— Доброе утро, Дмитрий Сергеевич! — с нескрываемым восхищением поздоровалась девушка с изящной фигурой.
— Здравствуй! - равнодушно ответил и небрежно, по-хозяйски окинул взглядом худенькую женщину, изобразив на лице тонкую, снисходительную улыбку. Затем величаво прошествовал мимо оторопевшей девушки.
Он был хорош собой: статный, плечистый. Новый черный костюм на нем сидел как с иголочки. У него было красивое, властное лицо, с черными бровями и с четким тонким ртом. Голову венчали волнистые, пышные волосы, с едва заметной сединой.
— Какой он красивый! Правда, Даша? — услышала она тихий шепот высокой подружки Катерины.
— Да-а ... очень... — с грустью ответила та.
Даша, хрупкая, с наивными, любопытными глазами, в ресторан устроилась работать совсем недавно, теперь она переодевалась в тесной маленькой раздевалке. Раздевалка была совместная: слева - мужская, справа — женская. Перегородок не было, и часто бывало так, что подвыпившая женщина под гогот мужчин снимала платье, мужики хрипло хохотали, пошловато орали и похотливо хлопали себя по ляжкам. Вот откуда доносился бессмысленный, циничный хохот! Он сотрясал хлипкие стенки совместной раздевалки.
Даша, одеваясь в горячий цех, надевала, как все, большую белую, потертую куртку, обвязывала талию длинной веревкой, а под веревку прятала нож. Голову повязывала старым ситцевым платком. Этот поварской наряд уродовал ее. Она смотрелась по-настоящему замарашкой. Это все настраивала Дашу на грусть и тоску.
Особенно она боялась самого главного человека в ресторане — шеф - повара... Он него вечно исходил какой-то мистический непонятный ужас!... Почему? Она не знала. Можно описать приятное зрелище в ресторане - обед шеф - повара! Как хорошо, если он обедал у директора в малиновом или ореховом зале.
— Ой, слава Богу, - крестились все повара.
Ах, лишь бы не в кабинете! А когда он обедал в кабинете!? Вот суматоха царила среди поваров! Суета, беготня, живые лица! Э-э-э! Это вам не понять! Это надо быть там! Странно, но почему меня снова заносит не в ту сторону? Ну, да ладно...
Господи, если б знали вы, как приятно кушали директор и шеф-повар! А главное, как и что они кушали.
— Геннадий, Вы не хотите икру? — вкрадчиво вопрошал Дмитрий Сергеевич, вскинул лицо в подобострастном наклоне и глядя доверчиво ему в глаза.
— На ваше усмотрение, мой дорогой, на ваше усмотрение, — отвечал шеф - повар, угодливо поглядывая снизу ему в лицо и льстиво хлопая ресницами.
— Эй, Васька! - вдруг директор вытягивал свое тело и громко хлопал в ладоши, — Куда пошел?! Куда?! Эй, быстро две порции черной икры! И быстрее! Не то уволю!
Васька летел сломя голову, а директор мило поворачивался к шефу, ласково говоря, — Геннадий, не угодно ли краба?
И разговор затягивался далеко за полночь под звон хрустальных рюмок. Наверное, разговор шел насчет еды для народа. Ты ведь не начальство, нечего рассуждать, не и Ваше это дело! Вам только положено развести руками и все! Я тебе тихонечко скажу на ухо:
— Что бы быть директором или шеф - поваром ресторана, надо обладать искусством вкуса, а потом надо уметь тихонечко воровать. Ох, опять не в ту сторону! Ладно, вернемся к шефу.
Но когда шеф-повар обедал в кабинете! Боже мой, что там творилось! Ай - ай - ай! Лучше Вам не знать. Творилось такое!
Вот поварченок с деланной улыбкой входил в кабинет шеф - повара и вносил ему еду; а именно: фаршированные ветчины с яйцами, солянку мясную, эскалоп, мед,... а он ел плохо-плохо: привередничал! Видно заелся. Бог дал шеф-повару такой типаж: сам длинный, худой, с большим острым носом, лицо ухоженное. А вот его глазки: черные, быстрые, ловкие, как у вора... и сам весь какой-то странный с трепетным голосом.
Он наводил на Дашу ужас! Девушка не хотела его видеть. Тем временем в Петербурге наступила червонная осень, которая словно говорила:
— Ах, Вы посмотрите на меня, что я за чудо _ погода!
