Когда на землю опускается темень и последние лучики солнца растворяются в верхушках самых высоких деревьев...
Когда запоздалые прохожие торопятся домой, сверкая пятками, и посильнее захлопывают за собой двери...
Когда беззвузчной поступью, величественно и неотвратимо, с небес спускается ночь...
Тогда на синей крыше маленького домика из красного кирпича, который притаился под большим кустом бузины неподалеку от вашего дома, загорается свет в желтом окошке.
И тут же окошко с треском распахивается и из него вылетает темный завывающий комок.
Он пулей летит к верхушке самого высокого дерева, ныряет в листву, и с шумом съезжает по стволу вниз. Плюхается на землю, встает, распрямляется, превращаясь в крохотную старушку, ростом не больше тридцатисантиметровой линейки, в черном плаще с черным капюшеном на крючконосой голове.
Рядом падает и, ударяясь об землю, подпрыгивает Серая Клюка. Ее легкий стук разносится по окрестности гулким эхом. Старушка хватает ее маленькими корявыми пальцами костлявой руки и начинает бубнить себе под нос:
- Бу-бу-бу-бу-бу!
Так появляется в вечернем мире - мире страхов и теней - самое необыкновенное и загадочное существо, Черная Бабулька.
Опираясь на Серую Клюку, Черная Бабулька начинает свое шествие по ночным улочкам вдоль бесцветных стен домов, прислушиваясь, принюхиваясь, вглядываясь в темные окна квартир. И стоит только в каком-нибудь окне на ее пути загореться электрической лампочке, как она мчится туда, прилипает носом к стеклу и смотрит в комнату: кто же там не спит?
Застыв у окна, она может часами наблюдать за происходящим внутри, дожидаясь желанного. А ждет это коварное существо самого обыкновенного каприза: когда какой-нибудь шалун не захочет подчиняться своим родителям и откажется ложиться спать.
"Не хочу спать!"
Как только эти слова слетят с губ непокорного дитяти, пробьет час колдовства. В стекле светящегося окошка разверзнется отверстие, через которое пролезет Черная Бабулька и окажется в комнате непослушного малыша. Теперь держись бессонный гражданин! Уж Черная Бабулька быстро отучит тебя капризничать. И кто бы ты ни был, мальчишка или девчонка, берегись вечернего непослушания и прислушивайся к советам мудрых родителей, чтобы не попасть в таинственную историю, как это случилось с ...
. . . с Робертом Занудой.
Роби, чего скрывать, препротивный восьмилетний мальчишка, с вечно сопливым носом, который никогда не удосуживался высмаркивать. Бедная его мама, она устала напоминать Роберту, что положила в его карман носовой платочек, чтобы тот высмаркивал нос. Твердый и упрямый лоб Роби ничем не "пробить".
У Роберта скверный характер. Уж не знаю, от кого из родственников Роберт получил его в наследство, но этот малец никогда не следовал тому, о чем его просили. Более того, частенько Роби делал все наоборот, доводя окружающих до бешенства, а родителей до нервоза.
Надеюсь здоровье твоих родителей в надежных руках!
Мама Роби уж отчаялась воспитать из сынишки приятного во всех отношениях человека. Папа же старался поменьше воспитывать сына, потому что когда до этого все-таки доходило, то обычно заканчивалось тем, что папа хватался за ремень, а мама за сердечные капли.
Если в голову Роберта что втемяшивалось, или ему хотелось получить от вас чего, тут лучше быстрее уносить ноги. Хуже, или лучше, зануды на свете не бывало. Прилипнет как банный лист и будет ходить за вами с утра до ночи, пока не получит своего.
Или заведет спор. Так мой вам совет: если гордость не позволяет уступить этому упрямцу, молча отойдите в сторонку, а лучше скройтесь с глаз его долой.
Дети во дворе и школе, где жил и учился Роберт, заслужено прозвали его Роберт - Зануда и не дружиди с ним. За это он больно дергал девочек за косички и пинал ногами их портфели, а мальчишек очень обидно обзывал и стрелял в них из рогатки.
