Хоммар посмотрел левым глазом сквозь увеличительное стекло на город, что у подножия горы.

-Серый город, серый, но не того оттенка, что мне нужен. Вот бы найти с жемчужным отливом. А впрочем...

Он присел на камень и достал из котомки восемь толстых линз. Если под определенным углом повернуть их к солнцу и посмотреть, в каждой можно разглядеть город определенного цвета. Вот этот, - розовый как на рассвете, этот темный, усеянный искрами сгусток - ночной город, а вот это туманное пятно, окруженное золотым светом, - ради него пришлось долго ходить, искать, заглядывать в лица молчаливым прохожим, что появляются в полночь на пыльных перекрестках... Хоммар задумался: "Вроде бы все есть, не хватает только одного, чтобы сделать волшебный кататан. Ну да ничего, нужно всего лишь немного подождать, когда солнечные лучи придадут городу нужный оттенок". Самая простая часть, поэтому он оставил ее напоследок.

Пожалуй, наиболее незаменимая деталь кататана досталась ему просто так, случайно. Человек, которому она принадлежала, не знал ее ценности и отдал Хоммару за безделушку - золотой браслет, да еще был рад, как дитя, что так ловко облапошил незнакомца: выменял сломанный подсвечник на драгоценный металл. Ну да, откуда было знать простачку, что это стержень. Потом год ушел на то чтобы сделать линзы - из горного хрусталя и семь лет на то, чтобы их заполнить - но это пустяки, по сравнению с тем, что из этого должно получиться.

Хоммар уютно расположился возле огромного камня и приготовился ждать. Прилетел воробей, попрыгал рядом, выискивая что-то среди щебня, склевал кузнечика, сидевшего у Хоммара на рукаве и улетел. Прошелестела мимо стайка неприкаянных духов, заглядывая жалобно волшебнику в глаза.

-Ступайте, ступайте - махнул он им рукой, и они исчезли. Зеленоватый свет поднялся от рощи, что находилась внизу, и смешался с небом. Окна домов вспыхнули в ответ бирюзой, и город засиял, словно погруженный в море.

-Не то, не то - ворчал старик, но не злился, а терпеливо ждал, перебирая в руках четки. Наконец, появилось розовое облако и зависло над городом. Небо задрожало и отодвинулось подальше, вглубь синевы. Яркий солнечный свет погас, пойманный ватой облака-тучки и рассеялся молочно-розовым светом. На мгновение город исчез, словно в туманной дымке, а затем вновь проступил, светящийся изнутри жемчугом. Хоммар уже направил на него линзу и он, словно по мириадам тончайших нитей перетек в нее, пока от него не остался лишь серый пепел. Но длилось это лишь одно короткое мгновение, а потом город стал таким же, как всегда, - серой индустриальной помойкой, окутанной облаком смога.

Хоммар положил последнюю линзу в котомку, в специально отведенный для нее кармашек, стараясь сохранить при этом спокойствие. Но сердце не слушалось и радостно билось в иссохшей груди: "Сейчас, сейчас? скоро, скоро". Он уже было приготовился встать, как услышал пьяные голоса загулявшей на природе компании, и спрятался обратно за камень, в надежде, что его не заметят.

Послышался звон битого стекла и громкий смех. Голоса приближались. Пьяные агрессивные подростки, слепая животная сила - даже он, Хоммар слаб перед ней. Конечно, в другое время он бы не побоялся, но сейчас, когда все уже готово, нельзя случайности позволить вмешаться и все испортить. Он сидел тихо и не шевелился. Слушал их земляные речи, истерический смех. Животная радость бытия. Но и ради них тоже. Это как погибнуть и родиться снова, но если для него смерть в свое время стала грозным, страшным испытанием, то для них она будет незаметной, но очищающей словно... Он задумался, стараясь найти подходящие для сравнения слова и не смог. Ладно, не важно. Когда все получиться, не нужно будет никаких слов, ничего не нужно.

