже Наташа не смогла смутить Александра - он не подал вида и даже поздоровался. А сделал он это потому, что глубоко уважал и любил Виктора, да и остальным портить настроение не хотелось.
Почти сразу же к Александру поступили предложения сыграть что-нибудь, и он не стал отказывать. Когда-то ему очень нравилось играть для друзей (коими он считал прежде этих людей), но после встречи со Снежаной, а особенно после её смерти и после того, как никто из них, за исключением двух-трёх человек (включая Виктора), даже не пособолезновал, даже не спросил, как он дальше собирается жить, Александр перестал считать их друзьями. Он понял - это не друзья. Это - компания, где каждый живёт своей жизнью, наступая друг другу на ноги и не скупясь ни на какие подлости, чтобы только, в конечном счёте, извлечь из этого какую-то выгоду для себя.
Александр выпил за здоровье, и от дальнейшего отказался. Он просто играл и, казалось. Не замечал никого из присутствующих. Лицо его ещё носило отпечаток грусти, а глаза казались бездонными чёрными дырами, способными поглотить и растворить в себе любого, кто просто посмотрит в них. Эти глаза являли собой мост между прошлым и будущим. Они были за гранью реальности.
Его строгая фигура неестественно выделялась среди пьяных и потерявших контроль людей, его лицо напоминало икону. Отрешённый, непонятый, он искал дорогу к Пилату. Он искал правду.
И, несмотря на то, что вряд ли кто-либо из присутствующих видел в нём героя, ищущего истину, странную отрешённость и меланхоличность замечали все. Впрочем, как уже было сказано, здесь каждый интересовался исключительно своей персоной, и про Александра вскоре забыли.
Толик ворковал с Наташей и делал недвусмысленные намёки. Наташа не отвечала. Но уже выбирала время и место. Эти двое стоили друг друга. Они были недалеки умом и черствы сердцем. Они были похожи в своей эгоистичной, ненормальной эксцентричности. У них обоих не было ни вкуса, ни морали. Такие люди рождаются, чтобы плодит себе подобных - невоспитанных, дерзких, заурядных, зато очень хорошо приспособленных к условиям жизни.
Виктор- именинник был наиболее адекватным из всех присутствующих "друзей". Он был родным братом Толика, а заодно и его полной противоположностью. Нет, он не был начитан, не сочинял песен, но зато умел здраво рассуждать. Он был человеком Разумным. Виктор был добрым, но не мог уйти от порочного круга, в котором родился и вырос. Здесь были его друзья детства, здесь был его брат. Он не любил их, но уйти от них ему не представлялось возможным.
Виктор понял Александра и сердцем и умом и от всей души желал быть полезным ему. Его тронула грусть и печаль страдальца, тем более, что его самого переполняли чувства, которые невозможно было заглушить. Он страстно и нежно любил Мэри, а Мэри проявляла к нему интерес исключительно как е человеку Разумному, не более. Эта дружеская прохладность заставляла его чувствовать себя никому не нужными и даже ущербным.
Мэри тоже была здесь. Она, устав от ночных раздумий, пришла на "праздник общей беды", прекрасно осознавая, кто, почему и зачем пришёл сюда. Ей захотелось побыть с людьми, с живыми теплокровными существами, а не с давящими на нервы стенами. Пусть даже это будут именно Эти люди. У неё был синдром Раскольникова, когда от долгого одиночества вдруг просыпается желание пойти и увидеть живых людей и рассказать им о своих проблемах. Мэри уже успела подержать за руку Сашу, поздравить Виктора, немного посмеяться над Наташей, найти Леру и выслушать очередные стоны - слезы о великой и прекрасной любви.
Здесь же была и Аня, уже переставшая быть для Мэри зеркалом, и представшая в своей полной красе, то есть без грима и декораций, и прочих бутафорий. Осталась лишь сиротливая и одинокая сцена, на которой Аня, без зазрения совести, исполняла роль всевышнего. Как и всегда, её улыбка была натянутой и лживой. Да что улыбка! Всё её существо излучало радиоактивную дозу негатива.