В туманном городе стоял хрустальный звездный вечер. Даша спокойно работала за столом, шинковала картошку, посмотрела в окно... — и обомлела! О! Какая была чистая ночь! Она дивна и задумчива. И ветра нет. Ах, красота! И так упоительно сиял золотой небосклон, что сердце остановилось. Ночь прекрасна, и так хорошо спала бледно-голубая луна. От восторга фантастической ночи у Даши перехватило дыхание, она бросила на стол нож и пошла на улицу. В темном дворе ресторана... споткнулась о непонятную кучу грязи. О! Как неприятно щекотала ноги эта мерзкая мокрая слизь. Фу! Муторно! И вся эта слизь обняла ее стройные ноги...
На дворе грязь и на работе тоже, — махнула рукой Даша и глотнула свежего, бодрого воздуха.
Вдруг подул яростный стремительный ветер. Он резко обдувал юбку, кружась и ворча, и с такой яростью стал носиться по двору, становясь, все сильнее и сильнее... — и начались чудеса...
На ногу Даши набежали несколько крыс, она отпрыгнула в сторону, вздрогнула, завизжала. Ветер внезапно стих... наступила тишина.
Вдруг тусклая лампочка весело замигала, из коридора ресторана открылась входная дверь, и твердой походкой вышел шеф - повар! Увидев его, Даша затаилась. Вот это да! Она так напугалась, что от неожиданности сделала несколько шагов назад, к железной решетке и наступила на острые осколки стекла. Она боялась вынуть осколки, хотя было больно. Стало темно-темно! Странно, и луна куда-то пропала, и вдруг снова поднялся ветер. Даша быстренько вынула осколки, мокрую руку вытерла о траву. Она повернула голову в направлении непонятного звука. Кто-то рядом шелестел и свистел.
— Летучая мышь! Здесь ли ты? — сердитым басом спросил шеф.
Даша так удивилась всему этому, что от страха еще сильнее сжалась и присмотрелась. Но ничего не было видно. И вдруг... в черном небе показалась яркая звезда, она мигала, освещая все светом, а то вдруг перестала мигать.
— "НЛО" — перекрестилась неверующая Даша.
Звезда становилась все крупнее и крупнее, вся освещенная ярко-алым светом, опустилась во дворе ресторана.
— Господи, хорошо, что наши не видят. Ведь скажешь им, и не поверят. Ничего не понимаю. Что творится вокруг? То летучие мыши, а то вдруг эта непонятная звезда.
На шеф-повара упал луч яркого света, девушка от резкого света зажмурила глаза. Мыши, крысы и тараканы облепили грудь, спину и голову Геннадия Андреевича.
— Кыш, проклятые! — задергался судорожно шеф - повар, и все его тело затряслось вместе с ними, крысы не выдержали и стали падать, тараканы, летучие мыши улетели, мыши юркнули в щели. Даша открыла глаза.
— Странно, а что это за непонятное чудовище стоит? — удивилась она и на минуту зажмурила глаза. — Нет, стоит
Шеф - повар куда- то пропал, а вместо него стояло непонятное существо небольшого расточка, с четырьмя чудовищными ногами, заканчивающимися когтями. Господи! А какие у него огромные выпуклые глаза, вместо ушей - дыры, нос - кнопка, рот - длинный и до ушей. Существо стояло на двух коротеньких толстенький ножках, и крутился, как волчок. А хвост, почти как у крысы, длинный, чуть ли не в пять метров!... Вот это да! Вдруг оно побежало и как слон затопало, да неловкой походкой к дверям ресторана, оттуда вышел директор. Существо сработало ловко и быстро, одной ногой закрыло рот, а другой что-то поднесло к носу Дмитрия Сергеевича, тот упал. Существо обхватило тело директора двумя ногами, скрутило огромным хвостом и неуклюже потащило его по земле к НЛО, шлепая по лужам.
На дворе стояла яркая тарелка, похожая на небольшой вертолет, вспыхивая фарами. Дверь открылась, и существо втащило тело директора, тарелка быстро-быстро поднялась к звездному небу.
"Господи"! — девушка, как старушка, почесала от удивления затылок, потерла шею, а потом ущипнула себя за бедро. — А может, я сплю? Нет. Боль чувствую. Значит. Не сплю. Значит это все правда! Господи, а куда же пропал директор? А где же шеф - повар? Ничего не понимаю. Странно и очень странно.