Конечно, были у Роби пара приятелей, да и те водились с ним потому, что побаивались его.
Учился Роберт отвратительно. На уроках шумел и вертелся, и ничегошеньки не слышал и не запоминал. А уроки он и вовсе не учил. Но учителя ставили ему тройки, а иногда даже четверки, только чтобы избавиться от его занудного нытья и причитаний, "за что же это они ему такому трудолюбивому и умному мальчику поставили двойку". Да уж доведет, до белого каления, кого хочешь!
А еще им было очень жаль маму Роби, которая, не смотря ни на что, его очень любила, и сильно переживала, когда ее вызывали в школу.
Так вот! Пора укладывания сына спать для мамы Роби была особенно тяжелым испытанием. Она с облегчением бы вздохнула, если сына вообще не надо было укладывать спать, или это сделал кто-нибудь другой. Но папа работал до позднего вечера, а больше помощников не нашлось. Поэтому, собирая все свое мужество, мама заходила в комнату Роби со словами:
- Пора ложиться баиньки, миленький!
О, что тут начиналось! Роберт, оторванный от увлекательной игры, падал на пол и гневно кричал:
- Я так здорово играл, а ты все испортила! Не хочу я спать!
- Но сыночек, ведь завтра рано вставать в школу! - настаивала расстроенная мама.
- Не хочу! Уходи, ты мне мешаешь! Дай доиграть! А-а-а-а-а! - истошно кричал Роби.
Мама тяжело вздыхала, закатывала повыше рукава халата, поднимала брыкающегося сына с пола и несла в ванну. Раздевала, умывала, натягивала на извивающегося Роберта пижаму. Потом стелила ему постельку, туда его укладывала, нежно целовала в лобик орущую красную гримаску, тушила свет и, закрыв поплотнее дверь в комнату Роберта, шла на кухню. Там, в уютной тишине она заваривала мятный чай и неторопливо пила его, вдыхая успокаивающий аромат. Мама старалась не обращать внимания на несмолкающие завывания из детской, просачивающиеся из-за двери. Негодный мальчишка мог орать до судорог. Да, да! До судорог материнского сердца.
Но однажды, когда мамины нервы в очередной раз не выдержали, и ее трясущаяся рука потянулась за пузырьком с успокоительными каплями, совершенно неожиданно и внезапно крик оборвался. И наступила тишина. Маме она показалась блаженной. Но тишина оказалась зловещей...
Роби недолго надрывал горло в тот вечер. Мама оставила включенным ночник и мальчишка увидел уголок коробки, в которой лежал его любимый конструктор, выглядывающий из-под шкафа.
Рев прекратился. Роби спрыгнул с кровати и устроился на коврике с конструктором.
За этим увлекательным занятием его и застала Черная Бабулька. Она уже добралась до светившегося одинокого окошка. Все окна в доме Роби были темными.
Черная Бабулька, не отрывая черных глаз, с вожделением следила за играющим неслухом и ждала, ждала, ждала.
Заскрипела открывающаяся дверь. Прямоугольник желтого света накрыл коврик с Роби.
- Ах, Роберт! - всплеснула руками мама, - А я то уже обрадовалась, думала, что ты заснул.
Уставшее лицо мамы стало сердитым. Она решительно двинулась на сына.
- Немедленно в кровать! - рявкнула мама.
Роби ни капельки не испугался, а вместо того, чтобы послушно проследовать в постель, раскрыл свой большой ротик и заорал:
- Не-е-е-т! Отстань от меня! Я не хочу спать. Чего ты ко мне пристала, противная мамка!
- Ах, так! Значит мамка? Противная? - оторопела мама. Она очень сильно обиделась. - Ну, что ж! Я ухожу. Делай что хочешь.
Мама вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Она пошла в свою в спальню и с грохотом захлопнула дверь..
Не знаю, дрогнуло в Роби что-нибудь, если бы он увидел, как на маминых глазах навернулись слезы.