- Зачем ты пришла сюда с таким похоронным выражением лица? Здесь праздник, и не панихида.
- А тебе какое до этого дело? Я не могу улыбаться, когда на душе невесело. Я, в отличие от некоторых, ни под кого не подстраиваюсь. - Мэри была возмущена не столько словами, сколько тоном, с которым Аня к ней обратилась.
- Кто подстраивается? Я?!
- Ну не я же улыбаюсь всем подряд, а потом собираю сплетни и вешаю ярлыки.
Далее последовал непрекращающийся поток брани, льющийся из Аниных уст. Мэри уже готова была прекратить его одним движением легкой, но уверенной руки, когда Виктор, наблюдавший за этой картиной, подошёл и отвёл её в строну, противоположную эпицентру землетрясения.
В общем, перебранки были довольно обычным явлением в этой среде, но они не мешали всем веселиться от души, или от того, что у них было вместо души. Кто-то принёс ещё пива. Кто-то включил магнитофон, и началось... Хаос, творившийся в голове студентов, мало чем отличался о хаоса, который они устраивали собственноручно. Кровати, по обыкновению, были заняты Наташей, Аней и любыми представителями мужского пола. Кроме Наташи с Аней были, конечно, и другие, но они особого интереса не представляют.
Битая стеклотара, контроцептивы и запах перегара были постоянными спутниками этих людей. Однако не все выдерживали эту атмосферу до утра, многие уходили, в очередной раз зарекаясь, что больше они сюда не придут. Александр, Маша, Лера, Лена и некоторые другие всегда уходили первыми, прекрасно понимая, что находиться в этой среде, по меньшей мере, не безопасно. Так было и не этот раз.
Мария и Александр ушли в этот раз с тяжёлым сердцем, мрачными мыслями и одним желанием - никогда больше не видеть грязь, в которой они жили до сих пор. Они окончательно убедились в том, что жить самообманом и забвением невозможно. Они поняли, что не в этом смысл жизни и выбрали другую дорогу.
Глава 7. Группа
Прошло несколько недель после описанных событий. Всё это время шла кропотливая работа в связи с перерождением и появлением нового облика у наших героев. Самым же главным и ответственным работником был Саша. Он потихоньку собирал материал, информацию, знакомился с нужными людьми, подбирал инструменты, искал помещение. В итоге, весь план действий стал прозрачен, как горный хрусталь. Оставалось одно - уговорить Мэри и Валерия создать рок-группу. Валерий, как уже было сказано, был саксофонистом. А Мэри неплохо играла на скрипке и на гитаре. Лучшего расклада и придумать было нельзя, и Александр быстро взял в оборот эту мысль, которая очень многое ему облегчала. Во-первых, не пришлось набирать состав из совершенно незнакомых людей (оставалось найти только барабанщика и гитариста). Во-вторых, с Машей и Валерой было бы гораздо проще, легче. Ведь понимание и единая цель, а также теплые дружеские отношения, всегда заметно облегчают фронт работы. И вот однажды, тёплым июльским вечером, Александр пришёл к Валере, и начал такой разговор:
- Валера, меня посетила одна мысль, даже скорее не мысль, а идея. Она накрепко засело у меня в голове. Я хочу создать рок- группу.
- Зачем? У тебя и так достаточно поклонников. Хотя... знаешь, в этом что-то есть. У тебя неплохие песни.
- Дело не в том, чтобы прославиться или зарабатывать на музыке. Я хочу открыть миру глаза, хочу, чтобы люди посредством моих песен научились ценить каждое мгновение. Я хочу ,чтобы люди поняли то, что понял я.