Даша покачала головой, тяжело вздохнула и по- детски сжав плечи, постояла минутку, а потом пошла в ресторан.
Она поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж, затем прошла изогнутый узкий коридор и оказалась на кухне, в вестибюле. Справа — холодный цех, прямо — горячий, слева — кабинет шеф - повара. Рядом с дверью, с правой стороны, стоял длинный стол, где работали контролеры. Около стола медленно и тяжело передвигала коротенькими толстыми ножками Дашина начальница — Степанида Никоноровна. Ой, какая она была мякенькая, как свежая пампушка! Увидев Дашу, она холодно обожгла ее бесцветными, выпуклыми глазами, у девушки ток пробежал по телу. Затем надменно, лениво поставила пухлые коротенькие рученьки на необъемную талию и... пронзительно завопила! У бедной Даши волосы встали дыбом от вопля. Казалось, сотряслась вся Садовая улица вместе с рестораном.
— Тунеядка! Бездельница! Где ты шаталась, лодырь? — У девушки от такого кошмарного визга чуть не лопнули барабанные перепонки.
— Я... я... — растерялась девушка и, покраснев, опустила голову.
Она — начальница — все кричала и кричала, и так визжала, что Даше хотелось закрыть уши и уйти, но нельзя! Она боялась начальства... тогда девушка закрыла глаза и стала повторять про себя: "она не человек... нет, нет... она животное или ведьма... успокойся... не обращай внимания... она ведьма... покой... внимание на мизинец... успокойся... покой... покой..."
— Еще раз отлучишься, — орала карлица, — Выкину! Сокращу! Будешь куски хлеба просить на улице! Бездельница!
Повара побросали свои рабочие места и приблизились к горячей точке, закрыв лица, тихонечко посмеивались. Они просто - запросто привыкли к диким выходкам своей начальницы. Гордая своим величием Степанида Никаноровна, с бойцовскими плечами, подошла к своему начальственному стулу и торжественно села на него, вытянув толстые ноги. Даша с опущенной головой пошла к своему рабочему месту, повара, как мыши, разбежались по своим углам. А Стенанида Никаноровна лично, зорко и метко следила за каждым движением поваров, она им не доверяла. Но, а сама... сама медленно и величественно жевала булочку с кофе, а рядом на тарелочке стояла целая гора разных пирожный. И вдруг Степанида Никаноровна бросила обожаемый взгляд в сторону ярко крашенной, толстой контролерши, курившей, сидя за телефоном. Контролерша вела подсчет обедов, которые заказывали клиенты официантам, а сейчас бойко крестила матом свою дочь:
— Машка! С... Б... ты такая, ты, почему уроки не учишь?! Я что за тебя буду учиться? С... Б... ты, что не понимаешь, сколько будет, пять умножить на пять? С... Б.... Во погоди, я приду домой и выпорю тебя! — резко бросает окурок под ноги и замолчала.
— Настасья Михайловна, пирожный хочешь?
И вдруг такой умиленный голосочек:
— Ах, милая Степанида Никаноровна, я все, я сейчас, — и, положив трубку, самозабвенно взяла пирожное.
— Ах, какая вы милая, моя подружка, — журчала начальница.
О, как любила эту контролершу Стенанида Никаноровна! Но за что? Может быть за подхалимаж, аль злоболюбство, аль может она была родственница важного человека в ресторане, а может быть они розовые!? Не знаю, не знаю. И знать не хочу...
— Спасибо, Степанида Никаноровна, — и пурпурная контролерша с удовольствием нажимала на пирожные.
А в это время в горячем цеху шел свой товарищеский, поварской разговор.
— У! Жадная контролерша! Все ей мало! Сидит просто так.
— Да уж. Кто ж ей просто так подаст! Ишь разъелась на бесплатных харчах.
— Эй! Хватит языком чесать! — громко прикрикнул бригадир, — чья сегодня очередь сметану брать?
— Степь! Моя очередь! И моя очередь! И моя! — ревели повара.
— Ах ты, Господи! Забыл дома литровую банку! Степь, что делать?
— Хорошо. Сегодня другой возьмет, а ты завтра.
— Спасибо, я согласен.
