|
|
||
Про инопланетян. Скорпион
Я помню... ...Это случилось глухой ночью, такой глухой, которая как будто бы даже гудит сама по себе, а небо на редкость черное в наших краях и беззвездное. В три часа ночи, самое хрупкое время, когда по статистике большинство людей мучает бессонница и охватывает ни с того ни с сего жуткий страх и началась эта история. В небе высоко засияла красная звезда, Марс не иначе. Мы с Дениской наладили телескоп и присмотрелись. - Спутник, вон точка искусственного света передвигается, - сказал Дениска, словно бы можно было вот так разглядеть, когда он один в телескоп уставился. - Такой спутник огромный?! Это что китайцы?! - Да ты посмотри, сколько огней! - воскликнул Денис. Он оторвался от телескопа и прищурился на наблюдаемый объект. - Далеко ли от земли? - Близко совсем, кажется, и вправду спутник, - неуверенно ответил Денис. Поочередно взглядывая через линзу телескопа на необыкновенный спутник, когда-либо нами наблюдаемый в ночном небе, мы так свыклись с его необыкновенностью, что больше и не строили предположений относительно него. Наше внимание привлек другой спутник, совершенно неожиданно появившийся рядом с первым, практически соткавшийся в воздухе в невозможной с ним близости. А потом и третий, и четвертый, и пятый. И когда их на небе перевалило за сотню, мы с Дениской не на шутку забеспокоились. Наладили радио. Все как обычно. - Надо домой, - сказал Денис. - Да, надо домой, - внутри что-то заныло. Мы сорвались со своих мест, бросили телескоп и помчались через двор к своему дому. Красная звезда в этот самый миг, стремительно начала снижаться. - Это не спутник! - крикнул Дениска и скрылся в своей парадной. - Понятно. Какое нам дело, подумалось мне, наутро все забудется. Но утра, в самом привычном понимании этого слова, не наступило. Разбуженные мать и брат моим попеременным включением всех электрических приборов, имеющихся в доме, никогда раньше я не ощущала такого информационного голода, схватились за будильники. - Какого черта?! - спросил брат, показавшийся из своей комнаты в смешной пижаме с Симпсонами, мой подарок, на голове гоночный шлем. Я почти начинаю забывать его лицо, сколько себя помню, он все время в гоночном шлеме. Мой брат гонщик, он, кажется, выиграл какую-то квалификацию, но в целом он очень посредственный гонщик, единственное, что в нем непосредственное это его болид, рассекающий воздух со скоростью, несовместимой с жизнью, и чувство юмора. Я сорвала штору, прямо с карнизом, и подтолкнула недоумевающего Сашку к окну. "Смотри". Он посмотрел. Он всегда смотрит, куда я показываю. А там, как назло, даже луны не было. - Это самое величайшее, что я когда-либо видел, - съязвил он. - По телевизору крутят передачи в записи, - я бросилась к телевизору, - да, и по радио читали "Все предельно" Стивена Кинга, а его еще в прошлый вторник читали. - О чем ты? - Мы с Денисом видели в небе космические корабли, очень много, - добавила я. Космические корабли?! - переспросила из-за спины брата, внезапно появившаяся, мать. - Это все отец, - она все время говорила о нем как о живом, как будто он вот-вот выйдет из комнаты, что мы невольно оборачивались, может, он и впрямь выйдет. Где-то вдали что-то взорвалось, во дворе взвыли машины, а небо озарилось всеми цветами радуги, как от пущенного фейерверка. Мы подбежали к окну. Вновь высоко загорелась зловещая красная звезда, потом и вторая, и третья, и четвертая. - Что это? - спросила мать. Захваченные этим гирляндочным зрелищем, мы долго стояли как вкопанные, неожиданно поставленные перед фактом чего-то непонятного, но неотвратимого. И только, когда вдали уже показалось зарево, разглядев огромный столб дыма, застывший в воздухе, нарастающий, Сашка, сняв шлем, сказал: "надо собирать вещи". Мать побледнела. - Какие вещи? - спросила она. На улице в это время сделалось людно, соседи столпились во дворе, обсуждая происходящее. Мать попятилась в сторону входной двери, но Сашка преградил ей путь. - Вещи, - напомнил он ей. Самое трудно было собрать эти вещи, о каких говорил Сашка, понятие вещей у мужчин и женщин расходится. Вытащив из кладовки самую большую сумку, в нее охапками посыпалось все самое ценное из шкафа, то есть практически весь шкаф. Зная мою воронью душонку, Саша, подкравшись ко мне со спины, схватил меня за руки, развернул