Пытаясь выкарабкаться наверх, я набил много синяков. И теперь каждый из них болит и ноет, не забывая напоминать о себе. И теперь я сижу здесь, наверху, в гордом одиночестве, потирая ушибленные колени потрескавшимися ладонями. И ветер, продувая под складками одежды, пронзает холодным ознобом. Я пытаюсь произнести слова, которые хоть чем-то могут помочь тем, кто внизу. Мои слова ничего не значат для них, но я пытаюсь. Смотря на небо, вижу ночную мглу. Она напоминают мне мою жизнь: тёмную, невзрачную, лишь изредка наполняющуюся тусклым блеском огней. Одни из них быстро гаснут, другие разгораются всё сильнее. Но сейчас я не хочу, чтобы огонь, пылающий внутри меня, погас! У нас всё получится. Давай попробуем.
- Слушай, да ты неплохой прозаик! Я согласен. Да будет рок!
Теперь оставалось убедить Мэри, и Саша решил немедленно этим заняться, отправившись в квартиру, где Маша предавалась меланхолии последние два дня. Полное отсутствие мыслей и желаний измучило её, и появление Саши было для неё лучом света в тёмном царстве. Когда она узнала причину, побудившую Александра прийти к ней без звонка и предупреждения, её лицо просияло. Она несказанно обрадовалась неожиданному повороту событий, ведь играть в рок-группе, причём играть Сашины песни, которые она так любила, было для неё счастьем. Да и вообще, ей понравилась Сашин энтузиазм и идейность, целенаправленность его стихов. В общем, уговаривать Мэри долго не пришлось, и Саша, обрадованный тем. Что всё так быстро разрешилось, вернулся в своё убежище, чтобы подумать и помечтать.
***
В эту ночь Она пришла снова. Разбудив его лёгким прикосновением призрачной руки, она присела рядом с ним на кровати, нежно посмотрела в его глаза, окутала его своим взглядом, заставив позабыть о пространстве и времени. Он утонул в её глазах, как песчинка утопает в Вечности. Она улыбнулась загадочной улыбкой, и он услышал её голос - знакомый, но ... неземной.
- Ты выбрал верный путь, но очень трудный. У тебя будет много друзей, но будут и завистники. Я помогу тебе. Главное, не бойся идти вперёд и, что ещё более важно, не поворачивай назад, когда достигнешь цели. - сказав это, Она исчезла, растаяла, словно туман, оставив лиши маленькое облачко, которое тоже вскоре растворилось.
Его сознание помутилось, но в душе поселилось приятное ощущение покоя, счастья и, в то же время, беспредельной тоски. Его душа вырвалась, наконец, из плена, оторвалась от земли. Всё его существо подчинилось энергетическому потоку, уносящему в дальние дали, манящему, зовущему в небо. Раздвинутый мир предстал в своём новом обличье, расширяясь всё больше и сводя с ума своей бесконечностью. Он почувствовал себя лишь частицей чего-то огромного и необъяснимого; тёплое, вязкое, тягучее ощущение полного покоя овладело им...
Глава 8. Новые надежды
Поутру, Александр задумался всерьёз над тематикой своих песен. Свои стихи он не считал гениальными, даже и стихами их не считал. Но они так чётко отражали то, что внутри него рвалось наружу, что он не стал вносить в них какие либо изменения. Ему хотелось донести простую истину - нужно жить ради мечты, ради цели и ради любви, нужно слушать свое сердце и следовать велению души.
На его губах играла самая нежная, по-детски очаровательная улыбка. Он стоял у окна, глядя на чистое небо, и напоминал ангела. Он смотрел на облака, на всё время убегающие куда-то, на зелёные, полные жизни, кроны деревьев, на людей, снующих по залитому солнцем асфальту, и вспоминал слова А.Башлачёва "Да разве ж можно не любить, да разве ж можно хаять". Вдохнув полной грудью и ощутив огромный прилив сил, Саша подмигнул матери-шестиструнке, без долгих рассуждений, направился к Мэри.
Мария сидела за столом, перед грудой бумаг, находившейся в совершенном беспорядке. Прелестное лицо было задумчиво, брови изогнулись причудливой дугой, острая сосредоточенность странным образом делала Мэри ещё красивей.
Увидев Сашу, она принялась объяснять, что именно собиралась сделать с этими бумагами.