— Эй, Степан! В наш цех котел с курами везут. Передай поварам! Пока начальница болтала с контролершей, а мы налетаем на куру,— они не улетят.
Они быстренько по очереди подходят к котлу с борщом, а сами тихонечко прячут, свежую куру под полотенце, а кто в кастрюлю, и как тараканы, разбегаются по углам.
— Коль, а Коль, — тихонечко стонет повар, — заведующий булочной пошел обедать! Бежим в булочную за сахаром!
Коля жарит у плиты, ах, бедненький, как он заметался, задергался: бежать надо, и жарить надо, и украсть надо!
— Ладно, иди. Эй, уборщица, встань сюда в коридор и следи за заведующим. А не то ничего не получишь!
И грязная уборщица стоит в коридоре и следит. Оставшиеся повара от нечего делать, громко моют косточки начальству, почаще заглядывая на свою дармовую добычу.
— Везет булочникам, у них товар дешевый: можно украсть, продать в кафе, продавщицы с легкостью берут и денежки делят пополам, здорово, а? А у нас один застой.
К раздаточному столу горячего цеха подошел красивый официант, небольшого расточка с циничными глазами.
— Степан! — театрально крикнул он. — Иди сюда!
К столу подошел высокий бригадир, с большим животом. Ох, ну и своеобразен был он! Отъевшаяся фигура, но какие у него глаза? Эх! Это надо видеть...
— Чего тебе, красавец? — лениво и нехотя говорит Степан.
— Слушай, бригадир, — ровно, не выражая никаких эмоций, цедит официант.
— У меня на вечер заказан стол на восемь человек, я тебя, как друга, любя и нежно, прошу, — выручи меня, сходи в мясной цех и принеси мне хорошего, доброго мяса для бифштексов и пожарь для друзей, а я тебе денег дам и водкой угощу. Договорились?
— Никаких проблем! — ответил бригадир и, словно сытый кот, медленно, вразвалочку пошел к своему столу.
— Эй, уборщица! — слышится истошный крик начальницы, — иди сюда со шваброй! Эй! К столу контролерши!
В вестибюле показалась молодая, проворная уборщица, которая, как ни странно, еле передвигала ногами.
— Степанида Никаноровна, можно я схожу в раздевалку и поставлю кружку в шкаф?
— Нет! Иди и убирай!
Молодая разукрашенная контролерша неуклюже втиснула толстое тело в коридор, и они вместе с начальницей стали надменно указывать уборщице на все грязные места.
— Степанида Никаноровна, — негромко спросила уборщица. — А можно мне перевестись на другую работу, а то я здесь устала.
Начальница живо уперлась кулаками в бедра и процедила язвительным голосом:
— Ну, милая моя! Не много ли ты хочешь? Уж не появилась ли у тебя родственница или хорошая подруга? — и так нагло смотрела ей в глаза, а потом кокетливо жеманно подняла плечи. — Если хочешь поменять работу, то дай приличную сумму начальнице отдела кадров, только один на один, а вот ежели ты ей понравишься, да она еще и примет твой "подарок", вот тогда ты и будешь работать в другом месте.
— А много ли ей дать?
— А это ты выясняй с ней, я думаю тебе не привыкать работать в ресторане. Помни об этом.
— А если у меня денег нет, что тогда?
— Ну, ведь все воруют. Ты что не понимаешь? А не то убирай грязь, — и только она хотела развернуться и уйти, как вдруг ее голос перешел в сплошной визг:
— Уборщица! Почему у тебя из-под юбки выпал кочан капусты?
Девушка от ужаса побледнела, сделала круглые-круглые глаза и замерла. Она хотела сказать что-то, но не смогла.
— К шефу! К его помощнику! — визжала начальница.
В дождливый вечер Даша со своей новой подружкой Катей вышла из ресторана. Вот она необозримая улица! Народу! Людей! Машины! И в этом гуле почти не видны люди. А за ними вслед вышли из ресторана вульгарно, ярко и почти полуголо - одетые девчонки.
— Ух! Эти проститутки снова выползли на улицу! — Катя холодно сморщила лицо. Затем самозабвенно выругалась матом и гордо отвернулась от них. — Хорошо, что у меня дочь не проститутка, хотя легко гуляет по ночным дискотекам, — достала сигарету и закурила.