к себе и хорошенько встряхнул. - Где документы, Маруся? - Я никуда не пойду, я остаюсь. - Ладно, так уж и быть, разрешаю тебе взять все, что можешь унести на себе, но никаких сумок. На себе поместилось все-то пару джинсов, несколько футболок, теплая вязаная кофта и куртка. Он уводил меня из сокровищницы, оплакивающую свое безрадостное будущее без любимых вещей, в агонии цепляющуюся за фотографии друзей, расставленные на прикроватном столике, "прощайте". Миллионы людей покинули свои дома, не взяв с собой ни одной фотографии, первое, что с нами сделали, это убили наше прошлое. Мой друг Денис погиб, его дом разнесло, упавшим с неба самолетом. Чудом выживший его йорк, в котором он души не чаял, и по которому, наверняка, в последние минуты жизни, болело астматическое Денискино сердце, прибился к нашей парадной. Мы пронесли его на руках на другой конец земли, но спасти все же не сумели, все животные были истреблены какими-то распространившимися по воздуху бактериями. Паника отдельно взятого человека, отдельно взятой семьи, стала всеобщей. На время нас оставили одних, на растерзание друг друга, многие погибли уже тогда, попав под шальную пулю сбрендившего соседа, или под колеса мчавшегося, без соблюдения правил, автомобиля. Люди убивали друг друга из страха. Мы и еще несколько семей, состоявшие в тесном знакомстве друг с другом, спрятались в подвале нашего уцелевшего дома. Месяц мы провели под землей, может и больше, как вдруг установилось невероятное затишье. Всем выжившим было приказано выйти из своих укрытий, каким образом это было приказано, едва найдется кто-нибудь объяснить. А дальше темнота, тишина и долгое беспамятство. Солнце на горизонте взошло как-то особенно торжественно и радостно, по-новому загорелись его лучи, и земля обогрелась после затянувшегося сна. Мир торжествовал. Как всегда в жизни случаются такие обстоятельства, когда земля озаряется снова. Еще будет много таких обстоятельств, когда земля снова и снова озарится. Будет много жертв, потерь, слез и мы еще много, много раз будем несмело шагать по руинам наших несбывшихся желаний и неосуществленных мечтаний. Снова и снова мир будет умирать и мы вместе с ним, но каждый раз, равное количество раз, мир будет оживать, и озаряться светом наших несбывшихся желаний и неосуществленных мечтаний. Я иду по улице, не помня про мать и брата, были ли они когда-нибудь. Мне хорошо, радостно. Но что-то внутри меня кричит, повторяет без конца мое имя, "во лжи", "во лжи". Я срываюсь, я плачу, я кричу "во лжи", на меня оборачиваются. Я снова всем улыбаюсь, все хорошо, мне просто страшно переходить дорогу, в голове пронеслось какое-то незнакомое слово "автокатастрофа", что-то с этим связано и мне страшно от этого и всего-то. Куда я иду? Мне знаком этот маршрут, я всегда так иду. За мной увязался какой-то мужчина. Мое поведение показалось ему странным, еще бы я ведь обычный человек, во мне все никак не умирает что-то. Он все навязчивее идет за мной, по моим следам. Поравнявшись со мной, он берет меня за руку и ведет к себе домой. Огромный дом, почти разрушенный, их почему-то не заботит разрушенность. Я покорно следую за ним, он знает, что я покоряюсь ему и идет впереди меня к поджидающим его у входа сородичам. Мое зрение давно расплывчатое, я спотыкаюсь о поваленную балку и не чувствую боли, я не помню как это, когда больно. И вдруг из-под нее выползает скорпион, настоящий скорпион. Он смотрит на меня, я уверена, что он смотрит на меня, он хочет мне что-то сказать, ему не нравится странное соседство с какими-то новыми двуногими, они для него чужаки. Я иду дальше, мне нельзя останавливаться и он смотрит мне в след. - Если я не съем это, у меня появятся когти, - говорит какая-то женщина. - А у меня вырастут клыки, - говорит мужчина. В руках у них странные белые губки. Они уродливые и завистливые. У всех у них желтая кожа с пигментными пятнами. Завидев меня, глаза их блестят от злобы. Я прохожу мимо них. Они ничего мне не сделают, потому что мир разрушен, повсюду множество поваленных балок. Я помню, я все-таки помню Дениса, брата и мать... Скорпион. Они выжили, их много.
- Оставить комментарий
- © Copyright F Маргарита (ghuga@mail.ru)
- Размещен: 12/06/2010, изменен: 12/06/2010. 10k. Статистика.
- Рассказ: Фантастика
Связаться с программистом сайта.