- Вот, посмотри, - сказала Мэри, протягивая Саше тетрадь с изображением Ленина, что вызвало у него довольную улыбку, - тут наброски песен. Я давно пыталась написать что-нибудь существенное. Сочиняла, записывала, потом выбрасывала и забывала. Здесь всё самое удачное из того, что у меня получилось. По-моему, эти стихи легко лягут на музыку.
Александр присел на стул и начал читать. Всё время, пока он читал, на его лице отражались искреннее удивление и восторг. Никто, в том числе и Саша, не знал, что Мэри пишет стихи, к тому же очень и очень неплохие. Окончив чтение, он вскочил со стула, всплеснул руками, бросился к Мэри, по-дружески обнял её и сказал:
- У меня нет слов! Твои стихи удивительны! Рифма, ритм, эстетика, а главное глубокий смысл! И они действительно легко превратятся в песни.
Мэри немного смутилась, но ей очень польстил такой отзыв о её творчестве.
- Нравится? Там ничего такого особенного нет, но я старалась.
- Ты молодец. Ладно, собирайся быстрее, и пойдём к Валерику. Я хочу всё сегодня обсудить: обговорить название, репетиции, подумать, где найти остальных участников группы. В общем, всё, что необходимо.
- В принципе, я готова
- Ну, тогда пойдем.
И они, обменявшись хитрыми весёлыми взглядами, отправились к Валерию.
Валерий провёл долгую бессонную ночь, прокручивая в голове слайды всех возможных и невозможных ситуаций, которые могут случиться в процессе осуществления отчаянной задумки Александра. В полночь он достал свою семиструнку и, успокоенный тем, что она в отличной форме, прикоснулся к её струнам красивыми пальцами музыканта. Едва он успокоился, как новые мысли потревожили его. Ему стало страшно при мысли о том, что Саша может вдруг сорваться и опять вернуться в болото, попасть в которое не составляет особого труда, а вот выбраться...
Затем эти мысли как-то исчезли сами собой, как кошмарный сон. Вслед за ними стал обрисовываться чей-то образ. Сначала будто в тумане, потом немного чётче. Образ постепенно прояснялся и приобретал совершенно определённые черты. Вьющиеся волосы, по-детски наивные. Большие и очень красивые глаза... Мэри... Сколько раз он заставлял себя относится к девушкам с дружеским пренебрежением, сколько раз убеждался на примерах друзей, что девушки совершенно нелогичные, неверные и вообще опасные существа, сколько раз обжигался сам...
Невольно усмехнувшись собственной слабости, он всё же позволил себе помечтать и не заметил, как город окутала предрассветная дымка, предвещавшая ещё один летний денёчек, полный жизни.
Едва взошло солнце, и Валерий попытался уснуть. Как в его комнату ворвалась целая ватага знакомых и друзей, решивших устроить праздник по поводу то ли приезда, то ли отъезда - из внезапно возникшего шума, состоящего как минимум из пятнадцати голосов, трудно было что либо понять. Да и вряд ли кто-либо из них точно мог сказать, по какому поводу они собрались. Жизнь била ключом, и было абсолютно безразлично, чему радоваться. Просто хотелось жить. Все были веселы, полны энергии и юмора, а главное, они все были молоды и беспечны. Собрания с песнями, гитарами и вином были нередким явлением у этих людей, но это уже были ДРУГИЕ люди. Они знали. Чего хотят от жизни, верили в светлое будущее и просто были порядочными людьми, способными помочь в горе и искренне порадоваться в счастье.
Валера в одну тысячную секунды возненавидел всех своих друзей, нарушивших его покой, но тут же простил их.
- Хватит спать, так всю жизнь проспишь.
- У тебя найдется что-нибудь поесть?
- Можно я ванную займу ненадолго?
- Идешь с нами? Сегодня все собираемся.
- Пошли, у тебя здесь скучно. Как в старческом сне. - Со всех сторон сыпались вопросы и восклицания. Всё это напомнило Валерию песню В. Цоя "Мои друзья".
- Это точно про вас.