Но Роберт упивался своей обидой. Его весьма оскорбил мамин ультиматум, а особенно грохот двери ее спальни, от которого он вздрогнул.
Мальчишка сидел на полу, тарабанил ногами, выл, ныл, хрюкал, и утирал рукавом пижамы сопли, которые ручьем текли из его носа.
И вдруг безобразник притих. Он пристально всматривался в свою кроватку и его круглые, как у мыши глаза, раскрывались все шире и шире.
На кровати шевелилось одеяло. Странное бормотание слышалось из-под него.
- Бе-бе-бе-бе-бе! - донеслось до настороженных ушей мальчишки.
Роберта обдало ледяной волной страха. Ужас сковал его тело, он не мог пошевелиться. Из живота к горлу поднимался судорожный комок, который рвался из его горла отчаянным криком.
Но даже закричать Роби не смог. Он как загипнотизированный следил за одеялом. А одеяло начало прыгать на кровати, подбрасывая уголки к потолку.
Так, неподвижно, Роби просидел еще несколько минут. В комнате слышались только стук его сердца да хруст накрахмаленного пододеяльника.
Наконец нервы Роби не выдержали. Он решительно встал и пошел к кровати. Не доходя пару шагов, Роби остановился и погрозил двигающемуся одеялу кулачком.
- А ну, выходи! Кто ты там, вылезай из моей постели! Не то... - тут смелость покинула Роби, и он как заяц отскочил к двери.
- Я ... я совсем не боюсь тебя, двигающееся одеяло. И запросто поколочу , если тебе еще захочется меня пугать, - хорохорился напуганный мальчуган.
На самом деле, он еле сдерживался, чтобы не закричать и не рвануть к маме.
Все-таки в глубине души Роберт сознавал, как сильно он обидел маму, и теперь ему стыдно было признать свое поражение таким позорным бегством. Может ему просто показалось?
Буд-то в подтверждении этого одеяло перестало шевелиться. Роберт вздохнул.
Через мгновение он начал маневр, достойный героя. Он подкрался к кровати и взялся за краешек одеяла. Немного помедлил, и... откинул его.
Роберт не узнал своего голоса, когда пронзительно закричал от ужаса. Он отпрянул от кровати и шлепнулся на пол, даже не почувствовав как больно ударился затылком.
На белоснежной постели Роберта сидела маленькая старушка, в черном плаще с капюшеном на крючконосой голове, из-под которого выглядывало сморщенная злая рожица. Старушка вскочила и потянула тонкие корявые ручонки с шевелящимися крошечными пальчиками к мальчику. Росточком она была не выше маминого сапога, но нагоняла неимоверный страх.
Ее скрипучий смех становился все громче и громче. Старушка начала прыгать и метаться по кровати.
Роберт, как завороженный смотрел на этот дикий танец. Его несчастная кроватка стонала и скрипела, буд-то по ней бегал слон. Простынь, одеяло и подушка подлетали к потолку и плюхались на матрас. Старушенция веселилась на славу.
Вдруг послышался треск.
Мальчик увидел, что бабуля разодрала белоснежный пододеяльник пополам. Она вытряхнула клетчатое одеяло на пол, и принялась за простыню.
Опять раздался треск.
Клочья пахнущей лавандой простынки тоже полетели на пол.
Роберт очнулся, когда Черная Бабулька схватилась за угол подушки. Ему стало обидно, что, какое-то, пусть даже и страшное, непрошенное существо топчет труды его мамы, и портит его постельные принадлежности. Он схватил другой уголок подушки и потянул ее на себя.
Старушка злобно улыбнулась и дунула ему в лицо:
- Пфф!
Запахло абрикосовым вареньем с косточками.
- Бе-бе-бе-бе-бе! - забормотала Черная Бабулька и захохотала, тыкая в Роберта указательным пальцем правой руки.
Но Роби не думал сдаваться без боя. Пусть пыхает сколько хочет, подушку он не отдаст!