Машины медленно двигались по дороге, и женщины долго пришлось стоять у ресторана, вслушиваясь в разговор девчонок. Их было двое. Одна, качаясь из сторону в сторону, была сильно пьяная, другая — яркая, высокая, но трезвая, она увещевала пьяную:
— Паспорт бы сделала, а то вечно милиция будет пользоваться тобой, да перестала бы ты пить.
— Отстань. Лучше быть пьяной, лишь бы не видеть эти мужские морды.
— Сопьешься или тебя прикончат, как Иру.
— Ирка сама дура, посадила на шею мужа и сына. Вот он ее и убил. Нет, я замуж не пойду, лучше одна воспитаю ребенка. И создал же Бог таких мужчин! Эй, парень, ты не к нам?
Парень скромно улыбнулся, одарил их таким нежно-ласковым взглядом. Пьяная подошла к нему и сказала:
— Парень купи меня, а?
— У меня дома жена. На, 10 рублей, но только отстань.
— Дашь 50! Тогда отстану.
Женщины, проходившие мимо, смотрели на них с укором, с болью, неприятно морщились и проходили мимо. Когда на них смотрели мужчины! С каким томным наслаждением глядели они на них! Столько искр радости вызывали они! Ах, как мужчины гордо вытягивались, выпрямлялись и все преображались. Как они подбирали свои животики и сладостно прохаживались мимо них! Они, как животные, оценивали девочек, как товар, как еду, как блаженство! Это надо видеть, а тут еще подошли две проститутки и вмиг подняли драку. Подошла милиция, гаркнула на них, разняли и ушли. Да-а! Это надо быть хорошими актерами, чтобы так войти в роль, когда им этого не хочется...
И девчонки, как бабочки, припархивают к нему. Мужчина долго смотрит на них оценивающее, оглядывая их с ног до головы, — Я хочу помоложе, да посимпатичней.
И сразу же к девчонкам подошел молодой сутенер, вначале изумился, а потом дружески хлопнул по спине мужчину:
— Привет, Валерий Иванович, ты что, в другом отделении милиции работаешь?
— Привет, Саша, а ты ноги пока еще не откинул? А крыше ты хорошо платишь? А кому больше: директору или милиции?
— Не твое дело. У меня порядок.
И они ушли в сторону. Машины остановились, и Даша с Катей перешли улицу.
— Да, Даша! Вот и заимей такого мужа! — Катя еще яростнее сплюнула и грязно выматерилась.
— Не дай Боже, Катерина, не дай Боже.
Они прошли через трамвайный путь, носками туфель подбрасывая грязные, оранжевые листья, прошли Гостиный Двор и спустились в метро. Господи, сколько там было нищих и просящих, что хоть садись с ними и плачь по их погибшей жизни. Но рядом шумел Невский проспект! Дивный, прекрасный Невский проспект. И сколько здесь людей... некоторые с удовольствием любуются своей внешностью! Другие прячутся от людей глаза, а третьи идут как будто оторванные от мира! Здесь так легко затеряться, словно песчинка среди кучи песка. Безжалостная политика резко бьет по людям: заводы, фабрики не работают, а вокруг столько обездоленных людей и многие с протянутой рукой!
*****
Туманным свежим утром поднималась Даша в свой родной ресторан, а в ее любимом ресторане на втором этаже, в огромном полутемном зале сотрясает стены бушующая музыка! Даша заглядывает в зал, увидев, как молча, странно и как-то отрешенно танцует молодежь, в модных одеждах, с сигаретами в зубах. В дверях стоял сонный официант. Даша подошла к нему и спросила:
— Утром и вдруг танцы! В честь чего это?
Официант очухался и, увидев симпатичную девчонку, протер пьяные глаза, тихо рассмеялся и прокричал:
— Ночная дискотека для проституток и Новый Русский, — и скорчил невообразимую смешную рожу.
— Чего? Я ж не устроилась работать в публичный дом.
— А это распоряжение директора, ему видней, зато мы сдаем маленькие залы для проституток. Что так творится!... Может, мы туда с тобой сходим?
И так страшно загоготал, что девушка от ужаса закрыла глаза и бегом на кухню. Она заглянула в кабинет шефа, а там? Наркоманы колются, да Новые Русские кокаин нюхают и громко смеются. Дашу, как током ударило при виде всего этого. Она убежала в раздевалку.