- Что про нас?
- Ничего. Так, задумался просто.
Через полчаса все с удовольствием выпивали кофе, закусывая и обсуждая события минувшей ночи. И, не смотря на такое неожиданное вторжение, Валерий был счастлив тем, что у него есть такие друзья - весёлые, безотказные, верные и понимающие. Они всё делали как-то на свой лад, и гуляли тоже с особой изобретательностью. Валера любил их общество и с удовольствием принимал участие в общем веселье, но в последнее время, судорожно соображая и оценивая обстановку, в которой оказался его лучший друг, он стал редко видеться с ними. А они вот взяли, да и пришли сами. Вспомнили. Всё-таки приятно. За неторопливой беседой, начавшейся после завтрака. Валера поделился своими мыслями о том, что очень многие хотели бы играть с Мэри и Сашей. Но так как Валерий, как музыкант и друг со стажем, прекрасно знал и мог оценить способности каждого, то ему оставалось лишь выбрать. И выбор был сделан. Среди всех молодых людей, были два очень надёжных, простодушных, абсолютно различных, но сходившихся во всем, что касалось музыки, человека.
Первый был отчаянный панк с настоящим ирокезом, о котором заботился больше, чем о самом себе. Иногда бывал задирист, неуклюж, резок, но это прощалось ему, так как в период крайней нужды в дружеской помощи и поддержке, он всегда был рядом. Он хорошо чувствовал ритм и виртуозно играл на барабанах. Это была его стихия, в которой он мог творить всё, что угодно.
Второй был тихий, скромный восемнадцатилетний паренёк, очень замкнутый и странный в отношениях с людьми, однако бесстрашный в драках и обворожительный в кругу близких друзей. Он окончил музыкальную школу и поэтому мг изъясняться на одном языке с Валерой, что было особенно хорошо, ведь когда два человека понимают, о чём собственно идёт речь, им всегда проще договориться, чем объяснять на пальцах и называть аккорды "лесенками" и "корягами". Он играл на гитаре.
Вот такие разные люди, имена которых были Леший и Коха. Причём, ни у кого и никогда не возникало вопроса, кто, когда, и по какому случаю дал им эти прозвища, некоторые даже были уверенны, что это их настоящие имена. Но родители, которые не признавали никаких прозвищ, называли их по-прежнему - Лешей и Колей.
И вот, уже совершенно обрадованный таким быстрым поворотом событий и выпивший рюмку вина в честь встречи с друзьями, Валерий наконец-то расслабился и все будущие действия представлялись ему совершенно чётким и продуманным планом.
В это-то самое время и пришли Саша и Мэри. Они услышали смех, раздающийся из квартиры Валерия, что немного удивило их, поскольку такие собрания у Валерия случались довольно редко.
Очутившись в коридоре, они немного замешкались, не зная, стоит ли им заходить. Однако их присутствие было обнаружено, и им навстречу уже протягивались руки для приветствия.
Александр был знаком со многими из этих людей, но как-то не доводилось общаться с ними поближе, ведь он всецело находился во власти своих прежних друзей. Мэри же видела эту компанию в первый раз и поглядывала на всех с любопытством. Новые лица были очень кстати, как поток свежего воздуха, как первые ярко-зелёные листочки на деревьях весной. К тому же среди них был Валера, такой красивый, такой недоступный...Мэри сразу же оказалась в центре внимания. Её расспрашивали, ей восхищались. Мэри даже показалось, что Валерий занервничал от такого излишнего к ней внимания.
Через полчаса Мэри и Саша стали полноправными участниками этого собрания, и они. Не теряя времени даром, сразу приступили к обсуждению интересовавшего их вопроса. Но, так как о способностях Лешего Александр был наслышан, то дело оставалось за Кохой. Его попросили сыграть песню группы NIRVANA "Smells like teen spirit", и он сыграл, и даже спел. Прежде никто и не догадывался, что Коха может ещё и петь. Это была какая-то другая Nirvana, не Кобейновская, а наша, русская, но сыграл он её идеально. Александру этого показалось мало, и тогда снова зазвучал чистый юношеский голос, но уже на русском языке, с песней ДДТ "Ночь Людмила". На этот раз Александр совершенно убедился в тои, что Валерий нашёл нужного человека, и решил выпить вина с участниками своей будущей группы. Александр снова становился прежним Сашей, веселым, прямодушным и простым. О печали, съедавшей его сердце, можно было лишь догадываться.