Он потянул на себя подушку из всех сил. А старушка вдруг отпустила ее, и Роби кубарем покатился к стене.
Слезы выступили на его глаза. Но не от боли - от обиды. Как подло поступила коварная бабка.
Роберт рванулся встать, но почувствовал, что не может поднять головы. К тому же мочку его правого уха пронзила острая боль. Он опустил глаза и в ужасе уставился на то, куда упирался своим правым локтем. Это была мочка его правого уха!
Роберт поднял локоть. Он встал и поспешил к зеркалу. Глянув в него, Роби ахнул: на его растрепанной голове красовались слоновьи уши.
Бабулька каталась по кровати от смеха. Действительно, теперь без хохота смотреть на Роби было невозможно.
Но мальчику было не смешно. На его глазах появились огромные крокодильи слезы.
- Что ты со мной сделала? - чуть не плакал от отчаянья мальчуган. - Как я теперь жить буду, такой урод!
От этих слов старушка просто закатилась от хохота.
Роберт так растерялся, что и не знал чем исправить ситуацию. Раздражающее ликованье старой карги взбесило его.
- Сделала из меня слона и радуешься? Ну, сейчас я тебе устрою кордебалет!
Роби схватил свой игрушечный меч, и замахнулся на старушку.
- Пфф! - дунула на него Черная Бабулька, и запахло малиновым мармеладом, а вместо быстрых крепких ножек Роби, появилась пара красных гусиных лап.
Роби же стал таким низким, что не мог залезть на собственную кровать.
Он оглядывал свои ноги и в нем закипал гнев.
- А ну верни мои ноги! Сама страшила, хочешь и меня своим дружком сделать?
И Роберт пустился в догонку.
Теперь вокруг кровати бегал карлик, с развевающимися огромными ушами, шлепая по мягкому зеленому ковру гусиными лапами, и храбро размахивал игрушечным мечом. Ворс ковра был высоким, а неудобные лапы постоянно путались. Поэтому робертообразный карлик то и дело спотыкался и брякался на пол. Он пыхтел, с трудом распутывая переплетающиеся лапы, поднимался, хватал оброненный меч и продолжал свое бравое дело.
Так Роби нарезал круги около своей кровати, временами подпрыгивая, пытаясь взобраться на нее.
Черная Бабулька сопровождала его, прыгая по кровати и подбадривая веселым гиканьем.
- Бей-гей! Бей-гоп! Бей-гей-гоп-гоп!
Она так вошла в раж, что оступилась и упала на пол.
- Ага! - злорадной взвыл Роби - Попалась Карга! Сейчас я отрублю тебе твой вентилятор, будешь знать, как дуть на меня!
И Роби-Слоногусь ринулся на штурм.
Он подскочил к бабке и, замахнувшись мечом, рубанул со всей силы по черному плащу. Мальчуган был уверен, что покончил с бесстыжей старухой.
Облако черной пыли окутало Роби. Он с ужасом услышал знакомый звук:
- Пфф! - и аромат новогодних мандаринов разлился по всей комнате.
Из черного дыма выкатился клубок и прыгнул на кровать.
Роби оседал на ковер. Мальчик смотрел на клубок, не отводя глаз.
Клубок развернулся и превратился...
- Бе-бе-бе-бе-бе! - сердито забубнила Бабулька. Она закружилась на постели, схватила подушку и..., к потолку полетел перьевой снег.
Роберт озверел.
- Моя подушечка! Самая мягкая в мире! - стонал Роби - Ну все! Ты меня довела! Тебе конец!
Он вскочил и тут же сел. Что-то тяжелое мешало ему подняться. Мальчик обернулся.
Шикарный павлиний хвост веером расстелился по полу. Страшная догадка промелькнула в голове Роберта.
- Это что? Это тоже теперь мое? - растерянно спросил пустоту мальчик.
Последняя надежда Роби покончить с безобразиями утонула в павлиньем великолепии.
Он кое-как встал, и поплелся в уголок с игрушками, волоча за собой хвост. Там он взял своего любимого рыжего мишку, уткнулся в его мягкий плюш и тихонечко заплакал.