- Эй ты, пижон в шляпе, какого хрена ты здесь делаешь Хоммар от неожиданности вздрогнул, но не ответил - действовать нужно было быстро. Он оттолкнулся со всей силы и заскользил вниз по склону. Подростки засвистели, и небольшой камень ударил его по голове. Едва успел он прижать к груди драгоценную ношу, как на этот раз уже булыжник надолго лишил его сознания.

Очнулся он в кустах, по-прежнему крепко сжимая в руках котомку. Сильно болела голова, и ныло тело от многочисленных ушибов, но идти все-таки было нужно. Хоммар зашел в рощу. Между деревьев показалось старое заброшенное кладбище, с двумя-тремя ухоженными могилками. Возле одной из них, где сохранился столик и скамейка, обтянутая старой потрескавшейся клеенкой он и расположился. Здесь была похоронена в 1946 году восемнадцатилетняя дочка бывшего директора завода Маслова, погибшая в страшной катастрофе. Непонятно даже что и хоронили в закрытом гробу. Старые люди, которые помнят, до сих пор приносят на могилку цветы.

Хоммар достал из сумы детали кататана и, не торопясь, начал собирать. Он мог сделать это даже с закрытыми глазами - сколько раз он мысленно прилаживал части одну к другой, и вот настал момент, когда все уже было готово, осталось только все соединить. Хоммар вставил последнюю линзу. Звуки замерли, стих легкий вечерний ветерок, закат окрасил рощу в ярко-розовый цвет. Из кататана раздалась красивейшая музыка, солнце отразилось в линзах и вспыхнуло ярким ослепительным светом, который заполнил собой и рощу, и горы и город. Все исчезло в один миг, чтобы затем вновь появиться. Но была ли это та же самая роща, те же горы и город? Нет, конечно же, нет. Вместо них появилась Чудесная земля, о которой тысячелетиями грезило человечество, земля обетованная, в которой люди обретали рай. Свет, исходящий из кататана, очищал души и преображал уродливые тела. Где теперь небо, где земля - все одно, все так прекрасно. Появились цветы и птицы, которых прежде никто здесь не видывал. Изменился город - вместо уродливых серых многоэтажек выросли башни и купола, и все, каждая пылинка стала пронизана светом. Люди смеялись от счастья, выбегали на улицы, танцевали и пели. Даже мертвецы, даже скорбные духи, не дожидаясь страшного суда, обрели плоть и присоединились к живым. С каждой минутой мир делался все прекрасней и чище.

Хоммар облегченно вздохнул - получилось. Все получилось именно так, как должно было быть. Он немного беспокоился: при падении у нескольких линз скололись края, и возможно эти дефекты могли как-то повлиять на действие кататана, но, слава богу, все обошлось.

Мимо прошла девушка Маслова, восставшая из могилы. Ему захотелось сказать ей что-нибудь доброе, он прочитал на памятнике ее имя, и позвал: "Марьяна". Девушка не оборачивалась. Он подошел к ней и потрогал за руку, но как ни странно, его рука прошла насквозь. "Неужто не обрела плоть" - с тревогой подумал Хоммар и пошел проверить кататан. "С виду вроде бы все нормально, и свет нужного оттенка" - для верности он хотел повертеть прибор в руках, но даже не смог сдвинуть его с места - руки прошли насквозь, как если бы он был призраком. "Что со мной?" - ужаснулся волшебник и потрогал свой плащ. Но ткань была вполне осязаемой: грубой, старой, слегка потертой. Он потрогал свое лицо - обветренная кожа, мешки под глазами, борода... Хоммар огляделся вокруг - видение райского сада не исчезало; люди кружились в танце, веселились, срывали с деревьев плоды. "Где же я, что случилось" - спрашивал у себя волшебник - "В раю, где же еще, конечно в раю"...

Хоммар брел сквозь горы, сквозь дома и деревья, сквозь людей, не чувствующих его присутствия, в надежде дойти до границ Чудесной земли. Но кататан работал, и чудо его не иссякало.