Глава 9. Лера, Виктор и другие.
Тем временем, как Мэри и Александр замечательно проводили время в компании друзей-неформалов. Другие люди из другого общества не находили себе покоя.
Маленькая пампушка Лера долго размышляла над своей жизнью, выискивая причину хронического несовпадения желаемого и действительного. Делала она это по инерции, появившейся с годами. Ей срочно нужно было выплакаться кому-нибудь, но вокруг не было ни одной живой души, способной выслушать весь её истерический бред. Телефонная трубка отвечала надоедливыми гудками... И, так как некого было больше изводить, Лера начала изводить сама себя. Она начала сравнивать всех своих парней со своей же "большой любовью", в конце концов, разрыдалась, и осознала свою ничтожность. Чувство собственного достоинства бурно отреагировало на такое заключение и высказало обратную точку зрения. В голове был полный бардак, и единственным способом привести всё в порядок, было пойти на кухню и найти что-либо съедобное. Но, каково же было её разочарование, когда оказалось, что даже заесть тоску было нечем. Надувшись и нахохлившись, угрюмо глядя на себя в зеркало, Лера кое-как привела себя в порядок и отправилась на улицу с одной лишь целью - добраться до магазина.
Небо весело смеялось, покрытое линиями электропередач. Мягкий, приятный ветерок ласкал и шептал о чем-то далёком и несбыточном. Тёплый асфальт был исписан мелом. Дети объясняли друг другу правила игры. Всё это могло развеселить кого угодно, но только не Леру. Хотя, нет... кажется её лицо просияло, глаза посветлели... Да. Лера действительно обрадовалась, но отнюдь не солнечному дню, тому, что она увидела Виктора, который мог бы выслушать её.
Виктор о чём-то задумался и смотрел в землю, видимо, абсолютно не желая с кем -либо заговаривать. Но ему не повезло - попасть в поле зрения Леры, в то время, когда ей необходимо рассказать о своих проблемах, означало, что ближайшие несколько часов придётся провести с ней. Виктор даже не получил право на последнее слово и, тяжело вздохнув, приготовился слушать.
В небольшом кафе Лера произносила свой монолог Джульетты, дожидающейся Ромео. Тысячу раз повторив одно и то же , Лера, наконец, успокоилась и замолчала.
И тут Виктор не выдержал. Он отомстил ей за потраченное впустую время, и рассказал, что и ему живётся совсем несладко. По сравнению с его проблемами, переживания Леры были просто смешны. Лера и не подозревала, что Виктору приходится работать днями и ночами, чтобы снимать квартиру, чтобы помогать больной матери, что у него тяжело на сердце оттого, что Мэри к нему равнодушна, что нет друзей, которым можно было бы всецело доверять... Он высказал всё, что было у него на душе в едином порыве, в единой ненависти ко всему сущему. Он ушёл, уже не обращая внимания на Леру, опустошенный и измученный.
Казалось, весь мир был безнадёжно влюблён. Целая галактика жила одними мыслями о любви. А что ещё остаётся бедным, измождённым, измотанным жизнью людям?! Вспомните Тургенева: "Кто не видал слёз радости на глазах любимого человека, тот не знает, как может быть счастлив на земле человек". Стоит ли вообще жить на земле, если любовь так и не коснулась сердца, так и не пробежала током по венам, так и не закружила голову диким хмелем? Только чистая любовь, любовь без права обладания, без упрёков, без слов, даёт человеку смысл жизни. Даёт право искать, ждать и верить.
***
Дело шло к вечеру, а Мэри, Саша. Валера и остальные не заметили за разговорами, как пролетело время. Наконец, все гурьбой высыпали на улицу, вдохнув полной грудью грязный воздух мегаполиса. Погода была настолько замечательной, что возвращаться снова в душные квартиры не хотелось, и друзья отправились на поиски земли обетованной, то есть местечка, где было бы весело и многолюдно.
Светили фонари, вокруг раздавались музыка и крики. Все смеялись, плели, философствовали, пили вино и сходили с ума.
Несмотря на всеобщее веселье. Мэри взгрустнулось. Она смотрела на небо, усыпанное холодными, далёкими и немыми звёздами. Неожиданно к ней подошёл Валерий, вызвав в ней мелкую дрожь.
- Звезд так много, а мы даже к одной из них, самой близко, долететь не сможем.
- Ну, может когда-нибудь и сможем.
- Мне становится грустно, когда я смотрю на небо. Такое же вопиющее одиночество, как там, я вижу только в зеркале.
- Ну, что ты, глупышка. Ты не одинока.
- Это одиночество внутри меня, и я уже привыкла к нему.
- Если тебе здесь плохо, пойдем, прогуляемся, я провожу тебя домой.
- Пошли.
Они шли, разговаривая обо всём и ни о чём. Обоим хотелось сказать совсем другое, но на это не хватало сил. Попрощавшись с Валерой, Маша поднялась в свою квартиру, легла на кровать и забылась мечтами. А Валерий долго ещё стоял у подъезда, потом бродил вокруг да около, но затем всё же ушёл к себе домой.
Глава 10 Репетиции
Репетиция была назначена на следующий день. В холле небольшого, но довольно известного рок-клуба собрались те, кто отдал жизнь рок-н-роллу. Были и те. Кто впервые решил попробовать себя на этом поприще, и те, кто уже имел кое-какой опыт и даже выступал на больших сценах концертных залов. Сиротливо прижимая к груди любимые до боли инструменты, новоявленные рок-музыканты во главе с Александром, испытывали сильное волнение. Они решили присутствовать на репетициях других групп, и поэтому пришли пораньше.
На первом этаже репетировала группа с невнятным названием и совершенно неразборчивыми текстами песен. Единственное, что было действительно круто - это энергия, исходившая от них. Она очаровывала всех, вызывала экстаз. Это был панк-рок,
Этажом выше играли довольно интересные молодые люди, уверенные в себе, вдохновлённые собственной игрой и создавшие своё направление в рок-музыке. Они назвали себя "Теория вероятности". Здесь немного н6е хватало профессионализма, но во всём остальном им не было равных.
В общем, обойдя все помещения, все мини-залы, Мэри, Саша, Валерий, Коха и Леший дали свою оценку всем коллективам, спросили советов и решили попробовать свои силы.
В довольно уютном помещении, оборудованном надлежащим образом, наши герои начали обсуждать, с чего начать и чем закончить. Единогласным решением была выбрана песня, стихи к которой Александр взял у Мэри, а музыку написал сам - вчерашний день не пропал даром. Песня называлась "Мир грёз".
Мир грёз - иллюзия простая
И правды нету в нём ничуть.
Его люблю я, проклиная,
Что было всё лишь "как-нибудь".
Был серый мир, он грязи полон,
Покрытый пылью страшных снов.
Был человек в темнице скован,
Нет тяжелей его оков.
Блуждая где-то бессловесно,
Он истину топил в вине.
И было в этом мире тесно,
Но щель была в его стене.
Луч солнца, жалкий и убогий
Пробился через пустоту.
И человек, что проклял Бога
Увидел неба чистоту.
И в вихре света закружилась,
Запела радостью душа.
Мечта, что в раннем детстве снилась
Пришла, надеждами дыша.
Александр принялся за дело с большим воодушевлением. Расписал "роли", выступил как дирижер. И его усилия не прошли даром - из сумбурного какофонического набора нот появилась прекрасная мелодия.
Музыка способна творить с людьми потрясающие вещи. Человек, однажды открывший её для себя, становится другим. Я имею виду настоящую, живую музыку - "музыку волн". Отягощенные повседневными заботами, тревогами и мыслями, выросшие на правиле "бей или беги", постоянно получающие указания, как себя вести, что говорить и что делать, люди находят в музыке первобытную свободу, бунтарскую, дикую, н признающую законов, выдуманных человечеством, рамок, клеток, в которые мы сами себя загнали. Музыка становится не просто образом жизни, стилем, она становится самой жизнью, вечной борьбой за свободу.
Пятеро новоявленных "глашатаев истин вековых", осмелевшие и пьяные от счастья, казалось, видели, как музыка, отталкиваясь от струн, летела в вечное пространство, за пределы бытия. Но время. Увы, безжалостно, и, сколько не прибивай стрелки к циферблату, ход времени сломать не удастся. Закончилась репетиция, и начался долгий и нудный процесс общения в форме "вопрос - ответ". Среди прочих вопросов, касающихся группы, прозвучал и довольно важный, ещё ни разу никем не обсуждаемый. Это был вопрос о названии группы. Ответ последовал из уст Александра: "Мечта". Все остальные поддержали его.
Выйдя из рок-клуба, усталые и обновлённые, наши герои разбрелись в разных направлениях: Валерий пригласил Мэри посидеть с ним в кафе, на что Мэри с радостью согласилась; Леший и Коха поспешили по своим делам; Александр же пошёл к Виктору, так как знал, что у него сегодня выходной. Виктор и Саша разговаривали о делах насущных, стараясь избегать острых углов. Они проговорили около часа, и Александр решил идти домой.
Оставшись в одиночестве, Александр начал анализировать все свои поступки за прошедшее время и, неожиданно для себя впал в прострацию. Мысли превратились в хаос и начали кружиться с невероятной силой. Старые, забытые лица мелькали как кадры фотоплёнок. Оглохший от бешеного ритма собственного сердца, он ничего не слышал и не понимал.
За окном спускалась мрачная, покрытая чёрными тучами ночь. Луна казалась каким-то неясным пятном на фоне непроглядной мглы, её тусклый свет не рассеивал тьму, а как будто даже концентрировал её в себе.
Внезапно, поддавшись какому-то порыву, Александр выбежал на лестницу, пролетел по тёмному коридору, испугав соседского кота, не подозревавшего, что кому-то взбредёт в голову бежать на улицу в столь поздний час. Александр бежал по пустынным улицам, подворотням, петлял и вдруг остановился. Его взору предстала ограда старого кладбища. Не думая ни секунды, он перелез через ограду и только теперь перевел дух. На кладбище, этом последнем пристанище грешных душ, было тихо и жутко. Спокойным, уверенным шагом Александр прошёл по дорожке к могиле той, что однажды пленила его сердце и не отпускала больше никогда.
Александр сел возле надгробной плиты и забылся. Его глаза горели, волосы развивались от лёгкого, прохладного ветра, пальцы рук бессознательно подёргивались, сжимались и разжимались. Он ничего не чувствовал, не видел, не слышал, но был спокоен. Он был рядом со своей любовью.
Неизвестно, сколько времени провёл бы здесь Саша, если бы не шум, который вывел его из оцепенения. Оглянувшись, он увидел людей в тёмных одеждах. Возможно, в другое время у Александра появился бы страх, но теперь всё казалось вполне логичным и закономерным, а значит не вызывало страха. С ощущением полнейшего равнодушия ко всему происходящему, он поднялся с земли и стал ждать приближавшихся неизвестных.
Приближавшиеся тоже были совершенно спокойны и размеренным шагом направлялись к Саше. В это время тучи немного рассеялись, и Александр смог разглядеть черты их лиц. Их было шестеро - четыре девушки и двое парней. Их лица были неестественно бледными. Эти люди принадлежали к тем, кто любит одиночество и смерть гораздо больше, чем все радости жизни. Это были готы. Очевидно, приняв Сашу за своего, они обратились к нему, надеясь найти в нём ещё одну родственную душу.