- Ма-а-мочка-а моя-а дорога-а-я, - Роби был самый несчастный на свете маленький неслух. - Ма-а-а-ма-а! Я больше не буду тебя не слушаться, и но-о-о-с буду высмаркивать! - он утер рукавом пижамы свой мокрый носик.
Черная Бабулька перестала вытряхивать из разодранной подушки пух. Она притихла и, усевшись на раскуроченной кровати, внимательно смотрела на Роберта своими маленькими черными глазками.
Роберт, сквозь слезы, посмотрел на обидчицу.
- Что смотришь? Хоть бы пожалела! Изуродовала такого красавчика! А еще бабушка! Разве воспитанные бабушки вытворяют с детьми такое безобразие? Хулиганша!
Черная Бабулька натянула капюшен на глаза, легла в кровать и укрылась одеялом. Только нос торчал сверху. Сноп белого пуха подлетел к потолку.
Роберт сердито косился на нее. А потом не выдержал, подскочил, на сколько смог поднять свой шикарный хвост, шлепнул по полу гусиной ластой, и тряхнул слоновьими лопухами.
- Ты чего там пристраиваешься, а? - он уперся ручками в бока - Спать, что ли, собралась?
В ответ раздался звонкий храп:
- Бахр-р-пш-ш! Бе-мша-пша-а!
Роби подковылял к кровати и заглянул под капюшен. Ничего не увидел кроме носа и отошел подальше, на всякий случай, если старуха снова вздумает дунуть.
- Эй! - устало выдохнул малыш. - Иди к себе домой, там спи. Это моя кровать.
Он постоял, ожидая ответ. Но в ответ доносилось только:
- Бе-мша-пша-а! Бахр-р-пш-ш! Бе-мша-пша-а!
Измученный сонный мальчик решился на отчаянный шаг. Он подошел к двери и взялся за ручку.
- Я пойду и позову маму, - и Роби дернул ручку.
Но дверь не открылась. Роберт попробовал еще раз. И еще. Все бесполезно. Дверь буд-то заколдовали, она не открывалась.
- Открой дверь! - потребовал Роби. - Слышишь, открой! Откро-о-ой! - Мальчик захлюпал носом, не удержался и снова заплакал. - Выпусти меня! Я к маме хочу.
Маленький жалкий комочек с огромными ушами, лапами и хвостом, сгорбился у двери комнаты и тихонечко плакал.
За окном была поздняя ночь. Настенные часы мерно тикали, отсчитывая секунды.
Роби лежал на ковре, обнимая игрушечного медведя. Кончиком языка он слизывал соленые слезы, которые скатывались к губам, и судорожно зевал. Малыш замерз, был напуган, и очень устал.
Но больше всего на свете Роберт хотел спать.
Его маленькие глазки покраснели от слез и сонно закрывались. Он широко зевнул, и сквозь дрему прошептал:
- Спать хочу.
В ту же секунду раздался хлопок:
- Бах! - словно лопнул воздушный шарик.
По полу пронесся холодный ветер. Над кроваткой Роби закружился крошечный ураганчик. Ураган поднялся к потолку и, метнувшись к окну, разбился об занавеску.
Роберт, разбуженный холодом и странными звуками, сел и потер глаза кулачками. Он вздрогнул, когда ураганчик пронесся над его головой.
Мальчик был так напуган превращениями, что боялся любого волшебства. Когда все утихло, он начал оглядывать себя. Но тут открылась дверь...
На пороге стояла мама!
Как же обрадовался ей Роби! Он бросился навстречу, но вспомнил в какого урода превратила его Черная Бабулька и резко остановился, похолодев от ужаса. Мама не узнает его, или, еще хуже, не захочет, чтобы такой урод был ее сыном!
Малыш отступил назад, опустив голову, чтобы не видеть отвращения, с которым мама посмотрит на него.
Осунувшийся малыш замер в ожидании. В который раз по его щекам текли горячие слезы.
Темная тень подползла к нему. Мальчик вздрогнул.
Нежные теплые руки подхватили его и подняли вверх.
- Малыш, дорогой, ты весь дрожишь! - мама прижала его к себе. - Уже три часа ночи, а ты все не спишь, мой шалун. Что с тобой?
Нежность мамы победила все страхи. В ее объятиях так тепло и надежно. Как ласково смотря мамины глаза!
- Почему ты плачешь? - мама отерла с его щечек слезинки.
Тревога обеспокоила Роби.
- Ты меня любишь, мамочка? - вглядывался в мамино лицо сын.
- Конечно! Конечно, люблю сыночек! - мама поцеловала свое дитя и внимательно посмотрела на него. - Что тебя тревожит?
Но Роберт продолжал допытываться.
- Любишь даже такого?
- Люблю! Очень люблю!
- Но ведь я такой ужасный, не...красивый?
- Самый лучший, самый красивый! И я тебя безумно люблю! - Мама заботливо погладила его по спинке и чмокнула в спотевший нос. - Ты замерз и совсем сонный. Давай-ка я уложу тебя в кроватку.
Роби вспомнил, что постель разорвана в клочья и в ней лежит маленькое черное чудовище. Он поспешил предостеречь маму, но она опередила сына. Поставив его на коврик, мама расправляла белоснежную, абсолютно целую простынку. Потом взбила пуховую подушку, поправила накрахмаленный пододеяльник.
Роберт с удивлением озирался вокруг: неимоверный беспорядок в комнате исчез, как-будто его и не бывало.
Мальчик посмотрел на свои ноги. Они были в таком же идеальном состоянии, как всегда. Он подошел к зеркалу и залюбовался. Очаровательные ушки и никакого хвоста! Как новенький, даже еще лучше!
Роберт глубоко вздохнул и поплелся к маме. Она сидела на его кроватке и улыбалась. Мальчик сел рядом.
Он прижался к маминому плечу и уткнулся носом в ее халат.
- Прости меня, мамочка. Я больше так не буду.
Мама посадила на колени своего непослушного ребенка и внимательно посмотрела на него.
- Малыш! Ты не заболел? - она коснулась губами его лба. - Температуры нет. Горло красное?
Роберт беспрекословно открыл рот и показал горло.
- Не беспокойся, мамочка, я здоров. Ты простила меня?
Мама покачала головой.
- Ты действительно себя плохо вел. Но я с удовольствием тебя прощаю, тем более что ты попросил прощения. Первый раз! - с гордостью сказала мама и погладила Роби по голове. - Теперь я не сомневаюсь, что ты воспитанный мальчик.
Роберт, довольный маминой похвалой, вздохнул с облегчением и нырнул под одеяло.
Мама подоткнула одеяло и поцеловала бархатную щечку сына.
- Спокойной ночи, дорогая мамочка!
- Спокойной ночи, малыш! Пусть тебе приснится радужный сон, и ты обязательно полетаешь во сне!
Когда мама гладила темную головку сына, Роберт уже сладко спал.
А мама еще долго ворочалась в постели, ломая себе голову, что же это за волшебник такой за один вечер перевоспитал ее непослушного ребенка.
Черная Бабулька галопом скакала на Серой Клюке по ночным улочкам. С разгону влетев в двери красного домика, она сбросила на клетчатое креслице черный плащ, скинула ботинки на полосатый половичок и, запрыгнув, улеглась на кровать. Раскинув руки и ноги в полосатых черно-серых носках в разные стороны, она довольно забормотала:
- Бе-бе-бе-бе-бе!
Черная Бабулька хлопнула в ладошки, и маленький зеленый чайничек вспорхнул со столика, на котором он стоял, налил, в чашечку, стоявшую на столике, малиновый свежезаваренный чай, и опустился на прежнее место. Чашечка же поднялась и полетела к Черной Бабульке.
Лежа на своей удобной кровати, попивая ароматный чай, Бабулька мечтательно пробормотала: